Сесиль Литтл, семнадцати лет, была серьезной, хрупко сложенной девушкой с темно-русыми волосами. Лицо ее наполовину скрывали очки с дымчатыми стеклами. Она была одета в легкую блузку, плотно облегающие джинсы и сандалии. Стоя у ограждения в дальнем конце причала, она покачивала в руках спортивную сумку и с беспокойным видом оглядывалась по сторонам. Шейн подошел к ней.

— Вы ищете доктора Литтла?

— А вы знаете, где он? — ее лицо прояснилось.

— Я сам его ищу, — сказал Шейн. — Что случилось, вы не заметили, как он сошел на берег?

— Должно быть. В толпе невозможно разобраться: все советуют то одно, то другое. Почему здесь нет хотя бы указательных знаков? — Она фыркнула. — Во всяком случае, я ни в чем не виновата.

— Он знал, что вы будете встречать его?

— Когда речь идет о папе, ничего нельзя сказать наверняка. Он ведет себя, как помешанный. Все было обговорено заранее, но если в последний момент никто ему не напомнил…

— Мне пора сказать, — сказал Шейн. — Я тоже должен был встретиться с вашим отцом, но он не появился, так что мы с вами вроде бы в одинаковом положении. На тот случай, если он вернется, мы могли бы подождать в машине.

— Я не знаю даже, в каком отеле он остановится, ничего не знаю. Господи, как нелепо! Ведь он может поехать в Джорджию, не остановившись в Майами!

Она прошла несколько шагов рядом с Шейном, затем остановилась.

— Вы, случаем, не из полиции?

— Я частный детектив. Мы с вашим отцом ехали вместе на теплоходе. О его планах я знаю не больше, чем вы, но мое имя можно найти в телефонном справочнике. Не исключено, что он позвонит мне.

Шейн открыл дверцу «бьюика».

— Я не хочу вас задеть, — сказала девушка. — Но если у вас есть какие-нибудь документы, то разрешите мне взглянуть на них.

Шейн вынул свое удостоверение. Сесиль внимательно изучила небольшую карточку, запаянную в пластик. Сев в машину, она сжалась в комок и стиснула руки на коленях с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Шейн опустился рядом и положил руки на рулевое колесо.

— Значит, у него неприятности? — спросила девушка бесцветным голосом, не глядя на детектива.

— Это верно, Сесиль, но я пока не знаю, с чем они связаны.

— С выпивкой, разумеется! В последнее время он много пил.

Шейн включил зажигание и медленно отъехал от тротуара.

— Вы прилетели на самолете?

— Да, этим утром. Он не любит самолетов, а я не хотела без толку тратить время на этой посудине. Мистер Шейн, может быть, не будем темнить? Скажите прямо: что случилось?

— На корабле он рассказал мне довольно странную историю, — осторожно сказал Шейн. — Не знаю, насколько можно ей верить.

— Он пил джин?

— Водку.

— Это одно и то же. Иногда он рассказывает самые невероятные истории, так похожие на правду… Простите, вы курите? Если нет, то придется попросить вас остановиться и где-нибудь купить сигарет.

Шейн зажег сигарету от прикуривателя на приборном щитке и протянул ее девушке. Она глубоко затянулась.

— Он наверняка взял с собой свой идиотский «бентли». В этом весь папочка. Мужской климакс — так я себе это объясняю. Целую неделю торчал в гараже до часу ночи и возился с двигателем, хотя и ребенку ясно, что он не разбирается в машинах, даже почти не умеет водить. Между прочим, я собиралась сама отвезти его в Джорджию, и он знал об этом, — ее настроение внезапно изменилось. — Обманул меня, а теперь жалеет, наверное. Держу пари, он поедет по левой стороне через пять минут после того, как сядет за руль. Кр-рах!

— Вы рисуете его уж слишком беспомощным.

— Он не может даже самостоятельно завязать шнурки. В прошлом году он как-то сел не на тот поезд и проснулся в Шотландии.

— Вы собирались пожить с ним?

— В Джорджии? Благодарю покорно. Я читала Эрскина Колдуэлла и Теннеси Уильямса. Нет, дело в том, что папочка наотрез отказался выезжать из Англии, если кто-нибудь не поддержит его в первые дни, пока он не освоится. Мама отказалась. Она бы не стала возражать, просто она уверена, что он не удержится на работе из-за выпивки. Поэтому они выбрали меня. Я отвезу его на место, найду ему какую-нибудь няню, поцелую на прощание, сделаю ручкой — и в автобус. Я хочу немного попутешествовать по Соединенным Штатам — Лас-Вегас, Голливуд.

Она помахала ладошкой, разгоняя дым.

— Так где же он? Что, если он уже…

— Дорожная полиция ищет его машину. Когда я в последний раз видел его, он был в очень плохой форме. Как долго он пьет?

— Это уже вошло в привычку. Он и мама… чем меньше скажешь, тем лучше. Он читает научные журналы либо ходит в пивную, а она смотрит телик либо ходит в кабак.

— Он говорил, вы недолюбливаете его из-за работы.

