Розового варенья на кухне выдали целую банку, и теперь Мари пыталась сделать как можно более непринуждённый вид, чтобы сказать маленькой леди, что её просьба передана и начала исполняться. Утром девушка тянула время как могла, говорила что-то о границах ангельских возможностей, плела всякую чушь о стараниях, не зная наверняка, что вся эта история не является плодом детского воображения или недопонимания взрослых разговоров. Ей было стыдно так обманывать доверчивую девочку, но вылечить её казалось куда более важным, чем соблюсти чистоту своей совести.

Мари осторожно толкнула дверь, тут же до слуха донёсся мужской голос, и она остановилась в проходе, слегка опешив и испугавшись, что по ошибке зашла не в те покои. Но растерянный взгляд встретился с глазами Фрок. Та сидела на краю кровати и глядела то на своего ангела, то на молодого мужчину, стоявшего вполоборота между постелью девочки и выходом, взирая на неожиданную гостью с удивлением и нескрываемой злобой.

– Ты кто ещё?! – рявкнул он так, что девушка потеряла на секунду дар речи. – Стучать тебя не научили?!

– Это мой врач! – возмутилась Фрок, бросая на мужчину сердитый взгляд. – Она пришла меня кормить.

– Врач? – усмехнулся тот, делая шаг к Мари. – Что это за врач такой? – окинул её презрительным взглядом.

– Герцогиня велела мне покормить миледи именно сейчас, – набравшись смелость, произнесла она спокойно, но чувствуя что-то неладное.

– Что ж, раз она приказала, приступайте, – бросил мужчина, пригладив одной рукой недлинные песочно-русые волосы и обнажив зубы в надменной улыбке.

– Могу я попросить вас, – начала девушка, но Фрок перебила её, продолжив просьбу по-своему:

– Братик, оставь нас вдвоём, пожалуйста, – улыбнулась малышка.

Маркиз глянул на сестру с какой-то наигранной добротой, вновь посмотрел на Мари, та, преисполненная решимости, сделала несколько шагов к кровати пациентки, стараясь при этом сторониться незнакомца. Тот удивительно быстро сменил гнев на милость, улыбнулся широко и, легко кивнув головой, видимо, в знак извинения или прощания, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Фрок заболтала ногами, заметив, что в руках девушки две тарелки вместо положенной одной.

– Ты принесла его, да? Принесла варенье? – спросила она с нетерпением.

– Да, – тревожно ответила Мари, всё ещё обеспокоенная неожиданной встречей с маркизом.

– Значит, я должна начать ходить, так? – поинтересовалась Фрок.

– Нет, – она сделала попытку улыбнуться. – Не обязательно. Я вижу, как ты стараешься выздороветь.

– Я очень стараюсь, – девочка выглядела невероятно счастливой и, несмотря на бледность и худобу, казалась почти здоровой.

– А это был маркиз Болдер? – попыталась уточнить Мари. В их долгом ночном разговоре Уилл немного ознакомил её с именами наиболее важных знатных персон и степенями их родства.

– Братик Болдер, – хихикнула Фрок. – Он зашёл, чтобы узнать, как я себя чувствую.

– И больше ничего? – как можно менее подозрительно постаралась спросить она.

– Хотел что-то ещё сказать, но тут ты пришла. Братик не в духе, – девочка вздохнула. – Но, кажется, он ещё не стал злым как папа.

– Конечно, нет, – Мари решила, что не стоит делать какие-либо выводы раньше времени, чтобы не разрушить хрупкое доверие ребёнка к малознакомой ангелу-целительнице.

– А ты передала послание? – этого вопроса девушка больше всего хотела избежать, но он всё же прозвучал.

– Да, – чуть помедлив, ответила она. – На небе как раз сейчас ищут, кого нужно предупредить.

– Вот здорово! – обрадовалась малышка. – Ты вправду настоящий ангел! Вот братик и пришёл сегодня навестить меня. Значит, Господь уже помогает нам!

– Да, – Мари улыбнулась, стараясь не показывать волнения. – Ну, давай-ка есть, всё уже остыло.

Фрок болтала не умолкая, беззаботной детской радостью отвлекала целительницу от тяжёлых раздумий, пока та совсем не позабыла о тревогах и не увлеклась бурной беседой. Где-то в глубине сознания осталось напоминание, что нужно скорее вновь посетить графиню, но волнение почти полностью рассеялось, уступая место облегчению и даже скрытой гордости за улучшающееся состояние пациентки.

