1

Если бы еще месяц назад кто-нибудь спросил его, почему он так ухватился за возможность провести лето в Гринфилде, мистер Ливингстон ответил бы, что решил набраться опыта. А еще доказать, что в состоянии самостоятельно справиться с такой ответственностью. Ну и на пять процентов из-за того, чтобы показать Барту Уизерспуну, что человек, которого тот считал недостойным даже чистить туфли его дочери, кое-чего достиг в этой жизни. А теперь, судя по тому, как у него внутри все пело, он готов был поверить, что вернулся сюда исключительно из-за бывшей жены.

Тайлер заметил Тессу первым. Точнее, ее ноги, так как лицо женщины было укрыто широкими полями бледно-оранжевой соломенной шляпы. Длинные и гладкие как шелк, как часто прежде они обвивали его талию… Он помнил каждый их изгиб.

Какой абсурд, что его сердце до сих пор так остро реагирует на встречу с бывшей женой, особенно после стольких лет разлуки. Если б к нему, врачу-кардиологу, явился на прием пациент с подобными симптомами, он тут же поставил бы ему диагноз «аритмия» и, пожалуй, госпитализировал бы. Какая чепуха… И с чего вдруг такая реакция? Нельзя сказать, что для него полнейшей неожиданностью было увидеть ее, просто он думал, что готов к такому сюрпризу.

Тесса болтала с каким-то типом, который как раз пришелся бы по душе ее папочке. Барт Уизерспун мечтал именно о таком зяте – мягком плюшевом зайчике, безвольной марионетке, чтобы управлять им, как вздумается.

Подождав, пока ее спутник удалился за бокалами шампанского, Тайлер подошел к Тессе сзади и достаточно громко, чтобы было слышно из-за шума гостей, произнес:

– Добрый день, душа моя.

Как он и ожидал, женщина от растерянности, резко повернувшись на высоких каблуках, чуть не упала.

– Тайлер? – выдохнула она и застыла в ужасе, как будто увидела перед собой призрак.

– Да, Тесса, это опять я, спустя какую-то сотню лет! – Он кивнул, пытаясь справиться со сбившимся дыханием. Издали его бывшая жена выглядела как всегда великолепно, но, подойдя к ней близко, он заметил, что она все же изменилась.

Не то чтобы постарела, нет. Ей всего лишь двадцать восемь. Но поза и чуть удрученное выражение лица, покорный наклон головы стоявшей перед ним красавицы свидетельствовали о том, что от веселой, беззаботной девочки, на которой он был женат, ничего не осталось. Та бы опустила глаза и покраснела, начала бы теребить нитку жемчуга на шее или пряди волос. Эта же, вскинув голову, с вызовом смотрела прямо на него.

Тайлер застыл на месте как вкопанный. Какие чудесные у нее глаза! Огромные, цвета лесного ореха… В зависимости от того, как падал на них свет, они были способны менять оттенки от тепло-коричневого до экзотично-зеленого. Как умело эта красавица использовала тени и тушь, с помощью которой удлиняла ресницы. С таким искусным макияжем личико Тессы было не просто милым, а поразительно прекрасным. А губы…

Он попытался незаметно сглотнуть. Но, казалось, в его горле застряла кость. Да, ее губы похожи на клубнику. Спелую, сладкую и ароматную. В памяти всплыл их первый поцелуй. Вокруг все тонуло в благоухании летних цветов…

А вот ее, похоже, не затронула ностальгия.

– Как дела, Тайлер? – От этого некогда самого теплого и нежного голоса на земле сейчас веяло холодом, как из морозильной камеры.

– Замечательно. – У него вышло нечто похожее на кряканье утки. – А у тебя?

– Прекрасно. – Тесса поджала губы. – Не ожидала увидеть тебя здесь.

– Мы же с Заком давние приятели. Естественно, ему хотелось видеть меня среди гостей в столь важный для него день. А я рад сделать все от меня зависящее, чтобы его свадьба стала незабываемой.

– Такой же, как и наша?

Ее ирония заставила Тайлера на секунду растеряться. Нахлынувшие воспоминания воскресили в его душе все до мельчайших деталей. Так что невольно напрашивался вопрос, а хорошо ли он закрыл дверь в прошлое?..

Они любили друг друга, и их вполне устроила бы простая свадебная церемония в саду – веселая, теплая и по-домашнему раскованная… Однако такой ход событий полностью отметал отец невесты Барт Уизерспун, которому не терпелось присутствовать на грандиозном венчании в огромном храме, воздух которого был пропитан удушливым запахом роз и лилий.

У алтаря Тайлер смотрел на свои новенькие лакированные ботинки и удивлялся, какого черта он здесь делает? Он испытывал самые нежные, искренние чувства к невесте, но, тем не менее, с огромным удовольствием оказался бы сейчас в другом месте, подальше от всех этих незнакомых людей, которые, несмотря на шикарные наряды и изящные манеры, напоминали стаю породистых собак, учуявших рядом дворнягу.

Беги отсюда, пока твоя жизнь еще принадлежит тебе! – шептал ему тогда внутренний голос…

Раздались торжественные звуки свадебного марша. Встретив скептический взгляд Тессы, он выбрал самую нейтральную реплику:

– Наша свадьба была более официальной.

– И ты с удовольствием сбежал бы с нее.

– Да, – признался он. – Лилии в церкви напоминали мне похороны. Да и ты чувствовала себя слишком напряженно… А вот это совсем другое дело! – Он кивнул на украшенные сиренью колонны, стоя среди которых жених с невестой должны были обменяться клятвами, на белоснежные льняные скатерти, слегка колышущиеся от легкого ветерка, на детей, шумно играющих на траве… – вот это мне больше по душе.

На чинное бракосочетание Ливингстон-Уизерспун детей не пустили. Барт боялся, что они что-нибудь разобьют или сломают.

– Ерунда. Ты вообще не хотел никакой свадьбы. Особенно со мной.

– Неправда, Тесса, просто меня угнетала вся эта спесивая напыщенность. – Тайлер тщательно подбирал слова. – Ты же была ослепительно красивой невестой.

– И… ужасной женой. Не пытайся это отрицать, Тайлер. Мы оба знаем, что наш брак был ошибкой. Мы ни в чем не могли прийти к согласию.

– Память подводит тебя, – укоризненным тоном сказал он, отметив про себя, что его задело то, с какой легкостью бывшая жена отбросила их брак, как ненужную вещь. – В постели у нас всегда была полная гармония.

Ее безупречную персикового цвета кожу тронул легкий румянец. Но взгляд и голос остались раздражающе ровными.

– Тебе вовсе не обязательно было на мне жениться, чтобы получить это, не так ли? Ты затащил меня в постель уже на третьем свидании.

– Тебя послушать, так складывается впечатление, что я, подлый развратник, против воли соблазнил святую невинность, хотя мы оба знаем, что это не так. Ну, насчет невинности я, пожалуй, соглашусь, а что касается «против воли»…

– Мне было всего девятнадцать, – отрезала она, теряя самообладание. – Я была молода и наивна, верила, что любовь и секс идут рука об руку и способны противостоять любым напастям.

– Любым, за исключением влияния мистера Барта Уизерспуна, – сказал Тайлер, снимая два бокала шампанского с подноса у проходящего мимо официанта, и подавая ей один из них.

– Не вмешивай сюда моего отца. – Голос Тессы зазвенел, как ударившиеся друг о друга стальные клинки.

– Жаль, что ты не говорила так восемь лет назад. Тогда, возможно, мы бы не стояли сейчас здесь, обмениваясь банальными колкостями, а улизнули бы куда-нибудь, чтобы насладиться обществом друг друга.

В этот момент вернулся «плюшевый зайчик», избавив тем самым Тессу от опасности испортить имидж холодной, контролирующей ситуацию, разведенной женщины, встретившей своего несносного бывшего мужа.

– О, я смотрю, тебе уже предложили бокал шампанского, котенок, – с нежностью проговорил он, подозрительно оглядывая Тайлера.

– Кажется, мы с вами не знакомы. Я – Джеффри Райт, близкий друг Тессы.

И все вместе – проснувшиеся вдруг собственнические чувства, раздражающая надменность бывшей жены и это противно-слащавое «котенок», – подтолкнуло Тайлера к дальнейшим бесчинствам.

– А я – Тайлер Ливингстон, бывший любовник и муж Тессы.

– Тайлер! – Тесса чуть не поперхнулась.

Взяв у нее стакан, он заботливо постучал по ее спине и любезно улыбнулся Джеффри Райту.

– А вы, позвольте узнать, что подразумеваете под определением «близкий друг»?

– Можешь не отвечать на этот вопрос, милый, – сквозь зубы прошипела Тесса. – Тайлера это совсем не касается.

– Все в порядке, Тесс, мне нечего скрывать.

Джеффри выпрямился, расправил плечи, при этом став как будто выше ростом, и посмотрел противнику в глаза.

– Мы встретились в банке «Гринфилд Сэйвингс энд Лоун». Я работаю там менеджером, знаете ли…

– Нет, не знаю, – заметил Тайлер. – А должен?

Тесса тут же метнула на него взгляд, сочетающий в себе одновременно ненависть и мольбу.

– Тайлер, пожалуйста, не надо.

– Что-то не так, душа моя? Я просто пытаюсь поддержать светскую беседу, – примирительно сказал он, продолжая массировать ей спину и плечи. Кремовое платье без рукавов держалось на тоненьких бретельках, и он с нескрываемым удовольствием касался ее гладкой, теплой кожи. – Продолжайте, Джеффри, я заинтригован.

Тот был поражен тем, что бывший муж Тессы так бесцеремонно дотрагивался до уже не принадлежавшей ему женщины, притом у всех на виду.

– Больнице нужны были деньги для нового оборудования, мы проводили акцию, там и нашли друг друга.

– Нашли друг друга? – Тайлер подавил смешок в кашле.

Барт Уизерспун заслуживал медали за проделанную работу. Но Джеффри, не почувствовав подвоха в вопросе мистера Ливингстона, бесстрашно продолжал:

– Мы не искали никаких отношений тогда, но… – Он пристально посмотрел на руку, небрежно покоившуюся на плече Тессы, и в его голосе промелькнули злобные нотки. – Как бы поточнее выразиться? Это родство душ, связь, которая выше нас. Мы одно целое, хотя это и звучит несколько банально.

Единственное, банальное существо здесь – это ты, приятель! Тайлер никак не хотел воспринимать собеседника всерьез.

– Забавно, как все иногда происходит, да? – заметил он. – Думаешь, что все идеально распланировал в своей жизни, как вдруг – раз! И все меняется в мгновение ока.

– Встреча единственной и неповторимой любви стоит глобальных перемен, – заявил мистер Джеффри Райт столь чопорно, что лицо Тайлера скривилось, как будто его заставили проглотить лимон.

– Уж кто-кто, а Тесса умеет производить перемены.

– Джеффри, дорогой, – промурлыкала она, кладя свою ладонь ему на руку, – не принесешь ли мне стакан воды и аспирин. У меня разболелась голова.

– Конечно, котенок, – пробормотал тот в ответ.

Она, все еще продолжая вежливо улыбаться, некоторое время внимательно наблюдала за тем, как ее спутник пробирался сквозь толпу гостей. А затем резко повернулась к бывшему мужу.

– Ты как был свиньей, так и остался, Тайлер Ливингстон, – ядовито прошипела она.

– Люди не очень-то меняются, Тесса, – сказал он, радуясь тому, что она наконец-то прекратила разыгрывать из себя фарфоровую куклу, – как бы окружающие ни пытались их переделать. Я думал, ты уже поняла это, когда в результате долгих попыток слепить из меня идеального по твоим меркам мужа все же потерпела неудачу.

– Возможно, это ударит по твоему самолюбию, Тайлер, но я мало, что помню их тех десяти месяцев, что мы провели вместе. И твои старания воскресить в моей памяти события нашего неудачного брака так же обречены, как попытки раздуть костер из давно уже остывшего пепла. Кроме того, – закончила она, вновь натянув искусственную улыбку, – ты же приехал сюда не для того, чтобы копаться в старых могилах, где похоронено прошлое.

– Ты права, душа моя, я никогда не интересовался вскрытиями. Меня всегда привлекали живые люди. Расскажи, что у тебя новенького? Так и живешь со старым, добрым папочкой? Он до сих пор пишет сценарий твоей жизни? Уже дал родительское благословение на брак с Джеффри? Как будущий муженек в постели?

Наконец-то навязчивая улыбка сошла с ее лица!

– У меня своя жизнь, свои дела, и, как Джеффри уже сказал, мы с ним просто друзья. – Она вся кипела от злости.

– То есть ты хочешь сказать, – воскликнул Тайлер с притворным изумлением, – что он?.. что вы не?.. Тесса, так в чем же дело? Если у него с этим проблемы, могу помочь. Есть очень эффективный курс лечения. Я знаю, конечно, не по собственному опыту, а как врач. Так сказать, слежу за последними достижениями медицины…

– Замолчи, Тайлер! – Ее самообладание рухнуло как карточный домик. – Замолчи и уходи.

Он добился того, чего хотел. Своими язвительными замечаниями снял маску ледяной отчужденности с новой Тессы, и это должно было бы доставить ему удовольствие, но на душе почему-то скребли кошки. Вдруг захотелось ее обнять, как в старые добрые времена, когда любовь казалась божественным даром, а поцелуй творил чудеса.

Но, к счастью, появление еще одного призрака прошлого положило конец всей этой сентиментальной чепухе.

– Ты? – прошипел Барт Уизерспун, с ненавистью глядя на бывшего зятя из-под своих кустистых бровей. – А я надеялся, что глаза обманули меня. Что же заставило тебя вернуться сюда?

– То же самое, что заставило тебя выползти из своей норы, Барт. Свадьба Зака.

– Ах, вот оно что. И когда же ты собираешься уезжать?

– Не скоро.

Барт принял свою любимую позу: широко расставил ноги, выпятил нижнюю губу, как бульдог, готовящийся к драке.

– Не думал, что ты настолько слабохарактерный, чтобы появиться там, где тебя уже никто не ждет. У нас здесь отличный госпиталь, в котором работают высококвалифицированные врачи, нам вовсе не нужны шарлатаны вроде тебя. Прислушайтесь к моему совету, доктор Ливингстон, возвращайтесь туда, откуда приехали.

Тайлер не смог отказать себе в удовольствии съязвить человеку, которого презирал больше всего на свете. И, смакуя каждое слово, произнес:

– Ошибаешься, Барт. Вам без меня не обойтись, по крайней мере, в ближайшем будущем.

– Что ты имеешь в виду, черт возьми?

– Я буду заменять Зака Брауэра в клинике, пока он и Вивьен будут наслаждаться медовым месяцем. И какое-то время нам придется видеться каждый день, нравится тебе это или нет. Естественно, я полагал, что, как председатель попечительского совета клиники и человек, сующий свой нос во все дела, ты уже осведомлен.

