Эрика полагала, что хорошо подготовилась к встрече с сеньорой Миландро. Во время долгого перелета из Лимы в Икитос ей удалось выучить пару фраз из разговорника: "Как поживаете, сеньора Миландро?", "Рада познакомиться с вами".

Когда самолет коснулся посадочной полосы, она была уверена, что сможет проговорить это приветствие достаточно гладко, не запинаясь и не заглядывая в книгу.

Увы, все ее усилия были напрасны.

Сначала они плыли около полутора часов вверх по Напо на мощном современном катере. Алехандро правил как бог, но резкие повороты, низко нависшие над водой переплетенные лианы и ветви деревьев, торчащие из воды коряги – все пугало молодую женщину своей непривычностью, казалось угрожающим. Причалив наконец у небольшой деревни, Алехандро соскочил с палубы, помог сойти жене, бросил несколько слов и ключи подскочившим темнокожим мужчинам и направился к машине. Еще сорок минут они ехали по невозможной дороге на джипе, и Эрика ощущала, как ей становится все хуже и хуже от тряски и духоты. Теплая и влажная атмосфера казалась удушающей, пот струился по ее лицу, а с трудом выученные фразы позабылись без следа.

Наконец машина остановилась, Алехандро галантно распахнул дверцу перед супругой и протянул ей руку.

– Добро пожаловать в поместье Миландро, querida.

Огромный мрачный особняк ничем не напоминал светлый и полный воздуха дом молодых Миландро в Лиме. Темные стены, сравнительно небольшие окна – все давило и угнетало даже снаружи и производило впечатление средневековой темницы. Вокруг раскинулся неухоженный сад с многочисленными дорожками. Вдалеке виднелись какие-то хозяйственные строения.

Ни одна живая душа не вышла приветствовать прибывшую чету. Но Алехандро вроде бы и не удивился этому обстоятельству.

– Я потом вернусь за вещами, – сказал он, проводя Эрику в холл, отделанный темным деревом. – Давай сначала устроим тебя.

По массивной лестнице навстречу им спускалась пожилая женщина с закрученными в пучок темными волосами и хмурым лицом. Один взгляд на ее монументальную фигуру – и Эрика похолодела. А раздавшийся низкий голос и вовсе заставил ее содрогнуться. Хотя женщина говорила по-испански, но неприветливый тон не скрывал, а только подчеркивал ее недовольство. Алехандро выглядел невозмутимым.

– Хуанита, я привез жену, чтобы познакомить с моей семьей. Она не говорит по-испански. Поэтому в ее присутствии мы будем говорить исключительно по-английски. Эрика, это моя тетя Хуанита.

Молодая женщина тщетно боролась с предательской памятью, а сеньора Миландро тем временем подошла ближе и окинула ее полным невыносимого пренебрежения взглядом.

– Так это и есть та женщина, о которой ты говорил по телефону, Алехандро?

Но Эрика не готова была признать поражение, даже не вступив в бой. Она смело посмотрела в лицо женщине. Резкие, почти мужские черты, тонкие губы, орлиный нос, высокий лоб производили пугающее впечатление, которое лишь подчеркивалось черным одеянием. Элегантное шелковое платье с длинными рукавами, кожаные мягкие туфли. В ушах – бриллиантовые серьги, на пальцах – многочисленные кольца.

Черные глаза излучали презрение к тому бледному и хрупкому созданию, которое привез с собой наследник всего состояния семейства Миландро.

– Это моя жена, и ее зовут Эрика, – ледяным тоном повторил Алехандро. – И я рассчитываю, что ты создашь все условия, чтобы она чувствовала себя как дома, Хуанита.

– Я не волшебница, – полупрезрительно ответила Хуанита. – Это наша земля, и давно известно, что иностранцам почти никогда не удается приспособиться к нашим требованиям и обычаям. Но… – она величественно повела плечами и вскинула глаза, будто взывая к богам, – я сделаю все, что в моих силах.

В настоящий момент в ее силах было наклониться к Эрике и едва коснуться ее щеки своей. Та с трудом удержалась, чтобы не попятиться. Поистине у остывшего трупа и то было больше тепла, чем у этой… ведьмы.

