Время, похоже, уже перевалило далеко за полдень – у Макса не было при себе часов, их вместе с мобильным телефоном и другими личными вещами изъяли накануне под опись. Надо думать, около трех, а может, чуть больше. Понемногу начал ощущаться голод. В прошлый раз ему приносили еду еще утром, потому сейчас самое время перекусить, однако Макс знал, что нужно лишь немного потерпеть – и чувство голода пройдет само собой. Рано или поздно его накормят, вряд ли у кого-то здесь стоит задача заморить его насмерть, лишив пищи. А возможно, это лишь часть тонкого расчета: вместе с голодом пришла усталость.

– Ты предполагал, какую именно информацию обнаружишь, когда планировал атаку? – интересуется Натан.

– Да не было никакого плана, – чуть покопавшись в воспоминаниях, отвечает Макс. – Все делалось буквально на ходу.

– Хочешь сказать, что вы ничего не продумывали заранее?

– А смысл? В большинстве случаев достаточно лишь хорошенько исследовать инфраструктуру, чтобы найти в ней слабое звено. Здесь был как раз тот самый случай, о безопасности там никто особенно не заботился.

Смуглый произносит что-то вполголоса, толстяк внимательно слушает, они перекидываются парой коротких фраз.

– Мой коллега интересуется, каким способом вам удалось подобрать пароли для проникновения в сеть.

Ага, вот оно что. Наш немногословный гость, оказывается, технический специалист.

– Способ традиционный и старый как мир: брутфорс, – Макс со злорадством отмечает, что Натан, переводя его речь, спотыкается на незнакомом слове.

– Метод грубой силы? – уточняет коротышка после экспресс-совещания со своим товарищем. – Перебор паролей по словарю? Все настолько просто?

– Что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.

– Кто это сказал?

– Один ваш соотечественник, – с улыбкой отвечает Макс. – Говорят, умный был человек.

Старый особняк, утонувший в зелени кряжистых тополей, прятался чуть вдалеке от дороги, видимо, предпочитая тишину и покой извечному шуму большого суетливого города. Когда-то он принадлежал, возможно, состоятельному фабриканту или торговцу, потом благополучно отыграл роль казенной конторы, и вот теперь, выйдя на пенсию, превратился в небогатый офисный центр, обосновавшийся в одном из захолустных питерских переулков. Время стерло с его стен былой лоск дорогой частной резиденции, а советские граждане внесли в дореформенную архитектуру свои коррективы, разобрав камины, заменив изразцовые печи батареями центрального отопления и разгородив фанерой просторные гостиные и спальни на тесные загоны кабинетов и курилок. Метаморфозу довершили вросшие в высокие арочные проемы окон пластиковые стеклопакеты, напоминающие со стороны белоснежную фарфоровую улыбку окончательно лишившегося зубов старика.

– Это здесь, – сказал Мегазоид.

Максим окинул взглядом здание: два входа, один когда-то был парадным, за стеклянными дверями угадывается небольшая конторка с престарелым, как и сам дом, вахтером, другая дверь в былые времена предназначалась прислуге – вон она, сиротливо торчит крылечком во флигеле. По всей видимости, этот альтернативный вход уже давным-давно наглухо закрыт.

– Держи, Шельма.

Ноутбук тяжелый и громоздкий, откинутая крышка дисплея неудобно упирается в руль. Аппарат недорогой, без встроенного модуля wi-fi – внешний контроллер с засвеченным MAC-адресом не жалко потом выкинуть в Неву с моста, чтобы окончательно скрыть следы. А если совсем припрет, можно выбросить и комп целиком, невелика потеря. Сколько их, «деллов», «хьюлеттов» и «тошиб» покоится сейчас на илистом дне под черными речными волнами?

Максим воткнул в USB-разъем ноута «свисток» беспроводного адаптера и принялся сканировать эфир. Нужная сетка поймалась практически сразу, сигнал оказался устойчивым, но сеть, как и ожидалось, была защищена паролем. Пустяки: нет таких дверей, в которые нельзя постучаться кувалдой.

Возможный диапазон ключевых слов, которые люди могут использовать для защиты доступа к информации, всегда ограничен – даже если пароль сгенерирован абсолютно случайным образом, его все равно можно подобрать, просто на это уйдет чуть больше времени. Для перебора паролей существуют специальные программы, использующие составленные особым образом словари. Максим запустил на ноутбуке приложение и, нажав на прячущийся под сидением рычажок, чуть откинул спинку кресла назад – ожидание могло затянуться.

– Черт! – выругался Мегазоид, настороженно поглядывавший в экран ноута. – Чего там случилось?

Макс скосил глаза: значок соединения перечеркнула крест-накрест яркая красная линия – видимо, контора, которую они решили немного пощипать, и вправду изрядно сэкономила на оборудовании.

