Вильгельм, наследный голландский принц, направлялся в Лондон. Он ехал неохотно, ибо прекрасно понимал причину этого путешествия. Его отец штатгальтер находился на сей раз в Англии «с особой миссией», и юный Вильгельм догадывался, в чем она состояла.

Вильгельма выбрали в мужья принцессе Шарлотты, и хотя отец был в восторге от такой перспективы, юный Вильгельм не мог сказать с уверенностью, что разделяет его радость. Вильгельм был хорошим солдатом, он уже успел отличиться, служа под начальством Веллингтона, и ему хотелось продолжать военную карьеру и вовсе не хотелось стать супругом властной девицы. Он кое-что о ней слышал. Нет, это совершенно не та женщина, которая ему нужна.

Отец описывал будущность Вильгельма в качестве мужа предполагаемой наследницы английского трона так, словно сулил ему райское блаженство. Наполеона вот-вот разгромят, и, когда произойдет сие счастливое событие, Голландию вернут штатгальтеру. Поскольку он будущий правитель Голландии, ему придется проводить большую часть времени там, однако при этом он будет связан брачными узами с королевой Англии. Вильгельм должен осознать выгоды, которые обещает такой союз: связь между Голландией и Англией укрепится благодаря этому браку, и Вильгельм Оранский будет управлять Англией, поскольку сумеет обуздать Шарлотту, и хотя номинально королевой будет она, фактически править будет он, ее супруг. Надо быть законченным болваном, чтобы не понимать, сколь выгоден подобный брак.

«Да, конечно, он выгоден, — охотно соглашался Вильгельм. Но ведь он станет Шарлоттиным мужем, а это сущее наказание!»

«Я слишком молод», — говорил себе Вильгельм, зная, что не осмелится противоречить отцу.

Вильгельм не отличался особой красотой и не принадлежал к категории молодых людей, которые могут понравиться бойкой девице. Слишком тощий, с плохими зубами, он был нервным и застенчивым юношей.

Нет, наследный принц Оранский положительно предпочитал остаться в армии и держаться подальше от английского двора.

***

«Боже мой! — подумал регент. — Этого юнца красивым никак не назовешь. Что скажет Шарлотта, увидев его?»

И все же он довольно благосклонно принял юного Вильгельма, надеясь подать ему пример изящного обхождения.

Георг заявил, что он рад приветствовать своего гостя в Англии и надеется, тому здесь понравится.

Вильгельм промямлил, что Его Высочество весьма любезен, и штатгальтер принялся напряженно гадать, какое впечатление произвел на регента его отпрыск.

«Ну и пусть он неуклюжий, — решил регент. — Шарлотте он вполне подходит, она тоже не отличается изяществом. Выйдя замуж за этого молодого человека, она будет вынуждена проводить много времени в Голландии».

Какое счастье возложить ответственность за нее на мужа! Хотя бы от одной из женщин, которые так заедают его век, удастся избавиться. И все же... все же Шарлотта его дочь, и порой он ощущает прилив отцовских чувств и питает к ней даже нежность. Ах, если бы у нее была другая мать...

Однако все это вариации на одну и ту же неприятную тему. Шарлотта, к несчастью, дочь Каролины, а не только его дитя, и этого он ей никогда не простит.

А коли так, то этот тощий мальчишка с неуклюжими повадками и плохими зубами (хотя последнее, вероятно, можно исправить?) ей вполне подойдет. Он протестант, и народу это понравится. На самом деле, ни о каком другом браке, кроме брака с протестантом, речи идти просто не может! Да, Шарлотту пора выдавать замуж; когда у нее родятся дети, то забота о них займет все ее время и помыслы, и этот брак, не противоречащий интересам Англии, явится огромным облегчением для него, принца-регента.

Принц немного поболтал с Вильгельмом об успехах Веллингтона, и мальчик, заговорив о военном деле, сразу немного похорошел. Было совершенно ясно, чему отдано его сердце.

Регент что-то сказал на эту тему и добавил:

— Я тоже был с Веллингтоном... душой. Не могу передать, как я сетую на судьбу, которая лишила меня права служить моей стране на поле брани. Когда я был в вашем возрасте, я умолял отца, чтобы он позволил мне служить в армии. Но отец запретил. Это было невозможно, поскольку я принц Уэльский. Как вам повезло, что на вас не наложили подобного запрета! Надеюсь, вы это понимаете?

Принц понимал. Регент принялся его расспрашивать, и они долго говорили о битвах, в которых враг потерпел сокрушительное поражение. Юный Вильгельм с удивлением обнаружил, что регент прекрасно осведомлен об этом и с таким знанием дела обсуждает подробности сражений, словно сам принимал в них участие.

