Национальная команда забила 36 голов в 10 матчах на пути к первому месту в Группе C квалификационного турнира к Чемпионату мира-2014. Но Оливер Бирхофф все равно был встревожен. За три месяца до встречи с Португалией в первом матче групповой стадии мундиаля в Сальвадоре генеральный менеджер предупреждал, что команде нужно действовать более эффективно в штрафной соперника. «Эффективность в атаке – ключ к победам», – сказал мне экс-форвард «Милана».

Эффективность. Это слово люди во главе немецкого футбола не употребляли долгое время. Оно относилось к классическому, каноничному образу немецкого футбола наряду с другими почитаемыми догматами национальной игры, которые вышли из моды в эпоху Клинсманна/Лёва. Их команды так старательно и упорно стремились уйти от минималистического, консервативного стиля прошлого, что казалось, будто искусство выигрывать сложные матчи у сильных соперников, когда моментов возникает не так много, было утрачено где-то по пути. Своего рода игривость стала вирусом, поразившим игру манншафт, появилась тенденция излишне усложнять все в завершающей фазе атаки. «Время от времени увлеченность собственным красивым футболом занимала игроков больше результата», – говорил Бирхофф.

Капитан Филипп Лам, неизменно оптимистичный, полагал, что эта обеспокоенность менеджера «на самом деле служила сигналом о том, что все идет хорошо». Он вспоминал «времена, когда мы с большим трудом создавали опасные моменты даже против так называемых мелких рыбешек». Можно упустить много моментов, только если ты создаешь много моментов, утверждал он по телефону из номера отеля Andreus в Южном Тироле. Лам говорил дело.

Его начальники, впрочем, иначе смотрели на вещи. Йоахим Лёв назвал «Chancenverwertung» (реализацию моментов) «нашей самой большой проблемой» сразу после первой победы сборной Германии в квалификационной Группе С над Фарерами в сентябре 2012-го (3:0). «Чтобы забить, нам нужно слишком много моментов», – сказал он. Цифры подтверждали его слова. На Чемпионате мира в Южной Африке Германия реализовала 37,2 % своих голевых моментов, больше трети. На Евро-2012 эта цифра упала до 28,6 %. Германии понадобилось 35 голевых моментов, чтобы забить 10 голов на том турнире.

Бирхофф также утверждал, что упор «на развлекательные элементы» – передачи, передвижения и комбинации – в последние годы, вероятно, отвлек внимание игроков от такой маленькой задачи, как гол в ворота соперника. «Они хотят пасовать мяч друг другу вдоль линии ворот, ну или закатывать мяч пяткой. Нужно изменить их менталитет». Специально составленные тренировочные упражнения в Южном Тироле должны были поспособствовать более быстрым и решительным действиям при ударах по воротам. Игроков заставляли забивать голы в матчах друг с другом, пока движется стрелка секундомера. Бирхофф говорит: «Когда делаешь что-то ежедневно, начинаешь вырабатывать привычку, и она становится частью твоего образа жизни. Ранее мы уже видели, как это опасно – играть без этого завершающего стремления забить гол любой ценой. Иногда это можно было увидеть по языку тела, по выражениям лиц игроков, упускающих голевой момент. Они думали про себя: «Я хорош, следующий момент появится, и я забью».

Шеф-скаут Урс Зигенталер предупреждал, что на Чемпионате мира европейцам придется «свыкнуться с температурой в 43–44 градуса по Цельсию на солнце в обеденное время». «Самое важное, – добавлял Бирхофф, – команда должна была избежать «необходимости отыгрываться и спасать игру» на групповой стадии турнира, который проходил на жарком севере Бразилии и игрался в обеденное время. Другими словами: мы не можем себе позволить ничего упускать и отдавать просто так».