– А тебе обязательно нужно идти? – недовольно спросила та, когда Мари собрала грязную посуду и поднялась со стула, стоявшего у самой кровати девочки.

– Да, у меня есть важное дело, – улыбнулась она. – Но я вернусь вечером и накормлю тебя ужином.

– Хорошо. Разузнай, как там дела на небе, – успокоилась Фрок. – Я буду ждать.

– Постарайся поспать, – попросила девушка напоследок и вышла, прикрыв за собой дверь.

* * *

«Теперь к графине!» – успела подумать Мари, но мысль не получила продолжения – опершись плечом о стену, в трёх шагах от двери стоял маркиз, и на лице его при виде девушки проявилось нетерпеливое ликование – её-то он и ждал.

Не говоря ни слова и стараясь сохранять внешнее спокойствие, она кое-как поклонилась, одной рукой держа тарелки, другой отводя в сторону край юбки, и хотела было пройти мимо, но мужчина так же молча преградил ей дорогу. Сердце от страха бешено колотилось. Что он задумал? Что заподозрил? Неужели всё понял?

– Иди за мной, – негромко и удивительно мягко вдруг произнёс маркиз, разворачиваясь к ней спиной. – Хочу с тобой поговорить, – он зашагал по коридору.

Мари секунду помедлила, затем беззвучно вдохнула поглубже, набираясь смелости, и засеменила следом. Болдер дошёл до конца коридора, приоткрыл высокую дверь, пропуская Мари вперёд. Они оказались в просторном зале, очень похожем на тот, в котором «плакали» свечи вчерашней ночью, но сейчас в окна били яркие солнечные лучи, и залитое светом помещение не казалось таким скорбным и угнетающим.

– Сюда, – коротко позвал мужчина, когда Мари немного замешкалась, оглядывая зал. Та поспешила за ним, боясь перечить столь важной особе и попутно стараясь продумать, как оправдываться в случае, если он о чём-то догадался. Они зашли в ещё одну дверь, снова оказались в широком полутёмном коридоре без окон, дошли до первой двери. Мужчина открыл её ключом, вновь встал в стороне, пропуская девушку вперёд. Она остановилась перед входом в слабо освещённую спальню, непонимающе посмотрела на маркиза.

– Заходи, – поторопил тот, но она не сдвинулась с места. Его губы слегка растянулись в подозрительной усмешке. – Боишься меня? – спросил Болдер прямо. – Разве у тебя есть причины бояться?

Девушка поняла, что ведёт себя сейчас чересчур подозрительно, попыталась ответить как можно спокойнее.

– Это же спальня, – произнесла она чуть дрожащим голосом. – Мне неприлично находиться в покоях вашей светлости. Что о вас могут подумать?

– Мне всё равно, кто что подумает, – всё с той же непонятной улыбкой буркнул маркиз. – Нужно только поговорить.

– Мы могли бы поговорить здесь, – продолжала отпираться Мари.

– Нет! – вдруг повысил голос Болдер. – Заходи сейчас же.

Внезапно взметнувшийся страх заставил её повиноваться. Дверь закрылась и, услышав, как проворачивается ключ в замке, Мари окончательно уверилась, что ждать ей беды.

– Ты прямо трясёшься, – усмехнулся маркиз, забрав у девушки тарелки, которые она всё ещё держала в руках. Он подошёл к окну, оставив посуду на письменном столе, и одёрнул тяжёлые гардины. Свет залил просторную комнату, и Мари смогла хотя бы начать дышать, рассеявшаяся тьма унесла с собой часть пугающих мыслей. – Чего ты боишься?

– Вы не будете приставать? – вдруг осмелилась спросить она.

– Приставать? – мужчина презрительно усмехнулся. – По-твоему мне не хватает женщин, что я опущусь до прислуги?

От резких слов стало обидно, но в то же время немного полегчало.

– Что вы хотели? – девушка взяла себя в руки, поняв, что теперь главное не показать, что ей известно о заговоре.

– Что тебе сказала Фрок? – спросил маркиз, вновь сделавшись серьёзным.

– А что она должна была мне сказать?

