Эда Лу сбегала за ножницами и освободила его запястья. Шейн вытянул вперед руки; локти не разгибались.

— Стойте, я вам вытащу эту штуку изо рта. — Она положила руку ему на лоб, не давая мотать головой. — Ох, ну и видок у вас!

Не успела Эда Лу развязать узел на затылке, как Шейн выплюнул кляп.

— Телефон! — прохрипел он.

— Да, мой милый, но прежде вас надо перевязать, иначе вы запачкаете мне кровью весь ковер. Ложитесь на пол, его хотя бы можно помыть.

Майкл прислонился щекой к черно-белым плиткам пола и посмотрел на нее с благодарностью. Она что-то проворчала, осматривая его затылок.

— Ну ничего, до свадьбы заживет.

Шейн поднял голову.

— Который час? — Он понял, что у него вырвалось нечленораздельное мычание, и повел глазами вокруг в поисках часов.

— Скоро девять, — догадалась Эда Лу. — Вы сможете сами дойти до машины? Лучше сразу ехать в Марафон, потому что сюда врач доберется не раньше полудня.

Шейн встал на четвереньки. Держась за край кухонного стола, поднялся на ноги. Оскалил зубы в гримасе, отдаленно напоминающей улыбку. Эда Лу, видимо, собиралась уходить: надела полосатое хлопковое платье, освежила румяна, чуть приглушила тени на веках.

— Мне надо позвонить.

— Что-что?

Кухня поплыла у него перед глазами, и он рухнул на стул.

— Позвонить! — Он изобразил пальцем, что набирает номер.

— Ах, позвонить! А может, дождетесь, пока ваш речевой аппарат не придет в норму? Лично я вам это очень рекомендую.

— Времени нет.

— Что?

Выйдя из терпения, Майкл завращал глазами и тут увидел на плите чашку с кофе.

— Вы, наверно, хотите кофе? — сообразила она.

Шейн кивнул. Пока она зажигала газ и доставала чашку с блюдцем, сыщик разминал затекшие руки.

— Я знаю, что расспрашивать вас бесполезно, все равно из вашего мычанья ничего понять нельзя, но, черт побери, мне нечасто случается принимать посетителей со связанными руками и кляпом во рту. Хоть бы жестами объяснили, кто это вас так…

— Где Барбара?

— Барбара? Смотрите-ка, у вас уже лучше выходит! Она поехала в Майами.

Шейн что-то опять промычал и привстал со стула. Потолок кухни тут же опустился, нанеся ему удар по черепу, и сыщик был вынужден вернуться в сидячее положение. Ощупав рукой голову, он с удивлением обнаружил, что она забинтована.

— Не трогайте! — предупредила Эда Лу. — Повязка может соскочить. Ну так чем я еще могу вам помочь? Только про телефон больше не заикайтесь: звонить вы не в состоянии.

— Коньяк.

— Да, речь у вас, точно у годовалого младенца. Вы сказали, коньяк?

Шейн кивнул.

Эда Лу улыбнулась.

— Вообще-то я не уверена, что с такой дыркой в голове можно принимать спиртное. Потом еще потребуете возмещения убытков. Хотя с меня многого не возьмешь.

Шейн поднялся на ноги — на этот раз без поддержки.

— Садитесь, — приказала она. — Я сама вам принесу, но сперва напишете мне расписку, что за последствия отвечаете сами… если, конечно, сможете держать ручку.

Когда она вернулась, кофеварка уже булькала на плите. Эда Лу налила кофе в чашку и капнула туда коньяка. Поскольку Майкл протестующе замычал, добавила еще немного. Кровь в его руках наконец начала циркулировать: все пальцы были будто утыканы острыми иглами. Он склонился над чашкой, вдыхая бесподобный аромат кофе.

— Когда она уехала?

— Барбара? Минут двадцать назад. Сегодня ее дежурство в больнице, хотя она была в таких растрепанных чувствах, что вряд ли сможет работать. На прощание так дверью шарахнула, словно в доме и без того мало разбитых стекол… Ах вы бедняжка, дайте-ка я вам помогу!

Придерживая его голову одной рукой, другой она поднесла ему ко рту чашку кофе. После первого глотка Майкл почувствовал себя почти человеком.