Некоторые критики полагали, что винить за эту беспомощность в штрафной соперника надо не игроков, а Лёва. Разве не он убрал из национальной команды номинальных нападающих, специалистов по голам? В ноябре 2012-го, в товарищеском матче с Голландией, самым принципиальным соперником из всех, которому немцы в равной степени завидовали и которого принижали за привычку играть в стильный, но неэффективный футбол, бундестренер порвал со 104-летней традицией, впервые выпустив на поле сборную Германии без ярко выраженного центрфорварда. Лёв уже какое-то время размышлял об этой идее. «Наш пример для подражания – сборная Испании», – открыто признал тренер после того, как подопечные Висенте дель Боске триумфально выиграли Евро-2012 без номинального нападающего в составе. Когда настал момент, Марио Гётце, выступавший тогда за «Дортмунд», вышел в роли «ложной девятки» (высоко выдвинутый полузащитник с задачей забить гол) на газон «Амстердам Арены», но результат получился не то чтобы впечатляющим. «Gähn-Gipfel», торжество скуки, так Bild окрестила нулевую ничью в том матче. Но система все равно пустила корни.

Травмы Мирослава Клозе и Марио Гомеса, двух форвардов, выступавших в Серии А, привели к тому, что в следующие полтора года регулярно исполнять обязанности «ложной девятки» стал Месут Озил. Выступавший тогда за «Реал Мадрид» плеймейкер завершил отборочную кампанию в статусе лучшего бомбардира команды, забив восемь мячей.

Лёв не просто слепо копировал Испанию в донкихотском стремлении достичь эстетического совершенства, эту перемену ему навязала сама жизнь, как он утверждал. Чтобы противостоять комбинационному футболу Германии, соперники отходили очень глубоко назад, что, в свою очередь, приводило к тому, что маленькие, креативные игроки с большим успехом находили бреши в оборонительных построениях соперника. «Что вы выберете для парковки в городе – автомобиль Smart или микроавтобус?» – спрашивал Зигенталер. Вдобавок аналитики Немецкого футбольного союза при поддержке пятидесяти студентов-волонтеров из спортивного университета Кёльна сделали вывод, что соперники Германии на групповом этапе – Португалия, Гана и США – были более уязвимы перед лицом скоростных, изобретательных атак и в меньшей степени перед лицом грубой силы и «стенобитной» тактики. «Теперь вовсе не обязательно иметь впереди высокого и крупного форварда, как раньше», – говорил Лёв. Состав сборной на Чемпионат мира отражал видение тренера. Ветеран Клозе, 36 лет, был единственным человеком, официально заявленным как «нападающий» в списке из 23 игроков.

Бундестренер отлично понимал, что, если этим летом не добьется успеха, его ждут новые критические стрелы. В Германии, как в футбольной стране, очень любили своих форвардов, Уве Зеелеров, Гердов Мюллеров и Руди Фёллеров. Было трудно себе представить выигрыш турнира в отсутствие такого игрока. Bild должным образом опросила бывших бомбардиров, чтобы они озвучили свои сомнения насчет правильности такого решения. «Если голов [в Бразилии] не будет, люди начнут пристальнее оценивать систему игры», – сказал спортивный директор «Вольфсбурга» Клаус Аллофс, чемпион Европы 1980 года. Штефан Кунтц, член команды, поднявший над головой трофей чемпиона Европы в 1996-м на старом «Уэмбли», считал, что у армии полузащитников Лёва нет необходимого «инстинкта настоящего убийцы в штрафной площади». Даже телеэксперт Мехмет Шолль, в прошлом техничный полузащитник, полагал, что Германии будет не хватать «удара» в отсутствие номинальной «девятки» впереди. В ответ Лёв прогнал от себя эти мысли, назвав их недалекими и упрекнув критиков в том, что они слишком озабочены терминологией. «Ложная девятка», «настоящая девятка», такие вещи для меня мало что значат, – сказал он. – Мюллер, Клозе, Гётце, Шюррле, Подольски, Озил – все они для меня нападающие, игроки атаки».

