Ева, затаив дыхание, лежала на диване, обнаженная по пояс. Перед глазами все плыло. Чувства и мысли ее смешались. Грей бросился навстречу Бэмби, и Ева слышала, как они кричали друг на друга. Но что именно — разобрать она не могла. Ева отчетливо помнила лишь то мгновение, когда воспарила на крыльях блаженства, а потом рухнула в темную бездну.

Грей и Бэмби настолько увлеклись своей ссорой, что не обращали на Еву ни малейшего внимания. И она воспользовалась этим: схватила платье, быстро натянула его, скатилась с дивана и стала выбираться из комнаты.

Оказавшись в прихожей, она взяла со стола свою сумочку и стрелой понеслась из этого дома.

Добежав до машины, Ева дрожащими руками открыла дверцу, села за руль и включила мотор. «Уехать отсюда, как можно скорее!» — была ее единственная мысль.

Ева не помнила, сколько времени бесцельно мчалась по дороге. Но постепенно ее сознание прояснялось, она начала осмысливать произошедшее. Еще никогда в жизни ей не приходилось испытывать подобное унижение! Душа леденела при одном лишь воспоминании об этой ужасной сцене.

Да, она получила то, что заслужила, укоряла себя Ева. С самого начала Грей был с ней откровенен. Он хорошо знал свою бывшую жену, знал, на что способна Бэмби, знал, что связан с ней из-за дочери. Но приняла ли Ева все это во внимание? Нет! Она была уверена, что знает, чего хочет Грей, больше его самого.

Стемнело, и Ева не знала, где находится. Конечно, ей хотелось броситься в объятия родителей, хотелось, чтобы они утешили ее, облегчили ей боль. Но разве Ева могла поделиться с кем-нибудь случившимся? Нет.

Но и к себе домой Ева не могла поехать. Грей будет искать ее там, а ей не хотелось с ним встречаться. Нет. Ева решила, что сейчас ей следует исчезнуть из города на несколько дней и разобраться в своей запутанной жизни.

Всю следующую неделю Ева жила за городом в летнем доме своих родителей. Она позвонила матери, чтобы сообщить ей о своем местонахождении, и рассказала обо всем случившемся с ней и Греем. Ева попросила мать не говорить никому, где она находится. Мать Евы была мудрой женщиной. Она всегда учила дочерей принимать собственное решение и никогда не вмешивалась в их жизнь.

Лишь в субботу, почувствовав в себе силы для встречи с родителями и Греем, Ева вернулась домой.

За обедом родители рассказали ей, что Грей Флинт звонил им каждый день, узнавая, все ли у Евы в порядке и когда она будет дома.

Ева сожалела, что заставила Грея волноваться, но встречаться с ним пока не торопилась.

Она поделилась с родителями своими планами на будущее. Заявила, что ее отношения с Греем отныне будут только дружескими, потому что на пути к более близким отношениям существует слишком много препятствий.

Родители, как всегда, были на ее стороне.

Ближе к вечеру, когда Ева убиралась дома на кухне, наводя порядок на полках и в шкафах, раздался телефонный звонок. Звонил Грей.

— Ева! Где ты была? Я с ума сходил…

— Извини, Грей, — прервала его Ева, — но мне не хотелось никого видеть.

— Нет, Ева, это мне следует перед тобой извиняться. Послушай, я еду к тебе. Пожалуйста, никуда не исчезай. Нам надо поговорить.

Ева не успела ничего ответить — Грей повесил трубку. Волнение охватило ее. С одной стороны, ей очень хотелось увидеться с Греем, а с другой — предстоящая встреча пугала.

Вскоре Грей уже звонил в дверь.

— Входи, Грей, — сказала Ева твердым голосом, сдерживая волнение. — Извини, что я уехала так внезапно, ничего не сообщив тебе. Ты нашел няню для Тинкер:

Он покачал головой.

— Нет. Мне пришлось обратиться к прежним договоренностям с Бэмби. Я сделал это через силу и ненавижу себя за примирение. Бэмби понимает, что это временная, вынужденная мера. Ты вернешься, и все изменится.

— Пожалуйста, Грей, садись. Я должна кое-что сказать тебе.

— Нет, дорогая, — прервал ее Грей, — позволь мне быть первым. Никакие слова не могут выразить моего сожаления по поводу того случая с Бэмби… Я совершенно не предполагал…

— Я понимаю, — прервала его Ева. — Если и была в происшедшем чья-то вина, то это вина моя. Ты предупреждал меня, а я тебя не послушала.

Грей недоуменно посмотрел на Еву.