Барт побагровел.

– Ты что-то путаешь, Ливингстон. Я бы ни за что не допустил, чтобы ты снова переступил порог «Гринфилд Медикейер».

– Странно, как мое назначение прошло мимо тебя? А-а, ты, наверное, был занят более важными делами со своим закадычным приятелем, Томом Хаттингтоном, в гольф-клубе?

Тот инцидент с мистером Хаттингтоном, наверное, навсегда останется камнем преткновения между ними…

Тайлер, только что окончивший университет, проработал в клинике чуть больше месяца, когда к ним в больницу доставили пострадавших в автомобильной аварии, среди которых оказался Том. И хотя он пострадал куда менее серьезно, чем другие, Барт использовал все свои связи, чтобы его лучшему другу первому оказали медицинскую помощь.

Полный юношеского максимализма, Тайлер сделал то, что до этого еще никто себе не позволял: он осмелился сказать председателю попечительского совета, чтобы тот занимался своим делом, то есть финансовыми вопросами, а проблемы лечения предоставил решать тому, кто в состоянии отличить один край стетоскопа от другого.

И даже неоспоримый факт, что в той критической ситуации Барт явно был не прав, не изменил его намерений проучить наглого выскочку-докторишку за публичное унижение. После этого случая Тайлер понял, что надежды на продвижение по службе в Гринфилде у него нет. Все начинания и идеи молодого специалиста, какими бы перспективными они ни были, Барт уничтожал на корню.

Теперь же Тайлеру доставило особое наслаждение утереть нос своему врагу – отцу Тессы. И надежды на примирение не было. Взаимная неприязнь зашла слишком далеко.

– Не успели еще чернила высохнуть в твоем дипломе, а самолюбия тебе уже было не занимать, и, похоже, ничего не изменилось с тех пор, – прорычал Барт. – Вовсе не твоя заслуга, что Том тогда не умер.

– Нет, конечно, – парировал Тайлер. – Как говорят, сорнякам мороз не страшён.

– Прекратите, – вмешалась Тесса. – Тайлер, ради Бога, неужели ты не видишь, что папа нездоров. Его сердце не вынесет таких перебранок.

Огромные отбивные на завтрак, рюмочки портвейна перед сном и сигары через каждые полчаса – вот чего на самом деле не вынесет его сердце, хотел огрызнуться Тайлер. Но всякому терпению есть предел, и Тесса, похоже, уже достигла своего. Она с беспокойством смотрела на отца, нежно обнимая старика.

– Не волнуйся так, папа, – успокаивала она. – Он этого не стоит.

– Пожалуй, ему нужно присесть где-нибудь в тени, – забеспокоился Тайлер, видя, что дыхание Барта сбилось, а на лбу выступили капельки пота.

Если бы взглядом можно было убить, Тайлер свалился бы замертво.

– Я не нуждаюсь в советах плохих докторов. Ты последний человек, к которому я обращусь за помощью.

– Как знаешь! – Тайлер пожал плечами и, кивнув в сторону стола, на котором во главе с запеченной индейкой красовались омары под майонезом и соблазнительно звали к себе грибные фрикадельки в голландском соусе, добавил: – Дочь, окажет тебе большую услугу, не подпустив к столь калорийной пище.

Понимая, что это дельный совет, Тесса усадила отца в тени старого развесистого дуба. Вскоре к ним присоединился Джеффри. Интересное зрелище представляла собой эта троица: Барт в центре, точно король в окружении своей свиты, мистер Райт, лебезящий перед стариком и бросающий нежные взгляды на наследную принцессу, и Тесса, преданная дочь, ловящая каждое слово отца и готовая выполнять любые его прихоти.

Кивнув на трио, Тайлер обратился к проходившему мимо Заку:

– Тебе ничего не кажется странным в этой картине?

– Имеешь в виду, что там нет тебя?

Тайлер фыркнул и крепко выругался.

– Не думаю, что я сам много от этого теряю. Но есть что-то грустное в том, что двадцативосьмилетняя женщина тратит жизнь, заглядывая в рот и беспрекословно подчиняясь своему тирану-отцу.

– Пожалуй, – кивнул Зак. – И что ты собираешься с этим делать, дружище?

– Я? – Тайлер скорчил гримасу. – Абсолютно ничего!

– Неужели? А разве ты не за этим вернулся в Гринфилд?

– Ты прекрасно знаешь, что нет, – в ярости выпалил Тайлер.

Но Зак не из тех, кто избегает скользких тем.

– Брось, Тайлер! Да, ты действительно выручил меня, согласившись заменять в клинике пару месяцев. Только вот интересно, ты с таким же рвением бросился бы на помощь кому-нибудь другому или, точнее, в какое-нибудь другое место? Признайся, ты руководствуешься не только альтруистическими мотивами. Так что у тебя на уме? Хочешь совсем добить старину Барта своими нападками или снова попытаешься освободить от «ненавистного ига» его дочь?

 

2

По шею в мыльных пузырях Тесса лежала в ванне, ее голова покоилась на надувной подушке. После того, что произошло на свадьбе, ей необходимо было расслабиться, иначе ее нервы могли лопнуть от напряжения. А причиной всех ее несчастий вновь оказывался неожиданно всплывший из прошлого Тайлер Ливингстон…

Ее отец был не единственным, кто подвергся риску получить инфаркт. Тесса чувствовала, что тоже близка к этому. Когда она увидела Тайлера, ее сердце сначала замерло, а потом забилось быстро-быстро где-то между ребрами, как запутавшаяся в ветвях птица. Но это ерунда по сравнению с тем, что случилось потом, после того, как солнце спряталось за невысокими холмами и в сад сквозь листву деревьев пробились его последние пурпурные лучи.

К тому времени первое потрясение от новой встречи с бывшим мужем уже прошло, и Тесса даже начала немного расслабляться, чего, в сущности, никогда нельзя себе позволять в присутствии Тайлера. Он сам, казалось, не горел желанием общаться с ней, и когда Джеффри пригласил ее на танец, у нее не было никакой причины отказываться. Уже почти все гости собрались на танцплощадке. Так обычно заканчивались свадебные празднества в Гринфилде.

Но кто знает, уже тогда, наверное, поползли сплетни… Те, кто раньше знал Тайлера, не забыли ни его самого, ни его быстротечного брака на дочери председателя попечительского совета городской больницы, и с большим удовольствием передавали подробности скандальной истории тем, кто видел главного героя впервые. Только совсем слепой не заметил бы косых взглядов в сторону мисс Уизерспун, и того, как быстро обрывались разговоры при ее приближении. Так что, если Тайлер намеривался отодвинуть жениха и невесту на задний план, то, несомненно, преуспел в этом.

Но Тесса упорно делала вид, что ничего не замечает. И, гордо вскинув голову, решительно улыбнувшись Джеффри, отдалась захватывающему ритму танца.

Если бы не сменили музыку! Если бы Джеффри не считал джаз музыкой для гангстеров!..

…Глубоко вздохнув, она потянулась за мочалкой, и вяло потерла правую ногу. Ах, надо было отказаться! Но Тайлер застал ее врасплох, подошел неожиданно сзади и привлек к себе, воспользовавшись моментом, когда Джеффри отошел чуть в сторону.

– Ну что, покажем им, как это делается, душа моя? – прошептал он.

– Я протестую… – начал было Джеффри.

– Неужели? – Тайлер расплылся в улыбке. – И что же вы собираетесь делать, дружище? Хотите разобраться со мной по-мужски?

Даже если у Райта и возникли такие намерения, то с его ста пятьюдесятью фунтами против ста семидесяти Тайлера исход боя был предрешен. И сравнивая двух мужчин, Тесса вспомнила, как впервые увидела Тайлера без одежды.

Доктора не должны быть такими широкоплечими и узкобедрыми. Бог обычно не наделяет их мускулистыми руками, длинными атлетическими ногами и широкой грудью, от которых перехватывает дыхание.

Они должны быть серьезными, поглощенными наукой, надежными и добрыми, а также немного сутулиться, как Джеффри. Встречая их, женщина не должна первым делом представлять себе, как они выглядят обнаженными.

Мистер Райт, слава Богу, не догадывался об этих ее мыслях.

– Тесса, хочешь, чтобы я вышвырнул его отсюда?

– Все в порядке, Джеффри, – рассеянно произнесла она, полностью отдавая себе отчет в том, что снова попала в плен голубых глаз Тайлера. – Я вполне справлюсь сама. Если доктор Ливингстон хочет потанцевать со мной, я готова оказать ему эту любезность.

Оказать ему любезность! Если бы Джеффри только знал, какие любезности она уже готова была оказывать бывшему мужу! И отодвинув все разумные предостережения на задний план, Тесса позволила Тайлеру увлечь себя в ритмичный, зажигательный танец.

И как будто вовсе не было семи лет разлуки. Как они чувствовали друг друга, их тела инстинктивно предугадывали следующее движение партнера, двигались так, словно были двумя половинками одного целого. Он раскручивал ее, отбрасывал, придерживая только кончиками пальцев, затем снова притягивал и прижимал так безоглядно, что их бедра соприкасались. Потом, когда Тессе казалось, что ей больше не вынести этой близости, что все вокруг догадываются, как она тает в его объятиях, он снова отстранял и отбрасывал ее.

Он – волк в овечьей шкуре, а она глупая дура, что не остановила все это, когда у нее был шанс. Но слишком ослепленная, чтобы смотреть в глаза опасности, она осталась с ним и позволила увлечь себя в следующий медленный танец, который обещал, нет, гарантировал полную интимность. Тайлер тихо пропел ей на ухо фразу из давней песни «Парень влюблен». Эти слова разбивали ее сердце с первого дня их знакомства, потому что ей казалось, что он-то никогда не был влюблен в нее.

Чтобы спрятать острую боль, которая наверняка отразилась на лице, Тесса положила голову ему на плечо. Он издал хриплый стон и еще крепче прижал ее к себе, чтобы дать почувствовать, как возбужден. В этом был весь Тайлер.

Секс, только секс! Как будто это поможет ей забыть страдания, причиненные его предательством. И, чтобы показать этому самоуверенному типу, что ему больше никогда не удастся ее соблазнить, она отпрянула от него и капризно взвизгнула:

– Что ты себе позволяешь, Тайлер Ливингстон?

– Что же я могу поделать? – вздохнул он. – Мое сердце не дрессированная собака, которая понимает команду «лежать!». И, кроме того, когда симпатичная женщина прижимает свое соблазнительное тело к мужчине, он, несомненно, на это реагирует.

И вдруг Тесса с ужасом осознала, что музыка уже закончилась. Неужели те, кто стоял рядом, всё слышали? Смешки и хихиканья, раздающиеся вокруг, – они что, именно над ней? Или это естественное веселье продолжающейся свадьбы? Возможно, последнее. Но достаточно ли будет для женщины ее положения просто развернуться и уйти? Нет, бегство с поля боя не для Тессы Уизерспун. И как будто они еще недостаточно повеселили публику, в довершение всего она размахнулась и влепила ему звонкую пощечину…

Застонав от мучительных воспоминаний, Тесса набрала полные легкие воздуха и с головой погрузилась под воду, мечтая утопиться. Как ей теперь, после такого представления, смотреть в глаза людям? Но самое ужасное, как смотреть теперь на самого Тайлера, а ведь ей придется это делать, так как он будет заменять Зака Брауэра в больнице ближайшие два месяца.

Тесса на какое-то время спряталась от внешнего мира в своем маленьком доме. Отключив телефон, все воскресное утро она красила беседку в саду, прилегающем к патио, а днем выпалывала на грядках сорняки. В понедельник, сославшись на плохое самочувствие, она отменила встречу с инвесторами. Но когда и во вторник поймала себя на том, что ищет новый предлог, чтобы не присутствовать на запланированном совещании в больнице, вдруг осознала, что это уже слишком.

Ты ведь уже взрослая женщина, мисс Уизерспун! – упрекнула она себя.

Да, после субботней выходки на свадьбе ей будет не легко вновь показаться в городе. Правда, она и не через такое проходила!

Часом позже ее уверенность несколько поубавилась.

– Слышала, Тайлер снова в городе, – вместо приветствия защебетала Сибил, владелица продуктового магазина, куда Тесса заскочила по дороге в клинику. – А у мистера Уизерспуна от этого чуть не случился удар.

Энергичная полноватая брюнетка Сибил всегда была в курсе последних сплетен, так как ее магазин находился напротив маленькой кофейни, – центрального штаба местных матрон, где те собирались перемывать всем косточки. И возвращение Тайлера Ливингстона, даже если бы тот проник в город тайком, под покровом ночи, не могло остаться незамеченным. Его ленивая улыбка и гипнотический завораживающий голос очаровывали не только Тессу.

– Мне, пожалуйста, баночку маслин и коробку бобов, – сказала она сухо, надеясь закрыть нежелательную тему. – Кстати, он мой бывший муж.

Но Сибил никогда не отличалась деликатностью.

– Его возвращение произвело настоящий фурор, дорогая! Уже планируются различные мероприятия, намечаются вечеринки. Миссис Кэрч, например, вчера заказала у меня все необходимое для барбекю и намекнула, что доктор Ливингстон первый в списке приглашенных. Не трудно догадаться почему.

Сибил облокотилась на прилавок, показывая, что разговор еще не окончен.

– Старая скряга не стала бы раскошеливаться на добрых восемь тысяч долларов на наряды для дочери только ради того, чтобы та потягивала пунш в кругу закадычных друзей. Теперь, когда у Рейчел сняли пластинки с зубов, и она похудела, заботливая мамаша ищет ей подходящую партию. Однако если у твоего бывшего машина не роскошь, а всего лишь средство передвижения, его вычеркнут из списка кандидатов.

– Не имею ни малейшего понятия, какой марки его драндулет. И, в общем, мне это абсолютно не интересно.

– Неужели? – хитро улыбнулась Сибил. – Тебя, наверное, больше интересуют другие его принадлежности. Не жалеешь, что вы в разводе?

– Конечно нет.

– Охотно верю. Женщинам вроде тебя такие мужчины не по зубам.

В глазах у Сибил заплясали чертики.

– Спасибо за комплимент.

Тесса поспешила к выходу. Она чувствовала, что не в состоянии ехать прямо в клинику, поэтому свернула в парк и, прогулявшись вдоль реки, присела на скамье. Ей необходимо было время, чтобы взять себя в руки.

Почему последние слова Сибил вызывали боль, ведь Тесса и сама пришла к подобному выводу много лет назад? Почему ей небезразлично то, что другие женщины попадают под чары Тайлера Ливингстона? И почему она не может забыть охвативший ее восторг, когда, положив руку ему на грудь, вновь почувствовала, как бьется его сердце?

Нет, весь этот кошмар происходит вовсе не потому, что ее вновь угораздило влюбиться в Тайлера. Все дело в их целомудренных отношениях с Джеффри.

