Сэм ушел с вечеринки одним из первых, хотя приехал позже всех. Прощаясь с хозяевами, он извинился, говоря, что завтра ему предстоит очень рано вставать.

Это была частичная правда, но на самом деле ему необходима была уважительная причина для отъезда, чтобы не обидеть хозяев. Почему он так спешил уехать отсюда, он и сам не понимал.

Неправда. Он чертовски хорошо знал, только признавать этого не хотел.

Он был удивлен и обрадован, увидев Кирстен в числе гостей, но затем узнал, что она пришла с Доном. Он уже слышал, что ее приглашал пойти куда-нибудь шеф полиции – вести в маленьком городке распространяются быстро, – а сегодня нос к носу столкнулся с другим ее спутником. Она что, собирается пообщаться со всеми холостяками Купер-Каньона до отъезда?

Купер-Каньон был тихим, мирным городком с потрясающим видом на горные вершины с одной стороны и с полями пшеницы – с другой, но здесь молодежи почти не находилось дела. Бизнес был в основном семейный, а до ближайшего крупного города было слишком далеко, чтобы ездить туда на работу.

Так что неудивительно, что Кирстен наперебой приглашают разные мужчины. Она такая красивая, умная и невероятно сексуальная. Какой мужчина не будет рад пойти с ней куда-нибудь вечером? Включая и его самого!

Его задевали известия о том, что Кирстен проводит вечера с другими, а особенно больно было увидеть ее сегодня с Доном. Сэм уж было подумал, что она убедилась – он не такой уж зловредный тип, каким показался ей при первом знакомстве. Она даже улыбнулась ему и позволила намазать ей спину кремом.

Сэм вздрогнул, вспомнив о ее нежной, мягкой коже. Она была восхитительной – такой, о какой он не мог и мечтать. А когда она откинулась назад, к нему, он едва сдержался, чтобы не прижаться щекой к ее коротким спутавшимся волосам и не поцеловать ее изящную шею.

Но только Дон помахал ей рукой, как она ушла, даже не обернувшись. А что он еще ожидал? И то, что его сейчас терзает, – это не ревность, убеждал себя Сэм. Это просто его «я», задетое за живое.

На следующий день, когда обед в доме Бакли заканчивался десертом из домашнего пирога с персиковым кремом, зазвонил телефон. Корали вскочила и поспешила в кухню, чтобы взять трубку, но тут же вернулась и с лукавой улыбкой объявила:

– Кирстен, это тебя, – и уселась на свое место.

– Меня? – переспросила Кирстен, отодвигая стул, и подошла к телефону.

– Кирстен, это Сэм Лоуфорд.

Его голос был ей уже знаком, и Кирстен почувствовала удивление и еще что-то – ну конечно, не радость.

– Сэм? Корали сказала, что вам нужна я?

Она сказала это, не подумав, и тут же поняла, что ее слова прозвучали двусмысленно, но Сэм только расхохотался:

– Обязывающее заявление. Но сейчас я хочу только поговорить с вами. Как вы себя чувствуете? Усталости нет? Не надо ли еще крема от солнечных ожогов?

Его голос был чертовски сексуален. Низкий и хрипловатый, с еле заметным оттенком страстности, таким легким, что Кирстен не могла понять, так ли это на самом деле или ей просто этого хочется.

– Все в порядке, – пробормотала она. – Я отлично отдохнула, а ожоги от солнца почти исчезли. Я еще пью лекарства, но все равно спасибо за то, что спрашиваете.

– Я вам уже говорил, что беспокоюсь, – сказал Сэм. – И мне хотелось бы узнать вас получше. У вас с Доном Стерлингом нет ничего продолжительного?

– Что значит «ничего продолжительного»? – резковато спросила Кирстен. Он не может сказать и нескольких предложений, не оскорбив ее!

– Ничего не значит! – Он тоже заговорил резче. – Как же мне вас убедить, что я хочу, чтобы мы были друзьями, если вы все мои слова понимаете шиворот-навыворот?

– А как я должна их понимать, если вы постоянно меня оскорбляете? – Она тоже почти кричала.

