Дитрих Визе живет в Хайльбронне, в бывшем армейском бараке вооруженных сил США, который перестроили, превратив в современный жилой дом. «Лучшее в моей квартире то, что надо мной никто не живет, – говорит он. – Терпеть не могу, когда кто-нибудь, живущий наверху, закатывает вечеринку на ночь глядя. А так я живу в мире и покое. Этого я всегда и хотел. Приятно осознавать, что ты счастлив и всем доволен на старости лет». Визе исполнилось 80 лет в ноябре 2014-го.

Для своего посетителя он купил торт. Käsesahne (чизкейк, но более легкая его, центрально-европейская, разновидность). Четыре ломтика стоят в ряд на маленьком столике в гостиной комнате, которая одновременно служит офисом. Встроенный гарнитур из вишневого дерева. Можно услышать, как кофе капает через фильтр. «Выкладывай. Что ты хочешь узнать? Хочешь молока или сахара? Разберись сам, там все есть».

В 2013 году Визе пережил тяжелый сердечный приступ. Его жизнь была спасена за какие-то несколько секунд до катастрофы. Он хорошо восстановился с тех пор. Он по-прежнему регулярно ходит смотреть футбольные матчи любителей в Хайльбронне или Неккарзульме, общается с пенсионерами на бровке. Стадионы Бундеслиги – больше не часть его мира, поездки на матчи отнимают слишком много сил. «Мотор с каждым днем все слабее, – говорит он и смотрит в пол. – Быть может, я слишком много трудился в этой жизни. И наверное, слишком много держал в себе, к сожалению».

* * *

Визе перебрался в Швабию из ГДР в 1958-м. Он покинул свой клуб Fortschritt Weißenfels («Fortschritt» — значит «прогресс»), а его саксонский акцент отправился вместе с ним на Запад. Визе учился в Sporthochschule в Кёльне, где получил свою тренерскую лицензию категорий А и B, одновременно работая играющим тренером в клубах VfR Heilbronn и Neckarsulm. В «Кайзерслаутерне» он стал ассистентом тренеров Бундеслиги. Одним из них был Дьюла Лорант, бывший член команды «могучих венгров», легендарной венгерской сборной 1950-х. «Работая с ним, я понял, чего никогда не буду делать, если стану тренером. Он разговаривал с игроками в грубой, барской манере – словно бы он был Übermensch, сверхчеловек. Я всегда думал: это взрослые люди. Можно нормально с ними разговаривать, а не просто выкрикивать приказы. Мы боготворили венгров. Но то, чему Лорант учил, как тренер… Боже мой, о Боже». Визе последовал за Лорантом, ставшим в 1971-м главным тренером «красных дьяволов» из Лаутерна, а затем возглавил франкфуртский «Айнтрахт». Он был ранним прототипом современного тренера. Не диктатор-патриарх, а скорее чуткий учитель, готовый выслушивать мнения своих ключевых игроков перед принятием решения. Он был человеком, много и упорно трудившимся и уделявшим большое внимание деталям; театральные выходки на бровки были не по его части. «Во Франкфурте и Кайзерслаутерне болельщики иногда говорили: этот парень засыпает на скамейке». Он хихикает.

В 1974-м Визе выиграл Чемпионат мира для сборной Западной Германии. По крайней мере это сделал один из его игроков из «Айнтрахта». Ну типа того. «Это было моей идеей – сделать Бернда Хёльценбайна левым вингером, – вдруг говорит он. – В то время в Бундеслиге было много толковых правых вингеров. Ули Хенесс утюжил бровку от края до края, а Юрген Грабовски был богом навесных передач. Так что я сказал Бернду: послушай, а что, если ты начнешь заходить с левого фланга?» Визе выпрыгивает из своего кресла, расставляет ноги, готовясь пойти на воображаемого оппонента. Он опускает плечо и поворачивается в правую от себя сторону. «Когда смещаешься в центр с левого фланга, будучи правшой, ты идешь под слабую ногу правого защитника». Визе делает два шага вперед. Он разворачивается, представляя, что теперь он – защитник. Он бьет себя по левому бедру и делает такое лицо, как будто его только что «уделали». Теперь он снова нападающий. Ковер елозит туда-сюда. Он прицеливается. Правая тапка слетает с его ноги и ударяется о стену. 1:0, Визе.

