The Blonde Cried Murder, 1956

Майкл Шейн — 27

Перевод с английского П. Рубцова

 

Глава 1

21 час 28 минут

Эвелин Томпсон неэстетично зевнула, развалясь в кресле у коммутатора отеля «Эдельвейс». Сегодня эта хорошенькая девушка сидела надутая, сердито выпятив губки.

Еще целых два часа до полуночи. Роджер не будет ждать. Она отлично знала, что он не будет ждать. Во всяком случае не два часа. И главное, никакой возможности связаться с ним и объяснить, что произошло.

Вторая телефонистка, которая клялась и божилась, что сменит Эвелин в 10 часов, чтобы та успела на свидание, вдруг позвонила только что и заявила, что у нее болит голова и она не сможет подменить Эвелин.

Болит голова? Ха! У нее язык просто заплетался от джина. Ну хорошо, тебе тоже когда-нибудь придется попросить о подобном одолжении. Тогда увидишь!

Эвелин снова зевнула и похлопала по губам изящными пальчиками с наманикюренными красным лаком ногтями. Все было бы не так плохо, если бы была хоть какая-нибудь работа. После девяти вечера работать на коммутаторе «Эдельвейса» — все равно что работать на коммутаторе в морге. За оставшиеся два с половиной часа из верхних комнат, дай Бог, будет с полдюжины вызовов.

И вот ради этого Эвелин должна сидеть здесь и пропускать свидание с Роджером.

А он разозлится, как черт. Какую умелую тактику она вела до сих пор! Достаточно поводила его за нос, потом с каждым свиданием позволяла ему все больше и больше, вовремя, однако, отступая. Она разогревала его до нужной точки, и вдруг сегодня… когда они хотели…

На коммутаторной доске перед ней вспыхнул огонек.

Эвелин перестала зевать и слегка наклонилась вперед. Вызывала комната номер 360. Это мистер Друд, его здесь называют «Слюнявый Друд». И не потому, что он действительно так уж плох, но просто, когда он смотрит на девушек, у него буквально текут слюнки. И лицо у него жирное, розовое и всегда потное, а толстые губы влажные.

Странно, чего это он вдруг звонит? Только 12 минут назад ему звонила из своей комнаты мисс Пэйн. Та, из 414-го номера. Конечно, Эвелин подслушала. Можно услышать много интересного, когда гости переговариваются друг с другом в такой поздний час. И между прочим, Эвелин уже несколько дней наблюдала за их отношениями.

Мисс Пэйн — высокая дама, держится надменно, однако весьма приветливо поглядывает на мужчин. Смешно! Неужели она не могла найти кого-нибудь получше Друда. Хотя, впрочем, она тоже довольно старая. Ей по меньшей мере уже 36. Мисс Эвелин, обладающая преимуществом девятнадцатилетнего возраста, считала, что 36-летняя старуха готова броситься на шею кому угодно, лишь бы тот был в брюках.

Но сегодня они были очень осторожны. Вероятно, боялись, что их подслушивает дежурная телефонистка. Подумаешь, очень ей нужно их подслушивать, с негодованием подумала Эвелин. Будто ей больше нечего делать, как только слушать их глупые разговоры.

Мисс Пэйн просто сказала, что она нашла газету, о которой они говорили сегодня днем, и, если мистеру Друду газета еще нужна, он может подняться к ней. И мистер Друд прослюнявил в трубку, что он с радостью зайдет и не будет ли мисс Пэйн возражать, если он захватит с собой пару стаканчиков на сон грядущий. Мисс Пэйн на это ответила: «Отлично, у меня как раз есть лед и вообще все, что надо».

Все это мгновенно пронеслось в мыслях Эвелин, когда она вставляла штекер в гнездо номера 360. После пяти часов номер 414 не заказывал льда. Вероятно, у мисс Пэйн оставалась пара полурастаявших кусочков, а так как они одним стаканчиком обычно не ограничивались, то Друд, вероятно, быстренько вернулся в свою комнату, чтобы заказать лед из своего номера. Как будто они этим обманут кого-нибудь в отеле.

В трубку, висевшую у нее под подбородком, Эвелин сказала нежным голоском:

— Что вы желаете?

Из 360-го раздался женский голос. Напряженный, хриплый, истеричный:

— В номере 316 труп. Человека убили. О! Пожалуйста, поскорее… — Раздался сигнал отбоя.

Эвелин выпрямилась и посмотрела на коммутаторную доску широко открытыми глазами. Но ведь звонили из номера Друда. Из 360-го. Да, она воткнула штекер в гнездо номера 360-го. Эвелин все еще смотрела на это гнездо, чтобы окончательно убедиться, что не ошиблась.

Кажется, женщина назвала 316. Но ведь это был номер 360. Вероятно, Эвелин просто послышалось.

Убийство?

Эвелин попробовала снова соединиться с номером 360. Но никто не ответил. Она повернула голову к дежурному портье, дремавшему рядом, и громким шепотом позвала:

— Дик!

Портье зашевелился. Соединяясь с другим абонентом, Эвелин рукой подозвала его к себе.

В одном из частных кабинетов зазвонил телефон, возле которого дремал человек. Телефонный звонок немедленно возвратил его к жизни.

Оливер Паттон, сыщик при отеле «Эдельвейс», спустил с дивана ноги и, протирая глаза, сел. У него был двадцатичасовой рабочий день, поскольку он был единственным детективом отеля. Но услуги его требовались крайне редко, и он любую минуту использовал, чтобы поспать.

Взглянув на часы, Паттон зевнул и потянулся за трубкой. Он всегда отличался высоким ростом, а после того, как несколько лет назад оставил службу в полиции и вышел в отставку, вдруг начал полнеть. Его очень беспокоили подагрические шишки на больших пальцах ног. Но надо было прирабатывать — пенсии едва хватало, чтобы оплачивать счета из больницы, где лечилась его жена.

Подняв трубку, он услышал приглушенный взволнованный женский голос. Говорила Эвелин:

— Беда в номере 360, мистер Паттон.

— Что за беда? — проворчал Оливер угрюмо. — Это у Друда?

— Да, но звонил не Друд. Какая-то женщина. Там мертвый человек!

— Мертвый! — Оливер Паттон перестал чесать складки жира на животе и прорычал: — Друд?..

— Не знаю. Это ужасно, мистер Паттон. Скорее поднимитесь туда. Она сказала, что это убийство. Позвонить в полицию?

— Убийство? — В голосе Паттона зазвучали повелительные нотки. — Никому не звоните.

Он бросил трубку и поднялся во весь рост. Убийство в отеле — это действительно большая беда. Его обязанностью было, насколько возможно, не доводить дело до полиции. Конечно, если это убийство, то придется… Но он знал большинство ребят из отдела убийств. С ними можно будет договориться, чтобы не было никакого шума.

Паттон поспешил в вестибюль отеля. Там дежурный портье, старший посыльный и лифтер обступили Эвелин и о чем-то возбужденно говорили. Увидев Паттона, все замолчали и вопросительно посмотрели на него. Он, даже не взглянув на них, обратился к Эвелин:

— Что тебе известно, девочка?

— Из номера 360 позвонила какая-то женщина и сказала, что там убит мужчина. Она тут же повесила трубку, а когда я попыталась вызвать ее снова, она не отозвалась.

— Пошли, Билл, — обратился Паттон к старшему посыльному. — А ты следи здесь, Дик. Никого не впускай и не выпускай.

Он тяжелыми шагами направился к лифту. Когда дверь за ним захлопнулась, он спросил у лифтера:

— Кто-нибудь спускался недавно?

— Несколько минут назад одна леди с пятого этажа.

Лифт остановился. Дверь открылась, и Паттон сказал:

— Задержи лифт здесь. Не обращай внимания на сигнал. Пускай звонят, сколько угодно.

Он повернул налево и вместе с Биллом, следовавшим за ним по пятам, направился к полуоткрытой двери, за которой виднелась полоска света.

В 360-м номере верхний свет освещал обычную спальню отеля с огромной кроватью, стоявшей в простенке между двумя окнами. В комнате никого не было. Под кроватью — пара мужских кожаных туфель, на подушку брошена пижама.

Паттон секунд на тридцать задержался на пороге, внимательно оглядывая пустую комнату, затем кивнул Биллу, чтобы тот оставался на месте, а сам подошел к двери в ванную и резко рванул ее.

Включил свет… Пусто. Паттон подошел к платяному шкафу и открыл дверцу. На плечиках в изумительном порядке висело с полдюжины легких костюмов и курток. За ними никто не прятался.

Паттон повернулся, покачал в нерешительности головой, потом опустился на колени, заглянул под кровать, поднял одеяло и внимательно осмотрел саму кровать.

Встав на ноги, он отряхнул брюки и с глазами, готовыми вылезти из орбит от злости, подошел к телефону, стоявшему на маленьком столике около кровати.

— Ты что, рехнулась, Эвелин? — прорычал он в трубку. — Никого здесь нет: ни живых, ни мертвых.

— Но она сказала, что там мертвец, что человек убит. Я тут ни при чем, мистер Паттон.

— Ну ладно, замнем. Ты мне вот что скажи: может быть такое, что Друд в другом номере?

— Он… — Эвелин запнулась. — Он… э… э… 414 позвонила ему с полчаса назад.

Паттон вынул из кармана носовой платок и вытер пот со лба.

— Кто это 414?

— Мисс Пэйн.

— A-а, такая высокая и костлявая? И что, он поднялся к ней?

— Ну откуда мне знать? Я соединила их…

— …и немного подслушала, — прервал он. — Да или нет?

— Ну если хотите, да! Возможно, он поднялся к ней. Я случайно слышала, как она пригласила его к себе.

— О’кей! Передай Дику, чтобы он стоял на посту. А мы с Биллом посмотрим, что делается в 414-м.

Положив трубку, он обратился к Биллу:

— Вероятно, он в 414-м. Ты носил туда что-нибудь сегодня вечером?

— После шести часов ничего. А до этого лед, для мисс Пэйн.

Паттон оставил все как было — дверь полуоткрытой, свет включенным — и направился к лифту. Лифтер ожидал его в большом волнении: непрерывно раздавались вызовы.

— Подними нас на один этаж, — сказал Паттон.

— Слышите, как мне звонят на восьмом? Ну как, начальник, он совсем мертвый?

— Даже не наполовину, — сердито ответил Паттон. — Пускай там, на восьмом, сходят с ума. Подожди им подавать.

Выйдя из лифта, они пошли направо, а затем свернули в маленький коридорчик, идущий от главного. В конце коридора тускло горела пожарная лампа.

Паттон подошел к четвертой двери направо с табличкой «414». Через стеклянную фрамугу над дверью виднелся свет. Паттон громко постучал. Из комнаты не раздалось ни звука. Паттон подождал секунд десять, потом постучал снова и повернул ручку двери.

Из комнаты послышался испуганный женский голос.

— Кто там?

— Отельный детектив. Откройте нам, мисс Пэйн.

— Я не открою! Как вы смеете? — Голос стал громче, в нем появились негодующие нотки. — Отойдите от моей двери.

Паттон снова нажал на ручку двери и, приложив губы к замочной скважине, сказал:

— Я полагаю, вы не захотите привлечь к себе всеобщее внимание, мисс Пэйн. Я тоже не хочу этого. Поэтому откройте, а то я воспользуюсь своим ключом.

Секунд через пятнадцать дверь неохотно отворили. Паттон толкнул ее и вошел в спальню, отнюдь не блиставшую тем порядком, который он только что видел в номере 360. Мисс Пэйн слегка отступила, чтобы впустить Паттона, но все еще держалась за ручку двери.

Это была высокая стройная женщина с резкими чертами и острым носом. Ее слегка седеющие волосы были уложены в высокую прическу. Темные глаза ее сердито сверкали. Рукой она судорожно стягивала полу красивого, туго обтягивавшего фигуру халата.

— Как вы смеете? — задыхаясь, спросила она. — Что все это значит?

— Я ищу мистера Друда, — спокойно ответил Паттон, пристально вглядываясь в комнату за ее спиной.

Комната была немного больше, чем 360-я. Двухспальная кровать тоже стояла в простенке между окнами. Легкий бриз с Бискайского залива колыхал оконные занавески.

Постель была аккуратно застелена, и вообще никаких следов пребывания мистера Друда не было, если не считать огромного кувшина почти растаявшего льда, бутылки джина, миксера и двух высоких бокалов, стоящих рядышком на столике в другом конце комнаты.

— Мистера Друда? В самом деле? — провизжала мисс Пэйн высоким неприятным голосом. Она сердито вскинула голову. — Это чудовищное оскорбление!

— Спокойно, мисс Пэйн. — Паттон на всякий случай поднял свою жирную руку. — Дело вовсе не в том, о чем вы подумали. Почему бы паре наших гостей и не выпить по стаканчику на сон грядущий, если это не причиняет никакого беспокойства окружающим. Администрация отеля всячески приветствует приятное времяпрепровождение наших гостей. Но тут несколько иное дело. Мне только что сообщили, что в комнате мистера Друда находится труп.

Паттон нарочно немного повысил голос, произнося последнюю фразу, и расчет его оказался верным. Буквально через секунду дверь большого шкафа открылась, и оттуда вышел мужчина средних лет. Он был в сорочке с засученными рукавами, но без галстука. По лицу его струился пот, полные губы судорожно то открывались, то закрывались, как у рыбы, вытащенной из воды.

Широко открытыми от ужаса глазами он смотрел на Паттона. После нескольких тщетных попыток ему наконец удалось выдавить из себя:

— Труп? В моей комнате, сэр?

— Во всяком случае, нам так сообщили. Сколько времени вы находитесь в этом номере?

Мистер Друд, пустив изрядную порцию слюны, взглянул на хранящую ледяное молчание мисс Пэйн, потом пробормотал:

— Вероятно, часа полтора. Я забежал сюда… Э-э-э… прочитать очень интересную статью в газете, о которой мне говорила мисс Пэйн. И она была настолько любезна, что предложила мне освежиться. — Друд указал в сторону бокалов.

— Никто из вас не входил в 360-й номер за это время?

Оба покачали головами и одновременно совершенно четко ответили:

— Нет!

— И вам ничего не известно насчет трупа в вашей комнате?

— Абсолютно ничего. Я бы никогда не допустил… Позвольте, что я говорю… О нет, мне ничего не известно. Неужели это правда?

Паттон пожал плечами.

— Какая-то глупая шутка. Когда вы вышли из комнаты, вы оставили ее открытой?

— Кажется, да. Да! — Друд закивал головой. — Да, действительно, я собирался скоро вернуться, но, понимаете, потом, когда я пришел сюда, мисс Пэйн была так любезна…

— Вероятно, какой-нибудь пьяный вошел в вашу комнату и позвонил. Ну, что ж, не смею вас ни в чем упрекать. Прошу извинить за вторжение. Сами понимаете, я должен был все проверить.

— О, конечно! Естественно, мы все отлично понимаем…

Провожая Паттона до двери, Друд рассыпался в любезностях. Мисс Пэйн, однако, не разделяла их. Она стояла в стороне с гордой презрительной гримасой и, едва дав Паттону уйти, с силой закрыла дверь.

— Ну что ты скажешь на это, Оливер? — полюбопытствовал Билл, когда они спускались в лифте. — Просто шутка?

— А что это еще может быть? Трупа ведь мы не нашли…

Сигнал вызова продолжал настойчиво трезвонить. Войдя в лифт, Паттон сказал:

— Спусти нас сначала вниз, Джо, а потом поднимись на восьмой. Скажи им, что лифт был испорчен.

В вестибюле Паттон направился прямо к Эвелин. Он поднял руку, чтобы остановить поток ее вопросов, и прорычал:

— Что это за фокус, Эвелин?

— Какой фокус? — Девушка широко распахнула невинные глаза. — Кто это был?

— Никого. — Паттон стоял перед ней, широко расставив ноги и уперев руки в бока. — В комнате — ни души. Друд, до краев наполненный джином, развлекается наверху, в номере 414. Ты мне за это ответишь!

— Но вызов был из 360-го. Клянусь вам! Я не сразу вынула штекер, чтобы убедиться, что звонили из 360-го.

— Значит, ты неправильно поняла то, что тебе сказали.

— Нет… я… я… — Рот Эвелин постепенно превращался в букву «О». — Слушайте, черт возьми! Слушайте, мистер Паттон! Когда она сказала: «Здесь мертвый человек», то мне показалось, что она вместо номера 360 назвала 316-й номер. Слушайте, вы думаете…

— Ну вот, новое дело, — проворчал Паттон. — Так ты говоришь, 316-й. Кто в 316-м?

— Кажется, миссис Польсон. Да, совершенно верно… очаровательная пташка.

— Она сейчас дома? Ну-ка, позвони ей, Эвелин.

— По-моему, ее сейчас нет, — вмешался Дик, — вот ее ключи. И мне кажется, что она ушла недавно. Совсем недавно.

— Она не отвечает… — сказала Эвелин.

Паттон пожал плечами.

— Так ты все же думаешь, что девушка сказала 316, а не 360?

— Да, теперь я в этом абсолютно уверена. Чем больше я об этом думаю, тем больше у меня возникает уверенность, что она действительно сказала 316.

Паттон повернулся к лифту:

— Пойду проверю 316-й.

Выйдя на третьем этаже, он усмехнулся: дверь 360-го все еще была открыта. Но он повернул в другую сторону, так же как и на четвертом этаже — налево. На сей раз он остановился перед шестой по счету дверью — номер 316, почти в самом конце коридора.

Коридор был едва освещен. За стеклом двери света не было.

Паттон громко постучал, подождал и снова постучал. Затем сказал:

— Откройте, или я воспользуюсь своим ключом.

Никто не ответил. Тогда он достал связку ключей, выбрал один и открыл дверь. Стоя на пороге, он включил свет. В комнате все было в порядке, однако слегка душновато — окна, находящиеся в изголовье кровати, были закрыты.

Паттон вошел в комнату, внимательно все осмотрел и, не обнаружив ничего подозрительного, через несколько минут вышел.

Возвращаясь к лифту, он еще раз оглянулся на приоткрытую дверь номера 360. После всей этой суеты у него до того разболелись ноги, что, пожалуй, без горячей ванны он не сможет уснуть.

 

Глава 2

21 час 37 минут

Сбоку от отеля «Эдельвейс», от каменного волнолома и до заднего двора, шла узкая аллея. Ею пользовались водители грузовиков для доставки продуктов в отель.

Аллея была окружена густыми зарослями. Даже в полнолуние ее окутывала глубокая темнота. А сегодня на небе был только узкий серпик луны. Из черноты аллеи на дорогу, запыхавшись, выбежала девушка и, ослепленная ярким светом фонарей, споткнулась.

Стоя на одном колене и опираясь рукой о тротуар, она бросала испуганные взгляды назад, в темноту аллеи. Ничего не было видно. Но она отчетливо слышала шаги бегущего вслед за ней человека.

Страх, смешанный с истерией, неузнаваемо изменили лицо девушки, превратив его в маску ужаса. Она вскочила на ноги и быстро пробежала мимо освещенного входа в отель. Подобно зверю, преследуемому охотником, она инстинктивно старалась держаться в тени.

Фары проезжающего автомобиля осветили ее фигуру, торопливо убегающую подальше от отеля. В этот момент из аллеи выбежал мужчина и остановился как раз на том месте, где она упала. Быстро оглядевшись по сторонам, он увидел ярко освещенную фарами девушку и бросился за ней. Девушка, заметив догонявшего ее мужчину, буквально задохнулась от ужаса, сердце ее готово было разорваться. У нее был только один выход.

Она выбежала на проезжую часть дороги и начала отчаянно размахивать руками, пытаясь остановить машину. Вид у нее был такой, что, если машина не остановится, она бросится под колеса.

Раздался резкий сигнал и визг тормозов. К счастью, тормоза сработали хорошо, и на сухом асфальте машина остановилась в нескольких дюймах от девушки.

Это было такси. Оно было занято. Из окна высунулся рассерженный шофер, собираясь обругать девушку, но она быстро подбежала к задней дверце, открыла ее и пробормотала прерывающимся голосом:

— Пожалуйста, поезжайте быстрее. Я вас очень прошу.

Она упала на заднее сиденье и с силой захлопнула за собой дверь. Шофер повернулся было пожурить ее, но она забарабанила по его спине руками.

— Скорее поезжайте, пока он меня не догнал. Неужели вы не видите?

Шофер видел. Видел, что это была молоденькая хорошенькая и страшно испуганная девушка. Видел через заднее стекло мужчину, бегущего к машине. Сердито проворчав что-то, он нажал на газ. Машина резко тронулась, девушку отбросило в правый угол, и только тут она заметила, что в машине находится еще один пассажир.

В правом углу сидела женщина. Она с изумлением разглядывала девушку.

— Извините… Ради Бога, извините, — все еще задыхаясь, пробормотала девушка. — Пожалуйста, отвезите меня за несколько кварталов, пока я не придумаю, как мне поступить. Только не останавливайтесь, чтобы он не мог меня поймать.

Она обращалась и к шоферу, и к пассажирке одновременно.

Шофер сказал ей через плечо:

— Я что ж, я рад выручить, если только не возражает моя пассажирка. Что, тот мужчина хочет вас вернуть?

Они уже отъехали от отеля два квартала, и теперь машина завернула за угол. Слегка затормозив, шофер посмотрел на свою пассажирку. Та спокойно сказала:

— Конечно, я не возражаю. — У нее был молодой гортанный голос. Говорила она с таким спокойствием, будто для нее было обычной вещью делить такси с девушками, которые сломя голову выбегают из темных аллей, лепеча от ужаса что-то нечленораздельное.

— О нет, что вы. Это… Я не знаю, кто это, — крикнула она сквозь слезы. — Я даже не могу представить, кто это. Все так фантастично, так ужасно.

— Послушайте, мисс, хотите, мы сейчас найдем полицию и вы им все расскажете. Они быстро его заберут.

— О нет. Только не полиция. Они… Они не поверят мне. Просто не поверят и будут задавать тысячи разных вопросов. — Голос девушки замер.

— А что же вы собираетесь делать? — спросил шофер. — У меня ведь другая пассажирка. Она платит деньги.

— Все в порядке, водитель, не беспокойтесь, — снова раздался молодой голос из правого угла.

Теперь они приближались к бульвару.

— Пожалуйста, поверните на Флеглер-стрит, там я скажу, где меня высадить.

— Я не знаю, что мне делать, — печально вздохнула девушка. — Это ужасный человек. — На некоторое время она погрузилась в молчание. Казалось, она поняла, что должна дать своим спасителям хоть какое-то объяснение по поводу сцены, свидетелями которой они только что стали: — Если я обращусь в полицию, они решат, что я сумасшедшая. Но я не сумасшедшая. Просто я не могу этого рассказать.

— Конечно, конечно, — успокоил ее водитель, поворачивая машину налево, на бульвар.

— Но ведь кто-нибудь должен же мне помочь, — продолжала девушка с отчаянием в голосе.

Она глубоко и прерывисто вздохнула, затем медленно выдохнула и продолжала более спокойно.

— Я здесь, в Майами, никого не знаю. Я не здешняя. Может быть, вы, водитель, знаете кого-нибудь, какого-нибудь частного сыщика, который выслушал бы меня и не подумал, что я сумасшедшая.

— Попробуйте Майкла Шейна, мисс, он любит ввязываться в запутанные дела.

— А он… хороший сыщик?

— Лучший в Майами. Я бы даже сказал, лучший в стране, — добавил он. — Если вы хотите, чтобы кто-нибудь, не задавая лишних вопросов, занялся бы этим чудаком, который гнался за вами, лучшего парня, чем Шейн, вам не найти.

— Я не боюсь вопросов. Просто у меня нет времени на пустые разговоры. А как вы думаете, можно обратиться к нему в такое позднее время?

— Леди, — сказал шофер, — когда вы прыгнули мне под колеса, более удачного такси вы не могли бы выбрать. Дело в том, что я страстный поклонник Майкла и в любое время суток знаю, где он находится. К тому же из газет мне точно известно, что дома в ночное время он работает так же энергично и плодотворно, как и днем в конторе.

Говоря это, шофер с хитрецой посмотрел на девушку, но она не поняла двусмысленности его фразы.

— Не можете ли вы сейчас же отвезти меня к нему? — Пальцы девушки нервно сжимали лежавшую на коленях сумочку. — Я заплачу вам… охотно… заплачу…

— Это всего в нескольких кварталах отсюда, — сказал шофер. — Если, конечно, другая леди не возражает…

— Нет. Нисколько. Поезжайте. — Видимо, это приключение доставляло пассажирке огромное удовольствие. — Я еще, собственно, сама не решила, куда меня потом подбросить.

— Тогда о’кей. — Шофер пересек ярко освещенную Флеглер-стрит и повернул за угол направо.

Через несколько минут он остановился у «Апартмент-отеля» на северном берегу реки Майами. Потом вышел из машины и открыл дверцу.

— Входите прямо в отель, мисс. Спросите у дежурного Майкла Шейна. Вас пропустят к нему без всяких расспросов.

Выходя из машины, девушка обратилась к своей попутчице:

— Не знаю, как и благодарить вас… Я не могу вам ничего объяснить, но вы так много сделали для меня, разрешив остаться в вашей машине. Я оплачу такси, и шофер отвезет вас, куда вы прикажете.

— В этом нет надобности. Мне это волнующее путешествие доставило большое удовольствие. Прямо как в кино.

Девушка выпрыгнула из машины, сунула шоферу пятидолларовую бумажку и прошептала:

— Вы замечательный малый, вы были так добры ко мне.

Он посмотрел на банкноту, сдвинул на затылок форменную фуражку и потер лоб. Девушка быстро вбежала в подъезд отеля.

— Чудные эти дамочки, — пробормотал водитель такси. — Вот уж действительно не знаешь… — Он пожал плечами, снова надвинул на лоб фуражку и официальным тоном обратился к пассажирке: — Куда прикажете, мисс?

 

Глава 3

21 час 39 минут

Пробежав полквартала до отеля «Эдельвейс», мужчина, задохнувшись от быстрого бега, остановился. Такси набирало скорость. Сигнальные лампочки постепенно тонули в темноте ночи и наконец совсем исчезли, когда машина завернула за угол.

Мужчина заскрежетал зубами и со злостью ударил кулаком одной руки о другую. В свете ночных фонарей ему удалось рассмотреть марку и номер машины. Постояв несколько минут в нерешительности, он резко повернулся и пошел к отелю.

В холле было пусто, если не считать дежурного портье и телефонистки, которые о чем-то оживленно беседовали. Мужчина подошел к телефонной будке, находившейся рядом с входной дверью, и углубился в изучение телефонной книги.

Он нашел адрес компании, которой принадлежало такси, записал его и пошел к своей машине, стоявшей за углом у входа в отель. Он поехал по только что найденному адресу: Северо-западная авеню, 8, и через некоторое время остановился около огромного гаража.

Стоянка была забита машинами. Проехав несколько дальше вверх по улице, он оставил машину там и пошел в контору гаража. Несколько шоферов стояли у входа, с полдюжины расположились на стульях у стены, кое-кто дремал.

Прямо у входа стоял огромный стол, за которым сидел краснолицый мужчина. Он разговаривал по телефону. Позади него за стеклянной дверью сидела блондинка, устало отдающая приказания по телефону.

Толпившиеся у двери шоферы с любопытством посмотрели на вошедшего. Мужчина прошел прямо к столу. Краснолицый здоровяк положил трубку и крикнул через плечо:

— Номер 203. Герд! Забери пассажира на Брикель-стрит, 247. — Он поднял голову и обратился к мужчине: — Желаете такси, мистер?

— Не совсем так. — Опершись ладонями о стол, высокий человек со шрамом на лице наклонился к краснолицему: — Есть ли хоть малейшая надежда связаться с шофером одной из машин?

— Надежда слабая, но если бы мы знали его имя или личный номер…

Зазвонил телефон. Краснолицый ответил:

— Да. — Выслушав просьбу, сказал: — Сейчас высылаю. — И повернулся к сидящим у стенки водителям: — Ну-ка, Том, прими самый лучший вызов: «Старбрайт-клуб». Судя по голосу, можно надеяться на хорошие чаевые.

Тем временем человек со шрамом достал бумажник, вынул из него десятку, потом, подумав, еще десятку, и положил деньги на стол.

— У вас должен быть список, в котором указано, кто именно ездит на машине с определенным номером.

— Конечно, список такой у нас есть, — ответил краснолицый, — но, черт возьми, сейчас уже поздно, и все служащие разошлись. Остались только дежурные. — Он кивнул в сторону стеклянной двери, за которой сидела девушка.

Человек со шрамом продолжал настаивать.

— Мне это действительно очень важно. Для меня это вопрос жизни и смерти. Мне нужно узнать кое-что насчет пассажира, которого минут двадцать назад ваша машина подобрала возле отеля «Эдельвейс».

Он взял со стола листок бумаги и написал на нем номер машины.

Краснолицый сказал:

— Ну это уже легче. Значит, около «Эдельвейса», двадцать минут назад.

Он повернулся к блондинке, сидевшей в кабине.

— Подождите несколько минут. — Он продолжал принимать по телефону вызовы, а человек со шрамом сел на стул около стола в ожидании ответа.

Прошло по меньшей мере десять минут, прежде чем из кабины вышла девушка и положила листок бумаги на стол краснолицему.

— Это Арчи Личный номер 62. Вам это нужно? — пухленькими пальчиками она подхватила десятидолларовую бумажку.

— Я попрошу вас соединиться с ним по радио. Узнайте, куда он отвез женщину, которая села в его машину около отеля «Эдельвейс» примерно с полчаса назад.

— Это против правил, мистер. Вам придется подождать, пока Арчи вернется сюда. — Пальцы краснолицего выбивали на столе дробь. — И только тогда, если он захочет поднатужить память, кого и куда он возил…

— Мне это нужно очень срочно. Немедленно… — нетерпеливо перебил его человек со шрамом. — Это моя сестра, вы понимаете? И она в беде. Мне нужно срочно ее найти. Разве двадцати долларов недостаточно, чтобы ее найти?

Здоровяк пожал плечами и спокойно убрал в карман деньги.

— Эти деньги вы заплатили за то, что узнали имя водителя и его личный номер. Попробуйте переговорить с Грети. Мне все равно, о чем она беседует с водителями.

Человек со шрамом закусил нижнюю губу, взял бумажку с именем и личным номером водителя и пошел к кабине блондинки. Передав очередное сообщение, она нажала кнопку отбоя и взглянула на вошедшего человека. Он сказал, указывая на микрофон:

— Вы можете по этой штуке вызвать Арчи, номер 62?

— Именно для этой цели эта штука и существует.

— Вы можете узнать у него, куда он отвез молодую леди, которая села в его машину около отеля «Эдельвейс» примерно полчаса назад?

— Э… э… мистер… я не знаю… Мы не имеем права вести частные разговоры по этому телефону. Только распоряжения компании!

— Но это очень важно. Я должен немедленно найти свою сестру! Она… — Он тяжело вздохнул и затем продолжал: — Она попала в ужасную переделку. Может быть, ей сейчас угрожает опасность, а я не могу спасти ей жизнь.

Блондинка скорчила гримасу и отвернулась, чтобы через плечо посоветоваться с краснолицым.

