– Крены скомпенсируй. За скоростью следи внимательно, старайся выдерживать не меньше трехсот восьмидесяти. Нос чуть выше, не подныривай. Вот так, хорошо. Мимо площадки заходишь.

– Я доверну.

– Ни фига ты не довернешь. Где у тебя курс, а где глиссада? Сюда посмотри!

– Ой…

Закусив от напряжения губу, Эстер неумело вела яхту на посадку, нервно сжимая в побелевших пальцах полукольцо штурвала. Ник развалился в кресле и, положив руки на колени, внимательно следил за происходящим, время от времени давая спокойным голосом короткие и четкие комментарии. Макс видел, что он лишь выглядит расслабленным, а на самом деле в любую минуту готов перехватить управление, взяв на себя ответственность за жизнь экипажа и единственного пассажира на этом маленьком корабле.

– Руки расслабь, не зажимай штурвал, отломаешь. И педали не трогай, они тебе только мешают. Скорость какая?

– Четыреста шестьдесят.

– А вертикальная?

– Шесть.

– Много. Сама не видишь, что много?

– Ой…

Макс отвернулся, чтобы не нервничать попусту. Яхту окружало влажное грязно-серое облачное марево, на толстом многослойном стекле морщились под ударами ветра мокрые дождевые дорожки. Корабль повис в этой серой пустоте, застыл, как муха в янтаре, и только чуть слышный усыпляющий гул атмосферных двигателей да легкое покачивание фюзеляжа говорили о том, что они сейчас куда-то летят.

– Режимы прибери, с превышением скорости идем.

– Так нормально?

– Угу. А с кренами у тебя опять чего?

– Я держу…

– Ты не держишь, ты его болтаешь. Зафиксируй «рога» в нейтральном положении секунд на тридцать, тогда качать перестанет. И за высотой следи, а то сейчас будем выполнять упражнение «ручки от себя, штурвал до пупа»…

В разрывах облаков показался густой ковер подернутого сизой дымкой леса, от длинного и пушистого облака, видневшегося чуть справа и ниже, тянулась к земле размытая серая пелена – там шел дождь. Растительность здесь оказалась зеленой, Макс наблюдал такую впервые и потому приник к холодному стеклу, стараясь не пропустить невиданное доселе зрелище. Земля быстро приближалась, дымка рассеялась, и вскоре он уже мог различить отдельные деревья, стремительно убегавшие мохнатой равниной куда-то назад, за горизонт.

Яхта выполнила неуклюжий разворот и, погасив скорость, тяжело опустилась на потрескавшиеся бетонные плиты посадочной площадки. Стихли двигатели, на землю легла опора выдвижного трапа.

Здесь было свежо и прохладно. Небо от горизонта до горизонта застилала сплошная облачная пелена, сквозь которую с трудом пробивался дневной свет, но этого света все равно было достаточно, поскольку в небе Пангеи светило целых два солнца. С трех сторон небольшую посадочную площадку окружала сплошная стена леса, а на восток уходила узкая и извилистая дорога, которая, петляя между холмами, вела к небольшому городку – мокрые крыши его зданий виднелись в расположенной за возвышенностью низине. Макс ступил на старые бетонные плиты и огляделся. Их яхта была единственным приземлившимся здесь кораблем, и, судя по заброшенному виду площадки, другие борта прилетали сюда нечасто. Сквозь многочисленные трещины в бетоне наружу пробивалась сочная изумрудно-зеленая трава, а по всему летному полю были небрежно разбросаны разномастные камни обычной гранитной расцветки. Макс подивился было тому, что никто не удосужился убрать булыжники с космодрома, но вскоре заметил, что больше половины «камней» украшено крошечными алыми цветами, растущими прямо на их покатых боках. Опустившись на корточки, Макс ткнул в один из булыжников пальцем – он оказался мягким, точно губка.

– Это радорис, или воздушный коралл, – пояснил беззвучно возникший за его спиной Ник, – здесь высокая влажность, потому они и плодятся. Осторожно, радорисы ядовиты.

– Морем пахнет, – произнесла Эстер, шумно втягивая в себя сырой воздух.

– Йодом, – поправил Ник. – На Пангее много богатых йодом болот. А вот гнуса на удивление почти нет.

Было безлюдно, стояла полная тишина, только в гуще леса тоскливо жаловался на жизнь не то какой-то дикий зверь, не то прячущаяся в зарослях птица. Ник извлек из кармана «пад» и, указав в качестве абонента Фернандо Аррадо, отправил вызов. Сменялись секунды, но никто не отвечал на его звонок. Немного подождав, он нажал на клавишу отмены, и в то же мгновение «пад» разразился пронзительной переливчатой трелью. Испуганно смолкла лесная птица. Экран осветился тусклым серым светом, но изображение на нем так и не появилось – он остался матово-бледным, как застлавшие небо Пангеи облака.