Сэм смешался, и Кирстен услышала, что он глубоко вздохнул. Когда он заговорил снова, голос был обеспокоенным:

– Кирстен, выслушайте меня, пожалуйста. Для меня это важно. Когда я спросил, нет ли у вас с Доном ничего продолжительного, я просто имел в виду, собираетесь ли вы встречаться постоянно? Если так, я не буду больше вам докучать, но если нет, то мне хотелось бы пригласить вас на ужин и попытаться сгладить эти… недоразумения между нами.

В сердце Кирстен вспыхнула надежда. Она с удовольствием общалась бы с Сэмом. Почему-то ей не удается справиться со своим влечением к нему. Он тоже к ней неравнодушен, поэтому не лучше ли отказаться сразу? Не хочется, вернувшись в Калифорнию, горько сожалеть о том, что может сейчас произойти.

Но предварительно ей надо было узнать ответы на несколько вопросов.

– Сэм, вы все еще злитесь на меня за вмятины на вашей машине?

– Нет. Я уже об этом забыл, – его голос звучал слегка удивленно от такой резкой перемены темы. – Я рад только, что вы не пострадали.

Кирстен почувствовала огромное облегчение.

– Вы уже ее исправили?

– Да, все в порядке. Ваша страховая фирма все оплатила без задержки.

Кирстен невольно улыбнулась.

– О, замечательно, я так рада! Она выглядит нормально?

– Как новенькая! – Сэм был и вправду доволен. – Даже нельзя сказать, что она была помята. И я вам обещаю, что больше эту тему никогда не затрону.

Кирстен засмеялась:

– Будьте с такими обещаниями поосторожнее. Может, их будет весьма нелегко сдержать. Тогда вы на меня ужасно разозлитесь.

– Я боялся вас, – серьезно ответил Сэм. – Это и подогревало мой гнев.

– Боялись меня? Вы? Но почему? – ошеломленно проговорила Кирстен.

– Причин много, – сказал он. – Я не могу объяснить по телефону. Конечно, я не уверен, что и с глазу на глаз мне удастся, но попытаюсь. У нас есть ресторан в нескольких милях от города, с видом на реку. Если хотите, я закажу столик на террасе, рядом с рекой. Я приеду за вами около шести. Надеюсь, никаких непредвиденных осложнений не возникнет. О'кей?

Кирстен не смогла сдержать смешка:

– Вы умеете убеждать, Сэм Лоуфорд. В шесть часов меня устраивает.

Сэм приехал ровно в шесть и в своем темно-синем костюме с галстуком был больше похож на красавца с обложки журнала, чем на провинциального врача. Кирстен услышала шум подъезжающего автомобиля и увидела, отодвинув край плотной белой шторы, как Сэм выходит из своего отлично отремонтированного «БМВ» и направляется к дому.

На его стройной фигуре одежда смотрелась очень хорошо, но прошлым вечером, в гостях, Кирстен заметила, когда после ужина все снова решили искупаться в бассейне, что Сэм еще лучше выглядит без всякой одежды, в одних плавках, подчеркивающих его мужественность.

Теперь он приближался к дому, минуя легкие ворота. Она подождала, пока он позвонит в дверь, и только тогда пошла открывать. Сэм окинул ее ласковым взглядом и шепнул:

– Вы выглядите прекрасно.

Его голос был глуховат, а в глазах светилось восхищение, и Кирстен обрадовалась, что выбрала эту обтягивающую шелковую юбку нефритового цвета и топ. Она почувствовала, что от удовольствия заливается румянцем.

– Спасибо. А вы выглядите просто потрясающе. У вас прирожденный вкус.

Его улыбка исчезла, когда он глянул ей в глаза.

– Это потому, что я хотел произвести на вас хорошее впечатление, – серьезно и тихо сказал Сэм, затем взял ее за руку и развернул к двери. – Пора. Если вы готовы, давайте поскорее выберемся из города, пока кто-нибудь не позвонил мне по сотовому телефону.

Дорога через холмы к реке была очень живописной, а ресторан у самой реки был построен из бревен и снаружи походил на хижину, а внутри был просторный зал с большим камином, с красно-белыми скатертями и толстыми свечами в бутылках на столах.

Кирстен была просто очарована, когда хозяин проводил их к столику на открытой террасе, с которой открывался вид на реку и покрытые лесом холмы на другом берегу.

– Если еда здесь хотя бы вполовину так хороша, как вид отсюда, то я сразу заявляю, что это одно из моих самых любимых мест, – восторженно сказала она, садясь за столик.

