— Отойди, Сиенна.

Привыкшая к послушанию девушка повиновалась. Гаретт примерился, замахнулся и ударил кувалдой по стене. Одним ударом ему удалось больше, чем ей за все это время.

Гаретт взглянул на девушку. Его лицо было покрыто пылью.

— Ну, как тебе? — он приподнял бровь и хитро улыбнулся Сиенне.

Та рассмеялась:

— Здорово у тебя получается!

— Продолжать?

Оба знали ответ.

Гаретт сделал глубокий вдох и снова атаковал стену. В воздух тут же поднялись клубы пыли. Вдохновленный, Гаретт еще трижды ударил по стене, и она начала пошатываться.

За несколько минут его рубашка промокла от пота. И Гаретт, и Сиенна смеялись. Мужчина снял рубашку, обнажив мускулистое тело, о котором так мечтала Сиенна.

— Отличная терапия.

— Я тоже так подумала. Представляю, что ты чувствуешь.

— Нет, — Гаретт тряхнул головой, — не представляешь. Я всю свою энергию и злость вложил в эти удары.

— Я понимаю. — Сиенна слегка сжала губы, пытаясь спрятать победную улыбку, но ей это не удалось.

Гаретт бросил кувалду на пол.

— Как может тихая молчаливая девушка вроде тебя знать, какие демоны прячутся в моей душе!

— Ты не видел, что представляла собой эта стена, когда я начала работать, — рассмеялась Сиенна, начиная собирать небольшие обломки и складывать их в определенной последовательности. Тогда Гаретт заметил, что на ней нарисовано мелом два портрета. Паззл Сиенны начал обретать смысл. — Вот! Имельда и Альдо.

— Не очень похоже, — поддел ее Гаретт и весело подмигнул. — А теперь почему бы тебе не пойти в дом и не принести нам чего-нибудь выпить? И больше не занимайся такой тяжелой работой.

Зато я займусь, решил он, чувствуя небывалое удовлетворение от труда.

Впервые Гаретт ощутил всю полноту жизни. Сиенна наблюдала за ним, думая, что он заслужил куда больше, чем незамысловатая закуска, которой она потчевала рабочих. Оставив Гаретта работать кувалдой, девушка пошла на кухню, с трудом отведя взгляд от его мускулистого тела.

Гаретт передал работу строителям — но только когда избавился от собственного стресса. Физический труд вдохновил мужчину, вселив в него энтузиазм. В полдень Сиенна принесла из дома все необходимое для небольшого пикника. Перед едой мужчина ополоснулся ледяной водой.

Сиенна постелила покрывало под лимонным деревом, но все ее внимание было приковано к приближающемуся к ней Гаретту Ландо, тело которого заманчиво блестело на солнце. Наконец он подошел совсем близко и принялся натягивать рабочую рубашку через голову.

Сиенна вскочила.

— Я дам тебе полотенце.

— Не нужно, поздно уже, рубашкой вытерся, — улыбнулся Гаретт и сел напротив Сиенны. В воздухе распространился запах краски, который тут же испарился, когда девушка вытащила из корзинки домашний пирог. — Пахнет вкусно, — с одобрением произнес он, нагнувшись, чтобы проинспектировать начинку. При этом капли воды упали и на пирог, и на Сиенну.

— У тебя с волос течет, — рассмеялась девушка.

Гаретт отстранился и, откинув волосы со лба, пристально посмотрел на нее. Сердце у Сиенны на секунду замерло, а потом забилось с утроенной силой.

— Тебе нужно чаще улыбаться, Сиенна. У тебя чудесная улыбка, — и он, взяв большой кусок пирога, подвинул к себе кальцоне.

Девушка моргнула. Это был комплимент, но на сей раз он был сделан не для того, чтобы затащить ее в постель. Гаретт даже не взглянул на Сиенну. чтобы проверить результат своих слов. Он поедал свою еду так, будто кто-то мог отнять ее у него. И в отличие от Альдо Гаретт не жаловался, что Сиенна приготовила одну большую кальцоне, не порезав ее на кусочки.

