Небольшая церковь в Лонгборне была до отказа заполнена гостями новобрачных и прихожанами. Судя по виду, все они по достоинству оценили торжественность момента и серьезность намерений обоих женихов. Лучи солнца, проникая сквозь цветные стекла витражей, бросали на них пестрые блики. Шаферы женихов вели себя по-разному. Шурин Бингли мистер Хёрст выказывал свое обычное добродушие, тогда как полковника Фицуильяма, казалось, обуревали более сложные эмоции. Собравшиеся тихо переговаривались, ожидая появления невест.
— Для семьи Фицуильяма этот брак не слишком хорош, — шептались в толпе.
— А вон там сидит мисс Дарси, богатая наследница, та молодая леди в бархате, рядом с мисс Бингли… Джорджиана была скромно, хотя и модно одета. На ней было розовое пальто, а на голове красовалась такого же цвета шляпка, поля которой закрывали большую часть ее лица.
— Бедняжка. При всем своем богатстве и связях — кто она, как не бедная сирота, без матери?
— Ей хватит своей семейной гордости, которая поддерживает ее, — был ответ.
Джорджиана стойко переносила изучающие взгляды всех этих незнакомых ей людей, притворяясь, будто Они их попросту не замечает. Миссис Беннет ликовала от восторга, сидя на отдельной скамейке. Мысленно она возвращалась к приготовлениям для свадебного завтрака, но, кажется, пока было все безукоризненно. Звук шагов, приближающихся к дверям церкви, заставил всех затихнуть. Темным силуэтом, на фоне льющегося снаружи в открытые двери света, мистер Беннет вступил в церковь, ведя под руку обеих дочерей. Джейн, в длинной бледно-зеленой мантилье, застенчиво потупив взгляд, опиралась на руку отца. Солнечные лучи высвечивали шелковую накидку Элизабет цвета Охры.
Когда она вошла в полумрак церкви, все увидели серьезный сосредоточенный взгляд ее темных глаз, устремленный прямо вперед.
В сопровождении младших сестер девушки двинулись по проходу и присоединились к группе перед алтарем. Золотой свет из окна освещал очаровательную красавицу Джейн, Элизабет же стояла в мерцании разно цветных неровных пятен.
Когда местное «высшее общество» повалило из церкви и встретилось с толпой крестьян и семьями фермеров, которым не удалось найти место внутри церкви, в церковном дворе началась небольшая сутолока. Проходя под аркой из тиса, мистеру Дарси пришлось ловить свою шляпу, и люди рассмеялись. Мельком бросив на него взгляд, Элизабет увидела, как вспышка уязвленного самолюбия стерла с его лица улыбку. Она сжала его локоть и лукаво посмотрела на него, и он в ответ неохотно засмеялся. Шаферы вручили женихам мешочки, и те стали разбрасывать горстями монетки, дождем сыпавшиеся в толпу.
Мистер и миссис Беннет повели гостей в дом на свадебный завтрак.
После празднования Джейн и Элизабет пошли готовиться к отъезду. Элизабет и Дарси предстояло провести в пути несколько дней, в то время как Джейн и Бингли надо было проехать всего четыре мили.
Элизабет смотрелась очень элегантно в изумрудно-зеленой бархатной накидке с подкладкой из палевого атласа, которая сочеталась с зеленым цветом ее перчаток и такого же цвета шляпкой.
— Моя дорогая девочка, ты только посмотри на себя! Ты наполняешь мое сердце гордостью! — пронзительно заголосила мать и расцеловала Элизабет в обе щеки.
— Ох, мама!
— Да, да, так оно и есть.
Старшая дочь миссис Беннет вошла в комнату.
— А, вот и ты, Джейн! Посмотри, как хорошо выглядит твоя сестра! Не так хорошо, как ты, конечно, в целом графстве никогда не было такой красивой невесты, как ты. Какая же ты у меня хорошая!
Элизабет хохотала, наблюдая застенчивые протестующие жесты Джейн.
— Лиззи, полагаю, мистеру Дарси не терпится ехать, — остановила их мать, — но прошу вас — задержитесь немного наверху, пока я буду спускаться. Я хочу посмотреть, как вы появитесь.
Ох, Джейн, — сказала Элизабет. — Мы будем очень далеко друг от друга.
