Глава первая

— Старуха Энрика сегодня утром видела черную кошку. Она считает, это значит, что в городе появились пираты. Надень лучше что-нибудь посексуальнее, чем этот черный саван, и попробуй подцепить себе самого богатенького из них, Сиенна! — крикнула сверху Имельда Бассо.

Во дворе ее падчерица улыбнулась, стиснув зубы, и ничего не ответила на этот выпад. Иногда молчание было единственным оружием Сиенны против неуемной мачехи.

Девушка загрузила последнюю коробку в кооперативный фургон и отправилась на рынок. Работа за прилавком давала ей возможность сбежать из дома, но эта свобода была сомнительным благословением, поскольку заставляла Сиенну чувствовать себя наседкой, на время вырвавшейся из курятника. Шум и пестрота Портофино всегда поражали девушку, отличаясь от ее будничной жизни.

Сиенне нужно было продавать свою продукцию, но никто не хотел покупать у этой серой мышки. А кооперативу «Пичия» требовалась хорошая выручка, ведь в этом году они намеревались увеличить пожертвования на благотворительность. А значит, каждому придется внести свою лепту — включая Сиенну.

Девушка разработала собственную стратегию. Она опускала голову и делала вид, будто чрезвычайно занята. Так ей не нужно было вступать в разговор с каждым, кто подходил к прилавку, до того момента, пока этот кто-то не собирался что-нибудь у нее купить.

Сиенна уже узнавала многие лица на рынке, хотя ни разу не решилась завести беседу с кем-либо из ее коллег-продавцов. Однако сегодня все было по-другому. Среди покупателей появился новый персонаж, которому тотчас удалось привлечь внимание девушки. Высокий незнакомец пробирался сквозь толпу с другой стороны площади. Сиенне пришлось быстро отвернуться. Незнакомец так сильно отличался от всех других мужчин на рынке, что в животе у девушки что-то сжалось.

Одного беглого взгляда ей хватило, чтобы понять: этот человек особенный. Он был одет с иголочки, в каждом его движении сквозило достоинство. Сиенна украдкой бросила на мужчину еще один взгляд. В принципе, в этом не было ничего ужасного, ведь никто не заподозрит скромную вдову ни в чем, кроме обычного любопытства, верно?

А этот новенький заслуживал самого пристального внимания. Его властные манеры, волнистые темные волосы, четкие мужественные черты лица выделялись на фоне вечно спешащей толпы на рыночной площади. Он передвигался от прилавка к прилавку с грацией и достоинством римского императора, проверяющего свои владения.

Сиенна размышляла, каково это — быть столь уверенным в себе. Этот человек, очевидно, мог пойти куда угодно и делать что угодно. Она тайком наблюдала, как он отбирает оливки, пробует орехи и козий сыр, намазанный на кусочек хлеба. Незнакомец нигде не задерживался достаточно долго, стремительно шагая дальше и вглядываясь по пути в выставленный товар.

Сама Сиенна никогда бы не осмелилась попробовать что-нибудь на рынке, а потом уйти без покупки. Откуда в нем столько уверенности? Естественность, с которой он перемещался по рынку, только доказывала, что такое поведение для него типично.

Как завороженная, Сиенна наблюдала за ним, только тут осознав, что скоро незнакомец подойдет и к ее прилавку. Девушка пришла в ужас. Что сказать ему? Судя по виду, у этого мужчины были деньги, и много. Ну, просто идеальный клиент. Но как ей уговорить его купить что-нибудь, если все другие продавцы пытались, но у них ничего не вышло…

С трудом Сиенна отвела взгляд. Если не смотреть на него, он вполне может пройти мимо. Девушка сжала руки в кулаки. И почему это произошло именно тогда, когда она стоит за прилавком одна! Обычно ей помогала Анна Мария. Покраснев, Сиенна отвернулась, надеясь, что прекрасный незнакомец не заметит ее.

Девушка проверила, все ли товары аккуратно лежат на прилавке, шепча ласковые слова и гладя вещи, словно на удачу. Сиенна всегда делала так, когда волновалась. Эти нехитрые приговоры и поглаживания помогали ей привести нервы и чувства в порядок. И все же она не сразу решилась поднять глаза и снова оглядеть рынок.

Незнакомца нигде не было видно. С облегчением вздохнув, Сиенна расслабилась. Слава богу, опасность миновала. Сиенна не хотела, чтобы ее видели смущенной, с покрасневшими щеками. А она бы, несомненно, смутилась, общаясь с таким красивым мужчиной. Сиенна не привыкла говорить с незнакомцами, тем более на улице.

В Пичии, где жила девушка, заслужить хорошую репутацию было сложно. И уж конечно, люди ждали примерного поведения от вдовы. Одно слово, один неосторожный шаг могли в мгновение ока разрушить ее реноме. Сиенна вспомнила, как один мужчина развелся со своей женой, чтобы жениться на любовнице. Жена была совершенно ни в чем не виновата, но на нее косились и за ее спиной перешептывались еще очень долго. Так что несчастной женщине пришлось покинуть родные края.

Сиенна тоже не смогла бы вынести сплетен. Мачеха, Имельда, никогда бы не простила ее. И злость этой так называемой родственницы пугала девушку. Только при мысли о недовольстве мачехи в горле пересыхало. Но в Пичии нелегко было завести роман. Юноши бежали отсюда, едва достигали совершеннолетия. Сейчас здесь жили или те, у кого был свой бизнес, или те, кому уже поздно было уезжать.

Сиенна вздохнула. Ей нравилась тихая и размеренная жизнь в Пичии, но это стоило ей большого труда. Имельда собиралась выдать ее замуж за богача, как только это станет возможно. У последнего мужа Сиенны был только один кровный родственник, по имени Клаудио ди Империа. Его-то Имельда и представляла следующим покровителем для своей падчерицы. Одного взгляда на бледное, суровое лицо Клаудио было достаточно, чтобы понять, что он никогда в жизни не веселился.

Если я должна выйти замуж, почему не могу сама выбрать себе мужа? — со злостью подумала девушка.

Красивый незнакомец снова появился в поле ее зрения на другой стороне рынка. Он опять что-то выбирал, предоставив Сиенне возможность хорошенько разглядеть его. Но только пока никто не видит.

Гость одет в костюм от Армани, заметила Сиенна. Его волосы подстрижены по последней моде. Как он отличается от ее будущего мужа! Клаудио носил мешковатые брюки и плохую стрижку. Экономил. Но Имельда всегда говорила, что внешность мужчины и то, как он выглядит, не имеет значения, главное, что у него огромный счет в банке.

В доме Сиенны правили законы, установленные Имельдой Бассо. А единственное, о чем пеклась эта женщина, было общественное мнение — поэтому Сиенна до сих пор носила траур. Для нее это было своеобразным средством защиты. Никто в деревне не простил бы Имельду, если бы та попыталась выдать падчерицу замуж, пока «бедная девочка» носит траур.

Вернувшись в настоящее, Сиенна обнаружила, что незнакомец снова идет в ее сторону. Она быстро опустила голову, уже волнуясь о том, что ему сказать, если он вдруг заговорит с ней. Потом девушка вспомнила восклицание мачехи, которое та любила повторять: «Кому интересна деревенская замарашка!»

Сиенна опустила плечи. Почему эти жестокие слова никак не забываются? Они рушат все ее мечты и иллюзии…

Права ли Имельда? Разве кого-то вроде этого человека может заинтересовать Сиенна и ее незамысловатый товар? Он скорее купит домашний шоколад для своей избалованной подружки. А Сиенна нисколько не сомневалась, что у него есть подружка. И она никогда не носит черное.

— Простите, мисс, не могли бы вы показать, как пройти к церкви Святого Грегория?

Громкий голос прозвучал близко. Сиенна подняла голову — но это был совсем не тот человек, которого она ожидала увидеть перед собой. Вместо ее героя на нее смотрела пара туристов.

Все напряжение мгновенно ушло. Сиенна показала дорогу и даже обменялась с парой несколькими добрыми словами. И, занятая разговором, не заметила, как высокий, волнующий незнакомец возник прямо возле нее.

Туристы ушли, оставив девушку наедине с этим человеком. Сиенне не оставалось ничего другого, кроме как поднять глаза и улыбнуться. Но так, чтобы никто не заподозрил, что она может флиртовать с ним. Неважно, что Сиенна была за двадцать километров от дома. Если кто-то увидит ее рядом с любым существом мужского пола старше десяти лет, новости долетят до мачехи со скоростью света.

Незнакомец улыбнулся в ответ.

— Я слышал, как вы говорили по-английски с этой парой. — Его акцент вполне соответствовал типично американской внешности мужчины. — Не могли бы вы и мне помочь? Хотелось бы узнать, где здесь в городе лучший ресторан.

И это все, что ему нужно? Сиенна должна была бы почувствовать облегчение, но этого не произошло. Его взгляд смущал девушку. Карие глаза манили и завораживали. Она позволила себе взглянуть в лицо мужчины, но быстро отвернулась. Самый лучший ресторан находился в двадцати километрах отсюда, на холмах. Никто в Пичии не мог позволить себе есть в «Иль Петтироссо», где работал муж Анны Марии, Анджело. Но в своих мечтах Сиенна часто отправлялась в этот ресторан.

Вступать в беседу с незнакомцем было опасно.

В ее жизни и так было много горя. Девушка хлебнула его сполна. Было бы лучше, если бы мужчина просто купил что-нибудь с самого начала. Все продавцы на рынке начинали говорить по-английски, если видели, что клиент готов покупать.

— Много хороших ресторанов есть на побережье, синьор. И меню там составлены на английском и французском, — добавила Сиенна.

— Я слышал, что в некоторых из этих заведений официанты обманывают доверчивых туристов, а так как я немного говорю по-итальянски, язык не проблема для меня.

Незнакомец снова улыбнулся. Сиенна поверила ему.

— В таком случае лучший ресторан в округе находится в двадцати минутах езды отсюда. Но до такси идти далековато.

Особенно в такой обуви, подумала девушка, заметив его великолепные туфли от Гуччи.

— В этом нет необходимости. Я собираюсь взять машину напрокат и пригласить старых друзей на ланч, пока я здесь.

Искушение снова посмотреть на мужчину было слишком велико. Вновь подняв на него глаза, Сиенна увидела, что его лицо омрачилось. Словно туча закрыла солнце. Он с неохотой говорил о себе и своих планах, как отметила проницательная Сиенна.

Девушка нервно облизала пересохшие губы.

— Только хочу предупредить вас: в ресторане, который я могу порекомендовать, говорят на местном диалекте. Ваши друзья владеют им, синьор? Может быть, все же посетите какой-нибудь ресторан на побережье? Там часто бывают туристы и персонал хорошо говорит по-английски. Все знаменитости ходят туда, — закончила Сиенна свою тираду и вдруг задумалась. А вдруг он тоже знаменит, а она его не узнала?

— Ненавижу, когда сорят деньгами, только чтобы произвести впечатление, — заявил мужчина. — Предпочитаю хорошую еду и достойное обслуживание в приятной компании. Где бы вы предпочли поесть?

— Если бы могла пойти в ресторан? — мечтательно произнесла Сиенна.

— Ну да, куда угодно и потратить сколько угодно. Мне плевать на цену, если она выражается в деньгах.

— О, это просто! «Иль Петтироссо» — даже если бы пришлось купить разговорник, чтобы сделать заказ. Там готовят местные блюда из свежих продуктов. А еще там затемненные стекла. Можно смотреть на улицу, но вас никто видеть не будет.

— Это как раз то, что мне нужно, — обрадовался незнакомец. — Вы когда-нибудь бывали там?

Сиенна отрицательно покачала головой и улыбнулась, вспомнив, как пыталась уговорить своего мужа Альдо переступить порог этого заведения.

Мужчина достал из кармана мобильный телефон и протянул трубку Сиенне, приведя девушку в замешательство.

— Ну что же, выбор сделан. Не могли бы вы заказать для меня столик, синьорина? Сомневаюсь, что справлюсь лучше. Столик нужен на четверых на полдень. Мне как раз хватит времени, чтобы разобраться с остальными делами.

— Тогда назовите ваше имя, синьор.

— Скажите, что столик для Гаретта Лацло, — произнес он так, словно перед этим именем должны раскрываться все двери.

Сиенна удивилась, но в ресторан позвонила и столик заказала. Администратор тут же рассыпался в благодарностях за звонок и тепло попрощался с ней. На миг Сиенна даже почувствовала себя ассистенткой этого человека, сделавшей официальный звонок.

Телефон хранил легкий аромат духов красивого мистера Лацло. Девушка с неохотой вернула трубку хозяину.

— А теперь, синьорина, не будете ли вы так любезны показать мне, где я могу взять напрокат машину? — Гаретт сунул телефон обратно в карман и собрался уходить.

— Пройдете через рынок, потом свернете направо. Недалеко будет интересующая вас фирма. Держитесь спиной к заливу и не пропустите.

— Благодарю.

Кажется, он улыбнулся, но Сиенна не осмелилась проверить, права ли она. Когда девушка все же подняла голову, Гаретт уже шел прочь, перекинув пиджак через плечо. Теперь Сиенна могла открыто смотреть в его сторону, потому что все остальные делали то же самое.

В Портофино частенько заезжали иностранцы, но этот явно был особенным. Сиенна снова проиграла в голове их короткий разговор. Его уверенный голос, ее смущение. Бабочки затанцевали у нее в животе, а Гаретт, судя по всему, тут же позабыл о ней, поскольку снова с искренним интересом принялся разглядывать другие лотки.

Сиенна наблюдала за Гареттом до тех пор, пока он не скрылся за углом. Он ни разу не оглянулся, а девушка битый час посматривала по сторонам в надежде хоть раз увидеть его снова.

Занимаясь привычным делом, Сиенна старалась выбросить из головы красивого американца, но у нее никак не получалось перестать думать о нем.

Самотканые кружева, которые производили в Пичии, всегда пользовались популярностью, а теперь, когда Молли Бредли научилась ткать, недостатка в продукции не было.

Кейн и Молли приехали в Пичию недавно. Сиенна познакомилась с ними в местном магазине, где их итальянский по самоучителю вызвал непонимание среди продавцов. Сиенна помогла им, и с того момента началось их медленное, но верное приятие среди жителей деревни.

Чете Бредли повезло, но они понимали, что должны работать в два раза больше, чтобы прижиться здесь. Сиенне они оба очень нравились.

Сиенна размышляла, не налить ли себе чашечку кофе, когда знакомый голос заставил ее подпрыгнуть от неожиданности.

— Снова здравствуйте, синьорина. Я хотел поблагодарить вас за помощь. Идеальную, кстати.

Девушка ни за что бы не спутала этот голос ни с каким другим. Он был тягучим и сладким, как горный мед. Суеверная старуха была права, говоря, что в городе пираты, подумала Сиенна, снова чувствуя, как в животе запорхали бабочки.

Она коротко кивнула. Гаретт заметил ее молчаливую нервозность. Он оперся о край прилавка, всем своим видом давая понять, что пришел за чем угодно, только не за сувенирами.

— Не за что, — пробормотала наконец Сиенна, ощущая на себе взгляды всех продавцов на рынке.

Про себя она окрестила Гаретта Лацло «пиратом», так что ее не должны были удивить его следующие слова, однако он все же поразил девушку.

— Я взял напрокат машину, а так как ни в одном путеводителе нет точного описания, как доехать до «Иль Петтироссо», я пришел сюда за вами. — И он наградил Сиенну белозубой улыбкой.

— За мной? — Девушка зарделась, смущенно оглядываясь по сторонам. Все смотрели на нее и улыбались. Сиенна ненавидела быть в центре внимания.

— Это идеальный выход, синьорина. Вы ведь знаете дорогу. Так я не опоздаю.

Сиенна в нерешительности прикусила губу. Если Гаретт Лацло из тех, кто обычно ходит по рынку в поисках одиноких девушек для веселого времяпрепровождения, это было бы легко уладить. Сиенна умела указывать подобным типам, куда им следует идти со своими предложениями. Но этот человек другой. Особенный. Серьезный и… совершенно потрясающий.

Девушка запаниковала. Ей так хотелось вырваться из скучной рутины серой жизни и хоть раз поступить в соответствии с собственными желаниями и чаяниями, но на кону стояла ее репутация. Она ясно представила, как все матроны Пичии укоризненно качают головами с порогов своих домов, с балконов и из окон, обнажая в злобной ухмылке подгнившие зубы. Словно наяву Сиенна ощущала, как их прищуренные глазки впиваются ей в спину. Одно неверное движение, и ее честь будет запятнана навсегда.

Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной.

Гаретт Лацло снова улыбнулся. Сиенне даже не нужно было смотреть на него, чтобы понять это, настолько обострены были сейчас ее чувства.

Если бы она была свободна! Больше всего в жизни ей хотелось, чтобы остальной мир оставил ее в покое, позволив ей просто быть собой. Прошли годы с тех пор, как она в последний раздумала о себе…

«Кто я такая? — беспомощно спрашивала у себя девушка, разглядывая свои туфли. — В кого превратилась? Дрожу как осиновый лист, в страхе дать согласие на предложение, которого наверняка больше никогда не получу!»

— Только не говорите, что вы против поездки. Я выбрал отличную машину — красивую, сверкающую лаком и такую же голубую, как ваши глаза.

— Откуда вы знаете о цвете моих глаз, синьор?

— Мое внимание к деталям феноменально. Но позвольте мне проверить.

И прежде чем Сиенна успела что-нибудь понять, теплые длинные пальцы тронули ее за подбородок, заставляя поднять глаза. Девушка отскочила, задев край прилавка, где стояла чашка с кофе. Та упала и разбилась прямо в контейнере с ланчем, который Сиенна как раз собиралась съесть.

Продавцы оперлись локтями о свои прилавки, с неподдельным интересом наблюдая за происходящим.

— Посмотрите, что вы наделали! — всплеснула руками Сиенна.

Гаретт пожал плечами.

— Простите. Но я не ожидал, что вы поведете себя как трусливый кролик. Я всего лишь предложил, чтобы вы сопровождали меня на встречу как мой гид и переводчик. Если вы предпочитаете остаться на рынке, воля ваша, оставайтесь.

Сиенна сделала несколько глубоких вдохов, чтобы не расплакаться. Она была голодна, а наличных с собой не взяла.

— Мой ланч испорчен, — тихо произнесла она.

— Поешьте со мной, и проблема будет решена.

— Он виноват в том, что ты осталась голодной, — заметила одна из кумушек, торгующих по соседству. — С этим не поспоришь!

Сиенна так боялась осуждения этих женщин, а теперь они защищают ее. Удивительно!

— Из-за этого человека ты лишилась ланча, — подхватила другая дама. — Организм у тебя молодой, ты должна есть. Значит, он обязан накормить тебя.

— Спасибо, синьоры, — поблагодарил обеих женщин Гаретт и с удовлетворением взглянул на Сиенну: — Вам, синьорина, необходимо отдохнуть и перекусить. Мне нужен гид и переводчик. Если сейчас я возьму вас с собой на ланч, обе наши проблемы будут решены. Я идеальная компания для вас, а вы — для меня.

— Нет. Не знаю… — Сиенне очень хотелось согласиться на его предложение, но она никак не могла осмелиться.

Гаретт Лацло реагировал на все ее отговорки со снисходительной улыбкой.

— В «Иль Петтироссо» строгий дресс-код. Я не могу пойти туда в этом, — в отчаянии произнесла Сиенна, указывая на свою одежду. Но это лишь заставило мужчину улыбнуться еще шире.

— Не понимаю, почему. Черный цвет всегда в моде. Да, ваш наряд немного мрачен, синьорина но, насколько я понял, в этих краях это нормально. Кроме того, одежду легко оживить. — С этими словами Гаретт взял с прилавка голубую шаль из ангоры и с довольным видом обернул ее вокруг плеч девушки. — Теперь осталось подобрать что-нибудь на шею и пару браслетов. И никто в «Иль Петтироссо» не посмеет коситься на вас, синьорина.

Гаретт выбрал изящную подвеску и браслет и протянул ей. Хорошо, что он не стал надевать на меня еще и это, в панике подумала Сиенна.

— Но я не могу позволить вам взять это, синьор! Все эти вещи — на продажу. Они здесь не для того, чтобы служить дополнением к моему гардеробу. Я не могу надеть их только потому, что вы пригласили меня в ресторан. Что я скажу в кооперативе? Что уехала на ланч в ресторан, когда должна была стоять у прилавка? — Сиенна дотронулась до того места на шее, которое могла бы украсить подвеска, и на ее безымянном пальце блеснуло в солнечном луче обручальное кольцо. — У меня есть обязанности перед людьми, которые послали меня сюда, синьор, — едва слышно добавила она, опустив голову.

— Ваша доброта просто поразительна, синьора. Но вы забыли одну маленькую деталь. Если вы поедете со мной на ланч, я куплю все то, что будет на вас надето. И, кстати, оплачу затраченное на меня время. Я дам вам ту сумму, которую вы назовете. Что может быть честнее этого предложения?

— Ничего! — громко заключила одна из продавщиц.

Сиенна огляделась. Мысль о том, что все только и ждут, когда же она наконец оступится и совершит необдуманный шаг, слишком долго пугала девушку. Но сейчас все смотрели на нее как угодно, только не с неодобрением. Скорее, с любопытством.

— Я бы непременно пошла, если бы была лет этак на пятьдесят моложе, — усмехнулась соседка Сиенны по лотку.

— Вы считаете, это нормально, синьора? — с сомнением поинтересовалась Сиенна.

Женщина кокетливо поправила на голове капор.

— За свою долгую жизнь я поняла, что нужно использовать любую возможность, если таковая подвернется. И особенно — если мужчина так хорош собой! — сказала она, и все вокруг весело рассмеялись.

— Итак, синьора, каков будет ваш ответ? — спросил Гаретт, склонив голову набок.

— Н-нет. Вероятно, все-таки нет, — окончательно смутилась Сиенна.

— А я говорю, что она отвечает вам «да», синьор! — восторженно хохотнула соседка. — Забирайте ее с собой с чистой совестью и на столько времени, на сколько вам будет угодно. Я присмотрю за ее лотком.

— Спасибо. — Гаретт кивнул с благодарностью и взял Сиенну под локоть. — Оказывается, она говорит по-английски, — удивленно сказал он, быстро уводя девушку с рынка, чтобы не давать ей ни минуты на дальнейшие колебания.

— Мы все говорим… если цена высока.

Произнеся эти слова, Сиенна вдруг осознала, что он мог неправильно их истолковать. Неужели она только что сама испортила свою репутацию?

 

Глава вторая

Шумный рынок остался позади. Гаретт вел Сиенну все дальше и дальше от гудящей толпы. Если ей придется кричать или звать на помощь, никто ее не услышит. Девушку начала охватывать паника, превращаясь в настоящий ужас. Сиенна остановилась.

— Подождите, пожалуйста, нам нужно кое-что прояснить. Я вовсе не ждала, что вы пригласите меня на ланч, мистер Лацло, как и не заставляла вас покупать у меня эти вещи. Честное слово. Шаль связана лично мною, а моя подруга создала украшения. Я могу заплатить ей за них и связать новую шаль, тогда вам не придется тратить деньги.

