День третий.

Уилл в некоторой нерешительности подошёл к двери лесного домика. Конечно, нехорошо было снова сбегать от Северина, но и тому, как решил подопечный, можно было дать немного времени на общение с супругой, которую он и без того видел редко. Хотя старик, бывало, усмехаясь говорил, что именно это служит залогом крепости их отношений – не надоедать друг другу целыми днями.

Юноша вдохнул поглубже и постучал в дверь. Из ближнего окна послышался звон, что-то упало, кто-то вздохнул, и затем раздались торопливые шаги.

– И кого это к нам занесло? – причитая, отворила дверь Амелия. – Ох, – она всплеснула руками, – никак ночной гость!

– М-м-м, Гризельда? – удивлённо поднял бровь юноша.

– Что? Нет, я Амелия.

– А разве не вас я вчера встретил на постоялом дворе?

– Меня.

– Но вы не Гризельда? – снова уточнил он.

– Нет, я помогала ей с готовкой, – недоверчиво ответила женщина и тут же нахмурилась. – А вы, молодой человек, рано.

– В каком это смысле?

– Обещали приехать через два дня.

– Я, – Уилл растерянно отвёл взгляд, – хотел поговорить с Мари. Пока не уехал…

– Но я бы не хотела, чтобы вы говорили. Чтобы разбили сердце моей дочери, – она вдруг стала суровой и даже грозной. – Но Анна пожелала сама с вами всё обсудить.

– Послушайте, у меня очень серьёзные намерения, – начал было парень.

– Я могу предположить кое-что о ваших намерениях, – вздохнула Амелия. – Проходите, – она отошла вглубь дома и жестом пригласила гостя внутрь.

– Благодарю, – улыбнулся тот, входя.

– Рано радуетесь. Анны всё равно нет, – отрезала она. Юноша остановился сразу за дверью, с недоумённым ожиданием воззрился на женщину.

– Где же она?

– Уехала в столицу, по срочному поручению герцогини.

– Герцогини? – мысли путались всё больше.

– Да, ваш наставник рекомендовал Анну как чудесного врача, и днём она уехала вместе с гонцом.

– Мой наставник?

– Лорд Северин.

– Вот предатель, – буркнул Уилл, опуская глаза, но тут же вновь посмотрел на Амелию. – Я сейчас же поеду в город и найду Мари там.

– Погодите, – вздохнула Амелия с раздражением. – Во-первых, извольте сначала вернуть лошадь. Ваша нашлась – пришла сама на то место, где вас потеряла. А во-вторых, я прошу вас подождать с разговорами и важными предложениями.

– Почему? – непонимающе нахмурился Уилл. – У меня действительно серьёзные намерения.

– Ах, оставьте! – повысила голос женщина и видя, что гость так и собирается стоять в дверях, вытолкала его обратно на улицу, сама вышла следом и направилась к конюшне, продолжая разговор. – Даже если вы действительно влюблены, это не даёт вам права нарушать закон.

– Я знаю о законе, – поспешил за ней юноша. – И мне всё равно, я согласен скрываться.

– А вы спросили у Анны, согласна ли она? – обернулась Амелия, одарив парня презрительным взглядом.

– Но ведь, – остановился в растерянности тот, – она сказала, что подумает.

– Она сказала, что подумает над вашим предложением. А о законе Анна и не знала.

– Что? – удивился Уилл. – Все об этом знают, как она могла не знать?

– Мы живём в лесу, – напомнила женщина, выводя из конюшни гнедого жеребца. – Она мало знает о внешнем мире.

– Но, – начал было юноша.

– Послушайте, – перебила его Амелия. – Вам кажется, что Анну можно так просто получить, потому что она деревенская девушка. Но это не так. Если вы действительно имеете серьёзные намерения, то подождите полгода, когда она вступит в права на графский титул, тогда и приходите говорить о женитьбе. Когда у Анны будет из чего выбирать, – женщина сунула поводья в руку растерянного юноши.

– Права на графский титул? – пробормотал тот недоуменно.

– Да. Она дочь графа Алоиса и с шестнадцати лет вступает в законное владение его имением при условии скорого замужества.

– Так значит, – Уилл прикрыл глаза ладонью, пытаясь собраться с мыслями, – она сестра нынешнего графа?

– Можно и так сказать, – вздохнула Амелия отрешённо и тут же снова серьёзно глянула на гостя. – Если она предпочтёт вас другим претендентам…

– Но почему она сама не знает? – перебил вдруг юноша. – Почему никто не знает об этом?