Регент же пустил в ход свое знаменитое обаяние, и еще до окончания аудиенции Вильгельм решил, что если принцесса Шарлотта хоть немного похожа на своего отца, он будет рад этому браку.

Когда Вильгельм ушел, регент обменялся впечатлениями с Элдоном и Ливерпулем.

— Адонисом ее не назовешь. Хотел бы я знать, что она скажет, познакомившись с ним. Откровенно говоря, я с опаской ожидаю их знакомства.

— Если Ваше Высочество донесет до принцессы свои пожелания, — сказал Элдон, — этого будет достаточно.

— Я знаю, знаю! — досадливо поморщился регент. — Я хочу, чтобы они обручились, и если заявлю об этом, так оно и будет. Но она моя дочь, Элдон, и мне хочется, чтобы она была довольна своим будущим мужем. Может, я чересчур снисходителен... но мне не хотелось бы принуждать ее к замужеству поневоле.

— Ваше Высочество, когда штатгальтер вернет себе Голландию, это будет прекрасная партия.

— Я знаю, но думаю сейчас не о партии, а о самом женихе. Вы же не будете утверждать, что это романтический герой. А Шарлотта бывает очень несговорчивой, вы же знаете. Я в растерянности. Я отнюдь не уверен, что моей дочери понравится Тощий Билли.

С этого момента прозвище приклеилось к Вильгельму, наследному голландскому принцу, и его чаще звали так, чем по имени.

***

— Я не пойду за него! — провозгласила Шарлотта. — Принц Оранский! Да я всегда ненавидела это семейство. Вдобавок говорят, он очень некрасивый... маленький... тощий... и сказать ему нечего...

— Вы всегда можете сами поддержать беседу, — возразила Корнелия.

Шарлотта громко рассмеялась.

— Я не собираюсь выходить за него замуж, Нотте. И недвусмысленно заявляю, что меня никто не заставит.

— А ваш отец уже говорил с вами о принце?

— Нет, и это странно. Я же знаю, почему принц здесь. Он явился, чтобы заслужить мое одобрение. Но я до сих пор с ним не виделась... и постараюсь избежать этой встречи. А мой отец ничего не говорит.

— Я полагаю, он старается проявлять доброту.

— Вы действительно так думаете? — восторженно спросила Шарлотта.

— Конечно, — откликнулась Корнелия. — Когда он говорит о вас со мной, он проявляет горячую заинтересованность.

Шарлотта внезапно произнесла:

— Дорогая Нотте, я хочу серьезно поговорить с вами. Корнелия слегка забеспокоилась, и Шарлотта поспешила добавить:

— У меня когда-то были дружеские отношения с капитаном Гессе... Очень дружеские.

— Моя дорогая принцесса, что вы хотите этим сказать?

— То, что... что у меня был с ним роман.

— Бог мой! — вскричала Корнелия.

— О, вы не должны волноваться. Ничего страшного не произошло. Теперь я понимаю, что он относился ко мне с огромным уважением. Я была очень юной, глупой и неопытной, и поэтому легко могла произойти... беда. Кстати, мы писали друг другу письма.

— Письма?!

— Не повторяйте за мной, словно эхо, милая Нотте. Это меня раздражает. Я же сказала, мы переписывались. Я его письма уничтожила.

— А он ваши хранит?

— Если не сжег, то, наверное, хранит. Мне становится немного не по себе, когда я вспоминаю, что там написано.

Корнелия пришла в ужас. Единственным утешением в этой истории служило то, что переписка имела место до назначения Корнелии на должность наставницы Шарлотты. Но все равно она волновалась при мысли, что у какого-то авантюриста — а капитан вполне мог оказаться авантюристом — хранятся письма принцессы... причем принцесса допускала в них некоторые вольности...

Корнелия быстро нашлась.

— Вы говорили про письма мисс Элфинстоун?

— Нет, но когда увижу, скажу. Мне не хотелось ей об этом писать. Я думаю, писать такие вещи неблагоразумно.

— Что ж, следовательно, урок пошел вам на пользу, — довольно резко сказала Корнелия.

«Милая Нотте! — подумала Шарлотта. — Она так говорит, потому что волнуется за меня». Корнелия опять задумалась.

— Когда вы все расскажете мисс Элфинстоун, то, пожалуй, лучше предупредить ее, что со мной вы уже поговорили. Может быть, мисс Элфинстоун захочет со мной посоветоваться. Если да, то скажите, что я буду рада.

Шарлотта обняла Корнелию и поцеловала. В трудную минуту Корнелия хотела только одного — помочь своей воспитаннице, и была готова ради этого забыть свои разногласия с Мерсер.

***

Корнелия обрадовалась, когда в комнату к ней зашла Мерсер. Вообще-то, Корнелия ждала ее прихода, ведь Мерсер, при всем своем высокомерии и самонадеянности, была для принцессы настоящим другом.

