Нет, это черт знает что, – подумал Мыльников, выходя с Тамарой на улицу. Виктор отстал где-то по дороге.

Я все-таки поговорю с врачом, – продолжал про себя Мыльников. -Потенцию мне, судя по всему, восстановили, но сделали каким-то неврастеником. Мерещится незнамо что.

Собственно, зачем я пошел на это мероприятие? Узнать про Тонкова и его убитого спутника. У кого узнать? У тех, кто в этот клуб регулярно ходит. Желательно узнать исподволь. Однако я не разведчик в стане врага, а мент в своей собственной стране. И если понадобится, могу и допросить кого потребуется.

А для этого надо просто узнать всех завсегдатаев. А второе, надо как-то закадрить Тому. И все. Нечего придумывать тайны мадридского двора с потенциальными убийствами. Ну, поспорили интеллигенты. Народ сейчас не в пример дням моей юности злой. Так что при случае и интеллигенты друг друга побить готовы. А тут пригрезится незнамо что.

Они стояли на улице уже довольно долго, а Тамара как будто не замечала его невежливого молчания. Может ждала кого-то?

Вот из ворот усадьбы вышел с несколькими спутниками «профессор». Мыльникову показалось, что Тамара обменялась с ним быстрыми взглядами. Ее поведение заметно изменилось. Теперь она явно выказывала намерение поскорее покинуть мероприятие.

– Тамара, – сказал Мыльников, – вечер прекрасный, не пойти ли нам в какое-нибудь высшее увеселительное заведение.

– Высшее увеселительное заведение? Это шутка из времен вашей молодости?

– Это намек на мой возраст?

– Ну что вы, комиссар!

– Всего лишь инспектор, мадам.

Она снова предложила игру. И Мыльников был доволен таким оборотом дела. Его долгое невежливое молчание у ворот усадьбы было либо не замечено, либо прощено.

– Итак, вы согласны?

– Да, знаете ли, хочется продолжить этот милый вечер.

– Тогда, если не возражаете в «Тройку»?

«Тройка» был ресторан около дома, где жил Мыльников.

– Фи, инспектор. Вы бы еще в «Три толстяка» меня позвали.

– Тогда выбор за вами.

– В «Ларс».

«Ларсом» назывался лучший ресторан их городка. Не ресторан, а целый развлекательный комплекс с кабаре, биллиардным залом, сауной и даже гостиничными номерами.

Мыльников знал об этом заведении, но пока еще не побывал там. Весьма кстати он подумал, что такой ресторан и развлекательный комплекс было бы просто не мыслимо представить в их городке в советское время. Да, цивилизация, почти Европа.

Однако он тут же поправил себя. В советское время нельзя было представить себе и труп на крыльце местного отделения КГБ. Что ж, за счастье надо платить. В конце концов, не он лежит в крови на крыльце у «соседей», а идет сейчас в достаточно шикарный кабак с милой дамой. Ну, а безобразий было полно и в Совдепии. Не ему ли в свое время посулили «жакан в брюшной полости» за то, что разоблачил вывоз десятков тонн золота за границу воротилами ЦК КПСС?

Вот то-то же.

– Инспектор, вы опять выпадаете из действительности. Может, устали? И я не во время с «Ларсом»?

– Простите великодушно старого полицейского. Все как раз очень во время.

Они вышли на центральную площадь городка, где стояло несколько такси. Мыльников с привычной милицейской властностью махнул рукой. Ближайшее такси тут же подкатило. Семен помог сесть Тамаре и уселся сам.

– В «Ларс», – коротко бросил он шоферу.

 ***

Обстановка в ресторане показалась Мыльникову в высшей степени респектабельной. Все было чисто, опрятно, изящно. Меню было, по мнению Мыльникова, просто отменным. Да и выбор напитков весьма недурен.

Тамара быстро и умело сделала заказ. Мыльников только немного откорректировал его. Глядя на нее в этот момент, Мыльников вдруг подумал, что если у него с этой женщиной что-то получится, то, наверное, это будет его последняя в жизни любовь. И эту женщину, поблескивающую бриллиантовыми сережками и уверенно делающую заказ в довольно дорогом ресторане, надо будет холить и лелеять. А для этого нужны деньги. Все, пора за работу. Пора выискивать перспективные в плане дополнительного заработка дела и, не зарываясь, но все же гораздо смелее брать взятки.

