Остановившись перед зданием, в котором находились различные деловые офисы, Шейн вошел внутрь. В вестибюле горело ночное освещение, но лифты после полуночи не работали. Он поднялся на второй этаж и, пройдя по коридору, остановился перед дверью, на которой был только номер.
Майкл постучал, затем повернул ручку. Дверь открылась, и он очутился в просторной комнате, в которой стояло два больших письменных стола, несколько кресел и ряд шкафов с картотеками. За одним из столов на вращающемся стуле сидел высокий мужчина с настороженным взглядом голубых глаз. Он был в форме капитана армии Соединенных Штатов, но с расстегнутой рубашкой и криво висевшим галстуком. Вынув изо рта сигару, мужчина взмахом руки сердечно приветствовал посетителя:
— Привет, Шейн! Заходи.
Майкл улыбнулся и спросил:
— Вы когда-нибудь спите, капитан?
Капитан Отт зевнул:
— Военная разведка никогда не спит. А тебя что заставляет бодрствовать, Майк? Нечистая совесть?
— Такую роскошь, как совесть, частный сыщик не может себе позволить. — Расстегнув плащ, он снял его, но прежде, чем перебросил через спинку стула, вытащил из кармана бутылку коньяку и, подняв вопросительно густые рыжие брови, спросил: — Составите мне компанию?
— Извини, — с сожалением вздохнул капитан. — Я на службе. — Открыв средний ящик стола, он вытащил оттуда бумажный стаканчик и бросил его гостю. — Действуй! Не обращай на меня внимания. Мне рассказывали, что ты находишь свои улики на дне бутылки.
— Ладно, подожду и поймаю вас вне службы, — ответил на это Шейн, засунул бутылку в карман и сел напротив капитана.
— Что у тебя на уме? — поинтересовался Отт. — Есть что-нибудь для нас?
Майкл подергал мочку уха и нахмурился.
— Не уверен. Надеюсь, у вас найдется кое-что для меня. То есть… надеюсь, что не найдется.
— Это уже лучше, — одобрительно заметил капитан Отт. — Загадки отлично скрашивают ночное дежурство.
Шейн наклонился вперед и предложил:
— Давайте рассмотрим одну гипотезу.
— Выкладывай!
— Предположим, некий солдат, чей дом в Майами, нарывается на какие-то неприятности в армии. Получит ли по существующим правилам ваша контора рапорт на этого солдата?
Капитан Отт прищурился и поинтересовался:
— Какого сорта гипотетическую неприятность ты имеешь в виду?
— Не знаю. Но что-нибудь довольно серьезное.
— Маловероятно, чтобы мы об этом узнали. На каком основании мы должны получать донесения на этот счет?
Шейн хмуро уставился на свои руки.
— Этого я и боялся.
— Если у тебя имеется веская причина проверить какого-то солдата, — заинтересовавшись, продолжил капитан, — я могу связаться с его командиром и выяснить все подробности. Ведь именно этого ты хочешь?
— Все может оказаться не так просто. Предположительно, тот человек пару недель назад вместе со своей частью погрузился на корабль и отплыл к месту назначения.
— Тем не менее связаться с ним можно. Но мне хотелось бы знать, насколько все это серьезно, прежде чем посылать запрос по официальным каналам.
— Как насчет дезертирства? — спросил Шейн.
— В случае дезертирства нас, конечно, немедленно известили бы, если он проживает здесь. По заведенному порядку сообщают семье и знакомым дезертира, устанавливают наблюдение за его домом на тот случай, если он попытается связаться с ними.
— Гм, — хмыкнул Шейн, потирая квадратный подбородок. Затем, закурив, бросил спичку в сторону мусорной корзины. — Моего гипотетического солдата зовут Роберт Уилсон.
— Уилсон? — Капитан Отт повернулся на вращающемся стуле и протянул руку к шкафу с картотекой. Выдвинув наполовину один из ящиков, он вытащил большую папку. — Мне даже не нужно искать это дело. Я сам проводил расследование несколько дней назад.
Детектив посмотрел на закрытую папку.
— Значит, это дезертирство?
— Скверное дело, — заметил капитан Отт. — Уилсон дезертировал из своего подразделения накануне отправки к месту службы за пределы страны. В этом случае его поступок приравнивается к дезертирству с поля боя.
Шейн откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул.
— Это-то я и подозревал.
— Послушай, если у тебя что-то есть на этого дезертира, поделись со мной, — строго предупредил капитан. — Ему девятнадцать лет и…
— Я знаю. — Майкл поднял руку, словно защищаясь. — Я знаю Боба Уилсона и его родителей.
