Хило облизнула пересохшие губы и глухо произнесла:

– Ты ведь в курсе, что Врен шпионил за твоей родней. Он выполнял поручение Хило.

Я кивнула. Я заметила, что она повторяется, но не стала ничего ей говорить.

– Он-то Хило и рассказал. Он видел, как твоя мама бродила по вашему дому в тот день, когда ее вроде бы засыпали землей. Она все перетряхивала, будто что-то искала.

Моя рука невольно поднялась, дотрагиваясь до медальона моей матери, висевшего на цепочке.

Хило что-то добавила, но в гостиную совершенно некстати ворвался Мартелл.

– Ба, ты должна это видеть! – заорал он и опять выбежал на крыльцо. – Ого!

Мы отлично слышали его вопли, раздававшиеся сквозь сетчатую дверь.

Переглянувшись с Хило, я быстро вскочила на ноги. Чуть задержавшись, чтобы помочь Хило встать, я бросилась во двор. Хило ковыляла за мной.

Сначала я не увидела ничего необычного, что могло бы так сильно взбудоражить Мартелла. Однако, проследив за его взглядом, поднятым к небу, я остолбенела. Гигантская блекло-серая арка, похожая на бесцветную радугу, растянулась на западе. Постепенно она приобрела стальной темный оттенок, а затем – угольно-черный.

Хило выбралась на крыльцо и, свесившись с перил, рассматривала этот странный феномен. Неожиданно арка развернулась, формируя сумеречную занавесь, которая не столько скрывала то, что находилось за ней, сколько высасывала все цвета, превращая мир в черное и белое… А потом свет вообще исчез, оставив только кромешную тьму.

– Вы оба – идите отсюда! Живо! – прохрипела Хило. – Ну! – приказала она, когда мы оба не шелохнулись.

Мартелл таращился на арку, как завороженный. Он напоминал статую, высеченную из камня. Я взяла его за руку: собственный испуг придал мне сил, и я смогла проволочь парня по гравию, втащить по ступенькам на крыльцо и втолкнуть в дом. Хило тоже вошла в гостиную и захлопнула дверь. Через окно мы наблюдали за занавесом, который продолжил свое наступление. Он окутывал небо, неумолимо приближаясь, становясь длиннее и длиннее. Гигантские края заворачивались навстречу друг другу, окружая жилище Хило.

– Ба, что это? – спросил Мартелл детским голосом.

Страх сорвал с него напускную развязность, обнажив скрывавшегося за ней невинного мальчугана. Несмотря на собственную панику, мне стало его жалко.

– Все будет хорошо, – успокоила я Мартелла и поняла, что смотрю на Хило, дожидаясь ее подтверждения.

Хило хранила молчание. Она переходила от окна к окну, открывая ставни. В каждом проеме появлялась растущая тень. Мрак изменился, превращаясь в пожирателя света. Я содрогнулась, осознав, что арка перестала разрастаться. Теперь она сжималась, как удав, захвативший свою жертву. Мир за кольцом тьмы перестал для нас существовать. На ее внутренней стороне – стремительно истаивал последний ярко-голубой лоскуток. Небо навалилось на нас ощутимой тяжестью, а земля под фундаментом домишки Хило затряслась. Реальность уподобилась пузырьку воздуха, плывущему к поверхности воды. Еще мгновение – и мир вокруг нас приподнялся, трансформировавшись в плотную сферу. Она быстро сокращалась. Казалось, нас затягивает в черную дыру.

Хило повернулась ко мне – и я прочла в ее взгляде ужас.

– Оно пришло за Хило, – проговорила она замирающим шепотом. – Прости, но оно поймало и тебя, – добавила она еле слышно. – Твоей бабушке очень жаль, – произнесла она, обнимая Мартелла.

Я кинулась к окну, тщетно пыталась хоть что-то разглядеть. Мир кончался сразу за стеклами… а потом и они не выдержали, треснув под нарастающим давлением.

Все звуки разом пропали, когда серость просочилась в комнату Хило, покрывая давно выцветшие цветы на обоях.

Вдруг стены начали закручиваться вокруг нас, а плинтусы стали изгибаться. Я обхватила Хило и Мартелла обеими руками. Паренек дрожал, но не вырывался. Наоборот, он крепко вцепился в меня. Я не знала, получится ли у меня задуманное. Я даже не была уверена в том, что за пределами сотрясающегося пузыря еще существует нормальная реальность, но я сгребла их в объятия и надежно обхватила. Зажмурившись, я сосредоточилась на доме.