— Что ты имеешь в виду? Я не знал, что Бэмби…

— Нет, — оборвала его Ева. — Я имею в виду вот что: ты говорил, что уже никогда больше не сможешь полюбить, но даже если и полюбишь, то никогда не женишься. Ты говорил мне, что пережил в браке, но я не прислушалась к твоим словам.

Грей стоял потрясенный.

— Дорогая…

Она подняла руку, не позволяя ему продолжать.

— Я ни в чем тебя не виню. Но я поняла, что не могу быть на вторых ролях и ничего не значить в твоей жизни…

— Что за ерунда! — прервал ее Грей. — Ты такая же часть моей жизни, как и…

— Как Бэмби и Тинкер? Нет, это не так. Более того, я никогда не стану частью твоей жизни. Я всегда буду третьей. В первую очередь ты всегда будешь заботиться о Тинкер и Бэмби, а лишь потом уделять внимание мне. Ты заботлив и внимателен, Грей, и это вызывает восхищение. Но я опоздала и оказалась последней в списке тех людей, о которых ты заботишься и которых любишь. — Ева вздрогнула как от озноба и обхватила себя руками. — Извини, Грей, но эта роль не по мне.

— Ева, я понимаю, какой шок и унижение ты испытала в тот момент, когда Бэмби застала нас с тобой наедине. Я тоже был в шоке и принял меры, чтобы такого впредь не повторилось.

— Я не желаю все это выслушивать, Грей. И разговариваю сейчас с тобой только потому, что хочу сказать: я переезжаю.

Несколько секунд Грей молча смотрел на Еву, надеясь на дальнейшие объяснения, но их не последовало.

— Переезжаешь? — спросил он. — Что случилось? Тебе не нравится эта квартира? Почему? По-моему, она очень удобная и уютная.

— Нет, Грей, ты не понял. Я переезжаю в Линкольн, в Небраску.

— В Небраску? Ты хочешь сказать, что собираешься кого-то навестить в Линкольне?

Ева покачала головой.

— Нет. Я уезжаю из этого города в Линкольн на год.

Грей попытался собраться с мыслями. Должно быть, он что-то упустил, на что-то не обратил внимания.

— Но почему? Ты поссорилась с родителями?

— Нет, мой дорогой, — грустно ответила она. — Все дело в тебе. Я больше не могу так жить. У нас с тобой разные жизненные ценности. Я хочу иметь мужа и детей, хочу, чтобы муж любил меня.

Грей старался вникнуть в то, что говорила Ева. Должно быть, она играла с ним какую-то шутку. Но возможно ли такое? Нет. Ева не была жестокой. Она никогда не мучила его, как сейчас. Она была мягкой, любящей и доброй.

— Ты же не предлагаешь мне ничего подобного, — продолжила Ева. — И тем не менее я люблю тебя. Единственный способ разорвать с тобой отношения — это уехать отсюда. Вот это я и собираюсь сделать. Я буду учиться в университете Небраски, чтобы получить диплом учителя специализированных школ для детей, имеющих проблемы в обучении.

— Когда ты уезжаешь? — Конечно же, Грей должен отговорить ее от этого безрассудного шага. Нельзя допустить, чтобы Ева претворила свой план в жизнь. Это сумасшествие!

— Как можно скорее, — сказала она. Грей заметил, как задрожал ее голос. — Наверняка к концу следующей недели. А сейчас я прошу тебя уйти и больше никогда не приходить сюда.

— Ева, ты не можешь так поступить. Мы должны быть вместе. Я не представляю жизни без тебя, — говорил Грей, хотя хорошо понимал, что сейчас все его попытки переубедить Еву напрасны. Нужно подождать несколько дней и обсудить это еще раз, когда они оба успокоятся.

Грей, прищурившись, посмотрел на Еву.

— Хорошо, я ухожу, — тихо сказал он. — Но я вернусь. Тебе не удастся вот так легко распрощаться со мной. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить тебе уйти из моей жизни…

Слова Грея поразили Еву. Она словно задохнулась и, покачнувшись, схватилась за край стола.

— Что? Что я такого сказал? — испугался он.

— Ты… ты никогда прежде не говорил… что любишь меня, — дрожащим голосом произнесла Ева.

— Не может быть, — возразил Грей, но тут же подумал, что Ева, вероятно, была права. Он так часто в глубине души признавался Еве в любви! Невероятно, но он действительно до сих пор не высказал своих чувств.

Ну что же, это дело поправимое. Грей обнял Еву и, не дав ей ни секунды на возражение, прижал к себе.

— Дорогая, извини, если я до сих пор не сказал тебе о своей огромной любви. Но разве ты сама не догадывалась о ней? Я не могу жить без тебя. Ты должна быть рядом со мной. Ты — вся моя жизнь.

