Правило № 3. Стратегия, стратегия и еще раз стратегия.
Изучайте слабые стороны своих противников и используйте их.
Организация расставаний с партнерами – дело серьезное.
Утро выдалось оживленное, можно сказать, сумасшедшее: сначала я возила Лулу к ветеринару – то есть к бывшей подруге Волосатого Монстра, визитную карточку которой дал мне Фаррен. Карантинное свидетельство оказалось чистым, но собаке нужна была прививка стоимостью в восемьдесят девять долларов – такую сумму я не могла себе позволить потратить. Потом пришлось обслуживать целый автобус писательниц сентиментального жанра, съехавшихся на конференцию. Дамы, естественно, не смогли пройти мимо магазина с таким названием; в итоге я получила семнадцать закладок с автографами и три книги в подарок. А после двенадцати сумела, наконец, выкроить несколько минут на то, чтобы увидеться с Мелиссой в бистро «У Жоржа».
Та уже звонила утром – спрашивала про рекомендации; потом наверняка говорила с миссис П., моей самой респектабельной клиенткой. Так что вероятность прихода Мелиссы на встречу была, по моему мнению, достаточно высока. Я почти пробежала мимо шести многоквартирных домов, отделявших наш магазин от этого шикарного ресторана, и заглянула внутрь, стараясь уклониться от внимания тощей, как рельс, старшей официантки и отыскивая глазами свою клиентку. Мелисса сообщила, что у нее темные волосы и что она будет в черном костюме и в черных туфлях на высоком каблуке без пятки.
Оглядевшись, я поняла, что это описание подходило ко всем женщинам, сидевшим в зале (а также к двум мужчинам за угловым столиком). Стандартная нью-йоркская униформа: черный, черный и еще раз черный. К счастью, мои джинсы и сливочно-желтая шелковая блузка с кружевной отделкой выделялись на общем фоне. И чья-то рука в черном рукаве помахала мне с заднего плана.
Пробираясь через переполненный зал к столику Мелиссы, я ощутила нервную дрожь. Изо всех сил старалась не запаниковать, осознав, что мне вот-вот предстоит разговор с настоящим, живым клиентом.
И нельзя, ни в коем случае нельзя чувствовать себя отпетой мошенницей.
И нельзя думать о том, что суть моего нового бизнеса составляют бессердечные манипуляции сознанием наивных мужчин. Почему в голове вдруг зазвучала старая песенка о хамелеонах Кармы?
Нет, серьезно: именно теперь мне требовалось хоть немного хорошей кармы. Где же падающее пианино или неуправляемый поезд, когда позарез нужно спасти кому-нибудь жизнь?
Когда мне уже стало казаться, что от напряжения желудок поднялся к самому горлу, Мелисса встала из-за стола и протянула руку:
– Привет, я Мелисса Франжелли. А вы, наверное, Шейн?
Я ответила утвердительно и протянула руку в ответ. Мелисса энергично пожала ее. Твердое, энергичное рукопожатие – фирменный жест всех молодых карьеристов этого города. Девушка определенно принадлежала к вышеупомянутой категории – один ее костюмчик должен был стоить около трех тысяч долларов. Возможно, она была биржевым маклером.
Или того хуже – юристом.
Впрочем, независимо от профессии выглядела она потрясающе привлекательно.
Я опустилась в кресло напротив, стараясь не разглядывать ее слишком пристально. Сначала Лиззи, теперь эта. Когда же мне попадется хоть одна клиентка, в присутствии которой я не буду чувствовать себя ливерной колбасой, случайно оказавшейся на одной полке с деликатесами?
Откинув волосы с лица, я изобразила слабое подобие улыбки:
– Что ж, ясно, почему Тони не хочет понимать намеков. Вы поистине сногсшибательны. – Это не было шуткой.
Мелисса была похожа на итало-американскую кинозвезду.
Что-то среднее между молодой Софи Лорен и Дженнифер Лав Хьюит.
Она удивленно моргнула, затем улыбнулась в ответ:
– Ух ты! Нечасто услышишь такое от женщины, все больше косые злобные взгляды за исключением… – Мелисса оценивающе посмотрела на меня. – Я не лесбиянка, ясно?
– Я тоже – к сожалению. Иногда мне кажется, что так было бы проще, – ответила я.
Мы дружно расхохотались. Надменный официант вздрогнул от неожиданности, не преминув наградить нас злобной усмешкой. Это рассмешило нас еще больше, и первоначальная напряженность быстро сменилась непринужденной, товарищеской атмосферой, царившей все то время, пока мы поедали фахитас из говядины (я – без сметаны, она – с дополнительной порцией соуса гуакамоле).
Отодвинув наконец тарелку, я собралась расспросить Мелиссу о ее проблемах, но она опередила:
– Итак, дело вот в чем. Тони неплохой парень. Если честно – замечательный. Просто душка. И мы уже много лет вместе. Просто он такой… такой… – Мелисса замолчала, нервно сжимая руки.
Я подалась вперед, желая помочь ей выразить мысль:
– Надоедливый?
Она задумчиво прикусила губу.
– Итальянец.
– А, понятно. – Я откинулась назад, не зная, что и ответить.
Ну сами посудите – ее ведь звали не как-нибудь, а Мелисса Франжелли!
Она кивнула:
– Знаю, о чем вы сейчас думаете. «Подумаешь, какая проблема! Нужно быть ненормальной, чтобы, нося фамилию Франжелли, не мечтать о симпатичном молодом итальянце!»
