Кейти должна была узнать правду — и именно из уст Джованни. Он несколько раз глубоко вздохнул. Даже внеся Кейти в ее апартаменты, он продолжал какое-то время молчать, поскольку ему не удавалось произнести ни слова. Потом, понимая, что она наконец начнет задавать вопросы, Джованни все же заговорил:

— Кейти, дело в том, что я убил свою первую жену. Лия умерла по моей вине.

Джованни почувствовал, как Кейти напряглась.

— Я не верю в то, что ты говоришь!

— Хотел бы я заблуждаться, — пробормотал он, осторожно опуская ее на кровать.

— Однако… как ты это сделал?

В ее нервном взгляде появилось подозрение. Кейти говорила шепотом. Джованни чувствовал, как она трепещет. Тем не менее отступать было поздно. Ей следовало выслушать эту печальную историю от начала до конца.

— Лия оставила меня, а потом вернулась только затем, чтобы сообщить о своей беременности. Она вела фривольный образ жизни и совсем не хотела брать на себя обязанности, присущие графине. Однако, поняв, какую выгоду может получить, произведя на свет наследника семьи Амато, Лия решила затаиться на время. Проблема состояла в том, что она относилась к себе безрассудно. Лия была помешана на моде. Она постоянно следила за весом своего тела и сидела на диете. Питалась в основном диетическими напитками и полуфабрикатами из овсянки. В то время я и Лия жили в квартире на верхнем этаже офисного здания «Амато интернэшнл». Она стремилась быть поближе к магазинам, я был чрезвычайно занят работой, поэтому нам обоим оказалось удобнее жить в офисном здании. Родители Лии считали неприемлемым, если наш ребенок появится на свет в этой квартире. Они хотели, чтобы ребенок родился в их особняке. От моего отца помощи ждать не приходилось. Он сторонился родителей Лии, и вилла «Антико» была идеальным убежищем, в котором он мог скрыться от соблазнов.

Пока Джованни говорил, его плечи опускались все ниже. Кейти наблюдала за ним, покусывая губу. Она молчала, потому что ей нечего было сказать.

— В конце концов, я настолько устал от споров, что позволил родителям Лии самим решать, где она будет рожать. Из Калифорнии прилетел целый штат специально обученных дизайнеров. Они обустроили во дворце детскую, обставив ее мебелью по последнему слову моды. Лия заказала художнику свой портрет. Имя еще не рожденного ребенка уже внесли в списки одной из частных школ. Целая куча нянек с севера страны уже была готова заботиться о ребенке, как только он появится на свет. Единственное, чего тогда всем недоставало, так это чувства реальности.

— Не хватало еще и здравого смысла, если судить по твоим словам, — тихо сказала Кейти, и Джованни провел рукой по своим волосам. Он казался разочарованным и измученным.

Кейти осторожно коснулась пальцами его плеча. Он обернулся и посмотрел на нее. Только теперь Кейти поняла причину мучительной грусти, которую замечала во взгляде его серых глаз.

— Я должен был настоять на своем и убедить всех в том, что самое главное — безопасность Лии и благополучие ребенка. Однако во мне заговорила гордыня, которая не позволила так поступить. Когда у Лии начались осложнения с беременностью, она находилась в доме своих родителей, который был очень далеко. Лия никогда не отличалась особенной физической силой. Она не пережила поездки в больницу… «Скорая» приехала с опозданием, потому что ее родители все никак не могли решить, следует ли ее транспортировать в клинику на обычной карете «скорой помощи» или не следует, — с горечью закончил он.

— Так твой ребенок родился мертвым? — тихо спросила Кейти.

Джованни долго молчал, прежде чем ответить. Было очевидно, что его все еще мучают горькие воспоминания.

— Он ни за что не выжил бы в таких условиях… — Джованни вздохнул. — Доктора сказали мне, что причина смерти Лии и ребенка — в непригодности условий, в которых она оказалась. Однако все знали, что поводом послужили постоянные диеты Лии и ее безрассудное отношение к себе.

Кейти поклялась, что больше никогда не станет жаловаться на Джованни, который следил за ее правильным питанием.