— А кто этот тип с бородой?

— Хэнк Симз, муж Китти. Это он вас так отделал? Его можно понять. Вы ведь работаете на Китти, а он как раз находится в середине тернистого бракоразводного пути… А вы-то чего ж так оплошали? С ним и я бы справилась.

— Я стоял спиной, — мрачно бросил Шейн. — Одолжите мне ваш пистолет.

— Для чего?

Майкл сделал жест, не допускающий возражений, на что Эда Лу пожала плечами.

— Ладно, раз уж вы решились преследовать Хэнка Симза в таком состоянии, все-таки лучше быть вооруженным. От этого типа всего можно ожидать. Сделайте ему две дырки в фигуре, и я дам вам за это доллар.

Она оставила его трудиться над чашкой кофе. Но как только дверь кухни закрылась, Майкл встал и бесшумно последовал за Эдой Лу. Он остановился у входа в гостиную. Женщина рылась в ящике стола из красного дерева. Вскоре она задвинула ящик и выпрямилась; на лице у нее была написана растерянность.

Затем она вдруг резко обернулась. Увидев Шейна, вздрогнула и схватилась за сердце.

— Что — нет? — спросил Майкл.

— А вы догадливы. Должно быть, он не совсем вышиб вам мозги. Нет, но это ничего не значит. Просто я, старая склеротичка, положила его куда-нибудь в другое место — вот и все.

— Или Барбара прихватила его с собой в Майами.

Шейн прошел в комнату и сел на диван рядом с телефоном.

— Принесите мне мой кофе.

— Подите вы к черту!

Шейн вытер лоб.

— Послушайте, если Барбара разгуливает по Майами с пистолетом в сумочке, мне необходимо это знать. Так же необходимо, как и допить свой кофе.

— Бедный вы, бедный!

Она вышла в кухню, вернулась с чашкой кофе, поставила ее перед Шейном.

— Да не брала она пистолет, успокойтесь. Теперь я вспомнила: он у меня наверху, в спальне. Но, по здравом размышлении, я, пожалуй, оставлю его при себе.

— Вы поможете мне позвонить?

Эда Лу с нарочитой медлительностью взяла сигарету и закурила.

— Придется. Должна же я быть в курсе событий. Но если хотите знать мое мнение, вам следует сперва показаться врачу.

Не выдержав его взгляда, она подвинула к нему стул и села.

— Редакция «Ньюс», — сказал Шейн. — Спросите Тима Рурка. — Он продиктовал номер.

Телефонистка соединила ее с отделом городской хроники. Эда Лу передала Шейну трубку, которую он тут же уронил. Она подняла ее и пристроила у него на плече.

— Майкл? — кричал в трубку Рурк. — Майкл?!

— Да, — сквозь зубы процедил Шейн.

— Куда ты запропастился, Майкл?! — В голосе Рурка не было и следа обычной насмешливости. — Я связался с твоим вертолетчиком в Гус-Ки, он сказал, что не знает, где ты. Естественно, чего ему волноваться, за двадцать пять долларов в час? Ты где?

— Все там же. Натали в редакции?

— Конечно. Позвать ее? Китти благополучно приземлилась в Нью-Йорке, если тебя это интересует. Натали посвятит тебя во все подробности.

Шейн жестом попросил у Эды Лу сигарету; та дала ему прикурить от своей. Он отхлебнул кофе. Подняв голову, увидел, что экономка сосредоточенно смотрит на часы.

— Майкл! — запыхавшись крикнула Натали в трубку. — А мы уже хотели звонить в морскую полицию!

— Я тут малость задержался. Что Китти?

— Она в Нью-Йорке. Только что звонила из Кеннеди. Она так и не смогла заснуть, поэтому решила лететь шестичасовым рейсом. Остановится в гостинице «Интернациональ», при аэропорте, можешь ей туда позвонить. Велела, чтобы ты назвал себя, тогда портье ее добудится.

Шейн усиленно вспоминал, о чем еще хотел спросить.

— Майкл, алло, Майкл!

— Да. Передай трубку Тиму.

