Вечером, дождавшись, пока уедут дед Поликарп с внуками, я вышел во двор. Прошелся по периметру участка, повесил на забор сторожевую нить. И она тут же сработала. Не понял! Неужели напутал с параметрами?

— Хозяин! — раздался голос полевого из-под ног. — Рысь через забор сиганула.

— Зачем? — удивился я.

— А я знаю? — Полевой тоже удивился. — Молодой, дурной, видать. У того угла изгороди зайца ест, — указал он рукой.

Пока я медленно шел к противоположному углу забора, зверь уже доел свою добычу, а сейчас лежа вылизывал шерсть. Он мазнул по мне взглядом, рыкнул и продолжил свое занятие. Удивительный пофигист. На всякий случай жестом бросил в него «укрощение» — если зверь неагрессивен, это заклинание поможет найти общий язык. На ментальном уровне, естественно.

— Так ты не дикий? — удивился и присел в пяти метрах от него.

На звук голоса зверь обернулся, посмотрел в глаза. Встал, потянулся всем телом и направился ко мне. Здоровый! Пока я сидел на корточках, он был вровень со мной, может, чуть выше. Красавец! Хищник подошел, понюхал мою протянутую руку. А я судорожно вспоминал заклятие «младший брат» — им друиды привязывают к себе животных — и не мог вспомнить. Я видел его применение всего раз, на публичной сдаче экзаменов за полугодие. Там друид привязывал к себе здорового дикого норга — это зверь типа нашего волка, только белый и размером чуть меньше лошади.

Ах, как мне захотелось сделать этого кота своим! Что за маг без фамильяра? До норга рыси, конечно, далеко, все-таки норг — полуразумный. Но и этого пятнистого заклинание здорово подтянет интеллектуально.

Зверь ткнулся головой мне в руку — ласки просит, зараза. Я с удовольствием погладил его по голове, почесал за ушами, поскреб подбородок.

— Ну, будешь у меня жить? — спросил с улыбкой. Мысленно передал зверю вкус молока. — Молочко будешь каждый день пить. — Опять же мысленно показал картинку, как я наливаю молоко и даю ему.

Почувствовал нетерпение — после мяса зверь хотел пить.

— Пойдем. — Я поднялся на ноги и пошел к дому, не оглядываясь. Кот чуть задержался, потом парой низких, стелющихся прыжков догнал меня и задел за бедро. Я опустил руку ему на загривок, потрепал мягкую шкуру.

На кухне достал из холодильника молоко, из шкафа — салатницу. Ну нет у меня мисок. Налил и поставил на пол. Пятнистый рысь вылакал половину, фыркнул.

— Холодное? — спросил я. — Ну подожди, скоро согреется, допьешь. Иди пока, осмотрись.

Зверь облизнул усы и, не глядя на меня, вышел из кухни. А я спустился в подвал, на минус второй, сел перед кристаллом. Глядя на него, не закрывая глаз, прочитал заклинание «вспомнить день». В деталях представил друида и норга, стоящих на арене школы…

Первое, чему учат друидов, — это общаться с животными. В лесах Мисты водится очень много видов хищников, и человек находится далеко не на верхушке пищевой цепи. Если ты не маг, то не продержишься в лесах Мисты и одной ночи. В тех местах человеком все хотят поужинать. Любой хищник, не раздумывая, вцепится в горло, а такие крупные звери, как норги, просто откусят голову. Человек на Мисте — самая желанная добыча: в отличие от травоядных животных на нем нет костяной брони, хвоста с шипами и рогов. Бери и ешь.

Потому на первых порах друиды выбирают себе «младшего брата» покрупнее, типа норга. Мелкий хищник к нему не полезет, а при нападении крупных норг даст время друиду на подготовку заклинания.

…Друид, одетый в стандартный наряд, стоял на арене: кожаная куртка, кожаные штаны, сапоги без подметок, все — зеленого цвета. В правой руке посох, в левой — заклинание «хлыст». Напротив — норг, зверь уже начал выдыхаться, но еще не был сломлен, еще надеялся на победу. У него кровоточил нос, в который друид уже пару десятков раз попал концом посоха. Шкуру исполосовал «хлыст» — от заклинания выгорела шерсть, лопнула кожа.