— Итак, она вам все рассказала, — молвила Корнелия. Мерсер кивнула.

— Это очень тревожная новость.

— Есть только один выход.

— Да. Мы должны забрать у него письма.

— На вашем месте... — начала было Корнелия.

— Да, я могу в этом помочь. Но только никому ни слова.

Я примусь за дело немедленно. Насколько мне известно, капитан Гессе сейчас на континенте, в войсках. Мой отец мне поможет.

— Я так рада, что принцесса решила довериться нам.

Женщины посмотрели друг на друга. Обе были слишком разумными, чтобы длить свою вражду, и слишком любили Шарлотту. Принцесса в них нуждалась, и они понимали, что больше помогут ей, если будут действовать сообща и позабудут про ревность.

Им обеим стало легче, когда они пришли к взаимопониманию. Сейчас самой неотложной задачей было отобрать письма у капитана Гессе.

***

У Шарлотты тоже полегчало на душе, когда о ее безрассудном поступке стало известно двум людям, которым она безгранично доверяла. Теперь она могла на время позабыть про злополучную историю с капитаном Гессе и думать лишь о том, как избежать брака с принцем Оранским.

Шарлотта была гораздо более встревожена, чем пыталась сделать вид, ведь ей было известно, что отец настроился на этот брак, а Шарлотта уже поняла, насколько далеко простирается его власть. Он был не только ее отцом, но и владыкой государства. Если бы можно было прорваться к бедному дедушке, она, может, и сумела бы рассказать ему о своих переживаниях, но как это сделать, когда путь преграждают отец и Старая Бегума?

Шарлотта занемогла. У нее начало побаливать колено, и Луиза очень разволновалась, поскольку у Амелии, которая умерла в двадцать шесть лет, были боли именно в этом месте. И в боку у нее кололо, причем боль усиливалась при мысли о предстоящей встрече с принцем Оранским, однако даже когда Шарлотта не боялась, боли все равно были очень сильными.

Корнелия и Мерсер, ставшие теперь союзницами, узнали, что принц Оранский должен прийти на бал, который устраивали лорд Ливерпуль и его жена. Шарлотту тоже там ждали, и, следовательно, ей предоставлялась возможность познакомиться с принцем. Шарлотта впала в панику, и боль в боку настолько усилилась, что Корнелия послала за доктором, сэром Генри Хелфордом, который был в большом фаворе у регента и считался главным придворным врачом. Сэр Генри, давно пользующийся благосклонностью всей королевской семьи — Георг III сделал его баронетом, — был не просто врачом. Он был еще и придворным и прекрасно знал о желании регента выдать свою дочь замуж за принца Оранского.

Шарлотта действительно была бледна и очень нездорова. Сэр Генри счел, что ей следовало бы поехать к морю, однако понимал, что регент с ним вряд ли согласится. Послушав объяснения Шарлотты, врач решил наклеить ей на бок пластырь.

— Вот и чудесно! — сказала Шарлотта. — Я не смогу поехать на бал к Ливерпулям. Но даже если бы я себя хорошо чувствовала, то все равно не поехала бы.

— Покой, — заявил сэр Генри. — Вашему Высочеству нужен покой.

А потом рассказал ей о том, что его очень волновало. Вскоре должны были открыть гроб Карла I, и главному королевскому медику предстояло присутствовать на этой церемонии.

— О, как... ужасно! — вскричала Шарлотта.

— Порой мне по роду моей профессии приходится присутствовать при ужасных событиях.

Шарлотта благодушно улыбнулась и позволила доктору порассуждать о церемонии, которая вызывала у него такое волнение. Она была ему благодарна за то, что он дал ей предлог не ездить на бал и избежать встречи с принцем Оранским.

Хелфорд доложил регенту, что принцессе Шарлотте явно нездоровится и необходимо отдохнуть. Ей нужен покой.

Регент немного встревожился. Не отказавшись от мыслей о браке дочери с принцем Оранским, он все же понял, что ее следует готовить к этому постепенно. Поэтому принц вернулся в полк, так и не познакомившись с Шарлоттой, и Шарлотта воспряла духом. Милая Мерсер уже связалась с капитаном Гессе, она была уверена, что как галантный кавалер он не откажется вернуть письма принцессы. Мисс Найт и Мерсер подружились, и Шарлотту это очень радовало.

Принц Оранский уехал, а регент проявлял неслыханную нежность по отношению к своей дочери.

***

Однажды жарким июльским днем, когда Луиза пришла разбудить миссис Гагарину, она увидела, что та умерла. В доме воцарилась печаль. Принцесса с Луизой плакали и вспоминали прошлое, когда они все были вместе.

