Лишенная магической силы рыжая девочка, которую они сперва проглядели, а потом возненавидели, оказалась воплощением грани. Я поняла, что буду тосковать по этой девочке. Кланы объединились против меня, но я чувствовала, что семейства отступников в особенности жаждали стереть Мерси с лица земли. Здесь, в пустоте, я поняла, что именно происходит. Меня пытаются сломать и стереть в порошок. Сознание затуманилось, растворяясь в абсолютном небытии. Я позволила ему освободиться, попытаться вспомнить приятное, но успокоения мне это не принесло.
Внезапно меня захлестнул ужас. Тело Джинни появилось передо мной или тело Тига? Теперь два убийства слились воедино. Пожар в «Маг Мел». Понимание того, что я больше никогда не увижу родителей Питера. Удар ниже пояса, когда Питер ринулся в портал фейри, даже не махнув мне рукой на прощание. Осознание того, как Мэйзи решила принести меня в жертву. Мерзкий хруст в позвонке, когда Коннор отбросил меня к стене, как тряпочную куклу, и я чуть не сломала шею в доме Джинни. Колдовской огонь, поглотивший Коннора. Все хорошее покидало меня. А как же самые близкие мне люди? Две женщины. Сестры. Они по-настоящему любили меня, но я не могла вспомнить их имена. Двое мужчин. Они тоже любили меня. Я в этом не сомневалась. Они были мне как родные, но не являлись моими братьями. Какое-то слово пыталось прорваться в мое сознание, а потом я его забыла. Ощутила удар, и тьма начала сгущаться. Теперь все вокруг заполонила пустота, а я превратилась в остров. Я все еще видела эту девочку, а может, она мне просто померещилась. Она лежала совсем неподвижно, рыжие волосы разметались по подушке – яркие, как кровь, покрывающая ее бедра. Я бы хотела помочь ей и утешить. Хотела бы ей пообещать, что все будет в порядке, но я чувствовала, что она, как и я, угасает. Еще один удар, дрожь, и видение померкло. Образы пропали. Осталась тьма и единственная искорка в ней. Взглянув на искорку, я вспомнила слово. Это же цвет! Голубой. Нет, призрачно-голубой.
– Ну, если ты уже достаточно себя пожалела, у нас есть кое-какая работа.
Мое сознание, готовое схлопнуться, резко развернулось во всю ширь. Я вспомнила, кто я такая – а затем и все остальное.
– Хило.
Матушка Хило не имела физического облика. Передо мной сверкала призрачно-голубая искорка, но я узнала ту, что была мне другом.
– Да, девонька. Я твоя Хило.
– Ты ангел?
Мрак вокруг меня сотряс хохот, призрачно-голубой свет разошелся волнами, отразившимися в бесконечности.
– Пути Господни неисповедимы. Может, и так, тогда Он счел эту работу не подходящей для Себя.
Пустоту огласил смех.
– Хило за тобой пришла. Она никому не даст обидеть свою малышку.
– Я ничья малышка. Я даже не человек.
– Чушь!
Темнота вокруг меня сгустилась, и передо мной возникло лицо матушки Хило.
– Без разницы, человек ты или коза, ты – Мерси, и ты моя малышка. Я люблю тебя, девонька. Полюбила с того самого дня, как вечером увидела тебя на кладбище Колониал, с твоим дурацким туром. Помнишь тот вечер, Мерси?
Воспоминания восстали из пепла и вновь стали настоящими. А с ними и я сама почувствовала себя настоящей.
– Я видела, как ты водишь своих дурней по Саванне, в тебе было нечто особенное! Хило подумала, что шла бы ты своей дорогой. Это же одна из семейки безумных Тейлоров. Но сердце Хило потянулось к этой девочке. Поэтому Хило и вложила в твою голову мысль навестить ее на перекрестке.
Меня охватил приступ хохота, и в пустоте замерцали всполохи света.
– Ничего подобного ты не делала!
– А вот и нет, – с нажимом возразила она. – Тебе нужно просто принять тот факт, что ты бы перепугалась и не пришла, если бы я тебя не призвала.
– Если подумать, ты, наверное, права.
– Девонька, никаких «наверное».
Хило помолчала, пытаясь осознать всю меру бесконечности, окружающей нас.
– Ладно, а теперь ты влипла.
Призрачно-голубой цвет померк, и я ощутила безнадежность ситуации.
– Боже мой, опять она за свое! Если Хило сказала, что влипла, это вовсе не означает, что тебе не выбраться.
– Ты не понимаешь, – проговорила я, раздумывая, не является ли диалог с Хило игрой моего умирающего разума, пытающегося напоследок расслабиться. – Мы пребываем в пустоте… в пустом сердце Бога.
Хихиканье Хило пронизало тьму сумасшедшей радугой цветов. Огоньки кружились и гонялись друг за дружкой. На миг мне даже почудилось, что вдали возникла линия горизонта.
– Девонька, это не сердце Бога, это подделка, ложь!