— Что ты скажешь на это, Берт?

Не поворачивая головы, краснолицый только пожал плечами.

— Поступай как хочешь, детка. Я вообще никогда не знаю, о чем ты разговариваешь.

Человек со шрамом снова вынул бумажник. Блондинка внимательно наблюдала, как он, правда довольно неохотно, достал еще одну десятку. Затем она нажала кнопку и проговорила в микрофон:

— Вызываю машину 62! Вызываю 62! Вызываю Арчи! — Потом нажала другую кнопку и стала слушать, что ей скажут в наушники.

Затем через полминуты:

— Арчи, здесь человек, который хочет знать, куда ты отвез леди, которая села к тебе около отеля «Эдельвейс».

Она выслушала ответ и спросила человека со шрамом:

— С какой стороны, с северной или с южной?

Он закрыл глаза, пытаясь мысленно сориентироваться, где именно это было.

— Скажите ему — с северной. Кварталом севернее отеля.

Блондинка передала это Арчи. Затем брови ее высоко поднялись, и она спросила:

— Арчи спрашивает: это вы тот парень, который гнался за ней? Которого она так испугалась?

— Боже милосердный, нет! — нетерпеливо воскликнул он. — Я же говорю вам, это моя сестра. А человек, который за нею гнался… Я сам его боюсь. Скажите шоферу, что ей угрожает опасность и что мне нужно как можно скорее ее найти, а то будет поздно.

Девушка передала Арчи ответ и снова стала слушать. Потом повернулась и выдернула из его рук десятку:

— Арчи говорит, что сейчас это не имеет значения, тот ли вы парень или нет. Потому что он отвез ее к Майклу Шейну. Если у вас появится желание ввязаться в дела этого рыжего, то Арчи с удовольствием посмотрит, что у вас из этого выйдет.

— Майкл Шейн, кто это?

— Вы, вероятно, нездешний, мистер. Это знаменитый частный сыщик. Газетные статьи о его делах печатаются самым крупным шрифтом.

— Частный сыщик. — Человек со шрамом нервно закусил губу. — Тогда она, вероятно, в безопасности. Но все же мне хотелось бы увидеть ее. Арчи не сказал, где живет этот детектив?

— Сказал. — Блондинка передала человеку со шрамом адрес, который ей сообщил Арчи.

Пробормотав «большое спасибо», он бросился из гаража к своей машине.

 

Глава 4

21 час 23 минуты

Призрачный лунный свет и ночной воздух располагали к чувствительности и дремоте.

Майкл Шейн на небольшой скорости ехал по правой стороне Бискайского бульвара, бросая взгляды на свою загорелую спутницу. Люси Гамильтон прижалась к плечу головкой, и Майкл откровенно любовался ею.

Он был в белом полотняном пиджаке, без шляпы. Легкий ветерок шевелил его рыжие волосы, Огромные ручищи Майкла небрежно лежали на руле. Он предавался приятному чувству покоя и благодати. Сейчас лучшее время года в Майами, думал он.

Дикая летняя жара уже позади; первые отряды любителей солнца с севера еще не прибыли, и толпы их еще не заполнили этот волшебный город. В портфеле Майкла ни одного незаконченного дела, и, вероятно, новых не будет в течение ближайшего месяца.

Люси потерлась щечкой о его правый бицепс и проворковала:

— Разбуди меня, Майкл, когда доберемся до дома. Боюсь, что последний бокал шампанского меня доконал. Я даже слегка одурела.

— А я люблю, когда ты такая, — отозвался Майкл.

— Какие ужасные вещи ты говоришь.

— Почему ужасные? — весело возразил он. — Тогда твоя прекрасная прическа немного разлохмачивается, и ты теряешь свой вид жеманной секретарши.

— Как будто я когда-нибудь бываю такой, — фыркнула она.

— Конечно, бываешь. Во время рабочего дня ты не допускаешь и намека на интим. Я должен куда-нибудь повести тебя, накормить и до краев наполнить «Пол-Роджером», прежде чем ты начинаешь себя вести, как полагается человеческому существу.

— «Пол-Роджером»? Ты отлично знаешь, что та дрянь, которой ты меня поишь, — обыкновенное калифорнийское шампанское.

— Однако оно вскружило тебе голову. И мы уже скоро приедем домой, и я воспользуюсь твоим состоянием, и поцелую тебя, и…

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем утруждать себя? — Голос у Люси был по-прежнему полусонным и приглушенным, но в нем уже появилось напряжение.

— Утруждать себя поцелуем? — удивился Майкл.

— Ну да!

Он продолжал ехать по бульвару все с той же скоростью, обдумывая ответ на ее вопрос. Сказать по совести, он понимал, что она имеет в виду, но придумать более или менее удовлетворительный ответ было трудно. Конечно, он мог сказать, что ему нравится целовать ее. Но этого было недостаточно.

Во всяком случае, недостаточно, чтобы ответить по существу на поставленный вопрос.

А задавая такой вопрос, она, по сути, спрашивала, к чему это может их привести. Единственным правильным, честным ответом на этот вопрос было: ни к чему!

Но она нечасто задает такие вопросы.

По большей части она кажется вполне довольной существующим положением дел: быть в течение дня веселой, высококвалифицированной и приветливой секретаршей в его конторе и без всяких вопросов и возражений проводить с ним столько времени, сколько он может (или, вернее, хочет) урвать от своей работы.

Майкл неловко поерзал на сиденье и бессознательным жестом поднял руку, чтобы почесать мочку уха — была у него такая привычка, когда он находился в затруднении.

Потом он осторожно спросил:

— А ты бы хотела что-нибудь изменить, если бы могла?

Люси вдруг выпрямилась и слегка отодвинулась от него, будто такой поворот разговора требовал несколько более официального поведения.

— Не знаю, — сказала она с искренним сомнением. — Я действительно не знаю, Майкл.

Они были уже около Семьдесят девятой улицы и быстро приближались к улице, ведущей к их дому.

Майкл, повернув голову, при свете уличных фонарей смотрел на ее профиль. С напряженным вниманием он ловил ее взгляд. На какое-то мгновенье воцарилось напряженное молчание. Майкл попытался разрядить напряженность, переключившись полностью на управление машиной, и, стараясь придать своему голосу большую сердечность, сказал:

— Возможно, сейчас не время для такого разговора. Это надо серьезно обсудить за стаканчиком вина. Кстати, у тебя дома найдется коньяк?

— Ты отлично знаешь, что найдется. Его ровно столько, сколько ты не допил в прошлый раз.

— Знаешь, я в этом никогда не уверен. Не могу выбросить из головы, что в один прекрасный день ты начнешь поить им другого мужчину…

— Может быть… В один прекрасный день.

Поворачивая за угол, он сбавил скорость и перестроился в левый ряд.

Никто из них не произнес ни слова, пока Майкл не поставил машину за углом ее дома и не вышел из машины. Он обежал машину, открыл ей дверцу, взял за локоть, помогая выйти, затем просунул вторую руку под другой ее локоть и на несколько мгновений приподнял девушку в воздух, вглядываясь в ее слегка раскрасневшееся лицо.

Она не делала никаких попыток — ни прижаться к нему, ни оттолкнуть. Она ждала. Его пальцы впились в ее руку. Хриплым голосом он произнес:

— Люси!

— Да, Майкл?

Он наклонился и коснулся губами ее шеи, там, где кончались кудряшки, затем взял ее под руку, и они пошли к подъезду.

Войдя в маленький вестибюль, Люси достала из сумочки ключи и отперла дверь. Он слегка придержал дверь, пропуская ее, потом стал медленно подниматься по лестнице вслед за девушкой. Его рыжая голова находилась на уровне ее изящной талии.

Майкл подумал: «Есть что-то интимное в том, когда мужчина поднимается вслед за женщиной». Он часто поднимался так к ней после того, как они вместе проводили вечер, — выпить стаканчик на сон грядущий.

Но сегодня все было как-то по-другому. Он чувствовал, как в его груди нарастает волна радости. И все выглядело совсем по-другому.

Поднявшись на второй этаж, Люси повернула налево и открыла свою дверь. Он подождал, пока она зажигала свет, потом вошел.

На Люси был полувечерний туалет из темно-синего шелка с какими-то блестками, сшитый изящно и крайне просто: с глубоким вырезом спереди и сзади, с узенькими бретельками.

Взору Майкла открылись роскошные плечи, шея и руки цвета слоновой кости.

Погруженный в размышления, он смотрел, как она прошла вдоль длинной комнаты к маленькой кухоньке, сказав ему с улыбкой:

— Устраивайся поудобнее, пока я все приготовлю.

Здесь очень легко устроиться поудобней, подумал он, опускаясь в глубокое кресло рядом с тахтой и закуривая сигарету.

Комната была обставлена изящной мебелью, в ней не было ничего лишнего.

Майкл вытянул свои длинные ноги, откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза и затянулся.

Что ж, отлично! Почему бы ему не жениться на Люси? Сегодня, торжественно решил он, он должен честно и прямо поставить перед собой этот вопрос. И перед ней.

До сих пор они ни разу не говорили об этом серьезно, хотя много раз стояли на грани подобного разговора.

Он выпрямился, услышав шуршание ее юбки. Люси несла поднос, на котором стояла бутылка коньяка, винный стакан, бокал со льдом и водой для него и бокал со льдом для нее. Он всегда пил коньяк из винного стакана и запивал его водой со льдом.

Она поставила поднос на низкий столик, уселась в уголок поближе к креслу Майкла и наполнила его стакан коньяком, затем налила немного коньяка в свой бокал.

Майкл, однако, не успел даже взять стакан из ее рук, как зазвонил телефон.

Лицо Люси резко изменилось. Настойчивый телефонный звонок нарушил безмятежность вечера, подобно тому, как брошенный в пруд камень нарушает зеркальную поверхность и спокойствие водной глади.

Продолжая держать в руке стакан Майкла, Люси сердито проговорила:

— Я не отвечу. Это, конечно, тебя. Мне никто не может звонить в такой поздний час.

— Тем больше оснований ответить, — сказал Майкл. — Может быть, что-нибудь очень важное.

— Очередная блондинка? — вызывающе спросила Люси.

— Или брюнетка, — спокойно ответил он.

Телефон продолжал звонить. С нетерпением Майкл поднялся и, сделав два огромных шага, очутился у телефона. Повернувшись к Люси спиной, он проговорил в трубку:

— Квартира мисс Гамильтон. — Затем через некоторое время: — Правильно. — И продолжал слушать, почесывая ухо.

Люси, не спуская с Майкла глаз, плотно сжала губы и поставила его нетронутый стакан с коньяком обратно на поднос. Это было безмолвное признание своего поражения.

Все еще стоя к Люси спиной, Майкл сказал:

— Отлично, Пит. Я буду там через пять минут.

Он положил трубку, повернулся и печально покачал головой, хотя его глаза при этом отнюдь не были печальными. Наоборот, в них светилось предвкушение волнующего приключения.

— Чертовски сожалею, мой ангел, но это беда…

— Блондинка, — закончила Люси за него. — Блондинка в несчастье. Не больше и не меньше. Буквально умирает от желания выплакать свое горе на широкой груди Майкла Шейна.

— Этого мне Пит не говорил, — рассеянно ответил Майкл, разыскивая свою шляпу. И только тут он вдруг заметил, как огорчена Люси. Он подошел к ней и с раскаянием погладил по щеке. — Но, дорогая, на этот раз дело, кажется, действительно очень важное. Ты ведь знаешь, я просил дежурного из отеля не тревожить меня здесь, если речь не идет о чем-нибудь серьезном.

— Я знаю, — ответила Люси, избегая его взгляда. — Ну, что же ты не заряжаешь свои пистолеты и не идешь? Что тебя держит?

— Ты ведь отлично знаешь, мне очень жаль, что так получилось. — Майкл стиснул зубы, так как Люси все еще отказывалась смотреть ему в глаза, и, повернувшись к двери, спокойно сказал: — Сбереги мой стакан до моего возвращения. Я обязательно приду, и еще до полуночи…

 

Глава 5

22 часа 00 минут

В вестибюле отеля, где жил Шейн, никого не было, за исключением дежурного портье и какой-то молодой женщины, сидевшей в кресле лицом ко входу. Женщина нервно курила сигарету.

Подходя к портье, Шейн по пути бросил беглый взгляд на нее. Молоденькая. Хорошенькая. На женщине была темная юбка, белая блузка и светло-серый жакет. На коленях у нее лежала красная кожаная сумочка.

Питу не терпелось поскорей поговорить с Шейном. Он немного наклонился вперед, состроил гримасу и в волнении ворочал глазами направо и налево.

— Я не знал, стоит ли звонить к мисс Гамильтон. — Он говорил таинственным шепотом, будто боялся, что их кто-то подслушает. — Но, давая мне ее телефон, вы сказали, если будет что-либо важное, можно позвонить. Я решил, что сейчас именно такое важное дело. Очень важное. Она так сказала. Понимаете? Бедняжка насмерть перепугана. Все время оглядывается, будто за ней гнался сам черт. Кроме того, вы разрешили мне в особых случаях пускать клиентов в вашу комнату, чтобы они там вас подождали.

— Я просил тебя посылать наверх только хорошеньких, — с улыбкой напомнил Шейн. — Она действительно хорошенькая?

— Да, очень. Конечно, не такая, как та, что сидит вон там на стуле. — Он ткнул большим пальцем в сторону девушки с красной сумкой. — Но она пришла немного позже, поэтому я не мог ее тоже послать наверх. Верно ведь?

Шейн облокотился на бюро и посмотрел на девушку, сидевшую в другом конце вестибюля. Она все время внимательно наблюдала за Майклом и, видимо, поняла, что говорили о ней. Поэтому она быстро встала и направилась к ним.

Это была довольно пухленькая для своего возраста блондинка лет двадцати. На ходу она весьма игриво покачивала бедрами. Светло-голубые глаза ее казались стеклянными, а ресницы и брови были до такой степени тонки и светлы, что почти не были заметны. Пухлые губки девушки, обильно намазанные губной помадой, расплылись в заискивающей улыбке.

— Вы мистер Шейн?

Шейн молча кивнул, изучая ее прищуренными глазами. Девушка взглянула на Пита и резко сказала:

— Почему вы мне сразу не сказали, что это Шейн? Вы обещали мне, что, как только он придет…

— А я только что пришел, — спокойно проговорил Шейн. — Боюсь, что у меня нет времени для…

— Нет! Для меня у вас есть время!

Девушка вцепилась Майклу в руку и потащила его в дальний угол — подальше от дежурного, чтобы он не мог подслушать.

— Это ужасно важно, — быстро проговорила она низким и хриплым голосом. — Я ждала вас и чуть не сошла с ума при мысли, что вы не придете. Но теперь все в порядке. Я уверена, что вы застанете его там. Он был там минут пятнадцать назад. В «Сильвер Глейд». Это недалеко отсюда.

Говоря все это, девушка открыла сумочку и стала старательно искать там что-то. Наконец она вынула из сумочки фотографию молодого человека и сунула ее Шейну.

— Это он. Пожалуйста, поторопитесь. Подождите его у выхода, а потом идите за ним вслед.

Шейн покачал своей рыжей головой.

— Извините, но я уже занят. Если речь идет всего-навсего о бракоразводном процессе…

— Какая разница, с какой целью я вас нанимаю и какую работу вы будете выполнять? Я заплачу. Сколько? Назовите вашу цену. Эта работа займет у вас не более получаса. — Девушка снова покопалась в сумочке, достала оттуда пачку ассигнаций и начала отсчитывать двадцатки.

Отсчитав пять, она остановилась, взглянула на Шейна и добавила еще две, так как он продолжал упрямо покачивать головой.

Майкл протянул ей фотографию обратно, но она оттолкнула ее, продолжая горячо настаивать:

— Вы не можете просто так отказать мне, а то он уйдет раньше, чем я найду кого-нибудь другого.

Теперь голос ее стал робким и умоляющим. Она подошла к Майклу совсем близко, заискивающе взглянула ему в глаза и соблазнительно надула свои ярко накрашенные губки.

— О, пожалуйста. — Она попыталась всунуть ему в руку семь двадцаток. — Я буду ждать вашего ответа у себя дома… Одна… — Последние четыре слова она проворковала гортанным голосом, вкладывая в них определенный смысл.

— Нет! — сказал он коротко, а сам подумал: «Хотел бы я, чтобы ты была постарше и понимала, что нельзя душиться такими крепкими духами». Он вскинул руку, сунул ей фотографию обратно и повернулся, но она вцепилась в него, попыталась удержать, опустила фотографию ему в карман и все время настойчиво пыталась всучить деньги.

Майкл, слегка оттолкнув ее, решительно направился к дежурному портье.

И девушка сдалась. Она осталась стоять посреди вестибюля, уперев обе руки в крутые бедра, ее светло-голубые глаза буквально метали молнии.

Шейн не посмотрел на нее, а Пит улыбался во весь рот.

— Кажется, сегодня они готовы подраться из-за вас, мистер Шейн. Но лично я, если бы на меня напирала такая красотка, как эта…

— А та, наверху, такая же или нет? — нетерпеливо перебил его Шейн.

— Ни капельки не похожа. То есть, конечно, она хорошенькая, но о ней трудно что-либо сказать, уж очень она перепугана. — Пит слегка понизил голос. — А эта, вторая, пришла сюда несколько минут назад и хотела прямо пройти в вашу комнату, но я не сказал, в каком номере вы живете, как она ни старалась просверлить меня своими глазами. Я ей не сказал и то, что у вас наверху другая клиентка.

— Отлично, — похвалил его Шейн. — Так ты не назвал номер моей квартиры?

Он повернулся и пошел к лифту. В вестибюле раздался громкий стук каблучков, Шейн быстро вошел в лифт и сказал лифтеру:

— Давай скорее закрывай. — И лифтер захлопнул дверцу раньше, чем девушка успела добежать до лифта.

Шейн рукавом белого полотняного пиджака вытер пот со лба и улыбнулся лифтеру.

— Давай наверх, Джон. И каким бы способом ни уговаривала тебя эта дама, ни в коем случае не привози ее наверх. Понял?

— Понял, мистер Шейн. Мне даже смешно, как она на вас напирала.

Шейн что-то пробормотал в ответ и прошел в свою комнату.

 

Глава 6

22 часа 6 минут

Увидев Шейна, девушка, ожидавшая его в номере, отпрыгнула в дальний угол гостиной.

Шейн увидел молоденькую, хорошенькую пепельную блондинку, насмерть перепуганную его приходом.

Лицо — мертвенно-бледное. Круглые от испуга глаза. Дрожащие губы. Она прижалась к стене и пристально глядела на Шейна.

Когда он спокойным движением закрыл за собой дверь, девушка выпрямилась и, все еще дрожа, спросила:

— Вы мистер Шейн?

— Да, я Шейн. Вы ведь пришли сюда и спросили меня, не так ли? Это моя комната. Кто же, по-вашему, может еще сюда войти?

— Я не знаю. Я все время так боялась, пока ожидала вас. Я думала, что он каким-нибудь образом найдет меня здесь.

— Он?

Она все еще стояла, дрожа как в лихорадке. Плотно прижавшись к стене, будто боялась, что без поддержки ей не устоять на ногах. Майкл медленно пошел по направлению к ней, стараясь не делать резких движений, чтобы не испугать ее и случайно не довести до истерики.

— Да, человек, который убил моего брата, — проговорила она. — Во всяком случае, я думаю, что это он убил его. Если… если мой брат действительно убит. Я видела его, уверяю вас. Вы верите мне, мистер Шейн? Вы не считаете, что я сошла с ума?

Шейн подошел к ней совсем близко, так близко, что смог осторожно взять ее за кисть. Он нежно отвел ее от стенки и, крепко держа за руку, подвел к креслу и усадил в него. Стараясь придать своему голосу максимальное спокойствие и доброту, он сказал:

— Конечно, я вас выслушаю. Но сначала вам надо успокоиться. Закройте глаза и успокойтесь. Не бойтесь, сюда никто не войдет.

Он отпустил ее руку и пошел к стенному бару.

— Что вы будете пить: коньяк или херес?

— Пожалуйста, немного хереса. — Ее голос утратил истерическую резкость. Она говорила теперь низким дрожащим голосом. — Вы должны мне поверить.

Шейн ничего не ответил. Он взял бутылку хереса и коньяк, пошел в маленькую кухню и через некоторое время вернулся, неся на подносе две рюмки и бокал с водой.

Он подвинул столик поближе к креслу девушки и налил ей рюмку хереса.

— Сначала выпейте это, а потом все расскажете.

Майкл наполнил свой стакан коньяком, с наслаждением отпил глоток, с грустью вспомнив о нетронутом стакане в комнате Люси. И все это ради того, чтобы выслушивать бред истеричной девушки насчет убийства ее брата.

Он придвинул другой стул, сел лицом к лицу с девушкой и стал терпеливо ждать, когда она допьет свой херес.

— А теперь расскажите мне все о вашем брате. Вы говорите, что он был убит?

— Да. Уверяю вас, я сама видела. Он лежал мертвый. Я видела. Но когда я вернулась, его уже там не было. Он исчез. Просто исчез. — Девушка опять задрожала и всплеснула руками. — Он не мог уйти. Ведь мертвые не могут бегать, правда?

— Во всяком случае, ни один из тех, кого мне приходилось видеть, бегать не мог, — согласился с ней Шейн. — Вы лучше расскажите мне все с самого начала.

— Да, конечно. Все началось сегодня вечером. Нет, пожалуй, вы захотите знать, что было до сегодняшнего вечера. Мой брат страдает глупой слабостью в отношении девушек. Вы понимаете, что я хочу сказать? И я всегда следила за ним. С тех пор как четыре года тому назад умер папа. Правда, брат на два года старше меня, но фактически три года… Мне приходилось за ним следить. — Она замолчала, нервно покусывая нижнюю губу. Ее светло-карие глаза смотрели мимо Шейна куда-то вдаль, на давно прошедшие события.

— Давайте лучше вернемся к сегодняшнему вечеру, — предложил Шейн.

— Да, конечно. — Она кивнула головой и застенчиво улыбнулась. — Ну, хорошо. Мы остановились в отеле «Рони Плаца». Приехали недели две тому назад. И я снова заметила, что у него появилась девушка. Значит, в самое ближайшее время мне предстояло взять дело в свои руки. Сегодня вечером около десяти часов он позвонил мне по телефону. Он был страшно взволнован и испуган. Он попросил меня немедленно прийти к нему в отель «Эдельвейс», комната 316. Я попросила его повторить адрес, записала все на бумажке, чтобы не ошибиться, и немедленно вышла. Взяла такси и поехала прямо в отель.

Она опять замолчала. Шейн нагнулся и долил вина, но девушка даже не заметила этого.

— В отеле я поднялась прямо на третий этаж, — продолжала она, — в комнату 316. Через стекло двери я увидела, что в комнате горит свет, но, когда я постучала, мне никто не ответил. Я постучала трижды, несколько раз окликнула брата по имени, затем попробовала открыть дверь. Она была не заперта. Первое, что я увидела, открыв дверь, — брат, лежащий на кровати. Он был в одной сорочке, а его пиджак, скатанный валиком, был подложен под голову. И на нем была кровь. А на шее брата зияла огромная рана… Я… я… поняла, что он мертв. Глаза у него были открыты и были как стеклянные.

Девушка вдруг закрыла лицо руками и начала всхлипывать. Шейн дал ей выплакаться, закурил сигарету и глотнул воды.

Наконец ее плечи перестали вздрагивать. Майкл спокойно сказал:

— Чем скорее вы мне все расскажете, тем скорее я начну действовать.

— Я понимаю. Я даже не входила в комнату. Мне этого и не требовалось, я и так видела, что он мертв. Сначала я хотела воспользоваться телефоном, стоявшим в комнате. Но потом подумала, что так можно стереть отпечатки пальцев на трубке, а они могут оказаться уликой. И тут я вспомнила, что когда я выходила из лифта, то заметила, что дверь одного из номеров была открыта и из нее пробивался свет. Я подбежала к этой комнате, чтобы попросить разрешения позвонить, но оказалось, что там никого нет. Тогда я кинулась к телефону, позвонила на коммутатор и вернулась в комнату брата.

Я выходила не больше чем на две минуты. Я отлично помню, что это не заняло больше времени. Но дверь в номер 316 оказалась закрытой. Я хорошо помню, что оставила ее открытой. Свет все еще горел. Тогда я нажала на ручку двери, и дверь, как и в прошлый раз, отворилась. Но брата в комнате уже не было!.. Его там просто не было. И никаких следов. Ни пиджака, ни крови — ничего…

— Вы уверены, что это была та же самая комната?

— Конечно. Когда я вернулась во второй раз, а дверь оказалась закрытой, я специально посмотрела еще раз на номер комнаты. Это был номер 316. Я вбежала в комнату, заглянула в ванную, в шкаф, даже под кровать. Я чувствовала себя как Алиса в Зазеркалье. Понимаете? Я выбежала в коридор, и тут он наскочил на меня…

Девушка замолчала и снова тяжело задышала широко открытым ртом… Ее охватил новый приступ ужаса.

— Это был какой-то мужчина. Я никогда не видела его раньше. Свет в коридоре был довольно тусклый, но все-таки мне удалось рассмотреть его лицо. У него было ужасное лицо — со шрамом. Я повернулась и побежала в противоположную сторону. К красному сигналу, указывающему пожарный выход. Он побежал за мной. Он что-то кричал, но я ничего не расслышала.

Я бежала не оглядываясь. Я поняла, что это он убил моего брата и теперь хочет убить меня. Я выбежала на пожарную лестницу, спустилась вниз, там была открыта дверь, выходившая в темную аллею.

Я изо всех сил бежала к освещенной улице, а он бежал вслед за мной и что-то кричал. Когда я выбежала, как раз мимо меня ехало такси, я забежала вперед и заставила шофера остановиться. Я вскочила в такси и попросила ехать как можно быстрее… А потом… потом я не знала… что делать. Шофер оказался таким милым, я ему все рассказала, и он мне сказал, что если кто и сумеет мне помочь в Майами, так это вы, и привез меня сюда.

— Очень мило с его стороны давать мне такую рекомендацию, — проворчал Шейн. — Но почему бы вам не обратиться в полицию? В таких случаях, когда находят убитого человека, следует прежде всего сообщить именно в полицию.

— Я боюсь сообщать им. — Девушка снова задрожала и потянулась к хересу. — Говорят, что они там все продажные и ни на что не способны. Они бы только посмеялись надо мной. Кроме того, им, вероятно, уже сообщили из отеля о моем звонке. Они бы туда приехали, не нашли бы никакого трупа и, конечно, не стали бы слушать меня.

Шейн пожал плечами, встал и сказал:

— Ну-ка, глотните еще хересу, пока я все проверю.

Он подошел к телефону и набрал номер.

— Пожалуйста, сержанта Дженкинса. Алло, Сарк, это Майкл Шейн. Тебе не сообщали о каких-нибудь неприятностях из отеля «Эдельвейс»? Например, об убийстве или о других подобных пустяках?

Он выслушал ответ, потом медленно проговорил:

— Понимаю… Нет, по-моему, нет. Во всяком случае, немедленно сообщу прямо тебе.

Он повесил трубку и, почесывая ухо, посмотрел на затылок блондинки. Она обернулась и взглянула на него глазами, полными надежды. Но, при виде выражения лица Шейна, надежда тут же исчезла из ее глаз.

Шейн нашел в телефонной книге телефон «Эдельвейса», позвонил туда и попросил соединить его с мистером Паттоном.

— Олли? Говорит Майкл Шейн. Что, в ваших краях не было никаких событий сегодня около тридцати минут назад?

Некоторое время он слушал. Девушка внимательно следила за выражением его лица.

— Спасибо, Олли. Учти, я всегда готов помочь, чем могу. В любой момент.

Он повесил трубку и с хмурым видом вернулся в свое кресло.

— Детектив из отеля рассказывает примерно то же, что и вы. Это относится только к первой части вашего рассказа. Им ничего не известно о том, что кто-то гнался за вами. После того как вы сообщили им об убитом человеке, они сначала пошли в 360-й, так как дежурная телефонистка думала, что она ослышалась, когда назвали 316-й. Потом они тщательно проверили обе комнаты, но ничего не нашли. Они решили, что это просто идиотская шутка рехнувшейся женщины.

Говоря это, он внимательно изучал лицо девушки. Она заметила это и воскликнула в отчаянии:

— Вы тоже так думаете? Да? Думаете, что я сумасшедшая? Или что я все это выдумала?

Он пожал плечами.

— Нет. Ваши слова о том, что вас преследовал какой-то мужчина, звучат весьма правдоподобно. А что, водитель видел его?

— Да, видел. И другая леди, сидевшая в машине, когда я туда шмыгнула, тоже видела. Вы можете спросить их обоих.

— Вы помните номер такси или фамилию шофера?

— Нет.

— Может быть, второй пассажирки?

— Нет. О, вы такой же, как и полиция, — взорвалась вдруг девушка и вскочила на ноги, слегка покачнувшись при этом. — Как мне все это доказать вам? Я отлично знаю, что мой брат убит. Я видела его труп. Это не галлюцинация.

— Сядьте, пожалуйста, — успокоительно сказал Шейн. — Я охотно верю, что вы могли увидеть нечто, что показалось вам убитым братом. Я ведь не отрицаю, что вы ничего не видели. Давайте-ка во всем разберемся. Скажите, может быть, ваш брат большой шутник?

— Нет.

Девушка снова села в кресло.

— Я говорю об этом потому, — продолжал Майкл, — что это довольно старый трюк — разыграть убийство при помощи томатного сока.

— Но ведь у него было перерезано горло! — сердито крикнула она. — Мистер Шейн, я видела зияющую рану! И я видела его глаза. Вытаращенные и мертвые…

Шейн встал и зашагал по комнате.

— А в первый раз вы совсем не входили? И даже бегло не осмотрели комнату?

— Нет. У меня была одна-единственная мысль — скорее добраться до телефона.

— Значит, можно предположить, что в то время, когда вы пришли в первый раз, убийца, вероятно, находился еще в комнате? Наверное, где-нибудь в ванной или в шкафу.

— Возможно. Я его там не искала.

— А сколько времени вы потратили, чтобы найти телефон?

— Думаю, не больше двух минут. Ну, может быть, три… Я все делала очень быстро, старалась не терять времени.

— Если бы не было человека, преследовавшего вас, я бы решил, что все это просто галлюцинация. Что никакого брата вовсе не было… А теперь… Собственно, я не знаю, чем вам помочь. Мы, конечно, можем пойти сейчас в отель «Эдельвейс» и попросить тамошнего детектива еще раз все тщательно проверить.

Мысль о возможном возвращении в отель ужаснула девушку.

— Вы считаете, что мне обязательно надо туда пойти? Вместе с вами? Разве я не могу быть просто вашим клиентом? А вы бы для меня все расследовали. — Она быстро стала что-то искать в своей сумочке. — У меня есть деньги. Я могу дать вам аванс.

Шейн покачал головой, внимательно изучая ее лицо.

— Я пока не уверен, что действительно существует дело, за которое я должен получить аванс. — Он не сказал ей правду, не сказал, что не любит сумасшедших клиентов и что он начинает серьезно подозревать, что она просто рехнулась.

