Туман вернулся. Лине стояла у окна, скрестив руки на груди. После двух солнечных дней погода казалась еще более серой и удручающей, чем когда-либо.

Томми не позвонил. Он не ответил, даже когда она попробовала позвонить ему сама. Ей нужно было поговорить с ним. Она определилась. Томми не был тем человеком, с которым она хотела бы разделить остаток жизни, и ей нужно было сообщить ему об этом.

Она развернулась и пошла на кухню, сполоснула пару тарелок и снова повернулась к окну. Туман стал плотнее, и сейчас она едва могла увидеть море.

Телефон лежал на столе в гостиной. Она плюхнулась на диван и попробовала позвонить еще раз, снова безрезультатно. Ноутбук светился пустой страницей. За последние два дня она стерла больше страниц своей книги, чем написала.

– Черт, – закричала она.

Было здорово выплеснуть часть разочарования. Она закричала еще раз и с силой захлопнула крышку ноутбука. Встала и надела на себя верхнюю одежду.

Когда Лине вставляла ключ в замочную скаважину, чтобы запереть дверь, ей в голову пришла разумная мысль забрать с собой ноутбук и фотоаппарат. Она вернулась в дом, взяла технику и посмотрела, что еще могло бы привлечь взломщиков, потом отнесла сумку в автомобиль.

Пустая бутылка на полу перед пассажирским сиденьем, которую, должно быть, оставил Томми, каталась взад и вперед, когда Лине маневрировала по ухабистой гравийной дорожке. Бутылка лежала там вместе с пустыми пакетами из-под булочек и старыми парковочными квитанциями, впечатанными в резиновый коврик. Она почувствовала, что сейчас ее раздражает все, связанное с Томми.

Когда Лине выехала на дорогу, туман рассеялся, но холодная вуаль дождя ухудшала видимость. Единственное, что могли стеклоочистители, так это гонять воду по стеклу, что сделало поездку в Осло весьма непростой. Когда она добралась до квартиры, за правым ухом зародилась все усиливающаяся головная боль.

Она закрыла дверцу автомобиля и посмотрела вверх на фасад здания. На кухне горел свет, но Лине знала Томми достаточно хорошо и подумала, что он уже дрыхнет в кровати, поскольку, как всегда, лег спать, не выключая свет.

Она отперла дверь ключом, и Томми высунул голову из кухни.

– Лине?

Она поставила сумку и подошла к нему.

– Почему ты не подходишь к телефону, когда я звоню?

Томми бросил взгляд назад, и Лине обнаружила, что он не один. Длинноволосый мужчина стоял, склонившись над кухонным столом, и смотрел на нее. Перед ним лежали бумаги и фотографии. Томми высился в дверном проеме, не давая девушке пройти внутрь.

– Я немного занят сейчас, – попытался он объяснить.

Мужчина позади него заторопился. Смахнул бумаги со стола в наплечную сумку.

– Что здесь происходит? – поинтересовалась Лине.

Мужчина с сумкой протиснулся мимо Томми.

– Мне уже пора идти, – сказал он и проследовал мимо Лине, даже не поздоровавшись с ней.

– Кто это был? – спросила Лине и посмотрела на захлопнувшуюся за мужчиной дверь.

– Я не могу… – начал было Томми, но прервал сам себя: – Это связано с «Шазам».

Лине зашла на кухню и встала спиной к кухонному гарнитуру.

– Что это вообще было такое? – спросила она и кивнула на пустой стол.

– Сейчас столько всего происходит, – попытался выкрутиться Томми. – Я не смог тебе поэтому позвонить. Я не могу все объяснить.

– Попробуй, – сказала Лине.

– Не сейчас. Есть некоторые дела, которые мне необходимо решить. – Он взял куртку со спинки стула. – Ты останешься? Я имею в виду, твой загородный отдых подошел к концу?

Она обреченно покачала головой.

– Знаешь что? Это…

– Мне только нужно несколько дней, – перебил Томми. – Все уладится. Пожалуйста, наберись терпения!

– Терпения больше нет, – отрезала Лине и направилась к двери. – Я уезжаю, и когда я вернусь, тебя здесь быть не должно. Ни следа твоего.

– Но…

Она отмахнулась от него распрямленной ладонью, показывая, что не хочет больше слушать. Схватила куртку на ходу и вышла. Слезы душили ее, и она не хотела, чтобы он это видел.