1

Ян мчался на автомобиле домой. Если он не успеет, то она может увидеть и тогда… Машины остановились, загудели и столпились в узком горлышке улицы. Ян стучал пальцами по рулю и давил на клаксон.

Он в нетерпении взъерошил свои короткие, светло-русые волосы. На заднем сидении новенького седана калачиком расположился его лучший друг – сиамский кот Рамон. Наконец он миновал затор, остановился у многоэтажного дома в центре города и открыл заднюю дверь автомобиля, выпуская кота. Рамон медленно и с важным видом потянулся, Ян терпеливо ждал. Любому другому он бы уже дал пинка за нерасторопность, но любимому животному позволял всегда абсолютно все. Кот спрыгнул на замерзшую землю, подождал, когда хозяин опустится на корточки и залез к нему на руки, а потом перебрался в открытый рюкзак, недовольно фыркая, что застудил лапы.

Ян вбежал на восьмой этаж и открыл дверь своей квартиры. Он услышал, как Роза напевает на кухне и попытался незаметно пройти в спальню, где забыл свой ноутбук. Роза услышала шаги и радостно выбежала навстречу. Она обхватила Яна руками за шею и повисла на нем, подогнув ноги.

– Привет.

Ян попытался по – возможности не грубо отодвинуть ее руки и увернуться от поцелуев.

– Почему ты вернулся, птенчик? – пеньюар девушки распахнулся, а тапочки упали с ног. – Мой папа сердится, когда ты опаздываешь.

– Забыл кое-что.

– Свой компьютер?

– Да… – он внимательно посмотрел на девушку, пытаясь понять по ее лицу, что она видела.

– Ты оставил его в спальне.

Ян освободился от объятий и направился к кровати, на которой лежал раскрытый гаджет.

– А что это за комната на экране? – поинтересовалась Роза. – Я хотела закрыть картинку, но экран будто заклинило.

Черные широкие брови Яна сошлись на переносице. Он захлопнул крышку, пытаясь успокоить закипающую злость на то, что Роза трогает его вещи.

– Что это за комната, Янчик? – повторила девушка, надув губы. – Я думала, что там просто картинка, но на стене комнаты, будто твой портрет…

Ян толкнул ее на кровать и навалился сверху.

– Что ты делаешь? – она разметала волосы по шелковому покрывалу.

Ян стал освобождать ее от кружевного белья.

– Я скажу папе, что тебе необходимо задержаться… осторожно, бретелька… Ян…

Рамон в прихожей играл с тапками Розы, пытаясь их разодрать.

Ян с удовольствием бы выдворил Розу за дверь, но работал в фирме ее отца и получал неплохие деньги. А деньги пока были нужны. Как только он выполнит задание, с которым прибыл сюда, уже не нужно будет пытаться понравиться ее самодовольному папаше и ей самой.

Кот Рамон сопровождал Яна даже в офисе. Сначала это очень удивляло коллег, потом раздражало, но через некоторое время все привыкли. Рамон умел производить умилительное впечатление, а потом поразил всех своим не по – кошачьи умным поведением. Он спал весь рабочий день на стуле возле хозяина, ходил в мужской туалет и не доставлял хлопот. Единственным недостатком была его белоснежная мохнатая шерсть, которая линяла повсюду. Но и с этим, вскоре, все смирились.

Отец Розы всем объявил, что Ян – его помощник и правая рука. На деле, он общался с потенциальным зятем пренебрежительно и высокомерно, зная, что парень на крючке. Молодой специалист занимался работой, связанной с разъездами по поставкам мелкого оборудования, и это было ему только на руку. Ян знал, что скоро ему понадобится уехать по личным делам.

Вечером, они с Рамоном вернулись домой, с радостью обнаружив, что Розы нет. Ян перевернул закрытый ноутбук обратной стороной, кот запрыгнул ему на плечо. В самом центре располагалось железное кольцо, лежащее в круглой канавке, которого по – обыкновению не бывает в таких устройствах. Ян потянул за кольцо вправо, потом вверх и выдвинул из ноутбука сундучок с узорами и металлическими креплениями. Он отодвинул замок в виде крючка и открыл крышку. На дне оказалась пустая чаша. Ян вылил в нее воду, заранее подготовленную в кувшине, и пальцем стал закручивать воронку против часовой стрелки. Перед глазами все поплыло, и он остановился.

Теперь они с Рамоном стояли возле комода из красного дерева в полукруглом кабинете. Кот спрыгнул с плеча, Ян отвернулся от сундучка, с облегчением понимая, что он вернулся в родной дом за несколько сотен километров от Калуги. Он вышел из небольшой комнаты в более просторную. На стене висели шпаги, рапиры, стилеты, а немного левее картина с его изображением на гнедой лошади.

«Увидела все – таки, любопытная девка», – с досадой подумал он про Розу, вспомнив, что она успела разглядеть в ноутбуке эту комнату, которая осталась на экране после его последнего визита сюда.

– А ты, остолоп, будь внимательнее в следующий раз, – продолжил он вслух ругать сам себя.

Кот Рамон подбежал к картине, стоящей в золотой раме на полу, с изображением молодой дамы с веером и в белой накидке, и стал тереться об холст щекой. Ян услышал мысли своего кота:

«Моя Ирмезинда, твой граф Рамон соскучился по тебе».

Сам же, тем временем, стянул с себя брюки и пиджак и облачился в свободные штаны и рубаху, а на плечи накинул парчовый халат. В дверь постучали.

– Заходи, Егор, – крикнул Ян.

В щель заглянул управляющий усадьбы.

– Это вы, барин. А я слышу, кто-то ходит. Дай, думаю, проверю. А то, мало ли в наше время воров то?

– Все в порядке, это мы с Рамоном.

– Вечер добрый, барин, – Егор почтительно поклонился коту и удалился.

Ян подошел к большому стрельчатому окну, из которого открывался вид на фонтан во дворе усадьбы и, смотря на серые тучи, задумался о том, как бы ненавязчиво познакомиться с девушкой, живущей этажом выше его квартиры.

Копа вернулась с учебы, упала на диван и закинула ноги на журнальный столик. Устала. Она собралась дойти до холодильника на кухне, но в дверь постучали. Девушка неохотно побрела открывать входную дверь, гадая кто это может быть. Агния так рано не возвращается, а родители недавно отправились в командировку.

На лестничной площадке стоял молодой человек с котом на руках. Его темные глаза умоляюще смотрели на Копу.

– Помогите, – широкие брови мужчины взметнулись вверх.

Копа подумала, что по – сравнению с его темными бровями, светлые волосы кажутся окрашенными.

Он протянул ей животное.

– Мой кот, Рамон. Он ушиб лапу… я слышал, что вы врач…

Копа засмущалась.

– Я всего лишь учусь на первом курсе… – девушка улыбнулась.

– Умоляю вас! – незнакомец уже укладывал животное ей в руки. – Я прошелся по квартирам, и соседи сказали, что вы в этом разбираетесь. Я живу этажом ниже.

Кот жалобно мяукнул. Копа взяла его на руки и сделала шаг в квартиру, пропуская за собой гостя.

– Я перевязал лапу. А вдруг я сделал только хуже.

Копа прошла в комнату, положила кота на диван и сняла бинт.

– Внешних повреждений нет, насколько я вижу, – задумчиво проговорила она.

Мужчина схватил кота и попытался поставить на лапы. Но передние конечности подогнулись, и кот снова лег на диван.

– Вот видите! Что с ним? – в голосе гостя появилась паника. – О, простите, я не представился. Меня зовут Ян.

– Очень приятно, я Копа. Вам лучше обратиться в клинику, вдруг с ним что-то серьезное. Сколько лет Рамону?

– Пятьсот шестьдесят…, что я несу… ему пять… да, пять лет.

Копа снова улыбнулась. Да, этот парень действительно очень переживает за своего питомца. Чем же помочь?

– Как давно вы это заметили?

– Час назад, внезапно его лапы подкосились.

– Может быть вы зажали их дверью. Я могу посоветовать понаблюдать за ним несколько дней, ведь у кошек быстро проходит выздоровление, а если лучше не будет, настоятельно рекомендую пойти к ветеринару.

Гость смотрел на Копу, будто она только что спасла ему жизнь.

– Вы не представляете, как я вам благодарен! – он взял кота на руки. – Но я не мог причинить ему боль, может быть в офисе кто – то.

– Вы берете кота на работу? – удивилась Копа, провожая соседа к выходу.

– Я так привязан к Рамону, что не расстаюсь с ним никогда.

С этими словами он вышел из квартиры, помахав девушке рукой.

«Странный парень», – подумала Копа.

Под тяжелыми от снега лапами многовековой ели, убаюкивали друг друга два носка, Пуховая и Махровая. Они пели по – очереди колыбельные песни, а когда одна из них засыпала, то та, которая бодрствовала, расталкивала спящую, и так снова и снова. Пуховая в десятый раз запела колыбельную и обнаружила, что у Махровой храпят мысли. Она хотела разбудить её, потянув за ветку и опрокинув снег, но сама внезапно провалилась в сон.

 

2

Рамон прыгал по кухне, играя в прятки с воображаемым домовым. Роза уже три раза за утро спросила про странную картинку в ноутбуке.

– Птенчик, ты ничего о себе не рассказываешь, – недовольно произнесла она, разбивая яйцо на сковороду. – Мой отец помог тебе во всем. Купил автомобиль, а ведь ты даже не умел им управлять полгода назад, помог с правами.

– Спасибо, что постоянно напоминаешь мне об этом, – сквозь зубы проговорил Ян, делая вид, что читает утреннюю газету.

Она взяла тарелки и села за стол напротив Яна. Его взгляд смягчился.

– Роза, я благодарен тебе и твоему отцу, что имею все это, – он обвел взглядом кухню. – Разреши оставить мое темное прошлое мне самому. Я же говорил, что рос в глухой деревне и поэтому, до встречи с тобой, даже не умел пользоваться холодильником.

Ян поднялся и подошел ближе.

– Но к счастью, я встретил тебя, мою любимую, – он провел пальцем по ее щеке. – А эта картинка… Я нашел ее случайно, в интернете. На ней изображен какой – то герцог на коне, мне показалось, что он похож на меня, и поэтому я сохранил ее. Не понимаю, что могло тебя так удивить.

Ян взял Розу за руку.

– Пойдем в спальню, я докажу, что все, что было до встречи с тобой, не имеет значения.