Но увидев, в какое отчаяние повергли девушку его слова, поспешно добавил:

— Что ж, пожалуй, я посмотрю. Может, мне удастся что-нибудь обнаружить. Если я узнаю, что с вашим братом действительно что-то случилось, то я возьму аванс.

Он быстро встал.

— Вероятно, вы будете в отеле «Рони Плаца». Скажите ваше имя и номер вашей комнаты.

— А разве мне обязательно нужно туда вернуться? — Девушка взглянула на него влажными умоляющими глазами. — Тот, кто убил моего брата, вероятно, знает, где мы остановились. У меня до сих пор перед глазами его ужасное лицо со шрамом! А не могу ли я… просто остаться здесь, у вас? Пока вы съездите туда?

Шейн задумался. Бог ее знает, что за мысли у нее в голове. Чего она боится? Не будучи психиатром, он, однако, подумал, что имеет дело с самым настоящим случаем мании преследования.

Сначала она боялась идти в полицию со своим рассказом, теперь она боится возвратиться в отель, где она, безусловно, была бы в абсолютной безопасности.

Ему очень не хотелось оставлять ее одну в своей комнате. Довольно мягко он сказал ей:

— Я не думаю, что остаться у меня — блестящая идея. — Он подошел к письменному столу, открыл ящик, достал бланк со своим именем и написал на нем имя и адрес Люси Гамильтон и несколько строчек:

«Мой ангел, будь действительно ангелом. Позаботься о подательнице этого письма. Запри дверь на цепочку и никого не впускай до тех пор, пока я к тебе не приду сам или не скажу, что дверь можно не запирать. Кажется, эта девушка в опасности».

Он подписал записку «Майкл» и дал прочитать девушке.

— Это моя секретарша, — объяснил он. — Сейчас мы спустимся вниз, я посажу вас в такси, и вы поедете к ней. Никто вас там не найдет. А на случай, если вы мне понадобитесь, я буду знать, где вы.

Прочитав записку, девушка расплакалась.

— Вы… вы просто замечательный… Я готова расцеловать шофера такси за то, что он направил меня к вам.

Шейн быстро отвернулся, опасаясь, что ее благодарность выльется в желание расцеловать его самого вместо шофера. А он предпочитал быть абсолютно уверенным в умственных способностях женщин, которых целовал.

В этот момент в коридоре послышались громкие шаги. Шаги замерли около двери Шейна. Раздался повелительный стук.

Девушка задрожала и отскочила от двери, продолжая, как загипнотизированная, смотреть на нее широко открытыми глазами. Она будто ожидала, что в комнату вот-вот кто-то вломится.

— Это он, — прошептала девушка. — Я знала, что он выследит меня. Не впускайте его! О, пожалуйста, не впускайте его!

— Ради Бога, замолчите, — пробормотал Шейн и направился к двери. Девушка повисла у него на руке.

Снова раздался стук в дверь, и кто-то грубо потребовал:

— Откройте, Шейн!

— О, пожалуйста, — умоляла девушка. — Я умру, если вы его впустите. Где у вас можно спрятаться?

Шейн посмотрел на нее. С застывшим от ужаса лицом она бессильно повисла у него на руке.

Он прикрикнул довольно грубо:

— Да бросьте вы! Никто вас не тронет, пока я здесь.

Этот грубый окрик подействовал на нее, как удар. Она отшатнулась от Майкла, подобно жалкой дворняжке, когда ту грубо пнут ногой. Рот девушки беззвучно открывался и закрывался, в уголках губ появилась пена.

Шейн схватил ее за плечи и повернул к себе.

— Идите на кухню. Запритесь на английский замок и ждите там, пока я вас не позову.

Он слегка подтолкнул ее и подождал, пока она не скрылась в кухне и не заперла за собой дверь.

Настойчивый стук в дверь и требование открыть возобновились с новой силой.

Шейн подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял высокий молодой человек со шрамом на щеке…

 

Глава 7

22 часа 20 минут

Лицо со шрамом находилось почти на одном уровне с лицом Шейна. Оно было красным, искажено гневом, но его отнюдь нельзя было назвать страшным или ужасным, каким его описала девушка.

Если бы не шрам на щеке и выражение гнева, лицо мужчины можно было бы назвать приятным и даже красивым. Сам он был хорошо сложен, и было ему лет тридцать с небольшим.

Шрам шел по диагонали от левого угла рта до скулы, и Майкл подумал, что, вероятно, в обычное время он не так бросается в глаза. Но сейчас белый рубец ярко вырисовывался на покрасневшем от гнева лице.

Шейн твердо и неподвижно стоял у двери, широко расставив ноги и глядя прямо на визитера, который пытался оттолкнуть его и ворваться в комнату.

— Где она? Что случилось с Нелли? — с яростью выкрикнул парень.

Шейн поднял свою огромную ручищу и слегка толкнул молодого человека в грудь.

— Вас сюда не приглашали, — прорычал он. — Какого черта вы устраиваете эту дурацкую сцену?

— Вы Шейн? — вызывающе посмотрел на него молодой человек, сжимая кулаки. — Я все равно войду, приглашаете вы меня или нет. И ни один паршивый частный детектив меня не остановит.

Суровые глаза Шейна внимательно изучали молодого человека. Майкл стиснул зубы, отчего впадины на его щеках стали еще глубже.

— Готов в любой момент предоставить вам возможность попытать счастья, приятель, — сказал он.

Взгляды их скрестились: налитые кровью глаза пришельца и влажные серые глаза Шейна — холодные и вызывающие.

Наконец человек со шрамом усилием воли взял себя в руки. Он разжал кулаки, пару раз моргнул, облизал пересохшие губы и прохрипел:

— Извините, что я так ворвался к вам. Я Берт Польсон, и я чертовски беспокоюсь за Нелли… Я буквально сошел с ума от волнения.

Значит, теперь вас двое сумасшедших, подумал Шейн, а вслух сказал:

— Вот так-то лучше. Продолжайте в том же духе, и, может быть, мы до чего-нибудь договоримся.

Он резко повернулся на каблуках и впустил Польсона, потом отошел к столику и взял в руки наполовину отпитый стакан коньяка. Он не пытался спрятать стоявшую на столе бутылку хереса и стакан, из которого пила девушка.

Майкл отхлебнул коньяк и повернулся к Польсону. Тот подозрительно посматривал на три закрытые двери, ведущие в ванную, спальню и кухню.

— Значит, ее звать Нелли? — вежливо спросил Шейн. — Странно, я только сейчас вспомнил, что она не назвала свое имя.

— Где она? Что с ней случилось? Ради Бога, почему она так себя повела, когда увидала меня?

— А как именно она себя повела? Хотите выпить, Польсон? — Шейн махнул рукой в сторону открытого бара.

— Нет, благодарю. А разве она ничего не говорила? Интересно, какую чушь она нагородила, чтобы объяснить свой визит к вам?

— Она рассказала мне несколько вещей, — все еще держа стакан в руках, Шейн медленно опустился в кресло. — Уверяю вас, сейчас она находится в безопасности, и я представлю ее вам тотчас же, как только вы убедите меня, что ничто не будет угрожать ее жизни.

— Жизни? — сердито фыркнул Берт. — Но, ради Бога, скажите, почему она боится меня?

— Может быть, об этом лучше расскажете вы сами? Садитесь, пожалуйста.

Бросив еще раз внимательный взгляд на три двери, Польсон уселся на кончик стула перед креслом, в котором устроился Шейн.

— Я ничего не понимаю. Если на сей раз она действительно не натворила чего-нибудь. — Польсон впился глазами в Шейна. — Как она вела себя? Абсолютно невменяемо?

Он нервно застучал правым кулаком по левой ладони.

— Пока я ничего не понимаю, — перебил его Шейн. — Пока я могу только сказать, что вы проявляете ровно столько же здравого смысла, сколько и она. Успокойтесь и постарайтесь как можно более внятно рассказать мне все.

— Она, наверное, рассказала вам, что встретила меня в отеле и, увидев, дико закричала и убежала. Так?

Прихлебывая коньяк, Шейн кивнул.

— Да. И еще она рассказывала, как вы погнались за ней по пожарной лестнице, затем по темной аллее и как ей едва удалось спастись от вас, вскочив в такси. Между прочим, как вам удалось найти ее след?

— Я запомнил номер машины, разыскал шофера и спросил у него. Но я не понимаю, почему она так испугалась меня? Она отлично знает, что я ни разу в жизни не причинил ей вреда.

В этот момент Берт Польсон казался моложе тридцати лет.

Он был явно смущен и опечален.

— Она осветила вашу встречу несколько иначе, — сухо сказал Шейн. — Она утверждает, что она вас совершенно не знает, что она никогда в жизни не видела вас. Она подозревает, что это вы убили ее брата…

— Ее брата? — На лице его отразилось неподдельное изумление. — Я ее брат. Разве она вам этого не говорила?

Майкл Шейн сидел молча, держа стакан на расстоянии нескольких дюймов от губ и внимательно рассматривал его содержимое, будто никогда ничего подобного не видел.

— Нет, — медленно проговорил он. — Она мне этого не сказала. Напротив, она уверяла меня, что видела труп своего брата в 316-м номере отеля «Эдельвейс» — за десять минут до того, как вы наскочили на нее в коридоре.

Лицо Польсона утратило напряженность, и он, развалясь на стуле, прикрыл глаза, будто хотел защититься от слишком яркого света. Потом сдавленным голосом он сказал:

— Кажется, мне действительно надо выпить. — Шейн налил коньяк в винный стакан, стоявший на подносе и всунул его в руку Польсона, небрежно спросив:

— Можно чистого?

Польсон добавил немного воды и залпом выпил весь стакан, слегка передернув после этого плечами и сделав глубокий вздох.

— Я брат Нелли, — медленно начал он. — И как вы сами можете убедиться, я не умер. Теперь вы понимаете, в каком она состоянии? Понимаете, почему я так беспокоюсь? Понимаете, почему необходимо найти ее и позаботиться о ней?

— Все это понятно. Но только в том случае, если вы действительно говорите правду. Но видите ли, из ее уст я слышал совершенно другую версию этой истории. Она пришла меня нанять, чтобы я защитил ее от вас. И она очень точно описала вас, включая шрам. Она также просила меня расследовать, кто сегодня вечером перерезал горло ее брату и куда им удалось спрятать труп. Теперь вы понимаете, перед какой дилеммой я стою? — закончил Шейн. — И до тех пор, пока я не установлю, кто из вас говорит правду…

— Я могу доказать, что говорю правду, — перебил его Польсон.

Он достал из кармана бумажник и стал извлекать из него документы.

— Вот мои бумаги. Я могу доказать, что я Берт Польсон. Посмотрите, вот мое удостоверение личности.

Шейн даже не взглянул на его документы.

— Я могу также легко доказать, — продолжал человек со шрамом, — что у меня есть сестра по имени Нелли, которая неожиданно сошла с ума и думает, что я собираюсь ее убить.

— Налейте себе еще вина, если хотите, и я попробую выслушать до конца ту чепуху, которую вы здесь собираетесь мне нагородить, — предложил Майкл.

— Мы с Нелли живем в Джэксонвилле. Вернее, мы жили там. Пока я был в армии, моя мать, то есть наша мать, умерла, и, когда я вернулся обратно, Нелли жила одна и была, по всей видимости, довольна своей жизнью. У нее была очень хорошая работа, и она наслаждалась свободой.

Берт помолчал немного, затем без некоторого колебания продолжил свой рассказ:

— Мне казалось, что свобода — это именно то, что ей нужно. Мать у нас была… ну, немного деспотичная. Даже по отношению ко мне. И при ее жизни Нелли никогда не могла распоряжаться собой.

Когда Нелли было шестнадцать лет, она перенесла сильное потрясение и несколько месяцев провела в больнице. Мне всегда казалось, что в этом была виновата мать. Когда я демобилизовался, то решил поселиться в Джэксонвилле. Я хотел, чтобы Нелли вела мое хозяйство. Но ей эта идея не понравилась. Скажу больше: она буквально возмутилась моим предложением, стала обвинять меня в том, что я такой же, как мать, что я тоже собираюсь ее угнетать.

Что ж. Ей двадцать лет, и у нее хорошая работа… Я не знал, как поступить.

И я решил — пусть живет одна. Я нашел работу в Детройте, а из ее писем было видно, что у нее все в порядке. Но примерно две недели назад я получил от нее телеграмму, в которой она сообщала, что у нее большие неприятности.

— Какие именно?

— Этого она не сообщила. Вообще это была довольно странная телеграмма. Какая-то дикая… И совершенно непонятная.

Я телеграфировал ей, чтобы она продержалась до моего приезда, и тут же выехал.

Когда через 26 часов я приехал в Джэксонвилл, Нелли исчезла. Никто не знал, куда она уехала. Я нанял частного детектива, и сегодня днем он сообщил мне, что нашел ее в Майами, в отеле «Эдельвейс». Комната 316. Мне это показалось очень странным. Раньше, когда мы приезжали в Майами, мы всегда останавливались в отеле «Тропикал Армс», где все ее хорошо знают… Поэтому я прыгнул в машину и погнал в Майами что было сил.

— В котором часу вы выехали из Джэксонвилла? — спросил его Майкл.

— Часа в четыре или в начале пятого.

— А вы не очень-то торопились, — сухо проговорил Шейн. — Любой мог бы совершить это путешествие за четыре часа.

— По дороге около Форт-Лодердейл я попал в аварию. Какой-то сумасшедший врезался в мою машину, когда я затормозил около светофора. — Польсон рассеянно почесал лоб. — От толчка я ударился в ветровое стекло и разбил очки. Без очков мне пришлось ехать очень медленно. Я потерял на этом два часа и поэтому приехал в отель «Эдельвейс» только около девяти вечера.

— Ну, и… — решил поторопить его Шейн, поскольку Польсон опять замолчал, углубившись в воспоминания.

— В отеле я сразу поднялся на лифте на четвертый… нет, ошибаюсь, на третий этаж… Когда я шел по коридору, то заметил, что дверь в комнате 316 открыта и оттуда пробивается свет. Когда я был примерно футах в восьми от двери, из комнаты вдруг выскочила и побежала навстречу мне Нелли. Увидев меня, она закричала и побежала в противоположную сторону. Я все время думаю, почему она побежала от меня? — закончил он устало. — Свет в коридоре был очень тусклый, а она выбежала из яркоосвещенной комнаты и, может, не узнала меня…

— Это ничего не объясняет, — резко оборвал его Шейн. — Во всяком случае, это не может объяснить, почему она сказала, что остановилась вместе с братом в отеле «Рони Плаца» и что в отель «Эдельвейс» пришла по просьбе брата. А нашла его в номере 316 с перерезанным горлом!

— Но в комнате никого не было, ни одного человека — ни живого, ни мертвого, — запротестовал Польсон. — Я абсолютно уверен в этом. Когда я пробегал мимо открытой двери, я заглянул в комнату. Комната была пуста. Там никого не было.

Шейн медленно кивал головой. Потом, допив стакан, поставил его на поднос.

— Но я действительно ее брат! — настаивал Польсон. — Дайте мне возможность повидаться с ней. Вы можете присутствовать при нашем разговоре, и все услышите сами. Неужели вы не видите, что ей нужно помочь. Она в ужасном состоянии, несет чепуху, что меня будто бы убили, а сама, увидев меня, убегает.

— Да! Кто-то из вас двоих действительно несет чепуху. — Майкл задумчиво барабанил пальцами по ручке кресла. — Пару вопросов мы можем проверить без особых затруднений.

— Тогда, ради Бога, проверяйте скорее, — воскликнул Польсон. — И вы еще называетесь детективом! Давайте сделаем самое важное. Вы заявляете, что Нелли в абсолютном порядке и что вы можете представить ее мне в любое время. Докажите мне это.

— Вы мне должны поверить на слово, — спокойно сказал Майкл.

Он подошел к телефону, позвонил в отель «Эдельвейс» и спросил дежурную телефонистку.

— Скажите, пожалуйста, останавливалась ли у вас мисс Польсон? Нелли Польсон из Джэксонвилла.

— Комната 316, — немедленно ответила Эвелин. — Но мисс Польсон сейчас нет.

— Я знаю. Послушайте, больше никаких трупов не появлялось и не исчезало из комнаты?

Последовала продолжительная пауза. Потом Эвелин невнятно проговорила:

— Я не понимаю, о чем вы говорите, сэр? Кто это говорит?

— Не важно.

Шейн повесил трубку. Он кивнул Польсону. Тот привстал и нетерпеливо смотрел на Шейна.

— Да, это многое подтверждает. Мисс Польсон действительно остановилась в комнате 316, и сейчас ее нет дома.

— Ну так чего же вы ждете?

— Еще одна деталь.

Шейн позвонил в отель «Рони Плаца» и спросил:

— Остановилась ли у вас мисс Польсон?

На этот раз ответ последовал не так быстро и был отрицательным.

— Извините, но мисс Польсон у нас не останавливалась.

Шейн повесил трубку и сказал Польсону:

— Кажется, настало время все выяснить.

Без объяснений он направился к кухонной двери и постучал.

— Нелли! Это Майкл Шейн. Все в порядке. Можете выходить.

Берт с гневом бросился на него.

— Черт бы вас побрал! Значит, все время, пока мы тут болтали, она была здесь? Почему вы…

— А ну заткнись, — сердито оборвал его Шейн. — Я обещал, что позову ее, как только выпровожу вас. И если она услышит, что вы еще здесь…

Он постучал в дверь сильнее.

— Нелли, все в порядке. Откройте!

Из кухни никто не ответил. Польсон оттолкнул Шейна и неистово задергал дверную ручку.

— Нелли! Ты слышишь меня? Нелли, дорогая, это Берт! Ты слышишь меня? Все в порядке. Клянусь тебе! Я так беспокоился о тебе.

Шейн стоял в стороне и с мрачным злорадством смотрел на Берта. А тот через закрытую дверь умолял сестру выйти к нему. После того как несколько минут льстивых уговоров не принесли успеха, Шейн сказал:

— Если бы вы держали свой проклятый язык за зубами до тех пор, пока она не открыла, все было бы в порядке. А теперь, насколько я могу судить об ее отношении к вам, она убежала через черный ход.

— Черный ход? — резко повернулся Польсон. Белый рубец снова отчетливо проступил на его щеке. — Вы хотите сказать, что из той комнаты есть другой выход?

— Да, именно это я и хотел сказать, — продолжал злорадствовать Шейн. — Если бы вы целиком положились на меня…

Он так и не закончил фразу. Польсон изо всех сил навалился на дверь. Петли не выдержали, и дверь распахнулась.

Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что кухня пуста.

Польсон кинулся к запасной двери, затем выбежал на черный ход и посмотрел вниз. В кухню он вернулся с потемневшим от гнева лицом.

— Она убежала, — задыхаясь, проговорил он. — И один Бог знает куда. Что теперь она натворит! Будь ты проклят, Шейн! Это по твоей вине… Если бы ты сказал с самого начала… — Он хотел убежать, но Шейн схватил его за плечо и резко повернул.

— А ну спокойно. Быть может, у нее были чертовски веские основания убежать, прежде чем ты проломил эту дверь. А теперь пойдем со мной в полицию и…

Раздражение Берта Польсона мгновенно сменилось враждебностью. Он отступил назад, сунул руку за пазуху, вытащил армейский кольт 45-го калибра и направил его прямо в живот Шейну. Его зубы оскалились в волчьей усмешке, когда он увидел, что Шейн собирается прыгнуть на него.

— Не делайте этого, мистер детектив. Я убью вас в одну минуту, так, как я убивал желтолицых в Корее. Вы, конечно, можете пойти в полицию, если хотите. Но вы пойдете туда один. Я уже досыта наговорился с вами. Вероятно, вы не отдаете себе отчета, что Нелли сейчас где-то одна, среди ночи, Бог знает с какими галлюцинациями в голове. И, клянусь Богом, я найду ее!

Во время этой тирады он все время пятился назад к двери, целясь огромным револьвером в живот Шейну.

— Ни шагу вперед, — предупредил он. — Повторяю, ни шагу! Или я уложу тебя. И клянусь, я это сделаю. Она моя сестра, и я несу за нее ответственность.

Левой рукой он пошарил у себя за спиной, нашел ручку двери и с лихорадочным блеском в глазах повернулся к двери.

— И не пытайтесь гнаться за мной или задерживать меня. В этом случае не обойтись без покойника.

Он открыл дверь и выскользнул в коридор. Шейн глубоко вздохнул, подошел к столику, налил полный стакан коньяку и выпил.

Сейчас Нелли находится в абсолютной безопасности у Люси или, по крайней мере, на пути к Люси. У Берта нет никаких шансов найти ее. А тем временем ему, Шейну, надо выяснить целый ряд вопросов в разных местах.

 

Глава 8

22 часа 26 минут

Девушка стояла на кухне Шейна и, приложив ухо к тонкой деревянной перегородке, пыталась услышать, что творится за дверью. Едва заперев за собой дверь, она сразу же стала изыскивать возможные пути к бегству. Если в этом возникнет необходимость. Она обнаружила запасной выход, отперла черный ход, оставив дверь открытой. Потом она вернулась к первой двери и принялась напряженно вслушиваться.

Теперь уже нечего бояться, уговаривала она себя, стараясь сдержать вновь охватившую ее дрожь.

Мощная фигура Майкла Шейна, его уверенность подействовали на нее успокаивающе. Но поверил ли он тому, что она рассказала? Вот в чем вопрос. А вдруг он поверит мужчине, который сейчас у него и который, вероятно, придумывает сейчас самую фантастическую историю, чтобы объяснить, почему он ее преследовал и даже пришел сюда, в отель к Шейну.

Ей были слышны только отдельные слова. Иногда кто-нибудь из мужчин повышал голос, и тогда она могла разобрать целые фразы. Но все казалось какой-то чепухой. Никакого смысла она уловить не могла.

Во рту у нее пересохло, сердце учащенно билось, она вдруг почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.

В конце концов, история, которую она рассказала Шейну, больше походила на бред. И она ничем не могла подтвердить правоту своих слов. Никто ей не поверит без вещественных доказательств в виде трупа ее брата.

Шейн при ней звонил в полицию и в отель «Эдельвейс». Конечно, ему ответили, что никакого трупа нет и не было. Она знала это и без его звонка.

Девушка замерла, услышав, что мужчины направились к кухне. Раздался стук и голос Шейна:

— Нелли, это Шейн. Все в порядке, можно выходить.

И другой голос, который кричал, приближаясь к двери:

— Черт бы вас побрал, значит, все это время она была там?

Больше она ничего не слышала. Мешкать больше нельзя. Девушка быстро выбежала через черный ход на пожарную лестницу и тихо закрыла за собой дверь.

На лестнице было совершенно темно. Железные ступеньки вели вниз вдоль здания на слабо освещенную улицу.

Девушка не оглядываясь стала быстро спускаться. Добравшись до земли, она побежала в сторону ярко освещенных улиц. Адрес секретаря Шейна у нее в сумочке. Он поклялся, что там она будет в безопасности. Как он отнесся к ее рассказу, не имеет значения. Важно, что он ее не выдаст. Она чувствовала, что может ему довериться. Когда Шейн обнаружит, что кухня пуста, он догадается, куда она убежала. Только бы найти такси.

Дойдя до Второй Юго-восточной авеню, девушка не колеблясь повернула в сторону ярко освещенного квартала, подальше от моста. Она знала, что Флеглер-стрит находится отсюда всего в одном квартале. А там будут люди, стоянка такси и… безопасность.

Она замедлила шаг. Впереди маячила одинокая женская фигура. Красная кожаная сумочка через плечо, беспечная походка человека, у которого нет никаких забот.

«Да, наверняка у нее нет никаких забот, — подумала обезумевшая от горя девушка, догоняя другую. — В Майами, наверное, полно людей, не обремененных заботами. И они могут спокойно разгуливать по улицам, не боясь преследования».

Когда девушка почти догнала другую, та с любопытством обернулась взглянуть, кто это так отчаянно торопится. Ей удалось только мельком посмотреть на обгонявшую ее девушку — беглянка продолжала путь, не снижая темпа. Но и этого мимолетного взгляда было достаточно.

Беглянка вдруг услышала возгласы изумления, и затем та, которую она обогнала, прибавила шаг и схватила ее за руку.

Девушка обернулась, пытаясь высвободить руку, и в ту же минуту узнала попутчицу по такси.

— Боже мой, — воскликнула бывшая попутчица, — неужели это вы? Вот неожиданность! Ну как, все в порядке? — продолжала она оживленно. — Нашли своего сыщика? О Боже, как это было интересно, когда вы ворвались в мое такси! Со мной никогда ничего подобного не случалось, — добавила она с видимым сожалением.

Сначала беглянка хотела вырваться из задержавших ее цепких рук и бежать. Но, оглядевшись, она увидела, что улица пуста, за ней никто не гонится, и поэтому несколько замедлила шаги.

В конце концов, может, это даже к лучшему. Никто не обратит внимания на двух девушек, спокойно идущих по улице. А вот если она побежит, это может привлечь внимание. К тому же эта девушка с красной сумочкой была так добра к ней в такси. В конце концов, она даже обязана объяснить ей причину своего внезапного вторжения в машину. А убежать сейчас от нее будет просто невежливо.

Переведя дыхание и стараясь говорить как можно спокойнее, беглянка сказала:

— Я тоже надеялась когда-нибудь снова встретить вас. Как вы очутились здесь?

— Заходила к подруге на Брикель-стрит — по ту сторону моста. А когда я вышла от нее, не попалось ни одного такси. Я и решила немного прогуляться пешком.

Девушка крепко держала беглянку за руку. Они подошли к перекрестку, затем перешли улицу.

— Давайте посидим немного в парке, — весело предложила девушка с красной сумочкой. — Вы все мне расскажете. В любом случае надо немного отдышаться. А что, действительно Майкл Шейн такой интересный, как о нем говорят? И действительно он рыжий?

— Интересный? — с изумлением переспросила беглянка, когда они уселись на скамейке. — Пожалуй, да. Во всяком случае, по-моему, он интересный и очень милый.

— Тогда почему же вы бежали от него с такой поспешностью?

— Я… я… О, все так перепуталось. Я не знаю, что мне делать. Вы знаете, тот человек, который гнался за мной, каким-то образом нашел меня у Шейна. Когда они разговаривали, я заперлась на кухне. Потом я страшно испугалась, так испугалась, что убежала.

— Бедняжка! Неужели к Шейну ворвался тот самый человек, который тогда гнался за вами? Ну, когда вы вскочили ко мне в такси?

— Да, со шрамом на лице. О, все это так невероятно, что мне никто не верит. Даже мистер Шейн. Мне кажется, что он мне ни капельки не поверил.

— Бессовестный! Что же вы собираетесь делать?

— Он дал мне один адрес. Он здесь, у меня в сумочке. Это адрес его секретарши. Там я буду в полной безопасности. — Девушка вдруг вскочила. Видно, страх снова охватил ее. — Ну, я пойду. А то он снова меня найдет…

Но рука второй девушки, все еще цепко державшая ее, с силой потянула вниз. Беглянке пришлось снова сесть.

— Здесь так темно, никто не увидит нас на этой скамейке. Если он бросился вас догонять, гораздо безопаснее пересидеть какое-то время здесь, чем бегать по освещенной улице в поисках такси. К тому же я умираю от любопытства. Расскажите, почему он все-таки вас преследует?

— Да, пожалуй… вы правы.

«Может, действительно надо кому-нибудь рассказать всю эту историю от начала до конца? — подумала девушка. — Может, во время рассказа и самой все станет более понятным и ясным?»

— Меня зовут Мэри Бернс, — начала она. — Я остановилась в отеле «Рони Плаца».

В тени пальмовых деревьев, где уютно стояла скамейка, было темно. Сюда не доставал даже лунный свет. Некоторое время из этой темноты со стороны скамьи слышалось только щебетание двух девушек, тесно прижавшихся друг к другу. Потом щебетание прекратилось. Воцарилась тишина.

И вдруг ее нарушил короткий шум борьбы и низкое задыхающееся «А-а-ах-х-х..». Потом снова воцарилась тишина.

Затем — стук каблучков, спешащих из темноты на освещенную улицу, взмах руки, остановившей проезжающее мимо такси…

Девушка, севшая на заднее сиденье, устроилась в уголке поудобнее, открыла черную замшевую сумочку, достала листок бумаги и прочитала шоферу адрес, написанный рукой Майкла Шейна.

 

Глава 9

22 часа 34 минуты

Место на стоянке около отеля «Эдельвейс» все еще было свободно, и Польсон оставил свою машину там же, где и в прошлый раз.

Перед тем как выйти из машины, он какое-то время посидел, облокотившись на руль, потом закурил сигарету. Он несколько раз глубоко затянулся, и с каждой затяжкой на его лице появлялось выражение все большей озабоченности.

Наконец он бросил окурок и вышел из машины, явно чем-то выведенный из равновесия.

С минуту он постоял возле машины. Потом сунул руку во внутренний карман пиджака, поправил лежащий там револьвер армейского образца, тщательно застегнул все пуговицы и направился к ярко освещенному входу в отель.

Дежурный клерк дремал за бюро, положив локти на стол и подперев ладонями голову. Позади него, у коммутатора панели, виднелся профиль Эвелин. Ее губки были надуты из-за того, что ей пришлось проскучать лишних два часа, которые она могла бы провести с Роджером.

Около лифта, стоявшего с открытой дверью, лифтер болтал с дежурным боем. Все выглядело спокойно и нормально. Никаких признаков того, что в отеле только что произошло убийство или, во всяком случае, был сигнал об убийстве.

Эта мирная обстановка приободрила Польсона. Он спокойно подошел к дежурному клерку и небрежно облокотился о край его стола.

Дик поднял голову.

— Что, остановилась ли у вас мисс Польсон?

— Да, сэр, остановилась, — не заглядывая в регистрационную книгу, ответил Дик, с интересом рассматривая высокого мужчину со шрамом на лице.

— Она сейчас у себя?

— Нет, сэр, боюсь, что ее сейчас нет.

— Может, проверить? Нет ли у вас какой-нибудь причины позвонить ей?

Дик разрешил себе слегка улыбнуться. У него было несколько причин быть уверенным, что девушки из 316-го номера нет дома. Однако он совсем не собирался рассказывать о них незнакомцу.

— Я абсолютно уверен, что ее нет дома, — несколько надменно ответил он. — Вы можете это проверить сами. Вот внутренний телефон. Пожалуйста.

Польсон покачал головой.

— И ни малейшего представления, когда она вернется?

— Ни малейшего, сэр.

— Я ее брат, — с нарочитой небрежностью сказал Польсон. — Только что приехал из Джэксонвилла повидаться с Нелли по очень важному делу. Она обещала быть дома и ждать меня.

— Понимаю. Весьма сожалею, сэр. Но… — Дик снова ухмыльнулся. — Ее брат? Вот удивительно.

— Вероятно, она скоро вернется, — не унимался Польсон. — Я очень устал с дороги. Вы не возражаете, если я поднимусь наверх и подожду сестру в ее номере.

Дик посмотрел на него в нерешительности. При обычных обстоятельствах он не отказал бы в такой просьбе. В конце концов, отель «Эдельвейс» в этом отношении ничем не отличается от любого здешнего отеля среднего класса. Администрация не претендует на то, чтобы быть строгим блюстителем нравственности своих постояльцев.