— Слушай, Майкл, — снова заговорил Рурк. — Я тут пытаюсь набросать сюжет про Брэда Татла, но мне катастрофически не хватает информации.

— Это мне ее не хватает. Пока тебе придется довольствоваться полицейским отчетом.

— Но я уже сказал в редакции, что напишу обо всем с твоих слов.

— С этим повременим. Отчего наступила смерть?

— Огнестрельное ранение. Но его уже до этого основательно потрепали: ножевая рана в животе, глубокие порезы на веках. Он почти ослеп, видно, потому и не остановился, когда полицейские его окликнули.

— А что там делали полицейские?

— Я не спрашивал. Думаю, обычный патруль.

— Тим, отправляйся к Шэнану: надо, чтобы кто-то задержал его до моего приезда. Расскажи ему про Брэда. В общем, глаз с него не спускай… Погоди минутку. — Он повернулся к Эде Лу. — Сколько Фрэнк заплатил, чтобы заполучить судейскую должность?

— Сорок тысяч, — без промедления ответила она и погрозила ему пальцем.

Шейн снова заговорил в трубку:

— Если он попытается от тебя отделаться, намекни ему о сорока тысячах. Пока. Встретимся во Дворце правосудия.

— Майкл, а с тобой все в порядке? Голос у тебя какой-то странный.

— Все нормально. Займись делом.

Эда Лу повесила трубку, а Майкл склонился над своим кофе. Он чувствовал, как в мозгу медленно поворачиваются бесчисленные колесики.

— Отель «Сент-Олбенз» в Палм-бич.

Женщина нашла в справочнике номер. Набирая его, она не сводила с Шейна вопросительного взгляда.

— Гарри Харлбута, — распорядился Шейн.

Когда портье гостиницы ответил, Эда Лу попросила его секунду подождать и передала трубку сыщику.

— Мистер Харлбут? Это Майкл Шейн. Мне для проводимого мной расследования нужна кое-какая информация. Кто у вас сейчас ночным директором? — Он достал из кармана листок, на котором записал имена трех человек, чьи нотариально заверенные показания предъявил Барбаре Симз. — А имя Эмори Седжа вам ничего не говорит?… Так, еще одно, если у вас под рукой журнал регистрации, посмотрите на букву «Т» — не значится ли некий телефонист по имени Роберт Трухоф… Так я и думал. Спасибо, с меня бутылка виски и подробнейшие объяснения. Сейчас я спешу. — Он отдал трубку Эде Лу. — Теперь мне нужен Уилл Джентри, шеф полиции Майами.

Джентри в кабинете не оказалось, но он был где-то в здании, и Шейну пообещали его разыскать.

— Вы, конечно, можете и не раскрывать мне свои секреты, — вкрадчиво начала Эда Лу. — Кто я тут, приживалка и все. Но я просто сгораю от любопытства: откуда вам известны эти имена из «Сент-Олбенз»?

— Подслушивал под окном при помощи мегафона.

Глаза ее сверкнули, пепел с сигареты упал на платье.

— Сукин сын — еще острит! Ладно, без вас узнаю.

Не вынимая сигареты изо рта, она направилась в кухню и вернулась, размахивая черной тряпкой с черепом и перекрещенными костями. — Старая хижина на платане! И сколько вы там пробыли?

— Мне хватило! — отрезал Шейн.

— Джентри у телефона, — раздался в трубке недовольный голос. — Ну что на этот раз?

— Как обычно, — ответил Шейн. — Убийство.

— Кто убит?

— Два брата — Ив и Брэд Татлы. Ив был пьян и сгорел заживо в своей постели. У вас это прошло как несчастный случай. Теперь вы, вероятно, работаете над делом Брэда Татла.

— А чего над ним работать? Дело уже закрыто. Хоть раз полиция тебя опередила. Его застрелил один из моих лучших парней — Хьюби Эллиот. Надеюсь, Майкл, ты не станешь после драки кулаками махать? Не спорю — у тебя высокий процент раскрытых дел, но тут тебе придется признать свое поражение.

— Брэда убил не Эллиот, а тот, кто послал его бродить ночью по городу с ножом. Как случилось, что твои люди подкараулили?

— Нас предупредили, что в этом доме готовится ограбление… Ладно, Майкл, давай, выкладывай все как на духу.