Копа и Агния завтракали. Вдруг в окно постучала птица. Это сойка села на карниз и со всей силы била об стекло клювом. Девушки переглянулись, и Копа открыла ставню. К ноге птицы оказался привязан берестяной свиток, а в нём начертано, как добраться до места встречи с Пуховой и Махровой.

– Мы едем в Красноярск! – радостно воскликнула Копа.

– Зор обрадуется, – улыбнулась Агния.

– А ты?

– А мне, как всегда, страшно.

– Ну, Агишка, после нашего летнего приключения, мне кажется, уже нет такого места, которое может напугать. У нас впереди целый месяц на подготовку, – возразила Копа, допивая чай.

– Ты права. Но всё – равно, страх только что спустился к нам через вентиляцию и сидит на умывальнике, свесив зелёные ноги, – проговорила Агния, смотря на что-то за плечом подруги.

Копа обернулась.

– Да, я тоже вижу, ещё и ухмыляется. Но мы не будем на него обращать внимание и пойдём готовить тёплые вещи, – с этими словами Копа рассмеялась и побежала в свою спальню.

Агния стала смотреть в окно, а страх пополз в водосточную трубу.

В это время ведьма Катя – как она сама называла себя, пыталась приготовить отвар от кашля из лягушек. На самом деле это была уже не молодая женщина, которую в посёлке Бахта все знали под именем Екатерина Тунгузовна. Она же была уверена, что является потомственной ведьмой и больше всего времени проводила в заброшенном домишке в тайге, собирая грибы, травы и выдумывая различные лекарства. Все считали её немного не в себе. Поэтому Катя общалась с птицами, деревьями и соболями. Стояла насквозь серая и промозглая ноябрьская погода. Снег давно засыпал тропинку к одинокому домику ведьмы, а Катя не торопилась возвращаться в деревню. Её замучил кашель, и она была уверенна, что стоит на пороге открытия нового лекарства, осталось только найти ещё один компонент. У деревянного стола, покосившегося из-за гнилых ножек, Катя склонилась над книгой, пытаясь разглядеть рецепт, под тусклой керосиновой лампой. Местами седые волосы, заплетённые в две косы, выбились из-под платка. Катя нетерпеливо откидывала их за плечи, водя пальцем с длинным ногтем по строкам засаленных страниц.

– Так, две лягушки… я и взяла две, всё правильно. Одно белое пятнышко мухомора, три клюквы, кора кедра. Чего-то не хватает…

Она почесала себя за ухо и задумалась, гладя на паука.

– Плохая книга! – самопровозглашённая ведьма захлопнула фолиант. – Не хватает подсолнуха! Только где его взять… избитые подсолнухи, их пытают. Тяжёлые головы валяются в подземельях и еле поднимаются на своих переломанных шейных хребтах…

Она подошла к кастрюле, в которой кипел мутный бульон.

– Чем же заменить подсолнух?

Катя вышла из ветхого домика, закрыла глаза, вытянула руки вперёд и прошла несколько шагов.

«На что наткнусь, то и будет заменой», – подумала она, споткнулась об корягу и упала в снег, ударившись лбом об кедр.

Очнулась она в сугробе и, подняв голову, обнаружила, что лежит неподалёку от своего домика, а из окон и полуоткрытой двери валит серый дым. Это выкипела в кастрюле вода. Катя схватила в охапку снег и побежала тушить. В комнате стоял смрад и пахло гарью, она закашлялась и сняла с металлической печки обгоревшую утварь. Когда дым немного рассеялся, ведьме показалось, что на почерневшем дне кастрюли мерещится силуэт молодого мужчины со светлыми волосами. Он мчится во весь опор на коне и с саблей.

– Всадник апокалипсиса! – закричала Катя, вновь выбежала из домика и зарылась в сугроб, пытаясь утихомирить видение.

Агнии снился сон, что она сидит на самой верхушке вербы и видит, как на летнем лугу резвятся Пуховая и Махровая. Вдруг трава рядом с ними загорелась. Они отпрыгнули в сторону, но оказалось, что вся деревня по близости пылает в огне. Пожар стал смыкаться вокруг носков кольцом.

Она проснулась, чувствуя необъяснимую тревогу и холод. Рядом с кроватью спал шестимесячный пёс Шарик. Копа привезла его от тёти Виолы, чтобы сделать необходимые для поездки прививки. Шарик, с каждым месяцем, из милого комочка становился похожим на взрослую немецкую овчарку коричневого окраса с чёрными пятнами на спинке. Агния вытащила из-под него свои шерстяные носки и надела на ноги, вспоминая двух озорных сестёр, Пуховую и Махровую. Она задумалась, как они там в тайге, засыпанные снегом и кедровыми шишками, а потом закуталась со всех сторон одеялом.

С рассветом приехал Зор. Он поцеловал Агнию, и ей показалось, что в квартире засияло солнце, несмотря на то, что в окно скромно заглядывало пасмурное утро.

– Мой рюкзак внизу, в машине, – радостно потирая руки с мороза, сказал Зор. – Он выше меня, хотя я взял только самое необходимое.

– У меня тоже всё собрано, – ответила Ага, обнимая Зора.

– А я сегодня получу справку от ветеринара, и мы можем отправляться в путь, – откликнулась Копа, кружась по комнате с Шариком на руках.

Агния и Копа подготовилась к путешествию, постаравшись досрочно сдать зимнюю сессию, а Зор заработал неплохую сумму на поездку, поработав летом с дедушкой на пасеке.

На короткое время стал приходить день, уступая свой свет чёрной и колдовской темноте. Оставалось немного времени до зимнего солнцестояния, когда ключи от света и солнечного тепла забирает себе ночь.

Копа застегнула поводок на шее Шарика и отправилась к ветеринару. В дверях клиники она столкнулась со своим недавним знакомым, Яном. У него на плече, держась передними лапами за меховую опушку воротника, сидел кот.

– О, здравствуйте, Копа! – воскликнул Ян.

– Доброе утро, – девушка улыбнулась и попыталась проскользнуть в дверь, но мужчина загородил собою проход.

– Я прошу прощения, но ещё раз хочу выразить Вам большое почтение за помощь.

Он наклонился, чтобы поцеловать её руку, отчего Рамон не удержался на его плече и провалился в капюшон. Шарик оживился, начал прыгать и лаять, пытаясь достать кота. Копа отдёрнула руку.

– Не за что. Простите, я спешу.

Ян посторонился, пропуская девушку, и крикнул вслед:

– Какой у Вас прекрасный щенок! Позвольте мне подвезти Вас до дома. Моя машина припаркована неподалёку.

И видя, что Копа пытается вежливо отвязаться от него, с ещё большим рвением продолжил:

– Умоляю Вас, не бойтесь меня. Я всего лишь хочу поблагодарить Вас, ну и завязать знакомство с будущим ветеринаром моего кота.

Копа возразила, что в автомобиле её пёс и его кот, скорее всего, загрызут друг друга. На что Ян заверил, что запрёт кота в переносной сумке. Рамон будто понял их речь, выглянул из капюшона и фыркнул. Копа согласилась, потому что Шарик уже надорвал голос, гавкая и натягивая поводок со всей силы.

Она получила необходимые документы, которые разрешали взять с собой в поезд собаку. У выхода её ждал Ян, сидя за рулём автомобиля. Девушка расположилась на переднем сиденье и посадила Шарика на колени.

Ян ехал по городу и, время от времени, бросал восхищённые взгляды на Копу.

– Как лапы Рамона? – спросила девушка.

– Вы оказались правы, у него было защемление, но сейчас всё в порядке, – кивнул он. – А ваша симпатичная овчарка тоже захворала?

– Нет, мы отправляемся в путешествие на поезде, поэтому нужны справки.

– Я часто путешествую с Рамоном, вы знаете, что документы действуют пять дней?

– Да, конечно. Мы отправляемся в Красноярск завтра.

– О, как интересно. Ну вот мы и приехали, – Ян остановился во дворе их дома. – Благодарю, что составили мне компанию.

– Спасибо, – Копа выпрыгнула из машины с Шариком и побежала в подъезд.

Ян задумчиво смотрел ей вслед, пока не услышал недовольное мяуканье Рамона.

На следующий день Зор, Агния, Копа и Шарик отправились на поезде в Москву, выкупив купе. Потом пересели на поезд до Красноярска. Неожиданно в дверях вагона Копа снова столкнулась с Яном.

– Вы меня преследуете! – девушка удивлённо и подозрительно смотрела на Яна.

– Как я рад видеть Вас! Нет, нет, поверьте, это совпадение. Представляете, мне по рабочим делам, чтобы подписать контракт, понадобилось ехать в Красноярск. Вчера поступило задание отправиться на выбор из трёх городов, и вы не поверите, в том числе Красноярск. Я, наверное, запомнил наш разговор и подсознательно выбрал его…

Копа попятилась назад и шагнула в своё купе, резко задвинув дверь. Зор, лёжа, читал книгу о пчеловодстве, всерьёз решив заняться этим делом, а Агния сидела рядом, закинув на его ноги свои, и разгадывала кроссворд.

– Этот тип со своим котом здесь! – воскликнула Копа.

– О ком ты? – не поняла Ага.

– Я вам рассказывала, – Копа ослабила намордник у Шарика. – Этот Ян, с которым я недавно познакомилась. Он преследует меня.

– Хочешь, я поговорю с ним, – предложил Зор.

– Он не сделал ничего плохого, но пугает меня, – ответила Копа. – Странный какой – то. У меня такое впечатление, что он из девятнадцатого века. Пытался поцеловать мне руку недавно.

– Галантные мужчины – большая редкость. Нужно радоваться, Копушечка, – отозвалась Агния.

– А, я? – спросил Зор, пощекотав пятку Агы.

– Ты уже давно в Красной книге, любимый, – рассмеялась она.

Они проехали более суток. Местность за окном изменилась. Снега заметно прибавилось. Всё чаще замелькали хвойные деревья. В коридоре вагона Зор встретился с Яном, который не выглядел опасным. Новый знакомый, к тому же, оказался большим знатоком пчеловодства, и между мужчинами завязалось что – то вроде «вынужденного знакомства двух пассажиров со сходными интересами».

