Последующие несколько дней я прожила как в тумане. Бывали моменты, когда я не осознавала, где нахожусь. Но Тибальт был рядом со мной — всегда был рядом, сжимая меня в своих объятиях, успокаивая и утешая.

Я пережила серьезнейшее потрясение. Мне постоянно повторяли, что теперь все в порядке. И все, что мне нужно — запомнить это. Тибальт со мной. Он пришел на помощь, и это — все, о чем я должна сейчас думать.

— Этого достаточно, — сказала я себе.

Я лежала, вцепившись в его руку, но когда впадала в дрему, то часто просыпалась с криками, что черная летучая мышь на потолке и у нее блестят глаза. Я сама слышала, как кричу: «Помогите! Помогите! Господи!.. Аллах… Тибальт… помогите мне!»

Это было ужасное, суровое испытание. Мало кто из тех, кого запирали в гробницах фараонов, возвращался оттуда живым.

Кто мог сделать со мной такое? Именно это я и хотела знать. Где Леопольд Хардинг? Почему он завел меня в этот подземный склеп и оставил там?

— Со временем мы это узнаем, — сказал Тибальт. — Он исчез. Но мы его найдем.

— Почему он это сделал, Тибальт? Почему? Он сказал, что отвезет меня к тебе. Он сказал, что ты вызвал меня туда.

— Я не знаю. Это для всех остается тайной. Мы пытаемся найти его. Но он исчез. Все, о чем тебе сейчас нужно думать — ты сейчас в безопасности, и я больше никогда тебя не потеряю.

* * *

Табита подошла к моей кровати.

— Я хочу кое-что сказать вам, Джудит, — проговорила она. — Вы много говорили в бреду. Мы были в шоке, когда узнали, что у вас на уме. Как вы могли поверить, что такое возможно?! Тибальт знает, что я решила поговорить с вами. Лучше всего, если вы все сразу узнаете. Вы думали, что мы с Тибальтом — любовники. Джудит, дорогая моя, как вы могли?! Я люблю Тибальта, да… я всегда его любила… как любила бы сына, если бы он у меня был. Я приехала в их дом, как вы знаете, когда моего мужа поместили в лечебницу. Жена сэра Эдварда тогда была жива, но уже серьезно больна. О, я знаю, это было недопустимо, но мы с сэром Эдвардом полюбили друг друга. Няня Тестер, узнав об этом, следила за нами. Она преданно любила жену сэра Эдварда и ненавидела меня. Она и сэра Эдварда ненавидела. Когда леди Трэверс умерла, она обвинила в этом меня. Она выдвинула нелепое предположение, что я убила хозяйку. Мы с сэром Эдвардом стали любовниками. Как вы знаете, я сопровождала его в экспедициях. Мы бы с ним обвенчались, если бы я была свободна. Но я не была…

— Теперь я понимаю, — ответила я.

— Джудит, дорогая моя! Вы так сильно любите Тибальта! Он понимает, как ему повезло. Вы никогда не делали ничего вполсилы, как говорили ваши тетушки. Поэтому и Тибальта вы любите с такой неистовой самозабвенностью. Это непременно должно приносить плоды. Даже Тибальт был сражен. Он давно признавался мне, что хочет жениться на вас — еще до того, как сделал вам предложение… это было, когда вы служили компаньонкой леди Бодриан. Должна признать, вы не очень подходили на эту роль. В вас не было и капли того смирения, которое обычно ассоциируется с этой должностью.

— Теперь я понимаю, что эти ситуации — плод моего глупого буйного воображения.

— Да, такая ситуация действительно не существует в реальности, знайте об этом. И я хочу сказать вам еще кое-что. Теренс Гелдинг сделал мне предложение.

— И вы согласились?

— Еще нет, но думаю, что соглашусь.

— Вы будете счастливы, Табита! Наконец!

— И вы тоже будете счастливы. Я никогда не видела, чтобы Тибальт так неистово действовал, как когда он пытался открыть дверь, которая отделяла его от вас — никогда, даже тогда, когда думал, что стоит на пороге крупнейшего открытия. Нет, никогда прежде я не видела в нем такой отчаянной решимости, такого неистовства…

— Значит, в конце концов, я все же важнее для него, чем нетронутая гробница фараона!

— Я в этом совершенно уверена, — ответила Табита.

* * *

— Как только тебя осмотрит доктор, мы поедем домой, — сказал Тибальт. — Я попросил доктора Ганвена приехать сюда и убедиться, что ты достаточно окрепла для путешествия домой.

— Ты послал за доктором Ганвеном! Мы едем домой! Значит, экспедиция окончена?

— Да, для меня окончена.

— Бедный Тибальт!

