– Вы кого-то ищите? – мужчина в маске краснолицего дьявола испуганно попятился.

– Ищу тебя, – медленно вынимая шпагу из ножен, прорычал Вильгельм.

– Меня? – он сделал ещё шаг назад. – Может, вы с кем-то меня путаете?

– В детстве ты не был таким робким, – парень в свою очередь сделал два шага вперёд.

– В детстве? – недоумевал собеседник.

– Ты не помнишь? Мы виделись несколько раз, когда были ещё детьми, – он стянул с лица маску. – Быть может, так ты узнаешь меня? – приподнял узкий загнутый край чёрной шляпы.

– Я всё ещё считаю, что вы ошиблись, – уверено кивнул мужчина и тут же замер, прижавшись к стене в повороте коридора, остриё шпаги остановилось в пугающей близости от его шеи.

– Снимай маску, – приказал Вильгельм, удивлённый реакцией собеседника на свой резкий выпад. Он был уверен, что надменный маркиз никогда не пропустил бы подобного, однако же этот даже не потянулся к своему оружию.

Мужчина медленно, без резких движений приподнял маску. Под блестящей красной «кожей» скрывалось немолодое бледное лицо с большими серыми глазами.

– Чёрт! – ругнулся Вильгельм, прижимая кончик шпаги к дорогой ткани маскарадного костюма. – Где маркиз?!

– Он наслаждается праздником, – раздался голос из-за спины, и в тот же миг холодная сталь коснулась его шеи. – Брось оружие и повернись ко мне лицом, – приказал неожиданный противник. – Хочу посмотреть, как вырос мой племянник.

Вильгельм откинул шпагу в сторону и медленно развернулся, не скрывая злобы в сощуренных глазах.

– Уходи и никому не говори, что ты видел! – рявкнул мужчина на растерянного слугу. – Я слыхал, что в Сэфланде происходит жуткое падение нравов, – снова обратился он к парню, – и ни о какой воспитанности речи уже не идёт. Ты наглядно доказываешь эти слухи. В последний раз так быстро уехал, даже не зашёл поприветствовать меня, как подобает.

– Тебе подобает покинуть дворец и уступить место законному наследнику престола, – будто испытующе глядя в глаза Аделарду, произнёс тот.

– Я долго сомневался, – усмехнулся мужчина, сильнее прижимая клинок к шее лазутчика. – Переодеть кого-то в барона было плохой идеей, я помню в лицо всех придворных и своих, и чужих. Болдер был уверен, что ты заявишься сегодня, но мы и не подозревали, что придёшь в столь скромном окружении. Тем лучше, – его губы растянулись ещё шире в нервной ухмылке, – некому будет помешать мне, и ты умрёшь так же глупо, как твой отец. И только мой клинок будет оплакивать вас… твоей кровью! – он сделал резкий выпад с замахом, но Вильгельм отскочил в сторону и замер. Шпага герцога, жалобно звякнув, грохнулась об пол, а за ней и сам герцог с тихим стоном повалился ничком. И снова негромкий звон, он вывел Вильгельма из короткого оцепенения, у ног растерянной герцогини лежал бронзовый подсвечник с дымящимися ещё огарками свечей, по тёмной его поверхности стекало несколько капель крови. Ребекка, зажав себе рот дрожащими руками, в ужасе глядела на тело мужа, вокруг которого медленно расползалось кровавое пятно.

– Боже, – прошептала она, молитвенно сжав руки перед лицом. – Прости меня, Господи, – женщина зажмурилась и упала на колени перед супругом. Вильгельм, недолго думая, кинулся к ней, но едва он коснулся её плеч, чтобы помочь встать, герцогиня подняла на него испуганные, полные невольных слёз глаза.

– Тебе нужно бежать, – произнесла она дрожащим голосом. – Скорее беги, пока никто не обнаружил нас!

– Я пришёл за Мари, – уверенно ответил Вильгельм, – и без неё не уйду.