 

3

От того, что Катя увидела на дне кастрюли, она чувствовала сильную тревогу, огромное желание и стремление помешать всаднику, который каким – то образом забрался в явный мир. Но съестных припасов в таёжном домике не осталось, и ведьма, обойдя бревенчатую избу в пятый раз, обнаружила, что даже не помнит в какой стороне её деревня. Катя никогда не задумывалась о будущем дальше, чем на один день. Из-за полнейшей беспечности, она скорее всего не дожила бы до своего возраста, но её всегда выручала невероятная везучесть. Когда она оказывалась на грани голодной смерти или лицом к лицу со свирепым зверем, удача всегда показывала лазейку к спасению. Так случилось и в этот раз. Наступило утро. Ведьма, по – обыкновению, положилась на случай. Закрыла глаза, покрутилась на месте, остановилась и, открыв глаза, решила, что деревня в той стороне, куда она смотрит. В конце концов, преодолев большое расстояние и окончательно выбившись из сил, Катя упала в снег, нащупав что-то морщинистое под рукой. Немного полежав, она нашла силы взглянуть вверх. Над её головой возвышалась изба из чёрных брёвен, в три раза больше, чем та, которую она покинула в тайге. А рука опиралась на огромную куриную ногу, которая будто вырастала из стены дома. Катя вскрикнула от страха и восторга.

«Домик бабы – яги!» – подумала она и обошла его вокруг. Действительно, куриных ног, торчащих из брёвен было две, как и полагается в сказках. Но само строение стояло на земле, а огромные куриные голени росли из нижней части стены, где-то в середине были согнуты, и только фаланги пальцев лежали наполовину в снегу. Катя потрогала дверь, она скрипнула и оказалась незапертой. С благоговейным ужасом ведьма вошла в дом. Всю мебель, а её оказалось немного, покрывал толстый слой пыли, она ковром лежала и на полу, так что от гостьи оставались следы. Словно шторы, струилась из углов паутина. Было очевидно, что в доме давно никто не живёт. Неподалёку от входа, в полу, торчало ржавое кольцо от дверцы в подвал, там Катя нашла запасы вяленого мяса и солений. Здесь можно было сытно провести всю зиму. В печи стоял котелок, Катя заглянула в него, чихнула и вытаращила глаза. На дне котелка пыль и пригоревший жир легли тем же узором, что в домике, из которого она недавно ушла. Тот же всадник мчался во весь опор.

Катя испугалась, схватила половник и стукнула по дну котелка, что есть силы.

Поезд домчался до Красноярска. Копа с собакой первые спрыгнули из вагона на утрамбованный снегом перрон. В окнах вокзала мигали гирлянды. Город уже начал готовится к приходу Нового года.

Ян помахал Копе рукой. Она натянуто улыбнулась и отвернулась. Они прибыли утром, но в Красноярске в это время уже наступил обед.

– Вы знаете, где остановитесь? – спросил Ян у Зора.

– Да, поблизости зарезервировали хостел.

Зор не настолько доверял своему новому знакомому, чтобы признаться, что они не планируют долго оставаться в черте города, а уйдут в заповедник.

– В таком случае вынужден откланяться, всего доброго, – сказал Ян, приблизился к Копе и тихо проговорил ей несколько слов.

Агния увидела, что после этого он повернулся и пошагал вдоль перрона в сторону города, а Копа осталась стоять, с удивлением глядя ему в след.

– Копа, помоги мне снять рюкзак! – крикнула Ага.

Но её подруга стояла будто в ступоре и ничего не слышала. Агния подошла и потрогала её за плечо. Копа вздрогнула. К ним подбежал Зор.

– Вы знаете, что он мне сейчас сказал?

– Судя по твоему бледному лицу, что-то ужасное?

– Он прошептал: «Передавай привет Пуховой и Махровой». – Копа в страхе уставилась на Агу. – Кто он?

Зор присвистнул от удивления. Ян удалился на большое расстояние и уже вскоре был готов скрыться за углом вокзала, но вдруг неожиданно потерял равновесие и наотмашь упал на землю. Все трое и Шарик побежали в его сторону.

Ян так неудачно попал головой на ледяной камень при падении, что потерял сознание.

Рамон отпрыгнул и стоял возле своего хозяина, ощетинившись.

К нему, лая, подбежал Шарик. Но кот поднял дыбом хвост, зашипел, выпустил когти и прыгнул в сторону пса, намереваясь ободрать ему нос. Шарик завизжал и спрятался за ногами Копы.

– Не бросать же его здесь, – сказала Ага.

– Он нам так все планы спутает, – сердито заметила Копа.

Зор уже набирал на мобильном телефоне номер скорой помощи.

Ян очнулся в палате больницы. Рядом, на стульчике сидела Копа.

– Как я рад Вас видеть, – медленно произнёс он.

– Сказали, что у вас, вероятно, сотрясение мозга, – откликнулась Копа.

– Вы видели, кто стукнул меня по голове?

Девушка удивленно посмотрела на Яна.

– Никто, вы не удержались на льду, упали и ударились об камень.

– Не совсем, – Ян поморщился от яркого света. – В таком случае я бы потерял равновесие, а потом ударился. А всё вышло ровно наоборот – удар, а следом, падение. Я же помню.

– Да никто вас не бил! – возмутилась Копа. – На нас намекаете? Мы вас пальцем не тронули.

Копа понизила голос, чтобы остальные в палате не слышали, и приблизилась к Яну ближе, сдвинув брови, чтобы казаться очень грозной:

– А следовало бы тронуть. Откуда вы знаете Пуховую и Махровую?

– Наверное у меня амнезия, я не понимаю о чём вы говорите.

Копа с возмущением встала со стула и сжала кулаки.

– Вы странный, подозрительный и опасный, и вообще! – выпалила она и направилась к выходу.

– Только не бросайте меня! – слабым голосом крикнул Ян. – Кроме Вас, у меня здесь никого нет!

На следующий день трое друзей отправились в больницу к Яну, чтобы вернуть кота. Ян выглядел уже намного лучше. Тёмные круги под глазами стали менее заметны. Он вышел к ним в коридор из палаты. Зор протянул Рамона, и кот с радостью запрыгнул на плечо хозяина.

– Мы пришли посоветоваться, – начал Зор. – Нам необходимо сегодня уйти из города, и мы не знаем, что делать с твоим котом.

– Я уже чувствую себя гораздо лучше. И не знаю, как словами выразить вам глубочайшую признательность за помощь, – Ян почесал Рамона за ушами, кот заурчал и потёрся головой об ухо хозяина.

– Всё ещё болит голова? – спросила Агния, решив проявить заботу.

Копа стояла в стороне и с подозрением глядела на Яна.

– О, вы не представляете, как это прекрасно, чувствовать боль или холодный снег, или прикосновение любимого животного! – вдруг воскликнул Ян.

Копа многозначительно посмотрела на Агнию, давая понять, что её выводы о его странностях не выдуманы.

– Но я хочу сказать, что меня обещали выписать только завтра утром, – опомнился Ян. – А так как я заверил вас, что хорошо себя чувствую, молю выполнить ещё одну просьбу.

Копа закатила глаза и скрестила руки на груди.

Ян продолжил:

– Так как Рамона одного на улице я не оставлю, помогите мне бежать из больницы сегодня вечером.

Копа развела руками. На этот раз Агния посмотрела на подругу и с улыбкой сказала:

– Копа, как никто другой должна вас понять. Мы однажды провели всю ночь под дождём на улице, только потому что кто-то не хотел оставлять Шарика одного.

Ян в восхищении обернулся на Копу.

Зор кивнул:

– Ну разумеется, поможем, если ты убеждён, что в норме.

Сумерки не заставили себя долго ждать. Самая мёртвая и страшная ночь в году, под названием «Карачун», подошла к порогу. Агния волновалась, что, так как Ян попросил их задержаться, они отправятся в заповедник «Столбы» по тёмному. Девушки остались ждать Зора в кафе.

На первом этаже больницы Ян нашёл окно, которое удалось открыть, и Зор помог ему выбраться, а потом незаметно пролезть через забор, мимо охранника. Зор хотел поделиться с Яном своими тёплыми вещами, ожидая, что беглец появится в одной пижаме. Но увидел на Яне длинный меховой тулуп и шапку из овчины.

– Где приоделся? – спросил Зор.

– Мой пуховик остался в больнице, но я нашёл в одном из шкафов вот это, – Ян осмотрел себя. – Странная одежонка, да?

– Будто ты из театра сбежал, – усмехнулся Зор и передал Рамона хозяину, однако кот успел укусить его, на прощание, за палец. – Но это лучше, чем ничего в такой мороз. Ответь лучше, откуда знаком с Пуховой и Махровой?

– Вы, по-видимому, первый раз так близко от тайги? – спросил Ян и продолжил. – Так вот, это старинная сибирская притча о том, что в глубине тайги живут два тёплых носка и управляют метелями. Разве не слышал?

– Нет, так это сказка?

– Конечно, здесь все местные её знают. Пугают носками детей, если те не едят кашу. Я предположил, что вы посетите какую-либо экскурсию в тайгу, ну и передал через Копу привет.

– А мы так удивились из-за того, что слышали немного об этом, но до конца не понимали о чём речь, – поспешил объяснить Зор.

Они дошли до кафе, из которого вышли Агния и Копа.

– Могу я задать вопрос, прежде чем мы расстанемся, глубокоуважаемые дамы? – спросил Ян, глядя на девушек.

– Конечно, Ян, и мне кажется, пора перейти на «ты», без всяких формальностей, – ответила Ага.

– Буду весьма признателен, – он отвесил поклон, и Копа отвела глаза, раздражаясь на его манеры.

– Как ваше, то есть твоё полное имя, Копа? – спросил Ян.

– Капитолина.

– Я буду называть тебя Лина, это имя больше подходит для такой нежной и бескорыстной девушки, – произнёс он.

– Наши пути расходятся, – ответила она, хотела добавить «к счастью», но сдержалась.

Зор арендовал автомобиль на несколько дней и, попрощавшись с Яном, трое друзей отправились за город.

Ян недолго смотрел им вслед, а потом поймал первое проезжающее такси и велел незаметно следовать за ними.