— Вы сами связали эту шаль? — изумился мужчина.

Сиенна с гордостью кивнула.

Гаретт повнимательнее взглянул на шаль.

— Потрясающая работа. И вам очень идет кстати. Но подобное увлечение странно для столь юной особы. И такая красавица должна чаще выходить, а не торговать своей продукцией на рынке.

— Мне не разрешают никуда выходить… то есть у меня нет такой возможности. Помимо всего остального, я должна вести хозяйство своей мачехи. — Возможно, Имельда и относилась к ней как к Золушке, но Сиенна не собиралась терять голову из-за Прекрасного Принца, а потом страдать по нему остаток своих дней. — У меня не остается времени и энергии на развлечения.

— Ясно.

Гаретт отпустил ее локоть. Сиенна решила: таким образом он показывает, что уважает границы, которые она начертила между ними, однако мысли Гаретта были далеки от этого. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Его отъезд из Манхэттена стал неожиданным, а это значило путешествие без расписания, к чему он совершенно не привык. Обычно мужчина расписывал свой день по часам. Ассистенты, спутниковая связь и навигаторы остались в прошлом.

Гаретт похлопал себя по карману, где лежали паспорт и бумажник. Странно. У него было больше денег, чем можно было бы потратить за всю жизнь, но это теперь не приносило удовлетворения. Почему? Что-то важное словно бы отсутствовало в его жизни. Только на этой неделе он вдруг обнаружил в себе другие, тайные стороны. И почувствовал необходимость узнать, чего же ему не хватает. Сейчас же. Немедленно. Но как это сделать?

Работа была частью проблемы. Чтобы избавиться от назойливого внимания своих директоров и коллег, которые по любому поводу искали с ним встречи, Гаретту требовалось личное пространство и время подумать.

Уже давно мужчина так не радовался тому, что ему не нужно поддерживать разговор. Он поднял голову. Там, на балконе, женщина с пышной грудью поливала герань.

Женщина взглянула на Гаретта и его спутницу, но Сиенна была настолько погружена в свои мысли, что не заметила этого. Цветочница же так засмотрелась, что вода перелилась через край цветочного горшка, и под ногами у Гаретта образовалась лужица.

Гаретт улыбнулся. Впервые он думал о чем-то, помимо работы. Возможно, это не решит всех его проблем.

Но все-таки это уже начало.

Машина оказалась в точности такой, как описал ее Гаретт. Сиенна устроилась на переднем сиденье и зажмурилась от наслаждения.

— Хороша, правда? — спросил Гаретт, с довольным видом усаживаясь за руль.

Сиенна кивнула, но не произнесла ни слова, а уставилась в пол, склонив голову. С тех пор как Гаретт отпустил ее руку, он так больше ни разу и пальцем к ней не притронулся. И какими бы ни были чувства Сиенны, она не должна провоцировать его на прикосновения.

Но не только скромность заставляла девушку молчать. Они будут проезжать Пичию по пути к ресторану. Она могла лишь молиться и надеяться, что никто из жителей деревни не заметит ее в такой шикарной машине.

Хотя вряд ли кто-нибудь подумает, что я могу оказаться в салоне «ламборджини», с улыбкой решила Сиенна. Все решат, что это просто галлюцинация, обман зрения из-за яркого солнца.

— Вы первая девушка, которую забавляет то, как я веду машину, — неправильно понял ее улыбку Гаретт. — Что вас рассмешило?

— Н-ничего, — нервно отозвалась Сиенна. — Просто… я вспомнила слова старой песни: «Если бы мои друзья видели меня сейчас». Подумала, что сказала бы моя мачеха, если бы заметила меня в такой машине! — и девушка пробежала пальцами по кожаному сиденью.

— Давайте заедем к ней и проверим, а?

— Нет! — в ужасе воскликнула Сиенна. — Пожалуйста, не надо! Она меня убьет! Уважаемые женщины не ездят на быстрых машинах с незнакомцами.

— Почему? Это же лучше, чем оказаться в незнакомой машине с быстрым мужчиной? Мы будем проезжать мимо вашего дома?

— Слава богу, нет, — с облегчением произнесла Сиенна. — Он далеко от дороги, и если мы заедем туда, то вы опоздаете в ресторан, синьор.

— Я понял, понял. Вы держите меня на безопасном расстоянии. Но нет необходимости в стольких формальностях. Называйте меня Гаретт.

Сиенна улыбнулась. Но мимолетно. И тут же отвернулась к окну. Гаретт в недоумении пожал плечами, он совершенно не ожидал наткнуться в этих местах на такую странную женщину.

— У вас нет имени, синьора?

Сиенна поджала губы.

— Разумеется, есть. Но все же я предпочитаю придерживаться формальных отношений.

— Я всех знакомых женщин называю по имени и на «ты». Почему бы тебе не назвать свое имя?

В его устах это прозвучало как приказ. Девушка привыкла к командам, но от этого легче не стало. Впрочем, она и так позволила себе сегодня много лишнего. Так что ей терять?

— Меня зовут синьора ди Империа, — произнесла девушка с вызовом.

Гаретт смотрел на нее с нескрываемым интересом. Улыбнулся, кивнул ей так же, как и уважаемой матроне на рынке, и снова повернулся к дороге.

И Сиенна поняла, почему почтенная женщина кокетничала с ним, как молодая ветреная особа. Обаяние Гаретта Лацло действовало и на нее. Ах, если бы Сиенна только могла позволить себе освободиться от условностей…

Гаретт припарковался у ресторана, заглушил двигатель и набрал чей-то номер, прежде чем выйти из машины.

— Сначала у них занято, теперь включили чертов автоответчик! — выругался он.

Сиенна бросила в его сторону беглый взгляд. Губы его вытянулись в топкую линию, желваки заиграли. Голос звучал громко и уверенно.

— Это я, — сказал он в трубку, не потрудившись уточнить, кто именно. — Время одиннадцать пятьдесят девять утра, вторник. Я сижу в «Иль Петтироссо» с кредиткой в руке и жду вас. Если хотите воспользоваться моим щедрым предложением, приезжайте сюда на ланч. Сейчас же!

Гаретт нажал отбой и разочарованно прищелкнул языком. Сиенна сглотнула. Он злится. Но ведь ей нечего бояться, верно? Вряд ли он станет срывать свою злость на ней, тем более при большом количестве народа в ресторане.

Метрдотель проводил их к отдельно стоящему столику на четверых. Сиенна с восторгом оглядывала ресторан, но Гаретт, кажется, совсем не был впечатлен.

— Ах, вот эта птичка и есть петтироссо! — указал он на логотип, украшающий кожаную обложку меню. — В Англии есть герцог, у которого в замке живет такая птичка. Она прилетает на его зов и садится ему на плечо, требуя пищи.

Сиенна взглянула на Гаретта, пытаясь понять, шутит он или нет. Но его улыбка казалась искренней.

— Откуда ты знаешь?

— Он так развлекает своих гостей. Думаю, бедняга очень одинок. Я был у него не только советником по делам. Мы о многом говорили.

Сиенна уткнулась в меню, не желая, чтобы Гаретт Лацло заметил, насколько ее впечатлили его слова. Человек, который вот так запросто общается с герцогами, сидит напротив нее в ресторане ее мечты! Сиенна попыталась сосредоточиться на списке блюд в меню, но только еще больше занервничала. Она понятия не имела, чему отдать предпочтение и — что хуже — сколько денег Гаретт Лацло собирался на нее потратить.

— Выбирай, что нравится, синьора ди Империа. Если еда стоит того, бюджет меня не волнует. Просто заказывай, а я позабочусь об остальном. Последнее время я пил шатобриан и поглощал мясо на гриле. Думаю, сегодня остановлюсь на вегетарианских блюдах. Для разнообразия.

Сиенна решила заказать то же самое для себя, но сделала вид, будто по-прежнему изучает меню. Это частично даст его друзьям больше времени, чтобы приехать. И избавить ее от необходимости поддерживать беседу.

Наконец девушка смущенно подняла глаза. Гаретт улыбнулся и позвал официанта.

— Что ты выбрала, синьора ди Империа?

— О… э… вообще-то все так вкусно, что я решила довериться твоему выбору… Гаретт, — пробормотала она, краснея до кончиков ушей.

— Пожалуй, мы еще немного подумаем, — обратился Гаретт к официанту и, отослав его, склонился к Сиенне: — Ты права, синьора, этот ресторан оказался бы мне не по зубам, если бы я пришел один. Мне просто необходима твоя помощь. Я еще могу понять, что значит пицца или паста, но в названиях местных яств совсем не разбираюсь. Может, выберем вместе?

Они остановились на качукко для начала, варениках по-лигурийски в качестве основного блюда, а с десертом решили подождать.

Рядом с Гареттом снова возник официант с блокнотиком в руках. Сиенна взглянула на него и улыбнулась.

— Я сделаю заказ, — произнес Гаретт, не давая ей рта раскрыть.

Сиенна застыла в ожидании. Его произношение было идеальным. Как только заказ был принят, зазвонил мобильник Гаретта.

— Черт! Кажется, нам придется есть вдвоем, синьора. Мои друзья не смогут приехать, — проговорил Гаретт. Заметив ее реакцию, он удивленно приподнял бровь. — В чем дело? Можно подумать, тебе не нравится сидеть в ресторане, о котором так долго мечтала.

— Дело не в этом. Я просто не ожидала, что мы останемся вдвоем. Мне нельзя оставаться наедине с мужчиной слишком долго.

— Думаю, нам обоим нужно поднапрячься, но мы справимся с этой незадачей, — улыбнулся Гаретт.

Он чувствовал себя здесь в своей тарелке, тогда как Сиенна не осмеливалась посмотреть прямо на что-нибудь, несмело бросая взгляды по сторонам, когда никто не видел. Она не отваживалась и заговорить с Гареттом. Во-первых, девушка краснела, стоило ей только взглянуть в его сторону, а во-вторых, она совершенно не знала, как начать беседу.

В открытое окно ресторана залетела бабочка.

— Ой, смотри — махаон!

Гаретт был впечатлен.

— Ты знаешь названия бабочек, синьора?

— Я немного интересовалась ими в детстве.

Сиенна начала расслабляться, но тут принесли вино и первое блюдо, и она снова занервничала. Гаретт склонился над тарелкой и смачно вдохнул ароматный дымок.

— Ах, значит, качукко — это рыбный суп, верно, синьора ди Империа?

— Именно. Не знаю, насколько ты понял это из меню, но там указано, что вся рыба свежая. Ее привозят местные рыбаки каждое утро.

— Я уже понял, что вы здесь предпочитаете работать своими руками. Знаешь, я ведь тоже раньше жил своим трудом. Я питался объедками, пока не смог нормально зарабатывать на жизнь. Так что попробовать свежую местную еду — это настоящая роскошь.

Сиенна украдкой взглянула на Гаретта, силясь понять, в каком он настроении. У него на лбу образовалась морщинка, брови сошлись на переносице, рука сжалась в кулак. Ему стоило большого труда расслабить руку, взять ложку и приступить к еде.

Сиенна с облегчением занялась тем же.

— Хороший обед — это удовольствие, — наконец произнес Гаретт, отложив ложку в сторону.

— Тебе понравилось?

— Очень, тем более в хорошей компании.

— Жаль, что твои друзья не смогли приехать.

— О, мне и без них хорошо, синьора.

Гаретт улыбнулся, заставив Сиенну подумать, о ланче ли он говорил, упомянув об удовольствии.

 

Глава третья

Впервые в жизни в планы Гаретта не входило соблазнять женщину. Он приехал сюда с единственной целью — хорошенько отдохнуть от дел.

На его губах все еще играла улыбка, когда он снова посмотрел на свою спутницу. Соблазнение, может, и не пройдет с такой скромницей, но почему бы не пофантазировать на столь приятную тему? Это ведь совсем другое дело.

Словно прочитав его мысли, девушка покраснела и опустила голову. Гаретт вернулся к еде. Эта женщина разительно отличалась от тех, с которыми он обычно встречался. Те были похожи на бабочек. Они влетали в его жизнь, словно в раскрытое окно, и исчезали, как только надоедали ему.

Что ж, синьоре ди Империа нечего опасаться, она останется для Гаретта лишь объектом его фантазий.

Мужчина украдкой поглядывал на нее. Хотелось бы ему один за другим нарушить все запреты этой девушки и превратить ее смущение в желание… И тут произошло то, отчего у Гаретта в животе что-то сжалось. Когда принесли главное блюдо, девушка подняла на него глаза и облизала губы кончиком языка.

Какая сладкая мука! Гаретт представил себе, как этот розовый язычок ласкает его тело, открывая дорогу в рай. Официант подошел с его стороны, и Гаретт придвинул стул ближе к столу, чтобы скрыть очевидное возбуждение. Стараясь отвлечься, мужчина взглянул на тарелку с равиоли. Они были такими же горячими, как и его мысли.

Негромкий вскрик по другую сторону столика заставил Гаретта вскинуть голову. Синьора ди Империа обожглась соусом, и теперь она сосала палец, чтобы охладить его. Но это нисколько не охладило пылких желаний Гаретта.

Их взгляды встретились. Девушка широко раскрыла голубые глаза и быстро вынула палец изо рта, спрятав руку на коленях.

— О, простите, синьор, — вспыхнула она. — Это все из-за нервов. Я впервые в жизни прихожу в такое место. Никогда не была в столь чудесном ресторане и…

— Ерунда, не извиняйся, — небрежно пробормотал Гаретт, словно думал о чем-то другом.

— Осторожнее, очень горячо. Надеюсь, тебе понравится. — Сиенна вспомнила, что они перешли на «ты».

— Уверен в этом, — улыбнулся он.

Пока они ждали, когда остынут равиоли, выпили вина. Гаретт был удовлетворен своим выбором. Мускат оказался легким и ароматным представителем своей линии и отлично сочетался с теми блюдами, которые они заказали.

Я заслужил это, подумал мужчина. Гаретт твердо верил, что человек сам строит свое счастье. Любой смог бы достичь того же, что и он, если бы стремился к успеху. И когда люди поймут, что, чтобы быть успешным и богатым, нужно упорно трудиться!

Только сейчас Гаретт заметил, что его гостья поглощает пишу очень медленно, маленькими кусочками. Он вырос на улице и хорошо знал, что это значит. Она пытается растянуть удовольствие.

Мужчина смотрел на ее изящные руки и думал, когда в следующий раз ей удастся нормально поесть.

К их столику подошел официант, заметив обеспокоенное лицо Гаретта.

— Еще порцию равиоли, пожалуйста. И тарелку чесночного хлеба.

Сиенна была настолько поражена, что слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела домыслить их:

— Но ты даже не притронулся к первой порции.

— Ух ты, не такой реакции я ожидал, — рассмеялся Гаретт. — Они для тебя, синьора, — шепнул он. — Наслаждайся!

Официант сменил тарелку и освободил место для десерта. Сиенна не знала, что сказать. Как только официант скрылся из виду, она решила, что лучше просто поблагодарить щедрого спутника.

— Вы очень добры, мистер Лацло, но я уверена, что не смогу все это съесть. И почему вы решили, что я такая голодная?

— Ты худая как шейка и бледная как полотно. Ешь. Это вернет румянец твоим щекам. — Гаретт приступил к своей порции равиоли. — Никогда не мог устоять перед вкусной едой. Всегда съедаю все, что у меня на тарелке.

— Кажется, тебе это на пользу, — выпалила Сиенна.

Гаретт наслушался пустых комплиментов за свою жизнь, но эта ремарка позабавила его.

— Я имела в виду… то есть… ты выглядишь потрясающе и…

Он позволил себе насладиться ее смущением. Другие женщины всегда действовали по одному и тому же сценарию, стремясь добиться своей цели. Но синьора ди Империа словно прилетела с другой планеты. Ее влекло к нему, это бесспорно, но она пыталась скрыть сей факт. Хотя какое влечение может испытывать такая невинная девушка!

Самое запретное! — сказало его тело.

Взволнованный, Гаретт посмотрел на свою спутницу. Их взгляды встретились. Неожиданно невинность в ее огромных глазах воспламенила его чувства. Желание разжечь в этих голубых глубинах страсть — страсть к нему одному — было почти непреодолимым…

Но Гаретт не хотел сейчас отвлекаться на это. Он лениво улыбнулся:

— Перестань смущаться и давай насладимся ланчем.

Десерт оказался просто божественным.

— Как жаль, что твои друзья не смогли попробовать такую чудесную еду!

Сиенна запивала пудинг ароматнейшим кофе и едва не мурлыкала от удовольствия. Гаретт был само очарование все это время, и Сиенна почти забыла о его сомнительных мотивах. Она подумала, что сказал бы Альдо, и вздохнула.

— Ничего страшного, синьора. Мы с друзьями можем встретиться и в другой раз.

Сиенна поверила ему, но у нее возникло ощущение, что Гаретт не часто позволяет себе расслабиться в теплой дружеской компании. Он был похож на человека, привычного к тяжелому труду и самоконтролю. Неожиданно для себя Сиенна представила, как его мускулы работают в тренажерном зале…

— Хотелось бы мне всегда так вкусно обедать, — чтобы отвлечься от волнующих картинок, произнесла девушка, вытирая губы салфеткой.

— Ты можешь, если захочешь. — Гаретт попросил счет и оплатил его.

Ну, вот и все. Что сказать? Как поступить?

— Нужно просто поставить себе цель и уверенно идти к ней, — продолжил он.

Сиенна должна была бы чувствовать облегчение, но вместо этого ее охватило разочарование.

— Тебе легко говорить. Мечты не оплатят моих счетов и не обеспечат меня едой и крышей над головой.

— Мечтать не вредно, синьора.

— Да, но я живу в реальном мире.

— Как и я.

Гаретт поднялся и затянул шаль на плечах Сиенны. Затем повернулся вполоборота, чтобы поблагодарить официанта, и их тела соприкоснулись. Губы Сиенны приоткрылись в сантиметре от его губ.

То, что случилось потом, потрясло девушку. Гаретт поднял руку и нежно погладил Сиенну по волосам. Вот это был момент! И хотя этого мгновения Сиенна тайно жаждала, она замерла от страха, не зная, как реагировать, что делать. Инстинктивно она отстранилась и стремительно помчалась к выходу, как напуганный кролик.

Мужчина изумленно смотрел ей вслед. Что все это значит?

— От меня никогда раньше не сбегали девушки, — усмехнулся Гаретт, обращаясь к официанту.

— Не принимайте близко к сердцу, синьор. Женщины не любят насекомых. Это всего лишь реакция на ту бабочку, что уселась ей на голову, вот и все. Она вернется.

Но девушка так и не пришла.

Несколько часов спустя Гаретт делился впечатлениями со своим другом и его женой.

— Эх, Кейн, так жаль, что вы не смогли приехать на ланч сегодня. Вы должны были это видеть. Та девушка вела себя совершенно неадекватно, смотрела на меня как на дьявола, вознамерившегося купить ее душу. А когда я смахнул бабочку с ее волос, она стремглав убежала.

— Когда последний раз тебе отказывала женщина, Гаретт? — поинтересовался Кейн Бредли.

— Не помню.

— Потому что такого не было никогда, — заключила жена Кейна Молли. — Но если вы двое собираетесь обсуждать тут всякие пошлости, я лучше пойду на кухню и проверю, как там обед. — Выйдя в коридор, она крикнула своему дворецкому: — Сиенна уже здесь, Луиджи?

— Да, синьора. Я проводил ее в вашу гардеробную.

— Хорошо. Не знаешь, ей удалось взять из дома нормальное платье или она возьмет что-нибудь у меня?

Молли не потребовался ответ: Сиенна как раз спускалась по лестнице на первый этаж. Она была прекрасна в маленьком черном платье, дополненном сверкающими украшениями.

— Ты чудесно выглядишь! — Молли поспешила поприветствовать подругу. Обняв ее за плечи, хозяйка повела девушку в столовую. — Не забудь, твоя задача привнести немного местного колорита в жизнь одного из самых лучших друзей Кейна. Мы за него переживаем. С ним что-то не так, но он ни за что не скажет, что именно. Может, нам хотя бы удастся упросить его остаться погостить ненадолго. Он хотел совершить круиз, но, очевидно, ему нужно нечто большее. Ты поймешь, как только увидишь его. Мы с Кейном не очень хорошо говорим по-итальянски, и я подумала, что ты могла бы стать для него гидом, пока он у нас в гостях.

Сиенна находилась в подавленном состоянии. Как оттого, что придумала отговорку и ушла из дома, так и потому, что впервые накрасилась в гардеробной Молли.

— Ты же знаешь, я сделаю все, чтобы помочь тебе, Молли, но если моя мачеха узнает об этом…

— Ради бога, девочка моя! Тебе двадцать шесть лет. У тебя свой дом и имение. Тебе не нужно ничье разрешение!

— Да, но я до сих пор не совсем уверена…

— Просто получи удовольствие от вкусного обеда с нами. — Молли пожала руку своей подруги и открыла дверь в столовую.

Гаретт пытался предоставить судьбе шанс повлиять на его будущее, но и это начинало наскучивать ему. И почему-то загадочная синьора ди Империа никак не выходила у него из головы. До сих пор ни одна женщина не задерживалась в его мыслях так надолго. Гаретт не мог забыть свою новую знакомую, и это уже становилось не смешно.

Он изо всех сил старался сосредоточиться на том, о чем говорил ему Кейн, но его мысли витали где-то далеко. Что она делает сейчас? Куда убежала? Гаретт ждал ее и волновался. Впервые в жизни. То, что ее подбросил до рынка один из сотрудников ресторана, не удовлетворило мужчину.

А вдруг с ней что-нибудь случилось? — размышлял Гаретт. Волнение за нее не давало ему покоя весь день. И теперь он с великим трудом заставлял себя слушать рассказы Кейна о какой-то старой даме, живущей на вилле по соседству.

Приняв из рук Кейна бокал вермута, Гаретт попытался вникнуть в его слова о какой-то уважаемой вдове, которая должна присоединиться к ним за обедом. Судя по всему, Кейн очень беспокоился об этой Сиенне.

Никто не мог бы сказать, что Гаретт не идеальный гость. Он слушал Кейна, кивал в нужных местах, но все же мысленно никак не мог отвлечься от своей недавней прекрасной спутницы. Гаретт решил найти эту девушку. Чего бы это ни стоило. Он уже начал разрабатывать стратегию. Нужно заказать номер в отеле «Сплендидо». Если уж ресторан так впечатлил скромную девушку, то роскошный номер люкс заставит ее упасть в обморок. И Гаретт будет рядом, чтобы подхватить ее в свои объятия.

Нужно только выследить эту синьору ди Империа.

Другой, возможно, сдался бы, но только не Гаретт. Он уже обдумывал, куда пойти и с кем говорить, когда шум у двери привлек его внимание.

Вот это удача! Ему даже не придется никуда ходить, поскольку та, что владела его мыслями, сама шла ему навстречу.

 

Глава четвертая

Гаретт давно славился тем, что отлично владел своими эмоциями. Люди видели только то, что он им показывал. Поэтому, когда ему официально представили Сиенну ди Империа, он лишь безмятежно улыбнулся:

— А вот и моя прекрасная спутница.

