Сэр Томас Дакр, помещик графства Сассекс, принимал гостей у себя в замке. Был летний день, все устали после охоты и теперь сидели в просторном пиршественном зале, а из кухни доносился соблазнительный запах жареного мяса. Лакеи и служанки суетились, разнося подносы с дымящейся дичью.

Распоряжался всей этой суматохой ирландец по имени Джек Кэд. Он обожал отдавать приказы. Когда-то он начинал службу в замке простым поваренком, однако способности шустрого мальчугана были оценены по достоинству, и со временем его перевели на более ответственную работу. Теперь Кэд распоряжался всеми слугами в замке. В его обязанности входило следить за тем, чтобы гости хозяина обслуживались быстро и добросовестно, чтобы блюда подавались на стол горячими.

Джек Кэд был сообразителен и ловок. Поговаривали, что он накопил немало денег, потихоньку подворовывая у хозяина. Возможности хитрить у Джека имелись – ведь это он ездил на рынок, закупать припасы. Сэр Томас относился к маленьким хитростям своего мажордома снисходительно. Джек – толковый парень, а остальное не имеет значения. Иногда сэр Томас даже говорил, что Джеку следовало родиться в благородной семье – тогда он далеко бы пошел.

Впрочем, Джеку неплохо жилось и в качестве управляющего. В замке его уважали и боялись, он был здесь настоящим маленьким Цезарем.

Была, правда, у Кэда одна слабость – по женской части. Однако занимаемая должность позволяла ему без труда удовлетворять свои наклонности. Он был хорош собой, умел приударить за девушкой, да и одевался щеголем – лакей сэра Томаса частенько отдавал ему наряды, которые надоели господину. Джек был властолюбив, своенравен, не терпел, чтобы ему перечили. Он любил с таинственным видом намекнуть, что в его жилах течет благородная кровь. Мол, отцом его был некий герцог, а матерью – простая служанка. Однако по имени герцога Джек никогда не называл – это было бы уже чересчур. Достаточно было намекнуть на таинственность рождения, проявить подобающую скромность, и впечатление получалось как раз такое, какое нужно. Да и герцогов в королевстве было не так уж много.

Кстати говоря, подобно мифическому герцогу, у Джека в последнее время приключился случай с одной из служанок. Глупышка забеременела, а теперь требовала, чтобы он на ней женился.

Пошла бы себе к ведьме, что жила на опушке леса, да и избавилась бы от ненужного ребенка. Другие девушки поступали именно таким образом. Те же, кто спохватывался слишком поздно, не считали за грех придушить младенца после рождения, а затем хоронили маленькое тельце где-нибудь в потайном месте. Кто же не желал идти на убийство, преспокойно рожал – мало ли в замке было маленьких ублюдков? Однако на сей раз Джеку попался крепкий орешек. Девчонка угрожала, упрямилась. Если б знать, что она так норовиста, ни за что бы с ней не связался.

А ведь сначала была такая скромница! Потом, когда Джек ее расшевелил, так разлакомилась да разохотилась – уговаривать ее уже не приходилось. Теперь же она угрожала, что пойдет к леди Дакр, бросится ей в ноги и потребует, чтобы Джек на ней женился. Паршивая история, особенно если учесть, что в подобных случаях леди Дакр требует, чтобы «грех» покрывался женитьбой. А жениться на служанке Кэд никак не собирался.

Сейчас девчонка работала на кухне, крутила вертела с молочными поросятами. Повар хотел, чтобы они покрылись золотистой корочкой, а это произойдет не раньше, чем через четверть часа. К тому времени гости как раз успеют расправиться с говядиной, бараниной и пирогом, начиненным куропатками.

Служанка искоса взглянула на Джека, и он замер, уловив в этом взгляде полумольбу, полуугрозу. По опыту Кэд знал, что от таких тихонь можно ожидать чего угодно. Нужно будет вести себя с ней поосторожнее.

– Ну что еще? – процедил он.

– Сам знаешь, Джек Кэд. Ведь это твоих рук дело.

– Не только моих, твоих тоже.

– Да, мы согрешили вместе, вместе нам и расхлебывать.

Джек игриво ущипнул ее за бок:

– Да брось ты, ты только получила то, что хотела.

– Можешь говорить что хочешь, Джек Кэд, но, помяни мое слово, я пойду к хозяйке.

– Погоди, не торопись. Давай поговорим. У меня есть план.

– Какой план? – с надеждой спросила девушка.

– Вот что. Когда гости наедятся и будут слушать менестрелей, выберись потихоньку туда, в кустарник. Я буду ждать. Там и поговорим.

– Хорошо, Джек. Приду.

Кэд задумался. Что, собственно, он мог сказать девчонке? Жениться на ней он не собирался – это ясно. С такой женой карьеры не сделаешь. Когда Джек решит обзавестись семьей, он подыщет себе дочь джентльмена. Без этого наверх не выкарабкаешься, а Джек был твердо намерен преуспеть в жизни. Жениться на жалкой служанке означало поставить крест на своих честолюбивых замыслах.

