Глава 11
Проскользнуть внутрь Великого Кургана оказалось так просто, что Шури задавалась вопросом, не является ли ее королевским долгом оставить жалобу о качестве работы патруля, охраняющего гору.
Всю дорогу, пока они с Т’Чаллой ехали домой на королевском лимузине, принцесса отказывалась разговаривать с ним. По правде сказать, она намеренно отвернулась от брата и вставила в уши плеер. Шури была все еще раздражена отказом в просьбе позволить ей провести расследование изменений в вибраниуме.
Закрываясь планшетом, чтобы не видеть Т’Чаллу, она начала изучать засекреченные научные исследования о металле. Девушке хотелось ознакомиться с самой свежей информацией и скачать ее, прежде чем лезть внутрь горы. Поскольку она намеревалась спуститься глубоко в шахту, то не была уверена, что там будет ловить хоть какая-то связь.
После того как принцесса загрузила уже два доклада из королевской онлайн-библиотеки, на экране вдруг возникло сообщение:
– Что это ты ищешь?
Шури взглянула на Т’Чаллу из-за планшета. Он спокойно медитировал, совершенно не обеспокоенный тем, что она с ним не разговаривает. Воительницы из «Дора Милаж», сидевшие в салоне вместе с ними, тоже занимались своими делами. Окойе, более физически развитая, сканировала окружающую среду на предмет опасностей, ее глаза останавливались на пролетающих мимо деревьях и домах. Рядом с Т’Чаллой сидела Накия, технический эксперт, которая что-то яростно набирала на планшете. Казалось, она полностью забыла о том, что происходит вокруг, разве что регулярно бросала почти незаметные влюбленные взгляды на Т’Чаллу.
Шури улыбнулась Накии, которая зарделась, когда поняла, что принцесса смотрит прямо на нее. Накия втянула голову в плечи и продолжила что-то печатать. Девушка вернулась к своему планшету и увидела, что пришло второе сообщение.
– Да, я именно про тебя, принцесса. Что это ты скачиваешь из королевской библиотеки? Ты же знаешь, что В’Каби, шеф службы безопасности, каждую полночь просматривает список запрошенных материалов?
Сбитая с толку Шури вновь посмотрела на Накию. Девушка избегала встречаться с ней глазами.
– Вам стоит научиться скрытности, принцесса. Я смотрела прямо на вас с К’Дарте в тот момент, когда вы обсуждали эту вашу секретную ночную экспедицию, а читать по губам совсем не сложно. Вообще-то, это навык, которого даже требуют от «Дора Милаж». Откуда, вы думаете, мы всегда досконально знаем, что происходит вокруг?
Шури поерзала на сиденье, а потом написала в ответ:
– Ты можешь помочь?
Стук по экрану замедлился, а потом, наоборот, скорость набора увеличилась.
– Я не должна этого делать. Если вас поймают, у вас будут ОЧЕНЬ большие проблемы, и я говорю пока только об угрюмой девице, которая сидит рядом с вами. Но я начинаю подозревать, что вы напали на след чего-то важного. А учитывая, как ваш брат сейчас себя ведет, он может запереть вас в покоях, если вы сделаете неверный шаг.
– Пожалуйста, – быстро напечатала Шури.
– Если меня бросят в вакандийские застенки, я надеюсь, вы выхлопочете мне помилование? Я сотру следы вашей деятельности из истории скачиваний в библиотеке. У западного крыла дворца вас будет ждать машина. Ключи вы найдете в бардачке, а нужное оборудование – в багажнике. Вам придется каким-то образом прорваться через патруль Великого Кургана, но, в конце концов, вы принцесса. Если прикажете, они вас впустят, но не забудьте сообщить страже, что это исследование уровня «Квагмайр», потому что в таком случае они будут ждать еще сутки, прежде чем сообщат во дворец. На вашем месте я бы вернулась в свою спальню к рассвету, независимо от того, насколько симпатичен ваш союзник.
Шури хмыкнула и тут же попыталась скрыть улыбку, что заставило Окойе с подозрением взглянуть на нее.
– Он же женат!
– А вы принцесса, – ответила Накия, завершив переписку смайликом.
Накия умела держать слово.
Как только они вернулись во дворец, Т’Чалла объявил, что заберет слиток вибраниума из покоев сестры для дальнейшего изучения. Потом он ушел, за ним последовали обе телохранительницы. Но, прежде чем исчезнуть за углом, Накия еще раз подмигнула Шури, заставив ту улыбнуться мысли, что ей удастся провернуть собственную секретную операцию прямо в сердце королевства.
Весь ужин с матерью принцесса зевала и отправилась спать рано, утверждая, что сильно устала. Это было неплохим алиби, которое объяснило бы, почему никто не видел ее во дворце ночью. Выждав время, она спрыгнула с балкона спальни в королевский сад и направилась к стене.
Черный четырехдверный седан из автомобильного парка короля ждал ее именно в том месте, которое Накия ей назвала. Шури мудро отогнала его на несколько кварталов от дворца, а уже потом позвонила К’Дарте, чтобы распланировать остаток ночи.
