ГЛАВА 1

— Так вот ради чего нам пришлось томиться целую неделю,— произнес Майкл Шейн, стоя на пороге исторического здания «Теллер-Хаус» и с очевидным удовлетворением озирая открывающуюся перед ним панораму Сентрал-Сити.

— Я же говорила тебе, что поездка в Колорадо не такое уж большое испытание по сравнению с тем удовольствием, которое мы сможем получить, увидев это великолепие собственными глазами,— заметила Филлис, приподнимаясь на цыпочки, дабы, в свою очередь, окинуть взором толпы людей, заполнивших аллеи и улицы города.

Уже к середине дня открытия ежегодного театрального фестиваля улицы Сентрал-Сити начали приобретать первые черты того бушующего моря людей, в которое им предстояло преобразиться с наступлением сумерек. С раннего утра туристы, местные жители и постоянные посетители театральных премьер из Денвера прибывали в старый горняцкий поселок, вклинившийся между отвесными обрывами Скалистых гор; в поселок, построенный суровыми пионерами более шестидесяти лет назад в ущелье, настолько узком, что ручеек, бегущий по дну ущелья пришлось закрыть настилом, чтобы выиграть хоть какую-то территорию, необходимую для построек его делового центра.

В течение счастливой и безмятежной недели Филлис и Майкл имели редкую возможность наблюдать за постепенным преображением и возвращением к новой жизни старого городка. А что могло быть лучше самого отдыха в горах, с холодными июльскими ночами и длинными мирными солнечными днями, с пешими прогулками по горным тропинкам, где за поворотом дороги вас поджидали то вход в старую штольню, то заброшенный прииск, поставлявшие в шестидесятые годы тонны золота своим владельцам.

Постепенно нараставшая волна всеобщего возбуждения приближалась к своему пику — торжественному открытию фестиваля. Старые заколоченные лавки были заново отремонтированы и открыты, маленькие магазинчики, едва сводившие концы с концами одиннадцать месяцев в году, сверкали свежей краской, а их прилавки ломились от разнообразных товаров. Всю неделю рудокопы округи двигались в сторону городка, чтобы успеть подровнять свои бакенбарды и загодя пощеголять в новых комбинезонах, приобретенных по случаю праздника. Два пустовавших на главной улице здания были срочно переоборудованы под казино, чтобы воссоздать дух славных шестидесятых, а заодно и собрать деньги для нужд местных благотворительных организаций.

На крутых склонах ущелья Эурека древние домишки с деревянными ставнями, построенные еще первыми поселенцами, стояли приветливо открытыми; по замыслу их новых владельцев, они должны были стать пристанищем для бесчисленных вечеров с коктейлями, ожидавшихся на протяжении трех недель фестиваля.

— Я начинаю доверять твоей интуиции, Фил,— сказал Шейн, обращаясь к своей молодой жене — Твоя идея провести отпуск в горах была совсем не плоха. Он взял молодую женщину под руку, и они вместе вступили в веселый человеческий поток, медленно струившийся вниз по Эурека-стрит. Перейдя улицу, они миновали ряд ветхих строений, которые были некогда важными деловыми точками города, а ныне стояли запущенные и пустые.

Тяжелые грозовые тучи, с середины дня зависшие над пиками гор, закрывавшими доступ в долину с запада, заволокли, наконец, и солнце, но даже этого обстоятельства оказалось недостаточно, чтобы остудить праздничное настроение толпы. Только вспышки молний все чаще пронзали сгустившийся сумрак, а отдаленные раскаты грома временами заглушали звуки шагов и взрывы хохота подгулявших туристов.

Холодный порыв ветра ворвался в узкий каньон, всколыхнул ветви могучих елей и пригнул к земле вершины осин, примостившихся кое-где на склонах ущелья.

— Надеюсь все-таки, что дождя не будет, иначе он испортит нам весь праздник,— воскликнула Филлис, придерживая одной рукой шляпку, а другой цепляясь за локоть мужа.

Шейн ухмыльнулся.

— Полагаю, что даже дождя будет мало, чтобы испортить вечер этим парням. В конце концов, если ливень прогонит их с улиц, в городе найдется достаточно мест, где они смогут с лихвой вознаградить себя за это временное неудобство.

— Но тогда улицы все равно останутся грязными и скользкими,— стояла на своем Филлис— Что за праздник в такую погоду!

— Нам не стоит жаловаться, ангелочек,— попытался урезонить супругу Шейн.— Вспомни, какая изумительная погода стояла всю эту неделю. Когда-нибудь она должна же была испортиться.

— О, наш отдых действительно удался на славу! Я получила огромное удовольствие, повидав так близко всех этих знаменитых актеров. И подумать только, что ведь они в принципе ничем не отличаются от простых смертных. Раньше мне казалось, что все они ужасные снобы.

Она весело рассмеялась, оправляя свою короткую юбку, вздувшуюся под напором ветра.

Шейн поплотнее надвинул шляпу на свою рыжую голову и оценивающе взглянул на проносившиеся над ними тяжелые облака. Угрожающего вида черная туча стремительно приближалась к городу, прямо на глазах увеличиваясь в размерах.

— Похоже, будет дождь,— констатировал он,— так что лучше поспешить, если мы не собираемся промокнуть до нитки.

— К чему такая спешка,— рассмеялась Филлис— Чем, по-твоему, мы лучше других?

Словно в ответ на ее слова, первые капли дождя, как предвестники предстоящего ливня, застучали по мостовой, заставляя толпу людей кинуться в стороны в поисках укрытия.

Внезапно возникший людской водоворот увлек супругов в огромный отлично оборудованный магазин, вероятно, самый крупный в городе.

Проходя сквозь двойные двери супермаркета, Филлис невольно содрогнулась, когда под напором струи воздуха из кондиционера ткань успевшего насквозь промокнуть костюма неожиданно соприкоснулась с ее телом. Однако и после этого ее темные глаза отнюдь не утратили обычного блеска, превратившегося в настоящее пламя при виде сувениров, переполнявших прилавки современного базара.

— Я давно собиралась посетить этот магазин,— сообщила она мужу,— с того самого дня, когда впервые увидела эту удивительную выставку индейских одеял в витрине.

Внимательный супруг тут же извлек из бумажника солидную пачку банкнот и рыцарски передал их Филлис.

— Можешь купить все, что тебе нравится. Что-что, а небольшое развлечение тебе не повредит. Ты промокла насквозь.

— Но мне необходима твоя помощь, Майкл,— возразила она,— иначе как я смогу выбрать то, что мне действительно подходит.

— На этот раз, пожалуйста, меня уволь,— попросил Шейн,— иначе эта шайка попытается всучить нам целую партию товара.

Он улыбнулся, наблюдая, как его молодая жена решительно двинулась к вожделенному прилавку, а сам механически повернулся к ближайшей витрине. Дождь продолжал лить как из ведра. Улицы обратились в настоящие реки. Застигнутые дождем туристы продолжали вливаться внутрь сквозь двери универмага. Отовсюду раздавались смех и восклицания женщин, которых умело направляли их спутники.

Широко расставив ноги, засунув руки в карманы брюк и насупив рыжие брови, Шейн терпеливо созерцал поток посетителей. Ливень в горах неожиданно благотворно подействовал на его психику. Он снова почувствовал себя здоровым, готовым к действию человеком. Неделя в горах вывела его из летаргии, в которую он медленно погружался несколько месяцев во Флориде.

Ироническая улыбка скривила уголки его рта, крупные кисти рук самопроизвольно сжались в кулаки в глубине карманов. Он почти физически ощущал, как крепло в нем настойчивое желание скорее вернуться к своей повседневной жизни и заставить обленившееся тело работать так же исступленно, как эти порывы урагана, вырывающие дождевые капли из грозового облака.

Пока неожиданный прилив энергии распространялся по его телу, шум ветра стал заметно тише, пелена дождя менее плотной, словно ураган решил сэкономить силы, чтобы затем с новым неистовством объявиться где-то в другом месте. Сквозь частую сетку дождя уже пробивались первые лучи солнца. Потоки на мостовых утратили свою стремительность и были готовы с минуты на минуту превратиться в ленивые ручейки. Шейн отвернулся от витрины, и его взгляд случайно остановился на лице мужчины, стоявшего особняком в углу торгового зала и с легким презрением наблюдавшего за суетой у прилавков. Ядовитая улыбка играла на его полных губах. Полузабытая и вместе с тем определенно знакомая ему улыбка. Среднего роста, крепкого сложения, одетый в серый деловой костюм, удачно подчеркивающий пропорции его ладной фигуры, он производил впечатление солидного и преуспевающего бизнесмена. Голубые спокойные глаза говорили о твердом характере и уверенности в своих силах. На вид ему было не больше пятидесяти лет. Серебряные нити кое-где пробивались в еще достаточно густой шевелюре, аккуратно разделенной прямым пробором. Строгие правильные черты лица придавали ему суровый и даже аскетический вид.

Шейн раздраженно ущипнул себя за мочку левого уха и, чтобы немного расслабиться, попытался отыскать в толпе посетителей знакомую фигуру Филлис. Затем под влиянием внезапного импульса он решительно пересек залу и положил руку на плечо мужчины.

— Привет, Двойная колода,— произнес он — На твоем месте я вел бы себя поаккуратнее. Насколько я помню, твои легкие не очень-то приспособлены к холодному воздуху.

Брайант-Двойная колода не спеша повернул голову.

— Господи, только этого мне и не хватало,— произнес он мягким хорошо поставленным голосом.

Шейн удовлетворенно ухмыльнулся.

— Насколько я помню, мы встречались в последний раз, когда ты работал на подхвате в казино у Гарри на Атлантик-Бич.

Несколько морщин пересекло гладкий лоб профессионального игрока.

— Следовательно, это случилось по меньшей мере лет восемь тому назад.

— Считать ты не разучился,— подтвердил Шейн,— а я тогда работал на компанию Уорд-Уайд.

— Надеюсь, ты не ожидаешь от меня, что я должен запоминать каждого дешевого легавого, который попадается на моем пути,— заметил Брайант сухо.

Складки на лице Шейна приобрели резкие очертания.

— И какого же дьявола тебя теперь занесло в эти края?— поинтересовался он.

— Многие достойные люди были любителями театра,— холодно заметил Брайант.

— А я не в обиде,— заметил Шейн, пожимая плечами.— Я здесь на отдыхе.

Морщины на лбу Брайанта слегка разгладились.

— Мне нечего опасаться тебя, легавый,— фыркнул он.

— Очень рад слышать такие слова,— сказал Шейн.— Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь испортил мне отпуск.

Демонстративно отвернувшись от собеседника, он еще раз поискал глазами Филлис.

— Отличный доход имеют здесь эти фраера,— неожиданно доверительным тоном произнес Брайант и подвинулся поближе к детективу.— Четыре сотни одеял бруклинского производства по двадцати долларов за каждое, с сертификатом, что оно выполнено прямо в резервации навахо. Учись, легавый!

Ноздри Шейна раздулись, как у собаки, почуявшей добычу.

— Чистейшей воды хлам, не так ли?

— Какие тут могут быть сомнения, филер. Сам видел вчера, как эти ребята извлекали их из коробок, на которых стоял штамп Нью-Йорка.

Краем глаз Шейн отметил, как пальчики Филлис ощупывают плед с ярким индейским орнаментом.

— Эти коробки еще здесь?— равнодушно спросил он.

— Будь спокоен. Если интересуешься, покопайся на заднем дворе.

Шейн чертыхнулся про себя и, кивнув головой Брайанту, решительно зашагал к жене, внимательно слушавшей высокого продавца, настойчиво пытавшегося обратить ее внимание на прекрасное качество выставленных на продажу вещей. Широкие плечи приказчика, отлично гармонировавшие с осиной талией и стройными мускулистыми ногами, сами по себе могли служить неплохой рекламой в глазах представительниц прекрасного пола. Под стать им были и черные глаза под мохнатыми, почти сросшимися над переносицей и такими же черными бровями. А высокие скулы, орлиный нос и квадратный массивный подбородок вообще казались вырубленными из камня грубой, но умелой рукой профессионального скульптора. Рукава рубашки, небрежно закатанные выше локтей, демонстрировали окружающим волосатые красивой формы руки. Ощущение мужской силы и привычки повелевать, исходившее от этого человека, менее всего соответствовали привычному образу скромного служащего магазина.

— Уникальная вещь, мэм,— повторил он, поворачиваясь к Филлис— Доставлена прямо из резервации индейцев навахо. Я сам каждое лето отправляюсь в Нью-Мексико, чтобы оформить сделку на месте.

Лицо Филлис светилось энтузиазмом, когда она обернулась к мужу.

— Подумать только, Майкл, получить такую вещь всего за восемнадцать долларов! Его можно использовать и как плед для поездок в автомобиле, не говоря уже о том, что я всегда мечтала иметь настоящее индейское одеяло.

— Чушь,— буркнул Шейн, пытаясь немного остудить пыл супруги.

— Но это действительно очень дешево, мистер,-настойчиво произнес продавец.— Даже если вы не являетесь любителем искусства индейцев.

— Моше Гинсберг из Бронкса не самое подходящее имя для индейца,— фыркнул Шейн.

Тяжелые брови продавца угрожающе сдвинулись над переносицей.

— Вы лучше бы придержали язык, мистер,— предостерег он.

Филлис Недоуменно уставилась на своего мужа.

— Неприятности, Джаспер?— раздался из-за спины Шейна мягкий голос с явственным выговором уроженца западных штатов.

Привлеченные неожиданной сценой, посетители магазина сгрудились вокруг конфликтующих сторон.

— Всего лишь любитель поскандалить, шериф,— пояснил продавец.— Подумать только, утверждает, что мои индейские одеяла — подделка.

Повернув голову, Шейн встретился с парой спокойных серых глаз человека, не уступавшего ему в росте. На голове шерифа красовалась широкополая шляпа, как нельзя лучше соответствовавшая образу человека, привыкшего полагаться на грубую силу. Цвет лица, обожженного солнцем Колорадо, напоминал продубленную кожу, а сеть мелких морщинок, разбегавшихся от уголков его глаз, дополняла и без того колоритную внешность уроженца дикого Запада, привыкшего охватывать взглядом бескрайние просторы прерий.

Шериф несколько секунд внимательно изучал лицо детектива.

— Нет нужды подымать шум из-за пустяков, мистер Шейн,— произнес он наконец.— Ручаюсь, что мистер Уиндроу не собирается продать вам вещь, не соответствующую сертификату.

Шейну было что сказать представителю местной власти, но в этот момент крупная женщина, внезапно отделившаяся от толпы, тактично вмешалась в уже готовый разгореться спор, причем явно не на стороне детектива.

— Не заставляйте меня столько ждать, мистер Уиндроу. Я намерена захватить с собой в Нью-Йорк несколько образчиков ваших прелестных индейских вещичек и ни за что не отступлюсь от своего намерения. Воображаю, как мне будут завидовать мои друзья, когда узнают, за какую смехотворную цену я их приобрела.

Приятное контральто ее голоса должным образом соответствовало затянутой в корсет фигуре и вызывающей элегантности ее костюма. Повернувшись, Шейн подозрительно уставился на нового оппонента. Несмотря на то, что его противница давно миновала рубеж романтической молодости, ей трудно было отказать в определенном обаянии. Шериф Флеминг осторожно подтолкнул Шейна в направлении выхода.

— Это мисс Мур,— пояснил он,— одна из актрис, приехавших, из Нью-Йорка по случаю фестиваля.

Лицо Филлис, судорожно уцепившейся за руку Шейна, выражало откровенное уныние.

— Если ее целью было поставить меня на место-уныло констатировал Шейн,— то приходится признать, что это ей вполне удалось.

У входной двери Флеминг остановился и повернулся к Шейну.

— Поймите меня правильно, мистер Шейн,— произнес он твердо.— Не хочу обижать вас, но думаю, что вы были неправы, обвиняя Уиндроу в попытке всучить вам бросовый товар.

— Вы хотите сказать, будто твердо уверены в том, что данные одеяла не являются дешевыми имитациями, поставляемыми с фабрик восточных штатов?

— Нет, дорогой сэр. И готов присягнуть в этом. Не спорю, Джаспер ловкий мужик и знает, с какой стороны намазан его бутерброд, но могу поручиться, что он не жулик.

— А что вы скажете по поводу всех этих коробок, полученных из Нью-Йорка?

— Джаспер действительно был недавно в Нью-Йорке и приобрел там немало всякой всячины, чтобы распродать ее во время фестиваля, но это не имеет никакого отношения к товарам индейского производства. Их он действительно получает из резервации.

Лицо Шейна ясно выразило те чувства, которые он испытывал, оказавшись в роли деревенского идиота. Он оглядел зал, но человека, спровоцировавшего его на столь необдуманный поступок, уже нигде не было видно.

— Что ж, ежели я свалял дурака, тем хуже для меня,— проворчал Шейн.

С этими словами он решительно зашагал по направлению к прилавку.

Обеспокоенная Филлис сделала тщетную попытку остановить его.

— Что ты собираешься делать, Майкл?— спросила она тревожным шепотом.

— Собираюсь принести мои извинения мистеру Уиндроу,— успокоил ее Шейн— А затем попытаюсь отыскать некоего джентльмена, известного в определенных кругах под кличкой Брайант — Двойная колода.

 

ГЛАВА 2

В половине восьмого солнце скрылось за цепью гор, преграждавших доступ в долину с запада, и мягкий полумрак сумерек, окутавший величественные вершины, придавал им неповторимый сказочный колорит. Эурека-стрит была перекрыта для движения автотранспорта на участке между отелем и зданием оперы, и к этому часу вся окрестность была забита завсегдатаями премьер в вечерних костюмах, среди которых было немало знаменитостей со всех концов Америки, и просто туристами, собравшимися поглазеть на редкое зрелище.

Чуть подалее в качестве своебразной декорации действа дефилировали аборигены поселка в традиционных одеждах прошлого века с мелодично звякающими шпорами на тяжелых сапогах, ковбои, увешанные атрибутами своей профессии, и рудокопы со всего района в новеньких голубых джинсах.

Зал ресторана Теллер-хауза и бар этажом ниже были заполнены до отказа. Веселый ажиотаж нарастал с каждым мгновением.

Чувствуя себя не вполне уверенно в своем вечернем костюме, Шейн и не пытался изобразить на своем лице подобие улыбки, протискиваясь сквозь густую толпу в направлении бара. Даже присутствие рядом Филлис не могло толкнуть его на такой подвиг. Над головами многочисленных конкурентов он выразительно подмигнул трудившемуся в поте лица официанту и поднял вверх два пальца, что после недельного пребывания супругов в отеле оказалось для того вполне достаточным, чтобы безошибочно расшифровать желание своего клиента: два бокала неразбавленного коньяка. Впрочем, для завсегдатаев известного своими боевыми традициями бара, уже успевших к этому времени опрокинуть пару-другую рюмок, подобное обращение было в порядке вещей, и никто из них и не подумал возразить, когда Шейн, вытянув свою длинную лапу, принял поднос из рук бармена.

В тот момент, когда он отвернулся от стойки, рядом с ним прогремел ликующий голос:

— Разрази меня гром, Майкл Шейн собственной персоной! Чего ради, парень, ты напялил на себя эту хламиду?

Продолжая держать поднос высоко над головой, Шейн скосил глаза вниз и обнаружил у своего плеча знакомую красную физиономию. Трудно было позабыть эти голубые весело подмигивающие глаза, широкую улыбку, демонстрирующую два сверкающих золотых зуба, вздернутый нос, щедро усыпанный веснушками, и, наконец, соломенную шляпу, лихо сдвинутую на затылок.

— Помилуй меня Господи, если это не сам Пат Кесэй,— воскликнул в свою очередь Шейн — Как же ты решился оставить Бродвей?

— Пусть попробуют обойтись без меня, хотя я сильно сомневаюсь, что это у них получится,— заявил Кесэй.

Осторожно опустив поднос до уровня стола, Шейн вручил бокал Филлис, подтолкнул второй в направлении приятеля и просигналил пробегающему мимо официанту, чтобы тот ликвидировал возникшую диспропорцию.

— Моя жена сочла, что я нуждаюсь в отдыхе,— пояснил Шейн,— а я слишком лояльный супруг, чтобы спорить по пустякам. Вот мы и оказались здесь. Фил, это Пат, мой давний кореш, по кличке «Меднолобый Голландец».

Глаза Кесэя округлились от удивления. Ему мило улыбнулась стройная девушка с нежным овальным лицом, окаймленным блестящими черными волосами, которой он, несмотря на ее вечернее платье и белый меховой жакет, никогда не дал бы больше шестнадцати. Улыбнувшись, он протянул ей руку.

С трудом оторвав взгляд от очаровательного личика Филлис, Кесэй обратил оторопелый взгляд на насмешливую физиономию Шейна.

— Прости меня Господи, Майкл,— произнес он,— но я, ей-Богу, не понимаю, как такая девушка способна выдерживать твою гнусную образину. На что в таком случае может рассчитывать очаровательный малый вроде меня?

— Это одно из преимуществ профессии частного детектива,— любезно пояснил Шейн.— Насколько я понимаю, сам ты по-прежнему работаешь в полиции, да еще в большом городе.

— Здесь я по специальному заданию,— сообщил Кесэй, слегка понижая голос, хотя такая предосторожность, вполне оправданная при других обстоятельствах, была явно излишней в шуме, наполнявшем бар. Кесэй тут же ощутил это.

— Кажется, здесь потребуется мегафон, чтобы разболтать мои секреты,— прокричал он, возвращаясь к прежней тональности.

— Эй, рыжий,— гаркнул бармен, обращаясь к Шейну,— получай свой коньяк!

— Пожалуй, стоит поискать более подходящее местечко для беседы,— предложил Шейн, когда операция по транспортировке бокала была благополучно завершена.

Предоставив Шейну прокладывать для них дорогу через холл в знакомое ему помещение позади ресторана, Кесэй галантно предложил руку Филлис.

— Честное слово, я до сих пор не могу в это поверить,— произнес он.

— Между нами, Пат,— проворковала Филлис, глядя прямо в глаза Кесэю,— я вышла замуж за Майкла только потому, что у него такие интересные друзья.

Они оказались в маленькой комнате с несколькими столиками и видом на патио. В этот час здесь было сравнительно тихо и лишь несколько столиков были заняты посетителями. Усадив Филлис, шейн сказал, обращаясь к Пату:

— Итак, твое начальство пытается сделать из тебя детектива. Я читал в газетах о росте преступности в Нью-Йорке. Теперь я понимаю, почему такое могло произойти.

Филлис вмешалась в разговор раньше, чем Кесэй сумел придумать что-либо адекватное ядовитой ремарке своего приятеля.

— Взгляните лучше на ту женщину, что сидит в одиночестве за маленьким столиком у окна. По-моему, это Нора Карсон. Помнишь, Майкл, мы встретили ее пару дней назад. Она участвует в сегодняшнем спектакле.

Обернувшись, Шейн увидел молодую женщину в вечернем туалете и черной вельветовой пелерине, наброшенной на обнаженные плечи. Нора Карсон поглощала порцию мороженого, время от времени бросая обеспокоенный взгляд на ручные часики.

Равнодушным кивком головы он подтвердил свою полную солидарность со словами супруги. Шейн мало интересовался театром, хотя и предпочитал не распространяться об этом в присутствии своей дражайшей половины. Он лениво потянулся за сигаретой, но неожиданно замер, заметив за окном прямо против себя морщинистое, обрамленное старомодными бакенбардами лицо неизвестного, с напряженным вниманием наблюдавшего за отнюдь не драматической ситуацией внутри помещения.

— Взгляните-ка лучше на этого субъекта,— благодушно посоветовал Шейн.— Выглядит, как привидение, явившееся к нам прямехонько из прошлого века. Похоже, организаторы фестиваля неплохо поработали, дабы придать торжеству подлинный местный колорит.

Внешность незнакомца и впрямь была впечатляющей. Брезентовый плащ с поднятым кожаным воротником, наглухо застегнутый на все пуговицы, и фетровая шляпа, надвинутая на черные пронзительные глаза, эффектно подчеркивали седую щетину на его давно не бритом лице.

— Бедный старикан,— заметила Филлис.— Может быть, он голоден? Обратите внимание на этот странный взгляд…

Ее слова прервал отчаянный крик, неожиданно нарушивший мирную тишину патио. Лицо за окном мгновенно исчезло. Нора Карсон вскочила на ноги. С опрокинутого столика на пол посыпались тарелки с остатками пищи. Молодая женщина метнулась к окну и сделала неумелую попытку приоткрыть раму.

— Отец!— воскликнула она.— Не уходи! Папа, пожалуйста!

Но задвижка у окна упорно не желала уступать ее усилиям. В отчаянии она принялась колотить маленькими кулачками по раме, однако странное лицо больше не появлялось.

Неохотно Шейн поднялся из-за стола и сделал несколько шагов в сторону потерявшей самообладание женщины. Но прежде чем он успел преодолеть половину разделявшего их расстояния, Нора Карсон уже нырнула в переполненный холл, придерживая рукой длинную юбку.

— Позвольте мне пройти, ради Бога, дайте мне пройти,— умоляла она окружающих.

Ее хрупкая фигурка тщетно пыталась пробиться сквозь плотную толпу посетителей. Бормоча проклятия, Шейн поспешил на выручку молодой женщине.

— Следуйте за мной,— рявкнул он, выставив вперед левое плечо и силой прокладывая дорогу к двери. Продолжая всхлипывать, Нора Карсон ухватилась рукой за фалду пиджака детектива и таким образом оба, хотя и не без осложнений, наконец добрались до желаемой цели.

Оказавшись на улице, Шейн задержался, предусмотрительно взяв актрису за руку. Тело молодой женщины продолжало содрогаться от рыданий, вырывавшихся из ее груди. Лишенные выражения глаза лихорадочно блуждали по сторонам.

— Тот человек у окна… именно его вы пытались догнать?— осведомился Шейн.

— О да, да! Это был мой отец! Вы тоже видели его?

— Довелось,— мрачно ответил Шейн. Немного помедлив, он решительно зашагал в сторону отеля, с трудом удерживаясь от вопросов, вертевшихся у него на языке.

— Имейте в виду, если этот человек намеревался ускользнуть от вас, у него было более чем достаточно времени, чтобы затеряться в толпе, пока мы пробирались через холл,— предупредил Шейн.

— Но он не должен был этого делать. О Боже мой, я ничего не понимаю!— в голосе молодой женщины слышалось неподдельное отчаянье. Они достигли западной стены отеля и заглянули в патио, где, конечно, никого уже не было.

— Вы понимаете? Это был мой отец!— простонала Нора Карсон.— Я уверена в этом, хотя и не видела его около десяти лет! И он, без сомнения, узнал меня. Я знаю, я чувствую это!

— Тем не менее у вас не слишком много шансов найти его сегодня, если он не желает этой встречи,— предупредил ее Шейн, безнадежным жестом указывая на толпу, заполнявшую улицы города.

Широко раскрытые голубые глаза актрисы растерянно обратились к детективу.

«Красивая женщина,— отметил про себя Шейн — Отличная фигура, прекрасные волосы. Была близка к истерике, но при надобности, похоже, умеет владеть собой».

— Не знаю, что заставило отца поступить столь странным образом,— произнесла Нора Карсон, обращаясь к самой себе.— Я уверена, что это был он,— повторила она.— Он почти не изменился за десять лет.

Взяв молодую женщину под руку, Шейн сделал еще одну попытку ее успокоить.

— Не слишком ли вы спешите, утверждая, что ваш отец в свою очередь узнал вас? Допустим, что он не слишком изменился, но согласитесь, что вы сами были всего лишь маленькой девочкой десять лет тому назад.

— Тем не менее ручаюсь, что он узнал меня,— настаивала Нора Карсон — Я поняла это по его глазам. Кроме того, две недели тому назад моя фотография появилась в местной газете. Там же была напечатана заметка, в которой рассказывалось о моих поисках отца. Он вполне мог прочитать эту историю и увидеть мою фотографию.

— Почему же в таком случае он не нашел вас немедленно, а сегодня избрал такой необычный способ, чтобы привлечь ваше внимание?

— Понятия не имею,— вынуждена была признать Нора Карсон. Она безнадежно покачала головой.— И тем более я не могу понять, почему он убежал, когда понял, что и я узнала его.

Нора Карсон глубоко вздохнула и, пожалуй, впервые за все время разговора внимательно посмотрела на своего собеседника.

— Наконец-то я вспомнила, кто вы такой,— радостно воскликнула она.— Вы Майкл Шейн, детектив, не так ли?

Шейн утвердительно кивнул головой.

— В таком случае вы ведь поможете мне отыскать отца? Он рудокоп, как вы могли догадаться. Именно по этой причине я и решила опубликовать нашу историю в местной газете. Раньше мы жили в Теллуриде. Отец покинул нас с матерью в 1932 году. С тех пор мы ничего не слышали о нем, а после того как умерла моя мать, я помещала объявления в газетах, наверное, всех горняцких поселков.

— Вы догадывались почему ваш отец оставил вас?

— Долгое время он не мог найти работу, и моя мать напоминала ему об этом при первой возможности. Я не могу порицать его за то, что он не захотел больше терпеть. Но если бы я теперь смогла найти его, то, может быть, я смогла бы как-то поддержать его…

— Я с удовольствием помогу вам,— сразу согласился Шейн.— Может быть, мы смогли бы встретиться и поговорить после спектакля?

Еще несколько минут назад он обратил внимание на необычное оживление, царившее на противоположной стороне улицы, у заброшенной дороги, отделяющей Мэйсоник Холл от старой городской конюшни. Большая группа явно возбужденных людей собралась в конце тупика, где старая дорога упиралась в крутой склон холма. Теперь и Нора Карсон обратила внимание на необычное сборище. Шейн заметил, как побледнело ее лицо, когда до них донеслись обрывки разговора двух пробегавших мимо прохожих.

«… говорят, какой-то старый шахтер…»

Молодая женщина освободилась от руки детектива и опрометью бросилась на противоположную сторону улицы. Шейну не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней. Почти сразу же ему пришлось снова подхватить девушку под руку, дабы помочь ей вскарабкаться по крутому каменистому склону, что оказалось довольно непростой задачей, главным образом из-за вечерних туфель на высоких каблуках, в которые были обуты маленькие ножки Норы Карсон.

Достигнув группы притихших людей, столпившейся в конце узкой улочки, Шейн поднялся на цыпочки и поверх голов заглянул в круг.

— Вам лучше уйти отсюда, Нора,— произнес он мягко.

Испуганные глаза молодой женщины встретились с глазами детектива.

— Это он?…

Шейн утвердительно кивнул.

— Похоже на несчастный случай, и я боюсь, что это тот самый человек, который наблюдал за вами в окно ресторана.

— Помогите мне пробраться к нему,— попросила актриса.

Шейн сказал несколько слов стоящим перед ним людям, и они расступились. Огни иллюминации, оставшиеся ниже по склону, бросали тусклые отблески на фигуры двух мужчин, склонившихся над безжизненным телом. Когда Нора Карсон и Шейн вошли внутрь круга, один из мужчин поднялся им навстречу.

— Скверное дело,— произнес он.— Убийство.

Нора Карсон опустилась на колени рядом с мертвецом. Низко наклонив голову, она произнесла несколько невнятных слов, прерываемых рыданиями. Слов бессвязных, мягких и одновременно нежных. Слов матери, утешающей ушибшегося ребенка.

 

ГЛАВА 3

Два представителя гражданского патруля штата Колорадо своевременно появились на месте трагедии — два молодых человека, одетых в аккуратную голубую униформу, в начищенных до блеска ботинках, перепоясанные кожаными ремнями. В отсутствие других представителей местной власти им не оставалось ничего другого, как немедленно принять на себя всю ответственность за проведение предварительного дознания. Предложив собравшимся освободить место происшествия, они методично принялись за опрос свидетелей.

Шейн в нескольких словах объяснил патрульным причину своего появления на месте трагического события и представил им Нору Карсон. Один из граждан, находившихся рядом с телом, оказался зубным врачом из Денвера.

— Я доктор Адамс,— объяснил он.— Этот вечер мы с женой провели в доме наших друзей, после чего собирались отправиться в оперу. Мы спускались вниз по этим ступеням,— он указал рукой вверх по склону холма,— когда услышали чей-то стон и звук падения тела на землю. Кроме того, мне показалось, что я заметил силуэт другого человека, бежавшего по направлению к храму масонов. К сожалению, я вряд ли смогу сообщить вам его приметы, хотя, возможно, моя супруга сумела разглядеть его лучше, чем я.

Кивком головы он указал на пухлую женщину средних лет в черном вечернем платье.

— Мне показалось, что это был пожилой человек, одетый в рабочую одежду,— сообщила миссис Адамc, стараясь не смотреть в сторону Норы Карсон, по-прежнему стоявшей на коленях рядом с телом своего отца.— Мне запомнились бакенбарды и черная шляпа, хотя кто знает,— она вздрогнула и бросила мимолетный взгляд на труп,— вполне возможно, что я просто видела этого бедолагу до того, как он свалился замертво. Видите ли,— добавила она извиняющимся тоном,— все это произошло так внезапно.

Шериф Флеминг появился на месте происшествия как раз в тот момент, когда миссис Адамc заканчивала давать свои показания. Приблизившись к телу, шериф снял свою широкополую шляпу и, опустившись на колени, заглянул в лицо покойного.

— Старый Пит,— произнес он, чуть растягивая слова в привычной манере уроженца Дальнего запада.— Малохольный Пит. Старый бродяга! Помереть в тот самый момент, когда тебе наконец улыбнулось счастье,— легкое облачко грусти на мгновение набежало на суровое лицо шерифа.— Хотел бы я знать, кто пошел на это.

Нора Карсон подняла залитое слезами лицо.

— Имя этого человека — Питер Делкор,— строго поправила она шерифа — Он мой отец! Десять лет тому назад он исчез из Теллуриды, и все эти годы я не могла найти его следов. А когда наконец нашла…

Ее голубые глаза вновь наполнились слезами. Со всех сторон послышались приглушенные выражения сочувствия.

Шериф Флеминг задумчиво потер свой подбородок.

— Понятно, мэм,— пробасил он.— То есть, разумеется, я ничего не знал об этом. Старый Пит, прошу прощения, мистер Делкор болтался в наших краях лет восемь или десять. Пытался мыть золотишко, да все больше без особого результата. Никто не знал ни его настоящего имени, ни откуда он явился в Сентрал-Сити. Мы называли его малахольным, извините за выражение, мэм, поскольку выглядел он действительно странновато. Большую часть времени проводил один в горах. В компании почти всегда помалкивал. О своем прошлом особо не распространялся.

— Я никогда не поверю, что мой отец был сумасшедшим, если вы намекаете на это,— с негодованием воскликнула Нора Карсон.— Он всегда был очень спокойным человеком. Хотя, может быть,— добавила она нерешительно,— у него произошел приступ амнезии и он действительно не помнил ни своего имени, ни прошлого. Тогда то, что вы говорите, приобретает какой-то смысл.

В этот момент молодой человек без головного убора решительно протолкался через толпу зрителей.

— Нора! Мой Бог, Нора!— воскликнул он хриплым голосом, опускаясь на колени рядом с молодой женщиной.— Что все это значит?

Молодой человек был облачен в элегантный синий костюм. Блестящие черные волосы, слегка растрепавшиеся от быстрой ходьбы, эффектно падали на высокий лоб. И хотя точеные черты его смуглого лица могли поспорить красотой с изображениями на античных камеях, в нем не было ничего нарочитого или фатоватого, что, увы, столь часто присуще смазливым молодым Аполлонам.

Нора Карсон вздрогнула, когда рука молодого человека мягко легла на ее плечо. Ее глаза непроизвольно опустились к окровавленному лицу человека, лежавшего у ее ног, и слезы снова заструились по ее лицу.

— Это мой отец, Фрэнк,— произнесла она — Я наконец нашла его после всех этих лет бесплодных поисков.

Нора Карсон спрятала свое лицо на груди мужа. Тот наградил гневным взглядом молчаливого полицейского.

— Ради Бога, сделайте наконец что-нибудь,— потребовал он.— Нельзя же оставлять тело в таком положении.

Его рука покровительственно сжала плечи супруги.

— Это ужасно, дорогая, ужасно. Но, пожалуйста, будь умницей и пойми, что ты не можешь оставаться здесь. Не забывай о спектакле. Ты просто обязана взять себя в руки.

Нора Карсон наконец позволила своему мужу увести себя от мертвого тела. Воспользовавшись моментом, один из патрульных прикрыл плащом лицо погибшего.

— Да, Фрэнк, да,— сказала Нора Карсон.— Конечно, я не могу забыть о спектакле. Думаю, мне на самом деле лучше уйти отсюда.

— Разумеется, это твой долг,— подтвердил Фрэнк твердо. Он поднял жену на руки и вместе со своей ношей отступил на несколько шагов в сторону. Лицо его оставалось хмурым. Помолчав немного, он осторожно произнес:— Дорогая, а ты уверена, что этот человек действительно твой отец? Может быть, это только твое воображение? Я вполне понимаю твои чувства, но в конце концов после стольких лет невозможно сказать наверняка, как бы он мог выглядеть сегодня.

— И тем не менее это мой отец,— стояла на своем Нора Карсон — Пусть я увидела его всего за несколько минут до смерти. Я не могла ошибиться. И я уверена, что он также узнал меня, но почему-то убежал прочь.

Она снова начала дрожать.

— Понимаешь, он исчез прежде, чем я успела остановить его. О, как несправедливо, что ему пришлось умереть именно теперь, сразу после нашей встречи.

Ее страстная речь была прервана звоном колокола, донесшимся до них сквозь ночную тишину со стороны Эурека-стрит. Торжественный и мрачный звук, отразившийся эхом от каменных стен полуразвалившихся зданий, казалось, на мгновенье вернул из небытия тысячи призраков ушедшей навсегда жизни. Там, у подножья холмов, в ярком свете уличных огней, высокий человек, одетый в черный костюм с отложным воротником и в белую накрахмаленную сорочку, торжественно двигался по центру проезжей части улицы, время от времени встряхивая старинным колокольчиком, возвещавшим о начале представления еще в те далекие времена, когда Модджеска и Эдвин Бут блистали на местной сцене.

После первых звуков колокольчика двери оперы широко распахнулись и счастливые обладатели билетов устремились внутрь здания, тогда как тысячи их менее удачливых сограждан оставались на улице, наблюдая это волнующее зрелище издали.

Треск праздничного фейерверка, рев громкоговорителей, смех и шутки людей были отчетливо слышны и здесь, на месте трагедии, отстоявшем всего на несколько сотен футов вверх по склону холма от центра празднества.

И незамедлительно, хотя и соблюдая приличия, молчаливая группа людей, еще находившаяся около мертвого тела, начала постепенно редеть, привлеченная признаками приближающегося начала праздничной церемонии.

До Шейна, по-прежнему стоявшего погруженным в свои мысли, донеслись слова Фрэнка Карсона, обращенные к жене:

— Мы должны спешить, дорогая. Занавес поднимается через пятнадцать минут, а тебе еще необходимо переодеться и загримироваться…

Справедливость этого заявления вряд ли вызывала сомнение, но тем не менее молодая женщина оставалась на месте, не в силах оторвать взгляд от распростертого на земле тела.

— Мы должны что-то сделать, Фрэнк,— воскликнула она.— Не можем же мы просто так уйти и бросить его здесь.

— Полиция позаботится обо всем, дорогая,— настаивал Фрэнк.— Ты должна подумать о премьере, о людях, занятых вместе с тобой в сегодняшнем спектакле. Не забывай, что все известные критики с востока Штатов собрались сегодня здесь.

Голос Фрэнка звучал одновременно и мягко и настойчиво. Нора пожала плечами и храбро вскинула подбородок.

— Конечно, Фрэнк. Спектакль должен состояться.

Она повернулась к детективу, стоявшему несколько поодаль, и горячо произнесла:

— Вы были очень добры ко мне, мистер Шейн. Не могли бы вы теперь взять на себя расследование этого дела? Мы не должны позволить убийце моего отца остаться безнаказанным. Это Майкл Шейн, детектив из Флориды,— пояснила она в ответ на недоумевающий взгляд своего супруга.— Сегодня он помог мне найти отца.

Фрэнк Карсон нетерпеливо кивнул головой.

— О, разумеется, я помню вашу фотографию в местной газете, мистер Шейн. Можете не сомневаться, я способен по достоинству оценить те услуги, которые вы оказали и впредь окажете моей жене. Но теперь, Нора, дорогая, пожалуйста, мы действительно не можем больше ждать,— его пальцы сжались вокруг запястья жены.

— Пожалуйста, обдумайте мое предложение, мистер Шейн,— торопливо продолжала Нора, все еще сопротивляясь усилиям мужа.— Войдите в контакт с местной полицией, делайте что угодно, только помогите мне. Я буду чувствовать себя спокойнее, если вы уже теперь скажете «да».

И поскольку детектив все еще оставался в нерешительности, Фрэнк Карсон счел необходимым снова вмешаться в разговор.

— Надеюсь, это не будет слишком обременительно для вас, мистер Шейн. А сейчас прошу нас простить, но мы должны немедленно отправиться в театр.

Шейн неохотно кивнул головой.

— Буду рад сделать все, что в моих силах.

— Прекрасно, и огромное вам спасибо,— торопливо заключил Карсон.— Как видишь, дорогая, все устроилось по твоему желанию. Идем же, Нора, тебе незачем больше оставаться здесь.

Когда супруги удалились, Шейн еще некоторое время продолжал неподвижно стоять на месте, наблюдая, как молодая пара торопливо спускалась вниз по склону, затем вздохнул и обернулся к группе молчаливых полицейских.

— Под чьей юрисдикцией находится данная территория?— поинтересовался он.

— Мы оба из гражданского патруля штата Колорадо,— ответил один из молодых людей.— Моя фамилия Стоунт. Направлены сюда на время фестиваля. В нашу обязанность входит оказывать содействие местным властям, не нарушая их прерогатив. В данный момент находимся в подчинении шерифа Флеминга.

— Чертовски скверное дельце,— вмешался в разговор сам шериф.— Первый случай убийства в городе за все годы моей службы, сэр. Ей-Богу, не могу себе представить, что кто-то из наших ребят мог проломить череп старому Питу. Безвредный чудак, добрейшая душа, что твой месячный щенок.

— Тем не менее из описания, данного зубным врачом и его супругой, следует, что это был кто-то из местных жителей, возможно, какой-нибудь другой старый горняк. Вы не могли бы припомнить кого-либо, кто был не в ладах со старым Питом?

Несколько секунд шериф, хмурясь, обдумывал слова Шейна. Затем он решительно покачал головой:

— Сразу не скажешь,— произнес он неохотно — Свары, разумеется, случались, но не до такой степени, чтобы пойти на убийство. Хотя, конечно, и у старожилов бывают собственные счеты.

— Мы расследуем убийство,— напомнил ему Шейн — Так что лучше сразу забыть о наших симпатиях и антипатиях.

Он стал на колени рядом с мертвым телом и опустил воротник допотопного пальто.

— Похоже, хватило одного удара,— констатировал он,— Удар был нанесен кирпичом или, может быть, плоским обломком камня.

Шериф Флеминг, кряхтя, присел на корточки рядом с Шейном.

— Я слышал слова молодой леди, мистер Шейн,— признался он.— Скажу прямо, я чертовски рад, что вы оказались поблизости. Рассчитываю на вашу помощь.

— Не обещаю невозможного,— предупредил его Шейн,— но постараюсь сделать все, что в моих силах. За вами остается рутинная работа. Прямо сейчас начинайте проверять алиби у всех приятелей Пита, особенно у тех, кто ссорился с ним в последнее время. Оставьте сантименты. Поверьте мне, что вы только сделаете одолжение невинному человеку, проверив его алиби и навсегда вычеркнув его из списка подозреваемых.

— Понимаю,— сказал шериф Флеминг с видимым облегчением.— Немедленно займусь этим.

Шейн поднялся с колен.

— Сам я не смогу приступить к делу до тех пор, пока не закончится спектакль. Меня ждет жена.

С этими словами он взглянул на часы и, кивнув шерифу, начал торопливо спускаться вниз по склону. До начала спектакля оставалось всего несколько минут.

 

ГЛАВА 4

Зная не первый год своего приятеля, Шейн начал поиски жены и Кесэя сразу с бара. К этому часу число посетителей здесь заметно поубавилось: большинство из них успело перекочевать в более оживленные увеселительные точки. Детектив не ошибся в своих расчетах и обнаружил мирно беседующую пару за одним из небольших столиков в глубине залы.

— Если меня не обманывает зрение, это не кто иной, как мой благоверный, собственной персоной,— промурлыкала Филлис, едва Шейн плюхнулся на стул и привычным жестом подозвал официанта.— Как мне помнится, мы договаривались встретиться с тобой перед началом спектакля. Может быть, ты забыл об этом, равно как и о том, что у тебя есть жена.