Она сейчас в самом расцвете лет, должна быть замужем и ждать ребенка, с двумя-тремя уже цепляющимися за ее юбки. А по ночам чувствовать рядом с собой тепло любимого.

А вместо этого у нее Джеффри, который столько раз заявлял, что любит ее. Но мысль заняться с ним любовью оставляла Тессу равнодушной, а он, к счастью, слишком галантен, чтобы давить на нее. В отличие от Тайлера.

Мучительные воспоминания о давно прошедшем лете нахлынули вновь. Их встреча произошла за два месяца до ее двадцатого дня рождения, и просто сказать, что она влюбилась в молодого красавца-врача, – значит, не сказать ничего. Ее буквально с ног до головы охватила всепоглощающая страсть.

На третьем свидании Тайлер взял напрокат лодку, чтобы отправиться на увлекательную прогулку по реке. Стояла тридцатиградусная жара, и из одежды на девушке было только легкое белое платьице и хлопковые трусики. А Тайлер в белых льняных шортах и голубой футболке выглядел необычайно сексуальным. Расправив юбку на платье, Тесса откинулась на сиденье, подложив одну руку под голову, а другую опустив в воду. Из-под полуопущенных ресниц она наблюдала за любимым, восхищалась игрой мускулов под гладкой загорелой кожей, зная, что он тоже наблюдает за ней.

Оставив город далеко позади, они сошли на берег. Неподалеку раскинула свои ветви огромная плакучая ива, под которой Тайлер усадил Тессу на траву рядом с собой. По лихорадочному блеску в его глазах девушка понимала, что он не ограничится парой поцелуев, а у нее тогда не было никакого желания сопротивляться его смелым ласкам.

Краска залила ее лицо при воспоминании о том, с какой готовностью она растянулась возле него, как бесстыдно позволила ему спустить бретельки с плеч, чтобы гладить ее грудь. А какое невообразимое удовольствие доставляли ей тогда его сумасшедшие поцелуи! Тессу захлестнула волна непреодолимого возбуждения, когда он взял в рот ее соски. И ее мягкое, податливое тело доверчиво подалось навстречу его сильному и горячему… Боль, когда он вошел в нее, потонула во всепоглощающей страсти.

Все цвета и звуки мира слились для Тессы в тот миг в единый поток, и солнечный свет, казалось, пробивался сквозь матовое стекло, как бывает, когда смотришь из-под воды. Потом она долго лежала, ожидая тех единственных слов, которые женщина мечтает услышать после того, как она отдалась любимому без остатка.

Но затянувшаяся тишина наводила на мысль, что он разочаровался в ней. Когда она, наконец, нашла в себе силы взглянуть на него, то увидела, что ее возлюбленный, слегка приподнявшись и подперев ладонью подбородок, с ленивой улыбкой наблюдает за ее лицом.

– Эй, – пробормотал Тайлер.

Эй?! – Тесса чуть не вскрикнула от досады. Что это значит? Что же дальше?

А дальше он просто поднялся, привычным жестом надел шорты, взглянул на часы и помог ей встать.

– Пора возвращаться, – сказал тогда Тайлер, запечатлев быстрый поцелуй на ее губах. – Через час я должен быть в больнице.

Всю дорогу домой Тесса прорыдала, представляя последствия. Наверняка на платье остались зеленые пятна от травы.

– Теперь все узнают, что произошло, – всхлипывала она.

– Как? – спросил он. – Я не собираюсь давать интервью в местную газету.

– Все и так ясно при одном взгляде на меня.

Он наклонился к ней и улыбнулся:

– Ты выглядишь так, как всегда, душа моя.

Она была разбита. Разве можно быть таким бессердечным и вести себя, будто ничего не произошло, в то время как ей уже никогда не стать прежней.

Ее отец сразу заметил неладное. И на следующий день после звонка Тайлера загадочно изрек:

– Наплачешься ты с ним, Тесса. Он использует тебя, ты пожалеешь, что связалась с ним.

Его слова оказались пророческими. И если уж ей захотелось воскресить в памяти прошлое, лучше вспомнить что-либо менее романтичное. Например, тот день, когда она сказала, что беременна.

– Только этого не хватало! – выдохнул Тайлер, сев на кровати и закрыв лицо руками. – Как такое могло случиться?

Как будто он не знает как!

А еще ужаснее был тот день, когда у нее случился выкидыш.

– Так лучше. Я знаю, тебе сейчас тяжело. Но ты молода и здорова, и у тебя еще будут дети. А сейчас все равно не самое подходящее время, – сказал он скорее как врач своей пациентке, нежели как любящий муж безутешной жене.

Естественно, человеку, который тайком от нее подал заявление, чтобы получить место врача на далекой Аляске, ребенок был ни к чему. В то время его испытательный срок в местной больнице подходил к концу, и в случае переезда в северный район Тайлер большую часть времени собирался посвящать работе. Так что его семья должна была состоять из него самого и той, которая отдавала бы все свои силы без остатка заботе о нем. Или же вообще он планировал уехать один… Но таков уж был ее муж, заботящийся только о собственных интересах. Зачем ему думать о ком-то еще, тем более о жене, тяжким бременем висевшей на его шее?

Те горькие воспоминания о давно прошедших днях как тоник подействовали на нее. Она больше не папина дочка и не жена доктора Ливингстона, она теперь самостоятельная женщина и заставит уважать себя. Никому не удастся сбить ее с толку, и превратить жизнь в кошмар. Она не будет давать повод для сплетен, прячась от жизни за стенами своего дома.

Смахнув пылинку с рукава серого жакета, Тесса поднялась с лавочки. Она целеустремленно направилась к воротам парка и, перейдя через дорогу, оказалась у главного входа в клинику.

В это время больница похожа на жужжащий улей, главный вестибюль всегда набит посетителями, техническими работниками, врачами, все спешат по своим делам. И все же несколько любопытных глаз проводили ее до лифта. Так что Тесса поняла – сплетня не остановилась на пороге магазина настырной Сибил. И если у нее еще и оставались какие-то сомнения, то они вмиг развеялись, как только она вошла в зал заседаний совета директоров.

– Итак, ты решила больше не прятаться от людей, – заметила, догнав ее по пути, Хелен Ганн, глава социального комитета. – Я восхищена твоей силой духа, дорогая.

Так как Хелен никогда никем не восхищалась, кроме себя самой, то ее комплимент означал, что она хотела узнать о том, что случилось в субботу на свадьбе от первоисточника. Изобразив удивление, Тесса вежливо ответила:

– Не понимаю, о чем ты, Хелен.

– О появлении твоего незваного бывшего супруга, конечно же. Он, говорят, затмил на свадьбе самого жениха – Зака Брауэра, да и ты тоже не отставала от него. Интересно, что ты испытала, столкнувшись с ним лицом к лицу после стольких лет?

– Ничего особенного. Как будто произошла встреча с незнакомцем.

– В таком случае страшно подумать, как ты встречаешься с друзьями.

Слишком поздно осознав свою ошибку, Тесса попыталась перевести разговор на Хелен.

– Люди твоего возраста обычно не обращают внимания на досужие сплетни, а у меня совсем нет времени на объяснения. Где доктор Кларк? Полагаю, заведующий кардиологическим отделением захочет участвовать в совещании.

– А ты разве не знаешь? Он уехал из города по срочному вызову. И так как его помощник, доктор Брауэр, отсутствует по случаю медового месяца, то вместо него будет вести дела его заместитель. – Хелен изогнула бровь. – По твоему лицу, дорогая, я вижу, ты начинаешь догадываться. А вот как раз и он, собственной персоной!

 

3

Тайлер закрыл дверь и окинул взглядом собравшихся сотрудников, в ожидании смотрящих на него. Одарив всех быстрой профессиональной улыбкой и бросив обычное «Доброе утро!», он занял то место, на которое ему указала Хелен. И хотя это длилось не более минуты, Тессе показалось, что пролетела целая вечность и все вокруг происходит, как в замедленном кадре.

Она не совсем поняла, как нашла свое кресло, но с облегчением плюхнулась в него. Вспомнив субботний скандал, она с некоторым вызовом заглянула в холодные голубые глаза мистера Ливингстона. Затем пробежала взглядом по его подтянутой фигуре, ревниво оценив и роскошный серый костюм, и его безупречно отглаженную белую накрахмаленную рубашку.

Что случилось с бунтарем в выцветших джинсах, который гордо шествовал по коридорам «Гринфилд Медикейер» и утирал носы представителям власти, особенно ее отцу?

Пытаясь как-то собраться, Тесса достала из папки свои записи, пытаясь попутно угадать, какие еще сюрпризы приготовил ей Тайлер. Под видом, что просматривает бумаги, она украдкой еще раз взглянула на него, ожидая увидеть, как он посмеивается над нелепым положением, в котором она оказалась.

Однако Тайлер с серьезным видом слушал соседа справа, иногда понимающе кивал головой. Ему бы еще очки и бороду, он бы сошел за университетского профессора, подумала Тесса.

Кто-то начал совещание, и последовало монотонное оглашение вопросов, вынесенных на повестку дня. Были зачитаны замечания по прошлому совещанию. Тайлер уставился в окно.

Казалось, проплывающие по небу облака интересовали его куда больше, чем происходящее в зале заседаний.

Когда наконец дошли до вопроса о капиталовложениях, Хелен взяла слово.

– Я бы хотела сначала представить всем доктора Тайлера Ливингстона, который находится здесь с целью заручиться финансовой поддержкой для кардиоцентра. Но перед этим, я думаю, все, кто имеет отношение к этому делу, должны представиться ему сами. Начнем с мисс Уизерспун.

И что она должна сказать? Здравствуйте, я ваша бывшая жена, которая никак не может выкинуть вас из головы еще с той прошлой субботы, когда вы снова ворвались в ее жизнь и чуть не соблазнили на глазах у всего города… Так, что ли? И хотя все это истинная правда, но вряд ли уместно в данной ситуации.

Ужас наверняка отразился на лице Тессы, и до того, как она успела открыть рот, Тайлер сказал:

– Я думаю, в этом нет необходимости. Мы с Тессой и так хорошо знаем друг друга.

По рядам пробежал смешок. Тайлер резко оборвал его.

– Займемся делом, я уверен, вам так же дорого ваше время, как мне мое. Думаю, можно опустить формальности и перейти сразу к насущным проблемам.

Его взгляд скользнул по лицам участников, и, когда он на секунду задержался на Тессе, она могла поклясться, что в его глазах мелькнуло сочувствие.

– На прошлом совещании доктор Кларк обратил внимание на крайнюю необходимость поставки нового оборудования в кардиоцентр. Вы временно отложили принятие решения, мотивировав это тем, что стоит еще раз взвесить все аргументы, прежде чем финансировать дорогостоящее мероприятие. Вам было необходимо самостоятельно оценить ситуацию. И сегодня в качестве его представителя я хотел бы услышать окончательный ответ.

Такой прямой подход к делу, а особенно этот немигающий, похожий на лазерный луч взгляд не оставляли возможности для уверток. Даже Хелен немного поморщилась и с удовольствием передала слово Тессе.

– Ты занималась этим вопросом, Тесса. Итак, окажем ли мы финансовую поддержку кардиологическому отделению, если да, то каким образом?

– Мы уже обещали финансовую поддержку другим отделениям, – начала мисс Уизерспун, удивляясь, как ей удается выглядеть спокойной и уверенной, когда внутри у нее все сжимается. – И я думаю, было бы несправедливо, если…

– Каким отделениям конкретно?

– Амбулаторному и родильному.

– Их положение не столь критическое.

– Возможно, но в данных обстоятельствах, мне кажется…

– То, что тебе кажется, не имеет никакого отношения к делу, – отрезал Тайлер. – Речь идет о спасении жизней людей. При всем моем уважении к благородному делу воспроизведения на свет младенцев, это естественный процесс, с которым женский организм, в общем-то, прекрасно справляется и без посторонней помощи. В большинстве случаев беременность и роды проходят без осложнений.

– Далеко не всегда, доктор Ливингстон! – Все ее намерения быть с ним предельно вежливой улетучились. – Хотя ничего удивительного, что вы именно это не приняли во внимание, так как данный вопрос вас никогда особенно не интересовал.

На секунду их взгляды встретились, и по едва заметному румянцу на его щеках, она поняла, что Тайлер уловил намек в ее словах. Но тут же снова взял себя в руки и сделал вид, что ничего не слышал.

– Я не хотел бы тебя обижать, но твоей квалификации явно недостаточно. Пациенты амбулаторного отделения вообще лечатся дома, так что необходимость в новом оборудовании там не такая уж острая.

Тесса отложила ручку и произнесла:

– Я знаю.

– Не похоже. Твои подходы к этому делу не объективны. Может, надо было проконсультироваться с экспертом, прежде чем…

– Доктор Ливингстон! – Пусть узнает, каково это, когда тебя перебивают. – Я не учу вас, как вам делать свое дело. И была бы очень признательна, если бы вы тоже отнеслись к моим профессиональным качествам с таким же уважением и не указывали мне, как работать. Разрешите продолжать?

– Пожалуйста.

Его снисходительная улыбка привела ее в бешенство. Он принимает ее за ребенка, которого решил побаловать.

– Большое спасибо!

– Не за что…

С каким удовольствием она бы его придушила!

– Я все взвесила и приняла решение, что сначала мы профинансируем те отделения, которые обратились к нам за помощью первыми. И только потом прибегнем к помощи наших главных инвесторов кардиоцентру.

– Понятно. – В голосе Тайлера прозвучал оттенок почтительности.

Но она, после того как он так унизил ее в присутствии коллег, не собиралась идти с ним на мировую.

– Вы поняли бы это гораздо раньше, если бы у вас хватило такта не перебивать меня.

– Приму к сведению. – Он одарил ее своей самой очаровательной улыбкой. – Не покажется ли это совсем неучтивым, если я все же поинтересуюсь, когда вы будете обращаться к инвесторам?

– В августе, – выпалила Тесса, понимая, что все с удовольствием наблюдают за их словесной перепалкой, и теперь сплетен будет еще больше. – После ежегодного, праздничного карнавала.

– Праздничного карнавала? Ах да, эта веселая пирушка, называющаяся Бал Солнца! Как же я мог забыть?

Действительно, как же? Единственный карнавал, который он посетил, пришелся как раз на те, предсвадебные дни, когда они никак не могли насытиться друг другом. И пока все потягивали вино в перерывах между вальсами, они улизнули прямо из-под носа Барта и весь вечер занимались любовью в небольшом розовом садике за местным клубом.

– Очень просто, я думаю, – огрызнулась Тесса, складывая бумаги назад в папку.

Все потянулись за кофе, дымящимся в другом конце зала. Тесса заметила Хелен, словно ворону, кружившую поблизости.