— Пока только в общих чертах… Идет гонка на выживание. Сперва их было пятеро, теперь осталось трое. Но одного они не учли: кросс уже подошел к финишу. У меня нет времени на подробные объяснения. Если мы не пошевелимся, до пятницы у нас будут еще два трупа.

— Что требуется от меня?

— Надо установить слежку за троими… нет, за четверыми: там есть еще муж в отставке. Первый…

— Слушай, ты! Не могу же я срывать людей с места под одному твоему звонку? И потом, по-моему, ты не совсем трезв.

— Ты прав, Уилл, — смиренно отозвался Шейн, — совершенно прав, несмотря на то, что один из тех, кому грозит гибель, член судейской коллегии. В конце концов, мы живем в демократической стране и у судьи не больше прав на защиту, чем у прочих граждан.

— Чтоб тебя… — после небольшой паузы произнес Джентри. — Погоди, включу магнитофон… О'кей, можешь говорить.

— Итак, номер один — Фрэнк Шэнан. Надо послать людей ко Дворцу правосудия. Номер два — Хэнк Симз, около двадцати шести лет, рост — метр девяносто, носит бороду. Последний раз я видел его за рулем белого «шевроле» с откидным верхом. Обожди, у меня тут осведомитель, который может навести вас на его след.

Шейн взглянул на Эду Лу. Та пожала плечами.

— Он долго не сидит на одном месте. Кажется, сейчас занимается тем, что фотографирует дома для агентств по торговле недвижимостью. Значит, у него должно быть помещение, где он проявляет пленки и печатает фотографии.

Шейн передал эту информацию Джентри.

— Далее — миссис Китти Симз. Она находится в отеле «Интернациональ» нью-йоркского аэропорта Кеннеди. Скажи ей, что она может возвращаться, и пошли кого-нибудь за ней в аэропорт. — Он вновь перевел взляд на Эду Лу. — Как фамилия Барбары по мужу?

— Лемуан.

— В какой больнице она работает и какой марки у нее машина?

— «Ангел Милосердия», зеленый «олдсмобиль», четырех-дверный.

— Следующая по счету — Барбара Лемуан, — сообщил Майкл шефу полиции. — Работает санитаркой в больнице «Ангела Милосердия» и ездит на машине «олдс», седан, зеленого цвета. Хорошо бы проверить и другие больницы, а также навести справки в дорожной полиции. Я рассчитываю быть в городе часам к десяти, если мне удастся уговорить одного человека подвезти меня до вертолетной площадки. Встретимся во Дворце правосудия.

— Быстро же вы приходите в себя, когда надо, — заметила Эда Лу, вешая трубку. — Кому теперь звоним?

— Хилари Куоррелзу, компания по торговле недвижимостью «Флорида-Америкэн». Этого может и не оказаться в Майами, пускай тогда секретарша его разыщет.

Эда Лу слегка приподняла брови.

— Как я поняла, вы хотите, чтобы я подбросила вас до Гус-Ки. А что я получу взамен? — Она помахала в воздухе трубкой. — К примеру, мне было бы любопытно узнать, что вы имели в виду, когда сказали: «Кросс уже подошел к финишу».

Шейн невольно вздрогнул.

— Спокойно… Как по-вашему, почему Кэл ничего вам не оставил?

Теперь напряглась женщина.

— Как это — не оставил? Он назначил мне содержание и в предсмертном письме написал, что я могу здесь жить, сколько пожелаю. Но мне такая жизнь не по нутру, я хотела бы иметь свой угол… И потом, Кэл ведь не знал, что Ки-Гаспар так поднимется в цене.

— Ну да, не знал!

— Может быть, он это и предвидел, но по его расчетам меня к тому времени уже не должно быть в живых… Надо же, какой вы шустрый: поговорили кое с кем, сунули свой нос куда не следует, получили палкой по башке — и нате вам, осведомлены лучше нас всех! Так какой же кросс подошел к финишу? Бросаете такие фразы и думаете, что вокруг вас одни лопоухие! Со мной шутить не надо, Шейн. Или вы мне рассказываете все как есть, или я тоже проломлю вам череп вот этим телефоном.