– Всему своё время, – сердито ответила женщина. – А вам, если вздумаете раструбить, никто не поверит.

– Почему я должен верить вам сейчас? – Уилл нахмурился.

– Ваше право не верить. Однако, зачем мне обманывать? Я всего лишь хочу уберечь дочь от необдуманных решений и возможной казни за нарушение закона, который ещё полгода будет иметь над ней власть.

– Благодарю, – вздохнул парень с нескрываемой печалью и, не пытаясь продолжить разговор, взобрался в седло. – Я поговорю с Мари сам.

– Не говорите ей раньше времени, – попросила Амелия строго. – По крайней мере, если не хотите, чтобы она сочла вас сумасшедшим.

Уилл кивнул отвернувшись и пришпорил коня. Женщина покачала головой, глядя ему вслед, переводя дыхание после не в меру смелого разговора, и повела свою лошадку в конюшню, чтобы накормить и дать ей немного отдохнуть. Нужно было собираться в неблизкий путь до столицы.

* * *

– Опять он куда-то подевался! – возмущался Северин, выходя из таверны во двор. – Юрген, ты видел этого бунтаря?!

– Успокойся, пожалуйста, – вздохнула хозяйка постоялого двора, остановившись в дверях. – Ты же говорил, что он влюбился, вот и поехал, наверное, к ней…

– Что за глупости. Нам нужно ехать в столицу!

– Вернётся и поедете, – успокаивала Гризельда. – Вы не опаздываете.

– Я и Анну отправил в столицу, наверняка она уже уехала. Зря теряем время!

Со стороны дороги послышался топот коней. Советник прислушался, затем удивлённо пригляделся – из-за деревьев выехал крытый графский экипаж и, не сбавляя скорости, пронёсся мимо постоялого двора и дальше через всю деревню, поднимая клубы жёлто-серой пыли.

– Виконт? – удивлённо нахмурилась женщина.

– Виконт сейчас шатается по лесу! – возмутился Северин. – Видимо, это Эрмелинда. Но что она забыла в столице?

– Почему ты думаешь, что леди Эрмелинда направляется в столицу?

– Больше некуда, – задумчиво произнёс советник. – Догоним экипаж по дороге. Надеюсь, Уильям скоро вернётся, не найдя своей зазнобы на месте.

– Не будь так строг, – улыбнулась Гризельда. – Ты и сам был таким же в молодости.

– Да, – недовольно ответил Северин, – и всерьёз рисковал головой. Эрмелинда доверила мне Уилла, а он уже дважды от меня убежал. Куда это годится?

– Не переживай так, – она потянула мужчину за руку обратно в таверну. – Пойдём, я накормлю тебя и будешь собираться.

– Вот бунтарь, – вздохнул советник, опуская голову и следуя за Гризельдой. – Не хватает ему отцовского присмотра…

– А почему ты не сказал сразу, что он виконт? У тебя есть секреты даже от меня? – спросила она чуть погодя.

– Я ведь не мог представить его как есть при тебе и Юргене. Он сам бы что-нибудь заподозрил. А потом как-то вылетело из головы.

– Значит, с секретами это была затея Уильяма?

– Да, он тот ещё ребёнок, всё никак не наиграется, – покачал головой Северин.

– Даже хорошо, что ты сразу не сказал, – улыбнулась вдруг женщина, остановившись у входа в кухню. – Я и теперь буду думать всё время, как бы не ляпнуть ненароком, что я знаю правду. Не говори Юргену, наш простак сдаст сразу, и сам не заметит.

Северин усмехнулся мимолётно, но тут же снова вернул на лицо встревоженный вид.

– Ох уж этот Уильям, – вздохнул он, когда Гризельда скрылась-таки за дверью. – Кажется, я становлюсь староват для его игр…

В скором времени беглец вернулся в Волдрен. С угрюмым видом вошёл он на постоялый двор, где Юрген седлал коня его спутника.

– О! Доброго дня вам, – поприветствовал мужчина. – Советник вас обыскался.

– Где он? – тихо спросил юноша, не взглянув на трактирщика.

– Обедает, – махнул рукой Юрген. – Я попрошу Гризельду и вам накрыть.

– Не нужно, – бросил Уилл, заходя в таверну.

– Уильям! – Северин вскочил из-за стола. – Где тебя носило?! Нам давно нужно было выдвигаться.

– Я не поеду в столицу, – бросил парень, не обращая внимания на грозный тон спутника. – Мне нужно вернуться в имение и поговорить с матерью.