Хило сердито фыркнула.
– Глупцы! Они вообразили себя богами! Смешали науку с магией и придумали свой «колокол»!
– Но Эмили…
– Эмили – ничто! Кого ты слушаешь, ту дрянь, которая, к сожалению, оказалась твоей биологической матерью?
Я промолчала. Моего ответа Хило и не требовалось.
– Хорошо, а сейчас мы немного поболтаем о «колоколе». Мы находимся внутри его. Те ведьмы нашли способ изобразить истинную пустоту, но ты должна вбить в твою рыжую башку, что здесь – не настоящая пустота. Ни одному человеку и ни одному колдуну не дозволено лепить куличики в той песочнице.
– А что мне делать?
– Что тебе делать?
В моем сознании мелькнула картинка из прошлого. Я вспомнила, какой была Хило незадолго до смерти. Худая, как птичка, пожилая женщина, набрасывалась на любого обидчика, который, по ее мнению, мог обидеть меня или ее правнука Мартелла.
– Неужто Хило ничему не научила тебя?
Почему-то ее разочарование утешало меня.
– Что тебе Хило сначала показала на самом первом уроке про магию?
Я попыталась сосредоточиться и прокрутить в голове те дни, когда мы были вместе. Тогда Хило делилась со мной самым сокровенным – и колдовским опытом, который она накопила, и знаниями, которые она приобрела методом проб и ошибок. Казалось, с тех пор минула тысяча лет, а теперь я застряла в непроглядной тьме, где просто отсутствовало понятие «время». Здесь не было места человеческим эмоциям и чувствам. Может, я потерялась навсегда?
– Да… пустота – мощное оружие, – резюмировала Хило. – И ведьмы нацелили его силу на тебя.
Ощущение боли. Камешек, ударивший в плечо. Меня пронзила радость. Значит, есть камень, и есть мое тело! Физическое, реальное!
– Молодец, девонька. Давай, скажи Хило, кому эта сила принадлежит?
– Сила принадлежит мне.
Россыпь изумрудных огней вспыхнула вокруг нас. Я стояла рядом с Хило. Старуха с перекрестка едва не искрилась от гордости.
– Используй ее, чтобы ведьмы больше тебя и пальцем не тронули.
Хило обняла меня. Плотная. Теплая. Любящая. Настоящая.
– Но сейчас с тобой кое-кто поздороваться хочет.
Хило махнула рукой, подзывая кого-то.
Сперва я лишь почувствовала чье-то присутствие, словно кто-то (а я сразу догадалась кто!) не решался подойти ко мне, боясь, что я отвергну ее. У меня разрывалось сердце, я понимала, сколько боли я ей причинила. После всего, что она для меня сделала.
– Джинни, – произнесла я, и возле меня появилась моя двоюродная бабушка.
Не окровавленный труп, который я увидела в то утро. Не иллюзорный образ, порожденный моим мозгом.
Хило улыбнулась, как учитель, гордящийся учеником.
– Правильно, девонька. Умница! От кого бы еще Джинни согласилась принять смерть? Задай себе этот вопрос.
Я уже знала ответ. Джинни убил Рен, но все обстояло совершенно по-другому. Джинни приняла смерть от грани, а следовательно – от меня.
– Я сделала все в точности, как ты сказала, – проговорила Джинни, изумленно глядя на меня.
И меня озарило. Получается, что Джинни общалась с гранью, которая, возможно, принимала мой облик. И грань предупредила ее, что Эмили и Эрик добились успеха. Сотворили деяние Бабалона и заточили частичку грани в человеческий зародыш.
– Мне было так трудно: я плохо обращалась с девочкой, но у меня не было выбора.
На глазах Джинни заблестели слезы.
– Ты поступала именно так, как я тебя попросила, – произнесла я, широко разводя руки в стороны.
Джинни бросилась в мои объятия.
– Конечно же, она ничего не понимала! Она не виновата, но ты…
– Ты прислушалась ко мне и не обучала ее колдовству. Она всегда держалась особняком.
Внезапно я осознала и другую истину – более тяжкую.
– Я сказала тебе, чтобы ты забрала у нее магию и использовала ее сестру в качестве якоря. Ты подчинилась и отправила ее энергию в другое измерение, туда, где ее никто не обнаружит.
Это была я. Я была той, кто предал Мэйзи. Сломила сестру, пустив сквозь нее энергетический поток, который мог свести с ума любую ведьму. Какой же сильной оказалась Мэйзи. Она отчаянно сопротивлялась. Когда я сидела на стуле в прихожей дома Джинни, уставившись на проклятую ненавистную мне голую стену, моя бабушка работала, не покладая рук. Она пыталась уравновесить силу, которая могла разорвать меня на части. В конце концов Джинни сообразила, как отвести часть этой энергии, никого не уничтожив. Она отдала ее Хило. Весьма мудрое решение!
– Эмили не хотела, чтобы ты выросла. Она и Эрик собирались уничтожить тебя во младенчестве, – прошептала Джинни и содрогнулась.