– Не строй из себя дурочку, – он недобро нахмурился. – Что моя сестра рассказала о графине и её сыне?

– Мы не говорили о них, – как можно более искренне удивилась Мари. – Только о её болезни.

– И чем же больна Фрок? – вновь ухмыльнулся мужчина.

– У неё проблемы с желудком, – начала было девушка, но Болдер угрожающе шагнул в её сторону, ухмылка стала ещё шире.

– Даже если так, – произнёс он глухо, – что же ты испугалась, увидев меня?

– Я решила, что вошла не в ту комнату, – честно призналась она, радуясь, что хотя бы сейчас не приходится выдумывать оправдание. – А потом…

– Потом, – бесцеремонно перебил её маркиз, – ты узнала кто я и попыталась стать спокойной, но страх не покинул твоих глаз, и лицо оставалось бледным, – он сделал ещё два шага вперёд, оказался в пугающей близости. – Прямо как сейчас.

– Я вас не боюсь! – вдруг вспылила Мари, не найдя иного выхода. Щёки её тут же загорелись румянцем, волнение заставило кровь прилить к лицу. – Я лишь пытаюсь соблюдать правила приличия!

– Плевать я хотел на все эти правила, – сквозь зубы прорычал мужчина, склоняясь к самому лицу девушки, даже не пытающейся теперь отвести пылающий негодованием взор. – Если мои планы сорвутся, поплатишься за это ты.

– Я не знаю ничего о ваших планах, – отчеканила она и отвернулась к двери, чтобы не показать новой волны страха, отчаянно пробирающейся во взгляд. – Теперь я могу идти?

Мужчина молча обошёл её, провернул ключ в замочной скважине и, открыв дверь, жестом попросил покинуть комнату.

– Если попытаешься сбежать, – бросил он небрежно, когда Мари уже сделала пару шагов по коридору, – тебя убьют без разбирательств.

Дверь хлопнула, и сердце девушки на миг остановилось. Она несколько секунд стояла в запуганном оцепенении, глядя куда-то в пустоту перед собой, затем вздохнула шумно и прерывисто, зажмурилась, стараясь не дать волю слезам, и побежала вперёд, не разбирая дороги. Лишь бы убраться подальше пока маркиз не передумал и не убил её прямо сейчас.

* * *

Когда на город только начали опускаться вечерние сумерки, в столицу въехала небольшая открытая повозка, запряжённая одним тяжеловозом, бодро отбивающим копытами рысь по каменной мостовой. Лошадка доскакала до замковых ворот, и женщина на облучке потянула поводья.

– Мне нужно повидаться с дочерью, она была вызвана к миледи в качестве врача, – произнесла она чинно, обращаясь к подошедшему стражнику.

– Я не могу впустить вас без приказа, – виновато отозвался молодой мужчина, видимо, только недавно поступивший на службу, – или бумаги, подтверждающей…

– Что ты там несёшь? – лениво бросил второй стражник, подходя ближе. – Не могу и всё! – он глянул на Амелию, усмехнулся вызывающе. – Он вас не пропустит, зато я пропущу.

– Буду очень признательна, – ответила женщина, чуть склонив голову.

– Конечно будете, – отозвался стражник, подозрительно щурясь. – Пройдите-ка в нашу скромную обитель, – он указал рукой на небольшую дверцу в стене сразу за высокими коваными воротами. – Поблагодарите и поедете дальше.

– Какие бумаги нужны для въезда? – спросила путница, стараясь скрыть своё раздражение и пропустить неоднозначный намёки мимо ушей.

Молодой охранник жалобно покосился на своего нахального сослуживца и сделал шаг назад, видимо, не желая участвовать в разворачивающейся сцене, но тут же, глянув куда-то вбок, засуетился и пихнул того в спину. Второй мужчина оглянулся на него, гневно сверкнув глазами, и тоже заметил приближающегося к воротам всадника. В парадной форме и с весьма серьёзным лицом к ним подъехал барон Северин, он коротко глянул на стражников, затем на женщину в повозке. Лицо его вдруг просветлело, и на губах возникла радостная, хотя и весьма сдержанная улыбка.

– Амелия? – произнёс он негромко. – Рад видеть тебя… в добром здравии. Ты приехала к дочери?