Чтобы не погружаться опять в молчание, Мыльников спросил Тамару.

– А с какими языками вы работали в качестве переводчицы?

– Английский, немецкий, итальянский.

– Довольно необычное сочетание. Логичнее было бы французский и итальянский.

– Да нет. Итальянский выучила сама. Он довольно легкий. А так, профессионально английский и немецкий.

– А чего здесь стали преподавать литературу, а не иностранный?

– Литературу как-то интереснее. Хотя, согласна с вами, здесь гораздо больший дефицит преподавателей иностранных языков. Но, что это вдруг мы о моей работе, инспектор? О работе на работе. Скажите лучше, как вам понравилось нынешнее заседание философского клуба?

Принесли закуску и напитки. Мыльников разлил коньяк. Тамара не возражала.

– За знакомство! – поднял рюмку Семен.

– За знакомство! – поддержала его тост Тамара.

– Вы спрашиваете, как понравилось мне заседание клуба? – переспросил Мыльников выпив. – Я бы ответил на ваш вопрос, но мне многое непонятно. Поэтому я не могу составить мнение. Но в одном я уверен. Не жалею, что пошел туда, ибо имел удовольствие сидеть рядом с вами и продолжить наш вечер здесь.

Мыльников встал и продекламировал

За присутствующую даму!

И он стоя опрокинул вторую рюмку.

– Браво, инспектор! – хлопнула пару раз в ладоши Тамара. – Не часто встретишь милиционера, декламирующего Хаяма.

– Не любите вы милицию, мадам.

– Оставим это, Холмс.

– Тогда уже скорее Мегрэ.

– Вы правы. Но что же вам не понятно в этом милом заседании провинциальных интеллектуалов?

– Ой ли? Не таких уж и провинциальных. Там половина было москвичей. Кстати, а кого это Виктор назвал профессором? Это что, прозвище?

– Да нет. Это настоящий московский профессор. Доктор наук. Не знаю, правда, его специализации. Несколько лет назад построил здесь себе дом. И теперь в основном живет здесь. Работа, судя по всему, позволяет. Писал немного в местную прессу. Призывал развивать туристический бизнес и создавать для привлечения туристов мифы об Иване Грозном.

– Так все это заседание – рекламный трюк, разыгранный заранее?! – изумился Мыльников, которому вдруг все стало ясно.

Ясно и стыдно за себя, за свои глупые подозрения.

Тамара рассмеялась.

– Почти что.

– Тогда, надо признать, режиссура просто отличная. А телевидение как сумели завлечь? Это же денег стоит.

– Думаю, обошлось без денег. Профессор все устроил, заинтриговал коллег. Но все это только один эпизод большой кампании. Сейчас еще будет реализована задумка с находкой нескольких «реликвий» и «подземных ходов». Тоже для привлечения туристов.

– Но это все пока игры интеллектуалов, а ведь должны быть и заинтересованные участники со стороны гостиничного и туристического бизнеса?

– А они тоже есть. Здесь главная фигура Володя Тонков. Он строит гостиницу и развлекательный центр. И наши «старые мальчики», она употребила сейчас дословный перевод соответствующего термина с английского «old boys», Виктор, профессор и директор музея-усадьбы срочно конструируют «находку» времен Грозного на территории Володиной гостиницы. Этакий «рояль в кустах».

– А что, «рояля» на самом деле нет? И, кстати, где же сам заказчик, господин Тонков? Чего его сегодня не было?

– Насколько я знаю, «рояля», то есть некоего объекта времен Грозного, пока нет. Они его сами построят. Я же говорю, игры и мистификации вечных подростков. А Володя уже с неделю как отсутствует. Уехал по делам своей туристической фирмы на Кипр.

Она вдруг взглянула на него насмешливо.

– Ну, как, все выяснили, что хотели, инспектор?

– Тамара, как вы могли подумать?!

– Вот только не делайте из меня дуру, Семен.