— Бедный? Когда ты здесь, жива и здорова? — он прижал меня к себе.

— Наконец, — проговорила я, — я нашла счастье, о котором не смела и мечтать!

Он не ответил, но по тому, как он меня обнимал, я поняла, что он разделяет мою радость.

— А где Адриан? — спросила я. — Почему ко мне не приходит Адриан?

— Ты хочешь видеть Адриана?

— Конечно! С ним же все в порядке?

— Да, — ответил муж, — я пришлю его к тебе.

Я сразу заметила перемену, происшедшую с Адрианом. Никогда прежде он не был таким серьезным.

— О, Адриан!

— Джудит! — он схватил меня за руки и расцеловал в щеки. — Такое — и случиться с тобой! Это, наверно, было жутко!

— Да, жутко.

— Вот, свинья! — негодовал он. — Ну совершеннейшая свинья! Уж лучше пустил бы пулю в висок, чем такое! Джудит, со временем ты забудешь.

— Разве можно забыть такое?

— Ты забудешь.

— Почему он это сделал, Адриан?

— Бог его знает. Должно быть, он просто сумасшедший. Но казался вполне нормальным: обычный торговец, который безмерно обрадовался, встретившись с такой экспедицией, как наша, потому что это напрямую связано с его бизнесом.

— Какие мотивы могли у него быть?

— Нам еще предстоит это выяснить. Слава Богу, совещание закончилось именно в то время — примерно тогда, когда вы с Хардингом входили в гробницу. Все пришли к соглашению, что мы поработаем еще несколько недель, и когда мы вернулись во дворец, Тибальт поспешил сообщить тебе об этом. Один из слуг слышал, как Хардинг говорил тебе, что Тибальт вызывает тебя на раскопки, и ты отправилась с ним. Тибальт всполошился. Я думаю, что он тревожился в гораздо большей мере, чем показывал нам. Мы помчались на раскопки. Искали, но безрезультатно. Мы пришли в отчаяние, но Тибальт не сдавался. Он все ходил и ходил по территории. И наконец мы услышали стук… Вот так… А в случае с Теодосией? Ты думаешь, это тоже на совести Леопольда Хардинга?

— Нет, это дело рук паши и его слуг, — уверенно ответила я.

— Паши?!

— Один из рабочих… возлюбленный Ясмин… предупреждал меня. Ясмин нашли в гробнице, и они убили ее. Она была там в тот день, когда приезжал паша. Ты помнишь праздник Нила?

— Боже мой! Джудит, мы в каком-то лабиринте!

— Вместо Теодосии мог погибнуть кто угодно. Просто ей не повезло. Мостик подготовили по приказу паши, ему нужна была жертва. Не имеет значения, кто именно.

— Но паша помогал нам.

— До тех пор пока мы ничего не находили. А теперь он хочет, чтобы мы убирались прочь. Может быть, он еще раз попытается убить кого-либо из нас.

В комнату вошел Тибальт. Он с тревогой посмотрел на меня.

— Ты утомляешь Джудит, — укорил он Адриана.

Я порадовалась его заботе, но уверила его, что я вовсе не устала, и мы говорили о Леопольде Хардинге и о паше, снова пытаясь найти причину, по которой он пытался лишить меня жизни.

— Скорее всего, — заметил Тибальт, — он должен был знать о том, что находится в том подземелье.

— Наверное, знал, — сказала я, — Леопольд Хардинг — не тот, за кого себя выдавал. Тибальт, может быть, тот юноша, возлюбленный Ясмин, знает что-нибудь? Ведь именно он рассказал мне, что паша хочет выжить нас отсюда.

— Пожалуй.

— Но только выдумай какую-то причину, — предупредила я. — Никто не должен догадаться, что он нам помогает. Как можно быть уверенным, что за нами не следят?

* * *

Юноша стоял перед нами. Мы решили, что спрашивать его должна именно я, потому что он уже доверялся мне.

— Расскажи мне, что ты знаешь о Леопольде Хардинге, — сказала я.

Он испуганно оглянулся, и я поняла, что ему что-то известно.

— Он иногда приезжает в Египет, леди.

— Значит, он часто здесь бывает? А что еще?

— Он — друг паши. Паша дает ему красивые вещи.

— Какие красивые вещи?

— Разные. Украшения, камни, мебель… всякие вещи. Леопольд Хардинг уезжает и вновь возвращается к паше.

— Значит, он — слуга паши?

Юноша кивнул.

— Спасибо, — сказала я. — Ты нам очень помог.

— Вы очень добрая леди, — проговорил он. — Вы были добры к Ясмин. Вас заперли в гробнице! — Его глаза были полны ужаса.

— Но я вышла на свободу, — сказала я.