– Да? – раздался в тишине приятный бархатистый мужской голос.

– Сэм Аррадо? – произнес Ник, почувствовав, как в груди часто забилось сердце. – Вы сейчас на Пангее, в Тери? Мне поручено передать вам кое-что… Нечто важное.

– Кем поручено? – настороженно уточнил «пад».

– Человеком по имени Кристер Рутт.

– Вот как? Хорошо. – Голос на мгновение смолк и после небольшой паузы продолжил: – Через три часа в ресторане «Джарара». В зале на втором этаже. Постарайтесь не опаздывать.

На этом связь отключилась.

– Ну вот и все, – повернулся к своим спутникам Ник, убирая «пад» в карман. – Я передам ему стик, и вся эта кутерьма наконец закончится. Вы можете подождать меня здесь.

– Нет уж, – сказала Эстер и осторожно сжала тонкими пальцами плечо Ника. – Я пойду с тобой. Стоило бежать с «Проклятия Галактики», прятаться под обстрелом, угонять корабль, чтобы отпустить тебя одного… в такой момент.

– Мне бы тоже хотелось пойти с вами, – произнес Макс. – В части меня все равно уже, наверное, признали дезертиром…

– Это почему? – удивленно поднял брови Ник. – Тебя взял в заложники вооруженный противник, имеющий численное превосходство. Ты вынужден был сдаться, только и всего. Так и расскажешь потом на допросе.

– Но вы же, кажется, не являетесь служащим Ассоциации!

– Зато я являюсь, – встряла в разговор Эстер. – Тебе справку выдать? Извини, бланков нет. Могу, если хочешь, поставить фингал в качестве свидетельства о том, что ты сопротивлялся до последнего.

– Нет, спасибо… – смущенно произнес Макс, и Нику показалось, что у него даже покраснели кончики ушей. – Но мне все равно хотелось бы пойти с вами. Торчать здесь в одиночку не слишком уютно.

– Хочешь – пошли, – подвел итог дискуссии Ник прежде, чем Эстер успела что-либо возразить. – Времени у нас навалом, так что можно особенно не торопиться.

Излучатель Макса они оставили на корабле. Решив на всякий случай все-таки прихватить с собой оружие, Эстер еще раз перезарядила батареи, и Ник сунул свой короткоствольный плазменник за поясной ремень. Закрыв яхту, они зашагали по узкой дороге вниз, туда, где за пологим пригорком высились покатые крыши Тери.

Городок оказался маленьким и уютным, какими бывают обычно небольшие провинциальные городки. Одноэтажные здания здесь покоились на невысоких столбах-опорах, видимо для того, чтобы во время дождей паводок не подтапливал жилища. На одной из улочек даже отыскалась небольшая продуктовая лавка с хорошим ассортиментом еды и напитков, по торговому залу которой с задумчивым видом бродили несколько покупателей.

Ресторан «Джарара» отыскался на центральной площади, это было, похоже, единственное подобное заведение в городе. Посетителей здесь не оказалось вообще. Поднявшись на второй этаж, они очутились в просторном помещении, разделенном высокими перегородками на несколько отдельных кабинетов. Здесь звучала приглушенная музыка, царил таинственный полумрак, а из-под потолка лился мягкий, теплый желтоватый свет. Оглядевшись и еще раз убедившись в том, что здесь нет ни души, Ник направился к самой дальней от входа кабине и, опустившись на мягкий диван, принялся изучать вспыхнувшее перед глазами меню. Эстер разместилась рядом, а Макс уселся напротив.

– Помнится, несколько лет назад ты обещал сводить меня в ресторан, – улыбнулась молодая женщина, – да что-то все никак не получалось…

– Выходит, сегодня день выполнения давних обещаний, – кивнул Ник. – Надеюсь, я никогда не говорил, что собираюсь на тебе жениться?

– Я, конечно, могла бы воспользоваться ситуацией, – звонко рассмеялась Эстер, – но ничего подобного не было. Так что можешь расслабиться.

Где-то вдалеке, над крышей ресторана, возник и начал нарастать протяжный гул. Усилившись до могучего грохота, он прокатился пустой жестяной бочкой над их головами и столь же неожиданно затих.

– Что это? Гром? – испуганно произнесла женщина.

Макс огляделся по сторонам: окон в помещении ресторана не было, и потому узнать, что именно происходит сейчас на улице, он никак не мог.

– По звуку похоже на военный транспортник, – настороженно выпрямившись, сказал Макс.

– Я пойду посмотрю, – вскочила на ноги Эстер. – Оставайтесь здесь.

С этими словами она стремительно выпорхнула из зала и сбежала вниз по лестнице. Медленно потекли минуты: Макс и Ник сидели за столом под тихие аккорды льющейся откуда-то из-под потолка мелодии, разговаривать совершенно не хотелось. Наконец послышались легкие шаги, и в дверях вновь появилась Эстер, направилась к их столику и села на свое место.

