Глава 23

Жизнь вне Лондона

В пятницу Джессика села на поезд на станции Ливерпуль-стрит и отправилась в путешествие в новую жизнь. На улице было еще светло. В воздухе чувствовалась весна, дни становились все длиннее. А скоро должно было наступить лето. Известие о помолвке Джорди застало Джессику врасплох, она была ошеломлена. Грядущая дата годовщины их пари, 24 мая, стала для нее еще более важным событием. И не только потому, что они должны были подвести итоги договора, им предстояло еще и освобождать дом в Баронс-Курт. По крайней мере, Джессика выполнила половину пари. И, возможно, к концу выходных ей удастся выполнить вторую половину. От нервного напряжения и щемящего предчувствия восторга она вздрогнула. Что ее ждало в конце этого путешествия, она не знала. Получится ли у них что-нибудь с Титусом или они останутся просто друзьями? А может, он просто пытается заманить ее к себе в логово? Или он на самом деле такой скромный и добрый, каким казался? Джессика пыталась представить себе его ферму: дорожки, выложенные плитняком, сеновал и постоянный запах животных. На самом деле, она понятия не имела и не могла даже вообразить, как выглядит его дом. Вдруг Джессика не на шутку разволновалась. Куда ее понесло? Она едва знакома с этим мужчиной и приняла приглашение провести целые выходные с ним наедине, в доме, который она раньше никогда не видела. Они даже не целовались! А поезд все несся, его колеса стучали по рельсам. На коленях Джессики лежала книга, которую она так и не открыла… Поезд мчал ее навстречу ее судьбе мимо Бишопс-Стортфорда, Одли-Энда и Кембриджа.

Титус стол на платформе в Кингс-Лин, с нетерпением поджидая гостью. В руках он сжимал огромный букет цветов. Когда Джессика увидела его из окна поезда, все ее опасения улетучились, а напряжение уступило место приятным предчувствиям. Впереди у нее были блаженные выходные за городом.

— А вот и ты, — произнес Титус, подбегая к Джессике, чтобы взять у нее сумку.

Потом он поцеловал ее. На этот раз в губы.

— Я боялся, что ты можешь в последнюю минуту передумать и решить, что выходные с человеком, которого ты видела всего два раза в жизни, будут слишком большим риском.

— Нет, я не передумала бы и за миллион, — улыбнулась ему Джессика.

Титус подвел ее к своему «рэндж-роверу», который казался просто роскошным по сравнению с «гольфом» Джессики.

— О, какая хорошая машина, — восхитилась она, когда Титус аккуратно вырулил на дорогу.

— Да, эти машины просто великолепны, только вот очень много бензина потребляют, — ответил он, а потом добавил: — Мы поужинаем дома, если не возражаешь. Надеюсь, тебе понравится моя стряпня.

— Отлично. Далеко ехать?

— Нет. Двадцать минут, может, чуть больше.

Джессика посмотрела на кассеты, которые валялись в машине, и вдруг поняла, что понятия не имеет, что он слушает. «Блер», Боуи, Малер, Финли Куэй. «Ему нравится разная музыка», — не без удовольствия отметила Джессика.

— Не терпится увидеть твой дом, Титус, — сказала она. — Я пыталась представить его себе, но уверена, что не угадала.

Титус рассмеялся:

— Расскажи, как ты его себе представляла.

Джессика рассказала, а он снова рассмеялся.

— Ну, — потребовала ответа Джессика. — Я угадала? Или нет?

— Скорее, нет. Но, надеюсь, тебе понравится. Завтра я покажу тебе все свои владения.

Через некоторое время Титус свернул с главного шоссе, и они поехали по проселочной дороге, вдоль которой росли деревья и стояла кованая железная изгородь. Джессика видела только маленький участок, который высвечивали фары автомобиля. Вскоре они выехали на открытую, выложенную булыжником площадку, рядом с которой стоял дом. Он был выкрашен белой краской и украшен большой парадной дверью, портиком и большими изящными окнами. Здание оказалось гораздо больше, чем представлялось Джессике. С одной стороны дома было пристроено множество небольших хозяйственных помещений, сараев и конюшня. Джессика слышала, как взволнованно лаяли собаки.

— Ты здесь живешь?! — не удержалась Джессика.

— Да, — скромно ответил Титус.

— Но, Титус, дом слишком большой для одного человека! — воскликнула она, когда они вошли внутрь.

Она вспомнила свой дом на Тернвилл-роуд. Каким крошечным казался он по сравнению с этим особняком!

Поставив сумку на пол в прихожей, Титус повел гостью на кухню. Когда он открыл дверь, из кухни выскочили два далматинца. Они виляли хвостами и вились вокруг хозяина. Как они радовались его возвращению!

— Какие красивые, — улыбнулась Джессика. — Как их зовут?

— Тот, у которого на глазу черное пятнышко, — Нельсон, а второй — Харди, — сказал Титус, поглаживая своих псов.

— Ага, а это, кажется, ужин, — принюхалась Джессика, когда они вошли в кухню, которая располагалась во флигеле.

Титус улыбнулся и подошел к плите, чтобы проверить, готово ли блюдо.

— Выглядит неплохо, — объявил он. — Не хочешь пока сходить на небольшую экскурсию по моему царству?

Джессика была в восторге. Красивый дом, в котором было множество красивых вещей: прекрасная мебель искусной работы и роскошные пейзажи старых мастеров. Гостиная была большой и уютной, с огромными двустворчатыми окнами, выходящими в сад. Столовая была выдержана в более строгом стиле. В доме также имелась бильярдная, на стенах которой были развешены фотографии Титуса и его отца в составе различных университетских команд по регби, футболу и крикету.

— Ты совсем не изменился, — заявила Джессика, рассматривая одну из фотографий.

— Знаю. Я большую часть времени чувствую себя так, словно мне все еще пятнадцать.

Титус было направился к парадной лестнице, но Джессика остановила его:

— Думаю, второй этаж может и подождать.

— Ладно, но тогда позволь я покажу тебе винный погреб, — улыбнулся хозяин дома.

В погребе было сыро и прохладно. Как раз то, что нужно для вина.

— Боже мой, вы только посмотрите! — воскликнула Джессика.

— Это собрал мой отец, но, честно признаться, я практически не пью, когда остаюсь один, — скромно заметил Титус.

— Никогда не видела так много вина! — Джессика открыла рот от восторга.

Она и представить себе не могла такого изобилия, а потому вся окружающая обстановка казалась ей нереальной.

— Давай возьмем с собой несколько штук, — предложил Титус и прихватил с полок три пыльные бутылки.

За ужином Джессика забросана его вопросами. Нельсон и Харди терпеливо лежали возле плиты. Гостья рассказала Титусу очень многое о себе и теперь захотела узнать побольше о нем. Она попросила его рассказать об отце, об истории дома и о том, каково это, расти в таком месте. Она с удовольствием ела и внимательно слушала. Дом был построен в восемнадцатом веке на месте прежнего, еще более старого помещения. Этот дом и конюшня были остатками нормандских владений. Титус вспомнил историю, как во время войны, когда его отец был мальчишкой, в поле за домом разорвалась немецкая бомба. А потом он рассказал, как рос в этом доме вместе с двумя своими сестрами, и как здорово было беззаботно носиться по саду, лазать по разным сараям и конюшне.

— Какая у вас была счастливая семья, и вот теперь ты тут остался один, — с грустью заметила Джессика.

— Но, надеюсь, однажды я обзаведусь своей собственной семьей, — подмигнул ей Титус.

Старшую его сестру звали Сара, а младшую — Корделия. Они обе уже были замужем, хотя Сара все еще жила неподалеку от дома.

— Я часто вижусь с ней и с мамой. Знаешь, забавно: когда я окончил университет, то ни за какие сокровища не хотел сюда возвращаться. Я хотел быть абсолютно независимым, вот почему направился в Сити. Но теперь, — он огляделся, — теперь я ни за что не поеду в другое место. Мне здесь очень нравится. Это стало частью моей жизни.