За две недели пребывания Нелли Польсон в «Эдельвейсе» у нее в номере побывало немало гостей мужского пола. Но сегодняшнюю ситуацию нельзя назвать нормальной. Ведь около 21.30 был этот загадочный телефонный разговор по поводу трупа в комнате мисс Польсон (еще неизвестно, не перепутала ли Эвелин номера 316 и 360). А недавно кто-то звонил из города и спрашивал, не появились ли и не исчезли еще какие-нибудь трупы из 316-го. Об этом ему, конечно, немедленно рассказала Эвелин.

Поэтому Дик ответил:

— Боюсь, что наши правила этого не разрешают, сэр. Мы будем очень рады предоставить вам все удобства, если вы согласитесь обождать ее здесь. В вестибюле.

Польсон улыбнулся и спокойно сказал:

— Я бы не стал упрекать вас в несговорчивости, не будь я ее братом. Но я действительно ее брат и могу доказать это.

Он достал страховое свидетельство и положил его на стол.

Дик в нерешительности взглянул на бумаги. Как будто все в порядке. И тем не менее он сказал:

— Дело не в том, сомневаюсь я или нет в том, что вы ее брат, сэр. Таковы правила нашего отеля, — сказал он, а про себя подумал: «Учитывая все события сегодняшнего вечера, пожалуй, лучше позвонить Олли. Пусть он берет ответственность на себя». Он вернул Польсону документы и сказал: — Может быть, вы поговорите с мистером Паттоном? А я в самом деле не имею права давать подобные разрешения…

Дик повернулся к Эвелин:

— Попросите, пожалуйста, сюда на минутку мистера Паттона.

Говоря по телефону, Эвелин не спускала глаз с изувеченного шрамом лица Польсона. Интересно, что случилось? К сожалению, ей не удалось подслушать ни одного слова из того, о чем этот тип разговаривал с Диком, но если потребовалось вмешательство Олли, значит, происходит что-то интересное. В конце концов, если принять во внимание все сегодняшние приключения с исчезновением трупа и тому подобное, может, не стоит огорчаться из-за того, что у нее сорвалось свидание с Роджером.

Польсон доброжелательно наклонил голову в ответ на предложение Дика и небрежно кивнул Эвелин. Пришел Паттон, и Дик представил ему Польсона и объяснил, в чем дело.

Едва только Паттон услышал, почему его вызывают, сон у него как рукой сняло. Он внимательно оглядел Польсона с головы до ног, потом взял его под руку и повел в свой кабинет со словами:

— Будьте добры, мистер Польсон, пройдите сюда. Мне бы хотелось задать вам пару вопросов.

Не без некоторого сопротивления Польсон согласился последовать за Паттоном.

— Что это за фокусы-покусы? Почему мне не разрешают подождать сестру в ее комнате? Я ведь показал дежурному свои документы.

— Конечно, конечно, — успокаивал его Паттон, открывая свой кабинет и пропуская вперед Польсона, — ни у кого нет никаких сомнений, что вы ее брат. Пожалуйста, садитесь и расскажите мне о своей сестре.

— Что именно я должен рассказать? — всполошился Польсон. — С Нелли что-нибудь случилось?

— Нет. По крайней мере, нам ничего не известно. Но сегодня вечером у нас в отеле произошло действительно нечто странное. Скажите, ваша сестра любит выкидывать какие-нибудь штучки?

— Нелли? Нет. Насколько мне известно, нет. Конечно, у нее есть чувство юмора, но… А на что, черт возьми, вы намекаете?

— Что, бывают у нее… Ну… скажем, галлюцинации? Или что-нибудь в этом роде? — деликатно начал Паттон. — Может, когда она много выпьет, ей вдруг начинают мерещиться вещи, которых в действительности не существует? А? — Он хихикнул, чтобы смешком смягчить свой вопрос.

Но все же Польсон явно рассердился.

— Мне не нравятся грязные намеки в адрес моей сестры. Скажите прямо, в чем дело?

Оливер Паттон вздохнул. Собственно, говорить-то было нечего. У них не было никаких доказательств того, что именно Нелли Польсон звонила из 360-го. Больше того, задолго до звонка. Дик видел, как Нелли Польсон ушла из отеля.

— Да, пожалуй, кто-то решил подшутить над ней, — попытался замять свою неловкость Паттон. — Видите-ли, кто-то позвонил на коммутатор и сказал, что в комнате труп.

— Труп в комнате Нелли? — Лицо Польсона выражало крайнее изумление. — Когда? И кто он?

— По правде говоря, в комнате никого не нашли, — развел руками Паттон. — Конечно, я все проверил и в конце концов решил, что это, вероятно, была шутка. Но все же мы должны еще раз все проверить. Вот почему я и спросил вас: что собой представляет ваша сестра. Может, она выкинула такую шутку?

Польсон решительно покачал головой.

— Нет, такого она не могла сделать.

Он помолчал, стараясь не смотреть в лицо Паттону, потом, несколько овладев собой, продолжал:

— С другой стороны, я… Что ж, поскольку мы начали этот разговор, может быть, вы мне расскажете кое-что. Я, конечно, не думаю, что это связано с сегодняшними событиями, но боюсь, что в последнее время она вела себя несколько необдуманно, водила компанию с весьма сомнительными личностями. Это относится к ее жизни в Джэксонвилле. Так, может, вы что-нибудь расскажете мне насчет того, как она вела себя здесь. Часто ли она… э… ну, гуляла, что ли? Я имею в виду мужчин, понимаете? Или она проводила время с одним мужчиной?

Паттон помолчал, почесывая третью складку жира под своим подбородком и внимательно изучая Польсона.

— Мы обычно не даем подобную информацию о своих гостях. Понимаете, мы ведь не ФБР. Мы не заводим досье на своих постояльцев.

— Я понимаю, — нетерпеливо перебил его Польсон. — Но мне известно, как в этом отношении поставлена работа в отелях. Все эти горничные, дежурные и клерки… Они прекрасно осведомлены о том, что происходит. Поздно ли засиживаются гости. Много ли бывает выпито? Кто именно приходил в гости к вашим постояльцам. И так далее. Это все мне известно. — Он мило улыбнулся Паттону. — Вы ведь здешний детектив? И не вздумайте уверять меня, что вы после сегодняшних событий не интересовались поведением моей сестры за те две недели, которые она у вас гостила.

Паттон, сцепив на животе пальцы, внимательно разглядывал их.

— Я, конечно, не буду отрицать, что кое-что проверил. И все-таки я не могу сообщить вам результаты проверки.

Польсон поморщился, достал бумажник, вытащил наполовину оттуда десятку, потом вопросительно взглянул на Паттона и вместо десятки достал двадцать долларов. Аккуратно сложив ассигнацию вчетверо, он сказал:

— Я, конечно, уверен, что вы не станете говорить на эту тему с кем попало. Но ведь я ее брат и, безусловно, имею право знать все. Повторяю вам, меня страшно беспокоило ее поведение за последнее время… И потом, то, что произошло сегодня вечером… то, что она не стала дожидаться меня, как обещала…

Паттон наконец перестал рассматривать свои пальцы, расцепил их — и двадцатка моментально исчезла со стола.

— Конечно, поскольку вы ее брат, — начал он, — думаю, не следует скрывать от вас ничего. Что ж, ваша сестра очень приятная барышня. В отеле вела себя тихо, ни во что не совала нос. Я не успел проверить сегодняшний отчет ресторана, но обычно по вечерам она заказывала лед и иногда содовую. За две недели заказала два раза по бутылке виски.

Конечно, я не стану отрицать, что посыльные и горничные замечают некоторые вещи за гостями. Что поделать, у них ведь есть глаза и уши, и они тоже люди. Из их рассказов я понял, что у вашей сестры очень часто бывали мужчины, но никто никогда не задерживался надолго. И никогда не было никаких неприятностей. Словом, она вела себя так, как любая хорошенькая девушка в Майами.

Большей частью ее посещал один парень. Но иногда еще пара других. Но все тихо, скромно. Она аккуратно оплачивала счета. Никаких претензий отель к ней не имеет. Вы эти сведения хотели получить?

Польсон кивнул.

— Да. Совершенно верно. Благодарю вас, мистер Паттон. — Он встал. — Ну что ж, могу я теперь пойти к ней в комнату и там подождать ее?

Паттон встал вместе с ним.

— Конечно. Я сам лично пойду и впущу вас. Кстати, еще раз все проверю, чтобы быть абсолютно уверенным, что она не прячет никаких трупов. Иначе это было бы нарушением внутреннего распорядка отеля, — подмигнул он, довольный своей шуткой. — А потом я скорее всего подожду ее вместе с вами. Задам ей пару вопросов частного порядка, отнюдь не официально, чтобы все выяснить.

— Вот и отлично, — сказал Польсон. — Весьма рад провести это время в вашем обществе.

Они пошли к лифту, но по дороге Польсон остановился и сказал:

— Уже поздно. Может быть, мне лучше забрать свой багаж из машины и снять комнату? Пожалуй, это займет у меня с полчаса. Дело в том, что по дороге у меня произошла небольшая авария, и машину пришлось оставить в гараже. Если Нелли вернется раньше меня, попросите ее подождать. Хорошо?

— Хорошо.

Оливер Паттон, с трудом передвигавшийся на своих подагрических ногах, тревожно нахмурился, глядя вслед быстро удалявшемуся высокому мужчине. Возможно, это ерунда, но ему почему-то показалось, что молодой человек сразу потерял интерес и желание ожидать свою сестру в ее комнате, как только узнал, что вместе с ним в комнату войдет Паттон. И странно, почему это он внезапно вспомнил, что оставил где-то свой багаж, и решил немедленно пойти за ним? Почему? Почему он не подумал об этом раньше? Он ведь знал, что ему придется провести ночь в отеле и ему понадобится его чемодан.

Паттон направился к себе в кабинет и вдруг увидел, что стоявший у лифта Билл призывно машет ему рукой. Он подошел, и Билл взволнованно проговорил:

— Лифтер Джо клянется, что уже видел этого парня. Кажется, сегодня вечером. Но Джо не уверен.

— Это верно, шеф, — задумчиво почесывая затылок, сказал Джо. — Я уверен, что я его видел. И кажется, в лифте. Я обратил внимание на него потому, что он все время старался спрятать от меня шрам на лице, все поворачивался ко мне другой стороной, будто не хотел, чтобы его потом узнали.

Ей-богу, это правда, мистер Паттон, хотя наверняка не могу утверждать. Но все же, по-моему, я не ошибаюсь, но не могу утверждать. Вы знаете, какая у нас работа — вверх-вниз, вверх-вниз! Прямо голова закружится и ничего не замечаешь. Но я уверен, что этот человек со шрамом был у меня в лифте совсем недавно. Может, вчера, может, сегодня. Но он был. Это факт.

— Сообщи мне, если он снова появится, — сказал Паттон.

Он подошел к столу Дика и отдал ему точно такое же приказание.

— И скажи Эвелин, если он позвонит, пусть она подсоединит и меня. И вообще, кто бы ни звонил к мисс Польсон, пускай она подсоединяет меня.

Потом Паттон внезапно вспомнил: к этому делу проявляет интерес Майкл Шейн. Он прохромал в свой кабинет и позвонил рыжему детективу. Но, к сожалению, телефон Шейна не отвечал.

 

Глава 10

22 часа 34 минуты

Прежде чем начать искать ответы на интересующие его вопросы, Майкл Шейн позвонил Люси.

С нарочитым удивлением кислым голосом она спросила:

— Неужели ты так скоро покончил с блондинкой, Майкл?

— Да, покончил, — весело ответил он. — И теперь решил напустить ее на тебя. Она еще не пришла?

Последовала небольшая пауза — Люси обдумывала, шутит он или нет.

— Пока не пришла.

— Так скоро заявится. Будь с ней поласковее, мой ангел. Она в ужасном состоянии.

— По причине того, что ты так скоро от нее отделался?

— Это все очень серьезно, — проворчал Шейн. — Ее имя Нелли Польсон. По крайней мере, мне так сказали. Она до такой степени напугана, что буквально лишилась разума. За ней охотится парень с револьвером, который уверяет, что он ее брат и хочет спасти и успокоить ее. А она заявляет, что этот парень убил ее брата и теперь охотится за ней.

Люси ответила с подчеркнутой любезностью:

— Ах, с какими интересными людьми вы встречаетесь, мистер Шейн. Ну, а что в соответствии с вашими планами должна делать я с этой барышней, которая никак не может установить, кто ее брат — убийца или не убийца?

— Просто успокой и обогрей ее. Если сможешь, уложи в постель. И, ради Бога, никого к ней не впускай. Как только она придет, позвони мне. Я, вероятно, буду в полицейском управлении, в кабинете Джентри, если он еще на работе. А если нет, звони сержанту Дженкинсу.

— Хорошо, Майкл. — И затем, немного запинаясь, Люси сказала: — М… м… Майкл?

— Что?

— Твой стакан с коньяком все еще ждет тебя… И до полуночи остался только один час. И еще двадцать шесть минут.

— Сбереги его, — весело сказал Майкл, — наше свидание не окончено.

Он повесил трубку, взял шляпу, спустился вниз и поехал в полицейское управление Майами.

Уилл Джентри до сих пор был у себя в кабинете. Он заперся там вместе с репортером газеты «Ньюс» — старинным и лучшим другом.

Джентри, большой коренастый мужчина с открытым приветливым лицом, сидел за огромным письменным столом и энергично жевал окурок черной сигары.

Рурк, откинувшись на спинку стула, раскачивался на нем. Когда вошел Майкл, он как раз рассказывал чрезвычайно остроумную с его точки зрения историю.

— …И тогда чудак сказал: «О какой корове ты говоришь?» — закончил Рурк и оглушительно расхохотался.

— Ха-ха, — из вежливости посмеялся Джентри и, взглянув на Шейна, спросил: — Что-нибудь случилось, Майкл?

— Черт бы его побрал! Приперся не вовремя, — огрызнулся Рурк. — Сорвал самый смак моего анекдота. Я думал, у тебя сегодня свидание с Люси.

— Оно было. Но нас разлучила блондинка, — улыбнулся ему Майкл. — У тебя сегодня вечером не было никаких неизвестных трупов, Уилл?

— Вообще-то нет, никаких не было. А у тебя?

— Будь я проклят, если знаю, — сердито ответил Шейн. — А из отеля «Эдельвейс» тебе не поступало неприятных сообщений?

— По-моему, нет. — Джентри взглянул на репортера. — У тебя есть что-нибудь, Тим?

— Абсолютно ничего. Ни строчки для ночного выпуска. — Рурк слегка качнулся и с любопытством нагнулся к Шейну: — Ты что-нибудь знаешь, Майкл?

— Посмотрим, что вы, два мудреца, унюхаете из моего рассказа. Мы с Люси удобно устроились у нее в квартире, чтобы выпить на сон грядущий. И вдруг мне позвонил дежурный из отеля…

Майкл подробно рассказал, как он вернулся в отель, как в вестибюле его перехватила молодая женщина, которая непременно хотела, чтобы он сию же минуту отправился следить за ее мужем, рассказал и о разговоре с девушкой, ожидавшей его в номере. Он только не сказал, что дал девушке записку к Люси.

Майкл закончил первую часть своего рассказа тем, как девушка заперлась на кухне, пока он принимал мужчину со шрамом на щеке.

— Ну, что вы можете заключить из этого?

Джентри вынул изо рта изжеванный окурок сигары и с явным от вращением стал рассматривать его. Потом с точностью игрока в гольф бросил окурок в медную плевательницу, стоявшую в углу кабинета.

— «Эдельвейс» должен был сообщить нам это, — проворчал он, потянувшись к кнопке звонка. — Я сейчас позвоню Паттону и…

— Подожди минутку, Уилл… Ты хорошо знаешь Олли. Ему нужна работа. Если бы на наши пенсии человек мог прожить, Олли не стал бы работать. Но, увы, ты и сам знаешь, на пенсию не проживешь, надо обязательно прирабатывать. Вот он и получает жалованье за то, что следит, чтобы в отеле было тихо и спокойно. И о чем он мог сообщить тебе? Ведь он не нашел никаких вещественных доказательств убийства.

— Ну ладно, — согласился Джентри. — Конечно, Олли молодец. Но остальные шпики всегда стараются все замять, чтобы все было шито-крыто. А что, может, эта девушка была пьяна или тронутая?

— Пьяна — нет, тронутая — возможно. Но утверждать не берусь.

— Да? А как же парню со шрамом удалось найти ее у тебя? Ведь, по ее словам, когда она прыгнула в такси, он остался стоять на тротуаре, не имея ни малейшего представления, куда она направилась.

— Он объяснил мне, что заметил номер машины, поехал в гараж компании и по радио узнал от шофера, куда тот отвез ее.

— Что ж, возможно, это и так, — согласился Джентри. — А что же рассказал он? Ну, заканчивай свою волнующую повесть с «продолжением в следующем номере».

Шейн весело рассмеялся.

— Да, действительно это классический увлекательный рассказ, частями переданный по радио. Ну, хорошо. Так вот, он заявляет, что он ее брат. Что она всегда была несколько неуравновешенной, а на этот раз, должно быть, совсем рехнулась, так как при встрече с ним в коридоре отеля она вдруг дико закричала и убежала от него.

— Между прочим, шрам у него на лице был свежим? — с интересом вмешался Тим Рурк.

— Нет, пожалуй, больше похож на привезенный из Кореи. — Шейн продолжал пересказывать все, что он услышал от Берта Польсона, и закончил тем, как Берт направил ему в живот армейский кольт и выбежал на ночную улицу Майами в поисках сестры.

— Вот почему я предпочитаю работу и неприятную роль сыщика, — съязвил Рурк. — Слушай, Майкл, — вспомнив что-то, продолжал Рурк. — Ты говоришь, Берт Польсон? Из Джэксонвилла? Да?

— Во всяком случае, он меня уверял в этом и даже предъявил в качестве доказательства удостоверение личности.

Некоторое время все трое хранили глубокое молчание. Потом Тим Рурк снова откинулся на стуле к стенке и, нахмурившись, уставился на кончики пальцев рук. Шейн и Джентри глубоко уважали Тима за его поистине энциклопедические познания по части газетных новостей. Он обладал просто гениальной памятью, и они с надеждой ожидали, что ему удастся выловить что-нибудь путное из огромного запаса статей «отдела происшествий», хранящегося у него в голове.

— Говоришь, Польсон? Ага. Черт. Но это было совсем недавно. Недели две-три назад. Говоришь, Джэксонвилл? — Рурк закрыл глаза, силясь вспомнить что-то. Наконец он весело прищелкнул пальцами: — Вспомнил: «баджер-гейм»! Девушка по имени Нелли Польсон и ее брат. Недели две назад они не на того нарвались. Парень обратился в полицию. Особого шума газета не поднимала. Так, пара строчек в «Ньюс». Но там было подробное их описание. Обоим удалось удрать, как только парень отказался платить. Возможно, в Джэксонвилле их разыскивают, — добавил он, обращаясь к Джентри.

— Сомневаюсь. Вряд ли тамошняя полиция занимается подобными пустяками. — Джентри отдал какое-то приказание по внутреннему телефону. — Этих «баджер-геймеров» очень трудно наколоть. В 99 случаях пострадавшие отказываются предъявлять иск.

— Я не верю, что речь идет о баджер-гейме, — сказал Шейн Рурку.

— Пойдем со мной в архив, я разыщу газеты. А почему ты сомневаешься?

— Главным образом, из-за девушки. Она может быть сумасшедшей. Но будь я проклят, если могу ее представить партнершей в баджер-гейме. А ее брат? Черт возьми, ты забыл, что он утверждает, что жил в Детройте и выехал оттуда две недели назад.

— Может быть, он специально приезжал, чтобы выжать побольше денег из какого-нибудь парня.

— Может быть, — нерешительно проговорил Шейн. — Но, черт возьми, он мне не так все описывал.

— Что ж ты хочешь? Чтобы парень, занимающийся баджер-геймом, подробно и откровенно рассказал тебе, как именно он действует, используя сестру в качестве приманки? — снова съязвил Рурк.

По внутренней связи громко сообщили, что Польсон в настоящее время полицией не разыскивается.

— Вот тебе и на, — усмехнулся Шейн. — На сей раз, Тим, твоя хваленая память…

— Моя хваленая память действительно заслуживает всяческих похвал, — огрызнулся Рурк. — Уилл прав. Вряд ли джэксонвиллская полиция будет утруждать себя розыском этой пары. Поскольку начать против них судебное дело будет весьма затруднительно. Но, шеф, ты всегда можешь позвонить им, чтобы убедиться в правильности наших догадок.

Джентри вопросительно посмотрел на Шейна.

Тот со злостью кивнул.

— Пожалуйста, ради Бога, проверьте. У меня от этого дела прямо голова идет кругом. Если девушка и ее брат действительно в чем-то замешаны, это в корне меняет ситуацию.

Уилл Джентри отдал новое распоряжение по внутреннему телефону. Потом откинулся в своем вращающемся кресле, достал сигару и с удовольствием откусил кончик.

— А что именно меняет, Майкл? — спросил он. — По-прежнему остаются двое, рассказывающие диаметрально противоположные истории. По-прежнему в деле имеется исчезнувший труп. По-прежнему остается истеричная девушка, которая не узнала своего брата…

Он чиркнул спичкой и закурил сигару, с наслаждением вдыхая клубы черного дыма.

— Допустим, что она действительно замешана в подобной истории, — начал Шейн. — Тогда, возможно, она узнала брата в коридоре и именно поэтому убежала от него. Может быть, они поругались. Или, может, подрались в Джэксонвилле, и она удрала от него. А он все-таки нашел ее. И вся чепуха, которую она мне наговорила… Может быть, это просто так, дымовая завеса… Просто она не хочет признаться, что до смерти боится собственного брата.

— Но ведь ты сказал, — ехидно заметил Рурк, — что она видела труп своего брата и сообщила по телефону об этом до того, как ее брат наткнулся на нее. И когда ты позвонил Паттону, он тебе подтвердил это.

— Да, — вынужден был согласиться Шейн. Он со злостью взъерошил рыжие волосы и сказал: — И почему это только мне достаются такие закрученные дела? Почему, черт возьми, не попадет мне хоть раз в жизни приятное высокооплачиваемое дельце. Я вел такие в те славные времена, когда работал в страховой компании.

— Потому что все таксисты нашего города снимают перед тобой, шляпу от восторга и посылают тебе новых клиентов, — весело ответил ему Рурк. — И еще потому, что, когда к тебе приходили люди с легкими случаями, ты отправлял их обратно.

Вот, к примеру, сегодня. К тебе пришла какая-то простодушная баба, готова была отвалить тебе кучу денег за самое простенькое дело: накрыть ее муженька. И как ты поступил? Ты, конечно, отказался. А почему? Потому что у тебя, видите ли, было предчувствие, что наверху тебя ожидает гораздо более интересное дело. Вот так-то. А теперь, когда это твое интересное дело находится в самом разгаре, ты начинаешь нервничать и хныкать.

В дверь постучали. Вошел молодой человек в форме и положил перед Джентри какую-то бумагу, сказав:

— Информация из Джэксонвилла, которую вы просили, сэр.

Джентри быстро пробежал глазами сообщение, отложил бумагу в сторону и спокойно обратился к Шейну:

— Как всегда, Тим оказался прав. Берт и Нелли Польсон. 31 и 22 года. Она — блондинка, ростом 6 футов 4 дюйма, вес 118 фунтов. Он — шатен, рост 5 футов 10 дюймов, вес 150 фунтов. — Он еще раз пробежал бумагу до конца и закончил: — Никаких указаний насчет шрама на лице, Майкл. А так описание самое подробное.

Шейн стиснул зубы.

— Я не ослышался? Ты прочитал: 5 футов 10 дюймов и вес 150 фунтов?

Джентри еще раз взглянул в бумагу и кивнул.

— Да, правильно. И никакого шрама.

— Значит, он лгал. Значит, он не Берт Польсон.

— По всей вероятности, — весело воскликнул Джентри и подмигнул. — Слушай дальше: это не первый случай деятельности брата и сестры Польсонов. За последние месяцы было еще два, но заявили о них только после статей в газете. Ты говоришь, что твой Берт Польсон уверяет, что он живет в Детройте и приехал в Джэксонвилл только по телеграфному вызову своей сестры?

— Да, так он мне сказал.

— А теперь он с револьвером бегает и ищет ее? Так вот, слушай. Возможно, это один из клиентов, который решил ей отомстить.

На столе Джентри зазвонил телефон. Джентри ответил.

— Эй, голубчик! — сказал он, протягивая трубку Шейну. — На проводе ваша горячо любимая и многострадальная секретарша, мистер Шейн.

Шейн взял трубку.

— Она здесь, Майкл, — сказала Люси. — Ты просил позвонить.

— Отлично. — Он старался говорить самым спокойным тоном. — Задержи ее, пока я не приеду. А приеду я до полуночи, как и обещал…

Он повесил трубку и улыбнулся.

— Просто напоминает, что коньяк, который она мне налила, все еще ждет меня.

 

Глава 11

22 часа 40 минут

Люси Гамильтон сидела в гостиной около телефона. Слегка нахмурив брови, она курила и из-под опущенных ресниц рассеянно следила за синими кольцами дыма, медленно поднимающимися от сигареты.

Время от времени она бросала взгляд на большое кресло около тахты и низенький столик, на котором стояли стаканы и бутылка коньяку. Нетронутый стакан словно насмехался над ней.

Каждый раз, когда взгляд Люси падал на него, она быстро закрывала свои красивые карие глаза, чтобы удержать слезу.

Конечно, глупо так распускаться. Ведь это уже не в первый раз. Именно так она представляла свои отношения с Майклом в роли секретарши. В течение многих лет она мирилась с этим положением. Но сегодня…

Кончики ее пальцев нервно постукивали по телефонному аппарату. Она надеялась, что Майкл скоро вернется и они вместе выпьют. Сегодня… Сегодня все было по-иному. Когда они возвращались из ресторана, Майкл вел себя как обычно. В машине, тесно прижавшись к его плечу, она снова позволила себе унестись на крыльях мечты. Не часто она позволяла себе это. Но после многолетней работы с Майклом, работы в такой непосредственной близости… И ведь каждый раз раздается какой-нибудь телефонный звонок и отрывает его от нее. Вот так и проходила ее жизнь. Прежде всего работа — его работа.

Любая блондинка-проститутка, попавшая в беду, всегда могла рассчитывать на то, что он, бросив все на свете, побежит спасать ее. Работа! Будь она проклята!

А теперь он и ее, Люси, втянул в эту свою работу. Она так и осталась сидеть у телефона после того, как Шейн позвонил и сказал, что послал к ней свою блондинку, и просил протянуть ей руку помощи.

Итак, он не уверен, рехнулась эта дамочка или нет. И он считает, что Люси должна уложить эту полоумную блондинку в постель, успокоить ее и развлекать до тех пор, пока Шейн будет заниматься, этой запутанной историей…

— О Боже!

Кто-то внизу нажал кнопку звонка ее квартиры. Люси подошла к двери и сняла трубку:

— Да? Кто это?

— Мисс Гамильтон, — послышался металлический голос.

— Да.

— Это… У меня к вам записка от мистера Шейна.

— Я знаю, — холодно сказала Люси. — Он позвонил мне, и я ожидаю вас. Моя квартира на втором этаже. — Она нажала на кнопку, и входная дверь внизу открылась.

Потом она вышла на площадку, прислушиваясь к стуку каблуков поднимающейся по лестнице девушки.

Сначала из-за перил показалась макушка блондинки, затем хорошенькое совсем юное личико, с любопытством поднятое вверх. Когда девушка увидела, что ее ожидают, по ее ярко-красным губам скользнула застенчивая улыбка. Она подошла к Люси, нервно сжимая в руках черную замшевую сумку.

— Мисс Гамильтон? Я… я… понимаю, что с моей стороны ужасно нескромно врываться в такой поздний час к вам, но мистер Шейн сказал…

— Я знаю, что сказал мистер Шейн, — сухо оборвала ее Люси. — Это входит в мои обязанности — оказывать помощь его перепуганным насмерть клиентам. Входите.

Она пропустила девушку в ярко освещенную комнату, закрыла за ней дверь, дважды повернула ключ, затем стала внимательно рассматривать свою посетительницу.

Та дошла до середины длинной комнаты и остановилась спиной к Люси. На какой-то момент ее плечи беспомощно опустились, и Люси с трудом удалось сдержать себя, чтобы не выказать ей внимание и сочувствие. А она не хотела испытывать симпатию к этой девушке, черт бы ее побрал. Она хочет ненавидеть девушку, которая отняла у нее Майкла в эту значительную для нее ночь.

Девушка продолжала стоять спиной к Люси. Люси подошла к ней и спокойно спросила:

— Значит, вы мисс Польсон? Можно называть вас Нелли?

При этих словах девушка резко обернулась. Черты ее лица исказились, в глазах сверкнул дикий огонек…

Люси вспомнила предупреждение Шейна: «Я не знаю, рехнулась она или нет, но, во всяком случае, находится на грани этого». На грани — это, по-моему, слишком мягко сказано, подумала Люси.

— Откуда вы знаете? Кто вам сказал, что мое имя Нелли Польсон?

— Мистер Шейн. Он сказал мне это, когда мы разговаривали по телефону.

— Ах так? — Напряженность постепенно сходила с лица девушки. Она даже попыталась улыбнуться, когда возилась с замком своей сумочки. Наконец она открыла ее, достала листочек бумаги и протянула Люси. — Вот записка, которую вам написал мистер Шейн.

Люси взглянула на записку и нашла, что это примерно то, что она ожидала увидеть. Между тем девушка подошла к тахте и сняла жакет.

— О, вы уже налили мне вина, — обрадовалась она, протягивая руку к стакану, ожидавшему возвращения Майкла. — Я с удовольствием выпью после всего, что мне пришлось пережить.

— Но не этот! — резко крикнула Люси.

Девушка отдернула руку так, будто обожглась, и озадаченно посмотрела на Люси.

— Извините. Я думала, что это приготовлено для меня.

Она надула губки и стала похожа на маленькую девочку, собиравшуюся заплакать. Из-за того что у нее отобрали любимую куклу. Люси приуныла.

Боже мой, ну и удружил мне Майкл на этот раз, подумала она, а вслух поторопилась сказать:

— Конечно, я буду очень рада, если вы выпьете, только… я принесу вам другой стакан.

Она быстро прошла в другую комнату и вернулась со стаканом в руке. Ее щеки вспыхнули румянцем, когда она смущенно объяснила:

— Я довольно суеверна. Этот стакан я налила для мистера Шейна перед тем, как его вызвали к вам. Мистер Шейн обещал мне обязательно вернуться до полуночи и выпить этот стакан.

— До полуночи? — как эхо повторила гостья, глядя, как Люси наливает в другой стакан, и взглянула на часы.

— Я, конечно, не верю, что он придет. — Люси взяла свой стакан. Она налила себе немного коньяку еще час назад. Кусочки льда теперь почти совсем растаяли, и разбавленный напиток принял бледно-янтарную окраску.

