Рурк включил мотор и направил машину в сторону бульвара.

— Что означали слова Джентри относительно миссис Дэвис, Майкл? — нетерпеливо спросил он, едва машина тронулась с места.

— За разъяснениями всегда лучше обращаться к первоисточнику, Тим,— проворчал Шейн,— хотя, если тебя интересует мое мнение, то она затеяла весь этот маскарад лишь для того, чтобы скрыть от меня свое настоящее имя.— Шейн поморщился, словно от зубной боли, и коротко рассказал репортеру о событиях последней ночи.— По-видимому, она поселилась в «Уальдорфе» исключительно для того, чтобы иметь возможность назвать мне более или менее респектабельный адрес. Но если она посещала «Ля Рома» предыдущей ночью, ей было просто необходимо иметь жилье где-то еще. И я искренне хочу надеяться, что она по-прежнему пребывает там, отягощенная не более чем легкой головной болью после употребления нескольких лишних таблеток снотворного.

Рурк выполнил очередной поворот и сердито нажал на акселератор.

— Я все равно ничего не понимаю, Майкл,— признался он.— Что ей стоило позвонить тебе и забрать из отеля твою записку, если только…

— Что ты хочешь от меня? — не выдержал Шейн.— В этом деле мы постоянно возвращаемся к этому слову «если». Если миссис Дэвис является на самом деле миссис Дэвис,… если Доринда Юлия Лэнсдоун…, если труп на пляже — Мильтон Бреуер…, если Эллиот Гибсон говорит правду…— он безнадежно махнул рукой и взмолился: — притормози у ближайшего кабака, Тим, мне, ей-богу, просто необходимо выпить. Не знаю как ты, а я сумел поспать прошедшей ночью не более трех часов.

— Но было еще не слишком поздно, когда мы с тобой расстались, Майкл…

— Много воды утекло с тех пор, Тим. Пришлось еще разок побывать в «Ля Рома», да что там говорить, скучать мне не пришлось.

— Не считая того, что произошло в «Уальдорф Тауэрс»? — подзадорил приятеля репортер. Его ноздри затрепетали, как у охотничьей собаки, взявшей наконец след. Но, чувствуя, что силы его приятеля действительно на исходе, он резко свернул на малую дорожку и притормозил перед входом в старомодного вида таверну, у которой уже стояли два других автомобиля.

Две парочки, занимавшие кабины в глубине зала, уже достигли того блаженного состояния, когда простого смертного мало интересует мнение окружающих. Высокий мускулистый бармен, облокотившись на стойку, меланхолично пережевывал бутерброд, сдабривая его пивом.

Заказав двойной коньяк и стакан воды для Шейна и джин с тоником для репортера, приятели мирно уединились в свободной кабине.

С трудом дождавшись, пока бармен принес заказанные напитки, Рурк поспешил вернуться к прерванному разговору.

— Я хотел бы услышать более полный рассказ о твоих приключениях, Майкл. Хотя я и провел большую часть ночи за покером, но устал не меньше тебя. Спать лег уже после четырех, а с утра пораньше был на ногах, чтобы успеть к утренней сводке новостей.

— Итак, ты ничего не знаешь о Моране? — спросил Шейн, тщетно пытаясь скрыть широкий зевок за саркастической ухмылкой.

— Моран? Менеджер твоей девочки?

Прежде чем ответить, детектив с удовольствием сделал глоток коньяка и запил его ледяной водой.

— Да, парень, выставивший меня из «Ля Рома». Так вот, Рики Моран погиб в результате несчастного случая у меня на квартире поздно ночью.

— Черт побери, Майкл! Но почему полиция не сообщила об этом?

— Уилл решил придержать информацию, пока мы не узнаем настоящего имени Доринды и места ее нахождения.

— И где же она?

— Я и сам бы дорого заплатил, чтобы узнать, где она находится. И теперь, после того, как нашли тело Бреуера, у нас на руках два трупа и две исчезнувшие женщины.

— Ты усматриваешь какую-то связь между этими двумя событиями, Майкл?