— Вот почему я обязан упросить тебя пересмотреть свое мнение по поводу моего поведения, Кейти. Я не вынесу даже мысли о том, что снова могу потерять жену и ребенка. — Он взял ее за руки, согревая их. Его голос стал требовательнее: — За последние несколько месяцев наши отношения изменились… однако я не позволял себе признаться в этом до определенного момента. Я все время заблуждался. Увидев тебя теперь такой беспомощной и испуганной, я понял, что зашел в своих действиях слишком далеко. Я не могу потерять тебя сейчас, Кейти, потому что на самом деле я… — он прервался, ибо не мог найти слов.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Джованни так и не удалось найти силы, чтобы сделать заявление, которое навсегда изменило бы его отношения с Кейти. Решив отвлечь ее, он переменил тему разговора:

— Почему ты не сказала мне, что боишься находиться в больнице?

— Я… я думала, что все может повториться… боялась, что после рождения Донателло ты заберешь его, а я останусь совсем одна… — она умолкла, не в силах продолжать, и просто пристально смотрела на Джованни. Как же ей хотелось, чтобы он поторопился и сказал то, что все еще держал в себе. Кейти начала паниковать и испытывать странные ощущения.

— Мне следовало о многом подумать заранее, Кейти. Нам не надлежало жениться при таких обстоятельствах. Я признаю, что должен нести ответственность за собственные действия. Следует признать, что мой отец показывал мне не слишком хороший пример мужского поведения. Всю свою жизнь он заводил безрассудные и очень частые романы. Я так хотел не повторять его ошибок, но оказалось, что зашел слишком далеко в своем стремлении. Да, мне нужен наследник. Я так жажду рождения сына, что совсем не замечаю той благодати, которая рядом со мной… Что с тобой, Кейти?!

— Н-ничего, кажется, начались схватки… — она простонала и наклонилась вперед, пытаясь уменьшить боль, однако это не помогло.

Джованни крепко обнял ее за плечи.

— Не беспокойся, все будет в порядке.

Он мгновенно взял себя в руки. Обнимая Кейти одной рукой, Джованни потянулся к телефону на прикроватном столике. Разговаривая по телефону, он увидел, как Кейти снова наклонилась вперед. Закончив разговор, он уложил ее на подушки и начал говорить о том, что скоро приедет доктор. Однако Кейти уже не слышала его, ее мучили родовые схватки.

Боль не прекращалась. Слуги входили и выходили из ее комнаты, принося постельное белье и сообщая о том, что охрана доложила о приезде доктора. Тетушка Баккари принесла лед, чтобы смочить им губы Кейти. Вокруг Кейти кипела жизнь, пока сама она находилась в объятиях Джованни.

— Ох… Джованни… роды начались раньше срока. Я, наверное, навредила Донателло, да и ты никогда не любил меня… — слабо сказала она.

Он крепко обнимал ее, чувствуя, что в конце концов обязан признаться.

— Занятость и воспоминания о прошлом не позволяли мне признаться тебе раньше, Кейти. Я люблю тебя. Только сейчас я понимаю, насколько был не прав, скрывая от тебя свои настоящие чувства. Прости меня, пожалуйста, Кейти… Позволь мне любить тебя и заботиться о тебе до конца моих дней…

Доктор ворвался в комнату, принеся с собой вихрь холодного воздуха. Осмотрев Кейти, он отвел Джованни в сторону, Кейти осталась на попечении тетушки Баккари. Пожилая женщина протирала ей лицо и подносила к губам лед.

— Какая жалость, что вас не успели отвезти в клинику, — тетушка Баккари покачала головой и разочарованно фыркнула. — Вам не следует рожать дома. Я думала, что за пределами больницы рожали только женщины моего поколения.

— А как же ваши внуки и правнуки? Вам бы не хотелось, чтобы они родились на вилле «Антико»? — Кейти пыталась отвлечься от непрерывной боли и задавалась вопросом, все ли идет как надо.

— Нет, нет, нет! — старуха рассмеялась. — Мы живем в двадцать первом веке, графиня. Теперь больницы похожи на дворцы. Там все под рукой, роды проходят благополучно… любая женщина, имея возможность, сразу согласилась бы отправиться туда. Это единственное место, где мы, женщины, можем отдохнуть. Однако вас это не касается, графиня, вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь. Мы рады позаботиться о вас.

