Эллен брела по изрытой колеями дороге. На деревьях трепетали осенние листья. Весь пейзаж был серо-коричневым, трава от заморозков пожухла, и тусклые оттенки природы как нельзя лучше подходили к ее настроению. Вообще-то у нее было все, что только можно пожелать: красивый дом, денег больше, чем она могла потратить, умелые слуги, прекрасная одежда, еда. И все же Эллен была так несчастлива!

Столько долгих часов, которые нужно чем-то заполнить. Столько тихих вечеров, которые нужно как-то прожить. Тикали мучительные минуты, и часы напоминали Эллен, что у нее нет никаких важных дел, ей не за кем ухаживать, ей нечем заняться. У нее масса свободного времени, но свобода сводит ее с ума.

Лондон казался таким далеким, а происшедшие события – и вовсе безумным сном. Да полно, выходила ли она замуж за Алекса? Воссоединилась ли с братом, чтобы тотчас же его потерять? Пытался ли Николас Маршалл убить ее?

Во всем этом Эллен не находила никакого смысла, и ей так хотелось, чтобы рядом был кто-нибудь, с кем можно было бы обсудить все ее суровые испытания. Обратиться к соседям она не могла. Да, она отчаянно нуждалась в сочувствии и утешении, но здесь ее считали чудачкой, странной незнакомкой, укутанной, как саваном, слухами и туманными намеками.

Эллен сошла с тропинки и направилась к дому. Перед ним стояло несколько экипажей, принадлежавших исключительно настойчивым в своих ухаживаниях джентльменам. Вскоре ей предстояло стать свободной и богатой, и мужчины относились к ней, как отнеслись бы к любой разведенной даме, распутной и ищущей любовных приключений. Эллен всегда вела себя с ними вежливо, но ее уже утомили их жалкие попытки добиться ее благосклонности.

Ища уединения, Эллен повернула к черному ходу в надежде проскользнуть в дом, ни с кем не встретившись. Она терзалась из-за своего дурацкого положения, и раздражение на Алекса вспыхнуло с новой силой.

Она согласилась на все его требования, на холодное настойчивое распоряжение уехать в деревню, на треклятое аннулирование брака. И с тех пор не получила от него ни единой строчки, и это абсолютное равнодушие бесило ее сверх всякой меры.

Алекс хоть когда-нибудь вспоминает о ней? Как он мог ее отвергнуть? Неужели брачные обеты вообще ничего для него не значат?

Эллен представляла себе Алекса в городе, окруженного гаремом обожающих его женщин. Она несчастна из-за его решения, а сам он, наверное, крайне им доволен. Он почти избавился от нее, и скоро вновь будет вести жизнь любвеобильного холостяка, каким был, пока Эллен не ворвалась в его судьбу.

Она просто обязана смириться с его решением и жить дальше, но как же это трудно! Задета ее гордость, а самооценка упала так низко, как еще не падала никогда прежде.

Если даже собственный муж не выносит ее, кто сможет вынести? Счастливчик Алекс! Он сумел вычеркнуть ее из своей жизни, а вот Эллен не в состоянии избавиться от мыслей о нем.

Она завернула за угол и уже готова была войти в дом, как оттуда во двор вышел ее брат. Эллен в замешательстве застыла на месте, не в силах поверить своим глазам. Она-то думала, что его арестовали, пытали, казнили, а он здесь! Такой цветущий, такой красивый. И такой довольный.

Боже мой! Да что произошло?

– О, Джеймс, – пробормотала Эллен.

– Здравствуй, сестренка! – поздоровался Джеймс, пристально рассматривая ее. – Отвратительно выглядишь.

– Спасибо.

– Нет, я серьезно. Похудела и бледная, как привидение. Ты не болела?

– У меня была ужасная инфлюэнца.

– Правда?

– Правда, – солгала Эллен, – а вот ты, надо признать, выглядишь просто замечательно.

– Я чувствую себя лучше, чем когда-либо раньше. – Джеймс усмехнулся. – Ты скучала по мне?

– Да, презренный ты исчезнувший крысеныш! Где ты пропадал?

Они кинулись друг к другу и обнялись. Джеймс приподнял сестру и покружил. Когда он отпустил ее, Эллен ударила его кулачком в грудь.

– Как ты посмел исчезнуть, не сказав ни слова! – воскликнула она. – Как ты посмел допустить, чтобы я так ужасно тревожилась!

– Прости.

– Ты вообще представляешь себе, как я за тебя боялась?