– Но, если хочешь освежить воспоминания, лучшего помощника, чем миссис Ганн, здесь не найти. Она занимается всеми социальными мероприятиями, и я не сомневаюсь, будет рада посвятить тебя во все детали. А сейчас, прошу прощения…

И кивком головы дав понять, что считает разговор законченным, передала листок бумаги через стол Хелен.

– Вот список инвесторов. Я оставлю его тебе. Пожалуйста, ознакомь с ним всех, когда перерыв закончится. И дай мне знать, если еще кто-то изъявит желание присоединиться к ним.

– А ты куда уходишь, дорогая?

– У меня еще одна встреча.

– Я провожу тебя, – сказал Тайлер.

Разочарованная тем, что цирк на сегодня закончен, Хелен произнесла:

– Жаль, что вы уже уходите. Но я полагаю, вам есть, о чем поговорить наедине.

– Нам с доктором Ливингстоном не о чем говорить. Можешь наслаждаться его обществом сколько угодно, – отрезала Тесса и направилась к двери.

Но Тайлер был не из тех, от кого можно легко отделаться.

– Минуточку, Тесса! – Он шел за ней по пятам. – Нам нужно кое-что прояснить.

Нет уж, с нее на сегодня хватит! И когда она увидела закрывающиеся двери лифта, быстро ринулась к своему единственному спасению от очередной лекции.

– В другой раз.

В последний момент Тесса проскользнула в лифт, двери которого закрылись прямо перед носом ее спутника.

Днем температура поднялась до тридцати пяти градусов. Ни один листочек на дереве не шевелился. Когда Тесса добралась до дома, блузка липла к телу, как мокрый лист салата. Бросив папку на столик в прихожей, она распахнула настежь все окна и двери, поднялась наверх, чтобы надеть купальник и затем поскорее нырнуть в манящий блаженной прохладой бассейн. Если добавить к этому приятную музыку, бокал белого вина, ароматный запах дельфиниумов в саду, то можно расслабиться и хотя бы на время забыть о Тайлере Ливингстоне.

Конечно, глупо было позволять ему выводить ее из себя. Тот молодой врач, которого она когда-то знала и любила, никогда не был высокомерным и совершенно не был похож на этого надменного придиру, который присутствовал сегодня утром на совещании.

Но его презрительный тон, покровительственная улыбка, все преследовали Тессу, даже после того как она несколько раз пересекла бассейн вдоль и поперек и в изнеможении опустилась в шезлонг под огромным зонтом.

– Твоей квалификации явно недостаточно… Надо было проконсультироваться с экспертом… – звенели в ушах его слова.

Обращается со мной, как с ребенком! – пробурчала она себе под нос, делая большой глоток вина.

– И часто ты назюзюкиваешься и начинаешь разговаривать сама с собой, душа моя? – Как с неба раздался знакомый голос. – Должен предупредить, это довольно опасная привычка, грозящая серьезными последствиями.

Совершенно непринужденно, как будто он пришел к себе домой, Тайлер облокотился на перила веранды ее дома, пытаясь выглядеть сурово-серьезным, и лишь озорная улыбка выдавала его игривое настроение.

– Кто тебя пустил сюда, Тайлер? – спросила Тесса, стараясь, чтобы ее голос звучал надменно и вызывающе, что в ее положении, когда она лежала перед ним практически голая, давалось нелегко.

– Я сам себя пустил, – лениво протянул незваный гость, оглядывая ее с ног до головы. – Дворецкого нигде не было видно, и я решил, что у него сегодня выходной.

– У меня нет дворецкого.

– Как? И горничной тоже? Да… наверное, нелегко все делать самой.

– Нелегко. Но, не волнуйся, я справляюсь. – Она безуспешно пыталась прикрыться полотенцем.

Любой воспитанный человек сейчас бы отвернулся, чтобы не смущать ее, но манеры Тайлера никогда нельзя было назвать деликатными.

– По-моему, у тебя плохо получается, – вымолвил он, направляясь к ней. – Помочь?

– Без тебя справлюсь! – Она вытянула руку в знак протеста.

– Не надо так нервничать, Тесса, я пришел сюда не затем, чтобы соблазнять тебя.

– А зачем ты пришел?

К ее ужасу, в, голосе прозвучало раздражение, что, конечно же, не ускользнуло от внимания Тайлера.

– Кажется, ты разочарована, душа моя, как будто тебя уже давно никто не соблазнял. А как насчет Франка из банка?

– Его зовут Джеффри. И я тебе уже говорила, что мы с ним не любовники. Возможно, тебе сложно понять, Тайлер, но есть мужчины, которые не думают двадцать четыре часа в сутки о сексе.

– В таком случае они импотенты.

Тайлер стал заглядывать под каждый куст, за каждое дерево, как будто Джеффри мог прятаться где-нибудь в саду.

– Если бы ты была моей женщиной, я бы никогда не оставлял тебя одну, особенно если в городе неожиданно объявился бывший муж.

– Я не твоя женщина. И никогда не была ею, хотя тебе, наверное, трудно понять разницу между понятиями «делить с кем-то свою жизнь» и «добавить еще одну ненужную вещь в свой рюкзак».

– Мне хотелось разделить свою жизнь с тобой, Тесса. – В его голосе послышались предостерегающие нотки.

Солнце уже садилось, и тень Тайлера вытянулась на плитняке так, что казалось, будто он приближается к ней.

– Я готов был разделить с тобой все – мечты, переживания и боль, отдать свое сердце. А ты отвернулась от всего этого.

От таких несправедливых обвинений в ней проснулось негодование.

– Это ты отвернулся от меня, Тайлер Ливингстон, не я, и не пытайся все переиначить. Возможно, у меня не такая светлая голова, чтобы получить право ставить перед именем всевозможные научные степени, но и не такая уж пустая, как ты думаешь. Я прекрасно понимала, чем ты руководствовался, когда выдвинул ультиматум, который ни один человек в здравом уме никогда бы не принял. Тебе просто нужен был предлог, чтобы избавить себя от обязательств передо мной, и ты его нашел.

– Тебе, моя милая, были предложены свобода и приключения. – Его слова, словно скальпель, резанули по ее сердцу. – Но ты не впустила в дом эту прекрасную возможность, когда она стучалась в дверь. Предпочла спрятаться за папиной спиной, а меня послала на все четыре стороны.

– Можно подумать, ты огорчился. Единственное, что тебя занимало, – это медицина.

– Не единственное. Было время, когда я нуждайся в тебе, Тесса.

– А когда я нуждалась в тебе, где ты был?

Тайлер так крепко выругался, что она даже поморщилась.

– Оставим бессмысленные пререкания. Я не за этим сюда пришел.

Она пожала плечами:

– Ну так, уходи. Тебя здесь никто не задерживает.

– Сначала я скажу то, что собирался: похоже, ты прочно обосновалась в «Гринфилд Медикейер» и, значит, наши дороги будут пересекаться время от времени в течение следующих двух месяцев. Если ты не хочешь, чтобы все вокруг чесали языки, я прошу тебя оставлять свои личные антипатии дома, а не устраивать цирк на работе. Я не потерплю, чтобы ты выставляла меня круглым идиотом перед коллегами. Постарайся, чтобы сегодняшнее утреннее шоу больше не повторялось. Я понятно выразился?

– Проживу как-нибудь и без твоих нравоучений, Тайлер Ливингстон. Я не пятилетняя девочка. Я уже давно выросла и ни много ни мало занимаю пост консультанта по финансовым вопросам в «Гринфилд Медикейер», и у меня достаточно мужества и смекалки, чтобы искать деньги для выживания и нужд клиники. А впрочем, что такой заспиртованный червь может знать об этом?

– Вот это да! Я поражен.

Хотя, судя по его виду, это сообщение его скорее забавляло.

– Вот что я тебе скажу, – прошипела Тесса. – Больше никогда не смей делать замечания по поводу моей квалификации и советовать проконсультироваться с экспертом, потому что я и есть эксперт в вопросах финансирования клиники. И если ты действительно хочешь когда-нибудь увидеть новое оборудование в кардиоцентре, свои амбиции можешь забальзамировать в пробирке. И будь добр, прислушивайся к моим словам.

Тесса сама удивилась тираде, которую умудрилась выпалить на одном дыхании, ни разу не запнувшись. Могло сложиться впечатление, будто мисс Уизерспун репетировала эту речь в течение нескольких недель. Прежде она никогда не решилась бы поставить этого типа на место.

Тайлер тоже на какое-то мгновение потерял дар речи.

– Ну и ну! – выдохнул он наконец. – Да, похоже, папочкина дочка действительно повзрослела. Интересно, как тебе удалось вырваться из его цепких когтей?

– После десяти месяцев брака с тобой, отец показался мне ангелом.

– Не надо так, Тесса. Я этого не заслужил. Вовсе не все месяцы были таким уж кошмаром. Случались и хорошие моменты.

– Наверное, так редко, что я даже не помню.

– Вот как? Поэтому ты растерялась в субботу и упустила шанс все вспомнить? – Он покачал головой. – Тесса, если ты каждый раз при нашей встрече будешь так нападать на меня, то следующие несколько недель твоей жизни превратятся в подобие мыльного сериала, действие которого будет обсуждать весь город.

– Мне плевать, что будет обсуждать весь город.

Полное вранье, но он поверил. Перестав рассматривать цветы на клумбе, Тайлер направился к ней. Тесса поджала колени, чтобы хоть как-то отгородиться от него.

– Знаешь, если бы ты тогда проявляла столько твердости, сколько сейчас, – сказал он с оттенком уважения и сожаления в голосе, – возможно, мы бы все еще были женаты.

– Не думаю. Чего бы ты там ни говорил, но мой отец прав. У нас с тобой нет ничего общего. И удивительно, что наш брак продлился так долго.

Но не стоило при Тайлере лишний раз упоминать отца. Знакомый воинствующий огонек снова блеснул в его глазах.

– Ничего общего? Ты не права, Тесса. По-моему, между нами была весьма завораживающая, искренняя связь… Какое-то время, по крайней мере.

– Опять завел свою волынку про секс. Боюсь, его одного мало, чтобы сохранить отношения.

– Ты так считаешь?

– Да, я так считаю, – отрезала она, но ее голос слегка дрогнул, что, конечно же, не могло остаться незаметным для этого хищника.

– Хочешь проверить свою теорию, Тесса? – прошептал он, и она не успела и глазом моргнуть, как он ее поцеловал.

Забавно, что одно и то же слово обозначает и простое чмоканье в щечку, и то, от чего ее сейчас словно пронзило электрическим током. Какими нелепыми показались вдруг попытки Джеффри вызвать хоть каплю тех эмоций, которые захлестнули ее от одного прикосновения Тайлера к ее губам.

Он даже не сжал ее в страстных объятиях. Не раздвинул своим языком ее губы. Не обнял за плечи. Ничего не проделал из того, чего она так жаждала в тайне от самой себя. Она ощутила лишь легкое как перышко касание его губ, которое длилось секунды две, три, опустошая ее, и заставляя осознать, что ее тело скучает по нему больше, чем Тесса позволяла себе признать.

Из ее горла вырвался стон, умоляющий заполнить образовавшуюся вдруг пустоту.

– Тайлер, – прошептала она еле слышно, как будто умоляя его сказать, что он понимает, чувствует то же самое, что хочет ее так же безумно, как она его.

И хотя Тесса слышала идущие из ее души, все эти невысказанные слова так отчетливо, как если бы прокричала их, Тайлер, либо ничего не понял, либо предпочел это проигнорировать. Или, скорее всего, услышал свой более благоразумный внутренний голос и, медленно отстранившись от нее, еле слышно произнес:

– Не следовало этого делать. Это ошибка. Большая ошибка.

– Зачем же ты тогда это сделал? – спросила она, пытаясь сдержать непрошеные слезы.

– Чтобы доказать то, что, к сожалению, уже не важно, – сказал он горько и поднялся. – Я хотел все прояснить между нами, но надо было это сделать в другом месте. Мне не следовало сюда приходить. Больше это не повторится.

Косые лучи заходящего солнца отбрасывали золотые блики на поверхность воды в бассейне, а воздух все еще был душным, но Тесса вдруг покрылась гусиной кожей. Он никогда не узнает, какие нечеловеческие усилия ей пришлось приложить, чтобы спокойно ответить:

– До свидания. Твой стетоскоп уже, наверное, соскучился по тебе. Жаль, что у меня нет дворецкого, проводить тебя до выхода, но, думаю, ты и сам найдешь дорогу.

На секунду он остановился, как будто хотел что-то добавить, как будто хотел сказать, что то, что произошло между ними, не оставило его равнодушным. Но потом расправил плечи и удалился.

Глядя ему вслед, Тесса чувствовала себя несчастной. Где те времена, когда у нее было право исследовать все это красивое мужественное тело вдоль и поперек, когда держать друг друга в объятиях доставляло радость обоим… Когда приподняться на цыпочки и подарить ему поцелуй без повода, просто потому что он ее муж, и она его любит, было так же естественно, как дышать. Шаги Тайлера затихли, и на нее обрушилась звенящая тишина. Такая же, как много лет назад после его ухода. Разве тогда могла Тесса представить себе, что ей суждено пережить эту боль еще раз?

 

4

Так как Джеффри по срочному делу пришлось уехать из города, Тесса провела субботний вечер с Мэган, своей подругой, которая только что вернулась из Италии, где проходила выставка ее работ. В городе ходили слухи, что сердцеед Тайлер Ливингстон ухаживает за Рейчел Кэрч, и в прошлое воскресенье протанцевал с ней в городском клубе всю ночь. По словам официантки кафе, куда заглянули Тесса и Мэган, миссис Кэрч была на седьмом небе от счастья.

– Да плюнь ты на это, – заявила Мэган, когда официантка, закрепив зонт над их столом, оставила подруг наслаждаться беседой и обедом.

– Именно так я и поступаю.

– А-а, тогда, наверное, ты так позеленела оттого, что у тебя креветка в горле застряла?

– Я просто никогда до конца не верила, что у Тайлера может быть другая женщина.

– Почему? Шикарные мужчины моложе пятидесяти, шести футов ростом на дороге не валяются. А если у него еще роскошная шевелюра и свои зубы, все женщины Гринфилда до восьмидесяти уже готовы последовать за ним на край света.

– Да, ты права, Тайлер способен очаровать кого угодно, если захочет.

– Не могу сказать наверняка, но, судя по фотографиям, он тебя просто околдовал в свое время. Только слепой не заметил бы, с каким обожанием ты смотришь не него на том свадебном снимке, что хранится у тебя в спальне.

– Мне тогда только-только исполнилось двадцать, и меня легко было околдовать.

– А теперь для этого тебе нужно нечто большее, чем груда мышц и симпатичная мордашка?

Тесса вспомнила Джеффри, милого старину Джеффа, с нежной обветренной кожей, жиденькими волосиками и слегка сутулыми плечами. Он бы скорее отрезал себе руку, чем обидел ее.