– Она ждёт в зале, – шептала Ребекка. – Болдер… Он тоже там. В одежде слуги. Прошу, – она вцепилась в руку парня, – бегите! Ты не знаешь, на что он способен!

Правитель стиснул зубы, подавляя не утихшее ещё желание мстить, но в следующую секунду, не медля более, кинулся обратно в зал.

– Уильям! – вновь окликнул его голос герцогини. Тот остановился и нетерпеливо обернулся. – Уходите через коридор за первой колонной справа, там меньше всего стражи!

– Куда он ведёт? – нахмурился правитель.

– Вглубь дворцового сада, оттуда нужно будет бежать налево до ворот, – вновь с обречённым взглядом повернувшись к телу Аделарда, ответила Ребекка.

– Благодарю…

Быстрые шаги слились со звуками музыки, и женщина нерешительно коснулась бледнеющей холодной щеки. Она закусила губу, пытаясь сдержать слёзы, но в тот же миг рухнула на спину супруга, сжимая в кулаках его рубашку, и тихо зарыдала.

* * *

– Это шутка? – настороженно произнесла Мари, глядя на протянутую ей руку. – Мой жених – маркиз.

– Значит, герцог ещё не раскрыл меня, – усмехнулся мужчина.

– Ваша светлость? – притворно удивилась она.

– Ты неплохо пела, – не обращая внимания на вопрос, произнёс Болдер. – И танцевала тоже.

– Вы всё видели? – продолжала играть девушка. – Почему же вы скрываетесь среди прислуги?

– Ты подозрительно любопытна, – отрезал вдруг мужчина. – Вставай и танцуй со мной.

Мари молча поднялась на ноги, украдкой выискивая в толпе всё ту же маску, и, вложив руку во вновь протянутую ей ладонь, чинно двинулась за женихом.

– Весь этот сброд так и пышет любопытством, кто же моя сладкоголосая невеста, – произнёс маркиз, поймав на себе несколько любопытных взглядов из толпы. – Тебя называют ведьмой, и это меня злит. Право, я даже немного жалею, что пришлось использовать такое глупое обвинение, породившие не менее нелепые слухи. Видимо, стража в конец разучилась держать языки за зубами, раз уж кто-то прознал про твой арест. Но это пустяки, всех болтунов неизменно ждёт плаха, – он заметил возмущение, вспыхнувшее в глазах девушки, и с усмешкой добавил. – Которой ты чудом избежала.

Мари отвела в момент потускневший, смирённый взор.

– Твои глаза совсем не горят больше, – скривил губы Болдер. – Сейчас ты похожа на миленькую наряженную куклу, не более того. Как быстро гаснет твоя надежда.

– Он так и не пришёл? – спустя несколько мгновений, произнёс маркиз, наклонившись ближе к спутнице. – Ты ещё ждёшь?

Девушка молча отвернулась, показав безразличие, но сердце её заколотилось ещё сильнее от волнения и страха.

– Или тот барон был его посыльным? – усмехнулся он. – Ты не представляешь, как глупо это смотрелось со стороны, – Болдер будто не заметил, как Мари поджала губы, страшась вновь взглянуть на него. – Не менее глупо, чем просто выйти и объявить, что граф уже здесь и с официальным поклоном требовать, чтобы бедняга бежал из замка, – он сильнее сдавил тонкие похолодевшие пальцы девушки. – А мне даже лестно сравнение с драконом. Молчишь? Что ж, в любом случае скоро маски будут сорваны, и мы всё узнаем.

– И что же будет тогда? – решилась тихо задать вопрос она, всё также не поднимая глаз.

– Ты хочешь знать, что будет, если он окажется среди гостей? – губы маркиза подёрнула едва скрываемая ухмылка. – Представим его высокому обществу и пригласим на нашу свадьбу.

– Как я могу верить вам? – она наконец взглянула в холодные серые глаза напротив и тут же, вздрогнув, отвернулась, ощутив подступающий к горлу страх.