Самой сложной частью было убедить молодую жену ученого, что между К’Дарте и юной исследовательницей ничего такого не намечается. Шури по настоянию К’Дарте пришла к ним в квартиру и выпила чаю с Н’Джаре, которая была несколько ошарашена тем, что у них в гостях вакандийская принцесса. Все еще одетая в дневное платье и сандалии на ремешках Шури похвалила убранство чудесного дома и поклялась, что присутствие мужа Н’Джаре абсолютно необходимо в этой операции.
Когда принцесса допила чай, они с К’Дарте быстро покинули дом, но на прощание, в дверях, жена одарила мужа страстным поцелуем. Шури чувствовала, как на щеках разгорается румянец, и смотрела в пол, пока они не отпустили друг друга. Она помахала женщине и запихнула смущенного ученого в лифт.
Через пару часов К’Дарте уже ругался, пытаясь прикрутить линзу со своего молекулярного микроскопа на фрагмент чистой вибраниумовой руды. Они находились в глубине горы, привезя с собой на вагонетке в узкое жаркое жерло шахты портативный генератор и максимальное количество нужных приборов.
Фонари отбрасывали на стены шахты колеблющиеся желтые блики. Шури и К’Дарте искали чистую рудную жилу, не тронутую процессом очистки. Они работали всего час, но уже обнаружили то, что им было нужно, и подготовили оборудование.
К’Дарте был приятно удивлен тем, какой знающей и старательной оказалась принцесса. Поэтому он стал относиться к ней как к полноценному напарнику, принимая ее помощь и даже внедряя в работу некоторые из ее идей.
– Из вас получится прекрасный ученый, принцесса, если вдруг вы когда-нибудь решите, что помогать править страной – это скучно.
Шури улыбнулась, и они продолжили работу.
Наконец союзники достигли кое-каких результатов.
– Кажется, вы оказались правы, принцесса, – К’Дарте посмотрел на нее поверх очков, оторвавшись от микроскопа и вытирая пот со лба. – Это что-то вроде субатомной пульсации в вибраниумовой руде. Как это вообще возможно?
– Все три образца из разных частей шахты показывают одно и то же? – уточнила Шури, нахмурившись.
– Именно. Еще год назад этой пульсации не было, согласно исследованиям, которые вы мне показали. Это какое-то новое явление, – он почесал голову, испачкав грязью кудрявые черные волосы. – Бессмыслица, даже учитывая, что мы еще не все знаем о вибраниуме.
– Не все знаем? – слова ученого озадачили Шури. – О чем это вы?
В ответ К’Дарте улыбнулся:
– Вы так прекрасно со всем справлялись, что я и забыл, что вы не изучали вибраниум профессионально. Вы же знаете, что этот металл не природного происхождения?
Шури оперлась на вагонетку и начала загибать пальцы:
– Я знаю, что первый Черная Пантера, Башенга, нашел Великий Курган, сделал его культовым местом и основал вокруг государство; что растительность возле горы странная и непредсказуемая и среди нее обнаружена сердцевидная трава, дающая моему брату силу; что у вибраниума есть свойства, которыми не обладает ни один другой земной металл.
– Все это верно, принцесса, но разве вы никогда не задавались вопросом, почему Ваканда – единственная страна мира, в которой встречается вибраниум?
Шури заметила, что К’Дарте переключился в режим профессора, и уселась на тележку, готовая слушать.
– Я удивлен, что вам ничего об этом не рассказывали. Вибраниум – это инопланетный металл, принцесса. Насколько нам известно, Великий Курган – это остатки гигантского метеорита, точнее, не само место, а вибраниум. В отличие от большинства метеоритов, которые приносили с собой разрушения, имевшие далеко идущие последствия, этот ничего не повредил, потому что ударную волну поглотило его вибраниевое ядро. Именно поэтому тут не осталось кратера наподобие Вредефорта, изучаемого нашими коллегами в Южной Африке. Думаю, местный метеорит был приблизительно таких же размеров, что и упавший на ЮАР миллионы лет назад, а у Вредефортского кратера радиус около трехсот километров.
– Ладно, я отвлекся, – продолжал К’Дарте. – Мы не знаем, с какой планеты вибраниум и где достать еще этого металла. Каждый день нам открываются все новые и новые его свойства, так что я не могу точно сказать, является ли эта рябь естественной для него или нет. Все, что я могу сказать, – до сегодняшнего дня ничего подобного я еще не наблюдал. Т’Чалле интересно будет об этом узнать.
– Да, после того как он сотрет меня с лица земли за то, что не подчиняюсь его приказам, – театрально произнесла Шури.
К’Дарте засмеялся и снял очки, чтобы вытереть их о рубашку.
– Насколько я знаю короля, вряд ли он накажет вас за то, что вы предоставили ему новую важную информацию, расширяющую наши представления о краеугольном камне вакандийской экономики и торговли, – произнес он. – Только не забудьте обо мне, когда он с благословения моей жены бросит меня в тюрьму.
Впервые за долгое время Шури засмеялась.
* * *
С самого детства Т’Чалле не удавалось крепко заснуть. Малейший звук пробуждал его даже из глубокого сна.
Он был одним из немногих, кто чувствовал приближение своего отца, – навык, мешавший Т’Чаке получить бесчестное преимущество в их бесконечных щекотных войнах.
