Воскресенье был прелестный день, полный солнца и купанья, а в пять часов дня мы выехали из отеля и вернулись в Милан. Сразу же, как въехали в город, Антонио позвонил Ило и договорился пообедать в девять вечера.

Было только семь часов, и до обеда еще оставалось время. Антонио открыл бутылку водки, я попивала горьковатый лимонад. Он сказал, что ему хотелось бы побаловаться гашишем, но поскольку жара оказывала определенное действие на торговлю наркотиками, то было трудно купить их. Антонио опустошил бутылку водки до дна и распечатал вторую. Он пожаловался, что боится стать когда-нибудь алкоголиком, и я поняла, почему. К девяти часам он уже отрубился, будучи мертвецки пьян.

И вот с мертвецки пьяным Антонио, храпящим на кушетке, я решила занять себя музыкой и остановилась на кассете Нины Симоне. Она называлась «Любить кого-то». Композиция включала в себя мелодии Кохена, Дилана и «Битлз», в том числе «Сюзанна», «Я буду свободна», «Революция» и другие. Она великая певица и привела меня в хорошее настроение.

Было уже около десяти (Антонио все еще спал), вдруг зазвонил телефон. Конечно, это был Ило, вопрошавший, что с нами. Я объяснила ситуацию и предложила, чтобы он приехал. Возможно, Антонио оживет, и мы все-таки сможем выбраться пообедать.

Ило приехал через несколько минут вместе с Пауло и Витторио, и все они были уже навеселе. Ило выглядел гораздо лучше, чем при нашей первой встрече – он был выбрит и со вкусом одет, поэтому я сообразила, что в субботу утром застала его в не самом лучшем виде. Три парня привели в чувство Антонио, и вскоре мы все были готовы выползти наружу, чтобы хорошо провести время.

Поскольку их было четверо, я подумала, не пригласить ли Фиону. Она должна была вернуться после отдыха в Риме с кинопродюсером. Я позвонила, она оказалась дома и согласилась присоединиться к нам. Но она очень четко выразилась: ей не нужен никакой секс – у нее только что начался период.

Я сказала парням, что Фиона приедет, и они встретили эту новость восторженно.

– Она моя хорошая подруга, – сообщила я, – поэтому не выпендривайтесь с ней. И не пытайтесь изнасиловать ее… не нужно сексуальных сцен. Если кому-то хочется трахаться, это буду делать я. Но, пожалуйста, оставьте ее в покое!

Казалось, они все поняли, мы выбрались из дома, подобрали Фиону и направились в расположенный поблизости трактир. На закуску мы взяли спагетти, телятину по-милански и громадное блюдо зеленого салата с растительным маслом и уксусом. А в качестве десерта великолепное итальянское мороженое. Мы ели на террасе, под крышей из грубо обтесанных бревен и крон деревьев. Клиентура ресторана была весьма разнообразной, включая молчаливые романтические местные парочки и явных туристов; в одном углу за столом сидела шумная компания драчливых типов со своими чрезмерно накрашенными женами.

Ило указал на одного из мужчин, человека могучего сложения, и сказал, что это самый знаменитый контрабандист в городе и раньше он пользовался славой самого известного грабителя. Этот гангстер провел много времени в тюрьме, но все еще не бросил свои подпольные операции.

После обеда Ило обещал нам сюрприз – поездку в Парка Равицца – центр мужской проституции. Пауло и Витторио сказали, что предпочли бы не присутствовать при этом зрелище, и это было весьма кстати, так как машина не могла вместить шесть человек. Они пожелали нам «спокойной ночи», и мы уехали. Поездка от Милана заняла двадцать минут по тихим окольным путям. Чтобы добраться туда, нужно знать дорогу.

Там были не просто мужские гомосексуальные проститутки, а переодетые в женское платье и готовые отдаться чуть ли не бесплатно мужчины. «Девушки» выглядели в самом деле великолепно, и, честно говоря, были более привлекательны, чем их узаконенные конкурентки слабого пола в пригородах Милана, большинство из них были уже старыми и задавленными заботами.

