Когда мощный радиофицированный «кадиллак» замедлил ход перед въездом на один из самых маленьких островов Харбор-Бей, старший детектив Питер Пэйнтер приказал водителю выключить сирену. Он направлялся с визитом к даме, и появление с воющей сиреной могло быть воспринято как признак дурного вкуса. А что подумают соседи?

Вынув сигарету из мундштука, Пэйнтер погасил ее в пепельнице возле заднего сиденья. «Кадиллак» подъехал к стоянке у большого оштукатуренного особняка, построенного явно без строгого архитектурного плана. На дорожке перед домом стоял еще один «кадиллак», белого цвета. Лужайка за домом плавно сбегала к частной пристани и стоянке яхт.

Пэйнтер вышел из машины, энергично похлопав себя по пиджаку, чтобы избавиться от шерстинок с сиденья.

– Не сиди просто так,– обратился он к Хейнеманну, своему шоферу.– Гляди по сторонам, держи глаза открытыми. Осмотри все вокруг.

– Само собой, шеф,– ответил Хейнеманн – низенький, лысеющий детектив с очень длинными руками. Ногти его были черны.

– Как я могу осмотреть все вокруг, если я буду сидеть в машине? – осведомился он.– Кстати, не будет ли полезнее для дела узнать, на что именно мне следует обратить внимание?

Пэйнтер, чувствительный к проявлению служебной бестактности, метнул на водителя презрительный взгляд и направился к дому. На полпути он обернулся.

– Здесь твой наблюдательный пункт,– сказал он.– Не позволяй никому застать себя врасплох. Есть основания полагать, что кое-кто может попытаться прикончить меня. Если я прав, то это будет не какой-нибудь дилетант, а профессионал. У нас есть свои преимущества: существует лишь один выход с острова. Но это еще не повод, чтобы расслабиться.

– Да, сэр.– Хейнеманн выключил парковочные огни и высунулся из окошка.– Кроме того, если будут стрелять, то я окажусь как раз на линии огня.

– Помни об этом.

Удовлетворившись, наконец, состоянием своего пиджака и расположением галстука, Пэйнтер пошел к дому, по своему обыкновению сильно нажимая на каблуки. Низкорослый, плотно сложенный, он старался выжать из своего роста все, что возможно, и поэтому держался неестественно прямо. Его туфли с высокими каблуками были безукоризненно вычищены. Пэйнтер всегда носил костюмы, сшитые на заказ, и, по мнению своих немногочисленных критиков, немного перебарщивал в выборе одежды.

Позвонив в дверь, он вытащил из нагрудного кармана уголок белоснежного носового платка.

Дверь открыла Роза Хеминуэй, привлекательная вдова немногим старше тридцати лет. Светлые волосы доходили ей до плеч; она была одета в обуженные зеленые брюки и рубашку из того же материала. Пэйнтер подавил желание сглотнуть слюну. Он впервые видел ее в брюках, и выглядела она очень эффектно, хотя, подумал Пэйнтер, залезть в эти брюки потребовало от нее немалых усилий.

– Как вы быстро, мистер Пэйнтер,– улыбаясь, сказала она.– Я думала, что услышу сирену.

– Я не всегда ею пользуюсь,– сказал Пэйнтер. Он прошел в прихожую.– Мы с вами знакомы уже несколько недель. Может быть, будем называть друг друга по имени?

Роза снова улыбнулась.

– Отличная идея, Питер. Я как раз сама собиралась вам ее предложить. Каюсь, но когда я просила вас зайти ко мне, то кое о чем умолчала. Мне нужно серьезно поговорить с вами.

Они прошли в богато обставленную гостиную. Из больших окон в дальнем конце комнаты открывался хороший вид на северную часть залива. Пэйнтер уставился на огромную абстрактную картину, висевшую на стене.

– Нравится? – спросила Роза.

– Да, очень,– с сомнением в голосе пробормотал Пэйнтер.

– Это моя гордость. Садитесь, Питер. Пожалуй, удобнее всего вам будет на софе.

Пэйнтер осторожно примостился на краешке софы, стараясь сохранить в целости складку на брюках.