– Маршрутизатор, похоже, упал, – пояснил Максим. – Слишком много запросов на авторизацию в единицу времени, он и не справился, бедняга. Погоди, сейчас кто-нибудь перезапустит.

– Засекут ведь, – встревоженно предположил Мегазоид.

– Могут. Если в логи посмотрят. Но, думаю, это не тот случай. Тем более, ты сам говорил, что сисадмин у них приходящий и работает в основном дистанционно, а значит, каждую минуту он за обстановкой не следит. Расслабься, Мега, все будет нормально.

Значок соединения мигнул и снова вспыхнул золотисто-зелеными огоньками.

– Ну я же говорил, – удовлетворенно вздохнул Максим. – Перезагрузили. Никто даже не почесался выяснить, почему сеть вдруг пропала.

Программа на ноутбуке снова принялась деловито перебирать пароли. Тянулись минуты, и, чтобы занять время, Максим покрутил ручку автомагнитолы, настраивая приемник на волну с приятной легкой музыкой.

– Опять сеть упала. – Мегазоид был не на шутку встревожен и явно нервничал, ерзая на пассажирском сидении. – Еще раз роутер им обрушим и они своему админу названивать начнут.

Максим пожал плечами. Ну, позвонят, и что это изменит? Придет суровый админ и задушит их шнуром «витой пары»? Зафиксировать попытку атаки – это еще полдела. Нужно еще локализовать ее источник.

– Есть!

Оба взломщика радостно уставились на экран, и пальцы Максима деловито запорхали над клавиатурой, выбивая легкими касаниями едва различимую шелестящую дробь.

Сетка, в которую ему удалось пробраться, была организована, мягко говоря, по-уродски. Один сервер под «виндой» играл роль локального контроллера домена и одновременно – шлюза для доступа в Интернет, на другом лежали дистрибутивы софта и резервные копии, там же, судя по всему, был организован сервис хранения пользовательских файлов. Внутри сети трафик не шифровался, поэтому первым делом Максим организовал его перенаправление и подключил анализатор: сниффинг, то есть перехват передаваемых между компьютерами и во внешнюю среду данных, позволял без особого труда получить пароли от почтовых ящиков сотрудников, а там наверняка отыщется что-нибудь интересное. Затем он собрал список открытых на локальном сервере портов и используемых протоколов, еще раз убедившись, что вопросами безопасности тут, похоже, никто действительно не заморачивался всерьез. На машине был открыт удаленный доступ по протоколам Telnet и RDP, а фильтрация по IP-адресам, наоборот, оказалась не настроена – истинное раздолье для понимающего человека.

Спустя пару минут сервер любезно согласился с тем, что Максим является пользователем контроллера домена, входящим в группу администраторов. Еще через пару минут Макс уже выкачивал на внешний жесткий диск содержимое файлообменного репозитория, попутно настраивая на шлюзе удаленный доступ – скорее всего, в эту гостеприимную сеть придется наведаться еще разок в самом ближайшем будущем. Дело шло медленно: скорость закачки он специально настроил таким образом, чтобы не забить канал связи полностью и не вызвать у пользователей подозрений, если на их компах вдруг перестанут открываться любимые сайты и отвалится электронная почта.

Пробежавшись по открытым в локальной сети папкам на компьютерах сотрудников фирмы и заприметив документы, которые нужно будет обязательно скопировать в следующий раз, Максим принялся методично и обстоятельно прибираться за собой. Файлы журналов на сервере, таблицы маршрутизации, логи роутера. Проверить все еще раз. Ничего не забыл? Точно? Не оставил ли без внимания какой-нибудь маленький файлик, за который потом смогут уцепиться специалисты-безопасники, если кому-то придет в голову расследовать обстоятельства взлома? Нет, на сей раз, вроде бы, все чисто.

– Валим!

«БМВ» зашуршала шинами по асфальту и, стремительно набирая скорость, покатилась по переулку. На всякий случай Максим глянул в зеркала заднего вида: все чисто. Да и кто может их преследовать? Это просто паранойя какая-то. Нужно, наверное, заехать по дороге в магазин, купить вискаря, чтобы успокоить расшатанные нервы. Максим испытывал сейчас настоящую эйфорию, чистый восторг, который настигал его всякий раз, когда очередная авантюра заканчивалась успехом. Он сделал это! Он смог! Человеческий разум, его личный опыт снова одержали верх над высокими технологиями и бездушным железом. Это было сродни волшебству, сродни тайному могуществу, которое прорывалось в наш мир из параллельных вселенных в виде абстрактных нулей и единиц, в виде электронных импульсов, соединявшихся в биты и байты.