Независимо от того, сколько времени он спал, Т’Чалла просыпался даже от еле слышного скрипа двери. Он делал вид, что спит, подсчитывая число шагов между дверью и его кроваткой. И за секунду до того, как отец прыгал на постель, Т’Чалла сворачивался в клубочек и не давал папе пощекотать мягкую кожу на животе, подставляя Т’Чаке вместо этого пятки и чувствительные места на шее.
Правда, он в любом случае визжал и отбивался, хихикая. Рыча и фыркая, Т’Чака катал сына по кровати, пытаясь добраться до его животика. В конце концов прибегала Рамонда и пыталась шутливо спасти храброго принца от жестокой Пантеры. Чаще всего это приводило к тому, что Т’Чака начинал щекотать и ее. Через какое-то время все трое выдыхались, с них в три ручья лился пот, и они ложились втроем на кровать Т’Чаллы, а весь остальной мир будто исчезал в потоке семейной любви.
Лежа в королевской спальне перед сном и прислушиваясь к затихающим звукам, Т’Чалла часто вспоминал эти дни. Но сегодня звуки, наполнявшие дворец, его не интересовали. Он был истощен и эмоционально, и физически тем, что произошло днем на Великом Кургане.
Шури ни разу не заговорила с ним с тех пор, как он запретил ей спускаться в опасные шахты. К тому моменту, когда король зашел в королевский столовый зал, сестра уже исчезла, явно отправившись мрачно бродить по коридорам дворца. Он не хотел задеть ее чувств, но вокруг были сотни более квалифицированных специалистов, которых он мог бы отправить в недра Великого Кургана за ответами, и никто из них при этом не являлся наследником трона.
Но он знал, что Шури этого не поймет. Она восприняла отказ как личное оскорбление ее, ее знаний и ее положения в государстве. По правде говоря, Т’Чалла был благодарен сестре за то, что она не попыталась продолжить спор. Вместо этого, сидя в лимузине, он медитировал, надеясь, что его вновь посетит Богиня Пантера. Но, как любая кошка, она приходила тогда, когда сама этого хотела, а не когда ее звали, и все, что Т’Чалла получил, – это спокойная, тихая поездка домой.
Оставшуюся часть дня заняли брифинги по безопасности и встречи с Научным советом страны. По какой-то причине к границе Ваканды приближалась нигандийская армия, к тому же поступила информация, что на континенте совершались переводы больших денежных сумм. Что касается ученых, им все еще нужно было выяснить, почему трясся Великий Курган. Так что Т’Чалла приказал отправить в шахты на неделю исследовательскую группу и предоставить рабочим полностью оплачиваемый отпуск, пока государственные инспекторы не будут уверены, что под землей больше не опасно.
С’Ян предупредил, что если добычу металла отложат, они не смогут поставить партии в ЩИТ и другим покупателям, но Т’Чалла был убежден, что даже малейшая угроза требует отсрочки. ЩИТу поступает новая партия квинджетов, придуманных Вакандийской группой разработки, так что они не будут сильно возмущаться – хотя Мария Хилл, работавшая с Вакандой сотрудница ЩИТа, имела репутацию настоящей стервы.
Итак, Т’Чалле предстоял приятный ужин наедине с матерью. Они неплохо поговорили о государственных делах и обсудили слухи, ходившие по дворцу. Наконец Рамонда захотела услышать о том, что же случилось в ходе того, что она назвала «несчастным случаем» на Великом Кургане, и прозрачно намекнула сыну, что вместо него с края здания должны были прыгать его телохранительницы.
– Когда уже ты поймешь, Т’Чалла, что ты рожден для чего-то более великого? – она посмотрела на Окойе, которая бесстрастно стояла на страже у выхода из зала.
Правитель поднялся, обошел длинный стол, приблизился к матери и поцеловал ее в лоб.
– Каждый из нас рожден для чего-то более великого, мама. – Т’Чалла крепко обнял ее и почувствовал, как она обнимает его в ответ. А потом вышел из комнаты.
Сев на трон, Т’Чалла переехал в покои своего отца, которые десятилетиями занимали вакандийские правители. Конечно, он предпочел бы остаться в спальне, к которой привык, – через коридор от Шури, – но придумать убедительную причину для отказа от королевских покоев он не смог.
За три года правления Т’Чалла так и не привык к слишком просторной комнате. Он отправил столько мебели отца, сколько осмелился, в подвал. Вместо темного дерева и парчи, которые предпочитали родители, он предложил начинающему дизайнеру интерьеров, подруге Шури, «модернизировать» обстановку, убрав старые тяжеловесные материалы и заменив их кремовым мраморным полом и такими же колоннами с золочеными стенными панелями разного формата.
Единственное, что он запретил трогать, – королевский флаг Ваканды, который хранился в витрине, занимавшей всю стену напротив кровати. Зелено-красно-черный флаг с рычащей пантерой в центре был последней вещью, которую Т’Чалла видел, прежде чем уснуть, и первой, что кидалась ему в глаза каждое утро, – так было у всех его предков.
Похулиганив с утра в родительской кровати, маленький Т’Чалла как-то раз спросил отца, почему тот держит в спальне такой большой флаг.
– Он напоминает мне, сынок, что первейший долг правителя – служить стране и своему народу, – ответил Т’Чака, ероша волосы малыша. – Наша жизнь – жизнь любого короля, если быть честным, – наполнена легкодоступными удовольствиями и благородными занятиями, но все наши действия должны быть обусловлены заботой о благосостоянии народа. Без его веры в нас мы ничто. Никогда нельзя об этом забывать, а флаг – символ, который помогает нам постоянно держать это в уме.