Шейн засмеялся.

— Вы что-нибудь нашли в тех ямах, которые выкопали на болоте?

У Эды Лу отвисла челюсть.

— Хотелось бы знать, что еще вы успели подслушать.

— Да все, о чем шла речь в этой комнате. К примеру, про Шэнана… Кстати, он и у Брэда был адвокатом?

— Ну что вы! Шэнан с такой мелкой сошкой не якшается.

— А кто устроил, чтобы Кэлу смягчили приговор?

— Э-э, вспомнил, милый! Фрэнк, кто ж еще? Он сумел подкупить нескольких присяжных, и они отклонили три из четырех предъявленных ему обвинений. Словом, Кэл отсидел только за непреднамеренное убийство.

Шейн задумчиво поскреб подбородок.

— А вы что делали, пока Татл сидел в тюрьме?

Эда Лу усмехнулась одними уголками губ.

— На что вы, собственно, намекаете? Я ждала его. Хлопотать о свиданиях я не могла: я ведь не жена ему, но передачи и записки всегда переправляла — через адвоката.

— Значит, вы были накоротке с Шэнаном?

— Это давняя история. Может, в мои годы вспоминать об этом неприлично, но тогда мне было двадцать пять. И всякий раз, когда мне приходилось спать одной, я считала эту ночь выброшенной из жизни. Таков был мой девиз. Кэл ни о чем не дознался, так для чего же теперь ворошить прошлое? Если вы подозреваете, что он из-за этого не включил меня в число наследников, то вы ошибаетесь.

Зазвонил телефон; Эда Лу сняла трубку.

— Мистера Шейна? Одну минуту.

— Куоррелз? — без предисловий начал сыщик. — Речь идет о Ки-Гаспаре. Вы, вероятно, слышали, что этой ночью убит еще один из совладельцев.

— Нет, не слышал, — отозвался настороженный голос. — Кто?

— Дядюшка Брэд.

Эда Лу взяла пустую чашку Шейна и понесла ее на кухню.

— Слово «убит» подразумевает несчастный случай? — осведомился Куоррелз.

— Нет, беднягу оглушили бутылкой, он напоролся на нож, и затем его добили выстрелом из пистолета… Я знаю, что основой вашего интереса к острову стал некий документ — поддельная карта, указывающая местонахождение клада.

В трубке послышался короткий смешок.

— Ну, вы как-то уж слишком все упрощаете. У этого острова блестящие перспективы.

— Да, могу себе представить, на рекламу компания не поскупится, — сухо произнес Шейн. — А сами-то вы верите в существование клада?

— Как вам сказать… Если начистоту… Только прошу нигде этого не упоминать, потому что я немедленно дам опровержение… Положим, у меня на этот счет есть некоторые сомнения. Но до сих пор интуиция меня не подводила. Подобного рода сделки не могут основываться только на романтических бреднях. Мы, торговцы недвижимостью, осматриваем участок со всеми постройками и назначаем цену за акр. Если же к этому есть возможность добавить немного пиратского золота, бутылку рома и прочий антураж, причем так, чтобы все выглядело достоверно, тогда сделка становится особенно перспективной. На такое счастливое сочетание я и рассчитываю в данном случае. Надеюсь, смерть Брэда Татла не связана с островом?

— Еще как связана… Если я правильно понял вашу позицию, вы предусмотрели две возможности: либо ваши бульдозеристы наткнутся на сундук с дублонами и вы немедленно оправдаете все расходы, либо рекламная шумиха привлечет покупателей, и компания так или иначе не останется внакладе.

Эда Лу вернулась и подала Шейну еще одну чашку кофе. Тот жадно глотнул ароматной жидкости.

— Опять упрощаете! — попенял ему Куоррелз. — Хотя по сути, мне нечего возразить. Не суп, так пар над супом…

— Но вы не учли третьей возможности, — заметил Шейн. — Что вас водят за нос.

— То есть?…

— По-вашему, на репутации компании никак не отразится, если в рекламе вместо слова «романтика» будет фигурировать слово «мошенничество»?

Последовало недолгое молчание. Шейн воспользовался им, чтобы сделать еще один глоток кофе.