На всякий случай попетляв по переулкам, Максим высадил Мегазоида возле Варшавского вокзала, пообещав связаться, как только разберет добычу. Работать сегодня совершенно не хотелось, и потому, купив в магазине возле дома вполне заслуженную бутылку виски, он бросил автомобиль у подъезда, а сам направился дворами в сторону шумевшего вдалеке шоссе, по протоптанным аборигенами тропам, туда, где в тени разросшихся кленов и акаций пробивала себе путь в извилистом овраге мелкая безымянная речушка, несшая свои воды из ниоткуда в никуда. Окрестности этой речки всегда были безлюдны и тихи – здесь лишь изредка выгуливали собак жители близлежащих многоэтажек, да на давно не стриженных лужайках загорали в редкие солнечные дни тучные дамы, по каким-то причинам променявшие круговерть заграничных курортов или тишину дачных огородов на пахнущий бензином газон городских окраин.

Речка, как и ожидалось, оказалась на прежнем месте. Максим неспешно прошел по ее берегу, петляя меж низкими ветвями склонившейся к воде сирени и кустами одичавшего шиповника, туда, где протянулся старый железный мостик. Облокотился о выщербленные временем перила, вглядываясь в журчащий мутный поток, сорвал пробку и отхлебнул виски прямо из горлышка. Мерное течение воды успокаивало, умиротворяло, от ее поверхности тянуло тиной, сыростью и перепрелым лесным мхом. Где-то вдалеке затрепыхалась, взлетая, утка. Максим протянул руку, разжал ладонь: «свисток» беспроводного адаптера закувыркался и беззвучно исчез в поднятой птицей волне. Макс проводил его взглядом, приподнял бутылку в прощальном салюте и сделал еще один обжигающий горло глоток. В кармане зажужжал мобильник. Он мельком взглянул на высветившийся на экране номер, вздохнул и нажал на кнопку, принимая звонок. Наверное, снова придется оправдываться.

– Да, мам. Я помню, что обещал завезти бабушке продукты. Давай завтра, прямо с утра, ладно?

– Не нужно, – голос матери был тихий, шелестящий, точно холодная черная вода под его ногами. – Она умерла, Макс.

Старые фотографии, разложенные на полу, – как осколки прошлого, фрагменты зеркал, сохранивших мимолетные отражения чьих-то лиц, – ни собрать, ни склеить. Комната, вроде бы, все та же, тот же запах, те же обои на стенах, но что-то теперь навсегда ушло, потерялось. Максим осторожно перекладывал карточки из одной коробки в другую, подолгу вглядываясь в матовую поверхность пожелтевшей бумаги.

Вот улыбающееся лицо бабушки на какой-то праздничной демонстрации, молодое, совсем не такое, что он запомнил сегодня, перед тем как оно навсегда скрылось под белым полотном, и обитый красной материей ящик плавно опустился в обрамленную грудами комковатой рыжей земли яму. Вот бабушка уже старше, держит на коленях его самого, серьезно и почему-то немного обиженно вглядывающегося в объектив. Здесь ему, наверное, лет семь или восемь. Вот они втроем с мамой где-то за городом, на берегу озера, мать смеется, а бабушка вглядывается куда-то вдаль, словно видит что-то недостижимое, неизвестное, там, за горизонтом, где шершавая наощупь бумажная гладь воды смыкается с безоблачным бумажным небом.

Макс протянул руку – бутылка виски, точно верная подруга, снова была рядом. Она всегда рядом, и в радости, и в печали. Фотографии. Еще фотографии. А вот бумаги. Часть, наверное, придется уничтожить, нельзя выбрасывать старые документы просто так; часть отвезти матери. Разобраться бы, что из этого архива может пригодиться в будущем, а что можно смело предать огню. Макс поднял один из листов, пробежался по нему взглядом, отложил в сторону, но, помедлив, снова поднес к глазам. Вытащил из пачки другой документ, потом еще. Бумага источала сладковатый запах, какой бывает лишь у переполненных полок книжного шкафа или у стянутой бечевкой пачки газет, случайно обнаруженной на антресолях. Отхлебнув из бутылки, Максим поднялся на ноги и, пошарив по полкам секретера, принялся складывать документы в обнаруженную там папку с потемневшими от времени тесемками.

…Встретивший Максима человек с аккуратной профессорской бородкой, тощий настолько, что напоминал сушеную воблу, вид сбоку, внимательно посмотрел на Макса близко посаженными карими глазами. Он держался не слишком приветливо, но был по-деловому вежлив и обходителен.

– Что ж, этого вполне достаточно для подтверждения статуса. Ваша бабушка поступала очень предусмотрительно, храня все документы. Вы уже обращались в консульство?

– Пока нет. Я еще собираю документы.

– Вот, возьмите, – тощий протянул ему стопку аппетитно пахнущих типографской краской ярких и красочных брошюр, смахивающих на рекламные буклеты с компьютерной выставки. – Там все написано. Почитайте, изучите и приходите снова, если возникнут вопросы.

