Вернувшись на свою «Пчелку», Ларри застал там Джин. Она удобно устроилась в кресле на палубе, задрав на перила ноги с почти шоколадным загаром.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он.

Джин возмутилась:

— Что с тобой сегодня? Из нас двоих именно мне положено злиться и выходить из себя. Пострадавшая сторона — я, именно меня бросили, так ведь? — Она резко поднялась. — Похоже, мой визит тебя раздражает. Извини, уже ухожу.

Она направилась к трапу. Ларри удержал ее за руку.

— Подожди минуту! Прости меня, я виноват, детка! У меня сейчас чертовски паршивое настроение. Не думай, что это связано с тобой. Здесь совсем другое. Забудь, пожалуйста, я гнусно себя вел и очень сожалею об этом.

— Вот так-то уже лучше. А то я уже подумала, что тебе неприятно меня видеть.

Джин последовала за Ларри в каюту.

— Мне нужно выпить чего-нибудь, — сказал он. — А ты будешь?

— Разве что чуть-чуть. Нельзя допустить, чтобы ты спивался в одиночестве.

Ларри засмеялся. Взбалтывая в стаканах джин со льдом, он с грустью подумал, что, похоже, потерял эту девушку. Из его жизни навсегда уйдут ее веселая болтовня, шутки и смех. Ее потрясающе стройные ножки, ее копна пламенеющих волос и милая россыпь веснушек на носу.

Он протянул ей стакан.

— Ну, как поживаешь?

— Отвратительно. Ты это хотел услышать? Просто ужасно, а как еще может быть, если любимый мужчина предпочел пышнотелую блондинку? Я вообще ненавижу блондинок, из-за них все мужчины теряют рассудок. И почему я тоже не родилась блондинкой, могла бы померяться силами со Сью Де Берри. Ей не удалось бы снова тебя сцапать! Я была бы самой зажигательной блондинкой из всех, которые тебе попадались!

Ларри не мог удержаться от смеха.

— Ты нравишься мне такой, какая ты есть, — сказал он. — И вообще я предпочитаю рыжиков, а вовсе не блондинок.

Джин сморщила нос и улыбнулась.

— Может быть, хватит меня дурачить? Ты все время обращаешься со мной как с ребенком, а я уже давно взрослая.

— И не думаю тебя обманывать.

— Прекрасно понимаю, что потерпела поражение. Сью достался главный приз. Вы полюбили друг друга, и в этом все дело!

— Ты говоришь ерунду!

— Не скажу, что я тебя за это осуждаю. Она действительно потрясающе красива. Не станешь же ты это отрицать? В общем, Ларри, я тебя понимаю.

— Ты ровным счетом ничего не понимаешь.

— В таких ситуациях девушки стараются избегать мужчин, в которых были отчаянно влюблены, как я в тебя. Я это знаю, но ничего с собой поделать не могу.

— Перестань, давай сменим тему.

— А знаешь, я бы хотела, чтобы она не была связана этим своим браком, тогда ты смог бы жениться на ней и вы стали бы счастливой парой. — Ларри испустил тяжелый вздох. — У тебя что, нет желания сделать ее своей женой? — продолжала гнуть свое Джин.

— Нет, будь я проклят, ни за что на свете!

Господи, неужели ей больше не о чем говорить! Любое упоминание о Сью наводило на него жуткую тоску.

— Хочешь сказать, что это просто одно из твоих обычных любовных приключений? Боже мой, мне стыдно за тебя, Ларри!

— Ты строга, но справедлива, — заметил Ларри; — Но все это уже в прошлом. — Хотя, вероятно, настоящие неприятности только начинаются, подумал он.

— В прошлом? Но почему? Что случилось? Неужели полковник Де Берри вас выследил? Кто же ему наябедничал?

— Никто ему ничего не говорил! Мы расстались, и все!

— Да, невозможно скрывать роман века до бесконечности, — сказала она. — Я, естественно, рада, что у вас все кончилось, но не уверена, что это правда. Красотке ничего не стоит снова приручить мужчину, если он ей вдруг понадобится.

Ларри усмехнулся и заметил с иронией:

— Со мной это не пройдет. Здесь ее постигнет неудача.