– Определенно.

– Хм! – Мэган помешивала чай. – Тогда зачем же ты хранишь альбом со свадебными фотографиями? Зачем держать в доме ненужные вещи?

– Не знаю, – задумчиво ответила Тесса. – Я тысячу раз пыталась выкинуть этот архив древностей, но меня всегда что-то останавливало. Однажды я уже, было, отправила его в мусорное ведро, но на следующее утро не выдержала, достала его оттуда и отнесла обратно в спальню.

– Где ни пыль, ни сырость, ни прямые солнечные лучи не смогут добраться ни до его блестящей обложки, ни до его бесценного содержимого… – Мэган прищурилась. – Ты поэтому так долго не разводилась с ним? Надеялась, что он все еще любит тебя и вернется?

– Конечно, нет. Что за ерунда!

– Не злись! Такой вывод напрашивается сам собой. – Тесса скорчила гримасу.

– Наверное, ты права. Он был моей первой любовью, и не так-то легко осознавать, что нечто грязное может коснуться такого светлого и чистого чувства. Я просто верила в сказки.

– Не знала, что он твоя первая любовь. Если честно, то думала, что у тебя и до него были увлечения. Тебе ведь все-таки было девятнадцать.

– Ну да, я встречалась с другими парнями, но все это выходило как-то несерьезно. Мне просто льстили ухаживания поклонников, которых на самом деле привлекали положение и деньги моего отца…

Тайлер же, наоборот, презирал Барта, и взаимная антипатия росла изо дня в день, несмотря на все тщетные попытки Тессы добиться хоть какого-то перемирия. Разве власть и деньги делают человека счастливым, если ему не хватает прямоты? – презрительно фыркал тогда ее возлюбленный.

Это несколько шокировало ее. Никто и никогда не смел критиковать Барта Уизерспуна, особенно в присутствии его дочери. Отец уходил, и она начинала кричать:

– Намекаешь на то, что мой отец обманщик?

– Нет, не обманщик, он просто эгоист.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, хотя бы потому, что я вижу, как он обращается с тобой. Ты спрашиваешь у него разрешения уйти из дома так же, как горничная или секретарша отпрашиваются у босса.

– Он нуждается в моей помощи. С тех пор, как умерла мама, ему тяжело справляться со всем одному.

– Когда это случилось?

– Четыре года назад.

– За это время можно было нанять приличную домработницу. Но ведь ей так просто на шею не сядешь. Наемный работник делает только то, за что ему платят. Твой отец – настоящий деспот, Тесса, и зря ты ему позволяешь так собой командовать.

– А меня все устраивает, – отрезала она тогда, с одной стороны возмущенная, а с другой – заинтригованная мыслью возможного неповиновения отцу. – По крайней мере, мне есть чем себя занять, помимо помощи в больнице.

Тайлер только хмыкал.

– Мой тебе совет – беги от него, пока окончательно не превратилась в его рабыню. Наслаждайся жизнью. Вдохни запах свободы…

– Эй! Ты где витаешь, подруга? – Мэган щелкнула пальцами. – У меня такое чувство, что я разговариваю сама с собой.

– Извини. Просто вспомнила, какой глупой и наивной я была тогда. Тайлер уговаривал меня расправить крылышки и не позволять отцу проживать мою жизнь за меня.

– Хороший совет. Должна признать, твой отец любит держать под каблуком всех, кто попадается на его пути.

– Моя беда в том, что по молодости я верила, будто брак с Тайлером решит все проблемы, и, что как мой муж, он не только не будет спорить, но и придет к согласию со своим тестем.

– Но он не считал, что статус мужа налагает на него обязанность подчиняться твоему отцу.

– Да. Если бы я прислушалась к папиным словам! Тот предупреждал меня, что из нашего брака ничего путного не выйдет. Но я была так ослеплена своей любовью, и желанием быть рядом с Тайлером, что не прислушивалась ни к каким доводам.

– Ты не единственная, – усмехнулась Мэган. – Сейчас никто не слушает родителей. В наши дни не они выбирают нам супругов. Да что Барт, собственно, имел против Тайлера? То есть, я бы могла его понять, если бы Тайлер был альфонсом, не желающим обеспечивать семью. Но иметь зятя – подающего большие надежды врача, – не так уж зазорно по нынешним стандартам.

– Честно говоря, мы с Тайлером сами виноваты, отец тут ни при чем. Я выходила замуж под дождем из конфетти, среди брызг шампанского… И, вместо разумных планов, строила хрупкие замки на песке, которые рухнули сразу же после медового месяца. К тому времени, когда я поняла, что реальность не соответствует моим детским фантазиям, мы уже наломали много дров.

Мэган вопросительно прищурила глаза.

– Что же произошло?

– Да так… – Тесса попыталась уйти от ответа.

Но Мэган была не из тех, кто легко сдается.

– Тесс, ведь мы же друзья. Друзья всем делятся. Когда я приехала сюда четыре года назад, Тереза Уизерспун была уже уверенным в себе консультантом по финансовым вопросам «Гринфилд Медикейер» и умела добывать деньги практически из воздуха. Эта Тесса никогда не прячет голову в песок, всегда готова принять вызов, так почему же она не боролась за свой брак?

– Потому что, Мэган, при всей преданности ее мужа своей работе, с ней самой он всегда обращался бесцеремонно, если не сказать хуже… Ты не представляешь, сколько раз до и после свадьбы, я проводила вечера в ожидании телефонного звонка, сколько раз он обещал сходить со мной в ресторан или в клуб, и в последний момент все отменял, потому что у него на работе возникали срочные дела.

– Представляю, – ровным голосом сказала Мэган. – И думаю, тебе нужно было относиться к этому снисходительно.

– Это сейчас я могу так рассуждать, а тогда, мне было всего двадцать. Избалованная девчонка, я требовала, чтобы он ставил меня на первое место, чтобы все отстранял от себя ради меня.

– Когда он только завоевывал свое место под солнцем, думаю, у него не было выбора.

– Любой специалист, только начинающий карьеру, завален работой, но люди как-то умудряются находить время и для личной жизни, а не полностью посвящать себя только делам.

– А ты не видела, за кого выходила замуж?

– Видела, но наивно полагала, что если мы поженимся, то смогу его изменить, смогу создать такой домашний очаг, куда бы его всегда тянуло.

– Но людей практически невозможно изменить.

– Да. Никто из нас не хотел меняться. Он задерживался в клинике, а я вела себя как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Даже хуже, я ревновала его к коллегам, особенно женщинам, потому, что они видели его чаще, чем я. Зачем ему было спешить к той, чей диплом висел на стене, как ненужный трофей?

– Наверное, затем, что он был влюблен не в диплом, глупая, а в тебя.

– Нет, Тайлер никогда не любил меня, – с горечью в голосе ответила Тесса. – Иначе не бросил бы, когда я больше всего нуждалась в его поддержке.

– Ты догадываешься, что я жажду задать тебе кучу вопросов, но сейчас, пожалуй, для них не самое подходящее время.

Мэган выпрямилась и стала с интересом разглядывать что-то поверх плеча Тессы.

– Только не оглядывайся. Если верить фотографиям, то твой бывший только что зашел в кафе вместе с Рейчел Кэрч.

– О Господи!

Креветка, которую Тессе с трудом удалось проглотить, пудовой гирей упала в желудок.

– Давай уйдем?

– Чтобы он подумал, что я убегаю от него? Никогда. Пусть сам уходит, если ему не нравится контингент.

– По-моему, он тебя еще не заметил. Полностью поглощен своей спутницей, которая из кожи вон лезет, чтобы ситуация не изменилась, и у нее неплохо это получается, должна признать.

Стараясь не обращать внимания на внезапную тупую боль, Тесса выдавила:

– Мне-то какая разница? Мой бывший муж может обедать с кем угодно.

– Да? А почему ты помнишь о нем столько всего? Любая женщина, которая равнодушна к мужчине, не хранит о нем столько воспоминаний. Ты уверена, что больше не влюблена в него?

– Уверена. Даже если бы они подсели к нам за столик, меня бы это абсолютно не смутило.

– Ну что же, видимо, твое желание вот-вот исполнится, – криво улыбнулась Мэган. – Он все-таки заметил тебя и идет сюда. Улыбайся и не смотри так, как будто ты на приеме у стоматолога. Сейчас все посетители кафе с нетерпением ждут очередной серии мыльной оперы под названием «Тереза Уизерспун».

Хорошо, что Мэган была рядом. Она поддерживала разговор, когда Тесса не знала, что сказать. То есть все то время, пока Тайлер находился с ними, за исключением тех моментов, когда Тесса открывала рот, чтобы сморозить какую-нибудь глупость, как будто ее язык совершенно ей не подчинялся.

– Рад снова тебя видеть, Тесса, – сказал Тайлер, выжидающе глядя на нее.

Она молча смотрела в свой салат, боясь взглянуть на бывшего мужа, потому что он выглядел слишком привлекательно. И в это же время отчаянно пыталась подобрать слова, чтобы ответ получился не слишком формальным и не слишком патетичным. Когда в какой-то момент молчание слишком затянулось, он произнес:

– Я надеялся встретить тебя в больнице и пригласить на чашечку кофе в знак примирения. Мы не очень красиво расстались в прошлый раз.

– Ммм… – все, что смогла выдавить из себя Тесса.

Растерявшись, Тайлер повернулся к Мэган. Она пожала плечами, как будто хотела сказать: «Не смотрите на меня. Я сама не пойму, что на нее нашло». Но у нее вырвались другие слова:

– Тесса сегодня очень устала. Ей пришлось попотеть, чтобы выбить из этих скупых банкиров двадцать тысяч долларов в фонд больницы.

– Поздравляю, – ответил он. – Кстати, меня зовут Тайлер Ливингстон.

– Я так и подумала. Очень приятно познакомиться, – проверещала Мэган, одаривая его своей самой очаровательной улыбкой. – Я – Мэган Пламмер.

– Вы работаете вместе с Тессой?

– Нет. Мы с ней просто подруги. Я – скульптор.

– Очень интересная профессия. Только, к сожалению, в наши дни немногие ценят искусство, – сказал Тайлер своим профессионально-сочувствующим тоном.

Смотрит на нее, как на бананово-шоколадный мусс, поданный на десерт. Тесса сильнее стиснула зубы. У него талант заставить женщину поверить, что она единственная и неповторимая, пока на его пути не встретилась другая. Ничего удивительного, что в девятнадцать, совершенно не зная жизни, она принимала все его уверения за чистую монету, но Мэган, в тридцать лет уже нужно быть немного благоразумнее.

А вместо этого ее подруга просто сияла.

– Готова с вами поспорить. Даже в наш циничный век с его погоней за прибылью люди тянутся к красоте. Многие с удовольствием посещают выставки, и не могу пожаловаться на отсутствие заказов на мои работы.

Вдруг Тесса выпалила:

– Если вам так хочется побольше узнать друг о друге, садись на мое место, Тайлер, а я пойду развлекать твою заброшенную спутницу. Думаю, ее не радует перспектива изучать меню в одиночестве.

Она произнесла это, как озлобленный чернорабочий, у которого отняли последний цент, но ничего не могла с собой поделать. Единожды начав, яд продолжал сочиться из нее. Проигнорировав ошеломленный взгляд Мэган и театрально приподнятые брови Тайлера, она добавила:

– Или тебе одной воздыхательницы мало, ты предпочитаешь, чтобы мы все втроем ловили каждое твое слово?

– Я всего лишь веду вежливый разговор. – В его голосе послышались стальные нотки. – Люди обычно так делают во благо себе и окружающим. Советую и тебе как-нибудь попробовать.

– Сама напросилась, – сказала Мэган, глядя вслед удаляющемуся Тайлеру. – Какая муха тебя укусила, Тесса, никогда не думала, что ты способна на хамство.

– Не знаю, что на меня нашло. – Она потерла лоб.

– А мне кажется, знаешь. Вы оба все прекрасно осознаете. Ты его не забыла – другого объяснения нет. И вообще-то я не уверена, что он равнодушен к тебе.

– Глупости! Он просто был рад отделаться от меня.

– Я его понимаю. Тайлер так старался завести с тобой разговор, а ты откровенно игнорировала эти усилия.

– Зато ты вся разомлела.

Мэган залилась громким хохотом, посетители стали оборачиваться в их сторону.

– Тесса, да ты ревнуешь!

– Вот еще! – запротестовала та. – Эту слабость я переросла. Просто любой его жест, любое слово приводит меня в бешенство. Он упрямо не желает воспринимать меня всерьез, не важно, чего я достигла.

– Хочешь знать мое мнение? Мистер Ливингстон принимал бы тебя всерьез, если ты дала бы ему хоть малейший шанс.

– Он встречается с Рейчел Кэрч. Мужчина, сходящий с ума по одной женщине, вряд ли станет приглашать на свидание другую.

– Свидание – это еще не предложение руки и сердца. Ты тоже встречаешься с Джеффри. Только не говори, что готова идти с ним под венец.

Даже если еще недавно и намечалась такая возможность, то с возвращением Тайлера все пошло кувырком. Тесса теперь уже совсем не уверена, куда готова пойти и с кем.

Тайлер не предполагал, что услышит еще что-нибудь от Тессы. И вряд ли хотел продолжения их бурного неоконченного диалога. Но когда на следующий день у него в кабинете зазвонил телефон, и в трубке раздался ее голос, он почувствовал… Что?.. Надежду? Облегчение? Радость?

– Тайлер, я хотела извиниться за вчерашнее поведение, – перешла она сразу к делу. – Не знаю, что на меня нашло, но мне ужасно стыдно.

– Извинения приняты.

Ему не понравилось, как вспотели его ладони, хотя кондиционер в кабинете работал исправно.

– Согласна, нам действительно нужно забыть о прошлых обидах и разногласиях, раз уж придется работать вместе какое-то время.

Правда, он не совсем это хотел услышать, но чувствовал, что не в настроении спорить.

– Рад, что ты пришла к такому выводу.

Повисла напряженная пауза. Складывалось впечатление, будто Тесса ждет от него каких-то слов, но он никак не мог придумать, что сказать. Наконец она произнесла:

– Ну, пожалуй, все. Я просто хочу избежать неприятных ситуаций, если мы вдруг случайно встретимся.

– Можно сделать нашу встречу не случайной. Тогда никто не будет застигнут врасплох, и мы не наговорим друг другу глупостей, за которые опять же потом придется извиняться.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы могли бы поужинать вместе.

– Поужинать? – переспросила Тесса, как будто он предложил что-то неприличное.

– А почему бы и нет? Люди иногда так делают без особой причины, просто потому, что они друзья.

– Друзья, – повторила она одними губами, словно пытаясь решить принимать ей такое предложение или нет. – Ну, думаю, от этого никто не пострадает, только ленч бы меня устроил больше.