– Суборбитальный грузовик, – пояснила она, и Макс с облегчением вздохнул. – Привозит раз в день продукты и различные бытовые товары для местных. Я поговорила с хозяином заведения – по-другому в это захолустье ничего не доставить.

Тем не менее на ее лице все еще угадывалась какая-то легкая тревога, которую Эстер, казалось, тщательно пытается скрыть.

Подкатился дроид, толкая перед собой сервировочный столик на колесах, заставленный заказанной ими едой. Поставив на стол предназначавшееся ему блюдо, Ник взял в руки столовые приборы, но внезапно почувствовал, что аппетит у него куда-то пропал. Чем ближе подходила минута встречи с таинственным Фернандо Аррадо, тем больше он нервничал. Бросив взгляд в сторону, он убедился в том, что и Эстер не находит себе места.

– Здравствуйте, – неожиданно раздался в тишине помещения бархатистый голос, тот самый, который Ник слышал недавно на затерянной в лесу посадочной площадке. Голос раздавался из-за тонкой перегородки, отделявшей их столик от соседнего кабинета. Ник попытался было подняться на ноги, но невидимый собеседник тут же остановил его: – Не нужно, сидите, пожалуйста, там, где сидите. Положите «пад» на стол перед собой.

Макс извлек из кармана маленькое устройство и осторожно, словно опасаясь разбить, опустил его на темно-красную скатерть.

– Прекрасно… – вкрадчиво произнес Фернандо Аррадо. – Я рад, что Крис все-таки добился своего, отыскав способ обхитрить Ассоциацию. Все-таки даже огромные деньги никогда не смогут потягаться с пытливым умом настоящего ученого…

– Сэм Аррадо, – пытаясь справиться с внезапно охватившим его волнением, произнес Ник, и его голос предательски дрогнул, – что вы собираетесь делать с этой информацией дальше?

– То, что и хотел Кристер, – тихо засмеялся скрывающийся за тонкой стеной человек. – Она должна стать достоянием всего человечества, а не только ограниченной группы дельцов, заботящихся лишь о собственной выгоде. Мы опубликуем эти данные одновременно на тысячах узлов Инфосети, так, что никто не сможет уничтожить или скрыть их. Информация будет размещена одновременно нигде и сразу повсюду, поэтому, если кто-либо попытается закрыть доступ к одному узлу, все желающие смогут получить недостающее с другого. Жаль, сам Кристер не дожил до этого момента…

– Но я…

– Сожалею, молодой человек, – перебил Ника Фернандо Аррадо, – но вы – не Кристер Рутт.

С треском слетела с петель входная дверь на первом этаже, по лестнице дробно загрохотали тяжелые башмаки. Ник вскочил на ноги, опрокидывая стол, со звоном посыпалась на пол посуда. Макс и Эстер последовали его примеру. В тот самый миг, когда в дверном проеме показались силуэты людей в серой униформе Ассоциации, Ник выхватил из-за пояса излучатель.

– Не двигаться! Бросить оружие! – донесся с лестницы грозный окрик.

Ник вскинул ствол и, почти не целясь, нажал на спуск.

Ничего не произошло.

– У тебя батарея разряжена, милый, – сказала Эстер, – а у меня нет.

Ник обернулся. Ствол ее миниатюрного плазменника пристально смотрел ему в грудь.

– Сюда! – громко крикнула она. – Он здесь!

– Ты же говорила, что вас с Крисом связывали нежные и теплые чувства, – заметил Ник и, мгновение помедлив, бросил бесполезный излучатель на пол.

– И вправду связывали, – холодно ответила она. – Ровно до тех пор, пока эта скотина не сбежала со своей длинноногой ассистенткой.

Помещение вмиг наполнилось облаченными в темно-серую форму людьми, на Ника нацелилось сразу несколько излучателей, и он демонстративно поднял руки, показывая, что не намерен сопротивляться. Какой-то человек с нашивками капрала на рукаве толкнул ногой декоративную стенку, отгораживавшую от остального зала соседний кабинет, двое бойцов подняли на изготовку плазменные карабины.

Стена с шумом рухнула, подняв в воздух облачко пыли.

Кабинет был пуст. Только на столе лежала черная коробочка «пада», мерно помаргивая индикатором установленной связи, да из закрепленного на ней акустического усилителя раздавался хриплый, похожий на сдавленный кашель смех.

– Черт… – раздосадованно выругалась Эстер, опуская оружие.

Один из бойцов внес в разгромленный зал портативный голопроектор и, установив его прямо на полу, включил питание. В полумраке ресторана вспыхнуло белесое облако, обрело объем, и перед глазами присутствующих возник плотный невысокий человек, стоящий рядом с развернутым к нему вполоборота инвалидным креслом. В кресле скорчилась худощавая тщедушная фигура с наполовину скрытым под прозрачной кислородной маской лицом.