– И я рада, милорд Северин, – ответила женщина, облегчённо вздохнув. – Да, я решила, что моя дикарка нуждается в присмотре. Вот только в замок меня не пропускают.

Советник удивлённо приподнял бровь, снова взглянул на растерявшихся охранников и тут же снисходительно усмехнулся.

– Что взять с этих невежд? Они и не знают, наверное, что Аннамари спасает жизнь юной дочери их правителя, – утешил он знакомую. – Открывайте! – рявкнул Северин на стражников, и те тут же кинулись к воротам, не пытаясь больше пререкаться.

– Почему ты рекомендовал Анну? – негромко спросила Амелия, видя, что советник не спешит с ней распрощаться.

Тот чуть натянул поводья, чтобы конь не обгонял повозку, пожал плечами.

– Она ведь неплохо выучилась, ты сама говорила мне это. И Уиллу она быстро помогла, почему бы не попробовать.

– А ты знаешь, что твой подопечный предлагал ей руку и сердце?

– Да, я в курсе, – Северин опустил голову, задумался на мгновение. – Не хочу, чтобы у них были проблемы.

– И я не хочу, – вздохнула Амелия в унисон. – Поэтому я… в порыве негодования рассказала юноше о происхождении Анны.

– Рассказала? – советник удивлённо поднял брови и тут же нахмурился. – И как он отреагировал?

– Мне показалось, что расстроился, ускакал не дослушав.

– Не мудрено, – он покачал головой. – Теперь понятно, почему он был так задумчив по дороге к столице.

– Но я не понимаю, – недовольно произнесла женщина. – Объясни мне.

– Теперь Уильям уверен, что Аннамари его сестра, как тут не расстроиться?!

– Что? – она чуть не выронила поводья от изумления. – Уильям и есть… виконт?!

– А ты только сейчас поняла? – удивился Северин.

– Конечно! Ты ведь сказал, что он твой ученик, что он из свиты. Да он и сам так представился! Что за секреты?!

Мужчина на секунду зажмурился, пытаясь собраться с мыслями и удержать себя в руках.

– Это была прихоть Уилла, чтобы никто не знал, кто он есть, посмотреть и послушать, что люди думают о нём на самом деле! Чего ждут от нового управителя, – Северин остановил коня перед западным крылом замка. – Поверить не могу, что ты его не узнала.

– А я не могу поверить, что ты не сказал мне об этом с самого начала, – вспылила Амелия. – Как я могла узнать? – она вылезла из повозки. – В последний раз я видела его лет пятнадцать назад!

– Я не сказал, потому что мне хотелось побыть с тобой наедине и забыть хоть на время о своих должностных обязанностях. А так разговор непременно кружился бы вокруг Уильяма. Ты и сама знаешь, начала бы раздумывать, как он вырос и прочее. А утром я совершенно забыл о твоём вопросе.

– Но если бы ты сказал сразу, то я не наговорила бы ему столько!

– Ладно, – советник поднял руку, давая понять, что нужно успокоиться. – Я найду его и попытаюсь поговорить. Графиня тоже должна быть здесь, ты могла бы повидаться с ней.

– Я обязательно сделаю это, – вздохнула женщина. – А когда я снова увижу тебя?

Советник быстро огляделся, убедившись, что их никто не видит, подошёл к спутнице почти вплотную, поднёс к губам её руку.

– Милая, ты и сама всё прекрасно понимаешь, – он поцеловал чуть обветренную кожу. – Наша участь – лишь краткие моменты близости.

– Я помню, – шепнула Амелия, – но пока мы здесь… Я буду ждать скорой встречи, – она опустила глаза, сжав на секунду пальцы мужчины, обернулась со вздохом и зашагала ко входу в замок.

Северин проводил её взглядом, также тяжело вздохнул, когда закрылась за ней широкая деревянная дверь, и повёл коня к парадной лестнице. Теперь необходимо было утешать бунтаря Уилла, но мысли упорно тянули совсем в другую сторону.

* * *

В дверь негромко постучали. Эрмелинда насторожилась, на всякий случай сняла тёплое манто, кинула его на сундук в углу, а сама устроилась в кресле.

– Войдите!

Дверь приоткрылась, и в покои графини шагнул Северин. Он почтительно поклонился и подошёл ближе.

– Советник, – улыбнулась женщина, поднимаясь. – Где же вы пропадали? Я уж испугалась, что это пришли по мою душу.