— Так вы уже знакомы? — удивилась Молли Бредли. — Ты мне ничего не говорила, Сиенна.

— Я понятия не имела, что ваш гость — мистер Лацло. — Сиенна старалась сохранить спокойствие, но справиться с волнением ей не удавалось.

— Мы второй раз будем сидеть за одним столом сегодня, Молли, — объяснил Гаретт и повернулся к Сиенне: — Рад снова видеть вас, синьора ди Империа. — Он поднес ее руку к губам, глядя на девушку с дьявольским блеском в глазах.

— Но формально мы познакомились только что, — сказала Сиенна. Ей хотелось убежать и спрятаться, но она уже обещала Молли развлекать сегодня их гостя. — Я сказала мистеру Лацло, что ему может потребоваться переводчик в «Иль Петтироссо», и он попросил меня быть им. А когда его друзья не пришли, то он пригласил меня поесть с ним.

— Узнаю старину Гаретта! — Кейн похлопал друга по плечу. — Никогда не упустит хорошенькую девушку. А сегодня днем он нашел отличную замену нашему обществу. Кстати, Молли молодец, раз уговорила тебя прийти к нам, Сиенна.

Девушка зарделась.

— Просто Молли отличная хозяйка. Она, наверное, хотела, чтобы за обедом сидели четверо, а не трое. И ей было удобнее всего позвать меня, так как я живу рядом. Боюсь, я всего лишь оказалась, так сказать, под рукой, мистер Лацло.

— Не нужно себя недооценивать, синьора ди Империа, — улыбнулся Гаретт. — У Молли отличный вкус. Она пригласила девушку, которую я бы выбрал сам. Сегодня, очевидно, у меня счастливый день. — Мужчина поднял бокал, приветствуя Сиенну.

— Не думаю, мистер Лацло. Я еще ношу траур по мужу. Он умер три месяца назад.

Гаретт обдумал эти слова и отпил вермута. Потом негромко произнес:

— Примите мои соболезнования, синьора ди Империа.

Сиенна кивнула. Она знала, что молчание лучшая защита, когда речь шла об Альдо. Никто не знал, какими были отношения Сиенны с мужем, а печальную улыбку девушка натренировала, сидя перед зеркалом в своей спальне, за те годы, пока была замужем.

— Эй, я вот что подумал, — нарушил тишину Кейн. — Гаретт у нас помогает бизнесменам увеличить прибыль, Сиенна. Он может взглянуть на твое поместье.

— Кейн! — осадила его Молли за такую бестактность.

— О, я уверена, у мистера Лацло и без меня много дел, — слабо запротестовала Сиенна.

— Вообще-то я самовольно уехал из офиса. Так что теоретически можно сказать, я весь к вашим услугам, синьора.

И прежде чем Сиенна успела придумать достойный ответ, Гаретт взял ее под руку и проводил к столу.

— Раз вы отдыхаете, мистер Лацло, полагаю, вам сейчас совершенно не до работы, — сказала Сиенна.

— Не будьте так уверены, — рассмеялся Гаретт. — Думаю, все-таки я… трудоголик. — Он похлопал ее ладонью по руке, заставив девушку задрожать.

Она уловила странные нотки в голосе Гаретта. Было похоже, что он с осторожностью подбирает слова. Его реакция была быстра, но не настолько, чтобы одурачить Сиенну. И в этот миг она поняла, что Молли права. Каким бы хорошим другом ни был им Гаретт Лацло, он что-то скрывал.

Сиенну охватило любопытство.

Она узнает его секрет. Это меньшее, что она может сделать для Молли и Кейна.

Ужинали они в летней столовой. Освещенная множеством свечей комната была окутана теплым мерцающим светом. Дворецкий отодвинул для Сиенны стул, когда она садилась, а пока девушка расправляла салфетку, Гаретт занял место рядом с ней.

Она отпрянула, как только он шевельнулся на стуле.

— Я всего лишь поправляю пиджак, синьора. Вы уже должны были бы понять, что я почти цивилизованный человек.

Это «почти» смутило Сиенну. Тело обдало жаром, кровь прилила к лицу. Гаретт приподнял бровь.

— С вами все в порядке, синьора? Вы покраснели.

— Все хорошо, мистер Лацло. Просто здесь очень тепло, а я к этому не привыкла, вот и все.

— Значит, в вашем доме холодно?

Сиенна быстро отвернулась.

— Я живу со своей мачехой, поэтому нет смысла разжигать огонь ранней осенью.

— Но по вечерам уже достаточно прохладно. Хотите, я одолжу вам свой пиджак, синьора?

— Гаретт! Ты смущаешь бедную девушку! — со смехом произнесла Молли, когда подали семгу. — Не волнуйся, Сиенна, тальята, приготовленная по твоему рецепту, усмирит в нем невоспитанное животное.

Гаретт взглянул на Сиенну с таким выражением, что она не была бы так уверена на месте Молли.

— Мы благодарны Сиенне не только за отличный рецепт говядины, — улыбнулась Молли. — Когда мы переехали сюда, продавцы в магазинах делали вид, будто не понимают нас. Тут вообще история такая. Наши соотечественники были в этих краях во время Второй мировой и забыли отдать долги. А долги помнят долго. Вот Сиенна и посоветовала нам назвать нашу фамилию. И знаешь, что самое интересное? Фамилия совпала с подписями на тех старых счетах из сорок четвертого года. Так что мы вернули все долги, и благодаря Сиенне все продавцы в городе теперь принимают нас с распростертыми объятиями.

— Хм. Ты же не хочешь, чтобы они считали тебя мягкотелой, Молли. — Гаретт произнес это, не сводя глаз с Сиенны.

— О вас так точно никто не скажет, мистер Лацло.

— Посчитаю это комплиментом, синьора ди Империа.

Сиенна хотела возразить, что вовсе не собиралась делать ему комплименты, но тут что-то произошло. Она взглянула ему в глаза. И — бац! Ее сердце замерло. Дыхание перехватило, и все мысли вдруг вылетели из головы. Гаретт был неповторимо прекрасен — и он смотрел прямо на нее.

Имельда пошутила, посоветовав Сиенне подцепить богатого пирата. Кажется, приняв приглашение Молли, Сиенна сделала именно это.

Но если Гаретт Лацло действительно собрался очаровать ее, то как же ей устоять?

Гаретт никогда в жизни не пренебрегал своими обязанностями, точно зная, чего от него ждут. Чета Бредли будет просто счастлива, если сегодня вечером он сосредоточит все свое внимание на синьоре Сиенне ди Империа. Минутой раньше Гаретт с радостью подчинился бы, но теперь его охватили сомнения. Меньше всего на свете ему сейчас нужна была вдова, ведь он всеми силами пытался избавиться от собственного стресса. А впрочем…

Немного флирта, и вдовушка ди Империа падет под его чарами. А когда он затащит ее в постель, все пройдет. Так часто бывало с ним в прошлом. И он снова станет свободным.

Есть только одна проблема. Вряд ли Гаретт позволит себе сделать это. У Сиенны и так полно финансовых проблем после смерти мужа. Это он узнал от Бредли. Но противиться искушению соблазнить ее будет мукой. Гаретт мысленно улыбнулся. Он любил вызов и всегда принимал его.

Мужчина заерзал на стуле. Слишком поздно меняться, сказал он себе. Прошлые невзгоды научили его быть сильным и никогда не расслабляться. Раньше он часто слышал от окружающих, что им хотелось бы жить лучше. Тогда Гаретт понял, что он не такой, как все. У них было одно общее: они мечтали, но ничего не делали, чтобы приблизиться к своей мечте. Гаретт не собирался быть таким же.

С того самого момента, как он нашел способ незаметно убегать из детского дома, маленький Гаретт стремился улучшить свою жизнь. Ирония в том, что сейчас, когда у него есть эта самая лучшая жизнь, у него не остается времени, на то, чтобы насладиться ею.

До сегодняшнего дня. Сегодня что-то произошло. Конечно, помог и тот факт, что он сидит рядом с самой красивой девушкой в мире — пусть она и старается делать вид, будто не замечает его. Это только придает ей еще больше таинственности.

Возможно, он не позволит себе лишнего с ней, но, по крайней мере, можно получить удовольствие от ее общества. Старику Альдо ди Империа повезло. Его молодая вдова просто красавица. Да еще и умница. Редко в ком-либо сочетаются эти два качества. Ее губы, созданные для поцелуев, чуть тронуты коралловым блеском. Черное платье подчеркивает изящные формы. Густые каштановые волосы собраны наверх, и лишь пара локонов соблазнительно спадает на шею. Если бы на месте Сиенны ди Империа сидела любая другая, Гаретт уже оттачивал бы на ней свое искусство флирта. Но только не на этой девушке. Даже если искушение слишком велико…

— Молли сказала, вы живете по соседству, синьора? — Гаретт галантно налил Сиенне бокал красного вина к говядине, которую только что подали. — Наверное, вам удобно ходить друг к другу в гости.

— Мой дом в восьмистах метрах отсюда, — уточнила девушка. — И нас разделяет общий забор.

Она взглянула прямо на него. Гаретт закусил губу, чтобы сдержать возглас, восхищения. Ее глаза нельзя было назвать просто голубыми… Нет. Любой утонул бы в их глубинах, меняющихся, как морские волны. И сейчас она бросала ему вызов, чего никогда не делали другие женщины.

И неожиданно Гаретт решил, что поможет ей с поместьем, о чем просила его Молли.

Сиенна улыбалась, глядя на хозяев дома. Молли и Кейн были идеальной парой. Кейн подцепил вилкой кусочек мяса и начал кормить жену, а та с явным удовольствием приняла его угощение. Сиенна отвернулась и тут же встретилась взглядом с Гареттом.

По спине пробежали мурашки. Видел ли он эту трогательную сценку, разыгравшуюся у них на глазах? И как бы она почувствовала себя, если бы Гаретт предложил ей кусочек мяса как дар любви? Сиенну бросило в пот. Она схватила свой бокал как раз в тот момент, когда дворецкий подошел, чтобы подлить ей вина, и несколько красных капель пролилось на белоснежную скатерть. Несмотря на заверения хозяев, что ничего страшного не произошло, Сиенна ужасно сконфузилась и засуетилась.

— Не позволяй им смущать тебя своими спектаклями. Их любовь не так крепка, как может показаться, — шепнул Сиенне Гаретт, подавая ей салфетку, чтобы промокнуть скатерть.

Сиенна удивленно взглянула на него. На что он намекает? Лицо Гаретта странным образом изменилось, и девушка поняла, что его обаяние — это всего лишь маска, а за ней он может быть таким же коварным, как любой пират.

Справившись с паникой, Сиенна откинулась на спинку стула. Ей о многом предстоит подумать. Кажется, всем четверым за этим столом есть что скрывать. Молли хотела узнать, что беспокоит Гаретта. Сиенне тоже было любопытно. Если этот мужчина согласится помочь ей с поместьем, они обе удовлетворят свои желания. Пока Гаретт будет проверять ее земли и все остальное, у Сиенны появится отличная возможность раскрыть его секреты, наблюдая за ним.

Что и собиралась сделать девушка — со всей осторожностью.

За окном все еще было темно, когда Сиенна проснулась следующим утром. Она лежала в постели, прислушиваясь к уханью сов в лесу. Ей нравилось это загадочное безвременье между ночью и утром. Спать уже не хотелось, но еще вполне можно было немного понежиться в постели, прежде чем столкнуться с трудностями наступающего дня.

Девушка с наслаждением потянулась, размышляя о том, что сейчас делает гость Молли и Кейна.

Чтобы успеть переодеться и попасть домой после «недолгой прогулки», Сиенна встала из-за стола сразу после десерта. Как настоящий джентльмен, Гаретт встал вместе с ней, хотя его взгляд говорил о том, что мысли его далеки от джентльменских. Могу поклясться, он только притворяется, что я ему нравлюсь, подумала девушка. Каждый раз, когда Кейн пытался уговорить его заняться поместьем Сиенны, он или пропускал вопрос мимо ушей, или менял тему. У Сиенны появилось ощущение, что между ними осталось неоконченное дело.

Сиенна понимала, что ее чувства односторонние и он забыл о ней, как только проводил до двери. Наверняка Гаретт и Кейн до поздней ночи болтали за бокалом вина. А потом Гаретт пошел наверх по мраморной лестнице и снял свой дорогой черный костюм и шелковый галстук. Возможно, ему даже отвели ту же самую комнату, которую занимала Сиенна, когда Бредли приютили ее сразу после смерти Альдо. Сиенна закрыла глаза, вспомнив, как прекрасно было спать на широкой постели, заправленной прохладными хрустящими простынями. А теперь там лежит этот высокий американец. Интересно, что на нем сейчас надето?

Сиенна спала с мужем лишь однажды.

Воспоминания об Альдо заставили ее вздрогнуть. Муж никогда бы не стал помогать ей вытирать вино, пролитое на скатерть Молли. Вместо этого он бы с презрением наблюдал за ней. И весь остаток вечера от него исходила бы тихая ярость.

Может, и Гаретт скрывал свои истинные чувства при друзьях. С ним было легко общаться, но иногда Сиенне удавалось заглянуть глубже в его душу. Он был из тех, кто любит все держать под контролем и быть в центре внимания. На минуту Сиенна представила, каково будет, если он позаботится и об ее жизни. Заставит позабыть обо всех заботах. Заключит в объятия, прижмет к широкой груди, зацелует до потери сознания, а потом…

Сиенна встала с постели, отбросив ненужные мысли прочь.

Она расчесала волосы перед зеркалом в ванной. Многие покончили бы с собой, имея такие проблемы, как у нее, но девушка не сдавалась. Ее отец, синьор Бассо, пользовался уважением среди жителей деревни. У него были мельница и пекарня, которые в свое время приносили хороший доход.

После смерти жены отец начал сильно тосковать, и Сиенна уговорила его отдохнуть на Ривьере. Пока она улаживала дела, отец познакомился там с женщиной, которая находилась в активном поиске перспективного мужа. Так отец вернулся с Имельдой, своей новой женой.

С того дня все пошло наперекосяк. Синьор Бассо слишком много работал, удовлетворяя аппетиты своей жены, и в конце концов умер от чрезмерного напряжения.

Имельда хотела продать пекарню и мельницу, но Сиенна не дала ей этого сделать. Она старалась как можно реже встречаться с мачехой. Это было нетрудно, учитывая, что вдова проводила почти все свое время в комнатах на втором этаже. Вскоре после смерти мужа Имельда выдала падчерицу замуж за местного миллионера и теперь не собиралась терять преимущества сладкой жизни.

Сиенна в чем-то понимала мачеху. Такой большой и красивый дом должен содержаться в чистоте и порядке, а для этого нужно много денег. Когда-то здесь было много слуг, дом олицетворял собой успех и роскошь. Теперь эти времена остались позади. Сиенна спустилась в кухню и надела передник, одиноко висящий на крючке.

Сегодня будет день выпечки, решила девушка. Она напечет хлеба и печенья и сделает пасту на неделю.

Было еще очень рано, и в доме стояла тишина. Каждый раз, когда Сиенне нужна была раковина, расположенная у окна, девушка останавливалась и глядела на небо. Сначала первые рассветные лучи солнца окрасили небо в розовый цвет, потом в фиолетовый и наконец в кристально-голубой. Это зрелище всегда согревало сердце Сиенны. Как бы она ни была занята, у нее всегда находилось время помечтать.

Однако сегодняшний день отличался от всех предыдущих. С самого начала девушка старалась свести свои фантазии к минимуму, потому что все они сосредоточились на Гаретте Лацло. Стоило Сиенне хоть на секунду отвлечься от готовки, как ее мысли снова уносились к этому человеку.

Гаретт и так нарушил ее планы на вчерашний день, она не могла позволить ему испортить еще и сегодняшний.

Девушка насыпала муки на мраморный кухонный стол, добавила яйца, дрожжи и замесила тесто. Увлеченная своей работой, она не слышала, как кто-то вошел в открытую дверь кухни.

— Доброе утро.

Сиенна повернула голову и в изумлении замерла. Ее самые запретные мысли материализовались перед ней в образе Гаретта Лацло. Одной рукой он оперся о дверной косяк, вторую держал на ремне джинсов. О нет, он не был похож на мужчину, который пил вино всю ночь. Его белоснежная рубашка поло демонстрировала мускулистые руки и соблазнительную поросль темных волос на груди, выглядывающую из расстегнутого ворота.

Вчера Сиенна видела Гаретта делового, сегодня столкнулась с Гареттом будничным. Она не сразу нашлась, что сказать.

— Мистер Лацло… я не ожидала увидеть вас снова так скоро…

— Аналогично, но я просто не мог отказать Молли, а она хочет, чтобы вы уладили ваши дела, синьора. Поэтому я пришел сюда сделать вам предложение.

Гаретт вошел в кухню, разглядывая высокие потолки. Сиенне не нужно было смотреть вверх, чтобы понять, что именно он там видит.

— Не надо… пожалуйста… — взмолилась девушка. — У меня целую вечность не было возможности снять паутину.

Мужчина перевел взгляд на нее.

— Но ведь этим должны заниматься ваши работники, а не вы.

— У нас нет слуг. Я сама делаю всю работу по дому… и, как вы видите, многого не успеваю.

Гаретт поморщился.

— Только не прибирайтесь из-за меня, синьора. Уже поздно для этого. Тем более паутина может попасть в тесто. А что вы готовите?

— О, это не для одного блюда. Недавно в Пичии была ярмарка конфет, и я вспомнила, что давно не ела мармелад. И вот теперь решила испечь что-нибудь вкусное. Там на полке осталось немного мармелада.

Гаретт подошел туда, куда показала девушка. Достал с полки пакет с лимонными, апельсиновыми и мандариновыми дольками.

— Когда был маленьким, я всегда думал, каковы на вкус сладкие сливы, когда кто-нибудь из воспитателей читал нам стишок «Тиха ночь перед Рождеством». Но никто из нас, детей, никогда не пробовал их. Они такие же, как эти?

— Понятия не имею.

Гаpетт отломил кусочек сахарной апельсиновой дольки мармелада и отправил себе в рот.

— Это лучше, чем я ожидал.

— Говорят, запретный плод всегда сладок.

— Я возмещу вам все, когда мы в следующий раз пойдем на ланч.

Сиенна замерла. Яйцо выпало у нее из рук, но она этого не заметила.

— Ланч? Вы? Со мной?

— Да.

— Но… мистер Лацло, вы сами не понимаете, что говорите! Что на вас нашло? Я не могу второй раз показаться на публике с одиноким мужчиной. И тем более с тем же самым. Плохо уже то, что вы вошли на мою кухню сегодня утром. Что все подумают? Что скажет моя мачеха?

— Почему вас это беспокоит? И вообще, мы, кажется, перешли на «ты».

Сиенна не могла поверить, что слышит все это. Она уставилась на Гаретта.

— Потому что… потому что…

Он ждал. Обычно ему не хватало терпения на ожидания, но эта ситуация забавляла его.

— Ну?

Не найдя слов, Сиенна со злостью взяла тряпку и начала стирать с пола ошметки разбившегося яйца. Они были такими же, как и ее жизнь. Бесформенными, безнадежными и… никчемными.

Гаретт немного понаблюдал за ней, прежде чем заговорить снова:

— Ланч — меньшее из того, что я могу предложить. И самое невинное. Вообще-то я пришел с деловым предложением.

Гаретт взглянул на Сиенну многообещающим взглядом. Как и всегда, это возымело эффект.

— Продолжайте, синьор.

— Бредли мои хорошие друзья. И они хотят, чтобы я помог вам. Я весь вечер пытался убедить их, что приехал сюда отдыхать, а не работать, но они продолжали уговоры, и я сдался. — Гаретт улыбнулся той самой улыбкой, перед которой — он точно знал — не устоит ни одна женщина. — И вот мое предложение: я помогу вам с домом и поместьем, но потом уеду. И что делать дальше — будет зависеть только от вас. Либо вы продадите все и получите кучу наличных, либо последуете моему бизнес-плану, либо просто снова пустите все на самотек. Решение остается за вами.

Гаретт говорил чарующим полушепотом, гипнотизируя девушку. Сиенна задрожала.

— Но такой успешный человек не будет работать бесплатно, — неуверенно произнесла она. — Чего это будет стоить мне?

— Разумеется, у любого хорошего мастера есть своя цена, но вы сможете себе ее позволить.

— Что же это?

Его губы приоткрылись, демонстрируя белоснежные зубы.

Так или иначе, но ничего хорошего это не предвещает.

 

Глава пятая

— Найдется здесь местечко, где мы можем поговорить наедине? Без риска, что нас побеспокоят?

— Разумеется. Дайте мне пару минут уладить все с мачехой. Я скажу, что Молли пришла на урок по вышивке, и тогда она нам не помешает. Потом я сварю нам кофе.

— Не утруждайте себя. Я кое-что принес с собой.

Сиенна вымыла руки и поспешила наверх. Чтобы убедить Имельду, потребовалось немало времени и уговоров. Когда девушка вернулась в кухню, ее щеки пылали от стыда. Она покраснела еще больше, не обнаружив там Гаретта и выяснив, что он ждет ее в единственной комнате, которая подходила для встречи гостей. Это означало, что ему самому пришлось обойти дом.

Гость стоял спиной к ней у большого стола в столовой. Просторная комната была залита солнечным светом. Когда мужчина повернулся к Сиенне, она заметила, что он открывает бутылку шампанского. Пробка вылетела с негромким хлопком, и Гаретт разлил игристое вино по бокалам, поставив бутылку на серебряный поднос. В комнате было так тихо, что, когда он подошел к Сиенне с бокалом, она могла услышать шипение пузырьков.

— Не говорите, что сейчас слишком рано для шампанского, до тех пор пока не услышите все, что я хочу сказать, — произнес Гаретт. Сиенна все же попыталась отказаться, но он стоял на своем: — Всего один бокал шампанского. Позвольте себе немного роскоши.

— Я ведь уже говорила, какие здесь, в Пичии, царят нравы. Если кто-нибудь видел, как вы вошли в мой дом с этой бутылкой, да еще и оставались со мной наедине в этой комнате… — Сиенна побледнела.

— Синьора да Империа… Сиенна, вы же не можете вечно подчиняться чужой морали. Если у вас не хватает духу жить по своим законам, тогда можете передать ключи от этого дома первому попавшемуся банковскому менеджеру и избавить меня, Молли и Кейна от забот по…

— У меня хватит духу, синьор, — Сиенна вздернула подбородок, перебив Гаретта на полуслове. Его глаза сверкнули, но девушка не обратила на это внимания. Она взяла бокал. — Просто я чту желания моей мачехи. Она слабая женщина. Имя моего отца и дом моего мужа — все, что у нее осталось в жизни. Я должна уважать это. И тогда меня будут уважать в ответ.

— Я слышал об Имельде достаточно неприятные вещи от Молли.

Сиенна отпила шампанского.

— От меня вы их никогда не услышите, мистер Лацло. Но моя мачеха останется наверху только потому, что я сказала ей, будто пришла Молли. Они… встречались пару раз.

— Скрестили шпаги, хотите сказать?

Сиенна сделала еще глоток шампанского.

— Никогда раньше не пила ничего подобного. Я хочу насладиться моментом.