– У тебя нет выбора, – шепнул мужчина, снова наклонившись к самому её уху. – Сейчас мне нужно удалиться, – произнёс он громче, глядя куда-то через плечо спутницы. – Оставайся на своём месте. И не забывай, – его рука вновь до боли сжала пальцы девушки, – что поставлено на карту.

Мари закусила губу от острой боли, и как только руки её стали свободны, прижала кулаки к груди. Обернувшись, она увидела, как маркиз приблизился к мужчине, чьё лицо закрывала маска дьявола. Тот произнёс что-то взволнованно, и Болдер с загадочно-зловещей ухмылкой покосился на свою невесту, от чего она вновь побледнела в ужасе. Затем слуга кивнул головой в сторону одного из коридоров, добавил что-то, размахивая руками, и бросился за своим господином к распахнутым дверям.

Девушка растерянно огляделась, стоя посреди зала, где гости, как ей показалось, вдруг перестали замечать её – вокруг кружились в танце разодетые пары, мужчины улыбались, женщины перешёптывались о чём-то, весёлая мелодия, едва слышная за биением собственного сердца, не прекращала разливаться по дворцовым коридорам. Пестрящий перед глазами мир, постепенно начинал сливаться в одну размытую картину, водоворотом затягивая замершие мысли. Голова кружилась, а вечер вовсе не сулил скорой развязки.

Вдруг взгляд выловил яркое пятно, быстро движущееся к главному входу. Мари немного опомнилась, уцепилась за него, проследила – это была маска птицы. Девушка собралась было сделать шаг вперёд, но в этот миг чья-то рука грубо ухватила её запястье.

– Бежим! – разрывая туманную пелену забытья и возвращая мысли обратно в шумный зал, зазвучал совсем близко знакомый голос.

* * *

Вильгельм едва успел остановиться у входа в зал, чтобы вновь надеть маску. Усмиряя бешено пульсирующую в висках кровь глубоким дыханием, он благодарил небеса за то, что даже на балу в замке присутствует куда меньше прислуги, чем положено. Как объясняла это сыну ещё в детстве Эрмелинда, герцог слишком боится предательства, чтобы иметь много слуг. Парень осторожно вошёл под высокий сводчатый потолок и тут же нырнул за ближайшую колонну, теряясь в толпе. В глаза сразу бросились четыре пустых кресла в тронной нише, взгляд отыскал белоснежное платье – светловолосый мужчина в простых одеждах и маске, непозволительно близко наклонившись к лицу Мари, кружился с ней в танце посреди зала.

Стиснув зубы, правитель нашёл среди гостей костюм Удо, он был совсем близко – три разноцветных пера поднимались высоко над бархатной шляпой.

– Нам нужно бежать сейчас же, – вполголоса произнёс Вильгельм, подойдя к другу. – За первой колонной справа есть коридор, ведущий в сад, я улучу момент и побегу с Мари туда. Постарайся отвлечь стражников у главного входа.

Монах коротко кивнул и без лишних вопросов начал медленно пробираться вдоль стены к дверям. Но, обернувшись на миг, тут же ускорил шаг, заметив, что Вильгельм уже вышел из толпы и приближается к растерянной, стоящей посреди зала «девушке-ангелу», а слуга, танцевавший с ней минуту назад, вовсе скрылся из виду.

Не долго думая, Удо сорвал с первой же попавшейся женщины тяжёлое ожерелье и бегом кинулся к центральным дверям. Жертва его подняла такой визг, что на миг опешили все: не только гости, но и музыканты, и стражники, и даже Вильгельм – такого поступка он от друга не ожидал. Но через несколько секунд любопытные придворные, спеша и толкаясь, закрыли собой всё происходящее у выхода, а правитель и сам не понимал, когда успел добежать до бокового коридора.