– Миледи, у нас с Уильямом выдалась тяжёлая дорога, и я отдыхал в своём доме в городе. А сейчас я не смог найти вашего сына и решил, что он, возможно, здесь.

– Уильям уехал домой, – тихо произнесла Эрмелинда, с подозрением глянув на дверь. – Здесь становится опасно.

– Вы считаете, что на вас могут покушаться? – тревожно спросил советник.

– Я не считаю, я уверена в этом. Мне и самой теперь нужно уехать, но сомневаюсь, что брат отпустит.

– Простите меня за смелость вопроса, – учтиво обратился к ней Северин, – но зачем же нужно было приезжать? И отпускать Уильяма?

– Советник, – женщина с едва сдерживаемой усмешкой покачала головой, – вас обвели вокруг пальца. Два дня назад, я запретила Уильяму посещать столицу. Но он воспользовался моим уединением и обманул ваше доверие, наверняка сказав, что я просила не беспокоить меня по таким пустякам.

– Боже, я подверг вас такой опасности, – опустив голову, закрыл глаза мужчина.

– Уильям тот ещё плут, – беззлобно ответила графиня, снова кутаясь в манто.

– Я рад, что вам удаётся даже в такой ситуации сохранять бодрость духа.

– Бодрость духа – единственное, что я ещё в силах сохранить, – она устало улыбнулась. – И всё же необходимо как-то покинуть замок.

– Я вывезу вас, – Северин нахмурился. – Нужно только сказать Амелии, что мы уезжаем, чтобы она не искала вас и случайно не подняла тревогу раньше времени.

– Амелия тоже здесь? – вздохнула женщина. – Хотелось бы с ней повидаться. Аннамари так выросла, стала красавицей, прямо как её мать.

– Об этом мне тоже стоит сообщить, – замялся советник. – Ваш сын сделал предложение девушке, но… Амелия рассказала ему, что она будущая графиня.

– Что? – Эрмелинда удивилась и тут же улыбнулась с облегчением. – Так вот о чём Уилл хотел поговорить.

– Вы не думаете, что пора сказать ему всю правду?…

– Давно пора, – вдруг погрустнела графиня. – Но каждый раз у меня щемит сердце, когда я собираюсь заговорить с ним об этом… Как он переживёт такие новости?

– Он уже не мальчик, всё поймёт, – утешил Северин. – Знай он правду, всё, возможно, складывалось бы легче.

– Да. Вы правы, – женщина покачала головой. – Скорее ищите Амелию и срочно нужно выезжать. В этих стенах становится всё опаснее.

– Как вам будет угодно, – поклонился советник, покидая комнату.

Эрмелинда ещё несколько секунд смотрела на закрытую дверь, затем тяжело вздохнула и села у окна ждать спутника. Она уже трижды пожалела, что, поддавшись какой-то наивной надежде на свои душевные силы и стойкость, пожаловала в замок брата, давая ему лишний повод для подозрений, которые Аделард и без того уже почти перестал скрывать. Графиня никак не могла понять, почему младший брат так ненавидит её. За что он так ненавидел её покойного супруга и их сына? Она понимала прекрасно причины, по которым он мог бы стараться убрать родственников со своего пути, даже желание убить Уильяма и её саму не вызывало удивления – такие времена, власть стоит больших жертв, но ненависть… Откуда столько её в блестящих глазах герцога? Женщина покачала головой, глядя отрешённо в окно – ещё одна, последняя попытка воззвать к родственным связям в сердце брата потерпела грандиозное фиаско и от этого на душе было невыносимо печально.

* * *

Мари прижалась спиной к холодным камням стены, переводя дыхание. После долгих плутаний по широким безлюдным коридорам ей наконец удалось найти зал, через который проводил её Болдер, теперь нужно было отдышаться и продолжить искать свою комнату. В волнении она никак не могла запомнить дорогу, замок казался ей огромным лабиринтом, все коридоры были будто одинаковыми. Девушка вздохнула и скользнула за створку высокой двери.

– Вот вы где! – радостный возглас слуги едва не заставил её вскрикнуть от страха, но лицо матери за его спиной тут же вывело из оцепенения.

– Анна! – улыбнулась та. – Я только приехала и как раз направлялась к тебе.