– Э-э… нет. Я…
– Вы думаете: да кто она такая? Много о себе возомнила, полагая, что слишком хороша для Тони, для своего окружения, для всех тех, кто любил ее, растил, воспитывал и кормил пирожными канноли?
– По правде говоря…
Мелисса ударила ладонью по столу – так, что столовые приборы подпрыгнули.
– Меня не волнует, что вы об этом думаете! Кто дал вам право судить меня? Это ведь я наняла вас.
Я подняла руки.
– Мелисса! Что за затмение на вас нашло? Вы, кажется, путаете меня с вашей бабушкой.
Она растерянно осеклась, сделала глубокий, дрожащий вдох и расхохоталась:
– Ой! Вот идиотка! Просто я уже так привыкла постоянно со всеми спорить на эту тему, что… о, черт.
Я ухмыльнулась:
– Нет, вы не идиотка. Поверьте, будучи ребенком властных родителей, я узнаю подобных себе. Расскажете, почему вы стремитесь избавиться от такого превосходного экземпляра сильной половины Италии?
Она кольнула меня острым взглядом, потом, успокоившись, улыбнулась в ответ.
– Долгая история, но суть ее в том, что я хочу хоть немного пожить для себя. Вся моя жизнь напоминает часть постройки, сделанной кем-то еще. Если не из камня, то, по крайней мере, из традиций, вечных ценностей и ответственности, скрепленных цементным раствором и битумной мастикой. – Мелисса рассмеялась, заметив, как моя бровь приподнялась от удивления. – Извините. Я инвестиционный менеджер, и одно из моих вложений – строительные герметики.
– Ах вот в чем дело. Хотите вырваться из проторенной колеи – мне это понятно, но каковы ваши чувства к Тони?
Она устремила на меня долгий, пристальный взгляд.
– Не понимаю, зачем вам это – вы же не психиатр! Ну сами подумайте – «антисваха»! Одна из новомодных нью-йоркских профессий, над которыми я обычно смеюсь. Вроде психотерапевта для домашних животных или целителя ауры.
– Я вас прекрасно понимаю. Я и сама не особенно увлекаюсь аурами домашних животных. Просто у меня обнаружился талант помогать людям максимально безболезненно и бесконфликтно прекращать отношения. Так, чтобы все проходило мирно и полюбовно. Если уж совсем честно – я лишь недавно начала профессионально заниматься этим, чтобы скопить денег для одного предприятия, – объяснила я, удивляясь, что ни с того ни с сего начала излагать абсолютно незнакомому человеку историю своей жизни.
Впрочем, я ведь тоже пыталась вытянуть из нее кое-какие сведения личного характера. Значит, все по-честному.
Мелисса, по-видимому, прониклась ко мне доверием. Она едва заметно кивнула, будто самой себе, и ответила-таки на вопрос.
– Ладно. Хотите правду? Я люблю Тони. И даже готова выйти за него замуж, нарожать очаровательных итальянских ребятишек и жить вместе долго и счастливо.
– А, тогда понятно, почему вы мечтаете о разрыве, – сказала я, едва сдерживая улыбку.
Она усмехнулась:
– Глупо, да? Но я хочу познать и другие стороны жизни. Встретить принца прямо во дворе собственного дома – это как-то слишком легко. Мы ведь с ним еще со школы встречаемся! Надо избавиться от прошлого и двигаться дальше.
Когда официант принес счет, мы обе одновременно потянулись к нему. Мелисса решительно покачала головой:
– Нет, это оставьте мне. Я ведь собираюсь заплатить вам пять тысяч – что значит обед по сравнению с этой суммой? – Она положила в папку несколько банкнот и вернула ее на стол.
При упоминании о пяти тысячах у меня захватило дух. Но потом я еще раз взглянула на ее костюм. Эта женщина могла позволить себе мои услуги.
Мелисса ответила на вопрос, так и не заданный мной:
– Все в порядке, оплата меня устраивает. Просто я хочу, чтобы мой случай был для вас приоритетной задачей. Боюсь, Тони уже готовится сделать мне предложение – в конце октября, в мой день рождения. Нужно заставить его отказаться от меня раньше этого срока. Поверьте, пять тысяч за возможность избежать вечной ненависти всех матерей и бабушек в округе – это совсем недорого. – Она порылась в плоской сумочке и вынула чек. – Вот первая половина, вторую получите после успешного завершения.
Я почти полминуты пристально вглядывалась в чек, прежде чем решиться взять его в руки. А дотронувшись до бумаги, ощутила что-то вроде электрического разряда.
«Я действительно занимаюсь этим. Не понарошку – всерьез. О Боже…»
Мелисса не сразу выпустила из рук чек.
– Вы ведь вернете деньги, если не сумеете в течение месяца заставить Тони расстаться со мной?
Я уставилась на нее будто в трансе.
– Да, гарантия с возвратом денег. Тридцать дней. Даю слово.
Она рассмеялась:
– Знаете, я чувствую себя добровольной жертвой какой-то финансовой пирамиды. Но отчаяние толкает меня на риск.
Я подняла голову, оторвав, наконец завороженный взгляд от чека, спрятала его в сумочку и попыталась изобразить из себя профессионала:
– Хорошо. У вас есть время прогуляться со мной и рассказать о Тони?
Мелисса кивнула, и мы покинули ресторан. Выходя, я не могла удержаться от размышлений – какая же сверхъестественная сила нужна, чтобы справиться с целой округой итальянских мам и бабушек? Наверное, какая-нибудь черная магия кармического порядка.
Хотелось бы знать… Просто на всякий случай.