Лиззи, не говори так, иначе я расплачусь. Мы ведь очень скоро встретимся в Лондоне.
Спустившись с лестницы, они остановились, чтобы ещё раз с любовью посмотреть друг другу в глаза. Когда лакей уже собирался открыть двери гостиной, Джейн жестом показала Элизабет, что пропускает ее вперед.
— Нет, Джейн.
— Милая моя Лиззи, теперь это твое право — проходить первой, но я нисколько не завидую этому.
Элизабет колебалась. Всю жизнь она в соответствии с этикетом проявляла почтение и пропускала вперед старшую) сестру, и менять эту схему казалось ей неприличным. Она знала, что еще придется привыкать входить первой из-за большей значимости ее мужа, но все же сейчас ей этого не хотелось. Она взяла Джейн за руку. Дверной проем был достаточно широк, чтобы пройти обеим.
Элизабет взяла отца под руку, когда все они вышли на подъездную аллею.
— Как ты можешь покидать меня, Лиззи? — проговорил мистер Беннет. — Беседы с тобой — единственное мое утешение.
— Вы должны приезжать к нам как можно чаще, папа. Вы знаете, что вас всегда будет ждать радушный прием.
— Надеюсь, милая. Но я буду очень скучать. Они дошли до кареты, и Элизабет поцеловала отца и сестер.
— До свидания, Китти, до свидания, Мэри.
Она повернулась к матери. Сердце миссис Беннет пронзила острая боль, и она сжала дочь в объятиях.
— До свидания, дорогая моя дочурка. Как я буду тосковать без тебя! Не знаю, как я переживу эти дни!
— Полагаю, как всегда, — услужливо предложил; мистер Беннет решение проблемы.
Поскольку в этот момент ее тревога преобладала над страхом, миссис Беннет, не обращая внимания на своего достопочтенного супруга, обратилась к Дарси:
— Вы ведь будете заботиться о моей девочке, мистер Дарси?
— Мадам, на свете нет другой обязанности, которая доставила бы мне большую радость, — ответил он и поцеловал ей руку.
Неужели из-за этой его любезности слезы навернулись на глаза Элизабет?
Она забралась в карету, и муж сел рядом с ней. Она посмотрела на отца, так горячо любимого, на внезапно встревоженную мать, на всех своих близких.
— Ты готова? — ласково спросил Дарси. Она засмеялась и взмахнула рукой.
— Трогай, — крикнул он кучеру. И карета двинулась.
Тем вечером мистер Беннет постучался в дверь туалетной комнаты жены.
Миссис Беннет сидела в кресле у камина и, не мигая, смотрела на огонь. Она не привыкла видеть этого редкого посетителя в своем укромном уголке. И впервые за долгое время внимательно посмотрела на мужа. «Боже мой! — подумала она, — сколько же у него морщин!»
— Миссис Беннет, — заговорил он, — я должен заявить, что вы кажетесь задумчивой. Чем вызвано столь необычное состояние в конце дня, полного радости и ликования?
— Ох, мистер Беннет. Лиззи уехала так далеко, а ее муж такой молчун. Не будет ли он суров с ней? Лиззи так любит пошутить. Найдут ли они о чем поговорить? Будет ли она счастлива?
— Ох! «Велите времени вернуться вспять», как сказал поэт! Миссис Беннет, не поздновато ли сейчас задумываться над этим? Я полагал, вы были в восторге от подобной партии.
— Я и сейчас в восторге, конечно. Это же настоящий триумф для меня — видеть, как моя дочь покидает дом в такой роскошной карете с лакеями в ливреях! А как великолепно они смотрелись вместе! Мистер Дарси — красивый мужчина, спору нет, но и Лиззи в ее новой бархатной накидке, несомненно, выглядела как весьма элегантная дама из высшего общества. — Миссис Беннет поправила ленточки на своем ночном чепце. — Сколько поздравлений и похвал мы получили! Да каких похвал! Я знаю, какое сильное впечатление произвел этот день на наших гостей. — Не обращая внимания на молчание мужа, миссис Беннет потеребила кружевные оборки своей шали и, удовлетворенно улыбнувшись своим мыслям, добавила: — Все наши соседи, должно быть, завидуют нам, особенно те, у кого есть дочери. И матери остались довольны, что теперь Джейн и Лиззи уже не будут стоять на пути их девочек. Наши дочери всегда считались самыми красивыми девочками в графстве, это я вам точно говорю, уж поверьте мне.