— Да быть того не может! Стоит блондинке пальчиком тебя поманить, ты со всех ног кинешься к ней.

— Ты ошибаешься, детка. Поверь мне, дело обстоит совсем не так.

Джин смотрела ему прямо в глаза. Он понимал, как ей трудно поверить ему. Но постепенно тревога и напряженность во взгляде ореховых глаз исчезла, в них засияли нежность и любовь.

— Так хочется надеяться, что ты говоришь правду, — сказала она. — Похоже, я упускаю удобный момент к тебе поприставать.

— Я тоже, — отозвался Ларри.

Она отставила стакан и положила руки ему на плечи.

— Я почти забыла, что, если как следует на тебя надавить, у нас может получиться настоящее любовное свидание. Удастся ли мне когда-нибудь заставить тебя потерять голову? Меня устроит даже маленький роман. Я хочу быть твоей, Ларри. Хочу, чтобы каждая клеточка моего тела принадлежала тебе. В какой-то день это все равно произойдет, и ты будешь моим первым мужчиной.

Ларри был в замешательстве. Ему и раньше приходило в голову, что Джин, признаваясь ему в любви, говорит с ним искренне, что это вовсе не шутка. Поначалу он считал ее разговоры о любви всего лишь глупой детской болтовней. Но сейчас он увидел ее другими глазами. Она тянулась к нему, предлагала ему свою любовь, и ее чувства были чувствами взрослой женщины. Он колебался. Почему-то он не мог решиться на то, чего она ждет от него. Что это со мной? — удивлялся он. Она молода, очень привлекательна, его влечет к ней. Так почему он боится заняться с ней любовью? Только кретин способен отказаться от подобной девушки.

Было чудесно ощущать нежность ее рук, обвившихся вокруг его шеи. Она прижалась к нему всем телом. Внезапно у него закружилась голова от прилива острого желания. Ему хотелось сжать ее в объятиях и любить, любить со всей страстью, на какую только способен. Его измучили мысли об опасности, он нуждался в любви.

— Ну идем же, — прошептала Джин.

Она взяла его за руку и повела, а он как-то по-новому ощутил необыкновенную привлекательность этой девушки, ее стройного загорелого тела, ее пышных волос. Как она хороша! Сердце забилось как сумасшедшее, оно готово было выскочить из груди.

Джин увлекла Ларри к дивану и, растянувшись с кошачьей грацией, протянула к нему руки. На ее губах играла нежная улыбка.

— Теперь ты уже не сможешь оставить меня, — прошептала она, — я прочла это в твоих глазах. Ты любишь меня, Ларри? Но ты вовсе не обязан отвечать на этот вопрос. Мужчине, наверное, трудно выговорить слова «я тебя люблю», но мое сердце их угадывает.

Ларри вгляделся в глубину ореховых глаз. Он поверил, что Джин любит его. Он тоже чувствовал это сердцем. Она смотрела ему в лицо открытым и чистым взглядом. Ларри колебался. Что мешает ему признаться ей в любви? Почему он не может решиться сказать: «Да, я люблю тебя, Джин, милая, я так люблю тебя!» Неужели эти слова трудно произнести?

Он сел с ней рядом и поцеловал нежные ладони. Больше всего на свете он сейчас хотел сорвать алый купальник с ее потрясающе гибкого, стройного тела и доказать ей свою любовь. Но Ларри понимал, что как раз этого ему делать не следует. Он не вправе впутывать девушку в свою чертовски сложную жизнь. Да, черт возьми, он вполне может очутиться на скамье подсудимых, его обвинят в убийстве полковника Де Берри! Было бы чудовищно позволить, чтобы Джин оказалась замешана в это паршивое дело. Только подлец способен втянуть невинную девушку в такую разборку. Похоже на то, что он требует чрезмерно высокую плату на свою любовь. Ты, мол, меня любишь, поэтому дели со мной все мои неприятности. Великолепная мысль, будь все неладно!

Он должен отказаться от ее любви. Надо сказать «нет». Ларри заставил себя рассмеяться, смех получился несколько искусственным. Шутливо шлепнув Джин по круглому задику, он резко поднялся.