– Уильям, – послышался сбивчивый шёпот за спиной. – Не может быть…

Под судорожно сжатыми пальцами пульсировала венка на тонком запястье, впереди темнел пустой поворот, и знакомый голос позади звал его – всё вокруг вдруг стало походить на сон. Нереальный, шумный, странный сон. Парень резко остановился и обернулся – прямо перед его лицом застыла бело-золотая маска, а за ней испуганные, полные слёз радости или отчаяния карие глаза. Коротким движением приподняв маску, Вильгельм ещё на миг задержался и тут же, не помня себя и абсолютно позабыв обо всём на свете, прижал хрупкую спутницу к стене, вцепившись руками в её плечи, изучая обезумевшим взглядом милые черты нестерпимо близкого лица.

– Уильям, – успела вновь шепнуть Мари, когда он с жадностью впился в её губы, прижимая всем телом к холодному камню. Всё вокруг на мгновение замерло, будто окутанное серой дымкой неверия в реальность происходящего и тут же взорвалось бешеным стуком сердца. Воздуха не хватало, да он и не был нужен – обоим казалось, что жизнь может продолжаться вечно лишь за счёт этого обжигающего прикосновения. В закрытых глазах искрилось всеми красками незабываемое, необъяснимое чувство разрывающих душу страданий и настоящего блаженства – лучшего, что могло случиться сейчас или когда-либо ещё, ощущения неповторимости момента, его сказочного волшебства. Жар, разлившись по телу и отозвавшись в каждом его уголке приятным покалыванием и дрожью, зажёг на щеках румянец, затрепетал в груди живым огнём.

Вдруг парень оторвался от поцелуя. Часто дыша, он опустил голову, не зная, как взглянуть в глаза любимой. В памяти прокатился отчётливым эхом нежный голос: «Ненавижу, – Вильгельм сжал кулаки. – Ненавижу», – он стиснул зубы и поднял голову, но не увидел ни поджатых от обиды губ, ни полных лютой злобы глаз. Перед ним, глядя с ласковой надеждой, стояла испуганная девушка. Бархатистая кожа на её щеках полыхала, чуть припухшие, раскрасневшиеся губы готовы были поддаться невольной улыбке.

– Уильям, – вновь едва слышно произнесла Мари, нежно коснувшись пальцами его щеки, – я, – рука потянулась к чёрной полумаске, но он тут же опомнился от опьяняющего близостью момента, отпрянул, снова ухватив спутницу за запястье.

– Бежим, – парень бросился вперёд, но едва достигнув поворота, остановился и сделал шаг назад. – На выходе двое стражников, – в голосе его мелькнула обречённость. – Постой! – он потянул девушку, без раздумий двинувшуюся дальше, к себе.

– Я знаю, что делаю, – бросила она через плечо, опуская маску на глаза. – Скорее! Помогите! – громкий её голос заставил Вильгельма вздрогнуть и замереть. – В зале! – кричала Мари, подбегая к растерявшимся стражникам. – Кто-то напал на герцога и сражается с ним сейчас прямо в зале!

Мужчины коротко переглянулись и без лишних разговоров кинулись по коридору прямо в пучину той паники и шумихи, что поднял Удо.

Правитель не стал больше медлить, понимая, как дорога теперь каждая секунда.

– Нас ждут у конюшни, – коротко предупредил он. – Герцог мёртв.

Мари бежала, стараясь не думать ни о словах спутника, ни о своём положении. Остановись она ещё хоть на миг и осознай всю серьёзность совершённого сегодняшней ночью, бегство, возможно, не показалось бы ей лучшим вариантом, ведь тогда…

Рёв тревоги огласил всю округу, разрывая покой полусонного города. Один за другим на стенах замка стали вспыхивать факелы.

– Ещё не поздно, – донёсся до Мари голос спасителя. – Мы успеем! – он обернулся к едва поспевающей за ним графине, хотел сказать ещё что-то, но мысль прервало лошадиное ржание где-то совсем рядом.

– Вильгельм! – второй слуга «барона» влетел на лошади под низкий свод розовой арки дворцового сада. – Скорее! Удо сказал, что вы в саду. Что он натворил? За ним гналась едва ли не вся здешняя стража!

Правитель быстро взобрался на вторую лошадь, приведённую другом. Та недовольно фыркнула.

– Дай мне руку! – он наклонился к застывшей в шаге от него девушке, даже не обратив внимания на вопрос монаха.