Как жаль, что девчонка забеременела. Она от своей затеи не откажется – ишь, как глазами сверкает. А леди Дакр свято верует в необходимость поддержания нравственности среди слуг. Она не раз в подобных случаях принуждала соблазнителя жениться на соблазненной. Как быть? Бросить замок Дакр? Не хотелось бы. Джеку неплохо здесь жилось, он многого достиг, да и денег не мешало бы накопить побольше.

Подлая шлюха, все испортила.

Надо с ней разобраться.

Когда Джек пробрался в кустарник, служанка уже ждала там.

– Джек! – воскликнула она и бросилась ему в объятия, уверенная, что он решил уступить.

– Слушай и заруби себе на носу, – грубо сказал он. – Никакой свадьбы не будет. Ты идешь к старой ведьме, она напоит тебя зельем… и скоро ты опять будешь стройная и худая, как девица.

– Слишком поздно, Джек. Ты же знаешь, что произошло с бедняжкой Дженнет. Она стала травить плод и умерла.

Вот было бы славно, если бы и ты тоже сдохла, подумал Джек.

Девушка смотрела на него с мольбой:

– Что же со мной будет?

– Что будет? Родишь ребенка, ничего страшного. Одним ублюдком будет больше.

Удар по лицу застал его врасплох. Джек даже пошатнулся – надо сказать, сил у девчонки хватало.

Он схватил ее за руку и притянул к себе.

– Не смей говорить так о своем ребенке, – прошипела она.

– Надо же, какая благовоспитанность, – огрызнулся он. – А только что жалела, что избавляться от младенца уже слишком поздно. Кстати говоря, откуда мне знать, мой ли это ребенок?

Лицо девушки исказилось, вид у нее был такой яростный, что Джек даже испугался.

– Ребенок твой! – крикнула она. – А ублюдком ему не бывать, потому что завтра же я иду к госпоже, и она заставит тебя выполнить свой долг.

– Никуда ты не пойдешь!

– Пойду. Вот увидишь, Джек Кэд, я тебе это обещаю.

Пойдет. Можно не сомневаться. Он вывернул ей руки, но она, даже кривясь от боли, продолжала смотреть ему прямо в глаза.

Стоило Джеку выпустить ее, как она тут же попыталась убежать, но он схватил ее за плечи, как следует тряхнул и сказал:

– Ни к какой хозяйке ты не пойдешь.

– Пойду! Вот увидишь, пойду!

Дальнейшее произошло как бы само собой. Пальцы Джека сжались у девушки на горле. Она открыла было рот, но крикнуть не смогла. Глаза вылезли у нее из глазниц, лицо побагровело… А затем вдруг она обмякла и перестала сопротивляться.

Когда Джек разжал пальцы, тело девушки мешком рухнуло наземь.

– Милость Господня! – ахнул Джек. – Я ее убил!

Он замер над телом, не зная, как быть. Внезапно ему пришло в голову, что проблема решилась сама собой. Теперь леди Дакр не заставит его жениться.

Джек всегда был человеком действия – именно поэтому он сумел достичь многого. Тело нужно спрятать. Рано или поздно девчонку хватятся, начнут искать. Кое-кто знает, что у нее были шуры-муры с Джеком Кэдом. Она могла проболтаться кому-то из подружек, что ждет ребенка. Тень подозрения неминуемо ляжет на Джека.

Значит, выхода нет. Придется покинуть это уютное гнездышко и искать своим талантам новое поприще.

Джек спрятал труп в кустах, а сам, стараясь никому не попадаться на глаза, пробрался обратно в дом. Он взял все накопленные деньги, спрятал в мешок одежду и потихоньку шмыгнул в замковые ворота.

С жизнью в поместье Дакр было покончено. Впереди ждали новые свершения.

Джек держал путь к морскому побережью. План у него был такой: добраться до Дувра или Сэндвича, дождаться корабля, который идет во Францию и уплыть за море. Во Францию все время везут то солдат, то припасы. Нужно будет попытать счастья на войне. Солдаты в этой бесконечной бойне всегда нужны.

Главное – на время убраться из Англии.

* * *

Джек оказался прав. Ему не составило труда попасть на корабль – Англии нужны были солдаты, чтобы воевать с французами. Однако прежде чем отправиться во Францию, Джек купил оловянный сундучок, спрятал в него почти все свои деньги и закопал в лесу недалеко от берега. Затем для него началась новая жизнь, и он уверился, что маленькая неприятность, приключившаяся с ним в замке Дакр, осталась в прошлом.