— Ну вот теперь вы и совсем успокоились, миссис Беннет! Наша дочь не может не стать счастливой с такими каретами, ливреями, бархатом и всеми остальными предметами людской зависти, которые вы описываете.
— Ох, мистер Беннет, я вовсе не это имела в виду. Лиззи, конечно, вышла замуж лучше, чем можно было бы мечтать. Мистер Дарси, должно быть, любит ее с большой нежностью, иначе этот брак вообще никогда не случился бы. Какая она умная девочка! И все же вы думаете, она будет счастлива?
— Полагаю, судьба дает ей столько же шансов, что и любой другой женщине в ее положении, моя дорогая!
Миссис Беннет успокоил этот оптимистичный взгляд на перспективу.
— На самом деле Дербишир не настолько и далекое место, не так ли, мистер Беннет? Они смогут часто приезжать к нам.
— Возможно, моя дорогая, возможно. А теперь спокойной ночи, миссис Беннет. Завтра у нас начнется тихая жизнь, вот это уж точно.
В спальне мистер Беннет долго стоял у окна, вспоминая свою молодость и собственные надежды на благополучное супружество, и тоска сжала ему сердце.
Весь день они ехали в северном направлении и на ночь остановились в гостинице. Стояла сонная тишина, бодрствовал только сторож. Хозяин гостиницы давно завершил свой последний обход. С кухонного этажа и до чердаков дом был полон шорохов; повсюду слышался храп спящих людей.
Элизабет проснулась. Она потянулась и повернулась. В темноте муж осторожно нащупал ее голову, наткнулся на взъерошенные локоны и нежно коснулся ее щеки. Лиззи приоткрыла губы, но слова не шли на ум. Она снова заснула.
— Я потревожил тебя. Спи. Спи.
К третьему дню, когда до Пемберли оставалось не больше десяти миль, дождевые облака были разогнаны сильным ветром. Дорога шла вдоль подножия скалистого холма, и Элизабет впитывала в себя непревзойденную красоту Дербиширского нагорья.
— Красиво-то как!
— Со следующего подъема откроется роскошный вид, — предупредил ее Дарси.
И действительно. У самой вершины холма карета, заскрипев, остановилась. Они вышли и направились к краю обрыва. Земля скользила у них под ногами, а ветер неистовыми порывами налетал откуда-то снизу. Элизабет не спускала глаз с открывшейся перед ними панорамы, переводя взгляд с холмов на расстилающиеся внизу долины. Ее щеки пылали на ветру, глаза блестели от возбуждения.
— Ой, какое же тут великолепие!
Лошади фыркали, вокруг них клубились облака пара.
Слуги разговаривали, пока господа любовались природой.
Кучер выразил мнение, что такой хозяйки поместье Пемберли никогда прежде еще не видело.
— Но и такого хозяина не видело тоже, — хмыкнул Элби Клинк, его молодой помощник.
— Ты-то, малец, поменьше болтай. Так-то будет лучше для тебя, хоть ты и сын кузнеца.
Ветер неистово рвал подол пальто госпожи и раскидывал ее локоны, обрамлявшие лицо, но она только смеялась. Она отпустила руку Дарси и забралась на валун, потом оперлась о протянутую ей руку, чтобы соскочить вниз, хотя вполне могла бы спрыгнуть и сама. Элизабет уверенно прокладывала себе путь среди камней в своих изящных ботиночках.
— Возможно, она отдаст ботинки Энни, ведь ее горничной они будут маловаты.
— Много чести для тебя, Элби, Энни-то и не посмотрит теперь на тебя, теперь она будет прислуживать госпоже.
Юноша отвернулся и стал смотреть куда-то вдаль, усиленно моргая.
Лакеи снова украсили карету белыми свадебными розетками и лентами, которые сняли, пока ехали по незнакомым местам. Как только Элизабет благополучно вернулась в свою карету, из задней кареты к ней стремглав бросилась горничная и стала заново укладывать локоны своей хозяйки в прическу.