Гостья Люси отхлебнула из своего стакана и пробормотала:

— О, какой крепкий.

— Я не люблю неразбавленный коньяк, — призналась Люси. — Я принесу вам содовой или просто чистой воды.

— Нет-нет, не беспокойтесь. Все хорошо. Я буду пить маленькими глотками. А что еще рассказывал вам мистер Шейн обо мне?

— Очень многое. Он сказал, что какой-то ужасный мужчина гонится за вами с револьвером в руке, и что вы до смерти перепуганы, и что я должна никого сюда не впускать. Так что вы можете больше не беспокоиться, — продолжала Люси, — я абсолютно уверена, что Майкл все устроит.

— О, в этом я не сомневаюсь, — живо согласилась с ней девушка. — Он действительно замечательный человек. Правда? Я говорю о мистере Шейне. Как это, должно быть, интересно — работать с ним. Интересно и волнующе.

— Да, нам не приходится скучать, — сухо согласилась Люси. — А теперь послушайте: я не хочу проявлять излишнее любопытство, но знаю, что вы ужасно расстроены и беспокоитесь о брате.

Кажется, я очень удачно выразилась, подумала она с удовольствием. И в том случае, если ее брат действительно убит, в чем, по словам Шейна, девушка уверена, и в том случае, если ее брат тот, который охотится за ней. Люси почувствовала, что ее фраза прозвучала достаточно неопределенно и уместна в обоих случаях.

— Поэтому, если хотите посидеть просто так, спокойно, ни о чем не разговаривая, пожалуйста, я не возражаю. Наоборот, буду очень рада. Если вы захотите прилечь, пожалуйста, у меня есть свободная постель. Сейчас вам самое главное успокоиться и все забыть. Мы можем сделать вид, что мы с вами старые друзья, что вы забежали ко мне на минуточку просто так, поболтать… о… ну, скажем, о кораблях, о башмаках, о сургучных печатях и так далее.

В ответ она получила робкий благодарный взгляд.

— Или о королях и капусте? Но скажите, мистер Шейн ничего не говорил вам о том, что произошло сегодня вечером в отеле «Эдельвейс»?

— Ни словечка. Между прочим, я сама отнюдь не детектив и ничего не смыслю в расследованиях.

— Пожалуй, вы правы, и мне следует попытаться высказать все, чтобы разрядиться. А вы думаете, мистер Шейн обязательно вернется до полуночи? Чтобы допить свой коньяк?

— Да, но только в том случае, если успеет до этого времени закончить дело, за которое он взялся. А что это за дело, вам известно лучше, чем мне.

Люси вдруг опомнилась, встала с дивана, поставила на столик свой бокал и сказала:

— Ой, я совсем забыла. Я ведь обещала позвонить ему, как только вы придете.

Она подошла к телефону, набрала номер и сказала ответившему ей мужчине:

— Пожалуйста, соедините меня с кабинетом мистера Джентри, если он еще на работе, конечно.

 

Глава 12

22 часа 52 минуты

Если смотреть с бухты Бискайского залива, освещенное ночное небо над Майами представляет величественную картину.

Обычно в разгар сезона в бухте буквально нет ни пяди, не заставленной судами и суденышками, начиная от огромных великолепных яхт миллионеров и кончая двадцатифутовыми моторками.

Но сейчас, в эту раннюю осень, в бухте стояло на якоре не больше дюжины судов. Одним из них было изящное сорокафутовое парусное судно «Мария». Оно спокойно покачивалось на волнах с включенными носовыми и кормовыми фонарями. На палубе светились огоньки двух то и дело вспыхивающих сигарет.

Вот одна из сигарет дала яркую продолжительную вспышку, потом описала дугу через борт и с шипением замерла в воде. Муриэль лениво потянулась в палубном кресле, крепко сжав пальцы своего компаньона.

— Милый, — вздохнула она, — мне надо возвращаться.

— Еще рано, — запротестовал он и взглянул на часы. — Еще нет и одиннадцати. — Он в свою очередь сжал ее руку. — Я думал, мы еще раз вернемся в каюту… перед тем, как ты уйдешь.

— О, пожалуйста, Норман. — Она вырвала свою руку и выпрямилась, любуясь великолепным ночным небом Майами. — Ты ведь знаешь, Джон иногда очень рано приходит домой. Мне надо возвращаться.

— А, будь он проклят, твой Джон. Ну, предположим, придет он один раз домой, а тебя нет. Ну и что же? Ведь он же не знает, где ты.

— Начнутся всякие подозрения. — Она старалась говорить легко, но в голосе слышались печальные нотки. — Мы не должны так поступать, Норман. Это несправедливо.

— Но зато приятно. — Он сел и улыбнулся, демонстрируя при лунном свете свои великолепные белые зубы. — Ты ведь не станешь этого отрицать.

— Да, приятно, пока занимаешься этим, — уныло произнесла она.

Женщина встала, высокая, прекрасно сложенная. Ей было лет тридцать пять. Легкий береговой бриз играл ее юбкой, обрисовывая великолепные бедра.

— Тебе ведь потом не надо лежать рядом с Джоном и думать: а что произойдет, если он вдруг все узнает?

— Да, действительно, — согласился Норман. — От этого я избавлен. — Он вскочил на ноги. Высокое бронзовое тело в одних только плотно прилегающих плавках. Норман крепко прижал Муриэль к себе. Поводил губами по ее пышным волосам, слегка повернул ее лицо и слился с ней в страстном продолжительном поцелуе.

В ответном порыве она обхватила его, острые ноготки чуть ли не до крови впились в нагое тело. Когда она отняла руки, на спине Нормана остались маленькие белые отметины.

Он приподнял ладонями ее лицо и спросил.

— Все еще хочешь поскорее вернуться домой?

— Нет, — таким же хриплым, как у него, голосом ответила она. — Но я должна.

Она решительно повернулась, и пошла к корме. Норман неохотно поплелся за ней.

— Ну, раз должна, значит, должна, — стараясь казаться веселым, сказал он, потом отвязал лодку и помог женщине сойти в нее.

Муриэль уселась на корме, Норман спрыгнул в лодку, укрепил весла в уключинах, и они направились к береговым огням.

На гладкой поверхности залива то и дело вспыхивали фосфоресцирующие огоньки. Единственным звуком в ночной тиши был шум воды, прорезаемой лодкой, и случайные всплески, когда Норман слишком сильно налегал на весла.

Примерно половину пути оба молчали. Муриэль думала о своем муже, об ушедшей любви, он — о том, как крепко выспится сегодня в одиночестве на борту «Марии».

— Норман, осторожнее! — вдруг вскрикнула Муриэль и, слегка приподнявшись, дрожащими пальцами показала на что-то через его плечо.

Он повернул голову как раз в тот момент, когда нос лодки обо что-то ударился. Почти одновременно Норман и Муриэль увидели в воде труп мужчины.

— Боже мой! — воскликнул Норман, пытаясь веслом выровнять лодку. — Ведь это труп, Муриэль. Мужчина. Ну-ка возьми весло и помоги мне подгрести к нему поближе. Я попробую втащить его в лодку.

— Зачем это, Норман? — в ужасе воскликнула Муриэль. — Неужели мы не можем… ну… просто оставить его здесь? Пусть лучше его найдет кто-нибудь другой. Почему именно мы? Тогда надо будет звонить в полицию. Они спросят наши имена. Нет, Норман, нам ни в коем случае не надо этого делать.

— А, помолчи ты, Муриэль, — крикнул Норман с раздражением. — Давай спускай весла в воду — нас относит от него. И не беспокойся. Ты сядешь в машину и уедешь, и только после этого я заявлю. Никто не будет знать, что я не один совершил эту ночную прогулку.

Он встал на колени на носу лодки и подавал ей команды:

— Греби еще немного влево, теперь вперед. Теперь табань.

Он наклонился к воде и, ухватив труп за мокрую сорочку, подтащил его к лодке, потом перекинул через борт, и труп упал на дно лодки грудой, которую с трудом можно было назвать человеческим телом.

— Вот так, — пытаясь отдышаться, сказал Норман.

Он наклонился к трупу и пробормотал:

— Боже мой, у бедняги перерезано горло.

Он повернулся и взялся за весла. Муриэль перегнулась через борт. Ее рвало.

— А ты не думай об этом, — посоветовал Норман. — Это не имеет к нам никакого отношения. Через секунду мы будем на берегу. Ты сядешь в свою машину, поедешь домой и тут же забудешь об этом. А я найду какой-нибудь незакрывающийся кабачок, позвоню в полицию, и ты выйдешь из этого дела совершенно чистой.

Муриэль сидела молча, дрожа с головы до ног. Она не могла сказать Норману о том, какая мысль сверлила ее мозг. Ведь этот человек тоже, может, был мужем какой-нибудь женщины, которой запретная любовь, возможно, кажется более возбуждающей и пикантной, чем робкие ласки, которые мог предложить он… Этот человек… Может, его тоже звали Джон…

Это был странный и необъяснимый ход мыслей, и он вызвал у нее слезы.

Муриэль, низко опустив голову, плакала, пока они не доплыли до пустынной рыбачьей пристани.

Норман увидел слезы на щеках Муриэль. Он привязал лодку и неловко помог ей выйти. Он удивился, когда она резко отвергла его попытку утешить ее.

Норман дождался, пока она добежит до машины, потом пошел искать телефон. Он шел очень медленно, чтобы дать Муриэль возможность подальше отъехать от того места, откуда он будет сообщать в полицию о случившемся.

Он и не подозревал, что его связи с Муриэль сегодня пришел конец. А потом он так и не смог понять, почему она так решительно отказывалась разговаривать с ним по телефону.

 

Глава 13

23 часа 00 минут

После разговора с Люси Шейн положил трубку и принялся расхаживать по комнате, сердито ероша волосы.

— Давайте-ка попробуем все же найти смысл во всей этой истории. Сначала установим, что нам известно к настоящему моменту.

Он остановился и, называя пункт за пунктом, стал загибать пальцы.

— Первое. Человек, который назвался Бертом Польсоном и у которого находится бумажник с удостоверением на имя Польсона, — этот человек не Польсон. Он не подходит под описание, присланное из Джэксонвилла, хотя и всячески старается выдать себя за Берта Польсона. Ему, очевидно, неизвестно, что брат Нелли все время жил с ней в Джэксонвилле. Иначе он не стал бы рассказывать, что работает в Детройте и только две недели назад приехал в Джэксонвилл, вызванный телеграммой Нелли.

Майкл вопросительно посмотрел на Джентри и Рурка.

— Так для чего же, черт возьми, он мне это сказал? Если ему что-то известно о неприятностях Нелли в Джэксонвилле, то почему он не нанял частного сыщика, чтобы разыскать ее? Предположим, что ему известно о том, что Нелли вместе со своим братом занималась баджер-геймом. Но в этом случае его заявление о том, что он жил в Детройте, могло только помешать ему выдавать себя за ее брата. Верно? Так почему же он все-таки сказал, что работает в Детройте.

— Это ты нам скажи, Майкл, — весело ответил Уилл Джентри. — Это, так сказать, твой человек, мы о нем узнали от тебя.

Шейн продолжал:

— Ну, хорошо. Одно нам известно совершенно определенно: он не Польсон. А теперь давайте посмотрим, что нам известно о Нелли Польсон.

Совершенно очевидно, что она не лгала, когда говорила, что в отеле «Эдельвейс» очень испугалась какого-то мужчину, который не является ее братом. И в этом рассказы Нелли и ее мнимого брата сходятся, чего нельзя сказать об их версиях о родстве.

А что вы скажете насчет того, что она видела труп? Труп брата с перерезанным горлом?

— Труп, которого там не оказалось, — вмешался Рурк.

— Да. Но тем не менее у нас есть подтверждение, что она действительно звонила на коммутатор и заявила, что в номере труп. По крайней мере, кто-то звонил из 360-го номера. Часть ее рассказа Оливер Паттон подтверждает полностью. Так зачем же ей нести бред сумасшедшего, если вообще никакого трупа не было?

— По-моему, дело в словах, которые ты только что употребил, — спокойно сказал Джентри. — «Бред сумасшедшего». Если девчонка действительно свихнулась, смешно искать мотивы в ее поступках и словах.

— Но, черт возьми, Уилл, я не верю, что девчонка сумасшедшая. Перепуганная — да. Истеричка — да. Но я разговаривал с ней в течение по крайней мере десяти минут, и ее поведение было именно таким, каким оно должно быть у девушек, только что переживших подобное приключение.

— Но ты не доктор, Майкл, — нетерпеливо перебил его Джентри. — Откуда ты знаешь, как ведет себя сумасшедшая? Давай-ка начнем розыск их обоих. Садись и опиши как можно подробнее их внешность. Я передам по радио всем полицейским машинам.

Шейн пожал плечами, сел, взял листок бумаги, написал на нем что-то и передал его Джентри. То, что девушка находилась сейчас в полной безопасности у Люси, он считал своим главным козырем в этой игре. Ему не хотелось, чтобы ее сейчас поймали и начали допрашивать, но он не возражал против того, чтобы ее приметы были переданы всем полицейским машинам — все равно ведь ее не поймают. Зато ему очень хотелось, чтобы полиция поймала человека со шрамом.

Уилл Джентри зачитал описание примет по внутренней связи и уже собирался выключить ее, как вдруг сказал:

— Да, пожалуйста, я слушаю.

Говорили из приемной управления.

— Только что получено сообщение: в заливе найден труп мужчины. Перерезано горло. На пристань послана служебная машина, чтобы отправить труп в морг. О трупе сообщил неизвестный мужчина, приплывший на лодке.

Трое работников уголовной полиции, находившиеся в кабинете Джентри, ошеломленные, долгое время хранили молчание.

Затем Шейн спросил:

— Окна отеля «Эдельвейс» выходят на залив?

— Отель прямо-таки возвышается над заливом.

Шейн встал, встали и остальные. Майкл сказал:

— Если одна из комнат — 316 или 360 — выходят на залив…

— Да, пожалуй, нам пора заглянуть в «Эдельвейс». В морг мы поедем потом.

Все вместе они вышли из кабинета. Джентри пошел несколько быстрее, чтобы разыскать свою машину. Рурк и Шейн вышли через боковой вход и вместе поехали на «хадсоне» Шейна.

В «Эдельвейс» они приехали буквально через две-три минуты. Едва Шейн остановил машину у входа в отель, рядом встала машина Джентри с двумя полицейскими в форме.

Они вошли в отель одновременно, и дежурный портье Дик узнал мощную фигуру начальника полиции города Майами. Он что-то шепнул Эвелин, и, когда трое подошли к столу дежурного, Дик радостно приветствовал их:

— Добрый вечер! Вы, вероятно, желаете видеть мистера Паттона? Он сейчас подойдет.

Джентри кивнул и спросил, какие из двух комнат третьего этажа выходят на залив — 360 или 316?

— 316, господин начальник. А 360…

— Это не важно. — Джентри не скрывал удовлетворения.

Из-за угла коридора показался спешащий отельный детектив Оливер Паттон.

— Добрый вечер, Олли. — Джентри пожал руку. — Ты знаком с Шейном и Тимом Рурком?

— Конечно. — Паттон кивнул репортеру и сыщику. — Я тут пытался позвонить тебе, Майкл. Ты просил сообщить, если мне удастся узнать что-нибудь новое о Польсон.

— Да. Ну и что?

— Приходил ее брат и спрашивал ее. Огромный парень со шрамом на лице. Он заявил, что приехал из Джэксонвилла. А она будто бы должна была его ожидать. Так как дома ее не оказалось, он попросил разрешения подождать ее, но только в комнате. И вот что интересно. Как только я предложил ему войти в номер мисс Польсон вместе со мной, он вдруг передумал и решил не ждать ее. И под довольно смешным предлогом смылся, сказав, что скоро вернется.

— Интересно, — отозвался Джентри. — Ну-ка, давайте поднимемся наверх и осмотрим комнату, в которой вы прячете труп, Олли.

Когда они все вместе поднимались на лифте, Паттон печально произнес:

— Надеюсь, вы меня не осуждаете за то, что я не сообщил в полицию обо всей этой сумасшедшей истории, начальник? По правде говоря, мы даже не были уверены, в какой комнате искать труп. А так как при проверке ни в той, ни в другой комнате трупа не оказалось…

— Труп был в триста шестнадцатом номере, Оливер. Мисс Польсон мне все объяснила насчет путаницы с номерами комнат, — перебил его Шейн. — Труп своего брата она увидела в триста шестнадцатом, а звонила из другого номера. Дверь в триста шестидесятую комнату была открыта, и она воспользовалась случаем и позвонила оттуда. А когда через несколько минут вернулась в свой номер, труп исчез.

— Труп ее брата? — Паттон был крайне озадачен. — Но я же говорю вам, он приходил сюда и искал ее.

— Это не ее брат, — сказал Джентри, — приметы брата мы получили из Джэксонвилла.

— Но у него масса документов, удостоверявших его личность, — не сдавался Паттон. — Я заставил его предъявить их, когда он просил разрешения впустить его в комнату мисс Польсон.

Когда они шли по полуосвещенному коридору, Паттон сказал задумчиво:

— Может быть, именно в этом и кроется разгадка. Он ведь заявил, что приехал только что из Джэксонвилла, а лифтер клянется, что он уже бывал у нас. Или несколько раньше, или в тот же вечер.

— Да, кажется, мы начинаем подходить к разгадке, — согласился Шейн.

— Он был здесь около половины десятого вечера, то есть именно в тот момент, когда исчез труп.

Паттон остановился перед комнатой номер 316 и, предварительно постучав, открыл дверь своим ключом. Войдя в комнату, он зажег верхний свет и слегка отступил.

— Вот, пожалуйста, — сказал он. — Посмотрим, удастся ли нам найти труп.

Все трое вошли. Внимание всех привлекла аккуратно застланная кровать, стоявшая в простенке, между двумя закрытыми окнами. Чтобы открыть окна, нужно было залезть на кровать или отодвинуть ее от стены. Джентри, подойдя к задней спинке кровати, обратился к Шейну:

— Ну-ка, возьмись за другую спинку. Давай немного отодвинем кровать. Только не трогай постель. А что, Олли, окна и тогда были закрыты, когда ты входил?

— Да, я хорошо помню это, потому что было очень душно. Большинство постояльцев держат окна раскрытыми настежь.

Слегка покряхтывая, Джентри с Шейном отодвинули кровать примерно на два фута к центру комнаты. Потом оба они подошли к окнам и внимательно осмотрели, не дотрагиваясь, однако, до них… Сквозь оконные стекла виднелись огоньки примерно полудюжины яхт, стоявших в бухте.

Окна были самые обыкновенные, их можно было поднимать и опускать. Снаружи они закрывались решетчатыми ставнями, запиравшимися изнутри на крюки. Обе ставни были заперты. Трудно было определить, отпирались они недавно или нет.

Заглянув вниз, насколько это было возможно, не отпирая окон, они увидели белые барашки на воде. Волны с легким шумом разбивались о камни как раз под самыми окнами.

Джентри отошел от окна.

— Никто ни до чего не дотрагивайтесь. Олли, запри эту комнату и никого не впускай, пока не придут мои мальчики. Ты до чего-нибудь дотрагивался здесь в первый раз? Может, поправлял кровать или еще чего-нибудь?

— Ни до чего не дотрагивался, Уилл. Я только заглянул в ванную комнату, в шкаф и под кровать, чтобы убедиться, что здесь нет никакого трупа.

— А вода действительно вплотную подходит к зданию? — спросил Джентри. — Если из окна выбросить труп, не может ли он оказаться на песке?

— Только во время отлива. Тогда открывается песчаная полоса футов в десять. А в девять часов вечера была самая высокая точка прилива. Спустимся теперь вниз?

Направляясь к открытой двери, Джентри кивнул.

— Пожалуй, это все, что мы могли сделать здесь, Олли. Я пришлю сюда парня подежурить, пока не придут работники нашего управления. И к твоему сведению, Олли. Всем полицейским машинам отдано по радио распоряжение задержать Нелли Польсон и парня со шрамом на лице, имеющего при себе бумажник ее брата. Я поставил двух ребят внизу на случай, если они появятся здесь.

— Вы, конечно, делайте все, что нужно, шеф… У вас есть основания полагать, что в этой комнате был действительно убит человек? И что его труп был выброшен в залив через окно?

— В данный момент я в этом абсолютно уверен. Но пока я тебя ни в чем не упрекаю. Пока. И предупреждаю: держи руки чистыми. Не вздумай скрывать от нас, если случится что-нибудь не совсем обычное. Твоя работа — это одно, а обвинение в сокрытии преступления — нечто совсем другое.

Выйдя из отеля, Рурк и Шейн опять сели в машину Шейна, а Джентри задержался, чтобы организовать дежурство двух человек у комнаты номер 316, а также чтобы переговорить по радио с полицейскими машинами.

Шейн медленно усаживался за руль. Рурк плюхнулся рядом с ним, закурил сигарету и впервые с тех пор, как они пришли в отель, заговорил:

— Ну, что ты на это скажешь?

Согнувшись над рулем, Шейн проворчал:

— Прежде чем высказать соображения, давай посмотрим, что нас ожидает в морге. Ты знаешь об этом деле ровно столько, сколько и я. Я ведь ничего не скрыл от Уилла.

— С одной только разницей: ты лично разговаривал с девушкой, а мы — нет! Если она действительно не сумасшедшая…

— А разве ты сам не убеждаешься все больше и больше, что это так? — спросил Шейн. — Раньше нам казалось бредом сумасшедшего ее заявление о том, что она видела своего брата с перерезанным горлом. Особенно на фоне того, что появился человек со шрамом, утверждающий, что он брат Нелли Польсон. А вот теперь, после того как в заливе выловлен труп мужчины с перерезанным горлом, весьма возможным окажется то, что этот труп выбросили из окна комнаты номер 316, когда Нелли Польсон бегала звонить.

— А кто выбросил труп? Человек со шрамом?

— Весьма логично предположить, что это именно он, черт возьми. Но точно и сам не знаю. Если он действительно убийца и знает, что Нелли — единственный человек, который видел труп, у него есть все основания, мотив, так сказать, разыскивать ее. Сначала он пытался уверить меня в том, что Нелли — сумасшедшая. А потом захотел наложить на нее свою лапу.

Ведь что могло получиться, если бы не было ее свидетельских показаний насчет трупа брата? Тело унесло бы далеко в океан, и его никто никогда не нашел бы. А если бы и нашли, то нескоро. Труп к тому времени уже стал бы неузнаваемым.

— Да. И этим можно объяснить то, что у него бумажник Берта Польсона. А что ты думаешь насчет «Рони Плаца», о котором тебе говорила девушка? Почему она сказала, что остановилась там?

— Вот это один из вопросов, который я выясню при нашем следующем свидании, — ответил Шейн.

Он сбавил скорость — они приближались к зданию морга. Над входом горели две лампочки.

Джентри еще не подъехал. Им открыл ночной дежурный — маленький человечек с дыркой вместо передних зубов, которая так и зияла, когда он улыбался. Доктор Мартин, полицейский хирург, стоял около стола дежурного. Он недовольно нахмурился, увидев, что они приехали без Джентри.

— Где же Уилл? Я думал, что он лично занимается этим делом.

— Он скоро подъедет, — ответил Шейн. — Вы уже осмотрели труп, выловленный в заливе, док?

Мартин кивнул.

— Там, собственно, и нечего было осматривать.

— Перерезано горло?

— Как у заколотой на бойне свиньи. — Доктор ребром ладони провел по горлу слева направо.

— Документы были?

— Целая куча. Бумажник буквально набит ими. Но денег — ни цента.

К моргу подошла еще одна машина, и доктор поверх плеча Шейна посмотрел на входную дверь. Хлопнула дверца машины. Вошел Джентри и поздоровался с доктором и дежурным.

— Осмотр окончили, док?

— Только поверхностный. Горло перерезано очень острым ножом или бритвой. В воду он попал вскоре после смерти.

— Много крови потерял?

— Массу.

— Вот Уилл интересуется, — вмешался Шейн, — могли ли его так обработать в комнате отеля, а потом выбросить в окно, не оставив при этом следов крови?

Мартин задумался.

— Вероятно, кровь брызнула фонтаном. Но если держать наготове подушку и одеяло и быстро приложить их к ране, кровь полностью впитается в подушку, не оставив никаких следов.

— Или вместо подушки можно, например, использовать пиджак?

— Да, конечно, и пиджак тоже. Между прочим, пиджака на нем не было. Он был в одной сорочке.

— Удостоверение личности было?

Дежурный выдвинул ящик стола и, вытащив огромный конверт, передал его начальнику.

Тот вскрыл конверт и достал из него довольно дорогой бумажник, насквозь пропитанный водой. В нем было два счета из довольно известного отеля в Нью-Йорке и страховое свидетельство.

Все на имя Чарльза Бернса. А на страховом свидетельстве был и адрес: Ист, Шестьдесят третья улица, Нью-Йорк-Сити.

— Вот все, что мы у него нашли, — сказал Мартин. — Ни доллара в бумажнике. Он еще молод — от 30 до 35 лет. Здоров. Никаких особых примет. Рост примерно 5 футов 10 дюймов, вес около 150 фунтов до того, как вытекла вся кровь. Что вас еще интересует, Уилл?

— Что вы сказали? — рассеянно пробормотал Джентри. — 5 футов 10 дюймов? 150 фунтов? А?.. Ах да. Спасибо, доктор. Пока ничего не нужно. Если что понадобится, вызовем. Так, Майкл, — продолжал он что-то осмысливать, — тебе ничего не напоминают эти цифры?

— Ничего, за исключением данных о Берте Польсоне, полученных нами сегодня вечером из полиции Джэксонвилла. — Серые глаза Шейна ярко заблестели. — Ну-ка, пойдем взглянем на него.

Дежурный быстро вскочил и повел всех троих к двери, ведущей вниз. На лестнице их охватил влажный холод. Хотя мертвецкая была оснащена современной вентиляцией, все же, казалось, квадратная комната хранила запах всех трупов, которые перебывали здесь в течение нескольких лет.

Посреди комнаты стояли два оцинкованных стола, сверху ярко освещенные лампами. Вдоль стен тянулись огромные шкафы с выдвигающимися ящиками.

Дежурный подошел к левому нижнему ящику и, выдвинув платформу на роликах, откинул белую простыню. Взору присутствующих предстал нагой труп мужчины.

Лицо у него было белое как мел — гораздо белее, чем лицо у обычного трупа. Глаза закрыты, а рот оскален в страшной усмешке. Черты лица спокойные. Вероятно, при жизни это был красивый человек. На шее зияла огромная рана. Ровные, произведенные одним убийственным движением края раны теперь съежились от воды.

Все молча смотрели на тело. Наконец Джентри проговорил:

— Интересно, это действительно Чарльз Бернс из Нью-Йорка?

— А почему бы не Берт Польсон из Джэксонвилла? — быстро спросил Рурк. — Приметы полностью совпадают. И это не противоречит рассказу девушки. Что, если человек со шрамом перерезал ему горло и обменялся бумажниками? Тогда все легко объясняется, Майкл. Тогда девушка действительно видела своего брата убитым. Она ведь, кажется, говорила тебе, что под голову был подложен пиджак? Вероятно, чтобы в него впитывалась кровь.

Шейн ничего не ответил. Прищурив глаза, он внимательно всматривался в лицо трупа. В мозгу его промелькнуло какое-то воспоминание. Казалось, он, Майкл, уже когда-то видел этого человека. По крайней мере, Майклу так показалось с первого взгляда.

Но когда он попытался восстановить в памяти, где и когда он мог видеть этого человека, воспоминание выскользнуло из головы. И все же сознание того, что он его где-то видел, не оставляло Майкла.

Не отрывая глаз от трупа, он пробормотал:

— Где-то я его видел. И совсем недавно. Могу поклясться в этом. — Шейн закрыл глаза и попытался сосредоточиться.

Джентри и Рурк ожидали его в стороне, тихонько переговариваясь. Шейн медленно покачал головой и, не отрывая от трупа глаз, проговорил:

— Нет, никак не могу поймать… ускользает, как ртуть. Отлично знаю, я его видел. Может быть, один раз — не больше. И это не было настоящее знакомство. Но я его видел.

Он еще раз пристально посмотрел на бледное лицо. Потом снова покачал головой и повернулся, собираясь уйти.

— Нет, лучше не силиться. Надо просто выбросить это из головы. Тогда все может припомниться само собой. Я знаю, что видел его, знаю, что крайне важно вспомнить, чье именно это лицо. Я чувствую, что это важно и что как только я вспомню это, мы получим ответы на многие вопросы.

Его спутники уже поднимались по лестнице, а дежурный легким толчком задвинул ящик обратно.

Шейн тоже пошел было к лестнице, но вдруг резко повернулся на каблуках с выражением явного удовлетворения на лице.

— Вспомнил. Но это посылает ко всем чертям наши догадки. Этого парня не могли убить в отеле «Эдельвейс» в 21.30, потому что в 22 часа он был жив и здоров и находился в «Сильвер Глейд».

Он лихорадочно порылся в карманах и достал оттуда фото, которое ему вручила молодая женщина в вестибюле отеля, предлагая огромный задаток за то, чтобы он взялся за это дело.

Он показал эту фотографию Джентри.

— На, пойди и сравни. Ты убедишься, что это один и тот же человек.

 

Глава 14

23 часа 12 минут

По дороге из морга в полицейское управление Шейн подбросил Тимоти Рурка в редакцию газеты «Ньюс». Репортеру не терпелось поскорее дать первую статью. «Труп в заливе» — так он мысленно озаглавил ее.

Он пообещал Шейну не публиковать материалы, полученные им от сыщика. И только вскользь упомянуть, что в одном из отелей (не указывая названия) произошел странный случай. Он обещал ни в коем случае не связывать имя Польсона с трупом, выловленным в заливе.

Возвратившись в полицейское управление, Шейн застал Джентри за допросом. Допрашивал он красивого загорелого мужчину в плавках, представив как Нормана Рейна.

— Это мистер Рейн выловил труп в заливе. Между прочим, послана телеграмма в Нью-Йорк и Джэксонвилл. А сейчас давай послушаем, что нам скажет мистер Рейн.

— Боюсь, что я смогу рассказать вам очень немногое и вряд ли окажу какую-нибудь помощь, — приятным баритоном сказал Рейн. — Моя яхта стоит на якоре в бухте. Обычно я сплю на борту один, но сегодня я не мог уснуть. — Он в очаровательной улыбке обнажил великолепные зубы и с благодарностью кивнул, принимая сигарету от рыжего детектива, отвернувшись при этом от черной сигары, которой попыхивал Джентри.

Он глубоко затянулся, потом выдохнул дым, уселся поудобнее и продолжал:

— Собственно, по этой причине я и отправился на берег. У меня кончились сигареты, и в половине одиннадцатого я понял, что без сигареты не усну. Поэтому я сел в лодку и отправился на берег.

— Вы стоите на якоре напротив Десятой улицы?