Жаль, конечно, что пришлось оставить столь прибыльную должность. Но, если бы в дело вмешалась леди Дакр, Джеку пришлось бы отказаться от надежд на блестящее будущее. Нехорошо получилось с убийством, но девчонка сама виновата – зачем вела себя как последняя дура? Конечно, лучше было бы сбежать, не убивая ее, но что вышло, то вышло. Лучше об этом забыть.

Проявив мудрую осторожность, Джек сменил имя. Ему всегда хотелось быть человеком благородного происхождения, и он взял себе имя Мортимер. Род Мортимеров был связан с королевским домом. Новоиспеченный Джек Мортимер намекал своим новым знакомым, что приходится родней самому герцогу Йоркскому – пусть и не совсем законным, но благородная кровь все-таки течет в его жилах.

Избавившись от положения слуги, Джек заважничал. Он старался не переигрывать, учился дворянским повадкам постепенно. Уже через несколько месяцев никому не казалось странным, что он носит столь высокое имя.

Новая жизнь начинала Джеку нравиться. Временами он размышлял о том, как отнеслись к его исчезновению в Дакре. Интересно, кто обнаружил труп девчонки? Подозрение, конечно же, пало на Джека – ведь девчонка была беременна, а Джек сбежал. Но лучше уж было сбежать, чем предстать перед судом. Поди, давно бы уже болтался на виселице.

Джек мечтал о военной славе, о богатых трофеях и добыче, но война для англичан складывалась неудачно, возможности поживиться так и не представилось.

Получалось, что военная служба – занятие куда менее выгодное, чем должность управляющего в замке. В конце концов Джек решил, что лучше вернуться в Англию. Можно поселиться в другом графстве, сменить имя и профессию, и тогда ему нечего бояться.

План был такой: дезертировать из армии, найти тихую деревеньку и назваться врачом. Почему бы и нет? Джек всегда интересовался лечением болезней, а от бродячих знахарей научился готовить целебное зелье и отвары.

Вернувшись в Англию, первым делом он откопал оловянный сундучок с деньгами, а затем отправился в графство Кент. Вскоре нашлась и подходящая деревня. Джек назвался там врачом по имени Эйлмер. Он был обходителен, хорош собой и без труда завоевал доверие и симпатию местных жителей. Его самого удивило, как легко освоился он с новой профессией.

Фортуна благоприятствовала Джеку. Как-то раз его позвали в соседний замок лечить детей помещика. Лечение прошло столь успешно, что Джека стали принимать в доме. Его частенько приглашали на обед, а с наследником хозяина он даже подружился, причем на равных. Вот как преуспел в жизни бывший поваренок из замка Дакр.

Общение с дворянами преобразило Джека. Он научился правильно говорить, обзавелся изысканными манерами и вполне сходил в этом кругу за своего.

Однажды в замке гостил некий сквайр из Тандриджа, что в графстве Саррей. Он пригласил доктора к себе в гости.

Оказалось, что у сквайра весьма миловидная дочь. Едва увидев ее, самозваный доктор Эйлмер решил, что она непременно должна стать его женой. Вот это невеста, не то что служанка-замарашка! Очаровать барышню было проще простого, а сам сквайр не имел ничего против брака своей дочери с уважаемым доктором.

Состоялась свадьба. Невесте было выдано хорошее приданое, и Джек Кэд окончательно уверился, что убийство в кустарнике было поистине промыслом Божьим. Если б не оно, он все еще жил бы в замке Дакр, уворовывая по крохам или – того хуже – имея под боком безродную жену с выводком детей. Нынче же вон как все повернулось! Джек Кэд сумел-таки выйти в люди!

Жаль, конечно, что пришлось расстаться с фамилией Мортимер. Но так оно безопасней. Слишком громкое имя может вызвать у окружающих ненужный интерес.

Примерно с год Джек жил в полном довольстве, наслаждаясь семейной жизнью и общественным положением. Правда, пару раз случались досадные конфузы. Например, приехал в гости один лекарь, друг тестя, и, естественно, завязал с «коллегой» разговор о медицине. Подобный казус мог закончиться очень плохо. Кэд знал, что его могут изобличить. А что последует дальше? Вдруг следствие установит, что он – беглый слуга из замка Дакр, что в Сассексе?

Эта перспектива не могла не внушать опасений. Кроме того, по самому склада характера Джек не был склонен удовлетворяться достигнутым, ему все время хотелось большего.

В стране тем временем назревала смута. Народ стонал под тяжестью налогов, а в графстве Кент они были выше, чем где бы то ни было.

Джек был наделен даром красноречия. Он никогда не испытывал затруднений, если нужно было выступить публично. Теперь же ему предоставилась возможность развернуться вовсю: он долго и пространно разглагольствовал о притеснениях властей, ходил по домам, его слушали с интересом, собирались люди, Джек незаметно для себя стал влиятельной персоной, к чьему мнению прислушивались. Новая роль пришлась Джеку по вкусу.

Когда убили герцога Саффолка, Джек объявил, что король испытывает к жителям графства Кент особую ненависть, именно от кентских берегов отошло судно, пустившееся вдогонку за герцогом.

