Сюзетт Дюбуа расшнуровала корсет, прислушиваясь, не подошел ли уже к гримерке Николас Маршалл. Он стоял в коридоре и до, и после каждого спектакля, поэтому Сюзетт ждала его прихода, собираясь устроить ему шикарное представление. Он сущий болван – собственно, как и все мужчины, но он богаче многих других, без пяти минут граф, и так отчаянно ее хочет. Встреча с ним – лучшее, что с ней случилось после того, как она десятилетней девочкой перебралась в Лондон. Фортуна была благосклонна к ней, не то, что к другим женщинам, прибывающим в большой город в поисках славы и удачи. Рыжеволосая и зеленоглазая, с соблазнительной фигурой и обворожительным лицом, Сюзетт выглядела экзотично и ярко, чем пленяла каждого мужчину, с которым заговаривала. Умение изображать французский акцент тоже оказалось нелишним. Она стала очень популярной среди публики, выкладывавшей свои с трудом заработанные монеты, чтобы посмотреть, как французская актриса поет и танцует, но Сюзетт не собиралась работать всю жизнь. Собственно, она намеревалась прекратить работу уже в ближайшие несколько дней, если сумеет решить денежный вопрос.

Целую вечность Сюзетт охотилась на богатого покровителя и теперь была, как никогда, близка к цели. Ник собирался осуществить все ее мечты. Он прикидывался нищим, но на самом деле был членом чертовски богатой семьи и непременно сумеет раздобыть деньги, которые требует Сюзетт. Она уже представляла себе долгие годы обеспеченной жизни, если сойдется с Николасом. У нее будут великолепный особняк, огромное содержание, шикарные наряды и вкусная еда. Она станет центром полусвета. Люди будут толпами ходить на ее вечеринки, будут добиваться ее дружбы в надежде, что она поможет им стать ближе к Нику и к награде, ждущей того, кто с ним знаком.

Сюзетт алчно улыбнулась. Она получит все это. И очень скоро.

В гримерку ввалилась ее старшая сестра Пег и заныла:

– Нелл, где мои чулки, которые ты одалживала?

– Тихо! – рассердилась актриса. – Ник может явиться в любую секунду. Называй меня Сюзетт.

– Сюзетт! – проворчала Пег. – Ты была для меня Нелл целых двадцать проклятых лет. Я не собираюсь меняться теперь, поздно уже.

– Тебе нужны деньги, которые я обещала, или нет?

– Конечно, нужны.

– Значит, называй меня Сюзетт – или катись отсюда!

Их отец – красавчик аферист – был французом. Он прожил с ними ровно столько, сколько потребовалось, чтобы дети немного научились его языку и переняли привычки, а потом исчез.

После того как он их бросил, мать умерла родами. Братьев и сестер Нелл раскидало на все четыре стороны, а они с Пег отправились искать заработка. Пег проклинала папашу на все лады, а вот Нелл тихонько благодарила за стиль и обаяние, которые унаследовала от него. Яркость и броскость помогли ей далеко продвинуться в этой жизни, и она продвинется еще дальше.

Послышались шаги, и обе замолчали. Пег вопросительно подняла бровь, и Нелл кивнула. Наверняка Ник.

– Встань за моим креслом, – прошипела она, уселась и немного поерзала, чтобы предоставить Нику лучший обзор. Потом сорвала корсет и швырнула его на пол.

На ней остались только панталончики с рюшками и оборочками и туфли на каблуках, доводившие Ника до безумия, а вот грудь была обнажена.

Девушки подождали немного, желая убедиться, что Ник подглядывает в щелку, потом Нелл положила руки Пег себе на грудь. Сестра начала поглаживать грудь, а Нелл извивалась в притворном экстазе.

Они с сестрой не были новичками в подобных играх и с готовностью развлекались вдвоем – если цена подходила. За деньги они были готовы сделать все, что угодно, и частенько удовлетворяли эксцентричные плотские прихоти разных джентльменов из высшего общества. Обе быстро сообразили, как возбуждаются мужчины, наблюдая за двумя женщинами, и как быстро их вожделение начинает перевешивать здравый смысл. А Ник был такой легкой добычей! Когда Нелл окончательно разберется с ним, он будет готов сделать все, что угодно, лишь бы купить ее благосклонность.

– О, cheri, о, Пег, – выдохнула Нелл. – Я обожаю то, что ты со мной делаешь.

– Не могу устоять перед тобой, Сюзетт, – заявила Пег, едва удержавшись от хихиканья. – Даже если это неправильно, даже если это стыдно, я не могу устоять.

– Потрогай меня, Пег. Ты же знаешь, как мне это нравится.