– Значит, поедешь в столицу, – саркастично усмехнулся Северин. Видно, после вкусной еды его настроение чуть улучшилось. – Потому что твоя мать проехала здесь полтора часа назад. И мы можем её догнать.

– Что? – парень искренне удивился. – Она ведь не собиралась ехать.

– Как видно, собралась, – хмыкнул Северин. – Быстро ешь и поехали.

– Я не голоден.

– Решил отощать на любовной почве? – он сердито нахмурил брови. – Леди Эрмелинда не будет рада, услышав о твоих похождениях. И что ты собрался с ней обсуждать? Материнские нервы не выдержат твоих спонтанных решений, потерпи.

– Я не буду есть, – буркнул юноша, отворачиваясь. – Жду тебя во дворе и уже готов ехать.

– Нет уж, постой! – возмутился Северин. – Хватит игнорировать меня! Ты собрался рассказать матери о своём намерении жениться?!

– Нет! – выпалил Уильям наконец. – Не твоё дело! – он вышел, хлопнув тяжёлой дверью.

Советник несколько секунд удивлённо смотрел ему вслед, затем со вздохом опустился на скамью. Из кухни показалось взволнованное лицо Гризельды.

– Вы повздорили? – спросила она участливо и медленно подошла к удрученному мужчине.

– Влюблённый, – вздохнул тот, продолжая неохотно допивать кисловатое вино.

– Всё уладится, – улыбнулась женщина и легонько погладила его седую голову. – Молодость – горячая пора. Скоро остынет.

– Да, знаю… Дай Бог Эрмелинде дожить до того дня, когда Уилл начнёт думать и о её благополучии тоже…

* * *

День четвёртый.

Догнать экипаж, несмотря на совсем небольшой разрыв во времени, всадникам так и не удалось – конь Уильяма подвернул ногу сразу за каменным мостом, который, как решил парень, явно был кем-то проклят. До ближайшей деревни путь серьёзно замедлился. Поменять лошадей удалось только под утро, благо небо было ясным, и тонкая луна достаточно хорошо освещала дорогу, путникам не пришлось делать остановку на ночь. Всю дорогу Уилл угрюмо молчал, на вопросы спутника отвечал неохотно и не собирался ничего объяснять. Вскоре Северину надоело пытаться что-то разузнать, и он точно так же погрузился в свои раздумья, не пытаясь поддержать беседу с виконтом.

До столицы они добрались лишь к полудню. Уставшие и сонные путники въехали в городские ворота, советник тут же приостановил коня.

– Я хочу отдохнуть с дороги, – вздохнул он, не рассчитывая получить ответ. – Поеду домой. Если хочешь, остановись у меня, вечером явишься во дворец.

– А почему ты не хочешь остановиться там? – спросил парень, устало потирая глаза. – О нас сразу и доложат.

– Не люблю я все эти замки с кучей важности и стражи, – ответил Северин с облегчением, видя, что Уильям чуть смягчился.

– Да? По тебе не скажешь, – усмехнулся юноша, не расставаясь при этом с печалью на лице. – Сам ты такой важный.

– Ну, знаешь, – буркнул советник, затем вновь вздохнул удручённо. – Вечером прибуду в замок.

– Как хочешь, – бросил Уильям и двинулся дальше, не прощаясь со спутником.

– Ох уж эта молодость, – покачал головой Северин, – всё спешит куда-то, – он похлопал лошадь по шее. – Пошли домой…

Во дворе замка виконта встретили довольно холодно – стража еще не могла узнать его в лицо, тем более, что юноша был без всякой охраны и сопровождения, и поверила в чин Уильяма только после предоставления соответствующих бумаг. Тут же был отправлен человек для доклада о приезде дальнего родственника герцогу. Уильям тем временем спешился у парадных дверей, отдал коня кому-то из слуг, а сам задержался, увидев пышный сад, разбитый перед восточным крылом замка. Густая зелень манила прохладой и тишиной, а серые камни стен дворца, напротив, навевали ещё большую печаль. Заходить внутрь – в полумрак дворцовых коридоров, где придётся всем улыбаться и кланяться, изображая фальшивую вежливость, совсем не хотелось. Юноша подумал ещё секунду и, решив что можно немного задержаться, направился прямо к саду.

– Всё равно все заняты подготовкой к празднику, никто и не заметит, если я появлюсь чуть позже или чуть раньше, – размышлял он, бормоча себе под нос. – А пока можно спокойно всё обдумать.

