Каждый пляж в Сен-Тропезе имеет свою особую, неповторимую атмосферу и свою определенную клиентуру.

Для всех пляжей, за исключением одного, считается совершенно нормальным, когда девушки обнажены до пояса; скорее, это даже общее правило, чем исключение. Как мужчины, так и женщины одеты в трусики, которые, прикрывая главное, все-таки не в состоянии полностью упрятать от глаз хорошее лоно или же пухленькую попку. Единственное исключение, пляж в Памплоне, он главным образом посещается застенчивыми или чопорными, с комплексами, туристами, чувство стиля которых не так свободно, а многие женщины носят лифчики-бикини или же полные купальники; мужчины (с типичным для североамериканцев нежеланием выставлять напоказ свое добро) одеты в бесформенные боксерские трусы до колен.

Нудизм характерен для одного пляжа, расположенного в двадцати минутах ходьбы от пляжа Таити. Так как мне приходилось бывать на нудистских пляжах в США, я подумывала о том, что было бы неплохо посетить этот пляж в Сен-Тропезе с целью небольшой проверки от имени ООН, хотя она и не поручала мне этого. Поэтому я решила сходить туда с Норбертом, канадцем, который приехал в Европу с целью получить удовольствие от здешних шабашей. Ему тоже хотелось посмотреть, что же такое нудистский пляж, но он был слишком застенчив, чтобы пойти в одиночку.

Норберт был высокий, симпатичный юноша с располагающими манерами и дружелюбными карими глазами. Он недавно приехал на юг и еще не успел как следует поваляться на солнце, поэтому кожа у него была бледной, хотя на лице появились забавные веснушки. По дороге к нудистскому пляжу он рассказал мне, что хорошо заработал в Канаде на искусстве, и это дало ему возможность беззаботно провести год или около того в Европе.

Мы пришли на пляж и сбросили купальные костюмы. Я с одобрением и удовольствием отметила, что у него было совершено обрезание и на его круглой правой ягодице имелась маленькая смешная родинка.

Расстелив пляжные полотенца на теплом, мягком песке, мы присели неподалеку от потрясающего вида красавицы. У нее было приятное круглое лицо и длинные светлые волосы, спускающиеся на плечи. Вряд ли ей было больше девятнадцати лет. Ее кожа была слегка смазана кремом от загара и, когда она, слегка расставив ноги, откинулась на спину, то стала похожа на отдыхающего атлета. Ее груди были просто великолепны – мягкие, округлые холмики совершенной пропорции с очаровательно торчащими сосками. Там, где сходились ее бедра мы могли видеть куст прелестных золотистых, коротко подстриженных волосиков, принимающих более темную окраску по мере приближения к пупку.

Норберт не мог оторвать от нее глаз, и я заметила, что его маленький приятель между ног пытается поднять свою головку, чтобы самому разглядеть то, что представляло для него интерес. Большинство людей на пляже никак не реагировали на наготу, потому что привыкли к виду красивых тел, и, казалось, не повели бы глазом, если бы рядом лежала Софи Лорен или Твигги. Но, восхищаясь этой роскошной белокурой красавицей, мы с Норбертом с улыбкой обратили внимание на пожилого мужчину лет шестидесяти с отвислым животом и мягким, висячим членом. Поначалу у него был вид потерявшегося в этом океане плоти, но когда он заметил блондинку, то приблизился к ней настолько, насколько позволяла вежливость (примерно, футов на двадцать), рухнул на песок и улегся на живот, делая вид, что загорает.

На нем были большие темные очки, и мы с Норбертом дружно решили, что его любимое занятие – подглядывание, потому что на лице было выражение тайного возбуждения, и он то и дело поправлял свои солнечные очки, чтобы получше рассмотреть интересующий предмет. Он, казалось, не заметил, что Норберт и я следим за ним, и через несколько минут подполз к девушке поближе футов на пять. Затем он немножко подождал, оглянулся, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, опять переместился. Вскоре он был совсем близко, а она, казалось, не замечала его маневры. Затем она расслабленно вытянулась и взяла в руки флакон с жидкостью от загара. Она расставила свои золотистые ноги и начала медленно растирать сначала одну ногу, потом другую.

Это было слишком уж много для нашего пожилого приятеля, но должна признаться, что зрелище возбудило также Норберта и меня.

Девица все еще продолжала игнорировать нашу троицу, но, очевидно, знала о нашем присутствии. Она разыграла великолепную эротическую сцену, начав втирать жидкость сначала в пальцы на ногах, перейдя затем к коленям и ляжкам. После этого медленно и любовно стала растирать мазь около своей кошечки. При виде этого пожилой джентльмен буквально затрясся, а у Норберта сразу же вырос огромный толстый прут красного цвета. Эта девица устроила нам сказочное, дразнящее половые инстинкты представление.

Она продолжала втирать маслянистую жидкость в свои прекрасные груди, делая упругие соски еще более твердыми, наконец вытянулась спиной на матрасе, расставив ноги еще шире. Шесть глаз были прикованы к ее лону: сочетание жидкости и капелек пота в лучах солнца делали его зрелищем века.

Вздохнув, я потянулась, положила голову Норберта к себе на колени и оперлась щекой о его бедро, чтобы почувствовать рядом с собой теплое тело, пока разглядывала этот манящий, полный призыва горшочек с медом. В мечтах я представила себе, будто опираюсь о ее бедро и это ее голова лежит у меня на коленях.