— Пока трудно говорить определенно,— вздохнул Шейн, устремляя отсутствующий взгляд в пространство.— Но, черт меня побери, Тим, я очень не люблю подобных совпадений.— Детектив сделал второй глоток коньяка и, слегка расслабившись, поведал приятелю подробности минувшей ночи.

Тимоти Рурк с напряженным вниманием выслушал рассказ детектива и недоверчиво покачал головой после заключительных слов Шейна.

— На мой взгляд, это два совершенно различных дела, Тим. Но что делать? — продолжал он, заметив реакцию приятеля.— Большинство фактов этого дела либо противоречат друг другу, либо вообще не имеют смысла,— глубоко вздохнув, детектив допил коньяк и оттолкнул пустой бокал подальше от себя.— Я вынужден допустить, что и миссис Дэвис и Доринда угодили в ловушку. Или, может, еще хуже того — что они тоже мертвы.

— Но кто же их тогда убил, Майкл? И с какой целью? — возразил Рурк.— Даже если твоя догадка справедлива и Моран на самом деле сумел проследить миссис Дэвис от «Ля Рома» до гостиницы, а затем и отделаться от нее, это все равно не объясняет исчезновение Доринды.

— Должен быть кто-то еще.

Шейн беспомощно развел руками.

— Но кто-то пришил и Мильтона Бреуера,— парировал он.

— Но это же совсем другое дело,— возразил репортер.— Бреуер имел основания опасаться за свою жизнь.

— Да,— угрюмо согласился Шейн.— И парень, который по его мнению мог проделать это,— единственный человек в Майами, который имеет железное алиби. И тем не менее кто-то же замочил его! Это так же верно, как и то, что кто-то заграбастал Доринду на ее пути от моей гостиницы до квартиры Люси.

Худое лицо Рурка еще больше сморщилось при отчаянной попытке осмыслить слова детектива.

— Фактически единственная зацепка, позволяющая нам связать эти два дела,— неуверенно произнес он наконец,— это туманная фраза девушки, что либо Годфри, либо Бреуер мог быть другом ее отца.

— Мы даже не знаем, правда ли это. Но с другой стороны, какого черта было ей подбрасывать мне эту информацию, если она не соответствует истине.

Шейн снова поднял бокал, проглотил остатки коньяка и поднялся с места.

— Пожалуй, самое время бросить взгляд на пресловутую фабрику по упаковке фруктов,— предложил он.

Рурк последовал примеру своего приятеля, после чего оба заняли места в машине репортера. Спустя несколько минут он припарковал автомобиль перед невысоким длинным строением, украшенным вывеской «Бреуер и Годфри». Скромная табличка над одной из дверей сообщала о местонахождении дирекции.

Друзья поднялись в маленькую комнату и оказались перед пожилой седой дамой, сидящей за доской коммутатора. Ее глаза за очками в толстой металлической оправе еще хранили следы недавних слез.

— Если вы по делу, то вам лучше повидать мистера Брума,— предупредила она, когда приятели подошли к ее столу.— Он находится в упаковочном цехе,— добавила она, указывая на дверь справа от нее.— К сожалению, никого из персонала сегодня больше нет.

— Мы из полиции,— объявил Шейн, понижая голос.

Женщина выпрямилась на своем стуле.

— Значит, это правда и мистер Бреуер мертв,— произнесла она дрожащим от волнения голосом.

— Увы, мисс…, боюсь, что это так,— сообщил Шейн печально.

— Миссис Грейсон,— поправила она. Ее щеки покраснели от гнева.— Не сомневаюсь, что мистер Годфри является вдохновителем этого гнусного преступления. Последнее время отношения между партнерами оставляли желать лучшего. Я своими ушами слышала, как он угрожал мистеру Бреуеру.

— В данный момент мы хотели бы всего лишь взглянуть на их кабинеты,— заметил Шейн.— Официальные заявления приберегите для сотрудников департамента по расследованию убийств. Думаю, что они появятся с минуты на минуту.