Поэтому, когда Т’Чалла въехал в покои, единственное, что он приказал оставить, – это флаг. Каждую ночь юноша смотрел в пасть рычащей пантере, пока наконец изображение не расплывалось и он не засыпал.
– Ваше величество!
Т’Чалла вскочил, когда почувствовал легчайшее прикосновение Накии к его плечу. Наверное, он чудовищно устал, раз не услышал, как та подошла настолько близко.
Он прикрыл одеялом обнаженный торс. Даже несмотря на то что «Дора Милаж» видели его и в более откровенных нарядах, чем пижамные штаны, Т’Чалла все больше и больше убеждался в том, что младшая телохранительница испытывает к нему безответные чувства. Если ее мысли зайдут дальше, чем сейчас, это будет неправильно и неумно. Король заметил, что глаза Накии сверкнули в сумраке комнаты.
– Он проснулся? – прошептала Окойе откуда-то со стороны двери.
– Теперь да, Обожаемые, – зевнул Т’Чалла. – Я так понимаю, тому, что вы покинули свои посты и зашли внутрь моей комнаты, есть какая-то причина?
Озабоченные выражения их лиц заставили его буквально подскочить на кровати.
– Бесценный, у нас критическая ситуация, – прошептала Накия, в то время как правитель откинул покрывало и спустил ноги на пол. – Вам следует немедленно отправиться в командный центр.
Т’Чалла направился к флагу и нажал кнопку в нижней части витрины. Передняя панель стены тихо отъехала, и за ней оказался один из костюмов Черной Пантеры, которые король попрятал по всему дворцу в ходе глобального ремонта. Не обращая внимания на Накию, он снял пижаму и уже через несколько секунд был полностью одет в похожую на кожу броню из вибраниума. Когда Т’Чалла достал из ячейки шлем, его глаза загорелись в полутьме белым светом.
– Скажи, что мы будем на месте через пять минут, – Черная Пантера натянул маску и стремительно вышел из комнаты.
* * *
К тому моменту как Т’Чалла оказался в секретном командном центре, находящемся прямо под дворцом, в комнате уже царил хаос. Мужчины и женщины бегали от одного монитора к другому, проверяя и перепроверяя цифры и сообщения. В центре всего этого беспорядка, на небольшом возвышении, стоял В’Каби. Он угрюмо глядел в главный монитор, демонстрирующий инфракрасную схему внешних границ Ваканды.
Отличавшийся немаленькими размерами шеф службы безопасности был одет в традиционный вакандийский костюм: коричневую набедренную повязку и широкую синюю ленту, опоясывающую его шею и пересекающую мускулистую грудную клетку. Его длинные черные дреды стягивала красная резинка. С тем же успехом, что и разговаривать по громкой связи и раздавать мужчинам и женщинам команды, он мог бы охотиться за своей перепуганной жертвой где-нибудь в саванне. Учитывая, что большинство людей в комнате были в офисных костюмах, военной форме или обычной вакандийской одежде, наряд В’Каби лучше любых слов демонстрировал его уникальность.
Только человек, обладающий огромной уверенностью в себе, надел бы набедренную повязку на военный совет.
Т’Чалла молча зашел в комнату, встал за спиной у В’Каби и ждал, пока все придут в себя. Шеф службы безопасности не поворачивался, но один из ассистентов заметил короля и объявил о его появлении. Т’Чалла потребовал пропустить ритуал коленопреклонения и сразу переходить к делу, понимая всю серьезность ситуации.
– Ваше величество, – В’Каби слегка кивнул в сторону Т’Чаллы, все еще не отрывая глаз от монитора.
– Что происходит? – тот поднялся на возвышение и встал рядом с шефом службы безопасности. «Дора Милаж» расположились рядом и смотрели на происходящий вокруг апокалипсис.
В’Каби указал на маленькую красную точку, двигавшуюся на схеме прямо к вакандийской границе:
– У нас тут какие-то неопознанные привидения, направляющиеся к нашим рубежам со стороны Ниганды, в нескольких милях от плаца, на котором прошлой ночью собрались войска, о чем мы вам доложили вечером. Есть только несколько размытых фотографий с камер на западной границе государства. Я как раз собирался послать несколько дронов, чтобы они идентифицировали цель.
– На нигандийскую территорию? – Т’Чалла рассмотрел нечеткие черно-белые снимки, которые протянул ему ассистент, и посмотрел на В’Каби, которого, кажется, ничуть не волновали границы соседнего суверенного государства.
– Это наши новейшие стелс-модели, ваше величество, – объяснил он. – Если у нигандийцев есть оборудование, которое сможет засечь их на радарах или сбить, они заслуживают того, чтобы оставить образец себе.
Т’Чалла снова посмотрел на размытые фотографии и обратил внимание на продолговатый рог в верхней части снимка.
– Похоже на носорога, В’Каби, – произнес он. – Глава Совета по безопасности не способен разобраться с диким животным самостоятельно и вынужден будить меня посреди ночи?
В’Каби показал на красную точку, быстро двигавшуюся к границе:
– Носорог, который бежит со скоростью девяносто километров в час? Я так не думаю, ваше величество.