– Меня бы тоже, – соврал Тайлер. Ленч означал пару бутербродов в больничной столовой, а у него было нечто более интимное на уме. – Но, к сожалению, у меня все дни расписаны буквально по минутам. Как насчет, так сказать, раннего ужина, если это успокоит твои опасения.

– Я ничего не боюсь. Просто не представляю тебя и меня опять вместе в ресторане.

Пару минут назад он тоже себе этого не представлял и теперь удивлялся почему.

– Как насчет четверга? – предложил Тайлер, бессмысленно перелистывая страницы еженедельника. – Я закончу свои дела здесь к пяти, заеду за тобой около шести.

– Хорошо.

Услышав едва заметное сомнение в ее голосе, он поспешил заверить:

– К девяти обещаю доставить тебя домой, так как нужно будет рано вставать на следующий день. Ничего особенного, просто перекусим где-нибудь.

И быстро повесил трубку, пока она не передумала. Затем откинулся в кресле, скрестил руки за головой и уставился в потолок.

 

5

Тесса оделась элегантно, но очень скромно, чтобы у Тайлера не возникло мысли, будто она расценивает их встречу как свидание. Белоснежное хлопчатобумажное платье, юбка которого достигала икр, пробковые сандалии, на всякий случай, если похолодает, шерстяная кофточка, и никаких украшений, кроме тонкой золотой цепочки и крошечных сережек-гвоздиков. Она обвела губы розовой помадой и, окинув взглядом свое отражение в зеркале, решила, что готова. Главное – держать себя в руках и следить за тем, чтобы, непринужденно поддерживая беседу, случайно не засунуть вилку в ухо.

Но когда она услышала звонок в дверь на несколько минут раньше, чем ожидала, внутри у нее все перевернулось. Кого она пытается обмануть? Саму себя? Все ее увещевания о самоконтроле улетучились при одной мысли о том, кто сейчас стоит за дверью.

Но волнение оказалось преждевременным. На пороге стоял ее отец.

– А-а, хорошо, что ты дома! Когда я сегодня в банке видел Джеффри, он сказал, что вы сегодня не встречаетесь. И я подумал, ты тут, наверное, скучаешь.

Барт направился к бару и плеснул себе приличную порцию виски.

– Вообще-то я собираюсь скоро уходить, у меня встреча, – сказала Тесса.

– Ну, тогда перенеси ее. Я хочу поговорить с тобой о педиатрическом отделении. Мы уже израсходовали все деньги, выделенные на него, и нужно придумать, где раздобыть еще некоторую сумму.

– Я уже изложила свои предложения в письменном виде и отослала тебе копию. А сейчас, извини, я…

– Подожди еще немного. Это важно. И перестань метаться из угла в угол, можно подумать в доме пожар.

Он достал из кармана носовой платок и вытер пот со лба.

– Жара сейчас такая, что действительно не исключена возможность пожара. Кстати, ты уже наслаждаешься бассейном или все еще считаешь, что я переборщил с подарком на прошлый день рождения?

– Нет. За последние недели я оценила твой подарок.

– Вот-вот! – Тяжело дыша, Барт присел на табурет возле бара и залпом опрокинул виски. – Я же знаю, что нужно моей девочке для счастья. Да, ну так насчет предложения….

Отец как всегда в своем стиле: стоит только кому-нибудь выразить намерение не подчиниться ему, он, как бы невзначай, напомнит бунтарю о своей щедрости и великодушии, которыми одарил его, и снова смело переходит в наступление. Нет, он никогда не изменится, но, слава Богу, она теперь другая.

– Мы обсудим это позже, папа, – твердо заявила Тесса, – сейчас у меня нет времени. Но если хочешь, я дам тебе свою копию, можешь просмотреть ее, пока меня не будет.

И хотя поиски нужных бумаг заняли не более двух минут, они оказались роковыми: когда она снова спустилась в холл, там нахохлившись, как два петуха перед боем, стояли друг против друга ее отец и Тайлер.

– Просто зашел! Как будто тебя сюда звали! – услышала она голос отца.

– Не кипятись, Барт. Тесса примет меня.

– Не сегодня. У нее сейчас встреча.

– Да, я знаю. Со мной.

– Как бы не так! – прорычал ее отец. – Она скорее умрет, чем станет встречаться с тобой.

– Прекратите сейчас же, оба! – скомандовала Тесса. – Как вам не стыдно! Взрослые люди, а ведете себя, как дети. Вас, наверное, на другом конце города слышно.

Тайлер поднял руки вверх, как бы сдаваясь.

– Это не я начал. Так что отчитывай его. А еще посоветуй завязывать с алкоголем, а то у него вена на шее вздулась.

– Пап? – Она с беспокойством посмотрела на отца. Барт прислонился к стойке бара, хрипло дышал и покраснел. – Как ты себя чувствуешь? Может, тебе нужно принять лекарство?

– Понадобится, если этот негодяй задержится здесь еще хоть на минуту. Что, черт возьми, он здесь делает, Тесса? Ему взбрело в голову, что ты с ним встречаешься. Это шутка? Если, да, то не очень уместная.

– Это не шутка, мы решили вместе перекусить, вот и все.

Она протянула отцу пачку бумаг.

– Вот, если что-то будет непонятно, позвони мне позже.

– Я планировал сегодня пораньше лечь спать, – закапризничал Барт. – Последнее время мне приходилось работать допоздна, и это стало сказываться на моем самочувствии.

– Но я не задержусь, – пообещала Тесса, провожая отца до двери.

Когда она вернулась в холл, Тайлер стоял и смотрел в окно.

– Я вижу, ничего не изменилось, несмотря на все твои разглагольствования о независимости. Хоть ты и не живешь теперь с ним под одной крышей, стоит ему сказать «ап!», и ты уже прыгаешь в горящий обруч.

– Он уже не молод, Тайлер, – устало произнесла Тесса. – И здоровье у него не как у космонавта. Если у меня свой собственный дом и собственная жизнь, это не значит, что я забыла, что он все еще мой отец. Мне вовсе не сложно быть внимательной к нему.

– Вот только, похоже, он не собирается ценить твою заботу. Или он при мне ведет себя, как собака, которая боится, что у нее отберут любимую косточку.

– Он мой отец, – повторила она. – И беспокоится обо мне, и не хочет, чтобы мне причинили боль.

– А ужин со мной причинит тебе невыносимую боль, так?

– Несварение желудка, точно, если мы будем стоять здесь и без конца препираться. Может, отложим все до тех пор, пока ты не перестанешь ворчать?

Тайлер повернулся к ней, и она заметила на его лице знакомое упрямое выражение.

– Ни за что в жизни, Тесса, я не позволю этому старому лису диктовать мне, что делать и когда. Так что, бери свою сумочку, и поехали отсюда, пока он не вернулся и еще раз не попытался расстроить наши планы.

В машине они практически не разговаривали. Тайлер сосредоточился на дороге. Тесса хотела было спросить, куда он ее везет. Но, взглянув на его каменный профиль и сильную руку, яростно, будто это была шея ее отца, вцепившуюся в коробку передач, вдруг передумала и стала смотреть в окно.

Около реки он свернул на узкую дорогу, бегущую по отвесному берегу и ведущую к роскошному городскому отелю «Голден Диар». Передав там машину швейцару, чтобы тот отвез ее на стоянку, Тайлер провел Тессу через вестибюль к ресторану.

– Я думала, мы поужинаем в каком-нибудь месте попроще, – сказала она, когда официант проводил их к столику у окна, выходящего к водопаду.

– Можешь заказать себе хот-дог или гамбургер, если хочешь, – улыбнулся он. – А я голоден как волк, и предпочел бы нечто существенное, во что смогу вонзить свои зубы.

– Как мой отец?

Он посмотрел на нее поверх меню и, увидев озорные искорки в ее глазах, тоже улыбнулся.

– Я похож на вампира?

– Угу. Но я к этому уже привыкла.

По его лицу проскользнула легкая тень раздражения.

– Ты всегда находилась между молотом и наковальней, когда мы были женаты?

– Да, вы никогда не могли прийти к согласию, ни по какому вопросу.

– Мы до сих пор не можем. По негласному договору Барт и я, например, стараемся в больнице не попадаться друг другу на глаза. Иногда можно подумать, что твой отец решил предоставить мне свободу действий, так как я все равно здесь ненадолго, и все же он возмущен моим возвращением.

– А почему ты вернулся, Тайлер?

Не глядя не нее, он ответил:

– Ты знаешь почему: потому что Зак попросил меня замещать его в клинике.

– Зак мог попросить кого угодно. Почему же он выбрал именно тебя?

– Потому что я в данное время оказался свободен.

– Что, на севере дело не пошло?

– Как сказать! – Тайлер швырнул меню на стол. – Я прожил там три года. Любой нормальный человек не продержится больше, когда десять месяцев в году такой холод, что даже мозги замерзают, а в остальное время тебе докучают гадкие москиты. Я перебрался на запад, в Сиэтл, где зимы более терпимые.

И теперь он снова здесь.

– Все кочуешь, – сказала она. – Свободолюбивый цыган. Дорога манит тебя.

– А ты все такая же домоседка. Неужели тебе никогда не надоедают одни и те же лица, одни и те же места, Тесс?

– Вообще-то я покинула город вскоре после тебя. Четыре года проучилась в Кливленде.

– Серьезно? Ну и как, понравились новые впечатления?

– В некотором роде, – вздохнула она.

Если бы он только знал, что ей было просто не по силам находиться в Гринфилде без него. Здесь столько мест, которые они посещали вместе, столько людей знали их, как пару. Ей просто необходимо было отвлечься.

Тайлер выжидающе смотрел на нее несколько секунд, затем указал на меню.

– Выбрала, что заказать?

– Нет.

– Что будешь на аперитив?

– Ничего.

Она и так слишком чувствительна сейчас, без алкоголя.

– Тогда я закажу вина к ужину.

– Не стоит. Немного сока будет достаточно.

– Да перестань, Тесса. Бокал вина не скомпрометирует тебя в моих глазах. Твои моральные принципы не пострадают. Как насчет Шардонэ? Я помню, ты его очень любила.

Я очень любила тебя, подумала она с горечью. Только не надо мне постоянно об этом напоминать.

И как будто Тайлер услышал ее немую мольбу. После тоста за дружбу, он выбрал нейтральные темы для беседы. Они говорили о новой канатной дороге в горах, о реставрации центрального здания суда, о шикарном виде из окна. Ливингстон рассказал, как путешествовал по Андам автостопом. Тесса – о своем отпуске, проведенном в Греции. Она совсем было расслабилась и ей уже начал нравиться вечер.

Но когда подали горячее, запеченного морского окуня, Тайлер вдруг спросил:

– Ты с ним счастлива, Тесса?

Ее рука чуть заметно дрогнула, и она успела, не расплескав содержимое бокала, поставить его на стол.

– С кем?

– С Джеффри.

– А-а. Да, думаю, да. – Она была несколько обескуражена, как самим вопросом, так и напряжением в голосе собеседника.

– Почему?

– Почему? – Она пожала плечами. – Не знаю.

– Если верить твоим словам, – вымолвил он, разглядывая вино в своем бокале, как будто ожидал увидеть там плавающие дольки ананаса, – не из-за того, что он фантастический любовник.

– Он добрый, Тайлер, – сказала Тесса, не желая обсуждать сексуальные победы Джеффри или отсутствие таковых. – Очень внимательный. Кроме того, у нас совпадают многие взгляды на разные вещи. Когда мы вместе, он не думает, что мог бы быть сейчас с каким-нибудь другим, более интересным человеком. С ним очень легко.

– И вы никогда не спорили, не ругались?

– Нет, никогда.

– Ты выйдешь за него замуж?

– Он еще не сделал мне предложение.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Он бы с удовольствием надел обручальное кольцо на твой пальчик. Вопрос в том, позволишь ли ты ему это сделать?

– А почему тебя это интересует?

– Потому, что я хочу, чтобы ты была счастлива, Тесса. И всегда хотел. Джеффри вполне устраивает твоего отца. Так что, если ты выйдешь за него, здесь у тебя проблем не будет.

– Я сама выберу себе мужа. Поверь, что в состоянии это сделать и без подсказки отца.

– Прошлый раз ты действительно обошлась без его совета, иначе бы мы никогда не оказались перед алтарем.

– В его возражениях против нашего брака не было ничего личного. Отец полагал, что я еще слишком молода, чтобы выходить замуж. За кого бы то ни было.

– Чепуха! Барт считал, что я для тебя не подходящая партия.

– Он никогда этого не говорил, – запротестовала Тесса, но в ее голосе послышалась неуверенность, потому что здесь Тайлер был прав. До самой последней минуты ее отец лихорадочно пробовал все средства – угрозы, мольбы, эмоциональный шантаж, – все, лишь бы она отказалась от своей затеи. Барт приписал Тайлеру столько недостатков, что хватило бы на целую книгу о злодеях века.

По ее опущенным глазам Тайлер догадался, что Тереза Уизерспун, как истинно преданная дочь, покрывает отца.

– Я же был там, в этом музее чопорности и тоски, называемом церковью… Все глаза были устремлены на тебя, никто не видел его. А я видел. Он бы с удовольствием меня повесил, четвертовал, потом бросил в огонь, и прах развеял по ветру.

– А я видела тебя, – едко заметила она. – Как легко обвинять моего отца во всех смертных грехах! А самого себя ты не считаешь виноватым, Тайлер? Когда я шла по проходу в церкви, ты скорчил такую физиономию, будто тебя собираются положить на жертвенный камень. Чудо, что я не осталась перед священником одна, потому что ты готов был бежать без оглядки.

– Да, готов, – ответил он искренне. – Но факт тот, что не сбежал.

– Потому что все зашло слишком далеко, и отступать было уже поздно.

– Перестань, Тесса. Неужели ты действительно думаешь, что пятиярусный свадебный торт и несколько сотен разодетых гостей заставили бы меня сделать то, чего я не хочу. Я любил тебя до безумия.

– Но ты довольно-таки быстро вылечился от этого своего психического недуга, не так ли? И твоя «милая маленькая девочка», как ты меня называл, вскоре потеряла свою первоначальную привлекательность.

– Потому, что девочка не хотела становиться взрослой.

– Мне было всего двадцать, что ты от меня ожидал?

– Чтобы ты вела себя соответственно, а не как десятилетний ребенок. Ты каждый раз бежала к папочке, когда твой большой злой муж отказывался подчиняться всем твоим прихотям. Барт приложил немалые усилия, чтобы разрушить наш брак, и ты облегчила ему работу. Когда пришлось выбирать между ним и мной, ты выбрала его. Я совершил ужасную ошибку, когда согласился жить в его доме.

– Ты принял его предложение, чтобы не тратить деньги на оплату квартиры, пока не кончится твой испытательный срок в клинике.