– Успешно? – с характерным эйдолионским акцентом спросил возникший из ниоткуда человек.

– Да, Эмиль – кивнула Эстер. – Диск у нас. Аррадо, правда, поймать не удалось, но похоже, он здесь, на Пангее.

– Ничего, вычислим, это дело времени, – потер ладонью о ладонь толстяк и с довольным видом обернулся к Нику: – Здравствуйте еще раз, обожаемый! Что-то вы сегодня опять не в духе.

– Пообедать не дали, – отозвался Ник, – вот и настроения нет.

– Ничего, в тюрьме пообедаете, – хохотнул Баррозо. – Мы передадим вас полиции, а те в свою очередь отправят за решетку по обвинению в незаконной растрате не принадлежащих вам денежных средств и присвоении чужого имени.

– Я и своего-то имени не знаю, – пристально глядя в глаза трехмерному Баррозо, сказал Ник, – зачем мне чужое?

– Ну невелика тайна, – улыбнулся коротышка и, посмотрев по сторонам, приказал: – Оставьте нас!

Послушно взяв под козырек, бойцы Ассоциации покинули помещение, но двое караульных все же замерли на лестничной площадке, повернувшись к ним спиной. Эстер осталась на месте, исподлобья глядя на Ника и поигрывая излучателем в изящной тонкой руке.

– Видите ли, обожаемый, – произнес Баррозо, когда последний серый мундир скрылся в дверном проеме, – Кристер Рутт действительно был выдающимся ученым. Экспериментируя с первыми телепортационными установками, он создал, как вы помните, то самое замечательное устройство, с помощью которого мы устроили небольшое показательное выступление на Сайноре… Но была построена и вторая, более совершенная версия телепорта, работавшая без таких вот… пиротехнических эффектов. С его помощью предметы прекрасным образом перемещались на заданное расстояние, не взрываясь и не рассыпаясь на части. Эта машина стала промежуточным звеном между первыми неудачными опытами и двигателем Рутта в том виде, в котором он установлен сейчас на нашем линкоре. Но оставался открытым один-единственный вопрос: способен ли перенести мгновенное внепространственное перемещение человек? Выдержит ли организм? Не сойдет ли он с ума? Все-таки биологический объект – не металлическая болванка, его структура во много крат сложнее… Дальше рассказывать?

– В качестве добровольца для испытаний Рутт использовал самого себя, – уже понимая, куда клонит Баррозо, произнес Ник.

– Точно, – кивнул толстяк, – и тут вскрылся небольшой побочный эффект. При включении телепорта человеческий организм почему-то не перемещался в пространстве, а реплицировался. То есть в конечной точке появлялась абсолютно точная копия исходного объекта. Конечно, Крис потом обнаружил ошибку в расчетах и благополучно устранил ее… Но к тому моменту у него уже появился дубликат. Скажу сразу: когда я узнал об этом эксперименте, то пришел в ярость. Крис, как всегда, действовал на свой страх и риск, не посоветовавшись со мной. Пришлось подвергнуть вас, обожаемый, менталокоррекции… Наспех придумали вам биографию, ретранслировали в долговременную память специальность… Получился вполне приличный человек!

– Почему же тогда в своих сообщениях Кристер говорил, что не знает моего имени?

– А вы наивно полагаете, будто существуете в единственном экземпляре? – вкрадчиво спросил Баррозо и вновь заливисто расхохотался. – На моей памяти до вас раздобыть стик с похищенными Руттом схемами пытались еще как минимум двое ваших предшественников. Крис всегда перестраховывался. Я даже не знаю точно, скольких собственных клонов он успел наштамповать, прежде чем я узнал о его опытах, но вы, насколько мне известно, последний из выживших. Впрочем, самого Рутта это не спасло.

– Что с ним стало? – сдавленно спросил Ник. В его голове никак не хотел укладываться тот факт, что его личность, его прошлое, вся его жизнь была лишь выдумкой, фантомом, искусственно записанными в мозг воспоминаниями. Он просто не мог поверить в это.

– Погиб, раз уж вам так интересно, – вздохнул толстяк. – Летел на фланкере, попал в грозу. Обломки упали в океан. Но он, как видите, прекрасно подготовился к собственной смерти… А ведь я предлагал ему место в совете акционеров. Много раз предлагал.

– Отказался?

– Увы, – развел пухлыми руками Баррозо. – Согласился бы, ничего этого и вовсе бы не произошло. Количество акционеров сейчас в силу определенных обстоятельств стремится к нулю, рано или поздно мы остались бы с ним вдвоем. Разделили бы сферы ответственности… Но, к сожалению, гордость Кристера Рутта оказалась превыше здравого смысла. Поэтому его место займет Эстер Маклафлин. Она, мне кажется, вполне это заслужила.

– Спасибо, Эмиль, – искоса взглянув на Ника, произнесла женщина и улыбнулась.