В финале 1974-го Хёльценбайн атаковал штрафную голландцев, используя этот трюк Визе. Он сместился в центр под правую ногу, а затем упал наземь после подката в исполнении Вима Янсена. Нырок, по всей вероятности. Пенальти в исполнении левого защитника Брайтнера, еще одного правши, играющего «не на том» фланге, 1:1. В наши дни выход на фланги так называемых перевернутых вингеров стал стандартным тренерским ходом.

В середине 1970-х западногерманский футбол был на пике своего могущества, но Визе подметил странную тенденцию. Почему немецкие молодежные команды никогда не выигрывают никаких трофеев? «К тому времени мы были крупнейшей футбольной ассоциацией Европы, но в молодежных турнирах никогда не попадали даже в финальную часть. Я думаю, что все дело было в политике. DFB была огромной машиной в те годы, там имели представительства все региональные федерации. Они все хотели, чтобы в сборную попадали именно их игроки. Это означало, что куда более одаренные игроки из более крупных земель не попадали в состав, потому что кто-то где-то настоял на приглашении вот того-то парня».

После своего назначения на пост тренера молодежи в Немецком футбольном союзе в 1978-м Визе начал находить таланты там, где другие даже не удосуживались поискать. Он ездил по всей стране, отсматривал сотни матчей молодежных команд и без предупреждения являлся на тренировочные сессии. «Иногда я просматривал игрока пять раз. И все записывал в большую папку». Он осторожно берет ее с полки. У DFB есть планы включить ее в недавно отстроенный футбольный музей в Дортмунде, говорит он.

Большинство матчей с участием молодежи начиналось в 11 часов утра в воскресенье. Тогда не было ни видео в Интернете, ни DVD. Но Визе решил, что все соревновательные матчи должны освещаться. Он завербовал опытных профессионалов, чтобы они помогли ему в охоте на молодые таланты. «Герд Цеве, Вольфганг Зеель, Эрнст Диль – все они работали на меня в разных областях Германии. Клаус Аллофс занимался играми на западе страны. Главной штукой было не говорить им имена игроков, которые мне были интересны. Я хотел, чтобы они смотрели матчи без предубеждений. В обмен DFB покрывала их расходы, компенсируя затраты на преодоленные километры». Форвард «Фортуны Дюссельдорф» Аллофс на тот момент был полноправным игроком сборной ФРГ, чемпионом Европы 1980-го. Другие были времена.

В сети, расставленные Визе, попались игроки, которые сумели выиграть под его началом Евро U18 в 1981 году, этот трофей стал первым в истории Западной Германии международным трофеем на молодежном уровне. «В полуфинале мы обыграли Францию, наконец-таки. Их работа по развитию молодых игроков была примером для подражания».

В тот же самый год Визе удалось выиграть Чемпионат мира U20 в Австралии. Он достает из шкафа фотографию в рамке и аккуратно ставит себе на ногу. «Михаэль Цорк и Ральф Лоозе были ключевыми игроками, Роланд Вольфарт был важным форвардом. Был у нас Ральф Фалькенмайер. Рюдигер Фолльборн стоял на воротах». Все перечисленные стали очень успешными профессиональными футболистами, игравшими в Бундеслиге. Цорк ныне занимает должность спортивного директора дортмундской «Боруссии».

Визе также тренировал поколение чемпионов мира 1990 года. «Я работал с Лотаром Маттеусом, Юргеном Клинсманном, Томасом Бертольдом и Олафом Тоном. Ханси Флик [ассистент Йоги Лёва на Чемпионате мира-2014] тоже был одним из моих мальчиков. Он играл на Евро-1983 для команд U18».

Визе выиграл все в течение трех лет, но система развития молодежи по-прежнему недооценивалась теми, кто занимал высокие должности. «Я сумел ввести в обиход вторую молодежную команду А, так что у нас было сразу две сборные A1 и A2. Французы скопировали это у нас. Но это все, чего мне удалось добиться на самом деле». Визе оставил свой пост, чтобы тренировать «Кайзерслаутерн», а потом вновь «Франкфурт». С двумя исключениями в виде Евро-1984 и 1992 для игроков U16 ни одной немецкой сборной не удавалось выиграть какой-нибудь молодежный турнир до самого 2008 года.