Пег обогнула кресло и опустилась перед Нелл на колени. Они страстно поцеловались, сплетя языки. Разомкнув объятия, Пег запустила руку в панталончики Нелл и начала гладить ее лоно. Нелл изогнулась, усиливая ее толчки, постанывая и вздыхая с большим наслаждением.

– Ты такая чудесная, – пробормотала Пег, засовывая шаловливый палец в «ножны» Нелл.

– Для тебя, Пег. Только для тебя.

В восторге от любовных талантов Пег, Нелл притянула ее к соску. Пег была потрясающей любовницей, и Нелл пожалела, что у них нет нескольких минут, чтобы закончить начатое.

– Ты всегда будешь моей, правда, Сюзетт? – неистово воскликнула Пег. – Я не позволю ни одному мужчине прикоснуться к тебе! Не теперь, когда ты показала мне, как это может быть между нами!

– Я твоя, Пег! Твоя навеки!

Тут Ник не выдержал и ворвался в уборную. Пег и Нелл изумленно оглянулись, и Пег изобразила великолепную сцену. Делая вид, что ужасно испугана, она неуверенно поднялась, а Нелл схватила костюм, прикрывая роскошную наготу, запретную для Ника до тех пор, пока он не заплатит сполна.

– Прошу прощения, милорд, – запинаясь пробормотала Пег, делая вид, что приняла Ника за титулованного аристократа, – она понимала, что это заставит его важничать еще сильнее. – Я не подозревала, что там кто-то стоит.

– Чертовски точно, не подозревала, ты, поганая извращенка! – рявкнул Ник. – Убирайся прочь, пока я не позвал полицейских и тебя не арестовали за разврат!

– Прошу вас, сэр, не нужно, – взмолилась Пег. – Я порядочная девушка, честное слово. Сюзетт просто… просто… – Она закрыла лицо руками, театрально запричитала и выбежала прочь.

Нелл и Николас смотрели ей вслед. В Нике бушевали гнев и возбуждение. Открывшаяся сцена сильно взволновала его, и он еще больше, чем раньше, захотел сделать Сюзетт любовницей.

– Почему ты опять здесь? – сердито спросила Нелл. – Я велела тебе не возвращаться.

– А я сказал, что ты не сможешь прогнать меня. – Ник схватил ее и встряхнул. – Не желаю, чтобы ты позорилась с этой потаскушкой, понятно?

– Я люблю Пег, – заявила Сюзетт. – Я не могу без нее жить!

– Если тебе пришла охота, получишь между ног моего жеребца, а не паршивые пальцы какой-то шлюхи!

– Ты не имеешь права приказывать мне!

– Я получу это право, – пообещал Ник. – Очень скоро.

Нелл отступила от него на шаг, так, чтобы он не заметил ее довольную улыбку.

– Это значит, что ты нашел деньги?

– Я… я… да.

– И что ты сделал? Ограбил банк?

– Я собираюсь жениться.

– В самом деле? – съязвила она. – Что-то я не слышала сплетен, что вы, ваше великолепие, обручились.

– Это еще… не официально.

– Ха! Значит, это не что иное, как вранье. Такое ты говорил и раньше.

– На этот раз я серьезен.

– Ну разумеется. – Нелл закатила глаза к потолку, а потом фальшиво посочувствовала: – Брось это, mon ami! Ты не можешь меня содержать. Ты никогда не сможешь меня содержать. Перестань терзать себя.

– О помолвке объявят завтра, – поклялся Николас.

– Завтра?

– Да.

В это время помощник режиссера начал вызывать актеров – вот-вот должен был подняться занавес.

– Мне пора, – заявила Нелл. – Наш спор окончен.

Она протиснулась мимо Николаса, и тут он ее ошарашил, сунув руку в кошель и вытащив вычурный браслет. Николас схватил Сюзетт за руку и застегнул браслет у нее на запястье. Актриса поспешно прикинула его стоимость.

Браслет казался настоящим – золотая полоска с огромными красными камнями, вроде бы рубинами. Похоже, стоит целое состояние, и Нелл начала строить догадки: откуда Ник его взял? Украл? Неужели до такой степени одержим ею? Здорово, если так!

Что ж, по всей видимости, Ник – или кто там расстался с браслетом – не очень сильно привязан к хорошенькой безделушке. Если он настоящий, Нелл продаст камни за наличные, а себе закажет точную копию, чтобы носить украшение в присутствии Ника.

– Что это? – скривилась она, глядя на браслет так, словно это была самая уродливая вещь на свете.

– Считай это начальным взносом за те услуги, которые я потребую от тебя в будущем. Может, я приглашу тебя и твою придурковатую подружку присоединиться ко мне в постели. Вместе! – И, словно Сюзетт должна была испугаться или с омерзением отшатнуться, с вожделением заухмылялся.