– Ну а сама-то? Я возвращаюсь в Лондон после недолгого отдыха, а ты исчезла! Я был просто в панике.

– А как ты меня нашел?

Джеймс сурово нахмурился.

– Справился у твоего мужа.

Эллен представила себе страшную драку – или даже убийство – и задохнулась от ужаса.

– Ты разговаривал с… с… лордом Стэнтоном?

– Ты называешь его лорд? Это чья выдумка – твоя или его?

– Могу называть его и Алексом, если захочу, да только не хочу. Это будет неправильно.

– Боже, да твой законный супруг такой осел, что ты можешь называть его как угодно. Хоть свиньей. Хоть жестоким, коварным ублюдком.

– Но ты его не ранил, нет?

– Нет, хотя и следовало. Почему ты вообще вышла замуж за эту скотину? Только, пожалуйста, скажи, что по любви, потому что, если причина глупая – репутация или честь, – не знаю, что я тогда сделаю.

– Конечно, я выходила за него не по… не по любви. Я с ним едва знакома.

– Мне рассказывали не так. По правде говоря, я слышал, что ты была знакома с ним весьма близко.

– Это неправда.

– Тогда почему ты согласилась?

– Потому что… потому что…

Глаза Эллен наполнились слезами. Она не могла этого объяснить. Алекс стал для нее целым миром, и в глубине души она любила его сверх всякой меры, потому и убедила себя, что выйти за него замуж будет правильным шагом. Он тоже притворялся, что она ему не безразлична, но теперь-то она понимала, что все его уверения были неискренней болтовней. При первых же признаках неприятностей Алекс ее оттолкнул, небрежно избавился от нее, словно она – просто грязь на полу, которую его подручные с легкостью выметут.

– Потому что? – подтолкнул ее Джеймс, увидев, что она не в силах продолжать. – Если ты хочешь, чтобы он стал для тебя настоящим мужем, Эллен, только скажи. Уж я прослежу, чтобы он поступил с тобой как положено.

– Не имеет значения, чего хочу я.

– Почему это?

– Он… он… питает ко мне отвращение, как к жене. – Эллен судорожно втягивала в себя воздух, словно его не хватало. Прячась тут, в деревне, она могла никому не признаваться в своем позоре, и необходимость заговорить об этом вслух оказалась унизительной.

– Откуда ты это знаешь?

– Он отослал меня сюда, даже не спросив, чего хочется мне. Он просто дождаться не мог, когда сможет умыть руки.

– Это не так, – заявил Джеймс.

– Так.

– Его жизнь превратилась в настоящую муку, как и твоя. – Джеймс схватил сестру за плечи и сильно встряхнул. – Если ты любишь его, Эллен, борись за него. Я тебе помогу. Ты знаешь, что помогу.

– Не буду я ему навязываться. Раз он меня не хочет, так тому и быть. – Она посмотрела на аккуратно подстриженные деревья в саду. – И я счастлива. Мне здесь хорошо.

Джеймс насмешливо фыркнул:

– Я тут наткнулся в гостиной на нескольких твоих предполагаемых поклонников и выгнал их прочь. Так что не нужно рассказывать мне, что тебе нравится такая жизнь. Нельзя тебе оставаться одной. Это все его идиотская гордость – и твоя тоже, вот вы и живете раздельно. Ваши отношения не должны завершиться вот так. Позволь мне помочь тебе.

– Я ужасно вела себя с ним, Джеймс. У него есть все основания ненавидеть меня.

– Он скотина, поэтому, что бы ты ни сделала, я уверен, что он этого заслуживал.

– Нет. Я была гадкой. Не уговаривай меня изменить решение. У тебя ничего не получится.

Наступила долгая, напряженная тишина. Джеймс пристально всматривался в сестру, потом, сдаваясь, вздохнул:

– Будь по-твоему. Но если ты решишь, что хочешь…

– Исключено, – перебила его Эллен.

Она была слишком расстроена, чтобы выслушивать его предложения, потому что не могла позволить ему пробудить в себе ложные надежды. Алекс Маршалл был тем, кем был, – убежденным холостяком и необузданным распутником, и как бы ей ни хотелось, чтобы он стал другим человеком, от ее желаний ничего не зависело. Эллен могла и сама вернуться к Алексу – для этого ей не требовался Джеймс – и умолять его принять ее обратно, но она этого не сделает. Если она придет к нему, если откроет перед ним свою душу, а он откажется смягчиться, Эллен погибнет от унижения. Один раз она пережила то, что он ее отверг, но это было крайне унизительно. Никогда больше Эллен не поставит их обоих в такое ужасное положение.