— Из-за жуткой жары сегодня все немного тронутые. Милая, ты самая очаровательная сумасбродка на свете. Но, может, уже хватит разговоров на эту волнующую тему? Я как раз настроился еще хлебнуть. Хочешь, принесу тебе тоже? — Он повернулся к Джин спиной и направился в дальний угол каюты, чтобы оказаться от нее подальше. Закурив сигарету, Ларри потянулся к бокалу с джином, в котором таяли кубики льда. — Господи, как же здесь жарко, — протянул он, глядя через плечо на девушку. — Предлагаю захватить стаканы и поискать тень где-нибудь на палубе. Вдруг повезет и с океана повеет прохладный ветерок.

За спиной он услышал сдавленные рыдания. Джин плакала, уткнувшись лицом в подушку. Ларри с трудом поборол искушение броситься к ней, объяснить, успокоить. Ему было невыносимо горько.

Он вышел на палубу и сел в тени, потягивая джин, вкус которого показался на редкость неприятным. Через несколько минут появилась Джин и устроилась с ним рядом.

— Я выглядела форменной идиоткой, так ведь?

— Нет, конечно.

— Неправда. Я прекрасно все поняла. Я застала тебя врасплох, смутила этим своим выступлением. Верно, Ларри? У тебя было такое выражение лица…

— Со мной все в порядке, — сказал он, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Мне очень жаль. Я думала… я надеялась… но тебе это не нужно, да, Ларри?

Он почувствовал себя совсем неловко.

— Возможно, когда-нибудь все переменится, пройдет время… — осторожно заметил он.

— Нет, только не это! Я не хочу когда-нибудь. Если не сейчас, то никогда.

— Все-таки ты еще совсем ребенок.

— Ложь, ты знаешь, что дело вовсе не в этом. Просто ты не любишь меня, но стараешься быть галантным и милым. Ты не хочешь стать моим первым мужчиной, ты не хочешь меня, ну, признайся же! Вот как все обстоит, и я хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

— Я никогда не слышал такого нагромождения нелепостей! — заявил Ларри.

— Стараешься казаться сдержанным, даже равнодушным, хотя на самом деле ты совсем не такой. Но ты не чувствуешь по отношению ко мне того, что чувствую к тебе я, тебе жалко меня, и ты боишься меня обидеть. Если честно, я ведь права?

— Нет, — ответил он резко, — в твоих словах нет и крупицы правды.

Как бы он хотел сейчас выложить ей все как есть, объяснить истинную причину своей сдержанности. Только это, к сожалению, невозможно.

Джин положила руку ему на плечо.

— Хорошо, тогда как, по-твоему, выглядит правда?

— Когда-нибудь ты все узнаешь. Но сейчас еще не время. Я расскажу тебе обязательно, но позже.

— Ларри, прошу, открой мне свою… страшную тайну. Я не могу больше ждать, просто не выдержу! Знаешь, я бы, пожалуй, предпочла даже услышать о твоем бесповоротном решении вычеркнуть меня вообще из своей жизни. Думаю, мне станет легче, если ты скажешь это мне прямо в глаза. Тогда я оставила бы тебя в покое, а впоследствии смогла бы и забыть.

— Перестань, ты все неверно поняла, — отозвался он.

Мысленно Ларри проклинал себя. Какой же он мерзавец! Как она может выносить это нескладное вранье и продолжать его любить! Что за ненормальная девчонка! Нет, она чудесная девушка, самая красивая на свете, он не стоит ее. Запутался как последний дурак и все испортил не только в своей, но и в ее жизни. Господи, как хочется сказать ей правду! Но нет, нельзя. Вдруг, услышав его рассказ, она не поверит ему, подумает, что он лжет, хочет обелить себя, что на самом деле он действительно прикончил бедного старика, чтобы спокойно спать с его женой.

Ларри всей душой жаждал чуда. Неужели ему уже ничто не поможет? Если бы удалось выпутаться из этой переделки, он бы немедленно сделал Джин предложение. Но в настоящее время ситуация выглядит совершенно безнадежной.

— Думаю, мне пора идти.

Джин стояла, облокотившись на поручни и пристально вглядываясь в сверкающую синеву за бортом. Она явно старалась не смотреть на него.