Через двенадцать минут после начала матча в изнуряющей жаре, царившей на стадионе «Фонте Нове Арена», стратегия Лёва себя оправдала. У Германии не было в составе прирожденного форварда, но на поле были три игрока атаки, и вот они уже раздирали левый фланг обороны Португалии с помощью Сами Хедиры, который, что любопытно, занял в этот раз позицию почти что на краю, рядом с бровкой. Месут Озил, Марио Гётце и Томас Мюллер на полной скорости двигались из глубины поля к границам штрафной площади, находясь в десяти метрах друг от друга. Мюллер лихо сыграл «в стенку» с пяткой Озила, затем мгновенно отыскал передачей Гётце, который продолжил смещаться в центр. Жоау Перейра потянул полузащитника «Баварии» за футболку, свалив его. Пенальти. Жёлтая карточка. Никаких споров.

Исполнять удар «с точки» должен был Мюллер. Он заступил на пост штатного исполнителя «Elfmeter» в «Баварии» осенью 2012 года, когда реализовал свой первый пенальти в матче Лиги чемпионов против «Лилля». Бастиан Швайнштайгер называл технику своего партнера по команде «захватывающей», но говорил это не то чтобы серьезно. Мюллер исполнял свои пенальти в той же неряшливой манере, с какой носил свою игровую форму: гетры наполовину спущены вниз, облегающая майка выглядывает из-под игровой футболки. Его стрижка за 5 евро и ноги, похожие на жерди, неизбежным образом вызывали это ощущение. Ощущение того, что он совсем не похож на современного футболиста.

Мюллер подошел, сделал четыре быстрых шага, а потом, потом… потом он замедлился перед последним, чтобы дать Рую Патрисиу шанс решить, в какой угол прыгать. Но португальский вратарь хорошо выполнил свою домашнюю работу. Он знал, что Мюллер будет вынуждать вратаря первым совершить движение, а потому не двинулся. Невозмутимый Мюллер пробил низом в левый угол ворот. Патрисиу и близко не доставал до мяча.

В отчетах о матчах в немецких газетах такого рода удары обычно называются словом «trocken» (сухие), то есть простые, непретенциозные, лишенные какой-либо искусности даже. Первый гол Германии на Чемпионате мира получился – если не брать в расчет геометрически идеальную комбинацию, которая сделала его возможным, – максимально функциональным, эффективным, это было воплощение успешного футбола. Мяч должен был войти в сетку. Мюллер позаботится об этом.

Мюллер однажды забил 120 голов в одном сезоне (1998/99) за клуб TSV Pähl своего родного города, точнее, деревни на 2 тысячи жителей, что расположилась в 50 минутах езды на юго-запад от Мюнхена, между двумя озёрами, Аммерзе и Штарнбергер-Зе. Сыну инженера с завода BMW Мюллера было тогда 8 лет. Год спустя скаут «Баварии» Ян Пиента заприметил его на юношеском турнире. Мать Мюллера Клаудия не хотела, чтобы ее сын переходил в клуб из баварской столицы, но «Бавария» была так настойчива, что предложила компромисс: Мюллеру будет позволено тренироваться с Pähl большую часть недели, а на север он будет ездить только для участия в матчах.

Его корявый стиль игры привел его на позицию центрального защитника в «Баварии», но жажда голов оказалась куда сильнее, чем позиционная дисциплина, необходимая для игры в обороне. «Он не мог удержаться от того, чтобы не пойти вперед, так что я передвинул его на правый фланг полузащиты», – вспоминает Теонг-Ким Лим, тренер «Баварии» в категории U13. Мюллер называет Лима одним из двух тренеров, больше всего поспособствовавших его становлению как профессионала, а сам малазиец Лим, известный всем как «мистер Ким» на Зэбенер-штрассе, где располагается штаб-квартира «Баварии», до сих пор хранит записку на желтой бумаге, в которой 12-летний Мюллер перечислил основные составляющие «команды», это было его домашним заданием. «Единение», «всегда сражаться» и «не ворчать, если партнер допустил ошибку» – такими были ответы Мюллера, как рассказал сам Лим изданию Süddeutsche Zeitung в 2010 году.