Она мило наморщила носик и бросила кокетливый взгляд в сторону мужа.

— А чего еще можно ожидать от него, дорогая,— промычал Кесэй.— Вообразить себе Майкла Шейна в роли заботливого супруга потруднее, чем представить победителя национальных скачек в качестве возницы молочного фургона.

— Очень смешно,— сухо прокомментировал Шейн реплику своего приятеля.— А теперь,— он сердито обвел взглядом сидящую перед ним парочку,— думаете ли вы отправиться в оперу или намерены надираться здесь и дальше?

— Сцена, которую ты только что разыграл вкупе с этой красоткой, называющей себя актрисой, ничуть не уступала тому, что нам предстоит увидеть в опере,— заявила Филлис с лукавой улыбкой.— Ну и как, удалось тебе разыскать тот музейный экспонат, за которым гналась твоя приятельница?

— Да, она нашла своего отца,— подтвердил Шейн.

Официант поставил перед ним бокал с коньяком, и Шейн одним глотком опустошил его на добрую половину.

— Надо полагать, вас не очень интересовало, что произошло всего в сотне ярдов от того места, где вы с Патом накачивались ликером,— продолжал Шейн ядовито.

Темные глаза Филлис разом утратила свою игривость.

— Что-нибудь серьезное, Майкл?— спросила она тревожно.

— Убийство.

— Надеюсь, ты не приложил к этому руку?

— Во всяком случае я не нахожусь в списке подозреваемых, если ты это имеешь в виду. Но я действительно находился вместе с миссис Карсон в тот момент, когда она нашла тело своего отца, а теперь собираюсь найти того, кто сыграл с ней — и с ним — эту шутку.

— Обрати внимание, дорогуша,— вмешался в разговор Пат Кесэй.— Убийцы так озабочены тем, чтобы поддержать реноме Майкла, что не желают расставаться с ним даже на отдыхе.

— Который бывает у нас не так уж и часто,— поддержала его Филлис, бросив сердитый взгляд на мужа.— Иногда мне кажется, что возьми я билеты на Марс, Майкл и там нашел бы себе дельце по вкусу.

Шейн примирительно подмигнул жене и вторым глотком осушил бокал.

— Так или иначе у нас остается ровно две минуты до начала спектакля,— заметил он и, обернувшись к Пату, добавил:— А ты что, не собираешься составить нам компанию?

— Упаси меня Боже от этого,— проворчал Кесэй, энергично тряся головой— Полагаю, что я уже исчерпал весь запас спектаклей, отведенных на мою долю.

Шейн встал и протянул руку Филлис.

— В таком случае сделай мне одно одолжение, Пат. Шериф и пара ребят из полиции штата сейчас заняты этим делом, и будь добр, не упускай их из виду. Они славные ребята, но никогда не имели дела с убийством.

— Постараюсь, Майкл, хотя у меня есть и свои дела в этом сортире. Помнишь о задании, на которое я намекал тебе?

— Думаю, что с ним можно обождать. Услуга за услугу. Развязавшись с этим делом, я постараюсь помочь и тебе.

— А почему бы и нет,— заметила Филлис, следуя за мужем к выходу.— Что такое для тебя одно дело об убийстве? Мелочь, которая едва скрасит пару дней отдыха. Почему бы не взять еще парочку-другую. Сделай милость, не стесняйся. А уж я постараюсь найти себе занятие.

— Не забывай, что ты вышла замуж за рабочего человека, ангелочек,— попытался урезонить супругу Шейн.— Что мне остается делать, если дело об убийстве буквально свалилось мне в руки?

На их счастье начало спектакля немного задержалось. Огромная люстра театра, составлявшая особую гордость пионеров поселка еще в то время, когда для освещения использовались керосиновые лампы, и вернувшаяся к новой жизни с изобретением электричества, медленно померкла в тот самый момент, когда супруги добрались до своих мест, двух последних свободных кресел наиболее знаменитого театрального зала на всем огромном пространстве между Миссисипи и Тихим океаном.

Отдавая дань традициям Ассоциации артистов, была выбрана известная французская трагедия, достойная десятка популярных бродвейских актеров, собравшихся вместе по случаю знаменательной даты.

Пока освещение зала оставляло ему такую возможность, Шейн торопливо просмотрел программку спектакля. Список действующих лиц и исполнителей был составлен в соответствии с порядком их появления на сцене. Фрэнк Карсон, исполнявший важную роль молодого любовника, был одним из первых.

— Муж Норы Карсон,— прошептал Шейн, обращая на его фамилию внимание жены.— Посмотрим, на что он способен. Не более чем пятнадцать минут тому назад он еще стоял над трупом своего тестя.

Свет в зале окончательно померк, и занавес поднялся. В первый момент Шейн не узнал молодого актера в театральном костюме и гриме, но едва тот произнес первые фразы своего монолога, его сомнения рассеялись. Своеобразный тембр голоса Фрэнка Карсона было невозможно спутать с чьим-то другим. Первый акт шел своим чередом, и Шейн вынужден был признать, что вопреки его ожиданиям постановка и впрямь была произведена в лучших традициях сценического искусства.

Нора Карсон все еще не появлялась на сцене, и по мере развития действия нетерпение детектива все возрастало. Шейн понимал, что задача, стоявшая перед Норой, была неизмеримо сложнее, чем у ее мужа. Но Шейн считал себя неплохим знатоком человеческих характеров и надеялся, что и на этот раз миссис Карсон сумеет оправдать ожидания зрителей.

Первый акт благополучно завершился. Когда в зале зажглись огни и занавес на короткое время опустился, Шейн вторично изучил лежавшую перед ним программку. Выяснилось, что Нора Карсон не должна была появиться на сцене ранее середины второго акта. Приходилось снова запастись терпением. Две минуты, отведенные на смену театральных декораций, превратились на деле в целый десяток, покуда занавес не поднялся вновь. Приближалось время появления на сцене миссис Карсон. Капли пота появились на лбу детектива. По мотивам, не совсем понятным ему самому, Шейну страстно хотелось, чтобы первое появление молодой женщины оказалось успешным. Откуда возникло это желание, он не знал. Хотя и отдавал себе полный отчет в том, что подобные ощущения обычно имеют под собой более чем серьезные основания.

На сцене между тем происходило непонятное. Начальные слова диалога повисли в воздухе. Нора Карсон не появилась. Ее партнеру не оставалось ничего другого, как, делая хорошую мину при плохой игре, повторить их. Наконец на сцене появилась стройная девушка, но ее напряженный голос, долетевший до Шейна, не принадлежал Норе Карсон. Да и сама героиня никак не напоминала Нору. Копна белокурых волос, черные глаза, выразительное лицо с резко выступавшим вперед подбородком имели мало общего с обликом миссис Карсон.

— Но это же не Нора Карсон. Помилуй Бог, да это Кристина Форбес, дублерша миссис Карсон,— прошептала сидевшая рядом с Шейном пожилая дама — Что же случилось с Норой?

Следовало отдать ей должное: Кристина Форбес оказалась достойна выпавшей на ее долю удачи. Ее игра поражала воображение редким сочетанием чувства меры, взрывного темперамента и высокого профессионального мастерства. Помимо всего прочего, она прекрасно смотрелась на сцене. Когда занавес опустился, раздались бурные аплодисменты. Молодая дублерша сумела завоевать симпатии публики. Вызовы следовали один за другим, и здесь Кристина снова оказалась на высоте. Скромная грациозная девушка покорила зрителей. Успех был полным.

Один Шейн не торопился присоединиться к аплодисментам. Выражение лица детектива было мрачным. Выждав несколько секунд, он поднялся со своего места и вышел из зала. Миновав фойе, он закурил сигарету и, обогнув угол здания, двинулся в направлении служебного входа. Достигнув двери с предостерегающей надписью «Только для сотрудников театра», Шейн, не раздумывая, толкнул ее плечом. Результат оказался плачевным. Массивная дверь была заперта изнутри.

Между тем гуляние на Эурека-стрит было в полном разгаре. Взрывы смеха перемежались с грохотом музыкальных автоматов и джаз-бандов, доносившимся из открытых дверей многочисленных дансингов. Но в этом месиве звуков все явственнее слышался грозный рев потока, достигнувшего наконец города после грозы, прогремевшей где-то высоко в горах.

Вернувшись на свое место как раз к началу третьего акта, Шейн оставался безмолвным и угрюмым вплоть до окончания спектакля, который стал личным триумфом Кристины Форбес. Когда занавес опустился в последний раз, Шейн незамедлительно покинул старинное здание, содрогавшееся от энтузиазма публики.

Филлис, до сего времени хранившая вынужденное молчание, не собиралась более сдерживать свои чувства.

— По-моему, никто и не заметил отсутствия Норы Карсон,— заметила она ехидно, едва супруги оказались на улице.— Ее дублерша сыграла выше всяких похвал.

— Кто спорит,— мрачно согласился Шейн — Но, должен заметить, именно это и беспокоит меня больше всего. Ее дублерша была настолько хороша, что я готов поставить свой последний доллар против ржавого гвоздя, что отныне Норе Карсон придется навсегда отказаться от этой роли.

Сначала папаша, отыскавшийся после десяти лет разлуки и тут же убитый, затем уплывшая от нее роль, которая наверняка составила бы ей неплохую рекламу,— не слишком ли это много для каких-нибудь трех с небольшим часов?

— Но в этом нет твоей вины, Майкл,— попыталась урезонить его Филлис.

— Ты не полицейский, моя милая,— раздраженно произнес он, глядя на жену с высоты своего роста.— Тебе неизвестно чувство, которое испытывает профессионал, когда оказывается не в состоянии предотвратить готовящееся убийство.

Первые группы зрителей начали выливаться на улицу из театрального подъезда. После недолгого размышления Шейн резко повернулся и вновь направился к служебному входу.

— Честное слово,— рявкнул он,— я должен выяснить, что произошло, даже если для этого мне придется разнести на куски эту чертову дверь.

К облегчению Филлис, ее мужу не пришлось прибегать к столь решительным мерам. Двери служебного входа на этот раз были открыты настежь.

За кулисами царил настоящий бедлам, неизменный спутник удачной премьеры.

Шейну и Филлис стоило немалых усилий отыскать Фрэнка Карсона среди джентльменов в строгих черных фраках и их спутниц в роскошных вечерних туалетах. Заметив Шейна с женой в толпе гостей, молодой актер ловко уклонился от поздравлений очередной группы поклонниц и поспешил навстречу детективу.

— Что с миссис Карсон?— спросил Шейн, когда они смогли отойти в сторону — Как она чувствует себя после всей этой передряги?

— Разве Нора не с вами?— в свою очередь спросил Карсон — Насколько я помню, вы обещали позаботиться о ней.

Даже излишек грима не мог скрыть выражения крайней озабоченности, появившейся на лице актера.

Серые глаза Шейна обратились в узкие щели.

— С какой стати вы спрашиваете меня о вашей жене?— поинтересовался он.

— Но я полагал, что она вернулась на место преступления и вы составили ей компанию.

— Вы хотите сказать, что ее нет в театре?

— Черт побери, конечно, нет! Чего ради я тогда спрашивал бы вас о ней. Насколько я могу судить, она покинула здание театра сразу после начала спектакля. Я знаю только то, что она находилась в своей уборной до момента моего выхода на сцену. Она заверила меня, что с ней все в порядке. Затем она исчезла, не сказав никому ни слова.

— Никому?

— Ни одна душа даже не подозревала об этом, пока не пришло время ее выхода. В конце концов я решил, что, может быть, ей взбрело в голову разыскать вас.

Карсон сделал шаг назад. Ни грим, ни профессиональное самообладание актера уже не могли скрыть выражение ужаса, исказившего черты его утонченного лица.

— Так вы утверждаете, будто не знаете, что случилось с Норой?— раздраженно произнес Карсон своим низким голосом.— Вы позволили ей выйти на улицу, хотя отлично знали, что этот маньяк может находиться где-то поблизости. И после всего этого вы еще смеете называть себя детективом?

— Иногда я спрашиваю себя о том же,— угрюмо согласился Шейн.— Но вопрос, как правило, остается без ответа.

 

ГЛАВА 5

Филлис Шейн не принадлежала к типу женщин, способных сохранять хладнокровие, услышав подобные обвинения в адрес собственного мужа. Ее темные глаза метали настоящие молнии, когда, втиснувшись между Фрэнком и Шейном, она решительно вмешалась в разговор.

— Какое у вас право обвинять Майкла в исчезновении вашей жены?— выпалила она.— Где были вы сами? Почему вы, ее муж, не остановили ее?

— Откуда мне было знать о ее намерениях?— парировал обвинения Фрэнк Карсон красивым, хорошо поставленным голосом.— Вы не отдаете себе отчета, мадам, сколько сил необходимо затратить нам, актерам, ради самой небольшой роли.

Его безупречно красивые брови горестно поползли вверх, демонстрируя идеальную картину оскорбленной добродетели.

— Откуда же было знать о них Майклу, если ее собственный муж оставался в неведении?— стояла на своем Филлис.

Шейн хмыкнул и нежно отстранил Филлис.

— Не принимайте слишком близко к сердцу слова моей жены,— попытался он успокоить ошарашенного актера.— В ней и вправду пробуждается темперамент дикой кошки, едва она слышит малейшее критическое замечание в мой адрес. Стоит кому-то слегка задеть меня, как она тут же выходит на тропу войны. Даже если ваша супруга почему-то решила вернуться на место происшествия, согласитесь, это еще не повод впадать в отчаянье. Там остались полицейские, которые сумеют позаботиться о ней. Но если вы допускаете, что ее могло занести в какое-либо другое место, тогда нам лучше отправиться на поиски. Вы уверены, что она никому не сообщала о своих намерениях?

— Полагаю, что дело обстоит именно так,— заверил его Карсон.— Иначе не вышло бы этой досадной накладки с Кристиной, когда пришло время Норе появиться на сцене. Впрочем, у меня еще не было времени выяснить все обстоятельства этого инцидента. Может быть, Селия Мур знает больше меня. Она занимает ту же уборную, что и Нора. Моя жена была вместе с ней, когда я видел ее в последний раз.

Он поспешно повернулся на каблуках и, окинув взглядом собравшихся, направился к группе людей, собравшейся около будки электрика. Шейн следовал за ним по пятам, держа под руку Филлис.

— Будь помягче с ним, ангелочек,— мягко предостерег он супругу.— Ему и так пришлось сегодня пережить несколько неприятных минут. Стоит ли порицать его за несколько неосторожных слов.

— Это нисколько не оправдывает его грязные инсинуации в твой адрес, Майкл,— возразила Филлис— Он все-таки не нанимал тебя в качестве телохранителя своей жены.

— Меня трудно обидеть,— беззаботно рассмеялся Шейн.

Фрэнк Карсон отозвал в сторону из небольшой группы одну даму, в которой Шейн без труда признал свою недавнюю оппонентшу, столкнувшуюся с ним в магазине Уиндроу. Сейчас ее темные волосы, разделенные на прямой пробор и собранные в аккуратный пучок на затылке, придавали ее чертам оттенок подчеркнутой респектабельности.

— Мне очень жаль, Фрэнк, но Нора ничего мне не сказала,— Шейн успел разобрать лишь заключительную часть длинной артистически артикулированной и столь же вычурной тирады.— Бедная девочка! Представь себе, вплоть до конца первого акта я ничего не знала о несчастье, случившемся с ее отцом.

В ее профессионально поставленном голосе звучало на сей раз неподдельное участие. Большие глаза с поволокой сочувственно остановились на лице Фрэнка Карсона.

— Скажите нам, как по-вашему, миссис Карсон была очень расстроена?— вмешался в разговор Шейн, воспользовавшись очередной театральной паузой.

Селия Мур рассеянно обратила свои выразительные глаза на детектива.

— Я бы этого не сказала,— медленно произнесла она, задумчиво покачав головой.— Хотя, между нами, Нора всегда умела скрывать свои чувства. Но надо думать, что случившееся все же должно было основательно потрясти ее, если она безропотно согласилась уступить свою роль в пользу Кристины. Это при их, скажем так, не слишком нежном отношении друг к другу.

Последние слова Селия произнесла рассеянно, адресуясь скорее к самой себе, нежели в ответ на замечание Шейна.

Неожиданно ее глаза вновь приобрели осмысленное выражение, и она внимательно вгляделась в физиономию детектива.

— Черт побери, а вы не тот ли малый, который сегодня утром требовал объяснений у моего приятеля? Вам повезло. Джаспер не из тех людей, кто спускает всякому подобные выходки.

Она самодовольно хрюкнула.

С трудом сдерживая нетерпение, Шейн был вынужден вежливым кивком подтвердить верность ее наблюдения.

— Вы правы. Кстати, моя фамилия Шейн. Но ответьте мне, неужели все-таки миссис Карсон даже намеком не дала вам понять, что она собирается отказаться от сегодняшнего выступления?

— Не было ни малейших признаков этого,— торжественно подтвердила Селия Мур.— Нора гримировалась, когда мне надлежало выйти на сцену.

Селия Мур поджала губы и с любопытством глянула в сторону Фрэнка Карсона.

— Как видите, я мало чем смогла помочь вам,— заключила она.

— А теперь,— она с виноватым видом прикоснулась своей пухлой ручкой к рукаву детектива,— вам придется извинить меня, мистер Шейн. Меня ждут, и боюсь, что мой кавалер вряд ли способен правильно истолковать мое продолжительное отсутствие.

Селия Мур, несомненно, была профессионалом. Ее исчезновение со сцены было одновременно интригующим и естественным. Однако Шейн все же успел разглядеть характерную фигуру Джаспера Уиндроу, маячившую у входа за кулисы. По случаю премьеры спутник мисс Мур был облачен в официальный вечерний костюм с франтоватым белым галстуком, подпиравшим его массивный подбородок.

— Ну и что вы думаете обо всем этом?— запальчиво спросил Фрэнк Карсон.

— Может быть, Нора оставила записку персонально для вас?— предположил Шейн.— Насколько я понимаю, вы еще не осматривали ее уборную?

— Я же объяснил вам, что у меня совершенно не было времени,— рявкнул было Карсон, но на его озабоченном лице появился отсвет надежды — Иногда она действительно поступает подобным образом. Пожалуй, мне следует пойти проверить ваше предположение.

Уборные участников спектакля находились этажом ниже. Филлис и Шейн спустились вслед за Картоном по ветхой деревянной лестнице, которая вела в подсобные помещения театра. Здесь было холодно и сыро.

Карсон с лихорадочной быстротой осмотрел столик перед большим зеркалом, на котором в беспорядке были разбросаны кисточки, гребешки, коробочки с гримом.

— К сожалению, ничего,— разочарованно произнес он спустя минуту-другую.— Вероятно, Нора только начала гримироваться, когда нечто непредвиденное заставило ее изменить свои планы.

— Возможно, ваша супруга просто не пожелала показать свою слабость перед лицом мисс Мур,— предположил Шейн,— а когда та покинула помещение, Нора поняла, что она не в состоянии выйти на сцену, и предпочла возвратиться в отель.

— На мой взгляд, все эти ваши умозаключения весьма мало правдоподобны,— возразил Карсон, нетерпеливо теребя пальцами свои длинные черные волосы.— В каком бы состоянии ни пребывала Нора, абсолютно невероятно, что она пошла бы на то, чтобы поставить под угрозу успех премьеры. В любом случае она обязательно предупредила бы Кристину, чтобы та успела подменить ее.

— Трудно быть в чем-то уверенным до конца,— поморщился Шейн — Мисс Мур намекала на то, что ваша жена не слишком жаловала свою дублершу

Карсон предпочел не отвечать на это не слишком тактичное замечание. Пожалуй, впервые за весь сегодняшний вечер он казался относительно спокойным. Его глаза уверенно встретили взгляд детектива.

— Вы слабо представляете себе мир театра,— произнес он презрительно.— Подозрительность, интриги, амбиции — всего этого хватает в нем с избытком. Нора не была исключением. Она подозревала, и не без оснований, что Кристина подкапывается под нее. Но какими бы ни были их личные взаимоотношения, каждая из них была готова на все ради успеха сегодняшнего спектакля.

Шейн задумчиво ущипнул себя за ухо.

— Что же, после сегодняшнего спектакля я вполне понимаю ее чувства. Кристина могла стать серьезной соперницей для вашей жены. Нужны были очень веские основания, чтобы решиться выпустить ее вместо себя на сцену. И тем не менее ваша жена наверняка рассчитывала, что успеет вернуться в театр ко времени своего выхода.

— Думаю, что в этом вы правы,— не слишком уверенно произнес Карсон,— хотя, с другой стороны, какого черта ей вообще понадобилось исчезать из театра? Она отлично понимала, что у нее практически не было времени.

Шейн оставил свое ухо в покое и принялся массировать подбородок.

— Так или иначе что-то должно было произойти,— изрек он.— Или же ваша жена посчитала, что всплыло некое новое обстоятельство, могущее пролить свет на загадку смерти ее отца. Возможно, она рассчитывала быстро разыскать меня и успеть к выходу на сцену.

Фрэнк Карсон драматически развел руками.

— Не могу ничего сказать, ну буквально ничего,— продекламировал он,— но обещаю увидеться с вами, как только приведу себя в порядок и надену что-нибудь приличное вместо этого дурацкого балахона. А пока прошу меня извинить,— он еще раз развел руками.

Оказавшись вне стен театра, Филлис и Шейн одновременно вдохнули свежий ночной воздух, показавшийся удивительно чистым после затхлой атмосферы кулис.

— Трудно понять, как может произойти что-нибудь дурное в такую чудесную ночь,— прошептала Филлис, глядя на усыпанное звездами небо — Не слишком ли все мы драматизируем ситуацию, Майкл?

— Нет,— коротко бросил Шейн.

Филлис поморщилась, но тем не менее ускорила шаги, стараясь не отстать от мужа.

— Но, Майкл, разве не естественно, что Нора в конце концов поняла: после случившегося с ее отцом она просто физически не в состоянии удачно сыграть в сегодняшней премьере. К тому же она, вне всякого сомнения, сознавала, что Кристина Форбес способна заменить ее без малейшего ущерба для спектакля.

— Ты еще меньше моего знаешь об актерах, моя дорогая,— улыбнулся Шейн.— Они способны скорее расстаться с жизнью, нежели с выигрышной ролью.

Он свернул на проезжую часть улицы, стараясь обойти скопление людей, все еще толпившихся перед зданием оперы, и произнес как бы про себя:

— Должно было произойти нечто из ряда юн выходящее, чтобы Нора Карсон сознательно решилась на такой шаг.

Эурека-стрит была по-прежнему заполнена гуляющими, намеревавшимися, по-видимому, достойно завершить удачно начатый вечер. Люди переполняли тротуары, медленно дрейфовали от дансингов к казино, заглядывая по пути в будки гадалок или в многочисленные уличные фотоателье, где для привлечения клиентов уже были припасены живописные одежды времен золотой лихорадки. Множество людей толпилось и перед зданием Теллер-хауза, штурмуя двери клуба, где вот-вот должна была начаться ночная развлекательная программа.

У входа в гостиницу их окликнул Патрик Кесэй, прогуливавшийся в ожидании друзей по дощатому помосту, сооруженному для почетных гостей города. Убедившись, что его заметили, Кесэй легкомысленно спрыгнул вниз и едва устоял на ногах, ухватившись за плечо случайно подвернувшегося прохожего. Это, однако, не помешало ему с достоинством приветствовать супругов, не выпуская изо рта наполовину выкуренную сигару.

— Ну как, нашел время взглянуть на мертвое тело?— первым делом поинтересовался Шейн.

— Оставался на месте преступления, пока тело не отправили в морг, минут десять тому назад,— успокоил его Кесэй.— Хотя черт меня возьми, если я понимаю, зачем это тебе понадобилось. Ну видел я, как нашли камень, которым, по-видимому, прихлопнули папашу твоей барышни. Дальше что? По-моему, так пустая трата времени.

— Наша девица присутствовала при этом?

— Никаких девиц там и в помине не было,— вздохнул Кесэй,— даже самых завалященьких.

— А ты отправился на место сразу же после нашего разговора?

— Сразу же, как мы и договаривались.

— Тогда нам и вправду не остается ничего другого, как вернуться в гостиницу,— решил Шейн.

Выставив вперед правое плечо, он легко проложил себе дорогу сквозь густую толпу, собравшуюся у входа. Филлис и Кесэй по мере сил старались не отстать от него. Это оказалось далеко не просто, и они смогли присоединиться к Шейну уже после того, как тот успел побеседовать с портье и двинулся к парадной лестнице, облицованной красным деревом.

— Есть новости?— отдышавшись, спросила Филлис.

— Портье не видел миссис Карсон с обеда,— хмуро сообщил Шейн.— Впрочем, это ровным счетом ничего не значит, учитывая, какая суматоха царила весь вечер в отеле. Нора могла десять раз подняться в свой номер и снова покинуть отель, и ни одна душа не обратила бы на нее внимания.

— Кстати, ключа от номера на месте не оказалось,— добавил он, когда компания миновала первый пролет лестницы.

Они свернули в обшитый дубовыми панелями коридор, отыскивая нужный им номер.

— Кажется, здесь,— пробормотал Шейн, указывая на одну из дверей.— Номер 123.

Ни один луч света не пробивался из-под двери или сквозь замочную скважину.

Детектив постучал. Стук показался необычно громким на фоне тишины, стоявшей в коридоре. Только из расположенного этажом ниже ночного клуба доносились звуки музыки и беспечный смех веселящихся посетителей.

Шейн нахмурился и уже не стесняясь забарабанил кулаком в дверь.

Филлис поежилась, чувствуя себя весьма неуютно.

В широком коридоре стоял легкий запах тления, свойственный помещениям, пустующим большую часть года. До какого-то момента он воспринимался как своеобразный аромат истории, добавляющий тонкий шарм в атмосферу праздника. Но сейчас, после всех событий минувшего вечера, он казался угрожающим и враждебным, как и тишина, по-прежнему царившая в номере и в коридоре.

Шейн тихо выругался, смахнул с лица капельки пота и принялся шарить по карманам в поисках связки отмычек. Наконец он ее обнаружил, опустился на колени перед замочной скважиной и методически принялся за работу.

Кесэй меланхолично жевал окурок сигары, изредка мигая круглыми, как у совы, глазами и не принимая никакого участия в происходящем.

Филлис невольно затаила дыхание, когда в конце концов усилия мужа увенчались успехом и троица оказалась на пороге огромной комнаты, обставленной старинной мебелью, с неправдоподобно высоким потолком.

Включив свет, Шейн быстро обошел помещение, заглянув по пути в чулан и даже под огромную орехового дерева кровать, а напоследок остановился у комода, стоявшего в дальнем углу комнаты.

Засунув руки в карманы брюк, он мрачно уставился на листок бумаги, лежавший на мраморной крышке комода. Филлис, еще не совсем оправившаяся от пережитого напряжения, вызванного опасением увидеть безжизненное тело Норы Карсон, распростертое на полу этой мрачной комнаты, торопливо присоединилась к нему. Ухватившись за локоть мужа, она прочла записку вслух прерывающимся от волнения голосом.

«Фрэнк, дорогой, мне необходимо немедленно увидеть шерифа. Я пишу эти строки для того, чтобы ты не беспокоился обо мне, если вдруг мне придется пропустить сегодняшнюю премьеру. Важнее всего судьба моего отца. Любящая тебя Нора.»

Мрачное молчание повисло в комнате. Серые глаза Шейна не выражали ничего, кроме сердитого недоумения.

— Майкл, не смотри так,— воскликнула Филлис— Видишь, Нора даже и не искала тебя. Она отправилась на встречу с шерифом.

Шейн едва заметно кивнул головой.

— И все-таки она собиралась вернуться в театр к своему выходу. Собиралась, но так и не вернулась,— пробормотал он.

 

ГЛАВА 6

Патрик Кесэй несколько раз прошелся взад и вперед но комнате. Его короткие ножки автоматически отмеряли медленные, совершенно одинаковые шажки. Оказавшись в очередной раз у злополучного комода, возле которого стояли Филлис и Шейн, он произнес:

— Если вас интересует мое мнение, то имейте в виду, что лично я не вижу во всем происшедшем ни малейшего смысла. Судите сами: некий старый чудак разглядывает через окно посетителей кабака. Одна из дамочек при этом впадает в истерику и мчится неизвестно куда. Понятно, что Майкл — это вполне в его стиле — немедленно кидается за ней, сокрушая на пути незадачливых гуляк. Спустя некоторое время он, однако, возвращается и торжественно оповещает нас, что почтенный джентльмен не кто иной, как заблудший отец несчастной женщины. Акт второй — исчезает она сама. Чего прикажете ожидать далее?

— Дальше тебе следует определить наконец для себя предельную норму потребления спиртного,— предложил Шейн.— Ради Бога, не пори ерунды. Иначе ни я, ни кто-то другой не возьмется предсказать, чем эта история окончится лично для тебя.

— Прошу тебя, не связывайся с ним, Пат,— вмешалась в разговор Филлис.— Что тебе еще не ясно? Нора Карсон покинула оперу сразу же после начала спектакля. Из записки неоспоримо вытекает, что у нее были важные основания добиваться немедленной встречи с шерифом. Насколько я понимаю, Майкл опасается, что… ну, скажем так: человек, убивший ее отца, знает, что она может располагать важными уликами против него. Я правильно излагаю, Майкл?

Шейн неохотно кивнул головой.

— Ясно одно,— процедил он, стараясь не смотреть в сторону Кесэя. Произошло нечто такое, что помешало Норе Карсон своевременно вернуться в театр.

Он нервно пригладил пятерней свои рыжие волосы и с гневом добавил:

— Неужели вы не можете понять простой вещи: если миссис Карсон действительно располагает информацией, указывающей на убийцу ее отца, то уже поэтому она находится в смертельной опасности. Если же, не дай Бог, она кому-то еще и намекнула об этом, то я не дал бы за ее жизнь и цента. Убийство всегда порождает другое убийство. Такое уже случалось множество раз. То, что мы до сих пор не знаем, где находится миссис Карсон, свидетельствует о…— он резко оборвал свой монолог и прислушался. Из коридора явственно доносился звук приближающихся шагов.

Два человека появились на пороге. Они легко могли сойти за близнецов, пожелавших увеличить свое фамильное сходство за счет одинаковых перепоясанных ремнями курточек, бледно-голубых брюк и белых спортивных туфель. Оба были одинакового телосложения, в одинаковых мягких фетровых шляпах, низко надвинутых на глаза, с одинаковым нездоровым цветом лица, характерным для служащих ночных клубов, тех немного загадочных индивидуумов, которые не часто испытывают на себе воздействие прямых лучей полуденного солнца. В бесцветных холодных глазах незнакомцев, казалось, навсегда застыло выражение настороженности и подозрительности, присущее людям, ведущим затяжную беспощадную войну с законом.

Патрик Кесэй, почти одновременно с Шейном повернувшийся к двери, присвистнул от восхищения и сдвинул на затылок свою соломенную шляпу.

— Вы кого-нибудь ищете, ребята?— поинтересовался он.

— Тебя, Кесэй,— отвечал один из бандитов хриплым прокуренным басом.

— Предупреждали же тебя, чтобы ты не совал свой поганый нос в чужие дела,— добавил его напарник.

Филлис непроизвольно придвинулась к мужу, обратив на него умоляющие испуганные глаза.

Тот, в свою очередь, презрительно и вместе с тем внимательно наблюдал за развитием событий. Его сильное тело, оставаясь расслабленным, было готово к мгновенной реакции на любое возможное движение гангстеров. Выверенным жестом профессионального фокусника Шейн чиркнул спичкой и закурил сигарету.

— О'кей, мальчики, итак, вы нашли меня,— Кесэй насмешливо улыбнулся в лицо бандитам.— Что дальше?

— Брайант хочет побалакать с тобой,— рявкнул один из громил, дернув головой в сторону коридора.

Плечом к плечу они промаршировали на середину комнаты. В двух шагах от Кесэя они нарушили свой монолитный строй, освобождая Патрику узкий проход между ними.

— Ну что ж, ребята,— согласился Кесэй,— может быть, и у меня найдется что сказать вашему боссу. Пусть немного почешется.

Демонстративно засунув руки в карманы брюк, он прошествовал к двери, сопровождаемый гангстерами.

— Спокойно, Фил,— Шейн предостерегающе положил ладонь на плечо жены,— Кесэй знает, что делает. Не беспокойся за него.

— Привет, Двойная колода,— донесся до них из прихожей твердый и решительный голос Кесэя — Что тебе на этот раз от меня понадобилось?

Шейн мог слышать голос Брайанта, но не сумел разобрать сказанных им слов. Выпустив из ноздрей струйку дыма, детектив решительно направился к двери.

— Не делай этого, Майкл, пожалуйста,— прошептала Филлис, цепляясь за его руку.

Стараясь не встречаться взглядом с испуганными глазами жены, Шейн осторожно освободил локоть. Его лицо сохраняло выражение полного безразличия ко всему окружающему.

В коридоре два гангстера преградили ему дорогу.

— Куда ты так торопишься, легавый?-прорычали они в унисон.

Филлис вслед за мужем пробралась к двери и ухватилась за косяк побелевшими от напряжения пальцами.

— Ты здорово зарвался, Брайант,— услышали они презрительный голос Патрика.— Разрази меня гром, если это не так. Я приехал сюда, чтобы очистить город от людей твоего типа и не собираюсь отступать от своего намерения. Мне надоело мотаться по всей стране из-за всякого дешевого шулера вроде тебя.

— Я намереваюсь выйти отсюда,— спокойно произнес Шейн, не обращая внимания на оскорбительные ухмылки остановивших его громил.

— А больше ты ничего не хочешь?— насмешливо спросил один из бандитов.— Может, тебе еще и жить надоело?

Он вытянул вперед руку и небрежно, но ощутимо толкнул детектива в грудь.

В ответ Шейн резким апперкотом справа нанес ошеломляющий удар в челюсть противника. Голова гангстера откинулась назад и врезалась в стену. Он постоял несколько секунд, прислонившись к стене, затем медленно соскользнул на пол. Грязно выругавшись, его напарник отскочил в сторону и сделал попытку выхватить пистолет. Мягким кошачьим движением Шейн бросил вперед свое массивное тело. Преимущество в этой схватке было явно на стороне детектива, серые глаза которого легко просчитывали любое следующее движение вооруженного громилы.

— Лучше брось свою пушку,— посоветовал он и тут же, выбросив вперед левую руку, перехватил запястье бандита и вывернул его отработанным приемом дзюдо. Затем другой рукой он выхватил пистолет из ослабевших пальцев своего противника.

— При твоей профессии следовало бы уделять больше внимания тренировке,— насмешливо процедил Шейн, убирая оружие в карман.

Всхлипывая от боли и бессильной ярости, бандит вынужден был отступить.

— Ты же утверждал, что ты здесь на отдыхе, филер. Резко повернувшись, Шейн встретился взглядом с холодными, как голубые льдинки, глазами Брайанта — Двойной колоды.

— Я так и знал, что ты попытаешься испортить мне отпуск,— вздохнул он.

— Хорошая работа, Майкл,— услышал он одобрительный смешок Кесэя, стоявшего за спиной шулера.

Шейн оглянулся. Один из телохранителей Брайанта поднялся на ноги и стоял, прислонившись к стене и осторожно дуя на поврежденную руку. Другой все еще валялся на полу без сознания.

— Я действительно разыскивал тебя большую часть дня,— продолжал Шейн, ощупывая взглядом физиономию игрока.— Что еще за шутку ты задумал сыграть со мной, уверяя, что одеяла в магазине Уиндроу — липа?

— А по-моему, шутка удалась,— рассмеялся Брайант, бросил на Шейна неприязненный взгляд.— Великий детектив публично садится в галошу на глазах стоящего рядом шерифа. Будешь знать свое место, легавый.

Тыльной стороной ладони Шейн без предупреждеия хлестнул Брайанта по физиономии. Несколько капель крови выступило на губах игрока.

— Когда-нибудь ты поставишь не на ту лошадь, Шейн,— прошептал Двойная колода, вытирая кровь белым полотняным платком,— и тогда уж я посмеюсь от души.

— Если это будет зависеть только от тебя, то мне, пожалуй, нечего беспокоиться,— презрительно бросил Шейн и, повернувшись к Кесэю, спросил:

— Что-нибудь серьезное, Пат?

— Да нет, мелочевка,— ответил Кесэй.— Парень вообразил, что каждый детектив в этой стране только и думает о том, как бы снять с него скальп. Похоже, что у твоего приятеля развита мания преследования.

— Я предупредил тебя,— огрызнулся Брайант,— это и тебя касается, Шейн. Держитесь подальше от меня.

— В противном случае он напустит на нас еще одну парочку своих шакалов,— усмехнулся Шейн.— Считай, что мы уже наложили в штаны, Брайант.

Но, перехватив испуганный взгляд Филлис, он прервал свою язвительную речь и поспешил к жене.

— Было очень страшно, ангелочек?— мягко произнес он, подхватывая супругу под руку.

— Этот Брайант, он так похож на убийцу, Майкл. Если бы ты видел, как он смотрел на тебя,— прошептала Филлис.

— На мой взгляд, он больше походил на ребенка, у которого отобрали любимую конфетку,— попробовал отшутиться Шейн.

Позади себя он услышал покашливание Кесэя.

— Как это ни печально, но твое драматическое появление расстроило мою игру, Майкл,-заметил Пат, когда друзья спустились этажом ниже.

— Чем, по твоим данным, занимается Двойная колода в настоящее время?— спросил Шейн, молча проглотив упрек приятеля.

— Насколько мне известно, заправляет притоном на Гудзон-Парквей. Модерновый дизайн и проверенные старые трюки, когда требуется облегчить карманы посетителей.

— Выходит, что Брайант обзавелся собственным делом,— задумчиво произнес Шейн — Парень определенно прогрессирует. И это как-то связано с твоим появлением в Сентрал Сити.

Кесэй остановился и с интересом посмотрел на приятеля. Звуки веселья, доносившиеся из холла первого этажа, почти заглушили его ответные слова:

— Это и есть та работа, о которой я хотел переговорить с тобой. До нас дошел слушок, что наш приятель намеревался отправиться на Запад, где якобы собирался свести счеты с одним из своих незадачливых должников. Сейчас у нас на руках парочка нераскрытых убийств. Пострадавшие — два фраера, превысившие свой кредит в заведении Двойной колоды и оказавшиеся неплатежеспособными. По нашему мнению, оба эти дела не остались бы нераскрытыми, если бы Брайант не имел так много связей в городишке, где он способен дюжинами покупать нужных ему свидетелей. Наш шеф допускает, что, перебравшись на новое место, он окажется менее осторожным и не станет швырять лишние денежки на покупку алиби. Попытка не пытка, и таким образом я оказался здесь.

К изумлению Филлис, ее муж отнесся к словам Пата вполне серьезно.

— Жаль, что он так быстро засек тебя. Обжегшийся на молоке дует на воду, не так ли?

Поразмыслив над этим глубокомысленным замечанием, приятели спустились в переполненный холл.

— Заставь ее на этот раз заказать тебе выпивку,— посоветовал Шейн, подтолкнув Филлис поближе к Кесэю — Мне пора потолкаться среди людей и выяснить, не объявилась ли наконец Нора Карсон.

Выйдя на улицу, Шейн без труда разыскал среди праздничной толпы знакомую фигуру в полицейской форме. Это был Стаут, один из двух полицейских, оставшихся у тела старого Пита после ухода детектива. Тот, в свою очередь, тоже узнал Шейна и дружелюбно приветствовал его, когда тот подошел поближе.

— Меня всегда интересовали методы работы частных детективов,— доверительно сообщил он — Ну как, уже нашли убийцу?

— Еще нет. А вы часом не встречали ту молодую женщину, которая опознала в убитом своего отца?

— Дамочку из театра? В последний раз я видел ее, когда она направлялась к зданию театра в компании своего мужа.

— Дело в том, что с тех пор ее никто не видел. Не могли бы вы осторожно оповестить своих коллег об ее исчезновении? Повторяю: ради Бога, осторожно. Нет смысла раньше времени подымать панику.

— Какой разговор, мистер, сделаю это прямо сейчас,— согласился Стаут.

Оглядев еще раз толпу, Шейн обратил внимание на широкополую шляпу шерифа, торжественно проплывавшую среди моря голов чуть ниже по улице. Не раздумывая, он устремился наперерез обладателю шляпы. Шериф Флеминг также увидел детектива и замедлил шаг. Оказавшись рядом с представителем власти, Шейн повторил вопрос, который несколькими минутами раньше задал Стауту.

— Ручаюсь, что не видел ее с момента нашей встречи на склоне холма,— последовал немедленный ответ.

— И все это время вы не покидали центра города?— настойчиво продолжал расспросы Шейн.

— Будьте спокойны. Мотался взад и вперед по улицам. Приходится приглядывать за пьяными и прочей публикой. Мы не против того, чтобы люди получили удовольствие за свои деньги, но, как сами понимаете, нам ни к чему лишние неприятности.

— Понятно. Но черт меня побери, если эта дамочка не отправилась разыскивать вас уже три часа тому назад. Даже в такой толпе она не могла бы пропустить вашу шляпу.

— Трудно сказать. Толпа все-таки солидная. Хотя при желании она всегда могла навести справки о моем местонахождении у первого встречного.

— Это как раз то, чего я опасаюсь,— вздохнул Шейн.— Допускаю, что она могла обратиться не к тому, к кому следовало.

Шериф пожал плечами и задумчиво поскреб подбородок.

— Никаких новостей относительно смерти Пита?— поинтересовался Шейн.

— Прошло еще слишком мало времени, мистер,— тон Флеминга был почти извиняющимся.— Конечно, мы опросили кой-кого в округе. Известно, что малахольный Пит провел в городе около двух недель, отмечая свою удачу на Эрроу Маунтейн. Надо же, впервые за десять лет старому черту привалила такая удача, и вдруг такой конец — проломленный череп.

— Вы хотите сказать, что недавно Пит открыл богатую жилу?

— Насколько я могу судить, очень богатую. До меня дошли слухи, что он наотрез отказался продать свою личную третью часть заявки за сто тысяч, как только узнал результаты предварительного анализа пробы. Если находятся желающие уже сейчас предложить такие деньги, то можно держать пари, что через какое-то время заявка потянет на миллион.

Шейн присвистнул от удивления.

— Но я полагал, что местные рудники были истощены еще лет сорок назад,— заметил он.

— Как такое может быть, мистер! Да вы взгляните на эти горы,— шериф махнул рукой в сторону величественных пиков, казавшихся черными и угрожающими на фоне ночного неба.— Даже на поверхности здесь еще могут быть сделаны интересные находки. Да что там говорить! Всего в миле от нас по меньшей мере еще дюжина рудников продолжает вырабатывать золото.

— Миллион долларов,— повторил Шейн задумчиво-Достаточный мотив для дюжины убийств. Вы сказали, что ему принадлежала треть заявки. Кто же были его партнеры?

— Вместе с ним постоянно работал еще один местный старожил по имени Кэл Стренк. А финансировал их изыскания Джаспер Уиндроу. Поэтому заявку и разделили на три части.

Мускул на щеке Шейна едва заметно дрогнул.

— Приказчик магазина?— переспросил он.

— Владелец,— поправил его Флеминг и откашлялся, прочищая горло.— Тот самый малый, с которым вы поцапались сегодня днем. Он долгие годы поддерживал Пита и Кэла и теперь с лихвой компенсировал свои денежки.

— Следовательно, Стренк и Уиндроу оба выигрывают в случае смерти Пита,— подытожил вслух свои размышления Шейн.

— Бросьте вы это, мистер,— возразил шериф — Насколько я понимаю, дочь унаследует его долю.

— А что произойдет, если его дочь так и не объявится?— стоял на своем Шейн.— До сегодняшней ночи никто даже не знал его настоящего имени. Если после смерти Пита не останется наследника? Разве его доля не перейдет к компаньонам?

— Я не совсем точно знаю, что предусматривает на сей случай закон,— признался шериф.— Но какое значение это имеет теперь, мистер? Собственная дочь опознала старика. Мы вместе присутствовали при этом. Она получит свою долю, будьте спокойны.

— Это имеет значение, да еще какое,— упорствовал Шейн.— Кто бы ни убил Пита, он не знал, что Нора Карсон его дочь. И уж, конечно, не мог ожидать, что по поистине невероятному стечению обстоятельств она встретит и опознает старика всего за несколько минут до его смерти. Слепой случай, не более. Уж этого-то убийца никак не мог предвидеть. Так что, отыскивая мотивы убийства, лучше забыть о его опознании. Понимаете, что я хочу сказать?

— Кажется, да,— согласился не совсем уверенно Флеминг— И все же, по моему мнению, ты, парень, гавкаешь не на то дерево. Держу пари, что в этом замешан какой-нибудь бродяга. Город в эти дни прямо-таки кишит ими.