– Спасибо. Что мне теперь нужно делать?

– Собирайте документы согласно списку, который я вам продиктовал, – чем больше найдете, тем лучше. Записывайтесь на прием к консулу, захватите с собой загранпаспорт. Виза действует полгода. Как только получите, приезжайте сюда, мы бесплатно предоставим вам билет в один конец. По прилете вам выдадут теудат оле.

– Что, простите?

– Удостоверение личности репатрианта. Вас даже снабдят деньгами и бесплатной сим-картой, чтобы вы могли без проблем устроиться в Израиле. Если желаете, мы поможем вам подыскать жилье на первое время.

– Звучит фантастически.

– Это правда, – за все время их недолгой беседы обладатель бородки улыбнулся, продемонстрировав крупные, как у породистой лошади, крепкие зубы. – «Сохнут а-йеудит ле-Эрец-Исраэль», конечно, не творящее чудеса сообщество волшебников, но мы стараемся помогать нашим соотечественникам. В особенности – будущим. Удачи вам, Максим.

Чтобы вытянуть всю интересующую неведомого заказчика информацию из взломанной недавно сети, ушло несколько бессонных ночей, а чтобы разобрать улов, удалив из массива личные фотографии пользователей и не имеющие отношения к делу документы, – и того больше. Максим трудился не покладая рук, всматриваясь в монитор усталыми слезящимися глазами.

Полезные файлы представляли собой, в основном, исходные коды каких-то программ и текстовые документы, от обилия и разнообразия которых буквально кружилась голова: технические задания, условия сертификации, обоснования, руководства по установке и настройке софта. По всей видимости, контора разрабатывала под заказ управляющие приложения для каких-то сложных распределенных систем, а вот для каких – он сейчас и пытался понять.

Полученные из файлообменника папки были поименованы либо по датам, либо имели и вовсе ничего не говорящие Максиму названия, равно как и большинство хранившихся внутри файлов. Отчаявшись разобраться в их содержимом и предназначении, Максим взялся за документацию.

Тут дела обстояли немного лучше – среди служебных записок и технических описаний он обнаружил руководство пользователя программным обеспечением, похоже, и являвшимся конечным продуктом этой компании. Налив в чашку свежесваренный в турке кофе, Максим углубился в чтение. По всему выходило, что разрабатываемый фирмой софт должен управлять комплексной системой видеонаблюдения, интегрированной с оборудованием контроля доступа. «Умные» замки со считывателями бесконтактных карт, служивших электронными пропусками; сервер, точно запоминающий все события, связанные с использованием этих самых пропусков, а также фиксирующий открытия и закрытия оснащенных такими замками дверей.

Еще один сервер – для хранения видеозаписей с возможностью архивирования материала, отснятого камерами внутреннего и наружного наблюдения. Да и сами камеры, похоже, оказались дистанционно управляемыми – оператору достаточно нажать несколько кнопок на клавиатуре компьютера, чтобы изменить угол обзора или повернуть объектив в нужном направлении. Помимо прочего, в управляющий модуль входила система контроля датчиков движения с возможностью передачи информации на центральный пульт сигнализации… И исходные коды программ, позволявших рулить всей этой машинерией, Максим держал сейчас в руках. Достаточно лишь хорошенько изучить их, и среди десятков тысяч строк наверняка найдется слабое место, уязвимость, воспользовавшись которой, кто-то сможет перехватить информацию, а то и управление всей системой. Такой сложный комплекс не может стоить дешево, приобрести и подключить подобное под силу разве что крупному банку. Или госкорпорации.

Запустив браузер, Максим набрал в его строке адрес поисковой системы и вбил туда наименование комплекса, почерпнутое в похищенной им документации. Мгновение – и поисковик выдал список ссылок, пробежавшись по которым, Максим почувствовал, как по спине крадется неприятный холодок. Щелкнув мышью, он снова принялся перебирать документы, с каждой минутой ощущая нарастающую тревогу. Акты приемки-сдачи работ, протоколы согласований и ревизии объектов, гарантийные письма…

Документы однозначно свидетельствовали о том, что гибридный охранный комплекс «Бриз-2Д» был установлен на нескольких атомных электростанциях, в зданиях ряда областных администраций, а также в помещениях одного из министерств. Этой системой пользовалось множество оборонных предприятий – Максим насчитал как минимум полтора десятка.

Кроме того, «Бриз», судя по всему, эксплуатировался на территории санатория «Речная сказка» – одной из загородных резиденций аппарата правительства. Отыскался в архивах и план самого санатория, на котором кто-то скрупулезно отметил места установки камер и расположение постов охраны. Зная, как работает комплекс, кто-нибудь запросто мог наведаться в гости к этой самой «сказке» хоть с фотоаппаратом на плече, хоть с рюкзаком, наполненным взрывчаткой. Даже поразительно, насколько разгильдяйски охранялись столь важные и опасные секреты.