Тут многие вспомнили Уота Тайлера. Когда-то он повел на Лондон целую армию взбунтовавшегося народа. Восстание потерпело поражение, потому что король Ричард встретился с мятежниками, пообещал им всевозможные уступки и послабления, а потом ничего не выполнил. Однако Уот Тайлер был всего лишь ремесленником. Совсем другое дело – почтенный Джек Эйлмер, он же Мортимер, он же Кэд.

И все же некоторое сходство между ними имелось. Уот Тайлер поднял мятеж после того, как ему пришлось убить сборщика податей, который оскорбил дочь Уота. Карьера Джека Кэда тоже началась с убийства. Правда, оно произошло при несколько иных обстоятельствах, но какая, в сущности, разница?

Главное, что бедняга Уот был неграмотным работягой, а Джек Кэд – человек непростой, раз и навсегда порвавший со своим постыдным прошлым.

В политике, слава Богу, Кэд разбирался. Он понимал, что наверху дела обстоят неладно. Королева непопулярна, король слаб, наследника нет, а герцог Йоркский, высланный в Ирландию, имеет все основания претендовать на трон. Дом Йорков вот-вот столкнет дом Ланкастеров с престола.

Нужно только сделать первый шаг, и того, кто на это отважится, ждет щедрая награда. Почему бы Джеку Кэду, то бишь Эйлмеру, не заняться политикой всерьез? Это куда интереснее, чем лечить больных в Богом забытой деревне.

По природе Джек был человеком импульсивным. Колебался он недолго и вскоре уже открыто призывал слушателей к восстанию:

– Соберем силы, друзья мои! Отправимся к королю, как это прежде уже делали жители Кента. Тогда у них ничего не вышло, но они не обладали нашей мудростью. Ими руководил Уот Тайлер, человек решительный и волевой, но необразованный и темный. У нас все будет иначе. Мы поступим по-другому. Нам нужен вождь, который сможет говорить с королем на равных. И такой вождь у вас есть. Друзья мои, в моих жилах течет королевская кровь, ибо настоящее мое имя – Мортимер, и я прихожусь кузеном герцогу Йоркскому. Призываю вас оказать поддержку моему двоюродному брату. Он человек сильный, потомок королей и по отцовской, и по материнской линиям. Пусть Англией правит Йорк, а ученый сухарь со своей французской шлюхой должны уступить ему корону!

Речи были соблазнительными, воспламеняющими, люди стекались к Джеку со всех сторон. Он купался в лучах славы. Теперь ему стало ясно, что втайне он всегда мечтал быть вождем. Восстание одержит победу, герцог Йоркский воссядет на престол и наверняка щедро отблагодарит человека, которому обязан короной.

К середине мая под знамена Джека собралось два-дцать тысяч крестьян. Они выступили в поход и в первый день июня были уже в Блэкхите, в непосредственной близости от Лондона. Там восставшие встали лагерем, построив оборонительные укрепления из заостренных кольев – этой военной премудрости Кэд научился во время своей военной службы. Теперь нужно было идти на Лондон.

Узнав о том, что восставшие жители Кента стали лагерем у Блэкхита, король Генрих прервал заседание Парламента, происходившее в Лестере, и спешно направился в Лондон. Ему пришлось вспомнить то, как король Ричард II, будучи зеленым юнцом, разогнал взбунтовавшихся крестьян Уота Тайлера. Однако Генрих терпеть не мог кровопролития. Ему не хотелось выступать с войском против собственных подданных, поэтому, вернувшись в Лондон, король послал в Блэкхит своих представителей, дабы те выслушали восставших и выяснили, почему кентские крестьяне подняли мятеж.

Джек был готов к такому повороту дела. Представителям короля он заявил следующее. Мол, жителям Кента стало известно, что в отместку за убийство Саффолка король намерен разорить все графство и разбить на месте городов и деревень леса. Однако простые люди не несут ответственности за корабль, погубивший герцога. Они о подобных вещах ничего не знают и ведать ничего не ведают. Что же касается короля, то он окружил себя безродными советниками, а принцев крови отправляет в ссылку. Взять хотя бы герцога Йоркского, насильно высланного в Ирландию. И это еще не все. Народ должен содержать короля и его двор, а денег за поставки крестьянам не платят. Несчастных жителей Кента совсем задавили податями и налогами. Народ требует перемен. Нужно, чтобы король изгнал всех сторонников герцога Саффолка – Бакингема, Эксетера и Норфолка. Король должен вернуть герцога Йорка, а также наказать тех, кто виновен в убийстве герцога Глостера. Кроме того, следует сурово покарать предателей, из-за которых Англия лишилась французских владений – Нормандии, Гаскони, Гиени, Анжу и Мэна.