— Все может быть,— вынужден был согласиться Шейн.— Хотя и жители Запада, надо полагать, подвержены золотой лихорадке ничуть не менее, чем шестьдесят лет назад. Убийства из-за золота и прежде случались достаточно часто.

— Треп,— возразил шериф сердито.— Сентрал Сити был столицей золота в течение шестидесяти лет, и таких проблем у старожилов не было. Другое дело выходцы из восточных штатов. Спиртное еще и не то может выкинуть с неопытным человеком, когда тот забирается высоко в горы.

— Благодарю за намек, шериф,— рассмеялся Шейн,— я загляну в бар и проверю ваше утверждение на практике.

Шейн уже отошел на дюжину шагов от шерифа, когда мимо него с криком пробежал взволнованный горожанин.

— Шериф! Шериф Флеминг! Скорее идите сюда!

Детектив остановился и прислушался.

— Какой-то тип в баре угрожает пришить одного из актеров, малого по имени Карсон. Лучше займитесь им, пока дело не дошло до беды. Парень-то в стельку пьян.

Шериф выругался и торопливо зашагал в сторону бара. На его бронзовом от загара лице появилось выражение озабоченности и гнева.

 

ГЛАВА 7

Вслед за шерифом Шейн вошел в помещение бара. Окруженный группой зевак мужского и женского пола, крупный мужчина с красным от выпитого лицом стучал кулаком по столу и во всю глотку оповещал присутствующих о своих кровожадных намерениях.

— Будьте уверены, от своих слов я не отступлюсь. Не такой человек Джон Мэттсон,— орал он охрипшим от виски и бешенства голосом, время от времени любовно поглаживая рукоятку длинноствольного пистолета 45-го калибра, небрежно засунутого за пояс его строгого серого костюма. Налитые кровью глаза Мэттсона с вызовом скользнули по лицам собравшихся. Для большинства из них все происходящее казалось не более чем забавным спектаклем, устроенным для их развлечения хватившим лишнего пожилым сумасбродом. Однако Шейн думал иначе. Остановившись в дверях, он внимательно наблюдал, как шериф Флеминг торопливо проталкивался к скандалисту сквозь толпу откровенно веселившихся зрителей. Джон Мэттсон вполне мог оказаться опасным в своей пьяной искренности. Выпитое виски еще и не то делало с куда более крепкими людьми. Водрузив пустой стакан на стойку и приняв позу, подобающую, по его мнению, человеку, оскорбленному в своих лучших чувствах, он обратился к толпе с новой прочувствованной речью.

— Мы живем в свободной стране, где неотъемлемым правом каждого является возможность защищать свое достоинство и неприкосновенность жилища,— провозгласил он.— А теперь этот подонок пытается увести мою жену. Он, наверное, думает, что находится в своем паршивом Нью-Йорке, где вошло в привычку торговать женами так же, как мы здесь продаем лошадей (прости меня, Господи!). Он посмел разыгрывать свои грязные штучки за моей спиной. Черт бы его побрал вместе с его лживым языком! Где он прячется, разрази его гром? Пусть только попадется мне в руки!

Не удовлетворившись, по-видимому, произведенным эффектом, Мэттсон попробовал сделать мужественный шаг навстречу своей судьбе, но выпитое виски заставило его ухватиться за стойку бара в поисках опоры. Тем не менее его правая рука вновь многозначительно легла на рукоятку пистолета.

— Неужели никто так и не приведет ко мне этого мерзавца?!— возопил он.— Передайте ему, что у нас на Западе не впервой убивать койотов, промышляющих в чужих дворах.

Шериф Флеминг решительно, хотя и без лишней спешки, преодолел последние несколько метров, отделявших его от впавшего в экстаз оратора. Его действия были, как всегда, профессионально четки, и только его грубое лицо продолжало сохранять привычное выражение добродушного юмора даже тогда, когда, чтобы проложить себе путь, ему приходилось иметь дело с особо несговорчивыми согражданами. Наконец он оказался лицом к лицу с захмелевшим защитником Великой американской мечты и властно положил мускулистую руку на широкое плечо Мэттсона.

Во внезапно наступившей тишине его протяжный местный говорок был отчетливо слышен во всех углах обширного зала.

— Вам лучше пойти подышать свежим воздухом, мистер. Я составлю вам компанию. В этой духоте и до беды недолго.

Налитые кровью глаза Мэттсона на мгновенье задержались на лице Флеминга, затем вновь обратились к зрителям. Но в их поведении уже произошла разительная перемена. Непререкаемый авторитет закона, говорившего устами шерифа, сделал свое дело. Глядя на эту сцену, Шейн начал понимать, почему в округе не было серьезных преступлений с тех пор, как шериф Флеминг занял свой пост.

— Вам лучше пройти со мной,— твердо повторил Флеминг.— Холодный воздух способен творить чудеса и с куда более перебравшими людьми.

Мэттсон бросил небрежный взгляд на шерифскую звезду, приколотую на груди Флеминга. Картинно расправив свои могучие плечи и выдвинув вперед массивную челюсть, он высокомерно провозгласил:

— Отныне я беру закон в свои руки. И поступлю так, как сочту нужным.

— Вряд ли у вас это получится, мистер. Во всяком случае я постараюсь не допустить этого. А сейчас вы мешаете людям, пришедшим сюда отдохнуть и развлечься.

Мощная рука шерифа стиснула плечо Мэттсона и, несмотря на упорное сопротивление, легко оторвала скандалиста от стойки. Со своего места у двери Шейн мог отчетливо слышать тяжелый вздох, вырвавшийся у высокой худощавой женщины, стоявшей недалеко от него у дверей, выходивших в холл. Карие глаза женщины с ужасом и недоумением смотрели на шерифа и его незадачливого противника. По оценке Шейна ей было около сорока лет, но ни модное вечернее платье, ни ожерелье из натурального жемчуга, ни даже бриллиантовые кольца не могли отвлечь его внимания от выражения скорби и покорности судьбе, застывшего на ее побленевшем лице.

Взгляд Шейна скользнул вправо. В нескольких шагах позади женщины он увидел Брайанта-Двойную колоду. Тот также наблюдал за шерифом и Мэттсоном с вниманием, за которым угадывалось нечто большее, чем обычный праздный интерес.

На лице Шейна заиграла саркастическая улыбка. Похоже, Брайанту предоставлялась отличная возможность увидеть собственными глазами, как работает Закон на Диком Западе. И снова взгляд детектива обратился к незнакомой женщине. Испуг постепенно исчез из ее глаз, уступив место покорности и болезненной опустошенности. Тонкие губы были плотно сжаты. Постояв еще несколько секунд, она повернулась и медленно направилась в холл. Шейн последовал на улицу вслед за шерифом и его подопечным.

— А ну, давайте сюда вашу игрушку,— потребовал шериф, оказавшись на свежем воздухе — Пусть побудет у меня, пока вы немного не поостынете.

Мэттсон начал было энергично возражать, но очень скоро его зычный бас перешел в невнятное бормотание и он неохотно протянул оружие шерифу.

— Теперь немного прогуляемся по городу,— предложил Флеминг.— Вам необходимо основательно проветрить мозги.

Обезоруженный хулиган нервно облизал свои толстые губы.

— Кажется, я действительно свалял дурака,— пробормотал он. В голосе его слышалось раскаяние.— Я… Да что там! Послушайте, шериф, меня зовут Джон Мэттсон. Я из Денвера. Надеюсь, вы не собираетесь… Может быть, возможно как-нибудь замять это дельце? Вы понимаете, нежелательная огласка…

— Если вас интересует, не собираюсь ли я упрятать вас за решетку, то успокойтесь, ответ будет отрицательным. Я тоже дорожу своей репутацией,— Флеминг благодушно усмехнулся — Просто хочу убедиться, что вы не станете нарываться на новые неприятности.

Придерживая спутника за локоть, он зашагал с ним по улице. Но не успели они пройти и нескольких ярдов, как высокая женщина в усыпанном блестками платье выскользнула из затененного пространства у стены здания и преградила им дорогу.

— О, Джон!— воскликнула она.— Как вы могли опуститься до такой гнусности?!

Для придания большего эффекта своим словам она пылко обхватила обнаженными руками бычью шею своего мужа.

Шериф невольно отступил назад и едва не столкнулся с Шейном, шедшим следом за ним.

— Оливия!— ахнул Мэттсон, и одного этого слова оказалось достаточно, чтобы обильные слезы на глазах его жены немедленно высохли.

— О, Джон! Ну разве можно быть таким глупым! Как ты мог подумать, что я способна оставить тебя? Ты же знаешь, как я тебя люблю. По крайней мере должен бы знать.

Мэттсон сердито отстранил от себя жену.

— А как же Карсон?— негодующе спросил он.— Что за чепуху ты несла о нем не далее как сегодня?

— Но ведь ничего не было, Джон,— всхлипнула она.— Абсолютно ничего. Я никак не думала, что ты воспримешь мои слова так серьезно.

— Серьезно? Господи помилуй! Не прошло и нескольких часов с тех пор, как ты требовала у меня развода, дабы ты могла выйти замуж за Карсона. Мало того, разве не ты требовала половину моих денег? И ты считаешь это несерьезным?

Оливия Мэттсон презрительно рассмеялась.

— Выйти замуж за этого сопляка? Наверное, я просто старая глупая женщина, которой так хочется немного лести. Да я не променяю тебя на сотню таких Карсонов!

Шериф Флеминг незаметно коснулся руки Шейна, и оба джентльмена незаметно удалились.

— Фрэнк Карсон,— задумчиво повторил шериф — Это кто, муж дочки старого Пита?

— Он самый,— отвечал Шейн.— Ладно, еще увидимся, шериф.

С этими словами он направился обратно в бар, прокладывая себе дорогу выставленным вперед плечом. Едва он оказался внутри, как теперь уже Фрэнк Карсон схватил его за руку и потянул в сторону.

— Ну как, вы еще не нашли Нору?— спросил Карсон с обеспокоенным видом. Его левый глаз нервно подергивался.

— Пока еще нет,— отрезал Шейн, озираясь по сторонам в поисках Филлис и Кесэя.— А где были вы, торчали все это время у себя в комнате?

— Я только что вернулся из театра,— объяснил актер.— Пришлось задержаться за кулисами. Вы не представляете себе, какой бедлам там сейчас творится.

— Между прочим, ваша жена оставила для вас письмо у себя в номере,— сердито сообщил ему Шейн.— По ее словам, она должна была срочно отправиться на поиски шерифа и посему не успела вернуться в театр к своему выходу.

— На поиски шерифа?— Карсон сжал руку детектива с силой, неожиданной для человека его сложения.— Тогда, может быть, мы напрасно беспокоимся? Скорее всего она просто заболталась с ним.

— Увы, нет,— отвечал Шейн, покачав головой.— Флеминг не видел вашу жену, хотя все время и находился тут поблизости. Найти его не представляло никакого труда,— детектив помолчал и затем сухо добавил:— Шерифу только что пришлось разоружить пьяного молодчика по имени Джон Мэттсон, который, между прочим, собирался опробовать свою игрушку на вашей шкуре.

Веки Фрэнка Карсона непроизвольно дрогнули. На секунду его глаза встретились с мрачным взглядом Шейна, но он поспешно отвел их в сторону. Нервно облизав губы, Карсон невнятно повторил:

— Мы должны найти Нору. Все остальное не имеет значения.

— И все-таки когда вы последний раз видели Оливию Мэттсон?— поинтересовался Шейн.

Широкие плечи актера понуро опустились. Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной.

— Черт бы побрал эту старую дуру! И вы уже слышали об этом?— произнес он с неожиданной досадой.— Никогда не знаешь, как отделаться от всех этих старух. Позволишь себе немного посмеяться, а они принимают твои слова как Священное писание. Похоже, я уже стал посмешищем для всего театра,— Карсон нервно вытер со лба капельки пота.— Господи, если бы вы только видели эту сцену. Пришлось объясняться на глазах у черт знает какого количества людей. Представьте себе: публично объявить, что она намерена развестись со своим мужем. Как будто не знала, что я женат на Норе. Пришлось втолковать ей, что к чему,— закончил он с нотками отчаяния в голосе.

— Вам следует лучше знать женщин,— заметил Шейн, даже не пытаясь скрыть улыбки — Боюсь, что если бы вы напоролись на ее мужа до того, как шериф образумил его, у вас сейчас остался бы свинцовый сувенир на память.

Выразительное лицо актера изобразило предельную степень отвращения.

— О чем вы говорите? Я даже не знал ее как следует. Пару раз бывал у нее на приемах, которые она устраивала для нашей труппы. Да вы и сами могли бы знать, как происходят подобные вещи.

— Слава Богу, не пришлось!

— Как бы то ни было, я не понимаю, почему мы должны обсуждать все это в то время, когда Нора может находиться в опасности.

Шейн перестал улыбаться.

— Любопытно, что администратор не заметил ни появления вашей жены, ни того, как она покидала отель,— мрачно произнес он — Полагаю, что ключи от номера были у вас обоих?

Карсон кивнул.

— Тогда, должно быть, эта записка — фальшивка,— предположил он.— Возможно, моя жена вообще не возвращалась в отель,— закончил он возбужденно.

— Не исключено,— согласился Шейн,— хотя я и не представляю себе, кому такая фальсификация могла понадобиться. Давайте поднимемся наверх, и вы сами взгляните на эту записку. Вам лучше, чем кому бы то ни было, должен быть известен почерк вашей жены.

Карсон вскочил со своего места и, миновав холл, устремился вверх по лестнице. Шейн последовал за ним, хотя и не так стремительно. Дверь номера оставалась открытой в том самом положении, как Шейн оставил ее некоторое время тому назад. Войдя в номер, Шейн остановился и закурил сигарету, наблюдая сквозь язычок пламени за действиями Карсона.

Прочитав записку, тот нервно скомкал ее в руке.

— Это почерк Норы. Сомнений быть не может,— прошептал он, не поворачивая головы.

Привычным жестом Шейн машинально помассировал мочку левого уха. Забытая сигарета свешивалась из уголка его рта.

— Как вы объясните то обстоятельство, что, торопясь повидать шерифа, ваша жена тем не менее предпочла вернуться в номер, хотя могла попросту оставить вам записку в гримерной?

Карсон недоуменно поднял высокую бровь и после нескольких секунд размышления произнес:

— Может быть, она покинула театр под влиянием внезапного импульса, но затем рассудила, что нуждается в одеянии более солидном, чем ее вечерний туалет. Оказавшись в номере, она решила воспользоваться случаем и поставила меня в известность о своих планах,— с этими словами актер пересек комнату и заглянул в гардероб.— Наверное, так оно и было,— подтвердил он, поворачиваясь к Шейну.— Шерстяного костюма нет на месте.

— Ну что ж,— согласился Шейн, оставив в покое свое ухо.— Итак, мы знаем, что ваша жена вернулась в номер. К сожалению, это пока все, чем мы располагаем. Остается выяснить, куда она направилась из гостиницы. Найти шерифа определенно не составляло труда, но тем не менее она почему-то этого не сделала. Черт возьми, Карсон, кажется, и я начинаю беспокоиться.

— Подумать только, он начинает беспокоиться!— фыркнул Карсон, вложив весь отпущенный ему Богом сарказм в это восклицание.— Черт вас побери, Шейн! Сколько можно повторять, что произошло нечто ужасное? Я понял это сразу же, как только Нора пропустила свой выход. Почему же вы до сих пор бездействуете?

— Может быть, вы подскажете мне, что я должен сделать?— рявкнул Шейн.— Поймите же, что я чужак в Скалистых горах. Это не Флэглер-стрит и не Бискайский бульвар. Если вы ожидаете от меня, что я немедленно брошусь ползать на своем брюхе по туннелям шахты «Кузен Джек» в поисках вашей супруги, то вы, ей-Богу, просто рехнулись.

Повернувшись на каблуках, Шейн вышел в коридор, бросив последнюю реплику через плечо:

— Единственное, что мы можем сейчас сделать, это продолжать задавать вопросы, и мы будем заниматься этим до тех пор, пока не ухватимся за какую-нибудь реальную ниточку.

Громко выругавшись, Карсон тем не менее последовал за детективом. Но, сделав несколько шагов, он остановился и опустился на колени.

— Взгляните сюда! Видите вот это? Меньше чем в десяти футах от двери нашей комнаты,— он драматическим жестом указал Шейну на темное пятно посреди коридора.— Это кровь! Свежая кровь!

Задержавшись на секунду, Шейн бросил взгляд в указанном направлении и равнодушно кивнул головой.

— Когда я оказался здесь в прошлый раз, мне пришлось перекинуться парой слов с одним малым и поучить его хорошим манерам. Он был одним из парней Брайанта-Двойной колоды.

Произнеся эти слова, Шейн искоса бросил взгляд на своего спутника, но, по-видимому, имя игрока ничего не говорило Карсону. Продолжая дрожать, актер поднялся с колен.

— Не выношу вида крови,— пояснил он с несчастным видом.

В вестибюле отеля Шейн покинул своего спутника и свернул в коридор, ведущий в помещение ночного клуба. Оркестр исполнял одну из модных в этом году мелодий, и площадка для танцев была настолько переполнена людьми, что большинство пар могли лишь покачиваться в такт музыке, тесно прижавшись друг к другу. Задержавшись в дверях, Шейн повторил попытку отыскать в толпе Филлис и Кесэя, но тут же сообразил, что для посещения театра и ночного клуба в день открытия фестиваля требовалось наличие вечернего костюма, что автоматически закрывало доступ в оба заведения для Кесэя в его помятой голубой хламиде и вызывающей соломенной шляпе. Что касается Филлис, то она, несомненно, из чувства простой дружеской солидарности не покинула бы ирландца. Шейн остановил пробегавшего мимо официанта и поинтересовался, где поблизости человек без смокинга может надеяться получить выпивку.

— Лучше всего пройти на террасу, сэр,— предложил официант,— для этого надо выйти через заднюю дверь и затем спуститься по аллее.

Шейн последовал полученному совету и без труда отыскал небольшую террасу под открытым небом, освещенную несколькими цветными фонариками. По сравнению с суматохой, царившей в баре или ночном клубе, здесь было относительно спокойно. Несколько экстравагантно одетых пар уютно расположились за небольшими столиками. Долетевший до слуха Шейна знакомый серебристый смех помог ему безошибочно сориентироваться. Филлис с раскрасневшимся лицом и сверкающими глазами весело приветствовала мужа, когда он остановился у ее кресла. Ее темные волосы эффектно смотрелись на фоне поднятого воротника белого мехового жакета. Даже царивший на террасе полумрак не мог скрыть ее чарующей прелести.

— Пат развлекал меня, рассказывая о приключениях, которые вы пережили вместе во время работы во Всемирном агентстве Нью-Йорка. Ты прервал его рассказ на самом интересном месте: когда вы нашли обнаженный труп в ванне фешенебельной квартиры на крыше небоскреба.

Филлис приподнялась со своего места и перехватила узловатые пальцы мужа, не позволив им испортить ее изысканную прическу.

— История Пата только выиграет от этого,— серьезно заметил Шейн. Вздохнув, он уселся рядом с парочкой и поманил пальцем пробегавшего официанта — Двойной мартель, пожалуйста.

Филлис положила свою прохладную ручку на запястье мужа.

— Ты еще не нашел Нору Карсон?

— Пока нет. Должно быть, она вылетела на помеле из окна своего номера. Исчезла бесследно с того момента, как покинула гостиницу.

— Может быть, она загримировалась, чтобы избавиться от тебя,— предположил Кесэй, поворачивая к Шейну свои круглые совиные глаза.

Филлис рассмеялась, мило наморщив носик, а затем снова обратилась к мужу:

— Неужели с тех пор никто так и не видел мисс Карсон? Ты должен был бы проявить больше настойчивости, Майкл!

Появился официант с бокалом коньяка, и прежде чем ответить на вопрос жены, Шейн одним глотком проглотил добрую половину его содержимого.

— Честно говоря, я оказался в тупике,— признался он.— Чувствую себя не в своей тарелке. Не удивлюсь, если она уже перемахнула на другую сторону Скалистых гор.

С этими словами он откинулся на спинку кресла и мрачно уничтожил остатки коньяка. Филлис нежно погладила мужа по руке.

— Не расстраивайся, дорогой. Конечно, ты разыщешь ее. Ты всегда добиваешься желаемого.

Она замолчала и неожиданно хихикнула:

— Обратите внимание, это опять мадам Мур вместе с хозяином магазина, чьи индейские одеяла ты пытался охаять сегодня. Признайся, что она здорово утерла тебе нос.

— Пожалуй, в этом не только ее заслуга,— заметил Шейн сухо.— Этот сукин сын Брайант подставил меня сегодня и втравил в ссору с Джаспером Уиндроу,— объяснил он, адресуясь к Кесэю — Двойной колоде зачем-то понадобилось столкнуть нас лбами, а я, как какой-нибудь сосунок попался на его удочку.

Пат Кесэй с трудом повернул свою короткую шею, дабы рассмотреть спутника Селии Мур.

— Однако,— его губы издали сочувственное чмоканье,— ты дешево отделался. Хотел бы я посмотреть на вашу схватку. Примерно то же самое, что столкнуться с трехтонным грузовиком. Парень — кровь с молоком, а его зубами только перегрызать стальные тросы в цирке. Шейн раздраженно взлохматил свои рыжие волосы.

— Как бы там ни было, пока он только торгует сувенирами за прилавком,— возразил он сердито.— Однако должен сознаться, что остался в дураках. Давай лучше поговорим о Брайанте.

— Еще не вечер,— попытался утешить его Пат.

— Могу себе представить,— продолжал Шейн,-что заставляет парня типа Брайанта закусить удила. Да и участники сегодняшней премьеры тоже обычные люди, и всегда можно предвидеть, как они поведут себя в том или ином случае. Но эти ковбои, черт их побери, для меня сплошная загадка! Взять хотя бы этого полусумасшедшего старика. Он отправляется в горы и находит рудник стоимостью в миллион долларов, а здоровяк Уиндроу, который способен эти горы срыть до основания, стоит за прилавком и предлагает дамам косметику. Наш друг шериф, с виду напоминающий скорее министра в оставке, нежели стража порядка, на моих глазах отбирает пистолет у разбушевавшегося пьяницы так же спокойно, как кто-нибудь из нас отнимет игрушку у раскапризничавшегося ребенка. Нет, я не понимаю этих людей. Я не представляю, чего можно ожидать от них.

— Но это такое милое забытое Богом местечко — возразила Филлис.

— Что с того? Горожане везде горожане, в том числе и на Диком Западе,— фыркнул Шейн.— Возьмите хотя бы эту самую миссис Мэттсон. С виду такая респектабельная, культурная дама, но под своим внешним лоском это все та же обыкновенная деревенская баба.

— Какая еще миссис Мэттсон?— удивилась Филлис.

— Да просто старая курица, которой давно пора на покой, а она, видите ли, еще вынуждает мужиков пускать в ход кулаки. Карсон неосторожно позволил себе невинно пофлиртовать с этой дамой, и хотите верьте, хотите нет, но она тут же решает развестись со своим благоверным. А как поступает старый петух? Он, конечно же, грудью встает за честь своей дражайшей половины и отправляется за скальпом обидчика. Формально Мэттсон преуспевающий бизнесмен из Денвера, а по существу это все тот же старый добрый ковбой с Дикого Запада, свято верящий в незыблемый приоритет кулака и пистолета. Может быть, в этом и есть своя прелесть, но мне, увы, не дано этого понять.

Шейн безнадежно махнул рукой и угрюмо уставился на свой опустевший бокал.

В темных глазах Филлис заиграли озорные искорки. Она не совсем поняла, что имел в виду ее супруг, зато поведение Селии Мур было для нее вполне понятно. Она заразительно рассмеялась.

— Насколько я могу судить, для мисс Мур Джаспер Уиндроу не является загадкой. Она в точности знает, как заставить его плясать под свою дудку, и делает все, чтобы добиться этого.

Шейн оглядел Селию и ее кавалера с кислым выражением лица.

— Там, в театре, мне показалось, что она кое-что знает о Норе Карсон.

Его серые глаза настороженно сузились при виде того, как нежно мисс Мур склоняется к Джасперу Уиндроу.

— Еще одна женщина, чья весна давно прошла, но еще сохраняющая нечто такое, что заставляет мужиков терять головы,— грустно усмехнулся он.

Лицо Филлис неожиданно напряглось, и она прошептала на ухо мужу:

— Смотри, сюда идет Кристина Форбес — девушка, которая сегодня заменила Нору Карсон.

— Где она?— не поворачивая головы, тихо спросил Шейн.

— Сейчас ее спутник пытается найти свободный столик. Есть один прямо у двери, но, похоже, он его не слишком устраивает,— послушно отрапортовала Филлис— Красивый парень в холщовой рубашке. Попросил официанта передвинуть свободный столик в тень, поближе к стене.— Держу пари, что это не случайная встреча, Майкл,— со знанием дела добавила она.

— Интересно, из чего ты это заключила?— буркнул Шейн.

— Твоя школа, дорогой,— парировала Филлис.

— Похоже, старик, нашла коса на камень,— ухмыльнулся Кесэй, стукнув кулаком по столу.— Слава Богу, нашелся, кажется, человек, способный поставить тебя на место.

Шейн фыркнул и повернул голову, чтобы было удобнее наблюдать за грациозной дебютанткой, сидевшей рядом с молодым человеком, выглядевшим как участник сборной команды по американскому футболу. У него были рыжевато-каштановые, слегка вьющиеся волосы и резкие черты лица. Густые черные брови странно контрастировали с его светлой шевелюрой. Без парика и грима Кристина оказалась живой брюнеткой, весьма мало напоминающей свою героиню. Тем временем молодой человек подвинул свой стул поближе к девушке, взял ее за руку и наклонился к ней в интимной, почти конспиративной позе.

Некоторое время Шейн внимательно разглядывал молодую пару.

— Пожалуй, есть возможность незаметно проскользнуть с другой стороны стены поближе к нашим голубкам,— задумчиво пробормотал он.

— Что ты говоришь, Майкл!— негодующе воскликнула Филлис.— Еще немного, и ты начнешь подглядывать в замочные скважины.

Шейн поднялся с кресла. Его лицо приобрело знакомое угрюмое выражение.

— Я и так слишком долго ходил вокруг да около,— возразил он, направляясь к выходу.

Совершив несколько незамысловатых маневров, детектив в конце концов оказался недалеко от того места, где стена патио упиралась в обрыв ущелья в двух шагах от молодой пары. Прислонившись в стене, он отчетливо услышал счастливый голосок Кристины.

— Давай выпьем за успех фестиваля в Сентрал Сити, дорогой!

— Нет,— возразил ее спутник торжественно.— Я хочу выпить только за тебя, Кристина, за твою карьеру, столь блистательно начавшуюся сегодня вечером.

Послышался звон сдвигаемых бокалов, вслед за которым наступила небольшая пауза. Затем вновь раздался голос Кристины.

— Ты выражаешься слишком уж торжественно, Джо. Дело еще далеко не сделано.

— Ошибаешься. Ты выиграла, дорогая,— голос Джо прозвучал проникновенно и выразительно.— Сегодня для тебя началась новая жизнь. Не следует забывать об этом. Ты не хуже меня знаешь, насколько тебе удалась эта роль.

— Сегодня произошло чудо,— произнесла Кристина мечтательно. Она глубоко вздохнула, но затем в ее голосе прозвучали нотки горечи.— К сожалению, это только один вечер, Джо, который ничего не изменит в моей судьбе. Завтра я снова стану всего лишь дублершей Норы.

— И это после того успеха, который сегодня выпал на твою долю?

— Не будем обманывать себя. Сегодняшний вечер всего лишь счастливая случайность. Я все еще никому не известная, хотя и талантливая актриса. А у Норы есть и имя, и связи.

— Это только доказывает, как мало ты знаешь о том, что происходит вокруг тебя,— презрительно возразил Джо.— Неужели ты думаешь, что я собираюсь ждать, пока подвернется еще один счастливый случай? Я уже не раз говорил тебе, что в нашем бизнесе следует думать только о себе,— его голос прозвучал почти угрожающе.— Это суровое состязание, дорогая, но я обещал, как ты помнишь, что мы вместе найдем путь наверх. Сегодня ты преодолела первые ступени, но не забывай, кто держал для тебя лестницу.

Наступила еще одна продолжительная пауза.

— Но… когда вернется Нора, что же тогда, Джо?…— произнесла Кристина с сомнением в голосе.

— Не беспокойся больше о возвращении Норы,— доверительно сказал Джо.— Ты на пути к успеху, но повторяю еще раз: не забывай, кто направил тебя на этот путь.

 

ГЛАВА 8

Наступило непродолжительное молчание. Категоричность заявления поклонника, по-видимому, насторожила и смутила Кристину. Шейн, стоявший с другой стороны стены и не пропустивший ни одного слова из разговора влюбленных, тщетно пытался обуздать свое разгулявшееся воображение.

— Что ты хочешь этим сказать, Джо?— донесся до него недоверчивый и одновременно испуганный голос Кристины.— Что ты знаешь об исчезновении Норы?

— Не твое дело, крошка. Чем меньше ты будешь знать об этом, тем меньше у тебя будет поводов для переживаний. Ты получила сегодня свой шанс.— Что может быть лучше? Постарайся не упустить его… Куда, черт побери, запропастился официант? Мы должны отпраздновать нашу удачу.

— Но послушай, Джо! Ты говоришь так, словно знаешь, что произошло с Норой. Как будто ты сам спланировал события сегодняшнего вечера.

— Неужели?— голос молодого человека прозвучал одновременно самодовольно и угрюмо. Он щелкнул пальцами, и до слуха Шейна донеслись отрывистые указания официанту принести еще два бокала шампанского со льдом.

— Право, ты пугаешь меня,— стояла на своем Кристина. Ее красивый мелодичный голос вдруг стал хриплым и тревожным.— Я всегда отдавала себе отчет, что за твоим желанием добиться успеха вовсе не стояли христианские добродетели. И все же всему есть предел.

— Насчет добродетелей ты не ошиблась. И не убеждай меня, что ты была против. Тебе предстоит еще многому научиться, моя хорошая, если ты намерена добиться успеха в этом мире. Никто не принесет тебе успех на серебряном блюдечке.

Шейну уже начинала действовать на нервы дилетантская самоуверенность новоявленного супермена, ни голос, ни внешность которого никак не соответствовали принятой им на себя роли.

— Но я не хочу, чтобы с Норой случилось что-нибудь дурное!— упорствовала Кристина, находившаяся уже на грани истерики.— Да, я мечтаю об успехе, но из этого не следует, что я согласна добиться его любым способом. Игра должна быть честной.

— Кто против? Но пошевели мозгами. Пока ты только дублерша Норы, хотя у тебя в одном мизинце больше таланта, чем во всем существе этой куклы. А кто я? Вынужден оставаться на подхвате, когда такой зануда, как Сароян, считается отцом американского театра. Сущий бред. Я пишу лучше, чем этот старый козел и все его занюханные последователи, но могу ли я надеяться, что моя пьеса будет когда-нибудь поставлена? Ответ ты знаешь не хуже меня.

— Но на все требуется время, Джо. Мы еще так молоды. Нам надо запастись терпением.

— И как долго ты собираешься ждать? Чушь! Еще один год такого ожидания, и мы конченые люди. Свыкнемся с долей вечных неудачников. Чего же тогда ждать от продюсеров? Но я не допущу этого. Мы уже на полпути к вершине. Те же продюсеры прислушаются к твоим словам, когда ты принесешь им мою пьесу. Еще один год, и ты будешь исполнять главную роль на Бродвее в пьесе Джо Мида!

Судя по всему, спутник Кристины отчаянно пытался убедить самого себя в справедливости собственных слов. За его бравадой отчетливо угадывалось горькое разочарование талантливого новичка, оскорбленного упорным нежеланием признать достоинства его творений. Шейн понимал, насколько опасным может оказаться человек, ослепленный агрессивным желанием самоутверждения. Однако пока ничего из сказанного Мидом не позволяло связать его ни с убийством старого Пита, ни с таинственной запиской, оставленной в номере Норы. Оставалось запастись терпением в надежде, что рано или поздно молодой человек решится высказаться более определенно.

— Прости, Джо, но я не могу согласиться с тобой,— голос Кристины прозвучал холодно и твердо.— Не в моих правилах строить свою карьеру на чужой беде.

— О чем речь, дорогая, конечно, нет. Ты сделана из другого теста. Но посмотри вокруг себя. Думаешь, другие будут столь же щепетильны? Мне нестерпимо видеть, как все эти акулы готовы воспользоваться твоей непрактичностью. Я не призываю тебя уподобляться им. Слава Богу, сегодня в этом нет необходимости. Сейчас ты на коне. Выпьем за твой успех! Нам есть что отпраздновать.

Шейн мог слышать, как звякнул лед в его бокале.

— Но, Джо,— уговаривала его Кристина,— объясни мне, что ты имел в виду. Я имею право знать.

— Тебе лучше ничего не знать, дорогая,— заявил Джо с суровой нежностью.— Ради твоего же блага. Я не скажу больше ни слова.

— Что ж, пусть будет по-твоему,— девушка издала смешок, короткий и беззаботный.— Я больше не стану расспрашивать тебя.

Их бокалы сдвинулись еще раз.

Шейн тяжело вздохнул и, обогнув стену, вошел в патио и остановился в двух шагах от молодой пары. С высоты своего роста он несколько секунд флегматично наблюдал идиллическую картину, представшую его глазам: темноволосая головка девушки мирно покоилась на широком плече ее спутника.

— Сожалею, мистер Мид, но мне придется задать вам пару вопросов относительно Норы Карсон,— произнес детектив.

Головка Кристины соскользнула с плеча ее кавалера. Она подняла глаза и, узрев мрачную физиономию Шейна, ахнула и уронила свой бокал, с глухим звуком разлетевшийся на мелкие осколки от соприкосновения с каменными плитами пола.

Джо Мид медленно оторвал свое массивное тело от кресла.

— Какого черта вам здесь надо, мистер? Кто вы такой, чтобы задавать мне свои дурацкие вопросы?— спросил он презрительно.

— Моя фамилия Шейн. К вашему сведению, я слышал ваш разговор, стоя позади у этой стены. И теперь я желаю знать, где находится Нора Карсон.

— Идите-ка вы куда подальше!— рявкнул Мид.

В патио стало тихо. Головы посетителей как по команде повернулись в сторону мужчин, стоявших в угрожающих позах друг против друга. Шейн удовлетворенно кивнул головой.

— Почему бы нам на время не покинуть это гостеприимное заведение и не побеседовать с глазу на глааз, как подобает настоящим мужчинам? К чему впутывать в эту историю мисс Форбес?

— Меня это вполне устраивает,— прохрипел в ответ Мид.

Широко раскрытые глаза Кристины с тревогой продолжали наблюдать за детективом, пока тот не торопясь пересекал патио. Затем она устало откинулась на спинку кресла. Мид картинно расправил широкие плечи и презрительно усмехаясь, последовал за Шейном. Обогнув стену, детектив остановился и повторил свой вопрос.

Вместо ответа он получил короткий свинг справа. Стремительность, с которой был нанесен удар, выдавала холодный расчет и технику тренированного боксера. Отпрянув назад, Шейн сумел в значительной степини нейтрализовать силу удара, но тем не менее Мид ощутимо задел его челюсть и заставил его покачнуться.

Одобрительно хмыкнув, ответным движением Шейн перехватил запястье Мида и, резко его вывернув, заставил своего противника опуститься на колени. Мид выругался и тут же вскрикнул от боли.

Краешком глаза Шейн заметил силуэт Кристины, появившейся из-за угла с бутылкой в руке. Но почти одновременно с этим за спиной девушки мелькнула круглая физиономия Кесэя, который отработанным движением захватил руку актрисы и заставил ее бессильно опуститься.

Благодарно кивнув приятелю, Шейн отпустил запястье Мида. Молодой человек вскочил на ноги и как бык бросился на детектива, позабыв на этот раз обо всех приемах боксерского искусства.

Шейн хладнокровно сделал шаг в сторону и, когда Мид оказался рядом, нанес один рассчитанный удар. Мид грузно опустился на землю, но владевшая им ярость была настолько велика, что он сумел снова подняться на ноги и приготовиться к новому натиску. Глаза будущего драматурга пылали сумасшедшим огнем.

Кристина Форбес, все еще удерживаемая Кесэем, сделала слабую попытку вмешаться в происходящее.

— Джо, остановись. Пожалуйста, не надо.

Мид проигнорировал мольбу подруги и снова бросился на Шейна. Впрочем, полученный урок не прошел для него даром, и на этот раз он действовал более осмотрительно.

Рыжеволосый детектив спокойно ожидал новой атаки. Многолетняя практика уличных стычек помогла ему своевременно заметить камень, зажатый в правой руке противника, очевидно, подобранный Мидом во время его последнего соприкосновения с землей. Мгновенным нырком уклонившись от контакта с опасным предметом, Шейн нанес мощный удар в солнечное сплетение нападавшего. Мид охнул, согнулся пополам, дыхание его на некоторое время прервалось, и он рухнул на землю, обхватив руками живот.

— Что прикажешь делать с этой взбесившейся дикой кошкой?— донесся из-за спины Шейна невозмутимый голос Кесэя.— Похоже, она еще не отказалась от своего намерения посвятить тебя в рыцари, Майкл.

— Отбери у нее бутылку, и пусть катится на все четыре стороны,— посоветовал Шейн, не спуская глаз с Мида.

К тому постепенно возвращалось дыхание. Опираясь обеими руками о землю, он сделал безуспешную попытку принять более достойное положение. Вырвавшись наконец из рук Патрика, Кристина подбежала к нему и, опустившись рядом с ним на колени, сделала еще одну попытку образумить своего строптивого приятеля.

— Да расскажи ты им все, Джо. Я же знаю, что тебе нечего скрывать.

Крепко выругавшись, Мид оттолкнул девушку и вновь потянулся за камнем. Шейн, не пропустивший ни одной детали этой сцены, сделал шаг вперед и перенес всю тяжесть своего тела на правую ногу, наступив ею на запястье молодого человека. Мид издал утробный вопль и уткнулся носом в землю. Выражение безумия исчезло из его глаз, уступив место угрюмой покорности.

— Что, черт побери, вы желаете знать?— спросил он хрипло.

— Меня интересует миссис Карсон,— напомнил ему Шейн, возвышавшийся наподобие башни над поверженным противником.— Где она?

— Откуда мне знать,— огрызнулся Мид,— я пока, слава Богу, не ее нянька.

— В таком случае расскажите то, что вам известно,— посоветовал Шейн.

— Как вы смеете так обращаться со мной!— попробовал возмутиться Мид.— Можно подумать, что в этом городишке не существует никаких законов.

Шейн хрипло рассмеялся в ответ.

— Считайте, что мы находимся на Диком Западе. Надеюсь, в детстве вы смотрели достаточно вестернов, так что должны знать, как поступали их герои в подобных ситуациях. А теперь вернемся к моему вопросу. Я слышал, как вы говорили мисс Форбес, что лично ответственны за исчезновение миссис Норы. Мне наплевать, как вы это устроили, но я хочу знать, где она сейчас находится.

— Я не говорил ничего подобного,— защищался Мид.— Я просто сказал…

— Не забывайте, что я не упустил ни одного слова из вашего разговора. Вы объявили мисс Форбес, что ей нечего больше опасаться соперничества Норы, поскольку та никогда не вернется в театр. И похвалялись, что это целиком ваша заслуга.

— Не было этого,— простонал Мид.— Ничего подобного я не говорил.

— Похоже, у вас неважная память,— презрительно заметил Шейн, небрежно массируя кулак.— По-видимому, мне придется излечить вас от этого недостатка.

— Но вы не можете ударить лежачего человека,— вступилась за поклонника Кристина, делая попытку прикрыть Мида своим телом.

— Я намерен превратить его физиономию в мясной фарш, если он немедленно не ответит на мой вопрос,— прорычал Шейн, устрашающе обнажая свои большие белые зубы.

— Не посмеете вы, чертов бандит,— всхлипнула Кристина, прижимаясь щекой к распухшему лицу Мида.— Да скажи ты ему, Джо. Какое это имеет теперь значение. Пусть подавится…

Мид отвел глаза в сторону и невнятно пробормотал:

— Как ты не можешь понять, Кристина. Я на самом деле ничего не знаю о судьбе Норы. Мне просто хотелось, чтобы ты подумала, будто это моя заслуга. Я страшно боялся, что после сегодняшнего успеха ты не захочешь больше и смотреть на меня. Мне казалось, что если я смогу убедить тебя, будто это я устроил исчезновение Норы, то ты тоже из чувства благодарности поможешь мне. Короче — о черт!— я пытался разыграть тебя.

Руки Кристины нежно сомкнулись вокруг шеи возлюбленного.

— О, Джо,— воскликнула она, прерывая свои слова рыданиями.— Я так счастлива! Я могла бы возненавидеть тебя, если бы ты на самом деле попытался сделать нечто бесчестное.

— Что ты сказала?— в голосе Мида по-прежнему слышалось сомнение.— Впрочем, что я говорю. Ты ангел. Разрази меня гром, если я не верю каждому твоему слову.

Он с трудом повернул голову и нежно поцеловал Кристину.

— Выглядит впечатляюще,— кисло прокомментировал Шейн,— и все же не слишком убедительно, на мой взгляд. Боюсь, что вы рискуете еще раз схлопотать по тому самому месту, которое вы так энергично сейчас используете. Давайте вернемся к сухим фактам. Вы были абсолютно уверены, что Нора Карсон не вернется на сцену и не уведет роль у вашей приятельницы. Как бы вы смогли утверждать это, если бы не знали точно, что произошло с Норой?

— Вы неправильно интерпретировали мои слова,— объяснил Мид.— Все, что я сказал, означало только одно: Кристине пора перестать оглядываться на Нору. Если вам довелось увидеть ее игру сегодня, вам не надо ничего объяснять. Уровень ее исполнения был настолько высок, что одно это автоматически оставляло Нору вне игры.

Шейн промолчал. Объяснение Мида звучало достаточно убедительно. Он вполне мог говорить правду, хотя полной уверенности на этот счет, увы, быть не могло. Шейн сердито фыркнул и вместе с Кесэем покинул место происшествия.

Филлис терпеливо поджидала приятелей.

— Интересно, чем это вы, два здоровых бугая, занимались там вместе с этой милой интеллигентной парой?— кисло спросила она, когда Шейн тяжело плюхнулся в кресло.— Отсюда можно было подумать, что в городе начались уличные беспорядки.

— Майкл попытался сделать ход конем,— туманно объяснил Кесэй,— но его партнер оказался слишком хорош для него

— Значит, ты опять учинил драку, Майкл,— констатировала Филлис трагическим тоном.— Ничего себе получаются у нас каникулы. Неужели ты никогда так и не научишься решать проблемы сыска, используя мозги вместо кулаков?

Несколько секунд Шейн мрачно разглядывал ссадины на пальцах, а затем удрученно произнес:

— Меня интересовало, захочет ли этот малый облегчить свою совесть, если я как следует начищу ему физиономию. Увы, я становлюсь мягкосердечным. И это твоя работа, Фил. Все идет к тому, что в ближайшее время я всерьез задумаюсь об организации специального фонда для нуждающихся преступников.

— Да, ты стал другим человеком, Майкл,— радостно поддакнул Кесэй.— Миссионер, да и только. А ведь я помню те дни, когда для тебя было в порядке вещей загонять иголки под ногти и зажигать спички между пальцами крутых ребят, лишь бы получить от них нужные сведения.

— Господи! Майкл, неужели ты опускался до этого?!— ахнула Филлис.

Шейн с мрачной миной пожал плечами и попросил официанта повторить заказ. В ожидании выпивки под сильным нажимом Филлис ему пришлось повторить подслушанный им разговор между Кристиной Форбес и Джо Мидом.

— Есть от чего заработать мигрень,— закончил он с отвращением.— По моему разумению, такому разочарованному писаке, как Мид, вполне по силам придумать небольшую интрижку с изоляцией Норы Карсон. Чего не сделаешь, чтобы дать своей подружке шанс появиться на сцене. Хотя, конечно, он мог и воспользоваться случайным стечением обстоятельств. Престиж — великая вещь, особенно в глазах любимой девушки.

Официант предусмотрительно принес выпивку сразу для всей компании. Шейн жадно схватил свой бокал и одним духом осушил его до дна.

— В самое время,— пробурчал он.— Видит Бог, я нуждался в этом.

Филлис задумчиво подперла рукой подбородок.

— Со всем этим шумом вокруг исчезновения Норы ты, надеюсь, не забыл о смерти ее отца?— обратилась она к мужу.— В конце концов убили все-таки его. Мне казалось, что твоей основной целью всегда было найти и покарать преступника, Майкл.