— Это несчастье, Шейн. Как я уже говорил, мне пришлось вести расследование и известить родителей. Застрелить их было бы милосердием. Особенно отца. Он показался мне прекрасным человеком. Владеет небольшой заправочной станцией на трассе.
— Клем Уилсон был прекрасным человеком, — согласился детектив. — Могу себе представить, какой это был для него улар.
Отт не заметил, что он сказал о Клеме в прошедшем времени.
— У них был еще один сын, который недавно погиб при высадке морского десанта, — сообщил капитан. — Черт бы побрал эту безмозглую молодежь! Если бы они знали, сколько горя причиняют родителям, может быть, дважды подумали бы, прежде чем выкидывать свои фокусы.
— Вы вели наблюдение за домом?
— Только поверхностное. Я постоянно поддерживаю связь с мистером Уилсоном. И уверен, если хоть немного разбираюсь в людях, что он, безусловно, сообщит о сыне, как только что-нибудь узнает. Уилсон дал честное слово, и мне показалось, ему можно доверять.
— Скверно, — угрюмо пробормотал Шейн, и взгляд его стал мрачен.
В проницательных глазах Отта сверкнула молния.
— В чем дело? — раздраженно осведомился он. — Только не говори мне, что я ошибся в старике. Если он меня обманул, я больше никогда не смогу верить людям.
Шейн выдохнул дым через ноздри, скосил на капитана глаза и тихо произнес:
— Вы не ошиблись в Клеме Уилсоне. Он вас не обманул. — Майк яростно загасил сигарету. — Но если бы вы постоянно вели наблюдение за домом, то, возможно, сегодня ночью предотвратили бы убийство.
— Убийство? Кто убит?
— Клем Уилсон. Застрелен в полночь на своей заправочной станции.
Капитан Отт вскочил, пробежался по комнате, затем вернулся к столу и почти крикнул:
— И парень имеет к этому отношение? Что тебе об этом известно?
Шейн перекинул ногу на ногу, откинулся на спинку стула и подробно рассказал обо всем, что произошло ночью, начиная с телефонного звонка Клема Уилсона.
— Все это я сообщаю вам, потому что не хочу, чтобы на меня насела армия, когда выйдут утренние газеты, — закончил Майкл с сокрушенной улыбкой. — На самом деле этот телефонный разговор ничего мне не дал. Но пока я могу заставить убийц думать обратное… — Он многозначительно пожал плечами.
Выслушав Шейна с напряженным интересом, капитан Отт уселся на свое место, затем, кивнув с одобрением, заметил:
— Хочешь сделать себя приманкой для убийцы? Это может сработать. Но при чем тут Боб Уилсон? Что тебя привело сюда?
— Два-три незначительных факта, которые оформились в догадку. Я знаю Боба. Он слаб. Год назад я вытащил его из одной передряги. А сегодня ночью миссис Уилсон, похоже, из-за чего-то глубоко страдала. Это была не просто скорбь по погибшему мужу. Она была чем-то сильно встревожена и очень беспокоилась. И потом… У них на стене висела фотография, на которой мальчики были сняты вместе. Изображение Боба оказалось отрезано. Поговорив с матерью, я окончательно решил, что Боб…
— Я помню эту фотографию, — хладнокровно перебил его капитан Отт. — Мистер Уилсон показал ее мне, когда я впервые беседовал с ним о ребятах, прежде чем я сказал ему правду. Он очень гордился своими сыновьями.
— Вот все это и натолкнуло меня на размышления, — признал Шейн. — Я не мог представить себе Клема, уничтожающего фотографию Боба, если только тот не навлек на семью ужасное бесчестье. Миссис Уилсон, похоже, боялась, что Клем мог рассказать мне кое-что по телефону, а когда я попросил у нее теперешний адрес Боба, она притворилась, что не знает.
Капитан Отт очнулся от глубокого раздумья:
— Ты что же, думаешь, сын мог убить своего отца?
— Я почти уверен, что именно так считает миссис Уилсон, — печально сообщил Шейн.
Капитан встал со стула, застегнул рубашку и поправил галстук.
— Пожалуй, я немедленно повидаюсь с миссис Уилсон. Если этот паренек в Майами…
— Погодите, — поспешно перебил его Майкл. — Вы позволите мне самому вести это дело?
Капитан Отт изумленно воззрился на детектива.
— Тебе следует знать, Шейн, что военная разведка сама расследует свои дела. Твоя забота найти убийцу. А армия будет ловить дезертира. — Он говорил резко и решительно.