– Только не говорите мне, что мы опять будем заниматься делом Сэма Харриса, – сказал он,– Разве мы уже не исчерпали эту тему? Право, я больше не могу говорить о нем.

Роза Хеминуэй склонилась над низким столиком возле софы, раскладывая лед по бокалам.

– Норма Харрис сегодня снова мне звонила,– сказала она.– Скотч или бурбон?

– Бурбон, пожалуйста. И что же могла сказать вам наша дорогая Норма? Вряд ли что-нибудь новое. Я, например, раз пятьдесят выслушивал перечень ее бед.

Роза подала ему бокал и уселась рядом, обхватив руками колени.

– Она просто взбесилась, Питер. В самом деле, ведет себя как бешеная. Два-три раза чуть было не сорвалась на истерику, но я не виню ее. Ведь казнь состоится уже через пять дней. Она говорит, что когда она сегодня зашла к вам в офис, вы отказались принять ее.

Пэйнтер нетерпеливо ущипнул себя за короткий ус.

– Не понимаю, почему я должен тратить свое время на любую истеричку, готовую превратить мой кабинет в сумасшедший дом,– недовольно сказал он.– Как мы можем работать в таких условиях? У нас, кроме нее, полно и других дел.

– Я понимаю, Питер, но ее тоже можно понять. Времени осталось немного.

– Эта дата обведена в моем календаре большим красным кружком,– проворчал Пэйнтер.– Мне не нужно каждый час напоминать о ней. С моей скромной точки зрения, эта женщина слишком поздно бросилась разыгрывать верную жену. Может быть, я сужу о ней слишком строго, но я действительно так думаю.

Он встряхнул бокал. Кубики льда загремели.

– О чем еще она вам говорила? – спросил Пэйнтер.– Не знаю, как правильнее сказать, но ваш голос по телефону показался мне очень напряженным.

– В самом деле? Что ж, может быть. Понимаете, когда я говорю с человеком, который сильно убежден в чем-то, меня саму легко убедить. Лишь потом появляются сомнения. Ну хорошо… я скажу вам. Она… по ее словам, она уверена, что вы раздобыли какие-то новые улики и явно скрываете их. Подождите, Питер, не перебивайте меня, пожалуйста. Я и сама знаю, что это смешно. Вы не можете поступить подобным образом. Я хочу лишь представить вам ход ее мысли.

Первоначально делом ее мужа занимались вы. Она предложила вам несколько новых путей расследования, и мне в самом деле кажется, что… ну, что вы не очень-то энергично проверяли ее сведения. Вероятно, для этого были веские основания – вы же эксперт в своем деле. Я не думаю, будто вы что-то скрываете лишь для того, чтобы защитить себя от обвинений в служебной небрежности по делу, закрытому три года назад. Однако так думает миссис Харрис, и она собирается сообщить о своем мнении в газеты. Ведь она все еще очень хороша собой. Может подняться страшный шум.

– Мне вряд ли стоит беспокоиться по этому поводу,– мрачно сказал Пэйнтер, отпив глоток.

Роза вздохнула.

– Это еще не все,– продолжала она.– Как я уже говорила, эта женщина умеет убеждать людей. Она решила собрать пресс-конференцию в офисе своего адвоката и хочет, чтобы я тоже присутствовала. В одном она права: скандал в газетах обеспечен. Ее муж приговорен к смерти за убийство моего мужа. Если она в очередной раз заявит о его невиновности, это вряд ли станет сенсацией. Но если я скажу то же самое…

Глаза Пэйнтера сузились.

– Должен ли я понимать вас так, что вы готовы публично присоединиться к высказываниям этой психопатки? – резко спросил он.– Так вы собираетесь обвинить меня в том, что я послал на смерть невинного человека, испугавшись признать полицейские грешки трехлетней давности?

Роза избегала его взгляда.

– Возможно, я неточно выразилась, Питер,– сказала она.– Но ведь уже три недели прошло с тех пор, как я пришла к вам, а никаких проблесков что-то не видно.

Пэйнтер раздраженно дернул плечом.