– Любопытно, что по этому поводу думает сэм Долтон, – осторожно заметил Ник. – Особенно насчет того, как вы уверенно рветесь к власти, устраняя по пути конкурентов.

Баррозо громко расхохотался. Сделав шаг в сторону, он положил пухлую ладонь прямо на испещренную уродливыми шрамами лысину скрючившегося в инвалидном кресле человечка и нежно погладил его по макушке, будто любимого котенка.

– Сэм Долтон ни о чем не думает, – ехидно ответил он. – Просто не способен. К тому же сэму Долтону уже давно пора на покой, куда он и отправится, как только до конца отыграет свою роль. Впрочем, вы, обожаемый, этого уже не увидите. Где стик?

– Боюсь, вы немного опоздали, сэм Баррозо, – сказал Ник, поднимая лежащий возле его ног «пад». – Кристер Рутт, возможно, и вправду был авантюристом и гордецом, но дураком он уж точно не был.

Включив дисплей, Ник взглянул в светящееся голубовато-серым сиянием устройство и, коснувшись пальцами сенсора, быстро пролистнул несколько экранов. Как он и ожидал, карта памяти была пуста.

– Вот дьявол! – выпучив глаза, прошипел Баррозо.

Эстер выхватила у него из рук «пад» и принялась судорожно листать виртуальные вкладки.

– Он не врет, Эмиль, – произнесла она, поднимая встревоженный взгляд. – Информации на карте нет.

– Боюсь, все данные уже выложены в общий доступ, – констатировал Ник. – Мне очень жаль, но вы проиграли, сэм Баррозо.

– Идиот! – взревел толстяк, словно раненный тореадором бык, которому всадили в загривок очередную острую пику. – Что ты лыбишься, скотина? Ты знаешь, что ты сейчас натворил? Знаешь?

Баррозо судорожно хватал ртом воздух, словно вытащенная на берег рыба. Эстер вновь исподлобья уставилась на Ника, как бы невзначай подняв ствол излучателя.

– Посмотри сюда! – отдышавшись, вновь заорал Баррозо. Объемная картинка перед глазами Ника качнулась, изображение поехало в сторону, и перед ним возник панорамный экран, установленный, видимо, в ходовой рубке «Проклятия Галактики». Прямо посреди экрана на фоне плывущей в пустоте планеты виднелось уродливое бесформенное пятно, со стороны отдаленно напоминающее вытянутый в длину грушевидный астероид.

– Ты знаешь, что это такое? Знаешь или нет? – зазвенел прямо над ухом Ника визгливый голос толстяка.

– Корабль воргов, – ответил тот.

– Точно. Корабль воргов. Бинго, твою мать. Получи приз за находчивость. Как ты думаешь, обожаемый, какого черта делает этот кусок дерьма в полутора тысячах миль от населенной людьми планеты?

– Понятия не имею, – честно признался Ник.

– Понятия он не имеет… – Изображение опять развернулось, и в освещенное проектором пространство вплыла потная физиономия Эмиля Баррозо. – А я тебе сейчас подробно объясню. Видишь ли, обожаемый, среди воргов чрезвычайно популярна идея, гласящая, что летать к звездам могут только представители высокоразвитых цивилизаций. Высокоразвитых не в плане технологий, а в сфере достигнутого социумом морально-этического и культурного уровня. К таковым они относят себя, штирхов, да и все остальные известные нам разумные расы. Люди в этом отношении по сравнению с ними – форменные дикари. Мы до сих пор убиваем себе подобных, до чего никогда и ни при каких обстоятельствах не опустится ни один ворг, мы агрессивны, алчны, честолюбивы и лживы. Мы предаем ради сиюминутной выгоды и не считаемся с жизнями миллионов ради благополучия единиц. В их понимании мы даже не разумны, а условно разумны, поскольку в языке воргов понятия «разум», «справедливость», «этика» и «цивилизация» обозначаются одним и тем же термином. Но мы – весьма необычный вид живых существ. Парадоксальный, я бы сказал. Нарушающий самим фактом своего существования все неписаные законы Вселенной. Несмотря на отсутствие, по меркам воргов, полноценного разума, мы вместе с тем достигли высокой ступени технического развития. И почти вплотную приблизились к тому, чтобы освоить межзвездные перелеты. Как ты понимаешь, обожаемый, воргам совершенно ни к чему иметь под боком столь беспокойных и воинственных соседей, ведь, построив межзвездные корабли, мы рано или поздно придем и на их планеты. Вот почему они поставили своей целью остановить нашу космическую экспансию любой ценой.

– Каким же образом они собираются это сделать? – растерянно спросил молчавший до сего момента Макс.

– Уже сделали, – тихо ответила ему Эстер. – Они построили Сеть.