Джессика не могла не признать, что это великолепное и очень романтическое место. Они сидели в большой, красивой кухне, вокруг дышал огромный старинный дом. Джессика чувствовала, что стана чуточку ближе к Титусу; их отношения изменились. Может, со стороны это было незаметно, но они оба это прекрасно понимали.

Какое-то время спустя они стали подниматься по лестнице. Титус нес ее сумку. На лестничной площадке он остановился и негромко произнес:

— Джессика, большое спасибо, что приехала.

Она знала, что этот момент наступит. Улыбаясь, она поцеловала Титуса. Он уронил сумку на пол и обнял Джессику. Ее сердце затрепетало. Ей хотелось, чтобы эти выходные длились целую вечность.

Той ночью они не занимались любовью. Титус целовал Джессику, ей это очень нравилось, но потом они просто уснули, обнявшись. Когда Джессика проснулась, Титуса рядом не было, а потому она могла как следует осмотреться. Она и представить себе не могла, что спальня может быть такой огромной. В противоположном конце комнаты было окно с широким подоконником. Обнаженная, она выбралась из кровати, подошла к окну и отдернула шторы. Окно выходило в сад. За садом простирались поля, а на горизонте виднелось мерцающее в лучах весеннего солнца море. Она понятия не имела, что оно так близко. Титус рассказывал, как в детстве они ездили на побережье, но он не упоминал, что море находилось чуть ли не на заднем дворе. Вид был захватывающим, и Джессика застыла на какое-то время, глазея на весенний пейзаж, открывшийся ее взору.

В воскресенье вечером ей очень не хотелось уезжать. Когда Титус махал ей на прощание рукой на платформе в Кингс-Лин, ей вдруг показалось, что следующей встречи с ним ей придется ждать целую вечность. Джессика призналась самой себе, что могла бы остаться в этом поместье навечно. Лондон встретил ее грязными и переполненными улицами. Он казался настоящим адом. А в Норфолке было там много пространства, такой чистый воздух. Джессике предстояло провести сорок пять минут в метро, в котором было невыносимо душно. Она решила сосредоточиться на воспоминаниях о том приятном времени, которое они провели с Титусом за городом.

На этих выходных они впервые занимались любовью. Тогда, свежий после утренней пробежки, Титус вошел в комнату, быстро разделся и без слов заключил ее в объятия. Джессика была желанной в его огромной комнате, в его огромной постели. От долгих прелюдий она вся дрожала. Так счастлива она еще никогда не была. Когда в очередной раз они без сил лежали на кровати, она подумала, что это был самый лучший секс в ее жизни. Потом Титус показал ей оставшуюся часть дома и угодья. Рядом не было ни единой живой души, а потому никто не мог им помешать. Когда весь дом, да и все соседние сооружения в твоем распоряжении, появляется необыкновенное чувство свободы. Никого. Как раз то, что нужно в самом начале отношений. Даже когда они бродили по пляжу, Джессика, как ни старалась, не заметила поблизости ни одного человека.

Совершено другой образ жизни! Ее и его работа, словно два полюса Земли, абсолютно противоположны друг другу, а потому ей ни за что не удастся уговорить Титуса переехать в Лондон. Слишком уж большим был контраст. Она была впечатлена. Понравится ли он ее друзьям? Люси точно понравится, а Флину с Джорди и всем остальным? Джессика очень на это надеялась. Неужели она наконец влюбилась? «Ну, — победоносно улыбнулась она, — наверное, в конце концов, влюбилась».

 

Глава 24

Приятная пауза на размышления

Конечно, Флин был в восторге, что Джорди и Джессика были так невероятно счастливы и успешны, но когда он провел вот уже четвертые выходные в одиночестве в их, как он себе теперь признался, ужасном доме, то на душе у него стало совсем тяжело. Он был подавлен и ничего с этим поделать не мог. Не то чтобы он перестал общаться с друзьями (он все так же часто ходил на прогулки и виделся с Джошем и Джимом, а также со всей остальной компанией), да и вообще, лето еще не наступило, а потому поводов собраться было не так уж и много — никаких состязаний по крикету, никаких летних вечеринок, даже никаких свадеб. Но дело было совсем не в этом. Нет, просто за шесть последних месяцев все, что только возможно, пошло в жизни Флина наперекосяк. И это было еще более обидно по контрасту с тем, что происходило в жизни двух его лучших друзей. Флин вспомнил, как в последний раз вылил на них свое недовольство и как Джессика сказала, что неплохо бы ему было отправиться в отпуск. Вероятно, она была права. В середине недели ему на пару дней надо было ехать на западное побережье Ирландии по работе. После этой поездки он будет не так загружен и, возможно, ему удастся взять несколько выходных. Он поедет домой, будет гулять, а мама будет его кормить и утешать. Флину хотелось убежать от всего и всех хотя бы на короткое время. Тиффани прикроет его, в это он не сомневался.

Тиффани поддержала его и заявила, что отпуск — отличная идея.

— Это как раз то, что тебе сейчас нужно, — сказала она. — Ты выглядишь таким уставшим. Внимание и забота твоей мамы приведут тебя в порядок.

Флин посмотрел на нее: худенькая, одетая в брюки с заниженной талией и футболку, открывающую животик; белокурые пряди в беспорядке ниспадают на плечи. Он улыбнулся:

— Неужели ты никогда не унываешь?

Тиффани улыбнулась в ответ:

— Унываю иногда, но только совсем чуточку. Жизнь, знаешь ли, слишком хороша, чтобы унывать. К тому же жаловаться все равно нет никакого толка.

Когда Тиффани ушла, Флин подумал про себя, что она самый нормальный, доброжелательный и простой человек из всех, кого он знал.

— У меня для тебя кое-что есть, — заявил Джорди, когда они вместе выпивали однажды вечером. — Это самая лучшая книга из всех, что я когда-либо читал.

Джорди вообще-то не очень любил читать, но тем не менее эта небольшая книжка «Алхимия для богов» произвела на него неизгладимое впечатление. Автора звали Паулюс Кампостелло, и Флин, зная, какую страсть Джорди питал ко всему южно-американскому, подозревал, что эта его страсть и была основной причиной такого восторга от книги. Но Джорди продолжал настаивать. Он заверил друга, что эта книга определенно поможет ему справиться с депрессией: смесь древней мудрости и современных мифов поможет Флину снова начать положительно относиться к жизни и реализовать свои мечты. А еще Джорди сказал, что в этой книге есть над чем хорошенько поразмыслить. И вообще, отличное чтиво для отпуска.

— Честное слово, Флин, она дает столько вдохновения, столько сил появляется, когда ее прочтешь. А ведь она такая крошечная, — убеждал Джорди, словно его слова могли сделать книгу более привлекательной. — И я тебе настоятельно рекомендую приобрести ее немедленно.

Флин купил экземпляр в аэропорту. «Основанная на утраченных герметичных знаниях древности, эта книга учит нас простой мудрости слушать свое сердце, замечать знаки, которые сопровождают нас в течение всей жизни, и следовать нашей мечте», — прочитал он на задней обложке книги. «Отлично», — подумал он. Он был рад, что ему удастся предпринять хотя бы что-нибудь, чтобы развеять вокруг себя тьму уныния.

К большому удивлению, Флину очень понравилась книга. Теперь он понял, что спиритуализм — это то, чего ему недоставало в религии. Как и обещал Джорди, Флин был вдохновлен и полон решимости предпринять новую попытку выйти из ступора и энергично взяться за работу, которая ждала его в следующие два дня. Когда он прилетел в Ирландию, все пошло как нельзя лучше. Ему повезло: на этот раз с актерами и другими членами группы было легко общаться, и это во многом скрасило ему жизнь. К тому же, взявшись за дело с энтузиазмом и полностью отдаваясь работе, Флину удалось великолепно наладить всеобщее взаимодействие. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь столь же наслаждался выездной работой или так гладко и четко следовал расписанию. Так что к концу третьего дня Флин почувствовал удовлетворение от проделанной работы — чувство, которое он уже почти забыл. А ведь ему еще предстояла целая неделя отпуска.