– В который раз говорю вам: я продолжаю работать над этим делом.

– Сначала меня устраивала такая формулировка, но, согласитесь, Питер, ведь она так расплывчата. Дело не во мне и не в Норме. Подумайте о Сэме Харрисе, который сидит в камере смертников. В его календаре эта дата тоже обведена красным, и с каждым днем она приближается.

Пэйнтер наполовину осушил свой бокал и поставил его на колено, пошарив рукой в кармане в поисках сигарет и зажигалки.

– У меня достаточно забот, чтобы думать еще и о том, как сейчас чувствует себя убийца, приговоренный к смерти,– упрямо сказал он.

Он предложил ей сигарету. Роза Хеминуэй отрицательно покачала головой.

– Но что если он невиновен? – спросила она.– Что если за эти шесть дней отыщутся доказательства того, что Норма была права, а суд и все остальные – неправы? Ведь Сэму Харрису тогда уже будет все равно, не так ли? А ведь я свидетельствовала против него в суде. Как вы думаете, что я буду чувствовать в таком случае?

– Роза, я занимаюсь своим делом уже много лет,– сказал Пэйнтер.– Почему бы просто не поверить мне на слово? Я готов отвечать за свои поступки.

– Но я не готова,– возразила Роза.– Норма не хотела дать вам даже трех недель, но я уговорила ее. Теперь она уговорила меня.

Пэйнтер вставил сигарету в мундштук и щелкнул зажигалкой.

– Когда вы собираете эту чертову пресс-конференцию? – спросил он.

– Норма хотела провести ее завтра, но я убедила ее подождать еще сутки, при одном условии.

– Что же это за условие? – улыбнулся Пэйнтер.

– Не думаю, чтобы вы возражали, но все же я должна сперва посоветоваться с вами. Я нанимаю частного детектива…

– Что-что?

– …И если ему не удастся подтвердить сведения Нормы за двадцать четыре часа, то мы соберем пресс-конференцию и постараемся добиться отсрочки приговора на основании вновь обнаружившихся улик. Может быть, это и не сработает, но по крайней мере мы никому не повредим. Все говорят, что Майкл Шейн – это тот человек, который нам…

– Шейн!! – в ужасе вскричал Пэйнтер. Его колено судорожно подпрыгнуло. Бокал взлетел в воздух и приземлился ему на пиджак.

Роза вскочила на ноги. Набрав со стола салфеток, она принялась вытирать мокрое пятно.

– От выпивки у меня расшалились нервы. Что-то подобное и должно было случиться,– сказал Пэйнтер, сердито глядя на свой пиджак.– Но откуда мне было знать, что вы собираетесь упомянуть имя этого прохвоста!

– Я хотела спросить вашего совета перед тем, как звонить ему,– сказала Роза.– Как я понимаю, вы с ним знакомы?

– Знаком – это не то слово,– мрачно сказал Пэйнтер.

– Дайте мне ваш бокал. Я налью вам еще.

– Нет, спасибо,– Пэйнтер собрал с софы кубики льда, бросил их в бокал и поставил его на стол.– Как далеко вы успели зайти? Вы уже заплатили ему?

– Нет. Пока что он еще не согласился взять это дело. Я собиралась поговорить с ним утром.

– Тогда все в порядке,– с облегчением сказал Пэйнтер.– Еще не поздно. Послушайте моего совета, Роза, не выбрасывайте деньги на ветер. С таким же успехов вы можете спустить их в канализацию, да и проку будет столько же. Я действительно работаю над этим делом, вне зависимости от того, что думает Норма Харрис. Зачем же нанимать кого-то со стороны?

– Но мы же не знаем, как продвигаются ваши дела, разве вы не понимаете? Мы больше не можем принимать ничего на веру.

– Вы должны принять мои слова на веру.

– В таком случае мне очень жаль,– упрямо сказала Роза.– У нас с Нормой есть уговор, и я обязана его придерживаться.

Пэйнтер пробежал пальцами по своей шевелюре.