— В этом деле я буду вполне удовлетворен, если мне удастся предотвратить второе убийство,— буркнул Шейн, неподвижным взглядом уставившись в пространство.

— Внимание, Майкл,— прошептала Филлис, толкая мужа ногой.

— Извините меня, мистер Шейн,— сказал шериф Флеминг, приподнимая свою широкополую шляпу.— Мне сообщили о каком-то инциденте, только что случившемся здесь.

— Вы как всегда правы, шериф,— согласился Шейн, равнодушно повернув голову.— Можно сказать и так.

Филлис радушно улыбнулась.

— Когда вы услышите о каком-либо инциденте, шериф, можете ручаться, что не обошлось без Майкла Шейна.

— Вы, возможно, помните мою жену,— сказал Шейн, приподнимаясь со своего кресла — А это Пат Кесэй из полиции Нью-Йорка.

— Я помню вашу супругу, мистер Шейн,— подтвердил Флеминг, слегла наклонив свою седую голову,— и рад познакомиться с мистером Кесэем. Вы ведь из полиции Нью-Йорка, если я правильно понял мистера Шейна. Находитесь у нас на отдыхе или по делу?

— Приехал-то по делу, но с тех пор как познакомился с моей женой, в основном развлекается,— ответил за приятеля Шейн.— Но скажите, Флеминг, есть ли какие-нибудь новости относительно Норы Карсон?

— К сожалению, никаких. Словно сквозь землю провалилась. Я уж и не знаю, куда мне спрятаться от ее мужа,— Флеминг помолчал и затем небрежно добавил:— Вы просили меня навести справки относительно малахольного Пита, мистер Шейн. Полагаю, вам будет интересно услышать рассказ Кэла Стренка. Я говорил вам о нем. На протяжении многих лет он был партнером старого Пита. Если вы не заняты сейчас…

— Конечно, нет.— Шейн прихватил со стола бокал Филлис и как бы невзначай осушил его. Затем, увидав, что Филлис также поднимается со своего места, отрицательно покачал головой.

— Я предпочел бы, чтобы ты осталась здесь, ангелочек. Постарайся познакомиться поближе с Кристиной Форбес, а повезет, так и с Сёлией Мур. Попробуй заставить их разговориться. Не думаю, что это будет особенно сложно. Разумеется, тебе нет нужды сообщать Кристине, что ты жена того парня, который только что расквасил физиономию ее милому.

Филлис сделала недовольное лицо, но тем не менее послушно опустилась в кресло.

— Пожалуй, я больше узнаю у ее приятеля,— заметила она с вызовом в голосе.

Не реагируя на недовольство жены, Шейн переключил свое внимание на Кесэя.

— Хочешь прогуляться с нами, Пат?— поинтересовался он.

— У меня своих дел по горло,— отвечал тот, отрицательно помотав головой.— Боюсь, что Двойная колода будет оскорблен в лучших чувствах, если я стану игнорировать его слишком долго.

Нежно потрепав по плечу жену, Шейн последовал за шерифом. Пересекая дворик, он обратил внимание на то, что Селия Мур и ее поклонник уже покинули помещение ресторана.

 

ГЛАВА 9

— Нет, сэр. Старый Пит отнюдь не был таким малахольным недоумком, как принято думать,— твердо объявил Кэл Стренк. Его выцветшие голубые глаза излучали бесхитростную уверенность в своей правоте. Он шумно отхлебнул пива, вытер пену с усов тыльной стороной ладони и задумчиво пожевал беззубыми деснами.

— Думаю, я знал старого Пита куда лучше большинства местных старожилов. Поневоле узнаешь человека, мистер, если десять с лишним лет будешь искать с ним золото в этих горах.

Престарелый золотоискатель сидел против Шейна и шерифа Флеминга в отдельной кабине затрапезной пивной на Мэйн-стрит. Звуки струнного оркестра и шум, производимый игральными автоматами, доносившиеся из соседнего здания, почти заглушали его слабый, чуть гнусавый голос Просторный зал пивной был заполнен преимущественно аборигенами поселка, среди которых лишь изредка мелькали фигуры нарядно одетых туристов, заглянувших сюда в поисках местного колорита. Как многие люди его поколения, Стренк не носил шляпы, и пучки редких седых волос живописно спадали на его обожженное солнцем лицо. Сивые запущенные усы и мечтательные выцветшие глаза делали его похожим на священника-расстригу; это сходство становилось почти комическим, когда он в очередной раз наклонялся, чтобы отхлебнуть пива, нежно оглаживая огрубевшими ладонями запотевшую кружку.

— Неужели даже вам Пит никогда не рассказывал о своем прошлом?— удивился Шейн.— Ни разу не упоминал, что его настоящее имя Делкор, не намекал на то, что у него есть семья?

— Ни разу. Больше травил разные байки, да кто их слушает, тем более в наших краях. Да у нас и не принято задавать много вопросов, не так ли, шериф?

Старик осклабился беззубым ртом и скосил глаза в сторону Флеминга.

Вместо ответа шериф сдвинул шляпу на затылок и вытер потный лоб.

— Вы хотите сказать, что Старому Питу было что скрывать? Неприятности с полицией, например?— спросил Шейн.

— Не стал бы брать на себя такое заявление, мистер. Хотя в горах встречаются ребята, которые по разным причинам не любят вспоминать о своем прошлом.

Кэл Стренк наморщил лицо, очевидно, пытаясь сосредоточиться на какой-то одной постоянно ускользающей от него мысли.

— Иногда казалось, что Старый Пит прилагал слишком много усилий, чтобы избежать разных нежелательных вопросов. Хотя, может быть, я и ошибаюсь. Вообще-то он не отличался разговорчивостью. Помню, как однажды мы месяца три провели в горах, где кроме нас обоих были разве что наши мулы, и хорошо, если за все это время мы раза два перекинулись парой слов.

— О чем же вы говорили в таких случаях?— полюбопытствовал Шейн.

— Помнится, один раз Пит посоветовал мне ослабить путы у наших мулов. Потом, когда пришло время их навьючивать, пришлось полдня бегать за ними по склону.

Другой раз, когда мы вернулись на стоянку после четырех дней отлучки, он попросил меня одолжить ему немного табачку. Его-то табак как раз перед этим кончился. Нет, сэр, Пит был не из тех людей, кто тратит много слов без крайней нужды.

— И вы были его ближайшим другом?— переспросил потрясенный детектив.

— Думаю, я вообще был его единственным другом,— уточнил Стренк.— Жили в одной хижине, вместе пекли хлеб, когда возвращались с гор, ну и все такое.

— Но у него, наверное, были какие-то личные вещи, оставшиеся от прежней жизни?

— Никогда не слыхивал ни о чем подобном. Старый Пит был не из тех людей, которые таскают с собой лишнее барахло. Пары белья вполне хватало для его нужд.

Отхлебнув от кружки, Стренк недоуменно посмотрел поверх ее края на дотошного собеседника. Затем перевел взгляд внутрь сосуда и, обнаружив, что он пуст, уже раздраженно пожевал бескровными губами.

Шейн опустил на стол свой пустой стакан и просигналил официанту, чтобы тот повторил заказ.

— Лично мне хватит,— возразил шериф твердо — Я на работе сегодня вечером. Если люди заметят, что я выпиваю больше двух кружек за вечер, пойдут разговоры, что я регулярно закладываю за воротник, и один Бог знает, чем это может кончиться.

— Пожалуй, вы правы, шериф,— согласился Шейн. Закурив сигарету, он некоторое время молча изучал лицо старого золотоискателя. Уже не в первый раз в течение вечера его беспокоило неясное ощущение, что тот сознательно переводил разговор на малозначительные темы, стараясь умолчать о чем-то существенном. Может быть, ему невыгодно было рассказывать обо всем, что он знал; возможно, им руководило просто детское желание преувеличить ценность той информации, которой располагал он один.

Когда на столе вновь появилось пиво, Шейн возобновил свои расспросы:

— А как, по-вашему, следует расценивать то, что произошло сегодня вечером? У кого могли быть основания желать смерти старому Питу?

Стренк безнадежно покачал головой и, погрузив бакенбарды в пивную пену, с удовольствием отхлебнул из кружки. Прежде чем ответить на вопрос детектива, он аккуратно вытер рот тыльной стороной ладони.

— Не имею ни малейшего представления, мистер. Скажу больше, это выше моего понимания. Старый Пит был безвреден, как кастрированный бычок среди коров в период случки. Большинство здешних жителей искренне радовалось за него, когда старому чудаку наконец привалила удача.

Шейн отметил про себя ударение на слове «большинство», которое он расслышал в последней сентенции компаньона старого Пита. Он бросил косой взгляд на золотоискателя, но тот. по-видимому, даже не заметил этого. Глаза старика были направлены поверх головы детектива, в направлении невидимых отсюда гор. Очнувшись от воспоминаний, он потянулся за кружкой и в очередной раз отправил в глотку значительную часть ее содержимого.

— Сколько людей было прямо заинтересовано в вашей находке? Сколько из них, кроме вас двоих, фигурирует в официальной заявке?

— Кроме нас двоих?— недоуменно переспросил Стренк.— О чем это вы, мистер? Только я, Пит и Джаспер Уиндроу. Джаспер финансировал наши изыскания, ну и, понятно, получил третью часть,— закончил он, раздраженно хлюпнув носом.

— Что там говорить, Джаспер заслужил свое,— проворчал Флеминг после продолжительной паузы.— Он годами поддерживал по меньшей мере половину местных золотоискателей. Слава Богу, что наконец он сможет оправдать свои расходы. Трудно делать дело, давая в долг без отдачи.

— Не знаю, не знаю,— пробормотал Стренк, якобы ни к кому не обращаясь.— Худо-бедно он каждый год регулярно наведывается в Нью-Йорк. И надо думать, не только для того, чтобы навестить своих престарелых родственников.

Шейн улыбнулся. От него не укрылось существование определенной напряженности в отношениях между шерифом и престарелым золотоискателем. Хотя оба и избегали прямых выпадов в адрес друг друга, нетрудно было догадаться, что они не только сидели по разные стороны стола, но и придерживались во многом противоположных взглядов. Больше чем когда-либо детектив ощутил свою неспособность понять психологию этих людей.

— Если Уиндроу считает, что ему выгоднее покупать товары напрямую в Нью-Йорке, чем связываться с посредниками в Денвере, это только его дело,— стоял на своем Флеминг.

Дряблые веки Кэла Стренка устало опустились. Дрожащей рукой он вытер клочки пены с усов и вновь уставился отсутствующим взглядом куда-то в пространство между Шейном и Флемингом.

— Может быть, и так,— произнес он наконец.— Мне трудно судить о таких вещах. Однако многие здесь полагают, что Джас неплохо зарабатывает на своем магазине. Настолько неплохо, что может позволить себе расслабиться даже в нынешние горячие для торговли денечки.

— Каждый имеет право расслабиться раз в году,— произнес шериф примирительно.— Даже ты, Кэл, если сбреешь свои бакенбарды и наденешь чистую рубашку, еще можешь рассчитывать на успех у девочек.

Шутка, которой шериф попытался заключить свою речь, так и осталась без ответа. Шейн меланхолично допил свою кружку, аккуратно стряхнул пену и попросил официанта принести еще пару пива для себя и Стренка.

Старик снова, полузакрыл глаза, уронил покрытый густой щетиной подбородок на грудь и невнятно произнес:

— Пит здорово изменился, когда мы вернулись в город, чтобы зарегистрировать нашу заявку. Раньше он терпеть не мог, когда кто-нибудь заходил к нам в хижину. А в последнее время ему, похоже, стало нравиться, что вокруг него постоянно толкутся разные газетчики, без конца щелкают своими камерами, хлопают его по плечу и повторяют, какой он мировой парень. Надо же до такого додуматься. Рехнуться можно! В конце концов мне пришлось переехать в другое место.

— Это началось сразу после того, как стало известно об удаче Пита,— пояснил Флеминг.— Особенно после заметки в «Реджистер-Колл» с его большой фотографией. Больше всего усердствовали приезжие. А что вы хотите? Богатство — оно всегда изменяет человека,— закончил он, разведя руками.

— Да, это понятно,— согласился Шейн.— А вы не могли бы припомнить конкретно имена людей, которые досаждали вам больше других?— спросил он Стренка.

Выражение лица старого золотоискателя мгновенно изменилось от мины крайнего отвращения до выражения полного удовлетворения самим собой. Лукавые огоньки вновь заплясали у него в глазах. Он неопределенно покрутил головой и произнес:

— Боюсь, я не смогу назвать вам никаких имен. Видите ли, я всегда старался держаться подальше от этой шумихи. Да и моя физиономия недостаточно фотогенична для ребят из газеты.

— Но, может быть, вы смогли бы описать нам хотя бы некоторых из этих парней,— настаивал Шейн.

— Можно попробовать, мистер. Была одна парочка ловких ребят, и еще один постарше, уже не такой шустрый. Все они шлялись за Питом по всему городу и наперебой ставили ему выпивку.

Шейн задумался. Затем он подробно описал старику приметы Брайанта-Двойной колоды и двух его подручных.

— Может быть, это их вы имеете в виду?— спросил он.

— Может, и их,— охотно согласился Стренк,— но в последнее время в городе болталось столько народу с Восточного побережья, что трудно утверждать что-нибудь определенное.

— А вы бы узнали их, если бы встетили еще раз?

— Думаю, что да. Можно попробовать,— старик снова уткнулся носом в наполовину опустошенную кружку.

Шейн повернулся к Флемингу.

— Пожалуй, это может оказаться важной уликой, шериф. Смахивает на нашего старого дружка из Нью-Йорка. Ходили слухи, что он прибыл в эти края, преследуя некоего несостоятельного должника. У Брайанта устойчивая репутация крутого парня, способного вышибать карточные долги у кого угодно. Я, конечно, не думаю, что этим должником мог быть Пит. Вряд ли в последнее время он вообще посещал этот город.

— Лет десять по меньшей мере он здесь не бывал, с тех самых пор, как я с ним познакомился,— пробормотал сонно Кэл Стренк — Он не бывал даже в Денвере и Айдахо Спрингс.

— Я бы все-таки повидал этих людей,— повторил Шейн.— Следует проверить нашу догадку.

— Рад буду помочь вам, мистер. Да, сэр! Думаете, что один из них и пришил Пита этой ночью?

— Не обязательно, но возможно, что они как-то связаны с этим делом.

— Тогда проводите меня к ним.

Стренк покончил с третьей кружкой пива и расправил пальцами бакенбарды, затем извлек из кармана лоскут красной материи, заменявший ему носовой платок, и шумно высморкался.

— Может быть, в городе и болтают, что между Питом и мной пробежала кошка. Да, в последнее время мы жили врозь. Но Пит оставался моим другом, и будьте уверены, я не останусь в стороне, когда надо найти человека, проломившего ему череп.

Казалось, глаза старика на мгновение помолодели.

— Прекрасно, Стренк,— сказал Шейн сердечно-Кстати, у вас самого, конечно, имеется алиби на время убийства вашего приятеля''

— Вы что, мистер, полагаете, что это я проломил голову Питу?

— Упаси меня Бог,— добродушно возразил Шейн.— Просто алиби — мой пунктик, когда я расследую дело об убийстве.

— Что ж, вы получите его, если хотите, мистер,-голос Стренка дрожал от возмущения.— Но скажу прямо, мне не нравятся ваши методы.

— Пустая формальность, Стренк,— заверил Шейн виноватым тоном.

— Можете спросить Джеффа Уартхауза. Весь вечер я играл с ним в домино.

— Так я и сделаю,— заметил Шейн.— Или, еще лучше, попрошу это сделать нашего шерифа. А мы с вами отправимся на поиски Брайанта-Двойной колоды. Для начала заглянем в игорный дом, то бишь, прошу прощения, шериф,— на благотворительный базар.

Шериф усмехнулся.

— Из того, что я знаю об игральных автоматах, мистер Шейн, мне ясно одно: этот бизнес с точки зрения закона не подпадает под приведенное вами определение. По крайней мере в нашем городе вы действительно что-то жертвуете на благотворительность каждый раз, когда дергаете ручку автомата.

— Послушать вас, так это не игорный бизнес, а прямо Армия Спасения.

— Думайте как вам угодно, мистер Шейн,— шериф поднял свое массивное тело со стула.— А теперь ступайте вперед и действуйте, как договорились. Мне нужно показаться на людях. Пусть знают, что Сентрал Сити — это город, где уважают закон. Увидимся позднее.

Протиснувшись сквозь толпу посетителей, Шейн и Стренк уже успели выйти на улицу, пока шериф Флеминг медленно двигался в том же направлении, обмениваясь добродушными репликами с завсегдатаями пивной.

Часы показывали далеко за полночь. Стояла холодная, типичная для высокогорья ночь с безоблачным, усыпанным звездами небом.

Шейн поежился и поплотнее запахнул на себе мало подходящий к случаю вечерний костюм, с завистью поглядывая на старого золотоискателя, который, хотя его туалет и ограничивался открытой полотняной рубашкой и традиционными голубыми джинсами, чувствовал себя как рыба в воде. На улицах по-прежнему было полно народу. Звуки веселья доносились из каждого освещенного здания. Добравшись до места, где сияли огнями два самых крупных казино города, Шейн пересек улицу, бросив через плечо своему спутнику:

— Вообще-то человек, которого я ищу, профессиональный игрок, но, как ни странно, подобные люди ведут себя как дети, когда находятся на отдыхе. Заглянем для начала в это заведение.

— Только туристы способны купиться на подобную клюкву,— презрительно заметил Стренк.— Надо быть чокнутым, чтобы поверить, будто эти казино похожи на те заведения, которые стояли здесь лет шестьдесят назад,— Стренк хрипло рассмеялся и пренебрежительно сплюнул.— Не больше, чем раскрашенная старуха на смазливую девчонку.

Шейн ухмыльнулся и в сопровождении своего спутника направился в главное помещение казино, современное оборудование которого было способно удовлетворить самые необычные запросы гостей фестиваля. Два часа ночи — это детское время для завсегдатаев казино, и большинство посетителей, хотя и пребывало в подобающем обстоятельствам добродушном настроении, оставалось еще сравнительно трезвым. На всякий случай Шейн старался держаться поближе к Стренку, пока они совершали медленный обход залы, но ни Брайанта, ни двух его горилл нигде не было видно.

— Похоже, их здесь нет,— констатировал Шейн, когда они снова оказались у двери.

Они повторили ту же процедуру в конкурирующем заведении, где собравшееся общество для разнообразия делало благотворительные взносы уже на зеленом сукне стола, но с тем же негативным результатом для себя.

Когда они в очередной раз оказались на улице, детективу не оставалось ничего другого, кроме как обратиться за советом к своему спутнику:

— Вы должны лучше меня знать город. Какие еще притоны работают сегодня?

— Таких крупных заведений больше нет, да и эти открыты, специально для фестиваля. Игральные автоматы имеются почти везде, кое-где можно перекинуться в покер. Но ничего интересного. Ставки слишком малы, чтобы заинтересовать настоящих игроков.

— Брайант не станет играть по маленькой,— заметил Шейн.— Для этого он слишком азартный игрок.

— Вот что я вам скажу, мистер,— помолчав, предложил Стренк, понижая голос и дергая Шейна за рукав — Есть тут одно местечно. Может быть, оно и открыто сегодня. Правда, не для туристов. Настоящая игра, прямо как в добрые старые времена. Пускают туда не каждого, но я полагаю, что с вами не будет затруднений. Вы ведь не настоящий полицейский.

— Нет, черт побери! Я не полицейский. У меня даже нет лицензии на занятия частными расследованиями в этом штате.

— Тогда пойдемте, это здесь неподалеку. Через два дома, за магазином Уиндроу.

Они миновали старинное здание банка, пересекли Эурека-стрит и свернули за угол, мимо темных пустующих зданий, стоявших на северной стороне шоссе, соединявшего Сентрал Сити и Блэк Хаук.

— А вон там, напротив,— пояснил Стренк, останавливаясь и указывая рукой на темный склон, подымавшийся по другую сторону каньона,— там находится наша старая хижина. Сейчас ее увидеть нельзя, но днем…

Он замолчал на середине фразы, словно поперхнувшись.

— Что это? Похоже на свет лампы. Видите, мистер?— дрожащий палец Стренка описал широкую дугу в пространстве, а его голос прервался от возбуждения.

Присмотревшись, Шейн заметил огонек, слабо мерцавший примерно в сотне футов от того места, где они находились.

— Не иначе как привидения,— прошептал Кэл Стренк, делая неуклюжую попытку сотворить крестное знамение— Раз старый Пит мертв, там не может быть никого. Господи помилуй! Не иначе как дух Пита вернулся на старое место.

Огонек на мгновенье исчез и вновь появился чуть выше по склону.

— Ручной фонарь,— прошептал Шейн.— Обратите внимание, какой ровный свет. Духи пока еще не пользуются электричеством. Можем мы перебраться туда?

— На той стороне улицы есть тропинка. Ведет к броду через ручей и дальше вверх по склону. Вы собираетесь…

— Я не собираюсь,— оборвал его Шейн, срываясь с места.— Я должен знать, что там происходит.

Стренк обогнал его и захромал вперед, указывая дорогу.

Миновав старую бензоколонку, они спустились на дно каньона к тому месту, где ручей сворачивал в ущелье на восток от города. Перейдя ручей вброд, они начали карабкаться по узкой тропинке, круто поднимавшейся по каменистому склону. Оставалось надеяться, что шум падающей воды заглушит звук их шагов. Стренк двигался не спеша, привычно наклонив корпус вперед и чувствуя себя на крутом склоне не менее уверенно, чем горный козел. Шейн прилагал отчаянные усилия, чтобы не отстать от своего спутника. Сердце бешено колотилось у него в груди, легкие работали, как кузнечные мехи, но результат тем не менее оставлял желать лучшего. Они находились примерно на середине склона, когда резкий звук выстрела, раздавшегося со стороны хижины, нарушил ночную тишину холмов.

Кэл Стренк неожиданно остановился, и Шейн, всей своей массой налетевший на него в темноте, едва не сбил его с ног. Горное эхо подхватило и многократно повторило звук одиночного выстрела. Свет в хижине исчез. Тишина и сумрак снова окутали склоны гор.

 

ГЛАВА 10

— Похоже на пистолетный выстрел,— запинаясь, проговорил Кэл Стренк. Его сгорбленная фигура понуро маячила перед глазами детектива.

— Можно ли покинуть хижину, минуя эту тропу? — нетерпеливо спросил Шейн.

— Нет. Разве что спуститься прямо по склону и перейти ручей вброд, если вода не слишком высока. Но в такой темноте это непросто. А у вас есть пистолет, мистер?

Пистолет, отобранный Шейном у одного из громил Брайанта, все еще лежал в кармане детектива. Шейн вытащил оружие и одновременно другой рукой слегка подтолкнул своего спутника.

— Ступайте вперед. Вы знаете эту тропинку. Если заметите кого-нибудь впереди себя, сразу ложитесь на землю.

Стренк для большей устойчивости наклонился вперед и бесшумно, как индеец, начал вновь карабкаться вверх по крутому склону. Шейн неуклюже двинулся следом, напряженно прислушиваясь, не донесется ли из хижины еще какой-нибудь звук. Но тишину гор нарушали только рев водопада на дне каньона да отдаленный шум праздника, казавшегося сейчас фантастически далеким отсюда.

Пройдя шагов сто, Кэл Стренк остановился и указал рукой на темную массу, прилепившуюся к склону горы.

— Как будто никого нет,— прошептал он,— и света больше не видно. Может быть, звук, который мы слышали, донесся снизу. Иногда простой выхлоп автомобиля на дороге порождает странный резонанс в этих горах.

— Это был пистолетный выстрел,— с трудом переводя дыхание, проворчал Шейн — И донесся он из вашей хижины.

Непривычные нагрузки и разреженный воздух высокогорья сделали свое черное дело. Сердце детектива колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Чтобы справиться с головокружением, Шейну пришлось опереться о плечо Стренка.

Немного передохнув, он обошел старика и первым направился к погруженной в темноту безмолвной хижине. Покосившаяся входная дверь оказалась открытой. Внутри стояла непроглядная тьма.

— Эй, есть здесь кто-нибудь?— крикнул Шейн, остановившись на пороге, но только горное эхо слабо откликнулось на его зов.

— У вас не найдется электрического фонарика?— спросил он, оборачиваясь к Стренку.

— Никогда не пользуюсь подобными штуками,— ответил тот,— по мне так простая спичка куда более надежней.

— Спички есть и у меня,— буркнул Шейн. Он сунул пистолет в карман пиджака и выташил из того же кармана коробку спичек. Однако огонек спички оказался слишком слабым, чтобы осветить внутренность хижины. Шейн перешагнул через порог и повторил попытку. В неподвижном воздухе внутри хижины результат оказался более удовлетворительным. Шейн осторожно двинулся вперед и тут же ударился о грубый деревянный стол, стоявший посреди комнаты. Но прежде чем догоревшая спичка обожгла его пальцы, он успел разглядеть отблеск пламени на стекле керосиновой лампы, находившейся в центре стола. За его спиной слышалось равномерное дыхание Стренка. Детектив снял стекло, чиркнул спичкой в третий раз, одновременно нащупав в кармане рукоятку пистолета, и только после этого вставил стекло на место. Желтый огонек тускло осветил внутренность единственной комнаты хижины. Оставаясь на месте, Шейн окинул взглядом помещение. Нервное напряжение старого горняка, похоже, начало передаваться и ему. Он сделал осторожный шаг вперед и тут же споткнулся о какой-то предмет, лежавший на полу прямо у него под ногами. Сдвинув лампу на край стола, он увидел мужчину, распростертого на полу хижины.

Это был Джо Мид. Он лежал ничком, прижав к груди левую руку. Небольшая лужица крови успела собраться на полу из раны у правого виска. Короткоствольный револьвер 32-го калибра валялся на полу всего в нескольких дюймах от скрюченных пальцев правой руки молодого человека.

Шейн опустился на колени и, нащупав пульс раненого, удовлетворенно кивнул. Рана на голове хотя и выглядела опасной, но совсем не обязательно должна была оказаться роковой. Вокруг раны отчетливо просматривались следы пороха. Вытащив из кармана носовой платок, Шейн перевязал голову Мида и крикнул через плечо Стренку:

— Попытайтесь побыстрее добраться до города и доставить сюда врача. Парень еще дышит.

Кэл Стренк послушно повернулся к двери, но у порога остановился в нерешительности.

— А как быть с тем, кто подстрелил бедолагу? Мне бы не хотелось встретиться с малым, который за один вечер уже попытался отправить на тот свет двух человек.

Шейн вытащил пистолет из своего кармана и протянул его золотоискателю.

— Вообще-то это больше смахивает на попытку самоубийства,— сказал он,— но для вашего спокойствия прихватите с собой эту пушку. В конце концов следы пороха на лице и впрямь могут оказаться хитрой уловкой.

Стренк взял оружие и поспешил вниз по тропинке. Детектив еще раз осмотрел рану на голове Мида и попытался при помощи платка уменьшить продолжавшееся кровотечение. Затем он вторично проверил пульс раненого и поднялся на ноги, успокоенный результатами своего осмотра. Наклонившись к револьверу и стараясь не касаться его руками, детектив понюхал дуло оружия. Можно было не сомневаться: из этого револьвера недавно стреляли. Положив его на стол, Шейн с удовольствием выпрямился и закурил сигарету, не отрывая взгляда от лица Джо Мида.

Мог ли Мид прийти сюда, чтобы совершить самоубийство? Если да, то почему, черт возьми? Следов борьбы не было видно, а из своего небольшого опыта общения с Мидом Шейн успел заключить, что тот не принадлежал к категории людей, способных покорно ждать своей участи, пока некто, сунув оружие им под нос, готовится спустить курок.

Да и зачем вообще Миду понадобилось приходить именно в эту хижину? Имело ли это обстоятельство какую-либо связь с бурной реакцией Кристины на слова своего возлюбленного о том, что тот якобы причастен к исчезновению Норы Карсон?

Чтобы как-то убить время, Шейн еще раз осмотрел внутренность хижины. Насколько он мог заметить, она мало чем отличалась от тысяч других подобных сооружений. В углу у самой двери висела старая некрашеная полка, на которой была аккуратно расставлена нехитрая кухонная утварь. Два видавших виды камышовых стула у стола, еще более древнее кресло-качалка у примитивного очага, двуспальные нары из неоструганных досок да низкая лежанка, застеленная лоскутным одеялом, составляли всю меблировку комнаты. Все было в полном порядке, за исключением тела умирающего человека на полу хижины.

Шейн докурил сигарету и прислушался. Снизу донеслись возбужденные голоса, постепенно становившиеся все отчетливей по мере того, как группа поднималась по склону. Детектив закурил новую сигарету и, не меняя позы, стал ожидать появления посетителей.

Первым из темноты вынырнул невысокий краснощекий крепыш в пенсне и с профессиональным саквояжем в руке, в котором за версту можно было узнать деревенского врача. Не обращая внимания на Шейна, он пересек хижину и склонился над раненым. За ним появились шериф Флеминг и давешний любезный патрульный. Двух последних гостей Шейн встретил уже на пороге.

— Пусть все остается как есть, пока доктор не закончит осмотр,— предупредил он.

— Кто на этот раз, мистер Шейн?— спросил шериф.— Кэл Стренк поднял на ноги весь город, утверждая, что вы обнаружили еще один труп.

Лицо шерифа выражало недоумение и озабоченность небывалым для здешнего городка стремительным развитием событий.

Шейн покачал головой.

— Пока рано говорить о втором трупе, шериф. По крайней мере, до вашего прихода он был еще жив. Что вы думаете на этот счет, доктор?— спросил он, не поворачивая головы.

Доктор резко поднялся с колен.

— Я не могу много сделать для него в подобных условиях,— произнес он сердито.— Прежде всего его необходимо немедленно доставить в госпиталь.

— Он будет жить?

— Трудно сказать,— рявкнул доктор,— и уж, конечно, его не удастся спасти, если вы и дальше будете тянуть резину.

— А вы не могли бы дать ему какое-нибудь снадобье, чтобы он смог сначала ответить на пару вопросов?— столь же требовательно осведомился Шейн, подступая вплотную к маленькому врачу.

Доктор выпрямился, хотя даже в этом положении его макушка находилась где-то на уровне подбородка Шейна.

— Разумеется, я мог бы это сделать, если бы мог поручиться, что подобное вмешательство не окажется фатальным для раненого. Чем дольше он будет оставаться в коматозном состоянии, тем больше у него шансов выкарабкаться. Шериф Флеминг, вы обязаны выделить мне людей, чтобы спустить пострадавшего по склону холма.

— Будьте покойны, Док,— пробасил шериф, отдавая соответствующие распоряжения двум возникшим в дверях молодым людям.

Шейн схватил доктора за рукав.

— Один момент, доктор. Скажите хотя бы: это самоубийство?

— По первому впечатлению — да,— нетерпеливо выпалил врач.— Выстрел был произведен в упор, с расстояния всего в несколько дюймов… Поосторожнее, ребята,— кинулся он к молодым парням с носилками, остановившимся у неподвижного тела Мида.

Шейн отошел в сторону, наблюдая, как небольшая процессия постепенно растворилась в ночи. Шериф и молодой патрульный остались в хижине. По знаку шерифа Шейн подробно рассказал об обстоятельствах их печальной находки, начиная с того момента, когда они со Стрейком впервые увидели мерцание огонька в окне хижины.

— Нам покуда известно лишь одно: роковой выстрел был произведен, по-видимому, вот из этого оружия,— подытожил Шейн.

Шериф мрачно взглянул на револьвер.— Сначала убийство, теперь самоубийство,— угрюмо произнес он, пессимистически качая головой.— Многовато для одного вечера!

— Бывает и похуже, шериф,— попытался утешить его Шейн — Нам еще повезет, если на этой штуке остались отпечатки пальцев,— добавил он, кивая в сторону револьвера.— В конце концов следы пороха на коже потерпевшего не всегда означают, что произошло самоубийство.

Создавалось впечатление, что, вновь и вновь высказывая вслух это умозаключение, детектив пытался убедить главным образом себя.

— Но вы же сами сказали, что никого больше здесь не было,— недоуменно возразил шериф.

Мы никого не видели,— поправил его Шейн.— Стренк допускает, что при желании можно незаметно спуститься с холма и перейти ручей вброд в стороне от тропинки.

— Согласен, что такое возможно. Хотя вряд ли мы сможем это проверить,— буркнул Флеминг.— А кстати, кто этот несчастный парень?

— Его зовут Джо Мид,— Шейн уселся на стол и в общих чертах передал шерифу содержание подслушанного им разговора между Мидом и Кристиной Форбес.— Теперь вы знаете столько же, сколько и я,— закончил он угрюмо свой рассказ.— Конечно, если Мид поправится, мы сумеем выяснить, что он делал в хижине в это время суток и кто в него стрелял. Если же этого не произойдет…— Детектив безнадежно развел руками.

— Я слышал, что эта хижина принадлежала старому золотоискателю, убитому чуть раньше сегодня вечером,— вступил в разговор патрульный.— А как вы думаете, существует ли какая-нибудь связь между двумя этими событиями?

Шейн слез со стола и прошелся взад и вперед по комнате, немилосердно терзая пятерней свои жесткие рыжие волосы.

— Пока мы можем только предполагать,— яростно рявкнул он.— Что за проклятое дело: на каждом шагу сплошные предположения и ни единого стоящего факта. Я склоняюсь к тому, что мне лучше завязать с этим расследованием, шериф. Моя жена была права. Я здесь на отдыхе.

Лицо шерифа омрачилось.

— Мистер Шейн,— сказал он примирительно.— Давайте не будем пороть горячку…

Его речь была прервана появлением Джаспера Уиндроу. Он был облачен в уже знакомый Шейну тесно облегающий вечерний костюм, подчеркивающий агрессивную мощь его крупной фигуры.

— Говорят, убийца старого Пита пробрался сюда, чтобы выстрелить себе в лоб,— произнес он. Его проницательные глаза остановились на лице Шейна и уже не упускали детектива из виду.— Я хочу знать, правда ли это?

— Любая ваша догадка ничуть не хуже любой моей,— неопределенно ответил Шейн, пожимая плечами.

— Я, слава Богу, не называю себя детективом. А вы что, никогда не отвечаете прямо на прямой вопрос?

Сердитые огоньки заплясали в глазах Шейна. Непроизвольно он сделал несколько шагов навстречу Уиндроу.

— Я не называю человека убийцей по крайней мере до тех пор, пока не докопаюсь до мотивов его поступка,— заметил он.— Кстати, интересно было бы узнать, где были вы сегодня в восемь часов вечера?

Их взгляды скрестились. Шейн отдавал себе полный отчет в том, что его противник был опасным человеком, беспринципным, с ярко выраженными диктаторскими наклонностями, но при этом далеко не глупым. Высокое положение в социальной жизни даже такого захудалого городишки, как Сентрал Сити, способствовало развитию у него преувеличенной оценки значимости собственной персоны.

— Вы что, обвиняете меня в убийстве старого Пита?— рявкнул Уиндроу.

— Я советую вам обдумать доказательства своего алиби на момент смерти мистера Делкора,— кратко ответил Шейн и затем резко повернулся к шерифу Флемингу.— Что вообще здесь делает этот человек?— выпалил он.— Мы расследуем убийство, а не устраиваем светский раут.

— Ну будет, будет,— произнес шериф примирительно.— В конце концов, Джаспер один из наиболее видных граждан нашего городка. Он…

— Если вы собираетесь устроить здесь заседание комитета гражданского самоуправления, я немедленно сматываю удочки,— объявил Шейн, демонстративно направляясь к двери.

Флеминг остановил его, положив руку на его плечо

— Вам, Джаспер, пожалуй, действительно лучше побыть снаружи,— заметил он, не повышая голоса.

Уиндроу злобно усмехнулся, но не двинулся с места.

— Я имею полное право находиться здесь, дабы отстаивать свои интересы,— заявил он.— Если вы с обираетесь произвести в этом доме обыск, я остаюсь с вами. Я вправе знать, оставил ли Пит завещание.

— Завещание,— повторил шериф — С чего это вы вдруг забеспокоились о завещании, Джаспер?

— У меня есть все основания для этого. Кругом только и разговору о том, что некая актриса объявила старика своим давно потерянным отцом. Интересный жест, особенно если учесть, что Пит мертв и не может уличить ее во лжи.

— А по-моему, лживы ваши последние слова, мистер Уиндроу,— заявил Шейн.— Они лживы от начала до конца. Причем это ложь наихудшего сорта.

Серые глаза детектива потемнели от гнева.

Уиндроу демонстративно игнорировал слова Шейна.

— По мне все это весьма смахивает на мошенничество,— продолжал он уверенно.— Насколько я знаю, у старого Пита не было ни дочери, ни семьи вообще. Заявляю, что не двинусь с места и лично прослежу за тем, чтобы никому не взбрело в голову подбросить какие-нибудь фальшивые документы в пользу этой дурацкой версии. Если такие доказательства будут найдены, что ж, ради Бога. Если же нет, я обращусь в суд. Я знаю свои права!

Шейн едва не задохнулся от возмущения. Он обошел комнату и стал прямо против Уиндроу.

— Вы намекаете на то, что я по поручению миссис Карсон собираюсь сфабриковать такие доказательства?

— Можете оставить свои соображения при себе. Но я не слепой, чтобы не заметить, что вы лезете не в свое дело, Шейн. Рассказывают, что вы снюхались с этой Карсон и вместе с ней рыскали по окрестностям, якобы в поисках старого Пита, сразу же после его смерти.

Руки Шейна самопроизвольно сжались в кулаки.

— До сих пор не понимаю, почему я сегодня днем не научил вас более приличным манерам,— произнес он гневно.

Шериф поспешно встал между спорщиками, бросив предостерегающий взгляд в сторону патрульного,

— Поэтому, с Божьей помощью,— продолжал Шейн, отстраняя шерифа,— я намерен исправить свою ошибку и заставить вас проглотить собственные зубы.

Исполнить это намерение ему не удалось: руки шерифа плотно обхватили его сзади, и в тот же самый момент патрульный оттолкнул Уиндроу в сторону.

— Успокойтесь, мистер Шейн,— попытался разрядить обстановку шериф,— По-моему, вы принимаете слишком близко к сердцу всякие мелочи.

Шейн криво усмехнулся, но его стальные мускулы послушно расслабились.

— Если мы встретимся в третий раз, Уиндроу, то вернемся к этому разговору. Считайте, что пока я ваш должник,— предупредил он.— А сейчас, я полагаю, вас беспокоит один вопрос: как бы урвать кусок побольше от заявки, сделанной Питом и Стренком.

— Естественно, я заинтересован в этом деле,— согласился Уиндроу, подтверждая свои слова кивком головы,— я поддерживал этих ребят в течение многих лет и до сих пор не заработал на этом ни цента.

— И по вашей мысли,— продолжал Шейн,— если Пит умер, не оставив наследника, большая часть заявки автоматически должна перейти к вам.

— Хотите сказать, что у меня ничего не выйдет?

Шериф Флеминг вытер пот со лба.

— Выбирай слова, Джаспер,— предостерег он.— По моей просьбе мистер Шейн пытается определить мотивы, заставившие убийцу проломить голову старому Питу.

Презрительно хмыкнув, Уиндроу выразил свое отношение к профессиональным достоинствам Шейна.

— Пусть копает. Что до меня, я не собираюсь отрицать, что намерен защищать свои права. И предупреждаю всех, кто меня слышит: никто не посмеет безнаказанно обвинить меня в причастности к смерти старого Пита.

Шейну с трудом удалось обуздать свое настойчивое желание как следует врезать «этому ублюдку», как он про себя называл Уиндроу. Приходилось признать, что в личности торговца было нечто такое, что действовало на него, как красная тряпка на быка, стоило им столкнуться нос к носу. Шейн вновь уселся на стол, небрежно покачивая ногой.

— Обратите внимание,— заметил он, адресуясь к Флемингу,— что если Уиндроу подымет воротник своего пиджака, то ни один человек, даже находясь в нескольких шагах от него, не скажет наверняка, есть у него бакенбарды или нет. Что касается всех прочих достоинств его фигуры, то они полностью совпадают с имеющимся у нас описанием убийцы Пита.

Теперь уже Уиндроу сделал шаг вперед. Флемингу и патрульному вновь пришлось поспешно встать между противниками.

— Я предупредил вас,— сказал владелец магазина.

Шейн закурил сигарету и швырнул погасшую спичку в направлении Уиндроу.

— Я не обвиняю вас — по крайней мере, в настоящее время,— его голос на секунду прервался.— Но если я узнаю, что за вами остался должок в притоне Брайанта-Двойной колоды в последнее ваше посещение Нью-Йорка, то я гарантирую вам веселую жизнь.

— Брайант-Двойная колода? Неоплаченный долг? О чем, черт побери, вы толкуете, Шейн?

— Может быть, вы и не знаете, о чем я толкую,— голос Шейна звучал твердо и бесстрастно.— Но Брайант, похоже, знает немало о вас. И тот, кто пытается сегодня обойти Брайанта, чертовски упорно рвется наложить лапу на любые плохо лежащие деньги. Настолько упорно, что не остановится ради этого перед убийством. На мой взгляд, Уиндроу, вы идеально вписываетесь в этот образ.

Шейн повернулся к патрульному.

— Если у вас есть с собой электрический фонарик, я хотел бы еще раз осмотреть окрестности.

— Будьте спокойны, мистер Шейн,— ответил молодой полицейский, вынимая из кармана мощный электрический фонарь и направляясь к двери.

— Советую вам не двигаться с места, пока Уиндроу остается в хижине,— бросил Шейн шерифу.— Если Пит оставил завещание, будет надежнее, если оно окажется у вас.

Несмотря на очевидное нежелание оказаться вовлеченным в новый конфликт, Флеминг согласно кивнул головой.

— Хорошо. Думаю, что никто не будет против, если я осмотрю хижину,— хотя бы для того, чтобы успокоить мистера Уиндроу.

— Ради Бога,— усмехнулся Шейн,— успокойте его, если сможете.

Примерно с полдюжины мужчин уже толпились снаружи у дверей хижины.

— Что произошло внутри, мистер?— спросил Кэл Стренк, выступая вперед.— Вы еще не нашли того, кто стрелял в того парня?

— Кажется, вы были правы, Стренк,— криво усмехнулся Шейн, обнажая крупные белые зубы.— Все указывает на то, что здесь хозяйничал призрак. Нашкодил и вылетел в трубу. Пойдемте с нами,— добавил он, понижая голос,— я хотел бы взглянуть, не оставил ли кто следов у ручья на том месте, где, как вы говорили, его можно перейти вброд.

— Тут есть тропинка,— указал Стренк куда-то вправо — Мы использовали ее для доставки воды в хижину. Но не особенно надейтесь что-нибудь найти: внизу сплошные камни.

Даже в свете электрического фонарика Шейну не удалось разглядеть ничего похожего на тропинку, но он уже успел оценить способности старого золотоискателя и смело двинулся следом за ним.

Звук падающей воды нарастал по мере того, как они спускались к ложу каньона. Наконец Стренк остановился на берегу стремительного потока и указал детективу на несколько плоских камней, в данный момент частично покрытых пенящимися струями.

— Здесь мы и набирали себе воду. Уровень ручья поднимается каждый раз, когда в горах идет дождь.

— Как вы думаете, возможно сейчас перейти ручей вброд?

Стренк прищурился, глядя на поток, затем уверенно изрек:

— Думаю, что на середине ручья глубина сейчас не более двух футов, к тому же вода быстро падает. Мужчина сможет перейти ручей вброд, если сумеет справиться с течением.

— Попробуйте осветить склон,— предложил Шейн полицейскому.— Если кто-то спешил убраться подальше от хижины, у него не было времени искать тропинку.

Полицейский охотно выполнил его просьбу. Луч света выхватил из темноты крутой скалистый берег ручья, лишенный, увы, даже намека на какие-либо следы. Затем он повел лучом вверх и вниз по ручью, манипулируя на ходу фокусировкой фонарика. Он вздрогнул и издал короткое восклицание, когда луч упал на нечто, показавшееся ему сначала бесформенной кучей старого тряпья, лежащей футах в тридцати от них вверх по ручью.

Шейн выругался и выхватил фонарь из рук патрульного. Он готов был поклясться, что видел этот розовый цвет и раньше.

Цвет оказался, впрочем, не розовым, а оранжевым. Осторожно ступая по каменистому ложу ручья, Шейн двинулся вперед, держа фонарик в вытянутой руке. По мере приближения бесформенный узел тряпья приобретал более определенную форму, форму тела худощавой молодой женщины.

Шейн замедлил шаги. Спешить было уже незачем. Нора Карсон была мертва.