Нашарив среди разбросанных по столу компакт-дисков и бумаг телефон, Максим выбрал в записной книжке номер и нажал кнопку вызова. Один гудок. Другой. Третий. Ну давай же, отвечай, сволочь.

– Алё? – голос в динамике недовольный, заспанный. – Ты чего, Шельма? Четыре часа утра!

– Ты во что меня втянул, Мега?

– Ты о чем? Чего случилось-то?

– Ты вообще в курсе, куда мы с тобой влезли? Знаешь, что за контору тебе заказали, какая там инфа?

– Да мне по барабану, главное, чтобы бабки вовремя платили. – Мегазоид демонстративно зевнул, и тут его тон стал чуть более оживленным. – О, а ты уже все там разобрал, что ли? Круто! Залей тогда на диск и тащи ко мне… Ну, часам к двенадцати, например. А сейчас мне спать охота.

Экран мобильника мигнул, сигнализируя, что разговор окончен. Максим отодвинул прочь клавиатуру, взял со стола опустевшую чашку. Сонливость сняло как рукой, но голова была тяжелой, словно с похмелья. Протопав на кухню, он открыл дверцу холодильника, нашарил на полке упаковку анальгина, бросил в рот горькую таблетку и запил водой из крана. Нужно переписать данные на диск, лучше на всякий случай сделать резервную копию и где-нибудь припрятать. Пригодится. Анальгин еще не подействовал: мысли в голове шевелились тяжело, неохотно.

Сварив очередную порцию кофе, он вернулся в комнату, отыскал среди барахла пустую пачку болванок и запустил копирование. Процесс двигался медленно, и Максим вылез в Интернет, чтобы скоротать время.

Очередной телефонный звонок прорезал утреннюю тишину, когда он дописывал восьмой по счету диск, просматривая очередную страницу сайта со смешными картинками. «Номер не определен» – сообщил ему мобильник.

– Алло? – произнес он, зачем-то удерживая телефон подальше от уха, словно опасаясь, что тот сейчас взорвется.

– Ты сейчас где?

– Привет, Оксана.

Если честно, услышать Фрикадельку он никак не ожидал.

– Я дома. Соскучилась?

– Ха-ха, очень смешно. Мегазоида взяли.

– В смысле?

– В смысле позвонили в дверь в семь утра, мол, аварийка, вы соседей затопили. Тот открыл спросонья, ну и улегся мордой в пол, руки за спину.

– А ты откуда знаешь?

– Знаю. В общем, я бы на твоем месте свалила куда-нибудь подальше на всякий случай.

Сердце забилось чаще. Макс посмотрел на часы в углу экрана: половина восьмого.

– А с Мегой что будет?

– Да ни черта с ним не будет, – зло бросила Фрикаделька, – у него папаша – ментовский подполковник, отмажет. Не знал? Теперь знай. Я слышала, не в первый раз его уже задерживают, а потом отпускают. Только вот тебя он сольет. И всех нас.

– Да ладно, – сомнением ответил Максим, – на Мегу это не похоже. Не верю.

– Не веришь – проверь. Думаешь, ты один у него такой лучший друг? Да ни хрена! Вас, дураков, много его с папаней кормят. А был еще чувак, который решил завязать и в Штаты уехать учиться по приглашению. Теперь сидит. В общем, я предупредила. Бывай. И телефон этот выкинь.

Время – лучший друг и коварный враг. Оно может тянуться бесконечно, а может вдруг пуститься вскачь, и тогда ни притормозить его, ни догнать. Со временем невозможно договориться: оно живет по своим законам, и на человеческие нужды и желания ему плевать.

Документы. Деньги. Банковская карточка. Жесткий диск нужно снять: форматировать его уже некогда, а уничтожить – не так-то просто. Да и не спасет от опытного сыщика обычное форматирование: при желании информацию все равно можно восстановить. Лучше всего вскрыть металлический корпус и разбить магнитные блины молотком, но и это не быстрый процесс – крышку держат шесть хитрых восьмигранных болтов. Еще «винчестер» можно утопить, выбросив в водоем где-нибудь по дороге. Или спрятать в укромном месте – там, где его вряд ли будут искать.

Макс погасил свет в коридоре, заглянул в глазок. Лестничная клетка сквозь грязную линзу почти не просматривалась, она напоминала дно лесного пруда, с трудом различимое сквозь толщу мутной воды. Вроде никого.