— Я с радостью исполню свой долг! А их комнаты расположены за дверью с надписью «личные кабинеты» слева от вас.

Шейн в сопровождении Рурка направился было к указанной двери, но неожиданно обернулся и задал еще один вопрос.

— Кстати, миссис Грейсон, вы не припомните,— как долго мистер Бреуер красил волосы?

— Вероятно, три или четыре года,— отвечала она, по всей видимости, неприятно пораженная вопросом детектива.— Но я не понимаю, какое отношение может иметь этот факт к событиям минувшей ночи?

— О, чисто рутинная проверка,— успокоил ее Шейн.

Приятели оказались в большой комфортабельной комнате с обитыми сосновыми панелями стенами, перегороженной по центру низким деревянным барьером. В каждой части помещения находилось по большому письменному столу из мореного дуба, вращающемуся креслу, холодильнику и ряду ящиков с деловыми бумагами. Даже мягко пышные ковры были одинаково бледно-зеленого цвета.

— Что ты рассчитываешь найти здесь, Майкл? — поинтересовался репортер.

— Меня интересует, имеет ли этот кабинет второй выход,— объяснил детектив.

Он подошел к двери в дальнем конце комнаты, открыл ее и обнаружил за ней всего лишь скромный туалет и небольшой шкафчик для медикаментов. Щелкнув выключателем, детектив приоткрыл дверцу шкафа и начал знакомиться с его содержимым. В конце концов он извлек из него бутылочку, в которой, судя по наклейке, была «Несравненная краска для волос», и вернулся с добычей в комнату.

На лице детектива застыло выражение крайнего недоумения.

— Никогда бы не подумал, что человек в положении Бреуера станет сам красить волосы,— произнес он.

— Возможно, он держал ее на всякий пожарный случай. Непросто разобраться в психологии стареющего человека,— предположил репортер, пожимая плечами. Он взял бутылочку из рук детектива и со всех сторон осмотрел ее.

Между тем, детектив подошел ко второй двери, которая, как выяснилось, вела в просторное помещение, заставленное столами с пишущими и счетными машинками. Отделенный лишь тонкой перегородкой, за ним и располагался упаковочный цех. Из-за близости заводского холодильника здесь было более чем прохладно. Шейн захлопнул дверь и повернулся к репортеру.

— Похоже, Гибсон неплохо информирован о внутреннем устройстве здания,— заметил он, кивая головой на закрытую дверь.

— У меня складывается впечатление, что этот парень знает обо всем,— согласился Рурк.

Поблагодарив старую даму у коммутатора, приятели вышли на улицу.

— Куда мы отправимся теперь? — поинтересовался репортер.

— В мою контору,— объявил детектив.— Я хочу спросить Люси, не заметила ли она нечто такое, что могло бы указать на знакомство миссис Дэвис и Бреуера.

— Даже если Бреуер и был другом судьи Лэнсдоуна,— возразил репортер, искусно маневрируя в потоке автомобилей,— это еще не должно обязательно означать, что он и приятельница жены судьи должны были узнать друг друга с первого взгляда.

— Как ты не понимаешь, что я готов ухватиться за любую соломинку,— пробурчал Шейн.— Так или иначе, но они оказались в моей конторе в одно и то же время.

— Понятно,— произнес Рурк, после чего друзья погрузились в мрачное молчание, сохранявшееся до тех пор, пока они не миновали деловой центр Майами. Репортер лихо припарковал автомобиль на углу Флэглер стрит, и они поднялись в контору Шейна.

Люси Гамильтон лениво переворачивала страницы журнала мод. При словах детектива, не заметила ли она, что миссис Дэвис и мистер Бреуер разговаривали между собой, пока находились в приемной, секретарша оторвалась от своего занятия и с любопытством посмотрела на своего шефа.