 

ГЛАВА 11

Смерть актрисы наступила от чудовищной силы удара по голове. Вид открытой раны был ужасен. Нора Карсон лежала у основания огромного векового пня, обхватив его руками. Намокшее оранжевое платье прилипло к телу, оставив открытыми руки и ноги.

Кэл Стренк и патрульный неслышно выросли за спиной Шейна. Никто из них не решился комментировать страшную находку.

Шейн наклонился и слегка прикоснулся рукой к светлым волосам актрисы. Как и ее платье, они оказались насквозь пропитанными водой. Всего в нескольких дюймах от ее ног струи присмиревшего ручья весело перепрыгивали через небольшие валуны. Пятен крови не было видно. Каменистый берег вокруг тела молодой женщины был девственно чист. Шейн скептически покрутил головой и направил луч на склон холма над головой актрисы.

— Убита она наверняка не здесь,— проворчал Шейн.— Конечно, ее могли сбросить сверху, но тогда должны же были остаться хоть какие-то следы.

— Все может быть,— пробормотал Кэл Стренк, с трудом выговаривая слова.— Но, в таком случае ее платье должно было превратиться в лохмотья. А оно, как видите, всего лишь промокло до нитки. Нет, похоже, она все-таки захлебнулась.

Луч фонарика Шейна еще раз выхватил из темноты склон холма чуть выше уровня воды.

— Мне трудно судить, как высоко поднимался уровень воды этой ночью,— сказал он — Как вы думаете, заливала она пень?

— Думаю, что да, хотя проверить не помешает. Направьте-ка свет в том направлении, мистер.

Стренк склонился над огромным пнем и внимательно осмотрел его поверхность. После этого он удовлетворенно кивнул головой:

— Пень весь мокрый. Получается, ее принесло сюда откуда-то сверху.

— Или кто-то сознательно перетащил труп на это место, чтобы создать видимость, будто его смыло водой,— уточнил детектив.— Но черт побери!— Шейн раздраженно поскреб подбородок.— Неужели с половины девятого уровень упал на несколько футов? Неужели такое возможно?

— Это не только возможно, но и наиболее вероятно,— вступил в разговор молчавший до этого момента патрульный.— Вам, выходцам из восточных штатов, трудно представить, что происходит в горах во время бури. Однажды я наблюдал, как по каньону неслась волна высотой более двадцати футов. И что вы думаете? Не прошло и получаса, как вы бы снова могли перейти ручей вброд, даже не замочив ног.

— Бывает и не такое,— поддакнул Стренк,— все зависит от того, какое количество дождя выпадает высоко в горах.

Шейн недоверчиво хмыкнул, но спорить не рискнул.

— Итак,— вздохнул он,— либо тело миссис Карсон было намеренно перенесено сюда неизвестным нам лицом или лицами, либо оно было перенесено потоком с неизвестного пока места выше по течению ручья, то есть оказалось здесь по чистой случайности. В любом случае это произошло еще тогда, когда уровень воды был достаточно высок, иначе не понять, почему нигде вокруг мы не обнаружили следов крови. Соответственно вопрос о месте убийства остается открытым. Фактически это означает, что ее могли сбросить в поток практически в любом месте выше по течению ручья.

— Вы считаете, что это было все-таки убийство?— вежливо спросил патрульный.— Или вы допускаете, что она могла свалиться в поток и, скажем, удариться головой о камень?

Шейн пренебрежительно хмыкнул.

— Конечно, нельзя исключать и этого, но я лично готов биться об заклад на что угодно, что это убийство! Слишком уж много совпадений,— Шейн опустился на колени возле тела молодой женщины и еще раз осмотрел рану на ее голове.

— Я тоже первым делом подумал об убийстве старого Пита,— продолжил патрульный,— но теперь начал сомневаться, не поспешили ли мы с выводами? В конце концов между этими двумя смертями может и не быть никакой связи.

— А вы знаете, кто эта женщина?— зло спросил Шейн, поднимаясь с колен.

— Судя по виду — девочка из театра,— предположил Стренк, между тем как патрульный отрицательно покачал головой.

— Ее имя — Нора Карсон,— объявил Шейн, как бы случайно направляя свет фонаря на лицо золотоискателя.— Это именно она опознала в вашем компаньоне своего отца за несколько минут до его смерти.

Прищурившись, Стренк растерянно поскреб в затылке.

— Черт побери! Никогда бы не подумал, что у старого Пита могла быть дочь-актриса.

— Как бы то ни было, вот вам и ответ на вопрос, существует ли связь между этими двумя смертями,— продолжал Шейн.— Поэтому я и не сомневаюсь, что мы имеем дело с новым убийством. Обратите также внимание на характер ранения на голове миссис Карсон. Не напоминает ли оно удар, который разнес череп старому Питу?

— Может быть, вы согласны с Джаспером Уиндроу, который утверждает, будто миссис Карсон солгала нам, опознав в вашем партнере своего отца?— поинтересовался он, вторично направляя луч фонаря на физиономию Стренка.

— Так вот, оказывается, что задумал Джаспер,— голос золотоискателя задрожал от неподдельного негодования.— Мне следовало бы и раньше догадаться, что он собирается прибрать к рукам долю Пита. Вложив в дело от силы шесть сотен долларов, он не удовлетворен третьей частью заявки, стоящей миллион! Нет, ребята, я не собираюсь плясать под дудку Уиндроу. Пусть не рассчитывает на меня. Пит не раз предупреждал меня, что в случае его смерти его доля должна перейти ко мне.

— Он ни разу не говорил вам о других наследниках?— спросил Шейн.

— Никогда не слыхал о таких.

— Может быть, старый Пит оставил какие-нибудь другие документы, подтверждающие его волю? Например, о том, как он намерен распорядиться своей долей заявки?— настаивал Шейн.

— Куда вы клоните, мистер? Пит был не мастак писать. Он и читал-то с трудом.

— Ладно, не к лицу нам делить чужое добро, когда тела еще не преданы земле,— нравоучительно заявил Шейн, возвращая фонарь патрульному.— Если не возражаете, я попросил бы вас оставаться у тела, пока я не сообщу о случившемся шерифу. Можете пока осмотреть окрестности. Постарайтесь поискать пальто, которое было на миссис Карсон, когда она покидала отель.

Новый подъем в темноте оказался нешуточным испытанием для детектива. Погруженный в свои мысли Стренк молча двигался следом за ним. Достигнув по-прежнему открытой двери хижины, они вошли внутрь.

Брайант-Двойная колода, расположившийся у стены рядом с очагом, приветствовал появление детектива вызывающе враждебным взглядом.

— Что, черт вас побери, вы здесь делаете?— потребовал объяснения Шейн.— И где вы забыли своих горилл?

Улыбка, появившаяся на лице игрока, бала откровенно оскорбительной.

— Всегда мечтал посмотреть на легавого за работой,— процедил он.— А тут такая удача. Мое дело сторона, повесить тебе на меня нечего. Так что приступай к делу, ищейка. Я не собираюсь проторчать здесь всю ночь.

— Не слишком ли рано ты уверовал в свою неуязвимость приятель?— предостерег его Шейн, бросив взгляд на стоявших чуть в стороне Флеминга и Уиндроу.

Если шериф хотя и с легким недоумением, но все же заинтересованно прислушивался к неожиданной перепалке, то подчеркнутое равнодушие Уиндроу показалось Шейну необъяснимым. Владелец магазина либо действительно держал в рукаве все козыри в этой игре, либо был готов идти напролом, как бы ни легли его карты.

Отступив в сторону, Шейн движением руки пригласил Стренка принять участие в задуманном им спектакле.

— Узнаете ли вы среди присутствующих кого-нибудь из тех людей, о которых вы упоминали в своих показаниях?

— Ясное дело, вот этого,— подтвердил Стренк, указывая на присмиревшего игрока — А что касается двух других, то вы сами…

— Конечно, знаю,— прервал его Шейн.— Как видите, я не зря предупреждал тебя,— продолжал он, обращаясь к Брайанту. Играешь-то ты, оказывается, не совсем чисто. А теперь вам придется побыть тут вместе с нами, даже против вашего желания. Кстати, у меня для вас имеется еще одно убийство, Флеминг,— закончил он, поворачиваясь к шерифу.

— Еще одно? Господи помилуй! Только этого нам недоставало. Да в наших краях отродясь не случалось ничего подобного.

— Мне казалось, что раньше вы упоминали о самоубийстве,— вмешался в разговор Уиндроу.

— Вы слишком торопитесь, мистер,— усмехнулся Шейн, переводя испытующий взгляд на лицо Уиндроу.— Во-первых, я не сказал, что Джо Мид пытался покончить жизнь самоубийством. Я просто не мог этого знать. Во-вторых, сейчас разговор идет о женщине по имени Нора Карсон, труп которой мы только что обнаружили на берегу ручья.

Лицо Уиндроу осталось бесстрастным. Легким кивком он подтвердил, что оценил скрытый намек, заключавшийся в словах Шейна, и с нескрываемой иронией добавил:

— А, та самая актриса, что пыталась объявить себя наследницей старого Пита.

— Та самая девушка,— поправил его Шейн,— которая вполне определенно опознала в Пите своего отца. И я готов подтвердить это перед судом присяжных.

— Сейчас данный вопрос не имеет никакого значения,— поспешно вмешался в разговор шериф Флеминг.— Вы сказали, что тело лежит на берегу ручья? В непосредственной близости от хижины, в которой мы находимся?

Кивком головы Шейн подтвердил его слова.

— Мы обнаружили ее, когда в поисках улик обыскивали склон холма. Полицейский из управления полиции штата охраняет тело.

— В таком случае мне лучше пойти туда и самому взглянуть, что надлежит сделать,— вздохнул шериф. С этими словами он вышел из хижины и начал спускаться по склону.

— Что за странная идея — обращать внимание старого чудака в мою сторону, Шейн?— поинтересовался Брайант угрожающим тоном, подойдя к детективу.— Какое, черт тебя побери, отношение могу иметь я к этой заварушке?

Шейн присел на облюбованный им край стола и привычным движением сунул в рот сигарету.

— Лучше уж вы объясните мне, что заставило вас проявлять столь повышенный интерес к персоне малахольного Пита все эти последние дни?

Насмешливая улыбка осветила мрачную физиономию игрока.

— Я посчитал, что небольшая афера с золотишком никак не повредит моей репутации. Появился неплохой шанс заработать настоящие деньги и при этом без всякого риска для моего кошелька.

Шейн недоверчиво покачал головой.

— Бросьте, Брайант, вы знаете куда более простые пути делать деньги, не подвергая себя ни малейшему риску. Кесэй рассказал мне о вашем заведении на Парквэй. Насколько я понял из его слов, вы теперь специализируетесь на желторотых новичках из глубинки, мало знакомых с вашими методами. У вас отбоя нет от владельцев мелких лавочек из провинциальных городков, посещающих Нью-Йорк с деловыми визитами.

Если Шейн и надеялся своей последней фразой вывести из себя Джаспера Уиндроу, особого успеха он не добился. Попала стрела в цель или нет, но главный его оппонент остался невозмутим.

— Послушайте, Шейн,— нетерпеливо прервал он разглагольствования детектива,— давайте все-таки вернемся к нашим баранам. Вы продолжаете кричать на всех углах о том, что эта финтифлюшка Каргон — дочь старого Пита. О'кей! Какие у вас есть доказательства? Мы с шерифом обшарили хижину, но не нашли ничего, что могло бы послужить подтверждением ее слов.

Шейн с подчеркнутым вниманием обозрел находившееся в полном порядке внутреннее убранство хижины.

— Не сомневаюсь, что вы потрудились на совесть, Уиндроу. Боюсь, что после вас мне уже и пытаться не стоит.

— Мы не нашли ничего, что подтверждало бы ее слова,— повторил Уиндроу.— Попробуйте сами, если хотите. Но предупреждаю, Шейн, пока я здесь, лучше и не пытайтесь пустить в ход свои старые трюки. Ничего у вас не выйдет.

Шейн и не пытался обманывать себя относительно предупреждения Джаспера Уиндроу.

— Посмотреть, однако, не помешает,— заметил он, стараясь ничем не выдать своего волнения — Кто знает, может быть, мне повезет больше, чем вам… Вы лучше других знали старого Пита,— продолжал он, обращаясь к Стренку.— Где, по-вашему, он мог бы хранить свои личные документы?

— Сомневаюсь, чтобы у него вообще были какие-то личные бымаги,— возразил тот.— По крайней мере я их в глаза не видел.

Несмотря на обескураживающее замечание старого золотоискателя, Шейн не отказался от своего намерения. Он аккуратно осмотрел банки с продуктами, пустые кастрюли и кружки, обшарил углы полок и внимательно осмотрел доски пола. Все было напрасно. Все время осмотра Брайант оставался на прежнем месте, на выложенной кирпичом маленькой площадке перед очагом. Когда Шейну пришлось признать свое поражение, игрок тихо рассмеялся.

— Вам следовало бы прихватить с собой свою лупу, мистер Холмс,— заметил он насмешливо.— Есть еще образцы пыли и пепел от сигарет, которые вы могли бы проанализировать в вашей лаборатории.

Шейн нахмурился и раздраженно ущипнул себя за ухо, стараясь не реагировать на оскорбительное замечание шулера. Когда он, скорее для проформы, чем надеясь на успех, возобновил осмотр комнаты, игрок сделал шаг вперед, собираясь, видимо, продолжить свою саркастическую речь. При этом движении один из кирпичей на площадке перед камином слегка сдвинулся с места. Брайант бросил взгляд себе под ноги, отступил назад и возобновил монолог:

— Должно быть, теперь следует преподать тебе несколько уроков, легавый. Ты кончил или у тебя еще осталось про запас несколько дешевых фокусов?

— Постараюсь не обмануть твоих ожиданий, Брайант,— насмешливо оборвал его Шейн.— Для начала я попрошу тебя подвинуться немного в сторону. Меня интересует один кирпич у тебя под ногами. Похоже, строители почему-то не позаботились закрепить его.

— На Западе любят повторять, что старую собаку нельзя научить новым трюкам,— продолжал Шейн.— Так вот, к твоему сведению, Брайант: со времени первых поселенцев в здешних краях было принято хранить особо ценные вещи в подобных нехитрых тайниках у очага. Так что будь добр, отойди в сторону, чтобы мы все вместе могли увидеть, что находится под этим камнем.

Брайант сделал попытку проигнорировать слова детектива.

— Чушь, легавый. Я просто поскользнулся на этой грязи.

— А что мы теряем?— возразил Шейн.— Если я ошибаюсь, тем больше у тебя будет потом поводов повеселиться на мой счет.

Несколько мгновений Брайант оставался в нерешительности, затем презрительно пожал плечами и отступил в сторону. Шейн опустился на одно колено и внимательно осмотрел площадку перед очагом, затем протянул руку и, ухватившись за один из кирпичей, слегка возвышавшийся над уровнем пола, вытащил его из гнезда.

Дрожа от возбуждения, Кэл Стренк высунулся вперед.

— Господи помилуй, как я мог забыть об этом! Старый Пит всегда держал свои самородки в этом тайнике, в пустой коробке из-под табака. Утверждал, что таким образом хочет уберечь их от воров, но покарай меня, Господи, если каждый бродяга на двадцать миль вокруг не слышал об этом тайнике. Да старый бедолага и сам показывал его всем желающим.

Шейн отложил кирпич в сторону и, запустив руку в небольшое углубление в грунте, извлек оттуда жестяную коробку из-под табака «Принц Альберт».

Уиндроу затаил дыхание и вместе с Брайантом наклонился вперед, стараясь заглянуть через плечо детектива. Шейн открыл коробку и издал вздох разочарования, когда ее содержимое оказалось у него на ладони. Увы, кроме полудюжины мелких самородков и нескольких образцов породы, отнюдь не перенасыщенных золотом, в коробке ничего не было.

Детектив уселся на пол и мрачно выругался. Брайант, к которому, по-видимому, вновь вернулось хорошее расположение духа, весело предложил:

— Почему бы тебе не продолжить копать, парень? Глядишь, нарвешься на карту потерянного золота апачей.

Шейн пристально разглядывал участок пола перед очагом. Неожиданно он, в свою очередь, весело подмигнул игроку.

— Черт побери, а почему бы и в самом деле не попробовать?

С этими словами он принялся разгребать пальцами рыхлую землю на стыках кирпичей. Грунт легко поддавался его усилиям, и спустя несколько минут Шейн победоносно ухмыльнулся прямо в угрюмую физиономию Уиндроу.

— Держу пари, сэр, вы будете в восторге от моей находки,— объявил он и, расширив еще немного узкое отверстие в полу, извлек наружу вторую жестянку из-под табака, родную сестру первой. С самодовольным видом детектив вновь уселся на полу хижины, насмешливо разглядывая поскучневшие физиономии своих противников. Наступившую тишину нарушил растерянный голос Кэла Стренка.

— Черт меня побери, если я что-либо здесь понимаю. Выходит, старый Пит был не так прост, как нам казалось. Десять лет я прожил с ним в этой хижине бок о бок и даже не догадывался о существовании второй жестянки.

С торжественным видом провинциального фокусника, извлекающего кролика из своей шляпы, Шейн отбросил крышку и высыпал содержимое жестянки на пол. Все увидели три старые вырезки из газеты и потрепанную фотографию чисто выбритого мужчины в традиционной одежде золотоискателя, положившего руку на плечо молодой девчушки в коротком платьице, с двумя смешными косичками и милым серьезным личиком.

Шейн перевернул фотографию и громко прочел надпись на обороте: «Нора и ее папочка».

Затем он отложил фото в сторону и выбрал наиболее старую из трех вырезок. Это была заметка из «Теллурид Кроникл», опубликованная несколько лет тому назад. Выше текста размещалась довольно неразборчивая фотография мужчины под набранным крупными буквами заголовком: «Загадочное исчезновение Джеймса Питера Делкора».

Человек на фотографии, без шляпы и с недавно отпущенными бакендардами, явно напоминал «папочку» с предыдущей фотографии. Шейн бегло просмотрел короткую заметку, в которой сообщалось, что Питер Делкор, золотоискатель, неожиданно исчез из собственного дома в Теллуриде, штат Колорадо, не поставив в известность о своих намерениях безутешную жену и дочурку Нору. Шейн без всяких комментариев передал вырезку Стренку.

— Малахольный Пит всегда был высокого мнения о соей персоне,— проворчал Кэл.— Вот ведь старый козел. Однако фотография, похоже, действительно его.

Уиндроу нетерпеливо вырвал заметку из рук Стренка.

— Чушь,— выпалил он.— Что может доказать старая фотография? Не забывайте, она была сделана десять лет тому назад.

— Вы правы, не просто идентифицировать старую фотографию,— согласился Шейн — Однако уже один тот факт, что Пит хранил ее все эти годы, говорит о многом, и это весомый аргумент для любого суда. А из следующей заметки, напечатанной всего две недели тому назад, вы сами сможете заключить, что и он опознал свою дочь в известной актрисе Норе Карсон по меньшей мере две недели тому назад.

Шейн протянул Уиндроу аккуратно вырезанную заметку из местного «Рефнистер-Колл» двухнедельной давности. Фотография Норы размещалась под броским заголовком: «Известная актриса продолжает более чем десятилетние поиски своего отца в лагерях золотоискателей Колорадо».

— Я помню этот номер,— воскликнул Стренк, возбужденно хихикая.— Фотография находилась на первой странице, рядом с заметкой о нашей находке.

— Наверное, вот этой?— спросил Шейн, протягивая золотоискателю третью и последнюю вырезку, грубо вырванную из газетной полосы.

На фотографии были изображены стоявшие рядом Кэл Стренк и Пит Делкор с руками, положенными друг другу на плечи, и с широкими улыбками на загорелых бородатых лицах. Фотографию венчала набранная крупными буквами шапка: «Старожилы обнаруживают богатейшую жилу».

— Конечно, та самая,— подтвердил Стренк, энергично кивнув головой.— Помню, как горд был старый Пит, когда увидел свою физиономию в газете. Носился с вырезкой как с писаной торбой. Прямо-таки затерроризировал ребят своими байками. Но накажи меня Господь, если он хоть раз упомянул при этом, что рядом с этой фотографией была напечатана фотография его собственной дочери. Я даже не знал, что он вырезал ее.

Шейн аккуратно свернул газетные вырезки и задумчиво покачал головой.

— Это был его личный секрет,— пояснил он.— Теперь ясно, что ни о какой амнезии не может идти и речи. Память ни разу не изменила старику, и в течение последних двух недель он точно знал, что его дочь находится рядом и продолжает свои поиски… И все же он не сделал ничего, что могло бы помочь ей, если, конечно, не считать последнего вечера в отеле. И когда она сама наконец опознала его, он убежал от нее, убежал, чтобы тут же найти свою смерть.

 

ГЛАВА 12

Опустив голову на грудь, с руками, засунутыми глубоко в карманы, Майкл Шейн понуро следовал за процессией, переносившей в город тело Норы Карсон. Люди то и дело оскальзывались и с трудом удерживали равновесие на каменистом склоне. Смерть молодой женщины стала тяжелым ударом для Шейна. В конце концов Пит Делкор был все-таки старым, повидавшим жизнь человеком. Но Нора, полная энергии, так любившая эту жизнь! Самая мысль о ее смерти представлялась детективу абсурдной. Да и черт с ним, с этим сварливым, возможно, не совсем нормальным стариком, не пожелавшим разделить неожиданно свалившееся на него богатство с родной дочерью, брошенной им много лет тому назад. Найти объяснение его насильственной смерти воистину не составляло труда. Ради золота людей убивали и в библейские времена, а с той поры человечество вряд ли эволюционировало в лучшую сторону. Трем мужчинам предстояло разделить заявку стоимостью миллион долларов, и что получилось в итоге? Хотя если подумать хорошенько, то ничего чрезвычайного пока не произошло. Скорее можно было удивляться, что двое из троих все еще оставались живы.

Но каким образом смерть Норы Карсон укладывалась в эту на вид совершенно ясную картину? Сейчас на руках у детектива находились разрозненные кусочки замысловатой мозаики, которые пока, увы, никак не желали составить единое целое. Возможно, Джо Мид мог оказаться ключевой фигурой этой темной истории. Пытался ли он действительно совершить самоубийство или, напротив, его смерть также являлась частью чужого детально разработанного плана? Что делал он в этот ночной час в хижине убитого золотоискателя? А если исходить из предпосылки, что он все-таки был не вполне обычным молодым человеком? Уязвленное постоянными и не всегда заслуженными неудачами самолюбие стало, по-видимому, основным движущим началом его поступков. При определенных обстоятельствах оно вполне могло подтолкнуть его и к мысли о необходимости физического устранения Норы Карсон ради обеспечения успеха его возлюбленной.

Ну а дальше? Какой могла быть реакция болезненно возбудимого юноши на неожиданное, но твердое заявление Кристины о том, что она не желает успеха, добытого путем бесчестной интриги? В этом и состояла основная трудность. Да и можно ли прибегать к законам логики, пытаясь угадать реакцию неуравновешенного сознания? Знал ли Джо, хвастаясь перед Кристиной своими заслугами в исчезновении Норы, что та была уже мертва? Или, имея свои основания подозревать правду, он просто попытался использовать имевшиеся у него сведения, чтобы повысить свое реноме в глазах подруги?

Одно представлялось несомненным: Джо Мид действительно располагал какими-то сведениями, позволяющими пролить свет на эту запутанную историю. Но какое отношение мог иметь неудавшийся драматург Джо Мид к смерти старого золотоискателя? Можно ли допустить, что даже узнав о родственных связях, существовавших между Норой и старым Питом, у Мида хватило решимости хладнокровно убить старика ради призрачной надежды на то, что подобный трагический поворот судьбы способен удержать честолюбивую актрису от участия в столь важной для нее премьере? А что затем? Обнаружив, что при всем потрясении от неожиданного удара та отнюдь не намерена отказаться от роли, он решает избавиться и от нее самой? И, наконец, после решительного отказа Кристины воспользоваться плодами его преступного замысла, он пробирается ночью в покинутую хижину, чтобы с помощью пистолета разом разрешить накопившиеся проблемы?

Подобные умозаключения представлялись детективу не слишком правдоподобными. С чувством некоторого облегчения Шейн поспешил отойти от столь неблагодарной темы и обратился к анализу колоритной личности Джаспера Уиндроу. Слава Богу, здесь все было по-человечески проще. Уиндроу принадлежал к тому типу людей, который был достаточно хорошо известен Шейну. Он был корыстен, беспринципен и, несомненно, умен. Напрашивался вывод, что Уиндроу вполне мог задумать и осуществить план ликвидации старого Пита с целью завладеть долей последнего в заявке. Естественно было и то, что при всем своем богатом воображении Уиндроу никак не мог предвидеть появления неизвестной наследницы.

Шейн задержался у поворота тропинки и устремил взгляд воспаленных глаз на россыпь огней по другую сторону ущелья. Нора публично опознала в старом Пите своего отца лишь после его смерти. Это обстоятельство, судя по всему, и должно было стать отправным пунктом его расследования. Неожиданная встреча отца и дочери, да еще при столь драматических обстоятельствах, оставалась, по сути дела, чистейшей воды случайностью, одним из тех нелепых и необъяснимых совпадений, которые, хотим мы этого или не хотим, иногда встречаются в нашей жизни, иронией судьбы способной обратить в прах разработанный до мелочей план и которой никто не в состоянии предусмотреть. Если бы Нора случайно не повернула голову и не узнала в живом человеке, прижавшемся к стеклу, своего давно исчезнувшего отца, она бы уже никогда не смогла опознать его после того, как его лицо было обезображено роковым ударом.

Шейн нахмурился, пытаясь реконструировать в уме сцену убийства. Перед его глазами невольно предстало искаженное до неузнаваемости окровавленное лицо старого Пита… Нет. Невозможно было себе представить, что кто бы то ни было, не встречавшийся с Питером Делкором в течение последних десяти лет, способен опознать его в этом обезображенном трупе. О чем можно было говорить, если та же Нора не сумела узнать родного отца на фотографии, помещенной в местной газете. А уж она-то наверняка держала этот номер в руках. Очевидно, была необходима очная встреча, когда, пусть и разделенные оконным стеклом, отец и дочь не могли уже оставаться безучастными к властному зову крови.

Дойдя до этого места в своих рассуждениях, Шейн предпочел возобновить спуск. К этому времени носильщики с телом Норы успели уже перейти ручей и исчезли за поворотом. Даже если убийца и знал о родственных отношениях, существовавших между Норой и Питом, он никак не мог предусмотреть их неожиданной встречи, случившейся всего за несколько минут до гибели старика.

Шейн снова остановился. Это соображение могло оказаться очень важным. Оставалось, правда, неясным, знал ли все же кто-нибудь из участников драмы о существовании такого родства? Более того, это родство могло стать центральной частью зловещего плана. В конце концов любой житель Сентрал Сити мог видеть пресловутую фотографию Норы в газете и прочесть душещипательную историю о ее многолетних поисках исчезнувшего родителя. Для человека, хорошо знавшего Пита, было, пожалуй, не столь уж сложно сложить два и два и прийти к правильному заключению. Но кто этот таинственный человек? Джаспер Уиндроу или Кэл Стренк? Оба они оставались в выигрыше в случае смерти старого Пита. Если один из них и впрямь задумал таким способом избавиться от соперника, появление в городе Норы Карсон было реальной угрозой его плану. Даже если она и не смогла узнать отца на фотографии в газете, всегда оставалась возможность того, что они случайно столкнутся на улице. Наконец, и сам Пит мог узнать свою дочь и пожелать встретиться с нею. Опасность подобной встречи была слишком велика, чтобы опытный преступник мог пренебречь ею. Следовательно, старый Пит должен был умереть немедленно, умереть и при этом не оставить наследника.

Шейн вздохнул и принялся спускаться дальше. Он готов был поклясться, что в своих рассуждениях вплотную подошел к той грани, которая одна пока еще отделяла его от понимания истины. Несомненно, что при сложившихся обстоятельствах одно осознание простого факта, что он опоздал всего на несколько минут и роковая встреча дочери и отца все-таки произошла, могло оказаться ужасным потрясением для убийцы. Реакция его должна была быть предельно простой: совершив одно преступление, убийца, не колеблясь готов был совершить новое. Второе убийство диктовалось тем, что опознание Норой своего отца будет оценено как неубедительное городским судом, если не всплывут дополнительные доказательства, подтверждающие их родственные связи.

Последнее соображение выдвигало в качестве основного кандидата на роль убийцы Кэла Стренка, оставляя на заднем плане фигуру Джаспера Уиндроу. Именно Стренк до самого последнего момента был абсолютно убежден, что среди имущества Пита не сохранилось никаких документов, прямо или косвенно связанных с его прошлым. Искреннее удивление старого золотоискателя при виде газетных заметок, наглядно подтверждающих родство Пита и Норы, показалось детективу искренним, а потому и вполне убедительным. Одним словом, Кэл Стренк продолжал оставаться для Шейна настоящей загадкой. Временами он казался детективу хитроумным, как лис, и одновременно поражал его детской бесхитростностью и простотой. Он явно ненавидел Джаспера Уиндроу и не делал никаких попыток скрыть свое чувство от окружающих. Кэл не отрицал, что поссорился с покойным сразу после оформления заявки, но, по-видимому, имел железное алиби на время смерти своего компаньона.

От старого Кэла мысли Шейна против его воли вернулись к зловещей фигуре Джаспера Уиндроу. Правда, формально оставался еще и Брайант-Двойная колода, но, по мнению Шейна, способность пойти на убийство никак не гармонировала с личностью профессионального шулера. Другое дело, что именно Уиндроу мог оказаться тем самым злостным должником, ради которого Двойная колода объявился в Сентрал Сити. Если бы это предположение можно было доказать, тогда уже Уиндроу автоматически становился подозреваемым номер один. Детективу было хорошо известно, что любой человек, оказавшийся должником Брайанта, подвергался постоянному массированному давлению до тех пор, пока не оплачивал наличными злополучный долг до последнего цента.

Могла ли совместная собственность быть продана теперь, после смерти старого Пита? От ответа на этот юридический вопрос зависело сейчас очень многое. Кажется, шериф что-то упоминал об отказе Пита продать свою часть заявки. Возможно, упорное нежелание малахольного Пита распрощаться со своей долей заявки каким-то образом могло повлиять и на судьбу его компаньонов. В этом случае у Брайанта определенно могли быть собственные резоны «пасти» старого чудака в течение последней недели.

Принятый Шейном априори вывод о том, что именно Уиндроу оказался очередной жертвой Брайанта, мог завести слишком далеко, и сам Шейн это отлично понимал. Единственным же доводом в пользу подобного допущения оставался факт недавнего посещения Уиндроу Восточных штатов да косвенное указание на шаткое положение его фирмы, связанное, по-видимому, с недостатком наличности. Теоретически любой из участников сегодняшних событий с равной долей вероятности мог оказаться должником Брайанта, не говоря уже о многочисленных туристах, нахлынувших в город по случаю фестиваля. Строго говоря, ничто не указывало и на то, что этим должником должен быть обязательно мужчина. Среди женщин встречаются не менее азартные игроки, чем среди представителей сильного пола. Правда, ни Нора Карсон, ни Кристина Форбес как будто не подпадали под эту категорию. Но оставалась еще Селия Мур. От женщины ее типа можно было ожидать чего угодно. Джо Мид явно не располагал необходимыми средствами для крупной игры. А что было известно относительно наклонностей Фрэнка Карсона? Приходилось констатировать, что на данной стадии расследования сведения Шейна даже об основных участниках драмы оставались крайне скудными.

Спуск окончился, и Шейн остановился у деревянного желоба, проложенного по дну ущелья. Несколько случайных прохожих дефилировало вдоль тротуара по другую сторону ручья, всего в каком-то десятке метров от него. Со стороны центра города, находившегося всего в нескольких минутах ходьбы отсюда, отчетливо доносился гул продолжавшегося ночного гулянья.

Карсону вполне могла подойти роль азартного игрока. Вне всякого сомнения, он зарабатывал неплохие деньги и в то же время принадлежал к той части нью-йоркской богемы, для которой посещение различных злачных мест, подобных заведению Брайанта на Гудзон-Парквей, было достаточно обычным времяпрепровождением.

Карсон был достаточно умен для того, чтобы самому догадаться, кем приходился малахольный Пит его супруге. Он наверняка слышал рассказы Норы и видел фотографию ее отца. Впоследствии ему вполне мог попасться на глаза номер газеты с заметкой о богатой заявке. И если Фрэнк сумел распознать в человеке на фотографии, опубликованной в газете, отца своей жены… Но почему же тогда сама Нора не узнала на фотографии родного отца? Можно ли допустить, чтобы Фрэнк сумел уловить фамильное сходство там, где родная дочь потерпела неудачу?

Впрочем, в данный момент это не имело принципиального значения. У Фрэнка и без того была масса возможностей так или иначе докопаться до истины. Но если Фрэнк и сделал это открытие, разве не было бы естественным ожидать от него, что он первым делом расскажет о нем своей жене? Заявка стоимостью в миллион долларов стоила этого. Но допустим, что Фрэнку удалось узнать кое-что еще. Например, что старый Пит, также признавший в Норе свою дочь (вырезка в коробке из-под табака недвусмысленно указывала на это), тем не менее не был расположен восстанавливать родственные связи. И если старый сумасброд не желал признавать Нору своей наследницей, Фрэнк мог пойти и на преступление, дабы его жена законно наследовала долю своего отца.

Но в этом случае Шейн снова сталкивался с прежним неразрешимым противоречием: убийца старого Пита не мог предвидеть того обстоятельства, что Норе все-таки удастся увидеть и опознать своего отца за несколько минут до его смерти. Иначе избранный метод убийства, выбранный, очевидно, с целью предельно затруднить посмертную идентификацию трупа, терял всякий смысл. Напротив, если бы убийство спланировал Фрэнк, то его задача была бы прямо противоположной — максимально упростить для Норы опознание тела ее отца.

Шейн разочарованно вздохнул, вскарабкался на дощатый настил, уложенный вдоль берега ручья, и свернул в направлении иллюминированного перекрестка Эурека и Мэйн-стрит.

Хочешь не хочешь, а приходилось признать, что практически каждый из участников последних событий мог оказаться убийцей старого Пита. В выборе возможных мотивов недостатка также не ощущалось. Однако причины убийства Норы Карсон, принимая во внимание те необычные обстоятельства, при которых оно было осуществлено, представлялись куда более смутными и неопределенными. Исключительно важное значение имело установление точного времени наступления смерти. От этого зависело алиби слишком большого количества людей.

Нора Карсон покинула здание оперы сразу же после начала спектакля. Ее тело оказалось у пня в тот момент, когда уровень воды в ручье поднялся до его подножья. Если бы удалось каким-то образом выяснить, когда вода достигла этой точки, то стало бы возможно существенно уточнить время совершения преступления.

На углу Эурека-стрит Шейн столкнулся с молодым человеком, выходившим из гостиницы «Чэйн-о-Майнес», и узнал в нем полицейского, сопровождавшего шерифа к хижине старого Пита. Шейн не замедлил воспользоваться неожиданной удачей.

— Вы не знаете, куда перенесли нашего раненого?— осведомился он.

— В частную клинику доктора Фэйвера,— отвечал тот, указывая рукой на другую сторону улицы выше по склону холма.

— Большое двухэтажное здание, освещенное как океанический лайнер. Не ошибитесь, мистер.

— Что слышно о состоянии Мида?

— Знаю только то, что он был еще жив, когда мне в последний раз сообщали о нем.

— А давно это было?

— Минут пять тому назад.

Поблагодарив патрульного, Шейн пересек улицу, так и не ощутив праздничной атмосферы набиравшего темп ночного гулянья, оставленного им за спиной.

Шум толпы постепенно становился глуше по мере того, как детектив карабкался вверх по склону холма. Когда же наконец он достиг цели своего путешествия, его охватило странное чувство одиночества, возникающее обычно у человека, оказавшегося на вершине горы и с высоты взирающего на суету мира, лежащего у его ног. С того места, где стоял Шейн, городок казался всего лишь горсткой огней, рассыпанных по дну каньона. Узкая улица, поднимавшаяся к госпиталю, незаметно переходила в едва заметную тропинку, петлявшую между деревьями. Широкие двери госпиталя оказались гостеприимно открытыми. Обширный холл был пуст, и Шейн, за. сегодняшний вечер уже не один раз испытавший на себе специфические прелести высокогорья, был искренне рад этому обстоятельству. Устроившись на краешке громадного старомодного дивана, он постарался наилучшим образом использовать несколько минут незапланированного отдыха.

Каменная лестница вела на второй этаж здания. Со своего места детектив мог слышать голоса и звуки шагов, доносившиеся сверху, но здравый смысл подсказывал ему еще на некоторое время воздержаться от активных действий. Когда же он снова наконец почувствовал себя почти нормальным человеком, чья-то тень, упавшая на ступени лестницы, заставила его поднять голову.

Кристина Форбес медленно спускалась в холл, осторожно держась правой рукой за полированные перила. Лицо молодой женщины было неестественно бледным. Сухие глаза горели мрачным огнем: казалось, что у нее уже не осталось слез. Погруженная в свои печальные мысли, она выглядела в этот момент особенно юной и беззащитной.

Когда Кристина спустилась в холл, Шейн с трудом поднялся на ноги и снял шляпу. Отсутствующий взгляд девушки без особого интереса скользнул по его лицу. Она была уже готова пройти мимо, когда Шейн сделал шаг вперед и произнес ее имя.

— Мисс Форбес…

Кристина остановилась. Ее усталые печальные глаза на этот раз задержались на лице детектива. Было видно, что она узнала его.

— О, ведь вы тот самый человек, который прятался за стеной и подслушивал наш разговор с Джо,— равнодушно произнесла она. В ее словах не было ни гнева, ни обвинения, одна простая констатация факта.

— Что с Джо?

— Он умирает.

Ее голос не изменился, словно предмет разговора ее нисколько не интересовал, а сам Джо Мид был уже мертв,— по крайней мере, для нее самой.

Не обращая внимания на реакцию детектива, она продолжала все тем же безжизненным тоном:

— Вы, кажется, детектив, не так ли?

— Да.

— Тогда вам незачем больше тратить ваше время на Джо. Теперь он больше не в вашей власти. Вы, наверное, догадались, что их должно быть трое?

— Трое кого?

— Трупов, конечно. Когда Джо умрет, он будет третьим, и с его смертью закончится это злополучное дело.

Длинная рука Шейна вытянулась вперед и осторожно легла на поникшие плечи девушки.

— Что с вами, мисс Форбес?— произнес он тихо.

Кристина утомленно перевела взгляд на лицо детектива. Ее темные глаза были такими же безжизненными, как и ее голос. Она проигнорировала его вопрос и вяло спросила:

— А вы еще не нашли тела Норы?

Рука Шейна упала с плеча девушки.

— Откуда вы знаете, что она мертва?— спросил он жестко.

Кристина улыбнулась мудрой терпеливой улыбкой.

— Я давно знала об этом.

Она помолчала и затем непринужденно добавила:

— Но теперь вы позволите Джо умереть спокойно? Он станет третьим и последним.

Из бокового коридора, выходившего в холл, появилась высокая медсестра в накрахмаленном белом халате. Подойдя к девушке, она мягко взяла ее под руку и произнесла с профессиональным добродушием:

— Доктор советует вам остаться в клинике, мисс Форбес. Он считает, что после принятого успокоительного вам полезно полежать и немного отдохнуть.

— О да,— равнодушно отозвалась девушка.— Конечно, если доктор так считает…

Вместе с медсестрой она беззвучно исчезла в одном из коридоров.

Несмотря на то, что в холле было довольно прохладно, на лбу детектива выступили капельки пота. Словно в ответ на его немую мольбу, на лестнице появился одетый в белый халат коренастый мужчина. Подойдя к Шейну, он приветствовал его кивком головы.

— Я доктор Фэйвер,— представился он. — Полагаю, вы желаете справиться о состоянии мистера Мида. В настоящий момент он отдыхает. Принимая во внимание характер ранения, его состояние можно охарактеризовать как удовлетворительное.

— Будет ли он жить, доктор?— спросил Шейн. Доктор Фэйвер аккуратно скрестил перед собой кончики пальцев и нахмурился.

— В настоящее время еще невозможно поставить точный диагноз. Я думаю, что у него есть шанс. Совсем неплохой шанс.

Шейн облегченно вздохнул.

— Как скоро он сможет говорить, доктор? Не могли бы вы дать ему стимулятор, чтобы он смог ответить на пару моих вопросов?

— В данный момент это абсолютно исключено,— сухо произнес Фэйвер.— Любая подобная попытка может иметь фатальные последствия. Мид нуждается в полном покое.

— В таком случае когда?

— Может быть, завтра утром, если я сочту его состояние удовлетворительным.

— А если нет?

Доктор Фэйвер безнадежно развел руками.

— Вы требуете от меня слишком многого, мистер Шейн.

— Я не хочу рисковать чужой жизнью, доктор. Господь свидетель: я добиваюсь лишь ответа на один-единственный вопрос.

— Вы не имеете права рисковать,— холодно уточнил доктор Фэйвер.— Он мой пациент, и я разрешу вам побеседовать с ним лишь тогда, когда буду абсолютно убежден, что его жизнь находится вне опасности. И ни единой секундой раньше.

Шейн раздраженно ущипнул себя за левое ухо.

— Простите меня, доктор. Похоже, я немного нервничаю. За последние часы совершены еще два убийства, и убийца до сих пор находится на свободе.

Он поколебался немного и спросил:

— Как вы думаете, это была попытка самоубийства?

— Не могу сказать ничего определенного, мистер Шейн. Исходя из характера ранения, можно допустить все что угодно. В том числе и возможность покушения. Единственное, что я знаю твердо, это то, что пуля была выпущена из оружия 32-го калибра.

Шейн кивнул головой.

— А как мисс Форбес относится к версии самоубийства?

— Она, по-видимому, уверена в этом. Бедная девушка находилась на грани нервного срыва. Мне пришлось посоветовать ей провести ночь в госпитале под присмотром медперсонала.

— Я остановился в отеле «Теллер-Хаус»,— сказал Шейн.— Жизненно важно, чтобы вы, как только Мид сможет говорить, немедленно сообщили мне об этом. Миссис Карсон поручила мне найти убийцу ее отца, и я имею основания полагать, что случай с Мидом имеет прямое отношение к смерти вашего земляка.

— Я вполне понимаю вас и охотно выполню вашу просьбу,— ответил врач.

Шейн двинулся было к двери, но тут же остановился и добавил:

— Не менее важно также, чтобы никакой другой посетитель не мог переговорить с Мидом, разве что в моем присутствии. Полагаюсь в этом на вас, доктор.

— Постараюсь оказаться достойным вашего доверия,— заверил его врач.

Оказавшись на свежем воздухе, Шейн с удивлением отметил, что наступило утро. Суровые пики на западе отчетливо выделялись на фоне бледно-розовых облаков. Внизу в долине еще редкие автомобили уже начали свой привычный бег в направлении автострады Сентрал Сити — Блэк Хаук, а загулявшие горожане торопились к уюту домашнего очага. Спуск оказался на удивление легким. Достигнув Эурека-стрит, Шейн был поражен зрелищем веселящейся толпы, почти столь же многочисленной, что и минувшей ночью. Остановившись на углу, он поежился от пронизывающей сырости утреннего тумана и с вожделением устремил свой взор в направлении переполненного бара. Хотелось выпить, не говоря уже о необходимости как можно скорее отыскать Филлис и Кесэя.

Впрочем, его колебания оказались недолгими. Махнув рукой на выпивку, он поспешил к офису шерифа. В кабинете Флеминга горел свет. Шейн нашел шерифа в компании румяного коротышки с заметным брюшком, оказавшегося мистером Пигоне, владельцем местного похоронного бюро и по совместительству коронером округа Гилпин.

— На редкость беспокойная ночь,— заметил мистер Пигоне, потирая свои короткие пухлые ручки и удивительно напоминая при этом безбородого Санта Клауса — Полагаю, что вы несете за это прямую ответственность, мистер Шейн. Рассказывают, что убийства буквально следуют за вами по пятам.

— Еще бы,— любезно согласился Шейн.— Не далее как сегодня у меня назначена встреча с представителем Ассоциации владельцев похоронных бюро, чтобы обсудить перспективы расширения этого бизнеса.

Мистер Пигоне нашел его реплику чрезвычайно забавной, и его круглый животик еще долго вздрагивал в такт смеху.

— Ну что вы успели выяснить относительно смерти девушки?— спросил Шейн, поворачиваясь к шерифу. — Удалось ли вам найти своего знаменитого криминалиста?

— Да, я прихватил с собой его заключение на случай, если вы пожелаете с ним ознакомиться.