— Вам не кажется, что ваша фраза требует пояснений? — осторожно начал Куоррелз.

— Пока это лишь моя гипотеза, а вам нужны неопровержимые факты. Над этим еще предстоит поработать. Я — быть может, вы не в курсе — частный сыщик, и в данный момент у меня нет клиентов. Хочу предложить вам свои услуги. Насколько мне известно, в пятницу вы намерены заключить договор на покупку Ки-Гаспара. Если я до этого времени сумею вам доказать, что вы стали жертвой гнусного обмана, вследствие чего вы сэкономите миллион долларов и не выставите себя на посмешище, то ваша компания выплатит мне двадцать тысяч долларов. Идет?

Куоррелз посопел в трубку.

— Двадцать — не многовато ли? Десять я бы, пожалуй, дал.

Шейн слишком устал, чтобы торговаться.

— Ладно, десять тысяч. Возможно, все выяснится уже сегодня. Вы в Майами?

— Нет, в Атланте. Но я уже возвращаюсь.

— Договорились. Меня вы сможете найти во Дворце правосудия, в кабинете седьи Шэнана.

Куоррелз еще что-то спросил, но Шейн уже протянул трубку Эде Лу, потому что утомился ее держать.

— Майкл, — сказала экономка, — вы совсем не бережете себя. Не надо притворяться, что вы вполне здоровы — с проломленным-то черепом! Будьте паинькой, поедем к врачу. Допивайте свой кофе, а я пока выведу машину.

Голова у Шейна шла кругом. Он попытался удержать ее на месте, сжав руками виски, но от этого стены дома только еще больше зашатались.

— Глоток коньяка — и я буду в норме.

— Еще чего! Я уж и так согрешила, налив вам в кофе. Одно слово про коньяк — и на мою помощь больше не рассчитывайте!

Веки Шейна налились свинцовой тяжестью. Лицо Эды Лу расплывалось перед ним, как в воде. Нет, надо хоть немного поспать. Какой смысл являться к Шэнану в таком виде? У него должна быть ясная голова и острый глаз, чтобы суметь оценить каждую реакцию, а как он ее оценит, когда в глазах двоится? Да нет, не двоится: у этой женщины уже целых пять глаз!

— Поспите чуть-чуть. Когда проснетесь, вам сразу станет лучше.

Он заснул на диване, положив ноги на валик: оказалось, это очень удобно. Прежде чем погрузиться в забытье, он завел внутренний будильник: через полчаса он обязан проснуться. Сквозь сон почувствовал, как Эда Лу большим пальцем приподняла ему веко. Вполне профессиональный жест. Сам профессионал, Шейн ценил профессионализм других.

Наверняка старуха подложила ему снотворное во вторую чашку кофе. И сделано это было так хладнокровно, что Шейн почти не держал на нее обиды.

Хлопнула дверь. Секунду спустя послышался хруст покрышек по галечнику. В одурманенном сознании Майкла Шейна эти звуки превратились в грозный рокот.

Он силился подняться. Ему казалось, что он бежит по скрипучей гальке, а над ним, преследуя его, парит на высоте древесных крон стая вертолетов. Он отчаянно мотает головой, уклоняясь от очередей, пущенных из пулемета пятидесятого калибра, которые прорезают воздух.

Когда голова ударилась о жесткий валик дивана, взрыв боли в черепной коробке заставил его мгновенно выпрямиться и сесть. Проснулся он в полной уверенности, что его прошила пулеметная очередь, и удивился, что все еще жив, хотя в большом окне зияют дырки от пуль. За стеклом на водной глади океана играли солнечные блики.

Руки Шейна бессильно повисли вдоль тела. Боль все еще вибрировала в голове; он взял со столика кофейную чашку, скривился и запустил ею в окно.

Стекло разбилось вдребезги, и от звона немного прояснилось в мозгах.

Прихватив на ходу бутылку коньяка, он, шатаясь, вышел на веранду. Утреннее солнце яростно атаковало его, едва он выглянул из тени навеса.