– Вы хотите сказать, что…

– Да, да, да! Черт возьми, да! – вновь закричал Баррозо. – А как, по-вашему, мы разместили первые гейты в отдаленных системах? По волшебству они там возникли? Сами выросли? Как мы отыскивали среди тысяч звезд пригодные для жизни миры? Наугад? Ворги создали для нас транспортную сеть, выбрав наиболее далекие от центра Галактики планеты, чтобы мы не путались у них под ногами. Они сами контролируют эту сеть, управляют ею, оставив нам лишь скромную роль технической прислуги. Мы не можем даже отключить или заблокировать отдельные гейты, если захотим! И у нас действительно не было никаких шансов вырваться из этой паутины, пока не появился Рутт со своими гениальным идеями…

– Но вы, тем не менее, построили «Проклятие Галактики», – напомнил ему Ник.

– Построил, – кивнул Баррозо, – хотя мы ни разу не использовали этот корабль для прыжка за пределы Сферы, ведь это было бы верным самоубийством. Мне просто хотелось попытаться доказать воргам, что раз природа позволила нам открыть эффект внепространственных перемещений, то мы дозрели до межзвездной экспансии, и с нами теперь можно разговаривать на равных… Увы, ничего не вышло. Боюсь, «Проклятие Галактики» теперь станет в прямом смысле проклятием человечества.

– Хотите сказать, что…

– Что мы у них в руках, обожаемый. Достаточно отключить гейты, и нашей цивилизации конец. Они передавят нас как мух, и мы ничего не сможем с этим поделать. Можно даже не уничтожать земные колонии, без транспортного сообщения они быстро передохнут сами. У нас есть только один шанс. Да и тот мы уже, похоже, упустили…

– Неужели Кристер не знал об этом? – удивленно спросил Ник. – Или знал, но неверно оценивал степень опасности?

– Твой Кристер – необычайно талантливый идиот, – ответила вместо толстяка Эстер. – Ему очень хотелось увидеть, как работает дело всей его жизни и как оно принесет счастье роду людскому. Ради этого он был готов на любые авантюры. Даже спутался с такими подонками, как этот Аррадо, заработавший целое состояние на чужих изобретениях и ошибках.

На короткое время в помещении повисла тяжелая, гнетущая тишина.

– Эстер, – наконец подал голос Баррозо. – Ты знаешь, что делать дальше. Этого сдай копам, пацана не забудьте хорошенько допросить перед отправкой в фильтрационный лагерь. И найдите мне Аррадо. Найдете – не церемоньтесь. Живым он мне уже не нужен.

Изображение мигнуло и погасло.

– Пошли, – сказала Эстер, дернув стволом излучателя. – Руки над головой, и без шуток, ясно?

За дверьми ресторана их окружила толпа вооруженных сотрудников Ассоциации. Вдалеке маячило несколько любопытных прохожих, но они не подходили близко, видимо опасаясь устрашающего вида боевых излучателей. Было свежо, по-прежнему пахло сыростью и йодом, одно из солнц Пангеи уже клонилось к закату, второе еще только поднималось в зенит. Вытянув, как было приказано, руки над головой, Макс вдохнул этот насыщенный влагой воздух полной грудью. «Вот все-таки и попал в плен», – с тоской подумал он. При мысли о том, что его подвергнут допросу, Макса передернуло. Капрал Груда рассказывал им, что противник нередко использует для этих целей специальные препараты, под действием которых пленный рассказывал не только все, что интересовало допрашивающих, но выворачивал наизнанку свою душу, выдавая до мелочей все свои страхи, мысли, воспоминания и даже сексуальные фантазии. Ужасная участь… А потом его ждет фильтрационный лагерь, где он в окружении таких же пленных будет сидеть за колючей проволокой, пока кто-то решает его судьбу…

Чуть впереди дорога, по которой вели их конвоиры, делала резкий поворот. По обочинам рос высокий кустарник, а дальше, всего лишь в нескольких десятках метров, начиналась сплошная стена леса. Макс осторожно оглянулся по сторонам. Двое охранников шли чуть в стороне и сзади, впереди вышагивал капрал, указывая путь. Остальные бойцы, сопровождавшие Ника, двигались сзади, замыкала шествие Эстер. Стволы излучателей у всех были опущены к земле, никто, похоже, не ожидал никаких сюрпризов. Если действовать, то только сейчас.

Достигнув поворота, Макс внутренне подобрался и, как его учили на длительных тренировках, бросился в сторону, пригнувшись к земле. Колючий кустарник больно хлестнул по лицу, а ноги внезапно погрузились по щиколотку во влажный, липкий мох – то, что мнилось со стороны надежной и прочной почвой, на деле оказалось поросшей травой и торфом топью. «Бежать, бежать, не останавливаться, – проносилось в голове Макса, – вот он, спасительный лес, близко, всего лишь в нескольких шагах…»

– Стоя-а-ать! – закричали сзади, и влажный воздух со свистом прорезали алые огненные трассы, вздымая из земли облачка мгновенно обратившейся в пар воды.