Она впервые назвала его по имени. Но взглянула при этом довольно холодно. Мыльников понял, что может потерять ее. И вдруг вспомнил что «честный путь – лучший путь».

– В чем-то вы правы, Тамара. Но это моя работа. И вы можете на меня обидеться. Но раз пошел такой разговор, я задам вам совершенно открыто еще один вопрос. Вы знаете этого человека?

Он достал из кармана рубашки фотографию убитого. Взглянув на фото, Тамара переменилась в лице.

– Конечно, знаю. Это приятель Тонкова. Он приезжал к нему не раз из Москвы. По-моему, он журналист и, кроме того, помощник какого-то депутата Думы. Он тоже один из участников этой игры в мистификации а ля Иван Грозный для привлечения туристов в наш город.

– Его имени случайно не знаете?

– Зовут Юрий Николаевич, – она помедлила и с видимым усилием добавила, – кажется. А фамилия, – она снова помедлила и закусила губу, – если не ошибаюсь, Половцев. Слышала один раз. Но что с ним?

– Он убит сегодня утром на крыльце местного отделения ФСБ. А теперь можете обижаться и посылать меня ко всем чертям.

Мыльников налил себе еще коньяку, выпил один и сидел довольно понуро. Он напоминал обиженного старого пса.

Уйдя в свою обиду, он не заметил состояния собеседницы. А она была явно не в своей тарелке. Впрочем, несмотря на ее гонор, она была всего лишь сельской учительницей. Не каждый же день в ее жизни бывают такие коллизии. И ее растерянность была вполне понятна.

Она вдруг тряхнула головой, и как будто резко взяла себя в руки.

– Инспектор, вы можете быть прощены, если расскажете мне все обстоятельства этого дела.

Прерывая его возражения, она быстро продолжала.

– Я, конечно, понимаю, тайна следствия и все такое прочее. Но я знаю нравы в нынешней ментовке. Если вам надо, вы что угодно сотворите, наплевав на все правила и законы.

Она держалась все увереннее и продолжала.

– Вот и решайте, надо вам выполнить мою просьбу, удовлетворив мое любопытство, или не надо.

– Какой примитивный шантаж, мадам.

– Лишить вас моего общества – это разве шантаж?

– Более чем.

– Ладно, пусть будет шантаж. Ну, на посошок?

– Нет, банкет продолжается.

– Банкет и ваш рассказ.

– Но потом шантажировать начну я.

– Боже, но что можно взять с деревенской училки?!

– Тамара, вы вьете из меня веревки.

– Знаете, Семен, вы, наверное, уже поняли, что в жизни у меня далеко не все было гладко. И коли вы называете себя старым полицейским, то и мне вполне можно назвать себя в этом же духе. «Утомленной леди», например. А утомленной леди может быть только и надо в жизни, чтобы можно было из кого-то вить веревки. Я ясно излагаю?

– Вполне.

– Тогда, вперед.

– Ладно, ловлю вас на слове. Но ей Богу в этом деле нет пока ничего определенного. На крыльце местного отделения ФСБ нашли труп человека с огнестрельным ранением. Он видимо шел к этому месту целенаправленно. На крыльце упал и своей кровью нарисовал такую фигуру.

Мыльников взял салфетку и нарисовал Сварогов квадрат.

– Один луч этой восьмиконечной звезды закрашен кровью полностью. И рядом с этим закрашенным лучом кровью написана большая буква «В». Откуда шел раненый пока не установлено, и когда точно наступила смерть тоже не установлено. Но все это будет выяснено. На большее рассчитывать трудно. Типичный висяк. Мне ясно только одно, что все это может быть связано с вашими играми и мистификациями, призванными оживить туристический и гостиничный бизнес. Хотя доказать это будет трудно. Вообще это дело дохлое. И я хочу спихнуть его в ФСБ.

Вы довольны?

– Вполне, Семен. После десерта поедем ко мне, или к вам?

И поглядев на его изумленную физиономию, она рассмеялась как ни в чем ни бывало.

– Не удивляйтесь. В нашем городе так мало приличных мужчин, которые умеют ценить женскую благосклонность.