Пока что ум Шейна был в состоянии переварить только одну мысль: чтобы добраться до вертолетной площадки, нужна машина. Он окинул взглядом подъездную аллейку. Протяженность и ослепительная белизна этой полосы галечника точно загипнотизировали его. Он немного повозился с пробкой и поднес бутылку к губам. Большой глоток дал ему сил вернуться в гостиную, при этом он ворчал себе под нос:

— Черт его знает, какой там телефон, на этой вертолетной площадке!

Надо еще, чтобы телефонист понял его лепет.

Колдуя над диском, он опрокинул телефон; только со второй попытки ему удалось набрать ноль до упора. Он взял трубку и стал слушать. Но ничего не услышал. Ни гудков, ни помех. Потряс аппарат — глухо! Тогда он догадался, что провода перерезаны, и зашвырнул телефон вслед за чашкой в разбитое окно.

На пороге гаража, который был до отчаяния пуст, Шейн опять приложился к бутылке. И еще раз — на причале, где стоял парализованный катер. Дышал Майкл натужно, как будто одолел крутой подъем, хотя и старался двигаться так, чтобы по пути было на что опереться. Его вдруг одолела жуткая сонливость. Надо починить катер, на это, конечно, уйдет пропасть времени, но ты должен, другого выхода нет, твердил себе Шейн. Он влез в рубку, в темноте нащупал лампочку. Приподнял тяжелый кожух, прикрывавший мотор. Прошлой ночью он не заводился, потому что вместо необходимой смеси воздуха и горючего туда поступал один воздух.

Шейн долго осматривал бензопровод и наконец нашел место повреждения. Кое-как приладил гибкий шланг, чтобы обеспечить подачу горючего, и, не тратя времени на поиски ключа, руками подвинтил хомут. В конце концов, плыть ему недалеко.

Мотор завелся не сразу, но, когда горючее стало поступать равномерно, мало-помалу заработал. Шейна снова одолела дремота, и только повторный приступ боли заставил его очнуться. Он отпустил сцепление и до упора выжал газ. Мощный катер вздыбился и, выломав заграждение, рванулся на океанский простор.

Шейн вырулил из бухты и взял курс на южный мыс, откуда начиналась приморская автострада.

Он свесил голову на штурвал и едва не врезался в берег в том месте, где ночью оставил «фольксваген». Шейн вильнул вправо и спешно выключил мотор. И все же при столкновении его отбросило на капитанский мостик. Кое-как он выбрался и бросился бегом по берегу. Пока бежал к машине, еще раз упал и с трудом поборол искушение уснуть тут же, на прибрежной гальке, и пусть трое наследников истребляют друг друга, пока в живых не останется кто-нибудь один. «Фольксваген» он заметил издали. Хорошо еще, что у него достало сообразительности развернуть его в нужном направлении. Он буквально вполз внутрь, и ему показалось, что мотор завелся сам собой. Чтоб не съехать с дороги, Шейн изо всех сил вцепился в руль. На автостраде управлять машиной станет легче, пока же он вел сражение на два фронта — с неровной дорогой и со сном.

Шум мотора убаюкивал его. Голова раскачивалась из стороны в сторону, и вскоре эта букашка принялась ему подражать: ее тупое рыло виляло с той же амплитудой. Несмотря на все усилия, машина его не слушалась. Наконец Шейн решительно тряхнул головой; тогда руль сразу перестал сопротивляться, машина выровняла ход и медленно вползла на полосу движения.

На автостраде Шейн заставил себя прислушаться к голосу здравого смысла. Спешка спешкой, но пока он еще в слишком большом раздрызге, чтобы гнать на предельной скорости. Однако в тот момент, когда он поставил ногу на тормоз, произошло несколько стремительных и непредвиденных событий. Вероятно, странные ощущения, которые он испытывал, были вызваны чем-то более серьезным, нежели снотворное, подмешанное в кофе. Шейн едва успел обратить внимание на появившийся стук со стороны заднего правого колеса машины, как букашка вылетела на обочину, сбила два столбика, развернулась на триста шестьдесят градусов, обратившись мордой в сторону, противоположную движению, и задней осью, лишенной колеса, въехала в ограждение дороги.

Дверца открылась, едва Шейн дотронулся до нее, но металлическое ограждение не давало ей распахнуться на необходимую ширину. И, пребывая частично внутри, частично снаружи, сыщик окончательно проснулся.