По возвращении на виллу в Раматюэлле обстановка все больше накалялась. Время, проведенное на Иль дю Леван, было омрачено вспышками непонимания, агрессивности и истерии у всех нас четверых. И дела не улучшились, отчасти из-за упрямых и глупых замечаний Фреды. Полное отсутствие у нее чувства юмора заставляло Лео и меня лезть на стену, поскольку мы оба природные шутники. В конце концов она выходила из себя от наших шуточек. Должна также признаться, что, возможно, и ревновала ее к Лео и Марике, потому что они приняли ее в свой круг, как и меня, и, полагаю, что мое «я» было этим в какой-то степени ущемлено.

Я уже упоминала, что свинговые сцены все меньше привлекали меня. Я стала проводить много времени в одиночестве у себя в комнате, и если случалось приводить домой партнера, я, честно говоря, не хотела делить его с Лео, Марикой и Фредой, которые, словно специально в это время сидели дома.

По крайней мере одним хорошим свойством в наших отношениях была честность. Мы никогда не пытались провести друг друга, и я никогда не лгала им. Однако наши отношения не были счастливыми, и я реагировала на это.

Я ушла из Раматюэлля на пару дней, когда встретила Андреаса, по-настоящему привлекательного мужчину из Межеве, лыжного курорта во Французских Альпах. Он оказался богатым швейцарским банкиром. (Позднее вы встретитесь с ним на страницах этой книги.) Мне захотелось провести с ним какое-то время и узнать поближе – без того, чтобы делить его с кем-нибудь, поэтому я переехала к нему на пару дней в отель «Библос».

Вернувшись к Лео и Марике, я не была готова к столь резкой перемене обстановки. Лео явно чувствовал себя не в своей тарелке и с трудом произнес то, что должен был. Но он встал, взглянул на меня и начал говорить твердо и не повышая голос.

– Ксавьера, мы хотим, чтобы ты покинула этот дом. И чем раньше, тем лучше.

Мы смотрели друг на друга, но я ничего не сказала. У Лео, очевидно, было еще что-то, поэтому я села и стала ждать продолжения.

– Ты не лояльна по отношению к нам. Возможно, в твоей жизни не было настоящих друзей. Когда они у тебя есть, у тебя есть корни в жизни. Надо беречь эти корни и охранять свою дружбу. Мы приехали сюда вместе, потому что хотели быть вместе, а ты исчезаешь на несколько дней. Ты отказалась от нас, ты отвергла нас. Ты слишком долго жила по своей воле и привыкла все делать по-своему. Понимаешь, все, что мы здесь делали, делалось по твоему выбору, а не по нашему. Ты никогда не обращала внимания на наши заботы. Ты просто решала, чем мы все будем заниматься, независимо от наших чувств и желаний.

Тут я вынуждена была остановить Лео. Наступила моя очередь взять слово.

– Лео, – сказала я, – я очень хорошо узнала тебя и Марику за последние несколько месяцев. Ты знаешь, как я вас люблю… вы оба встретили меня с распростертыми объятиями, взяли с собой путешествовать, привлекли меня к себе, вашим друзьям, я с вами провела много хороших часов. Я ценю все это, и поверь мне, я очень признательна. В жизни существуют две вещи, которые мне трудно сделать. Одна из них – отблагодарить вас. Пятнадцатого июня, например, в день рождения, вы принесли мне цветы, сладости и подарки… и я была так признательна, но подумала, что, наверно, никогда не смогу должным образом отплатить вам. Честно говоря, уже долгое время я была лишена возможности получать добро от других и, видимо, забыла, что значит быть благодарной. Сожалею. Пожалуйста, верьте мне, я не хотела быть грубой или неблагодарной. Еще я ненавижу прощаться. В любом языке это самые тяжелые слова. Их трудно говорить вслух… потому что они означают конец, потерю… и каждое небольшое «до свидания» прибавляется к громадному большому «прощай». Не знаю, можете ли вы принять мое объяснение, но боюсь, это часть меня… когда я покинула вас на несколько дней, чтобы побыть с Андреасом, я совсем не хотела отвергнуть вас. Мне следовало поблагодарить вас и попрощаться. Но прошло не так много времени с тех пор, как у меня завелись друзья, которым, действительно, не безразлично мое общество. Возможно, я забыла и об этом. Кроме того, наверное, меня подвело чувство неуверенности. Я думала, что вы начали уставать от меня и стали все больше привязываться к Фреде. Я почувствовала, что вы не будете по-настоящему скучать, если я исчезну на несколько дней с мужчиной. И еще одно… сколько раз я слышала, как Марика говорила: «Ох, Ксавьера, ты опять исчезаешь вдвоем», когда я хотела назначить свидание мужчине. Да, я понимаю, вы оплатили мою поездку, вы очень великодушны и щедры… но какую цену я должна за это заплатить? Поставлять партнеров по постели?