Генрих выслушал требования восставших очень внимательно. Недовольство податями было вполне справедливо, однако нападки на Саффолка и его сторонников короля разгневали – он понял, что направлены эти стрелы в первую очередь против королевы.

Генрих издал указ, призывая всех верных слуг короны и государства объединиться против мятежников.

Кэд знал, что против регулярной армии его войску не устоять, и велел своим людям отступить в Севеноукс, где мятежники стали лагерем.

Генрих допустил серьезный просчет – он отправил вперед небольшой отряд под командованием братьев Стаффордов, сэра Хэмфри и Вильяма. Численный перевес был на стороне восставших, и они истребили почти весь королевский авангард. Оба Стаффорда погибли, а остатки отряда в беспорядке отступили к Блэкхиту, где стоял король с основными силами.

Кэд был на седьмом небе от счастья. Оказывается, он – великий полководец! Армия его хорошо организована, опыт, приобретенный во Франции, оказался как нельзя более кстати. Джек забрал себе великолепные доспехи и рыцарские шпоры убитого сэра Хэмфри, водрузил на голову роскошный шлем с гербом и длинным плюмажем. Теперь Кэд чувствовал себя настоящим аристократом.

Первый успех, а еще более того – богатые доспехи окончательно уверили Джека в собственном величии. Он уже предвкушал, как станет первым министром нового короля. Ведь герцог Йорк взойдет на престол лишь благодаря мужеству и героизму Джека Кэда. «Мы с вами родственники, – скажет герцог. – А потому назначаю вас лордом-канцлером».

Победить в бою королевское войско – это же настоящий триумф!

Генрих был весьма обеспокоен. Оказывается, его подданные затеяли нешуточный мятеж. Дело пахло гражданской войной. Министры докладывали, что народ неспокоен. Сегодня пожар занялся в Кенте, а куда он перекинется завтра – неизвестно.

Наверное, лучше договориться с бунтовщиками миром.

– Проклятье, я согласен! – воскликнул Генрих. – Пусть больше не льется кровь. Давайте начнем переговоры. Кто такой этот Мортимер?

– Он утверждает, что доводится родней герцогу Йоркскому, – ответили королю.

Все были убеждены, что истинный зачинщик восстания – герцог Йорк. Это казалось вполне логичным. Король слаб, королеву все ненавидят, наследника нет, а ближайший претендент на престол – Йорк.

Министры тоже считали, что лучше договориться с бунтовщиками миром, пока восстание не перекинулось на другие графства.

Узнав о предстоящих переговорах, Джек еще больше уверовал в свои силы.

– Теперь условия будем ставить мы, – объявил он. – И посмотрим, каков будет ответ.

Самым ненавистным из министров был лорд Сэй, государственный казначей. Именно он определял, сколько и с кого собирать податей. Конечно, лорд Сэй старался не ради себя, а ради государства, но простых людей это не интересовало. Казначей присылает сборщиков налогов, стало быть, он и виноват. По всей Англии имя лорда Сэя произносили с ненавистью.

– Никаких переговоров, пока лорд Сэй не будет арестован, – объявил Джек.

– Это проще простого, – ответил Генрих. – Нужно любой ценой предотвратить дальнейшее кровопролитие. Пусть Сэй пока посидит в Тауэре. Когда бунт утихнет, он выйдет на свободу. Кстати говоря, в Тауэре ему будет и безопаснее.

Таким образом, лорд Сэй отправился в Тауэр, а король со своей армией вернулся в Лондон. Какое-то время Генрих тешился иллюзией, что теперь мятежники разбредутся сами собой.

Выждав пару дней, король с придворными отправился в Кенилворт.

На следующий же день Джек Кэд во главе своего войска вступил в столицу. Это был великий день. Он торжественно въехал в Сити, не встретив ни малейшего сопротивления. Лондонцы выходили из домов и приветствовали триумфатора. Уличные торговцы и подмастерья надрывали глотки, прославляя его имя. Для них это был настоящий праздник – вроде ярмарки.

Однако Джек был настроен серьезно. Он и не мечтал, что в его руках окажется такая власть. Ударив мечом по булыжной мостовой, Джек громко воскликнул:

– Теперь господин этого города – Мортимер!

Он потребовал от своих людей соблюдения строжайшей дисциплины. Никаких грабежей, никакого баловства с девицами и женщинами. Нельзя обижать честный город Лондон и его достопочтенных жителей.

– Они должны быть на нашей стороне, – объяснил Джек своим помощникам.

Пока лондонцы относились к нашествию чужаков с добродушным юмором. Они считали, что королю урок пойдет на пользу – его супругу тоже не мешает проучить. И вообще, все это очень походило на народное гуляние – коронацию или королевскую свадьбу. Много шума, мало дела.

Однако очень скоро лондонцы поняли, что ошибались.

Выставив на ночь дозоры и посты, чтобы в городе не начались беспорядки, Джек разбил лагерь у городских стен в Саутуарке. Однако наутро он вновь торжественно въехал в город и поднял свой флаг в Гильдхолле.