В следующую секунду я ощутила прикосновение солнечных лучей ко лбу, услышала пение птиц и шум уличного движения. Я открыла глаза: я находилась в саду, продолжая прижимать к себе Хило и ее правнука. Мартелл высвободился, отбежал на несколько шагов – и его вырвало. Хило внимательно посмотрела на меня: в ее взгляде отразилось не только уважение, но и восхищение.

– Будь благословенна, малышка, – прошептала она, а потом поплелась к правнуку и принялась похлопывать его по плечу.

– Сейчас принесу ему воды, – пообещала я, направляясь на кухню.

– Если у твоего дяди остался виски, я была бы очень тебе обязана, – откликнулась Хило, в последний раз похлопав Мартелла.

Я улыбнулась. Старушка на удивление стойкая: ей уже стало лучше.

Я прошла в библиотеку, где обнаружила виски для Хило, а затем вернулась на кухню за парой стаканов. Один я наполнила водой, а во второй плеснула напиток покрепче. Однако, очутившись в саду, я едва не выронила стаканы, обнаружив там Айрис. Она возвышалась над столом, за которым сидели Хило и Мартелл. Паренек ссутулился, демонстративно не глядя на мою тетку и изображая скуку. Я вручила ему стакан с водой, который он принял молча.

– Мартелл! – укорила его Хило.

Правнук насупился.

– Спасибо, – промямлил он не слишком искренне – и сделал глоток, завистливо глядя на стакан, который я подала Хило.

– Спасибо, девочка моя, – ухмыльнулась Хило.

– Господи! – воскликнула Айрис. – Неужели я так тебя ничему и не научила? Это повседневная посуда, а не та, которую мы подаем гостям. И вы, юноша… Мартелл, верно? – она выгнула бровь, вспоминая, где и когда впервые услышала это имя. – Вы, Мартелл, по-моему, голодны. А ты, Мерси, не предложила ему ничего, кроме воды!

– Не отказался бы поесть, – заявил Мартелл.

Хило укоризненно покосилась на него:

– Мартелл, ты просто в гостях.

– Но, ба, я же…

Он замолк: Хило округлила глаза и погрозила ему пальцем.

– Спасибо вам, мисс Айрис, но хлопотать над Хило и пареньком совсем не нужно.

Айрис рассмеялась:

– Извините, матушка, но я с вами не соглашусь. Если спустя долгие годы матушка Хило Уиллс удостоила наш дом своим присутствием, то это событие определенно заслуживает того, чтобы немного похлопотать.

И моя тетя широко улыбнулась. У ее глаз собрались морщинки. Я почувствовала: она всегда надеялась получить возможность прекратить вражду Тейлоров и Уиллсов.

Хило отхлебнула виски и прикрыла глаза. Она была довольной, как толстая кошка, сидящая у камина.

– Мартелл, милый, – произнесла Айрис, и Мартелл посмотрел на нее с хладнокровием, которое, должно быть, многие часы отрабатывал перед зеркалом. – Почему бы нам не пройти на кухню и не выбрать что-нибудь тебе по вкусу?

Мартелл не был дураком. Он уставился на Хило, спрашивая у нее разрешения. Она кивнула и помахала ему рукой.

– Ступай, мальчик. Но не смей прохлаждаться. Помогай мисс Айрис.

– Да, мэм, – ответил он и бросился вперед, чтобы открыть перед Айрис дверь.

Я подошла ближе и села рядом с Хило.

– Куда мы едва не угодили? Что за сила могла проглотить мир вокруг нас?

Хило понурилась. Сдвинув брови, она дрожащей рукой прикоснулась к своим волосам.

– Врен – он был не единственным демоном, с которым Хило имела дело. Она выполняла условия большинства сделок, но иногда кое-что зажимала, – старуха откашлялась. – После твоего дяди и этого древа у Хило не возникло настроения предпринимать меры для того, чтобы держать сердитых в узде.

– Что еще за меры? – настороженно спросила я.

– Надо их умиротворить, дать жертвы, – ответила она.

– Кровь, – выпалила я, вспомнив, как впервые встретила Хило на перекрестке дорог: тогда она несла в рогожном мешке курицу.

Хило покачала головой и воздела перед собой ладони.

– На руках Хило – слишком много крови.

Я бережно заключила ее руки в свои.

