Если бы ООН была парламентом, то речь Барака Обамы сошла бы в нем за выступление главы стремительно теряющего популярность правительства. Речь Владимира Путина выглядела бы как энергичные нападки лидера оппозиции, подвергающего ошибки кабинета уничтожающей критике и предлагающего программу выхода из кризиса. Председатель Си Цзиньпин напоминал бы лидера влиятельной третьей партии, которая набирает всё больше голосов, но ее влияния всё же недостаточно, чтобы сформировать правительство, а в коалиции она не вступает. Наконец, Петр Порошенко сошел бы за лидера карликовой радикальной партии-скандалиста, которую почти не таясь субсидирует правительство, чтобы нападать на оппозицию.

«Троллинг» со стороны украинских деятелей вышел, откровенно говоря, неубедительный. Никого не заинтересовали ни выступление самого Порошенко, ни инцидент с развернутым на балконе, а затем стремительно убранным охраной жовто-блакитным флагом из «Иловайского котла». В последнем случае еще и символика подкачала. Для устроивших это шоу украинских активистов флаг должен был служить «постыдным напоминанием о российской агрессии».

Но вот «зрада»: в России события под Иловайском воспринимаются совершенно иначе. Иловайский котел – несомненно, выдающаяся победа ополченцев Донбасса и российских добровольцев над карателями, рвавшимися к Донецку, чтобы убивать, сжигать живьем, расстреливать дома с мирными гражданами (причем не скрывавшими этих намерений в своих монологах в соцсетях). Карателей в итоге покарали, и размахивать их флагом, чтобы устыдить Россию, так же странно, как, к примеру, размахивать флагом частей вермахта, погибших в Сталинграде. Если так можно вызвать стыд, то разве что за самих украинских активистов.

Никакой «дуэли» России с Украиной не получилось и получиться не могло. Украина была глубоко ниже ватерлинии. Единственными одноуровневыми оппонентами были Обама и Путин. Речь Обамы свелась к тезису: мы моральная империя демократических ценностей и потому мы всегда и во всем правы, а наши решения не подлежат оспариванию. Суть речи Путина лучше всего выразил риторический вопрос: «Вы хоть понимаете теперь, что вы натворили?». Вопрос вполне уместный, поскольку Россия непрерывно предупреждала о последствиях, которые непременно должны наступить за «арабской весной» и майданом.

Ответ на вопрос Путина тоже хорошо известен и много раз озвучен западными политиками: это не мы натворили, а вы. Если бы вы не спорили и не сопротивлялись, то всюду всё прошло бы гладенько и воцарилась бы импортная демократия. Этот аргумент, что в катастрофе в Сирии и Донбассе виноваты не те, кто раскачал лодку, а те, кто решил им сопротивляться вместо подчинения, общее место западного политического дискурса. Но это очевидная ложь.

Россия в период предыдущего президентства не оказала сопротивления в Ливии, не поддержала Каддафи. Теперь государство в Ливии уничтожено в еще большей степени, чем в Сирии, оно попросту отсутствует, а страна является главным экспортером и транзитным пунктом для беженцев. Степень коллапса в той или иной стране обратно пропорциональна силе сопротивления оказанного завозной революции – быстро стабилизировавшийся Египет, способный сегодня аж закупать «Мистрали», еще одно тому доказательство.

Самым ценным в речи Владимира Путина является та ясная консервативная политическая философия, на которую он опирается. Основой нормальной человеческой жизни и свободы является суверенная государственность. Именно государство обеспечивает право человека на жизнь, гарантии собственности и правосудия, основы ясного и предсказуемого порядка, возможности деятельности, то есть всё то, что является фундаментом демократических свобод. Такие свободы выживают сколько-нибудь длительный срок только в очень крепком и устойчивом государстве. Поэтому взрывать государственность той или иной нации ради ее свободы так же нелепо, как взрывать дом ради того, чтобы проветрить застоявшийся воздух.