А подумать было над чем, прежде чем искать разговора с матерью. Что он будет спрашивать у неё? Станет возмущаться? Выяснять, почему она не сказала раньше, что у него есть сестра? А когда он узнает правду, станет ли легче? Уже всё равно – Мари не будет его женой. Он влюбился без памяти в собственную сестру, что за ночной кошмар?! Из всех людей королевства именно она – крестьянская девушка из леса, спасшая ему жизнь, оказалась дочерью Алоиса.

– Зачем отцу нужна была дочь? – задумчиво прошептал Уильям. – Она младше меня, значит, наследник уже был. Зачем ему… не с мамой, – сонные мысли старательно путались и никак не хотели искать логики в действиях погибшего отца. – Ладно, – юноша вздохнул, вбирая полной грудью ароматы всё ещё цветущего осеннего сада, – всё узнаю у мате… – он резко остановился, в недоумении уставившись на затенённую скамейку под увитой виноградом аркой. Вяло перелистывая страницы небольшой книги, на лавочке сидела Мари.

Юноша замер, не зная, как теперь скрыться незамеченным и как, если придётся, говорить с девушкой, на которой он только вчера уверенно хотел жениться, а сейчас… Скоро должен будет разделить отцовское имущество и смотреть, сжимая кулаки и скрипя зубами, как к завидной невесте сватаются другие кавалеры со всех концов королевства. Нет, нужно сначала всё обсудить с матерью, чтобы не осталось лишних вопросов, догадок и предположений. Но…

– Уилл! – девушка подскочила с лавочки, захлопывая книгу. – Вы наконец доехали! Это граф так долго копался? – она с радостной улыбкой подбежала ближе и собралась было повиснуть на шее неожиданно появившегося знакомого, но остановилась. Увидев его озадаченность, она вспомнила, что и сама не должна так радоваться встрече, не выяснив некоторых подробностей их прошлого разговора. – Я… хотела кое-что тебе сказать, – опустив глаза, тихо произнесла она. – На счёт нашего…

– Я хотел бы сначала уладить кое-какие дела, – перебил юноша, отводя взор.

– Нет, мне очень нужно сказать сейчас, – настаивала Мари. – Потом я не смогу. Это насчёт твоего предложения, – она говорила быстро, чтобы собеседник не перебил её снова, чтобы не потерять подаренной неожиданностью момента смелости. – Я узнала, что есть закон… Наверное, ты думал, что я знаю, поэтому не сказал. И если ты этого действительно не боишься, то я бы хотела… Я не буду против, – она замялась, давая Уильяму шанс вставить слово.

– Мари, – чуть громче произнёс он, вздрогнув от холодности собственного голоса, – у нас нет совместного будущего, – парень отвернулся, чтобы не показать овладевшей лицом печали. – Прости, – он зашагал прочь из сада. В надежде, что разговор на этом будет закончен, что у девушки не появится лишних вопросов, или растерянность не даст сразу озвучить их. Только бы скорее скрыться от удивлённого взгляда её карих глаз. Таких манящих глаз… таких желанных губ… Юноша зажмурился, отчаянно отгоняя трепетные мысли о вчерашнем поцелуе. Только теперь он вдруг понял: рыжеватые, почти медного цвета волосы, карие глаза, бледная кожа – такая редкость для Ладлера. Он не обратил внимания, ведь часто видел людей с такими чертами среди гостей имения, среди прислуги и друзей графской четы, не обращая внимания на их различия с белокурыми жителями окружающих деревень. Это черты Сэфпейса, черты иноземцев, черты его отца…

– Значит, матушка говорила правду, – послышался чуть растерянный и в то же время возмущённый голос у него из-за спины. – Знать только играет с такими как мы!

Уилл немного замедлил шаг, хотелось обернуться, ответить, объясниться… Но что он скажет? Правду? Амелия просила не говорить ничего её дочери. Солгать? Зачем? Нет! Он с досадой тряхнул головой и продолжил путь.

– Дурак, – шепнула Мари, глядя ему вслед полными слёз глазами. – А я ведь тебе поверила, – она всхлипнула, сжала в руках свою книгу, что было сил. – Сама дура, – добавила со злостью и отправилась твёрдым шагом вглубь сада, чтобы там в одиночестве корить себя, реветь, кусая губы, и проклинать весь род мужской за ложь и предательство лишь одного его невыносимо привлекательного и от этого ещё более жестокого представителя.