– Матушка, – девушка глянула сначала на мать, затем на слугу. – Прошу, отведите нас в мою комнату, – она улыбнулась, как могла мило. – Кажется, я снова заблудилась.

Когда дверь гостевой спальни закрылась, Мари прислушалась и, не услышав удаляющихся шагов слуги, подошла к матери, непонимающе глядящей на бледную дочь, поближе.

– Что случилась? – спросила Амелия вполголоса. – На тебе лица нет.

– Матушка, – зашептала она, – здесь такое творится… Я прошу тебя, уезжай скорее.

– Что творится? – заволновалась женщина. – Никуда я без тебя не поеду.

– Герцог планирует убить виконта, – снова глянув на дверь, объяснила Мари. – А виконтом оказался Уилл… И он вправду играл со мной, – девушка совсем погрустнела, вспомнив разговор в саду. В череде последующих событий ей было не до любовных переживаний, а сейчас они вдруг взметнулись с новой силой. – Ты была права, – на глаза её навернулись слёзы, – но сейчас важнее другое, – она вновь встрепенулась. – Леди Фрок слышала разговор герцога и маркиза, они задумали убить виконта и графиню. А потом я и сама услышала, как кто-то обсуждал убийство Уильяма. И маркиз подозревает, что я знаю, он угрожал мне.

Амелия с ужасом выслушала слова дочери, когда та умолкла, она покачала головой.

– За столь короткий срок ты умудрилась ввязаться в такую историю, – попыталась пошутить она. – Ничего. Мы найдём графиню и всё ей расскажем.

– Я говорила с графиней, – ответила Мари, – она знает об угрозе, Уильям уже отправился домой. Поэтому я и боюсь! Маркиз грозился, что я поплачусь, если его планы рухнут.

– Ничего, я сейчас же найду советника, он нам поможет! – утешала мать, стараясь не показывать собственного волнения. – Останься здесь, а я скоро вернусь.

– Матушка, я не могу оставить маленькую леди и сбежать! – по щекам её покатились слёзы. – Она не хочет никому рассказывать о том, что слышала, поэтому начала голодать, чтобы умереть и попасть на небо, чтобы попросить Бога спасти графиню и Уилла. А я пообещала, что всё передам! Понимаешь?

– Кому передашь? – не поняла женщина.

– Матушка, она думает, что я ангел, – всхлипнула Мари. – Я должна ей помочь, но уже не знаю как!

– Боже, – Амелия тяжело вздохнула. – Девочка моя, зачем только я тебя отправила сюда?

– Я рада, что помогла леди Фрок, – она попыталась улыбнуться. – Но я боюсь… Не хочу умирать, – Мари уткнулась матери в плечо, вновь заливаясь слезами.

– Всё будет хорошо, милая, – дрожащими губами прошептала женщина. – Я иду к графине!

Она погладила дочь по голове и, отстранившись, направилась к двери.

– Покои графини совсем рядом, – предупредила девушка, вытирая слёзы. – Налево по коридору, – они душили и не давали договорить.

– Любезный молодой человек снаружи меня проводит, – через силу улыбнулась Амелия. – А ты никуда не выходи и ничего не бойся.

Дверь закрылась. И вместе с ней захлопнулась покосившаяся створка разбитого сердца, не дающего покоя, заунывным воем заглушающего даже бурю душевных метаний, вызванных страхом за жизни, как казалось Мари, ни в чём не повинных людей, за её собственную жизнь. Пульс всё так же быстро и чётко отбивал барабанную дробь по вискам, но давящий ком в горле понемногу отступал, давая вздохнуть наконец полной грудью. Она ещё несколько мгновений стояла на месте, затем присела на самый край кровати, невидящим взором уставившись в пол. Было уже не так страшно, слёзы продолжали безостановочно катиться по щекам одна за другой, и ей казалось, что именно они уносят страх с собой. Не хотелось уже ничего выяснять, вдаваться в подробности чужих тайн, только скорее найти выход из лабиринта запутанных замковых интриг, протянув за собой путеводную нить для всех, кто захочет спастись вместе с ней… И больше ничего.

* * *

Выйдя в коридор, Амелия тут же заметила Северина, приближающегося к ней с весьма серьёзным выражением лица.

– Советник, – бросилась она навстречу, – мне нужно срочно встретиться с графиней!