Поезд несся мимо зеленеющих полей, а Флин глядел из окна на знакомый деревенский пейзаж. Весна вступила в свои права, а совсем скоро наступит лето. Сначала он очень обрадовался этой мысли, но потом отчетливо понял, что с началом лета все в его жизни должно измениться. Джессика и Джорди выполнили условия пари, а он провалился. Причем по всем статьям. Времени оставалось в обрез. Ему ведь уже почти тридцать, а он все еще едет домой к родителям, чтобы провести с ними отпуск, — ну куда это годится?

Хотя мать Флина не работала, он и представить себе не мог, что ее так часто не бывает дома. Встречи «Женского института», «обеды на колесах», художественные кружки и ланчи с подругами. Флин практически не виделся с матерью, а потому, устроившись на диване, читал книгу или смотрел телевизор. На третий день такой жизни он заскучал и начал расстраиваться. Ему было абсолютно нечем заняться, и после невеселых раздумий о своей жизни он почувствовал себя совершенно одиноким. Но потом он неожиданно воодушевился. Флин бродил по гаражу отца и в одном из углов нашел свой старый, покрытый пылью и паутиной велосипед с проржавевшей цепью. Как он любил этот велосипед в детстве! Когда Флин был младше, то катался на нем по округе вместе с Джорди. Они только этим и занимались, когда им было чуть за десять. Флин вспомнил то Рождество, когда ему подарили этот велосипед. Увидев под елкой маленькую коробочку, он поначалу ужасно расстроился. Открыв ее, он нашел внутри записку с указанием местонахождения следующей подсказки. Так, следуя указаниям записок, которые поджидали его в самых неожиданных уголках дома, он наконец увидел подарок — к стене гаража был прислонен новенький блестящий десятискоростной гоночный велосипед с огромным бантом на руле.

Флин внезапно вновь ощутил то чудесное и беззаботное время и решил прокатиться по местам своего детства. Цепь была не в таком уж плохом состоянии, как ему сначала показалось, он отполировал ее, и она заблестела как прежде. С тех пор он изрядно подрос, а потому ему пришлось существенно поднять сиденье. Флин не спеша ехал по деревне и радовался, что велосипед все еще в отличном состоянии.

Он проехал много миль. И наконец дорога привела его на место, откуда вся долина и речка с крутыми меловыми берегами были видны как на ладони. Пристроив велосипед у дороги, Флин побрел к уединенному пляжу и замер на месте в восхищении от открывшегося ему вида. Книга, которую ему посоветовал прочесть Джорди, заставила его задуматься. Когда Джорди впервые упомянул о ней, Флин отнесся к его словам скептически — какая-то современная сказочка. Но основные принципы — быть честным с самим собой и стремиться раскрыть собственный потенциал — такие простые и очевидные, оказались близки настроениям Флина. Он снова наслаждался своей работой. После одной коротенькой поездки в Ирландию он снова загорелся энтузиазмом. Конечно, дело было не только в книге, просто он понял, что уныние мало помогает добиться успехов на работе. Некоторые вещи Флин переживал впервые: обходиться без девушки больше полугода было ужасно, особенно когда все остальные так счастливы в любви. «Но, с другой стороны, что тут такого?» — подумал Флин. Он понял, что основной причиной отсутствия у него девушки является его излишняя разборчивость и привередливость. Ему хотелось сразу найти человека, отношения с которым могли бы продлиться долго. Это откровение было для Флина как гром среди ясного неба: он был готов к настоящим серьезным отношениям. К тому же он неплохо выглядел. Конечно, он уже не такой стройный, как раньше, зато высокий и темноволосый. К тому же он знал, что в хорошем настроении бывает весьма приветливым, общительным человеком. У него было много хороших друзей, что лишний раз это доказывало.

И деньги. Ему просто надо поумерить свои запросы. Научиться говорить «нет», если он не может позволить себе что-то купить, и снова попытаться откладывать по чуть-чуть каждый месяц. Напрячь все силы и взять на себя больше ответственности. По крайней мере, теперь, когда Джорди рядом не было, у Флина стало меньше соблазнов. В его возрасте просто смешно просить деньги у родителей. Он решил, что этому немедленно надо положить конец. Он ведь зарабатывает гораздо больше, чем другие. Да и вообще, бесконечно сравнивать свою зарплату с зарплатами друзей нелепо и совершенно бессмысленно. Флин и прежде давал себе такие обещания — всякий раз, когда оставался без денег или превышал кредит, — но на этот раз он был уверен, что их выполнит. Что-то внезапно щелкнуло, как будто он преодолел трудный барьер, который мешал ему изменить свою жизнь. Неужели все это произошло благодаря «Алхимии для богов»? Или просто потому, что Флин наконец повзрослел и взял на себя ответственность за свою жизнь? Он улыбнулся самому себе и ощутил, как от ветра у него слезятся глаза. Он подумал о Томми. Книга научила его, что конечной целью бытия является жизнь после смерти. Теперь Флину легко было думать, что его друг где-то живет себе сейчас припеваючи.

Флин неожиданно понял, что в этот момент решается вся его дальнейшая судьба. Он застыл, наблюдая картину, представившуюся его глазам. Ему хотелось как можно лучше впитать это зрелище, чтобы потом вспоминать эту землю, эти краски, холмы и эти слезы, которые струились из глаз из-за ветра. Он хотел запомнить все звуки, которые его окружали и все обещания, которые он дал самому себе.

 

Глава 25

Возрождение

Джорди пришлось признаться самому себе, что помолвка была не совсем такой, как ему представлялось. Ему казалось, что они с Молли, счастливые, рука об руку будут ходить по ювелирным магазинам, чтобы найти красивые обручальные кольца, что он будет бесконечно пить шампанское, а потом, поближе ко дню свадьбы, они обсудят остальные детали. Как же он ошибался! Рука об руку с Молли они ходили по ювелирным магазинам всего один день, но так и не смогли найти ничего подходящего. Потом как-то вечером они снова зашли в магазин, а потом еще раз в следующую субботу. Все эти прогулки были утомительными для Джорди, он понял, что если ему больше никогда в жизни не удастся зайти в ювелирный магазин, то он не будет сожалеть. Он потерял интерес ко всем этим походам, а потому Молли стала на него понемногу сердиться.

— Очень важно, чтобы тебе тоже понравилось, — твердила она. — Так что, прошу тебя, попытайся быть хотя бы чуточку повнимательнее.

Наконец проблема разрешилась: Молли выбрала колечко с бриллиантом. Для Джорди не осталось незамеченным, что это кольцо было в точности таким, какое они видели в первые пять минут первого же похода по ювелирным магазинам.

Они действительно пили много шампанского, когда начинался какой-нибудь ужин, но тосты быстро иссякали. К тому же их стали постоянно приглашать в гости люди, которые никогда прежде этого не делали. И они с ужасом для себя поняли, что все эти люди просто хотят обеспечить себе приглашение на главную вечеринку. Да и вообще, кого приглашать? Свадьбу запланировали на июнь, а потому оставалось еще достаточно времени. Но список гостей нужно было составить как можно раньше. Родители Молли настояли на том, что присутствовать должны все члены семьи и все друзья, с которыми они когда-либо общались. Это означало, что Молли и Джорди могли пригласить куда меньше своих собственных друзей, чем им хотелось. И это если не считать сотни родственников Джорди. Но как объяснить своим друзьям, что они не могут пригласить их всех? Положение казалось безвыходным, и Джорди начал приходить в бешенство. Он не хотел показаться грубым или выходить из себя перед будущими родственниками, а потому все раздражение срывал на Молли. Молли, как могла, старалась убедить своих родителей сократить список хотя бы чуточку.

— Но ведь ни я, ни вы не видели их уже сто лет, — убеждала она отца и мать.