Флеминг извлек из кармана аккуратно сложенный листок бумаги, развернул его и прочитал вслух:

«Нанесен один сильный удар плоским камнем или кирпичом. Смерть наступила мгновенно, еще до того, как тело оказалось в воде. Наличие посмертных ссадин на теле жертвы указывает на то, что оно было перенесено выше по течению ручья, а затем зацепилось за корни. Смерть наступила за четыре-семь часов до момента осмотра тела, что соответствует интервалу между семью-десятью часами минувшего вечера.»

— Но не позднее десяти?— переспросил Шейн.

— Совершенно верно. Я специально попросил уточнить эту деталь. Доктор склоняется к цифре 8.30-9.00, но предпочитает обождать с более точными оценками до результатов вскрытия.

— И все же цифра десять, пожалуй, будет поближе к истине,— угрюмо заметил Шейн.— Как-никак мы сами видели ее живой в половине девятого. Есть что-нибудь еще?

— К сожалению, это почти все, чем мы располагаем на данный момент. Доктор считает, что удар скорее всего был нанесен внезапно. Следы борьбы на теле отсутствуют. И вот о чем я еще подумал, мистер Шейн. Неподалеку отсюда на ручье находится государственный гидрологический пост. Он работает в автоматическом режиме, отмечая время и величину изменения уровня воды в ручье. Так что, получив ленту, мы сможем установить точное время максимального подъема воды минувшим вечером.

— Отлично,— ответил Шейн.— И когда мы можем получить эту ленту?

— Не раньше, чем правительственный чиновник доберется сюда из Денвера. Скорее всего это произойдет сегодня утром.

— Ну что ж, с помощью записи,— а Бог даст, и показаний Джо Мида,— у нас еще остается надежда докопаться до истины. Дайте мне знать, как только лента окажется в Ваших руках, шериф.

 

ГЛАВА 13

Шейн поднял воротник своего смокинга и торопливо зашагал по направлению к отелю «Теллер-хаус». Первые лучи солнца, прорвавшиеся сквозь дымку тумана, заставили разойтись даже наиболее стойких туристов, и поток автомобилей выплеснулся на опустевшие улицы. Бар ресторана был уже закрыт.

Зная привычки своей супруги, Шейн не сомневался, что найдет ее на том же месте, где они расстались минувшей ночью, и без колебаний проследовал к патио через служебный вход отеля.

Филлис сидела рядом с Селией Мур, устроившейся в довольно нелепой позе у маленького столика.

— Майкл, я уже думала, что ты никогда не появишься,— воскликнула Филлис, вскакивая на ноги при виде мужа.— Ума не приложу, что мне с ней теперь делать.

За исключением двух всеми забытых женщин, в патио не было ни души. Шейн ободряюще улыбнулся Филлис.

— Что это значит, милая?— поинтересовался он, кивком головы указывая на спящую актрису.— Я-то надеялся, что ты направилась на встречу с мисс Форбес, как мы и договорились.

— А что я, по-твоему, сделала?— сердито огрызнулась

Филлис.— Если бы ты видел всю эту сцену. Кристина была просто вне себя от ярости по милости этой дамы.

Шейн уселся рядом с женой и нежно обнял ее за плечи.

— Она хоть что-нибудь соображает?— спросил он, указывая на Селию Мур, чей тяжелый храп сотрясал стены маленького дворика. Тонкая струйка слюны, стекавшая из уголка рта актрисы на рукав ее платья, вполне оправдывала его сомнения.

— Сейчас еще, наверное, нет,— прошептала Филлис— Она находится в таком состоянии примерно около часа, и я просто боялась оставить ее одну. Я надеялась, что еще немного, и она придет в себя.

— Чем же она так расстроила мисс Форбес?

— О, она была просто омерзительна. Выложила Кристине, что ее Джо обменивался записочками с Норой Карсон. Объявила, что ей попала в руки одна из них, причем, прочитав ее, она, видите ли, была настолько возмущена, что даже разорвала ее. На мой взгляд, ей просто хотелось вызвать ревность Кристины,— продолжала Филлис скептически,— и, по-моему, ей это вполне удалось. А в заключение она трагическим тоном объявила нам, что хотя Нора мертва, это еще не конец драмы, поскольку в театре подобные вещи всегда повторяются трижды, особенно в день премьеры.

— Бред,— пробормотал Шейн.— Не расстраивайся, ангелочек. А удалось ли тебе узнать, что конкретно было в той записке?

— Мне неудобно было спросить прямо, пока Кристина оставалась с нами,— пояснила Филлис.— А когда за Кристиной пришли из полиции, мисс Мур уже вырубилась окончательно. Да и до этого выглядела немногим лучше, чем сейчас; просто не представляю, как ей удавалось держаться на ногах. А если бы ты видел ее глаза, Майкл, то, наверное, умер бы со смеху. Она просто лопалась от злости — вероятно, потому, что ее собственный поклонник сбежал от нее. Несла такую ахинею! Что, например, спиртное здесь разливают золотыми наперстками, если судить по его стоимости, и тому подобные глупости. Боюсь, что это невозможно передать словами, Майкл. Зрелище было чудовищное, можешь мне поверить.

— А ты не в курсе, зачем полиции понадобилась Кристина?— поинтересовался Шейн.

— Понятия не имею. Полицейский объявил, что Джо Мид пытался покончить жизнь самоубийством и ей необходимо прибыть в управление для дачи показаний.

— Ладно, дорогая, давай попробуем поднять мисс Мур и отвести ее в номер.

— О, если бы ты только слышал, каким голосом она вещала о будущих убийствах!— не могла успокоиться Филлис — Чистая ведьма! Не удивлюсь, если она перепугала Кристину до полусмерти.

Шейн встал и для начала попытался придать телу Селии Мур более комфортное положение. Ощутимого результата это не принесло, разве что руки актрисы, до сих пор безвольно лежавшие на столе, оказались на ее коленях. Не смирившись с неудачей, детектив наклонился к уху женщины и попробовал убедить ее подняться. Филлис, желая как-то помочь мужу, взяла в руку пухлую ладонь актрисы и начала массировать ее.

Мисс Мур приоткрыла один глаз и покосилась в сторону Шейна.

— Какого черта тебе надо от меня, парень?— спросила она хриплым голосом.

— Я хочу знать, что было в записке Мида, адресованной Норе Карсон.

Женщина хихикнула.

— Ты хочешь от меня слишком многого, парень. Я должна думать и о чувствах Кристины. А ты что, крошка, якшаешься с этим рыжим детиной? Ладно, детки, пойдемте лучше выпьем!

— Уже утро, мисс Мур, бар давно закрыт,— попыталась урезонить ее Филлис.— Вставайте, Селия, мы проведем вас в ваш номер.

— Я хочу знать, что было в этой записке,— упрямо повторил Шейн.

Мисс Мур трагически покачала головой.

— Эта тайна умрет в моей груди,— объявила она.— Ни одна живая душа не узнает об этом!

— Вы расскажите мне обо всем не позднее, чем завтра утром!— рявкнул Шейн.— А теперь поднимайтесь, черт вас возьми, и постарайтесь не шататься из стороны в сторону, если дорожите своей репутацией. Иначе ваши соседи скажут, что вы нализались в стельку.

Он обхватил актрису за талию и рывком поднял ее со стула, сделав жене знак, чтобы та поддерживала мисс Мур с другой стороны.

— А как же все-таки насчет выпивки, рыжик?— не унималась Селия.

— Вспомните лучше номер вашего номера.

Мисс Мур хихикнула, но все же отреагировала на просьбу Шейна. После этого странное трио торжественно прошествовало сквозь пустые помещения ресторана и с грехом пополам добралось до парадной лестницы. Здесь мисс Мур вырвалась из рук супружеской пары и начала самостоятельно карабкаться вверх, предусмотрительно не отрывая рук от спасительных перил.

Шейн подождал, когда его протеже доберется до площадки второго этажа, затем взял супругу под руку и направился к собственному номеру. Орудуя ключом, он бросил взгляд в дальний конец коридора и заметил, что из-под дверей 123-го номера пробивается слабый свет.

— Ложись, не дожидаясь меня, ангелочек,— предложил он Филлис.— Мне надо заглянуть на пару минут к Фрэнку Карсону.

— Я, как лошадь, работала всю ночь, выполняя твои поручения,— заупрямилась Филлис.— Я не могу лечь спать, пока мы вместе не закончим наши дела.

Шейн был слишком благоразумен, чтобы в этот час спорить со своей половиной.

— О'кей,— поспешно согласился он, и парочка рука об руку направилась к двери комнаты Фрэнка.

Карсон лежал лицом вниз поперек постели. Он успел переодеться в пижаму, и теперь его голые ступни безжизненно свешивались с края кровати.

— Эй, Карсон!— рявкнул Шейн во всю мощь своих легких, но его героическое усилие пропало вспустую. Тело молодого человека осталось неподвижным.

Филлис бессильно прислонилась к двери, не отрывая испуганного взгляда от неподвижного тела на постели и с напряженным вниманием ожидая дальнейшего развития событий.

— Я предупреждал тебя, милая, что тебе лучше оставаться в стороне от этого дела,— недовольно произнес Шейн — Возвращайся в номер и мирно ложись в постель.

Филлис упрямо замотала головой и не двинулась с места, безуспешно пытаясь совладать с внезапной слабостью, охватившей все ее тело.

— Его убили, Майкл,— прошептала она, едва удерживаясь, чтобы не сорваться на истерический вопль.— Его убили, и это третий труп, о котором говорила Селия Мур.

Шейн пересек комнату и склонился над неподвижным телом. Филлис старалась не отставать от него, судорожно цепляясь за руку мужа.

— Все гораздо проще, ангелочек,— усмехнулся Шейн, толкнув носком ботинка валявшуюся на полу пустую бутылку из-под виски.— Парень просто не рассчитал свои силы. Да ты прислушайся.

Ровное дыхание, вырывавшееся из открытого рта молодого человека, успокоило Филлис. Шейн взял жену за руку и слегка подтолкнул ее в направлении двери, выключил свет и вслед за Филлис вышел из комнаты.

— Надо дать ему проспаться,— спокойно пояснил он.— Ночь и вправду выдалась тяжелая. Похоже, узнав о смерти жены, он выбрал наиболее простой способ позабыть о свалившихся на него неприятностях.

— Так ты все-таки думаешь, что Селия Мур не ошиблась в отношении миссис Карсон?— прошептала Филлис, прижимаясь к плечу мужа.

Детектив сверху вниз с нежностью взглянул на утомленное личико своей половины.

— Соображай сама, ангелочек,— мягко заметил он.— В маленьких городках дурные новости распространяются быстро. И Кристина, надо полагать, была информирована не хуже других. Нора мертва, точнее, убита.

— Но ты назвал мои слова чушью, когда я попыталась рассказать тебе о пророчестве мисс Мур,— возмутилась Филлис— А сам, оказывается, уже знал, что она говорила правду.

— Я не был до конца уверен в том, что верно оценил состояние твоей собутыльницы, и поэтому предпочел выразиться именно так.

— Нора была только второй — ты это имеешь в виду?— спросила она шепотом, вся дрожа.

Вместо ответа Шейн взял супругу на руки и, переступив порог номера, заботливо опустил ее на постель.

 

ГЛАВА 14

Филлис уселась на кровати, комфортабельно облокотившись на ее высокую спинку. В своей розовой шерстяной пижаме, завернутая до пояса в одеяло, она более чем когда-либо походила на маленькую шаловливую школьницу.

Шейн выключил лампу и раздвинул шторы. Холодный серый свет раннего утра наполнил комнату. Вот уже минут пятнадцать детектив мерил крупными шагами пространство номера, слушая рассказ супруги о деталях ее драматического свидания с Кристиной Форбес и Селией Мур.

— Полагаю, что все это ничего не стоит,— закончила свое повествование Филлис— Мы даже не можем быть до конца уверены, что пресловутая записка действительно существовала. Мне кажется, что Селия могла просто придумать всю эту историю.

Шейн с сомненением покачал головой.

— Однако сама Кристина, по-видимому, думала иначе. Нет, я склонен поверить Селии. Вспомни ее странное поведение во время последнего разговора в театре. Мне уже тогда показалось, что она чего-то определенно не договаривает.

Высказав это глубокомысленное замечание, Шейн возобновил свою прогулку по комнате.

— Ради Бога, прекрати изображать из себя маятник,-раздраженно потребовала Филлис.— Лучше скажи, что ты думаешь о моих способностях. И вообще ты действуешь мне на нервы.

— Кто бы подумал о моих нервах,— вздохнул Шейн, но все же исполнил приказание жены. Остановившись у окна, он мрачно уставился на дымку утреннего тумана, окутавшего город.

С улицы доносился шум работающих моторов и гудки автомобилей, свидетельствующие о том, что праздничная ночь уже ушла в прошлое.

В холодном унылом свете утра маленький городишко с его убогими обветшавшими строениями казался мрачным и скучным, особенно после сказочного великолепия и всеобщей вакханалии минувшей ночи.

Шейн вздохнул и отошел от окна. Покосившись на жену, он налил себе бокал коньяку и привычно опустился в кресло. Потеряв под ногами знакомую почву, он казался сам себе мрачным и серым, как этот город.

— Ты была, как всегда, на высоте, ангелочек,— поспешил он успокоить свою половину.— Кроме шуток. Без тебя у меня не было ни малейшего шанса добиться чего-нибудь путного от этой дамочки.

— Разве что тебе пришло бы в голову использовать мою булавку, чтобы разбудить ее,— рассмеялась Филлис.

— Хуже всего, что, когда она протрезвеет, она, наверное, станет утверждать, что слыхом не слыхивала ни о какой записке,— вздохнул Шейн.— Черт бы побрал эту бабу!

Он сделал изрядный глоток коньяка и поставил бокал на пол.

— Может быть, мне стоит повторить попытку,— предложила Филлис.

— Лучше и не пробовать,— грустно усмехнулся Шейн.— Придется придумать что-нибудь получше, если мы намерены справиться с этим делом. А пока хвастаться нечем. Сначала я позволил Джо Мйду обвести себя вокруг пальца, а затем и ты не сумела обработать Селию Мур.

На глаза у Филлис навернулись слезы. Ей было хорошо известно, что больше всего на свете ее рыжеголовый супруг опасался вида плачущих женщин. А она так гордилась своей ловкостью, проявленной во время пресловутой встречи! Но разве можно ожидать благодарности от мужчины, тем более от собственного мужа? Сквозь слезы она наблюдала, как ее супруг поднялся со своего места и направился к телефону.

— Я хотел бы переговорить с шерифом Флемингом,— сообщил он в трубку, набрав номер.— Какого черта!— рявкнул Шейн, неожиданно переходя на крик.— Откуда мне знать, где вы можете его отыскать? Звоните в офис, домой, в бары, наконец. Разумеется, это важно! Перезвоните мне, как только разыщете его.

Детектив швырнул трубку на рычаг и в очередной раз потянулся к бутылке с коньяком.

— Ты что-то придумал, Майкл?— спросила жалобно Филлис.

— То, до чего мне следовало додуматься по меньшей мере час тому назад,— Шейн взял бокал, согревая коньяк теплом своих больших ладоней.— Боюсь, что я теряю хватку, Фил. Это дельце превращается для меня в кошмар. Каждый раз, когда я начинаю думать, что наложил лапу на что-то существенное, я вытягиваю пустышку. Ни один из моих обычных методов здесь не срабатывает. Я привык идти к цели напролом и, раз ухватившись за нужный конец, уже не выпускать его из рук. Здесь это не проходит.

Звонок телефона прервал его покаянную речь. Шейн поднял трубку.

— Это вы, шериф?— спросил он.— Я хотел бы, чтобы вы приставили своего человека к Джо Миду. Пусть не оставляет его ни на одну минуту. Это может оказаться чертовски важным. Надеюсь, что у вас найдется подходящий кандидат?

Несколько секунд, он, нахмурившись, вслушивался в слова, произносимые на другом конце линии.

— Правильно, шериф. Считайте, что я прошу вас охранять Мида именно по этим двум причинам. Первая — держать Мида и все его слова под постоянным контролем и вторая — изолировать его от нежелательных посетителей… Полностью полагаюсь на вас. Всего хорошего.

— Ты все-таки думаешь, что Мид убил Нору и ее отца, а затем в порыве раскаяния пустил себе пулю в лоб?— недоверчиво спросила Филлис.

— Все может быть,— неопределенно буркнул Шейн.— Хотя причиной может быть и вполне понятное желание отвести от себя подозрения.

— Отвести от себя подозрения…— недоуменно повторила Филлис.

— Ну да, что же тут непонятного?— Шейн сопроводил свои пояснения нетерпеливым жестом.— Если Мид почувствовал, что мы сели ему на хвост, то ему было просто необходимо предпринять какие-то меры, чтобы обеспечить себе мало-мальски приличное алиби.

— И принял такие меры, что едва не отправил себя на тот свет,— с сомнением произнесла Филлис.

— Некоторые ребята, случается, совершают весьма необдуманные поступки, когда накладывают в штаны,— объяснил Шейн.— Откуда мы знаем, может быть, он собирался только слегка поцарапать себе физиономию. В таких делах надо иметь очень крепкие нервы,— закончил он, опускаясь в кресло.

— Но если ты думаешь, что Мид убил миссис Карсон, почему ты не сказал об этом прямо? Шериф мог подумать, что ты опасаешься за жизнь самого Мида.

Я не говорил, что подозреваю его в убийстве Норы. Черт меня побери, если я знаю, кто это сделал. Но кто бы ни стрелял в Мида, этот же человек был и убийцей Норы. Возможно, Джо видел его. В этом случае можно предположить, что убийца попытается одним махом убить двух зайцев, прежде чем Мид сможет заговорить.

Филлис вздрогнула и поплотнее закуталась в одеяло.

— А ты что, больше не собираешься ложиться?— поинтересовалась она.— По-моему, в номере достаточно прохладно.

— Я уже подумывал об этом, но пока коньяк неплохо меня согревает.

Наступила непродолжительная пауза.

— Ты не знаешь, как далеко отсюда до Теллуриды?— неожиданно спросил Шейн.

— Мне кажется, что мы проезжали мимо этого городка на прошлой неделе,— неуверенно ответила Филлис.— Помнишь, крошечный старый горняцкий поселок у подножия горы. Он виднеется где-то глубоко внизу с этого удивительно прекрасного и опасного шоссе стоимостью в миллион долларов.

Шейн угрюмо кивнул.

— По меньшей мере день на машине, чтобы добраться туда,— прикинул он.

— Наше путешествие заняло три дня,— возразила Филлис.

— Естественно, раз мы останавливались и в Гуннисоне, и в Колорадо Спрингс. Сначала тебе приспичило посмеяться над моими попытками поймать радужную форель, а затем захотелось полюбоваться пиком Пайка.

— О'кей,— пришлось на сей раз уступить Филлис— Итак, один день пути. Когда мы отправляемся?

— Что касается тебя, то ты никуда не отправляешься,— объявил Шейн, доставая из кармана жестяную коробку из-под табака «Принц Альберт» и вытряхивая на стол ее содержимое.

— Что это?— спросила Филлис, с интересом наблюдая за действиями мужа.

— Да вот, прихватил это сокровище из хижины малахольного Пита,— объяснил Шейн, выбирая из кучки газетных вырезок ту, в которой сообщалось об исчезновении Питера Делкора.— Одну минутку, ангелочек.

Он поднял телефонную трубку и попросил междугородный коммутатор.

— У аппарата Майкл Шейн из отеля «Теллер-Хаус»,— сказал он и попросил, взглянув еще раз на вырезку.— Соедините меня с редактором газеты «Теллурид Кроникл», Теллурида, штат Колорадо.

Он положил телефонную трубку на рычаг и передал фотографию и заметку жене.

— Бедный старик,— пробормотала Филлис, бегло просмотрев заметку.— Наверняка был под башмаком у своей супруги. Представь себе, что должен был он почувствовать, увидав в газете фотографию Норы всего в нескольких дюймах от своей собственной. Поди переживал, прочитав историю о том, как она разыскивала его все эти годы. Странно только, что после этого он не отправился немедленно к дочери. Как ты думаешь, почему он так поступил?

— На мой взгляд, возможны два объяснения,— предположил Шейн.— Либо сделав, наконец, свою первую богатую заявку после десяти лет неудачных поисков, старик не захотел разделить ее с дочерью; либо, напротив, его испугал ее успех, и он не пожелал опозорить свою дорогую дочурку перед ее богатыми и влиятельными друзьями.

Раздался телефонный звонок. Шейн схватил трубку и, когда редактор «Теллурид Кроникл» оказался на линии, произнес медленно и отчетливо:

— С вами говорит Майкл Шейн, детектив из Сентрал Сити… Да, совершенно верно… Извините, что беспокою вас в столь ранний час, но на нас сейчас висит пара нераскрытых убийств, и мы нуждаемся в вашей помощи.

Выслушав слова, произнесенные на другом конце провода, Шейн продолжал:

— Большое спасибо. Я высоко ценю ваше согласие. А скажите мне, сколько лет вы работаете редактором «Кроникл»?… Превосходно. Тогда вы должны помнить исчезновение Питера Делкора, случившееся около десяти лет тому назад.

Шейн с нетерпением ждал ответа, привычно теребя мочку левого уха. Затем он заговорил вновь:

— Да, это тот самый человек. Старый золотоискатель, исчезнувший без видимых причин средь бела дня. После него осталась дочь Нора… Совершенно верно. Теперь она довольно известная актриса… Да, участвует в спектакле театра Сентрал Сити. Я хотел бы узнать у вас, не остался ли в живых еще кто-нибудь из их родственников?… Совсем никого?… Вы абсолютно уверены? Это осложняет ситуацию. А, может быть, вы знаете кого-нибудь из жителей Теллуриды, кто был знаком с Делкором? Вы сами знали его?… Замечательно… А не могли бы вы прямо сейчас приехать в Сентрал Сити и помочь нам разобраться с этим делом?

Настроение Шейна явно улучшалось.

— Да, это чертовски важно!… Очень благородно с вашей стороны… Значит, встречаемся в отеле около шести, как только вы доберетесь до Сентрал Сити. Огромное вам спасибо, мистер Рэтон.

Шейн положил трубку и недоуменно потряс головой.

— Честное слово, местные аборигены не перестают удивлять меня. Представь себе, он согласился немедленно выехать в Сентрал Сити. Заметил, что это всего лишь несколько сотен миль от Теллуриды! Господи помилуй! Фил, ты можешь себе представить, что произошло бы, если бы я обратился с подобной просьбой к незнакомому человеку, допустим, в Майами? А этот редактор, который до сего дня никогда не слыхивал моего имени, согласился вылезти из постели и пилить несколько сот миль в автомобиле только потому, что я попросил его об этом. Ну что ж, с такими помощниками нам просто стыдно не разобраться в этом деле.

Шейн подобрал свой бокал, но тут же, не поднося его к губам, поставил на место и снова подошел к телефону

— Доброе утро, мистер Фэйвер,— начал он, когда на том конце провода сняли трубку.— Меня по-прежнему беспокоит состояние Мида. Боюсь, что я произвел неважное впечатление на вас вчера вечером.

Шейн невольно улыбнулся, услышав ответ врача.

— Именно так я и думал,— продолжал он.— Но уверяю вас, доктор, что я не такой уж бессердечный человек. Чтобы загладить свою вину, я отныне действую только в интересах вашего пациента. По моей просьбе шериф уже послал своего помощника охранять покой больного. Если вы считаете, что для выздоровления Мида необходимо дать ему еще одну дозу успокаивающего… О, разумеется. Поступайте, как сочтете нужным, доктор… Спасти человеческую жизнь куда более важная задача, нежели распутать пару дел об убийстве. Так что, ради Бога, забудьте о моем нетерпении. Я смогу обождать по крайней мере до вечера. Семь часов или, скажем, половина восьмого — какое время вас больше устроит?

Шейн положил трубку и, вполне довольный собой, повернулся к жене.

— Как видишь, солнышко, моя приверженность общечеловеческим ценностям растет как на дрожжах под твоим благотворным влиянием,— заметил он, улыбаясь. Широко зевнув, он небрежным жестом закинул руки за голову.— Теперь, пожалуй, можно и поспать,— он ослабил узел галстука и расстегнул рубашку.

— Майкл Шейн,— в голосе Филлис прозвучали обвинительные нотки,— так ты уже знаешь, кто это сделал?

— Уверяю тебя, что ты ошибаешься, Фил,— голос Шейна, заглушённый рубашкой, оказавшейся в этот момент вокруг его головы, прозвучал менее убедительно, чем ему бы хотелось.— Я все-таки не сыщик из детективных романов. Только они заранее знают ответы на все вопросы и предпочитают молчать лишь для того, чтобы подогреть интерес читателя. А мне предстоит еще докопаться до многих вещей, прежде чем мы отправимся на встречу с Джо Мидом сегодня вечером.

Шейн швырнул брюки на пол и, подойдя к окну, полной грудью вдохнул холодный воздух высокогорья. Продолжая стоять спиной к жене, он задумчиво произнес:

— Кто его знает, может быть, Брайант не слишком и ошибался,рассчитывая сорвать куш в этом захолустье. Одним словом, вкладывайте ваши денежки в поиски золота, и рано или поздно вы сделаете миллион, не покидая Колорадо!

 

ГЛАВА 15

Выходя из автобуса в Денвере, Майкл Шейн на всякий случай посмотрел на часы. Стрелки показывали ровно десять, и Шейн решил, что час хотя и ранний, но все же вполне приемлемый для утреннего визита. В первой же телефонной будке он отыскал в справочнике адрес Мэттсонов и, записав его в блокнот, остановил такси.

Через двадцать минут шофер затормозил перед воротами старинного каменного особняка в фешенебельном районе города. Шейн заплатил по счету и, пройдя по вымощенной каменными плитами дорожке, позвонил у дверей дома. Тяжелая дверь распахнулась, и на пороге появилась опрятно одетая горничная с луноподобным личиком и большими блестящими глазами.

— Миссис Мэттсон дома?— осведомился Шейн.

— Как ваше имя?— в свою очередь, приятным голосом спросила горничная.

Шейн улыбнулся.

— Скажите просто: джентльмен по важному делу.

— Миссис Мэттсон сейчас завтракает, сэр, и вряд ли согласится встретиться с незнакомым джентльменом,— предупредила его горничная.

— Не беспокойтесь, ваша хозяйка согласится встретиться со мной,— успокоил ее Шейн — Скажите, что это очень важно в первую очередь для нее.

Несколько секунд девушка колебалась, затем пожала плечами и скрылась в доме, не позаботившись прикрыть за собой дверь. Воспользовавшись этой ее оплошностью, Шейн последовал за ней и комфортабельно расположился в приглянувшемся ему кресле.

— Джентльмен желает видеть мадам по важному делу,— донесся до него звонкий голос горничной — Он не пожелал сообщить своего имени.

— Заберите этот поднос, Мария,— приказала Оливия Мэттсон.— Как я выгляжу, по-вашему?

— О, мадам, вы выглядите, как всегда, чудесно,— успокоила хозяйку Мария.— Голубой цвет вам очень к лицу.

— Вероятно, это Фрэнк,— продолжала размышлять вслух миссис Мэттсон— Бедный мальчик пришел извиниться за вчерашнее.

— Но это не мистер Карсон, мадам,— услышал Шейн предостерегающее замечание служанки.

— Не Фрэнк? Кто же тогда это может быть? Конечно, я не приму никого из посторонних. Еще слишком рано для светских визитов. Объявите ему, что я не принимаю.

— Боюсь, что его это не убедит, мадам. Похоже, ему действительно весьма важно встретиться с вами.

— Тогда пойдите и узнайте хотя бы его имя,— раздраженно приказала миссис Мэттсон.

— Я уже пыталась выяснить это, мадам. К сожалению, безуспешно.

В комнате за закрытыми дверями наступило непродолжительное молчание. Шейн встал, отыскал пепельницу и, раздавив в ней окурок, направился к украшенной богатым орнаментом двери.

— Расскажите мне хотя бы, как он выглядит,— потребовала Оливия Мэттсон.

— Высокого роста. Я бы не назвала его красивым, мадам, но в нем, безусловно, есть свой шарм.

— Глупости,— с гневом произнесла Оливия Мэттсон.— Объясните ему, что его желание невыполнимо.

— Невыполнимо,— повторил Шейн, возникая на пороге залитой солнцем комнаты.— Не слишком ли это сильно сказано, миссис Мэттсон?

Шейн пересек роскошно обставленную комнату, не обращая внимания на возмущение хозяйки.

— Да как вы осмелились без разрешения подняться ко мне?!— встала на дыбы Оливия Мэттсон.— Мария, пригласите шофера. Пусть он выкинет из дома этого нахала.

Шейн скептически приподнял рыжую бровь.

— Мария?— повторил он.— Вашей горничной больше подошло бы имя Катрин. Звучит куда более изысканно. Но как бы там ни было — ей лучше пригласить заодно и садовника с дворецким. Меня не так просто выставить за дверь.

Носком ботинка детектив подтянул к себе обитый розовым сатином стул и, не ожидая приглашения, опустился на него.

Оливия Мэттсон невольно отпрянула в сторону, и в ее глазах помимо естественного выражения испуга мелькнуло нечто похожее на воспоминание.

— Мое имя Шейн,— пришел ей на выручку детектив.— Я расследую дело о двух убийствах, случившихся в Сентрал Сити прошедшей ночью.

— Мария, вы можете идти. Я сама поговорю с этим джентльменом,— объявила Оливия Мэттсон и, когда девушка послушно удалилась, надменно повернулась к невозмутимому детективу.

— Не понимаю, какое отношение я могу иметь к этим убийствам?— поинтересовалась она презрительным тоном.

Несмотря на выражение подчеркнутого безразличия, которое она постаралась придать своему лицу, ее темные глаза были предусмотрительно прикрыты длинными ресницами.

— Допустим, что пока я сам этого не знаю,— вежливо согласился Шейн.— Но когда убивают чью-то жену, самое разумное — поискать другую женщину.

— Это неслыханно! Вы оскорбляете меня! У вас не может быть ни малейшего основания подозревать меня!

— Я обычно подозреваю каждого, имеющего мотивы и возможность совершить убийство,— пояснил Шейн.— У вас было и то, и другое.

Глаза миссис Мэттсон стали почти круглыми от возмущения. С трудом сдержав себя, она протянула руку к стоявшему рядом журнальному столику и взяла мундштук из слоновой кости.

Шейн привстал со своего места и услужливо чиркнул спичкой.

— Согласитесь, что ваш предполагаемый развод с мужем не мог остаться вне нашего внимания,— пояснил он.— Неожиданная смерть миссис Карсон оказалась для вас весьма кстати.

Он погасил спичку и принял прежнюю позу.

Чувственные ноздри миссис Мэттсон затрепетали, когда она выпустила через них струйку дыма.

— Абсолютно бестактное замечание, мистер Шейн,— заметила она.— К вашему сведению, Фрэнк и так собирался разводиться с Норой.

— Это только ваша версия, мадам,— напомнил Шейн.— Даже если Фрэнк подтвердит ее. Я же со своей стороны берусь доказать совсем обратное. Миссис Карсон по-прежнему стояла между вами. Мне не составит труда найти с десяток свидетелей, которые под присягой подтвердят, что Нора Карсон горячо любила своего мужа и не собиралась без борьбы уступать его вам.

— Что ж,— произнесла Оливия Мэттсон после непродолжительной, но тревожной паузы,— а я со своей стороны найду столько же свидетелей, готовых поклясться, что между Фрэнком и мною было все кончено еще до того, как Нора была убита. Это не оставит камня на камне от ваших грязных инсинуаций.

— Вы имеете в виду сцену за кулисами после спектакля?— с иронией спросил Шейн.

— Совершенно верно,— согласилась с горечью Оливия Мэттсон.— Несколько человек, присутствовавших при этом, охотно подтвердят вам справедливость моих слов. Надо признать, что это была весьма неприглядная и унизительная лично для меня сцена.

Шейн равнодушно пожал плечами.

— К несчастью для вас, миссис Карсон была убита раньше этого времени.

Оливия Мэттсон испуганно прикрыла рот тыльной стороной ладони. На мгновение выражение паники появилось у нее в глазах, но она сумела вскоре взять себя в руки.

— Если миссис Карсон была убита во время спектакля, мне тем более нечего опасаться,— заметила она.— Один Бог знает, сколько разных людей видело меня в зале.

— Отвлечемся ненадолго от попыток точно установить время убийства,— был вынужден отступить Шейн — Объясните, зачем вам понадобилось поднимать вопрос о разводе, если, как вы говорите, между вами и Фрэнком Карсоном все было кончено.

— Вопрос о разводе не имеет никакого отношения к Фрэнку,— медленно произнесла миссис Мэттсон.— Во всяком случае после вчерашнего вечера. Можете мне не верить, но у меня еще сохранилось немного уважения к себе.

— Может быть, вопрос о разводе вообще никогда не связывался вами с именем Фрэнка Карсона,— мягко предположил Шейн.-В конце концов вы достаточно зрелая женщина, чтобы потерять голову из-за какого-то мальчишки. О, я не сомневаюсь в ваших способностях вскружить голову кому угодно, а не только Фрэнку Карсону, но вы никогда не заставите меня поверить, что серьезно собирались выйти за него замуж. На мой взгляд, вы пытались использовать его как прикрытие. И меня нисколько не удивит, если я узнаю, что фактически вы сами спровоцировали скандал за кулисами минувшим вечером.

Оливия Мэттсон отложила в сторону мундштук и кончиком языка облизала пересохшие губы.

— Что навело вас на подобную мысль, мистер Шейн?— осторожно осведомилась она.

— От всей этой истории за милю несет липой,— непринужденно заявил детектив.— Меня не оставляет мысль, что вы сознательно разыграли этот спектакль, чтобы обеспечить себе желаемый развод,— пояснил он и ловким щелчком отправил окурок в пепельницу.

— Если вы на самом деле так думаете, как прикажете понимать ваши гнусные намеки относительно моей причастности к смерти Норы?

— Разве я утверждал что-то подобное?— с искренним изумлением спросил Шейн.— Разумеется, детективу приходится принимать во внимание самые различные варианты. Но согласитесь, что на этот раз и ваш муж был одурачен ничуть не меньше меня.

— Джон?— Оливия Мэттсон даже не пыталась скрыть прозвучавшего в ее голосе презрения.— Если бы я знала наперед, что он окажется таким дураком…

— То тогда, по-видимому, вы бы предпочли объяснить ему истинные причины своего решения,— заключил за нее Шейн.

— Да, я сказала бы ему, что ненавижу его, что устала от этой гнусной жизни, когда мне приходится унижаться ради каждого пенни…

— Я думал, что вы богатая женщина.

— Это мой муж богатый человек, мистер Шейн,— высокомерно поправила его Оливия Мэттсон.— О, я могу покупать все, что мне заблагорассудится и любой счет будет оплачен без возражений. Но попробуйте попросить у Джона немного наличных денег!

Оливия Мэттсон закатила глаза и в ужасе подняла руки к небу.

Серые глаза Шейна насмешливо блеснули, когда он невольно обвел ими роскошно обставленную комнату.

— По-моему, неплохое гнездышко для влюбленных.

— Гнездышко для влюбленных? Да я здесь раба, мистер Шейн,— воскликнула с надрывом в голосе миссис Мэттсон.— Я отдала все, что имела, ради успеха моего мужа, работала на него, как черная невольница, пока мы были бедны. Я заработала право на свою собственную жизнь. В конце концов это право каждой женщины. Но пока я остаюсь его женой, он считает возможным обращаться со мной как, с бедной родственницей, бросая мне подачки лишь тогда, когда он сочтет это нужным.

— Многие богатые люди ведут себя подобным образом,— примирительно заметил Шейн.— Контроль над кошельком дает им ощущение власти.

Он помолчал, закурил новую сигарету и небрежно задал следующий вопрос:

— Вы часто ездите на Восток, миссис Мэттсон?

— Очень редко. Джон не может бросить свои дела.

— И не разрешает вам путешествовать одной?— полюбопытствовал Шейн сочувственным тоном.

— Что вы! Это еще одна причина моего раздражения. У него, видите ли, старомодные взгляды. Правда, месяца два тому назад я плюнула на его взгляды и отправилась в Нью-Йорк одна. Это был настоящий праздник!— ее глаза заволокло дымкой воспоминаний.— Никто не говорил мне, что можно делать и чего нельзя. Эта короткая поездка открыла мне глаза, мистер Шейн. Я поняла, какой прекрасной могла быть моя жизнь, имей я чуть больше свободы. Вы правы, я решилась развестись с Джоном задолго до того, как познакомилась с Фрэнком Карсоном.

Во время всей этой прочувствованной речи Шейн меланхолично разглядывал узор на ковре.

— Два месяца назад,— задумчиво повторил он — Послушайте, а как вы относитесь к игре?— спросил он, поднимая глаза на собеседницу.

Оливия Мэттсон презрительно поджала губы.

— Я бы ответила, что скорее равнодушна к азартным играм, мистер Шейн,— огрызнулась она,— хотя абсолютно не понимаю, почему, собственно, это вас интересует?

— Мне пришло в голову, что вы вполне могли увлечься картами. Нью-Йорк весьма подходящее место для этого. Многие люди теряют за один вечер куда больше, чем могут себе позволить, и порой оказываются в весьма неприятном положении.

— Из меня вряд ли получится настоящий игрок, мистер Шейн. Наверное, потому, что я ненавижу проигрывать.

Детектив кивнул, бросил очередной окурок в пепельницу и поднялся со своего места.

— Итак, вы не собираетесь арестовать меня?— спросила Оливия Мэттсон, кокетливо опуская ресницы.

— Во всяком случае не в данный момент. Но я попрошу вас приехать сегодня вечером в Сентрал Сити приблизительно часам к семи. Думаю,что эта мера скорее всего освободит вас от необходимости присутствовать на официальном слушании дела.

— Боюсь, что это невозможно,— объявила хозяйка дома с прежним апломбом— Сегодня вечером я собралась в Рено.

— Не старайтесь осложнить себе жизнь, миссис Мэттсон,— посоветовал Шейн.— Пусть я не могу заставить вас выполнить мою просьбу, но поверьте, что мне ничего не стоит устроить вам официальный вызов в суд в качестве свидетеля обвинения. В результате вы вообще не сможете покинуть город до суда.

Оливия Мэттсон слегка побледнела, закусила нижнюю губу и бросила на детектива недоверчивый взгляд.

— Но если я соглашусь, вы гарантируете мне, что после окончания этой процедуры я смогу беспретятственно покинуть город?

— Безусловно, если только мне не придет в голову повесить на вас обвинение в двух предумышленных убийствах,— успокоил ее Шейн.

Миссис Мэттсон с трудом выдавила из себя бледную улыбку.

— Что с вами поделаешь, мистер детектив. Полагаю, что у меня нет выбора.

— Вы правы. Добавлю только, что многие люди рискуют сегодня вечером оказаться в положении сходном с вашим,— уже серьезно заметил Шейн.— Итак, в семь часов в частной больнице доктора Фейвера. Спросите мистера Шейна. Вы увидите, что я сумею оценить искреннее стремление к сотрудничеству.

 

ГЛАВА 16

Возвращаясь в Сентрал Сити по новому скоростному шоссе, Шейн проскочил серию туннелей у подножья Флойд-хилл и сбросил скорость перед очередным подъемом к западу от Блэк Хаук. Добравшись до окрестностей Сентрал Сити, он поехал еще медленнее, время от времени окидывая взглядом стену каньона, вздымавшуюся слева от него. Свернув с шоссе недалеко от того места, где минувшей ночью они с Кэлом Стренком перешли через ручей в брод, чтобы подняться к хижине старого Пита, Шейн перевел рычаг коробки передач в нейтральное положение и позволил машине свободно скатиться по крутому склону холма. Здесь у небольшого мостика оканчивался деревянный желоб, и далее воды ручья свободно бежали по каменистому дну ущелья.

Заглушив двигатель, Шейн поднял глаза к одинокой, хижине, зацепившейся за крутой склон высоко над его головой. Тропинка, бежавшая вверх, и при свете дня казалась настолько узкой, что оставалось только удивляться, как он, Стренк и остальные участники вчерашних событий ухитрились не потерять ее в темноте.

Шейн, не выходя из машины, какое-то время изучал склон, стараясь запомнить мельчайшие детали окружающего ландшафта. Хижина находилась футов на двести выше ложа ручья. На всем протяжении каньона в направлении Блэк Хаук дно ущелья было захламлено грудами пустой породы, оставшейся после промывки, и сломанной горнодобывающей техникой. Был свободен лишь узкий глубокий канал, предназначавшийся для сброса воды.

При свете дня становилось понятным, сколь несложно было для неведомого злоумышленника пристрелить Мида, а затем и избежать встречи с Кэлом Стренком и Шейном, медленно взбиравшимися по склону холма. Как и предполагал Стренк, для ловкого человека не составляло особого труда спуститься напрямик по склону, перейти ручей вброд и, поднявшись к шоссе, ведущему из Блэк Хаук в Сентрал Сити, незамеченным вернуться в город. При известной доле сообразительности преступник мог поступить и того проще — сойти с тропинки, пропустить поднимающихся вверх Шейна и Стренка, обождать, пока они удалятся на достаточное расстояние, спокойно вернуться на тропинку и успеть попасть в город до начала общей тревоги.

Открыв дверцу автомобиля, Шейн спустился к шатким перилам, ограждавшим желоб с обеих сторон, и недоверчиво уставился на тонкую струйку воды, падающую с края деревянного настила. Примитивное сооружение было тем не менее достаточно велико, чтобы в случае необходимости принять куда больший объем воды, чем сейчас. Это была предосторожность на случай сильных дождей, время от времени выпадавших высоко в горах.

Деревянный мостик, на котором стоял Шейн, представлялся идеальным местом для злоумышленника, если бы ему взбрело в голову сбросить мертвое тело в стремительный поток, бушевавший здесь минувшей ночью. Детектив внимательно осмотрел перила и края желоба в поисках клочка материи или, может быть, чудом сохранившегося пятна крови, способных подтвердить его догадку.

Он не нашел ни того, ни другого. Впрочем, и негативный результат еще не опровергал его версии. Нору убили одним ударом, и достаточно было легкого толчка, чтобы мертвое тело было тут же унесено водой, не оставив после себя никаких следов. Шейн припомнил замечание доктора о том, что на теле жертвы не осталось следов предсмертной борьбы.

Тем не менее детектив не поленился распространить свои поиски еще футов на сто вдоль желоба до места, где тот исчезал под полуразрушенным зданием старого склада. Присев передохнуть, Шейн обратил внимание на молодого паренька, с любопытством наблюдавшим за его маневрами с бензоколонки. Помахав ему рукой, Шейн попросил паренька подойти поближе.

— Ты не знаешь, выходит ли желоб на поверхность еще где-нибудь между этим местом и зданием Оперы?— осведомился Шейн.

— Вы детектив, мистер, не так ли?— веснушчатое лицо паренька прямо-таки светилось от восторга.

Шейн полным достоинства кивком подтвердил справедливость его предположения.

— Я стараюсь выяснить, где еще в черте города тело убитой накануне женщины могло быть сброшено в ручей,— солидно пояснил он.— Но если на других участках желоб сверху перекрыт, то получается, что это и есть единственное возможное место.

— Как же, мистер. Другого такого места вам не найти,— небесно-голубые глаза мальчишки едва невылезали из орбит от возбуждения — Ниже по ущелью желоб проложен под городскими строениями и Мейн-Стрит. Даже «Теллер-Хаус» и здание Оперы построены прямо над ним.

— А как вверх по ущелью?— уточнил Шейн.— Насколько далеко желоб перекрыт в этом направлении?

— О, еще дальше, чем отсюда до здания Оперы. Вы что, мистер, считаете, что ее могли сбросить в ручей где-то выше по ущелью? Получается, что поток протащил ее тело под всем городом, пока оно не застряло наконец у старого пня?

От пережитого потрясения, вызванного столь гениальной догадкой, глаза парня стали совсем круглыми.

— Все может быть,— дипломатично ответил детектив.— Понимаешь, тело не застряло где-то в другом месте, потому что днище у желоба достаточно ровное. Но дело не только в этом. Очень важно точно знать, сколько потребуется времени, чтобы пешком добраться от здания Оперы до тех мест, где желоб выходит на поверхность. Ты бы не согласился помочь мне?

— Помочь вам вести расследование? Еще бы!

— Тогда сделаем так,— Шейн достал из кармана часы.

— По-моему сигналу отправляйся кратчайшим путем к зданию Оперы. Не мешкай, но и не беги. Я засекаю время. Сам я доберусь туда на автомобиле и встречу тебя у главного входа. Понятно?

Парнишка кивнул и тут же начал карабкаться по склону к Эурека-стрит. Шейн вернулся к автомобилю и отправился в том же направлении. Обогнав своего гонца около почты, он благополучно припарковал свою машину напротив здания Оперы.