– Итак… – "ведьма" отступила на шаг и критично оглядела незнакомку, – не желаете привести себя в порядок, прежде чем пройти к столу?

Эрика немедленно почувствовала себя так, будто ее ударили по лицу. Сегодня утром она уделила своей внешности особое внимание, подкрасилась и надела новый брючный костюм, тщательно уложила непокорную рыжую копну волос и выглядела не менее элегантно, чем Хуанита. Тем не менее под пристальным недоброжелательным взглядом последней ощутила себя жалкой замарашкой, пропыленной и растрепанной, будто Алехандро подобрал ее где-то по пути, смилостивившись над отчаянным положением. Она пробормотала:

– Благодарю вас. Это весьма кстати.

Хуанита с достоинством отступила к стене и потянула за шелковый шнурок. Где-то в глубине дома раздался мелодичный звонок.

– Я отвела тебе и твоей жене апартаменты на втором этаже в западном крыле, Алехандро.

Там просторнее, чем в твоих бывших комнатах. Пуньяда покажет ей дорогу.

– О, это совершенно излишне, – поспешно начала Эрика. Мысль о том, что она окажется наедине с чужим человеком в отдаленной части этого мавзолея, вызвала очередной приступ ужаса. На это она не пойдет ни за что. – Я вполне могу подождать, пока Алехандро закончит дела и тоже соберется подняться наверх.

Но ее протесты были решительно отметены.

– Это произойдет нескоро. Есть немало вещей, которые я должна обсудить с племянником. Для вас они не представляют интереса, – резко заявила Хуанита и, пройдя между Алехандро и Эрикой, направилась к другой лестнице. – Те проблемы, о которых мы говорили на прошлой неделе, – произнесла она через плечо, – обострились в последние дни. Нам надо предпринять немедленные и самые решительные меры, чтобы воспрепятствовать подрыву бизнеса.

Ну а чего еще она могла ожидать? Разве Кармелита не говорила, что у Миландро так всегда: сначала дело, потом отдых. Но даже признание этого факта не помогло побороть жуткое чувство одиночества, охватившее ее посреди темного холла.

Апартаменты в западном крыле оказались тремя комнатами с низкими потолками, забитыми мебелью, и тяжелым влажным воздухом. Они располагались в самом конце длиннющего коридора.

Появившаяся на звонок хозяйки Пуньяда представляла собой маленькую, согбенную долгими годами службы старушку метиску со сморщенным как печеное яблоко лицом. Тем не менее, несмотря на возраст и болезни, она проворно вскарабкалась по лестнице и повела молодую женщину в отведенные покои. Распахнув дверь и войдя в первую комнату, указала направо и с гордостью произнесла что-то на родном языке, чего Эрика, естественно, не поняла. Взглянув, однако, в указанном направлении, она обнаружила современную комнату и радостно заулыбалась в ответ. Очевидно, старушка не знала ни слова по-английски.

– Gracias, спасибо, – сказала Эрика. Та просияла в ответ.

– De nada, пожалуйста. – Кивнув и ободряюще улыбнувшись гостье, она стукнула себя в грудь кулачком и заявила: – Soy Пуньяда.

– Вы Пуньяда?

– Si, si. – И вопросительно посмотрела на молодую женщину.

Та поняла взгляд и ответила, осторожно попробовав на языке чужое слово:

– Soy Эрика.

– Э-ри-ка. Maravilloso, замечательно. – Одобрительно усмехнувшись, старуха ободряюще похлопала ее по руке и отправилась по своим делам, оставив за собой мрачную тишину.

Интересно, заняты ли все остальные помещения этого необъятного трехэтажного здания, подумала Эрика, или они с Алехандро будут жить здесь в полной изоляции, как заразные больные?

Она подошла к окну, отодвинула занавеску, выглянула во двор… И к своему удивлению, увидела там мужа, занимающегося разгрузкой машины. Хуанита стояла рядом и что-то быстро говорила, выразительно жестикулируя. Слова ее были непонятными Эрике, но голос – гневным и настойчивым.