– А я ищу вас для не менее важного разговора, – как можно спокойнее ответил Северин, покосившись на стоящего в стороне и явно заинтересованно глядящего на гостей слугу.

– Пойдёмте к графине и там всё обсудим, – прошептала женщина, подходя ближе. – И скорее, скорее.

Мужчина кивнул, и они оба отправились обратно к покоям Эрмелинды.

– Графине нужно уехать срочно, – тихо произнёс Северин, чуть наклоняясь к идущей рядом Амелии. – Я должен вывезти её.

– И нам нужно бежать, – откликнулась она, кусая губы. – Анне угрожали, на графиню и Уильяма готовится покушение.

– Поэтому и нужно уехать, – вздохнул советник. – Мы снова обсудим это с миледи Эрмелиндой и…

Северин не договорил – голоса за спиной отвлекли спутников от разговора. Они обернулись, и Амелия с ужасом ахнула – в комнату Мари бесцеремонно вваливались двое стражников.

– Неужели поздно?! – прошептала женщина, кидаясь обратно.

– Амелия, стой! – советник, не успев остановить её, бросился следом.

Из-за двери послышались возмущённые возгласы, брыкающуюся Мари под руки выволокли в коридор.

– Остановитесь! – закричала Амелия. – Это моя дочь! Стойте! Сейчас же!

Один из стражников оставил девушку, встал посреди коридора, уперев руки в бока.

– Ваша дочь арестована по подозрению в колдовстве и ереси, – сурово заявил он.

– Да что вы несёте?! – закричала женщина, готовясь уже кинуться на него, но в последний миг, схватив за талию, Амелию остановил Северин.

– Стой! Ты тоже хочешь в темницу?! – негромко укорил он, но женщина не слышала, вырывалась и брыкалась. – Позволь мне разобраться! – он повысил голос, чтобы вывести её из состояния паники.

– Это невозможно, – не слушала она. – Прошу вас!

Северин обратился к стражнику, пытаясь перехватить руки Амелии.

– Куда повели девушку?

– Она будет временно заперта в подвале замка, до выяснения некоторых обстоятельств.

– Кто отдал приказ? – мужчина старался держаться спокойно, Амелия приутихла, ожидая ответа.

– Не могу сказать, – усмехнулся солдат. – Говорите с начальником охраны или самим герцогом. С этими словами он развернулся и зашагал за напарником, уже уволокшим Мари в самый конец коридора.

– Я сама могу идти! – донёсся оттуда голос девушки. – Отпусти меня!

Северин отпустил руки Амелии, та тут же прикрыла ими лицо, оставив только глаза, полные слёз.

– Что я наделала? – прошептала женщина, не пытаясь уже кидаться за дочерью, понимая, что так сделает только хуже ей и себе. – Верн, – она обернулась, – ты можешь помочь?

– Я постараюсь, – сурово нахмурился он. – Иди к графине, собирайтесь. Нужно увезти вас как можно скорее.

– Как я могу уехать, когда Мари… – зашептала дрожащим голосом Амелия.

– Нужно. Я отправлю с вами моего хорошего друга, а сам вернусь в замок и постараюсь со всем разобраться.

Она кивнула, глядя на дверь, за которой скрылась в сопровождении стражи её дочь, поджала губы и зашагала к покоям графини, указанным Северином.

Эрмелинда встретила старую знакомую с тревогой и радостью. Когда женщина служила в графском имении, они пребывали в очень тёплых отношения. Амелия была одной из немногих, с кем графиня могла поговорить по душам, без всяких церемоний и забыв о титулах.

– Здравствуй! – улыбнулась она. – Как давно я не видела тебя!

– Здравствуйте, миледи! – женщина постаралась улыбнуться в ответ и тут же перешла к делу. – Северин велел нам собраться. Анна арестована, а он говорит, что нужно уезжать, – она отвела взор, стараясь проглотить болезненный ком ещё не отступивших слёз.

– Арестована? Почему? – всплеснула руками Эрмелинда, опустившись обратно в кресло от удивления.

– Её обвиняют в колдовстве! – Амелия уже не пыталась скрыть негодование. – Глупо! Это маркиз! Он наверняка уверен, что Анна предупредила Уильяма о заговоре!