Норг в который раз прыгнул на человека, но с тем же результатом — друид влет сбил его «хлыстом», зверь в прыжке изогнулся от невыносимой боли и в итоге приземлился рядом. Стремительный удар посохом в нос (молодой друид владел им виртуозно), и брызги крови разлетелись по желтому песку арены. Еще удар — норг наклонил голову! Вот этого и ждал друид. Он сбросил заклинание «хлыста», перехватил посох двумя руками и начал наступать на зверя. Каждый его удар — точен и молниеносен. Норг уже ничего не соображал от боли, ему хотелось только спрятать, защитить поврежденную плоть. Он лег на песок и закрыл нос лапами. Все, победа! Друид медленно подошел, встал на одно колено — глаза зверя оказались напротив. Давно заготовленное заклинание «младший брат» сорвалось с рук, внедрилось в сознание побежденного норга. Теперь до самой смерти он — младший. Человек — старший и чувствует зверя как часть своего организма.

Друид гладил зверя по огромной лобастой голове, с его рук срывались зеленые искры. С каждой такой искрой норг преображался — зарастали шерстью иссеченные бока, останавливалась кровь, нарастала молодая кожа на разбитом до мяса носу.

Друид встал на ноги, на его лице сияла улыбка победителя. Он махнул толпе за сферой экрана и пошел к выходу, а за его спиной медленно ступал белый норг, возвышающийся над человеком на целую голову…

Я поднялся наверх. Рысь лежал на моем кожаном диване и медленно запускал в него когти передних лап. Зарраза… Я медленно опустился на колени, взял рыся за морду и посмотрел в глаза. Подготовленное заклинание мягко опутало мозг зверя, и я ощутил его чувства — удовольствие от охоты, сытость и спокойствие.

— Как тебя звать, младший брат? — все так же глядя ему в глаза, спросил я. И провалился в его память.

…Большой, влажный язык прошелся по голове, уронил меня в траву, тут же еще раз прошелся по животу. Мне было хорошо и весело. Я неловко поднялся на ноги, встал на задние лапы, когтями передних вцепился в щеку маме. Мама дернула головой, задела меня усами и начала вылизывать сестру. Я взобрался ей на спину и начал лапами ловить кисточки на ее ушах. Это было весело — мама пригибала то одно ухо, то другое, а я ловил! Наконец мама недовольно дернулась, и я свалился на подстилку норы. Мама еще раз прошлась языком по моей спине, а я перевернулся и попытался поймать ее усы лапами. Фыркнула:

— Игрун! Иди играй с братьями! — Влажный нос толкнул меня в кучу. Я тут же забыл о маме и вцепился в загривок брата…

— Ты — Игрун! — Зверь почувствовал смысл слова и довольно закрыл глаза. Я еще раз с силой провел по шкуре рыси от головы до обрубка хвоста, он мурлыкнул и задремал, поводя во сне ушами в разные стороны.

— Ладно, спи. — Я поднялся на ноги. — И больше не дери когтями ничего в доме! Для этого есть деревья.

Игрун приоткрыл один глаз, посмотрел на меня, и я четко воспринял от него мысленный посыл:

«Хорошо, старший брат».

Прошла неделя. Мой двор постепенно менялся — дорогу от ворот до дома заасфальтировали, все остальное закрыла газонная трава. По углам дома посадили четыре пихты; вырыли и заполнили проточной водой маленький, всего пять метров в диаметре, но все же пруд. Рядом с ним расположился сад камней с растущими на них растениями и цветами…

Сегодня проснулся рано — не спалось. Вышел во двор, уселся в шезлонг у воды, откинул голову и стал лениво наблюдать за набирающим силу днем… По розовому небу плыли легкие перистые облака, постепенно пропадали утренние птахи, становилось тише. Я даже начал слегка дремать, когда меня вернул в реальность звонок мобильника.

— Да.

— Вова, это я.

— Я узнал тебя, Паша… — зевнул в трубку.

— Я тебя разбудил? Ну извини! — совершенно неискренне сказал Паша.

— Что у тебя случилось? — еще раз зевнул. — И учти, если зря разбудил, будешь икать до обеда… — лениво пригрозил я.

— Да ну тебя, — не испугался друг. Ну, может, еще не совсем друг, но гораздо больше, чем товарищ. — У моего кореша «лекса» угнали, поможешь?

— Нет, лень мне. — Я едва удержался от зевка. — И вообще, с детства не выношу бесплатного труда. — Фраза не моя, услышал когда-то, понравилась.