Помощник сообщил В’Каби, что скоро нападающие будут в пределах диапазона работы дронов.
– Переведи на большой экран, – приказал тот.
Инфракрасная карта исчезла, и на ее месте появилась трясущаяся зеленоватая трансляция с камеры ночного видения, нависшей над травянистой полянкой на самой опушке леса. Т’Чалла взглянул на одну из панелей внизу – ею, держа двумя руками большой контрольный пульт, управляла совсем юная девушка. Она направила дрон так, чтобы камера могла лучше всего зафиксировать то, что приближалось к границе. Подняв дрон примерно на шесть метров над землей, она нажала на несколько кнопок на контрольной панели, включая автоматически стабилизируемый режим висения. Удовлетворенная результатом, она начала подкручивать линзы на камере, улучшая качество картинки, пока Т’Чалла не смог различить отдельные травинки, колыхавшиеся на ветру.
– Думаю, лучше картинка уже не будет, шеф В’Каби, – крикнула пилот дрона. – Сейчас я настрою еще аудиотрансляцию, но будут небольшие сбои, связанные с низкими, менее различимыми частотами. Думаю, это того стоит, сэр.
– Спасибо, Найя, – ответил В’Каби, а потом наклонился и прошептал Т’Чалле: – Дроны следующего поколения, которыми занимаются в Вакандийской группе разработки, не только смогут транслировать видео и аудио, но и автоматически проецировать голограммы из командного центра – так нам удастся отпугивать незваных гостей. И это будет почти квантовый скачок по сравнению с той технологией безопасности, которой мы обладаем на данный момент.
В’Каби слегка улыбнулся, что он делал крайне редко.
– Я в восторге, – прошептал он на ухо королю. – Только никому об этом не рассказывайте.
Т’Чалла засмеялся:
– Со мной ваш секрет в безопасности, дружище.
В’Каби выпрямился. В своей обычной грубоватой манере он спросил ассистента:
– Через какое время цель появится в поле зрения?
– В любую секунду, сэр. Мы уже получаем аудиосигнал, напоминающий… топот? – Найя посмотрела на стоявшего рядом техника, который надел наушники и начал прислушиваться к сигналу. – Удо, ты тоже это слышишь?
– Я как раз сейчас принимаю информацию, Найя. Да, теперь я уверен в этом, – ответил Удо. Он посмотрел на коллегу и пожал плечами: – Именно так это и звучит.
– Вы имеете в виду топот копыт? – уточнил В’Каби.
– Нет, сэр, – Удо покачал головой. – Это точно шаги человека, а не четвероногого животного. Кто бы ни издавал этот звук, он бежит на двух конечностях.
– Цель появится через пять, четыре, три, две, одну… – перебила их Найя.
Она указала на основной экран. Все посмотрели на монитор, но не увидели ничего, что могло бы издавать эти ритмичные звуки. Вот в центре кадра появилось небольшое зеленоватое пятно пыли, и вдруг на экране возник огромный вооруженный носорог, мчащийся во весь опор прямо к камере.
– О Богиня! – вскрикнула Найя.
Она схватилась за пульт управления, но было уже слишком поздно. Не прекращая движения, Носорог подпрыгнул вверх. В дрон впечаталась огромная лапа, и картинка на экране перевернулась, подтверждая падение устройства на землю. Экран мигнул, показывая вверх ногами убегающего Носорога и оставляемое им облако пыли, а потом дрон отключился.
В комнате стало тихо. Через несколько секунд Найя прокашлялась и заговорила:
– Вывожу дрон Бета и включаю системы уничтожения дрона Альфа, сэр, – сообщила она В’Каби. – Через минуту мы снова будем получать трансляцию в реальном времени, ваше величество.
– Спасибо, Найя, – ответил В’Каби. Он взглянул на Т’Чаллу. – Итак, это вовсе не дикий носорог.
– Да. Я знаю, кто это, – подтвердил Т’Чаллла. – Обычно Носорог работает в России, Европе и Соединенных Штатах. Он наемник, но что он делает в Африке?
– Что делает, сэр? – прорычал В’Каби, пока Найя выводила на позицию и настраивала второго дрона. – Уничтожает нашу пограничную защиту, вот что он делает!
На этот раз Найя поместила дрон высоко над землей, и им хорошо был видел Носорог, пробегающий прямо через электрифицированную металлическую ограду. Он повалил целую секцию, будто не заметив препятствия.
– Мощности этой ограды было достаточно, чтобы обеспечить энергией небольшой город, – пораженный, прошептал В’Каби.
Носорог слегка замедлился, чтобы отбросить часть забора в сторону, несколько раз попрыгав на полянке, окруженный дождем электрических искр. Освободившись от помехи, человек-животное продолжил свой стремительный бег.
– Минное поле точно его остановит, сэр, – произнес ассистент.
В’Каби посмотрел на него с недоверием.
Через несколько секунд дрон Найи потерял Носорога из виду, поскольку тот оказался почти на километровой полосе минного поля, которое Ваканда разместила вдоль границы с Нигандой после последней, конечно, неудачной, нигандийской попытки вторжения. Многочисленные взрывные волны сотрясали как сам дрон, так и картинку. Тучи обломков и грязи поднялись в воздух, скрывая то, что происходит на земле.
