Автобус, на котором мы едем из школы, набит битком, и от кого-то несет чесноком. Дедушка всю дорогу ноет.
Средняя школа ему не по душе. Говорит, это скукотища и пустая трата времени, в особенности уроки физкультуры. Но больше всего его возмущают учебники. Он машет у меня перед носом учебником естествознания.
— Представь себе! Ни слова! Ни сноски! Полное молчание!
— Ты про что? — спрашиваю я.
— О себе! В этой книге должен быть я!
Автобус останавливается, некоторые пассажиры выходят.
Дедушка озадаченно смотрит на учебник:
— Как будто Сагарски не существует!
— Наверное, это потому, что Сагарски — шарлатан, — вставляет кто-то позади нас.
Мы оборачиваемся. Это тот самый гот. Он редко ездит на автобусе, обычно его подвозит старшеклассник на обшарпанном автомобиле.
— Шарлатан? Шарлатан? — захлебывается от возмущения дедушка. — А ты сам-то кто такой?
Мальчик представляется:
— Я Радж.
Он смотрит на меня; со лба у него свисает вихор длинных черных волос.
— Меня зовут Элли, Элли Круз. А это мой де… — начинаю было я и запинаюсь. — Мой двоюродный брат, Мелвин.
Дедушка сверлит взглядом Раджа:
— А что ты, интересно, имеешь против Сагарски?
— Наш учитель естествознания говорит, что такие шарлатаны, как Сагарски, позорят настоящих ученых.
— Позорят? Сагарски — уважаемый исследователь! — возражает дедушка.
Радж пожимает плечами:
— Наш учитель говорит, что он просто очередной мошенник, из тех, кто ищет источник вечной молодости.
Раздается скрип колес.
— Пора выходить, — говорю я дедушке и тяну его за собой. Я бросаю взгляд на Раджа: — Приятно было познакомиться!
Радж кивает:
— Увидимся!
Проталкиваясь мимо, дедушка одаривает его свирепым взглядом:
— Только через мой труп!
Мама заходит на кухню и объявляет:
— Я распределила главные роли! Давайте отпразднуем — закажем ужин в ресторане!
Она выдвигает ящик, где хранит разные меню, и просматривает их.
— Хотите тайскую кухню? Или бирманскую? — предлагает она. — А вот еще новый корейский ресторан, давно хочу попробовать.
— Я ничего этого не ем, — говорит дедушка.
— А ты попробуй, вдруг понравится? — уговаривает мама.
На лице дедушки появляется воинственное выражение.
— Не хочу пробовать. Я люблю китайскую еду. Она проверенная. Заходишь в любой китайский ресторан и знаешь, что тебе дадут.
От разговоров о китайской кухне у меня просыпается аппетит.
— Я закажу суп с клецками, — говорю я.
Мама вздыхает.
— Ладно, — соглашается она, уже без энтузиазма в голосе.
Когда мама возвращается с едой, мы рассаживаемся на высоких табуретках у кухонной стойки.
Дедушка с подозрительным видом копается в своей картонной коробке:
— Что-то не похоже на курицу с грибами, которую я обычно заказываю. Тут что-то острое. Ты же знаешь, Мелисса, я острое не ем.
— Пап, это самая обычная курица с грибами, — отвечает мама.
Дедушка пробует и выносит вердикт:
— Не остро.
— Ну и хорошо, — отвечает мама. — А то я так беспокоилась!
Дедушка хмыкает.
— А ты попросила побольше соевого соуса? — спрашивает он.
— Да, папа, он в пакете, — отвечает мама, закатив глаза. — Из прочих новостей: дети, которых я нашла на роли Эмили и Джорджа, потрясающие!
Дедушка вскидывает голову:
— Ты ставишь «Наш городок»? Эту тягомотину?
Он прав, я видела пьесу раньше, и в ней действительно мало что происходит. Она о людях, которые живут в маленьком городке под названием Гроверс-Корнерс. Мама любит ее ставить, потому что в ней куча действующих лиц, так что многие могут получить роль.
Мама начинает читать дедушке лекцию, будто он один из ее учеников:
— Извини, но «Наш городок», возможно, лучшая пьеса о сути человеческого бытия.
— Жаль только, что это такая нудятина, — огрызается дедушка.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — возмущенно заявляет мама. — Это потрясающая пьеса. Одна из вершин американской драматургии. У тебя просто нет театрального чутья.
Дедушка протяжно зевает.
Звонит телефон, и я с нетерпением поднимаю трубку.
— Бонжур! — раздается густой папин голос.
Я выхожу в коридор:
— Пап, привет! Как дела?
— Устал каждый вечер гоняться за Жаном Вальжаном. Но жаловаться не стану. Он играет Жавера в постановке «Отверженных» и с августа на гастролях. Для папы это большая удача, но мне без него не по себе. Когда я была маленькая, а мама училась на театрального педагога, папа сидел со мной дома. Он говорит, что, пытаясь развлечь меня маленькую, приобрел лучший актерский опыт в своей жизни.
— Ты где? — спрашиваю я.
— В Айова Сити.
— В твоей гостинице есть бассейн?
— Ага. Закрытый.
— Унитаз опять засорился, — сообщаю я. Папа стонет:
— Я взгляну на него, когда буду дома проездом.
Хотя он и не живет с нами, он всегда помогает маме по дому.
— Я по тебе соскучилась! — говорю я.
— И я по тебе тоже, — отвечает он. Дедушка гаркает что-то маме, а мама кричит в ответ. Их голоса слышны в коридоре.
— Похоже, у вас гости? — спрашивает папа.
— Дедушка пришел на ужин, — усмехаюсь я.
— Можешь не рассказывать, вы заказали китайскую еду, — ехидничает папа.
— Откуда ты знаешь? — удивляюсь я. Папа фыркает:
— Этот старик не меняется.
Я оборачиваюсь и смотрю на дедушку.
Он, ссутулившись, сидит на стуле, длинные волосы раскинулись по плечам, на худом теле мешком висит рубашка.
— Ну, я бы так не сказала.