— Слышь, братан, у него «лекс» четыре ляма весит! — недовольно засопел приятель в трубку. — Найдешь машину, четыреста штук твои.

— Ладно! — проснулся я. — Привози ключи от машины. — И отключил вызов.

Под тяжестью Игруна скрипнул лежак. Зверь мягко прыгнул, вытянулся во весь рост, положил голову мне на плечо.

— Чеши тебя, да?

Рысь подтверждающее мявкнул, типа да, он очень хочет, особенно за ушами… Теплый бок Игруна прижался ко мне, я запустил руки в короткую мягкую шерсть и слегка почесал его за ушами.

У ворот бибикнула машина, я вытащил из кармана халата пульт и нажал на кнопку. Створки бесшумно открылись, и Пашин «крузак», негромко урча дизельным двигателем, заполз внутрь.

— Ни хрена ты тут обустроился! — сказал Паша, оглядываясь по сторонам. Тут его взгляд остановился на рыси. — Бли-и-ин! Это еще кто???

— Познакомьтесь. Игрун, это Паша. Паша, это Игрун, — представил я их друг другу. Игрун медленно сел на лежаке, зевнул. Спрыгнул на брусчатку и неторопливо направился к гостю.

— Он меня не сожрет? — напряженно спросил гость.

— Нет, сейчас обнюхает, запомнит, и больше ты его интересовать не будешь. — Я поднялся с лежака, поздоровался.

Рысь обошел Пашу кругом, чуть коснулся носом пальцев руки и направился в дом пить молоко.

— Ты где его взял, а? — Паша уселся на соседний лежак. — Здоровый, просто песец!

— Сам пришел. Ну я его и взял к себе, — пожал плечами, уселся напротив и протянул руку. — Давай ключи.

Паша достал из кармана черной адидасовской ветровки брелок и бросил мне в ладонь. Я сжал электронный ключ двумя руками — аура неполного предмета четко просматривалась. Видать, не новая машина… Запустил простейшую «искалку» — такими заклинаниями на Мисте ищут все, от носков до лошадей.

— Вот ведь… — буркнул я. — Придется с тобой ехать. А то будете до вечера искать. Точное место отсюда указать не могу, круг получается почти в километр. — Я встал. — Пойду переоденусь.

Выехали мы на Пашином «крузаке» — я не захотел палить свою машину.

По пути за нами пристроилась БМВ пятой серии. Паша коротко глянул в зеркало и проинформировал:

— Вадька, ну тот, чью машину ищем. Он мента прикормленного взял с собой, на всякий случай. — Друг повернул в сторону промзоны. — Там такой замут был… Прикинь, кавказы дочурку кореша из машины стали выдергивать, а она в руль вцепилась, визжит на всю улицу. Так один из зверей ей стволом в лицо ткнул — губу порвал и зуб выбил.

— Один такой случай был? — поинтересовался я, разглядывая блестящие крыши складов впереди.

— В том-то и дело, что не один. С десяток машин ушло за полтора месяца. В шести случаях за рулем бабы сидели, с теми сильно не церемонились, за волосы и об асфальт. Остальные машины от домов угоняли. — Паша зло ухмыльнулся. — Эти придурки любовнице одного авторитета фейс здорово помяли. Он просто в ярости, кипиш поднял, братву всю на уши поставил. Так что… И менты роют, и уважаемые люди в городе… А как найдут, по-любому на перо поставят. Такое им не простят.

— Ты так говоришь, словно у нас в городе братва всеми делами заправляет…

— Ты чего, Вова? — удивленно повернул ко мне лицо Паша. — А кто еще? Менты, думаешь? Да ни хрена! Сколько тех ментов? Пара сотен! А авторитеты вдвое больше бойцов собрать могут. У нас как в девяностых было, так все и осталось. Просто авторитеты стараются меньше высовываться и беспредела не допускают. Ну стараются.

— Поверни направо, — скомандовал я. — Совсем рядом уже.

— Тут недавно такое было… — продолжил друг. — Менты решили коммерсу одному «крышу» перекрыть…

— В смысле?

— Коммерс бабло отстегивает доковским, а полицаи, молодые, дерзкие, решили его под себя забрать, — объяснил Паша. — Работать не давали, проверки всякие устраивали… Типа хочешь спокойно жить — плати. Тот им говорит: «С Вахтангом решайте». А они: «Нам пофиг Вахтанг. Ему платишь и нам будешь платить».