— Нет, Майкл,— отвечала она после секундного размышления.— Я абсолютно уверена, что ничего подобного не было. К тому же Бреуер вошел в приемную уже после того, как миссис Дэвис прошла в твой кабинет. После того, как она вышла оттуда, она задержалась всего лишь на несколько секунд, чтобы передать мне деньги и свой адрес. И затем, о, я право не знаю…

— Именно об этом моменте я и хотел спросить у тебя,— прервал ее Шейн.— Когда она вышла из кабинета и они впервые увидели друг друга. Заметила ли ты какую-нибудь, пусть самую незначительную деталь, которая могла бы указывать, что они знали друг друга.

— Нет, я даже не могу припомнить, чтобы они просто взглянули друг на друга,— Люси Гамильтон медленно покачала головой и подняла на шефа удивленные глаза.— Конечно, Бреуер был слишком возбужден и…

— Ладно, будем надеяться, что Уилл уже раскопал что-нибудь для нас,— бросил Шейн, поворачиваясь к Рурку.

— Но, Майкл,…— Люси сделала безуспешную попытку остановить шефа, хотя с таким же успехом могла обратиться к захлопнувшейся перед ее носом двери. Двое мужчин к этому времени уже успели оказаться у шахты лифта.

Увы, Уилл Джентри также не располагал новой информацией ни по одному из вопросов. Вашингтонский адрес, который миссис Дэвис оставила в «Уальдорф Тауэрс», оказался стопроцентной липой, а в городском справочнике не значилось никакого Элберта X. Дэвиса. Управление полиции тщетно пыталось навести справки относительно женщин, носящих это имя, в путевых листах авиакомпаний и одновременно проводило осторожный опрос друзей миссис Лэнсдоун по поводу дамы, отвечающей описанию таинственной клиентки Шейна.

— Я дошел даже до того,— с отвращением признался Джентри, что послал запрос в Роллинс Колледж, но, как и следовало ожидать, они ничего не знают о местонахождении Юлии Лэнсдоун. Судя по всему, она должна находиться в гостях у своей подруги в Палм Бич.

— Все может быть, Майкл,— угрюмо согласился шеф полиции.— Лично мне эта часть истории Доринды кажется достаточно правдоподобной.

— Есть что-нибудь новое у врача по поводу Бреуера?

— Пока еще нет. Но я ожидаю получить предварительный отчет с минуты на минуту. Полный отчет придется еще подождать. После твоего отъезда наш док наконец сподобился и подтвердил, что волосы у покойника были действительно крашеными.

— У меня мелькнула сумасшедшая идея относительно этого дела,— возбужденно воскликнул Тимоти Рурк.— Все это время я продолжал размышлять, почему лицо трупа было изуродовано до неузнаваемости. Я согласен с Майклом, что это смахивает на сознательную попытку сделать невозможным его опознание. Подумать только, изуродованы даже руки.

— Кстати, что с отпечатками пальцев, Уилл? — спросил Шейн.

— Сержанту Хэррису удалось кое-чего добиться, но и он не уверен, сумеем ли мы этим воспользоваться. Сейчас он отправился на квартиру Бреуера. Так что пока нам остается только ждать, Майкл.

— Ставлю десять против одного,— объявил Рурк решительно,— что этот труп не имеет никакого отношения к Бреуеру. Но прежде чем я расскажу вам, в чем состоит моя идея, просветите меня по одному пункту, шеф. В записях Блэка, касающихся передвижения Годфри минувшей ночью, есть что-нибудь такое, что с абсолютной достоверностью указывало бы на то, что этот человек был действительно Хирам Годфри?

Джентри прищурил глаза и с подозрением уставился на репортера.

— Куда вы гнете, Тим? Насколько я помню записки Хенка, ответ будет отрицательным.

— Тогда послушайте меня. Как известно, Блэк никогда раньше не видел Годфри. У него не было ничего, кроме его описания, переданного ему Майклом по телефону, со слов Бреуера. Блэк прибыл на место, дождался появления человека, соответствующего переданному ему описанию и усевшегося в голубой бьюик. Естественно, он решил, что этот человек и есть Годфри. Что произошло дальше? Встречался ли в течение вечера этот человек с кем-нибудь, кто знал настоящего Годфри? Посетил ли он хотя бы одно из тех мест, где Годфри был хорошо известен? — Рурк перевел взгляд с детектива на шефа полиции. Оба мужчины внимательно слушали рассуждения репортера: шеф полиции наклонился вперед, стараясь не пропустить ни одного из доводов; Шейн, по обыкновению, задумчиво пощипывал мочку левого уха.