– Ага! – произнесла ассистентка, вскидывая руку, сжатую в кулак, в воздух. – Он теперь не больше чем груда мяса. Надо лишь направить воздушное судно, чтобы выковырять то, что осталось от его брони, прямиком из грязи.
В’Каби расхаживал вдоль главного экрана:
– Если это так, почему я до сих пор слышу взрывы? Разве они не должны были прекратиться?
На минном поле подул сильный ветер, отгоняя облако пыли, мешавшее обзору. Носорог был в полном порядке и медленно пересекал полосу препятствий. Под его бронированными ногами взрывались мины, всего лишь слегка подбрасывая его вверх и помогая продвигаться вперед. Топот Носорога и взрывающиеся вокруг заряды заставляли детонировать остальные мины, и в итоге наемник оставлял за собой целую прогалину выжженной земли.
Носорог вообще не обращал на это внимания, двигаясь через поле целеустремленно и настолько быстро, насколько мог. Через несколько минут он достиг противоположного края. На секунду он остановился, чтобы вынуть застрявший в сочленении брони осколок и стереть пыль с визора, а потом вновь перешел на бег.
Пораженные, ассистенты молча смотрели, как разъяренный Носорог скачет по их земле.
Наконец мертвую тишину нарушил В’Каби:
– Кажется, его ничто не может остановить. Если он будет продолжать бежать по этой траектории, то будет в пригороде Золотого Города… – В’Каби замешкался, сверяясь с картой, а потом взглянул на Т’Чаллу. – Если он будет двигаться с той же скоростью, то будет в населенных районах не более чем через пятнадцать минут.
Правитель спустился с платформы и направился к Найе, которая вела дрон следом за вооруженным суперзлодеем. Он положил руку ей на плечо, убедившись предварительно, что не помешает управлению.
– Убирайте дроны с этого участка, Найя, – произнес он, – и проверьте, идет ли кто-то вслед за Носорогом. Не нужно, чтобы вы бессмысленно теряли ценное оборудование.
Девушка кивнула, а потом вновь повернулась к экрану. Т’Чалла посмотрел на В’Каби:
– Если его нельзя остановить, значит, нужно его отвлечь. Начинайте воздушную атаку и передайте всем постам, чтобы они убедились, что самолеты несут боеголовки С-15. Это обеспокоит Носорога и даст нам немного времени, чтобы составить план.
В’Каби фыркнул, проглядывая отчет, представленный ему ассистентом:
– План? Учитывая то, что я вижу здесь, Носорог – это наемная мускулатура, жестокая стихийная сила, которую различные структуры используют для достижения своих целей. Вряд ли он способен что-то планировать самостоятельно.
Т’Чалла кивнул:
– Думаю, это разыгрываемый кем-то гамбит. Реальная атака последует вслед за этим, и нужно быть к ней готовыми. Но пока мы не разузнали больше, давайте-ка заставим Носорога притормозить.
* * *
Тесная комнатушка на воздушной базе провоняла потом и несвежим кофе. Капитан Королевских военно-воздушных сил Ваканды Шарифа Ашей с каждым днем все больше и больше привыкала к этому запаху. Обычно эту каморку использовали для того, чтобы планировать регулярные вылазки, так что в ее мозгу этот душок всегда был связан с какими-либо активными действиями.
Шарифа понимала, что если уж запах комнаты для совещаний кажется ей привычным, значит, она пробыла на земле слишком долго. Полеты были смыслом жизни Ашей. После смерти матери годом ранее – практически единственным.
Шарифе многое пришлось преодолеть, прежде чем стать заслуженным пилотом, включая издевательства отца, который в конце концов сбежал в Ниганду, чтобы скрыться от суда, обвинившего его в домашнем насилии над женой и дочерью. Она всегда подозревала, что ненависть отца к ней была связана с ее светлой кожей, покрытой веснушками, мелкими чертами лица и прямыми волосами, ведь остальным членам ее большой семьи досталась черная как смоль кожа. Мать всегда уверждала, что за внешность девушки ответствен рецессивный ген, но ей никогда не удавалось это доказать, особенно после ухода отца.
Вне зависимости от этого мама была главной поддержкой для Шарифы на протяжении всех детских лет. Другие вакандийские дети дразнили ее за солнечные ожоги на коже и спутанные непослушные волосы, с которыми ее мама никак не могла сладить. Несмотря на это, Шарифа держала голову высоко поднятой и не обращала внимания на оскорбления одноклассников, сдерживая слезы до дома. Мать, которой приходилось работать на двух работах, чтобы они могли продолжать жить в доме предков, каждый вечер слышала, как дочь плачет в своей спальне. Уходя на ночную работу, мама укачивала ее, пела колыбельные и убеждала, что Богиня Пантера любит всех детишек, независимо от внешности.
Постоянные проблемы с общением сделали Шарифу прилежной школьницей. Поскольку одноклассники никогда не приглашали ее в гости или на вечеринки, она развлекалась, читая книги из маминой библиотеки. Девочка взрослела, и неожиданно мальчики стали проявлять к ней интерес, хотя одноклассницы по-прежнему ее не замечали – правда, теперь потому, что их парни оглядывались на проходившую мимо Шарифу. Но та не обращала внимания ни на кого. Шарифе нравилось жить в историях своих книг – в мире пилотов авиации, которые летали выше всего этого, восстанавливая справедливость с помощью пулеметов и боеголовок и никак не взаимодействуя со злым миром внизу. Она рано поняла, что стать военным пилотом – ее судьба, и много работала, чтобы получить высокие оценки, позволяющие поступить в Королевскую академию военно-воздушных сил.