В конце концов Алехандро бросил что-то односложное, но повелительное, и Хуанита замерла, не закончив тирады. Отступила шага на два-три, прижала руки к вискам и закачалась, как от неожиданного сильного удара. Понаблюдав за ней пару секунд, Алехандро заговорил снова, на сей раз более спокойным тоном. Но Эрика обратила внимание, что по отношению к тетке он не выказывает ни капли той нежной привязанности, какую она заметила накануне между мужем и Рикардо.

Хуанита выплюнула в ответ что-то резкое, повернулась и посмотрела в сторону дальних гор. Неподвижная, закутанная в черное, она снова напомнила Эрике зловещую ведьму. Единственное различие состояло в осанке: Хуанита была не сгорбленной, а статной и спину держала прямо. Она всем своим видом словно давала понять, что любой, вставший на ее пути, найдет в ее лице грозного, беспощадного врага.

Внезапно, будто почувствовав, что является объектом наблюдения, она повернула голову и подняла взгляд к окнам второго этажа. Несмотря на разделяющее двух женщин расстояние, Эрика ощутила такую ненависть во взгляде Хуаниты, что испуганно попятилась. Обычно несклонная к суевериям, сейчас она вздрогнула от дурного предчувствия. Делать любезный вид, пока мы тут. Иначе мне не останется ничего другого, как немедленно вернуться в Канаду и предоставить тебе и Розите самим выпутываться из того, что тут натворили.

Хуанита моментально переменилась. Она взяла племянника под руку и произнесла:

– Когда ты стал таким жестоким, Лехандро? Как ты можешь так холодно говорить со мной? Что с тобой случилось, мальчик мой?

– Могу задать тебе тот же вопрос.

– Я – твоя родная тетя, – сказала Хуанита, и на какое-то мгновение ему показалось, что это так, что старая добрая тетя Хуанита снова с ним. – Лехандро, умоляю тебя, во имя твоих покойных отца и дяди, не унижай меня, бросая на произвол судьбы. Не уезжай, когда ты так нужен здесь!

Эта мольба имела под собой глубокий смысл. Деревозаготовительные и обрабатывающие предприятия были в состоянии полной разрухи, и все потому, что тетка не справлялась с их управлением, обращалась с работниками безобразно, доведя их практически до бунта и саботажа, – вещь неслыханная во времена управления Эсторио. И теперь на одной чаше весов лежало финансовое преуспевание и благополучие всей этой отрасли бизнеса Миландро, а на другой – непомерная гордость Хуаниты, которая взяла на себя заботу о фабрике после кончины мужа. Семья Миландро жила здесь и вела дело не одно поколение. И сейчас Хуанита готова была на что угодно, лишь бы не войти в историю края в качестве человека, доведшего фабрику до банкротства.

– Я поставил свои условия, – твердо сказал Алехандро, разрываясь между гневом и жалостью. – Относись к моей жене с уважением, и я сделаю, что смогу, чтобы привести дела в порядок.

– Конечно, мой мальчик, конечно, Лехандро, – почти простонала она, прижимая к вискам кончики пальцев. – Она будет моей любимой невесткой.

Что ж, посмотрим, мрачно подумал он, поднявшись на второй этаж и дойдя до отведенных им комнат. Если верить Рикардо, настроение тетки менялось по несколько раз на день, непредсказуемо и крайне резко, что делало ее обещание в высшей степени не заслуживающим доверия.

Оказавшись в спальне, он обнаружил, что Эрика задремала. Она лежала на боку, подложив руку под щеку и подтянув ноги, будто замерзла. Прошлой ночью Алехандро не посмел откликнуться на ее ласковое прикосновение, боясь последствий, не посмел даже посмотреть на нее как следует. Но сейчас, когда ее волшебные руки и губы отдыхали, ничто не препятствовало и не угрожало спокойному любовному созерцанию и размышлениям о том, как все будет, когда риск выкидыша останется позади.

Она казалась такой слабой и беспомощной, почти девочкой. Нежный невинный рот, гладкий лоб, небольшой аккуратный нос – все внушало желание заботиться и защищать это чудесное создание. Он осторожно присел рядом, убрал со щеки рыжую прядь и подивился шелковистости и той, и другой.

А тело… Взгляд скользнул ниже, туда, где мерно поднимались и опадали округлые груди, к сладострастному изгибу бедра, к длинным стройным ногам. Тело в отличие от лица принадлежало зрелой женщине.