Она сменила тему:

– Где ты был и чем занимался? Я боялась, что ты уже мертв.

– Они меня не убьют, – ответил Джеймс. – Я слишком прочный.

– Я уже готова согласиться с этим. – Джеймс был полон силы и энергии. Гнев и напряжение, переполнявшие его раньше, заметно ослабели. Оскорбленный, желчный человек, которого Эллен встретила в Лондоне, исчез.

– Ты просто не поверишь, что я за это время успел сделать.

– Может, мне лучше сесть?

– К тому времени, как я закончу рассказывать, тебе это потребуется.

Рядом стояла садовая скамья. Эллен подошла к ней и села.

– Отлично. Теперь я готова ко всему.

Джеймс, переполненный радостью, засмеялся:

– Я бежал и женился.

– Женился! Это… это чудесно.

– И ты не хочешь спросить, кто моя невеста?

– Глядя на твою ухмылку, я просто боюсь спрашивать.

– Догадайся, – поддразнил сестру Джеймс.

– Да понятия не имею!

Он посерьезнел и выпрямился.

– Это Ребекка.

Новость оказалась настолько неожиданной, что Эллен потребовалось несколько секунд, чтобы переварить ее.

– Ты женился на Ребекке Бертон? Но когда?.. Как?..

– Мы с ней убежали в Шотландию и вернулись совсем недавно, иначе я бы пришел к тебе раньше.

– Ты женился на Ребекке. На Ребекке! – Слишком фантастично, чтобы быть правдой, и все-таки, похоже, это правда. – Она… она очень на меня сердита?

– Да ни капельки. Она вышла за меня, а не за Стэнтона. Так с чего ей расстраиваться? Ты уберегла ее от долгих лет страданий. – Джеймс показал на дом. – Она ждет там. Хочешь с ней поговорить?

Джеймс протянул ей руку, Эллен вцепилась в нее и поднялась со скамьи.

– Конечно. Очень, очень хочу.

Карета, загрохотав, остановилась, но Джеймс этого не заметил. У него на коленях сидела Ребекка, прижимаясь своими сладкими губами к его губам. Может ли смертный обращать внимание на окружающий мир в такой восхитительный миг?

– Кажется, приехали, – пробормотала она.

– Я бы лучше остался здесь с тобой. – Джеймс откинул занавеску и посмотрел на особняк Алекса Маршалла. – Может, так и поступить? Что-то я не испытываю ни малейшего желания беседовать с ним.

– Не будь строг к Алексу, – посоветовала Ребекка. – Именно он вытребовал наши деньги у Лидии. И, дорогой мой фермер; не забывай, что он отобрал Нью-Хейвен у Николаса и передал тебе. Все же он искупил кое-какие свои грехи.

– Не перед Эллен.

– Но может быть, ты сумеешь это исправить, а?

– Может быть, – согласился Джеймс.

Он все еще с трудом верил во внезапные перемены. Из преступника без будущего он вдруг сделался членом богатой аристократической семьи. С него сняли судимость, и он стал процветающим землевладельцем со стабильным доходом, у него богатая и любящая жена, а скоро будет ребенок, первенец. Джеймс постоянно опасался, что однажды проснется и поймет, что все это ему просто приснилось.

Единственным камешком в ботинке оставалась Эллен. С помощью Ребекки Джеймс получил так много бесценных благ, а вот Эллен вообще ничего не получила. Да, Стэнтон снабдил ее кучей денег и большим, продуваемым сквозняками домом, но вещи никогда не заменят домашнего очага и семьи, которые бы Эллен предпочла иметь взамен.

Вокруг нее должны быть люди, которых она сможет любить и опекать. Ей нужны муж и детишки. Чего ей точно не нужно – так это оказаться в ссылке. И если Стэнтон думает, что может так легко избавиться от Эллен, его ждет потрясение.

Эллен любит Алекса Маршалла, и не имеет значения, что она так многословно отрицает это. Она без него несчастна. И Стэнтон несчастен. Они нуждаются друг в друге! И если Джеймс сумеет настоять на своем, Алекс и Эллен воссоединятся.

– Мне лучше зайти в дом, – произнес Джеймс. – Ты уверена, что не хочешь пойти со мной?

– Я не в том настроении, чтобы встречаться с Алексом. Лучше я поеду прямо в гостиницу – и в нашу комнату.

Ребекка одарила Джеймса улыбкой, от которой сердце у него сильно заколотилось, а мужское естество зашевелилось.