Шарлотта обнаружила, что тоскует по своей камеристке больше, чем предполагала вначале, и ее утешало лишь то, что Мерсер и Корнелия прекрасно ладили между собой, а отец относился к ней заботливо.

Узнав от Шарлотты о смерти миссис Гагариной, принц выразил огорчение и даже пролил слезу.

— Она была хорошей женщиной, — сказал он. — Я знаю, она преданно служила тебе.

А когда Шарлотта не выдержала и разрыдалась, отец обнял ее и сказал: может, дочь немного утешит то, что он разделяет ее печаль? И хотя отец не испытывал и сотой доли тех терзаний, которые испытывала Шарлотта, он совершенно покорил ее своими словами.

На следующий день отец прислал Шарлотте сапфир, который позволил вставить в любую оправу, какая ей понравится. Шарлотта была в восторге — не столько от камня, хотя он был очень драгоценный, а скорее оттого, что его прислал отец.

«Зная, как ты любишь домашних животных, — написал Шарлотте регент, — я присылаю тебе еще и эту белую борзую. Надеюсь, ты по достоинству оценишь ее красоту и грациозность».

Шарлотта пришла в восторг и с первого взгляда полюбила собаку. Принцесса никому не позволяла кормить ее и делала это только сама. Пес должен знать, что он принадлежит только ей и она к нему относится особо, потому что он такой красивый.

«Но дело не только в этом, — призналась себе Шарлотта, — дело еще в том, что собаку подарил мне отец».

Шарлотта выздоровела. Лето было очень теплым.

Шарлотта вспоминала, как миссис Гагарина чахла у нее на глазах, и пыталась найти утешение в том, что хотя бы этого теперь не видит.

В июне, еще до смерти миссис Гагариной, вся страна праздновала победу в Виттории. Конец Наполеона был не за горами, и все, кроме него, это понимали. Соединенные силы под командованием Веллингтона обратили французов, возглавляемых Иосифом Бонапартом, в бегство, и они, переправившись через реку Бидассоа, отступили во Францию.

Регент сиял и держался так, будто не Веллингтон, а он был победителем. Он старался узнать все подробности битвы и, говоря о ней, рисовал карты.

— Мы были тут... А потом наступали вот сюда... — говорил он, и его глаза восторженно светились, что вызывало ироническую усмешку у некоторых придворных.

В Воксхолл-Гарденсе было устроено народное гулянье по случаю победы, однако регент решил, что он устроит еще и праздник под открытым небом, царицей которого будет Шарлотта. Бал решено было провести в Карлтон-хаусе и посвятить его победе над французами.

Шарлотта явилась в платье, искрившемся бриллиантами; настроение у нее было чудесное. Люди, собравшиеся поглядеть, как она будет выходить из кареты, разразились громкими приветственными криками, а она приподняла юбки, ступая на землю, и из-под юбок показались кружевные панталоны. Публика рассмеялась и загомонила, а Шарлотта улыбнулась, помахала людям рукой и вспомнила бедную леди Клиффорд, которая наверняка осудила бы ее поведение, хотя милому народу оно очень нравилось.

Принц поджидал Шарлотту, чтобы обнять ее. Он выглядел, как всегда, великолепно. Шарлотта подумала, что рядом с таким элегантным мужчиной она всегда чувствует себя неуклюжей, однако ничуть не расстроилась, а люди, похоже, стали лучше к нему относиться с тех пор, как он начал выказывать свою любовь к дочери.

И — о, блаженство! На балу оказался герцог Девонширский, который выглядел еще обворожительней, чем раньше, и был явно потрясен при виде принцессы.

Шарлотта собиралась с ним потанцевать. В конце концов, раз она тут главная гостья, почему бы ей не потанцевать с кем хочется?

Какой счастливый вечер... Она так прекрасно выглядит... Шарлотта знала, что ей очень идет это роскошное платье (а теперь, когда она повзрослела, у нее будет много таких платьев!) и что щеки ее раскраснелись, а это ей всегда было к лицу, ибо бледность портила ее внешний вид. Она танцевала с Девонширом, с очаровательным герцогом, который глядел на нее так нежно и безнадежно. Но до чего же волнует безнадежная любовь! Ах, если бы принц Оранский мог любить ее безнадежно! Тогда бы она была к нему более благосклонна. Но зачем в такой вечер думать о принце Оранском?

Отец следил за Девонширом насупившись. О Господи, будем надеяться, что он не выкажет герцогу свое недовольство. Иначе этому милому молодому человеку нельзя будет появляться там, где бывает регент, а это ужасно, ведь она скоро будет очень часто ходить куда-нибудь вместе с отцом.

— Папа, — сказала Шарлотта, — давайте потанцуем на лужайке шотландский танец. Поскольку это мой праздник, я велю вам потанцевать со мной.