Мари на миг потеряла почву под ногами. Всё вокруг, будто в недавнем сне, вспыхнуло ледяным синим пламенем, и слова Уильяма повторились эхом спокойного и нежного голоса, отзываясь его нетерпеливым криком из настоящего.

«Я не могу», – вспомнила она свой ответ и тут же почти явственно ощутила на щеках тепло его пальцев. Остатки сна разлетелись тысячей тусклых искр и погасли, остался лишь шум тревоги и протянутая ей, пусть и не в сияющем ореоле, рука.

– Не бойся! – его крик окончательно вырвал из короткого замешательства. – Я удержу тебя и без седла!

Девушка опомнилась, взглянула на спутника с лёгкой усмешкой – он и не догадывался, насколько часто и усердно она практиковалась в верховой езде. Но не вдвоём без седла… и не в бальном платье. Сдёрнув вниз опостылевшую маску и задрав юбку едва ли не выше колен, Мари решительно ухватилась за руку спасителя и ловко взобралась на коня.

– Держись крепче! – оглушил на миг чуть смущённый голос у самого уха, и девушка, не раздумывая, вцепилась в рубашку на груди спутника. – Анкэль! Чем ты занимался?! Почему лошади не осёдланы?!

Мужчина многозначительно пожал плечами и без лишних слов указал в сторону конюшен, где стражники, уже подоспевшие к выходу по тревоге, спешно растаскивали завалы рухнувшей крыши.

– Отлично, – усмехнулся Вильгельм, натягивая поводья.

– Вы хотели оставить меня с этой сворой? – послышался голос лжебарона. Не останавливая лошадь, он пронёсся мимо.

– Держись! – с неожиданной улыбкой повторил парень.

Пришпоренный конь заржал и во всю прыть ринулся ко всё ещё распахнутым воротам.

Они успели вылететь со двора за миг до того, как на стены замка с шумом и бранью вывалились заспанные стрелки, на ходу натягивающие тетивы. Двор наполнился гулом: ржанием коней, топотом десятков ног и копыт, лязгом оружия. И над всем этим хаосом, на невысоком балконе напротив главных ворот, поблёскивая свирепым взглядом серых глаз, стоял маркиз. Он молча наблюдал за тем, как беглецы уносятся прочь по тёмным улочкам столицы, сжимал кулаки и скрежетал зубами от собственного бессилия и неисполнимого желания придушить наследника своими руками, и сделать это в тот миг, когда он только посмел заявиться в замок.

– Кажется, наступает моё время, – бледное лицо исказила зловещая ухмылка. – Играя на этом поле, вы не избежите поражения. Ты сама хотя бы представляешь, на что обрекла себя?

Роль безутешного сына, которую Болдер так долго готовил, и побег Мари, удобно обернувшийся похищением невесты – всё складывалось весьма удачно.

– Теперь, Вильгельм, ты преступник, – тихо произнёс маркиз, глядя в ночную даль, скрывшую тёмным пологом и беглецов, и брошенную за ними погоню, – а я наследник.

* * *

Звуки погони быстро настигли беглецов и не отставали теперь ни на шаг. Удо нещадно гнал коня, ведя спутников по знакомым ему дорогам на восток. Ехать в монастырь было нельзя, тогда опасность грозила бы всем, и Вильгельм не мог допустить этого, нужно было прежде избавиться от преследования.

Анкэль, постоянно оборачиваясь, замыкал короткий ряд. Конь, несущий молодого правителя и его возлюбленную, то и дело сбавлял шаг и недовольно фыркал, но Вильгельм не жалел несчастного, то и дела хлеща поводьями по шее, требовал у животного отдать все свои силы, но унести их из столицы, дать скрыться в густых лесах Ладлера.

Мари прислушивалась к крикам позади и боялась обернуться, ей чудилось, что они звучат всё ближе, что погоня уже совсем рядом, и вот-вот чьи-то беспощадные руки схватят, свяжут её и вернут назад, в холодные стены людного замка.