– Ты меня убьешь.

– Я сделаю это медленно и безболезненно.

– Обещаешь?

– Да. А теперь ступай. Чем скорее ты уйдешь, тем скорее вернешься. – Ребекка приглашающе облизнула губки. – Когда ты придешь, тебя будет ждать настоящее пиршество.

– Господи Иисусе, – простонал Джеймс. – Я буду спешить.

– Пожалуйста, постарайся.

Он выпрыгнул из кареты и направился к парадной двери. Почти сразу его проводили в библиотеку Стэнтона. Шагая вслед за надменным дворецким, Джеймс рассматривал вычурную обстановку. Сможет ли сюда вписаться Эллен? Правильно ли это – сводить ее со Стэнтоном? Лучше ли это для нее?

О Джеймсе доложили, и, входя, он решил отдаться в руки судьбы. Пусть все совершится без особого вмешательства с его стороны.

– Добрый день, Стэнтон, – поздоровался он, подходя к бюро.

– Здравствуйте, мистер Дрейк, но, как я уже говорил, вы можете называть меня Алекс.

– Подобная любезность создаст у прочих впечатление, что вы мне нравитесь или что мы с вами накоротке. Учитывая то, что думают о вас моя жена и моя сестра, я бы не хотел дать кому-либо понять, что мы друзья.

Стэнтон вздохнул.

– Не желаете ли бренди?

– Нет.

– Ну а я просто умираю, хочу глоточек. – Алекс встал, подошел к буфету, плеснул себе приличную порцию и осушил бокал одним глотком.

– Каждый раз, как мы встречаемся, вы выглядите все хуже, – заметил Джеймс и при этом не шутил. Стэнтон сильно похудел и выглядел растерянным и одиноким, в точности как Эллен. – Вы, совершенно случайно, не тоскуете по моей сестре?

– С какой стати?

Потому что вам ее не хватает.

– Я получил ножевое ранение, мистер Дрейк, и до сих пор не оправился. И у меня была… была инфлюэнца.

Именно этим Эллен объясняла свое пошатнувшееся здоровье, и Джеймс едва не расхохотался в полный голос. Что за умилительная пара! Оба такие безутешные и убитые горем! Почему они не видят, в чем выход из положения? Ведь это так очевидно!

– Должно быть, это был очень скверный микроб, – усмехнулся Джеймс.

– Верно. – Стэнтон снова наполнил бокал и проглотил содержимое.

– Вы явно очень много пьете в последнее время, Интересно почему?

– Мистер Дрейк, если бы я считал, что мои личные привычки являются вашим делом – а я так не считаю, – я бы ответил на ваше наблюдательное высказывание. – Он уже тянулся за третьей порцией, но решил не пить, пока Джеймс тут, и неохотно вернулся к бюро. – Что вы делаете в городе?

– Мы с Ребеккой здесь проездом, по пути в Нью-Хейвен.

– Надеюсь, вы воспользуетесь моим гостеприимством. У меня очень много места. – Алекс отчаянно нуждался в обществе, но Джеймс разочаровал его:

– Ребекка предпочла остановиться в гостинице.

Стэнтон снова вздохнул:

– Мистер Дрейк, наши пути будут пересекаться весьма регулярно. Мы – семья, поэтому избежать контактов не удастся. Если вы решите выказывать враждебность при каждой нашей встрече, мы далеко не продвинемся. Такая неприязнь необходима?

– Мне нравится изводить вас, поэтому совсем не хочется прекращать это, но, полагаю, вы можете называть меня Джеймс.

– Хорошо, Джеймс. Как вам Нью-Хейвен? Надеюсь, удовлетворительно?

– Это сказка, и я никогда не смогу достаточно отблагодарить вас за это и за то, что вы вернули деньги Ребекки.

– Лидия – ужасная скряга. Уверяю вас, это было нелегко.

– Я тоже об этом слышал. Не представляю, как Эллен могла ее выносить. Да, кстати, об Эллен…

– А что о ней? – напрягся Стэнтон.

– Она просила меня доставить вам вот эти документы касательно аннулирования брака. – Джеймс открыл саквояж и выложил документы на бюро. – Она сказала, что подписала их, но там должно быть что-то еще.

– Сегодня утром мой адвокат принес недостающее. Я собирался отправить их по почте.

Джеймс молчал, выдерживая паузу. Стэнтон умирал от желания узнать что-нибудь об Эллен и надеялся, что Джеймс расскажет новости, но тот словно онемел.