Парнишке потребовалось всего семь минут и тридцать пять секунд, чтобы преодолеть расстояние, отделявшее нижний конец желоба от места парковки машины детектива.

Теперь полезай в машину,— предложил Шейн,— и покажи мне верхний конец желоба. Затем мы повторим наш эксперимент.

Проследовав на малой скорости мимо здания суда и полуразрушенных строений мельницы, детектив остановил машину по сигналу своего добровольного помощника

— Здесь,— объявил парнишка — Желоб начинается всего в нескольких десятках футов от нас.

Припарковав машину у края шоссе, Шейн вышел из автомобиля и последовал за своим энергичным провожатым через захламленный двор какого-то дряхлого строения к месту, где скалистые стены ущелья почти соприкасались друг с другом и поток воды направлялся в деревянный желоб, проложенный под нынешней территорией города. Здесь Шейн произвел такие же поиски, что и у мостика ниже по течению, и снова не нашел ничего, что послужило бы указанием на то, что именно здесь Нора Карсон встретила свою смерть. Покончив с осмотром местности, детектив взглянул на часы и предложил своему помощнику повторить следственный эксперимент. На этот раз прошло восемь с половиной минут, прежде чем партнеры встретились снова.

— Ты был прав,— одобрительно отметил Шейн, захлопывая крышку своего хронометра.— Нижний участок расположен куда ближе. Хотя последний раз ты спускался по склону холма, но на преодоление этого расстояния тебе потребовалось ровно на одну минуту больше, чем раньше.

— Послушайте, мистер,— произнес паренек с солидным видом.— Насколько я понял, вы считаете, что минувшей ночью некто выскользнул из здания Оперы и убил нашу даму. Затем он поспешно вернулся назад, чтобы обеспечить себе алиби. Вот почему вы решили провести этот эксперимент.

Шейн одобрительно хмыкнул и вытащил из кармана долларовую банкноту.

— Продолжай в том же духе, малыш, и ручаюсь, что тебе не понадобится много времени, чтобы стать еще лучшим детективом, чем я.

Паренек зарделся от похвалы, но при виде денег отрицательно покачал головой.

— Спасибо, мистер, но все же уберите свой доллар. Я помогал вам не ради денег. Лучше дайте мне знать, если вам снова потребуется помощь.

Шейн торжественно обещал, и довольный паренек отправился восвояси.

Главный вход в здание Оперы оказался закрытым, и Шейн направился проторенным маршрутом к служебному входу. Здесь он столкнулся с двумя незнакомыми ему мужчинами: высоким изможденным и весьма небрежно одетым субъектом, что-то горячо обсуждавшим с плотным коренастым мужчиной в рабочем комбинизоне и нерпавдоподобно больших очках.

Потревоженные внезапным вторжением, они с неудовольствием уставились на детектива. Тому не оставалось ничего другого, кроме как представиться и объяснить цель своего визита.

— Моя фамилия Джонсон, я продюсер вчерашнего спектакля,— объявил в свою очередь высокий мужчина.— А это,— он кивком головы указал на своего собеседника,— мистер Маклеод, наш декоратор и главный бутафор.

Шейн обменялся сердечными рукопожатиями с обоими представителями славной театральной профессии.

— Я рассчитываю, джентльмены,— начал детектив, как только с церемонией представления было покончено,— что вы сможете помочь мне снять незаслуженные подозрения в причастности к убийству Норы Карсон с большинства участников вашей труппы. Должен пояснить, что лицо, убившее миссис Карсон, должно было покинуть здание театра на срок не менее пятнадцати минут даже без учета времени, которое должно было потребоваться ему или ей для того, чтобы совершить само преступление.

Оба джентльмена с интересом, хотя и без особого энтузиазма, выслушали рассуждения детектива.

— Более всего меня интересуют передвижения двух лиц мужского пола — Фрэнка Карсона и Джо Мида. Прошу вас не торопиться с ответом на мой вопрос. Подумайте получше. От ваших слов зависит слишком многое. Ответьте мне, кто из двух упомянутых джентльменов мог незаметно отлучиться из здания театра во время спектакля?

Воспользовавшись предоставленной ему паузой, Шейн вытащил сигарету и чиркнул спичкой. С неудовольствием он отметил, что его руки слегка дрожат от волнения. От ответа на его вопрос зависело, подтвердится или будет опровергнута версия, над которой он терпеливо работал с раннего утра.

— Боюсь, что мне придется разочаровать вас, мистер Шейн,— нарушил затянувшуюся паузу продюсер — Карсон определенно не мог покинуть театр даже на куда меньший срок без того, чтобы это было немедленно замечено остальными участниками спектакля.

— Даже в антрактах?— переспросил Шейн.

— Абсолютно исключено! Карсон занят на сцене в первом и втором актах, не говоря уже о необходимости сменить костюм в перерыве. Если желаете, мы можем вместе просмотреть тетрадь режиссера и проследить за его передвижениями по сцене — буквально за каждым шагом. Хотя уверяю вас, что в этом нет необходимости. У Карсона не было и десяти свободных минут от поднятия занавеса в начале первого акта и вплоть до финала.

— О'кей. Что вы скажите о Джо Миде?

— Думаю, что Мак ответит лучше меня,— заметил Джонсон, поворачиваясь к Маклеоду.— Ему проще контролировать людей, находящихся за кулисами.

Бутафор с сомнением покачал головой.

— Естественно, что я не могу столь же категорично ручаться за точность своих слов, как Джонсон. Я не расписываю заранее действия рабочих сцены. Однако мне кажется, что я смогу обеспечить алиби и для Мида. По сценарию пьесы предусмотрена полная смена декораций после каждого акта и более мелкие работы на площадке после каждой картины. Очень сомнительно, чтобы при таком напряженном ритме работы у Мида появилась возможность незаметно отлучиться из театра даже на пятнадцать минут.

Шейн даже не пытался скрыть своего разочарования. Сердито ущипнув себя за ухо, он пару минут молчал, собираясь с мыслями, после чего снова обратился к Джонсону:

— Скажите, а у Карсона есть свой постоянный дублер?

— Нет, мистер Шейн, мы не можем себе позволить держать по нескольку исполнителей на каждую роль. Слишком большая роскошь для нашей труппы.

— Но должен же быть кто-нибудь, способный заменить Карсона на случай его болезни или иного чрезвычайного происшествия?

— Разумеется, мы стараемся быть готовыми к любым неожиданностям,— неохотно согласился Джонсон.— У нас есть актер, некий Филип Стил, который в случае крайней необходимости может заменить большинство участников нашего спектакля. Весьма честолюбивый и талантливый молодой человек.

Глаза детектива загорелись, как у кота, почувствовавшего запах жареного.

— Вероятно, он к тому же еще и неплохой гример?— предположил Шейн.— Иначе трудно поверить, что он способен без ущерба для спектакля заменять стоЛь разных исполнителей.

— Вы правы, Филип Стил обладает редким талантом в этой области,— согласился Джонсон.— Я бы назвал его настоящим волшебником грима. Но если из этого факта вы собираетесь сделать вывод, что Карсон сумел договориться со Стилом, чтобы тот временно подменил его на сцене со всеми вытекающими отсюда последствиями, то, простите, я назову вашу идею абсурдной.

— Я действительно размышлял в этом направлении,— признался Шейн.— Согласитесь, такая замена дала бы Карсону желаемое алиби. А почему вы, собственно, столь уверены, что минувшей ночью этого не произошло? Вы же сами признали за Стилом исключительный талант гримера.

— Послушайте меня, мистер Шейн. Не забывайте, что я все-таки продюсер. В ночь премьеры я ни на минуту не покидал этого здания. Мне надо было либо мертвецки напиться, либо сойти с ума, чтобы не заметить такой подмены, если бы она имела место. Уверяю вас, что я пока в здравом уме и вчера вечером пьян не был.

— Извините меня,— пробормотал Шейн.— Конечно, вы правы, но мы имеем дело с убийством, и приходится рассматривать все варианты.

— Я готов, если понадобится, подтвердить свое заявление в суде,— предупредил его Джонсон.— И между нами, мистер Шейн, на вашем месте я все же попытался бы поискать убийцу за пределами этого здания.

— Поверьте, что у меня хватает кандидатов на эту роль,— невесело пошутил Шейн.— Их настолько много, что мне приходится прилагать немало усилий, чтобы как-то сузить круг претендентов.

— Кстати,— он снова повернулся к Маклеоду.— Я только что припомнил одну деталь. Видите ли, я тоже находился в зрительном зале вчера вечером. После первой картины произошла небольшая заминка. Занавес не поднимался так долго, что публика начала выказывать свое неудовольствие. Не могли бы вы мне пояснить, чем была вызвана эта задержка?

Глаза Маклеода сердито сверкнули за толстыми стеклами очков. С истинно актерским темпераментом он яростно ударил кулаком по ладони собственной левой руки.

— Боюсь, что мне до смерти не забыть этой позорной накладки,— зарычал он.— Счастье для Мида, что он сам пустил себе пулю в лоб. Я бы никогда не простил ему подобной безответственности. Ему, видите ли, приспичило покурить в самый неподходящий момент, а лишних рабочих рук у нас, к сожалению, не бывает. Естественно, что смена декораций заняла несколько больше времени, чем потребовалось бы при нормальных условиях. Будьте покойны, я высказал ему все, что я о нем думаю.

— Вышел покурить,— задумчиво повторил Шейн — Но откуда вы, собственно, можете знать, чем он занимался на самом деле?

— Но он сам сказал мне об этом…— Маклеод запнулся на половине фразы. Квадратная челюсть бутафора растерянно отвисла.

— В том-то все и дело,— детектив удовлетворенно кивнул.— Потому что он сам так сказал. Но вы не сможете поклясться в суде, что в это время Мид действительно курил сигарету у служебного входа. Согласитесь, что если бы он собирался на время покинуть театр, чтобы совершить хладнокровное убийство, то навряд ли стал бы оповещать вас о своих намерениях. Именно это я и пытался втолковать вам, когда просил предварительно хорошенько обдумать ваши ответы,— ядовито заключил Шейн.

— Можете ли вы точно припомнить, когда точно произошла эта заминка?— спросил он после паузы.

К этому времени мы уже выбились из графика и опаздывали примерно минут на пять,— пояснил бутафор.— Стало быть, это случилось около 8.50 плюс-минус две минуты.

— Ваше заявление может оказаться очень важным,— мрачно предупредил Шейн.

Он вновь обратился к Джонсону:

— Могу ли я еще раз осмотреть комнату миссис Карсон?

— Ради Бога!

Чувствовалось, что оба собеседника все больше нервничали и, будучи неглупыми людьми, по мере сил старались искупить невольную предвзятость, проявленную ими в начале беседы.

Продюсер самолично вызвался проводить детектива в цокольный этаж театра, где размещались артистические уборные.

Шейн невольно поежился от промозглой сырости, царившей в этой части строения.

— Увы, кондиционеры еще не были изобретены, когда строилось это здание,— натянуто пошутил Джонсон.— Правда, в погребе имеется старая печь,— он показал рукой куда-то в глубину коридора,— но мы, естественно, не используем ее во время летних гастролей. Хотите взглянуть?

— Местечко что надо, если понадобится спрятать еще один труп,— заметил Шейн, останавливаясь у двери, которая, по словам Джонсона, вела в погреб — При такой температуре здесь даже летом вряд ли появится запах разложения.

— Действительно, не слишком жарко,— согласился Джонсон, явно не испытывавший желания спускаться вниз.— Однако надеюсь, мистер Шейн, что вы не рассчитываете обнаружить здесь еще один труп.

Несколько секунд детектив оставался в нерешительности. Странное выражение появилось на его лице. Можно было подумать, что он тщетно пытается поймать какую-то мысль, остающуюся пока за пределами его сознания.

— Там есть электрическое освещение?— осведомился он.

Джонсон несколько раз лязгнул зубами, прежде чем сумел ответить на этот вопрос.

— Выключатель с внутренней стороны двери. Лицо продюсера посерело от страха. С трудом передвигая ноги, он обошел детектива, открыл дверь и щелкнул выключателем.

Пресловутый погреб оказался обширным помещением с влажным земляным полом, заваленным старыми театральными декорациями, сломанной мебелью и другими предметами театрального реквизита, очевидно, накапливавшимися здесь в течение многих лет.

Шейн сделал несколько шагов вперед и мрачно заметил:

— Возможно, я и в самом деле рехнулся, но меня не оставляет чувство, что в кошмарной шараде, предложенной нам убийцей, определенно не хватает какого-то элемента. И главное, в противоречии со старой театральной приметой, в ней отсутствует третий труп.

После недолгого колебания продюсер присоединился к детективу.

Прямо посередине подвала был проложен деревянный желоб, по которому неспешно текла мутная струя воды. У дальней стены помещалась кирпичная печь столь солидных размеров, что в ней при желании можно было и впрямь спрятать не менее дюжины трупов.

Шейн открыл массивную металлическую заслонку и обследовал внутренность печи, но, к облегчению Джонсона, не нашел ничего достойного профессионального внимания. Покидая погреб, детектив грустно улыбнулся.

— Похоже, скоро я буду искать трупы под собственной кроватью,— мрачно предрек он,— но если уж мне придется избавляться от трупа, я выберу заурядный морг. Кстати, если не ошибаюсь, мы как раз находимся рядом с уборной миссис Карсон, не так ли?— остановившись в коридоре перед одной из дверей, спросил Шейн.

— Вы правы. Она использовала ее вместе с Селией Мур,— подтвердил Джонсон, решивший на этот раз не испытывать судьбу, а посему благоразумно задержавшийся у порога, предоставив Шейну самому обследовать помещение.

— Похоже, мне начинает изменять память,— заметил детектив, указывая на черную накидку, висевшую на вбитом в стену гвозде — Убей меня Бог, если я помню, видел ли я ее здесь вчера вечером!

— Она принадлежала миссис Карсон,— удостоверил Джонсон.— А что, это может иметь важное значение?

— Само по себе вряд ли,— успокоил его детектив,— разве что в связи с другими событиями минувшей ночи. Например, теперь мы можем понять, зачем миссис Карсон понадобилось возвращаться в отель. Как вы помните, прошедшая ночь была очень холодной, а вечернее платье — не самый подходящий туалет для прогулок под звездами. Следовательно, мы можем предположить, что она очень спешила, иначе не забыла бы столь необходимую вещь. Если только…— Шейн сделал небольшую паузу и нахмурился,— если только она вообще собиралась покидать здание театра… Что ж, большое спасибо за содействие, мистер Джонсон. Пожалуй, больше мне здесь делать нечего.

Продюсер проводил детектива к выходу.

— Рад, что смог оказаться вам полезным,— заметил он на прощанье.— А еще больше тому, что сумел убедить вас в невиновности Карсона. Вы думаете, что Джо Мид действительно приложил руку к этому делу?

Шейн остановился и в упор посмотрел на своих спутников.

— Вы знаете Мида лучше меня. Что вы сами думаете по этому поводу?

Мужчины растерянно уставились друг на друга.

— Что вы думаете, Мак?— спросил Джонсон.

Маклеод покачал головой.

— Лично я не поверю в его вину, пока не получу убедительных доказательств. Возможно, он странный малый, у которого полно заскоков, но, на мой взгляд, он не способен на убийство.

— Поверьте, что и я никого не собираюсь обвинять, не имея на то веских доказательств,— улыбнулся детектив, выходя на улицу.

Филлис нетерпеливо поджидала мужа, сидя у себя в номере.

— Ты сегодня смылся, прежде чем я проснулась,— объявила она прокурорским тоном едва Шейн вошел в комнату.

Шейн улыбнулся и нежно обнял свою дражайшую половину.

— Кто-то должен собирать червячков на завтрак, пока некоторые ленивые пташки предпочитают нежиться в теплом гнездышке.

— Ну и каковы успехи у нашей рабочей пташки?— фыркнула Филлис.

— Нашел несколько сочных толстых червячков,— неопределенно сообщил Шейн. Он поцеловал супругу, затем нежно отстранил ее и плеснул себе в стакан умеренную порцию коньяка.

— Пока тебя не было, звонил доктор Фэйвер.

Шейн вздрогнул и резко повернулся к жене.

— Как здоровье его пациента?

— Если бы ты оставался в постели со мной, как и подобает приличному мужу, а не порхал где-то в поисках червячков, ты бы уже мог поговорить с Мидом. Но когда мне пришлось признаться, что я не имею ни малейшего представления о том, где болтается мой супруг и когда он собирается вернуться домой, доктор объявил, что в таком случае он вынужден ввести своему пациенту новую дозу успокоительного. Сколько раз я тебе говорила, что ты должен ставить меня в известность о своих намерениях, Майкл!

— Как его рана?

К недоумению Филлис, её муж отнюдь не выглядел огорченным.

— Доктор Фейвер утверждает, что Мид вне опасности,— продолжала она.— Ты сможешь побеседовать с ним сегодня вечером, когда закончится действие снотворного.

— Значит; точно по расписанию,— удовлетворенно кивнул Шейн, поднимая бокал.

Филлис подошла к мужу и устроилась у него на коленях. Кокетливо потершись носиком о его щеку, она умильно промурлыкала:

— Но ты ведь расскажешь мне, Майкл, об этих червячках, которых ты собирал, пока я спала.

— Адская машина поставлена точно на семь часов. А ты сама не заслуживаешь снисхождения.

— Значит, ты все-таки решил загадку,— восторженно воскликнула Филлис, обнимая мужа.

— Более или менее, а точнее — скорее, чем более. Но кое-что я постараюсь выяснить ещё до критического срока.

Шейн нетерпеливо забарабанил пальцами по ручке кресла, а взгляд его вдруг приобрел рассеянное выражение.

— Ты что-нибудь понимаешь, Фил?— вдруг спросил он.

— Что я могу понимать, если ты никогда мне ничего не рассказываешь,— раздраженно ответила Филлис.

— Признаюсь как перед Богом, ангелочек — я впервые в жизни спрашиваю себя вот о чем: объясни мне какого черта я вкалываю как сумасшедший, чтобы распутать это дело?

— Ну, должно быть, потому, что ты знаменитый детектив, и люди ждут от тебя этого.

Шейн сердито покачал головой и, чтобы немного успокоиться, плеснул в стакан ещё порцию коньяка.

— Получилась маленькая промашка — ведь я обдумал по нескольку раз все аспекты этого дела, кроме одного и самого важного — о моем гонораре! Черт возьми, Фил, я даже не задумался о том, кто заплатит мне за эти чертовы хлопоты!

— Ну что ж, как ты сам только что сказал, такое произошло с тобой впервые в жизни. Думаю, что ты это переживешь.

Шейн прищурился и неуверенно покачал головой.

— Хотя, если хорошенько подумать, то на любом деле можно заработать деньги.

— По-моему, кто-то мне говорил, что собирается стать миссионером,— напомнила Филлис.— Кстати, мы пока ещё находимся на отдыхе.

Шейн нежно спихнул жену с колен и встал с кресла. Неуверенность исчезла из его глаз, уступив место привычному выражению холодной непреклонности.

— Если я перестану зарабатывать деньги, у нас вообще не будет каникул,— мягко напомнил он.— Убийство — грязное дело, но это мое дело! А следовательно, я обязан извлекать из него определенные дивиденды!— Он схватил шляпу и водрузив её себе на голову, торопливо выбежал из комнаты.

 

ГЛАВА 17

Было далеко за полдень, когда Шейн столкнулся с шерифом Флемингом в баре своего отеля. При виде детектива в глазах представителя закона заплясали лукавые огоньки.

— А я как раз разыскиваю вас,— объявил шериф.— Наконец-то я получил сообщение об изменении уровня воды в ручье за минувшие сутки. Согласились прислать со специальным нарочным из Денвера, когда мне удалось втолковать им, что это все-таки официальный запрос.

— Что же вам удалось выяснить?

— Вода поднималась выше проклятущего пня, это уж точно. Я попросил парня из Денвера произвести необходимые расчеты, и он подтвердил, что воды в ручье было вполне достаточно, чтобы перенести мертвое тело прямехонько к месту, где вы его обнаружили.

— Отличная работа,— одобрил Шейн.— Значит, вода в ручье стояла достаточно высоко?

— Еще бы! Согласно произведенным замерам, максимальный уровень воды в ручье был чуть выше той отметки, где вы нашли тело миссис Карсон. Максимум паводка наблюдался в 8.32, после чего вода начала быстро спадать.

— Насколько быстро?

— По моей просьбе ребята из Денвера специально обсудили этот вопрос. Произведя необходимые расчеты, они пришли к выводу, что тело должны были сбросить в ручей не позднее 9.30, иначе бы оно никогда не достигло этого места. Наиболее подходящее время — 9.00.

Шейн восхищенно хлопнул Флеминга по спине.

— Ювелирная работа, шериф! А что нового относительно Джо Мида? Надеюсь, он под надежной охраной?

— Будьте покойны, мистер. Мой помощник не отходит от него ни на шаг. Все еще думаете, что это он ухлопал их обоих?

— Мы сможем это выяснить, когда он заговорит,— пожал плечами Шейн.— По словам врача, это должно произойти сегодня вечером около 19.00. Я попросил бы вас прибыть к этому времени в госпиталь, шериф. Кстати, вот имена людей, которых я хотел бы видеть при нашем разговоре,— Шейн протянул Флемингу листок бумаги.— С большинством из них я уже сумел договориться. Но поскольку я не имею официального статуса в этом городе, то так или иначе нуждаюсь в вашей поддержке.

— Господи помилуй,— проворчал шериф, пробегая глазами обширный список.— Что мы будем делать с этой толпой?

— Только один из них убийца,— успокоил его Шейн.— Но каждый из них обладает какой-то крупицей информации, которая поможет нам распутать весь узел. Собрав их вместе и заставив заговорить, мы с Божьей помощью предотвратим осуществление самого необычайного плана хладнокровного убийства, который когда-либо изобретал человеческий мозг.

— Надеюсь, у вас есть четкий план действий,— вздохнул шериф, пряча листок в карман.— Что до меня, то убей меня Бог, если я знаю, с какого бока взяться за это дело.

Шейн услышал, как служащий гостиницы несколько раз громко повторил его имя. Спустившись в холл, детектив заметил приземистого человека в запыленном шерстяном костюме, поджидавшего его у стойки.

— Этот джентльмен желает поговорить с вами, мистер Шейн,— пояснил дежурный.

На голове маленького незнакомца красовалась традиционная соломенная шляпа, украшенная вызывающе яркой оранжево-красной лентой. Над крупным крючковатым носом поблескивали беспокойные наблюдательные глаза.

— Я Марк Рентон из Теллуриды,— представился он.— Редактор «Кроникл», с вашего позволения.

Шейн с энтузиазмом потряс протянутую руку.

— А вы, пожалуй, установили национальный рекорд, мистер Рентон,— заметил он, увлекая нового знакомого к шеренге стульев, выстроившихся у стены холла.— Я не ожидал вас раньше, чем через пару часов.

— Я нигде не останавливался, кроме как у заправочной станции,— пояснил Рентон, сухо улыбаясь — Сказать по правде, мистер Шейн, я был чрезвычайно заинтересован вашим рассказом об убийствах и о Питере Делкоре.

— Мне был абсолютно необходим человек, помнящий Делкора ещё по его жизни в Теллуриде,— пояснил детектив, извлекая из кармана жестяную коробочку из-под табака «Принц Альберт».

— Тогда я тот, кто вам нужен,— без лишней скромности подтвердил Рентон.— Думаю, что я знал его лучше других, и уж наверное был единственным человеком, который нисколько не удивился его неожиданному исчезновению.

Шейн выбрал из небольшой стопки бумаг старую вырезку из «Кроникл» и протянул её редактору.

— Я помню, как сам набирал эту заметку,— улыбнулся Рентон — И фото. Именно так он и выглядел в те годы.

— Но вы ещё добавили, что нисколько не удивились исчезновению Делкора. Почему?

— Да простит меня Господь, если я скажу, что у него было достаточно оснований для такого шага. Миссис Делкор была, между нами, настоящая ведьма. Не давала ему ни минуты покоя. Просто удивительно, как он ещё не тронулся от всего этого. Она постоянно твердила, что он старый неудачник и никудышный золотоискатель. Надо отдать ей должное, женщина она была энергичная, честолюбивая и гордая. Никто из нас особенно не удивился, когда её дочь Нора стала известной актрисой. После исчезновения мужа маменька принялась за дочку и затерроризировала её до такой степени, что бедной девочке ничего другого не оставалось, кроме как выбиваться в люди. Для неё это был единственный способ обрести независимость.

Шейн кивнул, взял недавнюю заметку из местной газеты и передал её Рентону.

— Теперь взгляните повнимательнее на это фото, мистер Рентон,— предложил он.— Мог ли один из этих людей оказаться Питером Делкором,— разумеется, постаревшим на десять лет?

Редактор некоторое время изучал фото малохольного Пита и Кэла Стренка.

— Только не спешите,— предупредил Шейн.— Десять лет — немалый срок для уже немолодого человека. Слишком многое сейчас зависит от вашего ответа.

Рентон повернул фото поближе к свету, последовательно изучил его под разными углами, закрыл попеременно то правый, то левый глаз.

— Я бы не решился утверждать под присягой, что один из этих мужчин — Питер Делкор,— объявил он наконец.— Равно как и не стал бы пытаться это опровергать. Если бы мне пришлось выбирать, я бы поставил на вот этого парня,— редактор указал пальцем на изображение малохольного Пита.— Бакенбарды и годы здорово изменяют человека. Возможно, я сумел бы ответить вам более определенно, если бы увидел его бритым.

Несмотря на неопределенный ответ, Шейн выглядел вполне удовлетворенным.

— Наконец-то факты начинают обретать смысл,— объявил он.— Дело идет к развязке. Приглашаю вас сегодня вечером на небольшое представление в местный госпиталь. Постараюсь вызвать дух старого Пита из небытия. Вам соответственно отводится роль главного свидетеля.

Шейн поднялся, улыбнувшись при виде сконфуженного выражения, появившегося на лице редактора.

— Увидимся позднее,— закончил он,— а до того мне ещё предстоит пообщаться с парочкой местных ребят и обсудить с ними небольшую сделку. С этими словами детектив покинул гостиницу и направился к универмагу Джаспера Уиндроу.

Три продавца с трудом справлялись с наплывом туристов, демонстрируя пресловутые индейские одеяла и прочие сувениры местного производства.

Шейн сообщил о своем желании видеть владельца магазина и был направлен в маленькое конторское помещение, отделённое от торгового зала перегородкой. Через открытую дверь конторы можно было увидеть Джаспера Уиндроу и Кэла Стренка, склонившихся над бухгалтерскими книгами. Судя по их жестам, они о чем-то спорили. Дискуссия была в полном разгаре, когда Шейн появился на пороге. При виде детектива Кэл Стренк непроизвольно съежился на своем стуле.

Уиндроу поднял глаза на незваного гостя, все ещё не отрывая кончика карандаша от строки в открытой перед ним бухгалтерской книге.

— Что вам ещё угодно?— поинтересовался он кислым тоном.

— Если вы как раз проверяете ваши счета, то, наверное, не будете против того, чтобы одновременно прояснить кое-какие вопросы?— Шейн ногой придвинул к себе колченогий стул и утвердил на нем свое длинное тело.

Из-под тяжелых насупленных бровей Уиндроу подозрительно уставился на детектива. Кэл Стренк сокрушенно крякнул и пропустил сквозь пальцы свою взлохмаченную бороду.

— Джаспера устраивают только те соглашения, в которых последнее слово остается за ним,— вздохнул он.

— Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать какие-то условия,— возразил детектив, мотнув рыжей головой.

— Никого здесь не интересуют ваши рассуждения, Шейн,— раздраженно возразил Уиндроу.— Убирайтесь отсюда, а заодно и из Сентрал Сити.

Шейн улыбнулся и поскреб свой аккуратно выбритый подбородок.

— Я думал обрадовать вас известием о том, что фактически я уже распутал тайну двух убийств. Кроме того, я надеялся, что и вы, и Кэл пожелаете присоединиться к небольшому фонду, который благодарные граждане Сентрал Сити готовы учредить в мою пользу.

— Оставьте свои штучки,— рявкнул Уиндроу, распаляясь все больше.— Я, по-моему, ясно сказал, что вы лишний в этой комнате.

Шейн осклабился и достал сигарету.

— Я остаюсь,— объявил он.

— Черта с два вы здесь останетесь,— взорвался Уиндроу, отбрасывая стул.— Хотите, чтобы я вышвырнул вас на улицу?— прорычал он, наклоняясь через стол к детективу.

Шейн невозмутимо закурил сигарету.

— Это будет непростое дело даже для вас, Уиндроу,— я крепкий орешек, особенно когда я чую запах денег.

Джаспер Уиндроу выпрямился и двинулся вокруг стола.

— Ей-Богу, Джаспер, на твоем месте я воздержался бы от необдуманных поступков,— предостерег Стренк, делая слабую попытку встать между противниками и одновременно ощупывая острым взглядом невозмутимое лицо детектива.

Массивное тело Уиндроу угрожающе качнулось в сторону Стренка.

— Заткнись, Кэл! Ты не меньше меня пострадал от этого субчика. Если бы он не раскопал эту проклятую жестянку, никто бы так и не узнал настоящего имени малохольного Пита.

— Коробка из-под табака,— заметил Шейн,— как раз и есть тот предмет, о котором я хотел с вами поговорить.

— О чем тут ещё разговаривать,— отмахнулся Уиндроу, мотая головой, как разъяренный бык.— Что сделано, того не исправить.

— Может быть, и нет,— спокойно согласился Шейн, оставляя без внимания безумную ярость, пылавшую в налитых кровью глазах Уиндроу.

— Ради Бога, Джаспер, подожди, не заводись,— воскликнул Стренк.— Вспомни, что говорили о нем парни из Денвера. Они клялись, что с этим парнем можно иметь дело, если предложить ему достаточно денег.

— Да он ни цента от меня не получит,— прохрипел Уиндроу.

— Именно его длинному носу мы обязаны тем, что лишились доли старого Пита. И отпихнув Стренка, он сделал ещё один шаг в направлении Шейна, выразительно подняв кулаки.

— Кончай махать кулаками, Джаспер,— продолжал причитать Стренк,хватая партнера за полу пиджака.— Дай ему высказаться. Мы ничего не потеряем, если узнаем,что у него на уме.

Шейн поднял голову и откровенно рассмеялся в лицо Уиндроу.

— А я-то думал, что вы деловой человек, Уиндроу,— презрительно бросил он, эффектно выпустив дым через ноздри.

Владелец магазина едва не задохнулся от ярости. Казалось, вот-вот его хватит удар. Тем не менее он остановился.

— Так какое же дело привело тебя ко мне, легавый?

— Предложить вам и мистеру Стренку подать великолепный пример гражданской добродетели своим согражданам и пожертвовать, скажем, по тысяче долларов в пользу мистера Шейна за его выдающиеся заслуги в расследовании обстоятельств смерти вашего партнера.

Пальцы Уиндроу самопроизвольно сжались в кулаки. — Если это все, что ты хотел сказать…

— Разумеется.— Прервал его Шейн — В этом случае я в знак моей благодарности в свою очередь мог бы позабыть о злосчастной банке из-под табака, обнаруженной минувшей ночью в хижине старого Пита.

Наступила мертвая тишина. Уиндроу тяжело вздохнул. Чтобы сохранить равновесие, ему пришлось ухватиться за край стола.

— Что я говорил тебе, Джаспер?— смешок Кэла Стренка прорезал тишину, стоявшую в офисе.— Так кто же из нас двоих оказался прав?

Уиндроу вернулся к своему месту и подобрал валявшийся у стены стул. Утвердившись в сидячем положении, он вытянул свою волосатую лапу в сторону детектива.

— Итак, вы обязуетесь скрыть от властей известные нам факты при условии предварительной оплаты наличными в размере двух тысяч долларов?

— С чего вы это взяли?— с неподдельным изумлением спросил Шейн.

Уиндроу чуть снова не хватил удар.

— Но вы сами только что сказали…

— Я сказал,— повторил Шейн холодно, но твердо,— что если вы и Стренк великодушно пожелаете оплатить мои услуги по расследованию смерти вашего партнера скромным гонораром в две тысячи долларов, я в свою очередь могу позабыть о существовании некоторых найденных мною документов, подтверждающих, что Пит был отцом убитой девушки.

— Черт вас побери, Шейн,— вспылил Уиндроу,— разве это не одно и то же?

Огоньки раздражения заплясали в глазах Шейна.

— На мой взгляд, это абсолютно несопоставимые понятия. Вы толкуете всего лишь о вульгарной взятке. Не может быть и речи, чтобы я мог пойти на нечто подобное…

В его голосе прозвучали нотки оскорбленной добродетели.

— Черт с вами, называйте это как хотите,— согласился Уиндроу, облизывая языком пересохшие губы.

— … И либо мы договоримся на моих условиях, либо не договоримся совсем.

— О'кей. Какие вы можете предложить гарантии, что позднее вы опять не выбросите свой товар на рынок?

Шейн вынул из кармана пресловутую коробку.

— Вы вдвоем плюс Брайант-Двойная колода — единственные свидетели моей находки. Если мы спалим эти бумаги прямо сейчас у вас в кабинете, ни одна живая душа больше никогда не услышит о них.

— Как можно полагаться на человека с репутацией Брайанта?— презрительно фыркнул Уиндроу.

— Я не думаю, что Брайант способен причинить вам какие-то неприятности,— холодно заметил Шейн,— он не опасен, если мы втроем станем отрицать сам факт находки. Как вы только что заметили, слова человека с его репутацией не много будут стоить в зале суда.

— Но сохранились, вероятно, и другие вырезки, другие фото наподобие этих,— напомнил Уиндроу.

— Конечно, но сами по себе они не стоят ни цента. Кто возьмется опознать малохольного Пита по фотографиям в газете десятилетней давности?— возразил Шейн.— Да вы и сами так думали еще минувшей ночью. Единственная ценность этих бумаг заключается в самом факте их обнаружения в хижине малохольного Пита.

— Он прав, черт побери!— воскликнул Кэл Стренк, возбужденно хлопая себя по коленкам.

Подозрительный взгляд Уиндроу по-прежнему не отрывался от лица детектива.

— Я не такой дурак, чтобы безоговорочно доверять вам, Шейн. Как я могу помешать вам появиться в суде с этими бумажками и поклясться, будто вы обнаружили их в хижине.

Шейн встал и раздраженно швырнул окурок на пол.

— Идите вы к дьяволу, Уиндроу. Я даю вам уникальную возможность приобрести долю в заявке, стоящей по меньшей мере треть миллиона долларов, а вы торгуетесь из-за каких-то паршивых двух тысяч зелененьких. У вас даже не хватило мозгов оценить свою собственную выгоду

Он сунул в карман коробку и с подчеркнутой решительностью направился к двери.

Кэл Стренк, продемонстрировав незаурядную подвижность, вскочил на ноги и схватил детектива за рукав пиджака.

— Подождите! Да пошевели же наконец мозгами, Джаспер! Шейн прав! Если он сейчас спалит эти бумажки, ни одна собака не поверит потом его словам.

— Что ж, может быть, вы и правы,— неохотно согласился Уиндроу, все еще продолжая колебаться.

— Может быть, может быть,— передразнил его Шейн.— Отвечайте прямо — да или нет?

— Конечно он говорит «да»,— крикнул Стренк, продолжая цепляться за рукав детектива.— Нечего лезть в бутылку.

Шейн милостиво позволил Стренку препроводить себя на прежнее место, однако садиться не стал, а остановился напротив Уиндроу. Меряя его холодным взглядом, он потребовал:

— Деньги на бочку, ребята, плюс подписанное вами обоими письменное свидетельство о выплате всей суммы в знак признания моих заслуг в расследовании смерти вашего компаньона.

Капельки пота выступили на лице Уиндроу.

— Но мне сходу не наскрести такой суммы,— возразил он.

— О'кей, сколько же вы можете наскрести?

— Несколько сотен, не больше. Разве что продадим что-нибудь из нашей собственности. Но на это необходимо время.

— Я слышал, что Пит отказался от предложения в сто тысяч за свою долю.

— Все правильно, мистер, но…

— Тогда так,— великодушно предложил Шейн.— Согласен рискнуть. Передайте мне десятую часть вашей заявки. Я готов принять ее вместо наличных.

— Десятую часть? Но она стоит…

— Я знаю, сколько она стоит. Но это все же гораздо меньше, чем вы рискуете потерять, если я вздумаю сохранить эти документы,— напомнил Шейн.— В качестве гарантии я согласен на включение в наше соглашение статьи об аннулировании дарственной в том случае, если какая-то часть заявки все-таки отойдет к наследникам Питера Делкора. При таком условии вы ничем не рискуете.

Уиндроу облизал губы и вопросительно посмотрел на Стренка.

— Звучит заманчиво, не так ли, Кэл?

— Куда уж лучше,— согласился тот — Составляйте договор, и я тут же подмахну его.

Когда Шейн полчаса спустя покинул заведение Уиндроу, в его нагрудном кармане приятно похрустывал документ, обеспечивающий ему десятую часть стоимости заявки Уиндроу-Стренка-Делкора. Пустая жестянка из-под табака прибавилась к имуществу Уиндроу, а в корзине для бумаг, стоявшей в конторе универмага, осталась небольшая кучка пепла, в которую превратились все старые газетные вырезки и фотографии старого Пита.

В отеле Шейн первым делом направился в номер Фрэнка Карсона. Когда на настойчивый стук не последовало никакого ответа, детектив повернул ручку двери. Внутри ему сразу бросилась в глаза раздраженная физиономия Карсона, сидевшего в пижаме на краю кровати. Взлахмаченные волосы и налитые кровью глаза актера недвусмысленно свидетельствовали о том, как он провел последние часы. Узнав гостя, Фрэнк закрыл лицо руками и со стоном повалился на постель.

— Будьте здоровы,— улыбнулся Шейн, подходя поближе и оценивая взглядом царивший в комнате беспорядок.

Карсон приоткрыл один глаз и со страдальческой гримасой уставился на детектива.

— Я только что проснулся,— простонал он — Что случилось? Вы нашли наконец что-нибудь?

— Много чего,— сообщил Шейн.— Но прежде чем мы перейдем к делу, вам необходимо умыться и привести себя в порядок. Для начала я бы посоветовал остановиться на чашечке черного кофе. В ближайшие часы мне потребуется ваша помощь.

— Не думаю, что я в состоянии чем-нибудь помочь вам,— прошептал Карсон.

— Тем не менее вам придется попробовать. Доктор обещает, что Мид сможет дать показания не позднее семи часов. В конце концов вы обязаны помочь мне найти убийцу вашей жены.

Карсон с трудом принял сидячее положение.

— Я и так знаю, что это был Мид,— всхлипнул он.— Кто же еще? Иначе чего ради ему понадобилось пускать себе пулю в лоб?

— Если бы я знал ответ на этот вопрос, тогда я уже знал бы все,— сухо отчеканил детектив. Его поведение претерпело неожиданную метаморфозу.— А сейчас я хотел бы взглянуть на альбом вашей жены. В нем могут оказаться старые вырезки, необходимые мне для завершения дела.

— Он должен быть где-то там в ящике стола,— сказал Фрэнк, неопределенно указав на дальний конец комнаты.

— Но откуда вы знаете, что Нора вела такой альбом?

— Точно я ничего не знаю, но я еще не встречал актрисы, которая не собирала бы отзывов о своей игре,— усмехнулся Шейн.

Подойдя к старинному письменному столу, Шейн открыл ящик. Карсон, с трудом поднявшись с постели, по дороге в ванную похлопал рукой по толстому фолианту, переплетенному в кожу.

Шейн присел на стоявший рядом стул и начал перелистывать страницы альбома. Первыми ему попались на глаза пожелтевшие фотографии, относящиеся к непорочному детству миссис Карсон, свидетельствовавшие о том, что будущая актриса была и впрямь незаурядным ребенком. Он нашел несколько старых вырезок из «Кроникл», повествовавших о выдающемся драматическом таланте маленькой леди из Теллуриды. Если судить по датам, миссис Карсон в то время едва исполнилось десять лет.

Тут были вырезки и другого типа, читая которые, можно было представить себе всю нехитрую жизнь маленького захолустного городка. Шейн внимательно изучил каждую страницу альбома, но, к своему удивлению, не обнаружил знакомой ему вырезки, рассказывающей об исчезновении Питера Делкора. Глубокая морщина прорезала лоб детектива.

— Разве у вашей жены не сохранилось вырезок, относящихся к исчезновению ее отца?— поинтересовался он, когда Фрэнк Карсон появился на пороге ванной.— Собственно, как раз они интересуют меня больше всего.

Карсон, снова рухнувший на постель, безразлично покачал головой.

— Не помню, чтобы я видел хоть одну из них в этом альбоме. Нора не любила распространяться на эту тему, но я знаю, что все ее слова — правда, и могу это доказать.

— Я не собираюсь оспаривать ваше утверждение. Однако меня интересует вполне определенная вырезка,— Шейн запнулся, потому что совсем недавно он собственноручно обратил эту вырезку в пепел в кабинете мистера Уиндроу. Нахмурившись, он перевернул в обратном направлении несколько страниц, пока не дошел до уже известной ему фотографии Питера Делкора, имевшей, пожалуй, наибольшее сходство со снимком, помещенным в местной газете. Он положил фотографию в карман и захлопнул альбом.

— Постарайтесь привести себя в порядок до семи часов,— напомнил Шейн.— Встретимся в госпитале.

Филлис невольно издала испуганный крик, когда ее муж ввалился в их номер в отеле.

— Что с тобой, Майкл? У тебя такой странный вид.

Шейн уселся рядом с женой и сардонически улыбнулся, похлопав себя по нагрудному карману пиджака.

— Нам скоро предстоит заняться игорным бизнесом, ангелочек. Не знаю, придется ли нам это по душе.

 

ГЛАВА 18

Стрелки часов в вестибюле клиники доктора Фэйвера показывали семь, когда Майкл Шейн в сопровождении жены и Марка Рентона появился в дверях. Почти все приглашенные уже ожидали в гостиной первого этажа, расположенной в восточной части старого здания. Остановившись на пороге, Шейн удовлетворенно оглядел собравшихся, большинство которых в отличие от него чувствовали себя явно не в своей тарелке.

Современные стулья с прямыми спинками, доставленные специально ради этого случая из столовой клиники, были аккуратно выстроены в два ряда вдоль южной и северной стен комнаты.

Обстановку гостиной дополняли два видавших виды кресла-качалки и не менее древний кожаный диван, уместный скорее в антикварном магазине, нежели в современном медицинском учреждении.

Кристина Форбес в напряженной позе средневековой статуи сидела на одном из стульев справа от окна. Ее тонкие руки лежали на коленях, пальцы были крепко сжаты, безжизненные глаза — широко раскрыты. Казалось, что она уже много времени не смыкала глаз и, может быть, уже никогда не сомкнет их.

Селия Мур комфортабельно расположилась в кресле-качалке рядом с Кристиной. Несмотря на двусмысленность ситуации, она была, как обычно, тщательно одета, не забыв даже о корсете, очертания которого смутно угадывались под ее бледно-голубым платьем. В отличие от Кристины она казалась отдохнувшей и спокойной, как старая ветреница, только что получившая отпущение грехов и теперь осторожно присматривающая нового партнера для очередного грехопадения. Сложенные бантиком губы и застенчивая улыбка, очевидно, предназначались для Джаспера Уиндроу, неподвижно сидевшего рядом.

Уиндроу, явно пребывавший не в лучшем настроении, подчеркнуто игнорировал чары перезрелой прелестницы. Его грубые черты более чем когда-либо казались высеченными из камня, а холодный взгляд, направленный на Шейна, выражал скорее угрозу, нежели приветствие.

Тут же находился Кэл Стренк, одетый ради такого случая в чистые, хотя и поношенные, джинсы и свежую сорочку, которая когда-то была белой, а со временем приобрела желтоватый оттенок. Строгий черный галстук охватывал его морщинистую шею. Как и все присутствующие, золотоискатель определенно нервничал, и его скрюченные пальцы то и дело без надобности теребили взъерошенные бакенбарды.

В глубине комнаты на углу кожаного дивана в одиночестве примостился Фрэнк Карсон. Его аккуратная одежда и респектабельная внешность заметно контрастировали с поникшей фигурой и беспокойно бегающими глазами.

Патрик Кесэй, развалившийся в небрежной позе по другую сторону дивана, меланхолично попыхивал неизменной сигарой и не сводил подчеркнуто восхищенного взгляда с Селии Мур.

Едва Шейн появился на пороге, шериф Флеминг поднялся со своего места.

— Все приглашенные уже здесь,— объявил он.— Отсутствует только парень из Нью-Йорка да пациент клиники. Но я предупредил мистера Брайанта, что его присутствие обязательно, а доктор Фэйвер гарантировал появление своего пациента.