– Что ж, валяйте,– вдруг сказал он.– Это ваши деньги. Но если вы уж не можете обойтись без частного детектива, Бога ради, держитесь подальше от Майкла Шейна! Я дам вам адрес одного хорошего сыщика. У него работают компетентные люди, и, что важнее всего, он сотрудничает с властями и полицией. К тому же, в отличие от Шейна, он не стремится попасть на первые полосы газет.

– Но что вы имеете против Майкла Шейна, Питер? – с изумлением спросила она. – Я справлялась о нем. Все, с кем я разговаривала, утверждают, что ему удаются удивительные вещи.

– Что я имею против…– проворчал Пэйнтер.– Да, верно, иногда ему удаются удивительные вещи. Я первый удивляюсь, как при этом ему удается выйти сухим из воды. Он сделал себе карьеру, срезая углы, катаясь по тонкому льду, используя незаконные методы, насмехаясь над властями, избегая совместной работы с настоящими профессионалами, которые годами кропотливого труда заслужили свое имя, которые не гонятся за дешевой романтикой, и, черт возьми, за проклятой удачей! – почти бессвязно выкрикнул он.– Да, за проклятой удачей, за невероятной удачей! Прошу вас как об одолжении: не ходите к Шейну. Это убьет меня!

– Убьет вас, Питер? Не понимаю, почему вы так волнуетесь. Он ведь еще не дал своего согласия.

– Не беспокойтесь, он его даст,– горько промолвил Пэйнтер.– Спасибо его дурацкой удаче, если у него сейчас достаточно денег, чтобы не браться за новые дела, но я думаю, я уверен: за это дело он обязательно уцепится! Если ему предоставляется случай перебежать мне дорогу, он не упустит свой шанс! Разве вы еще не поняли? Мы воюем с ним уже не один год, и я не настаиваю, что вина за это лежит целиком на нем.

Я готов признать, что там, где появляется этот сукин сын, мне с трудом удается следить за собой. Извините за выражение, Роза, но когда дело касается этого рыжего прохвоста, я не могу употреблять обычные эпитеты. Он на дух меня не переносит, а я – его. Если он узнает, что у него появился шанс дискредитировать меня, он забудет о пище и отдыхе. Впрочем, сами увидите.

– Я уверена, Питер, он достаточно умен, чтобы разобраться, что к чему. Не может быть и речи о вашей дискредитации.

– Возможно, возможно. Но в наши дни не надо ничего доказывать, если можешь достаточно часто повторять одно и то же. У Шейна полно друзей в газетах, они всегда готовы помочь ему. Уж я-то его знаю. Он забросает меня грязью с головы до ног и убедит кое-каких идиотов, что работа полиции в деле Харриса оставляет желать лучшего, а я скрываю важные улики. Поверьте, Роза, если вы действительно желаете Харрису добра, то худшее, что вы можете сделать – пригласить Шейна. Он будет так стараться очернить меня, что у него просто не останется времени на другие дела.

– Но, Питер, не говорим ли мы об одном и том же? Не примите это за сарказм – просто мне хочется знать. Если он действительно так предубежден против вас, не постарается ли он доказать невиновность Харриса?

Пэйнтер начал подниматься.

– Не вижу смысла в дальнейшей беседе,– сказал он.– Сэм Харрис – далеко не ангел, да и жена ему под стать. Вы еще не поручали Шейну вести дело. Позвольте мне дать вам другой адрес.

Роза нахмурилась.

– Нет, Норма на это не пойдет. Она и слышать не хотела про частного детектива, пока я не упомянула о Майкле Шейне. Может быть, она знает о вашей взаимной антипатии?

Пэйнтер вытащил носовой платок и аккуратно промокнул рот.

– Вы вынуждаете меня идти на ответные действия,– сказал он.– Я хотел, чтобы вы прислушались к моим словам и сделали правильный выбор, но если нет, то нет. Но можете ли вы сделать для меня, по крайней мере, одну вещь? Перезвоните Шейну и отложите свой разговор с ним до полудня.

– Но почему? – удивленно спросила Роза.

– Сейчас я не могу вам ответить, но могу с уверенностью обещать одно: завтра к полудню вопрос будет решен, и вам не придется тратить свои деньги. Частный детектив вам уже не понадобится.