– Может, тебе это только кажется… А если и нет, мы придумаем, как справиться с проблемой. Хотя я не знаю, на кого сегодня напали: на тебя или на меня, – добавила я и вздохнула. Я не забыла Райдера, Джо и бедняжку Берди. – Но в одном я не сомневаюсь, сейчас тебе и Мартеллу безопаснее всего находиться в нашем доме. По крайней мере, пока мы не поймем, что происходило там, у тебя.

– Ты сбрендила, девочка? – Хило невесело расхохоталась. Подобный смех я слышала от нее, когда Хило скрывала от меня свою доброту. – Ты пытаешься сказать Хило, будто хочешь, чтобы она провела ночь под крышей у Тейлоров?

– Именно.

– Твои близкие Хило не пустят даже в чулан.

– Почему? Ты, что, недостаточно для нас хороша… или мы для тебя?

Ее лицо сморщилось, глаза сузились.

– Твоя родня такого не допустит.

– Ох, думаю, ты будешь приятно удивлена. Ты же сама видела, как Айрис из кожи вон вылезла, чтобы тебе угодить.

– Хило у нее на дворе. Она – не под ее кровом. Это две разные вещи.

– Хило, она уволокла твоего внука в дом, несмотря на его спадающие штаны. Послушай, неужели ты действительно хочешь вернуться… туда, считая, что против тебя ополчились темные силы?

Она застыла, честно взвешивая, стоит ли пожертвовать собственной гордостью из-за инфернальной опасности, которая ей угрожает.

– У Хило с Тейлорами давняя история, – пробурчала она.

– Верно. Но скажи: с кем из ныне живущих Тейлоров великой матушке Хило Уиллс еще надо свести счеты?

– Она их с тобой сведет, если ты и дальше станешь разговаривать с ней в таком тоне.

Я ничего не смогла с собой поделать и расхохоталась. Вскоре Хило присоединилась ко мне.

– Я приглашаю тебя в гости, – проговорила я и поманила старуху за собой.

Я дошла до двери, ведущей на кухню, и распахнула ее настежь.

– Нет, – заупрямилась Хило и мотнула головой. – Хило не нравится черный ход.

Поколебавшись, она отодвинулась на стуле и оперлась на стол.

– Ты росла совсем не в том мире, что Хило. Когда Хило была молодая, в дом богатеньких белых она могла бы войти только через черный ход. – Старуха проковыляла к гравиевой дорожке и произнесла: – Когда Хило была еще девчонкой, она дала себе обещание. И Бог свидетель, она его сдержит.

– И какое же обещание? – спросила я, отпуская дверь.

– Хило решила, что если она когда и войдет к Тейлорам в дом, то только через парадное крыльцо. Слышала?

– Да. Наверное, я понимаю, – согласилась я, беря старуху под руку.

Мы обогнули особняк и направились прямиком к главному входу. Поднявшись по ступенькам, Хило задумалась.

– Действуй, – шепнула я, кивая на звонок.

Хило оживилась. Я была тронута ее робостью: указательный палец дрожал, как будто Хило не сомневалась, что кнопка звонка ударит ее током. Она быстро ткнула в нее, а потом – второй раз, уже сильнее. Затем сжала губы и постаралась выпрямиться во весь рост. Когда моя улыбающаяся, но немного озадаченная тетя приоткрыла дверь, Хило высоко вздернула подбородок. Айрис недоуменно воззрилась на меня, ожидая объяснений. Я бы могла пожать плечами, если бы момент не показался мне столь торжественным.

– Хило давно пообещала себе, что она войдет в дом Тейлоров только через парадное крыльцо, – повторила старуха.

Глаза Айрис блеснули и стали чуть печальнее.

– Конечно, – сказала она. – Милости прошу, Хило.

И Айрис шагнула назад.

– Но сейчас Хило должна кое-что прояснить, – свирепо заметила Хило и бросила на меня предостерегающий взгляд, показывая, что мне следует помолчать.

– Да? – откликнулась Айрис.

Ее улыбка погасла.

– Было бы честно, чтобы вы знали. Грехи Хило ее догнали. Предложите ей убежище – и можете утонуть в той каше, которую она заварила.

– Убежище? – Айрис растерянно заморгала, пытаясь что-то понять по выражению моего лица. Похоже, ее устроило положение дел, потому что в следующую секунду она заявила: – Тейлоры способны справиться с любыми проблемами, в которые их швыряет жизнь. Не бойтесь, матушка.

– Спасибо, – ответила старуха, осторожно переступая через порог.