— Но они так к тебе хорошо относились, когда ты была маленькой девочкой, и они ужасно обидятся, если мы их не пригласим, — возражала мать Молли.

— Разве ты забыла, кто платит за вечеринку? — вмешался отец.

Джорди вздохнул и сдержал вертевшееся на языке возражение.

— Лучше бы я сам за все заплатил и сделал так, нам хочется, — сказал он Молли позже.

— Прекрати, дорогой, не надо так расстраиваться. Прошу тебя, — устало ответила Молли.

Придумать сценарий торжества тоже оказалось непростой задачей. Когда Джорди попросил Молли выйти за него замуж, он ни о чем таком не задумывался. Поиски кольца и одно субботнее утро в «Питере Джоунзе» были довольно забавными, но потратить на все остальное еще две или три субботы, особенно в самый разгар мирового чемпионата по регби, ему не хотелось.

— Я так счастлив, что могу доверить тебе все выбирать самой, — великодушно предложил Джорди своей невесте.

— Нет, дорогой, мы должны выбирать все вместе. Эти вещи будут потом с нами всю оставшуюся жизнь. Я не хочу купить что-нибудь такое, что тебе потом будет жутко не нравиться.

Она была непоколебима. Еще одной проблемой стало то, что они до сих пор не знали, где будут жить, а потому пока решили не покупать ничего, что потом не подошло бы к их новому дому.

Межу тем вероятность, что Берт организует дочернюю компанию в Саутгемптоне, все возрастала. Джорди обсудил это с Молли, и они договорились, что переедут туда, если Джорди предложат эту работу. Денег у них было достаточно, так что Молли могла не торопясь подыскать себе новую работу. Более того, им обоим не терпелось поскорее уехать из Лондона, осесть в каком-нибудь поселке и наслаждаться идиллической деревенской жизнью. А если Джорди будет работать в Саутгемптоне, то они смогут подыскать жилье неподалеку от его любимого Солсбери. Проблема была в том, что Берт не торопился принимать окончательное решение, что лишь прибавляло сложностей в их и без того нелегкой жизни.

Джорди больше всего раздражало неимоверное количество времени и сил, необходимых, чтобы преодолеть путь до церкви в Чешире. Им пришлось встретиться со священником, отстоять несколько служб, чтобы показать свою заинтересованность, а потом, когда они уже почти собирались уйти, прослушать оглашение списка лиц, которые собирались вступить в брак. Джорди была ненавистна сама мысль о церковном венчании. Если бы родители Молли и его собственные родители не настаивали на свадьбе в церкви, он бы отлично обошелся и гражданской церемонией. У Джорди появились крамольные идеи, что свадьба на пляже в Сент-Киттсе — не такая уж плохая мысль.

Зато он наладил отношения с Лиззи. Следуя совету Флина, он предложил девушке оплачивать часть счетов за коммунальные услуги. Она не приняла его предложение, но было видно, что ей приятно это услышать. И однажды, когда Молли задержалась на работе, Джорди купил бутылку очень хорошего вина, и они с Лиззи вдвоем ее выпили. Тут она и поделилась с ним своими переживаниями: в ее планы не входило делить квартиру с еще двумя людьми, да и вообще, она и подумать не могла, что ее отношения с Молли так переменятся после его появления.

— Извини меня, — вздохнула Лиззи, — но я просто прихожу в бешенство, когда мне нужно в ванную, а ты ее занимаешь. Это глупо, я знаю, но это действует мне на нервы, особенно если учесть, что ты ни за что не платишь.

Джорди все отлично понял, а еще настоял на том, что будет оплачивать часть счетов, даже если она не хочет брать с него деньги за аренду, и что они должны чаще проводить время все вместе.

Потом Джорди незамедлительно организовал встречу Лиззи и Флина. Он был шафером, а она — подружкой невесты, а потому свести их было просто необходимо. Молли пригласила Флина к себе, и они поужинали вчетвером. Флин и Лиззи, казалось, отлично поладили и задорно смеялись, когда Молли с Джорди рассказывали ужасные истории о подготовке к свадьбе.

— Я и представить себе не мог, что организовать свадьбу так тяжело, — признался Флин. — А ведь я еще завидовал, когда Джорди обручился.

— Да уж, держись от этого подальше, пока можешь, вот что я тебе скажу, — добавил Джорди.

— Джорди! — воскликнула Молли обиженно.

— Да, я просто шучу, дорогая, — поспешно произнес Джорди. — Но ты должна признать, что иметь дело с твоими родителями — это кошмар.

— Просто у них свои представления обо всем. Они — другое поколение. Для них все это тоже тяжело.

— Да, знаю, но, честно говоря, буду несказанно рад, когда все это закончится.

Повисла пауза, Флин растерянно посмотрел на Лиззи.

— Что ты этим хочешь сказать? — возмутилась Молли.

На сей раз она была по-настоящему обижена.

— Да ничего, — с раздражением бросил Джорди. — Просто эти еженедельные поездки в Чешир, да еще занудствования твоего отца, да еще эти скучные заседания в церкви — я так отдыхать не привык. Поэтому я и сказал, что буду только рад, когда все это закончится.

— Какие ужасные вещи ты говоришь, — пролепетала Молли дрожащим голосом. — Ты ведь говоришь о нашем венчании, и мои родители были более чем щедры, оплачивая свадьбу и делая все для того, чтобы организовать ее так, как нам… как тебе хочется.

— Она права, Джорди, — подтвердил Флин.

— Ой, да будет тебе. Ты ведь знаешь, как с ними трудно, сама мне об этом говорила. И вообще, дорога в Чешир отнимает чертовски много времени. Я и так разъезжаю на машине целую неделю, так что проводить и выходные за рулем — чертовски скучное занятие.

Флину хотелось стукнуть Джорди. Молли и так была расстроена, а он только все усугублял.

— Иногда ты бываешь таким эгоистом, — всхлипнула Молли.

Слезы текли по ее щекам.

— Отлично, Джорди. Что, доволен собой? — зло бросила Лиззи.

— Что? Что я такого сказал? Брось, Молли, не надо так расстраиваться.

— Да заткнись ты, Джорди, — закричала Молли и выбежала из комнаты.

Лиззи выразительно на него посмотрела и ушла вслед за подругой.

— Какой ты идиот, — через некоторое время вздохнул Флин.

— А что я такого сказал?

— Если ты не понимаешь, то я-то уж точно не собираюсь тебе объяснять.

Джорди тоже вздохнул:

— Черт, прости. Ты прав. Но… я не знаю, Флин, просто не так я себе все это представлял. Иногда кажется, будто жениться собираются родители Молли, а не мы.

— Послушай, Джорди, — начал Флин. — Ты неправильно все воспринимаешь. Помни, что свадьба очень важна для Молли и ее родителей. Тебе просто надо будет сказать то, что от тебя требуется. Перестань так активно заниматься этим делом. Если ты освободишься от груза этой ответственности, то не надо будет и расстраиваться и злиться и в итоге срывать все это на Молли.

Джорди угрюмо кивнул:

— Когда девушка плачет, я не знаю, что делать. Никогда не могу найти подходящих слов.

— Просто извинись. Признайся, что вел себя как эгоист, что ты не хотел всего этого говорить, и при этом крепко ее обними. И скажи ей, что она — самый важный для тебя человек на свете и что ты никогда больше не заденешь ее чувств. Покайся.

Наконец вернулась Лиззи.

— Кажется, она с этим справится, — проворчала она Джорди, — но не будь же ты таким придурком.

Последовав совету Флина, Джорди удалось успокоить Молли. Его друг был прав: не надо так много внимания уделять подготовке к торжеству. Что бы ни случилось, у них с Молли будет прекрасный праздник, главное не забывать, что на самом деле важно. Первый день свадьбы будет и первым днем их совместной жизни. Несколько выходных с родителями Молли — совсем небольшая плата за ту прекрасную жизнь, которая их ждет. Удивительно, как Флин мог быть таким проницательным и разумным, когда дело касается чужих проблем, и как ему трудно наладить свою собственную жизнь. Джорди был уверен, что скоро у Флина все переменится. Слишком много неприятностей выпало на его долю в последнее время, потому он и приуныл. Но как только Флин сам поймет это, все у него будет в порядке. Джорди был в этом уверен.