– А ну стой!

С треском, как старую материю, пространство разорвала еще одна серия импульсов, рядом, совсем близко. Бежать, не оборачиваться, вперед, только вперед. Пульс бешено молотит в висках. Что-то пронзительно свистнуло над головой, и в ту же секунду спину Макса будто бы окатило ледяной волной, медленно превращающейся в нестерпимо жгучее пламя. Укрытая пушистым мхом земля метнулась навстречу. Макс упал навзничь, попробовал подняться, но ноги почему-то не послушались его. Тело сковал холодный, пронзительный ужас. Мысли путались, срываясь в неразборчивую пеструю пелену. Нет, не сейчас! Так не бывает! Не со мной!.. В горле противно запершило, он кашлянул и, не веря собственным глазам, увидел, как изумрудно-зеленый ковер мха перед его лицом окрасился красным. Макс попробовал вдохнуть, но не смог. Сердце гулко забилось в груди, оборвалось в холодную пропасть, пропустило один удар, другой, бешено затрепыхалось где-то под подбородком, словно пытаясь нагнать потерянный ритм… А потом вдруг остановилось.

Свет. Нестерпимо яркий свет бьет откуда-то сверху и сразу отовсюду. Хочется закрыть глаза, но у него больше нет век, и потому он вынужден созерцать этот всепроникающий свет, пропуская его в самую свою душу. Свет разогнал предвечную тьму, внутри стало радостно и легко. Он сам и есть этот свет, отныне и навсегда он растворен в нем, и нет больше ничего, все остальное утратило смысл, суть и значение. Где-то далеко звучали, вибрируя, голоса. Наверное, так разговаривают ангелы. Мама говорила, что, когда придет время, ему встретятся за чертой ангелы, которые уведут его в другой, лучший и покойный мир. Стоило подумать об ангелах, как ослепительный свет сгустился, и перед ним материализовалось лицо, линий которого невозможно было разглядеть. Оно смотрело пристально и внимательно, и он почти физически почувствовал прикосновение этого таинственного, исполненного мудрости взгляда. Рядом соткалось из света другое лицо, ясное и немного печальное.

– Оксигенация падает, – непонятно сказал склонившийся над ним ангел.

– Смотрите, опять обделался, – недовольно проворчал второй.

– Наполняемость легких пятьдесят шесть процентов, – произнес первый. – Еще допамина?

– Нет, достаточно. И введите уже катетер.

А потом наступила темнота.

* * *

– Так, значит, вы утверждаете, что в момент совершения инкриминируемого вам преступления вы были мертвы?

– Официально – да, ваша честь. Это подтверждается представленными суду документами. Более того, я никогда и нигде не рождался, а поскольку факт моего рождения не подтверждается записями в базах данных общегражданских регистрационных служб, формально меня вообще не существует на свете. Таким образом, все действия, упоминаемые в рамках предъявленного мне обвинения, можно считать совершенными неустановленным лицом.

Судья задумчиво потер пальцами переносицу и поднял на стоявшего перед ним человека усталые воспаленные глаза.

– Что ж, трудно не согласиться с вашими доводами. С точки зрения закона я не могу вынести вам обвинительный приговор. Однако удовлетворить заявленное вами ходатайство об официальном признании вашей личности и возвращении вам гражданских прав я тоже не могу по тем же причинам, что изложены в представленных вами документах и пояснениях. С формальной точки зрения вас не существует.

– Каков же выход?

– Понятия не имею, – пожал плечами судья. – Хотите верьте, хотите нет, но я сталкиваюсь с подобным впервые. До сегодняшнего дня таких прецедентов в моей практике не было.

Ник закрыл глаза, желая, чтобы мучившая его головная боль поскорее утихла. Это было уже третье судебное заседание, причем два предыдущих также закончились ничем: судьи просто не могли вынести никакого решения на его счет.

– Вы заявляли ходатайство об истребовании и передаче вам вещественного доказательства по делу, – продолжил тем временем судья, – с какой целью?

– Речь идет о принадлежащем мне «паде», – пояснил Ник. – Я хотел бы получить его обратно.

– Это вещественное доказательство. Именно с помощью данного конкретного устройства неустановленными, как вы изволили выразиться, лицами был осуществлен несанкционированный доступ к расчетному счету покойного Кристера Рутта.

– Все экспертизы и исследования уже проведены, – возразил Ник, – на мой взгляд, дальнейшей необходимости удерживать данное устройство не существует. Это единственное мое имущество, ваша честь. Больше у меня ничего нет.

– Что ж, хорошо. – Судья кивнул приставу, и тот протянул Нику белый непрозрачный конверт, на поверхности которого просматривались очертания лежащего внутри «пада».