— Вот и отлично. — Такая, как ты, должна наслаждаться жизнью, подумал Гаретт, подливая Сиенне шампанского.

Девушка позволила ему наполнить бокал до краев.

— Но должна вас предупредить, мистер Лацло. Я не собираюсь напиваться, чтобы вы могли воспользоваться мной.

Гаретт снисходительно улыбнулся:

— Я удивлен, что вы так плохо обо мне думаете, синьора. Мне не нужен алкоголь, чтобы соблазнить женщину. Господи, что за мужчины были в вашей жизни?!

Только Альдо, мысленно ответила ему Сиенна. А он уж точно не такой, как ты, Гаретт Лацло. Девушка выпила еще — и набралась смелости.

— Я имею дело только с теми мужчинами, которые могут быть мне полезны.

Сиенна удивилась сама себе. Да уж, шампанское с утра имеет свои недостатки.

— Тогда мы с вами одного поля ягоды, синьора ди Империа. — Гаретт склонил голову. — Как раз об этом мое предложение. Я могу быть вам полезен, как никто другой.

Сиенна в ожидании смотрела на Гаретта, нервничая с каждой минутой все больше, но он не спешил продолжать.

— Давайте перейдем к сути, мистер Лацло.

— Только если мы наконец станем звать друг друга Сиенна и Гаретт. Вы ведь уже пробовали, и, кажется, вам понравилось.

— Наедине с вами в своем доме я хотела бы соблюдать приличия. Если вы не возражаете. — Сиенна обеими руками вцепилась в свой бокал. — Послушайте, мистер Лацло… Гаретт… скоро мачеха позовет меня принести ей ланч.

— Вашей мачехе давно пора понять, что у ее прекрасной и очень заботливой няни есть своя жизнь.

Его взгляд смягчился, но отчего-то Сиенне показалось, что так Гаретт выглядит куда опаснее.

И она не ошиблась. Мужчина забрал у нее бокал и взял за руку, ожидая сопротивления, но Сиенна стояла, не проронив ни слова. Гаретт улыбнулся. Эта девушка совсем не похожа на всех тех женщин, с которыми он когда-либо имел дело. Боже, да она нервничает, как школьница на первом свидании.

— В чем дело, мистер Лацло? — раздался наконец ее настороженный голос.

Она отстранилась. Гаретт отпустил ее, но не сразу, а сначала позволив себе насладиться прикосновением к нежной девичьей коже.

Девушке тоже понравилось это ощущение, и она не спешила убегать. Его ладонь, большая и теплая, так отличалась от холодных рук Альдо. Каково было бы поддаться искушению, отбросить все свои принципы и броситься навстречу страсти, с какой горели сейчас глаза Гаретта?..

— Мне почему-то кажется, что вам не понравится то, что я пришел сказать.

Сиенна опустила ресницы, хотя и хотела смотреть на него, впитывая каждую черточку красивого лица.

— Вам лучше поскорее выбраться из этого места, синьора. Бегите отсюда, пока не поздно. Вы еще молоды и можете поехать куда угодно, быть с кем угодно, делать что пожелаете. Если вы останетесь здесь, ваша жизнь превратится в серое существование. Финансовый крах вам обеспечен.

Его спокойная уверенность поражала. Если быть честной перед собой, Сиенна тоже давно думала об этом.

— Какие у вас есть основания, чтобы так говорить?

С каждой минутой Сиенна все больше удивляла его. И это не могло не порадовать. Последнее время женщины становились предсказуемы, а следовательно, скучны.

— Сегодня я встал очень рано, чтобы посмотреть, во что меня хотят втравить супруги Бредли. И могу честно сказать вам, синьора, что если ничего не предпринять, то рано или поздно ваши земли истощатся. И это произойдет скорее, чем вы думаете.

Гаретт отпил шампанского, наблюдая за реакцией Сиенны.

— У вас есть квалификация, чтобы так говорить?

— Не нужно быть профессионалом, синьора, чтобы увидеть, что ваше имение приходит в упадок. Сейчас ваша вилла напоминает дворец Спящей Красавицы, после того как она заснула.

А Гаретт — Прекрасный Принц, который приехал спасти ее. Если только…

После значительной паузы девушка вздохнула.

— Наверное, вы правы. Иногда мне кажется, что я живу как лунатик. И чем больше стараюсь, тем меньше у меня получается всем угождать.

Сильные мужские руки опустились ей на плечи.

— Вы самостоятельная женщина, — мягко произнес Гаретт. — Не нужно лишать себя права на счастье, не нужно постоянно оглядываться на мнение других.

Сиенна молча подняла на него свои прекрасные голубые глаза. Она уже видела на лице Гаретта подобное выражение. И этот взгляд тоже. Вчера, в доме Бредли. Дрожа, она попыталась высвободиться из его объятий.

Возможно, Гаретт и не собирался соблазнять ее, но ему всегда нравилось играть с огнем.

— Давайте проверим это, а? — его пальцы коснулись ее подбородка. — Вы такое же живое создание, как и я, Сиенна ди Империа. Почему вы так стараетесь это скрыть? — выдохнул он мягко и протяжно.

— Я… Я не понимаю, о чем вы говорите…

— Целомудрие и послушание — вовсе не причина того, что вы старательно избегаете заглянуть мне в глаза, ведь так? Как раз наоборот. Вчера вы расстались с нами рано только потому, что мы оба знаем правду. Вы хотите меня. Да, все очень просто. Полагаю, это ваше желание настолько сильное, что впервые в жизни вы готовы поплыть против течения и забыть о том, что могут подумать о вас окружающие. И я готов доказать вам это.

Гаретт обнял Сиенну за талию. Изумленно ахнув, девушка замерла, словно приросла к полу. Она знала, что должна позвать на помощь, закричать, устроить сцену — все что угодно… но не могла. Руки Гаретта были такими нежными. С ним ей было спокойно и уютно. Эти ощущения давно ушли из жизни Сиенны, а ей так хотелось вновь почувствовать простое человеческое тепло.

— Кто-нибудь может увидеть нас, — прошептала она как во сне.

— Кто? Вы говорили, что в доме нет прислуги, — его голос утонул в ее густых волосах, теплое дыхание ласкало кожу.

— Да, но синьора Мортари приходит помогать мне по пятницам, а Эрманно и его жена помогают на ферме…

— Сегодня не пятница, а с фермы не видно, что происходит в доме, ведь так?

Сиенна дрожала в объятиях Гаретта:

— Наверное, мне лучше уйти…

Гаретт был похож на леопарда, оценивающего свою добычу.

— Уходите, если боитесь, что может произойти что-то плохое.

— Но ведь этого не случится, правда? — сказала Сиенна и мысленно выругалась. Она хотела произнести это как утверждение. Что, если Гаретт воспримет ее слова как вызов?

Она подалась назад в его руках, чтобы хоть как-то увеличить дистанцию между ними.

— Зависит от того, что вы подразумеваете под словом «плохое».

Его голос был мягким как шелк. Когда Гаретт выпустил Сиенну из своих рук, она почти пожалела об этом. Мужчина взял бутылку шампанского и снова наполнил их бокалы. Потом поднес свой к губам и взглянул на девушку поверх бокала.

— Я всегда получаю то, что хочу. И одно слово связывает все это — успех.

Сиенна затрепетала. В попытке скрыть волнение она схватила свой бокал, но было уже слишком поздно: от его проницательного взгляда ничего не укрылось.

Гаретт не торопился. В этом не было абсолютно никакого смысла. Он мог получить Сиенну где угодно и когда угодно. Он видел это в ее глазах с самого первого дня. Еще тогда, на рынке. Но Гаретт не хотел брать ее. Это было бы слишком просто, а Гаретт не искал легких путей.

Мужчина с удовлетворением улыбнулся.

— Я вижу, вы отчаянно хотите знать, о чем я говорю, синьора.

— Полагаю, что так. — Сиенна тяжело сглотнула. — Мне кажется, вы собираетесь предложить что-то непристойное, так?

 

Глава шестая

— Смотря как вы воспримете мои слова, синьора ди Империа. Кейн и Молли, кажется, решили, что я улажу ваши дела, увидев такое прелестное личико. Но давайте будем честны, я скорее предложу купить у вас это поместье, чем влюблюсь в вас.

Он рассмеялся. Сиенна тоже. Но только из вежливости. На самом же деле она была смущена и обижена.

— Позвольте сказать вам прямо: Кейн и Молли считают, что ваша жизнь — сплошной хаос, — начал снова Гаретт. — Если вы будете продолжать в том же духе, то скоро обанкротитесь. Чтобы это поместье снова стало процветать и приносить доход, нужен бизнес-план. Вы живете под гнетом вашей мачехи, как мне стало известно. И еще я слышал, она не успокоится, пока снова не выдаст вас замуж, чтобы продолжать жить так, как она привыкла. Если вы не последуете моему совету и не уедете отсюда, пока еще можете это сделать, то у вас остается только один выход. Сделать так, чтобы ваше имение снова начало приносить вам прибыль. Тогда вы сможете жить так, как сами того захотите. На это потребуются деньги — и большие, но я готов спонсировать вас и подождать, пока вы сможете расплатиться из тех денег, что станет приносить эта земля. А после вы осуществите свою мечту — какой бы она ни была.

Гаретт отпил шампанского. Сиенна наблюдала за ним. Он выглядел как кот, наевшийся сметаны. Девушка вздохнула. Он даже мог бы не приносить шампанское и не тратить время на улыбки и объяснения. Всю свою взрослую жизнь Сиенне приходилось продавать собственное тело. Сначала Альдо, теперь вот замаячившему на горизонте Клаудио.

— Вы хотите сказать… вы и я… — голос подвел девушку. Секс только все испортит. Она сглотнула. — Вы… и я…

Но сколько бы Сиенна ни повторяла эти слова, застрявшие в горле, она не могла найти в себе сил продолжить.

— Синьора, я предлагаю свою помощь, но хочу получить кое-что взамен.

Сиенна не могла пошевелиться. Она упрямо смотрела в пол, зная, что, прими она предложение Гаретта, Имельда убьет ее. В своих ночных видениях она тысячу раз падала в его объятия, однако наступившее утро развеяло это безумство, и вот теперь все снова вернулось на круги своя.

Смерть Альдо возложила на плечи девушки тяжелый груз. Сейчас ей предлагают рай — но по нереальной цепе.

Закрыв глаза, Сиенна подумала о своем нелюбимом муже.

Не был ли их брак заключен по расчету? Имельда пригласила этого старика на обед и познакомила его со своей падчерицей, играя роль безутешной вдовы, желающей счастья бедной девочке. Открыв ему дверь, Сиенна увидела перед собой почтенного старца с букетом роз в руках, а Альдо — возможность расширить свои владения. Так все и началось…

— Как я понимаю, синьор Лацло, мне остается либо продолжать экономить, либо найти работу. С другой стороны, я все равно не смогу поддерживать в хорошем состоянии такое большое имение. И в Пичии нет другой работы, кроме кооператива. Моей скромной зарплаты не хватит, чтобы прокормить и себя, и Имельду.

— Так забудьте о ней и подумайте о себе.

— Нет. Я не могу так поступить, синьор, поскольку обещала отцу, что буду заботиться о ней.

— А я предлагаю вам выход, синьора, — напомнил ей Гаретт. — К чему сидеть впроголодь в полуразрушенном доме под гнетом жестокой мачехи?

— Не обижайте мою семью, синьор.

— Имельда Бассо — ваша мачеха. Она чужая женщина, которая ухватилась за отличную возможность разбогатеть.

Гаретт отставил свой бокал в сторону и принялся ходить взад-вперед прямо перед Сиенной. Она видела его туфли, начищенные до блеска, но не смела поднять глаза.

— Молли говорит, у вас есть небольшой домик в центре деревни, так?

— Да, я родилась в этом доме, — подтвердила Сиенна. Если бы только она могла оказаться там! Но Имельда настояла, чтобы Сиенна осталась на вилле, поэтому у девушки, вечно занятой делами, просто не было времени навестить свой семейный очаг.

— Но если вы не намерены продавать тот дом, может, сделаете там ремонт? После его завершения вы переедете туда, а Имельда поживет здесь одна. Мы составим эффективный бизнес-план, который решит ваш финансовый вопрос. Прибыли будет достаточно, чтобы обеспечить вас и прислугу для Имельды. Это обрадует мачеху, а вам даст возможность заняться собственной жизнью.

— Когда я стала женой Альдо, то вошла в его семью. Мой долг — оградить от скандала его честное имя.

— Но вы не сможете этого сделать без финансовой базы, — заявил Гаретт. Неожиданно его ноги исчезли из ноля зрения девушки. — К черту ваше ослиное упрямство!

Сиенна подпрыгнула от неожиданности. До сих пор только Имельда говорила с ней в таком тоне.

— Когда я должна прийти к вам? — спросила девушка полушепотом.

Гаретт приподнял указательным пальцем подбородок Сиенны, как и тогда, на рынке, и заглянул ей в глаза. Она ожидала увидеть на его лице холодность и расчет, но ничего подобного не заметила.

— Что вы сказали? — вкрадчиво спросил он.

Сиенна беспомощно махнула рукой. Произнести эти слова уже было трудно, а повторить — тем более. Что ждет ее впереди? Гаретт молод и красив, но спать с мужчиной за деньги?! Такое даже предположить невозможно! Однако Сиенна находилась в отчаянном положении. Нет денег, нет надежды, нет будущего. И разве она не задолжала себе шанс на исполнение мечты?

Предложение Гаретта Лацло не делало ему чести, но на это можно было закрыть глаза. Несмотря на свою бессердечность, Гаретт обладал всеми качествами, которые нужны были девушке. Кроме того, ее влекло к нему, это бесспорно. Его красивое лицо, гипнотизирующий взгляд, сильные руки…

— Хорошо. Я пересплю с вами.

— Что?

Кажется, Гаретт не понимал, о чем говорит Сиенна. Но это притворство не удивляло девушку. Ее голос был таким тихим, что она сама с трудом разбирала собственные слова:

— Если вы спасете меня, я проведу с вами одну ночь.

Гаретт долго не отвечал, слишком много мыслей роилось в его голове. Никогда в жизни он не встречал такую девушку, как Сиенна ди Империа. Сначала она сбегает от него из шикарного ресторана, теперь сама просится в его постель. Но не так, как это обычно делали другие женщины. О, нет.

Впервые в жизни Гаретт не знал, что сказать. Если он произнесет хоть слово, Сиенна может расплакаться. И тогда ему придется утешать ее, обнимать и…

Гаретт машинально запустил руку в карман, где лежали монеты, и неожиданно его посетила хорошая мысль. Деньги действительно могут говорить, с усмешкой подумал он.

— А вы темная лошадка, а, Сиенна?

Гаретт тянул время, но девушка, казалось, этого не понимала. Она была прекрасна. Гаретт соблазнил бы ее еще в доме Бредли, если бы не его твердое намерение отдохнуть от хлопотной жизни. А теперь она предлагает ему себя как жертву богам. Мужчина поморщился. Это совсем не в его стиле.

Он знал, что Сиенна страшится его ответа. Она слишком нервничала, чтобы даже взглянуть на него. Их отношения изменились, пусть и не в лучшую сторону. Гаретт никогда не платил женщинам за то, чтобы они спали с ним. И суровая реальность неизбежности этого поразила его. Но он не мог не принять ее вызов.

— Вот и отлично. Я берусь уладить все ваши проблемы с имением в обмен на одну ночь со мной, но… когда все будет закончено, — объявил Гаретт, решив, что, завершив работу, не тронет Сиенну. И пусть она не понимает этого сейчас. Так даже лучше. Ей не придется быть дрожащим ягненком на заклании. Ведь она предложила ему себя только потому, что ей абсолютно нечего терять. Гаретт рассмеялся бы, не будь все так грустно. — Что ж, по-моему, у нас есть повод выпить!

Сиенна взглянула на Гаретта. Он был, несомненно, желанным мужчиной. Но у этого мужчины имелся какой-то секрет, напомнила себе девушка.

Очень медленно она подняла свой бокал и чокнулась с Гареттом, сознавая, что в этот момент решилась ее судьба.

— Вы можете на меня рассчитывать, синьора, — произнес Гаретт. — Я и пальцем к вам не прикоснусь, пока не закончу работу к общему нашему удовлетворению. О моей силе воли ходят легенды, поверьте. Сейчас я уничтожу доказательства нашего пребывания здесь, а вам лучше вернуться на кухню. Я и так отнял у вас достаточно времени.

Вылив остатки шампанского в вазу с розами, Гаретт вышел из комнаты, чтобы выбросить бутылку, а когда вернулся, Сиенна, кажется, потеряла всю свою уверенность.

— Не смотрите так, синьора, — попросил он. — Многие женщины почитают спать со мной за удовольствие.

— Меня беспокоит вовсе не это.

— Послушайте, — Гаретт уперся руками в бока, — у меня сейчас на уме вещи поважнее секса. Мне нужно начать ваш проект.

— Разумеется, — опешила Сиенна. — Что я должна делать?

— Просто продолжать заниматься своими делами. Закончите печь, приберитесь. Вот и все, что от вас требуется.

— Я могу провести вас по имению.

— Нет, ваше место здесь, в доме. По крайней мере, сейчас. Я лучше работаю один, чем с кем-то.

Гаретт заметил, что Сиенна успокоилась. На кухне, куда он проследовал за ней, она снова надела фартук. Девушка больше не видела в Гаретте угрозу. Этого он и добивался.

— Вы готовите пирог пандольче?

Сиенна покачала головой.

— Это домашняя лапша, синьор. Тесто для пандольче поднимается вон в той кастрюле на полке.

— Лапша? Я думал, ее готовят с майонезом.

— Да? Надо попробовать. Обожаю готовить по новым рецептам. Альдо любил только определенные блюда, а теперь вот, после его смерти, я могу стряпать все, что хочу.

— Представляете, а я никогда не ел домашнюю лапшу.

— Тогда вы много потеряли. Все макароны — спагетти, фетуччини, фузилли, манили, — все они делаются на основе домашней лапши.

Гаретт слушал с интересом. Сиенна еще больше расслабилась, чувствуя себя на коне. Она начала раскатывать тесто, а потом нарезать его то длинной соломкой, то полосками пошире.

— Вы каждый день готовите пасту, синьора?

— Нет. Я делаю тесто для пасты на неделю или около того. Мы съедим немного сегодня, остальное положу в морозильник.

— Я могу вам помочь?

Сиенна бросила беглый взгляд в его сторону. Гаретт подошел к раковине и вымыл руки.

Сиенна была впечатлена. Синьоре Мортари постоянно приходилось напоминать об этом.

— Вы, наверное, любите стряпать, мистер Лацло.

— Нет, мои кулинарные способности ограничиваются французскими тостами. И мы же договорились перейти на «ты». Называй меня Гаретт.

— Хорошо, Гаретт.

— Что мне делать дальше?

Сиенне следовало бы отказаться от его помощи, но теперь уже было слишком поздно. Близость Гаретта вернула девушке странное чувство удовольствия, которое она впервые испытала рядом с ним в «Иль Петтироссо».

— Теперь нужно положить тесто в макаронницу. Вон там.

— У нас была такая же дома. Когда мне было четыре года, я попытался прокрутить через нее дохлую крысу. До сих пор помню истерику, которую закатила моя мама.

Сиенна рассмеялась, но быстро прикрыла рот рукой.

— Хочешь сказать, в Америке есть крысы?

— Там, откуда я родом, есть. И очень большие.

— Полагаю, уборка легла на плечи твоего отца.

— Нет. Он приходил, только когда ему было что-то нужно.

Его ответ заставил Сиенну замолчать. Она прекрасно знала, каково это. Чтобы чем-то заполнить тишину, девушка включила макаронницу. Гаретт перегнулся через нее и заглянул внутрь.

— Выглядит сложно, а механизм простой.

— Да.

— У тебя и самой неплохо получается резать лапшу.

— Для этого нужны годы практики, — пошутила девушка.

— Давай я покручу. — Гаретт потянулся к ручке. Сиенна отскочила и ударилась о железный агрегат. — Прости. Тебе больно? Все в порядке?

— Ничего страшного.

— Дай посмотреть.

Гаретт взял Сиенну за руку, его прикосновение было легким, но уверенным. И девушка поняла, что не найдет сил противостоять ему, когда настанет час расплаты за ту помощь, которую Гаретт намерен ей оказать.

 

Глава седьмая

Он, должно быть, догадался, что происходило у Сиенны в голове, потому что взглянул ей прямо в глаза.

— Опасаешься, что я слишком рано попрошу тебя отплатить мне? Не бойся. Я же сказал, что не горю желанием это сделать.

— Надеюсь, — произнесла Сиенна с большей уверенностью, чем ощущала.

— Так и будет, Сиенна, до тех пор, пока твой дом и имение не придут в порядок. Даю тебе слово. А я никогда не нарушаю его. — Гаретт повернул ее руку ладонью вверх.

— Я ударилась не здесь, а с другой стороны, — пролепетала Сиенна, хоть и была рада, когда Гаретт пропустил ее слова мимо ушей.

— Да, но по ладони я могу рассказать тебе о светлом будущем, которое вижу для виллы «Энтротерра».

— Лапша засохнет.

— И это тоже я ясно вижу.

Флирт с красивыми девушками вошел у Гаретта в привычку, от которой уже почти невозможно было избавиться. Он провел пальцем по тонкой линии на ее ладони.

— Везет в любви, не везет с ланчами.

Сиенна отдернула руку.

— Не будет никакого ланча, если я не закончу на кухне. — Она поспешно отвернулась от его проницательного взгляда. — Теперь я буду крутить ручку, а ты поддерживай лапшу, чтобы не слиплась. Если не возражаешь, — застенчиво добавила девушка.

Несколько минут они дружно работали в тишине. Сиенна успела дважды почистить макаронницу.

— От этого процесса я проголодался. И уже мысленно пожалел, что пропустил завтрак.

Сиенна вскинула на него удивленный взгляд.

— Как можно выходить из дома, не позавтракав?

— Если я поем с утра, то потом не могу собраться. А без завтрака меня постоянно что-то подстегивает. Но… если ты так беспокоишься, может, у тебя найдется что-нибудь перекусить?

Такую просьбу Сиенна была только счастлива выполнить. Она подошла к кастрюле, в которой поднималось тесто, отщипнула кусочек и раскатала его на столе.

— Это займет немного времени. Приготовлю тебе страччи под соусом песто.

— Что угодно, если оно поможет утолить голод, — улыбнулся Гаретт и добавил: — Уверен, это будет очень вкусно, Сиенна. Что такое страччи, кстати?

— Это вид пасты широкими пластиночками. А песто делается из жареных кедровых орешков, перемолотых с базиликом с добавлением оливкового масла и сыра пармезан или пеккорино. Об этом блюде дольше говорить, чем готовить. — Сиенна достала сковороду, палила немного оливкового масла и бросила туда орешки. — Мне нужно сорвать базилик в теплице Эрманно. Скоро вернусь и порежу его, когда остынут орешки.

— Я помогу. Иди. — Гаретт встал у сковороды.

— Помешивай. И следи, чтобы не сгорели. Орешки нужно только слегка поджарить. Есть лопатка, но лучше мешать деревянной ложкой.