Первым делом он отрядил людей в Тауэр, велев доставить лорда Сэя.

Растерянного казначея привели в Гильдхолл, и когда он понял, перед каким судьей ему придется держать ответ, бедняга попытался объяснить, что действовал исключительно по приказу короля. Однако Кэд не стал его и слушать. Ему важно было показать всему народу, какой он строгий и справедливый судья.

– Вы не имеете права меня судить! – возмутился лорд Сэй. – Судить меня может только Палата пэров.

– Не тебе это решать, – одернул его Джек. – Ты признан виновным в преступлениях, совершенных против народа. Готовься к встрече с Господом.

Однако казначею не дали даже помолиться. Джек сам возглавил процессию, сопровождавшую лорда Сэя на плаху.

Голову казненного подняли повыше, чтобы собравшаяся на улице толпа могла ее как следует рассмотреть.

– Вот голова врага народа, – объявил палач.

И тогда лондонцы поняли, что мятеж Джека Кэда – это не ярмарка и не праздник.

Но на этом расправа на закончилась. Восставшие схватили зятя лорда Сэя Вильяма Краумера, служившего шерифом графства Кент. Его доставили на ту же площадь и казнили. Крестьяне хохотали, держа обе головы на длинных шестах, и тыкали их одна в другую, говоря, что родственники «целуются».

– Пусть все негодяи погибнут, как эти двое! – кричали мятежники.

Лондонцы помрачнели еще больше.

Им перестали нравиться незваные гости, посмевшие хозяйничать в их родном городе.

* * *

После казней Джек вернулся в Саутуарк, окрыленный успехом. Однако вскоре выяснилось, что он рано радуется. Когда на следующий день Джек попытался вновь войти в Лондон, выяснилось, что горожане его не пускают. Они заявили, что не позволят чужаку распоряжаться у них в городе. Какое он имел право выносить смертный приговор без суда и тут же приводить его в исполнение, даже не дав осужденным причаститься? Бывает, лондонцы и сами дерутся между со-бой, но это их внутреннее дело, а пришельцам это не дозволяется.

Перед тем как отправиться в Кенилворт, король Генрих назначил комендантом Тауэра некоего Мэтью Гоу. Теперь Гоу вместе с лондонским мэром призвал горожан защищать свой город. Когда Джек попытался перейти мост через Темзу, его встретил вооруженный отряд. Однако мятежников было больше, и они одержали верх. Мэтью Гоу пал в бою. Воспользовавшись победой, Джек отворил ворота королевских тюрем, и сидевшие там преступники влились в его войско.

Битва кипела по всему городу, продолжалась всю ночь, и лишь к рассвету обе стороны, вконец обессилев, договорились о перемирии на несколько часов.

Архиепископ Йоркский Джон Кемп, одновременно являвшийся лорд-канцлером королевства, невзирая на хворь и преклонный возраст, остался в Лондоне и в Кенилворт с королем не уехал. Не покинул столицу и Джон Стаффорд, архиепископ Кентерберийский. Прелаты решили, что их святая обязанность – обуздать мятежников и прекратить кровопролитие.

Они послали за Вильямом Уэйнфлитом, епископом Винчестерским, который в ту пору находился неподалеку, в аббатстве Холивелл. Трое князей церкви собрались на совет в лондонском Тауэре.

– Эта смута весьма опасна, – сказал архиепископ Кемп. – Одна ошибка, и может разразиться настоящая гражданская война. С другой стороны, если сделать правильный ход, пожар можно затушить сразу же. Так поступил король Ричард с Уотом Тайлером, однако мне не хотелось бы, чтобы мы давали бунтовщикам ложные клятвы.

– Что мы им можем предложить, так это амнистию, – сказал епископ Винчестерский. – Полагаю, многие из них уже не рады, что ввязались в бунт. Если мы пообещаем им, что они смогут спокойно разойтись по домам и впоследствии не будут нести ответственности за свое преступление, многие могут прислушаться.

– А согласится ли король? – засомневался Кемп.

Епископ Винчестерский презрительно щелкнул пальцами:

– Король в этот тяжкий момент предпочел ретироваться. Думаю, мы можем обойтись и без его мнения. Главное – не потерять времени. Как вы считаете, милорды, можем ли мы пообещать злодеям амнистию?

Остальные двое согласились, что это было бы наилучшим исходом. Встреча между Джеком и епископом Винчестерским была назначена в церкви Святой Маргариты, что в Саутуарке.

Кэд и сам уже понимал, что зашел слишком далеко, к тому же он разжился такой богатой добычей, что ему хватило бы этих денег до конца жизни. И вот представлялся случай выйти сухим из воды, да еще и с немалой для себя выгодой. А дома, в Кенте, его встретят как героя.

Хорошо, согласился Джек, за амнистию он согласен распустить свое войско.