Алехандро еще ни разу не видел ее полностью обнаженной, даже в ту ночь, когда они зачали ребенка. Но роскошные формы, которые не могла скрыть одежда, обещали такое блаженство, что у него пересохло во рту.

Он хотел ее. Очень…

Хотел целовать, трогать, гладить ее, пока она не начнет стонать в ответ от еле сдерживаемой страсти, пока не станет молить взять ее и положить конец сводящей с ума пытке ожидания.

Он хотел всего этого и много большего. С самой первой минуты, когда увидел ее там, на выставке. Не имело смысла задавать себе глупые вопросы, пытаться анализировать, чем именно она отличается от всех других женщин. Просто отличается, и все. И если бы он был не трезвомыслящим бизнесменом, а обычным смертным, склонным к романтичным заблуждениям, то сказал бы, что не мистер Уорден, а сама судьба свела их вместе.

Эрика пошевелилась и что-то пробормотала во сне. Вытянула ноги, повернулась на спину и обняла руками живот, где мирно спал их малыш.

Каким он будет, этот ребенок? Девочкой, такой же красивой, как мать? Мальчиком, высоким, как отец, и столь же преданным ей с первого вздоха, первого взгляда? Будут ли у них еще дети, зачатые в любви и без спешки?

Пристальный взгляд Алехандро потревожил неглубокий сон, Эрика вздохнула и заморгала. Медленно-медленно подняла ресницы, взглянула на него… И моментально милые зеленые глаза наполнились каким-то боязливым беспокойством.

– Ты давно тут сидишь? – хрипловато спросила она.

Он провел рукой по щеке – нежно, любовно.

– Секунду-другую, querida. – И снова подумал, прав ли был, привезя ее сюда, в этот угрюмый дом. Довольно и того, что ей приходится справляться с тяготами беременности. Разве стоило добавлять к этому и проблемы общения с теткой, которая, похоже, медленно, но верно сходила с ума?

Эрика облизнула пересохшие губы, обвела глазами комнату, заметила, что за окном начинает темнеть.

– Сколько времени?

– Начало восьмого.

– Так поздно? Почему ты не разбудил меня раньше? Я должна была привести себя в порядок и быть внизу почти полтора часа назад. Твоя тетка, наверное, вне себя от ярости. – Она села на кровати и быстро спустила ноги на пол.

– Ничуть не бывало, – ответил Алехандро, поддерживая ее, когда от резкого движения у нее закружилась голова. Щеки Эрики раскраснелись, и вся она пахла чем-то невыносимо трогательным, так что ему пришлось приложить неимоверное усилие, чтобы не начать целовать ее. – Она поймет.

Но Эрика взглянула на него скептически.

– Твоя тетка совсем не понимает меня. И не стремится понять. – Оттолкнув его, Эрика схватилась за спинку кровати. – Я представляю собой угрозу всему, чем она дорожит в этой жизни. Она решила, что будет ненавидеть меня еще до того, как увидела.

Алехандро с трудом отвлекся от искусительного зрелища, заставил себя думать о другом и сказал:

– Она просто верна традициям. Ей и в голову не приходило, что я могу жениться на североамериканке. Но против тебя лично она ничего не имеет.

– О, побереги свое красноречие для другого случая, Алехандро, – насмешливо ответила Эрика. – Я отлично видела выражение ее лица, когда ты знакомил нас. Да будь это в ее силах, она бы заставила землю разверзнуться и поглотить меня.

– Но это не в ее силах, – утешительно заметил он, – и ее мнение меня мало волнует. Даже моя мать, и та не могла бы заставить меня изменить решение. Эрика, querida, я женился на тебе по собственной воле. Хотя поспешность нашей свадьбы несколько потрясла Хуаниту, но теперь она уже успокоилась, и, уверяю тебя, ты увидишь, насколько тетя гостеприимна. – Алехандро слегка подтолкнул ее к ванной. – Иди, освежись немного, а потом спустимся вниз, в столовую. Тогда ты убедишься, что я говорю правду.

Эрика с сомнением оглядела мятый костюм, в котором спала, и скорчила милую гримасу.