Внезапно тетушка Баккари перестала смеяться, и Кейти сразу поняла: что-то идет не так. Она открыла глаза, и Джованни снова обнял ее. Выражение его лица было настолько мучительным, что на какое-то мгновение Кейти забыла о боли и страхе. Сейчас она была готова на любые жертвы, только бы Джованни не страдал.

— Я… я передумала, Джованни, — быстро сказала она, не дав ему возможности и рта открыть. — Кажется, роды будут гораздо большим испытанием, чем я предполагала. Я… я должна поехать в клинику, — прибавила она и ахнула.

— Ты поедешь туда, несмотря на то, что произошло с тобой в больнице раньше? — спросил он.

Кейти кивнула. К своему счастью, она увидела на лице Джованни облегчение. Ей все равно пришлось бы отправиться в клинику. Это было неизбежно, однако от ее слов Джованни стало легче. Кроме того, следовало думать о благополучии маленького Донателло. Ребенок должен был появиться на свет раньше срока. Вилла находилась в нескольких километрах от врачебной помощи. Будущее Кейти не имело значения, если что-то могло навредить ребенку.

— Ты уверена, Кейти? — тихо спросил Джованни, однако они оба понимали, что его вопрос — простая формальность.

Кейти слабо улыбнулась:

— Ты хотел, чтобы Лия своевременно поехала в клинику, однако она этого не сделала, поэтому ты с тех пор постоянно винишь себя в том, что произошло. Ты не потеряешь своего второго сына, Джованни. Я не позволю, чтобы это произошло. Ты должен отвезти меня в клинику.

Джованни молчал до тех пор, пока у Кейти снова не начались схватки. Она изо всех сил сжала его руку, а он положил свою ладонь поверх ее руки, поддерживая.

— Не беспокойся, Кейти. Я даже и не думал о том, чтобы оставить тебя. Ты больше никогда не будешь одна и не станешь страдать. Я буду с тобой все время до конца моих дней.

— Я верю тебе, — быстро произнесла она, чувствуя очередной прилив боли.

Кейти казалось, что ее тело разрывается на куски. Джованни приподнял жену, прижался лицом к ее лицу, пока она охала, пытаясь выровнять дыхание.

— Верь мне, — пробормотал он, — верь мне, Кейти. Я не оставлю тебя. Я люблю тебя. Ты нужна мне.

Страх и ужас ушли на второй план. Кейти очнулась и поняла, что с силой цепляется за руку Джованни. Понимая, что причиняет ему боль, она посмотрела на его руку и увидела, что его пальцы побелели. Не глядя Джованни в глаза, она заговорила:

— Я понимаю тебя. А теперь… имеет значение только жизнь Донателло и твоя жизнь, — она поднесла руку к своему лицу. Боль снова усилилась. Кейти казалось, будто ее пытают. Все ее тело разрывалось на части. Когда схватка закончилась, она долго молчала, собираясь с силами. — Послушай меня, — быстро прошептала она, боясь, что боль снова лишит ее возможности говорить. — То, что произошло в прошлом… этого больше не повторится. Донателло сильный ребенок. Он похож на тебя. С ним все будет в порядке.

Джованни наклонился к ней и коснулся лбом ее лба.

— Тебе следует подумать и о себе, — сказал он. Лоб Джованни казался Кейти ледяным, потому что сама она вся горела. Кейти попыталась улыбнуться. Джованни даже не удалось притвориться и ответить на ее улыбку. Кейти была настолько бледной, что даже побелели ее губы. Он машинально протянул ладонь и схватил жену за руку. Рука Кейти оказалась холодной и влажной. Джованни поднес руку Кейти к своим губам и поцеловал ее пальцы, чувствуя на них горький привкус соли.

— Я не вынесу, если тебе придется снова пройти через то же самое, — она попыталась облизнуть губы, но теперь, когда тетушка Баккари унесла лед, ей это не удалось. — Может быть, нам уже пора… ехать в клинику?