— Вы — мудрая женщина. Вы с могущественным сэром вернетесь в свою страну дождей. Там будете жить в мире и радости.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Ты мне сослужил очень хорошую службу.

* * *

Приехал доктор Ганвен. Он сидел у моей постели и разговаривал со мной. Я спросила, как поживают Доркас и Элисон, и он ответил:

— Готовятся к вашему возвращению.

Я рассмеялась:

— Да, я рекомендую вам немедленно возвращаться. Я уже говорил с вашим супругом… Долгий отдых в знакомой обстановке. Будете помогать жене священника устраивать благотворительные базары, варить джемы.

— Звучит просто великолепно, — призналась я.

— Да, сейчас вам нужно уехать из этого экзотического края. Думаю, тогда я смогу гарантировать ваше скорейшее выздоровление. С вами ведь все в порядке, знаете ли. Но такие потрясения могут иметь разрушительные последствия. Вы достаточно волевой и здравомыслящий человек, поэтому выстояли в той критической ситуации. Думаю, выстоите и после нее…

— Спасибо, — ответила я. — Я постараюсь оправдать ваши ожидания, доктор.

* * *

— Тибальт, — сказала я. — Мы едем домой.

— Да, — кивнул он, — врач настаивает на этом.

— Значит, экспедиция окончена?

— Да.

Я прижалась к нему и подумала о зеленых полях. Сейчас осень, деревья становятся золотисто-коричневыми. Яблоня в садике у Радужного усеяна желтыми яблоками, подходит пора снимать груши. Доркас и Элисон волнуются о величине слив…

Мне невыразимо захотелось домой. Я превращу Гиза-Хаус именно в такую усадьбу, какой хотела бы ее видеть. Никаких теней, никакой унылости. Больше не хочу темноты. Везде будут яркие цвета.

— Как здорово оказаться дома с тобой! — прошептала я.

* * *

Теперь, когда мне стало лучше, и мы занялись подготовкой к отъезду, я узнала некоторые подробности о том, что произошло. Мустафа и Абсалам исчезли. Подслушали ли они мои слова о том, что я подозревала пашу? И еще. Вся экспедиция пребывала в сильном волнении, потому что в том проходе, куда я попала и через который они прошли, пробив стену в той нише, где нашли Ясмин, были найдены некоторые свидетельства того, что там, дальше, что-то есть, и этот проход — вовсе не тупик.

Это стало самым значительным открытием экспедиции. Несомненно, сэр Эдвард именно об этом узнал в ночь своей смерти.

Табита сказала мне, что работы возглавит Теренс, потому что Тибальт решил вернуться домой вместе со мной.

— Нет, — возразила я, — я не могу этого позволить.

Я ворвалась в спальню, где он складывал какие-то бумаги.

— Тибальт, — выпалила я, — ты остаешься!

— Остаюсь? — поднял он брови.

— Здесь.

— Я думал, мы едем домой.

— А ты знал, что, вероятно, вы стоите на пороге одного из величайших открытий в археологии?

— Как начинающий археолог, ты должна знать, что цыплят по осени считают.

— В археологии всегда надеются на большее. И как можно продолжать работу, если не верить, что она приведет к успеху? Этот проход должен куда-то привести, и ты это хорошо знаешь.

Он ведет в гробницу. И не простую гробницу, потому что если бы это была не гробница какого-нибудь важного деятеля, зачем им было мучиться и строить все эти ложные коридоры и тупики по всему подземелью?

— Джудит, ты, как всегда, преувеличиваешь. Там было всего три тупиковых коридора.

— Ну и что? Три — это уже много. Это должна быть великолепная гробница. Ты знаешь это. Признайся!

— Думаю, они сейчас на пороге величайшего открытия.

— Что и было целью данной экспедиции.

— Ну конечно.

— Экспедиции, которую ты планировал с того самого дня, как погиб твой отец.

Он кивнул.

— И он погиб именно потому, что слишком близко подошел к разгадке этой тайны. Он был именно в том месте, где была я.

— И потому, что ты там была, мы и попали туда.

— Тогда мои мучения были не напрасны.

— Господи! Да лучше бы мне никогда не находить тот проход!

— О Тибальт, я тебе верю. Но ты должен остаться.

— Доктор Ганвен настаивает, чтобы ты вернулась домой, и как можно скорее.

— Я не поеду.

— Но ты должна!

— Я не поеду одна, а ты не поедешь со мной.

— Я готов ухать немедленно.

— Я на это не пойду! — возразила я. — Я не позволю тебе уехать сейчас! Это — твоя экспедиция. И когда наконец ты доберешься до гробницы, когда увидишь многовековую пыль… и возможно, следы человека, который последним покидал ее… Ты будешь первым. Неужели ты думаешь, что я позволю, чтобы эта честь досталась Теренсу Гелдингу?