Другим тренером, ответственным за его успех, был Луи ван Гаал. Предшественник голландца на «Альянц-Арене», Юрген Клинсманн, мало использовал тинейджера Мюллера и разрешил ему подыскивать себе другие варианты развития карьеры. «Он сказал мне, что я могу перейти в «Хоффенхайм», что мне нет места в команде», – сказал Мюллер. Швейцарский «Базель», где тренером был экс-полузащитник «Баварии» Торстен Финк, тоже проявлял интерес. Тренер молодежной команды «Баварии-А» Херманн «Тигр» Герланд наложил вето на переход. Мюллер забил 16 голов за его команду в третьем дивизионе. Он обладал редким и очень ценным талантом. «Он мог плохо отыграть все 90 минут, но все равно забить гол», – говорил Герланд.

Стиль игры Мюллера имел слабое отношение к голландскому футбольному идеалу красоты и грации, но ван Гаал восхищался игроком. Он перевел его в первую команду и в течение месяца с начала сезона 2009/10 Мюллер стал основным игроком и регулярно отмечался голами, выступая в роли «бродяги», дать точное определение этой роли было очень трудно. «Мюллер играет всегда, не имеет значения, здоровы ли Франк Рибери и Арьен Роббен или нет», – заявил ван Гаал. Марио Гомес, купленный за рекордные для Бундеслиги 30 миллионов евро у «Штутгарта», был еще одной звездой, которую юнец задвинул на второй план.

«Нелегко найти кого-то, кто играл бы так странно», – говорил сам Мюллер о расплывчатом характере своей позиции. В жестко отрегулированной иерархической системе ван Гаала Мюллер был тем игроком, которому позволялось идти туда, куда направляла его интуиция. «Я не очень-то здорово выполняю приказы, я следую за своим инстинктом, – говорил он. – Это что-то идущее изнутри».

Генеральный менеджер «Баварии» Ули Хенесс, узнав о том, что Лёв вызвал игрока в сборную в середине сентября, назвал этот шаг словом «Schmarrn» (бредовый). К марту 2010-го, впрочем, бундестренер захотел добавить щепотку анархии в свой хорошо отлаженный командный механизм. Мюллер отыграл 67 минут в проигранном Аргентине товарищеском матче (0:1) на «Альянц-Арене». Не всех впечатлила его игра. Диего Марадона не узнал в Мюллере игрока команды Лёва на послематчевой конференции и, стоя около подиума, озлобленно ругался и жестикулировал в сторону узурпатора, нагло захватившего его трон. Почему болл-бой сидит на моем месте? Мюллер в итоге вежливо уступил место тренеру аргентинской сборной, а Марадона, узнав, кто этот молодой человек, извинился перед Томасом.

Тем летом, спустя едва ли не год с тех пор, как он играл перед парой сотен зрителей из баварских деревушек, он стал обладателем «Золотой бутсы» лучшему бомбардиру Чемпионата мира в Южной Африке, на котором забил 5 голов. «Мюллер – благословение сборной, он привносит элемент дикости и непредсказуемости в команду академиков Лёва, которые обожают играть в соответствии с планом на игру», – писала Süddeutsche. Его манера искренне и непосредственно вести себя на поле оставалась неизменной и за его пределами.

После двух своих голов в матче с англичанами в Блумфонтейне потный, улыбающийся Мюллер спросил у репортера немецкого телевидения, можно ли ему передать на камеру привет своим дедушке с бабушкой, и, получив разрешение, сделал это, добавив, что «давно было пора это сделать». Затем он предстал перед мировыми СМИ и извинился за то, что их микрофоны «перекосило от жуткой вони».

В Салвадоре, впрочем, настал черед Пепе чинить хаос и разрушения. Защитник «Реала» по случайности угодил Мюллеру рукой в лицо. Контакт был небольшой, но португальскому защитнику не понравилась излишне театральная реакция немца. Пока форвард сидел на газоне, держась за подбородок, Пепе пригнулся и лбом ткнул Мюллера в голову. Это был не совсем удар головой, но он, пожалуй, заслуживал удаления за откровенную глупость защитника, его наносившего. «Пепе – талантливый провокатор, но Мюллер его перехитрил», – писала Süddeutsche.

