На каменном мысе, под обглоданной ветрами сопкой, стоят два домика. В них живут военные моряки. Домики они называют кубриками, столовую и кухню– камбузом, дневальных – вахтенными. Все как на корабле.

Поздней осенью, когда на мысе бушевали метели, а Баренцево море бросало на прибрежные камни высокие волны и от их ударов дрожали кубрики, туда пришло пополнение молодых новобранцев. Среди них был и Ваня Медведь, парень из-под Мозыря. Тихий, робкий, он удивлялся всему: и морю, и голым сопкам, и белой снежной пустыне, где он должен служить весь свой матросский срок.

– Здорово, кок, – потряс ему руку мичман Левченко.

– Добрый день. А почему – кок? – не понял Медведь.

– Потому что тебя прислали сюда коком. Поваром… Будешь готовить флотский борщ, матросский гуляш, морские биточки, шашлыки из зубатки, кальмары в кляре и жареного капитана. Сможешь?

– Кого? – растерялся Ваня. – Какого капитана?

В кубрике грохнул смех.

– А ну тихо! – прикрикнул на них мичман, а сам с трудом сдерживался, чтоб не засмеяться.

– Капитан – такая рыба, товарищ кок. Всему этому ты научишься у старшего кока. Понял службу?

– Понял, – тихо ответил Ваня и опустил голову.

Вот так служба! Ничего себе моряк, камбузный рак, вареный-жареный… Крутись всю службу возле кастрюль в белых штанах и колпаке…

Когда ехал сюда, на Север, думал совсем о другой службе. В военкомате сам напросился на флот. Мечтал быть подводником: торпедистом или радиометристом. Ходить в дальние плавания, по неделям находиться под водой. И все планы рухнули, разбились, как разбиваются за окном волны об острые камни. Вместо плавания сиди на берегу, вари кашу и готовь эти самые кальмары в кляре.

Так начал свою службу на флоте Иван Медведь из-под Мозыря. Вначале надраивал котлы, кастрюли, вертел до седьмого пота мясорубку. А потом старший кок поручил кое-что готовить.

Проходили дни, недели. Ваня свыкся со своей участью и начал привыкать к новой специальности. Надо же кому-то работать и на камбузе. Приготовленные им борщи матросы ели да похваливали.

Началась полярная зима, без солнца, с длинной двухмесячной ночью. Снегу намело под самые крыши домов.

Однажды Ваня готовил ужин, хлопотал у горячей плиты, шипело на сковородах сало, а в духовке жарились те самые капитаны. За стеной выл ветер. Ваня даже передернул плечами – представил, как тяжело его друзьям матросам ходить в дозоре или нести вахту на таком ветру.

И вдруг кто-то – бух в дверь.

– На себя открывай! – крикнул Ваня. Там заскребли, затопали, дверь затряслась, видно, на нее налегли.

Ваня рассердился – что за несообразительный человек, не может открыть дверь. Подошел к порогу, толкнул ее и тут же отпрянул назад.

На пороге стоял белый медведь. Черные глазки его зло блестели. Он переступил порог и решительно пошел на Ваню. Ваня отскочил назад, взобрался на стол, на котором лежала рыба капитан. Медведь – за Ваней.

Как и куда убегал Ваня, он вспомнил только потом. Страшно было глядеть, как Потапыч, усевшись на полу, уминал рыбу. После рыбы Потапыч съел фарш, приготовленный коком для фрикаделек. Фарш ему понравился. Потапыч даже облизнулся и зевнул. Зевая, он увидел Ваню на столе. Посмотрел на него уже не зло, а добродушно, закивав мордой, должно быть, благодарил за ужин.

Камбуз Потапычу понравился: тепло, чисто, все вкусное. Но, видно, понимал, что нужно уходить, не дома же. На прощание похлебал из миски соуса, попил воды из кастрюли и грохнул дверью.

Ваня-кок соскочил с полки, схватился за голову. Из чего же теперь ужин готовить? Рыбу Потапыч съел, от фарша тоже ничего не осталось. Побежал к мичману, рассказал ему обо всем.

Мичман пришел на камбуз, посмотрел на остатки ужина, покачал головой.

– Обжора! – сказал Ваня. – В другой раз придет, дам очередь из автомата.

– Голоден, потому и обжора, – сказал мичман.

Еще он сказал, что теперь Потапыч зачастит сюда.

Но стрелять в него не нужно. Белых медведей и так осталось мало. Он посоветовал поставить недалеко от камбуза ящик и туда складывать все отходы. Ну и рыбину иногда можно подложить.

Оба вышли во двор, посмотрели, где ящик поставить. Решили к столбу привязать.

– Потапыч бросается на людей, когда очень голоден, – сказал мичман.

Так Ваня начал подкармливать Потапыча. Каждый день что-нибудь клал в тот ящик. Потапыч приходил незаметно, очищал ящик, и никто его не видел.

Иной раз Ваня несет еду Потапычу, а матросы смеются:

– Медведь медведю обед несет. Ваня, а белый Потапыч, часом, не из-под Мозыря?

Правда, раза два Потапыч попробовал заглянуть в камбуз, скреб когтями дверь, стучал в нее лапой, но Ваня не открывал, знал, что это за гость, и кричал:

– Потапыч, не ломись! Иди в свой камбуз. Там для тебя треска приготовлена.