Ему позвонили в августе 1996-го. Тренер национальной сборной Берти Фогтс убедил президента DFB Эгидиуса Брауна начать делать больше на благо развития молодежи. Немецкий футбольный союз тогда был озабочен исключительно молодежными сборными. Все настоящее футбольное образование находилось в руках могущественной «Landesverbände», региональных федераций и клубов.

Идея Фогтса состояла в том, чтобы ввести одного тренера DFB в каждую региональную федерацию, чтобы он мог проводить дополнительные тренировочные сессии с одаренными детьми, которые не являлись частью клубной системы. Предложение было отклонено сразу же. Его сочли нереалистичным. Региональные федерации не хотели вмешательства из Франкфурта.

Браун позвонил Визе, который был тренером национальной сборной Лихтенштейна на тот момент, и проинструктировал его составить более реализуемый план действий. Визе говорит: «Он сказал, что Германия будет подавать заявку на Чемпионат мира-2006 и что нам понадобится конкурентоспособная команда на тот случай, если мы победим в голосовании».

Сокращение количества талантливых игроков тогда многим виделось последствием социальных проблем. Футбол страдал из-за появления видеоигр и развития индивидуальных форм досуга вроде похода в спортзал – так гласила теория. Высказывалось также мнение, что нынешнее поколение тинейджеров живет, быть может, в слишком комфортных условиях и происходит из обеспеченных семей; что они слишком мягкие, чтобы защищать право, данное им по рождению, в условиях постбосмановской конкуренции со стороны иностранцев. «В Германии общественное давление на человека слишком низко, чтобы он хотел улучшить свое положение в обществе через спорт», – сказал координатор молодежи в DFB (и позднее ассистент главного тренера сборной Руди Фёллера) Михаэль Скиббе в 2001 году.

Чушь, сказал Визе. «Я сказал Брауну, что в Германии хватает талантов. Мы просто их не находим. А те, кого нам удалось отыскать, недостаточно много времени тренируются с мячом».

Вместе со своим ассистентом, свежим лицом в деле, экс-футболистом «Дармштадта» Ульфом Шоттом, который только получил свой диплом по спортивной науке, Визе посетил все региональные федерации и другие национальные ассоциации; они общались и с менеджерами в других видах спорта. За 9 месяцев исследования они обнаружили, что молодые игроки, которым не случилось сыграть за один из профессиональных клубов, оставались никем не замеченными. Им приходилось полагаться на федеральные ассоциации, то есть подразделения Немецкого футбольного союза в каждой федеральной земле, чтобы те обеспечили им признание талантов и дальнейшее развитие. Если тебя вызывали в «Länderauswahl», элитное отделение федеральной ассоциации, ты получал отличный шанс попасть на карандаш большим клубам и дальше двигаться уже оттуда. Но если нет, то нет. Шотт говорит: «Возможности федеральных ассоциаций по части внимания этим детям сильно отличались. У одних не было необходимых денежных средств, у других – кадровых ресурсов. Мы считали, что это нечестно. Все дети, играющие в футбол в Германии, должны иметь равные возможности. Мы также обнаружили, что не все большие клубы работали так эффективно, как могли бы, с их-то финансовыми возможностями. Первым предложенным нами шагом стало внедрение понятной схемы поиска талантов и их развития, помогать с которой нам должны были 115 региональных центров. Предполагалось, что они будут заниматься развитием игроков возраста 13–17 лет. Мы также хотели поддерживать Landesverbände, чтобы они могли чаще работать с лучшими детьми в категории 11–12 лет».

На дворе была весна 1998-го. DFB сказал «нет». Слишком накладно. «Я сказал Брауну, что нам потребуется по меньшей мере 2,5 миллиона дойчмарок [1,25 млн евро], – говорит Визе. – Он пришел в бешенство и вытаращив глаза, посмотрел на меня: «И где же мы, по-твоему, достанем эти деньги?» Визе объяснил, что молодежи нужны хорошие тренеры. Целый вагон и малая тележка тренеров, говоря откровенно. «Недостаточно было иметь нескольких тренеров в региональных федерациях. А отцы, тренировавшие молодежь в свободное время во многих клубах, тоже не обладали необходимой квалификацией. Так что этого недостаточно. Папа не может быть решением проблем!»