Аппетит Гаретта поражал. Он съел уже всю кальцоне и свой кусок пирога и теперь принялся за второй. Сиенна вскрикнула.

— В чем дело?

— Н-ни в чем, — буркнула она и невольно облизнулась.

— Ты сама-то поела?

— Я подожду.

Гаретт замер и как-то странно взглянул на Сиенну. Потом отрезал хороший кусок пирога и положил на вторую тарелку. И подал тарелку ей.

— Ты же не думаешь, что я позволю тебе доедать за мной? — мужчина был искренне шокирован, и подобная реакция удивила Сиенну.

— Но я так привыкла.

Гаретт выдохнул сквозь зубы:

— А я — нет.

На этот раз Сиенна улыбнулась ему, да так, как никто не улыбался Гаретту раньше. Девушка взяла кувшин с лимонадом, но Гаретт остановил ее:

— Я сам налью. А ты ешь.

Только когда Сиенна приступила к еде, мужчина снова взял вилку. Сейчас он чувствовал себя удивительно легко, словно наконец-то находился там, где и должен был находиться. Гаретт никогда раньше не испытывал ничего подобного.

Наверное, все дело в прекрасной погоде. И еще в том, что у него нет связи с офисом в Нью-Йорке.

— Мне жаль, что ты не поверила, будто я хозяин «Сфинкса», Сиенна, — произнес он, когда утолил голод, — но у меня были веские причины приехать сюда анонимно. Я хотел сбежать от своей жизни и своей работы. А мои сотрудники без труда вычислили бы меня, если бы я путешествовал в открытую. Скажи, ты ведь веришь мне?

Они посмотрели друг на друга. Обычно Гаретт скрывал свои истинные чувства, пряча их от всего окружающего мира, и сейчас ему оставалось только изумляться собственной откровенности.

Сиенна тоже выглядела удивленной.

— Судя по твоему виду, ты сомневаешься, — констатировал Гаретт.

Девушка отложила вилку и потерла бровь.

— Ну… если честно… я еще немного волнуюсь из-за всего того, что свалилось на меня в последнее время. Например, стоит ли продавать ту картину.

— А что здесь такого? Какой-нибудь музей заплатит за нее кучу денег, и тебе больше не придется ни в чем нуждаться. Где здесь вред? Ты избавишься от ненужной тебе вещи и приобретешь состояние. — Гаретт улыбнулся, но, взглянув на Сиенну, нахмурился. — В чем дело? У тебя голова болит?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Ты постоянно потираешь лоб. Вот, держи. — С этими словами он достал из кармана небольшую коробочку, где лежали блистеры с таблетками, и налил Сиенне минеральной воды. — Я эксперт по головным болям. Хотя сам уже давно не принимаю эти таблетки. Выпей две, и скоро все пройдет. Впрочем, чтобы все прошло еще быстрее…

Он приблизился сзади и, опустив ладони ей на плечи, принялся осторожно массировать их.

И Сиенна позволила себе невозможное. Она полностью расслабилась, отдавшись его умелым рукам.

Гаретт, ожидавший, что Сиенна станет сопротивляться, задумался. Неужели она не чувствует, как его влечет к ней? Неужели не понимает, что он намеренно противостоит собственным желаниям? Ему, конечно, очень хотелось отдохнуть от женщин, так же как и от работы. Однако сейчас, сидя возле Сиенны, он вдруг понял: работа нуждается в нем гораздо больше, чем он в ней. Хотя всего пару недель назад он бы на стену лез без дела.

— Облокачивайся на стену и расслабься.

— Мне неловко рядом с тобой.

— Закрой глаза и попробуй.

Сиенна повиновалась, чутко прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Вот Гаретт вернулся на свое место, сел на покрывало, а потом… потом его руки начали творить настоящую магию. Сильные пальцы медленно массировали ее запястье, снимая все напряжение последних дней. Сиенна не могла пошевелиться, да и не хотела. Первый раз за всю жизнь кто-то делал что-то только для нее.