– Чтобы я согласилась, потребуется больше, чем эти жалкие камушки.

– Будет и больше. Завтра. У тебя будет денег больше, чем ты сможешь потратить.

– Это ты так говоришь.

– Это я знаю, – огрызнулся Ник.

Его убежденность заставила Сюзетт думать, что, может, он и вправду вот-вот вступит в брак, хотя она не могла представить себе, какая женщина в здравом уме согласится выйти за него. Он, конечно, довольно привлекателен, и семья у него известная, но у него столько отвратительных качеств. Кто его сможет вытерпеть?

Неужели он изнасиловал кого-нибудь? Обесчестил девушку против ее воли? Если да, то это впечатляет. Она и не думала, что у него хватит храбрости на такой подлый поступок.

Помощник режиссера окликнул Нелл еще раз, и актриса поспешила на сцену. Новый браслет сверкал под светом прожекторов.

– Ты когда-нибудь любила?

– Я? – Эллен хмыкнула и начала тасовать карты, не в силах взглянуть Ребекке в глаза и испытывая потребность чем-нибудь занять руки.

Из-за постыдных свиданий с Алексом было просто невыносимо находиться рядом с Ребеккой, и Эллен всячески уклонялась от светской жизни общества. Если Ребекка узнает, как она ее предала, это будет сокрушительным ударом, и все же Эллен не могла прекратить эту пылкую связь. Но как унизительно было сознавать, что она падшая женщина с настолько слабым характером и нравственными устоями, что поддалась на уговоры первого же мужчины, проявившего к ней интерес.

Правда, он был куда заметнее и энергичнее, чем следует мужчине, поэтому ей не стоит ругать себя так беспощадно. Какая женщина смогла бы устоять перед таким обаянием и очарованием? Учитывая обстоятельства, кто вел бы себя лучше, чем она? Чтобы остаться к нему равнодушной, Эллен должна была быть сделана из камня, во всяком случае, именно так она оправдывала свое недостойное поведение.

– Почему ты смеешься? – спросила Ребекка.

– Потому что ты глупышка.

– Почему это?

– Ну кто меня полюбит?

– Какой-нибудь счастливчик, и ты это знаешь, – ласково ответила Ребекка. – Но я говорю не о мужчинах, любивших тебя. Мне интересно, любила ли ты сама.

– Была ли у меня пылкая безответная amour?

– Да.

Эллен немного подумала.

– Был один юноша в мои шестнадцать.

– Ты сходила по нему с ума?

– Тогда мне казалось, что да.

– Но на самом деле нет?

– Ну, у него были огромнейшие голубые глаза, но я думаю, что его ослепляла страсть скорее к коням, чем ко мне. И к соседской девушке – очень богатой.

– Значит, ты не сумеешь описать мне признаки.

– Признаки чего?

– Должны же быть какие-то признаки, чтобы помочь женщине понять, любовь ли это.

– Наверное, должны, – согласилась Эллен. – Разве поэты не пишут про лихорадочно бьющийся пульс и постоянное томление?

Ребекка прижала два пальца к шее и послушала пульс.

– Едва бьется.

– Может быть, твой innamorato должен быть рядом, чтобы появилась какая-то физическая реакция?

Ребекка долго смотрела в окно, потом произнесла:

– Как по-твоему, Алекс меня любит?

– Лорд Стэнтон?

– Да.

Эллен тревожно заерзала. Это была мрачная трясина, в которую ей совсем не хотелось углубляться. Как ни ответь – все плохо. Она так скомпрометировала себя связью со Стэнтоном, что не могла дать ценного совета.

Кошмар выбора вдруг обрушился на нее, как кирпичи, выпадающие из стены. Нужно бежать, спрятаться там, где ее никто не знает, где никто никогда не раскроет дурацкое положение, в которое она сама себя поставила.

Однако мысль об отъезде настолько огорчала Эллен, что она не могла ее как следует обдумать. Она слишком привязалась к Стэнтону, таким постыдным образом зациклилась на нем, что и помыслить не могла о разрыве. Если она уедет, то уже никогда его не увидит. Он – единственное хорошее событие в ее жалкой жизни, и она слишком влюблена в него, пусть это и глупо, и не сможет уйти.

Эллен всегда считала себя личностью умной и рассудительной. Как она сумела так запутаться?

Очень ласково она спросила:

– Разве имеет какое-то значение, любит он тебя или нет?

– Думаю, нет, но разве не чудесно было бы, если бы любил?

– Значит, никакой разницы нет? Ты ведь все равно выйдешь за него.

– Я могла бы быть более счастливой, – печально призналась Ребекка.