Шарифа вспомнила, как широко улыбалась мать, когда дочь впервые надела кадетскую униформу, и потом, через несколько лет, когда ее выбрали для военного парада, знаменовавшего коронацию Т’Чаллы. Несмотря на то что армии редко были нужны военные пилоты из-за изоляционистской политики Ваканды, Шарифа продолжила тренироваться, чтобы развивать свои способности и умения, ожидая дня, когда король позовет ее защищать свою страну на модифицированной версии квинджета Х-16s.
Поэтому частенько она даже спала в униформе пилота и помчалась так быстро, как только могла, когда ее вызвали в помещение для дежурных летчиков. Вступая в маленькую комнатку, она закрыла глаза и глубоко вздохнула, прежде чем спуститься вниз по ступеням. Помещение было оформлено как небольшой кинотеатр со спускающимися рядами сидений. Шарифа села в первый ряд и оглядела пустую комнату. Может, она рановато пришла?
Через несколько секунд капитан Джоуи Х’Рам неспешно вошел в комнату и плюхнулся на сиденье рядом с ней. Шарифе Х’Рам нравился, но он был одним из тех пилотов, которые совершенно уверены в собственной неотразимости. За несколько лет капитан пару раз выказывал ей знаки внимания, но всегда получал отказ. Не ее типаж: несмотря на бронзовую кожу, мускулистые плечи и всегда бритый череп, с ним было бы забавно, пожалуй, пару дней, но потом от таких парней чрезвычайно тяжело отделаться. Джоуи продолжил бы постоянно улыбаться голливудской улыбкой и ожидать продолжения, а ей это было не нужно.
К счастью, тот понял намеки и отстал. Но девушке казалось, что донжуан просто выжидает удобного момента.
– Знаешь, что здесь происходит? – Джоуи наклонился к ней, обдавая запахом пота, перемешанного с нанесенным на шею в спешке одеколоном.
– Нет, – ответила Шарифа, а потом попыталась пошутить, отворачиваясь от него: – Ты что, принимал ванну, когда пришло сообщение?
Капитан пожал плечами:
– Слушай, ты вмешиваешься в личную жизнь человека посреди ночи, придется иметь дело с тем, что есть…
Девушка уже собиралась ответить, когда в комнату вошел адмирал Векеса Овасанья, самый титулованный пилот в стране.
Летчики поприветствовали его по всей форме, но угрюмый Векеса махнул рукой:
– У нас нет на это времени, пилоты. Немедленно собирайтесь и садитесь за штурвал. Нас ждет неминуемая вражеская атака, и жизнь граждан Ваканды зависит от того, остановим мы ее или нет.
– Кто наши враги, сэр? – спросил Х’Рам уже совершенно серьезно, пока они хватали шлемы и направлялись к ангару.
– И мы полетим вдвоем? – уточнила Шарифа.
– Только вы обладаете достаточной квалификацией для ведения воздушной войны над городом, – ответил Векеса. – Я бы тоже полетел, но, по словам В’Каби, я свое отлетал, так что в следующем году меня отправят в отставку. В любом случае я сообщил и ему, и королю, что вы двое справитесь.
Лицо Векесы стало еще более серьезным.
– Капитаны, ваш враг – Носорог.
Пилоты посмотрели друг на друга и направились к квинджетам, которые техники уже наполнили топливом и вооружили. Х’Рам выглядел растерянным:
– Мы что, правда будем бороться с носорогом?
– Не просто с носорогом, а с Носорогом с большой буквы, – поправил их Векеса, слегка улыбнувшись. – Черная Пантера хочет остановить его, пока он не добрался до жилых районов, так что я бы на вашем месте применил все свои способности. Удачи, и да хранит вас Богиня Пантера.
Через минуту Х’Рам и Шарифа уже поднимались в воздух, включив сенсорные дисплеи и разыскивая Носорога. Квинджеты несколько раз пролетели над городом и окружающими деревнями, прежде чем цель была локализована. Противник бежал через поля и луга в пригороде по направлению к центру.
Даже с воздуха Носорог выглядел громадным. Он отбрасывал в разные стороны фермерские тракторы, комбайны и мусорки, вместо того чтобы их огибать. И даже швырнул куда подальше упрямого бычка, заставив оглушенное копытное приземлиться на спину.
Шарифа сжала зубы. Это жестоко по отношению к животному! Тот, кто одевается как животное, должен понимать, что нельзя так делать, думала она.
Через рацию в шлеме Шарифа услышала, что Х’Рам докладывает в командный центр:
– Вижу цель.
Х’Рам взял на себя руководство миссией, поскольку получил капитанское звание на год раньше Шарифы.
– Прошу разрешения открыть огонь.
На секунду в рации что-то затрещало, а потом они услышали:
– Пилоты, это король Т’Чалла. Разрешаю вам вмешаться. Попытайтесь снизить урон настолько, насколько это возможно, и ни в коем случае не допустить смерти гражданских. В остальном делайте что можете, чтобы остановить его.