— Сейчас, милая. — Видя, что доктор Витторио возится со своим сотовым телефоном, Джованни поднялся на ноги и направился к двери. — Эдуардо! Прикажи прямо сейчас подготовить вертолет к вылету. Я поведу его сам. — С этими словами он быстро вышел из комнаты.

К Кейти подошел обеспокоенный врач.

— Доктор Витторио? — слабо спросила она.

— Да, графиня, — он наклонился к ней, чтобы расслышать ее слова.

— На Джованни сейчас свалилось столько проблем, — она попыталась улыбнуться, желая подбодрить самого доктора. — Позаботьтесь о том, чтобы он вел вертолет не так быстро, как он обычно ездит на автомобиле.

Джованни вынес Кейти из дома и направился к вертолету. Осторожно усадив ее в кабину, он не хотел отходить от нее, однако время поджимало. Джованни нетерпеливо поцеловал ее и потом поспешно уселся в кресло пилота.

— Я бы с удовольствием не выпускал тебя из своих объятий, любовь моя, но мне нужно держать штурвал. Я должен сосредоточиться на полете, потому что погода… — он прервался.

По ветровому стеклу хлестал снег с дождем.

— Не обращай на это внимания, Джованни, просто разговаривай со мной. Мне будет легче, если я стану слышать твой голос.

— С тобой будет все в порядке, — произнес Джованни, сосредоточенно глядя на переключатели и мигающие огоньки на приборной панели.

— Да… только будь осторожнее в воздухе. Не веди вертолет так же, как ты водишь автомобиль. — Кейти снова попыталась улыбнуться доктору Витторио, который присел рядом с ней. Однако доктор был серьезен.

— Нам нужно вылетать немедленно, Джованни, — сказал он.

Кейти закрыла глаза, думая, что доктор боится не успеть в клинику из-за плохой погоды.

Она не знала, что причина столь поспешного отлета — ее все более ухудшающееся самочувствие.

Кейти было все труднее оставаться в сознании. Боль теперь была непрекращающейся. Она терзала Кейти, только изредка позволяя ей вздохнуть, чтобы глотнуть воздуха. Внезапно Кейти почувствовала на своем лице капли воды. Воздух, который она едва глотала ртом, ворвался в ее легкие с невероятной силой. Слышался какой-то шум, беспорядочные крики, чувствовалось смущение и спешка, пока ее вытаскивали из вертолета и укладывали на носилки. Кейти попыталась открыть глаза, но это ей не удалось. Дождь оказался слишком сильным. Повсюду было слишком много голосов — громких и рассерженных…

— Вот мы и приехали. Разве я не говорил тебе, что никогда не оставлю тебя? — быстро произнес ей в ухо Джованни. — Мне следовало быть с тобой все время и раньше. Только не умирай, Кейти, я так тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, — она попыталась высвободить пальцы, чтобы прикоснуться к лицу Джованни, которого сейчас не видела. Она коснулась ладонью лица Джованни.

Ее рука дрожала, однако было глупо даже спрашивать, отчего это происходит. Внезапно и холод, и боль начали отходить на второй план. Кейти вздохнула. Теперь ей было все равно, что произойдет. Единственное, что для нее сейчас имело значение, так это голос Джованни и три слова, которые он произносил:

— Я люблю тебя!

Он повторял свое признание снова и снова. Последнее, что помнила Кейти перед тем, как потерять сознание, было: Джованни в самом деле любит меня… Я все-таки постараюсь выжить…

Роды начались. Кейти постоянно теряла сознание. Сквозь пелену она слышала какой-то шум — электронные датчики и тревожные импульсы, клацанье стальных медицинских приборов, голоса людей, стоящих вокруг нее. Она едва замечала то, что с ней происходит, однако постоянно ощущала поддержку Джованни, который стоял рядом и подбадривал ее.

Доктора работали почти в полном молчании. Потом раздалось чье-то сопение и крик ребенка, который потонул в потоке поздравлений. Джованни целовал Кейти, снова и снова признаваясь ей в любви. Она наконец вздохнула с облегчением. На этот раз у Джованни все получилось. У него благополучно родился здоровый Донателло. Кейти сделала свою работу.

Подумав о том, что все уже позади, она погрузилась в сон.