— И?

— Чего — и? Приходит дочка одного из этих ментов из школы, папе пакет вручает, говорит, дяденька тебе передал. Тот открывает, а там кусок мыла и веревка. Типа черную метку послали.

— Отстали?

— Конечно… Кому охота ребенком рисковать… Город-то небольшой, любого выпасти можно.

Вот как, оказывается… Я думал, времена бандитские давно прошли…

— Кстати, с Вадькой поспорил, найдешь ты машину или нет. Десятку на тебя поставил, в смысле десять тысяч, — перевел разговор Паша.

— Лошадь нашел, что ли? Ставки на меня делает… — делано обиделся я. — Поворачивай направо. Вон, видишь, ангары за забором?

— Да. Вот и ворота. — Паша остановил машину.

Сквозь тонированное стекло я видел, как из БМВ вылезли два мужика. Один из них заколотил в ворота, второй ткнул корочки в нос вылезшему на стук сторожу. Тот сначала упирался, но после того как Вадя сказал ему пару слов, побледнел и открыл ворота.

Я внимательно осмотрел территорию базы — красивые новые ангары блестели на солнце, на подъездных железнодорожных путях стояли закрытые вагоны.

— Ну? — спросил Паша. — Где она?

«Искалка» четко показывала на крайний склад, и я кивнул на него:

— Там.

— Точно?

— Иди, Паша. Машина там. И не пали меня.

Через пять минут сбили замок с ворот. Полицейский в этот момент делал вид, что он не с нами — смотрел в другую сторону.

— Ни фига себе! — даже в машине я услышал чей-то крик. — Тут она!

Через несколько минут прибежал Паша, плюхнулся на сиденье, завел двигатель.

— Валим, Вова, пока не началось! — и поехал к воротам. — Сейчас тут кипиш будет, просто песец! Мент уже в отдел названивает, а Вадя — братве. Там еще три тачки в ангаре, и каждая не меньше, чем тот «лекс», стоит! — Он вырулил на улицу и задумчиво произнес: — Интересно, остальные машины они успели вывезти?

— Слушай, Паш… А тебе вопросов точно задавать не будут?

— Могут, к гадалке не ходи. Набрешу чего-нибудь в ментовке… — Он поскучнел. — А вот если у авторитетов вопросы будут… Тогда не знаю, как сложится… Могут ведь и к тебе вопросы появиться…

— В смысле? — Я жестко посмотрел на Пашу. — Ты сам просил помочь. Я помог.

— Да это ясно… Все сделаю, чтобы тебя не дергали…

— Да, Паша… Я уже начинаю жалеть, что не стер тебе память.

— Вов, ну в чем проблема? Встретишься с ними, покажешь фокус, и все разрулится… — виновато произнес приятель. — Тем более что тебе еще за несколько машин вознаграждение светит.

— Паша, ну зачем мне это надо? — сказал я и встал с кресла. Если бы не деньги, я бы забил на эту стрелку и не парился. — Я думал, помогу человеку, он со мной рассчитается, и все.

Я обернулся, посмотрел на Пашу. Он сегодня изменил своему спортивному стилю а-ля девяностые — надел темные брюки и светлую рубашку. Сидел в кресле, тискал в руках стакан с минералкой и виновато прятал глаза. Напротив, в двух шагах, застыл Игрун, смотрел на него, не мигая, и недобро скалился. Чувствовал мое раздражение.

— Вова, ну я-то при чем? Вадя с тобой сразу рассчитался, претензий нет. Кто же знал, что там еще угнанные машины будут? — Паша посмотрел мне в лицо. — И убери своего кота. У меня такое ощущение, что он меня сейчас заживо хавать начнет.

Я мысленно успокоил Игруна, тот отвел от гостя глаза и пошел на первый этаж по своим кошачьим делам. Паша проводил его взглядом и продолжил:

— Там люди серьезные — в экстрасенсов не верят. Потому и думают, что ты связан с угонщиками. — Паша допил минералку, откинулся в кресле, поставил пустой стакан на столик. Стакан исчез — кто-то из домовых забрал.

— Зараза, никак не привыкну, — выругался приятель. — Главного кавказа взяли раньше ментов, колют сейчас. А еще остальные машины ищут, и подельника, что девчонке зуб удалил.