– У вас принято переодеваться к обеду?

– Как правило, да.

– В таком случае мне понадобится некоторое время, чтобы привести себя в порядок. Не собираюсь являться Бог знает в каком виде и давать повод к насмешкам.

Учитывая недавнее поведение Хуаниты и ее странную реакцию на самые обычные вещи, он не стал спорить.

– Пожалуйста, занимайся этим сколько тебе надо. Это твой дом, Эрика, пока мы здесь. И если у Хуаниты возникнут какие-то возражения на сей счет, я справлюсь с ними… и с ней.

Она обеспокоенно взглянула на мужа.

– Я уже и так создала трения между вами, Алехандро. Мне бы не хотелось сеять новые разногласия.

– Разногласия, как ты выражаешься, querida, начались задолго до того, как мы познакомились. И к тебе лично они не имеют никакого отношения. Просто сейчас тетка ни с кем не в состоянии ужиться. Иди и не волнуйся.

Эрика провела руками по растрепанным волосам и спросила:

– Наш багаж уже здесь?

– Да, я принес его. В соседней комнате.

– Ничего, если я попрошу тебя открыть мой чемодан и выбрать то, что ты сочтешь подобающим случаю, пока я принимаю душ?

– Конечно. Любая из твоих длинных юбок и какая-нибудь легкая блузка прекрасно подойдут.

Она улыбнулась, и Алехандро мысленно поклялся себе, что сделает все возможное, чтобы видеть эту улыбку чаще.

– Спасибо тебе, Алехандро.

– За что? За то, что помогу жене разобрать вещи?

– И за это, и за понимание. – Она остановилась в дверях ванной, обернулась. – Я быстро.

– Не спеши, не стоит, – ответил он, беспокоясь, чтобы она второпях не поскользнулась.

Как бы ему хотелось помочь ей. Помыть спину, когда она распарится в ванне и будет вся розовая и расслабленная, благоухающая чистотой и мылом, вынуть из ароматной пены и завернуть в полотенце, отнести в постель. Или принять ванну вместе с ней – ее спина прижата к его груди, его руки обнимают округлые груди, собственнически скользят по животу, заставляя задыхаться от ожидания и предчувствия наслаждения…

– Алехандро,- что-то случилось? – спросила Эрика, выходя из ванной и с любопытством глядя на него.

Случилось! Он снова, в который раз хотел ее, до боли, до сумасшествия.

– Решительно ничего, милая, – недрогнувшим голосом ответил он. – Обычно мы около часа проводим в беседе за вином и закусками до начала обеда, но сегодня разговор с Хуанитой затянулся, так что она тоже не будет пунктуальной. – Взглянув на часы, Алехандро добавил: – Я разложил твои вещи на кровати и зайду за тобой, скажем, минут через двадцать, идет?

– Зайдешь? – Эрика встревожилась. – А ты куда?

– Пойду приму душ в своей старой комнате. – И это будет очень холодный душ, добавил он про себя. – Чтобы тебе не мешать.

– Знаешь, – сказала она, снова пленительно улыбаясь, – если ты будешь продолжать так баловать меня, то я решу, что мне очень повезло, что я согласилась выйти за тебя.

Решив, что промедление ставит его решимость под угрозу, Алехандро полунасмешливо сказал:

– Прибереги-ка, милая, эту грубую лесть до лучших времен. Мы попусту теряем время.

Когда супруги Миландро рука об руку вошли в столовую, то обнаружили, что облаченная в дорогое шелковое черное платье сеньора Миландро там не одна. Молодая женщина, лицом, особенно орлиным носом, немного напоминающая Алехандро и Рикардо, тоже ожидала прибытия гостей. Эрика сразу решила, что это Розита, кузина ее мужа.

– Ну что ж, – произнесла Хуанита, подходя и целуя ледяными губами Эрику в щеку, – наконец-то и вы.

– Да, наконец-то. Простите, что заставили ждать, – ответила та, – но я уснула.

– Не стоит извиняться. Вам пришлось пересечь континент, чтобы навестить нас. Сиеста оправданна, учитывая обстоятельства.

Алехандро обнял ее за талию и подвел к младшей из женщин.