— Я понравлюсь им, Уилкинс? — спросила Элизабет.
— Конечно, мэм, — ответила Уилкинс с предельной серьезностью.
Проезжая через небольшой городок Лэмб, лошади замедлили ход до медленной рыси. Дети бежали впереди кареты, скликая горожан победнее к дверям, а побогаче и познатнее — к окнам.
Только один человек не остановился, чтобы поглазеть, а стремительно запрыгнул в седло поджидавшей его лошади и галопом помчался сообщать новость. Лошади ускорили движение по дороге к Пемберли. Большие кованые железные ворота стояли открытыми, и они повернули внутрь. Жена сторожа и его дети стояли рядом с домиком, а сам сторож замер у ворот, держа в руке жезл.
— Я не видел беднягу на ногах вот уже восемь месяцев, — отметил Дарси. — Каких усилий ему стоило подняться? Схожу поблагодарю его за это завтра.
— Я пойду с тобой, — вызвалась Элизабет.
Они проехали через рощу, затем свернули на дорогу к дому. Старый желтый камень Пемберли пылал в лучах заходящего солнца. У парадных дверей выстроился по старшинству весь штат домашней прислуги.
— Ой, дорогой, — засмеялась Элизабет. — У некоторых из них совсем испуганный вид!
— Полагаю, остальные просто скрывают свой страх. Это пойдет им на пользу.
Он вышел из кареты и развернулся, чтобы подать Элизабет руку и помочь спуститься.
Джорджиана вышла вперед из холла на ступеньки и тревожно замерла. Она наблюдала, как ее элегантно одетая вновь приобретенная сестра поднималась по лестнице.
«И как Элизабет могла так измениться всего за четыре дня? Она стала такой холодной», — подумала девушка.
Элизабет поднялась по ступенькам к Джорджиане и поцеловала ее.
— Дорогая Джорджиана.
Ее муж представил ей старших слуг. Со сдержанной любезностью Элизабет приветствовала домоправительницу миссис Рейнолдс, дворецкого и повара. Потом медленным кивком головы Элизабет отвечала на нервные поклоны других слуг.
Домоправительница сказала:
— Это Энни, ваша служанка, госпожа. Сделай шаг вперед, девочка.
Заалевшая Энни выступила вперед и присела в реверансе, пробормотав:
— Добрый день вам, мэм.
Послышалось короткое нервное хихиканье лакея, «молкнувшее под свирепым взглядом дворецкого. Элизабет благосклонно кивнула горничной.
Семья вошла в дом и сразу проследовала в гостиную. Миссис Рейнолдс поспешила проконтролировать процесс приготовления чая в честь этого особого дня.
Энни догнала ее в дверях кухни.
— Что с тобой, Энни? Ты же измяла свой передник, — Энни вынула руки из карманов.
— Миссис Рейнолдс, я… не смогу.
— Что ты не сможешь, глупая девчонка? И почему ты здесь, а не в комнате своей госпожи? Ее горничная, миссис Уилкинс, будет искать тебя.
— Я боюсь.
— Какая ерунда. Миссис Дарси не съест тебя, а вот я могу. Теперь иди.
Элизабет, возможно, была бы сама потрясена, доведись ей узнать, какой эффект произвело на слуг ее холодное спокойствие.
— Как тебе мой спектакль? Я сумела произвести на тебя впечатление? — спросила она у Дарси, закатывая глаза.
— Мои поздравления, принцесса, — ответил Дарси. — Слуги не скоро опомнятся от твоего появления.
— К тому времени, как они начнут это забывать, мне следует определиться, что я такое.
Она села на диван рядом с Джорджианой.
— Дорогая Джорджиана, я напугала тебя? Признаюсь, я сама жутко волнуюсь. — Джорджиана неуверенно рассмеялась. — Ты сможешь простить меня?
— О да. То есть мне не за что прощать.
— Джорджиана, мне нужно многое узнать об этом доме.
— Я ничем не занималась здесь, с тех пор как вернулась домой из школы. Миссис Рэйнолдс — вот кто за все отвечает и кто все знает здесь!
— Тем больше у меня причин утвердить свой авторитет с самого начала. Пройдет совсем немного времени, слуги оправятся от потрясения, и мы великолепно поладим.