Она вздохнула.
– Если бы якоря знали, кем ты являешься, они бы тебя сразу же забрали, – продолжила она. – Они бы тоже захотели уничтожить тебя, Мерси, не разрушая при этом грань. Потерпев неудачу, они бы заточили тебя и обуздали. Возились бы с тобой, пока грань не была бы уничтожена окончательно. Тем самым они бы выполнили план Эмили.
– Что наверху, то и внизу, – добавила я.
Как бы ни тужились якоря, все их поступки моментально отражались на грани. Рассеять Мерси – уничтожить грань. Заточить Мерси – поймать грань в ловушку. В общем, их действия, направленные против меня, стали бы роковыми. Они ввязались в опасную игру, и если бы они перегнули палку, то кланы отступников выложили бы свои карты на стол. Только что они практически убили меня, а я чудом выжила. А будучи ребенком, я бы ни за что не выстояла.
– Якоря считали себя моими начальниками. Властителями, но не партнерами.
Я тысячелетиями пыталась освободиться от их хватки.
– Я должна была защищать тебя от них и от Эмили, – всхлипнула Джинни.
Она опустила голову.
– Я была вынуждена согласиться с тем, что Эллен потеряет Пола, – пробормотала она. – Я не могла допустить, чтобы якоря догадались, что ты – недостающее звено…
Джинни посмотрела на меня.
– Когда тот парень попал под машину прямо перед ее магазинчиком, он получил слишком тяжелые травмы, несовместимые с жизнью. Эллен не имела такого количества сил, чтобы вернуть его, хотя она спасла его. Якоря попросту удивились, но не придали этому значения. К счастью, они не знали самого главного – того, что Эллен взяла энергию у тебя.
Я ведь видела, как Эллен возложила руки на изломанное тело парня, стремясь его исцелить. Ей удалось выдернуть юношу прямо из туннеля света, который уже призывал его к себе. Потом я долго сторонилась Эллен, испугавшись ее колдовской мощи. А теперь поняла, что боялась посмотреть в зеркало.
– Я не могла рисковать тем, что она снова позаимствует у тебя силу. Якоря уже шпионили за нашей семьей. Повсюду прятались соглядатаи.
Джинни умолкла, вспоминая давнюю трагедию.
– Как же моя прекрасная Эллен ненавидела меня после смерти Пола! В ее глазах вспыхивала ярость всякий раз, как она смотрела на меня. Моя семья презирала меня.
Джинни посмотрела на меня в упор.
– А ты, наверное, более всех.
– Прости меня. Я попросила тебя пожертвовать твоей жизнью, твоим счастьем ради грани.
– Нет. Я посвятила мою жизнь делу. Миссии, в которую я верила всей душой.
Джинни высвободилась из моих объятий.
– Тут нет ничего постыдного. Было честью служить тебе. Защищать тебя и оберегать. Помогать тебе справляться с демонами, которые жаждали погубить наш мир.
С этими словами она исчезла. Я попыталась окликнуть ее, но тщетно.
– Нет, дитя, – печально улыбнулась Хило. – Ты должна отпустить Джинни. Она терпеливо ждала встречи с тобой. Вы поговорили в последний раз, а сейчас голубушка заслужила покой.
Лицо Хило стало бесстрастным.
– Думаю, и голубушка Хило тоже заслужила покой. Ты сама справишься?
– Я не знаю, что… – пролепетала я, но она схватила меня за руку.
– Послушай Хило, девонька! Ты вырвешься! «Колокол», конечно, глупая подделка, однако он мощный. Может, ведьмы и не смогли сотворить солнце, но энергию нескольких атомных бомб они сюда засунули. Эмили убедила тебя, что сила этой штуковины в сочетании с магией якорей, пытающихся устранить тебя, уничтожит грань. Сотрет тебя в порошок. Она что-то чересчур возгордилась. Она уверена, что использует колдовство для разрушения.
– Но ведь она ошибается, не так ли?
– Еще как ошибается, девонька!
Хило крепко сжала меня в стальных объятиях. Не хотела отпускать меня, но понимала, что придется – ради нас обеих. А в моем сознании зароились мысли. Пустота, будь она искусственной или нет, позволит мне вмешаться в творение, по крайней мере, немного подкорректировать мир. Я применю крохотные хирургические вмешательства ко всему временному потоку: изменю решение здесь, поступлю по-другому там. Вдруг мне повезет уладить дела тех, кого люблю?
– Ой, девонька! Не распыляйся. Ты не способна протянуть руку в прошлое и вытащить яблоко изо рта Евы. Не сможешь забраться раньше того момента, когда Эмили призвала тебя на Землю.
– Верно, – согласилась я.
– А теперь для тебя наверняка уже все ясно, Мерси?
– Да.
Я понимала даже лучше, чем она. Заклинание разрушено. Чего бы еще мне ни удалось добиться, я не смогу изменить единственный факт. То, что Мерси Тейлор на самом деле никогда не существовало.