— Не думаю, что Двойная колода решится пропустить такую встречу,— согласился Шейн.— Леди и джентльмены,— продолжал он,— я взял на себя смелость пригласить еще одного гостя из Денвера,— Шейн отступил в сторону, давая возможность Филлис и редактору «Кроникл» пройти в комнату.

Филлис одарила Кесэя милой улыбкой и устроилась между ним и Карсоном на диване.

— Позвольте представить Вам мистера Рентона, редактора газеты «Кроникл» и старинного друга отца мисс Карсон. Он не поленился проделать путь от Теллуриды до Сентрал Сити, чтобы принять участие в нашем собрании и в меру своих сил помочь нам благополучно завершить это дело. Будьте добры, мистер Рентон, займите свободное кресло около окна.

Еще раз хлопнула наружная дверь, и тишину нарушил звук шагов нескольких человек. Шейн повернулся к выходу, загородив его собой.

— Твоих громил, как будто никто не приглашал на нашу встречу, Брайант,— заметил он.

Тот замедлил шаги и остановился напротив Шейна. Безразличный взгляд его холодных глаз был направлен поверх головы детектива. Два телохранителя стояли чуть сзади.

— Откуда мне было знать, какой трюк ты задумал на этот раз, легавый. Нигде не сказано, что я не могу привести сюда моих приятелей.

— Немного помощи ты получишь от них, если я обвиню тебя в убийстве,— рассмеялся Шейн.— Ты не у себя дома, Брайант.

Он отступил в сторону, дав пройти игроку, но решительно преградил дорогу его спутникам.

— Это частное мероприятие, ребята. Вам придется обождать снаружи.

Один из громил, разоруженный Шейном минувшей ночью, осмелился подать голос.

— Что прикажете, босс? Может быть, врезать этому нахалу?

Глаза Шейна угрожающе вспыхнули. Подтолкнув Двойную колоду к центру комнаты, он с вызывающим видом стал на пути головорезов.

— Валите отсюда, ребята,— повторил он.

Однако те продолжали колебаться. Их правые руки многозначительно скользнули в карманы пиджаков.

— Может быть, тебе надо помочь, Майкл?— небрежно предложил Кесэй, появившийся рядом.— Я поговорю с этими парнями.

— Не надо крайних мер, Пат,— успокоил его детектив.— Эти славные ребята выполнят все, о чем я их попрошу, как и положено воспитанным мальчикам.

Не чувствуя моральной поддержки со стороны своего шефа, громилы сочли за лучшее без звука отступить в холл.

Едва они покинули помещение, как дверь снова распахнулась и в комнату впорхнула Оливия Мэттсон, выглядевшая весьма моложавой и уверенной в себе в отлично скроенном шерстяном костюме и маленькой элегантной шляпке, кокетливо надвинутой на правый глаз. Миссис Мэттсон непринужденно приветствовала присутствующих.

— Вот и я,— объявила она с порога.— Надеюсь, я не заставила вас слишком долго ждать.

— Вы все еще собираетесь успеть на ночной поезд на западное побережье?— небрежно спросил Шейн.

— А почему бы и нет?— парировала она наскок детектива спокойным мелодичным голосом.

— О'кей. Господа, это миссис Мэттсон из Денвера,— представил ее Шейн.— Некоторые из вас уже имели удовольствие познакомиться с ней. Будьте добры, займите любое свободное место, миссис Мэттсон.

— Ну, теперь, кажется все в сборе, за исключением нашего почетного гостя,— объявил Шейн, подмигивая шерифу.

Флеминг вышел из комнаты и спустя несколько минут вернулся назад в сопровождении доктора Фэйвера и медицинской сестры, толкавшей перед собой инвалидную коляску, в которой сидел Джо Мид. Его голова была обмотана бинтами, и окружающие могли видеть только горящие глаза, тяжелый нос и угрюмо сжатые губы. При появлении своего поклонника Кристина вскочила со стула.

— Как ты себя чувствуешь, Джо?— воскликнула она — Представляешь, они даже не позволили мне…

Медицинская сестра мягко, но твердо отстранила молодую женщину.

— Наш пациент еще очень слаб, мисс,— объявила она.— Будьте благоразумны. Ему необходим полный покой.

— Состояние молодого человека вполне удовлетворительное,— со своей стороны предупредил Шейна врач,— но необходимо соблюдать определенную осторожность, чтобы не допустить рецидива. Я разрешаю ему ответить лишь на несколько важных вопросов, но не больше.

И доктор Фэйвер занял место рядом с инвалидной коляской, чтобы лишний раз не вводить ближнего во искушение.

— А он может слышать меня сквозь эти повязки?— осведомился Шейн, подозрительно разглядывая бинты, украшавшие голову Мида.

— Я слышу вас, мистер Шейн,— подтвердил Мид, не поворачивая головы. В его голосе, хотя он и прозвучал еле слышно, не трудно было уловить враждебные нотки.

— Вначале я изложу мою собственную версию,— обращаясь к доктору Фэйверу, сказал Шейн, чтобы развеять его опасения.— Думаю, что после того, как я выскажу все мои соображения по данному делу, у нас останется не так уж и много вопросов.

Он сделал небольшую паузу и обвел глазами присутствующих: Марка Рентона и Карсона, Кесэя и Оливию Мэттсон, задержал на мгновение взгляд на лице жены и наконец остановил его на Кристине Форбес.

Кристина посмотрела ему в глаза спокойно, но не скрывая своей враждебности. Селия, напротив, дружелюбно улыбнулась ему. Джаспер Уиндроу не пожелал перестать разглядывать пол, тогда как Кэл Стренк ответил детективу едва заметным, но многозначительным подмигиванием.

Брайант, устроившийся позади старого золотоискателя, сидел, наклонившись вперед и подперев голову руками. Скульптурно правильные черты его красивого лица не выражали ничего, кроме откровенной скуки.

Оглянувшись на шерифа Флеминга, доктора Фэйвера, медсестру и их пациента, Шейн глубоко засунул руки в карманы брюк, облокотился о косяк двери и начал свою речь.

— Ночь открытия театрального фестиваля, как всем вам известно, ознаменовалась двумя убийствами: убили старика, у которого, возможно и не оставалось особых причин цепляться за жизнь, и молодую женщину, полную энергии и честолюбивых замыслов. Каждый из присутствующих имеет то или иное отношение к этим двум смертям. Каждый из вас имел свои причины желать смерти первой или второй жертве. Более того, каждый из вас имел возможность совершить по крайней мере одно из этих преступлений. Один из вас имел и мотивы и возможность совершить оба.

Сделав очередную многозначительную паузу, Шейн с удовлетворением отметил мертвую тишину, наступившую после его последнего замечания.

— Я не собираюсь долго церемониться с убийцей,— предупредил детектив.— Не сомневаюсь, что один из вас сам во всем признается еще раньше, чем я закончу свое выступление.

Это было непростое дело. В нем мне пришлось столкнуться с самым невероятным смешением противоречивых мотивов и, что самое неприятное, с почти полным отсутствием каких-либо конкретных фактов.

Он направил обличительный взгляд на Фрэнка Карсона.

— Вы были наиболее подходящим кандидатом на роль убийцы,— любезно информировал он молодого актера.— Малохольный Пит сделал заявку, стоившую по разным оценкам от одного до нескольких миллионов долларов, и был убит, едва ваша супруга опознала в нем своего давно исчезнувшего родителя. Сама она стала следующей жертвой, оставив вас законным наследником малохольного Пита, если, конечно, их родство было бы доказано.

Карсон свирепо оскалился и бросил на детектива уничтожающий взгляд.

— Вы просто сумасшедший, Шейн, если это все, до чего вы сумели додуматься. Мне ничего не стоит разнести в пух и прах вашу бредовую версию. Во-первых, я даже не подозревал, что этот человек — отец моей жены, во всяком случае до момента его смерти. Я уже говорил об этом шерифу. Во-вторых, Нора была убита раньше, чем закончился спектакль. Слава Богу, мне не составит труда доказать, что я физически не мог оставить театр в течение этого времени.

Шейн сокрушенно пожал плечами.

— Это главная трудность, с которой я столкнулся, пытаясь рассматривать вас как центральную фигуру в происшедших событиях,— подтвердил он.— Но вы не позволили мне закончить. Оставим на время проблему первого убийства. Хочу обратить внимание на то, что у вас было и другое основание желать смерти своей супруги. На протяжении многих недель вы фактически открыто имели связь с присутствующей здесь миссис Мэттсон. Дело зашло настолько далеко, что не далее как вчера она потребовала развода у своего мужа.

Карсон бросил косой взгляд на Оливию Мэттсон и приготовился снова яростно опровергать слова Шейна, но тот остановил его сухой улыбкой.

— Я знаю, как вы мне ответите. Вы станете утверж дать, что просто валяли дурака. Надо признать, что вам это прекрасно удалось, иначе вам не пришлось бы пережить весьма неприятного разговора с упомянутой леди на глазах у многочисленных свидетелей сразу же после памятного всем нам спектакля. Естественно, у меня не могло не появиться сомнений относительно причин, заставивших вас отважиться на столь решительное объяснение.

— Полагаете, что причиной этому была смерть Норы?— презрительно процедил Карсон.— Сначала вы распространяете грязные небылицы о том, что я намеревался избавиться от моей жены, дабы жениться на Оливии, и затем без всякого перехода противоречите самому себе, намекая на то, что именно смерть Норы заставила меня изменить мои планы. И то и другое не имеет ни малейшего смысла, Шейн, поскольку, как я уже говорил, я не мог покинуть театр вплоть до завершения разговора с Оливией. Отсюда следует, что я даже не знал о смерти моей жены.

Шейн сделал небольшую паузу, чтобы подчеркнуть значение своих последних слов:

— Должен сказать прямо: я и сам не верю в то, что вы оставляли театр после первого поднятия занавеса. И это обстоятельство заставило меня повнимательней приглядеться к поступкам самой миссис Мэттсон.

Шейн перевел взгляд на сидевшую напротив него даму.

— К сожалению, мне не удалось обнаружить даже призрачного мотива, способного толкнуть ее на убийство малохольного Пита. Гипотеза о денежных мотивах не выдерживает критики даже при условии, что Карсон мог наследовать долю Пита в заявке. Муж миссис Мэттсон весьма состоятельный человек, и в случае развода она, без сомнения, осталась бы вполне обеспеченной женщиной. Другое дело смерть самой Норы Карсон. Не далее как сегодня я узнал о намерении миссис Мэттсон возбудить дело о разводе.

— Я уже объясняла вам,— возразила Оливия Мэттсон,— что мое решение не имеет никакого отношения к Фрэнку. Ни малейшего отношения,— уже раздраженно повторила она и прикусила нижнюю губу.

— Ну что ж, возможно, это так и есть. Но ваше возражение прозвучало бы еще более убедительно, если бы вы указали на подлинную причину, которая привела вас к этому решению. Представим, что вы отчаянно нуждаетесь в крупной сумме наличных денег,— куда более значительной, чем та, которую обычно выделяет вам муж. Увлечение карточной игрой нередко приводит к подобным печальным последствиям. Не так ли, мистер Брайант?

Шейн переключил свое внимание на игрока.

— Вы не желаете подтвердить алиби леди, сообщив нам истинную причину ее настоятельного желания добиться независимости?

Брайант поднял безразличный взгляд на миссис Мэттсон, затем перевел его на Шейна.

— Это твое шоу, легавый,— процедил он сквозь зубы.— Так что сам подогревай свое воображение.

— У меня есть что сказать, Брайант. Но не буду скрывать: ты тоже смог бы внести лепту в распутывание этого дела, если бы пожелал развязать свой язык. Расскажи нам, ради кого из присутствующих здесь ты не поленился отправиться на Запад, чтобы самолично вытрясти из него свои денежки. Зная твои методы взыскания долгов, я не сомневаюсь, что тот, кто имел неосторожность слинять из Нью-Йорка, не рассчитавшись с тобой, согласится пойти даже на убийство, лишь бы закрыть старые счеты.

— Это твое шоу, Шейн,— повторил Брайант.

Шейн вздохнул и снова обратился к миссис Мэттсон:

— Может быть, вы, леди, захотите что-нибудь добавить к нашему не слишком плодотворному разговору с мистером Брайантом-Двойной колодой?

Глаза миссис Мэттсон, в которых читалась насмешка, остановились на детективе. Она отрицательно покачала головой и произнесла твердо:

— Я совершенно не понимаю ваших странных намеков, мистер Шейн.

— Что ж, все может быть,— усмехнулся детектив и повернулся к Уиндроу и Стренку.

— Раз уж мы заговорили о денежных мотивах, нельзя не упомянуть и о вас. Вы оба были партнерами старого Пита и оба имели все основания полагать, что у него нет наследников и, следовательно, после его смерти его доля автоматически должна перейти к вам. Человек, замеченный в ночь убийства у тела Пита, как известно, носил бороду и был одет в костюм старателя. Это описание вполне подходит и к вам, Стренк.

В голосе детектива зазвучали угрожающие нотки.

— Я уже рассказывал шерифу и вам, где я находился в момент смерти Пита,— ответил Стренк, сопровождая свои слова сухим смешком — Надо ли мне еще раз повторять свои показания?

— А что скажете вы, Уиндроу? У вас тоже как будто есть алиби?

— Обойдусь и без оного,— рявкнул Уиндроу.— Не понимаю, какого черта я вообще приперся сюда. Тем более, что я не намерен и дальше выслушивать ваши абсурдные обвинения, не подкрепленные и тенью каких-то доказательств.

Он поднялся со своего места и направился к двери. Шейн бросил быстрый взгляд на шерифа.

Шериф загородил проход и вытащил из кобуры, скрытой под пиджаком, пистолет 44-го калибра.

— Сожалею, Джас,— отчеканил он,— но тебе пока придется задержаться здесь.

Несколько секунд Уиндроу колебался, затем злобно выругался и вернулся на прежнее место.

— Вы тоже нуждаетесь в деньгах,— продолжал Шейн.— Не далее как сегодня утром вы сознались мне, что в данный момент не наскребете и нескольких сотен долларов. Недавно вы посещали Нью-Йорк. Так, может быть, это вы тот неплатежеспособный простак, из-за которого Брайант объявился в Сентрал Сити?

Лицо Уиндроу как будто окаменело.

— За каким чертом мне или Кэлу понадобилось бы убивать Пита, если, как вы сами утверждаете, его наследница находилась в городе?— рявкнул он.

— Есть все основания полагать, что никто из вас до гибели старого Пита не знал о его родстве с миссис Карсон. А если даже вы и знали об этом, вы могли убить его для того, чтобы предотвратить их встречу. Этим, кстати, можно объяснить и зачем убийце потребовалось наносить удар, сделавший лицо вашего компаньона практически неузнаваемым.

— В дальнейшем,— продолжал Шейн, игнорируя выражение ярости, вновь исказившей физиономию Уиндроу,— когда вы убедились, что опоздали с реализацией своего плана, вам пришлось убрать и женщину. Вы надеялись, что после ее смерти не останется никаких доказательств, подтверждающих кровное родство погибших.

— Но таких доказательств так и не было найдено,— напомнил Уиндроу — По крайней мере я не слышал ни о чем подобном.

— Что вы хотите этим сказать?— взвился Фрэнк Карсон.— Неужели вы, чертовы убийцы, рассчитываете, что вам и это сойдет с рук? Нора утверждала, что узнала в старике своего отца. Я могу доказать это. Неужели вы надеетесь, что я позволю публично обвинить мою жену во лжи в здании суда?

— Давайте на время оставим эту тему,— предложил детектив.

Он медленно обернулся в сторону Кристины и Селии Мур и тихо сказал, обращаясь к младшей из двух женщин:

— Я не собираюсь обвинять ни вас, ни мисс Мур в преднамеренном убийстве, хотя вы обе оказались в выигрыше от смерти Норы. Смерть миссис Карсон дала вам тот шанс, мисс Форбес, которого вы ожидали столько лет. Но этот факт приводит нас к загадке, поразившей меня с самого начала расследования. Почему миссис Карсон понадобилось покинуть театр именно тогда, когда это было наиболее выгодно вам: буквально за несколько минут до начала представления? Я осведомлен о ваших натянутых отношениях с миссис Карсон. Да и сама Нора была не настолько альтруистична, чтобы без серьезных на то оснований уступить свое место в день премьеры. И здесь, надо полагать, пришло время обратиться к выяснению роли в минувших событиях нашего многообещающего молодого драматурга.

Шейн бросил быстрый взгляд на часы и обратился к забинтованному Джо Миду, неподвижно лежащему в коляске:

— Вы были влюблены в Кристину. Вас жестоко мучила, как вы считали, несправедливость судьбы, закрывавшей путь к успеху и признанию двум молодым дарованиям. Однако любовь к Кристине ничуть не помешала вам за ее спиной завязать небольшую интрижку с ее соперницей. Вы посылали записки Норе. Одну такую записку вы оставили в уборной миссис Карсон непосредственно перед ее трагическим исчезновением минувшей ночью.

Шейн предостерегающе поднял свою большую руку, когда Мид сделал попытку перебить его.

— Подождите немного. Я еще не закончил. Это уже ни для кого не тайна, Мид. Мисс Мур нашла записку на столе вашей пассии, то бишь Норы, после того, как та покинула театр. Мисс Мур также сообщила мне ее содержание.

— Помолчите,— резко оборвал он и Селию, когда та в свою очередь вскочила на ноги, намереваясь опровергнуть его слова.— Конечно, теперь, когда вы протрезвели, вы жалеете о сделанном, но ваше запоздалое расскаяние уже никак не поможет Миду.

Шейн вновь обратился к Миду, чьи рассширенные от ужаса глаза выдавали охватившее его внутреннее напряжение.

— Вы были готовы пойти на все ради того, чтобы Кристина получила свой шанс. Вы долго обдумывали, как лучше избавиться от Норы, чтобы ее дублерша смогла занять ее место. Ставка была велика: самые известные театральные критики из восточных штатов собрались в этот день в Сентрал Сити. Их критические отчеты о премьере должны были сыграть решающую роль в карьере вашей возлюбленной. Вы не без оснований считали, что Кристина способна наилучшим образом воспользоваться предоставленной ей возможностью. И вы решили взять на себя роль судьбы.

Произнося заключительную реплику, Шейн медленно пересек комнату и теперь стоял вплотную к инвалидной коляске Мида. Его руки были по-прежнему глубоко засунуты в карманы, но казалось, что он заколачивает свои фразы в уши слушателей кулаками — таким весомым и многозначительным было каждое его слово.

— Вам удалось под фальшивым предлогом выпроводить Нору из театра за несколько минут до поднятия занавеса. А затем, чтобы предотвратить ее возвращение, которое разрушило бы весь ваш план, вам пришлось в течение первого акта незаметно выскользнуть из театра, встретить ее у мостика, избавиться от нее навсегда и спешно вернуться обратно в театр.

Шейн неожиданно замолчал. В наступившей тишине отчетливо слышалось тяжелое дыхание Кристины. Молодая женщина как будто оцепенела. Джо Мид не отрывал страдальческого взгляда от лица своего мучителя. Оценив ситуацию, детектив продолжал уже более мягким тоном.

— Я рассказал о вашем плане. Пожалуй, будет лучше, если вы теперь сами поведаете нам неприятную правду.

— Вы сошли с ума, Шейн,— с трудом произнес Мид.— Мои обязанности не позволяли мне покинуть театр в течение первого акта. Как раз в середине действия происходит смена декораций. И если Нора была убита в это время, вы при всем желании не сможете пришить мне это дело.

Шейн вежливо кивнул головой.

— Вам почти удалось обеспечить себе алиби, если бы не одна небольшая деталь. Произошла накладка, замена декораций потребовала больше времени, чем предполагалось. Маклеод объяснил это тем, что вас в это время не было за кулисами. Вы опоздали вернуться после вашей встречи с Норой.

— Это ложь,— губы Мида скривились в болезненной гримасе.— Ложь от первого до последнего слова.

Шейн с жалостью посмотрел на молодого человека.

— Воображаю, какой шок вам пришлось испытать, когда Кристина не обрадовалась, а пришла в ужас, узнав о ваших планах. А вы-то с такой гордостью рассказывали ей о своих заслугах. Неужели вы этого не помните? Я ведь был одним из слушателей вашей речи. Эта история плюс записка, найденная мисс Мур, обвиняют вас, Мид.

— Вы правы,— прошептал Мид.— Все так и было. Я не отрицаю, что вынудил Нору покинуть театр. Только этот замысел пришел ко мне совершенно неожиданно в тот момент, когда я услышал историю об ее отце. Я долго думал, под каким предлогом я мог бы заставить ее покинуть театр. Но Нора не явилась на свидание в назначенное место. И вы не сможете доказать, что мы встречались. Говорю вам, она не пришла. Я не убивал ее!

— Почему же тогда вы под влиянием раскаянья явились в хижину и пустили пулю себе в лоб?— презрительно осведомился Шейн.— Что вас подвигло на такой отчаянный поступок?

— Пустил себе пулю в лоб? Господи помилуй, о чем вы толкуете, Шейн?

— А что, по-вашему, мы должны думать? Угрызения совести…

Джо Мид истерически рассмеялся.

— Чтобы я решил покончить жизнь самоубийством? За кого вы меня принимаете? В меня стреляли! Понимаете, я действительно был обеспокоен, когда Нора не пришла на свидание, и решил отправиться на ее поиски. Случайно я заметил свет в хижине ее отца и, естественно, предположил, что она отправилась туда. Но едва я открыл дверь, как заметил на полу хижины человека с фонариком в руках. Он бросился на меня. Последнее, что я помню, это дуло пистолета, направленное прямо мне в лицо, и вспышка выстрела. Очнулся я уже в этом госпитале.

Шейн в нерешительности поскреб подбородок.

— Звучит достаточно правдоподобно,— сухо прокоментировал он рассказ Мида.— Пожалуй, пришло время включить свет, шериф, а то здесь что-то темновато,— бросил он через плечо.

Затем, повернувшись к Миду, Шейн продолжал:

— Итак, вам остается только одно: назвать имя человека, стрелявшего в вас, а мы с шерифом будем только рады задать ему несколько вопросов.

Яркий свет, вспыхнувший в люстре, отразился в испуганных глазах молодого человека.

— В этом вся и загвоздка. Я не знаю, кто в меня стрелял. Когда я вошел, он стоял на коленях спиной к двери, а когда повернулся, то луч фонарика ударил мне прямо в глаза. Я не мог…

Внезапно Кэл Стренк вскочил на ноги, отбросив стул, на котором сидел.

— Проклятье, смотрите, что это?!— его дрожащий палец был направлен в сторону окна. Глазам присутствующих предстало морщинистое лицо старого человека с бакенбардами, прижавшееся к стеклу окна в гостиной. Напряженный взгляд был обращен внутрь освещенной комнаты. Другие подробности мешал рассмотреть предусмотрительно поднятый воротник кожаного пальто.

— Но Майкл, это же то самое лицо!— воскликнула Филлис.

Шейн бросился к окну, но таинственный незнакомец не стал его дожидаться и мгновенно растворился в темноте. Рванув на себя раму, детектив высунулся наружу, огляделся, затем обернувшись, крикнул шерифу:

— Он повернул за угол. Попытайтесь перехватить его, пока он не добрался до тропинки.

Затем, бросив взгляд на часы, детектив с интересом оглядел аудиторию. Все, кроме шерифа, оставались на своих местах. Один Марк Рентон одиноко маячил у входной двери. Он повернулся к собравшимся и его отчаянный вопль, казалось, взорвал тишину ночи:

— Это был Питер Делкор! А если он убит минувшей ночью, значит это был его призрак! Я готов поклясться в этом!

 

ГЛАВА 19

Растерянное выражение, промелькнувшее на лице шерифа, недвусмысленно свидетельствовало о том, что он вряд ли успел разобраться в стремительно меняющейся ситуации. Тем не менее, повинуясь сигналу Шейна, он послушно выскочил из комнаты, преисполненный решимости задержать таинственного незнакомца, появившегося при столь драматических обстоятельствах.

Прочие свидетели загадочного события предпочли остаться на местах, вопросительно уставившись на редактора из Теллуриды.

— Тут что-то не так, мистер Рентон,— высказала общее мнение Филлис Шейн.— Вне всякого сомнения, это был тот самый человек, которого мы с мужем видели за окном ресторана минувшей ночью. Я уверена, что не ошибаюсь. А ты разве не узнал его, Майкл?

— Похоже, очень похоже,— согласился детектив, многозначительно покачивая головой.

— Это уж ваши проблемы, мистер,— обиделся Рентон.— Может быть, вы и видели Питера Делкора минувшей ночью, но ручаюсь головой, что я видел его сейчас!

— Это все твои штучки, Шейн,— процедил сквозь зубы Брайант-Двойная колода. Его голос дрожал от благородного негодования.— Хватит втирать нам очки! Ты недаром ждал наступления темноты. Думаешь, никто не заметил, как ты поглядывал на часы, вешая лапшу на уши доверчивым простакам? Ждал, пока стемнеет и придет время включить свет? А теперь станешь доказывать, что человек, убитый вчера вечером, не был Питером Делкором?

— О чем это вы?— осведомился Шейн добродушным тоном — Неужели вы ничего не поняли? Все мы прекрасно знаем, что малохольный Пит мертв. Но мистер Рентон, близко знавший Питера Делкора много лет тому назад, только что, как все вы прекрасно слышали, узнал в неизвестном вполне живом человеке своего давнего знакомого.

— Который, надо полагать, больше не появится,— насмешливо прервал детектива Брайант.— И понятно, что ни одна живая душа никогда не сможет доказать, что он не был Питером Делкором. Старый трюк! Скажите лучше, сколько заплатили Рентону, чтобы он приехал сюда и выскочил со своей липовой идентификацией?

— Думаю, что репутация мистера Рентона достаточно высока для любого суда, Брайант,— Шейн сделал несколько шагов в сторону игрока.— Так что вам лучше бы воздержаться от скоропалительных обвинений. Но что, собственно, заставило вас принять столь близко к сердцу это небольшое проишествие? Что выигрываете лично вы, мистер Брайант, если удастся доказать, что Делкор мертв?

Брайант спокойно встретил взгляд детектива.

— Ты сам настаивал, чтобы я присутствовал при этом представлении, Шейн,— уж не знаю по каким соображениям. Поэтому пеняй на себя, если тебе не нравится, что я отговариваю присутствующих глотать наживку, которую ты им столь любезно подсовываешь. Готов поставить десять против одного, что ты заранее спланировал этот спектакль, чтобы позднее доказать, что убитый человек не был Питером Делкором.

— Правильно, сэр!— Фрэнк Карсон грозной тенью поднялся за спиной Шейна.— Он и его баба, оба они в заговоре вместе с этим импортированным экспертом,— презрительным жестом актер указал на Рентона.

— Только зря ты надеешься, что тебе это сойдет с рук, легавый,— внес дополнительную лепту в разговор Брайант-Двойная колода.— Тебе еще придется попотеть, пытаясь разобраться с этими вырезками и прочими причиндалами, припрятанными покойным в своей хижине.

— На этот раз я не понимаю, о чем идет речь,— холодно парировал Шейн.

— Да о том самом, что ты откопал в хижине Пита минувшей ночью. Эти два человека были там вместе с нами и, надо полагать, подтвердят мои слова,— Брайант указал на Уиндроу и Стренка.

Шейн недоуменно поднял брови и перевел взгляд на упомянутых членов компании.

— Вы понимаете, о чем говорит этот человек? Разве я находил что-либо в хижине старого Пита?

Оба отрицательно покачали головами.

— Впервые слышим об этом,— их голоса прозвучали в унисон.

Брайант замысловато выругался, помянув недобрым словом предков Шейна до седьмого колена. В ответ рыжеголовый детектив одним прыжком сократил дистанцию и нанес единственный, но мощный удар в челюсть своего противника. Брайант отлетел назад. Тонкая струйка крови заструилась по его подбородку. Одного удара оказалось достаточно: вытерев кровь ладонью, он счел за благо прикусить язык.

— Это я и ожидал,— заметил детектив, улыбаясь — Я не сомневался, что вы откроете карты, едва запахнет жареным.

Шериф Флеминг появился в дверях, прежде чем Брайант нашелся, что ответить.

— Разрази меня гром, если я понимаю, куда подевался этот молодчик,— растерянно объявил он — Черт его знает, может, нам и на самом деле явился призрак старого Пита.

— Что я вам говорил?!— сорвался с места Фрэнк Карсон.— Брайант прав. Все это фокусы Шейна, придуманные для того, чтобы лишить меня законной доли наследства. Но есть еще суд. И там вам придется предъявить содержимое жестянки из-под табака. Вы не имеете права скрывать от правосудия подобные факты.

— О какой жестянке из-под табака идет речь?— поинтересовался Шейн, подчеркнуто медленно произнося каждое слово.

— Ну как о какой? О той самой, что вы нашли в хижине старого Пита,— сразу сбавив тон, ответил Карсон.

— А откуда вам известно об этой находке?— требовательным тоном спросил Шейн, оставив на время Брайанта и сойдясь лицом к лицу с молодым человеком.

— Как же, ведь Брайант только что говорил о том, что вы вчера в его присутствии откопали ее в хижине старого Пита.

— Он ни единым словом не упомянул о жестянке из-под табака.

— Что ж, значит, он еще раньше рассказал мне об этом,— неуверенно объяснил Карсон, внезапно осознав тот факт, что все присутствующие в комнате подозрительно уставились на него.

Не успел еще смолкнуть гул голосов, вызванных последними словами Шейна и Карсона, как дверь в гостиную снова открылась и перед собравшимися предстал молодой человек приблизительно того же телосложения, что и Карсон, с волнистыми каштановыми волосами и умными темными глазами.

— Ну и как, по-вашему, я сыграл свою роль?— произнес он, обращаясь к Шейну.

— На мой взгляд, неплохо,— кивнул детектив и, посмотрев на часы, добавил: — Вам потребовалось ровно шесть минут, чтобы избавиться от грима старого золотоискателя и появиться перед нами в своем настоящем виде. Вы превосходный актер, Стил! Уж во всяком случае не хуже Карсона. Не сомневаюсь, что вы оправдаете эти мои слова, когда сыграете его роль в сегодняшнем спектакле. Господа, разрешите представить вам Филипа СтиЛа,— добавил Шейн, обращаясь к аудитории.— Исполнитель роли Питера Делкора в моем собственном сегодняшнем спектакле.

— Мне следует извиниться перед Вами,— продолжал детектив, адресуясь к Марку Рентону,— но мне самому было необходимо убедиться в том, что профессиональный актер способен ввести в заблуждение самого надежного свидетеля. Как видите, ему потребовалось всего-навсего надеть кожаное пальто и налепить на лицо фальшивые бакенбарды, чтобы придать себе сходство с человеком со старой фотографии. Чего же тогда можно ожидать от Норы Карсон, чьи детские воспоминания были подкреплены лишь старой фотографией в семейном альбоме.

Фрэнк Карсон бессильно откинулся на спинку дивана. Он попытался что-то сказать, но так и не смог произнести ни слова. Брайант-Двойная колода счел за благо оказаться поближе к двери, но Кесэй по сигналу своего приятеля решительно загородил ему дорогу.

— Не берусь предсказать решение суда,— продолжал Шейн,— но надеюсь, что в уголовном кодексе штата Колорадо предусмотрено наказание за подстрекательство к убийству. На мой взгляд, Брайант-Двойная колода не менее виновен перед Господом и людьми, чем Фрэнк Карсон. Это он задумал и заставил Карсона осуществить свой хитроумный план, угрожая ему смертью за отказ от выполнения своих инструкций. Я уже не говорю о том, что Брайанту будет предъявлено обвинение в покушении на убийство Джо Мида.

— Что же, по-твоему, могло привести меня в столь неподходящее время в хижину старого Пита?— спросил Брайант с хищной улыбкой.

— Конечно, намерение закопать там жестянку из-под табака «Принц Альберт»,— объяснил Шейн.— Вы перехитрили сами себя, Брайант, в тот самый момент, когда, опасаясь, что я не попадусь в приготовленную мне ловушку, намеренно привлекли к ней мое внимание. Хотя, может быть, это была скорее ваша идея, Карсон. И именно вы вручили Двойной колоде старые вырезки из альбома вашей жены.

Карсон тем временем сумел взять себя в руки.

— Не понимаю, о чем вы толкуете, Шейн,— объявил он, презрительно поджав губы.

— Извольте, я вам объясню,— любезно согласился Шейн.— Все началось с намерения Брайанта получить с вас старый карточный долг. Первоначально вы предполагали покрыть его за счет денег, полученных от миссис Мэттсон. Но для этого вы должны были жениться на ней, а ваша супруга отнюдь не была намерена предоставить вам свободу. Ситуация обострялась все больше, так как Брайант требовал немедленно возвратить его деньги. Случайно вам попался на глаза номер газеты с заметкой о старом золотоискателе без роду и племени, обнаружившем баснословно богатую россыпь. Всем была хорошо известна печальная история об исчезновении отца Норы, и в голове у вас возник блестящий план — выдать старого чудака за отца вашей жены и затем избавиться от него при первом удобном случае.

— Но он и был ее отцом,— возразил Карсон.— Сама Нора узнала его. Она заявила об этом перед многими свидетелями. И повторила свои слова над его трупом.

— Тем не менее она не смогла опознать его на фотографии в газете,— напомнил Шейн.— Ваша жена узнала не старого Пита, а сохранившийся в ее сознании образ отца, воссозданный ее собственным мужем, переодетым в условный костюм золотоискателя и загримированным под Питера Делкора. Нора Карсон, как и мистер Рентон, была убеждена, что она видела Питера Делкора. Вы инсценировали бегство, а затем, встретившись с малохольным Питом в заранее обусловленном месте, размозжили старику голову и изуродовали его лицо, чтобы максимально затруднить посмертную идентификацию трупа.

— Психологически Ваш план был безупречен,— продолжал Шейн,— Почти то же самое можно сказать и о его техническом исполнении. Вы рассчитали все буквально по минутам. Потрясенная вашим драматическим появлением Нора Карсон выбежала из ресторана на поиски своего отца. Наткнувшись в темноте на труп мужчины, похожего на него и одетого в традиционный костюм золотоискателя, она, естественно, пришла к заключению, что это один и тот же человек. Не следует забывать, что лицо старого Пита было изуродовано до неузнаваемости.

— Вам следует писать детективные истории, а не расследовать реальные преступления,— рассмеялся Карсон,— для этого у вас слишком горячее воображение, Шейн. Вы забыли, что мы встретились с вами буквально через несколько минут после убийства.

— Филип Стил только что повторил ваш спектакль, уложившись ровно в шесть минут,— напомнил Шейн.— Дантист и его жена обратили внимание на бородатого человека в одежде золотоискателя. Возможно, что это была лучшая ваша роль, Карсон. Ваш план был разработан до мельчайших деталей. Спектакль в театре должен был начаться с минуты на минуту. У вашей жены даже не было времени как следует осмотреть труп своего отца. С этой минуты она была обречена. Нора Карсон должна была умереть как можно скорее, чтобы она не смогла обнаружить свою ошибку. Тогда состояние старого Пита на законном основании перешло бы в ваши руки.

— Красиво, но малоубедительно,— рассмеялся Карсон.

— Тем не менее это правда,— усмехнулся Шейн.— Я показывал Рентону последнюю фотографию малохольного Пита, и он не узнал в изображенном на ней человеке Делкора. Точно так же, как и ваша жена. Почему же в таком случае она неожиданно узнала его в окне ресторана?

— Откуда мне знать?— огрызнулся Карсон.— Подходящее освещение, знакомое выражение лица, да мало ли что…

— Вы сделали немало ошибок, Карсон,— возразил Шейн, покачав головой,— которые я, к моему стыду, обнаружил далеко не сразу. После смерти Норы у вас отпала необходимость в деньгах миссис Мэттсон, и вы без малейших угрызений совести пошли на разрыв с этой леди. Оставалось придать чуть большую убедительность истории о мнимом родстве вашей супруги и малохольного Пита. Выполнение этой задачи вы возложили на Брайанта, предварительно снабдив его старыми вырезками из альбома Норы. Любопытно, что все вырезки из альбома вашей жены были аккуратно обрезаны ножницами с указанием даты и названия газеты, как обычно принято между актерами, тогда как заметка, рассказывающая об удаче старого Пита, оказалась просто вырвана из текста.

— Все это только слова, не имеющие под собой доказательств,— с презрением выкрикнул Карсон.— Вы сами признали, что Нора была убита еще до окончания спектакля. Существует масса людей, которые подтвердят вам, что я не покидал театр больше чем на пять минут. А это куда меньший срок, чем потребовалось бы на то, чтобы добраться до желоба, убить Нору и сбросить ее тело в ручей.

— Верно,— согласился Шейн,— не далее как сегодня утром я взял на себя труд определить необходимое для этого время и могу засвидетельствовать справедливость ваших слов. Это и дало бы вам необходимое алиби, Карсон, если бы не одно дополнительное обстоятельство. Вы забыли упомянуть о существовании старого стока в погребе, непосредственно под зданием Оперы. До тех пор, пока я сам не увидел его, я терялся в догадках, как вам удалось обстряпать это дельце. Вам не нужно было покидать здание театра, чтобы отправить на тот свет вашу жену. Все, что от вас требовалось — это под тем или иным предлогом завлечь Нору в погреб, убить ее и сбросить тело в ручей.

Лицо Карсона приобрело желтоватый оттенок, но он не собирался сдаваться.

— Разве Мид не признал, что это он написал записку моей жене и назначил ей свидание за пределами театра?

— Действительно, он написал такую записку, но ваша жена так и не прочла ее. К этому времени она уже была мертва. Естественно, Мид и не подозревал об этом и продолжал терзаться, полагая, что своим поступком невольно подтолкнул ее к гибели.

— Вы просто рехнулись, Шейн,— упрямо стоял на своем Карсон.— Согласно вашей идиотской версии, я убил мою жену в здании Оперы. Но вспомните о том, что она побывала в гостинице уже после начала спектакля.

— Эта записка и оказалась вашей первой и наиболее грубой ошибкой,— рассмеялся Шейн.— Кстати, я понял, что миссис Карсон не писала ее, едва я прочел эту липу. Поэтому я и попросил вас удостоверить почерк вашей жены. Как только вы без колебаний это сделали, я уже не сомневался, что именно вы подделали почерк Норы, откуда автоматически следовало, что к этому времени ваша жена была уже мертва и не смогла бы опровергнуть ваше заявление.

Чувствовалось, что оборона Карсона начинает давать трещины под напором безупречной логики детектива.

— Что же заставило вас прийти к выводу, что моя жена не писала записки?— осведомился актер.

— Мой высочайший авторитет, Карсон,— рассмеялся Шейн.— Незадолго до этого ваша жена умоляла меня взяться за расследование этого дела только потому, что питала глубокое доверие к моей репутации и способностям. Если бы у нее появились новые факты, относящиеся к смерти ее отца, она обратилась бы ко мне, а не к шерифу Флемингу. Чтобы придать большую весомость факту существования записки, вы обратили мое внимание на то, что пальто Норы исчезло. Но никакого пальто не было обнаружено ни на теле вашей жены, ни вообще в окрестностях города.

Это конец, Карсон. Насколько мне известно, в штате Колорадо при казни преступников вроде вас еще используют цианид. Говорят, это быстрая и безболезненная смерть, подобная той, которая постигла вашу жену и малохольного Пита.

— Это все его вина!— дико завопил Карсон, вскакивая на ноги и направляя дрожащий палец в сторону Брайанта.— Это он вынудил меня пойти на убийство. Он сам спланировал всю операцию после того как несколько дней повсюду таскался со старым Питом. Он заставил меня пойти на это. У меня не было выбора. Убить или быть убитым. Он угрожал мне…

Карсон откинулся на спинку дивана и истерично разрыдался.

Шейн подал знак шерифу.

— Что ж, этого вполне достаточно, чтобы обеспечить Брайанту приличный срок даже в том случае, если ему удастся избежать камеры смертников за компанию с Карсоном.

— Но я так ничего и не поняла,— горестно воскликнула Филлис— Ты хочешь сказать, что малохольный Пит не был отцом Норы?

— Прости меня Господи, Фил,— нетерпеливо рявкнул Шейн,— тебе что, надо не только разжевать, но и положить в рот?

— Даже если и так,— грозно топнула ножкой супруга Шейна.— Если Пит не был отцом Норы, кто же тогда он такой?

— Боюсь, что этого мы никогда не узнаем,— грустно признался Шейн.— Просто старый золотоискатель, слишком долго остававшийся одиноким.

— А кто же тогда Питер Делкор?— безнадежно спросила Филлис.

— Да благословит тебя Господь, Фил, откуда же мне это знать?— ахнул обескураженный супруг.— Он мог умереть еще десять лет назад. Фрэнк Карсон пытался выдать себя за Делкора минувшей ночью, и Филип Стил повторил для нас этот спектакль сегодня вечером. Неужели тебе еще не ясно?

Он безнадежно пожал плечами.

— Что до меня,— радостно объявила Филлис,— то я бы скорее взялась толковать талмуд…

Поздно вечером супруги благополучно вернулись в отель. Майкл решил вознаградить себя за пережитое щедрой порцией коньяка, а его половина пошла принимать душ. Неожиданно Филлис высунулась из ванной, кокетливо завернувшись в полотенце.

— О, Майкл,— радостно воскликнула она,— на меня словно озарение нашло. Теперь я понимаю все!

Шейн едва не подавился коньяком, но счел своим долгом изобразить на лице счастливую улыбку.

— Надеюсь, столь внезапное озарение оказалось не слишком тяжелым испытанием для твоей нервной системы?— поинтересовался он.

— Но как же он мог сработать, Майкл?— продолжала Филлис с сомнением в голосе.— Я имею в виду план Карсона. Ведь Карсон не смог бы доказать, что Пит был его тестем.

— Как знать, как знать, ангелочек. Во всяком случае Карсон и Брайант основательно поработали над своим планом. Очень сложно было бы опровергнуть их легенду о том, что Пит был отцом Норы. Не забудь, она публично опознала его. После этого вырезки из газет и старая фотография, подложенные ими в хижину Пита, могли бы убедить даже скептически настроенное жюри присяжных. Надо отдать им должное, материал был подобран с умом…

— Где же теперь эти вырезки и фото?— спросила Филлис, энергично растираясь полотенцем.— Почему мистер Уиндроу и Стренк отрицали, что они были свидетелями этой находки?

— Потому что мне пришла в голову счастливая мысль еще раньше договориться с ними об этом,— беззаботно пояснил Шейн.— Я подумал, что таким способом мне будет легче спровоцировать Брайанта на необдуманные действия. Ранее у меня не было прямых доказательств того, что Брайант заинтересован в наследовании Карсоном части заявки своего так называемого тестя.

— Ко как же тебе удалось убедить их в необходимости сотрудничества?

— Проще простого,— Шейн машинально сделал изрядный глоток коньяка.— Я аппелировал к их жадности. Видишь ли, они считали, что Пит и Делкор — это одно и то же лицо, и, естественно, опасались, что третья часть заявки может отойти к Фрэнку Карсону. Так что они были очень довольны, когда я предложил им обоим совместно отрицать сам факт находки каких-либо документов.

— Но это просто непорядочно с их стороны — не зная правды, тем не менее вступить в соглашение с тобой.

— Все правильно, Фил,— серьезно согласился Шейн.— Именно их жадность и желание стать единственными наследниками старого Пита заставили их клюнуть на мою приманку.

— Что-то я не помню, чтобы кто-то из-них поблагодарил тебя за столь щедрый подарок. Ведь если бы не ты, никто никогда не узнал бы правды, а Карсон получил бы долю Пита,— в голосе Филлис прозвучало искреннее негодование, правда, слегка заглушённое полотенцем, которым она в этот момент энергично растирала лицо и шею.

— Нельзя хотеть слишком многого,— равнодушно заметил Шейн, машинально касаясь рукой нагрудного кармана, где находился документ, обеспечивавший ему десятую долю в пресловутой заявке.— Мы не должны забывать о высшей награде, которая заключается в сознании честно выполненного долга,— добавил он, улыбаясь.— Не ты ли учила меня этому, Фил? Чувство собственного достоинства для человека моей профессии — это единственное качество, способное противостоять тем низменным и меркантильным взглядам, которые я исповедовал до того, как ты вошла в мою жизнь!

— Что ты сказал?

— Я только хотел…

Филлис подошла к мужу танцующей походкой и уселась ему на колени.

— Я все слышала, дурачок,— рассмеялась она — У меня удивительный муж, и я обожаю его. Только, пожалуйста, не изменяйся слишком уж радикально, Майкл. Что станет с нами, если у тебя войдет в привычку работать без вознаграждения?

Шейн наклонился и крепко поцеловал жену в губы.

— Как-нибудь пробьемся, ангелочек,— пообещал он.— Всегда отыщется лишний доллар, если только знать, где он лежит.