— Я справлюсь, не волнуйся, — с уверенностью пообещал мужчина.

И он справился. К тому времени как Сиенна вернулась в кухню с пучком ароматного базилика, Гаретт орудовал с орешками как настоящий профессионал.

— Гаретт! Я впечатлена!

— Это еще ерунда по сравнению с реакцией Молли и Кейна, когда я приготовлю для них это блюдо.

— О, они вряд ли захотят есть такую простую еду, — захихикала девушка.

— Откуда ты знаешь? Может, у меня получится очень даже вкусное блюдо. Если, конечно, ты не нахлобучишь его мне на голову вместе со сковородой.

Сиенна рассмеялась:

— Я не стану этого делать!

А могла бы, если б узнала, что данное тобой с таким трудом обещание напрасно, подумал Гаретт, но ничем не выдал себя, лишь улыбнувшись в ответ.

Девушка помыла базилик и положила его сушиться на полотенце. Потом перемолола головку чеснока с орешками, которые Гаретт достал из сковороды. Натерла сыр и в последний момент добавила листики базилика.

— Вода кипит. Я положу туда макароны.

Сиенна знала, как быстро можно испортить домашнюю лапшу.

— Лучше порежь пармезан, а я сделаю лапшу. А потом закончим с соусом.

Сиенна положила страччи в кипящую воду и засекла время. Проверила тарелки. Кажется, мачеха снова не принесла на кухню посуду после завтрака.

— Боюсь, вам придется самому нести свой ланч в столовую, мистер Лацло.

— Поедим прямо здесь. Зачем делать лишнюю работу? Да и еда остынет. — Гаретт провел ладонью по лбу. — Правда, тут жарковато. Не могу понять, как люди могут жить без кондиционера?

— В кухне станет прохладнее, когда я выключу плиту. Если ты откроешь окна пошире, станет еще холоднее.

Когда Гаретт проходил мимо Сиенны к окнам, она не удержалась и сделала глубокий вдох. Из-за тепла запах его лосьона после бритья казался сильнее. Этот глубокий богатый аромат заставил Сиенну представить загадочный лес из старой сказки, полный таинственных ловушек…

— Ты в порядке, Сиенна?

Она вздрогнула, выведенная из задумчивости, и взглянула на него. Гаретт во плоти был еще лучше, чем в ее фантазиях. Он выглядел совершенно потрясающе — и в ближайшем будущем она станет спать с ним в одной постели. Сейчас он стоял так близко…

— Все нормально, Гаретт. — Сиенна положила страччи на тарелку и поставила перед Гареттом на стол, а рядом расположила соусник с песто.

— Ты не будешь есть?

— Не сейчас. Я позавтракала.

Гаретт полил страччи соусом и с аппетитом принялся за еду. Затем Сиенна убрала за ним посуду и поставила на стол нарезанный пармезан.

— Угощайся.

Девушке нравилось готовить, а потом наблюдать, как ее гости наслаждаются едой.

Убирая соусник, Сиенна неловко повернулась и уронила ложку, испачкав палец в соусе. Машинально она поднесла палец к губам и облизала. Сиенна так привыкла есть в одиночестве, что даже не подумала, какую реакцию этот жест вызовет у Гаретта. Только через секунду она вспомнила, что у нее есть компания. Она посмотрела в горящие глаза Гаретта и застыла на месте. Тело ее обдало жаром.

Гаретт сглотнул. У него пересохло в горле.

— Предложишь мне чего-нибудь выпить?

Его слова вывели Сиенну из транса. Суетливо подняв ложку, она поинтересовалась, чего бы ему хотелось.

— Кофе, если можно, — он лениво улыбнулся, — пожалуйста.

Сиенна налила воды в чайник и поставила его на плиту.

Наблюдая за ней, Гаретт вспоминал, как всего мгновенье назад их взгляды встретились. И на миг в ее глазах отразилось желание, которое поразило мужчину. Мир вокруг словно исчез, оставив их наедине. Гаретт понял, что мог бы взять ее прямо здесь и сейчас. Как обычно и поступал с другими женщинами.

Мужчина тихо выругался сквозь зубы. Он не мог так поступить с Сиенной. Она еще носила траур по мужу.

Но тело Гаретта как будто жило собственной жизнью. Каждое движение Сиенны возбуждало его. Однако, опасаясь вспугнуть застенчивую девушку, он решил не трогать ее. Эта пленительная мука была настоящим наказанием.

За кофе Гаретт был молчалив, стараясь побороть свои инстинкты. Ведь если он позволит себе соблазнить ее сейчас, то нарушит данное ей обещание. А этого мужчина не мог себе позволить.

— С чего бы ты хотел начать? — поинтересовалась Сиенна позже, проводив Гаретта во двор.

— Покажи, где начинается забор, и я найду, чем себя занять.

— Хорошо, сейчас позову Эрманно, он проводит тебя.

— Не нужно. Вокруг меня постоянно находится так много людей, что я безумно устал от их пристального внимания. И, если помнишь, я уже говорил, что предпочитаю работать один.

— Как и я! — с чувством воскликнула девушка. — Но было бы лучше, если бы Эрманно с женой узнали, что ты здесь делаешь. Не хочу, чтобы они решили, будто ты какой-нибудь вор. Кстати, будь осторожен, в это время года здесь много гадюк. Они выползают погреться на солнышке.

— Надеюсь, меня ты не считаешь змеей? — пошутил Гаретт.

— Надеюсь, ты не хочешь соблазнить меня раньше времени, Гаретт? — в той же манере отозвалась девушка.

Сердце ее дрогнуло. Она хотела произнести это с ничего не значащей интонацией, по-простому, но что-то случилось. И слова прозвучали как провокация.

Девушка покраснела, приятное тепло разлилось по телу.

— Так вот чего ты опасаешься? — мужчина изогнул соболиную бровь. — Впрочем… возможно, тебе лучше позвать этого твоего Эрманно, Сиенна.

— Кого? Ах да, разумеется. — И она кликнула Эрманно.

Не надо бы мне постоянно вгонять ее в краску, рассудил Гаретт. Когда Сиенна облизала губы кончиком языка, у него перехватило дыхание. Обычно он не замечал таких уловок. Женщины слишком часто применяли их, флиртуя с ним. Но действия Сиенны вызывали в нем неожиданные эмоции. Ее хотелось защитить, и в то же время рядом с ней Гаретт чувствовал себя подростком с разыгравшимися гормонами. Он не мог даже позволить себе обнять Сиенну за плечи. Потому что знал, что не сумеет остановиться на этом.

Он с досадой отвернулся. Этого не должно произойти. Сначала дела, потом удовольствия — таков был девиз Гаретта Лацло.

Сиенна тоже боролась со своими чувствами. Гаретт, похоже, собирался сделать что-то, что воплотит в жизнь все ее фантазии — и ее страхи.

Эрманно появился как раз вовремя. Разрываясь между разочарованием и облегчением, Сиенна попросила его показать Гаретту имение, но мысли ее были далеки от дел. Глаза Гаретта обещали океан удовольствий, но печальный опыт с Альдо научил девушку не ждать от мужчин ничего хорошего.

Знатной фамилии в свидетельстве о браке уже достаточно, говорила Имельда. Ничего больше и не нужно.

Но мне нужно, решила Сиенна. И я сделаю для этого все.

Это вдохновило девушку и заставило ощутить восторг.

— Эрманно покажет вам земли и все, чем мы здесь занимаемся. — Сиенна сняла фартук, встряхнула его от муки и снова завязала тесемки вокруг тонкой талии. — Я должна вернуться на кухню.

— Ты говоришь по-английски, Эрманно? — спросил Гаретт.

— Не беспокойтесь, — официальным тоном произнесла Сиенна, — он понимает достаточно, чтобы все вам показать, Гаретт. — Но недостаточно для того, чтобы поведать тебе обо мне, с облегчением подумала она. — Заранее прошу извинить за некоторое запустение. Была плохая зима, а после смерти Альдо я еще не нашла времени все поправить.

Гаретт с досадой отметил, что на последних словах Сиенна привычно нахмурилась. Ее как будто повсюду преследовал призрак мужа, заставляя девушку выстраивать барьеры между собой и окружающими.

— Я понимаю, как нелегко вам приходится, Сиенна, — вежливо произнес Гаретт. — Вы по-прежнему помните мужа и всегда будете жить так, как ему бы того хотелось.

Сиенна вскинула подбородок, по промолчала, глядя на него с выражением, которого Гаретт не мог понять.

Должно быть, это любовь, рассудил мужчина и цинично усмехнулся. Жизнь уберегла его от этого великого чувства, привила ему иммунитет.

— Знаете, что я вам скажу, Сиенна. Почему бы вам не обойти ваши земли вместе с нами? Эрманно мог бы сопровождать вас.

Сиенна опустила голову, чтобы Эрманно не мог видеть ее разочарования, когда ей придется отказаться.

— Спасибо вам за предложение, мистер Лацло, но мне нужно вернуться на кухню. Как только моя мачеха узнает о вашем визите, уверена, она пригласит вас к нам в дом.

— Буду с нетерпением ждать приглашения, — заверил ее Гаретт и пошел следом за Эрманно.

К удивлению Сиенны, Имельду Бассо вовсе не впечатлила новость, что на ее территории находится незнакомец — пусть даже богатый бизнесмен. А в ту секунду, когда Сиенна сказала, что он друг Бредли, Гаретт Лацло превратился в лютого врага. Имельда не верила, что у Молли и Кейна водились деньги. Она считала, что они живут слишком тихо, а слухи об их богатстве и статусе неправдивы. Имельде нужно было видеть, как деньги тратят, а не просто говорят о них.

Сиенна удалилась в свою комнату. Позже она увидела из окна, как ее гость идет сквозь оливковую рощицу к дому, закончив осмотр территории. Эрманно, видимо, нашел себе какое-то занятие, потому что Гаретт направлялся к вилле в одиночестве. Он шел с видом человека, которому везде рады. Но только не здесь, подумала Сиенна. Она бросилась вниз, чтобы перехватить Гаретта прежде, чем он успеет постучать в дверь.

— У вас здесь красиво, — резюмировал он. Ветерок растрепал его волосы, а теплое солнце заставило расстегнуть две верхние пуговицы на рубашке. — Когда я поднялся на хребет, то увидел вдали позолоченное солнцем море.

— Это одно из преимуществ этой виллы.

— Странно, что ты так говоришь.

— Мне нравится этот дом. Просто я не всегда нахожу нужные слова.

Кажется, это не убедило Гаретта.

— Было бы жаль потерять такую виллу. Буду честен с тобой, Сиенна. Мне нужно приступать к работе прямо сейчас. И лучше, если я войду в дом и сразу же начну. Мне понадобится комната, где я мог бы работать, как у себя в кабинете.

— Нет! — Сиенна преградила ему путь. — Моя мачеха не позволит.

Гаретт с досадой тряхнул головой.

— Время слушаться ее прошло, синьора. Настал момент ставить свои интересы превыше запросов мачехи.

Молли твердила ей то же самое. Сиенна замешкалась, но ненадолго.

— Хорошо, но я не могу впустить тебя в дом сейчас. Моя мачеха этого не хочет.

— Прости, чей это дом?

— Мой. — Сиенна не уловила иронии в его словах. Она оглядывала окрестности и пыталась решить, где они могли бы поговорить наедине, не вызвав скандала. — Ты можешь работать в лимонной роще. Там есть садовый домик, где мы храним овощи и фрукты на зиму.

Но Гаретт, не слушая ее, пошел прочь.

— Я ухожу к Молли и Кейну. Начну составлять проект для твоего имения. Когда решишься, приходи ко мне, и поговорим.

С этим Гаретт исчез из виду.

Первое впечатление о вилле Сиенны было неутешительным. Гаретт решил прогуляться до дома Молли и Кейна пешком, чтобы немного подумать. Он сбежал из Нью-Йорка, чтобы отдохнуть от мира власти и денег, и был готов потратить сколько угодно, чтобы остаться анонимным гостем и избежать всех звонков из офиса. Он принял предложение Бредли погостить в надежде найти ответы на свои вопросы, а вместо этого ввязался в еще более сложную историю.

Слова «отношения» Гаретт избегал давно. Слишком много болезненных воспоминаний оно порождало. Единственные отношения, которые он себе позволил, закончились, когда Гаретту было всего шесть лет. Тогда отец убил его маму. С того момента Гаретт не подпускал слишком близко ни одну женщину. По той же причине он нигде не задерживался надолго. Женщины начинали намекать на серьезную и длительную связь, а Гаретт серьезно относился только к работе. Какой-то шум привлек его внимание. Гаретт оглянулся и увидел, как Эрманно подошел к порогу небольшого коттеджа. Там стояла женщина в темпом переднике, испачканном мукой. В руках у нее была миска с чем-то съедобным, что она дала попробовать Эрманно с ложки. Гаретт был тронут. Это напомнило ему о том, как он готовил лапшу вместе с Сиенной. Женщины более щедрые, чем мужчины. Они любят делиться.

Гаретту хотелось понаблюдать за Эрманно и его женой, но он все-таки отвернулся, осознав в этот миг, что у простого фермера есть то, чего у него никогда не было, — покой на сердце.

 

Глава восьмая

Сиенна пришла в дом Бредли через час. Горничная проводила ее в небольшую комнатку прямо по коридору. Сиенна уже бывала здесь раньше, но сейчас эту комнату было не узнать. Все горизонтальные поверхности были покрыты чертежами, компьютерами, принтерами и другой техникой. А посреди этого хаоса сидел Гаретт. К его уху был прижат телефон. Мужчина произносил такие сложные названия, которых Сиенна никогда раньше не слышала.

— Что ты делаешь в мастерской Молли? — спросила Сиенна, как только Гаретт закончил разговор.

— Она не против. Кейн повез ее по магазинам в Портофино.

— Но сейчас туда долго ехать из-за пробок на дороге, — с подозрением произнесла девушка.

— Неужели? Я думал, вам, европейцам, нравится максимально растягивать время, — поддел он Сиенну. — Я уже вызвал рабочих, которые трудились над этим домом. Доказательства их компетентности вокруг нас. Но сейчас мне нужна ты и твое безупречное знание родного языка, чтобы добавить некоторые термины в этот список. — Гаретт протянул девушке распечатанный на принтере лист.

— О, нет… я не могу… я не должна приходить сюда работать! — Сиенна подняла руки, словно защищаясь. — Что скажут люди? Вся деревня наполнится слухами.

Девушка пятилась к двери, по Гаретт оказался проворнее. Он быстро преградил ей дорогу.

— Если ты искренне хочешь сохранить виллу Альдо, тогда тебе придется помочь мне. Я умею творить чудеса на работе. И я сотворю чудо для тебя. Но чтобы сделать это с таким безнадежным проектом, как твой, мне понадобится помощь.

Его низкий бархатный голос растекался по комнате плавно и тягуче, как шотландский мед. Сиенна сглотнула. Гаретт стоял так близко, в какой-то паре сантиметров от нее. Девушка чувствовала исходящее от него тепло.

Не отдавая себе отчета, Сиенна взметнула руки к лицу, по-детски защищая себя, но Гаретт не дал ей на это времени. Поддавшись неведомому импульсу, он отвел руки девушки и сорвал с ее губ поцелуй.

И в тот момент, когда их губы встретились, все напряжение мигом покинуло Сиенну. Она таяла, как мотылек в шоколадном фондю. Эти же ощущения передались и Гаретту. Ее аромат пьянил. Сиенна пахла цветами, свежестью и простым человеческим теплом.

Гаретт никак не мог оторваться от ее губ. Он целовал Сиенну до тех пор, пока ее губы не приоткрылись, но не от страха или мольбы о пощаде, а приглашая. И голова у Гаретта пошла кругом от этого поцелуя. Никогда раньше с ним не происходило ничего подобного. И он намеревался сполна насладиться этими божественными ощущениями.

Она подалась к нему всем телом. И в этот момент весь прошлый опыт показался Гаретту ничтожным. Может, Сиенна ди Империа и ничего для него не значила, но в ней были страсть и внутренняя красота, которые манили его, соблазняли, возбуждали… Он хотел ее — здесь и сейчас…

Помимо своей воли девушка чувствовала, как в ней просыпаются неведомые до сих пор желания. Закрыв глаза, она буквально упивалась его поцелуями.

Страсть разгоралась в них обоих, как пламя костра. Эмоции были настолько сильными, что Сиенна внезапно отстранилась, словно обжегшись.

Нет! Все это неправильно. Она не хотела заняться просто банальным сексом. В пресной жизни Сиены было достаточно эмоционального безразличия, поэтому она и оттолкнула Гарстта. У нее почти не осталось сил противостоять ему. Поцелуй Гаретта пугал. Она почти лишилась разума в этой агонии плотской страсти.

Девушка покачала головой:

— Нет. Я не могу. Все слишком быстро.

Гаретт тяжело дышал. Невинные заигрывания, намеки, планы на предстоящую ночь — пусть все идет к черту. Он вкусил поцелуев Сиенны и теперь жаждал большего.

— Так ты сделаешь это, чтобы спасти наследство Альдо? — прошептал он, все еще прерывисто дыша.

Не в силах объяснить ему весь ужас той жизни, которую ей пришлось влачить, Сиенна тяжко вздохнула.

— Ты имеешь в виду виллу? — уточнила она. И отвернулась. — Если бы я могла вернуться в свой маленький домик в деревне и жить там, чтобы меня никто и ничто не беспокоило, тогда — да, я бы продала душу, только чтобы… — Ее колени подкосились, но каким-то чудом она вырвалась из объятий Гаретта.

Выскочив из мастерской, Сиенна захлопнула дверь за собой с такой силой, что этот звук эхом прокатился по всему дому.

Сиенна удалилась из коттеджа Бредли с высоко поднятой головой. И только оказавшись в безопасности своего дома, позволила дать волю слезам, которые не замедлили хлынуть по щекам.

Девушка оказалась в ловушке. Ее отец, кажется, нашел, что любить в Имельде, поэтому Сиенна считала своим долгом позаботиться об этой женщине. И неважно, каковы ее собственные чувства. Нужно помнить о том, чего хотел отец. А это значит, что ей придется остаться на вилле «Энтротерра». Но для того, чтобы заботиться об Имельде, нужны деньги.

Имельда планировала, чтобы старик Клаудио жил с ними, однако Сиенна не желала платить такую цену. Именно по этой причине она все еще носила траур по Альдо. Атмосфера в доме накалялась всякий раз, когда мачеха поднимала тему очередного замужества Сиенны.

И вот теперь Гаретт предложил ей выход из всего этого. Оставалось немного подождать — и все проблемы будут решены. Гаретт восстановит дом и земли и распланирует все финансы так, что Имельда не сможет слишком быстро все растратить.

Сиенна пыталась убедить себя в том, что, отдавшись Гаретту, она избавит от разорения имение Альдо и порадует Молли и Кейна, поскольку Гаретт задержится у них дольше, чем планировал сначала. А может, и заставит Имельду отложить матримониальные планы. Хотя бы на то время, пока Гаретт будет приводить их жилье в порядок.

Сиенна никогда не простит себя за то, что вышла замуж за Альдо. Она рассудила тогда, что этот брак спасет то, что оставил ей отец. И вот сейчас снова придется жертвовать своими принципами. Снова продавать свое тело. Теперь уже Гаретту. Но ведь это не хуже, чем выйти замуж за Клаудио, правда?

В Гаретте имелось все, что Сиенна ценила в мужчинах. Он был красив, умен, тактичен и внимателен. Ему понравилась ее шаль. И ее кулинарные способности.

Однако в одночасье мечта Сиенны. обратилась в кошмар. Как выяснилось, Гаретт ничем не отличался от Альдо. Он хотел того же, что и ее почивший муж.

Но ведь нужно как-то сохранить собственность Альдо ди Империа и свой маленький домик, который Сиенна так любила. А Гаретт Лацло — и только он один — способен помочь ей. Но он так неожиданно ворвался в её жизнь. И мог исчезнуть так же внезапно. И кто сказал, что у него хватит терпения сдержать данное Сиенне обещание и спасти дома, простоявшие сотни лет?

Такой потрясающий мужчина еще не встречался на жизненном пути Сиенны, но она не была слепа к его недостаткам. Он всего лишь стремился получить ее тело. Она видела это в глазах Гаретта, чувствовала в его прикосновениях…

В ее сердце затеплилась надежда. Если быть предельно осторожной, можно обратить его желание в мощное оружие. И использовать это оружие против него — до тех пор, пока он не закончит свою работу. Только когда Сиенна одобрит результат, Гаретт получит удовлетворение.

Гаретт не пошел за Сиенной, когда она выбежала из мастерской. Это было бы бессмысленно. Она вернется. Рано или поздно, но вернется.

Мужчина приступил к прерванной работе и занимался делами до тех пор, пока не настало время обеда. Можно было пойти в отведенную для него комнату и передохнуть, но Гаретт не желал отдыха. Вместо этого он разделся и прошел в ванную, где включил холодную воду.

Стоя под душем, Гаретт пытался привести в порядок свои спутанные мысли, но видел перед собой только лицо Сиенны. Люди частенько улыбались ему только тогда, когда им от него было что-нибудь нужно. Он уже давно привык никому не доверять. Но Сиенна была другая.

Побег из Манхэттена и неожиданный приезд к Бредли пойдет ему на пользу. Молли и Кейн всегда хорошо влияли на Гаретта. И именно они познакомили его с Сиенной. В этой скромной прелестнице было все, что он хотел видеть в женщине, — ум, красота и внутренний шарм. Но Гаретт не заблуждался на ее счет. Застенчивая и напуганная Сиенна ди Империа может в конце концов оказаться такой же, как и все остальные. В ее глазах тоже начнут отражаться знаки евро. Женщины жаждут удовольствий и денег, и Гаретт мог удовлетворить эту их жажду — до тех пор, пока ему не становилось скучно.

Гаретт упрямо тряхнул головой. Он ведь в отпуске. Купаться в мыслях об удовольствии — одно дело, поддаваться им — совсем другое. И сейчас этого ни за что нельзя делать. Проект «Энтротерры» поможет ему не умереть со скуки, праздно валяясь на вилле друзей и ничего не делая. А Сиенна будет как золотая рыбка, которую он подчинит своей воле, не боясь, что она подплывет слишком близко к сердцу…

В глубине души Сиенна понимала, что Гаретт мог бы овладеть ею с той же легкостью, с какой заполонил все ее мысли. Один взгляд, одно прикосновение — и она пропала.

Девушку влекло к нему с первого дня, как только она заметила его на рынке. Тогда Гаретт показался ей плодом разыгравшегося воображения, мужчиной из ее снов. А когда он заговорил с ней, то навсегда украл ее сердце. Все нерастраченные эмоции Сиенны были отданы ему, но у нее осталась только мысль, что Гаретт рассматривает ее тело как приз. А значит, он способен на все.

Сиенна была загнана в угол. Если не Гаретт, то Клаудио.

А этого ей хотелось меньше всего на свете.