Принц заколебался, вспомнив, как однажды он повредил ногу и вынужден был провести какое-то время в Отлендсе, в результате чего в народе опять поползли всякие мерзкие слухи.

Но все же он решил потанцевать с Шарлоттой, они оба смеялись, и все, кто их видел, заявили, что отношения принца с дочерью явно стали более удовлетворительными.

Возвращаясь домой в сопровождении Корнелии и герцогини, Шарлотта весело болтала. Это был потрясающий бал! Правда, ее отец выглядел так элегантно, когда танцевал с ней? А заметили ли они, как внимателен был к ней герцог Девонширский? Им не кажется, что он весьма привлекательный мужчина?

Герцогиня слушала ее с опаской; она постоянно боялась, как бы не было беды. Корнелия тоже ежилась, вспоминая историю с Гессе.

***

Гессе все не возвращал писем, и Мерсер начала беспокоиться. Капитан сообщил ей, что письма и подарки принцессы он хранит в надежно запертой шкатулке. Он отдал распоряжения на случай своей смерти: тогда шкатулку вернут принцессе Шарлотте или бросят на дно морское. Он не может отдать столь драгоценную шкатулку в руки посыльного.

— Что вы по этому поводу думаете? — спросила Мерсер. Корнелия ответила, что молодой человек, вероятно, авантюрист.

— Мне это совсем не нравится, — продолжала Мерсер. — Я прекрасно помню, что Шарлотта была им увлечена. В письмах ко мне она рассказывала, какой он обворожительный. Да, в то время она только о нем и говорила. Постепенно мне удалось убедить ее, что это опасный флирт и с ним следует покончить. Как жаль, что я не сделала этого раньше!

— Но может быть, он действительно боится доверять кому бы то ни было эту шкатулку, — предположила Корнелия. — Представьте себе, что будет, если она попадет в руки какому-нибудь мошеннику.

— Письма! — простонала Мерсер. — Письма — это проклятие королевской семьи! Письма, которые отец Шарлотты писал Утрате Робинсон, обошлись ему очень дорого... а вспомните письма герцога Йорка Мэри-Энн Кларк!

— Это другое, — возразила Корнелия. — Тут всего лишь невинный флирт.

— Мы-то знаем, но другие разве поверят? Нет, мы должны раздобыть эти письма. Они слишком важны.

Когда Шарлотта услышала, что капитан Гессе не вернул письма, ей стало не по себе. Воображение рисовало ей страшные сцены, которые устроит ее отец... а ведь он только-только начал проникаться к ней симпатией. У Шарлотты так разболелось колено, что пришлось снова вызвать доктора Хелфорда, который опять прописал ей покой.

Приехавшая Мерсер рассказала принцессе о завтраке, который герцог Девонширский устраивал в своем чисвикском особняке. Шарлотта вздохнула и пожалела, что не сможет на нем присутствовать. Но, разумеется, она прекрасно знала, почему ее не пригласили: если бы Девоншир попросил ее быть его гостьей, регент остался бы недоволен и наверняка не пустил бы дочь на этот завтрак.

Шарлотта впала в уныние. Как скучно быть принцессой!

Она не находила себе места, и Корнелия предложила ей съездить на прогулку. Шарлотта с жадностью ухватилась за это предложение. Когда же они сели в карету, Шарлотта велела кучеру ехать в Чисвик.

— В Чисвик?! — в ужасе вскричала Корнелия.

— Я желаю увидеть светское общество, желаю знать, в каких нарядах дамы явились на завтрак к Девонширу.

И вот карета, дребезжа, поехала по Чисвикской дороге и вскоре оказалась в потоке других карет, направлявшихся к дому Девоншира. Все, разумеется, обратили внимание на карету принцессы, и, хотя, подъехав к особняку герцога, она не остановилась, а на ближайшем перекрестке развернулась и направилась обратно в Ворвик-хаус, всем стало известно, что принцессу Шарлотту видели на дороге возле особняка Девоншира.

***

Регент приехал в Ворвик-хаус и заявил, что желает видеть мисс Найт.

С Корнелией он разговаривал важно, внушительно и холодно, явно демонстрируя свое недовольство.

— Я требую объяснений, мисс Найт, — сказал принц. — Объяснений этой поездки в Чисвик и обратно.

— Да, мы с принцессой туда прокатились. Дайте мне вспомнить, это было...

— Это было в тот день, когда Девоншир устраивал завтрак.

— О да, Ваше Высочество. Помнится, на дороге было много экипажей.

— Еще бы! Я желаю знать, почему вы туда поехали.

— Принцесса была в унынии, Ваше Высочество, и я подумала, что прогулка поможет ей немного развеяться.

