— Дольний Очаг уже за поворотом, — проговорил Артас. — Пусть это и не совсем по пути в Стратхольм, но усталому принцу семь верст не крюк. Отдохнем тут. Месть подождет. Пусть весь мир подождет.

— Там какая-то странная возня, — сказала Джайна, когда показались башни поселения. — Кажется, на дороге баррикады.

— Эй, не так уж я и страшен! — воскликнул принц. — Да там еще и пушка! Они заряжают пушку. Зачем? А! Они будут стрелять! Прибавить ходу!

Навстречу путникам из-за наваленных на входе в деревню телег выскочил солдат.

— Где тут у вас командир? — окликнула его Джайна.

— Вот по этой улице, прямо по окраине! — махнул тот рукой.

Командир, сидящий в палатке, с сомнением смотрел на новоприбывших. Выглядел он не лучшим образом.

— Сколько у вас людей? — спросил он, кашляя.

— Увы, всего четыре десятка, — отвечал принц. — Но мы сделаем что сумеем.

— Слушай, брат-храбрец, — сказал командир. — У меня никого не осталось. Отступаем с самого перевала, трое суток. Непрерывные бои. Зомби прут на труповозках. Я сжег штук двадцать. Последние два — здесь, у самой околицы. Увидишь. Последнее, что слышали: «Держись, бригада паладинов на подходе»... Сообщи в штаб, что восемнадцатого отдельного уже нет.

Командир уже бредил. Артас и Джайна переглянулись, вышли из палатки и прошлись вдоль баррикад, где суетились крестьяне и оборванные солдаты.

— Как тебе нравится эта позиция, Джайна? — спросил принц.

Волшебница осмотрелась. С севера над деревенькой нависал лесистый холм. Напасть по дороге можно было с трех сторон. Удобнее всего — с запада, где за поворотом вздымался серый туман войны.

— Не нравится мне эта позиция, — ответила Джайна.

Крестьяне бродили между баррикад вперемежку с солдатами местного гарнизона. Одни палили костры, другие стояли, уперев руки в бока, а третьи просто ходили по кругу. Возле баррикад валялись пики, торчали колья. Посреди дороги, увязнув в грязи, стояла пушка.

— Похоже, мне разве что в могиле удастся отдохнуть, — мрачно сказал принц. — Я останусь тут и помогу очажанам отбиваться, а ты трансгрессируй к Утеру! Скажи ему, чтобы брал своих людей и мчался сюда кабанчиком!

— Но...

— Мигом! Одна нога здесь, другая там!

— Хорошо, принц. — Джайна исчезла.

Артас перехватил молот, сделал пару шагов и растянулся, споткнувшись о разбитый деревянный ящик.

— Что за безобразие? Кто разбросал здесь эту тару от... зерна? Откуда зерно? Сюда уже привезли хлеб с Андорала?

— На этот счет не беспокойтесь, принц, — отмахнулся спешащий по своим делам пехотинец. — Зерно уже раздали согласно трудодням. Не забивайте этим... мозги!

Прыгнувшего пехотинца Артас на лету сбил ловким ударом молота.

— Ну и кто смеется теперь, тухлый зомби? Кто теперь смеется, а? — заорал принц. — Я надеру всем тут зад во имя Света!

Одновременно с этим двери домов начали распахиваться, и из них ползли, волоклись, выбирались — они.

— Ну почему, где бы я ни оказался, везде присутствует хотя бы один мертвец? — пробормотал сокрушенно принц и побежал к своим солдатам, которые уже обнажали мечи, выставляя периметр из щитов.

* * *

Через две минуты из-за поворота выползли первые мясные повозки, разворачиваясь в боевой веер. За техникой крались упыри. Деревня загорелась. Над баррикадами поплыл дым, скрывая небо.

«Заняли мы удобную позицию, Свет его побери! Только бы выдержать!» Пушку Артас с солдатами все-таки навели, одну мясную повозку сожгли. Потом сразу, без перехода Артас оказался на дороге. Впереди целая куча упырей — совсем близко. Глаза их горели неугасимым огнем. Над ухом принца оглушительно бухала пушка, в руке был молот, а у ног кто-то дергался, поддавая под колени и бормоча про мозги.