– Если бы знать тогда, что цена за эту услугу – мой брак, я бы посоветовал ему идти подальше со своей благотворительностью. Ни один мужчина не захочет соревноваться со своим тестем за любовь и преданность жены. Имей это в виду, если выйдешь замуж за Франка из банка. Ты можешь водить его за нос сейчас. Но все может измениться, если каждый раз, когда ему захочется заняться с тобой любовью, надо будет беспокоиться, как бы Барт не зашел и не застал этот процесс.

– Он никогда не поступал так с тобой!

– Не потому, что не хотел. Представляю, с каким бы удовольствием он застал меня врасплох и надрал мне голую задницу.

– Давай не будем обсуждать это в общественном месте, – возмущенно, понизив голос, сказала она.

Он издал смешок, увидев, как ее щеки залились румянцем.

– Ты стала такой ханжой, Тесса. Раньше мы не только говорили о сексе, сколько хотели, но, вспомни, пару раз даже занимались этим чуть ли не на глазах целой толпы. Франк не догадывается, чего ты его лишаешь?

– Ну, ты и свинья, Тайлер Ливингстон!

– Да. – Он расплылся в мерзкой улыбке. – Я такой!

– Похоже, я ошибалась, думая, что мы сможем стать друзьями.

– Еще как ошибалась! – согласился он, не переставая улыбаться.

Она откинула салфетку и потянулась за сумочкой.

– Можно было догадаться, что эта затея ни к чему не приведет. Спасибо за ужин, провожать меня не надо!

– За нами наблюдают, Тесса, – спокойно произнес Тайлер, поднимая бокал, как будто произносил тост. – Так что если не хочешь, чтобы местные курицы закудахтали, перемывая тебе косточки за утренним кофе, сядь и не устраивай сцен.

Еще до того, как он закончил свою реплику, она почувствовала, как любопытные взгляды буквально впились ей в спину. Мгновение спустя на стол легла чья-то тень, и Саманта Кэрч, одетая в черное кружевное платье, сладко пропела:

– Доктор Ливингстон, какая приятная неожиданность встретить вас здесь! Да еще с вашей бывшей женой. Как дела, Тесса, дорогая? Я надеюсь, вы не забыли о завтрашнем званном вечере, доктор? Рейчел так не терпится снова с вами увидеться.

– Как же я мог забыть! – Тайлер был сама галантность, когда он встал, чтобы поцеловать руку Саманты.

Бросив на Тессу триумфальный взгляд, она сказала:

– Мы были бы очень рады увидеть у себя и вас с Джеффри, но, боюсь, у вас другие планы.

Тесса уже открыла было рот, чтобы вежливо отказаться, но тут какой-то упрямый чертик, живущий в ней, ответил прежде, чем она успела что-то сообразить:

– Вообще-то мы завтра свободны и с удовольствием придем.

– О!.. Это было бы замечательно! – пролепетала Саманта.

– Попалась! – усмехнулся Тайлер, когда пожилая женщина удалилась. – Интересно, душа моя, как ты объяснишь, что передумала?

– Я не передумаю, – твердо заявил все тот же чертик. – Мы с Джеффри придем. Это я тебе обещаю.

 

6

Тесса надела жемчужные колье и серьги, доставшиеся ей от матери, и жемчужное колечко, обрамленное мелкими алмазами, которое ей подарил отец на восемнадцатилетие. Из одежды она выбрала розовое шелковое платье и – босоножки в тон. Перед этим она провела три часа в лучшем парикмахерском салоне города, после чего выглядела как супермодель, сошедшая с обложки журнала мод.

Внешний лоск – это, конечно, только фантик от конфеты, подумала Тесса, когда услышала шум подъезжающей машины Джеффри. Но все же это один из самых древних и верных способов, дарующих женщине уверенность в себе.

А ее уверенность в себе таяла с каждой минутой, как мороженое на солнце. Хотя, как оказалось позже, она могла бы приехать и в полосатом костюме заключенного, и при этом ничего не изменилось бы…

Вечер в особняке семьи Кэрч уже близился к концу. Несмотря на то что гостей собралось по крайней мере человек шестьдесят, не считая целой гвардии нанятых официантов, Тесса сразу же отыскала глазами в толпе Тайлера, или, точнее, Тайлера и его спутницу.

В белом шифоновом платье с откровенным декольте Рейчел Кэрч напоминала самодовольную охотницу, вцепившуюся в свою добычу.

Джеффри, похоже, тоже не особенно впечатляла вся эта картина.

– Ну что, присоединимся, котенок? Я вижу тут парочку наших клиентов, с которыми хотел бы поговорить в такой неформальной обстановке.

– Да, конечно. – Тесса взяла с подноса у проходившего мимо официанта бокал шампанского и сделала вид, что восхищается ледяными скульптурами, украшавшими центр стола. – Я тут послоняюсь неподалеку.

– Не будешь скучать?

– Не беспокойся! – Ее ответ прозвучал более жестко, чем Джеффри того заслуживал.

Но как можно было сохранить душевный покой, когда в двадцати шагах, на глазах у половины города Тайлер разыгрывал очередной спектакль. О Боже, неужели он не догадывается, как глупо выглядит, отвечая на внимание своей новой пассии? Рейчел кидала на него такие взгляды, будто он тушеный телячий филей под соусом из вермута, а она целый месяц ничего не ела.

В другом конце стола Сибил из продуктового магазина накладывала каннеллони с баклажанами себе на тарелку.

– Никогда не думала, что ты из тех, кто любит сыпать соль себе на раны, – довольно громко заметила она. – Вот, попробуй эти помидоры, фаршированные грибами, чтобы тебе было чем заняться, кроме как наблюдать, как другая женщина увивается вокруг твоего мужа.

– Он мне не муж. И вовсе я не наблюдаю за ним. А даже если и так, какая разница? Единственное, что он видит, это платье, которое, если можно так сказать, надето на его спутнице.

Затем, ненавидя себя за сварливость, добавила:

– Хотя, разве можно его обвинять? Оно действительно очаровательное.

Сибил пренебрежительно фыркнула:

– Да чучело в огороде и то симпатичнее. Еще чуть-чуть и Рейчел придется камешки в карманах носить, чтоб ее ветром не сдуло.

Пытаясь быть справедливой, Тесса предположила:

– Наверное, его привлекают в ней душевные качества и чувство юмора.

– Рейчел Кэрч – вареная сосиска, и ты прекрасно это знаешь, дорогая. Если бы ты не была такая гордая и избавила бы своего бывшего благоверного от нее, он бы тебе только спасибо сказал.

К своему ужасу, Тесса обнаружила, что ей понравилась эта идея. Быстро, пока еще не успела полностью поддаться этому искушению, она, проглотив еще один помидор, пошла к террасе, под которой, извергая столпы брызг, шумел фонтан в виде нимфы.

Созерцать его все же безопаснее, чем наблюдать шоу у стола.

Видимо, из-за шума воды она не услышала, как сзади оказался Тайлер и прошептал ей на ухо:

– Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Так как ты, по-видимому, не собираешься здороваться со мной первая, я решил сделать это сам.

Он стоял так близко, что до нее донесся запах терпкого мужского лосьона. Если бы Тесса повернула голову, то их лица оказались бы на расстоянии поцелуя. Она осознавала это, потому что чувствовала его дыхание с легким запахом корицы и кофе.

– Ты сегодня вечером дежуришь в больнице? – спросила Тесса.

– Как ты догадалась?

– Ты не притрагиваешься к спиртному, если есть возможность вызова.

– Верно.

Она чувствовала на себе его пристальный, изучающий взгляд.

– Я удивлен и польщен тем, что ты помнишь такие мелочи.

О! Тесса прекрасно помнила те ночи, когда он работал допоздна в больнице, а она дремала в обнимку с его подушкой. И как часто, уже под утро, она просыпалась от его поцелуев или оттого, что его рука гладила ее живот или бедра. Еще она прекрасно помнила, когда он вообще не приходил домой по два-три дня. А потом внезапно появлялся с отросшей щетиной и серыми мешками под глазами. Тогда она брала мужа за руку и вела в ванну, а он послушно, как лунатик, шел за ней, такой усталый, измотанный, что ему не хватало сил даже раздеться самому. Она организовывала нечто вроде циркулярного душа, и струйки воды, как тысячи малюсеньких пальчиков, массировали его сведенные от напряжения мышцы, а она, раздевшись, присоединялась к нему.

– Прости, любимая, – говорил Тайлер, еле держась на ногах. – Дух, может быть, и хочет, но тело не в состоянии.

– Тсс, – прикладывала она палец к его губам и смывала пенистое мыло. – Ты дома – это уже хорошо.

Тесса прекрасно помнила, как ее руки скользили по сильному торсу, как кончики ее пальцев дотрагивались до его гладкой кожи, жестких волос. Тайлер почти спал на ходу, стоял, закрыв глаза, с ресниц капала вода, а он, покачиваясь, старался не упасть.

Иногда его тело все же было в состоянии… Тогда она обвивала свои руки вокруг его шеи, а ноги вокруг талии. Тайлер прижимал ее к стене ванны, придерживая за бедра, и они страстно любили друг друга. А потом, расслабленный, он погружался в глубокий сон…

То были чудесные времена, когда не было ни злобы, ни обиды, ни недоверия друг к другу. Времена, которые стоили того, чтобы их помнить. И сейчас все эти картины так отчетливо стояли у нее перед глазами, что Тесса вздрогнула, когда он сказал:

– Мы долго не видели друг друга. И, судя по тому, как ты вела себя сегодня на вечеринке, я решил, что ты похоронила все воспоминания о нашем браке.

– Так и есть, – выдавила она. – И потом, ты был так поглощен Рейчел, что я удивляюсь, как ты меня вообще заметил.

Несмотря на все его недостатки, Тайлер никогда не отличался глупостью. Он тут же воспользовался ее промахом:

– Если бы я не знал тебя, Тесса, то подумал бы, что ты ревнуешь. По твоим словам, мы не только не можем быть любовниками, но даже друзьями. Так какая тебе разница, с кем я провожу время?

– Никакой, – ответила она. – Но это не значит, что я не вижу…

– Ты столько раз подчеркивала, что у тебя своя жизнь, и ты должна прекрасно понимать, что у меня тоже она должна быть. Или ты думаешь, на Аляске нет женщин? Что долгие зимние ночи я коротал в мыслях о тебе?

– Конечно, я так не думала!

Но боль в сердце послужила доказательством того, что она врет. Столь откровенное его признание ошеломило ее. Ведь до этого она была уверена, что Тайлер бросил ее только потому, что в его жизни ни для чего, кроме медицины, не было места.

Их мечты изначально не совпадали. Ей виделся уютный домик, расположенный на улице с чистыми тротуарами, постриженными кустами и парком в конце. Она представляла себе будущее среди многочисленных детей и мужа, который на первое место ставит семейные интересы и не забывает о днях рождения самых близких ему людей. А у Тайлера были свои амбиции – забыв себя, помогать людям, живущим в суровых условиях севера и нуждающимся в хорошем медицинском обслуживании.

Когда она представляла его, а такое случалось очень часто, особенно первые три года после того, как пришлось расстаться, ее воображение рисовало бесстрашного героя, отважно пробивающегося сквозь буран ради спасения чьей-либо жизни… Или ее фантазии выстраивали трогательную ситуацию, когда только он один мог помочь появиться на свет младенцу… Или ей виделся ее любимый с суровым, обветренным лицом, садящийся в вертолет, который должен был отнести его в далекое поселение для какой-нибудь сложной операции… Настоящий рыцарь, забывший о своих интересах ради гуманной цели.

Но никогда она не могла вообразить себе Тайлера в объятиях другой женщины.

Непрошеные слезы обожгли ей глаза. Она попыталась сдержать их, чтобы не выдать своих страданий. Но ком, подступивший к горлу, мешал дышать, и, пытаясь проглотить его, Тесса издала звук, похожий на рыдание.

– Ты что, плачешь, Тесс? – ошеломленно спросил он.

– Да. – Какой смысл отрицать очевидное.

– Почему?

– Потому что твои слова напомнили мне о том, как отвратительно чувствовать себя отвергнутой. Черт бы тебя побрал, я думала, что смогу снова обрести свое счастье, но теперь не знаю, хочу ли еще раз подвергать свое сердце такому испытанию.

Ее голос почти заглушал шум фонтана, но она не могла себя контролировать. Словно у нее внутри открылся шлюз и выпустил поток эмоций, которые скопились в ней после его ухода.

– Ну зачем, зачем ты вернулся? Почему не остался там, где был? Для чего ты приехал?

– Душа моя! – Тайлер крепко схватил Тессу за руку. – Если не хочешь повторения свадьбы Зака, улыбнись. Сколько ты сегодня выпила?

– Совсем немного. Не беспокойся, я не пьяна! Когда ты рядом мне нужно не затуманивать мозги алкоголем, а, наоборот, быть все время начеку, чтобы не позволить тебе ненароком выставить меня на посмешище. Но если тебе кажется, что я перебрала, и стыдно перед новой подружкой, можешь идти, никто тебя не держит.

– И оставить одну на растерзание этим хищникам? – Он презрительно кивнул на благовоспитанных гостей, которые поглядывали в их сторону. – Обойдутся!

Всячески прикрывая, он повел Тессу вниз по лестнице к небольшому садику, раскинувшемуся за лиловым прудом.

– Сюда.

Они прошли по посыпанной гравием тропинке к скамейке, спрятавшейся среди деревьев, которые окружали ее плотным кольцом, образовывая тем самым нечто вроде алькова.

– Здесь нас никто не увидит. Присядь и соберись.

Тайлер сунул ей в руку носовой платок. Тесса высморкалась, пытаясь спрятать свое лицо. Бог знает, как она сейчас выглядит с разводами туши на щеках и под глазами.

– Итак, – сказал он, взяв ее за подбородок, чтобы ей не удалось отвернуться. – Может, расскажешь, в чем дело? Только не говори, что это из-за Рейчел Кэрч, мы оба знаем, эта леди не в моем вкусе.

– Сама не понимаю, что со мной, – закрыв лицо руками, всхлипнула она.

Тайлер вздохнул и притянул ее к себе.

– Все ты прекрасно понимаешь. Мы оба понимаем, и дошли до той точки, когда уже бессмысленно притворяться, что ничего не происходит.

Она не могла взять в толк, что именно он имел в виду, да ей было все равно, лишь бы на всю жизнь остаться в его объятиях.

– Все дело в нас самих, Тесс, – его подбородок слегка касался ее головы, – в тебе и во мне. Порознь мы можем дурачить всех, в том числе и себя, убеждая, что наши жизни продолжаются – каждая в своем отдельном направлении, и действительно верить, что между нами все кончено. Но стоит нам оказаться в одном городе, где мы непременно будем попадаться друг другу на глаза, и обман раскроется.