— Ладно, Паша, — принял я решение. — Поеду. Но если что-то пойдет не так, живой я оттуда выйду только один.

Стрелку мне забили по всем правилам — на пустыре, между двух подлежащих сносу двухэтажных бараков. Заходящее солнце красило в багряный серые дома без крыш и окон, освещало мусор на земле. Выглядело все, как сейчас на Припяти. Портили ощущение только разноцветные пятна на стенах — скорее всего, это место облюбовали для игр любители пейнтбола.

Оделся я в черные брюки и такую же черную рубашку, на ногах удобные туфли. Хотелось выглядеть соответственно тому, чего от меня ожидали. Слегка мандражировал, хоть и был уверен в себе. «Стальная кожа» активной силовой защитой прикрывала все тело, потребляя почти треть моего манопотока.

В отличие от «каменной кожи» «стальная» не дает колебаний при резком кинетическом воздействии — разрушает атакующий предмет, равномерно потребляя энергию даже при предельных нагрузках. Да и осязание не блокируется, что тоже большой плюс. На правой руке у меня висели «огненные когти», способные пробить броню бэтээра, в левой — дальнобойные фаерболы, причинить мне неудобства сейчас могло только тяжелое оружие, но на этот случай имелось неактивированное заклинание «купол». Очень энергоемкое — вдвое перекрывающее возможности моего канала, оттого и недлительного действия. Зато позволяющее выжить в центре атомного взрыва. Первые пять секунд, конечно…

— Эй, экстрасенс, сюда иди, — невежливо окликнули меня из дверного проема.

— Иду, — ответил я. И пошел.

В угловой комнате первого этажа находились четыре человека — один авторитет, двое его телохранителей и… Судя по всему, тот самый «зверек», некогда возглавлявший банду угонщиков. Сейчас он лежал на полу в порванной белой рубашке, заляпанной кровью, остроносых туфлях и с мешком из-под муки на голове. Брюки почему-то отсутствовали.

— Ну, экстрасенс, рассказывай… — обратился ко мне авторитет. Бандитская морда лет пятидесяти. Сухощавый, седой. Запавшие внимательные глаза. Шрам на щеке.

— Сам рассказывай, — произнес, внимательно рассматривая его. — Зачем звал?

— Дерзишь? Не боишься? — хмыкнул мужик. — Даже не знаю, хорошо это или плохо… для тебя, — кивнул на тело в белой рубашке. — Знаешь его?

Я подошел к телу, дернул за мешок. На меня уставились горящие ненавистью глаза на разбитом до крови лице. Между опухших губ торчал кусок тряпки.

— Нет, не знаю. — Я отошел, прислонился к стене. — Первый раз вижу.

— Э, а ты знаешь его? — спросил авторитет.

Один из телохранителей выдернул кляп изо рта жертвы.

— Я твою блин… — прохрипело разбитое «лицо кавказской национальности».

Бандит кивнул, и кляп вернулся на место.

— Вот только это и говорит, сволочь. — Он зло покосился на пленника. — Знает, что все равно в живых его не оставят.

— У тебя что, паяльники на складе закончились? — удивился я. — Так утюгов, наверное, много еще осталось? Они, по идее, медленнее должны расходоваться.

— Шутим? — хмыкнул авторитет. — Есть паяльники… Братишке его впаривали…

Тело на полу забилось, злобно блестя глазами.

— И как? — с любопытством спросил я.

— Да никак… Ушел, гад, на встречу с Аллахом, — загрустил бандит. — Сердце слабое или шок…

— Да… Это вы технологию, похоже, не соблюдали, — с укоризной сказал ему. — Даже странно, за все эти годы должна была быть отработана.

Рецидивист снова хмыкнул, разглядывая меня.

— Люди не те стали, наверное. А этого, — он пнул чернявого под ребра, — мне терять нельзя. Должен рассказать, где дружок его и где машины. — Бандюган жестко уставился мне в лицо. — Вот тебя я пригласил, чтобы спросить: вдруг ты при делах? Может, вместе тачки гопстопили? А потом слил своих, чтобы не делить бабло?

— Ты мне предьяву делаешь или что? — Мы схлестнулись взглядами. — Давай обоснуй.

— Предьяву я тебе кину, когда ты вот так на полу лежать будешь, — прошипел он. — А пока я с тобой разговариваю. Как тачки нашел? Откуда о них узнал? Кто-то рассказал? Кто?