— Да, как раз напротив. Прилив уже кончился, с моря дул легкий бриз, и я довольно быстро двигался к берегу. Вдруг, примерно на полпути от яхты, моя лодка натолкнулась на что-то. Я страшно удивился, что бы это могло быть? Вы знаете, я плыл, не думая ни о чем, кроме того, что куплю сигареты и с наслаждением медленно закурю. И вдруг бац… Бедняга плыл лицом вниз. Я понял, что это труп. Не без труда мне удалось втащить его в лодку. Я начал грести изо всех сил. Добравшись до берега, я привязал лодку и побежал к ближайшей лавке, где горел свет. Оттуда я позвонил в полицию. Вот и все, что я могу рассказать.

— На каком расстоянии от берега стоит ваша яхта?

— Примерно в миле. Это «Мария». Вы можете проверить сами. Сорокафутовое одномачтовое судно.

— Значит, вы были на расстоянии полумили, когда натолкнулись на труп?

— Да, примерно. Что-то около этого. Но это, конечно, только мои догадки, точнее я сказать не могу.

— Есть вопросы, Майкл? — спросил Джентри, вынимая изо рта сигару.

— Не думаю, чтобы мистер Рейн мог нам чем-нибудь помочь, — покачал головой Шейн. — Вы не обыскивали труп?

— Конечно нет, — со справедливым негодованием ответил Рейн. — Я сразу понял, что это убийство и поэтому старался не дотрагиваться до него.

Джентри встал и пожал Норману руку.

— Благодарю за содействие, мистер Рейн. Вы еще не скоро отплывете отсюда?

— Нет. Дней через десять — не раньше.

— Мой человек отвезет вас на пирс, — сказал Джентри. — Попросите его остановиться где-нибудь, чтобы купить сигареты.

Когда за Рейном закрылась дверь, он пожал плечами.

— Что ж, если не вдаваться в технические подробности, в таблицу приливов и отливов, пожалуй, все свидетельствует о том, что труп был сброшен из «Эдельвейса».

— Да, согласен, — сердито огрызнулся Шейн. — Но не забывайте о девчонке, которая пыталась сунуть мне сто сорок баксов в десять часов вечера за то, чтобы я накрыл этого парня в «Сильвер Глейд».

— Я о ней не забываю. Но, может, она ошибалась? Может быть, она только думала, что он там в это время. А может, просто врала.

— А зачем?

— Откуда я знаю? Зачем вообще врут женщины?

— Но ведь если бы я взялся за это дело, я бы сразу установил, что его там нет, — напомнил Майкл.

— Но ты не взялся! Боже праведный, как бы я хотел, чтобы ты взялся! Тогда у нас не было бы столько невыясненных вопросов.

— Никаких сообщений из «Эдельвейса» от твоих парней?

— Я жду. — Джентри нервно барабанил пальцами по письменному столу… — Вот номер телефона квартиры Бернса в Нью-Йорке. Он не отвечает. Я позвонил в полицию, чтобы мне сообщили все о Бернсе. Кроме того, мне сейчас везут из Джэксонвилла фотографии Берта и Нелли Польсон. А пока, я полагаю, нам остается только топтаться на месте.

Шейн неловко заерзал на стуле. Теперь он страшно жалел, что сразу не рассказал Джентри о том, что отправил девушку к Люси. Он, собственно, даже не мог объяснить, почему так поступил. Вероятно, потому, что хотел защитить ее. В некотором роде он смотрел на нее как на свою клиентку и не хотел, чтобы ее допрашивала полиция до тех пор, пока он сам не сможет что-нибудь выяснить.

Сейчас, когда девушка находится на квартире Люси, установление личности убитого — в его руках. Но он все еще колебался, сказать Джентри или нет.

Конечно, начальник может раскипятиться из-за того, что Шейн сразу не сказал ему об этом. С другой стороны, Шейн чувствовал, что ему необходимо выяснить еще целый ряд вопросов, прежде чем на сцену можно выпустить девушку.

Конечно, если она была партнершей по мошенничеству и шантажу, в результате чего ее брат был убит, Шейн не испытывал бы к ней никакой симпатии. Но он все время подсознательно чувствовал, что здесь какая-то путаница. Вспоминая, как он впервые увидел ее в своей комнате, он никак не мог представить ее партнершей в баджер-гейме.

От этих размышлений его отвлек стук в дверь. В комнату вошел сержант Хопкинс, молодой человек, одетый в штатское. Он кивком поздоровался с Шейном, вытянулся в струнку перед начальником и отрапортовал:

— Я только что вернулся из отеля «Эдельвейс», сэр. Мы основательно осмотрели номер 316.

— И что же?

— Боюсь, что ничего определенного нам найти не удалось. Сделанная при ярком свете фотография кровати говорит о том, что, после того как постель была заправлена, на ней кто-то лежал. Но никаких пятен крови мы не обнаружили. Повсюду отпечатки пальцев одного человека — по-видимому, постояльца этой комнаты. Несколько отпечатков горничной. Кроме того, отпечатки неизвестного мужчины на дверном косяке и спинке одного стула.

— А как насчет оконных рам? — вмешался Шейн.

— Только отпечатки хозяйки комнаты. Одна из ставен плотно заперта и, очевидно, не открывалась несколько месяцев. Другая открывается легко, но никаких пятен ни на ней, ни на подоконнике не обнаружено. — Хопкинс пожал плечами. — С другой стороны, горничная говорит, что сама открывала это окно во время уборки. Во всяком случае, не исключена возможность, что окно сегодня открывали, чтобы выбросить труп. Но доказательств этого нет.

Джентри снова весьма искусно запустил в пепельницу окурок сигары.

— Поезжай в морг и сними отпечатки Бернса. Сравни с отпечатками неизвестного мужчины, которые ты нашел в номере 316.

Когда сержант ушел, Джентри обратился к Шейну:

— Не много же мы узнали.

— Боюсь, что в этом моя вина.

— Твоя вина?

— Я боюсь, что тебе очень не понравится то, что я тебе сейчас скажу, Уилл.

— Ты что-то скрываешь? — насторожился Джентри.

— Немного, но… Пожалуй, прежде чем приступить к дальнейшим действиям, необходимо, чтобы труп опознали.

— Неплохая идея, но как это сделать? — согласился Джентри.

— Надо позвать девушку, которая называет его своим братом, — улыбнулся Шейн.

Брови Джентри угрожающе сдвинулись.

— Ты мне сказал, что она убежала от тебя. Спустилась по пожарной лестнице и исчезла.

— Да, это так. Но я забыл тебе сказать, что, прежде чем она ушла в кухню, я дал ей адрес Люси и записку и велел ей идти туда для пущей безопасности.

— Черт бы тебя побрал, Майкл. Ты хочешь сказать, что у нас все основания считать, что она у Люси?

Шейн всячески старался удержать на лице улыбку.

— Даже больше того. Я знаю, что она там. Помнишь, мне звонила Люси? Так вот, это она сообщила мне, что девушка пришла к ней.

Майкл схватился за трубку телефона в тот момент, когда из уст Джентри залпом вылетели грубые ругательства.

— Ты лучше скажи спасибо, что мы сейчас сможем ее поймать, — сказал Шейн. Он набрал номер телефона Люси и откинулся на спинку кресла, стараясь не смотреть на Джентри, осыпающего его ругательствами.

Прозвучало пять гудков, прежде чем Люси ответила. Голос у нее был необычайно хриплым, окончания слов она произносила невнятно.

— Хэлло, кто это?

— Майкл. Ты спишь?

— Так, немного задремала.

— Так, пожалуйста, проснись, — нетерпеливо отозвался он. — Вы обе проснитесь. Я сейчас еду к вам.

— Обе? Кого ты имеешь в виду, Майкл?

— Мисс Польсон. Она в постели?

— Но она уже ушла, Майкл.

— Что? Когда? Черт возьми, Люси, я же ее послал к тебе для того, чтобы ты ее всячески охраняла.

— Но ты ведь не говорил, чтобы я ее заперла. Так ведь? Как я могу ее удержать, когда она сама решила уйти?

— Когда она ушла, Люси? Что она сказала?

— Она ушла минут пятнадцать-двадцать назад и ничего не сказала. Просто поблагодарила за выпивку, сказала, что пойдет домой, и ушла.

Шейн поспешил бросить трубку, чтобы не излить на Люси свое раздражение.

Он боялся встретиться взглядом с рассвирепевшим Джентри.

— Она улизнула от нас, Уилл. Бог знает куда и почему.

 

Глава 15

23 часа 20 минут

Люси положила трубку и долго сидела молча, опустив голову. Она представила себе, как рассердился Майкл, как он проклинает ее, если так грубо бросил трубку.

Единственным звуком, нарушавшим тишину в комнате, было тяжелое дыхание гостьи, стоявшей за ее спиной.

Люси старалась быть максимально спокойной. Наконец она подняла голову и, заставив себя повернуться, спросила:

— Вы хотели, чтобы я сказала именно так?

— На сей раз было замечательно. Если он позвонит еще раз или вдруг позвонит кто-нибудь другой, предупреждаю, вы должны сказать, чтобы к вам сегодня ни в коем случае не приходили, что вы уже в постели, что вы заболели или еще что-нибудь. Иначе вы получите вот это.

Гостья поднесла к горлу Люси безобразный нож с коротким лезвием. Люси вздрогнула. Она услышала хихиканье, булькающее в горле девушки. На лезвии ножа уже была кровь. Чья? Люси не знала. Девушка не сказала, чья это кровь. Она просто спокойно вынула нож из сумочки и красноречиво помахала им перед глазами изумленной Люси, разговаривавшей с Шейном.

Свирепый блеск глаз гостьи подсказал Люси, что именно надо отвечать Шейну. Ясно было, что девушка не колеблясь пустит нож в ход, если Люси ответит по-другому.

Все это было в высшей степени непонятно. Они сидели на диване и спокойно болтали. Зазвонил телефон, и Люси невольно воскликнула:

— Это Шейн!

Девушка в это время рассказывала, как она была у Шейна, как туда пришел незнакомый мужчина, который почему-то разыскивал ее, и как ей удалось удрать по пожарной лестнице.

И вдруг с диким блеском в глазах девушка замахала перед самым лицом Люси окровавленным ножом, который она вытащила из замшевой сумки.

Сейчас девушка отошла от Люси и спокойно сказала:

— Встань, отойди от телефона. Тебе ничто не угрожает, если ты будешь точно выполнять мои приказы. Во всяком случае, тебе ничего не угрожает, пока я не устрою свои дела. А там — посмотрим. Садись в то кресло и не двигайся, пока я не поговорю по телефону.

Люси медленно встала, стараясь не смотреть на нож, подошла к указанному креслу и села.

Она слышала, как девушка набирает номер телефона, и попыталась сосредоточиться, чтобы по щелканью диска определить, какой номер она набирает. Шейн часто смеялся, когда в детективном романе наталкивался на такой штрих.

Она услышала, как девушка спросила:

— Что, мистер Берт Польсон есть? — И, выслушав ответ, добавила: — Если он придет, пожалуйста, передайте ему поручение. Предупреждаю вас, это очень важно. Он должен позвонить своей сестре по следующему телефону. — Она назвала номер телефона Люси.

Потом медленно положила трубку и некоторое время сидела спокойно, задумчиво покусывая нижнюю губу и хмуро уставившись невидящим взглядом в угол комнаты.

Потом так же задумчиво покачала своей белокурой головкой, набрала другой номер и оставила точно такое же поручение.

После этого она встала, отошла от телефона и угрожающе помахала ножом перед Люси.

— Садись около телефона и делай то, что я тебе скажу, если хочешь когда-нибудь увидеть своего драгоценного Майкла Шейна. Хотя подожди минутку, — быстро сказала она, видя, что Люси встала. — Пойди сначала в спальню и принеси простыню. Имей в виду, что я все время буду следить за тобой.

Люси пошла в спальню и достала из шкафа простыню. Ее мысль отчаянно работала, пытаясь придумать какую-нибудь хитрость, чтобы вывернуться из создавшегося положения или силой одолеть гостью.

Но даже долгие годы совместной работы с Майклом не могли подсказать ей какой-нибудь выход. Она была абсолютно уверена, что сам он; безусловно, придумал бы десятки способов. Но… о, зачем он только послал ей эту сумасшедшую с окровавленным ножом в сумочке.

— Положи простыню на пол, — приказала девушка. — Садись на стул около телефона. Если позвонят, можешь разговаривать с кем угодно, кроме Ланни, который должен мне позвонить. Я думаю, все пойдет легче, если я привяжу тебя. Чтобы ты не смогла выкинуть какой-нибудь номер. Между прочим, не думай, что меня интересует, будешь ты жить или нет, — ледяным голосом продолжала она, поднимая простыню с пола и разрывая на полосы. — Ты мне нужна просто для страховки. Понимаешь? Мне необходимо дождаться звонка от Ланни, и, по-моему, твоя квартира — самое безопасное для меня место.

Она весело захихикала и подошла к Люси, держа в руках три длинные полосы полотна.

— Кому придет в голову искать меня у любовницы великого сыщика. Ну-ка, зацепись ногами за ножки стула, а правую руку я привяжу к ручке стула. Телефонную трубку ты будешь брать левой рукой.

Люси изо всех сил закусила нижнюю губу, когда девушка опустилась на колени и стала привязывать ее ноги к ножкам стула.

Теперь? Может, именно сейчас? А что, если повернуться и попытаться вместе со стулом подмять ее под себя?

Нет. Инстинкт самосохранения говорил, что этого делать нельзя. Нет. Что-нибудь случится. Нужно дождаться Майкла. Он обязательно придет. Он так рассердился, когда она сказала ему, что девушка уже ушла. Конечно, он сейчас придет к ней, чтобы узнать все подробно.

Все произошло так внезапно. Она даже не успела сообразить, что сказать ему по телефону, как дать понять, что говорит под угрозой расправы. Но она все время старалась говорить легко и свободно, не извинилась за то, что отпустила девушку.

Может быть, Майкл на основании этого поймет, что что-то неладно?

А вдруг не поймет? Вдруг он подумает, что она просто приревновала его к блондинке, рассердилась за то, что он ушел по вызову этой блондинки вместо того, чтобы остаться у нее? Люси ведь не скрывала, что рассердилась, когда он так поспешно удрал от нее, даже не дотронувшись до стакана, который она ему налила.

А теперь ее рука и ноги были привязаны к стулу. Теперь уже поздно что-нибудь сделать. О, если бы Майкл позвонил еще раз! Она начала придумывать, как бы так сказать ему, чтобы это не вызвало подозрений у девушки и, напротив, вызвало подозрения у Майкла.

Гостья отступила назад, полюбовалась плодами своих трудов, слегка кивнула и улыбнулась. Это была скорее угрожающая улыбка.

Она подошла к дивану, бросила нож в сумочку и сказала:

— Ну, теперь мы действительно удобно устроились. Итак, предупреждаю еще раз: только посмей сболтнуть лишнее по телефону. Если кто-нибудь будет спрашивать Нелли или мисс Польсон, скажи, что я здесь, и передай трубку. Если же позвонит кто-нибудь другой, смотри, будь осторожна и ни в коем случае не разрешай им приходить к тебе. Имей в виду: чтобы ты ни крикнула в телефон, как бы они быстро сюда ни приехали, все равно это для тебя будет поздно. — Она нагнулась к столику, взяла свой стакан, причмокнула от удовольствия и начала пить мелкими глоточками.

— Я никак не могу понять, — осмелилась Люси, — зачем Майкл прислал вас сюда? Почему вы пришли в то время, как…

— В то время, как полиция разыскивает убийцу? — Вопрос был задан ровным тоном с ужасающим спокойствием. — Вы абсолютно правы, моя дорогая. Да, действительно вы видели кровь на моем ноже. — Она буквально промурлыкала эти слова, но за мурлыканьем слышалась плохо скрытая угроза.

И вдруг голос ее сорвался и перешел в резкий пронзительный крик вперемежку со злобным хихиканьем.

— Потому что он дурак, как и любой мужик, с которым мне приходилось встречаться. Он сразу клюнул на мою улыбку и печальную историю, которую любая девушка может изобрести в любой момент. О Боже, как я люблю околпачивать этих сосунков! Я тебе так откровенно все рассказываю, потому что у тебя не будет возможности пересказать ни слова из того, что я тебе говорю. Я это тебе обещаю. Я поразвлекусь в ожидании звонка. И кроме того, тебе будет полезно услышать мой рассказ.

Люси старалась не шевелиться, чтобы не порвать путы. Пусть эта девица хвастает тем, что натворила. Может, дохвастается до истерики и окончательно свихнется.

— Я хочу только кое-что выяснить насчет телефонного звонка, который вы ждете, — стараясь быть спокойной, проговорила Люси. — Уверяю вас, я не собираюсь делать глупостей и сердить вас. Просто скажите: вы ожидаете звонка от джентльмена по имени Ланни?

— Совершенно верно. Разве я тебе этого не говорила?

— Но когда вы звонили, вы спрашивали какого-то Берта Польсона и просили передать, чтобы он позвонил сюда. Но если позвонит Ланни и спросит свою сестру, как мне быть?

— Тебя не касается, чья сестра, — угрюмо проворчала девушка. — Поменьше рассуждай. Делай, как тебе велено. Если это будет Ланни и если он попросит тебя позвать свою сестру, или Нелли, или… Ну, словом, не важно. Если он просто скажет, что говорит Ланни, ты немедленно передашь мне трубку.

Она порылась в сумочке, достала нож и стала внимательно разглядывать его. Потом вдруг захихикала.

— Черт возьми, почему бы мне не рассказать тебе, кто я такая, кто такой Ланни? И вообще, почему бы не рассказать тебе все? Хотя бы для того, чтобы показать тебе, какой в самом деле осел твой Майкл Шейн. Взять хотя бы эту записку, которую он написал тебе.

 

Глава 16

23 часа 20 минут

— Боже мой, — взревел Уилл Джентри, когда Шейн передал ему, что Люси сказала по телефону. — Боже мой, Майкл! Как ты защищаешь своих клиентов! Посылаешь их гулять по городу, обрекая на свидание с убийцей, который гоняется за ними с кольтом сорок пятого калибра?

— Откуда я знал, что она не останется у Люси? Там она была бы в полной безопасности. Что же касается свидания с сорок пятым калибром… Если бы ты только видел, как она испугалась, когда этот парень со шрамом пришел ко мне…

— Нет, Майкл, ты и на этот раз строишь из себя Господа Бога. — Уилл Джентри с силой ударил кулаком по столу. — Если бы ты с самого начала все рассказал мне, а не пытался бы припрятать козырь, девушка была бы в большей безопасности. И ты сам это отлично понимаешь. Так ведь…

— Да, но…

— Но ты ведь черт знает что за парень, — продолжал разнос начальник полиции. — Видно, тебя только могила исправит. У тебя просто какая-то мания величия! Ты воображаешь, что все можешь. Потому и выкидываешь такие штучки. Великий и всемогущий Майкл Шейн, восседающий на небесах и управляющий людьми, как марионетками! Ну, конечно, все должны плясать под твою дудку! Если бы ты хоть раз спустился на грешную землю и снизошел до того, чтобы сотрудничать с полицией! Настолько это было бы легче для всех!

— Ну, хорошо, — мрачно сказал Шейн. — Но ведь дело нисколько не изменилось по сравнению с тем, что было десять минут назад, когда тебе не было известно, что я послал девушку к Люси. Ты ведь отдал приказ всем полицейским машинам задержать их. Есть шансы, что их обоих задержат раньше, чем он отыщет ее.

— Но в этом же не будет твоей заслуги, Шейн, черт бы тебя побрал!

— Ну, знаешь, разговор в таком тоне ни к чему не приведет, — решил прекратить спор Шейн. — Ты, конечно, можешь по-прежнему протирать штаны, рвать и метать сколько угодно, но мы по-прежнему будем делать только круги в темноте. Давай рассмотрим все по порядку. Скажи на основании всего, что нам уже известно, веришь ли ты, что Нелли Польсон видела убитого мужчину в «Эдельвейсе» около девяти тридцати вечера. Допускаешь ли ты, что потом труп был выброшен в окно?

Джентри достал очередную сигару и принялся яростно жевать ее, не зажигая.

— Да, я полагаю, что это возможно. Даже несмотря на то, что какая-то дамочка старалась убедить тебя, что убитый в десять часов вечера был жив и находился в «Сильвер Глейд».

— Отлично. Будем считать это отправным пунктом в нашем расследовании. Теперь следующий вопрос: считаешь ли ты, что мой друг со шрамом на щеке действительно не кто иной, как Чарльз Бернс из Нью-Йорка, а убит Берт Польсон, как на этом настаивает его сестра, и что Бернс подменил документы после того, как убил Польсона в комнате его сестры?

— А какой же еще возможен вариант?

Шейн пожал плечами.

— Я просто рассматриваю все возможные версии. Значит, мы будем исходить из того, что Бернс стал жертвой польсоновского баджер-гейма. Его хотели нагреть на крупную сумму, а он им отплатил острым ножичком. Так ты представляешь это дело?

— Ну, знаешь, это все домыслы, — проворчал Джентри. — У нас нет никаких веских фактов, подтверждающих эту версию.

— Но ведь единственное, что мы можем пока рассматривать, — это версии. Я снова и снова возвращаюсь к тому, что мне рассказала Нелли Польсон. Почему она заявила, что они вместе с братом остановились в отеле «Рони Плаца»? Нам ведь отлично известно, что она в течение двух недель жила в отеле «Эдельвейс». И где находился ее брат в течение этих двух недель?

— Это ты мне скажи. Ты ведь у нас умеешь ответить на любой вопрос.

— Если Бернс действительно убийца, то становится понятным, почему он так хотел добраться до Нелли. Выдавая себя за ее брата, он добивался, чтобы ему передали Нелли в собственные руки. Вот почему он поспешил в «Эдельвейс». Надеялся застать ее там.

— Ну, понятно. Поступил он так потому, что она — единственный свидетель. Единственный человек, который видел труп, — согласился Джентри. — И единственный человек, который может подтвердить, что сегодня вечером в комнате 316 действительно был труп. Но какую роль ты отводишь другой девушке, которая во что бы то ни стало хотела убедить тебя, что в десять часов вечера Польсон был в «Сильвер Глейд», в то время как он полчаса назад был убит и выброшен в залив? Кто она, черт возьми? И какое отношение имеет к этому делу?

Шейн пожал плечами.

— Да, действительно. По нашей версии, она совершенно лишний персонаж. И все-таки мы должны найти ей место. Я бы сказал больше: понять ее роль — значит получить ключ к разгадке всей тайны. В конце концов, нельзя считать просто совпадением, что она именно в десять часов насильно всучила мне эту фотографию.

— Тогда найди скорее эту девушку, — проворчал Джентри. — Найди ее среди нескольких сотен тысяч жителей Майами и спроси ее об этом. Но, черт бы тебя побрал, ты даже не потрудился спросить ее имя, когда она обращалась к тебе. Какой же ты, к черту, сыщик?

— Я же тогда не знал, что она является персонажем в этой трагедии. Как я мог об этом догадаться? Вспомни, ведь я разговаривал с ней до того, как увиделся с Нелли. Я принял ее за одну из тех дамочек, которые стремятся любым способом получить материал для развода.

— Может, так оно и было. Может, Польсон женат… вернее, был женат… и она его жена… или — теперь вдова…

Шейн упрямо покачал головой.

— Тогда почему же она утверждала, что он в «Сильвер Глейд», в то время как он уже плавал в заливе?

— Какой смысл задавать сейчас эти вопросы? — фыркнул Джентри. — Может быть, она назначила ему там свидание на десять часов и была абсолютно уверена, что он там. А может быть, именно она убила его и пыталась сфабриковать себе алиби, чтобы ты, дурачок, пошел и дал клятвенное показание, что парень в десять часов был жив. А, к черту все это! — сердито закончил Джентри. — Катись отсюда и ищи ответы на все вопросы, которые ты сам только что задавал. Ты знаешь их обоих в лицо, значит, у тебя гораздо больше шансов найти их, чем у всех моих людей, вместе взятых. К тому же ты перепутал все карты и упустил девушку, дал ей возможность убежать от Люси. Ну-ка, выметайся в ночной Майами и разыщи ее еще до того, как она закончит свои дни с перерезанным горлом или с 45-калиберной пулей в животе.

— Ладно, — согласился Шейн. — Пожалуй, ты прав. Это теперь моя беби. — Он встал, с шумом отодвинул стул и задумчиво почесал подбородок. — Тебе скоро принесут отпечатки пальцев трупа. Кроме того, из Нью-Йорка могут сообщить что-нибудь интересное насчет Бернса. Как ты думаешь, когда джэксонвиллский парень привезет фотографии Польсонов?

Уилл Джентри обернулся и посмотрел на огромные электрические часы, висевшие позади него.

— Теперь уже в любую минуту. Счастливой охоты, Майкл. Но будь ты проклят, если и на этот раз ты…

— Знаю, — мрачно ответил Шейн. — Не трави душу. Если с девушкой что-нибудь случится, это уже само по себе будет достаточно плохо. Без того, чтобы ты еще тыкал меня носом в мои ошибки.

Слегка ссутулив свои мощные плечи, Шейн повернулся и вышел из комнаты Джентри.

 

Глава 17

23 часа 27 минут

В огромном вестибюле отеля «Рони Плаца» на Майами-Бич царила атмосфера элегантности и роскоши. Даже в такой сравнительно поздний час и до официального закрытия сезона вестибюль был буквально переполнен оживленными парами в вечерних туалетах, направляющимися к коктейль-холлу и ресторану. Там можно было заказать поздний ужин, и танцы были еще в полном разгаре.

Майкл Шейн, с трудом пробивая себе дорогу среди гостей, направился к огромному бюро, где дежурили два клерка.

Он подождал, пока от бюро отойдет какой-то толстяк в синих брюках, белом пиджаке с красным кушаком. Толстяк горько жаловался клерку на то, что вот уже пятнадцать минут назад он заказал два виски, а заказ все еще не выполнили.

Клерк, высокий худощавый мужчина с узенькой полоской усиков, с раз и навсегда застывшей маской вежливости внимательно выслушал толстяка. Он согласился, что это возмутительно, это безобразие — заставлять гостей «Рони Плаца» более пятнадцати минут ждать заказанное виски, и дал торжественное обещание лично заняться этим вопросом и проследить, чтобы нерадивый официант получил по заслугам.

Затем он обратил усталые глаза в сторону, на четверть дюйма приподнял уголки рта, что должно было означать приветливую улыбку, и спросил Шейна:

— Чем могу служить, сэр?

— У вас остановился некий Бернс? Чарльз Бернс из Нью-Йорка.

— Будьте любезны справиться по этому телефону, сэр. — Клерк махнул рукой в сторону аппаратов справа от Шейна.

Сыщик хотел было запротестовать, но потом понял, что получится гораздо быстрее, если он позвонит сам.

Приятный женский голос на вопрос Шейна почти немедленно ответил:

— Комната номер 1210. Разрешите соединить вас с номером 1210?

— Пожалуйста.

После шести гудков Шейн положил трубку. Он вернулся к бюро и вновь обратился к клерку:

— Бернс остановился в номере 1210. Что вы можете сказать о нем?

Тонкие усики презрительно приподнялись.

— Абсолютно ничего. Если телефон не отвечает…

Шейн пожал плечами и отвернулся от клерка. Отойдя в сторону, он закурил и внимательно осмотрел вестибюль.

У одной из колонн, старательно подпирая ее и делая вид, что его абсолютно ничего не интересует, стоял молодой человек в синем двубортном пиджаке.

Шейн быстро подошел к нему и спросил:

— А что, Джимми Куртис все еще работает в органах безопасности?

Молодой человек взглянул на Майкла неузнавающим взглядом, потом его лицо расплылось в приветливой улыбке.

— Вы Майкл Шейн?

— Совершенно верно. Джимми здесь?

— Нет, он уже несколько месяцев не работает здесь. На его месте теперь мистер Гордон.

— А где я могу найти мистера Гордона?

— Я провожу вас в его кабинет.

Молодой человек оторвался от колонны и, к удивлению Шейна, колонна при этом не рухнула. Он провел Шейна мимо бюро дежурных клерков, свернул за угол и пошел в глубь коридора, в конце которого виднелись две закрытые двери.

Остановившись около одной из дверей с табличкой «Личный кабинет», он постучал и сказал:

— Мистер Гордон, к вам мистер Шейн из Майами.

Шейн вошел в огромный кабинет с роскошным пушистым ковром на полу. Совершенно лысый человек с впалыми щеками и слегка выпученными глазами сидел за большим полированным столом красного дерева.

— Шейн? — переспросил человек, разглядывая детектива. — Хорошо, Раусон, можете идти, — сказал он, без особого энтузиазма протягивая Шейну руку. — Очень много слышал о вас. Это что, визит вежливости или дела?

— Дела. — Шейн сел. — Речь идет о вашем госте по имени Бернс из номера 1210.

— Надеюсь, никаких неприятностей? — Гордон повернулся на вращающемся кресле к картотеке и, вытащив длинный ящик, быстро просмотрел карточки. Одну из них он вытащил и положил перед Шейном.

— Я бы предпочел, чтобы вы сами мне обо всем рассказали, — сказал Шейн.

— Мистер и мисс Бернс из Нью-Йорка. Брат и сестра. Номер 1210 с двумя спальнями, — начал Гордон. — Адрес в Нью-Йорке: Ист, Шестьдесят третья улица. Прибыли шестнадцать дней тому назад. Все нормально. Счет за первую неделю оплачен чеком из нью-йоркского банка. Чек оплачен.

Он посмотрел на Шейна.

— Их имена? — спросил Майкл.

— Чарльз и Мэри.

Шейн откинулся на спинку кресла и пустил под самый потолок струю сизого дыма.

— Больше никаких сведений?

— Никаких заметок в карточке. Значит, ничего подозрительного. Насколько, конечно, это поддается наблюдениям.

— Можете вы назвать кого-нибудь, кто смог бы описать их внешность? — спросил Шейн.

Гордон ответил не сразу.

— Если бы вы сказали, о чем идет речь…

— Сегодня вечером из залива был выловлен мужчина. Мертвый. В бумажнике обнаружены документы на имя Чарльза Бернса. Между прочим, впервые слышу, что у него есть сестра, — сказал Шейн, задумчиво устремив взгляд мимо Гордона.

Гордон нервно облизал губы, нажал кнопку под крышкой письменного стола и, наклонившись к маленькому микрофону на подставке, отдал какое-то приказание. Потом он откинулся на спинку кресла и сказал:

— Сейчас придут горничная и бой, обслуживающие этот номер по вечерам. Так вы говорите, мертвый? Что же это — несчастный случай?

Шейн покачал головой.

— Нет, убийство. — Он красноречиво провел рукой по шее. — Необходимо установить личность этого мужчины. Действительно ли он Бернс, или кто-то обменялся с ним бумажником. Пожалуйста, свяжитесь с портье и коммутатором. Постарайтесь возможно более точно установить их приходы и уходы за сегодняшний день, а также телефонные звонки к ним и от них.

На лице Гордона читалось выражение вежливого недоверия. Как это могло случиться, чтобы гости отеля «Рони Плаца» были замешаны в убийстве?

Он снова отдал распоряжение в микрофон и поудобнее уселся в кресле, как в дверь постучали.

— Войдите, — сказал он.

В комнату впорхнула хорошенькая пухленькая девушка в форме горничной. Она окинула быстрым взглядом Шейна и Гордона, затем подошла к столу и скромно опустила глаза.