Стараясь не шуметь, Максим отомкнул дверь и шагнул из квартиры, тихо щелкнул замок за спиной. Площадка была пуста. Поднявшись на полпролета вверх, туда, где желтела возле исписанной маркерами стены труба мусоропровода, он выглянул в окно. Внизу, у подъезда, дежурила уже знакомая темно-зеленая «девятка», подперев под бампер его «БМВ». Двое крепких парней курили возле скамеек, о чем-то переговариваясь и поглядывая по сторонам. Один из них, словно почувствовав его взгляд, обернулся, полоснул глазами по окнам, и Макс отшатнулся от давно немытого стекла.

Пятый, этаж, шестой, седьмой. Выше. Лестничная клетка девятого этажа справа от лифтовой шахты обрывается низким потолком, в который упирается сварная решетка. За ней – еще два коротких лестничных пролета. Скрипучая калитка открыта, кто-то снова сломал замок. Ну и отлично.

Грубо обитая жестью чердачная дверь низкая, будто придумана специально для сказочных гномов: пролезть можно лишь сильно пригнувшись. Только вот за нею – совсем не сказка. Насыпной керамзитовый пол покрыт хрустящей шелухой голубиных яиц и птичьим пометом, под низким сводом крыши – шумящие трубы с желтыми сталактитами рваной теплоизоляции. Пырх-пырх-пырх, – захлопали крылья, заметались повсюду быстрые тени перепуганных голубей. Тут тоже не выпрямиться в полный рост – тесно и узко. А впереди – узкая полоска света, наклонный железный трап ведет через квадратный лаз на крышу. Туда.

Чем хороши новостройки – крыши здесь плоские и ровные, не упадешь и не скатишься. Пара ступенек вверх – на соседнюю секцию, и под ногами снова черный рубероид, ощетинившийся мертвым лесом телевизионных антенн. Следующий чердачный люк закрыт, значит, нужно бежать дальше. Прохладный ветер бьет в лицо, гонит куда-то невесомые облака, и кажется, достаточно лишь протянуть руку, чтобы ухватить их за мохнатый бок.

Крайний от торца лаз гостеприимно распахнут, но лестницы внутри нет. Повиснув на руках, Максим спрыгнул на шуршащий керамзит, постоял, зажмурившись, чтобы глаза привыкли к полумраку. Выход в подъезд открыт и тут – необычайное везение. Вызвав лифт, он спустился на первый этаж и скользнул за дверь. Двор с детской площадкой практически безлюден, лишь по соседней дорожке медленно плывет мамаша с коляской, да из переулка неспешно заруливает в проезд продуктовый фургон.

– Эй! Стой! Стоять, я сказал!

Даже не оглянувшись на окрик, Максим припустил со всех ног. За спиной раздалась частая дробь башмаков на асфальте. Дыхание сипло вырывалось из груди, но страх гнал его вперед и вперед. Бежать, быстрее! Еще быстрее!

Перемахнув через выросшую на пути ограду детского сада, он запетлял меж фанерных домиков и грибочков, обогнул бетонное крыльцо и выскользнул сквозь дыру в противоположном пролете забора. Преследователи не отставали. Силы уже начали покидать Максима: сидячий образ жизни отнюдь не способствует поддержанию физической формы. Поворот, еще поворот, низкий парапет со ступенями вниз, ныряющими куда-то в подвал очередной «панельки», выкрашенная черной краской стальная дверь чуть приоткрыта. Скатившись по лестнице, Максим скользнул в дверной проем и, захлопнув дверь за собой, привалился к холодному металлу, пытаясь успокоить рвущееся из груди сердце. Стоило бы прислушаться, но он не воспринимал никаких звуков кроме оглушительно ухающего пульса в груди.

Лишь спустя пару минут он немного пришел в себя, отер рукавом заливающие лицо ручьи пота и осмотрелся. Подвал оказался обитаемым. За тесным предбанником открылся коридор с металлическими ящиками по стенам, в недрах которых темнели блоки электрических автоматов. Вдалеке зиял темный проем без дверей, за ним шумела в трубах вода. А слева обнаружилась еще одна комната, чуть более просторная и кроме того – освещенная электрической лампочкой. Посреди помещения стоял кустарно сколоченный из грубых досок стол, в его центре – заполненная окурками банка из-под «Нескафе».

Вдоль стены – грязный диван в пятнах, явно позаимствованный с соседней помойки. Пара колченогих стульев с поломанными спинками, древний сервант, уже лишившийся половины ящиков, сейчас хранил груду какого-то ржавого слесарного инструмента. В дальнем углу, нарушая стилистическое единство интерьера, покоилось несколько автомобильных колес с облезлыми зимними покрышками «Нордманн». Вся обстановка красноречиво свидетельствовала о том, что меблировку апартаментов долго, тщательно и со вкусом подбирали по окрестным свалкам.