— Стоит ли торопиться, — неуверенно и неубедительно заметил Ларри.

— Не будь таким вежливым и галантным. Я же понимаю, что ты ждешь, чтобы я поскорей оставила тебя в покое. Очень жаль, что я не смогла догадаться об этом раньше, понять, что только раздражаю тебя как надоедливое насекомое. Ну вот, больше я не буду тебе досаждать.

— Но ты вовсе не досаждаешь мне. Я хочу, чтобы ты осталась.

Джин обернулась.

— А что потом? Зачем все это? Вообще в последнее время все вдруг ведут себя на редкость необычно. Как будто их сущность изменилась по мановению волшебной палочки. Даже Нэт со своей брюнеткой стали какие-то другие, я их просто не узнаю. Что такое происходит в мире? Или это со мной что-то не в порядке? Может, мне все это кажется, потому что у меня богатое воображение? Ларри, прошу тебя, ответь мне. Я уже дошла до того, что не могу понять самое себя.

Что ж, она не единственная, кто оказался замешанным в этой истории, не понимая толком, что происходит, подумал Ларри. Ему было очень жаль ее. Джин выглядела трогательно беззащитной, одинокой и несчастной, ему отчаянно захотелось обнять ее, поцеловать и как-то успокоить. Но что он может поделать — он, кто не в силах утешить даже себя самого. Взяв себя в руки, Ларри уверенно заявил:

— У тебя сейчас трудный период. Ты переживаешь кризис становления, ты взрослеешь. Не беспокойся, со временем все наладится. Ты выживешь.

Джин не ответила. Молчание затянулось, и это стесняло обоих.

Внезапно тишина была нарушена. Громкий вопль пронзил неподвижный горячий воздух и взорвал покой душного вечера. Они насторожились: в крике слышался неподдельный ужас.

— Что там случилось? — вскрикнула девушка.

— Откуда я знаю! Пойдем, надо выяснить! — Они торопливо выскочили на пирс. — Как тебе показалось, в какой стороне кричали?

— Где-то там, — указала она.

Тут вопль повторился, на этот раз он звучал немного приглушенно. Джин и Ларри спешили изо всех сил. Они уже поняли, что крик доносился с «Морского бриза». Подбежав, они увидели на корме две фигуры, которые отчаянно боролись друг с другом.

— Что этот чертов придурок делает? — взорвался Ларри. — Эй, Нэт, что там у вас происходит?

Нэт Холланд сердито уставился на них и выпустил свою жертву. Его губы медленно раздвинулись в деланной улыбке. Брюнетка даже не пыталась улыбаться, в ее огромных черных глазах застыл страх.

— Мы тут слегка баловались, — объяснил Нэт, — подурачились немного и все. — Он повернулся к партнерше и; рассмеявшись, заметил: — Правда, детка? Как считаешь, забавно иногда развлечься с мужчиной?

Она кивнула, по-прежнему не говоря ни слова. Ларри это не убедило: смех Нэта прозвучал очень фальшиво.

— С тобой действительно все в порядке, девочка?

Девушка снова кивнула, держась обеими руками за горло.

— Зачем тогда надо было так вопить? — сердито спросила Джин.

— Я ее поймал и чуть пощекотал. — Нэт ухмыльнулся. — А она, оказывается, не терпит щекотки. Мы просто дурачились, понимаете? Но я, наверное, перестарался, она стала визжать, и мне никак не удавалось ее успокоить.

— Ваша игра, черт возьми, забавной нам не показалась. — Ларри фыркнул. — Скорее было похоже, что кого-то хотят прикончить.

Он повернулся к Джин.

— Пойдем отсюда, не будем мешать этой сумасшедшей парочке. Пусть себе развлекаются дальше.

По дороге на свою «Пчелку», Ларри вдруг почувствовал, что он случайно наткнулся на что-то для него важное. В голове зашевелился краешек мысли, за который пока не удавалось ухватиться. А потом его осенило, и ноги сразу сделались ватными, он чуть не упал. Ларри понял, девушке известно о случившемся в доме полковника, а Нэт либо угрожал ей, либо действительно хотел ее убить.