Гордон сказал:

— Все в порядке, Ирма, не беспокойся. Вот этот джентльмен хочет задать тебе пару вопросов насчет номера 1210.

— Это о мистере Бернсе и мисс Мэри? — Горничная вопросительно поглядела на Шейна. — О, они оба очень милые.

— Рад это слышать, Ирма, — уверил ее Шейн. — А теперь я попрошу вас описать мне их. По возможности — наиболее точно.

— Мисс Мэри — очень хорошенькая малышка. И такая молоденькая — не больше двадцати лет. У нее очень красивые белокурые волосы. Свои. И вообще она очень милая. Леди. Вы понимаете, что я хочу сказать? Всегда за все благодарит. И если просит оказать какую-нибудь услугу, всегда дает на чай. Я надеюсь, что с ней ничего не случилось?

— Я тоже надеюсь, — мрачно сказал Майкл. — А теперь о ее брате. У него есть шрам на лице?

— О нет! — Ирма, видимо, была шокирована этим вопросом. — Он очень красивый. Немного старше Мэри. Но совсем немного.

— Вы абсолютно уверены, что шрама у него нет?

— Конечно, уверена. Я его видела несколько раз. Вы знаете, ведь заходишь к ним по нескольку раз на день.

— А он высокий? Какой у него вес?

— Ну, роста он среднего, я бы сказала. На несколько дюймов ниже вас. А сколько вообще могут весить мужчины, я не знаю. Он и не толстый, и не худой. Так, средний.

Шейн постарался не показать своего разочарования.

— Я знаю, вы очень умная девушка, Ирма. Вообще все здешние девушки умеют замечать все, что следует замечать. Так вот я прошу вас: подумайте как следует, не замечали ли вы чего-нибудь особенного за Бернсами? Может быть, когда-нибудь и что-нибудь случайно увидели или услышали? А?

— Ну… они… У них, конечно, очень много денег. И они привыкли к красивым вещам. У них дорогие платья и так далее. И они все время вроде бы беззаботно развлекались и веселились. Особенно мисс Мэри. Она очень любила плавать и ходить на море два раза в день. Мистер Бернс чаще, чем она, уходил по вечерам. И знаете… у него есть такая черта… — Горничная низко наклонила голову, и на ее щечках вспыхнул легкий румянец.

— Какая именно? — допытывался Шейн.

— Ну, знаете… Да нет, пустяки. — Девушка развела руками, и, когда взглянула на Шейна, ее щеки залил багровый румянец. — Мы, правда, работая в отеле, уже привыкли. Ну, знаете, он мне иногда говорил всякие там вещи и дотрагивался до меня. Но всегда только в шутку, — поторопилась сказать она. — Я никогда не воспринимала это всерьез.

Но мисс Мэри за это ужасно на него сердится. Прямо-таки с ума сходит. И всегда говорит ему, что его поведение некрасиво, что нельзя так разговаривать с девушкой и что ему должно быть стыдно. Но всякий раз, когда она так говорила, он в ответ только смеялся и спрашивал меня, не возражаю ли я против его шуток? Я говорила, что, конечно, не возражаю. Вот и все.

— Ну и что же, они весело проводили время? У них много друзей в Майами?

— Нет, у них, по-моему, вообще нет друзей. Мисс Мэри большей частью по вечерам сидит дома. Очень часто заказывает обед в номер. Потом много читает.

— А ее брат в это время куда-то уходит?

— Да. Он любит повеселиться, это правда. Но, собственно, за этим ведь и приезжают в Майами на каникулы? Не правда ли?

Шейн согласился и, задав еще несколько незначительных вопросов, отпустил девушку, поблагодарив за помощь.

— Кажется, сквозь туман забрезжила одна очень интересная версия. Я начинаю думать, что убили именно Бернса. Описание, которое дала горничная, хоть и не точное, но все же вполне подходит трупу, выловленному в заливе. Пожалуй, придется попросить ее прийти в морг для опознания трупа.

— Делайте все, что считаете нужным, — сказал Гордон.

В дверь снова постучали. В комнату вошел бой и замер в позе глубочайшего внимания.

— Да, это он обслуживает лифт до двенадцати часов ночи и хорошо знает в лицо обоих квартирантов. Девушку он знает лучше, чем ее брата, потому что она большей частью по вечерам сидит дома и часто дает ему поручения.

Описание Мэри и Чарльза Бернсов, которое дал бой, в основном сходилось с описанием горничной. По его мнению, Чарльзу лет двадцать пять, его сестре — двадцать один или двадцать два года. Он считает, что рост Чарльза футов пять, вес около ста пятидесяти фунтов. Он абсолютно уверен, что у молодого человека нет никакого шрама на лице. Иногда, когда Бернс возвращался в отель до двенадцати часов, он заказывал шотландское с содовой, но бой никогда его не видел пьяным.

Мисс Мэри всегда пьет перед обедом двойной мартини (ей подают его в номер) и очень редко заказывает что-нибудь выпить вечером, и только одну порцию.

На чай она дает хорошо, но не чрезмерно. Из его слов можно было заключить, что обслуживать гостей из номера 1210 гораздо приятней, чем гостей из других номеров.

Уходя, бой столкнулся в дверях с девушкой, которая принесла два отпечатанных на машинке листа бумаги.

Гордон прочитал эти листочки в хмуром молчании. Это была сводка всех вызовов по телефону к ним и от них за последние шестнадцать дней. Такую сводку составляют во всех отелях, так как потом плата за все телефонные вызовы прибавляется к счетам постояльцев.

Сводка не представляла какого-либо особого интереса для Шейна, за исключением одного номера. Наиболее часто Бернсы вызывали один номер в Майами: Шейн сразу узнал его — это был телефон отеля «Эдельвейс».

В день их приезда было несколько местных вызовов и два из Нью-Йорка.

Затем количество вызовов уменьшилось до двух-трех ежедневно. Звонили главным образом в первой половине дня и только изредка по вечерам.

Шейн продолжал внимательно изучать сводку, переданную ему Гордоном. Первая запись телефона отеля «Эдельвейс» была сделана примерно через неделю после приезда Бернсов. Потом этот номер вызывался ежедневно. Последний раз его вызывали в 16 часов 30 минут того рокового дня.

В маленькой небрежно нацарапанной записке дежурного портье сообщалось о том, что мистера и мисс Бернс сейчас нет дома. И их не было почти целый вечер.

Это все, что Шейну удалось узнать в «Рони Плаца» о Чарльзе и Мэри Бернс.

Гордон любезно предложил ему пройти в номер 1210, но Шейн отказался. Он попросил только проследить, не вернется ли кто-нибудь из Бернсов, и немедленно сообщить в полицейское управление Майами. Кроме того, необходимо обязательно установить наблюдение за вернувшимися.

Затем Шейн попросил установить наблюдение за всеми телефонными разговорами из этого номера, поблагодарил Гордона за сотрудничество и поспешил вернуться в Майами.

 

Глава 18

23 часа 35 минут

Когда Шейн ворвался в кабинет Джентри, тот сидел за столом, прижав к уху телефонную трубку, и внимательно слушал то, что ему передавали. Он сердито взглянул на Шейна и знаком предупредил, чтобы тот не мешал.

Майкл уселся в кресло и закурил. Джентри продолжал слушать, время от времени вставляя: «понимаю», «да, да».

Наконец он сказал:

— Большое спасибо. Я непременно вам сообщу, если появятся какие-нибудь новости. — Он повесил трубку. — Это из Нью-Йорка, — сказал он Шейну. — Они проверили адрес Бернса на Шестьдесят третьей улице. Чарльз Бернс действительно живет там с сестрой Мэри. Пару недель назад они заперли квартиру и уехали на месяц в отпуск в Майами. Как тебе это нравится?

— Великолепно, — огорченно сказал Шейн, пуская в лицо Джентри клубы сигаретного дыма.

— Они оставили адрес для пересылки корреспонденции: отель «Рони Плаца» на Майами-Бич, — продолжал Джентри. — Надо срочно связаться с «Рони Плаца» и установить, имеется ли на лице Бернса шрам? Тогда кое-что прояснится.

Он потянулся к телефону, но Шейн остановил его.

— Я только что из «Рони». У Чарльза Бернса нет никакого шрама. Описание его внешности полностью совпадает с внешностью мужчины, выловленного из залива.

— Ты только что из «Рони Плаца»? — удивился Джентри. — А как ты туда попал?

— Я решил кое-что проверить. Помнишь, та девушка говорила, что остановилась с братом в «Рони»?

— Какая девушка? Мисс Польсон? Но ведь нам отлично известно, что у нее была комната в «Эдельвейсе».

— Да, это действительно так, но при условии, если та девушка была мисс Польсон, а не Мэри Бернс.

— Минуточку. Ты же сам сказал мне…

Шейн встал и принялся нервно ходить по комнате с выражением крайней озабоченности на лице.

— Да, я говорил тебе, что ее имя Нелли Польсон. Так сказал мне человек со шрамом. Но сама она не назвала своего имени. Я не успел спросить ее, потому что в этот момент в комнату вломился человек со шрамом, а девушка была вынуждена спрятаться на кухне. Я поверил ему, потому что его рассказ о том, как он гнался за ней по пожарной лестнице, полностью совпадал с тем, что рассказала мне она сама.

— Но судя по описанию Польсона, присланному из Джэксонвилла, этот парень со шрамом вовсе не брат Нелли Польсон, — прорычал Джентри. — Кто же он тогда, если не Бернс?

— Он не Бернс, — спокойно ответил Шейн. — По крайней мере, не тот человек, который зарегистрировался в отеле «Рони Плаца» под именем Чарльза Бернса. — Он снова опустился на стул и вытянул свои длинные ноги. — Если убитый — Бернс, а я начинаю думать, что он действительно Бернс, тогда очевидно, что девушка, которая разговаривала со мной, была его сестра Мэри Бернс. Видишь, что теперь получается! Она сказала мне, что ее брат приехал сюда в отпуск, впутался в какую-то историю с девчонкой, что он сегодня вечером позвонил ей из отеля «Эдельвейс» и попросил выручить из беды.

Сводка телефонных разговоров Бернсов подтверждает, что в последнюю неделю было очень много вызовов из отеля «Эдельвейс». Так в какую же переделку он мог попасть? Я думаю, только в баджер-гейм с мисс Польсон из номера 316 отеля «Эдельвейс». Но прежде чем Мэри удалось прийти к нему на помощь, кое-что случилось. А именно: кто-то полоснул его ножичком по горлу. И Мэри прибежала туда раньше, чем они успели отделаться от трупа. Она мельком взглянула на труп, узнала своего брата и побежала звонить из номера 360. К тому времени, как она вернулась в комнату, труп уже выбросили в окно. Потом на нее налетел парень со шрамом, и она побежала ко мне. А когда он догнал ее у меня, она убежала и от меня.

— На квартиру Люси? — уколол его Джентри. — С твоей записочкой к Люси, чтобы она позаботилась о девушке.

Шейн с минуту, прищурившись, смотрел на Джентри, потом снял телефонную трубку.

— Будь я проклят, если помню, — пробормотал он, — назвала Люси ее имя или нет. Если вместо Нелли Польсон это была Мэри Бернс…

Он набрал номер телефона Люси и подождал. И на этот раз раздалось несколько звонков, прежде чем Люси ответила. И опять ее голос звучал как-то странно, напряженно, когда она сказала:

— Да? Что вам угодно?

— Это Майкл, мой ангел. Слушай меня внимательно и хорошенько подумай, прежде чем отвечать. Девушка, которая принесла от меня записку, назвала тебе свое имя?

— Но, Майкл, ты же сам его назвал, когда звонил мне еще до того, как она пришла. Помнишь? Ты сказал, что ко мне придет Нелли Польсон…

— Я знаю, что я так сказал, — нетерпеливо перебил ее Шейн. — А теперь мне надо знать, подтвердила ли она это?

— Я… подожди минутку. Я постараюсь вспомнить. Н-н-н… Пожалуй, нет. Я просто поняла это из того, что ты мне сказал. Она ведь принесла записку от тебя.

— Я знаю, — устало проговорил Майкл. — Ну, пока.

Он повесил трубку и сказал Джентри:

— Она не названа Люси своего имени. Будь я проклят, если это была не Мэри Бернс. У меня все время было такое чувство, что она не могла участвовать в баджер-гейме.

— Тогда почему человек со шрамом утверждал, что она — Нелли Польсон?

— Да, но не забывай, что теперь нам отлично известно, что сам-то он не Польсон, — возразил Шейн. — И Бог знает кто он такой, но он совсем не подходит к описанию примет Польсона, присланных нам из полиции Джэксонвилла. Может быть, именно поэтому он подумал, что девушка, которая выбежала из номера 316-го, должна быть Нелли. Может, он знал, что именно Нелли занимает эту комнату. Представь себе: он поднимается наверх, и вдруг ему навстречу бежит блондинка из 316-го номера. Естественно, он решает, что это Нелли. Вот теперь, кажется, мы начинаем кое к чему подходить.

— К чему именно? — язвительно усмехнулся Джентри.

— Ну, пока я не могу сказать ничего определенного. Но если этой девушкой была Мэри Бернс, тогда ее рассказ полон здравого смысла. Черт возьми, я с самого начала чувствовал, что она говорит правду и что со мной разговаривает отнюдь не полоумная Нелли Польсон.

— Итак, все замечательно, поскольку подтверждается, что твоя интуиция тебя не подвела.

— Наоборот, все отнюдь не замечательно, — огрызнулся Шейн. — Когда я думал, что человек со шрамом гоняется за Нелли Польсон, меня это мало трогало. Девушка, участвующая в баджер-гейме, заслуживает такой участи. Но что, если он гонялся за Мэри Бернс? Почему твои люди не могут поймать его, Уилл? Ведь ты сообщил его приметы по крайней мере два часа назад.

— Найдут. Во всяком случае, я надеюсь на это. Если он, конечно, не ляжет на дно. Вместо того чтобы упрекать полицию, ты, Майкл, лучше бы вспомнил, что именно ты не обеспечил безопасность Мэри. Ты не предупредил меня и Люси, чтобы она не отпускала ее. Представляешь, что может случиться, если она встретит этого парня с кольтом в кармане?

 

Глава 19

23 часа 34 минуты

Патрульный Кэссэди только месяц назад стал полноправным членом полицейских сил города Майами. Это был ладный паренек, целиком заполняющий своим крепким телом новенький полицейский мундир.

После возвращения с корейской войны его воинственная душа восстала против монотонной работы механика гаража, и он с наслаждением переменил ее на полицейскую службу. Теперь он гордо носил мундир, являющийся в глазах простых людей символом власти.

Участком Кэссэди был приморский парк Майами. Медленным, уверенным, твердым шагом, высоко подняв подбородок, проходил он по извилистым пальмовым аллеям парка, окидывая бдительным оком вверенную ему территорию.

Это было похоже на несение караула в армии. Он проходил по парку, а в его памяти всплывали выдержки из устава караульной службы: обходить территорию… быть всегда начеку… замечать все, что происходит в пределах видимости и слышимости…

Конечно, в хорошо освещенном парке вряд ли может произойти какое-нибудь событие преступного характера. Собственно, может, поэтому полицейский-новобранец так легко и охотно обходил засаженные пальмами аллеи.

Однако никогда ничего нельзя сказать заранее, настраивал он себя. В любой момент в парке может что-нибудь случиться.

Вот, например, те двое, что сидят на скамейке за поворотом, склонив друг к другу головы. Может, это отчаянные громилы, обсуждающие последние штрихи ограбления Первого национального банка, которое они наметили на завтрашнее утро.

Или вот эта неряшливая старуха, бредущая впереди него и распространяющая запах пива. Может быть, это просто маскировка, а на самом деле она собирается украсть младшую дочь мэра города, которую уже заманила под каким-нибудь предлогом в парк.

Но до тех пор, пока не произошло одно из желанных событий, юный полицейский бдительно несет свою службу, втайне развлекаясь тем, как при его приближении влюбленные разлетаются в разные стороны и начинают громко говорить о чем-нибудь несущественном, делая вид, что даже не замечают его мундира, а затем, когда он удаляется от них на десять шагов, снова быстро сближаются и ныряют в темноту парка.

В начале своей службы, примерно месяц назад, Кэссэди часто останавливался и грубовато делал им замечания, а они, низко опустив головы, покорно выслушивали его нравоучения.

Невинные любовные забавы на скамейках пока законом не преследовались, но в правилах говорилось, что все должно быть в пределах допустимого. А откуда юному любителю природы знать этот предел?

Пожалуй, думал Кэссэди, гораздо лучше благоразумным словом пресечь это дело в зародыше, пока не поздно.

Но так было пару недель назад, до того как он встретился с Анной Швард. Сейчас он по-прежнему бдительно несет дозорную службу, однако с большей терпимостью относится к поцелуям и ласкам, расточаемым юными парочками при лунном свете Майами.

Анна Швард была темноволосой еврейской девушкой, с пышными волосами, с чудесными смеющимися глазами, высоким бюстом и мягким податливым телом.

Он познакомился с ней две недели назад, когда был в гостях у зятя, и с того дня его мысли неотступно были прикованы к Анне.

Конечно, она еврейка. Ну и что? — весело спорил он сам с собой.

Она ведь отнюдь не серьезно относится к своей религии; она ведь не принадлежит к кошерам. Яичницу с беконом она ест с таким же аппетитом, как и любая католичка.

Такая чисто формальная принадлежность к еврейской нации не может помешать любви двух молодых людей разного вероисповедания. А они с Анной любят друг друга. Они поняли это уже на второй же вечер их знакомства. Выяснилось, что она относится к религии с той же серьезностью, что и он. Он решил, что может иногда ходить на мессу, а она — в синагогу. А почему бы и нет?

А дома религия никакой роли не играет. Во всяком случае, после того, как свет в комнате погаснет и он окажется в одной кровати с Анной.

Терпимость — вот что требуется больше всего на свете, мудро повторял он себе и теперь уже совсем другими глазами смотрел на парочки, в соответствующих позах расположившиеся на траве под кокосовыми пальмами.

Еще три недели назад он непременно бы остановился около них и прочитал строгое нравоучение, которое бы подняло парочку и заставило быстренько убежать в темноту. Но сегодня он видел все по-другому и даже глуповато улыбался, когда представлял себе, что было бы, если вместо этой парочки на траве под кокосовыми пальмами корчился бы он с Анной.

Конечно, Анна не такая легкомысленная девушка, что легко может позволить себе это с любым мужчиной. Нет! Только с ним, который собирается на ней жениться. Но откуда ему знать, может, эти парочки тоже собираются пожениться? Так зачем же ему вмешиваться?

Кэссэди надвинул форменную фуражку на лоб и посмотрел на луну, чувствуя, как в нем разливается приятная уверенность. Завтра у него выходной день, и он пойдет к Анне, чтобы познакомиться с ее семьей. Он ничуть не волновался по поводу этой встречи. Ему казалось, что он отлично знает всю семью. По рассказам Анны.

Он наденет новый двубортный костюм, белую сорочку и, может быть, черный галстук, чтобы произвести на ее родителей соответствующее впечатление.

Слева сквозь кустарник виднелся залив, сверкающий в лунном свете. Вдали в бухте стояли на якоре несколько яхт.

Кэссэди отвернулся от этого волшебного зрелища и быстро пошел по темным аллеям кокосовых пальм, кроны которых переплетались над головой. Он направлялся теперь на запад, к конечной точке своего участка, где из телефонной будки должен сделать очередной ежечасный рапорт.

Проходя по заросшей густым кустарником аллее, он замедлил шаг. Он не мог выработать соответствующую походку, чтобы вовремя подходить к телефонной будке. Участок был рассчитан на полицейского старшего возраста, не обладающего такой крепкой мускулатурой ног. Кэссэди всегда начинал обход более медленно, но, когда его мысли обращались к Анне, ноги сами собой несли его вперед, и он подходил к концу участка раньше, чем это было нужно.

Он шел мимо одной из скамеек, не замечая развалившейся на ней фигуры. Вдруг носок его ботинка зацепил какой-то предмет. Предмет звякнул о гравий дорожки. Кэссэди остановился и зажег карманный фонарик.

Сначала луч фонарика осветил золотой патрончик губной помады, потом — маленькое карманное зеркальце. Немного дальше валялась раскрытая дамская сумочка. Кэссэди продолжал шарить лучом фонарика по земле. Наконец фонарик осветил какую-то лужу около скамейки.

Подняв фонарик чуть вверх, полицейский увидел лежавшую на скамейке девушку. Ее необыкновенно бледное лицо, безжизненные глаза и зияющая рана на горле ясно говорили, откуда взялась красная лужа под скамейкой.

Пораженный, Кэссэди не мог сдвинуться с места по крайней мере секунд двадцать — в его мозгу пронеслась мысль, что девушка была, вероятно, не старше Анны и, возможно, такая же хорошенькая до того, как нож сделал свое дело.

Очнувшись, он быстро зашагал к телефону.

 

Глава 20

23 часа 36 минут

Уилл Джентри только-только закончил отчитывать Шейна, напомнив ему заключение, что если с девушкой, которую он послал к Люси, что-нибудь случится, то в этом будет виноват рыжий сыщик — он своевременно не сообщил, где находится девушка. В это время зазвонил телефон, и Джентри, слегка наклонившись, стал слушать доклад.

— В парке между Второй авеню и Второй улицей найден труп девушки. Перерезано горло. Сообщил патрульный Кэссэди.

— Вам что-нибудь известно об этом, Шейн? — спросил один из полицейских.

Шейн ничего не ответил и повернулся навстречу шагнувшему к нему Джентри.

Начальник полиции молча взглянул на Шейна. Тот кивнул головой и произнес надтреснутым голосом:

— Я рад, что не поставил на деньги…

Взгляд Шейна на минуту задержался на Джентри, потом он кивнул и подошел к патрульному, обнаружившему труп.

Шейн сделал несколько шагов и остановился, прислонившись плечом к пальме. Он достал сигарету, закурил, глубоко затянулся, до отказа наполнив дымом легкие, потом медленно выпустил дым через нос. Он всячески старался придать своему телу максимально небрежную позу, словно его не интересовало, что происходит позади него.

Он стоял так до тех пор, пока Джентри довольно резко не окликнул его:

— Шейн, посмотри-ка.

Шейн сделал последнюю затяжку, отбросил окурок и повернулся к начальнику полиции. Тот держал в руках какую-то бумажку.

— Все-таки это оказалась Нелли Польсон, — сказал Джентри. — Вот счета из отеля «Эдельвейс» за последние недели за номер 316. Еще какие-то бумажки. И все на имя Нелли Польсон.

— Но это невозможно, — ответил Шейн. — Мы же совершенно точно установили, что это Мэри Бернс.

— Ну, посмотри на нее еще раз, — продолжал Джентри. — Ты уверен, что это та самая девушка…

— Боже милосердный! Конечно, уверен! Мне нет никакой необходимости смотреть на нее еще раз. Так, значит, она все-таки Нелли Польсон? И с ней сделали то же, что и с парнем, вытащенным из залива… С Бернсом или Польсоном… Бог его знает, кто он. Ну, и куда нас привело это?

— Довольно далеко: двое в одну ночь! Черт возьми, Шейн!

Шейн мрачно посмотрел на него и стиснул зубы.

— И девушку прикончили совсем близко от моего отеля, — сказал он с горькой усмешкой. — Ну что ж, по-видимому, она снова хотела обратиться ко мне за защитой.

— Да, — пробормотал Джентри. — Я как раз это хотел сказать. Выходит, быть твоим клиентом рискованно. Как ты думаешь?

— Ты ничего не сможешь сказать мне нового, о чем бы я сам не думал, Уилл. Пойдем.

— Куда? — не без сарказма спросил Джентри.

— Ну, теперь по крайней мере нам известно, кто она. Так что у нас хоть появилась отправная точка для действий.

— Надо сказать, довольно жестокий способ устанавливать личность. И если мы не поторопимся, то можем наткнуться еще на несколько трупов, личность которых удастся установить только впоследствии. Вот тогда нам все станет окончательно ясно. Ты что, именно таким способом хочешь вести дело?

От этого пропитанного ядом сарказма впадины на щеках Шейна стали еще глубже, но он спокойно сказал:

— Сейчас меня больше интересует другой вопрос. Почему бывший солдат с кольтом сорок пятого калибра в кармане воспользовался ножом, а не револьвером?

— Ну, прежде всего потому, что так спокойнее. А револьвер он носит только для того, чтобы пугать им частных сыщиков. Чтобы те отпускали его на ночную прогулку, во время которой можно убить клиентов этих самых частных сыщиков.

— Можно сказать и так, — спокойно согласился Шейн. Он остановился, почесывая подбородок и пропуская двух санитаров с носилками. — Хорошо бы вызвать горничную из «Рони Плаца», чтобы она взглянула на оба трупа и опознала их. Мэри и Чарльза Бернсов, проживавших у них.

— Не беспокойся, установлением личности мы займемся без тебя. После того как их убили, нетрудно установить, кто они такие, — продолжал язвить Джентри.

Не обращая внимания на его тон, Шейн сказал:

— Ты мне не сообщил одну вещь, Уилл. Отпечатки пальцев убитого совпадают с отпечатками, найденными в номере 316?

— Да, он определенно был в номере 316, после того как горничная в середине дня сделала уборку и все тщательно протерла.

Шейн направился к машине. Джентри молча поплелся за ним. Дойдя до тротуара, Шейн остановился и сказал:

— Давай не будем оскорблять друг друга до конца расследования, ладно?

Джентри неожиданно протянул ему руку:

— Согласен. А петом, вероятно, я отберу у тебя патент.

— Возможно, я тебе сам его верну. Не дожидаясь твоего приказа, Уилл. — Шейн пожал Джентри руку и спросил: — Никакого оружия не нашли?

Джентри покачал головой.

— Рана у девушки примерно такого же характера, что у убитого мужчины. Один быстрый разрез чертовски острым ножом. Есть какие-нибудь соображения, Майкл?

Вопрос звучал почти как просьба.

— Только одно, и не ахти какое. Скажи, фотография, которую я тебе дал в морге, все еще у тебя?

— У меня в кабинете.

— Если ты едешь туда, я с тобой. Заберу ее.

 

Глава 21

23 часа 47 минут

Берт Польсон отъехал от отеля «Эдельвейс». Низко наклонив над рулем искалеченное шрамом лицо, он едва замечал, где проезжает.

Куда же теперь? Что случилось с Нелли? Все так перепуталось… Мысли крутились, как в водовороте.

Что это ему наговорил рыжий детектив? Что здесь правда? Что ложь?

А лифтер «Эдельвейса»? Узнал ли он его? Ведь он поднимал его как раз в тот момент, когда из номера 316 исчез труп.

Ярость и дрожь пронизывали тело Польсона. Успокаивала только тяжесть кольта, висевшего у бедра. Где-то в этом ночном городе прячется Нелли в агонии страха. Найдет ли он ее?

Да, у нее есть все основания прятаться от него. Если только ему удастся добраться до нее…

Его огромные руки крепче вцепились в руль. Принесенный с корейской войны шрам проступил яркой белой полосой на покрасневшем от ярости лице.

Во всем виноват он сам. Вся эта история, по сути, дело его рук. Если бы он раньше понял, в какую пучину позволила втянуть себя Нелли!

Неоновый свет баров и ресторанов напомнил ему, что он с утра ничего не ел. Он резко остановил машину около одного из них. Пара стаканчиков и какая-нибудь еда помогут ему все основательно обдумать. А такое бесцельное мотание по улицам ничего хорошего не принесет. Этот проклятый рыжий уже, вероятно, сообщил в полицию, что Польсон убежал от него. У них, вероятно, уже есть описание его примет.

Польсон вошел в длинный узкий зал с баром как раз напротив входа.

В зале было довольно многолюдно. Около бара на высоких табуретках сидели мужчины. Примерно половина столиков была занята. Все оживленно разговаривали, смеялись, сидя за стаканом вина или поздним ужином.

Польсон направился прямо к кабинам и в конце ряда нашел свободную. Он проскользнул в нее и уселся так, чтобы быть шрамом к стене. Моментально подскочила официантка.

— Вы один, сэр?

— Да. — В его тоне угадывалось: «Ну и что?»

— Тогда, быть может, вы будете так любезны, что пересядете за маленький столик. Мы держим кабины для больших компаний.

Он хотел крикнуть ей, что будь он проклят, если сядет за один из этих столиков, где его шрам будет виден всем присутствующим. Что он платил такие же деньги, как и любой другой в этом заведении, и поэтому может, если захочет, занять любой столик.

Но страх и беспокойство за Нелли заставили его вести себя более осторожно, и, сдерживая раздражение, он сказал:

— По правде говоря, ко мне должна присоединиться одна пара. А пока, в ожидании их, я выпью стаканчик-другой.

— Хорошо, сэр… Конечно, в таком случае… Что вы желаете выпить?

— Канадское виски и воды. Двойную порцию. Воду отдельно.

Когда официантка ушла, Польсон откинулся на спинку стула и закурил. Бог мой, ему действительно надо выпить. Пожалуй, парочку двойных. Это его билет в дальнейшую жизнь. Только тогда он сможет как следует все обдумать. А сейчас у него просто кружится голова, События сегодняшнего вечера были просто ночным кошмаром. Его даже стало мутить от них. Пожалуй, у него не очень хорошо получилось с этим рыжим Майклом Шейном.

Он мог бы договориться с ним, войти в доверие и вместе с ним разыскивать Нелли или мог пристрелить этого рыжего парня, перед тем как броситься на дальнейшие поиски.

Официантка принесла двойное виски и большой стакан воды со льдом. Польсон жадно схватил меньший стакан и, отпив из него, сделал глоток из большого.

Горло слегка обожгло, а по желудку разлилась приятная теплота. Виски было плохо очищено и очень крепкое. Он выпил еще глоток, отхлебнул из большого стакана, потом вылил остатки виски в стакан и перемешал с водой. Напиток оказался слишком слабым, чтобы подействовать на него успокаивающе.

Официантка принесла ему еще двойную порцию. Он вылил все в стакан с водой. Вот теперь крепость была вполне достаточной. Чудесно. Не жжет горло и достаточно крепко. Ком в желудке начал постепенно рассасываться. Теперь он понимал, что допустил ошибку, не убив Шейна. Это было так легко сделать, и, черт бы побрал, с каким наслаждением он бы это сделал! Крепкий парень, а? Что ж, многих таких парней угостил пулями Берт Польсон.

И подумать только, как он спокойно сидел, заставляя рассказывать всю историю, а в это время Нелли была спрятана в кухне. Будь он проклят, рыжий черт!

А теперь Нелли убежала, и один Бог знает куда. И что она теперь делает?

Он выпил еще немного, и ком в желудке совсем рассосался. Вдруг он обнаружил, что в стакане ничего не осталось, за исключением двух полурастаявших кусочков льда. Он снова поймал взгляд официантки и, с трудом ворочая языком, сказал:

— Еще такую порцию, мисс. Мои друзья задерживаются.

Она пробормотала что-то вроде сожаления и принесла двойную порцию и стакан воды.

Он тщательно отмерил порцию воды, чтобы было не очень крепко и не слишком слабо.