Сумерки стремительно покрывали мраком дорогу, укладывались спать, укутывая своим чёрным покрывалом всё вокруг. Зор остановился на обочине улицы, недалеко от поворота для стоянки автомобилей, опасаясь, что на парковке они будут слишком заметны. А посещать заповедник разрешается только в светлое время суток, в целях безопасности. Им нужно было преодолеть около восьмисот метров пешком и, по протоптанной туристами тропинке, спуститься к Моховому ручью, а там, в ближайших скалах, назначили встречу Пуховая и Махровая. Двое носков жили в самой глуши заповедника, за Дикими столбами, куда не пропускали обычных туристов, да и добраться так далеко не представлялось возможным даже опытным завсегдатаям этого места. Поэтому носки обещали встретить Зора, Копу и Агнию у полуразрушенной скалы с названием «Оленёнок», а потом, при помощи своих фокусов, перенестись в дремучую и неприступную тайгу.

Зор перебирался через камни, включив фонарик, и рассказывал Агнии страшные истории:

– Зима в этом году пришла рано, поэтому медведи особенно голодные и свирепые сейчас.

– Зор, перестань, мне итак страшно!

Копа немного отстала, рассматривая звёздное небо, оступилась, и её нога провалилась в провал в снегу. Шарик чуть не полетел вслед за ней, запутавшись в поводке. Кто-то схватил девушку в темноте за руку и помог выбраться из расщелины.

– Это уже не смешно, – воскликнула Копа, столкнувшись с Яном нос к носу. Перед её глазами вспыхнул страх, и она начала лихорадочно придумывать, как предупредить Пуховую и Махровую не появляться. Ведь они, сами того не желая, привели за собой чужака.

Она оттолкнула Яна и, спотыкаясь о камни и сугробы, побежала к Зору.

– Вы становитесь навязчивым, мой друг, – крикнул Зор, заслоняя собой Копу.

Ян стоял на возвышении чёрной тенью. Он тоже включил фонарик и спустился к ним. Из-за мехового воротника тулупа выглядывали любопытные глаза Рамона.

– Простите, что напугал вас. Но, согласитесь, добровольно вы меня с собой не взяли бы. Давайте разведём костёр и поговорим. Я так понимаю, что привал здесь.

– Вы чрезвычайно догадливы, сударь, – перенимая его манеру общения, ответила Копа.

– Сегодня северное полушарие нашей Земли полностью погружается в ледяную ночь, – продолжил Ян. – Сегодня солнечный свет, будто умирает для нас. И только в эту ночь зимнего солнцестояния становится понятно, что без солнца, мы никто и ничто.

– Да, границы между мирами открыты. Что ты знаешь об этом? – спросил Зор.

– Поверь, очень много, – с грустью отозвался Ян и встрепенулся, будто увидев кого – то. – А вот и они.

На массивный камень прыгнули два носка. Белоснежная Пуховая, с розовой пяткой, и Махровая, в нежно-голубую полоску.

«Солнечный свет погибнет, а завтра родится вновь. И так бесконечно», – телепортировали они хором свои мысли всем собравшимся.

Копа и Агния обрадовались встрече, подбежали к носкам и готовы были затискать их пушистые мордочки. Как ни странно, Шарик спокойно реагировал на мягкие комки, а Рамон даже выпрыгнул из тулупа и потёрся щекой о Махровую.

«Я боюсь щекотки», – хихикнула она мыслями.

Пуховая развязала бантик из красной шерстяной нити на манжете Махровой и опоясала ею всех, без исключения. Зор чихнул и через мгновение ощутил на лице широкую и мохнатую ветку ели. Запахло шишками, и щеки коснулся тёплый воздух. Агния открыла глаза и увидела, что они оказались на утоптанной снежной поляне. С одной стороны, она понимала, что они находятся в лесу, но вокруг поляны круговым забором выстроились огромные снежные сугробы, а между ними распластали лапы величественные многовековые ели, которые защищали от ветра, холода и опасности, поэтому создавалось полное ощущение, что они стоят внутри неприступной, но уютной крепости. Только над самыми верхушками деревьев виднелся краешек тёмного неба. На ветвях висели гирлянды и фонарики, мерцая теплым светом. Лапы у деревьев оказались настолько мощными и сросшимися друг с другом, что Пуховая предложила Копе прогуляться по ним, словно по лестнице, наверх, чтобы оценить комнату в дупле дерева. Ночлег в дереве выглядел шикарно. Огромное дупло свободно вместило бы в себя человек семь. На стенах, внутри ели, висели картины с портретами булькающих оборотней и белоснежной плесени из омшаника, а в центре расположилось свитое гнёздышко, размером с двуспальную кровать, в нём лежало много подушек, набитых лебединым пухом. Копа упала в подушки и воскликнула:

– У меня нет сил выбраться из такого тёплого гнёздышка!

Носки сообщили, что на поляне ещё шесть таких комнат в стволах деревьев и места хватит всем. Из сухого валежника Ян и Зор разожгли костёр в центре поляны и принесли запасы черники и малины для ужина из снежных кладовок. Чтобы не замёрзнуть на поляне, Пуховая и Махровая приготовили для гостей вязаные пледы, которые позаимствовали прошлым летом у булькающих оборотней, пока те не видели.

Рамон не подпускал к себе Шарика ближе, чем на три метра. Периодически шипел, напоминая, кто здесь главный, как только пёс из любопытства пытался подойти к нему поближе.

Ян постучался к Копе.

– Можно войти, Капитолина? – вежливо спросил он.

– Что тебе? – откликнулась она.

– Я знаю, ты считаешь меня обманщиком и не доверяешь, – сказал Ян, войдя в комнату в стволе ели. – Ты имеешь на это полное право. Но позволь признаться если не во всём, то хотя бы в чём – то.

– Давно пора объяснить кто ты, и что тебе от нас нужно, Ян.

– Самое главное, я должен сказать, что ты мне очень нравишься.

При этих словах Копа расставила руки по бокам.

– Конечно, ты не веришь, но Лина, ты безумно мне симпатична. Так, как ты, мне нравилась только одна дама. И это было очень, очень давно.

Ян задумался, и Копе пришлось кашлянуть несколько раз, чтобы вывести его из оцепенения.

Он вздрогнул и продолжил:

– Это первое, в чём я хотел признаться. А второе… поверь мне, прошу тебя. Носки опасны, и я здесь для того, чтобы спасти всех от них.

Копа вытаращила глаза и сжала кулаки.

– Ты видно сильно головой ударился, парень, – возмутилась она. – Нет никого добрее, веселее и безопаснее наших пушистых подружек.

– Я знаю о том, что прошлым летом эти подружки, как ты говоришь, переправили в навий мир трёх человек, то есть вас. Разве это было безопасно?

Злость в глазах Копы сменилась испугом.

– Кто ты? Откуда знаешь про нас?

– Меня отправили сюда, чтобы спасти всех от существ, способных перемещать людей между мирами. Они поступают неправильно, Лина.

– Это было сделано только для того, чтобы спасти живых людей из навьего мира! – Копа услышала, что перешла на крик. – Именно для того, чтобы всё снова сделать правильно!

– Носки только притворяются добрыми, Лина. Они хитры и используют людей в своих целях. Они кривду выдают за правду.

– Кривду сейчас говоришь мне ты! – закричала Копа и выбежала из комнаты.

Она ворвалась в дупло, где беседовали Зор и Агния и с криками «Он ужасен!» обняла своих друзей.

Зор решил предупредить Пуховую и Махровую об опасности со стороны Яна, но носки ничего не захотели слушать, прыгали, резвились и спешили пригласить всех к пиру у костра. Наступила полночь, а носки всё играли на свирелях и пели мыслями баллады о солнышке. Как смеялось оно младенцем, как жарило палящими лучами поля, когда стало жгучим юношей, как собирало урожай седовласым старцем. Под одной из елей нашлись гусли, и Ян спел песню о трагичной любви к пастушке. Рамон подвывал. Далеко за полночь всех накрыл тёплым одеялом сон.

Копа открыла глаза, когда наступило позднее утро, и над верхушками деревьев сияло новорожденное солнце. Обнаружилось, что Ян, Рамон, Пуховая и Махровая исчезли. После недолгих поисков, Агния нашла начертанное на снегу послание от Яна.

«Не пытайтесь меня найти. Опасные существа ликвидированы, а значит я своё задание выполнил. Прощайте.

Капитолина, ты самая красивая девушка на свете. Я счастлив, что имел возможность дотронуться до твоей руки.

Я вызвал спасателей в тот район тайги, где вы находитесь».

Трое друзей в замешательстве стояли и смотрели на снег, только Шарик бегал по поляне в поисках завтрака.

 

4

Ян перенёс в свой замок себя, кота и носки при помощи сундучка, спрятанного в ноутбуке. Пуховая и Махровая храпели и лопотали во сне. Он положил их в две отдельные, стеклянные колбы и закрыл пробками, предварительно отвязав шерстяные нити, при помощи которых носки, только им известным способом, перемещали себя и других между мирами. Ян переоделся в короткий сюртук из бежевого хлопка и спустился на первый этаж, в столовую. Там, управляющий усадьбы Егор, вспомнив о приближении Рождества, поставил ель, но повесить на неё украшения не успел. Рядом с елью, в коробке, лежали яблоки, бумажные животные и ангелы из ваты, а также пара немецких шаров и колокольчиков. Ян привязал красные нити к игрушечному шарику и спрятал елочную игрушку глубоко в ветвях дерева. В то же мгновение в столовую вошёл управляющий.

– Черти пожаловали, Ваше сиятельство! – с поклоном сказал он. – Впускать?

– Попробуй, не впусти, – усмехнулся Ян. – Зови сюда.

В просторную комнату, отчеканивая шаги каблуками, вошли двое. Молодой блондин в чёрном камзоле, плаще и шляпе, держал руку на эфесе шпаги. Рядом с ним шагал демон постарше, в таком же тёмном одеянии, но с ярко рыжими усами и бакенбардами.

– Рад приветствовать, господа, – обратился к ним Ян. – Не успел я вернуться, как вы уже здесь.

– Время бесконечно, но его всегда не хватает, – ответил рыжий демон, снимая шляпу и бросая её на столик.

– Они здесь? – спросил блондин, усаживаясь в кресло.

– Спят. Я спрятал носки в стеклянные колбы, чтобы не сбежали, – ответил Ян. – Вы их заберёте, господин Лунь?

– Мы приветствовали бы то обстоятельство, при котором не были бы замешаны в уничтожении этих существ собственноручно, – ответил демон, тряхнув светлыми прямыми волосами.

– То есть, я обязан не просто доставить их сюда, но и убить? – спросил Ян.

– Здесь, в навьем мире, никто не должен быть в этом замешан. И вы, граф, в том числе.