Ило объяснил все тонкости происходящего. Разница между переодетыми мужчинами и настоящими женщинами-проститутками заключается в том, что женщины выполняют меньше услуг за большую сумму денег. Обычный доход проститутки, пристающей к мужчине на улице – три тысячи лир (пять долларов) и еще пять тысяч лир (восемь долларов) за комнату. Как и их голландские сестры, итальянские проститутки столь же опытны в незаметном натяжении кондома на член своего клиента, когда он у них во рту.

Кстати, если вы торопитесь, то можете подобрать проститутку, дать ей три тысячи лир, припарковать машину в боковой улочке, и она отсосет вас в полное ваше удовольствие прямо у колеса машины. Затем вы можете отвезти ее обратно – и все! Никаких претензий. В 1948 году, сказал Ило, в Италии бордели закрыли, но уличная проституция была широко распространена в таких городах, как Неаполь, Рим, Генуя, Милан и Венеция. А Болонья известна, как город сосунов, при этом непрерывно увеличивающуюся клиентуру обслуживают шлюхи как мужского, так и женского пола.

После того, как в 1948 году был принят закон, запрещавший проституцию, тысячи студентов и другие люди, симпатизировавшие профессионалкам, вышли на улицы с протестом, но безрезультатно. Бордели сейчас ушли в подполье, и их можно найти только по рекомендациям, которые даются чрезвычайно осторожно. Как обычно, вследствие лишенного реальности отношения к профессиональному сексу в этой стране, венерические заболевания стали одной из главных проблем Италии.

Еще одна разница между женскими и мужскими проститутками, продолжал Ило, заключается в том, что переодетые мужчины никогда не пользуются презервативами, и, что более важно, они оказывают своим партнерам и клиентам услуги с совершенно особыми чувственными ощущениями. Клиент, посещающий переодетого в женское платье мужчину, не ощущает себя гомосексуалистом, потому что мысленно представляет себе, будто имеет дело с приятно выглядящей женщиной; очень часто клиент сношает свою «подругу» через задний проход или договаривается о том, чтобы «она» обработала его ртом. Однако, чтобы сохранить иллюзию, часто «девочка» остается одетой. В Италии (как и во Франции, особенно в районе Булонского леса в Париже) большой части так называемых «прямых», гетеросексуальных мужчин кажется нормальным получать удовольствие от секса с переодетым мужчиной, не испытывая угрызений совести, сопряженных с гомосексуализмом. Возможно, что клиенты являются скрытыми бисексуалами, но не настолько раскрепощенными, чтобы открыто заниматься сексом с мужчиной. Вообще-то это очень забавное и нелепое зрелище.

Ребята чувствовали себя на Парка Равицца, как рыбы в воде, и мы даже несколько раз приставали к «девочкам», шутя, конечно. Хотя в машине нас было четверо, мы пригласили к себе одно чрезвычайно экстравагантное существо. Ее звали Жизель, на ней был свитер в обтяжку с большим вырезом, мини-юбка, черные чулки и туфли на высоких каблуках. Ее груди были огромны, пожалуй, раза в два больше, чем у меня. Фиона и я глядели на нее, как завороженные. Ее нос подвергся пластической операции, лицо было очень женственным и хорошеньким, без какого-либо намека на растительность. Ее волосы – не парик – опускались до плеч и были сзади перевязаны розовой лентой. На глазах искусственные ресницы, а вообще на лице не очень много макияжа. У нее были стройные ноги и тонкая талия. И что интереснее всего, она рассказала нам захватывающую историю.