Может, это было чистой случайностью, а может, судьбой, но не прошло и двух недель с момента возвращения Флина из отпуска, как ему позвонили, чтобы предложить другую работу.

— Вы можете говорить? — сказал голос по телефону.

Флин огляделся. Отдел пустовал, а потому он тихо ответил:

— Конечно.

Одна из крупнейших компаний — дистрибьюторов фильмов в городе подыскивала начальника рекламного отдела. Человек из бюро по найму персонала сказал, что отдел будет в непосредственном подчинении Флина, и добавил, что его рекомендовали как отличного сотрудника. Флин был в восторге: такое неожиданное продвижение по служебной лестнице. Он пошел на первое собеседование и, кажется, оно прошло довольно успешно. Интервьюер был явно доволен и, к огромной радости Флина, попросил его прийти на встречу с директором по распространению фильмов в Великобритании. Второе собеседование прошло в дружеской обстановке: они просто поговорили за ланчем, где и выяснилось, что продюсер фильма, с которым Флин работал в Ирландии, был другом финансового директора и порекомендовал ему хорошего сотрудника.

Флин никак не мог поверить своей удаче и с готовностью согласился на все условия. Он ликовал, когда обнаружил, что его зарплата теперь будет больше, чем у Джорди, а еще ему сказали, что компания предоставит ему служебную машину и место на парковке рядом с офисным зданием. Эти дополнительные деньги все меняли. Наконец Флин сможет спокойно жить целый месяц, не занимать у родителей и не отказывать себе в маленьких радостях. Он сможет приодеться и отдыхать со спокойным сердцем.

Правда, Флин беспокоился, что не справится с новой работой. К тому же ему предстояло говорить об увольнении с Мартиной. А как он расскажет об этом Тиффани? И все же в преддверии нового назначения у него словно груз с плеч свалился. Эмоции переполняли его, и наконец он не удержался и признался во всем Тиффани.

— Поверить не могу, что теперь у тебя будет машина! Вот повезло! — воскликнула Тиффани.

— Я тоже еще до конца не поверил. У меня никогда не было машины. Теперь я буду свободен.

Тиффани улыбнулась печально и поцеловала его в щеку:

— Поздравляю. Ты заслужил. Только не забывай своих старых коллег, ладно?

— Конечно, не забуду. Если я меняю работу, это не значит, что я не могу с вами встречаться, как и раньше. Не беспокойся, я буду тебе звонить.

Флин действительно не хотел терять старых связей, потому что со временем Тиффани из коллеги по работе превратилась в его хорошего друга. Он будет по ней скучать. Это, пожалуй, было самым большим расстройством из-за смены работы.

Джорди и Джессика были очень рады, что дела Флина так быстро пошли в гору.

— Это просто чудесно, дорогой. Я так переживала, что ты ходил таким мрачным, — с нежностью обняла его Джессика.

— Я же говорил тебе, что стоит только полюбить свою работу, как все образуется, — сказал ему Джорди позже, когда они вдвоем сидели в пабе.

— И ты оказался прав, как всегда, старина, — засмеялся Флин.

— Ну, теперь тебе осталось только встретить девушку своей мечты, — продолжил Джорди. — Ты ведь не хочешь оставаться одиночкой.

— Я к этому теперь отношусь иначе, — с удовлетворением признался Флин. — Кто-то обязательно появится, когда придет время.

Джорди задорно рассмеялся, а Флин продолжал:

— В последнее время я был слишком напряжен и слишком много значения придавал тому, что у меня не было девушки. Это нелепо, поэтому я решил больше не волноваться и не расстраиваться по этому поводу. Меня это больше не задевает. Я почти целый год об этом беспокоился и слишком близко принимал это к сердцу. Сам видишь, куда это привело. Как бы то ни было, теперь у меня отличная должность и зарплата, на которую я могу позволить себе заплатить за напитки за всю ночь по условиям нашего пари.

— Что ж, отлично, — сказал Джорди, продолжая улыбаться. — Еще кружку пива?

— Конечно, — согласился Флин. — А потом расскажешь, как обстоят дела у тебя на работе.

Ситуация на работе у Джорди менялась быстро. Берт заключил сделку с компанией «Контак» — крупным производителем компьютеров. У «Контак» были незадействованные производственные мощности — целый завод в Саутгемптоне. Они отрегулируют или заменят оборудование и «Эф-Дэ-Ю» запустит производство. А если более точно, то за пуск и отладку производства должен взяться Джорди.

— Просто блестяще, — обрадовался за друга Флин. — Какие перемены всего за один год!

Когда Флину оставалось доработать последнюю неделю на старом рабочем месте, ему приснился сон про Тиффани. Он очень расстраивался, что больше не будет с ней работать, и, возможно, поэтому ее образ так прочно сидел у него в подсознании. Но сон был эротический, по-настоящему эротический. Флин проснулся на седьмом небе от удовольствия. Никогда прежде он не думал о Тиффани в таком ключе. Она просто была для него коллегой по работе, помощником менеджеров по рекламе в отделе.

Тем утром по пути на работу он невольно продолжал думать о ней. Она была прямой противоположностью Поппи. Во-первых, она была австралийкой. Пусть она была невысокого роста, зато у нее было очень милое личико, она постоянно улыбалась, у нее были красивые белокурые волосы, которые она обычно собирала в пучок на затылке. Флину нравился ее стиль в одежде: она обычно носила мешковатые брюки или юбки из хлопчатобумажной ткани и легкие парусиновые туфли на резиновой подошве; ее хрупкое тело скрывали юбки и свитера, которые были ей всегда немножко велики. В ее компании Флин чувствовал себя легко и непринужденно, а еще Тиффани всегда искренне смеялась, когда он шутил. «Ты такой забавный, Флин!» — часто говорила она, все еще смеясь. Неожиданно он понял, что Тиффани ему очень и очень нравится. И почему он не понимал этого раньше? Как он мог быть таким слепым? Может, прежде он просто не смотрел на нее в таком свете, потому что она была ею коллегой по работе? Флина слишком смущали все эти служебные романы. Но скоро все изменится. Тиффани уже не будет работать под его началом, так что они будут в равном положении.

Но в то же время Флин очень беспокоился, что Тиффани не испытывает к нему такого же чувства. В конце концов, он понял свои чувства к ней только после того сна. Причин, по которым она таким же чудесным образом изменила свое отношение к нему, не было. Так, по крайней мере, он думал, пока в последний рабочий день на старом месте случайно не услышал ее разговор с подругой по телефону. Он ушел из своего кабинета, чтобы поговорить с Мартиной, но по пути в ее офис вспомнил, что забыл нужные документы, а потому вернулся. Тиффани сидела, спрятавшись за углом, а потому не видела, как он вошел.

— Я не знаю, не уверена, что нравлюсь ему, и не хочу с ним портить отношения, — говорила она печально.

Сначала сердце у Флина ухнуло, но потом он услышал, как Тиффани сказала:

— Он отличный парень. Мы очень хорошо ладили и… да… да… Флин, знаю, забавное имя!

Выскользнув из кабинета, Флин победоносно потряс головой. Он с трудом мог сосредоточиться на том, что говорила ему Мартина. Он был слишком возбужден.

Когда чуть позже Тиффани зашла в его кабинет, Флин посмотрел на нее и улыбнулся.

— Чему ты так улыбаешься? — спросила она, улыбаясь ему в ответ.

— Да так, просто думаю, как чудесна жизнь, — ответил он.

Флин робел, но понимал, что должен что-то сказать, хотя совершенно не представлял, каким образом. Такое странное чувство для него: робость.

— Ты все еще не отказался от идеи повести меня выпить в паб? — неожиданно напомнила Тиффани.

— Что ты, как я могу от такого отказаться?