«Патер Браун», преподобный Браун, как называли президента в узких кругах приближенных, был непоколебим. «Давайте посмотрим, что нам принесёт Чемпионат мира, сказали они», – вспоминает Шотт.

Катастрофический вылет в четвертьфинале против Хорватии, окончание срока пребывания Фогтса на посту главного тренера сборной и победа на турнире хозяев, которые систематически улучшали и прорабатывали свою систему развития талантов в предшествовавшие мундиалю годы: вот что принес Чемпионат мира во Франции в 1998-м. И открывшуюся возможность. В течение четырех недель, прошедших со дня поражения Германии 0:3 в Лионе, совет директоров DFB одобрил концепцию Визе. 3,2 миллиона дойчмарок (1,6 млн евро) было выделено на создание 121 регионального центра («Stützpunkte»), который раз в неделю обеспечивал бы 4 тысячи детей в возрасте от 13 до 17 лет двумя часами индивидуальных тренировок на технику. Вдобавок порядка 10 тысяч мальчиков младше 12 лет получали уроки от Landesverbände. Совокупные расходы: 5,2 млн дойчмарок (2,6 млн евро) в год. «Планы довольно долгое время лежали в столе. Теперь мы смахнули с них пыль и улучшили», – сказал вице-президент DFB Франц Беккенбауэр, под чьим началом система развития молодых игроков пришла в упадок. Der Kaiser драматично предупреждал об опасности «албанизации» немецкого футбола после разочарования, что принесла Франция-98. «Общественное давление на DFB, требовавшее реакции, уже тогда было довольно мощным, – говорит Шотт. – Это помогло нам внедрить наш план действий».

Визе и Шотт за год изъездили всю Германию вдоль и поперек в поисках подходящих мест для размещения своей новой сети. Они осмотрели сотни клубов, даже в самых отдаленных и глубоко провинциальных местах, какие только можно было вообразить. Визе льстил представителям сельсоветов, мягко убеждая их открыть свои поля и спортзалы, нанял десятки бывших профессиональных футболистов на работу в качестве тренеров, обеспечил экипировкой и даже деньгами на бензин родителей для того, чтобы они могли возить в центры своих детей. Взросление молодых немцев в отдаленных от главных футбольных Мекк местах больше не должно быть препятствием на пути к получению ими первоклассного футбольного образования. «Все должны были иметь доступ к региональному центру в радиусе 25 километров от дома. Таков был наш план», – говорит Визе. Некоторые из региональных федераций высказывались против. Они считали, что надоедливые люди из Франкфурта своей работой демонстрировали критичное отношение к их собственным методам. «Суть была не в том, чтобы отнять у них что-либо, – настаивает Шотт. – Мы хотели равенства для всех молодых игроков, что было возможно обеспечить только посредством формирования национальных структур и установления стандартов качества в цифровом отношении, а также в отношении частоты и уровня индивидуальных тренировок для этих молодых талантов».

Программа DFB-Stützpunkt предложила систему постоянно работающей скаутской сети на национальном уровне. Но факультативные тренировочные занятия для молодых игроков без привлечения профессиональных клубов сами по себе мало чем могли поспособствовать поднятию общего уровня стандартов. Элитным игрокам требовалось более тщательное и более регулярное внимание тренеров. Быть может, в академиях, которыми управлял бы Немецкий футбольный союз и которые уже принесли успех Les Bleus?

Визе и Шотт попросили экспертного совета у франконемца Гернота Рохра, генерального менеджера франкфуртского «Айнтрахта», а также у президента эльзасской региональной ассоциации и бывшего тренера Эрнеста Жаки, чтобы они подробнее рассказали им о французской модели. (Рохр, успешно работавший в качестве тренера с «Бордо», был внучатым племянником Оскара «Осси» Рохра, 20-летнего игрока мюнхенской «Баварии», который забил в финале 1932 года против «Айнтрахта Франкфурт» гол, помогший «красным» выиграть свой первый в истории чемпионский титул. Впоследствии он перебрался в Швейцарию, а затем Францию, где играл в футбол на профессиональном уровне. Его несогласие с политикой нацистского режима привело к заключению его в концентрационный лагерь и дальнейшей отправке на Восточный фронт. Рохр пережил войну и после этого выступал за ряд клубов с юго-запада Германии.)