Сиенна находилась в отчаянии — в таком, что готова была забыть о собственной гордости. Гаретт прав, черт возьми. Она должна сделать все, чтобы поместье приносило доход, а после осуществить свою мечту, схватившись за предоставленный шанс обеими руками. То, что она сможет жить сама по себе в домике, где прошло ее детство, соблазняло девушку. Но эгоистичная мачеха настаивала на том, что Сиенне проще выйти замуж за Клаудио. Тогда не придется иметь дело с незнакомцами и чрезмерными расходами по реорганизации поместья.

Впервые Сиенна отстояла свое мнение. Гаретт ведь был честен по отношению к ней. И теперь ей не нужно продавать себя Клаудио, надев его обручальное кольцо.

На следующий день Сиенна надела черный костюм, купленный для похорон Альдо, а по дороге на виллу Бредли переобулась в красивые босоножки на каблучках. Она собиралась рассказать Молли о намерениях Гаретта и посоветоваться с подругой.

Дверь ей открыла горничная и сообщила, что хозяев нет дома. Как поступать дальше, Сиенна не знала. Она замешкалась на пороге.

— Синьора ди Империа! — Прежде чем Сиенна успела спрятаться, в коридоре словно из ниоткуда возник Гаретт. Рукава его белоснежной рубашки были засучены, добавляя ему будничности, на лице играла широкая белозубая улыбка. — Еще чуть-чуть, и вы не застали бы меня. — Он кивком отправил горничную прочь. — Кейн одолжил мне свой самолет, поскольку я должен на несколько часов отлучиться в Ниццу. Составишь мне компанию, Сиенна? Ты как раз подходяще одета.

Девушка представила себе богатых мужчин и женщин, прогуливающихся по набережным Ниццы.

— Думаю, вы отлично проведете время и без меня, Гаретт. Простите, что побеспокоила.

Сиенна развернулась, чтобы уйти, но он остановил ее, положив руку ей на плечо.

— Ты меня ничуть не побеспокоила. Поехали со мной.

— Я же сказала — нет, спасибо. Я пришла сюда работать, мистер Лацло.

— Рад это слышать. Нет проблем. Мы можем поработать в Ницце, подальше от чужих глаз и ушей.

Скользнув вниз по руке девушки, его ладонь остановилась на тонком запястье.

Сиенна не хотела поддаваться на эту ласку.

— Знаете, у меня что-то нет настроения шутить.

— Ни секунды в этом не сомневался, — лениво улыбнулся Гаретт.

— Вот и отлично. Потому что я пришла также и для того, чтобы поговорить о том, что произошло вчера. Ночью я не спала, все думала. И решила, что не могу дать вам свое тело в обмен на ваши услуги. Продайте дом моего отца в деревне, чтобы покрыть расходы. И тогда я не буду должна вам денег… или еще чего-либо.

Гаретт выпустил ее запястье.

— Но ты говорила, как много значит для тебя тот дом, Сиенна.

— Больше, чем ты думаешь, — девушка с достоинством встретила его взгляд.

— Хорошо. — Гаретт засунул руки в карманы. — Я попрошу, чтобы мой агент оцепил собственность твоего отца.

— Ты не возражаешь? — Сиенна не могла скрыть удивления.

— С чего мне возражать? Я уважаю твое решение. Мы забудем о первоначальном предложении.

Сиенна не ожидала от него такой реакции. Она так долго приходила к этому решению, а Гаретт отнесся ко всему как к очередному пункту в своем ежедневнике.

— И все?

— О чем ты? Надеялась, что я стану умолять тебя? Не вижу для этого повода. Ты приняла решение, и я его уважаю. Ты ведь впервые решила все по-своему, Сиенна.

Девушка даже не могла злиться. Если бы она отказала в сексе Альдо, он бы с ума сошел от злости и срывался бы на ней и окружающих.

— Спасибо тебе, — произнесла она, не чувствуя облегчения.

Гаретт кивнул. Затем подал знак шоферу четы Бредли, чтобы тот подъехал к ним.

— Раз уж можно позаимствовать самолет, то и «мерседес» тоже, — объявил Гаретт, помогая ей забраться в салон. — Надеюсь, денег от продажи дома будет достаточно, чтобы ты все-таки не попалась в мои руки.

— Тише! — шикнула Сиенна, кивнув в сторону водителя.

— Служащие Кейна отлично вышколены.

Сиенна чувствовала себя неловко в салоне дорогого автомобиля с водителем, от которого пассажиров отделяла стеклянная перегородка.

Машина резко тронулась, и Сиенна упала на Гаретта, уткнувшись носом ему в грудь. Мысленно обругав себя последними словами, она быстро выпрямилась.

— Извини за неловкость, — смущенно пробормотала девушка, чувствуя, что блузка неожиданно стала ей тесна, а соски напряглись от возбуждения под кружевным бельем.

— Всякое случается.

Сиенна вжалась в сиденье машины, чтобы ничем не выдать своего состояния.

— Только не со мной. Хватит с меня.

— Я уже понял, что ты ступила на тропу независимости, — улыбнулся Гаретт.

— Кстати, я тут еще подумала. Если тебе нравится в здешних краях, ты мог бы перебраться в коттедж моего отца и работать над проектом виллы там.

— Спасибо, но нет, Сиенна. Я лучше поживу у Молли и Кейна или проведу какое-то время у себя на яхте. Мне не нужен тут собственный дом.

Отвернувшись, Сиенна выглянула в окно. Перед ней проносились знакомые до боли пейзажи. Здесь она часто бегала ребенком… Хуже продажи отчего дома была только перспектива свадьбы с Клаудио. Сиенна тяжело сглотнула.

— Ничего больше я предложить не могу, — снова обратилась она к Гаретту.

— Это твое последнее слово?

— Да, — с уверенностью произнесла Сиенна. Прямой разговор с Гареттом лучше, чем вечная ходьба вокруг да около.

Какое-то странное выражение промелькнуло на лице мужчины, когда он медленно кивнул.

Так вы только разжигаете свой аппетит, синьора ди Империа, подумал Гаретт про себя. Посмотрим, что вы скажете, когда получите свободу жить как вам угодно…

 

Глава девятая

Сиенна прищурилась, стараясь сосредоточиться на задании. Густые волосы падали ей на лоб, и она подняла солнечные очки, используя их как обруч, чтобы убрать волосы с лица.

Девушка улыбнулась, вспомнив, как весь остаток пути Гаретт играл в молчанку. А в тот момент, когда они приземлились в Ницце, куда-то исчез, оставив Сиенну одну в дорогой, взятой напрокат машине.

Ему хотелось немного побыть одному, пояснил Гаретт. Еще он сказал, что Сиенна должна глотнуть свободы, которую он предоставляет ей. Например, она могла бы осмотреть достопримечательности Ниццы.

Сиенна поняла, что впервые в жизни ей выпал шанс вдохнуть полной грудью и сделать собственный выбор. Имельда и Альдо всегда манипулировали и руководили ею. Другое дело — Гаретт. Он позволил ей решать самой за себя, не упоминая о долге и обязанностях.

«Иди на ярмарку и купи себе цветов, — посоветовал Гаретт. — Они поднимут тебе настроение. Проживи этот день, как тебе хочется, как будто твои фантазии стали явью».

Сейчас Сиенна составляла букет в цветочном магазине. Она обожала ароматы свежей зелени и разных цветов. Очарованная запахом гардений, девушка попросила добавить парочку в ее букет. Никогда раньше Сиенна не тратила деньги на себя и тем более на цветы, но она твердила себе, что поставит букет в холле, чтобы его дивный аромат заглушил затхлый запах грибов и плесени, который давно поселился на старой вилле.

Девушка наслаждалась ощущением свободы, которое Гаретт подарил ей. Он позволил списать все расходы на его счет. Впервые Сиенна получала искреннее удовольствие от покупок. Вдруг чья-то рука взяла ее под локоть.

Гаретт.

Мужчина присвистнул.

— Решила последовать моему совету?

— Надеюсь, я не слишком экстравагантна.

— Я же сказал, можешь покупать все, что хочешь. — Гаретт улыбнулся. — И не смотри на цену, я все оплачу. Поверь, это не проблема. — Он оглядел магазин с таким видом, будто мог купить здесь все, включая продавщиц. — И, говоря об экстравагантности, я заказал столик в ресторане для ланча. Так что заканчивай здесь, и пойдем.

Сиенна взглянула на часы.

— Но еще слишком рано. Ты снова не завтракал?

— После того, как ты отреагировала вчера? Нет. Я просто хочу заглянуть в пару мест по дороге.

Сиенна с радостью согласилась. Магазины в Ницце были такими же дорогими и стильными, как бутики в Портофино, и в одиночку Сиенна ни за что бы не решилась войти в такой. Просто рассматривала бы витрины, стоя на улице, да и то не стала бы задерживаться надолго.

Вместе с Гареттом она ступила под крышу шикарного бутика, стараясь выглядеть так, будто постоянно ходит по таким магазинам.

Однако восторг скоро сменился страхом, когда девушка-консультант проводила ее в примерочную и принесла несколько нарядов. Каждый был еще красивее предыдущего. Задача Сиенны состояла в том, чтобы выбрать тот, который понравился бы ей больше всего.

— Но на них нет ценников, — неловко произнесла она, обращаясь к Гаретту, когда вышла к нему в костюме от Шанель.

Ее спутник о чем-то увлеченно говорил с менеджером.

— О, не волнуйся об этом, — отозвался Гаретт, повернувшись к ней. — Просто выбери то, что впечатлит агентов и банковских менеджеров, с которыми ты встречаешься на этой неделе. Да и меня тоже, — с ленивой улыбкой добавил он. — Если хочешь убедить меня в том, что станешь самостоятельной после моего возвращения в Манхэттен, тогда начни с собственной внешности.

Сиенна не могла расстроить Гаретта. Он был очень добр к ней. Кроме того, персонал так внимательно относился к девушке, что она просто не позволила бы себе разочаровать всех этих людей.

Стоя перед высоким зеркалом, она смотрела на свое отражение и размышляла о том, почему позволила этому в общем-то малознакомому человеку покупать себе одежду и все остальное.

Впрочем, ответ был очевиден: Сиенна нуждалась хоть в какой-то одежде, поскольку купила только черную юбку и блузку для похорон Альдо. Ее муж ненавидел транжирить деньги, зато Имельда обожала это занятие. Она тратила деньги на то, чтобы выглядеть как теща миллионера, а Сиенне приходилось вымаливать для себя какие-то гроши. У мужа просить ей было неловко, и она попросту перекраивала старую одежду. Имельда отдавала падчерице те наряды, которые ей надоедали, и тогда Сиенна перешивала их на себя.

А сегодня самый завидный холостяк в Америке привез ее в Ниццу. Он катал ее в голубом кабриолете и покупал ей одежду от знаменитых дизайнеров. Конечно, это было неправильно.

Но так приятно.

Сиенна разглядывала зевак, проходящих мимо витрин магазина. Любая из этих девушек могла бы оказаться сейчас на ее месте. И нельзя быть такой неблагодарной.

Пока Гаретт говорил о чем-то с менеджером, Сиенна попыталась выяснить, сколько же стоит вся эта одежда, однако никто в магазине явно не горел желанием обсуждать с ней денежный вопрос. Сиенне оставалось только догадываться.

Она решила не оставаться в долгу перед Гареттом. Может, он согласится забрать взамен картину, которая висела над камином у нее дома?

Когда девушка предложила ему это, Гаретт сразу понял, какую картину она имеет в виду. Он заметил ее в первый день, когда они осматривали виллу.

Едва оба вернулись домой из Ниццы, Гаретт начал действовать. Он послал своего оценщика взглянуть на картину и намекнул Сиенне, что Имельде лучше не знать ни о чем. После чего, заметив ее колебания, заверил девушку, что картина стоит достаточно, чтобы оплатить ее одежду.

Этот небольшой эпизод убедил Гаретта, что он не зря взялся за проект «Энтротерра». Он организовал для Сиенны встречи с банкирами и финансовыми агентами. Вопросы страховки и долгов были быстро улажены, и теперь можно было приступать к реставрации дома и приведению в порядок земельных участков.

Сиенна все труднее засыпала по ночам, поскольку уже слишком сильно зависела от Гаретта и его присутствия в ее жизни. Помимо всего прочего, сейчас девушку беспокоило не столько собственное финансовое положение, сколько состояние Гаретта, казавшееся ей поистине огромным. Во время их совместных обедов в доме Бредли Молли и Кейн несколько раз пытались выведать, насколько же богат Гаретт, но тот лишь отмахивался или переводил разговор в другое русло.

Опыт подсказывал Сиенне, что Имельда была права: состоятельные люди часто, скрытны. Ей не хотелось все сводить к деньгам, в жизни ведь есть гораздо большие ценности, чем эти бумажки. Материальные блага не интересовали Сиенну. Любовь — вот к чему рвалось ее измученное сердце.

В Пичии было немало семей, которых связывало не только свидетельство о браке. Они жили бедно, но честно и счастливо. У Гаретта же было все, чего не имели эти люди, но все же казалось, что ему чего-то не хватает. Сиенна начала подозревать, что этого мужчину беспокоит его совесть. И девушка решила провести небольшое расследование.

Деревенский кооператив никогда не отказывался от помощи, так что однажды, когда в доме орудовали рабочие, а в саду было полно уборочной техники, Сиенна предложила поработать несколько лишних часов на рынке. Это поможет отвлечься от мыслей и даст ей отличное оправдание, чтобы поехать в Портофино.

Как только закончилась ее смена, Сиенна спустилась в бухту. Там было шумно. Пестрые флаги развевались на ветру, а матросы драили палубу на судах, ожидающих выхода в морс или просто качающихся на волнах. Эти яхты явно принадлежали другому, чуждому Сиенне миру, но у нее не было времени разглядывать их. Ее интересовало одно-единственное определенное судно.

Бредли не смогли точно припомнить название нового приобретения Гаретта, но Сиенна не собиралась сдаваться. Просто нужно поспрашивать по округе. Кто-нибудь да ответит на ее вопросы. Тем более что владелец яхты — Гаретт Лацло. И члены экипажа часто водили зевак по судам богатых хозяев. За деньги, разумеется. Поэтому Сиенна прихватила с собой последние из своих наличных.

Она представляла, что это будет легко, но, как оказалось, ошиблась. Никто в бухте не слышал о Гаретте Лацло. Даже длинноногие блондинки, которые возлежали на солнце в шезлонгах с видом отдыхающих от суеты принцесс. Таких нанимали, чтобы они создавали впечатление, будто в бухте останавливаются миллионеры. Сиенна рассудила, что Гаретт тоже наймет таких. Но нет. Никто из блондинок даже не слышал о Гаретте.

Сиенна вернулась на рынок, погруженная в свои мысли. Единственное, что остановило девушку от того, чтобы не пойти домой и не броситься к Гаретту с расспросами, была ее дружба с Бредли. Если Молли и Кейн хотят, чтобы их гость задержался у них на вилле подольше, пусть будет так.

— Ты молчаливая сегодня, Сиенна, — заключила секретарь кооператива, когда везла ее домой из Портофино.

— Я всегда не слишком разговорчива, — слабо улыбнулась она.

— Да, но это другое молчание. — Ее подруга рассмеялась, но потом вдруг замолчала. — Смотри! Что это за дым такой?

Сиенна подскочила на сиденье.

— Это пожар! Пожар у меня в доме!

Девушка и думать забыла о Гаретте и о том, что хотела сделать. Анна Мария прибавила газу. Сиенна была в панике. Но тут подруга заявила:

— Это всего лишь строительные работы. Ух ты, какой у них прораб красавец!

Сиенна вгляделась. Обнаженный по пояс мужчина управлял действиями рабочих.

— Это Гаретт, — зарделась Сиенна.

— Неудивительно, что ты молчишь. Такой парень уж точно дал бы мне повод для раздумий! — Анна Мария с нескрываемым восхищением разглядывала мускулистое тело Гаретта.

Широко улыбаясь, Гаретт подошел и открыл дня Сиенны дверь, помогая ей выйти.

— Что же… если тут все в порядке, я лучше поеду и оставлю вас двоих продолжать заниматься… чем угодно, собственно говоря. — Анна Мария подмигнула Сиенне, которая слишком злилась, чтобы заметить это.

У Сиенны внутри все клокотало от ярости. Когда Анна Мария развернула фургон и умчалась прочь, она тут же повернулась к Гаретту и закричала:

— Отсюда столбом валит дым! Я испугалась до смерти! Думала, тут все сгорело к чертям! Что ты затеял, черт тебя дери?!

— Я думал, ты хочешь, чтобы я спас твое будущее.

— Да, но не такой же ценой!

Гаретт ухмыльнулся:

— Будешь продолжать так вопить, Сиенна, и я решу, что ты можешь справиться без меня.

Сиенна уставилась на капельки пота, покрывающие кожу Гаретта. Одна капля сползла по рельефным мускулам вниз, исчезнув в густой поросли волос, уходящей дорожкой в брюки.

Очевидно, он заметил ее взгляд.

Повернувшись, Гаретт пошел к своей машине, достал оттуда рубашку и надел через голову.

— Так лучше? — бросил он через плечо.

Сиенна покраснела до кончиков ногтей.

— Если надевать рубашку, не расстегивая пуговиц, они скоро разболтаются и оторвутся.

Гаретт стоял спиной к ней, но на этих словах развернулся. Затем подошел очень близко и заглянул Сиенне в глаза, заставив ее сердце помчаться галопом в груди.

— Тогда я просто куплю новую рубашку, — усмехнулся он.

— На что?

— О, я найду пару лишних долларов где-нибудь под подушкой.

Гаретт откровенно веселился. Это еще больше разозлило Сиенну.

— Я не верю, что у тебя есть деньги. Например, яхты у тебя точно нет. Мне это известно наверняка, потому что сегодня я была в Портофино и поспрашивала людей.

— Если вас вдруг охватило любопытство, синьора, то могли бы начать поближе к дому. Например, поинтересовались бы той самой картиной над камином.

— Что в ней особенного?

— На первый взгляд ничего. Но сегодня пришли результаты оценки. Картина оказалась «неизвестным до сегодняшнего дня шедевром». Может, теперь она поправится тебе больше.

— Ты шутишь!

— Я узнал об этом, пока тебя не было. Эта картина может решить все твои проблемы и даже больше. Мои поздравления.

Сиенна отмахнулась.

— Неужели? А ты теперь еще и международный эксперт по искусству, так же как бизнесмен и владелец выдуманной яхты?

— Я достаточно умен, чтобы отличить хорошую вещь от дешевки, Сиенна.

У девушки возникло чувство, что Гаретт говорит не только о картине.

— Тогда я прямо сейчас позову другого оценщика.

— Ты с ума сошла?! — остановил ее Гаретт. — Здесь столько людей, что подобная новость разлетится со скоростью света. Я бы на твоем месте поостерегся. Пусть до поры до времени картина находится на своем месте, а повторную оценку сделают по фотографии. Детальный анализ может подождать до тех пор, пока рабочие не доберутся до той комнаты. Тогда картину все равно придется снимать. И тогда мы отправим ее в безопасное место на оценку.

— Твоему другу?

— В музей Нью-Йорка, где оценивают все мои картины.

— Надеюсь, ты не повесишь этот шедевр на своей воображаемой яхте?

— Воображаемой, да? — Гаретт взял Сиенну за руку и повел к своей машине. Он открыл для нее дверь и усадил на пассажирское сиденье. — В таком случае позволь мне пригласить тебя поехать со мной и убедиться, что она вовсе не фантазия.

— Подожди! — запротестовала Сиенна. — Мне нужно приготовить ужин для Имельды.

— Пусть сама приготовит себе еду. — Гаретт прыгнул за руль и, не дав девушке опомниться, с визгом тронулся с места, оставив за собой только клубы пыли.

 

Глава десятая

Они приехали на побережье и оставили машину на парковке. Гаретт быстро переговорил с кем-то по телефону, потом указал в сторону моря. Оттуда к ним навстречу уже неслась моторная лодка.

— Через пару минут ты будешь почетной гостьей на борту «Сфинкса». Надеюсь, ты улыбнешься членам моего экипажа.

— Я тебе не верю, — настаивала Сиенна, хотя ее ладони вспотели от волнения. — «Сфинкс» — самая большая яхта в округе, и ее владелец — канадский миллионер по фамилии О'Рурк. Я знаю это потому, что сегодня днем говорила с одним из членов его экипажа.

Гаретт рассмеялся, заставив Сиенну почувствовать себя полной идиоткой.

— Много ли европейцев могут отличить американский акцент от канадского?

Если у Сиенны и были сомнения, то все они рассеялись, как только красавец «Сфинкс» пришвартовался рядом с ними у пирса.

— Понимаешь, я покинул Манхэттен тайно. Мне нужно было уехать оттуда. Я заплатил наличными, чтобы никто, за исключением тебя, Молли, Кейна, пары бизнесменов и тех, кто проверял мой паспорт на границе, не знал, где я нахожусь.

— Ты занимался чем-то нелегальным в Америке?

— Вовсе нет, с чего ты взяла!

— Аморальным?

— Тоже нет, хотя я начинаю думать, что мои дела вряд ли подчиняются законам высокой морали.

Сиенна, с любопытством разглядывавшая его, никак не могла представить себе, чем таким мог заниматься Гаретт. Он смотрел куда-то за горизонт, не обращая никакого внимания на свою великолепную яхту. Сиенна же упивалась красотой «Сфинкса». Стоило ей только взойти на борт, как к ней тут же стали относиться как к дорогой вазе старинного китайского фарфора.

После пыльной виллы Альдо яхта казалась дворцом. Да один только навес над палубой для загорания был размером с кухню Сиенны, а по палубе сновало столько матросов, что у девушки мельтешило в глазах. Стоя рядом с Гареттом у перил и глядя на лазурные волны, Сиенна чувствовала себя настоящей принцессой. А Гаретт был ее принцем.

— Надеюсь, ты достаточно проголодалась Сиенна?

— О, но я неподобающе одета. Я ведь пришла с работы.

— Как и я.

Сиенна сжимала в руке бокал шампанского, которым угостил ее Гаретт, и не знала, что ответить ему. Он купил ей целый гардероб новых нарядов, но с утра она оделась в будничные вещи, чтобы ехать на рынок.

— О боже, твое предложение так неожиданно. Я бы надела что-нибудь более подходящее для такого случая.

— Ты отлично выглядишь.

— Правда?

— Синьора ди Империа, окажите мне честь отобедать со мной сегодня вечером. Форма одежды любая. — Гаретт протянул ей руку, приглашая.

Сиенна закусила губу, но все же вложила руку в его ладонь. Мужчина проводил свою спутницу в столовую и помог сесть за стол.

Волнение не испортило ее впечатлений от вкуснейшего лобстера, а шампанское смыло горький привкус стыда за неправильные выводы, высказанные ею ранее.

— Прости, что сомневалась в тебе, Гаретт, — извинилась девушка после обеда, когда ее спутник повел ее осматривать свою красавицу-яхту.

— Не переживай, — пожал плечами Гаретт и сменил тему: — Дела на «Энтротерре» идут на лад, мне остается только проследить, чтобы все шло по плану. Мне нравится работать на свежем воздухе, а не быть запертым где-нибудь на яхте.

Мужчина улыбнулся и распахнул перед Сиенной дверь своего рабочего кабинета.

— Кажется, тебе не хочется возвращаться к прежней жизни и оставлять свой летний проект, — отметила Сиенна.