– Звучит странно, я знаю, – начала она, – но когда-то я работала секретарем в Букингемском дворце в Лондоне. Всю жизнь я чувствовала себя женщиной, хотя мое тело было мужским. Я транссексуальное существо, а не просто переодетое, и хочу продолжать жить, как настоящая женщина. Я прошла курс лечения, чем объясняется исчезновение волос у меня на теле, округление лица и появление грудей. У меня все еще остались мужские половые органы, но как только я буду достаточно материально обеспечена, мне сделают последнюю операцию, и наконец-то у меня будет вагина!

Я нашла, что попасться на удочку и поверить в ее россказни про связь с королевским дворцом довольно-таки трудно, хотя, если ты хочешь стать «королевой», лучшего места для старта не найти. Я также подавила в себе желание попытаться разговорить ее относительно интимной жизни королевской семьи.

Жизель вела себя и болтала, как элегантная женщина, и я поняла, что мужчины могли получать удовольствие от любовных занятий с нею. Как и многие мужские шлюхи, она была приветлива, обладала чувством юмора и была менее черства, чем ее женские коллеги по ремеслу. Женщины-проститутки более ожесточены и грубы, всегда торопятся побыстрее развязаться с клиентом, в то время как их мужские коллеги по профессии, похоже, по-настоящему наслаждаются жизнью.

Один из регулярных клиентов Жизели платил свыше шестидесяти тысяч лир (около ста долларов) за то, чтобы провести с ней два часа, куря гашиш и трахая ее в задницу. С моей точки зрения это не очень большие деньги, но для Италии, очевидно, это даже очень хорошо, если сравнить с уличной ценой – десять долларов за сеанс.

Из-за своей привлекательности и большого спроса Жизель никогда не соглашалась на менее, чем двадцать пять долларов, а за обычные услуги брала пятьдесят долларов. Ее коттедж находился в пяти минутах ходьбы от улицы, где она отиралась, поэтому она обычно приводила клиентов к себе домой.

Она сказала, что временами полиция бывает очень груба, настолько же жестока, как в Брере, во время разгона черного рынка и ареста торговцев наркотиками. Часто они совершают налеты и задерживают шлюх – особенно переодетых мужчин, но, конечно, как и во всем мире, все решают деньги, врученные в нужное время и в нужном месте.

Милан в летние месяцы не самое лучшее место для настоящей, выгодной проституции, сказала Жизель, поэтому она собиралась съездить на несколько недель в Геную.

Генуя – город на итальянской Ривьере и главный порт страны. Там родился Христофор Колумб, история города ведет свое начало с древних времен. В наши дни, по сообщению Жизели, в городе буйно процветает проституция различных видов: транссексуалы, беременные женщины, переодетые в женское платье мужчины, усталые, старые профессионалы обоего пола – только назови, сказала Жизель, и вот они уже стоят в подъездах, дверях, на крыльце – всюду, на всем протяжении крутых портовых улочек или же сидят в припортовых барах. Этот район настолько переполнен пьяными, чокнутыми на траханье моряками, что стал известен как Барбарисовый берег – и он оправдывает свое название.

Каждая уличная шлюха имеет свою территорию, на которой она может заниматься ремеслом, но за пределы ее не имеет права высовываться. Существует жесткая система рэкета, контролируемая с помощью железного кулака целым легионом сводников и сутенеров, которые полностью распоряжаются жизнью девушек. Сутенеры могут быть и очень злобными и нередко грабят и избивают клиентов; как следствие, здесь часты драки и убийства.

Жизель, однако, была в более выгодном положении, поскольку могла работать в качестве девушки «по вызовам», поэтому ей никогда не приходилось сталкиваться с совсем уж мрачными и темными сторонами ее профессии. Ей нравилось ее занятие, хотя, как она объяснила, ей нужны были и деньги для оплаты счетов врачам, ей надо было накопить восемь тысяч долларов.

Ее рассказ буквально захватил нас, и когда через полчаса подошло время расставания, мы очень сожалели об этом. Будучи дружелюбно расположены к ней, мы поблагодарили ее за проведенное с нами время и от всего сердца пожелали успехов и счастья.

Какая трансформация от помощника королевы до «королевы на любой случай!».