– Я лично пригляжу за этим, – ответил хозяин, улыбаясь и вручая им меню. – Уверен, что наша новая гостья не разочаруется.

Кирстен улыбнулась:

– Еще один пациент, надо полагать?

Сэм засмеялся:

– Из поколения в поколение. Мой отец принимал роды у его матери, а я – когда родился его первенец.

– Наверное, это прекрасно, – мечтательно сказала она. – Сейчас в городах врачи знают своих пациентов только по медицинской карте, а пациенты часто даже не знают имени своего врача.

Подошла блондинка, которая тоже называла Сэма «доктор Сэм». Он же звал ее Джинджер. На девушке была надета очень короткая обтягивающая черная юбка и белая блузка из прозрачной ткани.

Подождав, пока Джинджер запишет их заказы и удалится, Кирстен посмотрела на Сэма:

– Поскольку я допускаю, что она тоже относится к вашим пациентам, не стану спрашивать, всегда ли она так откровенно одета.

Она хотела только пошутить, но вышло несколько ядовито.

Сэм взглянул на нее, потом взял за подбородок, чтобы она смотрела ему в лицо.

– Честно говоря, Джинджер не моя пациентка. Она жена бармена, и здесь они живут всего несколько месяцев. Но неужели я слышу осуждение? – Он говорил негромко, и скорее с любопытством, чем сердито.

Кирстен смутилась. Она не пыталась никого осуждать, но, видимо, это прозвучало именно так. А может быть, она… Нет, невозможно. Не могла же она ревновать только потому, что другая женщина демонстрирует Сэму свои прелести?

– Я… извините, – сказала она и попыталась отвернуться, но Сэм по-прежнему держал ее за подбородок, и она не могла не смотреть на него.

– Я не хотела сказать ничего такого, честно.

– Я уверен, что не хотели, – сказал Сэм, отпуская ее.

Наступило неловкое молчание, и Кирстен не могла придумать, что сказать. Поскольку Сэм тоже молчал, она наконец попробовала сменить тему.

– А ваши родители живут здесь?

Он покачал головой.

– Нет. Отец вышел на пенсию через год после того, как я вернулся сюда и начал работать. Они с мамой переехали в Аризону, там тепло и солнечно круглый год.

– И вы теперь единственный врач в округе?

– Нет, у меня есть партнер, Майкл Тейлор, но он с семьей уехал на месяц в Европу. Потому я так занят. На мне теперь работа за двоих, – он усмехнулся. – Плюс еще животные.

Они оба рассмеялись, а через пару минут Джинджер принесла им напитки. Кирстен откинулась назад, потягивая коктейль и оглядываясь вокруг.

– Здесь действительно очаровательное место. Жаль только, что в таком великолепном камине стоят горшки с цветами вместо огня. Я так люблю, когда горит камин. Это так… так подходит для того, чтобы мечтать.

Сэм улыбнулся и накрыл ее ладонь своей.

– Они разжигают его зимой. Если вы останетесь здесь подольше, то обещаю привести вас сюда, когда они первый раз это сделают.

Кирстен вздохнула:

– Хотелось бы, но мне надо зарабатывать на жизнь. Когда доктор скажет, что я могу возвращаться, в больнице не станут долго держать мое место свободным. Но у нас есть более интересные темы на сегодня, – напомнила она. – Вы обещали рассказать, почему так испугались меня при первой встрече.

– Да, обещал, – неохотно отозвался Сэм. – Но боюсь, что с этим обещанием я поторопился. Я даже не уверен, что могу объяснить это себе, не говоря уже о вас.

Кирстен повернула руку, которую Сэм сжимал, и их пальцы сплелись.

– Пожалуйста, попробуйте, – мягко попросила она.

Сэм почувствовал, как от их сплетенных пальцев по его руке побежали мурашки, и не мог сопротивляться ее мягкой просьбе.

– Тем утром я очень спешил, – начал он. – Как я уже говорил, меня вызвали на ферму, а в моей приемной оставалось полным-полно пациентов. Я не обращал на дорогу столько внимания, сколько следовало бы, но на знак остановился. Я ожидал, что вы поступите так же, но, когда я начал отъезжать, вы уже врезались в меня.