– Не понимаю, зачем окружать это такой таинственностью,– сказала Роза.– Но если это важно…

– Да, уверяю вас,– Пэйнтер подошел к телефону.– Более того, я прошу вас перенести встречу прямо сейчас, если не возражаете. У меня сразу гора с плеч свалится,– он быстро набрал номер по памяти и протянул трубку Розе.– Сейчас клерк в его отделе поднимет трубку. Говорите что угодно, но ради всего святого, не говорите Шейну, что это моя идея, не то он сразу поедет к вам. Иногда я готов поклясться, что этот рыжий верзила видит сквозь стены. Вообще не упоминайте моего имени; так будет лучше.

Роза взяла трубку.

– Да,– сказала она.– Номер Майкла Шейна, пожалуйста. Вот как? А вы не знаете, где можно его найти?… Понятно. Не напишите ли записку? Пусть позвонит Розе Хеминуэй, как только явится.

Она продиктовала номер и передала телефон вместе с трубкой Пэйнтеру, чтобы тот поставил аппарат на место. Пэйнтер схватил трубку и быстро добавил:

– Но проследите, чтобы записку передали ему немедленно. Постарайтесь, пожалуйста,– он положил трубку и быстро пригладил усы, словно желая убедиться, что они растут в правильном направлении.– Черт возьми!!!

– Мне очень жаль,– сдавленным голосом сказала Роза.– Но теперь уж ничего не поделаешь. Может быть, измените свое мнение насчет выпивки?

– Спасибо, Роза, как-нибудь в другой раз. Мне нельзя расслабляться. Если я собираюсь утереть нос Шейну, нужно спешить. Она встала.

– Все больше туману, Питер,– покачав головой, сказала она.– Надеюсь, вы знаете, что делаете.

– Завтра в двенадцать часов слушайте сводку новостей,– самодовольно отозвался Пэйнтер.

Многозначительно нахмурившись, он направился к выходу. Роза ошарашила его своим заявлением по поводу Шейна, но теперь он взял себя в руки. Пэйнтер мог даже видеть новые возможности, которые сделают слаще его триумф. На этот раз, пообещал он себе, если Шейн сунет нос не в свое дело, проклятому частному сыщику придется лечь на лопатки – то-то перекосится от удивления его рожа.

В то же время, Пэйнтеру нравилось, как глядела на него Роза Хеминуэй: изумленно, но с невольным уважением. Женщины, а тем более, красивые женщины, нечасто удостаивали Пэйнтера подобным взглядом. Какой-то идиот однажды сказал ему, что следует развивать в себе чувство юмора, но если человек относится к серьезным вещам серьезно…

На этом месте своих размышлений Пэйнтер наступил каблуком на кубик льда, откатившийся по полу из пролитого им бокала. Его нога поехала в сторону, руки принялись судорожно искать опору, и он с грохотом рухнул на пол. Роза приглушенно вскрикнула. Казалось, она не могла выглядеть более серьезной и озабоченной, но Пэйнтер мог поклясться, что в первый момент она улыбнулась.

Он ощупал спину. Вроде бы все было на месте, но ноги слушались с трудом. Он что-то проворчал с лицом, искаженным от смущения.

– Мне ужасно, ужасно жаль,– повторяла Роза,– Вы…

– Все в порядке,– деревянным голосом сказал Пэйнтер.

– Может быть, вам лучше присесть на минутку?

– Нет. Спасибо, нет.

– Ну что же…

Когда Роза открыла входную дверь, из тени дерева вышел Хейнеманн и быстро направился к «кадиллаку». Роза опасливо глядела вслед Пэйнтеру до тех пор, пока он не опустился на заднее сиденье.

– Вы в порядке, шеф? – спросил Хейнеманн.

– Что вы хотите этим сказать? – взвился Пэйнтер.

– Ничего, просто походка у вас стала какая-то странная.

Пэйнтер подавил в себе сильное желание потереть спину.

– Почему мы стоим, Хейнеманн? – ядовито осведомился он.– Пора ехать, черт побери, я тороплюсь! Включай сирену.