– Сомневаюсь, что вы сейчас о моей душе переживаете, – недоверчиво улыбнулся Ян.

Демон с рыжими усами фыркнул:

– Ваша душа, граф Януарий, здесь томится уже давно и ещё долгие годы ей обеспечены.

– Я рассчитывал, что за свою услугу мне скостят хотя бы несколько десятков лет, и моя душа сможет быстрее возродиться в явном мире.

Лунь отрицательно помотал головой.

– Не забывайтесь, когда мы предложили сделку, благодаря которой вы несколько месяцев пробыли в мире живых, вы с радостью уцепились за эту возможность.

– Как я мог отказаться? Я извёлся столетие здесь маяться и ничего не чувствовать, не ощущать своего тела. Жить это значит вдыхать воздух, прикасаться к предметам, вкушать еду! – не сдержался Ян.

– Об этом нужно было думать в прошлой жизни, а не убивать всех слуг и свою супругу в порыве ревности, – возразил Лунь. – Ваша душа терзается здесь в качестве наказания.

– Но мы здесь не для проповедей, – перебил его рыжеусый. – Вам нужно найти живого человека, который согласится убить Пуховую и Махровую, чтобы не запятнать репутацию навьего мира. Мы осведомлены, что вы умело посеяли зёрна сомнения в голове некой Капитолины. Если она уничтожит существ, способных переносить людей между мирами, то вы с достоинством выполните свою миссию.

– В награду вы сможете приблизить нас с Рамоном к новому возрождению? – с надеждой спросил Ян.

– В награду мы не увеличим срок вашего пребывания здесь ещё на сотню лет, – ответил блондин и презрительно расхохотался.

Рыжий демон достал из кармана жилета, пылающий в огне свиток, и развернул его перед глазами Яна.

– Об этом четко прописано в сорок пятом пункте соглашения между нами мелким шрифтом, разве вы не читали?

– Ваш договор в огне, я и крупные буквы не могу разобрать.

Демон невозмутимо сложил документ и спрятал обратно.

Лунь и рыжеусый надели шляпы и удалились. Ян почувствовал себя разбитым. Согласившись участвовать в этом деле, он не думал, что всё обернётся ещё хуже.

В столовую бесшумно вошёл Рамон.

– Мы в ловушке, мой друг, – грустно сказал ему Ян.

«Я подслушал, – кот общался мыслями. – Не тоскуй, в битве при Конка-де-Тремп, твой друг Рамон Третий, граф Нижнего Пальярса, и не из таких передряг выпутывался».

– Эх, Рамон, то великие битвы, а это хитрые черти.

«Я всегда был знатоком интриг испанского двора!» – кот высоко поднял подбородок и ощетинил усы.

– За это тебя и отравили, – печально дополнил Ян. – А через несколько столетий ты переродился в кота.

«Которого задавила повозка, и я снова мёртв», – подытожил Рамон, свернулся клубком в кресле и задумался.

– Здесь нет сети, – грустно сказал Зор, убирая мобильный телефон в карман. – Агния, попробуй уснуть. Быть может ты сможешь выбраться отсюда.

– Кто же такой, на самом деле, этот Ян! Как я хочу сейчас отрезать ему уши! – затопала ногами Копа в порыве злости. – Носочки доверяли нам, а мы привели за собой предателя!

Зор и Ага удалились в гнёздышко в стволе дерева. Она легла ему на плечо и вскоре засопела. Зор гладил её волосы.

Очнулась Агния в омшанике, но не в том, где жили булькающие оборотни. Повсюду стояли ульи. Девушка потрогала дощатые стены, в некоторых местах проникал дневной свет. Она с трудом открыла металлическую дверь, из-за завалившего её с внешней стороны снега, и оказалась во дворе жилого дома.

– Это дом Зора! – воскликнула Ага.

Теперь она узнала его двор в селе Дворцы. Последний раз она была здесь летом, когда они вернулись с дедушкой Зора из мёртвого мира.

Агния решила пробраться в омшаник Копы, ведь её тётя Виола живёт на соседней улице. Теперь стало понятно куда идти и может быть удастся разбудить булькающих оборотней, и они чем-то помогут носочкам. Но как часто бывает во сне, завернув за угол дома, Агния попала не туда.

Её окутал белесый туман. Дорога под ногами исчезла, и Ага осталась парить в невесомости. Вдруг, в белой дымке, она различила очертания предмета, который раскачивался на цепях в воздухе. Блестящие звенья цепи уходили вверх и терялись в тумане. Разгребая пелену руками, Ага подплыла к квадратному ящику и поняла, что это висит деревянный улей. Крышки на нём не было, а внутри, в прозрачном коконе спала Бруня. Агния постучала по улью, ничего. Постучала сильнее. Булькающий оборотень открыл глаза. Девушке стало страшновато, но она закричала:

– Бруня, помоги! Пуховая и Махровая в опасности!

Своего крика Ага не услышала, она открывала рот, а звука не было. Но Бруня задвигала клювом, и ответ заструился в воздухе, повиснув на тумане:

Ага проснулась.

– Ну, что? – бросилась к ней Копа.

– Я видела Бруню. Но, как всегда, она пробормотала что-то неясное, – вздохнула Ага.

– Вспомни, что, – сказал Зор.

– Ну, в общем… Мы должны приготовить обед. Кстати, Бруня права, я проголодалась, – ответила Ага.

– Что ещё? – нетерпеливо перебила её Копа.

– Под Воронежем его могила, и какая-то Катя сварит нам зелье.

– Абсолютная чушь, – кивнул Зор.

Агния стала обследовать поляну и заглядывать в дупла деревьев в поисках съестного. В одной из сосен она обнаружила котелок с замороженной рыбой.

– Дедушкин котелок! – воскликнул Зор. – А он считал, что забыл его на рыбалке. Ну да, это точно его котелок, на дне выцарапаны инициалы.

Зор разжёг костёр, достал из рюкзака крупу и соль, и уже вскоре над поляной вкусно запахло ухой. Копа подошла помешать бульон ложкой, которая очень напоминала давно потерянную серебряную ложку тёти Виолы, и в страхе отпрыгнула.

– Там лицо! – воскликнула девушка, указывая в котелок.

Зор посмотрел в кипящий бульон. Он чётко разглядел черты женщины с двумя седоватыми косичками, смотрящую на них.

В это время Катя готовила себе отвар от изжоги, которая мучила её третий день. Она тоже увидела лицо Зора в своей кастрюле и с криком:

– Слуги апокалипсиса! – кинула в отвар семечки подсолнуха и горсть лягушек.

После этого в котелке лицо ведьмы исчезло. Зор пригласил всех к столу. Он разлил уху по чашкам и у каждого оказалось по лягушке. Шарик уплетал похлёбку с удовольствием.

– Я это не буду, – поморщилась Ага, отодвигая чашку.

– Больше мы ничего не нашли, нужно есть, – сказал Зор, осторожно вылавливая рыбу ложкой.

– Мы туда лягушек не добавляли, – возразила Копа.

– Эта женщина, что отражалась в нашей ухе, наверное Катя, – предположила Агния.

– Она сварит нам зелье силы? Так говорила Бруня? – спросил Зор.

– Ну, если Бруня говорила… – пробормотала Копа, пробуя бульон.

После обеда вся компания расположилась среди подушек и мягких перин в тёплом гнёздышке и стала рассуждать, как быть дальше. Копа почувствовала, что закружилась голова и заболел живот. Зор побледнел, схватился за горло и упал на пол.

– Это Катя… она отравила нас! – с трудом проговорила Ага, закрыла глаза, уткнулась в подушки и больше не пошевелилась.

В ту же минуту Копа потеряла сознание.

Шарик остался лежать у сосны без движения.

Пуховая и Махровая проснулись взаперти стеклянных сосудов, посмотрели друг на друга, подмигнули и стали прыгать и раскачивать из стороны в сторону сферические колбы. Вскоре сосуды упали горизонтально на стол и покатились. Колба Пуховой ударилась об шкатулку, а колба Махровой скатилась со стола, упала на пол и разбилась вдребезги. Пуховая в своей колбе также покатилась по столу и спикировала вниз. Отряхнувшись от осколков стекла, носки пожали друг другу пятки, и в радостном настроении выпрыгнули в окно.

Ян спустился в подвал своего замка и дотронулся до железных прутьев решётки. Сюда он в порыве безумной злости из-за измены затащил Нану, запер, а через некоторое время зарезал. Как это было давно. Каждый день он вспоминал это событие, проигрывал в уме заново и рассуждал, как могло быть всё иначе, а потом возвращался к тому, чего не изменить. Яну показался в темноте подвала, лежащий силуэт. Снова призраки прошлого не дают покоя, терзают душу. Он услышал слабый стон из тёмного угла.

«Не видать мне прощения», – подумал он и прошёл в глубину подвала.

На земляном полу лежала девушка. Ян отодвинул чёрные волосы с её щеки и вздрогнул. Перед ним лежала Копа. В навьем мире Ян ничего не чувствовал, но сейчас ужас будто набросился на него и сдавил грудь. Копа не двигалась. Граф взял её на руки и отнёс по узкой лестнице наверх, в свои покои.

«Неужели я опять убил человека?» Он мерил шагами спальню и глядел на Копу, которая лежала на кровати с синими губами.

«По-видимому, их не спасли в тайге, и все погибли. Я убил её! Я в очередной раз убил девушку, в которую влюбился!»

Он в отчаянии начал рвать на себе волосы. Но Копа очнулась, провела языком по высохшим губам и попросила воды. Ян подбежал к ней, схватил пустой графин и бегом рванул набрать воды. Когда вернулся, Копа уже пыталась сесть. Он налил воду в бокал и протянул девушке. Она жадно выпила, а потом накинулась на Яна с кулаками и стала бить его руками и бокалом по лицу, голове и везде, куда только могла попасть.

– Подонок! Убил наших друзей, оставил нас умирать в тайге! Мерзавец! – закричала Копа.

Ян стоял, не закрываясь от ударов и только жалел, что не может их чувствовать.

В конце концов Копа устала и села обратно на кровать.

– Предатель и ничтожество! – продолжила она, но уже более тихим голосом.

– Я вызвал вам спасателей, – начал оправдываться Ян. – Я не хотел вашей гибели, тем более твоей.

– Ни один спасатель не поверит, что так далеко, в непроходимую тайгу, смогли забраться студенты!