– Познакомься, querida, с моей двоюродной сестрой Розитой. Рози, это Эрика, моя жена. Надеюсь, ты возьмешь ее под крыло и сделаешь так, чтобы она чувствовала себя здесь как дома.

Розита нервно оглянулась на мать, будто переадресовывая пожелание на ее рассмотрение. И Хуанита действительно ответила вместо дочери:

– Рози так же занята, как и все мы, как и ты будешь занят, Лехандро. Боюсь, твоей милой женушке придется самой себя развлекать.

– В таком случае мне придется отказаться от части обязанностей, которые я согласился принять на себя раньше, тетя, – произнес Алехандро, – и посвятить часть моего времени Эрике, поскольку не желаю, чтобы она испытывала хоть какие-то неудобства.

Он говорил спокойно, но тон его не оставлял сомнений в серьезности намерений. Хуанита капитулировала.

– Конечно нет, мой мальчик. Мы все позаботимся о том, чтобы она не скучала в нашем доме.

– Я в состоянии сама о себе позаботиться, – заявила Эрика, внезапно утомившись от завуалированных препирательств между мужем и его теткой относительно своей особы. – Мне с самого начала было известно, что Алехандро планирует много работать, и, безусловно, я не рассчитываю, что со мной будут нянчиться как с малым ребенком, пока он занят. – Но, увидев, что девушка по-прежнему смущена и не знает, как ей себя вести, протянула руку и выговорила заученную испанскую фразу: – Estoy encantada de conocerla, рада познакомиться с тобой, Розита.

Та просияла от удовольствия, но Хуанита язвительно рассмеялась.

– Ты прав, Алехандро, твоя жена действительно не говорит по-испански.

Эрика услышала, как ее муж со свистом втянул воздух, заметила, как запульсировала жилка на виске, и поняла, что он готов кинуться на ее защиту. И опередила его.

– Да, не говорю, но хочу научиться, – произнесла она, глядя на Хуаниту в упор. – Разве это так уж мало?

Несколько секунд та молча смотрела на дерзкую молодую женщину с очевидным презрением во взгляде. Потом опустила глаза и ответила:

– Конечно, немало. – Помахала украшенной кольцами рукой и добавила: – Рози, покажи нашей гостье вид из окна, а я пока прикажу подавать напитки и закуски.

– Я тоже рада познакомиться с тобой. Эрика, – прошептала Розита, отводя ее подальше от стола. – Пожалуйста, дорогая, не принимайте слова моей матери близко к сердцу. Южноамериканские женщины часто одержимы любовью к своим сыновьям, а мама относится к Лехандро как к сыну. Он – старший из нашего поколения Миландро. И у нее на него были определенные надежды. Мой брат Моррандо, он живет в Чимботе, тоже не оправдал ее ожиданий…

Эрика не успела спросить, какие же это были надежды. Дверь распахнулась, и в столовую вошла девушка. Хуанита заворковала как сумасшедшая голубка и устремилась к ней как кровожадный коршун.

– Ее зовут Керринья, – прошептала Розита.

– Это она "другая надежда"? – немедленно догадалась Эрика.

– Да.

– Она влюблена в Алехандро? – спросила молодая женщина, глядя, как Керринья по традиции без стеснения целует ее мужа в обе щеки.

– Думаю, все местные девушки немного влюблены в него, – усмехнулась Розита. – И, кстати говоря, большинство замужних женщин тоже. Но ты не волнуйся, Керринья тебе не угроза. Она – хорошая девушка.

К тому же очень симпатичная, отметила Эрика, с искренней дружелюбной улыбкой.

– Вы – Эрика нашего Алехандро, а я Керринья, – сообщила та на безупречном английском. – Рада познакомиться с вами! – И, усевшись на стул, немедленно начала расспрашивать о перелете, о том, что Эрика видела в Лиме, как ей понравилось Перу. – Если у вас появится желание поездить по окрестностям, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне, я покажу вам все, что захотите.

Очень скоро Эрика поняла, что эта девушка действительно ничем не угрожает ее супружеству. Опасность исходила от тетки. Почувствовав на себе ее холодный взгляд, она передернула плечами.