Гаретт закончил разминать ее запястье. Сиенна перевела дыхание.

— Тебе нужно научиться расслабляться, Сиенна, — сказал он.

— Это было бы чудесно.

Гаретт взял другую руку девушки. Сиенна открыла глаза, и взгляды их встретились.

— Хочешь, чтобы я продолжал? — хрипло поинтересовался Гаретт.

Девушка послушно опустила ресницы, но на этот раз глаза не закрыла, наблюдая, как умело он массирует ее запястье и каждый палец в отдельности.

— Это потрясающе, — выдохнула она наконец.

— Конечно. Каждая женщина заслуживает заботы, а ты — гораздо больше остальных.

— Молли права: ты действительно умеешь красиво заговаривать зубы.

Гаретт улыбнулся, не сводя глаз со своей прелестной спутницы. Губы Сиенны приоткрылись. Он видел желание в ее глазах и чувствовал, что оно совпадает с его собственным.

— Что я умею, так это читать мысли каждой женщины, с которой встречаюсь, — произнес он, притягивая девушку ближе к себе. — Любая женщина любит удовольствия. И я тот человек, который подарит их тебе, Сиенна.

Она не сопротивлялась, когда Гаретт завладел ее губами, унося прочь все сомнения, только глухо повторяла:

— Прошу тебя… нет. Мы не должны… это неправильно…

Сиенна задыхалась от страстного поцелуя. Губы у нее горели, щеки пылали. Ее влекло к Гаретту с момента их первой встречи, и сейчас, целуясь с ним, она испытывала жгучее чувство вины.

— Ты вольна делать все, что захочешь, Сиенна, — улыбнулся Гаретт. — И мы зайдем так далеко, как ты пожелаешь. Ни больше, ни меньше. Когда ты будешь готова, я доставлю тебе такое удовольствие, о котором ты никогда не сможешь забыть. — Он встал и, взяв девушку за руку, помог ей подняться. — Пойдем со мной. Ты уже видела главную спальню после ремонта?

— Гаретт… я не могу…

— Почему?

Сиенна сама не знала ответа на этот вопрос. Рядом с Гареттом все казалось совсем не таким, как она привыкла. Он был ярким пятном в ее серой доселе жизни. И очень отличался от Альдо. Сиенна уже и забыла о черных днях ее замужества. Все, что сейчас имело значение, — это тепло тела Гаретта рядом с ней.

Как зачарованная, девушка пошла за ним в дом. Гаретт открыл дубовую дверь спальни своим ключом, и та тихо отворилась.

Сиенна замешкалась на пороге.

— Я не могу, — повторила она. — Не здесь…

— Это идеальное место. — Гаретт запер дверь на замок. В его шоколадных глазах вспыхнул огонь страсти.

— Дело не в этом.

Мужчина выпустил ее руку из своей.

— Гаретт… — Сиенна сглотнула, облизав пересохшие от волнения губы кончиком языка, — это правда, что у тебя — как же сказала Молли? — по девушке в каждом порту?

Он рассмеялся, тронутый ее невинностью.

— Молли несправедлива ко мне. В свое время у меня и правда было по девушке почти в каждом городе цивилизованного мира. А иногда и нецивилизованного. Было бы жестоко лишать всех этих красавиц моего внимания.

— Ты всех помнишь?

— Ну, разумеется. В принципе, все зависит от того, чего женщина ждет от отношений.

На лице Сиенны промелькнула буря эмоций прежде, чем она решилась проговорить:

— Я бы никогда не смогла влюбиться в такого, как ты.

Вот оно! Гаретт позволил себе игривую улыбку.

— Разве мы говорим о любви? — Он заметил, как расслабились ее плечи, и понял: все дело именно в этом. — То есть тебе может понравиться секс без обязательств, да, Сиенна?

— Я бы так не сказала. Просто… я хочу знать, чего была лишена, но опасаюсь испытать сердечную боль.