– Прости, Лина, – Ян закрыл лицо руками. – Это было моим заданием. Нет, нет, не убивать вас. Вы должны были только указать где живут Пуховая и Махровая. Этих существ нужно устранить за то, что они перемещают живых людей в навий мир. Нужно навести порядок.

– Ты использовал нас, чтобы подобраться к нашим друзьям. Я могу ещё раз повторить, что носочки помогали нам летом спасти дедушку Зора. Они озорные и весёлые, но никогда не будут играться с серьёзными вещами.

Копа подошла к окну, чтобы попытаться определить где находится. Местность была ей не знакома. В центре заснеженного двора стоял круглый и пустой фонтан, а в нём, вооружившись палками и снежками, играли в лапту Пуховая и Махровая.

Копа отвернулась, пытаясь скрыть радость и волнение, чтобы Ян не понял, что она видела.

– Где я нахожусь? – спросила она, медленно отходя от окна.

– Добро пожаловать в мой замок, что в тридцати верстах от Воронежа, – поклонился граф.

– Под Воронежем его могила, – задумчиво проговорила Копа.

– Чья, сударыня?

– Понятия не имею.

– Наверное моя? – осведомился Ян. – Быть может Егора, моего управляющего, и ещё двух слуг…

Копа вытаращила глаза и открыла рот от удивления. Граф позвонил в колокольчик. В дверях появился невысокий человек в синей ливрее.

– Как ты умер, Егор? – обратился к нему Ян.

– Вы зарезали меня в три часа пополудни, Ваше сиятельство, – ответил управляющий усадьбы.

– Ты сердишься за это?

– Какой теперь в этом толк, барин? – простодушно ответил слуга.

– Я в навьем мире? Снова? А где мои друзья? – выговорила Копа.

Ян присел на диван и положил ногу на ногу.

– Наверное остались в живых.

– А я, по-твоему, нет? – с вызовом спросила она.

– Ты помнишь, что случилось?

– Не скажу, – Копа сощурила глаза.

– Я спрашиваю, потому что знаю, как вернуться в явный мир.

– Значит тебя тоже нужно уничтожить, как и носочки! – тут же выпалила Копа.

– Я могу это сделать при помощи некого устройства. Его мне дали на время. Очень важно выяснить, каким образом ты сюда попала.

– Вот и выясняй, – ответила девушка и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

– В моё время барышни вели себя воспитаннее, – пробормотал Ян и вздохнул. Ему сильно хотелось, чтобы она посмотрела на него с добротой, чтобы, хотя бы раз улыбнулась в его адрес. Но он понял, что не заслужил это, да и сейчас в его планы входит убедить её в опасности пушистых существ, пусть даже очередной раз уловками и обманом.

 

5

Зору показалось, что он очнулся и парит в невесомости. Сверху, словно пролитое молоко, блестели звёзды Млечного пути, внизу плыли ярко-розовые облака, а прямо перед ним раскинулись заснеженные поля, реки, леса и города, но только маленького размера, будто он астронавт и вышел посмотреть на планету из космоса.

Зор попытался моргнуть, пошевелить рукой или ногой, но не получилось. Своего тела он не ощущал и не видел. Вместо этого поразился остроте своего зрения. В окне любого дома он четко различал предметы. В печке одинокой избушки, стоящей посреди тайги, горел огонь, и Зору показалось, что с этим огоньком он знаком. Пламя подмигнуло и махнуло ему горящей рукой. А в какой-то момент ему даже почудилось, что ярко-красное свечение, которое отражала планета, исходит от него самого.

Копа спустилась по парадной лестнице, вышла во двор, подбежала к фонтану и увидела, что Махровая окопалась в снежной крепости, а Пуховая забрасывает её снежками и готовится к штурму.

– Вам бы только играть, – шепнула им Копа, перепрыгивая через бордюр фонтана и прячась за ним с внутренней стороны. – Нужно найти Зора, Агу, Шарика и бежать отсюда!

«Мы не можем покинуть этот мир, – услышала Копа мысли Пуховой. – Он отобрал у нас красные шерстяные нити».

«А Зор превратился в зарю, а Агния в огонь!» – донеслись мысли Махровой из окна снежной крепости, и в Пуховую полетел комок снега. Манжетой верхней части носка Пуховая подняла ветку вишни и попрыгала в сторону сугроба, из-за которого её обстреливала Махровая.

«Коляда, Коляда, будет горе не беда!» – с этими мыслями нараспев, Пуховая, как копье, бросила ветку в сторону противницы.

– Что же делать? – Копа в растерянности наблюдала за снежным сражением.

«А Шарик стал шариком!» – Махровая выглянула из укрытия и забросала снежками Копу и Пуховую.

В ответ была подбита прямо в правый глаз.

«На поиски красных ниток!» – крикнула Махровая и демонстративно свалилась со стены крепости.

Увидев, что носочки быстро выпрыгнули из фонтанной площадки и потопали в сторону замка, Копа крикнула:

– Я жива?!

«Разумеется, сударыня», – услышала она мысли Пуховой в ответ.

Копа в раздумьях обошла круглый бордюр фонтана пять раз по часовой стрелке и ещё столько же против и решила последовать за ними. Мороз становился крепче и щипал за щёки, а большая и белая часть луны висела над круглой башней красивого замка из красного кирпича в готическом стиле.

– Идти мне всё равно некуда, – проговорила Копа себе под нос. – Выясню, что за устройство у него есть для перемещения между мирами и узнаю, как спасти моих друзей.

Войдя в замок, Копа ощутила запах еды. Прошла дальше и увидела в гостиной накрытый стол, за которым расположились Ян, Пуховая и Махровая. Носки не сумели бы достать до стола с обычных стульев, поэтому на каждый стул предусмотрительно поставили табуреты с атласными подушками. Два мохнатых носка восседали на вершинах своих пирамид из мебели. На правом глазу Махровой чернела повязка, в честь подбитого глаза при сражении у фонтана.

– Будьте добры, составьте нам компанию, – лучезарно улыбнулся Ян, обводя рукой яства на столе. Для торжественного ужина он облачился в тёмно-синий камзол, расшитый золотым орнаментом.

Подбежал слуга и принял у Копы верхнюю одежду и шапку, с интересом рассматривая нейлоновый верх пуховика.

– Мне вдруг пришёл в голову вопрос, как ты смог освоиться в нашем двадцать первом веке? – спросила Копа, усаживаясь за длинный стол напротив Яна.

– Не скажу, что легко, к тому же у меня было мало времени, но помогла девушка по имени Роза. Честно сказать, как ты выразилась, в вашем веке жизнь комфортна, но суетлива. Я очень жалею, что не наслаждался ею здесь, в своё время. Сейчас моя душа мается за это, и я ничего не чувствую, кроме раскаяния и горечи в том, что исправить содеянное невозможно.

– Как ты умер? – спросила Копа.

Яну послышалось сочувствие, и он поднял глаза. Но во взгляде собеседницы читались укор и презрение. Махровая прыгнула на стол, взяла булочку с малиновым повидлом и вернулась на свой трон.

– Я впал в горячку после содеянного. Один день провалялся в бреду в своей постели. Ночью услышал, будто Нана, моя супруга, которую я убил, зовет меня… и дальше я помню только, что мне не хватало воздуха, а она всё звала, молила о пощаде. Я выбежал на башню, вдохнул холодный ветер, потом потерял под ногами опору. И всё. Думаю, я сорвался вниз.

– Здесь время не движется? – продолжала допрос Копа. Дверь скрипнула, грациозно вошёл Рамон, потёрся об её ноги и запрыгнул на свободный стул.

«А мой Шарик стал шариком», – вспомнила она разговор с носками.

Ян ответил:

– Я застрял здесь в качестве наказания, а весь остальной, мертвый мир течет параллельно и одновременно с явным миром. И в тот же момент наизнанку. Если ты заметила, месяц здесь растёт, а у тебя дома стареет и приближается к новолунию.

– И как долго тебе мучиться?

Ян снова посмотрел на Копу в поисках сострадания.

– Неизвестно, и от этого я каждый день схожу с ума.

– А твои слуги почему тут, ведь они не виноваты? И где Нана? – не прекращала вопросы Копа.

– Егор остался со мной добровольно, он относится ко мне, как к сыну, несмотря на то, что я с ним сделал. Остальные слуги, его братья, поэтому не бросают нас. А Нана… я не знаю где она. Быть может её душа давным-давно возродилась в новом теле и счастлива, – Ян тяжело вздохнул.

С наступлением вечера запах вареной лягушки перестал стоять у Копы в горле, и она поняла, что сильно проголодалась. Слуга поставил перед ней вполне аппетитный куриный рулет и гречневую кашу. Копа стала уплетать всё со стола за обе щеки, пока не поняла, что Ян странно смотрит на неё.

– Ты жива, – сказал он с радостью. – То, как ты ешь, выдает то, что ты чувствуешь, что ешь.

– И что с того? – пробубнила Копа с набитым ртом.

Вдруг он резко вскочил из-за стола и подбежал к Копе. Встал на одно колено и сжал её ладони в своих.

– Лина, обещай мне радоваться каждому лучу солнца. Я понимаю, это трудно, ценить то, чего много, но обещай мне наслаждаться каждым днем! Я бы многое отдал, чтобы иметь возможность обгореть под солнцем или пробежать под дождём, а потом лечиться от насморка, или выйти на мороз и продрогнуть до костей, или…

Копа попыталась высвободить свои руки.

– Я обещаю, – ответила она и улыбнулась. Эта тёплая улыбка предназначалась только ему, и граф просиял от счастья.

Пуховая и Махровая стали кидать в Рамона салфетки, и Ян предложил всем разойтись по своим покоям для отдыха.

В это время Ага не понимала, что с ней происходит. Одно было ясно, что-то не так. Она оказалась взаперти тесной железной камеры со стенами, раскалёнными докрасна, и одним окошком, в которое подбрасывала поленья, целясь прямо в Агнию, женщина с двумя косичками. Её лицо показалось знакомым. И Ага вспомнила, что именно эту особу они видели в котелке, когда варили уху.

«С каких пор я ем дрова?» – подумала Ага, набрасываясь на поленья и чувствуя, что умирает от голода.

Катя постоянно бормотала сама с собой, и Ага услышала её сердитые слова про всадника апокалипсиса, которого необходимо сжечь.

Копа устала от пережитого накануне и погрузилась в сон. Вдруг она услышала тихий, но настойчивый стук. Дверь приоткрыл Ян.