Спустя несколько минут появилась Пуньяда, с трудом толкая перед собой сервировочный столик с винами и разнообразными закусками, включая холодную рыбу в копченом и соленом виде, маринованные овощи и странного вида сыр.

– Это все местные блюда, – сообщила Розита. – Анчоусы с завода в Чимботе, а остальное – с нашей земли здесь. Мы и вино сами давим, немного для себя. У нас есть отличная лоза, из одной испанской провинции.

Все выглядело так аппетитно, так нарядно! Но своеобразный пряный аромат, исходящий от рыбы, и вид сыра вызвали у Эрики очередной приступ дурноты.

Хуанита немедленно заметила ее состояние, но истолковала по-своему:

– Что, Эрика, вам не по вкусу наше угощение?

– Что вы, что вы, – поспешила ответить несчастная женщина, промокая платком выступивший пот. – Все просто замечательно, только сейчас…

Алехандро, благодарение Господу, понял, что с ней творится, налил в бокал минеральной воды, бросил туда ломтик лимона и протянул ей.

– Вот, querida, выпей, это должно помочь. Но зоркий взгляд Хуаниты не упускал ничего.

– Что, наше вино тоже вам не нравится? Позор!

– Не могу сказать, что дело именно в вашем вине, – ответила Эрика. – Я не пью никакого.

– А, так у вас проблемы с алкоголем! – Хуанита была не в состоянии сдержать злорадного ликования, обнаружив, как ей казалось, постыдный порок у женщины, которую племянник легкомысленно выбрал в жены.

– Если вы намекаете, что я бывшая алкоголичка, то глубоко заблуждаетесь, – собрав остатки сил, возмутилась Эрика. – Просто сейчас я избегаю спиртного, и, думаю, вы могли бы понять почему.

– Каким образом? – высокомерно пожала плечами Хуанита. – Вы для меня чужой человек. Неделю назад я и понятия не имела о вашем существовании. Как же я могу знать, что вам нравится, а что – нет, пока вы не соблаговолите сами рассказать мне?

– Хватит! Довольно, тетя! Раз Эрика отказывается от вина, значит, удовлетворись этим и найди другую тему для беседы.

Алехандро моментально вмешался и встал на ее защиту. Этот факт должен был бы согреть сердце Эрики, если бы она вдруг не заподозрила, что он рассказал тетке далеко не все. Судя по обмену репликами, Хуанита была не в курсе ее беременности.

Но что показалось ей еще более удивительным, так это эффект, произведенный резким отпором Алехандро. Хуанита, властная Хуанита расслабилась в кресле и спустя несколько мгновений заговорила совсем иным, мягким и мелодичным голосом, не придирчивым и злобным.

– Надеюсь, дитя мое, комнаты вам понравились. Мы нечасто теперь используем второй этаж, но я подумала, что вам, новобрачным, уединение придется по вкусу.

– Это… это очень любезно с вашей стороны, – пробормотала Эрика, озадаченная внезапной сменой настроения.

– А как же иначе? Вы ведь жена моего дорогого Лехандро. – Хуанита отпила вина и подвергла молодую женщину столь пристальному осмотру, что Эрике стало крайне неуютно. – Это подвиг с вашей стороны – отправиться в страну, языка и обычаев которой вы не знаете, – заявила она.

Дорога была долгой, и, я вижу, вы очень утомились. Мне надо было подумать и организовать легкий ужин в ваших апартаментах.

Эрика решила, что настал подходящий момент упомянуть о своем интересном положении, и начала:

– Видите ли, это не то чтобы тяготы перелетов так повлияли на меня. Просто…

Но тут она заметила предостерегающий взгляд Алехандро, который догадался о ее намерении и едва заметно покачал головой.

– Просто она устала, – ответил он за жену. – У Эрики успешный и процветающий бизнес в Монреале, и ей непросто было найти время для подготовки к свадебной церемонии и одновременно устроить все так, чтобы дела не пострадали в ее отсутствие.

Если он намеревался перевести разговор в другое русло, то, надо отдать ему должное, преуспел в своем стремлении. На протяжении ближайших сорока минут Розита и Керринья забрасывали Эрику вопросами о Канаде вообще и Монреале в частности, о ее бизнесе, о течениях в современном изобразительном искусстве.