Некоторое время спустя доктор Витторио нашел Джованни в одном из залитых светом прожекторов дворов клиники. Граф стоял, прислонившись спиной к стене и, закрыв глаза, подставлял лицо под падающий снег.

— Джованни, что ты здесь делаешь? Ты должен находиться в клинике.

— Я вышел на улицу на несколько секунд, чтобы позвонить по сотовому телефону. Кейти заснула. Я должен всем сообщить о том, что произошло.

— Я надеюсь, что ты не полетишь на виллу самостоятельно сегодня вечером?

Джованни покачал головой. Достав сотовый телефон, он набрал номер виллы «Антико».

— Сейчас я не стану оставлять Кейти одну. Я попрошу Эдуардо организовать для тебя транспорт, Витторио. Мне следовало подумать об этом раньше, но не удалось, — вздохнул он, переведя на доктора измученные глаза.

— Послушай, Джованни, мне очень жаль, что так вышло. Ультразвуковое обследование часто дает неверный ответ… — Витторио посмотрел в сторону и щелкнул языком.

— Мне больше нет до этого дела, — пробормотал Джованни и сказал Эдуардо, когда тот ответил на звонок: — Эдуардо? Да, да, я обо всем тебе сейчас расскажу, только прежде нужно отвезти доктора Витторио домой…

В первый раз, когда Кейти проснулась, было еще темно. Где-то невдалеке пела птичка. Кейти повернула голову. Шторы в ее палате были задернуты, через них кое-где пробивался яркий электрический свет. Должно быть, сейчас раннее утро или уже вечер, подумала она. Постепенно Кейти стала осознавать, что больше не ощущает боли. Вспомнив крик Донателло, она сразу же облегченно вздохнула. Все было позади. Потом Кейти принялась шевелить пальцами ног, испытующе прикоснулась ладонью к своему животу…

Ее робкие движения привлекли внимание дежурной медсестры. Женщина подошла и улыбнулась Кейти.

— Хотите, чтобы я позвала вашего мужа? Он только что спустился вниз, чтобы взглянуть на вашу дочь.

Кейти нахмурилась. Должно быть, медсестра ошиблась.

— Мою дочь? Нет, вы не правы… у Джованни родился сын, Донателло. Где он?

— Там, там, — медсестра ловко засунула под язык Кейти термометр, заставляя замолчать. — Не о чем беспокоиться, дорогая. Ребенок немного наглотался околоплодной жидкости, поэтому доктора хотят как следует его осмотреть. Ваш муж не знал, то ли остаться с вами, то ли пойти к дочери. Я сказала ему, чтобы он уходил. Вам следует поспать еще несколько часов, — оживленно закончила она, взглянула на термометр и записала температуру Кейти на диаграмме, закрепленной на кровати.

Будучи слишком слабой, чтобы спорить, Кейти поудобнее устроилась на подушках и закрыла глаза. Медсестра, вероятно, перепутала ее с одной из рожениц. У Джованни Амато родился сын, наследник, поэтому больше не о чем волноваться.

Однако тревога не оставляла Кейти. Она не видела рядом с собой ни ребенка, ни Джованни. Измученная и расстроенная, Кейти пришла к ужасающему ее выводу. В конце концов, все получилось так, как она и предполагала ранее. Аристократическая машина поглотила ее маленького Донателло. Его гордый отец, должно быть, уже приказал начертать имя наследника на генеалогическим древе семьи Амато на вилле «Антико».

Наконец Кейти все-таки погрузилась в сон. На ее ресницах блестели слезинки.

* * *

— Я же говорила вам, что графиня еще спит, — мелодичным голосом произнесла старшая медсестра, от чего Кейти проснулась.

Она открыла глаза и ахнула, увидев, что в палату входит Джованни. Он убийственным взглядом взирал на медсестер, которые сопровождали его. В руках Джованни держал небольшой белый сверток.

— Как вы можете так неаккуратно обращаться с ребенком, будто это гусеница в коконе? — говорил он, обращаясь к старшей медсестре. — Это мой ребенок, черт побери!

Джованни нахмурился, и медсестры тут же поскорее убрались прочь.

Он нес ребенка, будто неразорвавшуюся бомбу.