– Не бойся. Можно войти? У меня мало времени убедить тебя в своей правоте.

– Я никого не боюсь, даже убийцу! – проговорила Копа, усаживаясь на кровати и закрываясь одеялом до подбородка.

Тень отчаяния накрыла лицо Яна, но во мраке девушка этого не заметила.

– Вчера ко мне приходили ангелы и сообщили, что срок пребывания моей души здесь закончится, если живая девушка поможет мне спасти мир от двух злых носков, в которых вселились демоны. Поэтому я молю тебя о помощи, – с этими словами Ян зажёг свечу на прикроватном столике.

– Ну, ты и наглец, – рассмеялась Копа ему прямо в лицо. – Нет, ты продолжай, мне даже интересно. Каким же образом необходимо помочь тебе?

– Лина, я думал и пришёл к выводу, что твои друзья, Зор и Агния, уже не существуют на белом свете. Носки всё знают и не волнуются об этом. Подумай, почему они так беззаботно продолжают играть и развлекаться? Ты следующая в их списке. Вы слишком много знаете, чтобы оставлять вас в живых.

– Ян, это ты украл носочки. Ты убийца, лжец и предатель.

– Заметь, я этого не скрываю. Я рассказал тебе всю правду о себе. Но как часто именно те, кто на вид кажутся беззащитными, готовят против нас подлость. Прошу тебя, подумай о том, что я сказал.

Граф открыл дверь, чтобы выйти, но обернулся и сказал на прощание:

– Спаси мою душу, молю тебя.

И закрыл за собой дверь.

Копа облокотилась на изголовье кровати и задумалась. Зор стал зарей, а Агния огнём. А ведь, действительно, Яну не под силу сотворить такое с её друзьями. Теперь она точно знала, что всю ночь не сможет уснуть.

Граф не сразу направился в свои покои, он спустился на первый этаж и снял с ели игрушечный шарик, к которому привязал красные нити, снятые с носков. Положил елочную игрушку в просторный карман своего халата и ещё долго смотрел в окно.

Зор не понимал, движется он или нет, но планета, по-видимому, крутилась. Тот домик, огонек в котором казался ему до боли знакомым, уехал за горизонт в темноту. Теперь Зор отчетливо видел свой дом и двор в селе Дворцы. По дороге идёт его дедушка Окул и несет ёлку. Зор хотел крикнуть ему что-нибудь, но ничего не получилось.

«Кажется у меня остались только глаза», – подумал он.

Через какое-то время и его село скрылось за горизонтом. Теперь под ним простирались облака, океаны и другие континенты, и Зор решил, что в родных местах наступила ночь. Он ждал, когда планета повернется нужным боком и покажет ему домик в тайге, чей огонёк очень взволновал его. Из чего будет следовать, что наступил новый день. Ещё Зор заметил, что в своем подвешенном состоянии не чувствует голода и усталости. Наконец он увидел небольшую поляну, где они гостили у Пуховой и Махровой. Она надёжно была укрыта от посторонних глаз деревьями, и Зор угадал её только потому, что был там. Неподалеку располагалась поляна побольше, в центре которой стоял дом из чёрных брёвен. Зор подумал, что неподалёку, это ему так кажется с высоты. На самом деле место обитания носочков и избушку разделяли сотни километров непроходимого таежного леса. Слева белой лентой изгибался замёрзший Енисей. К счастью окно в доме оказалось не зашторено, и Зор различил мерцание пламени в печи.

«Почему меня так влечёт сюда?» – задавал он себе один и тот же вопрос.

Куда бы он ни посмотрел, это место окрашивалось алым цветом. Тогда Зор решил сосредоточить всё свое зрение на огоньке в печке, чтобы понять, чем он так привлекателен. Он проник алым лучом рассвета через стекло окна и стал медленно тянуться к печке. При малейшей потере внимания, его луч рассеивался по комнате. Зор аккуратнее сконцентрировался на луче и заглянул в печь. Вдруг его словно ударили током! Огонь плясал в печке и кружился в языках пламени, а Зор осознал, что это Ага! Внезапно вспомнились слова Копы летним вечером, когда они сидели на мансарде его дома:

«…кто-то видит просто дерево, а для меня это стройная берёза, которая изогнулась, как девушка. Она тянет свои гибкие руки, как у танцовщицы к небу. И вот, смотри! Она уже гремит серёжками и покачивает бедрами в такт песни соловья».

Теперь Зор понял слова Копы. Он видел огонь, но одновременно с этим осознавал, что перед ним танцует любимая.

Агнию разбудило свечение зари рано утром и светло – багряный луч, который прорвался к ней. Когда свет стал алым и подкрался ближе, она интуитивно почувствовала Зора. Вспыхнуло ослепительное желание увидеть его ближе. Языки пламени, которые Ага научилась использовать, как руки, притянули яркий луч к себе. Он целовал её пламенем золотой зари, а она отвечала горячими поцелуями рыжего огня. Два пламени слились в одно, заиграв лилово-красными красками. Взошло солнце, заря стала тускнеть, и Зор медленно покинул объятия Агнии. Она была счастлива их встрече, такой близкой встрече, которую они не позволяли себе, когда были людьми. И когда женщина, называющая себя ведьмой, подкинула поленья, Ага от радости взметнула языки пламени в окно печки, а дрова затрещали и подпрыгнули.

Серое утро осветил крупный диск луны.

– Вечером луна и утром здесь луна, как я хочу домой, – проворчала Копа, потягиваясь в постели. Ей удалось провалиться в сон только на пару часов. Она оделась в свою клетчатую рубашку и спортивный комбинезон, пригладила непослушные волосы и вышла в коридор. Её пуховик и шапочка аккуратно лежали на резном стуле возле лестницы на второй этаж. Позади замка открылся вид на узкую лестницу, ведущую в парк, и мостик. Вдоль аллеи склонили ветви деревья под тяжестью инея и сверкали, будто мороз покрыл их серебряной краской. Там Копа обнаружила прогуливающихся Яна и Рамона.

Увидев кота, она вспомнила, как сильно соскучилась по Шарику и обратилась к Яну:

– Не очень доброе утро, сударь.

– Прежде, позволь мне поблагодарить тебя, Лина. Я вчера многое рассказал о себе, своём прошлом, которое лежит на мне тяжёлым камнем. Поистине слова имеют магическое действие – будто стало легче. Будто я долгие годы ждал тебя, зная, что ты будешь слушать.

– Разве некому было рассказать? – спросила Копа.

– Никому не хотелось рассказывать.

Девушка пожала плечами.

– Знаешь, Ян… я подумала над твоими словами… и не могу понять, почему нужно уничтожить носки, если ты лишил их способности перемещаться между мирами. Они могли это сделать только с помощью шерстяных нитей. А теперь не представляют опасности.

– Ангелы предупредили меня, что здесь они не успокоятся и причинят много зла.

– Какие-то кровожадные ангелы, не находишь? – усмехнулась Копа.

– Они дали такое задание, ради добра и всеобщего блага.

– И что я должна сделать?

Ян достал из кармана стеклянный пузырёк и протянул Копе.

– Внутри сосуда – моль. Ты запустишь её незаметно в комнату носков и запрёшь дверь. Это маленькое, но прожорливое насекомое быстро сделает своё дело. Оно будет есть их во сне, и через пару ночей они развалятся в пух и прах.

Девушка подняла сосуд к свету, чтобы рассмотреть моль через стекло. При свете мёртвой луны бледный комок зловеще скорчился внутри пузырька.

– Имей в виду, Ян, я не доверяю тебе и, сам понимаешь, не смогу доверять никогда. Что за устройство у тебя есть? Расскажи подробнее. Ведь за мою услугу ты перенесешь меня домой, и я смогу выяснить, что стало с моими друзьями.

– Это ноутбук. Здесь, в девятнадцатом веке, о нём не знают, но ангелы дали мне его на время, чтобы переместиться в явный мир и обратно…

– Чтобы следить за нами, – добавила Копа.

– Чтобы восстановить справедливость, – Ян отвёл глаза. – Так вот, на обратной стороне его есть кольцо и если потянуть за него, то выдвинется сундучок. В нём, в свою очередь, прячется чаша. Если в неё налить воды и… – он замолчал, внимательно посмотрев на Копу. – Всё это я покажу тебе, когда ты спасёшь мир от демонов.

– Я подумаю о твоём предложении.

Копа отвернулась и побежала в сторону замка, крепко сжав в руке пузырёк и решив разыскать ноутбук перед тем, как граф поймёт, что она не собирается ему помогать. Забежала по каменным ступенькам к подножью замка и, намереваясь обойти его с левой стороны, наступила на чёрную тень, которую отбрасывала восьмигранная башня, пряча за собой диск луны. Тишину разорвал протяжный жалобный вой со стороны парка. Копе померещилось, что на площадке, возле грота, появился оркестр и запели скрипки. Не успела девушка опомниться, как бездонная тень башни окружила и поглотила её, покрыв своей бархатно-чёрной пеленой.

Копа оказалась в мрачном и сыром коридоре, стоящая лицом к огромной картине, из которой гордо смотрела дама из высшего общества в ажурном и светлом платье с нитями жемчуга. Копа подняла руку, девушка в картине тоже. Копа потянулась к ней, но пальцы натолкнулись на скользкую и прохладную преграду. Она отдёрнула руку, и стеклянная поверхность задрожала, появились круги, брызнули капли. Изображение дамы внутри золочёной рамы зарябило. От куртки Копы отпрыгнули серебристые капли и покатились по каменным плитам коридора, сливаясь в один блестящий шар.

– Ртуть? – прошептала Копа.

Губы барышни беззвучно повторили за ней. Жидкое стекло между девушками успокоилось, будто гладь пруда. Копа отошла от картины, дама также грациозно уплыла из видимости. В конце коридора путь преградила железная и ржавая решётка. Копа прошагала по каменным плитам обратно, снова поравнялась с картиной. Вдруг, брызгая слюной и рыча, из мрака коридора на Копу бросился огромный пес, мохнатый, но полупрозрачный. Он повалил её на пол и добрался лапами до шеи. Копа даже не успела вскрикнуть. Она повернула голову, пытаясь вырваться, и увидела, что девушка в картине корчится на полу, а её шею одной рукой сжимает Ян, а другой заносит над ней кинжал.

– Нана! – прохрипела Копа.