— Но работы в нем осталось для меня не так много, правда? Ты же отказалась от нашего первоначального договора, — его глаза загорелись лукавым блеском.

— Значит, ты правда не собираешься требовать, чтобы я выполнила обещание, данное сначала?

Гаретт вздохнул.

— Нет никакого удовольствия в занятии любовью с тем, кто этого не хочет.

— Должна признаться, я очень нервничала тогда. — Девушка взволнованно посмотрела на Гаретта. — Видишь ли, это совершенно на меня не похоже. Обычно я так не поступаю…

Гаретт удивленно вскинул брови. Как можно нервничать перед наивысшим удовольствием в жизни? И ведь Гаретт не ставил ей никаких ультиматумов. И тем более не ждал, что такая застенчивая девушка согласится. Но почему то, что Гаретт считал райским наслаждением и чего с таким нетерпением ждал, вселяло в Сиенну страх? Невозможно представить, чтобы женщина силой заставляла себя вкусить блаженство от ночи страсти. Что такого пережила эта девушка, что теперь боится предаться удовольствию?

— Это твой выбор. Но ты многого лишаешь себя, Сиенна, — Гаретт наградил девушку многообещающей улыбкой.

Но ее было не так-то легко уговорить.

— Нет. Секс — это просто бесполезное занятие.

— Не со мной.

Сиенна взглянула на Гаретта, и он узнал боль воспоминаний в ее глазах. То же самое мужчина видел каждый день, когда смотрел на себя в зеркало.

— Я обещаю тебе, что в моих объятиях ты познаешь наслаждение, Сиенна.

— Почему я должна тебе верить? В прошлом секс не принес мне ничего хорошего. Так что как-нибудь обойдусь без него.

— Боже, откуда у тебя такие мысли? — Гаретт хотел бы говорить отстраненно, как и Сиенна, но он был слишком зол на мужчину, который так испортил ее жизнь.

— Секс только злит мужчин.

— Нет, Сиенна. — Он заглянул в глубины ее глаз.

— Да. Секс провоцирует злость. Альдо умер от злости.

— Твой муж умер потому, что злился на тебя?

Сиенна кивнула.

— Я не успела вовремя распутать телефонный провод после разговора, а ведь мне тогда пришлось делать два дела одновременно. Как всегда. А муж выяснил, что я звонила в магазин шерсти и кружев. Альдо ненавидел, что я тку и пряду, когда должна заниматься домом. Я разозлила его, и он умер от перенапряжения. Так сказал врач.

— Врач? — уточнил Гаретт. — Или Имельда?

В его голове начала складываться картина. И не очень счастливая.

— Имельда. В свидетельстве о смерти стоит причина «приступ», но Имельда говорила, что доктора дураки, которые просто щадят мои чувства.

— И… ты считаешь, что убила мужа?

Сиенна кивнула.

— Хотя иногда… мне кажется, что доктора все-таки… больше правы, чем… Имельда. — С каждым словом Сиенна поглядывала на Гаретта из-под полуопущенных ресниц, как будто просила разрешения продолжать.

— Ах, вот оно что. Почему ты не сказала мне об этом раньше, Сиенна? Поэтому ты спутываешь все телефонные провода на вилле?

Девушка подняла голову. Потом заговорила медленно и уверенно:

— Да. Я каждый день делаю еще один узелок после каждого разговора.

Выдержав ее взгляд, Гаретт улыбнулся:

— Хорошо. Тогда у тебя еще есть надежда.

— В каком смысле?

Не ответив, он задал ей свой вопрос:

— Скажи мне — как тебе кажется, что случилось бы, если бы мы с тобой переспали, Сиенна?

— Ты бы разозлился на меня. — Девушка снова опустила глаза.

— Никогда, Сиенна. Никогда в жизни, — мягко произнес Гаретт. Ему больно было видеть, как столь красивая женщина ведет такой затворнический образ жизни. — Это лучшее из удовольствий, которые есть у человека, Сиенна. — Гаретт с улыбкой наблюдал, как девушка обдумывает его слова. Только что-то неожиданное могло спасти эту ситуацию и эту девушку. И Гаретта посетила безумная идея. — Послушай, почему бы нам не заключить новое соглашение, Сиенна?

Она покачала головой, но, когда подняла глаза, в них отражались сомнения и искушение.

— Работа над твоим имением закончится через несколько недель. Потом мы могли бы отпраздновать это событие. И в эту ночь ты сама решишь, хочешь ли продолжения. Желаешь ли познать, сколько радости может подарить жизнь. Договорились?

Сиенна молча кивнула.

— А пока забудь об этом до того момента, как наступит тот самый день. Все в твоих руках, Сиенна.

Гаретт склонился к ней и заправил прядь волос за ухо девушке. Сиенна задрожала, хоть ей и не было холодно.

Она не смела заглянуть в его глаза, но не из страха, а из-за чувства вины. Ей нравились его прикосновения и поцелуи. Больше чем нравились, если честно. И теперь Гаретт предоставил ей свободу выбирать. В отличие от ужасного Альдо, Гаретт дал ей право решить, что делать дальше.

Девушка медленно покачала головой.

— Зачем такому мужчине, как ты, со всеми преимуществами, которые у тебя есть в жизни, беспокоиться о ком-то вроде меня? Ты можешь получить любую женщину, какую только захочешь и где пожелаешь. — Сиенна вздохнула, наконец озвучив свои опасения.

Гаретт уселся на свой рабочий стол, свесив ноги.

— Знаешь, недавно со мной что-то произошло, отчего я перерос этот стиль жизни, Сиенна. И чем дольше я общаюсь с тобой, тем больше мне кажется, что нужно просто наслаждаться жизнью и не зарываться в сомнениях и страхах. Я упустил что-то важное в жизни. И понял это, только встретив маленького бродяжку на улице. Он был очень похож на меня, когда я был в его возрасте. Я рано лишился мамы и оказался на улице. И я ничем не лучше этого парнишки. Разница только в том, что я сам строил свою жизнь, стремясь к успеху.

— О, Гаретт… — выдохнула Сиенна, глядя на Гаретта широко раскрытыми глазами. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься в его объятия. Столь бурные эмоции напугали девушку, она никогда еще не испытывала ничего подобного по отношению к другому человеку — и тем более к мужчине. — Что с тобой случилось?

— Мой пьяный отец забил маму до смерти, потому что она не сумела успокоить меня, когда я плакал.

Сиенна заглянула Гаретту в лицо и поняла, что ее сочувствие ему сейчас не нужно. Соскочив со стола, Гаретт усмехнулся:

— Я ведь никогда никому не говорил этого раньше.

Но этим Сиенну не одурачишь.

— И что было потом?

— Я стал молчуном после этого. — Гаретт подошел к бару, налил пару бокалов шампанского и подал один Сиенне.

— Зачем ты пьешь? — упрекнула его она.

— Шампанское — слабоалкогольный напиток. Кроме того, я прекрасно знаю меру. Мне не нужно напиваться, чтобы почувствовать веселье. Здесь, на борту «Сфинкса», у меня есть все, о чем только может мечтать мужчина. Компьютеры, плазма, кинотеатр, даже тренажерный зал. — Гаретт поднял свой бокал. — Я мог бы поселиться на «Сфинксе» и никогда больше не сходить на берег. Стал бы морским пиратом, путешествующим по семи морям.

— Ты этого хочешь?

— Не переживай. Я никуда не денусь, пока не закончу работу над твоим проектом. А потом кто знает!.. Но сначала мне придется вернуться на Манхэттен.

— У тебя есть все это и все же ты хочешь возвратиться в город? — Сиенна удивленно покачала головой.

— Не совсем так. Хотя… мне быстро все надоедает. Дольше всего я отсутствовал на работе, когда мой аппендикс воспалился до стадии перитонита. Но даже тогда я просил своих сотрудников приносить документы мне в палату, как только смог держать в руках карандаш.

— И это ты советуешь мне притормозить и расслабиться! — с иронией воскликнула Сиенна.

— Знаешь, что говорят в таких случаях? Кто может — тот делает, а кто не может, тот учит. Я перепробовал все, что можно. Слушал записи со звуками природы, смотрел фильмы о жизни подводного мира, занимался специальным тренингом — и все без толку. Я не могу без работы.

— Но ведь должно же быть что-то, что поможет тебе отвлечься от своих дел, — задумчиво произнесла Сиенна. И тут ее взгляд случайно упал на часы. — Посмотри на время! Я должна идти — мне нужно возвращаться к Имельде. — Девушка вскочила.

— Еще раз говорю — пусть она сама о себе позаботится. — Но Гаретт не стал удерживать Сиенну. Наоборот. Он отвернулся.

Сиенна ждала, что Гаретт станет критиковать ее за то, что она так спешит на помощь другому человеку, но он не произнес ни слова до тех пор, пока не остановил машину возле ее дома.

Мужчина обошел машину и открыл для Сиенны дверцу. Она тут же выскочила на улицу.

— Не торопись так. Все могут решить, что ты сбегаешь от меня!

Сиенна вовсе не стремилась улизнуть от Гаретта. Она осмелела настолько, что даже чмокнула его в щеку в знак благодарности, прежде чем исчезнуть за дверью дома.

Взбежав по ступеням в свою комнату, девушка бросилась к окну, успев проводить взглядом машину Гаретта. Она раскрыла секрет его прошлого, и теперь в ее голове возникла идея.

Имельда действительно нуждалась в ее помощи, но это не единственная причина, по которой Сиенна торопилась вернуться домой. Завтра ей предстоит сложный день. Биологические часы будили девушку до рассвета, а значит, нужно хорошенько выспаться.

Следующим утром Гаретт решил прогуляться. Стояла чудесная летняя погода. Сухие ясные дни позволяли рабочим быстрее управляться с делами.

Над ореховой рощей кружили ласточки, и Гаретт остановился, чтобы немного понаблюдать за ними. Сиенна показала, где они свили свои гнезда и куда возвращались каждую весну. Осенью их птенцы окрепнут и птицы дружно устремятся в теплые края. Скоро и Гаретт уедет из Италии. Как и ласточки, он не сидел подолгу на месте.

Впервые в жизни мужчина не чувствовал необходимости уезжать. От одной этой мысли ему становилось как-то не по себе, поэтому он не спешил завершить проект «Энтротерра». С каждым днем ему все меньше хотелось покидать Сиенну. Сначала она была для него не больше, чем красивое дополнение к работе, но постепенно он открыл красоту внутреннего мира этой девушки. И теперь, не без его деятельной поддержки, она шаг за шагом обретала уверенность в себе.

Сиенна даже придумала сделать из старых бараков коттеджи для туристов.

Гаретт надеялся, что поможет ей воплотить эти планы в жизнь прежде, чем ему вздумается уезжать. Ведь тогда он оставит ее с твердой почвой под ногами. Сиенна справится сама, скоро ей не понадобится больше его помощь. С каждым днем она будет становиться все тверже и решительнее и скоро вовсе забудет о том, что в ее жизни когда-то был Гаретт Лацло.

Гаретт стиснул зубы. Ему совсем не понравилась эта мысль. Кроме того, он не мог представить себе, как скажет ей, что работа подошла к концу и ему пора уезжать. Не может же он бежать как крыса, просто подняв якорь и исчезнув за горизонтом.

Его внимание привлек приближающийся глухой звук. Кто-то орудовал кувалдой. Подумав, что еще слишком рано для прихода рабочих, Гаретт вошел на виллу, но там было тихо. Он не нашел Сиенну ни в кухне, ни на первом этаже и вышел. Стук раздался снова. Наверное, Сиенна попросила Эрманно поработать. И почему нельзя было дождаться, когда придет он, Гаретт? Кто здесь главный по строительству, черт возьми!

Гаретт со злостью распахнул дверь старого барака, намереваясь преподать урок Эрманно, но вместо него наткнулся на Сиенну. Она удивленно обернулась, вся перепачканная пылью, но, увидев Гаретта, с облегчением отложила кувалду в сторону. Он вошел.

— Что ты творишь, Сиенна?

— Ну… вы все заняты чем-то другим… и я подумала, что могла бы помочь. Ремонт этих бараков, скорее всего, на последнем месте. Вот я и решила потихоньку начать.

— Что начать? Убивать себя? Потолок может рухнуть тебе на голову!

— Этого не случится, потому что ты отметил все несущие стены красным, а эта обозначена синим. Смотри. — Сиенна показала Гаретту его записи.

— А где Эрманно? Он с ума сошел, оставив тебя здесь одну.

— У него спина болит. Я отправила его пасти коз. Он посидит под деревом, пока они пасутся, так что никакого вреда не будет.

— Я бы предпочел, чтобы ты не занималась таким тяжелым трудом. Здесь требуется сила.

Закатав рукава, Гаретт взял кувалду. Его мускулы заиграли, предвкушая истинно мужскую работу. Если бы только он был столь же снисходителен к маленькому мальчику на Уолл-стрит, как к Сиенне сейчас. Лицо парнишки до сих пор стояло у него перед глазами. Паренек всего лишь попросил четвертак, а Гаретт выместил на нем всю свою злость. Это стало последней каплей в чаше его терпения после тяжелого рабочего дня, полного деловых встреч, совещаний, планерок…

Схватив мальчишку за шиворот, Гаретт выругался так громко, что прохожие замедлили шаг, чтобы поглазеть. И в тот же момент, в ту же секунду Гаретт понял, что ему нужно уехать. Он развернулся и прямиком отправился в аэропорт, намереваясь убраться подальше от планеты под названием Бизнес.

И вот он снова за работой. Но городская суета осталась далеко позади. Здесь его окружало пение птиц, теплый ветерок и тонкий аромат роз. А лучше всего то, что за ним наблюдала самая красивая женщина в мире.

Такая работа очень нравилась Гаретту.

 

Глава одиннадцатая

— Отойди, Сиенна.

Привыкшая к послушанию девушка повиновалась. Гаретт примерился, замахнулся и ударил кувалдой по стене. Одним ударом ему удалось больше, чем ей за все это время.

Гаретт взглянул на девушку. Его лицо было покрыто пылью.

— Ну, как тебе? — он приподнял бровь и хитро улыбнулся Сиенне.

Та рассмеялась:

— Здорово у тебя получается!

— Продолжать?

Оба знали ответ.

Гаретт сделал глубокий вдох и снова атаковал стену. В воздух тут же поднялись клубы пыли. Вдохновленный, Гаретт еще трижды ударил по стене, и она начала пошатываться.

За несколько минут его рубашка промокла от пота. И Гаретт, и Сиенна смеялись. Мужчина снял рубашку, обнажив мускулистое тело, о котором так мечтала Сиенна.

— Отличная терапия.

— Я тоже так подумала. Представляю, что ты чувствуешь.

— Нет, — Гаретт тряхнул головой, — не представляешь. Я всю свою энергию и злость вложил в эти удары.

— Я понимаю. — Сиенна слегка сжала губы, пытаясь спрятать победную улыбку, но ей это не удалось.

Гаретт бросил кувалду на пол.

— Как может тихая молчаливая девушка вроде тебя знать, какие демоны прячутся в моей душе!

— Ты не видел, что представляла собой эта стена, когда я начала работать, — рассмеялась Сиенна, начиная собирать небольшие обломки и складывать их в определенной последовательности. Тогда Гаретт заметил, что на ней нарисовано мелом два портрета. Паззл Сиенны начал обретать смысл. — Вот! Имельда и Альдо.

— Не очень похоже, — поддел ее Гаретт и весело подмигнул. — А теперь почему бы тебе не пойти в дом и не принести нам чего-нибудь выпить? И больше не занимайся такой тяжелой работой.

Зато я займусь, решил он, чувствуя небывалое удовлетворение от труда.

Впервые Гаретт ощутил всю полноту жизни. Сиенна наблюдала за ним, думая, что он заслужил куда больше, чем незамысловатая закуска, которой она потчевала рабочих. Оставив Гаретта работать кувалдой, девушка пошла на кухню, с трудом отведя взгляд от его мускулистого тела.

Гаретт передал работу строителям — но только когда избавился от собственного стресса. Физический труд вдохновил мужчину, вселив в него энтузиазм. В полдень Сиенна принесла из дома все необходимое для небольшого пикника. Перед едой мужчина ополоснулся ледяной водой.

Сиенна постелила покрывало под лимонным деревом, но все ее внимание было приковано к приближающемуся к ней Гаретту Ландо, тело которого заманчиво блестело на солнце. Наконец он подошел совсем близко и принялся натягивать рабочую рубашку через голову.

Сиенна вскочила.

— Я дам тебе полотенце.

— Не нужно, поздно уже, рубашкой вытерся, — улыбнулся Гаретт и сел напротив Сиенны. В воздухе распространился запах краски, который тут же испарился, когда девушка вытащила из корзинки домашний пирог. — Пахнет вкусно, — с одобрением произнес он, нагнувшись, чтобы проинспектировать начинку. При этом капли воды упали и на пирог, и на Сиенну.

— У тебя с волос течет, — рассмеялась девушка.

Гаретт отстранился и, откинув волосы со лба, пристально посмотрел на нее. Сердце у Сиенны на секунду замерло, а потом забилось с утроенной силой.

— Тебе нужно чаще улыбаться, Сиенна. У тебя чудесная улыбка, — и он, взяв большой кусок пирога, подвинул к себе кальцоне.

Девушка моргнула. Это был комплимент, но на сей раз он был сделан не для того, чтобы затащить ее в постель. Гаретт даже не взглянул на Сиенну. чтобы проверить результат своих слов. Он поедал свою еду так, будто кто-то мог отнять ее у него. И в отличие от Альдо Гаретт не жаловался, что Сиенна приготовила одну большую кальцоне, не порезав ее на кусочки.

Аппетит Гаретта поражал. Он съел уже всю кальцоне и свой кусок пирога и теперь принялся за второй. Сиенна вскрикнула.

— В чем дело?

— Н-ни в чем, — буркнула она и невольно облизнулась.

— Ты сама-то поела?

— Я подожду.

Гаретт замер и как-то странно взглянул на Сиенну. Потом отрезал хороший кусок пирога и положил на вторую тарелку. И подал тарелку ей.

— Ты же не думаешь, что я позволю тебе доедать за мной? — мужчина был искренне шокирован, и подобная реакция удивила Сиенну.

— Но я так привыкла.

Гаретт выдохнул сквозь зубы:

— А я — нет.

На этот раз Сиенна улыбнулась ему, да так, как никто не улыбался Гаретту раньше. Девушка взяла кувшин с лимонадом, но Гаретт остановил ее:

— Я сам налью. А ты ешь.

Только когда Сиенна приступила к еде, мужчина снова взял вилку. Сейчас он чувствовал себя удивительно легко, словно наконец-то находился там, где и должен был находиться. Гаретт никогда раньше не испытывал ничего подобного.

Наверное, все дело в прекрасной погоде. И еще в том, что у него нет связи с офисом в Нью-Йорке.

— Мне жаль, что ты не поверила, будто я хозяин «Сфинкса», Сиенна, — произнес он, когда утолил голод, — но у меня были веские причины приехать сюда анонимно. Я хотел сбежать от своей жизни и своей работы. А мои сотрудники без труда вычислили бы меня, если бы я путешествовал в открытую. Скажи, ты ведь веришь мне?

Они посмотрели друг на друга. Обычно Гаретт скрывал свои истинные чувства, пряча их от всего окружающего мира, и сейчас ему оставалось только изумляться собственной откровенности.

Сиенна тоже выглядела удивленной.

— Судя по твоему виду, ты сомневаешься, — констатировал Гаретт.

Девушка отложила вилку и потерла бровь.

— Ну… если честно… я еще немного волнуюсь из-за всего того, что свалилось на меня в последнее время. Например, стоит ли продавать ту картину.

— А что здесь такого? Какой-нибудь музей заплатит за нее кучу денег, и тебе больше не придется ни в чем нуждаться. Где здесь вред? Ты избавишься от ненужной тебе вещи и приобретешь состояние. — Гаретт улыбнулся, но, взглянув на Сиенну, нахмурился. — В чем дело? У тебя голова болит?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Ты постоянно потираешь лоб. Вот, держи. — С этими словами он достал из кармана небольшую коробочку, где лежали блистеры с таблетками, и налил Сиенне минеральной воды. — Я эксперт по головным болям. Хотя сам уже давно не принимаю эти таблетки. Выпей две, и скоро все пройдет. Впрочем, чтобы все прошло еще быстрее…

Он приблизился сзади и, опустив ладони ей на плечи, принялся осторожно массировать их.

И Сиенна позволила себе невозможное. Она полностью расслабилась, отдавшись его умелым рукам.

Гаретт, ожидавший, что Сиенна станет сопротивляться, задумался. Неужели она не чувствует, как его влечет к ней? Неужели не понимает, что он намеренно противостоит собственным желаниям? Ему, конечно, очень хотелось отдохнуть от женщин, так же как и от работы. Однако сейчас, сидя возле Сиенны, он вдруг понял: работа нуждается в нем гораздо больше, чем он в ней. Хотя всего пару недель назад он бы на стену лез без дела.

— Облокачивайся на стену и расслабься.

— Мне неловко рядом с тобой.

— Закрой глаза и попробуй.

Сиенна повиновалась, чутко прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Вот Гаретт вернулся на свое место, сел на покрывало, а потом… потом его руки начали творить настоящую магию. Сильные пальцы медленно массировали ее запястье, снимая все напряжение последних дней. Сиенна не могла пошевелиться, да и не хотела. Первый раз за всю жизнь кто-то делал что-то только для нее.

Гаретт закончил разминать ее запястье. Сиенна перевела дыхание.

— Тебе нужно научиться расслабляться, Сиенна, — сказал он.

— Это было бы чудесно.

Гаретт взял другую руку девушки. Сиенна открыла глаза, и взгляды их встретились.

— Хочешь, чтобы я продолжал? — хрипло поинтересовался Гаретт.

Девушка послушно опустила ресницы, но на этот раз глаза не закрыла, наблюдая, как умело он массирует ее запястье и каждый палец в отдельности.

— Это потрясающе, — выдохнула она наконец.

— Конечно. Каждая женщина заслуживает заботы, а ты — гораздо больше остальных.

— Молли права: ты действительно умеешь красиво заговаривать зубы.

Гаретт улыбнулся, не сводя глаз со своей прелестной спутницы. Губы Сиенны приоткрылись. Он видел желание в ее глазах и чувствовал, что оно совпадает с его собственным.

— Что я умею, так это читать мысли каждой женщины, с которой встречаюсь, — произнес он, притягивая девушку ближе к себе. — Любая женщина любит удовольствия. И я тот человек, который подарит их тебе, Сиенна.

Она не сопротивлялась, когда Гаретт завладел ее губами, унося прочь все сомнения, только глухо повторяла:

— Прошу тебя… нет. Мы не должны… это неправильно…

Сиенна задыхалась от страстного поцелуя. Губы у нее горели, щеки пылали. Ее влекло к Гаретту с момента их первой встречи, и сейчас, целуясь с ним, она испытывала жгучее чувство вины.

— Ты вольна делать все, что захочешь, Сиенна, — улыбнулся Гаретт. — И мы зайдем так далеко, как ты пожелаешь. Ни больше, ни меньше. Когда ты будешь готова, я доставлю тебе такое удовольствие, о котором ты никогда не сможешь забыть. — Он встал и, взяв девушку за руку, помог ей подняться. — Пойдем со мной. Ты уже видела главную спальню после ремонта?