Добившись желаемой крепости, он с наслаждением начал потягивать напиток. Две порции как бы привели его в норму. Он сейчас в самом подходящем настроении, чтобы перехитрить Майкла Шейна и всех копов Майами. Он чувствовал себя так, будто снова вернулся в Корею. И старался перехитрить врага. Ему это всегда удавалось. Он остался жив. А сколько желтолицых погибло от его руки!

Что ж, он опять один против всех. Черт возьми, какое значение имеет соотношение сил? Разве в Корее не было численного превосходства на стороне желтолицых?

По мере того как количество жидкости в стакане уменьшалось, он становился все храбрее. Получалось, что он чуть ли не один-единственный победил всю корейскую армию. Конечно, там были и другие американские солдаты, но львиная доля всех дел пришлась на него, Берта Польсона.

Вот так-то. Разве я не Берт Польсон? — мысленно спрашивал он себя еще и еще раз.

Потом в голове стало все путаться… Ведь это не он был в отеле «Эдельвейс» с перерезанным горлом? Или он? Тогда кто же, черт возьми, сказал, что это был он? Но ведь кто-то сказал…

Нелли… Кто-то… А может, рыжий врал? Скорее всего, именно так это и было. Черт бы его побрал! Это чушь, что Нелли видела его с перерезанным горлом. Нелли знает, что это невозможно. Нелли отлично знает, что невозможно. Она отлично знает его, своего брата. А?

Знает?

Он прикончил третью порцию и начал рассуждать сам с собой — не заказать ли четвертую? С большой неохотой он принял решение отказаться от четвертой. Сейчас он чувствует себя хорошо, просто отлично. Как раз так, чтобы начать действовать.

И ему что-то совсем не хочется есть. И вообще никогда не надо есть, после того как выпьешь. Еда впитывает алкоголь, который находится у тебя в желудке, и ты сразу становишься трезвым.

Итак, больше ни капли вина. Никакой еды. Вот сейчас как раз все в норме.

Он достал бумажник и порылся в нем. Официантка подошла к нему с клочком бумаги на подносе.

— Кажется, вы собираетесь уходить, не дождавшись друзей? — весело спросила она.

Польсон заморгал, не понимая, о чем она. Потом вспомнил, что наврал ей насчет пары, с которой должен был встретиться, и сказал:

— Да, кажется, надо уходить. У меня нет времени дожидаться.

Близорукими глазами он уставился на счет. Черт бы побрал эту аварию, из-за которой он разбил очки! Надо бы купить новые. Завтра с утра — самое первое дело.

Цифры прыгали у него перед глазами, и он спросил официантку:

— Сколько с меня?

Она сказала, и он расплатился.

— Сдачи не надо.

Когда официантка ушла, он поднялся на ноги, шатаясь, вышел из кабины, прошел к двери, не забыв, однако, повернуться к бармену правым боком, и вышел в прохладную ночь.

Он включил передачу и тронулся с места.

«Ну-ка, посмотрим, где мы находимся». Он был плохо знаком с городом, но в Майами легко ориентироваться, если читать названия улиц.

Он точно знал, куда едет. Теперь все было в порядке. Может быть, ему понадобится еще стаканчик на сон грядущий, чтобы крепче заснуть. И первое, что он сделает утром, это купит очки. А потом найдет Нелли.

 

Глава 22

23 часа 43 минуты

«Сильвер Глейд», скромное ночное заведение, находилось в юго-восточной части города, не более чем в десяти кварталах от отеля Майкла Шейна.

Ресторан с маленьким дивертисментом и танцплощадкой. Неразбавленные крепкие напитки подавались тем гостям, которые были достаточно трезвы, чтобы заметить, что они пьют.

Бармен знал, что Майкл Шейн предпочитает всем напиткам коньяк. Рыжий сыщик часто забегал сюда, чтобы выпить стаканчик на ночь.

Когда в этот вечер он вошел в вестибюль, гардеробщица мило улыбнулась ему и сказала:

— Давненько вас не было видно, мистер Шейн.

Это была полногрудая девица в вечернем платье с очень низким вырезом, подчеркивающим красоту ее бюста. Шейн наклонился к ней через низкий барьер и полюбовался роскошной ложбинкой, идущей вниз почти от подбородка.

Он достал из кармана фотографию четыре на шесть и показал ей.

— Я всегда считал тебя слишком умной девушкой для такой глупой работы, как гардероб. Ну-ка, скажи, ты видела когда-нибудь этого парня?

Она хихикнула от восторга, отчего ее платье заколыхалось, а вырез опустился еще ниже.

— Ой, всегда-то вы шутите.

Она перегнулась через барьер и стала рассматривать фотографию.

— Не помню такого. Но вы ведь знаете, как это бывает. Я никогда не смотрю на них, когда принимаю шляпы и номерки… если только это не огромный рыжий безопасный парень, — вновь захихикала она.

— А ты все-таки постарайся вспомнить. Не был он сегодня вечером? Часа два тому назад?

— Клянусь, ничего не могу сказать. Не помню такого.

Шейн кивнул, повернулся и при этом умудрился локтем задеть выставленный вперед бюст, отчего девушка захохотала с новой силой.

Держа в руках фотографию, Майкл направился к бару, где в конце был свободный столик.

Бармен, мужчина с приятным лицом, увидев Шейна, обернулся, достал с полки бутылку мартеля с обычной пробкой, в отличие от остальных бутылок, заткнутых серебряными пробками.

Усевшись напротив Шейна, он наполнил четырехунциевый стаканчик, поставил рядом стакан с водой и сказал с упреком:

— Что-то вы редко заходите к нам, Майкл.

Шейн положил на стойку бара фотографию и спросил:

— Не заметил случайно сегодня вечером эту птичку?

Бармен нагнулся, взглянул, потом достал очки из кожаного футляра, нацепил на нос и внимательно стал разглядывать фотографию.

— Не могу сказать, что видел его. Но это отнюдь не значит, что его здесь не было. Вы же знаете, как это бывает. Если это не постоянный посетитель…

Шейн сказал, что, конечно, он все понимает. Он мрачно потягивал свой коньяк, когда сзади подошел высокий стройный мужчина в элегантном вечернем костюме и слегка хлопнул Майкла по плечу.

— Рад вас видеть, Шейн. Что-то вы редко забегаете в наше заведение. Гентри, за счет фирмы, — обратился он к бармену, указывая на бокал Шейна.

— Не так уж редко. Вы значительно реже угощаете меня бесплатно мартелем. — Шейн улыбнулся владельцу ресторана. Потом придвинул к нему фотографию и спросил: — Сегодня вечером к вам не приходил кто-нибудь, похожий на этого человека?

Тот внимательно посмотрел на снимок, слегка склонив гладко причесанную голову.

— Конечно, приходил. Дюжина таких приходила. Такие лица не бросаются в глаза.

— Да-а. В этом, черт возьми, и загвоздка. Но это действительно очень важно. Ну-ка, покажи эту фотографию горничным и боям. Пусть они внимательно посмотрят. И если кто-нибудь видел его сегодня вечером, пусть придет поговорить со мной.

— Ладно, Майкл. — Сальвадор Ротичелли взял двумя пальцами фотографию и ушел. Гентри отошел к другому концу стойки обслуживать нового посетителя. Майкл сердито уставился на свой стакан.

Он не особенно надеялся на успех с фотографией: как справедливо заметил Сальвадор, лицо было слишком обыкновенным, чтобы запомниться.

И все же Шейн считал важным установить, был ли этот человек здесь или нет… Если он сумеет доказать, что он был после 21.30 в «Сильвер Глейд», значит, это не его выбросили из окна в залив.

Ну, и что это даст? — сердито спросил себя Шейн. Абсолютно ничего. Ведь все равно не узнать ни того, кем является человек со шрамом, ни того, кем был убитый мужчина. Берт Польсон? Чарльз Бернс? А убитая девушка? До тех пор, пока Шейн не увидит ее лицо и счет из отеля, он не будет уверен, что это не Нелли Польсон.

Гораздо больше шансов было, что это Мэри Бернс из «Рони Плаца». Мэри Бернс, которая мельком увидела своего брата в отеле «Эдельвейс», куда ее вызвал этот же самый брат. Мэри Бернс, которая с ужасом бежала от человека со шрамом на лице. Мэри Бернс, которая прибежала к нему в отель в поисках защиты и вновь в ужасе убежала от него на ночную улицу. Мэри Бернс, не поверившая Шейну, что он сумеет защитить ее от человека, которого она так боялась.

Все имеющиеся у Майкла факты вполне подходили к Мэри и Чарльзу Бернсам. Как бы мало он их ни знал. И абсолютно не подходили к тому, что он знал о Нелли Польсон.

Шейн мрачно потягивал свой коньяк, в то время как в его голове вихрем кружились все эти вопросы.

Что-то от него все время ускользало. Что-то очень важное. Может быть, ключ к разгадке всей тайны. Самый маленький штрих ко всему, что он знает. Но именно этот штрих ему неизвестен. Что-то он недоучитывает, никак не может связать концы с концами. Что-то, что ему, возможно, кажется незначительным, может оказаться на самом деле очень важным.

Майкл снова и снова перебирал в памяти факты, все, что произошло с тех пор, как его вызвали по телефону от Люси. Все они у него в голове. Он знает их. Но не знает, как ему отделить истину от той полуправды и лжи, которых он наслушался сегодня. Но ничего. Ясность придет. Придет сама собой…

Внезапно у него появилось чувство, что надо торопиться, что время его на исходе. Он взглянул на часы. Странно, почему у него появилось такое чувство.

Он уже испытывал сегодня такое. Казалось, что его время истекает. Он испытал это чувство, когда узнал, что девушка сбежала от Люси.

Но тогда это было естественно: он хотел как можно скорее найти девушку — до того, как с ней что-нибудь случится.

Теперь торопиться некуда. Она умерла, и никакие силы на земле не вернут ее. Он скрыл от Джентри, где она находилась, потому что сам, лично, хотел довести дело до конца. Но почему же у него снова возникло чувство, что надо торопиться, что его время истекает?

Часы показывали 23 часа 46 минут. И вдруг он вспомнил… 14 минут до полуночи. Он обещал Люси прийти не позже полуночи и выпить коньяк, который она ему налила.

Подошел Сальвадор и молча положил перед ним фотографию.

— Нет, Майкл. Никто не смог сказать ничего определенного.

Шейн с удивлением посмотрел на карточку, как будто никогда не видел ее. Теперь он понял, что его волновало.

Он соскочил с табурета и, даже не поблагодарив Сальвадора, поспешно направился к двери. Он даже побледнел от сознания своей глупости. Не слыша, как его окликнула гардеробщица, Шейн быстро подбежал к машине и рванул дверцу.

Через несколько секунд он на дикой скорости уже мчался по ночному Майами.

 

Глава 23

23 часа 47 минут

«Тропикал Армс» очень старый, по-видимому разоряющийся, отель находился между лавочкой деликатесов и винным погребком. Когда Шейн подкатил к отелю, погребок был еще открыт. Войдя, Шейн увидел огромный пустой вестибюль с грязными украшениями и увядшими пальмами.

Единственным освещением служила маленькая лампочка над столиком дежурного, однако самого портье не было. Написанная от руки записка около звонка гласила: «Звоните».

Шейн резко нажал на кнопку, и громкое металлическое «пинг» эхом отозвалось в пустом вестибюле. Никто не отозвался. Шейн продолжал звонить до тех пор, пока не показался какой-то толстый без пиджака мужчина. От него несло джином. Облизнув толстые губы, мужчина облокотился о стол и проворчал:

— Я слышал вас с первого звонка. Нет никакой необходимости будить всех гостей, мистер.

Шейн оставил упрек без ответа и сразу приступил к делу.

— У вас остановилась мисс Польсон?

— Нет, сэр. — Толстяк покачал головой.

— А мистер Польсон? Берт?

— Да, мистер Польсон есть.

— Когда он приехал?

— Сегодня вечером. Не больше часа тому назад.

— Номер его комнаты?

— Вот что, мистер. Вы что, хотите поговорить с мистером Польсоном?

— Какой номер? — Голос Шейна скрежетал, как напильник по стали.

— Двести десять. Но предупреждаю вас, мистер…

Шейн, не слушая его, повернулся, миновал лифт и, перепрыгивая через несколько ступенек, помчался наверх.

Поднявшись на два марша, он нашел номер 210, громко постучал и нажал на дверную ручку. Дверь была заперта. Шейн достал связку ключей, подобрал ключ и открыл дверь. Он оказался в ярко освещенной спальне. На полу возле кровати, скорчившись, лежал мужчина.

Рядом с ним валялось оружие армейского образца. Запаха пороха в комнате не чувствовалось.

Шейн закрыл дверь, подошел к человеку и взглянул на него. Щеку человека пересекал шрам. Рот у него был открыт, из него вырывалось тяжелое, хриплое дыхание. Около правой руки стояла пинтовая бутылка виски, на три четверти опорожненная.

Шейн нагнулся и грубо потряс парня за плечо.

— Эй, Польсон! Проснитесь! Польсон! — кричал он ему в ухо.

Реакции не последовало. Шейн немного отступил и изо всех сил дал пьяному пинка в зад. Опять никакой реакции.

Тяжело вздохнув, Шейн пошел в ванную комнату и включил свет. Потом он притащил Польсона, положил его в ванну и включил душ. Он повернул головку душа так, чтобы вода била Польсону прямо в лицо.

Польсон стонал, дергался, ворочался. Наконец он сел и широко раскрыл глаза.

— Я тону. Эй, выключите воду, слышите?

Шейн завернул кран и, схватив Польсона за шиворот, приподнял его и принялся бить по щекам.

Польсон закричал от неожиданности и боли, потом начал ругаться и вырываться. Шейн отпустил его и немного отступил назад.

Польсон, стоя на четвереньках с безумным блеском в глазах, открывал и закрывал рот, тяжело дыша.

Шейн нагнулся и снова похлопал его по щекам.

— Вы слышите меня, Польсон? Вы понимаете, что я говорю?

— Мне холодно! Я замерз!

— К черту все это! Попробуйте встать!

Шейн схватил Польсона за руки и попытался поднять. Наконец тот встал на ноги.

Шейн вытащил его из ванной, толкнул в спальню и посадил. Безумное выражение постепенно исчезло из глаз Польсона и сменилось страхом.

Шейн взял бутылку виски, поднес ее к открытому рту Польсона и приказал:

— Пейте!

Польсон сделал два глотка, закашлялся и беспомощно посмотрел на Шейна.

— Вы Шейн? — Голос у него был хриплый, но вполне осмысленный. — Где Нелли?

— Мы это узнаем, если вы ответите мне на несколько вопросов. — Шейн поднял с пола автомат. — И не пытайтесь ломаться, — проговорил он. — Иначе я прострелю вас насквозь. Теперь слушайте. Приехав из Детройта в Джэксонвилл, вы обнаружили, что ваша сестра уехала. Так?

Польсон кивнул.

— Тогда вы стали все пронюхивать и узнали, что ваша сестра занимается баджер-геймом с парнем, которого она выдавала за своего брата. Верно?

Польсон опять кивнул. Затем протянул руку к бутылке. Он поднес бутылку ко рту, осушил ее до дна, закрыл лицо руками и с горечью сказал:

— Это я виноват. Во всем виноват только я. Я не должен был оставлять ее одну…

— А ну заткнись и слушай меня внимательно. В Джэксонвилле она жила с каким-то мужчиной, которого выдавала за своего брата. Кто этот человек?

— Не знаю. Я ничего не знаю. — Польсон раскачивался из стороны в сторону. — Я нанял сыщика, чтобы разыскать ее. Потом поехал сюда…

— И по дороге попали в аварию. Ваши очки разбились, — дополнил его Шейн. — Вы узнали номер комнаты вашей сестры в отеле «Эдельвейс» и сразу поднялись наверх. В это время из комнаты Нелли выбежала блондинка. Вы подумали, что это Нелли. И она боится с вами встретиться из-за всего, что она вам наговорила. Было темно, вы были без очков, и вы не узнали девушку.

— Это была Нелли, — упрямо настаивал Польсон. — Я же вам говорил…

— Я не знаю, что вы мне говорили, — оборвал его Шейн. — Если бы вы с самого начала были откровенны и сказали мне, что человек, с которым она живет в Джэксонвилле, не ее брат, тогда многого могло бы не произойти. И девушка, которую убили, осталась бы жива.

— Нелли? — Польсон съежился от этих слов. — Вы хотите сказать, что она умерла? Моя сестренка?

— Откровенно говоря, я не знаю, кто умер. Но я непременно узнаю. Ну-ка, вставайте. Поедем в полицейское управление.

— Я не могу встать, — простонал Польсон, снова сползая на пол. — Меня тошнит.

— Ну так пойдите в ванную и пусть вас стошнит. — Шейн немного отступил и дал ему ботинком под ребро.

Польсон застонал, и его вырвало прямо на пол.

Шейн подождал, пока все это кончится, нагнулся, схватил его за ворот, потащил по комнате и вытащил за дверь.

Они вышли, оставив за собой лужу рвоты.

 

Глава 24

23 часа 53 минуты

Начальник полиции Уилл Джентри беседовал с высоким блондином, когда Шейн бесцеремонно втолкнул в его кабинет огромного перепачканного Польсона.

Джентри недовольно взглянул на них, но затем он увидел шрам на лице Польсона, и глаза его широко раскрылись.

— Значит, ты все-таки нашел его, Майкл? А что, черт возьми, думают мои ребята?

Шейн устало сказал:

— У меня было перед ними большое преимущество. Я вспомнил, как он мне сказал, что когда они с сестрой приезжали в Майами, то всегда останавливались в отеле «Тропикал Армс».

Майкл ткнул пальцем в Польсона, который с бессмысленным выражением опустился на стул.

— Разреши представить тебе: Берт Польсон, собственной персоной.

— Ты ошибаешься, Майкл. Разреши тебе представить лейтенанта Нейлса из Джэксонвилла. Лейтенант, это Майкл Шейн. Майкл, лейтенант привез нам фотографию девушки и ее брата. — Джентри указал на фотографию, лежащую на столе. — Этот парень на фотографии больше похож на того, которого мы выловили в заливе, чем на этого парня.

Шейн наклонился и стал внимательно рассматривать фотографию улыбающейся девушки и молодого человека в купальных костюмах.

Потом он сказал:

— Я понимаю, лейтенант, вы разыскиваете этого парня. Но вы ошибаетесь, если думаете, что его имя Польсон. Берт вам все расскажет. А сейчас я хочу узнать одно. Какой у нее был кошелек? У той девушки в парке?

— Кошелек?

— Ну, сумочка, что ли?

— Сумочка? Да, действительно, у нее была какая-то сумочка. Так, обыкновенная сумочка, с такими ходят все девушки.

— Какого цвета? — свирепо спросил Шейн. — Красного или черного?

— Не знаю. Я ее вообще не видел. Ребята все забрали в отдел неопознанных трупов.

Шейн схватил телефонную трубку и набрал номер Люси. На этот раз номер ответил со второго звонка.

— Люси! Прошу тебя, прежде чем ответить на мой вопрос, хорошенько подумай. Итак, вопрос: какого цвета была сумочка у девушки, которая пришла к тебе?

— Ну… я не помню точно, Майкл… Я…

— Я же просил тебя не торопиться с ответом. Сначала подумай, — взорвался он. — Какая? Красная или черная? Черт возьми, ты должна была запомнить такую простую вещь. Ну, подумай хорошенько, пока я к тебе еду.

— Нет-нет, ты не смеешь приходить ко мне в такой поздний час, Майкл. Я все равно не впущу тебя, если ты придешь. Я ложусь спать. Что же касается сумочки, то она была черная, замшевая. Спокойной ночи!

И Люси бросила трубку. А в ушах Майкла несколько секунд звучал ее голос.

Шейн медленно положил трубку и посмотрел на часы. Было без пяти двенадцать. Что это за дьявол вселился в Люси?

Он расправил плечи и кивнул в сторону Польсона.

— Он твой, Уилл. Он все объяснит. В том числе и насчет парня, которого лейтенант считает Польсоном.

Он собрался уходить, и его лицо внезапно приняло сосредоточенное выражение.

— Постой, Майкл, куда ты?

— У меня свидание с Люси, — бросил Шейн через плечо. — Я обещал ей во что бы то ни стало вернуться до двенадцати часов и выпить стаканчик на сон грядущий.

Он вышел из кабинета, не потрудившись даже закрыть за собой дверь. В коридоре он ускорил шаг. Из полицейского управления он уже выбежал.

Отсюда до дома, где жила Люси, было 16 кварталов. Это расстояние Шейн покрыл примерно за 60 секунд.

Повернув за угол, он выключил мотор и погасил фары.

Окна были закрыты шторами. Из-за них пробивалась полоска света.

Шейн вышел из машины, бесшумно закрыл дверцу, пересек улицу и вошел в вестибюль. У него был ключ, которым можно было открыть внутреннюю дверь из вестибюля в квартиру Люси. Когда-то, года два назад, Люси шутливо-церемонно вручила ему ключи, перевязанные ленточкой, сострив по поводу порочности девушки, которая настолько доверяет своему патрону.

Шейн был чрезвычайно тронут этим даром. Но приходя, он звонил ей особым образом, поэтому Люси всегда знала, что идет именно он.

Ключ легко повернулся, Майкл вошел в вестибюль и начал медленно подниматься по лестнице, пробуя каждую ступеньку ногой, прежде чем наступить, — не скрипит ли она.

На втором этаже он остановился у квартиры Люси и прерывисто вздохнул. Пот градом катился со лба на его впалые щеки.

Он все еще держал в руках новенький ключ. Наконец он наклонился к двери и со всеми предосторожностями вставил ключ в замочную скважину.

Поворачивая ключ, он одновременно нажал на ручку двери. Ему удалось войти в квартиру Люси без единого звука.

Он сразу же увидел Люси, привязанную около телефона к стулу. Но его внимание тут же привлекла другая женщина в комнате. Миловидная. Блондинка. Убийца.

Она вскочила с дивана и взмахнула ножом с коротким лезвием, на котором виднелись засохшие пятна крови.

Майкл поднырнул под нож и, вложив в удар всю тяжесть своего тела, плечом толкнул ее в грудь.

От этого удара девушка отлетела назад, ударилась спиной о стену и безжизненно рухнула на пол.

 

Глава 25

Полночь

Шейну достаточно было беглого взгляда, чтобы убедиться, что это та самая девушка с красной сумочкой, которая сегодня в вестибюле отеля сунула ему карточку Чарльза Бернса, и потом он ободряюще улыбнулся Люси.

Она смотрела на Майкла, пытаясь сложить губы в подобие улыбки.

— Да, по-моему, ты пришел вовремя. Как раз, чтобы разделить с нами нашу беседу.

— Извини, что ее пришлось так грубо прервать, мой ангел.

Шейн поднял окровавленный нож, стал на колени и перерезал путы на ногах Люси.

— Все в порядке?

— Конечно. Все отлично. Если не считать, что у меня сердце подпрыгнуло туда, где положено быть адамову яблоку, и еще кое-каких мелочей. Она сумасшедшая, Майкл. Она сегодня вечером зарезала двоих. Ножом. Она хвасталась мне. И собиралась мне тоже перерезать горло, как только ей позвонит какой-то человек. Она мне подробно рассказала, как она это делает. И при этом страшно хихикала.

Майкл повернулся и быстро спросил:

— От кого она ожидала звонка?

— Ей должен был позвонить мужчина по имени Ланни. Это ее сообщник, он выдает себя за ее брата. Ей нужно было договориться с ним о встрече. Мне оставалось жить только до этого звонка. А до него я была ей нужна для того, чтобы отвечать по телефону. У меня был приказ от нее: если позвонишь ты или Уилл, сделать так, чтобы вы не приходили.

Шейн перерезал последнюю веревку на руках Люси. Люси встала, морщась от боли и растирая руку.

Майкл снял трубку и набрал номер Джентри.

— Давай скорее к Люси! Забери свою убийцу — Нелли Польсон, — устало сказал он Уиллу. — Но сначала сделай вот что: немедленно подключитесь к телефону Люси и установите, откуда ей будут звонить. Дело в том, что сюда с минуты на минуту должен позвонить сообщник. Когда он позвонит Люси, постарайся задержать его или пригласить сюда. Понял?

— Нелли Польсон? — удивился Джентри. — Я думал…

— Ты потом мне скажешь, что ты думал. А сейчас поторопись сделать то, что я тебе сказал. Нелли все рассказала Люси.

Шейн положил трубку и повернулся к Люси. Та, прихрамывая, направлялась к дивану. Люси села и взяла поднос с напитками. Нелли Польсон продолжала безжизненно лежать у стены.

На подносе все еще стояли бутылка коньяка и стаканы, которые Люси приготовила для Майкла два часа назад.

Он взглянул на часы и усмехнулся:

— Извини, мой ангел, я сегодня не очень-то точен.

— А что все-таки заставило тебя прийти сюда? Я знала, что она в одну минуту перережет мне горло, если я хоть как-нибудь попробую тебе намекнуть о том, что здесь происходит.

— А я пришел потому, что, когда я позвонил без пяти двенадцать, ты вдруг начала говорить, чтобы я не смел приходить в такой поздний час, что ты меня не пустишь к себе. Я слишком хорошо знаю тебя и не мог даже мысли допустить, что ты не дашь мне ни одной лишней минутки, чтобы я мог выполнить свое обещание. И тут вдруг меня осенило. Мне все стало ясно. Я понял, кто убийца и что она находится у тебя. К тому же мне совершенно необходимо было выпить этот стаканчик, — закончил он. Взял стакан в руку и поднял его в молчаливом тосте за свою секретаршу.

Люси вдруг не выдержала и начала потихоньку всхлипывать.

— Это было ужасно, Майкл. Просто ужасно. Она мне рассказала все подробности своей вампирской деятельности. Рассказала, как в своей комнате, в отеле, убила человека по имени Чарльз Бернс. Убила после того, как он стал упираться, не желая платить им выкуп…

— Она была еще там, когда в комнату заглянула сестра Бернса? — спросил Шейн. — Заглянула и увидела Чарльза мертвым?

— Да, она пряталась в ванной комнате. Она мне рассказала. И при этом отвратительно хихикала, будто это была остроумная шутка. Она рассказала мне, как обмотала его горло пиджаком, чтобы не было крови. Как выбросила труп через окно в залив, как поднялась потом на два этажа выше и спустилась на лифте, и никто не обратил на нее внимания.

— Я никак не могу понять, каким образом она появилась у меня в отеле с фотографией Чарльза в руках?

— Она мне рассказала и это. Выйдя из отеля, она принялась искать такси. Она велела таксисту проехать мимо отеля, чтобы узнать, что там творится. И когда она проезжала мимо отеля, из боковой аллеи выбежала сестра Бернса. И попыталась остановить машину. Она спасалась от какого-то человека, гнавшегося за ней. Нелли оглянулась и узнала в преследователе девушки своего собственного брата из Детройта. В машине Нелли слышала, как водитель порекомендовал девушке обратиться к тебе.

Нелли видела, как Мэри вошла в отель. Она хотела подняться в твою комнату, убить Мэри и таким образом отделаться от свидетельницы. Но портье категорически отказался назвать номер твоей комнаты.

— И она решила дождаться меня в вестибюле и рассказать байку, будто бы Бернс находится в «Сильвер Глейд», и всучила мне его фотографию.

— Она ужасно рассвирепела, когда ты отказался взять у нее деньги и поднялся наверх. Но она решила, что ей по крайней мере удалось создать себе алиби, заставив тебя поверить, что Бернс был жив в девять часов.

Шейн кивнул, наполнил свой стакан и посмотрел на пошевелившуюся Нелли.

— Надеюсь, я не перебил ей позвоночник. А она тебе рассказала, что ее брат прибегал ко мне в отель?

— Да. Она прохаживалась перед отелем, надеясь, что Мэри выйдет и она покончит с нею. Она видела, как ее брат вошел в отель, а потом выбежал оттуда, вскочил в машину и уехал.

Она ушла. Но по дороге ее догнала Мэри. Мэри узнала в ней ту девушку, которая недавно подсадила ее в такси. Тогда Нелли заманила Мэри в парк, усадила на скамейку и перерезала ей горло, предварительно узнав о твоей записке и о том, зачем Мэри приехала сюда.

Потом Нелли взяла сумочку Мэри, оставив свою в парке, и на такси приехала сюда. Когда я сообщила тебе, что она здесь, Нелли вдруг поняла, что ты в любую минуту можешь приехать, полагая, что здесь Мэри. Вот тогда-то она вынула из сумочки нож.

И она решила убить меня, Майкл. Уверяю тебя, она собиралась это сделать. Но ей нужно было побыть здесь до тех пор, пока она не свяжется с Ланни — тот ушел из «Эдельвейса» раньше, чем она убила Бернса, и ничего не знал об этом. Она понимала, что, если ты вдруг позвонишь, а я не отвечу, это вызовет у тебя подозрения и ты приедешь.

Тогда она разорвала простыню, привязала меня и сказала, что, если я не буду выполнять ее приказания, она с большим удовольствием перережет мне горло и полюбуется фонтаном крови.

Внезапно зазвонил телефон, Люси встала, вопросительно взглянув на Шейна. Тот кивнул.

— Ответь. Если это Ланни, задержи его как можно дольше. Скажи, что Нелли в ванной комнате. Поболтай с ним, тем временем Уилл его накроет.

Люси взяла трубку:

— Да.

Она выслушала то, что ей сказали, и кивнула Шейну.

— Да, она здесь. Она пыталась связаться с вами. Вы можете подождать минутку? Она сейчас в ванной. Подождите, я ее позову. Не кладите трубку, она очень хотела с вами поговорить.

Люси положила трубку на столик и опять посмотрела на Шейна. Он одобрительно кивнул. Царапающий звук заставил его повернуться.

Нелли Польсон, начав приходить в себя, приподнялась и стала на четвереньки. Увидев Шейна, она съежилась и открыла рот, собираясь закричать. Но он успел прыгнуть и зажать ей рот прежде, чем она успела издать хоть какой-нибудь звук.

Люси в волнении наблюдала эту сцену. Шейн повернулся и жестом указал на телефонную трубку, лежащую на столе.

Люси поняла, взяла трубку и любезно спросила:

— О… это вы? Подождите еще немного, Нелли сейчас подойдет.

Она продолжала держать трубку, и через 30 секунд на другом конце провода послышались громкие голоса и звуки борьбы. Потом в трубке раздался незнакомый голос:

— Это вы, мисс Гамильтон? Отличная работа! Все в порядке, мы его забрали. Скажите Майклу Шейну, что Джентри поехал к вам и велел подождать.

Люси положила трубку и передала разговор Шейну. Нелли снова повалилась на пол и лежала, издавая время от времени стоны.

Шейн усмехнулся, услышав распоряжение Джентри.

— Подойди сюда, мой ангел, и сядь ко мне на колени. Клянусь, что больше никогда не оставлю тебя одну.

Люси подошла к нему. Он взял ее за руки и усадил к себе на колени. Она обхватила его шею руками и прижалась к его широкой груди.

Шейн, крепко держа трепещущее тело, прошептал в копну каштановых волос:

— Я это серьезно. Поцелуй меня поскорее, пока не пришел Уилл и не испортил нам все.