Шейн тоже поднялся.
— Я все это осознаю в полной мере, — постарался сказать он спокойно, — но выслушайте меня, прежде чем отправитесь к миссис Уилсон. Понимаете, Отт, я знаю Майами. И знаю миссис Уилсон. Я согласен с вами — она мать и, по всей вероятности, сделала бы все, что в ее силах, чтобы защитить сына-дезертира, но ни за что не станет покрывать убийцу своего мужа. Не думаю, что мои наблюдения обязательно указывают на то, что Боб здесь, — медленно продолжал Майк. — Конечно, она мучается из-за дезертирства Боба. Возможно, просто боится, что он мог вернуться, встретиться с отцом, поссориться с ним и застрелить его…
Капитан Отт присел на край стола, закурил сигару.
— И что же ты предлагаешь?
— Если я свяжу Боба с этим убийством или заставлю миссис Уилсон поверить, что он в этом замешан, тогда она выложит все.
— Ты все-таки расследуешь убийство, а я должен…
— Вы ничего из нее не вытяните, пока она будет верить в невиновность Боба, — предупредил детектив.
Отт надолго задумался, а потом сказал:
— Ты достаточно жестко обращаешься с пожилой леди, которая старается защитить своего сына.
— Он вам нужен, чтобы привлечь его за дезертирство, не так ли?
Лицо капитана стало суровым.
— Нужен. Ладно, я разрешаю тебе заняться этим делом. Мы помним, как ты сотрудничал с нами в деле Николсона. Как только захочешь поступить к нам на службу, Майк…
Шейн криво улыбнулся:
— Благодарю. Но я не создан для военной формы, а некоторые ваши правила меня могут стеснить. Полагаю, я принесу больше пользы, оставаясь вольным стрелком.
— Что ж, в твоих словах есть резон, — согласился капитан Отт и слез со стола.
Шейн надел свой плащ. Они пожали друг другу руки, и детектив пообещал:
— Как только что-нибудь узнаю, сразу же вам сообщу.
Он быстро спустился по лестнице и прошел через вестибюль на улицу. Сквозь предрассветный туман тускло светились редкие уличные фонари, а на самих улицах царила гробовая тишина. В плате Майкл чувствовал себя уютно и тепло, хотя, несмотря на рекламный курортный плакат «Лето в Майами круглый год», ночи ранней весной в субтропиках холодные.
Звук его шагов гулко раздавался по тротуару, пока он шел в полицейское управление. Там, нигде не задерживаясь, детектив проследовал прямо в картотеку. Войдя в нее, закрыл за собою дверь и весело заговорил с седым мужчиной в форме, дремавшим на стуле с мягким сиденьем.
— Здорово, папаша. Вот принес тебе кое-что, чтобы ты не спал.
Красное морщинистое лицо старика расплылось в улыбке, когда Шейн вытащил из кармана плаща бутылку.
— Ты отличный парень, Майк. Позаботился о папаше Гансе в такую ночь! — Он взял бутылку, приложился к ней, и щедрая порция спиртного тут же проследовала по назначению. Когда старик вернул изрядно опустевшую бутылку Шейну, его воспаленные глаза сияли. — И за что мне такая взятка?
— Хочу, чтобы ты разыскал для меня старое дело. Но может, и так вспомнишь. Примерно год назад три хулигана пытались ограбить аптеку на углу Шестой улицы и Майами-авеню…
Папаша Ганс скосил на него слезящиеся глаза.
— Говоришь, около года назад?
— Да. — Шейн нахмурился. — Одного, помню, звали Уилли Гарсон. Еще там были…
— Рыжий Экстел и Малыш Димофф. Я их помню. Что ты хочешь знать, Майк?
— Какое постановление вынесли по этому делу? Что было на суде? Стоял ли кто-нибудь за ними… какая-нибудь банда?
— Все трое признали себя виновными, — сообщил папаша, — но не было никакого суда. И вот тебе пища для размышлений, Майк: их защищал Мэнни Маркл.
— Мэнни Маркл? Где эти трое дилетантов достали деньги, чтобы заплатить Мэнни?
Старик громко хихикнул.
— Это тебе придется самому разжевать.
— Понимаю, — медленно произнес Шейн. — Если их представлял Мэнни, значит, у них сильные связи. Спасибо, папаша. Это мне и было нужно. Сколько они получили?
— От пяти до восьми лет.
— Не понимаю, какого черта они хранят здесь все эти папки, когда есть ты? — улыбнувшись, заметил детектив и направился к своей машине.