Епископ вернулся к своим товарищам, очень собой довольный. Дело удалось разрешить миром. Конечно, безобразие, что бандитам, натворившим столько зла, даруется прощение, но иногда лучший способ действий – милосердие.

Епископы обнародовали два указа об амнистии: один для участников восстания и еще один, персональный, для их главаря Мортимера.

Джек задержался в Саутуарке. Теперь нужно было позаботиться о себе: собрать все трофеи, нанять баржу и преспокойно отправиться домой водным путем. Кэд любовно упаковал свою добычу, вдоволь насладился ею, собственноручно перенес на судно.

Однако сам с баржой он не отправился, решив, что будет благоразумнее испариться, исчезнуть. Могут объявиться законные владельцы его вновь обретенных богатств. Лучше не попадаться им на глаза. Имя Мортимер ему больше не понадобится – оно было предназначено для восстания, а теперь можно вновь превратиться в Эйлмера. Правда, в Кенте все знают, что начало восстанию положил лекарь Эйлмер. На родину тоже не вернешься – там придется держать ответ за убитую девушку. Лучше всего было бы взять новое имя и поселиться в новом месте, но ужасно не хотелось бросать молодую жену.

Утром баржа отправилась в путь, а Джек вернулся к себе, чтобы приготовиться в путь.

Он шел по берегу реки, когда с ним поздоровался какой-то рыбак:

– День вам добрый.

Джек добродушно ответил ему, а рыбак спросил:

– Что-нибудь новенькое про Мортимера слышно?

Джек очень любил послушать, как народ судачит о великом Мортимере. Это приносило ему особое удовлетворение.

– Нет, а что?

– Люди говорят, что никакой он не Мортимер.

– Откуда это известно?

– Да вот, раскопали. Мортимер – имя громкое. Члены этого семейства стали спрашивать друг друга: «Что это за родственник у нас объявился?» Вот и выяснилось, что он не имеет к Мортимерам никакого отношения.

Джек встревожился:

– Ну, и что дальше?

– Амнистия-то выдана Мортимеру. А этот никакой не Мортимер, значит, пощады ему не видать. Стали искать дальше, и что обнаружилось? Настоящее его имя Джек Кэд. Говорят, злодей, каких свет не видывал. Теперь его обязательно схватят. Не хотел бы я оказаться на его месте.

Джек мысленно поблагодарил фортуну, что она свела его с этим болтуном. В том, что рыбак говорит правду, сомневаться не приходилось. Оказывается, враги даже раскопали подлинную фамилию Джека!

Его ищут, а если поймают, то предадут лютой казни. Чтобы впредь бунтовщикам было неповадно.

Возвращаться к себе нельзя. Нужно догнать баржу и поскорее уносить ноги вместе с добычей.

Кэд лежал на палубе среди своих сокровищ и сокрушался по поводу собственной неосмотрительности. Зачем только он назвался Мортимером? Все гордыня проклятая! Хотя нет, на гордыню он пенять не должен. Если бы не она, ему не добиться бы в жизни столь многого. Он родился под счастливой судьбой, и фортуна его не покинет.

Если Джека схватят, его ждет жестокая казнь. Указ об амнистии превратился в пустую бумажку – ведь он выдан Мортимеру, а Джек никакой не Мортимер. Отличный предлог, чтобы расправиться с вождем восставших. Если бы пришлось держать ответ за убийство служанки, Джека ждала бы виселица. Но за мятеж веревки будет мало: его четвертуют или разорвут конями, а уже потом развесят останки для всеобщего устрашения. Кошмарная участь, тут самый храбрый испугается.

Но ничего, еще не все потеряно. Нужно верить в свою звезду.

В полночь Джек покинул баржу и отправился по направлению к Рочестеру.

Конечно, проще было бы идти налегке, но бросить свою добычу он не мог. Лучше всего спрятать ее где-нибудь, чтобы позднее вернуться.

И фортуна, казалось, действительно сопутствовала Кэду. Он благополучно добрался до Рочестера и спрятал свои сокровища в надежное место. Был там один дом, где за хорошую плату принимали на хранение что угодно.

Теперь нужно было подумать, куда идти дальше. В городе обнародовали указ: тысяча марок награды тому, кто доставит властям Джека Кэда живым или мертвым.

Значит, личность главаря и в самом деле установлена. Каким-то образом в Мортимере и Эйлмере опознали беглого убийцу из Сассекса.

Вновь Джек проклинал свою неуемность. Разве плохо ему жилось в качестве врача Эйлмера? А теперь можно лишиться и богатства, и головы.

В Рочестере лучше не оставаться. Нужно изменить внешность и убраться отсюда как можно дальше. На новом месте, под новым именем можно будет начать все заново. Он ведь проделывал такое и прежде. И вполне успешно. А добыча пусть пока полежит в тайнике. Когда буря стихнет, можно будет за ней вернуться.