— Ну-ну… — Я ухмыльнулся.

Житель высокогорья, который до этого прислушивался к нашему разговору, вдруг требовательно замычал, вращая глазами.

— Что, Махмудка, сказать что-то хочешь? — удивленно спросил авторитет.

Тот закивал, и братки вытащили кляп.

— Так это ты меня сдал, сын осла? — спросил кавказец, с ненавистью глядя на меня. — Белый, эта сука на меня работала, — и улыбнулся, падла, разбитыми губами. — Убей его! Я все расскажу! Мамой клянусь, Аллахом клянусь!

— Вот как… — нехорошо процедил Белый. Зловеще так… — Что скажешь, экстрасенс?

— Все, что хотел, сказал, — пожал я плечами и подготовил «фриз» — заклинание парализации.

— Толян, выполни последнее желание нашего друга. Он мне больше не нужен.

В комнате прозвучало три быстрых хлопка, а в моей рубашке появились вентиляционные отверстия.

— Слышь, Белый? — Я расстегнул рубашку, выставил наружу пальцы сквозь дырки от пуль. Хороший стрелок, кучно попал. — С тебя рубашка, — движением кисти стряхнул на стрелка «фриз» — он как раз собирался выстрелить, когда его коснулось заклинание.

Парализованное тело упало лицом вниз. Авторитет замер, глядя на мою голую грудь, потом покосился на второго телохранителя, тот держал меня на прицеле. Я покачал головой — не стоит.

— Давай я его сам спрошу. Вдруг он обознался. Глядишь, изменит свое мнение, — посмотрел Белому в глаза, слегка усмехаясь.

— Попробуй, — хрипло ответил тот.

Я присел на корточки рядом со связанным Махмудом. Думал недолго, разрядил «фриз», и тело, до этого сотрясаемое крупной дрожью замерло. Только на лице яростно горели глаза.

— Он что, сдох?

— Нет. Пока жив, — ответил я и прижал указательный палец к груди парализованного автовора. Выпустил «огненный коготь» на полтора сантиметра внутрь и четким движением сделал круговой надрез. «Коготь» без всякого усилия разрезал кожу, мышцы, ребра и оставил за собой лишь дымящуюся полосу. Подобрал щепку с пола, вставил в разрез, надавил. С тихим хлюпаньем отошла импровизированная «грудная крышка». Подцепил ее пальцами и перевернул.

— Песец! — так же хрипло произнес Белый.

В чем-то я был с ними согласен. Зрелище бешено работающего сердца и легких за тонкой прозрачной пленкой пугало. Пугало до жути. Хотя я такое видел не раз. Этот самый простой способ добраться до внутренних органов, поврежденных магическим образом, на Мисте использовался лекарь-магами на постоянной основе. Восстановили орган, крышку назад, общеисцеляющее заклинание — и больной своим ходом идет домой.

— Сейчас ты сможешь шевелиться и говорить, — негромко произнес я. Ненависть и ярость в глазах кавказца сменились ужасом. — Только не дергайся сильно, а то сердце на пол выскочит, а он грязный, — улыбнулся я. — Жду от тебя честного ответа. — Медленно снял «фриз», придержал за плечи колотящееся об пол тело.

— Дьявол! Чтоб тебя… — начал шептать разбитыми губами мой нечаянный пациент, глядя себе на грудь.

Я легонько кольнул его щепкой в сердце.

— Не то…

— Белый, я не знаю его! Скажи ему, пусть вернет все обратно! Белый!

— Белому, как я думаю, очень интересно узнать, где остальные машины и где все твои подельники.

Махмуд затараторил — рассказал все, что знал. Рассказал бы еще что-нибудь, если бы я не отхватил «огненными когтями» его голову.

— Претензии ко мне есть? — Я медленно поднялся и всадил фаербол в голову парализованному стрелку.

Вопреки всем фэнтезийным фильмам он не проскочил насквозь — сгусток высокотемпературной плазмы просто взорвался внутри. Сказалась разница температур и влажность цели.

— Претензий нет. Но зачем ты это сделал? — Белый кивнул на обезглавленное тело.

— Ну что ты как маленький? Я показал тебе, что бывает с теми, кто в меня стреляет. Надеюсь, ты все это никогда не забудешь?