«Французской моделью тогда повально увлекались все, – говорит Шотт. – Рохр и Жаки объяснили нам принципы этой системы и порекомендовали не следовать за французами в плане открытия академий футбольного союза, но вместо этого убедить крупные немецкие клубы сразу начать строить свои собственные академии. Во Франции они начали с академий футбольной ассоциации вроде той, что открыли в Клерфонтене, а затем установили ряд специфических требований, которым должны были соответствовать футбольные клубы. Спустя какое-то время клубные центры подготовки обогнали центры футбольной ассоциации, и последние стали устаревшим явлением. Никто там больше не жил, потому что все лучшие молодые таланты уже играли за клубы Лиги 1».

Визе и Шотт в сотрудничестве с чиновником DFB Берндом Пфаффом – тем самым функционером, которого уволил Юрген Клинсманн в 2006 году, – «перевели» на немецкую академическую модель и сумели получить благословение от Беккенбауэра. Была сформирована комиссия. В ее состав входили тренеры DFB и Вернер Керн, глава департамента развития молодежи в «Баварии», а также его коллега из «Фрайбурга» Андреас Реттиг, который представлял более мелкие клубы.

Тщательно проработанный процесс сертификации, который придумали французы, ряд условий и введенных стимулов по части трансферов и контрактов – все это не было принято на вооружение в Германии во избежание излишнего усложнения на первых порах. Клубы ограничили в их возможностях по части воспитания молодых талантов, дабы они не высасывали всех талантливых игроков из близлежащих регионов. «Мы не хотели, чтобы любительские клубы потеряли всех своих лучших игроков, отдав их новым академиям, – только одного, их самого, самого сильного игрока, – объясняет Шотт. – Толковым игрокам-любителям будет лучше, если они останутся в своих родных клубах и будут получать образование в Stützpunkt. Они всегда смогут совершить этот переход позже, если докажут, что достаточно хороши для начала профессиональной карьеры».

Футбольную историю постоянно пишут и переписывают, канонизируют и анализируют повторно спустя много-много времени после того, как раздастся финальный свисток. Заурядные эпизоды становятся ключевыми моментами. Ключевые моменты превращаются в решающие голы и решающие неголы. Эти голы, забитые или так и не случившиеся, складывают счет на табло. Счета становятся результатами. Результаты обеспечивают результат. Водораздельную линию. Конец эры, начало эры, плодотворную точку момента перехода из одного состояния в другое, так или иначе. Тьму перед рассветом. Свет перед надвигающейся темнотой.

«Значение» Евро-2000, турнира-краха для Германии – команда DFB не сумела пройти Албанию в квалификационном раунде турнира 1968 года, но в то время Чемпионаты Европы не были такими престижными соревнованиями – в значительной степени эволюционировало с тех пор, как второй состав португальской сборной накидал Оливеру Кану три мяча. Величайшее унижение мирного периода превратилось в лучший из наихудших моментов, который только мог произойти: оно стало шоком для системы, которая растормошила последних немногих мечтателей, заставив их заняться делом, которое откладывали долгое время. «Горький итог поражения в первом раунде Евро-2000 стал ключевым моментом: на стыке тысячелетий немецкий футбол стоял на грани катастрофы – он был начисто лишен профессионального фундамента. За этим последовала революция в плане развития и подготовки молодежи» – так гласит официальная публикация, сделанная Бундеслигой (DFL) в 2011 году.

Существует несколько причин, по которым такая интерпретация событий теперь считается официально признанной. Первый жуткий провал будет куда легче переварить, если удастся убедить себя, что все это было не напрасно, как бы трудно это ни было сделать при том, что спортивная катастрофа, постигшая сборную Германии, включала в себя поражение 0:1 от Англии Кевина Кигана в Шарлеруа, ставшее во всех смыслах позорным унижением и демонстрацией собственной никчемности в футбольном отношении. Вторая, и куда более важная, – воспоминания о самых актуальных реформах восходят к тому судьбоносному лету 2000 года потому, что никаких воспоминаний о каких-либо других реформах, сделанных ранее, не существует.