А затем я будто бы начала поглаживать ее тело правой рукой, очень и очень нежно, пока она не замерла на густом золотистом кустарнике. Левой рукой я ласкала свое тело, дойдя до волосяного треугольника. Опустив обе руки вниз, безымянным и указательным пальцами я медленно раскрыла внешние губы настолько, чтобы средним пальцем можно было бы мягко массажировать их.

Средними пальцами обеих рук я растираю как ее, так и свой клитор. Самое слабое ласковое движение там может легко стимулировать сильный оргазм; когда я начала осторожный массаж, мой рот приоткрылся и с сомкнутыми глазами я предалась ожиданию нарастающего ощущения. Мои пальцы стали двигаться быстрее, по мере того, как я трахала ими ее и себя.

С самого первого прикосновения я знала, что она ждала меня. Она не отпрянула от меня и не произнесла ни единого звука. Вместо этого она начала медленно вращать бедрами, понемногу наращивая темп, пока мы не стали двигаться в одном ритме. Вместе мы так хорошо работали, что вскоре забились в диких судорогах обоюдного оргазма.

Норберт тем временем наблюдал все происходящее с пульсирующим стоячим членом, и при виде нашего оргазма начал одной рукой стимулировать свои яички, а второй дергать вверх-вниз член.

Он был у него хорошо подвешен, и в какой-то момент напомнил мне большую змею, выползающую из корзины. Слепой фаллический глаз глядел прямо на меня, и по мере того как Норберт двигал руку вверх и вниз, вены на его члене резко напряглись, а головка потемнела и стала почти черной.

Норберт убыстрял движения, его член увеличивался в размерах и становился все более твердым. Когда я заметила, что глаза Норберта стекленеют, я стала умолять замедлить движения и попробовать сдержаться. Но было слишком поздно. Я наклонилась над ним, и в мое лицо брызнул фонтан жемчужной белой жидкости, а я открыла рот, чтобы поймать горячую струю на лету. Он, должно быть, специально приберегал ее для этого момента, потому что поток никак не мог остановиться!

Норберт совершенно выдохся после упражнения, в котором принимали участие все пять его пальцев, и тихо откинулся на спину почти без сознания. Я вернулась к блондинке, зарыла свою голову меж ее соблазнительно раскинутых ног, тихонечко и нежно подула на ее половые губки и начала языком обрабатывать клитор. Она застонала от наслаждения, и хотя я была полностью занята ею и совсем забыла о существовании любителя подглядывать, я могла слышать, как он, словно эхо, вторил ее стонам. Я вытянула руки, чтобы поласкать ее груди и сжала пальцами ее твердые соски, а язык продолжал, лихорадочно лизать клитор.

Когда я почувствовала, что она вот-вот кончит, а ее клитор напрягся и разбух у меня во рту, я перестала дразнить его и взглянула на нее с садистским торжеством.

– О, пожалуйста, пожалуйста, – взмолилась она по-французски, – еще чуть-чуть… пожалуйста.

Тогда я влезла на нее сверху и просунула свои ноги меж ее раскинутых ног, мои груди касались ее грудей, наши отвердевшие соски упирались друг в друга. Я закинула назад ее голову, осыпала поцелуями ее плечи и легонько покусывала мочки ушей. Одну руку я подсунула под ее плечо, а вторую – под ее кругленькую попку так, чтобы ее коротко подстриженные волосики на лобке терлись о мои. Сейчас я была вне себя от страсти и буквально вдавливала поцелуи в ее лицо, ресницы, брови, нос, лоб, ее сладкие щечки, добралась до ее рта, влажного и трепещущего от возбуждения. Она начала стонать, а я раскачивалась вдоль ее тела, вверх и вниз, забираясь все выше и выше, а ее тело было теплым и скользким. Оххх! Мы вели себя, как два совокупляющихся зверька, издавая стоны и нечленораздельное мычание.

Норберт подошел к нам (все в порядке, он уже ожил) и у него опять появилась чудесная эрекция. И когда я встала на четвереньки перед блондинкой, а мой зад поднялся, Норберт оказался сзади меня. И пока я занималась ею, он стал пальцами исследовать мою вагину, нашел ее горячей и мокрой и начал тереть свой член о место, расположенное между двумя моими отверстиями.

Я наклонилась вперед, погрузив свое лицо в ее лоно, а старый джентльмен с энтузиазмом воскликнул:

– Браво!

Мы вовремя повернулись к нему, чтобы успеть увидеть, как он исходит спермой с улыбкой высшей степени удовлетворения на лице.

Всем нам было хорошо, по крайней мере так мне казалось. Боюсь, что горячее солнце разогрело меня и увело в страну Фантазию, потому что когда я открыла глаза, то поняла, что не сделала ни одного движения и что ничего не случилось. Моя щека все еще покоилась на бедре Норберта, его голова лежала у меня на коленях. Блондинка продолжала растирать себя, а пожилой джентльмен пожирал ее глазами.

Затем девушка посмотрела на часы, встала и пошла прочь – не трахнутая и не обсосанная, а пожилой джентльмен исчез несколько мгновений спустя, следуя за ней. Его мягкий член продолжал жалко болтаться у него между ног.

Хотя мы с Норбертом и остались одни, я подумала, что мы могли бы претворить в жизнь хотя бы одну часть моей фантазии. Поэтому мы нашли укромное местечко в тени и вдвоем очень приятно реализовали ее. Конечно, не так восхитительно, как мне привиделось (очень трудно переплюнуть хорошее воображение), но тем не менее это было прекрасное траханье. Конечно, я скучала по блондинке, коль скоро она была зачинщицей всей этой истории, однако она мысленно все время была с нами.