— А она предложила вам поехать в Чисвик.

— Это я предложила съездить на прогулку, Ваше Высочество. Я предложила посмотреть на экипажи... — Корнелия замялась.

Принц взглядом приказал ей замолчать. Он явно не поверил.

Резко повернувшись, он вышел из комнаты.

***

Королева была довольна, что сын обратился к ней.

— Девоншир!.. — восклицал принц. — Это Девоншир! Вы полагаете, он это все устроил? Кто бы мог подумать, что Девоншир на такое способен! Я должен с ним поговорить. Похоже, она к нему неравнодушна. К Девонширу!

— Мне кажется, — произнесла королева, — что Шарлотта готова увлечься кем угодно, лишь бы тебе он был не по душе. Почему она не влюбилась в принца Оранского? Неужели герцог Девонширский настолько красивее?

— Нужно признать, что красоты принцу Оранскому явно не хватает. Однако Шарлотте это не поможет. Она все равно получит Оранского, я об этом позабочусь. Но пока суд да дело, глупости, связанные с Девонширом, необходимо пресечь.

— Это будет нетрудно. Достаточно сказать Девонширу хоть слово, и все прекратится. Насколько я понимаю, он не глуп и не пойдет против тебя.

— Я удивлен, что эти женщины не в состоянии призвать ее к порядку. Мисс Найт ездила вместе с ней. Как вам это нравится?

— Мисс Найт! — Королева отрывисто хохотнула. — Я думаю, от нее было больше толку, когда она прислуживала мне.

Королева с любовью смотрела на сына. Теперь они стали добрыми друзьями, хотя когда-то были заклятыми врагами. Чувства королевы к принцу Уэльскому прошли три стадии: сперва была страстная любовь, потом жгучая ненависть и вот теперь тихая нежность. Все-таки он ее первенец, единственный человек, которому нашлось местечко в ее холодном сердце. И все же королева с удовольствием напоминала сыну про его ошибки. Самой большой ошибкой была женитьба на Каролине. То, что он отобрал у матери мисс Найт, конечно, не столь серьезный промах, однако все равно он поступил неправильно. Королева была рада, что теперь сын это понимает, и решила постараться донести до принца мысль о том, что мисс Найт не самая подходящая компания для Шарлотты.

***

Шарлотта начала отчаиваться. Гессе по-прежнему не возвращал писем, а герцога Девонширского она нигде не могла увидеть. Шарлотте стало ясно, что он не появляется там, где должна присутствовать она. Герцог не предпринимал попыток увидеться с ней. Да, безусловно, он получил соответствующее приказание.

Когда принцесса встречалась с отцом, он твердил только о принце Оранском: о том, как желателен этот союз, и о том, какие чудеса храбрости проявил юный Вильгельм на поле брани.

Нужно было что-то делать. Ее хотели выдать замуж, и если она не найдет мужа, который будет ей по душе, ее заставят выйти за принца Оранского. Поэтому следует поглядеть по сторонам... Принцессе пришла в голову интересная мысль: если родные решат, что она остановила свой выбор на ком-то совершенно неподходящем, то начнут с этим бороться, и тогда она сможет выиграть время...

Поэтому Шарлотта начала приглядываться к окружающим, и однажды, оказавшись в бабушкиной гостиной, заметила, как тетя Мария беседует с кузеном отца Уильямом, герцогом Глочестерским. Принцесса лукаво усмехнулась. Глупый Билли, как окрестил его регент, любивший давать людям прозвища, был вроде бы привязан к Марии, но чувства его совсем не напоминали пылкую любовь; что же касается Марии, то она надеялась когда-нибудь выйти замуж за кузена, и наверняка вышла бы, если бы королева так этому не противилась. В свое время король, естественно, был категорически против замужества дочерей.

«Бедняжки! — сочувствовала им Шарлотта. — Им так этого хотелось... так отчаянно хотелось!»

Чем дольше она думала о Глупом Билли, тем больше ей нравился этот план. Мария в последнее время усиленно шпионила за ней и все докладывала королеве... да, это послужит ей хорошим уроком. А когда маленький розыгрыш закончится — а он, разумеется, должен когда-нибудь прекратиться, — то, вполне вероятно, королева больше не будет противиться браку дочерей.

Шарлотта выбрала в наперсники лорда Ярмута. Он был сыном леди Хертфорд и, соответственно, пользовался благосклонностью регента. Лорд Ярмут совершенно не блистал умом, поэтому одурачить его не представляло труда. Более того, он довольно неуклюже пытался в последнее время втереться к ней в доверие и, зная, как она любит собак, даже подарил прелестного французского пуделя. Шарлотте пудель понравился, однако это вовсе не изменило ее отношения к Ярмутской Селедке — так называли лорда журналисты в своих пасквилях.