Визе смутно припоминает свое выступление на первой в истории конвенции молодежных тренеров в 1999 году, но тогда никто не обратил внимания на его комментарии. «Тогда не существовало никакого реального интереса к этой теме, – говорит Шотт. – Тогда все только и занимались пустословием, рассказывая о важности развития молодежи, эта тема была одной из тех, ассоциировать себя с которыми людям очень нравилось, но когда дело доходило до реализации идей на практике, становилось тяжко». Тем не менее клубы Бундеслиги поняли, что строительство академий – следующий важный шаг в этом направлении. Они согласились с программой, предложенной Визе и Шоттом, – как это часто бывает, за пару месяцев до начала Евро-2000.

DFB обязала 18 клубов высшего дивизиона построить центры подготовки к сезону 2001/02. «Это делалось для их же блага, но нам в какой-то степени пришлось силой заставлять их заниматься этим», – вспоминает Реттиг. Деньги были главным препятствием: «Сколько все это будет стоить? Действительно ли это необходимо?» – такими были реакции, говорит Шотт. Но некоторые оказывали сопротивление и на идеологическом фронте, выступая против того, чтобы пестовать элиту. «Вердер Бремен» не хочет следовать принципу отбора, – сказал в 1998 году бывший генеральный менеджер бременского клуба Вилли Лемке, политик, представлявший социал-демократов. – У нас есть социальная ответственность! Мы обязаны обеспечивать детей досуговой активностью, давать им мотивацию выступать лучше, учить их солидарности и прививать командный дух». «Однако к 2000 году у большинства профессиональных клубов уже сложилось понимание необходимости в переменах, – говорит Фолькер Керстинг, который работал директором молодежного департамента в «Майнце 05», одном из самых главных клубов-новаторов страны, с 1990 года. – «Мы видели, что начинаем отставать от других стран. Немецкий футбольный союз ломился в открытую дверь».

Неуместность присутствия манншафт на Евро-2000 выбила последнюю почву из-под ног сомневающихся в необходимости реформ. «После того турнира общественный протест был колоссальным, – говорит Шотт. – Все требовали реформ, особенно после того, как в июле Германия получила право на проведение Чемпионата мира-2006. Чего они не знали, так это того, что многие подвижки в этом направлении уже начались, потому что СМИ выказывали очень мало интереса к этой проблеме прежде». Оглядываясь в прошлое, можно сказать, что поворотным моментом стал 1998 год, а не 2000-й.

Переменам придали формальный характер в октябре 2000 года, когда была сформирована DFL, организация, контролирующая 36 клубов обоих дивизионов Бундеслиги и обладающая большой (но не полной) финансовой и распорядительной независимостью от Немецкого футбольного союза. Клубы второй Бундеслиги поначалу сопротивлялись внедрению системы академий в связи с высокими расходами на ее содержание, но в конечном счете убедить удалось и их. Наличие функционирующей академии стало обязательным условием получения лицензии для выступления в обоих высших дивизионах профессионального футбола начиная с сезона 2002/03 и далее. За первые два года нового режима тридцать шесть клубов суммарно инвестировали 114 миллионов евро в свои собственные школы подготовки элитных игроков.

Теперь настал черед Немецкого футбольного союза вновь улучшать свою собственную инфраструктуру. Stützpunkt-образование для 11–12-летних игроков забрали из рук федеральных ассоциаций, а всю систему централизовали: национальную сеть расширили до 366 локаций; 600 тысяч талантов теперь попадали на просмотры к 1300 тренерам DFB как минимум раз каждый год. Ежегодный бюджет был увеличен до 14 миллионов евро. Визе говорит: «Миллионом больше или миллионом меньше – внезапно деньги перестали быть проблемой». «Развитие молодежи должно быть главным фокусом нашей работы, – сказал новый президент DFB Майер-Ворфельдер, – должно быть сделано все, чтобы мы смогли собрать команду, которая сможет бросить вызовы сильнейшим [сборным] мира в 2006 году».

Этот шваб иногда делал неуклюжие, приводившие в замешательство заявления о нехватке местных талантов в Бундеслиге. Его упоминания о всего лишь двух «Germanen» (германцах) на поле в матче между «Баварией» и «Энерги» из Коттбуса вышло особенно неприятным. Такого рода сантименты были бы уместны в 1930-е или 1940-е. Но к своей чести «М-В» также мгновенно ухватился за возможность, которую предоставили футболу реформы устаревшего закона о гражданстве, которые начались после избрания канцлером Герхарда Шрёдера в 1998 году.