— Я спросила на всякий случай. Вдруг ты про меня уже забыл.

— Ни за что.

«Какое у нее милое лицо, — думал он, — и эта ее улыбка, которая растопила мое сердце». Казалось, все в его жизни наладилось в один момент. А ведь всего несколько недель назад, по пути в Ирландию, он был мрачнее тучи и никак не мог справиться со своим унынием. И почему вдруг судьба стала с ним такой ласковой? Или это просто компенсация за те страдания, которые он пережил из-за Поппи и Томми, да и за все остальное?

К девяти вечера на работе оставались только он и Тиффани. Как Флин и рассчитывал, прощание с коллективом прошло быстро. Мартина говорила о нем только приятные слова и подарила ему новенькую авторучку. Некоторые из коллег пошли в паб, который находился за углом офисного здания, а потом и оставшиеся один за другим откланялись. В конце концов, рабочая неделя подошла к концу, к тому же Флин и раньше никогда много с ними не общался.

— Ну, — решительно сказала ему Тиффани, — остались только мы.

Флин толком ничего не ел, а потому спиртное подействовало на него как эликсир смелости.

— Знаешь, — начал он, глядя Тиффани прямо в глаза, — я бы очень и очень хотел видеться с тобой в будущем. — Он помолчал и добавил: — Очень и очень часто.

Тиффани обвила его шею руками.

— Так ты согласна? — смеясь, спросил Флин.

— А ты как думаешь?

Она ласково глядела на него своими голубыми глазами, она улыбалась, и от этого на ее щеках появились очаровательные ямочки. Тиффани ему и в самом деле нравилась.

— Ну, в таком случае, — заявил Флин, пытаясь быть серьезным, — пошли куда-нибудь и отметим это дело.

— Хорошо, куда?

Она все так же лучезарно улыбалась, и Флин почувствовал, как сладостно билось его сердце.

— В паб? — пожал он плечами. — Ты живешь в Эрлз-Корте, так что мы пойдем в «Атлант». Он находится на равном расстоянии от твоего и моего дома.

Тиффани взяла его за руку. У нее была маленькая теплая ладонь.

— Я рада, что все прояснилось. Я и представить не могла, что мы с тобой больше никогда не увидимся.

В «Атланте» они нашли свободный столик и стали вести разговоры, которые ведут не просто друзья, а влюбленные: обсуждали, что каждый из них любит, а что не любит; вспоминали истории из детства. Тиффани рассказала ему, как росла на ферме вместе с тремя своими старшими братьями.

— Тебе обязательно нужно там побывать. Это чудесное место, только вот располагается очень далеко.

— Кажется, в детстве тебя баловали. И ты наверняка была испорченной девчонкой.

— Да уж, — рассмеялась Тиффани. — Я была ужасно непослушной. Братья меня от всего оберегали. Когда я чуть подросла, то просто с ума сводила своих дружков.

— Как мне повезло, что твоих братьев здесь сейчас нет.

— Ну, ты им обязательно понравишься, если, конечно, будешь обо мне заботиться.

— Обещаю тебе.

Однажды Поппи сказала нечто подобное, но теперь Флин знал, что по отношению к Тиффани сможет выполнить свое обещание. Он доверял ей безоговорочно и безотчетно, как никогда прежде не доверял ни одной девушке, и меньше всего Поппи. Им с Тиффани было необыкновенно весело вместе. Флин упоенно мечтал, как повезет ее в путешествие по всей Англии, как они будут проводить вместе романтические выходные в Озерном крае, в Корнуолле, в Йоркширской долине. Лучше и представить нельзя.

— Сначала я бы хотела поехать в Солсбери, — заявила Тиффани. — Когда ты меня туда отвезешь?

— Завтра? — предложил он.

— Вот здорово! — воскликнула она, хлопая в ладоши.

К десяти часам оба уже порядком захмелели. Они забыли заказать еду заранее, а теперь уже было поздно, кухня паба закрылась.

— Я голоден, — пожаловался Флин. — Пойдем поедим где-нибудь.

— Отличный план, я тоже голодная, — согласилась Тиффани.

Когда они вышли на улицу, она обняла его и сказала:

— Я когда-нибудь говорила, что ты очень симпатичный?

— Нет, не припомню, — улыбнулся Флин.

— Ну что ж, — решительно заявила она, — ты — очень симпатичный.

Она широко улыбнулась, а потом поднялась на цыпочки и поцеловала его. Флину казалось, что он попал на небеса, а не стоит рядом с огромными черными мусорными пакетами на Сигрейв-роуд. От восторга по его спине побежали мурашки.

— Ты такая красивая. Мне так нравится, когда ты улыбаешься, — шепнул он. — Если ты будешь улыбаться мне каждый день, то я всегда буду счастлив.

— Спасибо, Флин, — тихо отозвалась она и сжала его руку.

Они медленно брели по улице в сторону Баронс-Курт, заглядывая в окна китайских и индийских ресторанов.

— Нет, здесь мне не нравится, — пробормотал Флин, когда они остановились напротив ресторана «Золотой дракон».

— Что-то я не в восторге от этого места, — подхватила игру Тиффани, уводя Флина прочь от «Раджпута».

— Нет, здесь слишком тихо, — заявил Флин, зайдя в «Тадж-Махал».

Так они и шли, пошатываясь и смеясь, до самой Норт-Энд-роуд.

— Слушай, Флиндерс, собираешься ты меня где-нибудь покормить, или мы так и будем ходить по улицам? — наконец шутливо возмутилась Тиффани.

— Почти пришли. Это за углом, — успокоил он.

Несколько шагов по Тернвилл-роуд, и они подошли к парадной двери их дома.

— И где же? — спросила Тиффани, сонно прислоняясь к плечу своего спутника.

— Здесь. Это мой дом.

— Ах ты, хитрый коварный лис! — засмеялась она, а потом повернулась к нему и еще раз поцеловала. — Я уже не голодна.

Да и Флину есть не хотелось. Они вошли в дом, и он повел Тиффани вверх по лестнице прямиком в сою комнату. Какое-то время они лежали на его кровати, целовались, смеялись и болтали всякий вздор. Флин был невероятно счастлив.

Он не собирался засыпать, но когда через несколько часов проснулся, было уже светло. На носу было лето. Он смотрел на Тиффани и был невероятно счастлив, что она по-прежнему была в его постели. А ведь еще вчера он и подумать не мог, что все так обернется. Тихо выскользнув из комнаты, Флин спустился по лестнице и пошел на кухню, чтобы попить воды, а потом на цыпочках прокрался обратно в комнату и лег рядом с Тиффани. Она спала, а Флин пытался как можно тщательнее рассмотреть черты ее лица: ровная, четкая линия бровей, отличная форма губ, маленькая родинка под правым ухом.

Наконец она стала просыпаться. Еще с закрытыми глазами она улыбалась.

— Будет тебе урок так меня спаивать, негодник, — сказала она и зевнула.

— Старая уловка, — довольно рассмеялся Флин.

Тиффани потянулась и встала с кровати.

— Боже, я даже не знаю, где тут ванная!

Вернувшись, Тиффани встала напротив него и решительно стащила с себя свитер, потом сняла юбку, футболку и носки.

— Ух ты! — с восхищением выдохнул Флин.

Выглядела она и впрямь сногсшибательно.

— Замолчи! — буркнула Тиффани и забралась в постель. — Давай раздевайся, — велела она.

Флин несколько опешил, но потом пришел с себя и быстро разделся.

— Ну наконец-то, — вздохнула Тиффани, поглаживая его по груди.

Потом она крепко обняла его, и он почувствовал совсем близко ее мягкие груди. Это было великолепное ощущение. Он целовал и ласкал ее, пока она не растянулась в полный рост, улыбаясь от удовольствия:

— Ой, мур-мур, чувствую себя кошечкой! — слабым голосом пробормотала она, когда Флин снимал с нее плавки.