Она крепче сжала кулаки, прильнув лицом к спине Вильгельма. Ветер трепал волосы и размазывал по щекам слёзы, но, несмотря на страх, в сердце трепетала радость. Казалось, даже будь эти минуты последними в жизни, она никогда не смогла бы стать счастливее, чем сейчас. Ведь когда всё закончится, она не допустит и мысли о том, чтобы прижаться к брату так непозволительно нежно… Какая малость и в то же время неповторимое блаженство – быть рядом, быть так близко к нему.

– Чуть дальше за городом повернём направо, – раздался вдруг впереди голос Удо. – Главное оторваться от погони и добраться до реки. Там вы сможете скрыться, а мы с Анкэлем уведём солдат вперёд, будем скакать сколько сможем к южной границе. Даст Бог, вернёмся в монастырь через несколько дней!

Вильгельм молчал. Он прекрасно понимал, чем грозит монахам быть пойманными и оказаться в руках маркиза, но другого варианта он не искал – на это не было времени. Да и что он мог? Втянул друзей в опасную игру ради Мари. Наверное, несмотря на собственные желания, в душе он больше был готов к страшной мести за потерянную любовь, чем ко второму её обретению. И теперь рисковать жизнью девушки он попросту не имел права, а потому и своей тоже, это сделало бы бессмысленным весь их поход и все возможные будущие жертвы. Даже предложи он поступить как-то иначе, монахи ни за что не дали бы правителю поставить себя под удар, поэтому всё, что ему оставалось – слушать внимательнее и не отставать.

– Не сбавляйте хода! – проорал сзади Анкэль, когда впереди показались городские ворота. Из-за пребывающих даже ночью гостей, они были до сих пор открыты, но стражи, видно устав от необычайного наплыва людей, вопреки трубящей по городу тревоге, спали на посту. У беглецов был дарованный самими небесами шанс проскочить мимо них до того, как, едва проснувшись, те успеют понять, в чём дело.

– Мне так страшно, – шепнула Мари, сильнее сжимая Вильгельма в объятьях. Она промолчала бы, никогда не открыла своего страха, но сейчас ей до того нужно было услышать голос спутника, чтобы ещё раз убедиться и, возможно, поверить наконец, что безумие, заполнившее, совсем недавно казавшуюся обречённой, жизнь, не прервётся в любой момент в одиноких дворцовых покоях, не рассеется холодными мурашками кошмарного сна по онемевшему телу.

– Не бойся, – его голос звучал нежно. Ни капли строгости или злости. – Я тебя больше не потеряю, – слова, едва коснувшись слуха, растворились в шуме ветра, но ощущение иллюзии, не отпускавшее графиню, всё же рухнуло. В сердце светлой радостью проросла надежда, что влажная ткань рубашки под её щекой, бешеное биение сердца где-то совсем рядом с ладонями, и даже разливающаяся по телу боль от сумасшедшей скачки – всё это не исчезнет.

* * *

День двадцатый.

Райнер молча сидел в кресле, нервно потирая подбородок, напротив него, широкоплечий и грузный, с кудрявой рыжей бородой, восседал сам король Стефан.

Приём у правителя начался, как и полагалось, с официальных нот: представление по титулу, поклоны, доклад. Но когда рыжеволосый великан с добрым лицом услышал, какое именно поручение привело гостей в его замок, всю официальность словно сдуло ветром. Тут же были созваны все приближенные его величества: супруга, сыновья, главный советник, престарелая матушка и ещё несколько самых важных людей, которым, помимо верной стражи, и была объявлена радостная новость: «Вильгельм наконец коронован!». Во время весёлого застолья, быстро организованного по этому поводу, король приказал музыкантам играть громче во славу правителя Ладлера, а сам, позвякивая разукрашенной парадной формой, подошёл к серолицему послу, чтобы вызвать его на личную беседу.