Что делать дальше, Максим не знал. Домой возвращаться нельзя, это совершенно точно. За комнатой в центре и квартирой матери тоже наверняка следят. Да и вообще выбираться на улицу сейчас опасно – те, кто устроил погоню, наверняка бродят где-то поблизости. Значит, нужно дождаться темноты.

Со стороны коридора почудилось какое-то движение. Показалось? Максим замер, стараясь не дышать. В течение нескольких долгих секунд ничего не происходило, затем из темноты послышался хорошо различимый шорох, что-то снова шевельнулось во мраке. Максим напряг зрение и наконец разглядел незваного гостя. Крыса!

Крыса была некрупной, характерного для подвальных обитателей буро-палевого окраса. Зверек бесстрашно вбежал почти в самый центр комнаты, ловко взобрался по ножке на стол и уставился на Максима черными бусинками глаз, вибрируя короткими усами. Тот брезгливо дернулся: крыс он не любил и побаивался, а этот экземпляр явно оказался не из пугливых. Осторожно, по стеночке, Максим поднялся с дивана и медленно пополз к серванту, подальше от стола. Шикнул, хлопнул в ладоши, пытаясь спугнуть грызуна, но крыса, вместо того чтобы в панике убежать, насмешливо посмотрела в его сторону, уселась на задние лапы и принялась деловито умываться.

– Ах ты тварь, – прошептал Максим. Нащупав на полке тяжелый, сплошь покрытый ржавчиной разводной ключ, он взвесил его в руке. Выставив орудие перед собой, точно герой компьютерной игры, путешествующий по заселенным монстрами подземельям с кроваво-красной монтировкой, Макс сделал осторожный шаг вперед. Крыса прекратила гигиенические процедуры и с интересом уставилась в его сторону, даже не пытаясь скрыться. Еще короткий шаг. Еще. Быстрый замах…

– Гаврила!

Крыса сорвалась с места и, подбежав к краю стола, вытянулась в струнку, шевеля подвижным носом.

– Гаврила, ты чего гостям не наливаешь?

Шагнувший в комнатку обветренный краснорожий мужик в темно-синей спецовке со звоном бросил в угол тяжеленную сумку, из которой торчали во все стороны обрезки труб, какие-то клещи и напоминающие замызганный средневековый парик волокна пакли. Повесил на вбитый в стену гвоздь засаленную кепку и насмешливо посмотрел на застывшего Максима.

– Его Гаврила зовут, – кивнул мужик в сторону крысы, – а меня – Михалыч. Положь шведку на место, она у меня последняя, запасной нету.

Михалыч вытащил из-за пазухи завернутый в фольгу бутерброд, отломил от него кусочек сыра и бросил Гавриле. Крыс недоверчиво обнюхал подачку, а потом, ухватив ее цепкими передними лапами с длинными, почти человеческими пальцами, принялся с удовольствием поедать.

– Будешь? – мужик любезно протянул Максу оставшуюся часть бутерброда, – Нет? Ну как хочешь. Жрать больше ничего нету, а вот выпить щас сообразим.

С этими словами Михалыч шагнул к серванту, встал на цыпочки, позвенел чем-то в его недрах и выставил на стол два классических граненых стакана, отерев их предварительно о грязный рукав спецовки.

Следом на свет божий явился небольшой флакон странной голубоватой жидкости, явно не предназначенной для употребления в качестве напитка.

– Что это? – с подозрением поинтересовался Максим.

– «Боми», средство для мытья окон, – отозвался Михалыч. – Да ты не бойся, это почти чистый спирт. Я вон пью, пока не сдох. Не смотри что стаканы грязные, сейчас продезинфицируем.

Михалыч нацедил в каждый из стаканов немного синеватой жидкости, подошел ко входу, возле которого из стены торчал обрубок трубы с вентилем и, слегка повернув кран, на глаз долил в посуду мутной водопроводной воды.

– На, держи, – протянул он один стакан Максиму.

– Да я как-то…

– Пей, говорю. Тут главное что? Главное – первую в себя протолкнуть. Если назад не выйдет, вторая легче пойдет. Ну, а ежели блеванешь, тоже ничего страшного. Я человек привычный.

Под пристальным взглядом Михалыча Максим поднес стакан к носу и чуть не выронил его от шибанувшего в ноздри острого резкого запаха. Михалыч, словно каменный лев на невской набережной, смотрел, не мигая. Послать его подальше и уйти? Куда? За дверями наверняка ждут…

Зажмурившись, Максим задержал дыхание, набрал горькую жидкость в рот, сморщился от отвратительной вони, чуть не поперхнулся и рефлекторно сглотнул. Взбунтовавшийся пищевод дернулся болезненным спазмом, Максим закашлялся.

– На, заешь, – отломил Михалыч половину своего бутерброда.