— Он так говорил? — раздраженно переспросила девушка. — Папа? Наверное, он перепутал меня с братом, со Стэном. С другой стороны, я во многом согласна с братом. Папочка хотел «проникнуть в тайны материи», а что вышло в итоге? В итоге он размышляет, как бы разом прихлопнуть как можно больше народу. Стэн — жуткий маоист, гораздо левее меня. Я старалась уберечь папу от самого худшего и не раз советовала Стэну заткнуться. Пусть отец сходит с ума, как хочет. Может, здесь он познакомится с каким-нибудь умником и займется лептонами и фотонами вместо бомбы. Кажется, в Америке женщин больше, чем мужчин — я где-то читала. Он ведь очень забавный, и не исключено… — она остановилась. — Впрочем, не мне об этом говорить. Люди в его возрасте часто женятся во второй раз, верно?

— Вы знаете человека по имени Пьер Дессау?

— Еще бы не знать! — она резко повернулась. — Он здесь? Он как-то связан с папой?

— Судя по рассказу вашего отца — да. Вы можете представить себе ситуацию, в которой доктор Литтл согласился бы провезти контрабанду на территорию США?

Сигарета выпала у Сесиль из пальцев. Она наклонилась и, подняв окурок, затушила его в пепельнице.

— Я так и знала, что этот лунатик вляпается в какую-нибудь историю. Вам что-то известно, иначе вы бы меня не спрашивали. Но контрабанда… непонятно. Мы в последнее время сидели без денег, но ведь «AMКО» должна отвалить папе кучу денег, верно? Разве что… — она задумалась. — Послушайте, а это не связано с политикой?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, статьи, листовки. Пистолеты, или я не знаю что. Стэн основательно достал его своим поведением, и он пошел вразнос. Стал ходить на демонстрации, подписывать всякие манифесты. А вы ведь знаете, стоит подписать одну такую штуку, и сразу попадаешь в особый список. Сначала я думала, что он просто притворяется, чтобы защитить себя от Стэна. Потому что это смешно — он же слишком старый, чтобы ходить на демонстрации! Все сразу набросились на него — как же, видный ученый! — но он выстоял. По-моему, это пошло ему на пользу. Уж поверьте, он не читал ни слова из Маркса и Ленина, он и газет-то не читал. А тут у него открылись глаза, и он увидел, что в мире творится.

— У Пьера Дессау тоже левые взгляды?

— Нет, Боже упаси. Если он вообще голосует, а я в этом сомневаюсь, то голосует за консерваторов. Мистер Шейн, мне тоже хочется задать вопрос. Как вы познакомились с папой?

— Он нанял меня. Я должен был помочь ему пройти таможенный досмотр так, чтобы его не застрелили и не арестовали. У меня нет времени рассказывать подробно. Я жду звонка, а затем еду в другой конец города. Ваш отец не может позвонить мне: он не знает, что у меня в машине есть телефон. Если он позвонит мне в отель, то, возможно, оставит записку у дежурного. Он вполне мог забыть, что вы собирались его встретить — голова у него была забита другими делами. Когда мне позвонят, выйдите из машины и подождите еще минут пятнадцать-двадцать — вдруг он появится? Если его не будет — возьмите такси и поезжайте в отель «Фламинго Спрингс», это в двух милях к северу от Бискейнского залива. Мне нужно знать, где вы находитесь, чтобы иметь возможность связаться с вами. Скажите дежурному, что вас послал Майк Шейн, и поднимайтесь в свой номер. Никуда не уходите. Почитайте Библию или посмотрите телевизор.

— Рассчитывала провести вечер совсем в другом месте. Но если вы говорите…

— Отель «Фламинго Спрингс» — повторил Шейн. — А теперь расскажите, что вам еще известно о Дессау.

— В общем, немногое. Он один из богатых бездельников, которые вечно шляются из страны в страну. Задница с ручкой, извиняюсь за выражение. Язык как мельница, все время болтает. Уверена, у вас тут таких полно.

— Чем он зарабатывает себе на жизнь?

— «Зарабатывает» — это не то слово. Мне почему-то кажется, что он отлично знает, как выглядит тюрьма изнутри. Он говорил о разных деловых контрактах, но в девяти случаях из десяти это наверняка вранье.

— Как вы с ним встретились?

— Когда папа сильно напивался, Дессау несколько раз подвозил его домой. Это он уговорил папу купить «бентли». Отличная покупка, что и говорить, но если вспомнить, сколько папа с ней возился…

— Значит, Дессау производил впечатление богатого человека?

— Производить-то производил, — она скривилась и вытащила из пачки у Шейна еще одну сигарету. — Но жил в ужасной дыре, без душа, с матрасом на полу вместо кровати. Мерзость! Я один раз была у него, этого мне хватило. Он одел перчатки и врезал мне по зубам, представляете? А потом еще имел наглость предложить, чтобы я переспала с ним. В результате я потеряла зуб и два дня ходила с подбитым глазом.

— В изложении вашего отца это звучало несколько иначе.

Телефон зазвонил. Девушка нервно подпрыгнула и снова выронила сигарету.

— Ладно, я пошла, — тихо сказала она. — Но не забывайте про меня, а не то я умру. Когда я думаю, что бедный папочка совсем один в этом городе…

Она глубоко вздохнула и вышла из машины.