– Я слышал многое о вас, – говорил добродушный монарх, когда они с гостем остались наедине. – Алоис был близок с Северином, как с братом, и я знаю какой ценой вы спасли жизнь советнику. Его преосвященство отец Бенедикт писал мне о вашей дочери, пусть и мельком, но он очень хорошо отзывался о вас. Поэтому я считаю, что могу доверять вам, – Стефан опустился в кресло и жестом предложил собеседнику сесть напротив. – Прямо перед своей смертью граф Алоис привёз в мой замок дубликат важного документа, он счёл нужным, чтобы таковой хранилась и здесь. В документе говорилось о наследном принце Ладлера. В случае, если герцог выступит против Вильгельма, я обещал Алоису выдвинуть свои войска к Фалькнесу, хотя это и нарушит наше соглашение о ненападении. Как вы понимаете, Алоис относился к Уильяму, как к собственному сыну, поэтому…

– Уильям? – неожиданно перебил короля бывший разведчик. – Вы хотите сказать…

– Да, я хочу сказать, что Вильгельм, известный как Уильям граф Сэфландский, и есть наследник, – улыбнулся Стефан.

– Но, – Райнер молча уставился в пол, нервно потирая подбородок.

– Я понимаю, что это звучит довольно неожиданно, – после недолгой паузы продолжил монарх. – Всё это время принц скрывался почти под самым носом у своего злейшего врага.

– Вы в курсе всего, что происходит в Ладлере? – с горечью усмехнулся серолиций.

– У меня хорошие шпионы в вашей стране, но им строго запрещено вмешиваться в ход политических событий. Но речь сейчас не об этом… Не допустить войны – моя главная задача, как правителя. И я не хотел бы прибегать к помощи армии, но…

– Вам нужны сведения?

– Можно сказать и так. Мне нужно, чтобы надёжный человек проследил за Вильгельмом и его окружением. Сейчас, когда он уже коронован, времени осталось совсем мало. Вскоре наследник объявит о своих правах, но я знаю, что герцог пойдёт на всё, чтобы не допустить этого. Он слишком уверился в том, что власть будет принадлежать ему безраздельно.

– В таком случае, я отправлюсь в Фалькнес сейчас же, – Райнер подскочил из кресла. – Подниму все свои старые связи, чтобы…

– Я должен быть уверен, что вы, в случае необходимости, не остановитесь даже перед убийством, – вздохнул Стефан. – На карту поставлено многое… И Вильгельм должен занять трон во что бы то ни стало.

– Поверьте, я пойду на всё, – угрожающе сощурился разведчик. – Позвольте только оставить мою дочь при вашем дворе, пока всё не уляжется.

– Леди Эмили может оставаться здесь сколько пожелает, – улыбнулся рыжебородый король. – Тем более, что она явно нашла общий язык с моим старшим сыном. Он вовсе не намерен ждать пока леди Фрок достигнет нужного для брака возраста, – подмигнул Стефан собеседнику.

– Фрок? Герцог Аделард уже протаптывает дорожку и в Сэфпейс?

– Он должен приехать с официальным предложением об обручении сразу после своей коронации. Но его мотивы давно мне известны. Бедная девочка не виновата, что ей было уготовано родиться в семье Аделарда, но только из-за её невинности я не могу отказать своему сыну в лучших вариантах для женитьбы.

– Но даже если Вильгельм займёт трон, союз вашего сына с леди Фрок будет выгоден с политической точки зрения.

– Я не из тех, кто гоняется за выгодой, – Стефан снова лукаво усмехнулся. – В таком деле как брак, выгода не принесёт счастья. А я желаю своим детям только этого.

Райнер некоторое время молча смотрел на правителя в нерешительной задумчивости, затем с едва заметной улыбкой склонил голову.

– Я преклоняюсь перед вашей мудростью, – он выпрямился. – Теперь я поспешу в Фалькнес.

– Конечно, – король поднялся из кресла. – Я рассчитываю на вас. Но всё же буду держать свои войска готовыми к походу.

– Хотелось бы верить, что мы обойдёмся малой кровью, – Райнер ещё раз коротко поклонился и сделал шаг к двери.

«Лишь кровью моего врага».