Максим откусил от черствой горбушки и, не чувствуя вкуса, принялся жевать. Зашарил по карманам в поисках сигарет. По сравнению с дорогим виски жидкость для мытья окон составляла весьма сильный вкусовой контраст, однако ничего ужасного, вопреки его ожиданиям, не произошло: в голове приятно зашумело, а нервы, наоборот, успокоились, вернулась способность связно мыслить.

– Между первой и второй наливай еще одну, – продекламировал не в рифму Михалыч, щедро отцедив Максиму из своего стакана. Гаврила привстал на задние лапки, выпрашивая очередную порцию сыра.

– Ну, понеслась.

Звякнуло. Макс механически поднял посудину, отхлебнул, проглотил, поморщился. Да в общем-то, спирт как спирт. И пофигу, что голубой, как Элтон Джон.

– Ты от кого тут прячешься-то? – подал голос Михалыч. – От ментов, что ли?

Максим кивнул.

– Украл чего?

– Можно и так сказать…

– Ну, хоть не убил, и то ладно, – мужик крякнул, разливая по третьей. – Убивать, брат, бог не велел, грех это большой.

– А красть, значит, не грех?

– Ну так это самое, смотря чего и у кого. – Михалыч задумчиво провел мозолистой пятерней по редеющей макушке. – Лучше, конечно, жить честно. Только вот в наше время оно вряд ли возможно. Сейчас все крадут: электрик вон лампочки тырит, маляры краску домой тащат, начальник ЖЭКа нашего свою дочь дворником устроил…

– Зачем? – удивился Максим.

– Ну так это, чего непонятного? Устроил ее по бумагам дворником сразу на десять участков. По пятнадцать тыщ с участка зарплата, так? А на деле там приезжие работают, которые без прописки, и по семь тыщ на руки получают. Разницу в карман, смекаешь? Вот! А ты сам чего спер-то?

Максим залез в карман и выложил на стол снятый со своего компа жесткий диск. Михалыч повертел его в руках, гулко положил обратно на неструганую доску столешницы и пожал плечами:

– Хреновина какая-то.

– Она самая. Можешь себе забрать, под ножку серванта подложишь, самое то будет: он у тебя на одну сторону уже заваливается. А не надо – так выкинь нафиг.

Волшебная жидкость для мытья стекол, похоже, окончательно промыла и мозг: мысли сделались четкими, короткими, ясными. Отсюда, конечно, нужно уходить, только без посторонней помощи из города ему не выбраться. А что если…

Максим вытащил из кармана сотовый – здесь, в подвале, сигнал ловил едва-едва, только возле наружной стены он пробивался сквозь бетон на пару делений. Пролистав адресную книгу, Максим помедлил мгновение и набрал номер.

– Станислав Сергеевич? Добрый день, это Макс. Ну, тот самый, помните, пароль на архиве помог вам подобрать и все остальное…

– Да помню, помню, – отозвался милицейский учредитель видеоборделя. – Стряслось чего?

– Ну да… У меня небольшие проблемы. Вы можете помочь?

– Ты откуда сейчас звонишь?

– Из подвала… Ну, в смысле, я в городе, здесь, недалеко. Вы не могли бы подъехать?

– Адрес говори.

– Давайте я вас на углу Заповедной и Речной встречу?

– Где это? Ладно, разберемся. Через полчаса подходи, буду на месте.

Максим нажал отбой. Телефон по совету Фрикадельки и вправду следовало бы выбросить, но остаться вовсе без связи было сейчас страшновато.

– Я пойду, пожалуй, – сказал Максим, обращаясь не то к Михалычу, не то к Гавриле.

– Ступай, – вздохнул хозяин подвальчика. – На вот, глотни на дорожку.

…Перекресток Заповедной и Речной отлично просматривался во все стороны. Прошло уже более получаса, но ровным счетом ничего не происходило, и охватившая Максима тревога понемногу нарастала. Максим нервничал. Алкоголь уже почти выветрился из головы – по крайней мере, ему так казалось, – и он нетерпеливо прохаживался по тротуару туда-сюда, с надеждой вглядываясь в проезжающие мимо автомобили. Томительно тянулись минуты. Достав из кармана телефон, он повертел его в руках, включил экран, выключил, снова включил и, наконец, решившись, набрал последний номер.

– Станислав Сергеевич?

– Ты на месте? – ответил знакомый голос. – Ну и отлично, стой где стоишь. Мы тоже уже тут.

Максим собирался переспросить, кого именно тот имел в виду под словом «мы», но неожиданный и мощный толчок в спину сбил его с ног, опрокидывая на асфальт.

– Лежать! – оглушительно заорали в ухо, шею больно придавило чье-то колено. Мир стремительно сузился до крошечного участка земли, который он мог рассмотреть из положения ничком.

В следующий миг на его заломленных за спину запястьях с лязгом защелкнулись холодные наручники.