Когда снаружи совсем потемнело, был накрыт огромный обеденный стол, за которым спокойно могли бы разместиться двадцать четыре человека. Столовое серебро восемнадцатого века, серебряные подсвечники той же эпохи, сервиз тончайшего фарфора, тяжелые хрустальные бокалы – все потрясало богатством и великолепием.

Разговор оживился. Беседовали в основном молодые. Эрика несколько раз ловила на себе взгляд Хуаниты, в котором не было ни прежней враждебности, ни неожиданной недавней доброты, а только удивление: что делает за ее столом эта незнакомка? Наконец перед десертом пожилая женщина резко поднялась и, ни слова не говоря, пошла к двери.

– В чем дело, тетя? – раздраженным голосом спросил Алехандро. – Куда ты?

– В постель, – ответила Хуанита, сжимая пальцами виски. – У меня безумно болит голова, мне необходимо прилечь.

– Она в последнее время постоянно жалуется на головные боли, – произнесла Розита, когда ее мать покинула столовую. – И как правило, они начинаются после этих странных вспышек ярости по самым незначительным поводам.

– Она была у врача? – поинтересовался племянник.

– Нет, хотя я предлагала не раз. Она всегда заявляет, что это все от стрессов, и, честно говоря, мне трудно не согласиться. Чего-чего, а стрессов ей хватает. Ситуация становится хуже день ото дня.

– Я в курсе последних событий, – ответил Алехандро, бросив на кузину предостерегающий взгляд. – Но нет необходимости отягощать Эрику местными неурядицами.

– Не понимаю почему, раз я теперь тоже член семьи, – моментально вмешалась та.

– Потому что тебе хватает и других забот, querida. Достаточно того, что Хуанита из-за всего происходящего находится в таком взвинченном состоянии. Не стоит и тебя заставлять волноваться.

– А вдруг я смогу чем-то помочь…

– Нет. – Ответ Алехандро был мгновенный и категоричный.

– Будь добр, прекрати обращаться со мной как со стеклянной вазой, – попросила Эрика мужа, пытаясь скрыть смешком свое раздражение. – Как ты сам недавно говорил, я преуспевающая деловая женщина, так что не отказывайся заранее от моей помощи. По крайней мере, не объяснив причин.

– Ты – моя жена, – бесцеремонно ответил он. – И в качестве мужа заявляю, что не желаю твоего вмешательства во все эти дела. Разве этого мало?

У Эрики от потрясения даже рот приоткрылся. Прошла целая минута, пока она оправилась настолько, чтобы проговорить:

– Прости?

– Это не Северная Америка, не Канада, Эрика, – заявил Алехандро. – Здесь жена всегда знает свое место.

– Знает свое место?! – Она недоверчиво уставилась на него, не в состоянии поверить собственным ушам.

– Именно, – спокойно подтвердил он. – И оно совершенно необязательно рядом с мужем, когда речь идет о бизнесе.

– Правда? Какая жалость, что ты не соблаговолил сообщить мне этого до свадьбы. Очевидно, твой идеал жены – это вечно беременная особа у кухонной плиты или стиральной машины. Знай я это раньше, никогда бы не приняла твоего предложения. Клянусь!

– Мне кажется, сейчас уже поздно обсуждать это.

– Поверь мне, Алехандро, слишком поздно никогда не бывает.

Керринья смущенно кашлянула и сказала:

– Идем, Розита, выпьем кофе в гостиной. – Но Эрика уже вскочила со своего места, оттолкнув стул, и швырнула салфетку.

– Не стоит! – в ярости заявила она, чувствуя, что могла бы задушить мужа голыми руками. – Это мне лучше удалиться!

– Но у вас же медовый месяц, Эрика! – попыталась воззвать к благоразумию обоих супругов Розита. – Алехандро, скажи что-нибудь!

– Все в порядке, не волнуйся, – ответила за него Эрика. – Твой кузен высказался предельно откровенно. С меня на сегодняшний день более чем достаточно хваленого гостеприимства семейства Миландро! Господин и повелитель в вашем распоряжении, леди, и я надеюсь, вы обе насладитесь его обществом!