Тут я остановилась. В подобных случаях стараешься защитить себя, и скоро складывается ситуация: «Леди протестует слишком много». Но меня серьезно задели замечания Лео. Догадываюсь, их тоже задело и обидело мое поведение.

– Ксавьера, нужно жертвовать, если хочешь сохранить друзей, – ответила Марика. – Возможно, это похоже на набор избитых фраз, но они справедливы. Друзья должны оставаться в хорошие и плохие времена. Разве неудобства, которые приходится испытывать из-за друзей, сравнимы с теми моментами, когда ты нуждаешься в них и знаешь, что можешь на них положиться.

Потом снова вступил в разговор Лео:

– Именно это мы имеем в виду, когда говорим о лояльности. Мы хотим, чтобы ты была нашим другом, но, наверно, ты не понимаешь, что же такое дружба. Мы видим, как ты находишь людей, пользуешься ими, получаешь от этого удовольствие, а затем бросаешь их или швыряешь их нам, как объедки. Ты хуже самого бессердечного плейбоя. Ты фактически вытираешь ноги о мужчин, будто они дверные коврики. Мужчины, которых ты в последнее время приводила в дом, были привлекательны, интеллигентны, молоды, но ты все равно вышвыривала их. Не осталось ли это от тех дней, когда ты была шлюхой? Не это ли твой способ отомстить – найти мужчину, использовать, а затем выбросить его, не обращая внимание на его чувства?

Это был вопрос, требовавший ответа, и мне еще никогда не приходилось задумываться над ним. Но ведь в самом деле, я использовала мужчин, большинство из них я считала своими «жертвами», а не любовниками.

Может быть, я, действительно, мстила, может быть, я хотела походить на агрессивное животное мужского пола. Чтобы не быть обиженной, я предпочитала прервать отношения до того, как это сделает мужчина… особенно на таком курорте, как этот, где, я знала, мы разойдемся, как в море корабли, без всякого шанса на продолжение знакомства.

Это один из многих кризисов личности, через что мы все проходим, особенно когда в нашей жизни перевертывается новая страница. Это лето было для меня летом перемены. Я была застигнута между моим прошлым и моим будущим, а настоящее я никак не могла понять.

Итак, я упаковала свои чемоданы и приготовилась покинуть виллу. Но сначала на велосипеде я поехала в город и купила торт и сладости, которые любили Лео и Марика. Я также купила открытку с забавной маленькой обезьянкой, на которой было написано «Останемся друзьями и забудем плохие дни нашей жизни». Открытка говорила сама за себя, поэтому я просто подписала ее своим именем и тихо оставила на обеденном столе вместе с тортом и сладостями.

Лео казался более чем подавленным, когда помогал мне погрузить чемоданы, сумки и книги.

– Лео, я надеюсь, что вы с Марикой не будете против, если приедет Ларри и мы все соберемся пообедать. Я писала ему о вас и знаю, что вы понравитесь друг другу.

– Конечно, Ксавьера, – ответил он. – Обязательно. Давай не будем терять друг друга из виду. Очень жаль, что так получилось, но, сама видишь – так будет лучше для нас всех. Все встанет на свои места, и мы снова станем близкими.

В лучах яркого средиземноморского солнца мы обменялись поцелуями, и я велела таксисту отвезти меня в отель в Сен-Тропез.