— Не думаю, чтобы в записях Блэка имелись какие-либо указания на сей счет. Насколько я знаю, с фабрики Годфри отправился прямо домой, в маленькое бунгало, где он проживает совершенно один. Женщина, убирающая в помещении, приходит в середине дня,— Джентри сделал небольшую паузу, чтобы извлечь изо рта изжеванную сигару и швырнуть ее в мусорную корзину.— Когда появился Годфри, ее уже не было дома. Он переоделся и отправился ужинать в маленький ресторан. Если необходимо, мы легко сможем проверить, насколько часто он посещал это заведение. Из ресторана вернулся домой и лег спать около одиннадцати часов. Блэк и Марфью оставались около дома всю ночь, контролируя оба выхода из здания. Утром они проследовали за ним в аэропорт и не выпускали из виду, пока Годфри не проследовал на посадку. На этом их работа закончилась.

— Таким образом, практически любой человек, отдаленно напоминающий Годфри, мог свободно провернуть эту маленькую операцию,— заключил репортер с удовлетворением,— что, в свою очередь, лишает записи Блэка какой-либо ценности.

— Одну минуту, Тим,— вмешался в разговор Шейн.— Что привело тебя к мысли о возможности подобной подмены?

— Сейчас я перейду к этому пункту,— продолжал Рурк.— Итак, все мы согласны в одном, что у Блэка были все основания поклясться в том, что он всю ночь не выпускал из вида человека, отвечающего имеющемуся у него описанию.

— Все верно,— поддержал его детектив,— и что же из этого следует?

Вместо ответа Рурк извлек из кармана маленькую бутылочку с краской для волос.

— Я прочел инструкцию по использованию этого средства, Майкл, когда ты показал ее мне на фабрике. Насколько я помню, сам ты не удосужился этого сделать. Слушай внимательно: «Наше средство можно употреблять и в случае экстренной необходимости. Смочите кусок ваты краской и нанесите ее на сухие волосы. Нанесенная краска может быть легко смыта мылом или шампунем, не оставляя при этом никаких следов. Чтобы добиться устойчивого результата, волосы предварительно следует смочить концентрированным раствором соли и вновь прополоскать их раствором соли спустя пятнадцать минут после нанесения краски».

Шейн пренебрежительно дернул плечами.

— Я все еще не понимаю, к чему ты пытаешься нас подвести.

— Готов держать пари, что человек, который,по словам Блэка,вылетел сегодня утром в Нью-Йорк, не был Хирамом Годфри.

— Кем же тогда он был? — взорвался Шейн.

— Да кем угодно, мало-мальски попадающим под описание, имеющееся у Блэка. Кем-то, кто заранее готовился на роль Годфри и имел в своем распоряжении его машину и ключи от дома.

— Может быть ты просветишь нас,— вмешался в разговор Джентри,— где согласно твоей теории находился сам Годфри все это время.

— На том свете, разумеется,— отвечал Рурк.— Хирам Годфри был убит прежде, чем Блэк взялся за свою работу.

Шейн начал было шумно протестовать, но звонок телефона на столе шефа полиции умерил его пыл.

Джентри взял трубку, несколько секунд внимательно слушал невидимого собеседника и затем аккуратно положил ее на место.

— Звонил сержант Хэррис,— пояснил он.— В доме Бреуера он собрал целую коллекцию отпечатков пальцев, но полагает, что будет невозможно сделать достоверное заключение, учитывая состояние рук покойного. Из этого следует, что мы загнаны в угол, ребята. Если мы не наберем нужного числа зубов Бреуера, достаточного для идентификации дантистом, или док не найдет на теле каких-либо характерных шрамов или родимых пятен, мы никогда в точности не узнаем имени покойника.