Каким он был глупцом, что так расстраивался из-за Поппи! Флину было стыдно за ту ночь, что он провел с ней несколько месяцев назад: это был просто секс и ничего больше, никакой настоящей симпатии. Сейчас ему было в тысячу раз лучше, потому что он занимался любовью с такой отличной, веселой и милой девушкой. Он еще никогда ни к кому не чувствовал такой нежности, и когда он медленно целовал ее и аккуратно раздвигал ее ноги, то был по-настоящему счастлив. Он готов был еще раз перенести все страдания и горести, которые выпали на его долю, лишь бы они снова этим закончились.

— Тиффани, как ты думаешь, этому суждено было случиться? — спросил наконец Флин. Голова Тиффани покоилась у него на груди. — Просто в последнее время я поверил в судьбу и предназначение.

Он думал об «Алхимии для богов». Конечно, эта книга его вдохновила, но он и подумать не мог, что она настолько переменит его жизнь.

— Не знаю, — сказала Тиффани, — но теперь, когда ты мой, я тебя никуда не отпущу.

Они все-таки поехали в Солсбери. Сначала Флин сомневался, серьезно ли Тиффани хотела поехать или сказала это просто так, к слову. Но она заверила его, что это отличная затея, особенно если учесть, что за все время она лишь пару раз выезжала за пределы Лондона.

— Ты все еще не сводил меня на выставку динозавров, хотя давным-давно обещал. Но сначала мне бы хотелось посмотреть окрестности. Я уже порядком устала от этой городской суеты, — объяснила она, а потом лукаво поинтересовалась: — А где мы остановимся на ночь?

У Флина началась новая жизнь, в которой ему несказанно везло. Он выяснил, что родителей на этих выходных дома не будет. Не то чтобы он не хотел знакомить их с Тиффани, ему просто хотелось подольше побыть с ней наедине. Здорово, что в первый настоящий визит в деревенскую Англию он отвезет Тиффани в старый, крытый соломой коттедж, настоящий архитектурный памятник. Тиффани заявила, что это превосходный план, особенно что касается походов по хорошим пабам и посиделок у камина перед открытым огнем. Они быстро доехали до ее квартиры, взяли одежду, а потом наняли небольшую машину.

— Никогда больше не буду этого делать, — пообещал себе Флин вслух и подумал о той свободе, которую он получит вместе с новой машиной.

Выходные были чудесными. За эти два дня влюбленные смогли хорошо узнать друг друга. Во время поездки они так увлеклись разговорами, что даже не включали магнитолу. Они рассказывали друг другу о своем детстве, делились мнениями обо всем на свете и к обоюдному удовольствию выяснили, что на многие вещи в жизни смотрели одинаково. А еще они много смеялись. Они остановились на ланч в «Раднор армз», а потом, решив, что погода как раз располагает к прогулкам, Флин повел Тиффани к старой крепости на холме недалеко от дома Хаверсов.

— Как же тут красиво, — восхитилась Тиффани, когда они стояли на холме, болтали и курили.

Флин был счастлив, что может показать Тиффани одно из самых своих любимых мест, и очень тронут ее восторгами. Для него самого такие места стали очень много значить с тех пор, как он уехал в Лондон. В его памяти они связывались с детством, с тем временем, когда он был счастлив, весел и беззаботен. Для него было очень важно, что Тиффани тоже могла увидеть и оценить красоту этого места.

Он говорил с ней о Томми — своем друге, по которому сильно скучал. Но в то же время Флин заметил, что в последнее время стал вспоминать о нем все меньше. Он стал привыкать к тому, что друга больше нет рядом.

— Ты всегда будешь по нему скучать, — вздохнула Тиффани, — но ведь жизнь продолжается. Человек не может долго грустить.

— Да, ты права, — согласился он, — но тогда мне это казалось ужасным. Такой шок. Я никак не мог поверить. Мне до сих пор все еще чудится, будто Томми просто уехал в путешествие.

— Так проще, — успокоила его Тиффани. — А еще это должно научить тебя ценить то, что у тебя сейчас есть.

— Да, — кивнул Флин, обнял ее и поцеловал со всей нежностью. — Так и есть.

Вечером Флин повел Тиффани еще в один старый паб, где ей очень понравилось. Там не было ни музыкального, ни игральных автоматов, а по стенам были развешены котелки, пилы, косы и множество других сельскохозяйственных инструментов. Паб состоял всего из двух небольших комнатушек и был до отказа набит местными жителями. Тиффани по-детски радовалась, что Флин знаком с владельцем паба и может сам наливать себе пиво прямо из бочек.

— О, Флин, почему бы нам ни сбежать из города и не поселиться здесь? Какое блаженство! — счастливо вздохнула Тиффани, когда они вышли в тихую ночь.

Они вдыхали аромат влажной травы. Тиффани улыбалась Флину и прижималась к его плечу. Он был счастлив, но очень боялся потерять только что обретенное счастье. Его жизнь так неожиданно переменилась к лучшему. Надолго ли?

Через несколько недель, ближе к вечеру, когда Флин сидел в своем офисе, раздался телефонный звонок. Это была Поппи. Он не видел ее с той самой ночи, когда погиб Томми, и ни разу о ней даже не вспомнил, когда в его жизни появилась Тиффани.

— Дорогой, ты не занят? Может, я не вовремя? Я тут недалеко от тебя, и вместо того, чтобы сталкиваться с тобой, я на этот раз решила позвонить, — прощебетала она. — Может, пропустим по рюмочке?

— Хорошо, — согласился Флин, — было бы чудесно. Расскажешь свои последние новости.

— А ты расскажешь мне свои, — сказала Поппи.

Через полчаса они сидели в том самом баре в Сохо, в котором встречались в ноябре. Поппи заверила, что Марк теперь уже навсегда ушел из ее жизни, а еще она порвала с биржевым маклером Гленом, с которым в последнее время встречалась.

— Честное слово, Поппи, — ругал ее Флин, — я думал, после Марка ты поняла, что эти парни из Сити не для тебя.

— Знаю, ты прав, — с тоской вздохнула она. — Мне нужен ты, особенно теперь, когда ты стал таким завидным женихом.

Она улыбалась ему, гадая, готов ли он поддаться ее уловкам. Флин улыбнулся ей в ответ, но ничего не сказал. Поппи была очень привлекательной девушкой, выглядела она просто великолепно, да к тому же откровенно заигрывала с ним.

— Знаешь, Флин, я так рада снова тебя видеть. Теперь ты выглядишь более уверенным в себе.

— Правда? — усмехнулся Флин. — Вообще, конечно, дела у меня идут неплохо.

— Очень рада это слышать, — серьезно сказала она.

Они продолжали разговаривать, а потом Поппи вдруг решительно шлепнула ладонями по столу:

— Слушай, у меня есть отличный план. Что, если мы сейчас пойдем ко мне, и я приготовлю нам ужин?

— Я бы с удовольствием, Поппи, но у меня другие планы на сегодня.

— Ну так отмени их! — соблазнительно улыбнулась она. — Пошли, будет весело, я ведь так давно тебя не видела.

— Не могу, Поппи, — покачал головой Флин.

Она состроила обиженную гримасу.

— Извини, но я на самом деле не могу.

Через несколько минут Флин поднялся и направился к своей удивительной Тиффани. Конечно, ему есть за что благодарить Поппи. В конце концов, если бы он продолжал с ней встречаться, то никогда бы не узнал Тиффани по-настоящему. Поппи была очень красива, и Флин прекрасно понимал, почему она ему так нравилась, но, по правде сказать, теперь ему казалось, что Тиффани гораздо красивее, такая очаровательная в своей простоте. В отношениях с Поппи все было просто игрой, фальшивкой и флиртом, из их отношений никогда ничего хорошего бы не получилось. Теперь Флин понимал, о чем ему говорила Джессика. Нет, Тиффани подходила ему намного лучше. В их отношениях не было никаких осложнений, они идеально подходили друг другу.