Удаление у португальцев случилось через пять минут после того, как Матс Хуммельс удвоил преимущество Германии в счете своевременным ударом головой после подачи Тони Крооса с углового. Португалия сама себя уничтожила. Все предматчевые сомнения касательно состояния Сами Хедиры, решения Лёва выпустить Филиппа Лама в полузащите, плеча Мануэля Нойера и использования четырех номинальных центральных защитников при построении обороны улетучились за несколько секунд до свистка на перерыв, когда Мюллер организовал третий гол в своем неповторимом стиле. Он вытянул ногу, чтобы помешать попытке Бруна Алвеша выбить мяч, а затем молниеносно отреагировал, направив мяч с полулета низом. Можно назвать этот гол результатом стечения обстоятельств, но с технической точки зрения это будет не до конца верно: все это время Мюллер действовал с конкретным намерением. Мюллер не купил этот гол – он украл его с ловкостью карманника. «Он из тех, кто наделен большим чутьем», – сказал Лёв после финального свистка.

Дома, в Баварии, люди назвали бы такого, как Мюллер, словом «Hund». Переводится это слово, как «собака», но несет в себе некоторые оттенки: так характеризуют людей, освоивших уличную мудрость, людей бдительных в ментальном плане и умеющих оказываться в нужное время в нужном месте. Человек, который знает все трюки из книги и еще с десяток других, которых там не сыскать; идеальный охотник, чье изначальное расположение на поле не имеет значения, он действует независимо от него. В отличие от привычных, старомодных «девятых номеров» Мюллер не считал штрафную площадь соперника своей вотчиной, для него она была сокровищницей, которую предстояло незаметно разграбить во время нерегулярных набегов.

Мюллер научился избегать попадания на радары защитников соперника еще на самом раннем этапе своей карьеры – из необходимости. «Есть те, кто лучше меня играет в воздухе, лучше действует правой ногой или левой, – признавал он скромно. – Если у тебя нет возможности рассчитывать на свою «физику», нужно переключаться на мозг и совершать определенные рывки во избежание столкновений с соперником». Он трансформировал свою слабость («мышцы на мне не растут») в добродетель, чтобы более искусно играть с поднятой головой.

Когда я встретил его солнечным сентябрьским днем на Зэбенер-штрассе, в пределах слышимости от десятков школьников, жаждавших поглядеть на «Weltmeister» (чемпиона мира), я спросил у него, намеренно ли он предстает менее мастеровитым, чем на самом деле является, периодически неудачно обрабатывая мяч и всегда выходя неряшливо одетым? Часть ли это хитрого плана по запутыванию соперников? Он подходит близко к тому, чтобы ответить утвердительно. «Я знаю, что постоянно пребываю в «серой зоне»: что я футболист, который не всегда выглядит как хороший футболист. Я знаю, что многие с большим трудом понимают и принимают мой стиль. Они говорят: «Невозможно, как он это сделал?» Но, быть может, в какой-то момент они начнут думать: «О, он все-таки хорош». Тренеры знают [на что я способен], так что это не проблема.

Футбол – он как природа. Нужно адаптироваться и найти свою нишу, я говорю о типаже игрока, которым можно стать. Я всегда знал, что у меня нет никаких шансов в дуэли с 90-килограммовым защитником ростом метр девяносто, так что ключевой момент здесь – избегать таких ситуаций. Нужно уметь выбирать время и место».

Такой самоанализ – редкое явление среди игроков, даже по стандартам нынешней, хорошо образованной плеяды немецких сборников. Но уже тогда, в возрасте 21 года, Мюллер точно знал, кто он и что он. «Я – «Raumdeuter» [толкователь пространства], – сказал он в интервью Süddeutsche в январе 2011-го. – Хороший получится заголовок, не так ли?»