Ларри, не выпуская руку Джин, помог ей подняться на борт яхты. Он неожиданно для себя принял решение рассказать ей все. Теперь стало ясно, что об убийстве знал еще кто-то, кто-то кроме него, Сью и Нэта. Ларри был уверен, что Аппетитная Попка в курсе происшедшего. А может, и еще кто-нибудь? Он осознал, что отчаянно нуждается в друге, даже просто в ком-то, кто бы стал сейчас на его сторону. А вдруг Джин удастся ему помочь? По крайней мере, две головы всегда лучше, чем одна. Он должен поделиться тем, что так измучило его в последнее время. И лучше рассказать Джин, чем постороннему человеку. Он убежден: ей можно довериться.

Каюта пылала жаром как раскаленная печка. От духоты было тяжело дышать. Ларри подвел девушку к дивану и, усадив ее, серьезно сказал:

— Я собираюсь открыть тебе нечто такое, от чего у тебя волосы встанут дыбом. Держись крепче за шляпу, а то еще свалится.

Ореховые глаза широко распахнулись от удивления.

— Ну давай, проверим, как я выдержу твою ужасную новость. Обещаю не падать в обморок. Я чувствую, что-то произошло. Это носится в воздухе.

Стараясь, чтобы голос звучал ровно, он выговорил:

— Полковник Де Берри мертв. Его убили.

Джин недоумевающе уставилась на него. Губы девушки дрогнули, рот открылся, но она не смогла вымолвить ни слова. Ларри крепко обхватил ладонями руки девушки и рассказал ей все, рассказал так, как он теперь это себе представлял. Когда обнаружат тело полковника, то именно он окажется тем козлом отпущения, которому придется расплачиваться за преступление.

К Джин постепенно возвращалось самообладание, но ее тело все еще била мелкая дрожь.

— Пожалуйста, принеси мне большую порцию джина, — выговорила она, запинаясь. — Думаю, это как раз то, что мне нужно сейчас.

— Нам обоим это не повредит, — откликнулся он.

Через пару минут, когда они потягивали ледяной напиток, Джин спросила деловым тоном:

— Так что мы будем делать?

— Мы? — Ларри с удивлением воззрился на нее.

Она, казалось, не поняла его.

— Ну конечно же — мы! И не думай, пожалуйста, что тебе удастся от меня отделаться! Когда над твоей дурацкой головой навис этот кошмарный дамоклов меч! Не сходит с ума, я намерена тебе помочь, неужели ты не можешь это понять?

Поставив на пол оба стакана, Ларри крепко обнял рыжую девчонку и поцеловал продолжительным страстным поцелуем.

— Мур-мур, — проговорила Джин, когда он с трудом оторвался от ее губ. — Как бы мне хотелось, чтобы катаклизмы случались чаще.

Ларри улыбнулся, он почувствовал, как камень свалился с его души. Теперь он знал, что любит эту рыжую сумасбродку, любит так же горячо, как она его, а может быть, еще сильнее. Ему надо было впутаться в дело с убийством, чтобы сделать такое чудесное открытие. Он снова нежно прикоснулся к ее губам и почувствовал, что хочет быть с ней всегда. Это удивительное ощущение вытеснило из сознания все тревожные мысли. Ларри был потрясен своим открытием: он влюблен в Джин!

— Ларри, я знаю, ты любишь меня. Я читаю это в твоих глазах.

Он, не отрываясь, смотрел на девушку, будто видел ее в первый раз. Сейчас она казалась ему необыкновенно красивой.

— Да, — сказал он, — да, я понял, что люблю тебя. Придется признать этот очевидный факт. Честно говоря, я, наверное, все время был влюблен только в тебя, просто раньше этого не сознавал.

Ореховые глаза радостно засияли.

— О Ларри! Как я счастлива! — воскликнула она. — Видишь, настойчивость и постоянство всегда вознаграждаются. Я знала, что если долго и упорно надоедать тебе, то рано или поздно победа будет за мной!

Он рассмеялся.

— Пожалуй, я очень рад, что тебе все так хорошо удалось, Джин, — признался Ларри. — Но должен сказать, что ты часто испытывала мое терпение и вообще доставила немало неприятных моментов.

— Что это значит?