Джованни осторожно присел на стул, стоящий у кровати Кейти.

— За что только я им плачу? — с отвращением сказал он.

— Я думала, ты ушел, — тихо произнесла Кейти.

Он властно посмотрел на нее, как прежде. Кейти взглянула на него в ответ, понимая, что заблуждалась. Джованни оказался рядом. Он сдержал обещание. Все, что сейчас происходит, — реальность.

— Я говорил тебе, что никогда не брошу. В семье Амато принято отвечать за свои слова, — тихо и убежденно произнес он. — А теперь, Кейти, пора заняться делом. Мы должны выбрать имя ребенку.

Джованни отдал сверток Кейти и достал из кармана пиджака небольшую книжку. Кейти была слишком занята, разглядывая своего первенца, поэтому не замечала манипуляций Джованни. Младенец оказался таким крошечным и красивым, что был похож на ангела. Всего девять месяцев назад Кейти влюбилась в Джованни с такой силой, что ей казалось, будто больше она уже никого не сможет так полюбить. Теперь все было по-другому. Она взглянула в лицо своего единственного возлюбленного, словно пробуждаясь ото сна.

— Ты выбрал имя Донателло, и мне оно нравится, тем более что ты хочешь так назвать сына в честь своего двоюродного деда. Я понимаю твой выбор.

Джованни рассмеялся. Его смех оказался таким естественным, что Кейти не сдержалась и в восхищении коснулась Джованни рукой.

— Джованни, я и представить себе не могла, что такой мужчина, вроде тебя, окажется небритым.

Он положил ладонь на руку жены, прижимая ее к своей щеке.

— И кто в этом виноват? У меня такое чувство, будто я не был дома несколько дней.

— О, я чувствую то же самое, — Кейти вздохнула. Она снова посмотрела на маленький сверток, который держала в руках. Ребенок был туго запеленат в белую простыню. Дрожащей рукой Кейти отогнула сгиб пеленки и увидела маленький кулачок, который дернулся, будто протестуя против прилива прохладного воздуха. Повернув к себе бирку, надетую на запястье ребенка, она принялась читать вслух:

— Ребенок Амато. Вес два килограмма четыреста десять граммов. Девочка. О боже, Джованни! — Кейти внимательнее посмотрела на ребенка и только теперь заметила, что крошечное личико в самом деле может принадлежать только девочке. Ротик ее дочери был похож на бутон розы, ресницы оказались длиннее, чем у Джованни. Подняв глаза, Кейти взглянула на Джованни с растущей тревогой. — Тебе так был нужен сын, а родилась девочка. Почему ты до сих пор здесь?

— На рассвете я должен пристрелить врача, который делал тебе ультразвуковое обследование, — сказал он и тихо рассмеялся. — О, Кейти… сколько еще раз мне нужно повторить, что я никогда не брошу тебя?

— Говори об этом все время, пожалуйста, я хочу слышать это постоянно. Ты вроде бы говорил мне еще кое о чем, — она робко улыбнулась ему. — Мне кажется, ты признавался мне в любви…

Джованни не мог отвести взгляда от своей жены и их первенца.

— За всю свою сознательную взрослую жизнь, Кейти, я признался в любви только одной женщине. Эта женщина ты, синьора Кейти Амато, — отложив книгу в сторону, он наклонился и нежно поцеловал Кейти.

Их поцелуй продолжался до тех пор, пока девочка, лежащая между ними, не принялась ерзать. Кейти мечтательно улыбнулась, глядя в серые глаза Джованни. Он смотрел на нее открыто и нежно. Кейти снова вспомнила все свои мечты о том, как она станет жить с Джованни и нарожает ему кучу детей.

— Мне кажется, — беспечно начала она, рассматривая их новорожденную дочь, — что ты должен признаться в любви не только мне, но и нашей девочке, которую мы назовем, например, Луиза Амато.

Джованни какое-то время обдумывал выбор имени дочери, потом кивнул.

— Значит, Луиза. Да, я думаю, это прекрасное имя для нашей красивой дочурки. Кстати, красоту она унаследовала именно от тебя.

Произнеся это, Джованни снова поцеловал Кейти.

КОНЕЦ

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.