Потом была передышка. Оказалось, что пушка цела, сам Артас цел, вокруг него собрался десяток солдат. Потом снова возводили баррикады, спешили изо всех сил. Это было уже другое направление. Дольный Очаг был уже где-то сбоку. Поблизости горели труповозки. Много. Несколько.

А потом — снова атака. Из тумана бредут сшитые гиганты, почесывая спины третьими руками. Рушатся наспех возведенные баррикады. Гибнут бойцы и тут же воскресают упырями. Артас, вонзив в землю рукоять молота и повиснув на ней как на шесте, отбивается от нежити ногами.

И в тот момент, когда нога принца пинать устала и зомби сгрудились вокруг него, протягивая лапы, с запада раздалось звонкое пение рожка и громкое ржание конницы. Полыхнул яркий, ослепляющий свет. С холма по дороге, сметая нежить на своем пути, свиньей скакали паладины Серебряной Длани.

* * *

— Значит, говоришь, вся деревня набросилась на вас, как только я ушла? — недоверчиво переспросила Джайна.

— Да-да, именно так оно и было, — раздраженно ответил принц. — Не верите? Спросите кого-нибудь из моих людей.

— Они все погибли, сынок, — сказал Утер.

— Это не мешало им ходить, путаться у меня под ногами и требовать мозгов, — вздохнул принц.

— Но вы долго держались, — попытался утешить его старый паладин. — Мы успели в последний момент.

— Тебе легко говорить! Вас — рать, а у меня была лишь горстка солдат! — вспылил Артас.

— Помнишь, что я говорил тебе про гнев? — строго спросил Утер. — Не поддавайся ему, юный принц. Во тьму такие мысли ведут! То, что твои сослуживцы пытались тебя съесть, — еще не повод вешать нос!

— Я спокоен, — ответил Артас, забрасывая молот на плечо.

— Не заводись, юный принц.

— Уж поспокойнее тебя, — сказал Артас хмуро.

— Ни черта ты не спокоен!

— Поспокойнее тебя.

* * *

Позже тем же вечером, когда принц удалился в рощу, чтобы предаться медитации, он наткнулся на пернатого Пророка.

— Темные времена грядут! — вещал Медив, постукивая посохом о землю. — Принц, ты хочешь об этом поговорить?

— Потом как-нибудь, — отмахнулся Артас и присел под кустик.

— Лордаэрон уже пал, ты ничего не можешь сделать! Есть вещи, над которыми мы не властны. Потеряны земли предков. Но в этом нет твоей вины.

— Да-да, я знаю, — ответил принц, пытаясь сосредоточиться.

— Нет, ты не понял! В том нет твоей вины! — повторил Медив.

— Слушай, ты мне мешаешь!

Но Пророк не отступал.

— Тени удлинились! Если хочешь помочь своему народу, уведи людей на запад, за Великое море!

— Бежать? Ни за что! Уж лучше костьми лечь на защите отечества! — воскликнул Артас. — Мертвые сраму не имут!

— Сейчас даже в этом нельзя быть уверенным, — кисло сказал Пророк. — Я вижу, ты свой выбор сделал. Но помни, что, пытаясь убежать от судьбы, мы часто именно так ее и находим.

Произнеся эти слова, Медив обернулся вороном, каркнул пару раз: «Никогда!» — и упорхнул. Принц, полуприкрыв глаза, пытался вернуться к самосозерцанию. Но что-то в лесном пейзаже было неправильным. Там, у ствола дерева, — странное пятно колышущегося воздуха...

— Джайна?!

— Да. Я просто мимо проходила, а тут вы разговариваете, — смущенно сказала волшебница, отключая маскировку. — Ну, я и подумала...

— Только не начинай то же самое!

— ...В нем чувствуется огромная сила. Может, он и впрямь что-то знает?

— Даже если и так, — принц встал, подтянул штаны, одернул накидку, — я не отступлюсь. Ибо сказано было: нет судьбы, кроме той, что мы сами себе выбираем.