Девушка говорила словами Гаретта. Он тоже боялся боли. Поэтому с тех нор, как ему исполнилось шесть лет, ни одна женщина больше не смогла подобраться к его сердцу. Мама умерла буквально на глазах маленького Гаретта, и он не мог забыть, как она мучилась. Джильда Лацло не знала ласки и любви, живя с мужем-алкоголиком.

— И… если мы… ну, сделаем это… — Сиенна смущенно кашлянула, — ты ведь никому не скажешь, Гаретт? Ни Молли, ни Кейну, никому вообще?

— Разумеется. Джентльмены так не поступают.

Долгое время они просто смотрели друг на друга. Потом Сиенна сделала шаг ему навстречу. И прежде чем она смогла бы передумать, Гаретт заключил ее в свои объятия.

— Что все скажут, если узнают?

— Никто не узнает. Никогда. А если и узнают, то будут ломать голову, почему ты сопротивлялась так долго.

— Даже Имельда?

— Имельда позеленеет от зависти.

— Вы очень самоуверенны, а, мистер Гаретт Лацло?

— Приходится, — усмехнулся он. — А теперь довольно разговоров.

Гаретт поцеловал Сиенну, запустив пальцы в густые волосы девушки. Свободной рукой он стащил с нее топ, оставив ее только в телесного цвета лифчике. Поддавшись желанию, Сиенна расстегнула рубашку Гаретта и, отбросив ее в сторону, провела ладонью по его мускулистой груди.

— Для этого удовольствия нужны двое, — промурлыкал Гаретт, уткнувшись в плечо Сиенны, отчего по всему ее телу пробежала приятная дрожь.

Секс с Альдо она всегда считала только супружеским долгом. С Гареттом все ее представления кардинально изменились.

Подняв голову, он заметил, что ее плечо покраснело от его щетины.

— Мне нужно побриться…

— Ерунда, — выдохнула Сиенна, прикрывая глаза.

Она словно переместилась в какой-то другой мир, неизведанный и увлекательный. Из-под полуопущенных ресниц она наблюдала за каждым движением своего любовника.

Тем временем Гаретт снял с Сиенны юбку. Его пальцы прошлись по ее гладкому животу, затем спустились к трусикам. Одно мгновение — и те упали на пол. Прежде чем Сиенна успела понять, что происходит, Гаретт снова приник к ней в поцелуе, лаская пальцами самый чувственный уголок ее тела.

— Гаретт… — ахнула девушка, ощущая небывало сильное наслаждение.

— Знаю, знаю.

Он с легкостью подхватил ее на руки и внес в комнату, где стояла огромных размеров кровать. Девушка замерла в его руках.

— Если ты сомневаешься, Сиенна, скажи прямо сейчас.

— И ты остановишься?

— Я бы поступил так с любой женщиной.

— Несмотря на свое возбуждение?

— Что? Ох, Сиенна! — Гаретт рассмеялся. — Разговоры только все портят.

— А это? — Сиенна запустила руку в его волосы.

— Нет, это не портит…

Закрыв глаза, Сиенна тихонько простонала, и Гаретт, воодушевленный этим звуком, осторожно опустил ее на кровать и с хищной улыбкой лег рядом.

Ощутив его страстный поцелуй на своих губах, Сиенна почувствовала, как неведомое ранее вожделение пробуждается в ней. Она не в силах была противостоять столь сильному искушению. Гаретт снова и снова целовал ее, с каждым разом все неистовее и глубже. Сиенна изнывала от желания почувствовать себя единым целым с ним, но Гаретт не торопился.

— Погоди… я хочу растянуть это удовольствие. Для нас обоих.

— Гаретт! — взмолилась Сиенна. — Я так долго ждала этого момента… О, Гаретт, я так сильно хочу тебя.

— Можешь делать со мной все, что пожелаешь. Просто протяни руку. Ты свободна…

Реальность оказалась прекраснее самых смелых фантазий. Никогда еще Гаретт не испытывал столь сильного наслаждения. Его сердце галопом скакало в груди. В любой момент он мог бы взять заветный приз.