— Ты, дорогая, старалась соблазнить меня, а я вовсе не хотел, чтобы меня искушали. Ты что, считаешь, во мне нет ничего человеческого? Думаешь, мне легко было сдерживать себя, когда ты прямо-таки вешалась мне на шею? Сколько раз я был на грани, ты меня с ума сводила!

— Надо же, а держался ты всегда на редкость хладнокровно, будто это для тебя не более, чем обычная шутка.

— Я старался изо всех сил, но, поверь, милая, из-за тебя я испытывал адские муки. Просто плавился на раскаленной сковороде, и временами мне казалось, что я могу взорваться!

Джин расхохоталась, и, обняв его за шею, заставила сесть рядом с ней на диван.

— Ты мужчина моей мечты! — прошептала она. — Я хочу быть твоей. Иди ко мне, докажи, что больше не считаешь меня ребенком. Я женщина.

— Да, ты женщина, — выговорил он хрипло, — ты даже больше женщина, чем я думал.

— Ну так докажи мне это, — шептала она, легко касаясь губами его уха. Ее теплое прерывающееся от волнения дыхание возбуждало его. — Я хочу принадлежать тебе. Я хочу быть твоей, Ларри! Мы слишком долго ждем и очень многое упустили.

Он колебался. В голове вновь вспыхнул предупредительный сигнал. Он страстно хотел ее, желал ее каждой клеткой своего тела. Жар, разгоравшийся у него внутри, стал нестерпимым.

— Я хочу быть твоей, — повторила она. Ларри с трудом сдерживал себя. Его все еще мучил вопрос, честно ли он ведет себя с ней. Достаточно ли она взрослая, чтобы вполне осознавать свои желания? Джин затрепетала в его объятиях. — Милый, ну пожалуйста, прошу тебя! — сказала она. — Неужели ты не понимаешь, что я не могу больше ждать? Я постоянно отбиваюсь от всех мужчин, которые пристают ко мне на пляже. Ты просто обязан полюбить меня, заняться со мной любовью. И я больше не выдержу.

— Тебе осталось ждать всего одну минуту, — решился Ларри.

Он подошел к двери и запер ее на ключ. Он не хотел теперь, чтобы чей-то нежданный визит им помешал. В глубине его сознания возникло убеждение: именно этого мгновения он ждал всю жизнь, даже не подозревая об этом.

Сейчас, когда он был уверен, что любит ее, а она — его, рухнули преграды, мешающие их соединению. Им суждено быть вместе. Джин должна принадлежать ему, а он — ей. Ларри не собирался больше терять время. Природная чувственность рыжеволосой девушки не позволит ей смириться с еще одним отказом. И если он оставит ее сейчас, он не поручится, что Джин и дальше будет ждать только его. В минуту слабости она может отдаться любому из предлагающих ей любовь юнцу — назло ему и себе, что стало бы для него ужасной потерей.

Время остановилось. Ларри приблизился к Джин и лег рядом с ней на диван.

— Ларри, — прошептала она, — мой Ларри…

Боясь причинить ей боль, он сдерживал свое нетерпение, был очень осторожным и нежным. Он не хотел, чтобы что-то нарушило магические чары их первого познания друг друга.

Бесконечно тянулись упоительные минуты любви, когда он, лаская ее тело, нашептывал на ушко комплименты ее красоте и сексуальности. В такие моменты женщинам очень нравится слушать признания партнера. Он целовал девственные, по-новому привлекательные груди, возбуждая ее, медленными движениями умелых пальцев гладил плоский живот девушки, легко касался бедер, его губы не пропустили ни одного из чудесных изгибов трепещущего тела. Из губ Джин вырвался стон, но, исступленно прильнув к полуоткрытому жаждущему рту, он заставил ее замолчать.

И вот настал момент, когда он растворился в теплой нежности этого чудного тела. Ничего не существовало на свете, кроме ее легкого дыхания, нежности, ожидания, готовности к любви.

Ларри осушил губами слезы в ореховых глазах в тот миг, когда руки Джин сомкнулись на его спине, а губы и тело открылись ему в порыве непреодолимого желания. Ее тихий стон заполнил каюту какой-то особой атмосферой, оградившей влюбленных от остального мира…