Новый закон о гражданстве от 2000 года был лишен прежнего обязательного требования к людям доказать наличие у себя немецкой крови, этот ограничительный запрет восходил еще ко временам Германской империи, и из-за него сотни тысяч иммигрантов, их дети и внуки не имели права стать гражданами Германии даже спустя десятилетия активной трудовой жизни в стране. Социал-демократическое правительство Шрёдера (и «зеленые», его партнеры по коалиции) разрешило потомкам иностранцев, которые проживали в стране в течение 8 лет, моментально получить натурализацию, а также упростило людям возможность иметь двойное гражданство. Целый новый пласт населения открывался для изучения скаутами DFB. «Мы должны по максимуму использовать возможности, которые предоставляет нам закон о двойном гражданстве», – сказал в конце 2001 года Майер-Ворфельдер. «Это не переросло в специализированную программу, – говорит Шотт, – но теперь DFB с большим тщанием искала таланты в иммигрантской среде и стремилась убедить их надеть черно-белую футболку сборной».

Прежде немцы уже теряли хороших футболистов, которых заигрывала Турция, таких, например, как Йилдирай Баштюрк, Ильхан Мансиз и Умит Давала, которые родились в Германии, но дошли до «бронзы» на Чемпионате мира-2002 в составе турецкой сборной под руководством Шенола Гюнеша. У турецкой футбольной ассоциации есть свой собственный офис в Германии, где люди заняты поиском подходящих для сборной игроков среди трех миллионов турок и немцев с турецкими корнями. «Немецкая федерация прежде почти не обращала внимания на этих ребят», – сказал Эрдал Кесер, бывший футболист дортмундской «Боруссии», ныне ответственный за скаутинг для Турецкой футбольной ассоциации в Европе.

Тем временем в 2003-м Немецкий футбольный союз ввел особую лицензию для тренеров молодежи, чтобы обеспечить единый стандарт компетентности. Годом позже была создана общенациональная Бундеслига категории U19, разделенная на три ветви по географическому признаку. «B-Junioren» (U17) получили свою собственную национальную лигу в 2007-м. «Люди не так уж часто говорят об этом, но думаю, что внедрение юношеских бундеслиг сыграло важнейшую роль в процессе реформирования футбола, – говорит Ральф Рангник, бывший тренер молодежи в «Штутгарте», который впоследствии стал одним из самых уважаемых тренеров в стране. – Сталкивать вместе лучших из лучших в национальных масштабах значило получить возможность сравнивать игроков между собой и поднимать качество их игры. Также это опосредованно повлияло на клубы, которые вынуждены были начать тратить больше денег на тренеров для молодежи».

Визе вышел на пенсию в 2001-м, в возрасте 67 лет. «Я не хотел слышать все эти перешептывания в коридорах: что этот старик здесь делает? – Его работа была закончена. – Когда я увидел триумф команды Лёва на Чемпионате мира летом 2014-го, я подумал тогда и думаю сейчас: о боже, о боже, о боже! Ты внес свой маленький вклад в это дело, ты работал над этим. Футбол, в который мы играем сегодня, базируется на тех идеях. По меньшей мере десятерых игроков национальной сборной нам не удалось бы отыскать, не организуй мы тогда эту систему. Подумайте о Тони Кроосе. Он родился в маленьком городишке в Мекленбурге Передней Померании. Никто бы никогда его не заприметил».

«То был фундамент, начало начал. Все остальное вытекало уже из этого, было частью процесса продолжающейся оптимизации, – говорит Шотт, который в 2012 году был назначен директором департамента по развитию молодежи в DFB. – Но я не в восторге от тех, кто говорит, что все было достигнуто в результате революции [после 1998-го]. Не надо было изобретать колеса. Оно уже было придумано, в Германии, очевидно, была система развития молодежи. Нужно было просто крутить колесо дальше, постепенно, шаг за шагом. И раньше были люди с толковыми идеями, они всегда есть. Но ключевой момент здесь – они должны занимать должности, чтобы суметь внедрить эти идеи. Для этого нужно, чтобы история была на твоей стороне; возможность развивать вещи и предвидеть их: 1998-й, 2000-й и 2006-й были такими историческими моментами для нас».