Сейчас самое главное – уносить ноги.

Джек переоделся бродячим торговцем и зашагал в сторону Сассекса.

* * *

Был человек, который поклялся во что бы то ни стало отдать Джека Кэда в руки правосудия. Сквайр Александер Айден стал кентским шерифом после того, как Джек Кэд умертвил его предшественника Вильяма Краумера.

Айден отправился в Саутуарк и стал расспрашивать о главаре мятежников. След вывел его к Рочестеру. Там шерифу сказали, что Джек Кэд исчез, но кто-то видел бродячего торговца, подозрительно похожего на бунтовщика.

Бродячий торговец? Очень удобная маскировка, решил Айден и продолжил розыск.

Он был неутомим. Убийца Краумера должен ответить за свои преступления. Шериф шел по следу и чувствовал, что находится на верном пути.

Тем временем Джек шагал по дороге, направляясь к побережью. Он решил, что мудрее всего будет уехать из страны. Правда, теперь во Францию отправляется не так уж много кораблей. Война складывается не в пользу англичан. Но ничего, какое-нибудь судно подыскать он наверняка сможет. Джек по-прежнему верил в свою звезду.

Если его схватят, пощады не жди. На него повесят все преступления, начиная с убийства служанки в Дакре. И это еще сущие пустяки по сравнению с мятежом и умерщвлением важных господ вроде лорда Сэя и Краумера.

Положение у Джека было отчаянное. Появляться на постоялых дворах он не решался – ведь его повсюду ищут. Тысяча марок серебром – большие деньги, многие захотят получить эту награду.

Городок Хитфилд, расположенный в графстве Сассекс, Джек обошел стороной. Он решил устроить привал в просторном саду, примыкавшем к обширному поместью. Там было тихо и спокойно. Можно будет отдохнуть, поспать, а на рассвете тронуться дальше.

Джек уже дремал, когда в кустах раздался шорох, звук чьих-то шагов. Кэд встрепенулся – опасность научила его осторожности.

Приподнявшись, он увидел, что в кустах кто-то есть, и тут же вскочил на ноги.

– Что ты здесь делаешь? – спросил незнакомец.

– Ничего плохого, – ответил Джек. – Хотел полежать, отдохнуть.

– Это частное владение.

– Простите, сударь. Мне нужно где-то переночевать. Не сердитесь на бедняка. Я никому не сделаю ничего плохого.

– Все, что мог, ты уже сделал, Джек Кэд, – сказал мужчина. – И ты ответишь перед судом.

Джек бросился на незнакомца, и они сцепились не на жизнь, а на смерть. Джек был силен, но Александер Айден (а это был он) имел при себе меч и пустил его в ход. Через несколько мгновений Джек, тяжело раненный, лежал на земле, а шериф нагнулся над ним и сказал:

– Сопротивление бесполезно. Все кончено для тебя, Кэд.

Он взвалил раненого на лошадь и отправился в Хитфилд.

Там он нанял телегу и бросил на нее пленного. Джек то терял сознание, то снова приходил в себя. Он понял, что надежды на спасение нет.

Хозяину постоялого двора, который предоставил Айдену телегу, шериф объяснил:

– Это Джек Кэд. Я везу его в Лондон.

– Бедняга, – покачал головой хозяин. – Он, конечно, злодей, но не хотел бы я быть сейчас в его шкуре.

– Ничего, он в своей шкуре тоже пробудет недолго.

– Да, ему конец. Жил бы себе своей жизнью и не лез в политику.

Александер ничего на это не ответил. Ему хотелось побыстрее оказаться в Лондоне. Джек лежал на телеге, почти не чувствуя боли. То и дело он проваливался в забытье.

Приходя в себя, думал: все кончено, все кончено.

Только бы не попасть в руки палача! Что угодно, но не это.

И Джеку вновь повезло. Он умер, не доезжая до Лондона.

В Саутуарке шериф показал труп хозяину гостиницы, где ранее квартировал Джек.

– Да, это он, – подтвердил хозяин. – Джек Кэд, он самый и есть. Разве такого забудешь?

Тело доставили в королевскую тюрьму Бенч, пока власти не решат, как с ним поступить.

Решение было принято такое: Джеку отсекли голову, туловище разрубили на четыре части и каждую из них проволокли по Лондону, городу, где Джек вкусил своей недолгой славы.

Затем останки мятежника были выставлены на всеобщее обозрение в Блэкхите, Глостере, Солсбери и Норвиче.

Люди говорили, что теперь с мятежом Джека Кэда покончено. Однако это было не совсем так.

Назвавшись Мортимером, Джек подставил под удар герцога Йоркского, а этот вельможа был слишком честолюбив, чтобы оставить столь вопиющую наглость без последствий. Никто не смеет думать, что Йорк хоть каким-то образом связан со злодеем и преступником Джеком Кэдом.