 

Глава 26

Снова 24 мая и снова в «Атланте»

Вещи в доме на Тернвилл-роуд были почти упакованы. Джорди уже переправил большинство вещей в свою новую квартиру. Здесь оставалось только его пуховое одеяло, немного одежды и сумочка с банными принадлежностями. Мечта об идиллической жизни в деревне почти осуществилась. Берт наконец заключил сделку и официально назначил Джорди на должность в Саутгемптоне. Деятельность там предполагалось начать только к концу года, поэтому они с Молли решили снять квартиру в Чизвике, в западной стороне города, почти на выезде: оттуда проще было ездить за город, чтобы подыскать там жилье. Несмотря на нынешнюю неустроенность, они так радовались, что скоро смогут жить в собственном коттедже за городом, что согласны были немного потерпеть. А еще они спокойно могли вернуться в эту квартиру из свадебного путешествия и ждать, пока решится их судьба.

Джорди очень обрадовался, когда Флин стал встречаться с Тиффани. Он был вынужден признать, что такие девушки совершенно не в его вкусе, но Тиффани ему очень нравилась. Она явно обожала Флина, и Джорди понимал, что она ему идеально подходит. К тому же теперь Джорди перестал чувствовать за собой вину, что бросил друга в трудные времена. Он снова видел своего старого друга-весельчака Флина и понимал, что их дружбе время не помеха.

— Наши жизни, наверное, чуточку изменились, — подтвердил Флин, — но для нашей дружбы это не имеет ни малейшего значения.

А потом Джорди предложил обязательно, хотя бы раз в году, проводить выходные только вдвоем.

— Вот это дело, — улыбнулся Флин. — А когда вы переберетесь за город, то я буду к вам часто приезжать.

Как бы то ни было, Джорди было грустно расставаться с домом, прощаться с Флином и Джессикой. Очередная глава книги его жизни была дописана.

В комнате Джессики и в гостиной громоздилось несметное количество ее сумок и коробок с вещами. Она обнаруживала, как много у нее одежды, только когда в очередной раз переезжала. Сначала она планировала остаться в этом доме и позвать кого-нибудь на место Джорди, чтобы не переезжать, но потом изменила решение. Флин не хотел жить ни с кем, кроме нее, и теперь и Джессика поняла, что не хотела жить ни с кем, кроме него. Тем более на этот раз они могли снять жилье поприличнее. По сравнению с этим домом их новая квартира в Хаммерсмит была просто чудесной. Крыша кухни наполовину была сделана из стекла, а потому квартиру заливало яркое солнце, а окна ее выходили в сад. Единственная неприятность — это переезд.

Но почему-то настроение у Джессики никак не улучшалась. Уж слишком много сложностей было в ее личной жизни. Она обожала Титуса, и, кажется, он очень нравился ее друзьям. Разница в возрасте совершенно не чувствовалась: Титус потягивал пиво и общался с Флином и Джорди без особых проблем. Он даже пригласил их в Норфолк. Люси откровенно завидовала Джессике, и даже Ким пришлось признать, что Титус вовсе не выглядит деревенщиной, как она себе представляла. Все было замечательно, Титус был милым, а его поместье и дом — сказочными. Но Джессика постепенно стала понимать, что Титус уже достиг того момента в жизни, когда ему хотелось осесть и создать свою семью. Он все время говорил Джессике, что однажды обязательно обзаведется семьей, но она понимала, что ему хотелось сделать это как можно быстрее. Джессика его обожала, и Норфолк ей нравился, но хотела ли она немедленно уезжать из Лондона? Ведь тогда придется уйти с работы. Мечты мечтами, но жизнь в Норфолке ей быстро наскучит, если у нее не будет работы. Чем она будет заниматься весь день? Кормить кур? Готовить завтраки, ланчи и ужины? Рожать и воспитывать детей? День за днем, до конца жизни?

К тому же недавно Джессике звонили из конкурирующей фирмы и предложили отличную должность. Как к этому отнесется Титус? Будет ли он ждать, если Джессика согласится на эту должность? Она не могла вынести даже мысли о том, что ей придется с ним расстаться.

Люси не понимала колебаний подруги.

— Мне казалось, ты как раз о таком и мечтала, Джес, — убеждала она. — Баснословно богатый муж с загородным особняком.

Ну, возможно, через десять лет Джессика и согласилась бы, но хотела ли она этого прямо сейчас, особенно когда ее карьера так стремительно развивалась. Что же делать? Как ей хотелось, чтобы ее жизнь была такой же легкой, как у Джорди. Она еще не рассказала Титусу о том, что ей предложили новое место. Об этом знали только Люси, Флин и Тиффани. Тиффани очень нравилась Джессике. Сначала она ей не доверяла, потому что думала, что Флин, как обычно, кинулся в водоворот новых отношений, не разобравшись в своих чувствах, и теперь ему грозит очередная трагедия а ля Поппи. А еще Джессика немного, совсем чуточку, его ревновала. Но Тиффани была так предана Флину, что сердце Джессики растаяло. Они с Тиффани были довольно разными, но всегда находили темы для разговоров, и Джессика поняла, что под забавной внешностью скрывается серьезный, чуткий человек, чьим мнением Джессика стала дорожить.

— Да, это трудное решение, — нахмурилась Тиффани, когда Джессика поведала ей о своих сомнениях.

Ее слова были полной противоположностью тому, что говорила Люси.

— Постарайся понять, что ты сама чувствуешь. Если ты считаешь, что будешь счастлива с Титусом, тогда все замечательно. Но если тебе кажется, что ты будешь чувствовать себя там ненужной, то лучше отказаться от этой затеи, — наконец сказал а Тиффани.

— Я знаю, что буду там счастлива, и я обожаю Титуса, но я очень боюсь пожалеть о своем решении. Вдруг, когда я туда приеду, то буду постоянно думать, что было бы, если бы я не поехала? Или я так не буду думать? В общем, я не знаю.

— Думаю, тебе стоит прочесть вот это, — усмехнулся Флин и протянул подруге книгу «Алхимия для богов». — И попытайся следовать тому, что говорит тебе сердце.

— Флин, дорогой, я не очень-то верю всем этим новомодным течениям. Это тебе не идет, — скривилась Джессика.

Но все же книгу прочитала, отчего еще более растерялась.

У Флина вещей было так же мало, как и в прошлом году, так что ему потребовалось совсем немного времени, чтобы их упаковать. Он уже свыкся с мыслью, что Джорди от них уезжает и женится, а потому как можно быстрее хотел переехать на новое место. Тиффани сможет часто к ним заходить, а еще с ним рядом будет Джессика. Они отлично устроятся. А ведь когда-то ему казалось, что жизнь уже никогда не будет лучше. А впереди еще ждал вечер в «Атланте», о котором они договорились с друзьями год назад. Но если Флин и волновался по этому поводу, так только потому, что никак не мог дождаться, когда же они соберутся и начнут пить.

— Нам пора! — прокричал он Джессике и Джорди в третий раз. — Время подводить итоги.

— Отлично, — упираясь в стол руками, сказала Джессика и решительно посмотрела сначала на Флина, а потом на Джорди. — Все согласны?

Джорди посмотрел на Флина, кивнул, а потом снова перевел взгляд на Джессику:

— Согласны.

— Мы на равных. Победителя в нашем состязании определить не удалось.

— Согласен, — кивнул Джорди.

— Ну, тогда будем покупать друг другу напитки по очереди, — развеселился Флин. — Но Джорди обязан угостить нас шампанским, потому что он перевыполнил условия, ведь скоро он женится.

— Я поддерживаю это предложение, — рассмеялась Джессика.

Джорди пришлось раскошелиться на бутылку шампанского. Он наполнил бокалы и сказал:

— За моих самых лучших друзей на свете, за наш старый дом и за очень успешный год.

— И за то, чтобы наша дружба продолжалась, — подхватила Джессика.

— И за выходные в загородном доме Джорди, — добавил Флин.

Они подняли бокалы и чокнулись.

— Выпьем за все вместе, дорогие мои, — рассмеялась Джессика. — Договор заключен и выполнен.