Толкователь пространства. Великолепное описание работы игрока, который избегает попадания в какие-то категории и осваивает области, о которых мало кто задумывается, как, к примеру, в случае со свободным пространством, которое образуется между четверкой защитников и линией ворот в момент вбрасывания из аута. Для почти что всех остальных это пустой клочок земли, не стоящий внимания.

«Я – « Raumdeuter» [толкователь пространства], – сказал он в интервью Suddeutsche в январе 2011-го. – Хороший получится заголовок, не так ли?»

Большинство его партнеров в клубе и сборной лучше работают с мячом. Они парят и скользят, как по воде, там, где он бредет, шаркая ногами. Довольно многие из них и без мяча работают лучше его. Тренеры предыдущих созывов манншафт с большим трудом поняли бы, что он способен давать команде. Специальность Мюллера, поиск пространства на густо населенной территории, попросту не изучалась в предыдущие годы. Германия выстраивалась так глубоко у своих ворот перед любым мало-мальски серьезным оппонентом, что перед ней всегда было 50–60 метров пустого зеленого газона. Пространство воспринималось главным образом с негативной точки зрения, было чем-то, чего необходимо было лишить более техничного соперника, чтобы задушить его игру, перекрыв кислород.

Пожилые футбольные болельщики помнили о недолгих счастливых временах, когда атаки из глубины, шедшие быстрыми, элегантными волнами, породили термин «Ramba-Zamba-Fußball». Так Bild окрестила историческую победу сборной Западной Германии 3:1 на «Уэмбли» в четвертьфинале Чемпионата Европы-1972. Изобретение этого неологизма было необходимостью: Франц Беккенбауэр и плеймейкер Гюнтер Нетцер превзошли сборную Альфа Рамсея в таком бодром, волнующем стиле, что в немецком языке даже не нашлось слов, способных его описать. Литературовед Карл-Хайнц Борер тоже использовал английское слово «thrill», то есть «дрожь» или «трепет», когда писал в статье для FAZ о рывках Нетцера из «глубин пространства»: «Thrill – это трансформация геометрии в энергию, оглушительный взрыв в штрафной, после которого пребываешь вне себя от счастья». «Футбол мечты из 2000 года» – так газета L’Equipe назвала выступление немцев на северо-западе Лондона.

Манншафт под руководством Хельмута Шена выиграла Чемпионат мира два года спустя, но скорость и волнующий трепет промокли под проливными дождями, которыми сопровождался тот мундиаль. «Рамба-Замба» как выражение и стиль футбола вернулись лишь в 2010-м, когда Филипп Лам объявил, что никогда прежде еще не играл за более сильную сборную Германии, а издание Berliner Morgenpost приветствовало возвращение «новой Рамбы-Замбы» после разгромных побед над Англией (4:1) и Аргентиной (4:0) на турнире в ЮАР.

Благодаря своему непогрешимому внутреннему GPS-навигатору, своей баварской выносливости, свойственной Naturbursche (дитя природы) и умению выискивать бреши в обороне еще до того, как они появятся, Мюллер сыграл важную роль в воскрешении немецкой сборной в Южной Африке. Без присущей ему нестандартности Германия проиграла полуфинал сборной Испании, сыграв очень смиренно и кротко: за весь матч немцы создали один-единственный голевой момент, о котором можно вспомнить. В поражении (0:1) в Дурбане Мюллер участия не принимал по причине дисквалификации.

Теперь, четыре года спустя, подопечные Лёва эволюционировали в команду, которая монополизировала владение мячом. Вскрыть глубокую оборону соперника стало теперь главной головной болью команды в атаке, а потому уникальный набор игровых качеств Raumdeuter’а (просторного) стал играть еще более значимую роль. «Я не думаю, что в мире много игроков [соперника], которые способны понять его забеги и замыслы», – говорил Бастиан Швайнштайгер.