Не в силах больше сдерживаться, Гаретт вошел в нее и начал неистово двигаться. Издав короткий вскрик, Сиенна обхватила его обеими руками, царапан ногтями спину.

— У меня никогда раньше такого не было, — выдохнула она, прерывисто дыша. — О, Гаретт… люби меня!

Они занимались любовью весь остаток дня. Гаретт полностью завладел ее телом, мыслями и чувствами. И все ее воспоминания о холодном, одиноком браке растаяли, как снег на весеннем солнце.

Когда наступила ночь, они воплощали свои фантазии на прохладных простынях при свете свечей. Мир вокруг перестал существовать для Сиенны. Остались только глаза Гаретта, его губы, руки…

Сиенна проснулась, окутанная теплом воспоминаний. Она лежала совершенно неподвижно, боясь потревожить сон Гаретта. Ночь была горячей, полной огня и страсти. Девушка смотрела сквозь стеклянные двери балкона туда, где над кронами деревьев медленно всходило солнце, окрашивая небо в розовый цвет.

Вот и наступил новый день.

Сиенна позволила себе еще немного насладиться тишиной. Рабочие почти закончили дела в поместье, так что Гаретту не обязательно идти на работу. Они могут быть вместе столько, сколько пожелают. Девушка лениво потянулась и, решив разбудить любовника, повернулась. Но Гаретта не было в постели, и смятые простыни уже не хранили тепло его тела. Она прислушалась. Из ванной тоже не доносилось ни звука.

— Гаретт?

Накинув халатик, Сиенна прошлепала в смежную ванную. Мраморный пол приятно холодил босые ноги. Но ни в ванной комнате, ни в гардеробной Гаретта она не обнаружила. Где же он?

Сиенна подошла к окну и выглянула на улицу. Не увидев голубого кабриолета любовника, она решила, что он, наверное, поехал за газетой или за завтраком в деревню.

Не паникуй, сказала себе Сиенна, однако сердце ее неприятно сжалось. Новости Гаретт каждый день смотрел по Интернету, а еду вполне мог заказать, используя телефон. Ведь он сам посоветовал ей поступать так, чтобы каждое утро наслаждаться стаканом свежего апельсинового сока и легким завтраком.

Так куда же уехал Гаретт? Конечно, можно выбежать на улицу и спросить о нем первого встречного строителя, но Сиенна не могла себе этого позволить. Вздохнув, она приняла душ и оделась, а затем спустилась вниз.

По дороге девушка заглянула в кабинет Гаретта, который он перенес сюда с виллы Бредли. Вдруг здесь найдется объяснение его отсутствия? Сиенна включила компьютер и просмотрела его ежедневник, где все было расписано по минутам, но не обнаружила там ни намека на то, что могло заставить мужчину уйти из ее постели в столь ранний час.

С каждой минутой паника все нарастала. Сиенна вспомнила, как Гаретт с легкостью заявил, что мог бы жить беззаботной жизнью пирата. И потом услышала собственный голос, зовущий в ночи: «Люби меня, Гаретт, я так сильно люблю тебя…»

Сиенна закрыла лицо руками. Что же она наделала? Такое заявление могло спугнуть его. Наверняка Гаретт дождался, пока она заснет, а потом сразу ушел.

Кровь заледенела в жилах. Сиенна в отчаянии думала, куда он мог отправиться. Вероятно, заехал за вещами к Бредли. Но прежде чем Сиенна успела опрометчиво позвонить им, перед ее глазами на экране компьютера промелькнуло напоминание о встрече в Нью-Йорке, которая должна была состояться меньше чем через восемнадцать часов.

Все ясно. Признание в любви повергло Гаретта в ужас, и он решил вернуться к работе, рассудила Сиенна. В этот момент экран снова ожил: там появилось краткое сообщение, что билет первым классом до Нью-Йорка заказан на имя Гаретта Лацло.

Билет в один конец.