Долго ждать не пришлось: вскоре лорд Ярмут навестил Шарлотту. Он явился узнать, как поживает маленький пудель.

Шарлотта сказала ему, что песик. — просто прелесть, и показала его Ярмуту, который попытался изобразить нежные чувства по отношению к пуделю. Шарлотта свысока смотрела на лорда, когда он гладил собаку.

А потом сказала:

— Я хочу доверить вам одну тайну, лорд Ярмут.

На лице с рыбьими выпученными глазами заиграл довольный румянец. Значит, его усилия не напрасны! Шарлотта сделает его своим конфидентом, и регент поймет, насколько он важная персона.

— Видите ли, милорд, я не желаю выходить замуж за принца Оранского.

Ярмут посуровел. Будучи другом регента, он должен был убедить ее в преимуществах союза с Голландией. А Шарлотта продолжала:

— Понимаете, я влюблена в другого. Бакенбарды лорда Ярмута встали торчком.

— Ваше Высочество, может, вы соизволите сказать мне его имя...

— Это герцог Глочестерский.

— Г-г-г... — начал заикаться Ярмут.

— Да, — хихикнула Шарлотта. — Г-г-г..г Глочестер.

— Кузен вашего отца?!

— А почему бы и нет?

— Но, Ваше Высочество, не может быть, чтобы вы говорили серьезно!

— Мне герцог Глочестерский всегда нравился.

— Ваше Высочество, он на двадцать лет старше вас.

— Если мне это безразлично, то какое кому дело?

— Я не думаю, что Его Высочество, регент... Шарлотта пожала плечами.

— Я прекрасно знаю, — сказала она, — что регент в состоянии помешать моему браку с герцогом Глочестерский. Он может просто не дать на него согласия. Но если регент это сделает, я публично заявлю о своем отказе выйти замуж за кого-либо еще.

Лорд Ярмут еле дождался, когда можно будет доложить об этом разговоре регенту.

***

Принц метался по своим апартаментам.

— Ну почему Бог наказал меня, послав мне такую дочь? Глочестер! Она что, с ума сошла? Ему же тридцать семь лет. Он мне никогда не нравился. Он болван! Чтобы Глупый Билли стал мужем моей дочери? По-моему, она совершенно ополоумела. Ах, почему меня окружают такие ужасные женщины? Что я такого сделал? — Регента захлестывала жалость к себе.

Ведь он был готов подружиться с Шарлоттой, простить ее. Разве он не подарил ей такой прекрасный сапфир? А борзую? А сколько он собирался устроить для нее балов и прочих развлечений? Надо же, а она отплатила ему тем, что отказалась от выгодного брака с принцем Оранским и отдала предпочтение Глочестеру.

— Этому глочестерскому сыру! — завопил принц, наседая на Ярмута. — Право, это сыр, да и только! У него вообще нет мозгов... или, если и есть, то совсем мало. Он напыщенный болван. А почему? Да из-за своего происхождения! Говорят, его мать торговала шляпками. Моему дяде не следовало связываться с такой простолюдинкой. Вы же знаете, он пошел против воли отца. Это из-за него был введен проклятый Брачный кодекс. Мать Девоншира была, вероятно, красавицей, но при этом... незаконнорожденной! Мой дядя не имел права вводить ее в королевскую семью. И вот — пожалуйста! Моя дочь предпочитает сына этой женщины принцу Оранскому! Вы когда-нибудь слышали о подобной причуде, а? Предпочесть Сыр — Апельсину!

Лорд Ярмут ответил, что его будто громом поразило, когда принцесса сообщила эту удивительную новость. Он не поверил, решил было, что она шутит. Но она заявила, что нет, она действительно предпочитает Глочестера, и если заполучить его в мужья не удастся, то она вообще ни за кого не выйдет.

— Я не верю! — вскричал регент. — Как может юная девушка вроде Шарлотты влюбиться в этого дурня? Вдобавок он столько лет ухаживает за принцессой Марией. Пора бы на ней и жениться.

— Ее Величество...

— О, я знаю. Ее Величество против их брака. Ее Величество вообще не желает, чтобы дочери выходили замуж, но если Глупый Билли и подходит Марии, то Шарлотте он вовсе не пара.

— Ваше Высочество, а мне что делать?

— Передайте, что я сказал: «Нет». И чем раньше она образумится и согласится выйти за принца Оранского, тем будет лучше.

Герцог Глочестерский был невольно польщен. Юная принцесса хочет выйти за него замуж! А ведь она — будущая королева Англии!

Правда, он уже много лет питает какие-то чувства к Марии, но это ни к чему не привело. А от столь ослепительной перспективы, как от брака с предполагаемой наследницей трона, у кого угодно могла пойти кругом голова... тем более, такая слабая, как у Глочестера.