Американцы вместе со своими соучастниками из ЕС взорвали дома народов Ирака, Ливии, Сирии, Украины. Степень свободы в каждом из этих случаев катастрофически понизилась: началась гражданская война, убийства несогласных без суда и следствия, распад государства, как в Ливии, или его маразм, как на Украине, наконец, чудовищная раковая опухоль из головорезов-вандалов-работорговцев в лице ИГИЛ, появление которого и заставило по крайней мере часть западных деятелей взяться за остатки ума.

Весьма справедливо, что Владимир Путин не стал сосредотачиваться на «борьбе с ИГИЛ» как на некоей самодостаточной политической миссии, не стал строить из себя хорошего парня, который сейчас начнет таскать каштаны из огня для провалившегося «демократического мира». Сама по себе военная победа над ИГИЛ ничего не изменит, если США не откажутся от установки на разрушение суверенных государств.

Ключевые слова речи Владимира Путина – «восстановление государственности». Именно здесь рецепт минимальной нормализации положения в регионах, растоптанных буянящим «мировым гегемоном». Восстановить государство в Ливии, поддержать правительство Ирака, ориентирующееся на единственную реальную опору, – Иран, решительно изменить отношение Запада к Башару Асаду.

Превращенный западной пропагандой в кровавого упыря доктор Башар Асад, чья вина состояла лишь в том, что он пытался быть менее авторитарен, нежели его отец Хафез, проявил огромную волю и мужество, чтобы сохранить государство хотя бы на части сирийской территории. Всякий может засвидетельствовать, что всюду, где в Сирии есть контроль Асада, в полной мере функционирует и государство.

Поддержка Асада – и долг нашей страны, вытекающий из давнего юридически оформленного военно-технического союза, и требование, вытекающее из предложенной Владимиром Путиным программы по восстановлению нормальной государственной системы. Уже очевидно, что эта программа будет осуществляться Россией при содействии Ирана без участия США, но, похоже, сила обстоятельств принуждает Обаму к нейтралитету, тем более президент Путин гарантировал, что наземная интервенция России в Сирию исключена. Последнее обещание заставит выдохнуть и наше общество: многих всерьез беспокоила перспектива отправления наших солдат в чужую страну, в войну за всетаки довольно абстрактные геополитические интересы.

Не помочь напрямую Донбассу и отправить танки воевать в Сирию было бы очень странно. Потери в такой войне воспринимались бы как абсолютно неприемлемые.

Но очевидно и то, что, пообещав вмешаться и посеяв в мире надежды, нам придется действовать предельно решительно и эффективно. Не будет ничего более нелепого, чем если, сделав заявку на роль лидера коалиции против ИГИЛ и покровителя Асада, Россия затем будет месяцами топтаться на месте, торговаться с американцами и не покажет успехов. Вступив в эту игру, следует победить и компенсировать свои усилия адекватным укреплением геополитических позиций.

В связи с этим довольно странно звучат реплики некоторых патриотических авторов, что, мол, «Россия пытается урвать свой кусок от Сирии» и это почему-то плохо. Целью России, как и Ирана, безусловно является восстановление целостности и государственности Сирии. Но если это по каким-то причинам не удастся, то сохранение под российским протекторатом хотя бы части Сирии, создание там христианско-алавитского государства, которое могло бы стать убежищем для всех терроризируемых христиан Востока и опорой российского влияния в регионе, которое уж точно конструктивнее американского, – это было бы безусловное благо. Давление США на мировой порядок слишком серьезно, и распространение зон хаоса по планете, вполне вероятно, продолжится. Но если в качестве встречной стратегии России вместе с ее политическими единомышленниками удастся создавать среди зон хаоса острова порядка, то это станет огромным вкладом в то, чтобы жизнь хотя бы части людей на планете Земля не превратилась в ад.

29 сентября 2015