Ослабев от его признания, Ева не стала противиться его объятиям. Она тоже любила Грея и не представляла себе жизни без этого мужчины. Так почему же они не могут быть вместе? Что мешает их счастью?

По правде говоря, Ева знала ответы на эти вопросы. Она всегда их знала. Но сейчас ей не хотелось думать об этой проблеме. Сейчас, когда Грей признался ей в любви, куда лучше быть в его объятиях и считать, будто все в порядке, будто на их пути к счастью нет никаких препятствий.

— Я не стану просить тебя верить мне, — шептал Грей Еве на ухо. — Я докажу свою любовь. Выходи за меня замуж, Ева, и я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Еве показалось, будто гром прогремел среди ясного неба. Вот они — волшебные слова: «Выходи за меня замуж!» Но только в них уже не было волшебства. Грей опоздал. Если бы он сделал это предложение Еве раньше, до того, как она сообщила ему о своем отъезде, она бы, не раздумывая, сказала «да», но сейчас в словах Грея было что-то сродни шантажу.

Теперь, когда Грей признался Еве в любви, она не могла ответить ему тем же. Принять предложение Грея означало бы для Евы встать на одну ступеньку с Бэмби. Со временем они оба пожалеют о совершенном шаге. Грей поймет, что связал себя ненавистными ему брачными узами, а Ева уверится, что их брак состоялся лишь потому, что только он позволял им заниматься любовью, не чувствуя при этом за собой вины.

Ева набралась мужества и высвободилась из объятий Грея.

— Нет, Грей, ты опоздал со своим предложением. У тебя уже есть семья, и жена тебе не нужна. Что же касается меня, то у меня определенные планы: я хочу повысить свое образование и получить диплом.

Она подошла к двери и открыла ее.

— Спасибо за предложение. Извини, что не могу принять его. И, пожалуйста, постарайся объяснить Тинкер, почему я не попрощалась с ней перед отъездом.

Ева провела две бессонные ночи в мыслях о Грее и в понедельник в пять часов утра включила телевизор, чтобы в выпуске новостей увидеть его и услышать его голос. На большее она не могла рассчитывать.

Прогноз погоды поразил Еву. Грей говорил о скором потеплении, а это никак не совпадало с собственными ощущениями Евы и болями в плече, которым она за многие годы уже привыкла доверять. Острая боль в плече, беспокоившая Еву со вчерашнего дня, была предвестником дождя и ветра.

Ева уже взяла телефонную трубку, чтобы позвонить Грею, но в последний момент остановила себя.

Дневной прогноз вновь обещал ясное небо и тепло, но продолжавшаяся боль в плече не давала Еве надежды на хорошую погоду. Она предвещала бурю. Еве вновь захотелось позвонить Грею и предупредить его. А может быть, подумала Ева, она просто хочет воспользоваться своим недомоганием, чтобы еще раз услышать голос Грея? Ведь ей так хотелось увидеться и поговорить с ним!

Но разве она может себе это позволить после того, как сказала ему, что не хочет ни видеть, ни слышать его?

На следующее утро Ева проснулась от невыносимой боли в плече. С трудом повернув голову, она почувствовала, что боль распространилась и на всю руку. Ева была уверена — это к перемене погоды.

Встав с постели и подойдя к окну, она увидела голубое небо, кое-где покрытое облачками. Ничто не предвещало непогоды, но плечо продолжало невыносимо болеть.

Может быть, ей все-таки стоит позвонить Грею и предупредить его? Нет, едва ли он серьезно отнесется к ее предупреждению. Она ведь не специалист, не метеоролог. А если ее предчувствие не обманет и начнется настоящий ураган? Что тогда? Нет, она должна предупредить Грея и предотвратить возможную беду.

Ева подняла телефонную трубку и набрала номер телефона Грея на телестудии.

— Грей, это Ева, — сказала она, когда он снял трубку.

— Ева! — обрадовался Грей. — О, дорогая, я надеялся, что ты позвонишь…

— Послушай, Грей, — прервала она его. — Я звоню совсем по другому поводу. Я… Мне кажется, ты должен знать о надвигающемся урагане, — неуверенно сказала Ева. — Очень сильном.

Грей прокашлялся.

— О чем ты говоришь? Вероятно, ты не слышала прогноз погоды. Беспокоиться не о чем.

— Нет, я слышала прогноз, он неверен. На нас надвигается ураган. Я это чувствую. Тебе может показаться это смешным, но у некоторых людей при перемене погоды обостряется артрит. Боль предсказывает изменения в погоде лучше всякого метеоролога. Сегодня утром меня насторожила боль в плече. Она не утихает, а усиливается. Это первый признак того, что погода ухудшится. Поэтому я решила поделиться с тобой своими предчувствиями. Думаю, вам на телестудии следует, по крайней мере, предупредить зрителей о возможном урагане.