– Да, ваше величество, – ответила Шарифа, и они с Х’Рамом переключили самолеты в режим автоматически стабилизируемого зависания.
Огромные пропеллеры, расположенные на крыльях, послали в сторону Носорога настоящую волну грязи и листьев. Огромный мужчина остановился и прикрыл глаза рукой от света, который прямо на него направили квинджеты. Боеголовки и пулеметы переключились в активный режим и были направлены в землю.
– Установлены и готовы, капитан, – отрапортовала Шарифа.
– Вас понял, капитан. Начинаем бомбардировку через три, две…
Х’Рам начал обратный отсчет, его квинджет завис прямо над ее крылом. Но раньше, чем они успели выстрелить, Шарифа увидела, как самолет Х’Рама дернулся прямо в воздухе и, вращаясь вокруг своей оси, стал падать, а из его корпуса вырвался столп сияющих искр, как будто кто-то ударил по нему огромной лапой.
Шарифа тотчас же отсоединилась, направив самолет прямо вниз, используя вертикальные двигатели и пытаясь увидеть, что произошло с напарником.
– Всем постам, капитан Х’Рам рухнул на землю! – прокричала она в микрофон.
– Не совсем, – услышала она голос пилота. Он пытался удержаться в воздухе, позади него дымилась приборная кабина. – Капитан, что это меня так треснуло?
– Ищу, – Шарифа посмотрела на сканеры, которые показывали, что в радиусе многих километров все чисто. – Не вижу ни одного корабля в ближайших окрестностях, сэр. Переключаюсь на инфракрасный режим.
Включив инфракрасные сканеры на шлеме, Шарифа наклонила самолет и выглянула из кокпита. Ей пришлось моргнуть и помотать головой, чтобы убедиться: то, что она видит, происходит на самом деле. Секунду посомневавшись, девушка доложила:
– Командир… кажется, на нас надвигается человек с мечом верхом на крылатой лошади.
На секунду на другой стороне воцарилось молчание:
– Капитан Ашей, вы сказали «крылатая лошадь»? – уточнил Векеса.
– Да, сэр, – она навела прожекторы прямо на стремительно приближающийся к ним объект. – Клянусь, я вижу мужчину в средневековой кольчуге, размахивающего клинком из черного металла и восседающего верхом на лошади с долбаными крыльями. Разрешаете вмешаться?
На связь вновь вышел Т’Чалла:
– Вы уже сбросили груз на Носорога?
– Пока нет, ваше величество, – ответила девушка.
Она поднялась высоко в воздух, чтобы избежать удара рыцарского меча.
– Носорог – это ваша приоритетная цель, капитан. Вам нужно быстро вывести его из строя, пока он не прибежал в густонаселенные районы, – напомнил ей Т’Чалла. – Он начнет громить город до того, как мы успеем победить других нападающих.
– Я практически стабилизировал самолет, ваше величество! – прокричал Х’Рам.
Шарифа выглянула и увидела, что его самолет все еще бешено вращается над землей.
– На худой конец сброшу квинджет прямо на его тупую башку. Посмотрим, понравится ли ему это.
– Чего бы это ни стоило, капитан. Удачи, – Т’Чалла оборвал связь со своей стороны.
Удивительно, но Шарифа почувствовала, что хочет рассмеяться:
– Я гонюсь за механическим носорогом, а на тебя напал современный король Артур, – сообщила она Х’Раму. – Мы не совсем этого ожидали, когда вылетали на задание, не так ли?
– Аминь, сестра.
* * *
Т’Чалла отбросил микрофон и направился к монитору, где на карте с большой скоростью по направлению к городу двигалась точка:
– Что это, В’Каби?
Шеф службы безопасности отвел нескольких ассистентов в сторону. Громко крича, он стал требовать объяснений того, каким образом мужчина на летающей лошади проник так глубоко на территорию страны незамеченным. Его подчиненные, пытавшиеся объяснить, почему рыцаря не засекли радары, отвлеклись от своих постов. Хотя пятно на экране явно требовало внимания, Т’Чалла не хотел садиться за приборную панель, зная, что это не его место и не его занятие.
Накия заметила сомнения короля, приблизилась и посмотрела на экран. Она побледнела, уселась за контрольную панель и начала проверять показатели.
– Клянусь кровью Богини Пантеры! – она повернулась и закричала шефу службы безопасности: – В’Каби, у нас вторжение!
В’Каби подбежал к девушке, его глаза расширились от ужаса, и шеф начал нажимать на кнопки.
– Слишком поздно для щита из боеголовок, – пробормотал он, следя за показателями, бежавшими по экрану. – Я вижу огромную боеголовку, ваше величество, класса «Калу» с неизвестной полезной нагрузкой. К счастью, ядерного следа мы не обнаружили, спасибо Богине Пантере. Может быть, они промахнутся?
– Этой ночью я уже не верю в чудеса, В’Каби. Откуда произведен запуск? – спросил Т’Чалла.
– Это Ниганда, сэр, – прошептала Накия, опять встав за его спиной и ища что-то в планшете. – Я просчитала траекторию полета, ракета летит прямиком… – воительница подняла голову. На ее лице читался ужас. Накия посмотрела на Окойе.
– Куда, Накия? – нетерпеливо спросила та.
– На Великий Курган, – прошептала девушка.