— Гаретт… я не могу…

— Почему?

Сиенна сама не знала ответа на этот вопрос. Рядом с Гареттом все казалось совсем не таким, как она привыкла. Он был ярким пятном в ее серой доселе жизни. И очень отличался от Альдо. Сиенна уже и забыла о черных днях ее замужества. Все, что сейчас имело значение, — это тепло тела Гаретта рядом с ней.

Как зачарованная, девушка пошла за ним в дом. Гаретт открыл дубовую дверь спальни своим ключом, и та тихо отворилась.

Сиенна замешкалась на пороге.

— Я не могу, — повторила она. — Не здесь…

— Это идеальное место. — Гаретт запер дверь на замок. В его шоколадных глазах вспыхнул огонь страсти.

— Дело не в этом.

Мужчина выпустил ее руку из своей.

— Гаретт… — Сиенна сглотнула, облизав пересохшие от волнения губы кончиком языка, — это правда, что у тебя — как же сказала Молли? — по девушке в каждом порту?

Он рассмеялся, тронутый ее невинностью.

— Молли несправедлива ко мне. В свое время у меня и правда было по девушке почти в каждом городе цивилизованного мира. А иногда и нецивилизованного. Было бы жестоко лишать всех этих красавиц моего внимания.

— Ты всех помнишь?

— Ну, разумеется. В принципе, все зависит от того, чего женщина ждет от отношений.

На лице Сиенны промелькнула буря эмоций прежде, чем она решилась проговорить:

— Я бы никогда не смогла влюбиться в такого, как ты.

Вот оно! Гаретт позволил себе игривую улыбку.

— Разве мы говорим о любви? — Он заметил, как расслабились ее плечи, и понял: все дело именно в этом. — То есть тебе может понравиться секс без обязательств, да, Сиенна?

— Я бы так не сказала. Просто… я хочу знать, чего была лишена, но опасаюсь испытать сердечную боль.

Девушка говорила словами Гаретта. Он тоже боялся боли. Поэтому с тех нор, как ему исполнилось шесть лет, ни одна женщина больше не смогла подобраться к его сердцу. Мама умерла буквально на глазах маленького Гаретта, и он не мог забыть, как она мучилась. Джильда Лацло не знала ласки и любви, живя с мужем-алкоголиком.

— И… если мы… ну, сделаем это… — Сиенна смущенно кашлянула, — ты ведь никому не скажешь, Гаретт? Ни Молли, ни Кейну, никому вообще?

— Разумеется. Джентльмены так не поступают.

Долгое время они просто смотрели друг на друга. Потом Сиенна сделала шаг ему навстречу. И прежде чем она смогла бы передумать, Гаретт заключил ее в свои объятия.

— Что все скажут, если узнают?

— Никто не узнает. Никогда. А если и узнают, то будут ломать голову, почему ты сопротивлялась так долго.

— Даже Имельда?

— Имельда позеленеет от зависти.

— Вы очень самоуверенны, а, мистер Гаретт Лацло?

— Приходится, — усмехнулся он. — А теперь довольно разговоров.

Гаретт поцеловал Сиенну, запустив пальцы в густые волосы девушки. Свободной рукой он стащил с нее топ, оставив ее только в телесного цвета лифчике. Поддавшись желанию, Сиенна расстегнула рубашку Гаретта и, отбросив ее в сторону, провела ладонью по его мускулистой груди.

— Для этого удовольствия нужны двое, — промурлыкал Гаретт, уткнувшись в плечо Сиенны, отчего по всему ее телу пробежала приятная дрожь.

Секс с Альдо она всегда считала только супружеским долгом. С Гареттом все ее представления кардинально изменились.

Подняв голову, он заметил, что ее плечо покраснело от его щетины.

— Мне нужно побриться…

— Ерунда, — выдохнула Сиенна, прикрывая глаза.

Она словно переместилась в какой-то другой мир, неизведанный и увлекательный. Из-под полуопущенных ресниц она наблюдала за каждым движением своего любовника.

Тем временем Гаретт снял с Сиенны юбку. Его пальцы прошлись по ее гладкому животу, затем спустились к трусикам. Одно мгновение — и те упали на пол. Прежде чем Сиенна успела понять, что происходит, Гаретт снова приник к ней в поцелуе, лаская пальцами самый чувственный уголок ее тела.

— Гаретт… — ахнула девушка, ощущая небывало сильное наслаждение.

— Знаю, знаю.

Он с легкостью подхватил ее на руки и внес в комнату, где стояла огромных размеров кровать. Девушка замерла в его руках.

— Если ты сомневаешься, Сиенна, скажи прямо сейчас.

— И ты остановишься?

— Я бы поступил так с любой женщиной.

— Несмотря на свое возбуждение?

— Что? Ох, Сиенна! — Гаретт рассмеялся. — Разговоры только все портят.

— А это? — Сиенна запустила руку в его волосы.

— Нет, это не портит…

Закрыв глаза, Сиенна тихонько простонала, и Гаретт, воодушевленный этим звуком, осторожно опустил ее на кровать и с хищной улыбкой лег рядом.

Ощутив его страстный поцелуй на своих губах, Сиенна почувствовала, как неведомое ранее вожделение пробуждается в ней. Она не в силах была противостоять столь сильному искушению. Гаретт снова и снова целовал ее, с каждым разом все неистовее и глубже. Сиенна изнывала от желания почувствовать себя единым целым с ним, но Гаретт не торопился.

— Погоди… я хочу растянуть это удовольствие. Для нас обоих.

— Гаретт! — взмолилась Сиенна. — Я так долго ждала этого момента… О, Гаретт, я так сильно хочу тебя.

— Можешь делать со мной все, что пожелаешь. Просто протяни руку. Ты свободна…

Реальность оказалась прекраснее самых смелых фантазий. Никогда еще Гаретт не испытывал столь сильного наслаждения. Его сердце галопом скакало в груди. В любой момент он мог бы взять заветный приз.

Не в силах больше сдерживаться, Гаретт вошел в нее и начал неистово двигаться. Издав короткий вскрик, Сиенна обхватила его обеими руками, царапан ногтями спину.

— У меня никогда раньше такого не было, — выдохнула она, прерывисто дыша. — О, Гаретт… люби меня!

Они занимались любовью весь остаток дня. Гаретт полностью завладел ее телом, мыслями и чувствами. И все ее воспоминания о холодном, одиноком браке растаяли, как снег на весеннем солнце.

Когда наступила ночь, они воплощали свои фантазии на прохладных простынях при свете свечей. Мир вокруг перестал существовать для Сиенны. Остались только глаза Гаретта, его губы, руки…

Сиенна проснулась, окутанная теплом воспоминаний. Она лежала совершенно неподвижно, боясь потревожить сон Гаретта. Ночь была горячей, полной огня и страсти. Девушка смотрела сквозь стеклянные двери балкона туда, где над кронами деревьев медленно всходило солнце, окрашивая небо в розовый цвет.

Вот и наступил новый день.

Сиенна позволила себе еще немного насладиться тишиной. Рабочие почти закончили дела в поместье, так что Гаретту не обязательно идти на работу. Они могут быть вместе столько, сколько пожелают. Девушка лениво потянулась и, решив разбудить любовника, повернулась. Но Гаретта не было в постели, и смятые простыни уже не хранили тепло его тела. Она прислушалась. Из ванной тоже не доносилось ни звука.

— Гаретт?

Накинув халатик, Сиенна прошлепала в смежную ванную. Мраморный пол приятно холодил босые ноги. Но ни в ванной комнате, ни в гардеробной Гаретта она не обнаружила. Где же он?

Сиенна подошла к окну и выглянула на улицу. Не увидев голубого кабриолета любовника, она решила, что он, наверное, поехал за газетой или за завтраком в деревню.

Не паникуй, сказала себе Сиенна, однако сердце ее неприятно сжалось. Новости Гаретт каждый день смотрел по Интернету, а еду вполне мог заказать, используя телефон. Ведь он сам посоветовал ей поступать так, чтобы каждое утро наслаждаться стаканом свежего апельсинового сока и легким завтраком.

Так куда же уехал Гаретт? Конечно, можно выбежать на улицу и спросить о нем первого встречного строителя, но Сиенна не могла себе этого позволить. Вздохнув, она приняла душ и оделась, а затем спустилась вниз.

По дороге девушка заглянула в кабинет Гаретта, который он перенес сюда с виллы Бредли. Вдруг здесь найдется объяснение его отсутствия? Сиенна включила компьютер и просмотрела его ежедневник, где все было расписано по минутам, но не обнаружила там ни намека на то, что могло заставить мужчину уйти из ее постели в столь ранний час.

С каждой минутой паника все нарастала. Сиенна вспомнила, как Гаретт с легкостью заявил, что мог бы жить беззаботной жизнью пирата. И потом услышала собственный голос, зовущий в ночи: «Люби меня, Гаретт, я так сильно люблю тебя…»

Сиенна закрыла лицо руками. Что же она наделала? Такое заявление могло спугнуть его. Наверняка Гаретт дождался, пока она заснет, а потом сразу ушел.

Кровь заледенела в жилах. Сиенна в отчаянии думала, куда он мог отправиться. Вероятно, заехал за вещами к Бредли. Но прежде чем Сиенна успела опрометчиво позвонить им, перед ее глазами на экране компьютера промелькнуло напоминание о встрече в Нью-Йорке, которая должна была состояться меньше чем через восемнадцать часов.

Все ясно. Признание в любви повергло Гаретта в ужас, и он решил вернуться к работе, рассудила Сиенна. В этот момент экран снова ожил: там появилось краткое сообщение, что билет первым классом до Нью-Йорка заказан на имя Гаретта Лацло.

Билет в один конец.

 

Глава двенадцатая

Наконец Сиенна выключила компьютер и встала из-за стола. Она устала, глаза ее покраснели. Не было смысла бежать за ним. В глубине души девушка всегда знала, что именно так все и закончится, но только сейчас столкнулась лицом к лицу с суровой реальностью. Гаретт свободный мужчина, и теперь он принял решение уехать. Но, поступив так, этот человек вырвал из груди у Сиенны сердце и забрал его с собой.

Девушка медленно прошла в кухню, пытаясь смириться с тем, что произошло.

Она открыла новый большой холодильник. Холодный воздух из морозилки немного привел ее в чувство.

Всю свою жизнь Сиенна жила в прошлом — пока не появился Гаретт. Он научил ее смотреть в будущее и не оглядываться назад. Но она совершила роковую ошибку, когда открылась ему. Гаретт повел себя вполне предсказуемо. Он занялся делами и продолжил жить. И я должна сделать то же самое, поняла Сиенна. Нужно договориться о завершающем этапе проекта. С новой уверенностью, которую вселил в нее Гаретт, она может с этим справиться.

Однако вскоре решимость Сиенны испарилась. Девушка чувствовала себя маленькой, брошенной и одинокой. Она налила себе стакан апельсинового сока. Поставила разогреваться пару круассанов в микроволновку и растопила плитку шоколада. Сварила кофе. Сделала бутерброды. И все как будто на автопилоте.

Боже, одной неосторожной фразой Сиенна разрушила все. Она сказала ему то, чего он не хотел слышать. Ужасные события прошлого повлияли на Гаретта, прочно засев у него в душе.

И еще он говорил, что переспал с целым легионом девушек по всему миру…

Сиенна полила круассаны шоколадом.

Да, Гаретт многое внес в ее жизнь, но в том, что случилось вчера, он не виноват. Она легла с ним в постель, когда сама того захотела.

Поставив на поднос завтрак, Сиенна вернулась в кабинет Гаретта и снова включила компьютер. Ее худшие опасения подтвердились. На сайте компании Лацло в новостной ленте значилось, что босс вновь приступил к работе после незапланированного отпуска.

Вот что это было, сказала себе Сиенна: красивая мимолетная мечта. Она закрыла глаза, вспоминая каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое мгновение обжигающей страсти. И только звонок из комнаты Имельды напомнил девушке, что она снова осталась одна. Надо найти в себе силы жить по собственной воле, как учил ее Гаретт.

Девушка открыла глаза, взглянула на забытый завтрак… и гордо вздернула подбородок.

Затем недрогнувшей рукой взяла телефонную трубку.

Гаретт Лацло оживил эту виллу, но изменения здесь только начинаются. Уж Сиенна об этом позаботится.

Гаретт начал сожалеть о своем решении уже в тот момент, когда вставал с постели, уходя от Сиенны. Гордость говорила, что так будет лучше для обоих. Сиенна сказала, что любит его, а от любви вечно возникают одни неприятности. Мужчина знал это по горькому опыту. Только работа может быть твоей постоянной любовницей, повторял себе Гаретт снова и снова.

Неожиданный побег и столь же неожиданное возвращение Гаретта Лацло вызвали настоящий ажиотаж в деловом мире. Выйдя из аэропорта, Гаретт прямиком отправился к станции метро, не обращая внимания на толпу журналистов и папарацци, преследовавших его всю дорогу к офису. Он уже успел позабыть, какой шумный город Нью-Йорк. Такой контраст с тишиной и покоем «Энтротерры» — как домашний пирог Сиенны и растворимый кофе.

Эта мысль только подтвердилась, когда секретарша принесла ему двойной эспрессо без кофеина, который рекомендовали пить его врачи. Гаретт поморщился, вернув чашку девушке, и понял, что безумно соскучился по Сиенне и ее домашней еде. Но потом быстро прогнал прочь воспоминания. Его будущее здесь, где ему и место.

Три недели пролетели неожиданно быстро. Лицо Гаретта постоянно мелькало в газетах и по телевизору. Всех словно охватило буйное помешательство от новости, что знаменитый миллионер Гаретт Лацло вернулся после необдуманного побега. Всех, кроме Сиенны. Гаретт ждал, что она позвонит, но Сиенна никак не связалась с ним, и он поневоле чувствовал разочарование.

Сиенна единственная, кого, кажется, не интересовала сейчас жизнь Гаретта. Он начал понимать, что недооценивал ее. Она другая. Никогда она прямо не просила у него денег. Наоборот. Впервые после отъезда из «Энтротерры» мужчина улыбнулся, вспомнив, о чем она молила его в их последнюю ночь. И как часто…

Гаретт облокотился на спинку стула. Как ни странно, работа не занимала сейчас все его мысли. Сиенна показала ему, как плохо может быть женщине, вышедшей замуж за одержимого мужчину, и это все изменило в его мире. Альдо ди Империа ценил только деньги, отец Гаретта был рабом бутылки, а сам он был женат на своей работе. И это разрушило его жизнь. Но все изменила одна встреча с Сиенной. Только с ней он понял, какой может быть настоящая жизнь.

Счастье не зависит от того, сколько у тебя денег. Оно приходит само. А самое великое счастье — любить и быть любимым. Гаретт и не надеялся, что когда-либо столкнется с чем-то таким на своем пути. Но Сиенна… она наполнила его жизнь смыслом.

Недостающий кусочек головоломки встал на свое место. Как можно было так долго оставаться слепым! Вес эти годы Гаретт жаждал заполнить пустоту в своей душе, но ничто не могло помочь ему. Однако с появлением Сиенны жизнь наполнилась всеми красками. И мужчина наконец понял, чего искал все эти тридцать лет.

Сиенна старалась выбросить Гаретта из головы, но все попытки были тщетны. На каждом шагу она видела перед собой его лицо, даже чувствовала прикосновение его пальцев. Да, Гаретт поступил с ней слишком жестоко, но ведь он так много подарил ей, был так добр, так страстен.

И это перечеркивало боль от того, что Гаретт покинул ее. Именно все, что они разделили, делало этого мужчину таким незабываемым. Он показал ей, какой прекрасной может быть жизнь. За это она любила его.

Сиенна любила Гаретта. Такая вот невероятная правда.

Ты можешь делать со мной все, что пожелаешь. Просто протяни руку. Ты свободна…

Каждый день эти слова звучали у девушки в голове. Его голос она слышала повсюду. Гаретт многому научил ее: уверенности в себе, целеустремленности, силе духа. Благодаря этим качествам заброшенная вилла Сиенны обрела второе дыхание. Гаретт вернул дом к жизни, а Сиенна сделала все, чтобы она могла гордиться своим домом.

Дом изменился и стал едва узнаваемым, как и сама Сиенна. Когда Гаретт так неожиданно ворвался в ее жизнь, девушка была застенчивой серой мышкой. А теперь она… другая. Если бы это не было невозможно по всем законам физики, Сиенна могла бы поклясться, что выросла на пару сантиметров. Похудела. Из-за активного образа жизни, да и из-за Гаретта она потеряла аппетит. Утрата Гаретта изменила ее физически и морально. Она больше не боялась смотреть людям в глаза, когда говорила с кем-либо. Это Гаретт заставил ее поверить в то, что каждый имеет право распоряжаться своей жизнью как хочет.

А потом он выбил почву у нее из-под ног, покинув ее так неожиданно, так вероломно.

Сиенна убеждала себя, что их отношения были всего лишь мимолетным курортным романом. И нужно всего лишь начать жизнь с чистого листа. Мысленно девушка уже приняла это решение. Но в ее сердце правила пустота.

Имельда первой поспешила разрушить мечты Сиенны. Она переехала в коттедж по соседству с Эрманно и его женой. Но ее ярость не влияла на падчерицу, потому что Сиенна приняла решение. Она собиралась продать виллу, а значит, Имельде придется переселиться из своих покоев. К большому облегчению Сиенны, покупатель нашелся быстро. Девушке уже не терпелось вернуться в коттедж, где прошло ее беззаботное детство. Она решила снова открыть пекарню, следуя старым семейным традициям.

Продажа «Энтротерры» должна была принести удовлетворение, но его не было. В последний день перед переездом на новое место Сиенна обошла преображенный старый дом. Она включала свет в бальном зале, столовой, спальнях, но ничто не радовало ее.

Единственный мужчина, способный вернуть свет в ее жизнь, потерян для Сиенны навсегда.

Облокотившись на парапет, девушка оглядывала просторный холл. Отсюда она едва расслышала глухой звук мотора, однако поняла, что кто-то приехал. Затем различила, как хлопнула дверь машины и звякнули ключи. Девушка взглянула на часы и нацепила дежурную улыбку. Новый хозяин приехал раньше, чем обещал.

Сиенна спускалась по винтовой лестнице в холл — сначала быстро, а потом все медленнее и медленнее. В голове крутился один вопрос: когда она успела стать чужой в своем собственном доме? Вилла казалась тюрьмой, когда Альдо был жив, но теперь стала нравиться Сиенне. И все благодаря Гаретту…

В тот самый момент, когда ее нога коснулась мраморных плит холла, деревянные двери отворились. Девушка подняла голову… и застыла на месте.

— Гаретт?! Что ты здесь делаешь?

— Я могу спросить тебя о том же.

Его голос ничем не выдавал чувств этого мужчины. Как и выражение лица, когда он закрыл за собой дверь и вошел. Затем повернулся к Сиенне и показал ей витой железный ключ.

— Мне сказали, что я могу въехать в свой новый дом.

— Ты купил виллу? Но как?

— Так же, как ее мог бы купить любой другой человек, — пожал плечами Гаретт, наблюдая за Сиенной. — Я сказал своим агентам, где мне хотелось бы жить, и они нашли идеальное место неподалеку от Генуи. Только подписывая необходимые бумаги, я узнал, что приобрел виллу «Энтротерра». Значит, денег за картину тебе не хватило?

— Воспоминания заставили меня продать этот дом, не деньги, — честно ответила Сиенна.

Губы Гаретта шевельнулись, но он лишь улыбнулся. Заговорил мужчина чуть позже:

— Хорошие воспоминания, я надеюсь?

— Не очень.

— Это моя вина, да?

Девушка не стала ничего отрицать.

Гаретт был одет с иголочки. Черный деловой костюм, галстук, белоснежная рубашка и туфли, начищенные до блеска, которые заставили Сиенну вспомнить о том, как часто она смотрела на его ботинки в прошлом, не смея поднять глаза. Сейчас она глядела прямо на Гаретта. И могла с уверенностью сказать, что ему нелегко.

— Сиенна, — неожиданно заговорил мужчина, — когда оставил тебя здесь, я не думал, что вернусь. Но в конце концов не удержался. Тридцать лет я был слеп и глуп. Однако несколько недель рядом с тобой показали мне, какой должна быть жизнь. Я думал, что смогу все забыть и начать сначала, но у меня ничего не вышло. Мне нужен был покой и уединение этого дома. И, что еще важнее, я вдруг понял, что не могу жить без тебя. — Гаретт не сводил с Сиенны глаз.

Некоторое время девушка просто молчала. Она слишком многое пережила за последнее время, и это признание Гаретта поразило ее, забрав последние силы. На миг она позабыла все то, чему Гаретт научил ее ранее.

Опустив голову, Сиенна покачала ею.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала?

Гаретт подошел к ней.

— Возможно, мне понравилась серая мышка Сиенна, но полюбил я девушку с потрясающей силой воли.

— Полюбил? — Сиенна не верила своим ушам. — Но ты переспал со мной, а потом бросил! — Она вскинула голову и уставилась на него, не понимая, искренен он с ней или нет. — Откуда мне знать, что ты не оставишь меня снова, Гаретт?

— Потому что я вернулся, чтобы жениться на тебе, — произнес он.

А через секунду их губы встретились в долгожданном поцелуе. Мужчина целовал любимую до тех пор, пока она не забыла собственное имя, не говоря уже о причинах своей злости на него.

— Милая моя, ты стала для меня единственной женщиной с того самого момента, как я увидел тебя на рынке, — прошептал он, оторвавшись наконец от ее губ. — Выходи за меня замуж. Ты нужна мне — сейчас и навсегда.

Гаретт сделал свое признание. И Сиенна знала, что его намерения серьезны, как и всегда. Но она должна была убедиться.

— Я не хочу, чтобы мне снова было больно, Гаретт.

— Не будет, обещаю тебе.

— Но ты оставил меня, — не унималась девушка. — Ушел, пока я спала.

— Это все моя глупая гордость. Мне стоило большого труда вернуться в Нью-Йорк. Я снова погрузился в работу, но это не принесло былого удовлетворения. Мое сердце больше не принадлежало работе. Я передал управление вице-президенту компании. Сообщил Бредли, что возвращаюсь за тобой, но Молли сказала, ты к ним больше не заходишь. Прости, Сиенна. Я не должен был оставлять тебя. И никакие слова не оправдают мой поступок. Ты позволишь действиям говорить за меня? — тихо произнес Гаретт.

На секунду им показалось, что они остались одни во вселенной. Губы девушки медленно расплылись в улыбке.

Сиенна кивнула, и Гаретт заключил ее в объятия. Их поцелуй стал началом новых отношений между ними.

— Когда ты рядом, я все время испытываю желание, — шепнул он, нежно покусывая ее мочку.

— Я не возражаю, — выдохнула Сиенна, снова чувствуя себя в безопасности его рук. — Важно только то, что ты никогда больше не покинешь меня.

— Можешь быть в этом уверена, любимая, — проговорил Гаретт, снова целуя ее.