На второй тайм в Сальвадоре обе команды вышли с целью сэкономить силы, поскольку результат всех устраивал. Комично корявый удар со штрафного на 85-й минуте в исполнении Криштиану Роналду, после которого мяч нашел Лама, единственного игрока в немецкой «стенке», отлично резюмировал жалкое выступление португальской суперзвезды в том матче. За несколько минут до этого Мюллер оформил свой хет-трик. Патрисиу не сумел справиться с прострелом от вышедшего на замену Андре Шюррле. Мяч отскочил чуть назад, за Мюллера, но он сумел подстроиться и направить мяч в ворота, упав в процессе на спину. Классический «Abstauber», рутинный гол с короткой дистанции, исполненный в слегка неловкой манере, после которого сразу вспомнился знаменитый вердикт Шена. «Мюллер – человек маленьких голов» – так однажды сказал бывший тренер сборной ФРГ.

Он имел в виду Герда, а не Томаса. Но фраза была актуальной для обоих Мюллеров. Так же как и «der Bomber» – его намного более коренастый и приземистый однофамилец, – высокий и тощий Томас Мюллер развил в себе талант забивать какие угодно мячи с самых неочевидных углов, а потом и самыми неожиданными частями тела. Оба Мюллера были страстными «Wurschtler» перед воротами соперника: «Wurscht» на баварском диалекте немецкого означает «сосиска», а глагол «wurschteln» означает «кое-как довести дело до конца», достигнув цели неординарным, неряшливым, но очень изобретательным способом. После победы Германии в первом матче Томас Мюллер отметил, что «каждый гол был более красивым, чем последующий», но он, очевидно, говорил с иронией. Это был хет-трик Wurschtler’а, и он это знал.

Крушение Португалии затруднило трезвое оценивание силы сборной Германии. Но Лёв обнаружил, что вновь может положиться на шестое чувство Мюллера в Бразилии. В лице Мюллера тренер получил игрока, который никогда не переставал бегать («Он здорово поработал впереди, – сказал Лёв, – он продолжал создавать способное пространство для других») и докучать защитникам, пока они либо не потеряют мяч, либо голову, либо то и другое сразу. Он никогда не получал травмы («У меня нет мускулов, поэтому мне нельзя сделать больно», – смеялся Мюллер), и, что самое важное, он никогда не ощущал никакого давления. Лёв говорит: «Он обладает невероятным качеством никогда не тушеваться и не показывать свои нервы перед воротами соперника».

«Ложная девятка» Мюллер начинал превращаться в настоящего, того самого Мюллера – в воплощение эффективности.

«Ложная девятка» Мюллер начинал превращаться в настоящего, того самого Мюллера – в воплощение эффективности. Сам Томас Мюллер не был удивлен этой переменой. Он уверенно взял знаменитый 13-й номер der Bomber’а (бомбардировщика) на Чемпионат мира-2010 («У меня был выбор между № 4, № 13 и № 14, и тут я вспомнил, что Герд носил 13-й, и не смог устоять», – объяснял он), а свой twitter-аккаунт назвал @esmuellert_. Это название обыгрывало использование фамилии Герда Мюллера в качестве глагола, описывавшего его фантастическую результативность в золотую эру сборной ФРГ, в 1970-е. Иногда какая-то неудержимая, сверхъестественная сила забивала за него все эти голы – не он сам.

На телевидении Мехмет Шолль сменил тон после финального свистка. Больше не было нужды в том, чтобы говорить об отсутствии у Германии настоящего нападающего. «Томас – это не «ложная девятка», это сумасшедший номер 13», – сказал он.

Бирхофф говорит: «Португалия? Я плохо помню цифры, иногда даже забываю итоговый счет. 4:0? Ну хорошо. Все, что я помню о той игре, – Мюллер. Он кажется вам шутником, но он очень амбициозен и всегда сконцентрирован с самого начала. Когда он забил пенальти, я уже знал, что мы выиграем этот матч».

Хет-трик на поле стадиона «Арена Фонте Нова» открыл перед Мюллером возможность стать первым в истории лучшим бомбардиром Чемпионата мира, которому удалось бы защитить свой титул. Он отмел эту идею, пожав плечами. «У меня уже есть одна «Золотая бутса», что мне делать со второй?» Его взор был устремлен на куда более внушительный приз.