Взяв в руки прохладный пластиковый корпус, Ник скользнул пальцами по сенсорной панели. Зажегся дисплей, демонстрируя строку приветствия, и в этот же миг «пад» ожил, просигналив о получении нового видеосообщения. Судья увидел, как на экране устройства возникло изображение молодого мужчины, подозрительно похожего на того, который стоял сейчас перед ним. Мужчина уверенно посмотрел перед собой и произнес:

– Меня зовут Кристер Рутт, я родился в две тысячи сто тридцать пятом году на Чадолисе, Зеус, фактория Южный Фритт. Личный ай-ди номер сто тридцать семь девяносто три эй си эм девятнадцать. Если вы видите сейчас это сообщение, то я, скорее всего, уже мертв. Поэтому, находясь в здравом уме и трезвом рассудке, я заявляю о своей последней воле. Я, Кристер Рутт, признаю человека, которому адресовано настоящее послание, имеющего идентичный мне код ДНК, папиллярный рисунок пальцев и изображение радужки глаз, своим прямым и единственным наследником, с правом пользоваться всем моим движимым и недвижимым имуществом без каких-либо ограничений. Также в соответствии с кодексами фактории Южный Фритт и гражданским законодательством Сферы, действующим на момент записи этого сообщения, признаю данного человека своим родственником по крови с правом пользоваться наследственной фамилией Рутт. Копия данного завещания в электронном виде, заверенная моей личной цифровой подписью, приложена к настоящему сообщению.

Кристер Рутт чуть помедлил, и Нику показалось, будто бы он смотрит прямо ему в глаза. Затем он едва заметно подмигнул и добавил:

– Не стоит благодарности.

На этом сообщение закончилось, и изображение исчезло.

– Скажите, вы знали, что должно произойти нечто подобное? – немного оправившись от удивления, обратился к Нику судья.

– Догадывался, – улыбнувшись, ответил тот.

* * *

Дверь палаты беззвучно скользнула в сторону, и на пороге появились двое. Оба гостя были облачены в распахнутые на груди белые халаты и бахилы, лица обоих скрывались под стерильными марлевыми масками, один был необычайно оживлен и весел, второй – сдержан и немного угрюм.

– Привет! – радостно воскликнул первый. – Врачи сказали, что тебе пока еще ничего нельзя, поэтому жрать мы не принесли. Когда поправишься, накормим до отвала, честное слово.

– Привет, Рунни, привет, Адам, – тихо произнес Макс. Тело все еще противно болело, было трудно дышать, да и каждое слово давалось с серьезным трудом. Однако он жив, и это главное. А еще он был очень рад видеть своих старых друзей: время в госпитале тянулось чертовски медленно.

– Представляешь, нас тут тесты заставили писать, – начал рассказывать Рунни, бесцеремонно усевшись на краешек Максовой кровати, – подсчитайте то, умножьте это… Ты же знаешь, я эту бодягу страсть как не люблю еще со школы. Что я, служить пошел, чтобы всякую поганую арифметику решать? Да пошли они… В общем, пока остальные пыхтели со своими расчетами, я на планшетке голую бабу нарисовал. Со всеми интимными подробностями. Так и отправил на проверку. Капрал потом взвод построил, личный состав похвалил, а меня отозвал в сторонку и говорит: тест ты прошел на отлично, отправляем тебя в сержантскую школу. Так и сказал, прикинь? Так что я теперь в учебке. Постигаю азы работы с личным составом.

Макс улыбался от уха до уха, стараясь ненароком не рассмеяться: на груди после недавней операции еще не зажили свежие швы, и смех неизбежно вызвал бы очередной приступ боли.

– Ты новости смотрел? – обратился к нему Ковач.

Макс отрицательно покачал головой.

– Ассоциация и «Ю Эй» подписали акт о прекращении огня. У них другого выхода не было: ворги нам ультиматум объявили – уничтожить гиперпривод и удалить все упоминания о нем из Инфосети в разумные сроки. Правда, в понимании разумных сроков у нас с ними вышло недоразумение: для воргов это пять стандартных часов. В общем, выполнить такие условия было фактически нереально…

– Ой, прикинь, – перебил Адама Рунни, – они на орбите Калориса зависли, сообщение свое передали и ждут. Ну вояки посовещались, поняли, что ловить уже нечего. Короче, «Проклятие Галактики» как шарахнуло по их кораблю этой своей телема… телепа… В общем, этой хреновиной, только одни брызги и полетели в разные стороны… Эй, ты чего? Тебе плохо?

Макс закрыл глаза, с ужасом представляя себе, что теперь будет. Ворги перекроют транспортную сеть, и вблизи человеческих миров появятся тысячи вражеских кораблей, пришедших из глубин космоса с одной-единственной целью: убивать. И он прекрасно знал, что люди не позволят погубить себя просто так. Они выставят против нового врага все силы, все ресурсы, которые только смогут найти. Люди встанут на защиту своих планет, готовые бороться за них до последнего вздоха.

И грянет бой.