Кирстен открыла было рот, чтобы возразить, но он продолжал:

– Я поначалу потерял управление, но потом смог остановить машину и скорее побежал к вашей. Когда я увидел, что вы склонились на руль, то безумно испугался, подумав, что вы серьезно ранены. А потом вы подняли голову и посмотрели на меня огромными карими глазами, и я почувствовал, что мне грозят неприятности.

На этот раз она его перебила:

– Но я не понимаю, каким образом могу доставить вам неприятности. Все, что я могла натворить, я уже сделала, помяв вам новую машину.

– Я тоже не понимал этого, – ответил Сэм. – По крайней мере не сразу. Это было… – Он неловко замялся. – Это была такая теплая волна нежности к вам. Не просто беспокойство доктора о пациентке, а нежность мужчины к своей женщине…

Кирстен смешалась, а Сэм убрал руку и отпил коктейль. Черт! Он был словно плохой актер, бормочущий трудную роль. Сделав большой глоток, он почувствовал, как тепло рома словно подбодрило его.

– Послушайте, я не знаю, как это сказать, чтобы слова не прозвучали оскорблением. Мне хотелось заключить вас в объятия и не отпускать, и отвезти к себе домой, и не давать вас никому в обиду…

Он снова сбился, испугавшись, что сейчас она либо влепит ему пощечину, либо поднимется и уйдет, но Кирстен продолжала сидеть со смущенным видом.

Сэм поборол в себе желание снова взять ее руку и погладить.

– Я понимаю, что говорю глупости, и вы думаете, что я сошел с ума, – продолжал он с нескрываемым волнением. – Но со мной ничего подобного раньше не случалось, и я, в общем-то, не желал этого. Я смутился, и первое, что попалось мне на глаза, – это моя помятая машина, и тут же свои эмоции я перевел в более приемлемое русло праведного гнева.

От его невероятного признания у Кирстен все внутри замирало и она чувствовала себя по-нелепому счастливой.

– Но разве вы не могли просто разозлиться на меня, без всяких нежных чувств?

– Это долгая история, и я сам еще не во всем уверен, – признался Сэм. – Начнем с того, что я закоренелый холостяк. У меня на это свои причины, не связанные с вами, просто женитьба не привлекает меня, поэтому я всегда стараюсь избегать романтических приключений.

Она кивнула. Именно это и говорила ей Корали.

– Но вы же пригласили…

Сэм широко улыбнулся.

– Конечно. Вы должны были понять. Разве я не уговаривал вас целую неделю пойти со мной куда-нибудь?

Кирстен улыбнулась, но Сэм тут же посерьезнел:

– Мне, как и любому мужчине, доставляет удовольствие быть в обществе женщины, но я против глубоких чувств и проблем, с ними связанных. Поэтому так и вел себя при первой нашей встрече. Мне не понравилось, что вы вызываете во мне чувства, выходящие за рамки, установленные мной. Я не мог их контролировать.

Нет. Этот человек что-то путает.

– Но люди не могут контролировать свои эмоции, – твердо сказала Кирстен. – Управлять можно только своими действиями, но не чувствами. Все, что возможно, – это только подавлять их.

– Нет! – сердито возразил он. – Эмоции можно контролировать. Я это делал долгие годы, но авария произошла так неожиданно и быстро, что я не успел подготовиться… собраться с мыслями для защиты…

Все его поведение выражало твердую решимость. Он был абсолютно уверен в своей правоте, и было очевидно, что ей остается только признать поражение. Сэм не собирался примириться с тем, что он так же подвержен чувствам, как и все другие.

Разочарование причинило ей боль, но она решила попробовать привести еще одно доказательство.

– Значит, насчет своих романтических чувств ко мне вы ошиблись. Это было просто игрой воображения, и вы быстро с этим справились?

– Нет, – последовал ответ. – Это не было игрой воображения, и я с этим не справился, но я понял, как сделать это наименее опасным.

Сэм протянул к ней руку и так легко провел пальцем по ее щеке, что это было больше похоже на дуновение ветерка, но от этого по всему ее телу пробежала дрожь.

– И… и что же это? – Кирстен смутилась, осознав, на какую тему они говорят.

К еще большему ее смущению, он отвел руку, но только затем, чтобы сжать ее ладонь, лежащую на столе.