— Нет, — твердо сказал он. — Мы немедленно возвращаемся.

Но я была намерена настоять на своем.

Это была битва двух сильных характеров. Я торжествовала. Ситуация получилась какая-то нелепая. Я сопротивлялась тому, что он собирался оставить дело, ради которого, как я думала, был готов пожертвовать всем, чем угодно.

Он любит меня! — думала я… и так же сильно, как я его.

Я отказалась уезжать. И вынудила доктора Ганвена согласиться со мной. И в конечном итоге одержала победу.

* * *

Всем известно, что произошло потом. Это не стало открытием века. Экспедиция Тибальта нашла гробницу через несколько дней после того, как туда добрались люди паши.

Какие там могли быть сокровища! Было ясно, что это — усыпальница великого царя!

Паша долгое время пытался добраться до нее; он знал, что существует проход в эту гробницу через те камеры, где я провела несколько ужасных часов. Он также знал, что альков, где нашли Ясмин, ведет в тот коридор, и, наверное, решил, что она проникла в его тайну. Ее смерть стала предупреждением любому из его рабочих, который осмелится самостоятельно исследовать подземные коридоры.

Увы, амбициям Тибальта не суждено было реализоваться. Там был саркофаг, мумия фараона, но грабители — вероятно, предки паши, — обчистили гробницу пару тысяч лет назад. Все, что осталось, это вместилище души — модель дома, которую они не сочли чем-то стоящим…

* * *

Мы узнали, что паша уехал в Александрию. Он не попрощался с нами. Вероятно, узнал через слуг, что мы раскрыли тайну гибели сэра Эдварда и Теодосии.

Мы вернулись в Англию. В Радужном все ужасно обрадовались. Я попросила, чтобы тетушкам не рассказывали о моих злоключениях. Иначе, когда мы с Тибальтом будем уезжать в другие экспедиции, они все время будут трястись от страха и повторять: «А я тебя предупреждала!» Я этого не вынесу.

Спустя несколько дней после нашего возвращения в прессе появилась заметка об англичанине, успешном торговце антиквариатом — в основном египетским, — чье тело нашли в Ниле. Его имя было Леопольд Хардинг. Неизвестно, было это умышленным убийством или нет. На голове обнаружены раны, но они могли быть получены и в результате удара о борт лодки, когда она перевернулась. Его клиентами были в основном частные коллекционеры, поскольку он торговал раритетами.

Мы понимали, что он был одним из слуг паши, как и те, кто сломал мост, как и прорицатель, и Мустафа с Абсаламом. Хардинг сбывал бесценные предметы, которые паша, очевидно, похищал из гробниц.

Паша, по всей вероятности, надеялся сделать открытие века. Сэр Эдвард опередил его, выйдя на тот же след, поэтому его пришлось убить руками Мустафы и Абсалама. Потом приехал Тибальт, чтобы завершить то, что начал отец, и погибла Теодосия. Ее смерть должна была послужить предупреждением. А поскольку мы остались, Леопольд Хардинг получил приказ убить меня. Он потерпел неудачу. А паша не любит неудачников. Более того, он, наверное, испугался, что Хардинг, которого он не мог так жестко контролировать, как своих слуг-египтян, проболтается, по чьему приказу он пытался убить меня. Именно поэтому Хардинга убили. Так же, как и Ясмин.

Мое приключение было позади. Хардинг пытался лишить меня жизни, но вместо этого лишил мучительных страхов. Я очень многое поняла.

И Тибальт тоже. Конечно, он никогда не станет демонстрировать свои чувства. Чем больше он взволнован, тем сдержанней ведет себя.

Но если бы не эта экспедиция в Египет и не Леопольд Хардинг, я бы долгие годы мучилась сомнениями, любит ли меня Тибальт, потому что он никогда не выражал словами свою любовь. Но он самым убедительным образом продемонстрировал ее, когда спасал меня. И когда готов был отказаться ради меня от честолюбивых стремлений всей своей жизни, хотя верил — как позже выяснилось, ошибочно, — что находится всего лишь в одном шаге от победы.

— Бедный Тибальт! — говорила я ему. — Мне так хотелось, чтобы ты совершил свое великое открытие!

— Я сделал еще более важное открытие.

— Знаю. Раньше ты полагал, что больше всего на свете тебе хочется найти самое ценное в мире сокровище.

— И я сделал это, — ответил муж. — Я нашел тебя.

Так как же мне не быть благодарной всему случившемуся? И как мне не радоваться, глядя в будущее с любовью и надеждой…