Решив, что еще чуть-чуть, и Стэнтон вцепится в него, чтобы выжать хоть пару слов, Джеймс пустил пробный шар:

– Можете спросить меня о ней.

– Зачем это? Что меня может интересовать? Я ее полностью обеспечил, она не может хотеть чего-нибудь еще.

– Это верно. Она, безусловно, не хочет.

Джеймс намеренно недоговаривал, и Стэнтон попался на крючок.

– Что вы имеете в виду? – тут же спросил он.

– Пожалуй, мне не следует рассказывать вам, как идут дела у такой женщины, как Эллен.

– Как идут дела! Понятия не имею, о чем вы тут бормочете!

– Эллен – красавица, я уверен, что вы с этим согласны, иначе бы так не спешили соблазнить ее.

– Джеймс! – вскинулся Стэнтон. – Я отказываюсь обсуждать интимные подробности моих отношений с Эллен!

– Отлично. Если бы вы попытались, пришлось бы вас убить.

Джеймс снова замолчал, глядя, как Стэнтон злится все сильнее и сильнее.

– Ну и, – сказал Стэнтон, – что она задумала, раз уж вам так хочется об этом рассказать?

Джеймс усмехнулся:

– Она красива, богата и вот-вот разведется.

– Мы с ней не разводимся, – ощетинившись, заявил Стэнтон. – Мы просто исправляем ошибку.

– Развод. Аннулирование брака. – Джеймс отмахнулся. – Для репутации Эллен результат одинаков. Мужчины в ее округе просто ждут не дождутся, когда процесс завершится.

– Соседи мужчины? Почему эта ситуация их интересует?

– Эллен считают безнравственной, скандальной разведенкой. Да у них просто слюни текут, когда они смотрят на нее.

– На Эллен?

– А почему бы и нет?

– Но она замужем! – возмутился Стэнтон.

– Едва ли. Да и ненадолго.

– И все-таки это недопустимо. Просто не могу поверить, что кто-нибудь осмелится.

– Да там не один человек. У нее целая толпа поклонников.

– Что?! – Стэнтон едва не упал со стула.

– Она постоянно развлекается, и должен признать, как только вы расстанетесь, найдется сразу несколько подходящих кандидатур.

– За ней ухаживают?

– Разумеется. С деньгами, которыми вы ее обеспечили, она стала хорошей добычей.

– И она поощряет их внимание? – Если бы челюсть Стэнтона могла упасть еще ниже, она бы просто сползла с лица.

– А почему бы и нет?

– Но… но… она замужем!

– Простая формальность.

– Но не для меня!

Алекс в гневе вскочил, желая по чему-нибудь стукнуть – или по кому-нибудь, хотя рядом был только Джеймс.

– А что вы так расстроились? – продолжал подстрекать его Джеймс. – Не похоже, чтобы вы испытывали к Эллен хоть какие-то чувства. Так что вас так волнует?

– У мужчины есть гордость!

– Есть.

– Эллен могла бы вести себя благоразумно хотя бы до завершения нашего дела.

– Сестра всегда мечтала о домашнем очаге и семье и заслуживает мужа, который будет ее любить, а вы ее не любите. – Джеймс помолчал для пущего эффекта. – Я не могу придумать ни одной причины для проволочек. А вы?

Стэнтон был готов взорваться. Он погрузился в отчаянную внутреннюю борьбу, обуреваемый множеством эмоций, слишком сильных, чтобы дать им название. Потом с заметным усилием он взял себя в руки.

– Вы правы, – произнес он наконец. – Нет никаких оснований для проволочек.

– Я дам вам знать, когда состоится ее следующее бракосочетание. – Джеймс повернулся и пошел к двери. В последний момент он резко обернулся. – Хотите, чтобы я предложил Эллен прислать вам приглашение?

– На свадьбу? – Стэнтон был так ошеломлен, что Джеймс испугался, не упадет ли он в обморок.

– Эллен будет не против. В конце концов, вы двое никогда не были близки. Своим присутствием вы дадите знать обществу, что ваше расставание не сопровождалось длительной горечью.

– Нет… нет… я не хочу этого видеть, – поспешно произнес Стэнтон, – но спасибо за предложение.

– Всегда пожалуйста. Я зайду, когда мы в следующий раз приедем в город.

– Сделайте милость, – отозвался Стэнтон.

Джеймс вышел из дома, насвистывая. Когда он приехал в гостиницу, Ребекка буквально изнывала от нетерпения.

– Как все прошло? – тут же спросила она.

– Отлично, – ответил Джеймс. – Просто замечательно.