Пёс растворился в воздухе. На шее и груди осталось ощущение тяжести от лап. Копа поднялась, подошла к картине, как к зеркалу, и стала рассматривать на шее дамы синяки и царапины. Нана со своей стороны также рассматривала Копу, трогая свою шею. Яна нигде не было видно.

– Вы, Нана, хозяйка этого замка?

Дама одновременно открывала рот, по-видимому, говоря то же самое.

Копе пришло на ум, что её бы больше устроило вернуться к Яну, чем застрять здесь с этой барышней, повторяющей все её движения.

Облик Наны медленно изменялся. Высоко заколотые пряди темных волос опустились на плечи, превратившись в две седые косы. Потом вытянулось лицо, глаза подвинулись ближе к носу, а щеки раздались вширь. Красивое платье превратилось в пыльную чёрную юбку и измятый жакет. Женщина перестала повторять за Копой движения, отвернулась и ушла в дальний угол картины. Она казалась очень знакомой. И Копа вспомнила, что лицо именно этой ведьмы Кати они видели в котелке, когда варили уху.

Копа осторожно направилась прочь от ведьмы в ту сторону, откуда выбежал призрачный пес. Коридор вывел к узкой лестнице, ведущей наверх. Поднявшись по ней, девушка попала в небольшой кабинет, а затем, без приключений, дошла до зала, соседствующего с гостиной. Усевшись в мягкое кресло и отдышавшись, ей уже казалось сном то, что произошло в подземном коридоре.

Проведя оставшийся день в поисках ноутбука, и стараясь не попадаться на глаза Яну, вечером, Копа открыла незапертую дверь одного из кабинетов на втором этаже. Граф расположился за дубовым письменным столом, рассматривая какие-то бумаги, Рамон читал газету неподалёку в кресле, возле торшера. Копа, надеясь, что граф её не заметил, собралась прикрыть дверь обратно, но Ян остановил её словами:

– Завтра наступает третий день зимнего солнцестояния. Завтра – Рождество, когда солнце-младенец объявляет вселенной, что оно возродилось, – и, понизив голос, продолжил. – Сегодня приходили ангелы и сообщили, что если вы будете медлить, сударыня, дни ваших друзей сочтены.

– Ведь ты не отпустишь меня, Ян, пока я не подброшу моль в комнату Пуховой и Махровой, – сквозь зубы процедила Копа.

– Услуга за услугу, Лина, – невозмутимо ответил граф и склонился над бумагами.

– A cada uno lo suyo – промурлыкал Рамон.

На следующий день, после обеда, Катя закончила сооружать чучело из соломы напротив своего дома. Она постаралась сделать его максимально похожим на того всадника, что мерещился ей на дне каждой кастрюли. Потом взяла сухое полено и сунула в печь. Ага метнулась в его сторону, потому что мечтала вырваться из тесной камеры. Катя, тем временем, вышла с горящим поленом на улицу и поднесла его к чучелу. Ага перепрыгнула на солому и почувствовала себя очень голодной. Сухая трава оказалась сладкой и хрустящей. Пламя заполыхало выше избушки, а ведьма танцевала вокруг и бубнила придуманные заклинания.

Егор, к этому времени, закончил расставлять на украшенной ёлке свечи в железных подсвечниках и ушёл за ведрами с песком на случай пожара. Одна из свечей покачнулась на ветви и упала, воспламенившись сама по себе. От неё загорелся ангел из ваты, стали тлеть картонные фонарики.

А Копа стучалась в комнату к Пуховой и Махровой. Носки распотрошили подушку, набили себя перьями, достали где-то спицы для вязания и устроили фехтование на письменном столе.

– Нужно бежать! – обратилась к ним Копа, плотно закрывая за собой дверь. – Я обследовала весь замок, куда только смогла пробраться. Скорее всего, переносной компьютер он прячет в своей спальне. Нужно выкрасть ключи, прокрасться туда, разобраться, как работает это устройство, и мы сможем перенестись домой!

Егор вернулся с ведрами песка и увидел, что вся рождественская ель в огне. Он почувствовал, что волосы на голове встают дыбом, пламя пожирало дерево и уже перекинулось на мебель и портьеры.

– Пожар! – завопил Егор и высыпал песок из ведер на бушующий огонь, но этого оказалось явно недостаточно. Управляющий, ухватившись за голову, ринулся за подмогой.

Услышав крики, Ян спустился на первый этаж. В нос ударил запах дыма.

Ага почувствовала горьковатый вкус смолы, откусила пряник и немного печеного, от собственного жара, яблока. Вдруг она поняла, что пирует не на поляне у домика ведьмы, а в чьем-то доме. И здесь очень вкусные конфеты на елке, мишура и бумажные гирлянды, хрустящие шторы, картины и ковры. От такого разнообразия вкусов Агния просто не могла остановиться и стала прыгать то на стены, отделанные шёлком, то на деревянную мебель. В дверном проеме она увидела Яна, который с ужасом смотрел на неё.

По лестничным перилам съехали на пятках Пуховая и Махровая и, целясь в Яна вязальными спицами, крикнули мыслями: «Защищайтесь, сударь!»

Ян сорвал со стены шпагу и стилет, который перебросил коту. Граф Рамон обхватил оружие передними лапами, а на задних подпрыгнул к Пуховой, провёл финт, имитирующий удар в пятку справа, и тут же добавил серию ударов слева, оттеснив её вверх по лестнице. Пуховая отбивалась своей спицей, прыгая по ступеням. С Махровой упала чёрная повязка в процессе фехтования с Яном.

Копа вышла из комнаты и с лестничной площадки увидела, что Ян начал теснить Махровую в сторону пылающей в огне гостиной. Задыхаясь от смрада, девушка побежала в сторону его спальни. Заглянув в открытую опочивальню графа, Копа, задыхаясь и кашляя в сизом дыму, пыталась нащупать переносной компьютер. Тем временем Ян, попав спицей в паголёнок Махровой, оттеснил её в гостиную, где съедала всё на своём пути Агния. Махровая споткнулась и выронила спицу, Ян схватил её за манжету и швырнул в самый центр пылающей гостиной. Слуги бежали со всех ног с ведрами с водой. Егор споткнулся об Рамона и, воспользовавшись этим, Пуховая вонзила спицу коту в бок, а сама прыгнула в огонь на помощь Махровой.

Ян рванулся вверх по лестнице на второй этаж. Он замотал рот шарфом, чтобы меньше вдыхать дым и в своей спальне обнаружил, лежащую на полу Копу. Он поднял её на руки и стал пробираться в сторону полукруглого кабинета, где на комоде был спрятан ноутбук. Но руки пожара уже пробрались в эту комнату, которая располагалась прямо над гостиной. Комод трещал, а компьютер плавился от невыносимого жара. Ян двинулся в дальнюю комнату, куда огонь ещё не добрался. Он положил Копу на ковер и стал приводить в чувства, как мог: растирать руки и целовать в щёки. Копа закашлялась, повернулась на бок и открыла глаза. Ян смотрел на неё диким взглядом.

– Ты не можешь погибнуть! Ни за что на свете! Только не ты!

Он выхватил из кармана камзола игрушечный шарик с завязанными на нём шерстяными красными нитями и вложил в руки Копы.

– Спасайтесь! Ноутбук сгорел, шерстяная нить – единственный способ выбраться отсюда.

Копа взяла стеклянный шарик и, шатаясь, побежала вслед за Яном на первый этаж.

Агния обнаружила, что её сон накануне зимнего солнцестояния начинает сбываться. Её руки сомкнули кольцом огонь в центре гостиной, а на маленьком островке песка, обнявшись и дрожа, стояли Пуховая и Махровая. В самое пекло забежал Ян, одежда на нём загорелась. Он схватил носочки и выбросил их в коридор, где стояла Копа. Ага собрала в кулак всю силу воли, чтобы не напасть на своих друзей. Огонь в замке стал затухать сам по себе, как и начался.

Пуховая и Махровая достали ёлочную игрушку из рук Копы, отвязали от неё красные нити и опоясали ими себя и оцепеневшую девушку.

Последнее, что успела увидеть Копа, лежащее тело Яна посреди гостиной в почерневшей одежде. Потом голова закружилась и окунулась в мягкий белоснежный туман.

Зор потянулся к Агнии, когда в виде заката увидел её гаснущее тело возле домика ведьмы. Солома вся сгорела, от Агнии осталось несколько тлеющих угольков. Зор красным заревом взял её на руки и притянул к себе. Закружилась вьюга и засыпала место костра белоснежными снежинками. Зор поцеловал Агнию, вдыхая в неё жизнь и унося всё выше и дальше от домика ведьмы. Вдруг сильный жар вспыхнул в его раскалённой голове, и Зор потерял сознание, мёртвой хваткой вцепившись в Агу.

Над поляной обитания Пуховой и Махровой зависли сумерки. Но новорожденное солнышко уже отвоевало у темноты минуту светлого времени. А значит планета возродилась и вместе с ней всё живое. В это время очнулись на поляне Зор, прижимавший к себе Агу, и Копа, сжимавшая в кулаке игрушечный шарик. Возле них прыгали и смеялись Пуховая и Махровая.

Копа открыла глаза и увидела, что игрушка в её руке стала увеличиваться, пока не превратилась в мохнатую овчарку.

– А Шарик был шариком?! – воскликнула она, и пес облизал ей щёку. – Ты всегда был рядом, мой верный друг!

Носки уже разжигали костёр посреди поляны.

– Мне приснилось, что я была огнём, а ты предрассветным заревом, – сказала Ага, глядя на Зора, и покраснела, вспомнив их встречу в печке ведьмы.

– Это не был сон, ведь я тоже всё помню. – ответил Зор и спросил. – Пуховая и Махровая здесь, а где же похититель Ян?

Носки откликнулись мыслями:

«Он остался там, где и должен быть, в своём мире. Какое интересное приключение, не правда ли?»

– Ян подлец, но под конец он будто одумался… – сказала Ага.

– Не бывает плохих людей или хороших, – отозвался Зор. – Даже отъявленный преступник может совершить подвиг, и даже прославленный герой может проявить малодушие.

Копа сидела, облокотившись на свой рюкзак, гладила Шарика по мохнатой спине и задумчиво глядела на беззаботно суетящихся Пуховую и Махровую:

«А что, если эти пушистые существа не так невинны, как кажутся. И в самом деле используют людей в своих странных, непонятных и только им известных целях?»