Герцог всегда помнил о низком происхождении своей матери, ибо всегда находилось много людей, которые ему об этом напоминали. И хотя она была хорошей женщиной, изумительной красавицей, которая всю жизнь вела себя скромнее и достойнее большинства других членов королевской семьи, ее постоянно попрекали низким происхождением — особенно тем, что она была незаконнорожденной.

И вот предоставляется случай смыть это пятно... Он будет мужем королевы... ведь Шарлотта когда-нибудь станет королевой! Король хиреет день ото дня, да и регент здоровьем не пышет. В этой элегантной одежде он, конечно, выглядит неплохо, однако ему постоянно пускают кровь, он страдает какой-то загадочной болезнью...

Глочестер задрал нос, и в его повадках появилась непривычная надменность.

Принцесса Мария явно приуныла, видя, что надежды на замужество исчезают. Уильям был ее утешением; они, правда, смирились с тем, что пока им не удается пожениться, однако она всегда верила, что когда-нибудь это произойдет. А теперь неожиданное заявление Шарлотты поколебало эти надежды.

Регент пришел к матери, чтобы поговорить о Шарлотте.

— Я полагаю, — сказал он, — что это всего лишь прикрытие. На самом деле ей нравится Девоншир. Ни одна девушка не может серьезно желать брака с Глупым Билли.

— А я думаю, что Шарлотта на все готова, лишь бы досадить нам.

— Но ведь речь идет о замужестве! Билли нужно было женить давным-давно... на Марии, — это был упрек матери.

Она постоянно напоминала ему, какую он совершил ошибку, женившись на Каролине, а не на ее племяннице. Теперь же, когда он выражал свое недовольство мисс Найт, мать всегда попрекала его тем, что он отобрал Корнелию у нее. Так что принц слегка отомстил ей. Но вообще-то, теперь они действовали заодно, и их обоих это устраивало гораздо больше. Сентиментальному принцу нравилось, что он предан матери, а она — ему. Учитывая то, какие отношения у него сложились с женой и дочерью, он не мог себе позволить враждовать еще и с матерью.

— Уильям — болван, — напряженно произнесла королева. — Он мечется из стороны в сторону. То ему хочется жениться на Марии... однако стоило Шарлотте раз упомянуть про него в связи с этой нелепой идеей, как он тут же переметнулся к ней.

— Он глуп и амбициозен, — сказал принц. — Вы только представьте себе, что такое для него этот брак. Однако все это уловки Шарлотты. Она настроена против принца Оранского и влюблена в Девоншира. Господи, если бы мне удалось устроить ее брак с Оранским!

— Мы должны попытаться, — сказала королева. — А Шарлотте следует показать, что никто не относится серьезно к ее заявлениям насчет Глочестера.

***

Тем временем Шарлотта радостно писала Мерсер. Она рассказывала о том, какое замешательство вызвали ее слова, однако при этом не доверяла бумаге своих истинных чувств. Шарлотте не давали покоя воспоминания о письмах, которые она написала когда-то Гессе и которые до сих пор находились в его распоряжении. Это служило ей предупреждением: нужно быть осмотрительной — даже если речь идет о Мерсер.

Однако с Корнелией Шарлотта поговорила начистоту.

— Бедняжка Мария! — сказала она. — Правда, она не всегда вела себя по-дружески, и я ей не доверяю. Я вообще не доверяю моим теткам. Старая Бегума приучила их шпионить за мной, и они никак не могут отвыкнуть. Но Марию мне жалко, потому что она старая и хотела бы выйти замуж... хотела бы получить свободу, ведь пока они будут старыми девами, мои бедные состарившиеся тетушки, им придется во всем слушаться королеву. Мой дядя Брауншвейг потерял жену. Почему бы ему не жениться на Марии? Как вам такая идея?

— Она всегда верила, что когда-нибудь выйдет замуж за Глочестера.

— Но как она может за него выйти?

— Вы шутите.

Шарлотту рассмешили слова Корнелии.

— Ну, я полагаю, что до тех пор, пока Мария не выйдет за Глочестера, ей нужно дать другую надежду. Милая Нотте, пожалуйста, распространите слухи о том, что у нее есть шанс стать женой Брауншвейга. Это ее немножко ободрит.

— Моя дорогая принцесса, какие вы плетете сложные интриги!

— Моя дорогая Нотте, признайте, что это хоть чуть-чуть скрашивает наше скучное существование. Я уверена, что все писаки мной очень довольны. Я им даю столько тем!

Что верно — то верно. В газетах широко обсуждались матримониальные планы принцессы Шарлотты. И у всех на устах был один и тот же вопрос:

— Это будет Сыр или Апельсин?