– Я всегда старался быть честным, Кирстен, – тоном, больше похожим на деловой, сказал он. – Я не стану вступать ни в какие отношения с женщиной, пока она не поймет, что ничего далеко идущего у нас не будет. Говорю это и вам. Вы мне очень нравитесь, и я хочу видеться с вами, пока вы здесь, но я не хочу, чтобы вы были разочарованы. Наши отношения не зайдут так далеко, как вам бы этого хотелось.

Он поморщился, недовольный самим собой.

– Черт, я, кажется, только все порчу, верно? Но если говорить проще, то я перестану опасаться, когда буду знать, что вы относитесь к этому так же. Через две недели вы вернетесь к себе в Калифорнию, в свою жизнь, и мы, возможно, больше никогда не увидимся.

Кирстен задумалась над его словами. Они звучали так похоже на ее доводы, которые она приводила Корали. Она не собирается искать здесь себе жениха и не хочет связывать себя романом продолжительностью в месяц. Потому что все это рискованно. Она рискует потерять свое сердце и волю.

А теперь, вопреки ее трезвейшим рассуждениям, она очень быстро изменила свое мнение о Сэме. Он так явно старался объяснить свои чувства, не обидев ее, что Кирстен не могла не проникнуться к нему симпатией.

– А как вы можете быть уверены, если мы… э-э… будем все это время вместе, что не будете скучать, когда я уеду?

Сэм печально посмотрел на нее.

– Я буду скучать, – его голос был глухим. – Как я могу не скучать? Но я не буду ни видеть вас, ни говорить с вами, и у меня есть работа. У меня нет времени на всякие мечтания днем, как бы мне этого ни хотелось, а чтобы их избежать, я буду думать о чем-нибудь другом.

Его слова задели Кирстен. Она выдернула свою руку.

– Что ж, большое спасибо, – саркастически заметила она. – Всегда очень приятно быть кому-то нужной.

На его лице появилось выражение раскаяния.

– Простите меня. Я боялся, что вы не поймете. Но нуждаться в женщине – это как раз то, чего я хочу избежать. Однажды такое случилось, и потом я горько сожалел об этом… И повторять такую ошибку я не намерен.

Сердце Кирстен дрогнуло. Бедный! Он говорит о своей бывшей невесте, Белинде Эванс. Значит, Корали была права, он не забыл о ней!

– Я знаю, – прошептала она, не сумев сдержаться.

Сэм резко выпрямился.

– Что вы знаете?

– Я знаю, что у вас была любовь, закончившаяся неудачно, к женщине, вышедшей за другого, – еле слышно произнесла она.

Сэм взял ее за подбородок и заставил поднять голову.

– Это рассказал Джим Бакли? – На его лице отразились разочарование и гнев.

– Нет! Джим здесь ни при чем, он не сказал ни слова. Это Корали, но она рассказала только для того, чтобы объяснить, почему вы вели себя со мной как психопат.

О Боже! Неужели она не могла обойтись без этого слова?

– О, я имела в виду… То есть… – Но тут она увидела, что он ухмыляется.

– Психопат, хм, – проворчал он. – Насколько я помню, вы назвали меня ублюдком. У меня есть выбор? Или две милые дамы считают меня и тем, и другим?

Кирстен так ободрило то, что он не обиделся, что она решила продолжить в том же духе.

– И то, и другое, – быстро сказала она, – но мы вас простили.

Когда они закончили ужин, уже стемнело, свечи на столах были зажжены и мягко освещали зал. Было достаточно светло, чтобы есть, и достаточно темно для уединения.

Официантка убрала пустые тарелки из-под десерта и принесла кофе. В этот момент Сэм сжал руку Кирстен. Они сидели слишком близко за маленьким круглым столиком. Сердце Кирстен гулко застучало, когда она почувствовала, как к ее бедру осторожно прижимается нога Сэма.

Здравый смысл советовал ей отодвинуться, Но она не могла заставить себя это сделать. Если это будет недолгий роман, то почему она не может просто получить от этого удовольствие? Как говорила мама: «Кто не рискует, тот не пьет шампанское».

Но мама вряд ли имела в виду подобный вид риска, а получить от этого риска Кирстен могла отнюдь не шампанское. Что-нибудь вроде незапланированной беременности, если их чувства выйдут из подчинения, а может быть, и разбитое сердце.