Еще одной интересной особенностью Парка Равицца являются любители наблюдать за мочеиспусканием.

Антонио сказал:

– Давайте-ка выйдем из машины на несколько минут, и ты увидишь нечто странное, Ксавьера.

Фиона решила остаться в машине, а парни и я прошли в парк. Там Антонио и Ило подошли к дереву и стали мочиться.

Как только они расстегнули ширинки и вытащили наружу свои члены, то тут же привлекли внимание кучки мужчин, ожидавших в кустах. В то время, как они мочились, примерно дюжина этих мужиков начала яростно дрочить свои члены, будучи до предела возбуждены зрелищем извергающейся на землю мочи.

И нужно ли говорить о том, что кому доставляет наслаждение!

Я уже была переполнена впечатлениями о самых нетрадиционных с точки зрения общепринятой морали уголках Милана, поэтому мы поехали домой к Антонио. Он все еще не отрезвел и лепился к Фионе, которая, должна сказать, выглядела великолепно. Когда добрались до дома, она согласилась подняться наверх и принять участие в вечерней выпивке.

Почти сразу, как только мы вошли в квартиру, Антонио схватил Фиону за руку и потащил в спальню. Я подождала пять минут, и поскольку она не вернулась, пошла убедиться, что он не принуждает ее к сексу. Антонио лежал на постели голым. Его тело слегка поджарилось после дня, проведенного на озере, член вяло свисал, а выражение лица было весьма сердитым. Он мрачно взглянул на меня.

Фиона стояла у кровати, с циничной улыбкой на лице, полностью одетая. Я поняла, что Антонио пытался завалить ее на постель, и Фиона не знает, как поступить в этой ситуации без того, чтобы не рассердиться, поэтому вместо нее разозлилась я.

– Антонио, – закричала я, – ты, дырка от задницы! Я предупреждала тебя держаться подальше от моей подруги!

А он начал орать на меня:

– Ты, ревнивая сука! Зачем ты появилась здесь, разрушив то прекрасное, что возникло между нами? Фиона великолепна, я по-настоящему втрескался в нее, она только что собиралась раздеться, не так ли, а?

Фиона быстро сказала мне, что он врет, а она хочет как можно быстрее избавиться от этой сцены.

– Антонио, ты глуп, пьян и сексуально чокнут, – сказала я. – Если бы я сама не позаботилась о тебе и твоем дружке, я еще могла бы все это понять. Но ты не был лишен секса, почему ты нападаешь на Фиону? Кроме этого, взгляни на себя, ты же похож на выжатый лимон со своим загаром и пьяным висячим членом!

Затем я позвала Ило.

– Ило, Фиона чувствует себя плохо, а Антонио не отстает от нее. Не мог бы ты отвезти ее домой?

Ило ответил тем, что спустил штаны до колен и подошел ко мне.

– Возможно, если мы сначала подадим им хороший пример, – злобно взглянул он на меня, – Фиона может еще прийти н отличное настроение.

Я была так взбешена, что схватила Фиону за руку и зашипела на нее:

– Послушай, ты тоже виновата! Тебе не нужно было оставаться в спальне и выглядеть несчастной и смущенной. Почему ты не встала и не ушла в гостиную?

Пьяный Антонио изрыгал в наш адрес непристойности, и происходящее напоминало какой-то кошмар. В конце концов все успокоилось, и Ило повез Фиону домой. Я поехала бы к ней, но у нее не было лишнего спального места. Мне пришлось остаться здесь, но, естественно, без того, чтобы спать с Антонио.

К сожалению, Антонио, который выглядел таким интересным, оказался просто испорченным, незрелым мальчишкой. Ни деньги, ни воспитание не научили его элементарному уважению и приличию в личных отношениях. Утром я заявила ему, что уезжаю. Он глядел на меня, как побитый маленький щенок, а я быстро упаковала свои вещи и отправилась на поиски гостиницы, чтобы провести там последний день в Милане.