– Им просто нужен был повод… Наши дети повстречались не в добрый час, – покачала головой графиня. – Но ничего, – она вновь поднялась, подошла к растерянной Амелии, приобняла за плечи, пытаясь успокоить. – Я знаю, что Северин сделает всё возможное, чтобы помочь девочке, а мы можем попросить защиты у епископа. Как только сбежим из этого замка, отправимся прямиком к нему.

– Епископ? – переспросила женщина. – Да, он ведь в этом вопросе имеет власть не меньшую, чем герцог!

– Даже большую, – улыбнулась Эрмелинда. – И не только в этом. Пока Аделард не коронован, – она опустила глаза, тема для неё была более чем тяжёлой.

– До коронации осталось меньше месяца, – закусила губу Амелия. – Боже, как быстро прошло время. И сколько ещё нужно успеть…

– Мы всё успеем, – вздохнула графиня безрадостно. – Мы должны успеть.

* * *

Меньше, чем через час трое путников, без лишних церемоний подкупив немногочисленную стражу и заметивших их слуг, покинули замок. Один всадник и две женщины в небольшой телеге, запряжённой тяжеловозом.

– В городе мы заедем к моему старому другу, он сопроводит вас до имения, – негромко произнёс Северин, спешившись, пройдя через небольшую калитку в узких воротцах, вслед за повозкой, которая едва-едва протиснулась меж каменных столбов. Дорожка вела к лабиринту шумных столичных улочек – этим выходом пользовалась только прислуга и поставщик провизии.

– Мы решили ехать к епископу, – возразила Эрмелинда, поправляя капюшон серого шерстяного плаща, заменившего её манто.

– Это хорошая идея, – улыбнулся мужчина. – Но дорога неблизкая. Вы справитесь, миледи?

– Я могу съездить одна, – вмешалась Амелия. – Миледи, поезжайте в имение, вам важнее поговорить с Уильямом. А я поеду к отцу Бенедикту.

– Возможно, ты права, – вздохнула графиня. – Как бы мой сын не натворил бед в любовных метаниях.

– В таком случае, – вновь заговорил Северин, – мой друг сопроводит миледи. Амелия, я поеду с тобой.

– Нет, я прошу тебя вернуться в замок и попытаться увидеться с Анной, передать ей, что мы обязательно её выручим, чтобы она сидела тихо и не геройствовала.

Советник покачал головой, спорить с Амелией он не умел и редко пытался. Да и дорога к дому епископа хоть и была неблизкой, всё же оставалась безопасной. Тракт был широким и многолюдным, деревни облепляли его с обеих сторон и не нужно было ехать ни через леса, ни через пустынные места.

Для него теперь главной задачей становилось тянуть время и откладывать суд – за колдовство казнить запрещалось без повеления высшей церковной власти, но обвинение могло оказаться совершенно иным, если это станет нужно герцогу или маркизу. За измену или шпионаж судили гораздо более строго и часто казнили без достоверных доказательств, а порой и вообще без всякого разбирательства. Северин про себя порадовался, что об этом не известно Амелии, иначе, женщина ни за что бы не согласилась уехать и бушевала бы до сих пор, пытаясь всеми правдами и неправдами вырвать дочь из рук стражников. Советник мог признаться себе, что когда-то его посещали мысли о том, как хорошо было бы, если Аннамари не жила в уютном лесном домике вместе с Амелией, не совала свой любопытный детский носик во все касающиеся и не касающиеся её дела. Если бы её просто не было на свете… Но то были мимолётные ревнивые нотки, он никогда не желал девочке зла. И сейчас Северин с ужасом представлял худшую развязку случившегося, кровь холодела, и сердце замирало при мысли о том, что ни в чём не повинная девушка, пусть и не родная, пусть мешавшая так долго его собственной личной жизни, умрёт в пытках за преступление, которое просто не могла совершить… А что же будет с Амелией? Она так любила Мари, так пеклась о ней, переживала каждый момент её взросления, пропускала все радости и горести её жизни через своё сердце, вкладывала в малышку всю душу… Она не переживёт, если Мари погибнет, да ещё так – с позором, от рук палача. Советник стиснул зубы, бросил короткий взгляд на супругу, печально глядящую куда-то вдаль перед собой, вдохнул поглубже, стараясь взять себя в руки.

– Останавливайте лошадь, – произнёс он негромко, едва заглушив шум городской улицы. – Мы приехали.