– Так ты… несчастна? – осмелилась спросить Эллен.

Вопрос вырвал Ребекку из ее странного настроения.

– Конечно же, я счастлива! – Она отмахнулась от всех своих предыдущих слов. – Не обращай внимания. Я устала, поэтому немного несдержанна.

– Да, ты ужасно занята, – согласилась Эллен. – Все эти званые вечера так изматывают. Тебе нужно сегодня остаться дома и отдохнуть.

– Пожалуй, я так и сделаю. – Ребекка посидела еще чуточку, а потом ушла с видом растерянным и страдальческим.

– И что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Ну, я… ну, я…

Лидия смотрела, как Николас заикался и мямлил, не давая Алексу прямого ответа, и кипела от бешенства. После того как Николас ее изнасиловал, прошло уже много дней, и она как на иголках ждала, когда же он поговорит с Алексом, чтобы приступить к свадебным приготовлениям.

Но признания так и не последовало, поэтому она решила взять дело в свои руки и сама отыскала Алекса.

Было болезненно очевидно, что этот шут вообразил, будто может изнасиловать ее и отойти в сторону, не расплатившись. Осознание того, что он и не собирался жениться, привело Лидию в такое бешенство, что она едва удерживалась, чтобы не вскочить и не накинуться на него с кулаками.

Он еще поймет, что зря не принимал ее в расчет!

Всю жизнь мужчины оскорбляли, обижали и недооценивали ее, а хуже всех был отец. Этот старый придурок узнал – и очень жестоким способом, – как опасно перечить Лидии. Николас тоже узнает.

– Это было ужасно, кузен Алекс, – вмешалась она, когда в разговоре наступила пауза. – Если Николас хотел сочетаться со мной браком, я не понимаю, почему мы просто не обговорили этого. А он вместо этого решил, что… что…

– Не нужно вдаваться в подробности, Лидия, – сурово отозвался Алекс. – Я верю вам на слово. – И сердито уставился на брата: – Я просто хочу услышать ответ Николаса.

Николас смертельно побледнел. Он встал, подошел к буфету, налил себе бренди и выпил. Когда он повернулся к ним, его губы искривила жалкая, фальшивая улыбка.

– Надо полагать, должна состояться свадьба.

– Это ты не мне говори! – рявкнул Алекс. – Скажи это Лидии!

Николас сглотнул и задрожал. Он смотрел не на Лидию, а куда-то поверх ее плеча.

– Лидия, моя старая, добрая девочка, что скажешь?

Лидия пристально вгляделась в него. Он называет эту жалкую фразочку предложением? Замужество должно было стать ее звездным часом, ее блестящим достижением, но, как и все остальные мужчины в ее прошлом, Николас все испортил.

Она встала, так крепко вцепившись в свою трость, что костяшки пальцев побелели.

– Я не старая и не девочка, – мрачно буркнула она. – Советую впредь быть мудрее и не забывать об этом. Но да, я выйду за тебя замуж.

Колени Николаса подогнулись, и он упал в ближайшее кресло.

– Когда вы будете готовы? – спросил Алекс у Лидии.

– Через месяц.

– Месяц? – прохрипел Николас.

– Да, – твердо ответила она.

– Значит, все решено, – сказал Алекс.

– Мой адвокат займется контрактом, – солгала Лидия. Она собиралась сама составить каждый хитрый и коварный пункт.

– А я выясню все насчет специальной лицензии. Церемонию придется провести здесь, в доме.

– Не в церкви? – Лидия пришла в ужас. Ее «падение» означает, что ей не удастся пройти по проходу в церкви, не удастся побыть застенчивой невестой. Еще один грех в копилку Николаса.

– Это будет более подобающим.

– Согласна с тобой. – Она была взбешена сильнее, чем когда-либо. – Я займусь приготовлениями.

– Сообщите мне, если вам что-нибудь потребуется, – мило предложил Алекс.

– Обязательно.

Лидия пошла из комнаты, стуча тростью по полу и не глядя на Николаса, который, похоже, погрузился в панический ступор. Она прошла по коридору, завернула за угол и, скрывшись из виду, злобно ухмыльнулась.

Николас надеется, что сумеет наложить лапы на ее состояние, но он понятия не имеет, как тщательно она обезопасила свои финансы. Потребовалось много лет хитрых манипуляций, чтобы отобрать деньги у отца, и Лидия не собиралась расставаться ни с единым фартингом.

Она знала о деньгах больше – как их добывать, как их утаивать, – чем самый скупой банкир. Николас не сумеет получить и пенни без ее разрешения. Интересно, через какие обручи он будет прыгать, чтобы сделать ее счастливой?

Как забавно будет выяснить это!