— Ева, я не могу этого сделать. Я не могу предсказывать ураган на основании твоих предчувствий.

— Я знаю, — согласилась Ева. — Но, Грей, мое предчувствие обычно меня не обманывает.

— Обычно… — грустно сказал Грей. — Я сделаю для тебя, любовь моя, все что угодно. Но объявить штормовое предупреждение… С этим не шутят. Я могу лишь следить за сообщениями, поступающими к нам на телестудию. Если придут данные о каких-то серьезных изменениях в прогнозе, мы немедленно оповестим о них зрителей.

Ева повесила трубку. Если Грей не поможет, то ей самой придется принимать меры, чтобы предупредить родных и знакомых о надвигающейся опасности. Она посмотрела в окно. Начался дождь. Небо хмурилось.

Вновь подняв трубку, Ева набрала номер телефона матери, объяснила ей всю ситуацию и попросила ее спуститься в подвал дома, взяв с собой переносное радио и мобильный телефон. Она попросила мать предупредить знакомых о надвигающемся урагане и убедить их укрыться в безопасном месте.

Поколебавшись, Ева все же решила позвонить Бэмби. Было необходимо позаботиться о безопасности Тинкер, пусть даже Грей не принял предупреждение Евы всерьез. Но номер был занят.

Ураган с огромной скоростью приближался к городу.

Ева еще раз позвонила Бэмби и вновь услышала короткие гудки. Что же ей делать? Может быть, самой поехать к Бэмби и удостовериться, что там все в порядке?

Ева позвонила Грею, но трубку никто не поднял. И Ева решила ехать к Бэмби. Если Тинкер и ее мать в опасности и с ними что-нибудь случится, Грей никогда не простит себе, что не прислушался к предупреждению Евы.

Ева подъехала к дому Бэмби. Дверь оказалась открытой. Не успев переступить порог, Ева невольно закрыла уши руками — ее оглушила музыка.

— Бэмби! — крикнула она и огляделась вокруг. Ответа не последовало. Ева не удивилась — она и себя-то с трудом услышала в этом грохоте. — Бэмби! — крикнула еще раз Ева, подошла к музыкальному центру и выключила его.

— Эй, что происходит? — раздался голос Бэмби из другого конца дома. — Тинкер, это ты? Включи магнитофон.

Ева нашла Бэмби на кухне сидящей за столом. Она делала маникюр, одновременно разговаривая по телефону.

Бэмби очень удивилась, увидев ворвавшуюся в кухню Еву.

— Что вы здесь делаете?..

— Хватит болтать по телефону! Положите трубку! — приказала Ева, испугавшись своего собственного голоса.

Бэмби, вероятно, тоже испугалась, потому что тут же беспрекословно выполнила приказ.

— Где Тинкер?

Бэмби недоуменно смотрела на Еву широко раскрытыми глазами.

— Я отправила ее в магазин за диетической колой и губной помадой вишневого оттенка в тон моему лаку для ногтей, — сказала она, вытянув вперед руку. — Взгляните. Правда, красиво? Это самый модный сейчас цвет…

Ева была вне себя от злости.

— Вы говорите, что отправили восьмилетнюю девочку за диетической колой и губной помадой?!

Бэмби тоже начала злиться.

— Послушайте, милочка, не учите меня, как мне воспитывать моего ребенка…

— В каком она магазине? — оборвала Ева Бэмби.

— Супер… супермаркет на углу Сорок восьмой улицы и улицы Джей, — ответила Бэмби, оторопев.

Ева ахнула.

— Но ведь это в восьми кварталах отсюда! Когда девочка ушла из дома?

— Несколько минут назад… — начала было говорить Бэмби и, взглянув на настенные часы, подскочила от неожиданности. — Я не знала, что уже так поздно! Мне позвонила Сэнди, и мы заболтались…

— А может быть, Тинкер сейчас уже дома? — вдруг спросила Ева.

Бэмби покачала головой в недоумении.

— Не думаю. Я не слышала, как она входила. Правда… музыка гремела, и Сэнди со своей болтовней…

— Ради бога, хватит разговоров! Послушайте меня, — сердито сказала Ева. — Как вы могли отправить дочку в магазин в такой ураган?

Бэмби моргнула.

— Какой ураган? Я не знала, что на улице ураган…

И именно в эту секунду раздался страшный раскат грома, заставивший их обеих притихнуть, и сверкнула молния. Недоумение на лице Бэмби сменилось ужасом.

— О нет! Моя девочка! Где же моя дочка?