 ***

В эту ночь Семен сумел кончить два раза. Для иного секс-гиганта это было маловато, но для него это был рекорд последних трех лет. Тамара же может и не получила всего, чего хотела, но все же полностью разочарованной тоже не была.

 ***

Наблюдая утром, как она причесывается перед большим зеркалом, Семен еще раз удивился, как же она красива. Заколов поднятые наверх волосы, она слегка повернулась. Длинный темно-синий халат немного распахнулся, слегка приоткрыв стройную сильную ногу.

Мыльникову вдруг снова остро захотелось ее. Он вскочил с кровати и обнял Тамару.

– Вы готовы продолжать ночные развлечения? – лукаво спросила она.

– Да!

На этот раз Семен любил ее очень долго и, пожалуй, даже удовлетворил эту красавицу со спортивной фигурой. Когда он, наконец, кончил, то почувствовал нечто вроде гордости и посмотрел на нее с видом некоторого превосходства.

Тамара лежала некоторое время утомленная, полу прикрыв глаза. Но она явно не собиралась уступать ему первенство в их отношениях. Открыв глаза и чуть насмешливо улыбнувшись, она произнесла:

– Неплохо инспектор, неплохо.

Потом легко вскочила с кровати и спросила

– Вам чай или кофе, инспектор?

– Тома, может быть, перейдем на ты? – спросил он.

– Фи, инспектор. Интимная близость еще не повод для перехода на «ты» с приличной женщиной.

– Виноват Ваше высочество, – опять подхватил игру Семен.

– Я не нуждаюсь в титулах мне не принадлежащих. Зовите меня по-простому… Ваша светлость.

– Слушаюсь, герцогиня.

– Княжна, инспектор, – почти серьезно сказала Тамара.

Она вышла на кухню, а Семен стал внимательно разглядывать ее квартиру. Его новая знакомая жила во вполне приличном, так называемом «железнодорожном» доме. Квартира была однокомнатная, но улучшенной планировки. И в ней был сделан евроремонт. На окнах были стеклопакеты. Обои были немецкие, тисненные. Обстановка тоже не шикарная, но очень и очень приличная. А главное, было видно, что все подбиралось новое. Подбиралось без спешки, так, чтобы абсолютно все подходило друг к другу.

В Мыльникове проснулся сыщик. Не все так просто было у этой женщины. Отнюдь не просто. Эта квартира, намного превышающая возможности провинциальной учительницы. Эти бриллиантовые серьги. Эта странная осведомленность о проделках «старых мальчиков» из философского клуба. Что общего может быть между «великим и ужасным» Тонковым, московским профессором и этой «утомленной леди»?

Впрочем, «утомленная леди» везде придется кстати. Он почувствовал нечто вроде укола ревности.

Тамара выглянула из кухни:

– Завтрак готов, инспектор.

Мыльников прошлепал на кухню. Как он и ожидал, кухня тоже была обставлена на заказ.

Прихлебывая чай, Семен не удержался от реплики:

– Неплохое гнездышко для «деревенской училки».

– Не все одним вам, ментам прилично жить.

– Почему вы становитесь так вульгарны, княжна, как только речь заходит о моих коллегах?

– Имею на это некоторые основания. Впрочем, признайтесь честно, кто вас вообще в России любит?

– Ну, меня, например, сегодня ночью любила одна благородная красивая дама.

Тамара засмеялась.

– Не задавайтесь, инспектор. И давайте закончим эту тему.

– И все же, Тамара, извините, но вы напоминаете мне не провинциальную учительницу, а какую-то Мату Хари. Слышали о такой легендарной личности?

– Мата Хари была профессиональной танцовщицей, а я по части спортивных танцев всего лишь любительница.

– Да, уж. Скромная любительница. Мастер спорта, наверное?

– Нет, кандидат в мастера. Но отнюдь не профессионал. Так что вы опять ошиблись, инспектор. И не стремитесь проникнуть в мое прошлое. Я же в ваше не лезу. Будет надо, сама посвящу вас в то, что найду нужным. И, кстати, прошу, не называйте меня Тома. Это сокращение моего царского имени нахожу пошлым.

– Извините, Ваша светлость.

– Так то лучше, Мегрэ.