Удивленная, забыв о своем заплаканном лице, Тесса отстранилась и посмотрела на спутника.

– О чем ты говоришь? Только вчера ты согласился, что мы не можем быть даже друзьями.

– Не можем, нам этого недостаточно. Мы всегда будем жаждать большего. Может даже слишком многого. А может… – Тайлер глубоко вздохнул. – Может оставить лихо, пока спит тихо?

– Что ты имеешь в виду? Слушай, я и без твоих загадок сбита с толку.

– В том-то все и дело. В день свадьбы Зака Брауэра ты была самой уравновешенной женщиной на планете. Потом тебя угораздило вновь встретить меня, и вся твоя собранность затрещала по швам. Посмотри на себя сейчас, Тесс. Ты превратилась в комок нервов, да, честно говоря, я тоже. Когда я согласился заменять Зака в больнице, то сказал себе, что просто хочу помочь старому другу, и сделал бы это, живи он хоть в Африке. Если бы я мог представить, чем все это обернется, я бы ни за что не согласился.

– Но ты знал, что я все еще живу здесь?

– Да. Зак упомянул эту деталь.

– В таком случае ты же мог предположить, что рано или поздно мы встретимся?

– Черт, Тесс, именно на это я и рассчитывал! Только думал, что уже прошло достаточно времени, и мы освободились от прежних… привязанностей и связанных с ними переживаний. Мне даже было интересно, как у тебя складываются дела. Больше того, если бы меня спросили еще месяц назад, почему предложение Зака показалось мне таким заманчивым, я бы сказан, что уж очень хочется похвастаться тем, что молодой студент вопреки предположениям некоторых… превратился в квалифицированного кардиолога. И совершенно не нуждается в покровительстве твоего отца, чтобы завоевать уважение среди коллег.

– Тайлер, что бы мой отец ни думал о тебе, как о человеке, он всегда уважал твои профессиональные качества.

– Скрепя сердце, в лучшем случае. По его мнению, только те, у кого есть деньги и положение в обществе, могут стать настоящими специалистами. Дети из рабочего класса, как я, не в счет, как бы мы ни старались. Наверное, нас можно научить владеть скальпелем, но нам никогда не освоить в тонкостях светские манеры, да что там, даже такой ерунды, как правильно держать в руках нож и вилку.

Вот он перед ней – тридцатипятилетний, образованный, утонченный человек с серьезной профессией, в глазах которого вновь вспыхнула искра дерзкого, мальчишеского неповиновения, которая так хорошо знакома ей.

– Даже если бы моя мать работала день и ночь, нам все равно пришлось бы просить милостыню, – поведал он ей как-то, когда они были уже женихом и невестой. – Мой отец был беспомощным ленивцем, презрительно глумившимся над своими домочадцами и их попытками выбиться в люди, но я ему показал!

– А теперь зачем тебе кому-то что-то доказывать? Ты и так уже многого достиг, и не все ли равно, что думает о твоих успехах мой отец?

– Твой отец ни при чем, Тесса. Дело в нас самих. Если бы мы верили друг в друга, в нашу любовь, в наш брак, то ничто бы не смогло заставить нас расстаться. Как же мы умудрились так все испортить?

– Я иногда и сама спрашиваю себя об этом, – призналась она.

Тайлер изучал ее лицо. Его взгляд сначала задержался на губах, потом он посмотрел ей в глаза.

– Неужели после всего, что было, у нас есть шанс попытаться начать все сначала?

Есть ли? Можно ли когда-нибудь забыть ту боль и простить обиды? Достаточно ли одного желания что-то получить или есть вещи, которые нельзя не принимать в расчет?

– Не знаю, Тайлер.

Он обхватил ее лицо ладонями:

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Разве не эти слова были когда-то нашим девизом?

– А если ничего не получится? Я не уверена, что настолько сильна, чтобы вынести еще одну неудачу.

– Но если мы попробуем разобраться в том, что было не так, честно выскажем друг другу все претензии и постараемся понять, где возможен в нашем случае компромисс? – Он улыбнулся, поглаживая ее щеку с такой нежностью, которую никогда раньше, когда всем заправляла страсть, не проявлял. – Что скажешь, если мы отодвинем секс на второй план и сконцентрируемся на установлении более прочного фундамента в наших отношениях? Убедит это тебя использовать второй шанс?

О, как бы ей этого хотелось! И облегчение оттого, что она, наконец, это признала, вскружило Тессе голову. И все же предосторожность не давала эйфории закрыть глаза на реальность.

– У нас было много серьезных разногласий. Например, твоя реакция на мою беременность…

Тайлер убрал руку с ее щеки и резко поднялся.

– Да, знаю, – сказал он, меряя шагами садовый альков, как будто это была клетка. – Хотя уже ничего не изменить, я действительно очень раскаиваюсь. И понимаю, это не оправдание, но мне казалось, ты забеременела специально, как утопающий за соломинку, пытаясь ухватиться за ребенка, чтобы спасти наш неудавшийся брак. И, тем не менее, я не остался равнодушен к случившемуся выкидышу, Тесса. Мне тоже было очень тяжело. Хотя, с другой стороны, я пытался утешить себя тем, что все, что Бог ни делает, к лучшему. Невинное дитя не должно страдать из-за ошибок родителей.

Он остановился перед ней и заставил ее встать.

– Нет смысла даже пытаться прийти к согласию, если тот несчастный случай так и будет стоять между нами. – Он взял ее за плечи. – Ты сможешь оставить это в прошлом?

Тайлер возвышался над ней, его лицо было плохо видно в сумерках, но его прикосновение было теплым и успокаивающим. Вдалеке, за деревьями, слышались звуки музыки, и легкий ветерок доносил чей-то смех, но им казалось, будто вечеринка происходит на другой планете. Никакого секса, сказал он, но его магическая сила клубилась вокруг них, как морской туман, такая же безмолвная и опасная.

– Давай попробуем, но не сейчас. Джеффри, наверное, ищет меня.

– Забудь про Джеффри, – хрипло прошептал он, его руки скользили по ее рукам. – Этот твой «близкий друг» не имеет к нам никакого отношения.

– Тем не менее, это не оправдание, чтобы вот так исчезнуть, не предупредив.

Он накрыл ее губы своими, заставив замолчать. Тесса чувствовала, как вся ее решимость тает, как снег под весенним солнцем.

– Тесс… – прошептал Тайлер, на мгновение оторвавшись от ее губ, – любимая… радость моя.

Раскаяние с обжигающим самоосуждением придет позже, но очарование этого момента так не хотелось ей нарушать…

– Тайлер? – раздался вопросительный женский голос из-за деревьев, и послышались чьи-то шаги по гравийной дорожке. – Откликнись, ты здесь?

 

7

Словно любовники, застигнутые на месте преступления, они отпрянули друг от друга. Тайлер крепко выругался и провел рукой по волосам. Тесса одернула платье, как будто оно задралось. В ту же секунду водоворот белого шифона влился в их укромное местечко. Перед ними предстала Рейчел в сопровождении Джеффри.

– Нам показалось, вы уходили в этом направлении. – Она подозрительно переводила взгляд с невозмутимого лица Тайлера на едва зардевшиеся щеки Тессы. – Я везде тебя искала, Тайлер.

Он смотрел на нее не мигая.

– Ты что-то хотела?

Рейчел с нескрываемым раздражением надула губы.

– Этот вечер организован в твою честь. Предполагается, что все смогут наслаждаться твоим обществом, а не только твоя бывшая жена.

– Нам с Тессой захотелось побыть наедине, поделиться новостями.

– Понятно.

Она бросила пронзительный взгляд на соперницу.

– Принимая во внимание, сколько сил, затрачено моей мамой, чтобы сделать этот вечер особенным, я думаю, не будет лишним сказать, что вы могли бы найти для этого другое место и время.

– Рейчел права! Нельзя быть такими эгоистами, – попыталась извиниться Тесса. – Все должны иметь возможность пообщаться с тобой, Тайлер. Я прошу прощения.

Он хотел, было возразить, но потом все же произнес:

– Думаю, мы уже обсудили самое главное, так что давайте вернемся на вечеринку.

– Сначала я бы хотела кое-что сказать Джеффри наедине.

Тот не удивился и, дождавшись, когда Тайлер и Рейчел удалились, опередил ее:

– Не надо ничего говорить, Тесса. Вполне допускаю, что я не самый желанный мужчина на земле. И не удивлюсь, если узнаю, что женщина, которая встречается со мной, одновременно любит другого.

Его спокойное достоинство добило ее окончательно.

– Прости, Джеффри.

– За что? Ты же не специально это запланировала. Просто так случилось. Не буду говорить, что мне не больно, потому что это не так. Я надеялся, что однажды ты забудешь доктора Ливингстона, и найдешь во мне то, что достойно твоей любви, но, видно, не судьба.

– Мне очень жаль. Ты мне действительно нравишься, и с тобой мне было так спокойно.

– Там, где любовь, нет места спокойствию, котенок. В любви должна присутствовать страсть, а ее у нас никогда не было. Возможно, если бы Тайлер не вернулся, мы смогли бы обрести скромное счастье, но все равно мы бы оба понимали, что оно не настоящее, по крайней мере, для тебя.

– Я хотела постараться стать счастливой с тобой.

Ее раздирали угрызения совести.

– Главное не то, сколько ты предлагаешь любимому человеку, – мудро изрек Джеффри. – Главное, сколько ты оставляешь при себе. Ты готова отдать Тайлеру Ливингстону все, что у тебя есть, а если этого окажется недостаточно, найдешь способ дать ему больше. Я не могу с ним бороться, Тесса, и не хочу унижаться, умоляя тебя вернуться ко мне. Но знай, если тебе когда-нибудь будет трудно и ты захочешь ощутить поддержку друга, я всегда рядом.

Он расправил плечи, поправил галстук и предложил ей свою руку.

– Пойдем к остальным?

– Нет. – Ее голос почти срывался от подступивших рыданий. – На сегодня с меня хватит. Ты не отвезешь меня домой?

– Конечно. Я готов сделать все, что угодно, лишь бы ты улыбнулась.

Его слова все еще звучали у нее в ушах, когда Тесса, переодевшись в домашний халат, смотрела на переливающиеся блики отражающейся в бассейне луны. Она, наверное, сошла с ума! Променять такого надежного Джеффри на обещающего ей только неизвестность Тайлера. Неужели она не усвоила, что одной страсти мало, чтобы семейная лодка держалась на плаву? Неужели горький опыт ничему ее не научил?

– Боже, – прошептала она, наклоняя голову к согнутым коленям. – Что я натворила?

Почти тот же вопрос задал ей отец, только он меньше стеснялся в выражениях.

– Ты совсем с ума сошла? – проревел Барт, столкнувшись с Тессой на больничной стоянке в следующий четверг. – И у тебя хватает наглости говорить мне, что ты променяла такого уважаемого, честного мужчину, как Джеффри, на этого мужлана, который уже доказал, что думает только о себе. Сколько еще раз ему придется вытереть о тебя ноги, пока ты наконец-то образумишься?

– Успокойся, папа.

Барт уезжал из города на турнир по гольфу. Так как они оба работали в «Гринфилд Меди-кейер», Тесса отдавала себе отчет, что по возвращении отец недолго будет оставаться в неведении, но не предполагала, что новость дойдет до его ушей так скоро.

– Я не знаю, кто тебе сказал, но…

– А ты как думаешь? – Он барабанил пальцами по капоту ее машины. – Да вся клиника только и обсуждает ваши встречи, прогулки по парку, кофе в столовой, единственное, что я еще не слышал, так это то, что ты снова прыгнула к нему в постель!

– Хотя моя личная жизнь никого не касается, но я не сплю с ним. Мы не собираемся снова идти к алтарю, а только… прощупываем почву, так сказать. Что касается Джеффри, нам удалось все обсудить и прийти к взаимопониманию.

– К взаимопониманию, чтоб мне провалиться! Я видел его сегодня утром, он такой подавленный. И если ты все же настаиваешь на этом… «эксперименте», то позволь тебя предупредить, он сведет меня в могилу.

– Вполне в его духе, – прокомментировал Тайлер, когда Тесса пересказала ему свой разговор с отцом. – Барт испробовал все средства, чтобы поссорить нас в прошлый раз, и ему это удалось. Могу поспорить, он попытается провернуть все свои трюки снова. Вопрос в том, позволишь ли ты ему?

– Нет. Те дни, когда отец мной манипулировал, далеко позади. Но у него действительно больное сердце, и меня пугает, когда ему приходится так нервничать, как сегодня.

– Он же тебя просто шантажирует своим сердцем, Тесс.

– Наверное. – Она задумчиво играла своей трубочкой в коктейле. – Думаю, что ему действительно не нравится, так это то, что мы так много времени проводим у всех на виду.

– Но мы оба решили, что лучше, если мы будем меньше времени проводить наедине, чтобы у нас даже не было соблазна.

– Я знаю.

– Это единственно разумное решение.

– Да, безусловно.

Но знать и принимать – разные вещи. И прилагательное «разумный» совсем не подходило для описания тех чувств, которые она испытывала, находясь рядом с ним.

– Мы ведь вместе так решили? – Тайлер бросил испытующий взгляд на Тессу.

– Угу. – Она смотрела вниз и разглаживала салфетку у себя на коленях, пытаясь утихомирить разыгравшиеся гормоны.

– Тогда почему такой недовольный вид? Или ты уже передумала и хочешь дать задний ход?

– Нет, ни в коем случае…

Пусть никаких надежд на продолжение отношений, но если он хотя бы находился рядом, она преображалась. И только когда она решилась признаться себе в этом, вдруг ясно осознала, что не жила, а просто существовала все эти годы после их разрыва.

– Я не думала, что мне будет так трудно переносить наши платонические встречи.

– Ты думаешь, мне легко? – Он взял ее руки в свои. – Знаешь, сколько холодных душей я принял за эту неделю? Какие нечеловеческие усилия я прилагаю, чтобы не плюнуть на наши правила и не затащить тебя в какой-нибудь глухой мотель на выходные.

– Неужели поддаться искушению будет такой уж непоправимой ошибкой, Тайлер? – В ее голосе послышались умоляющие нотки. – Я знаю, это бесхарактерность с моей стороны, но время уверток закончилось тем вечером, когда мы решили воскресить наши отношения.

– Не отношения, Тесса, мы пытаемся оживить нашу любовь. А тот факт, что ты даже не решаешься произнести само слово, говорит о том, что ты не готова к той интимности, которая является логичным завершением этого чувства. С другой стороны, – Тайлер улыбнулся своей заговорщической улыбкой, перед которой она никогда не могла устоять, – я тоже не железный. И когда ты делаешь мне такие предложения, да еще так смотришь своими большими прекрасными глазами, определенную часть моего тела становится трудно игнорировать. Так что не вводи меня в искушение, женщина, иначе мы опять привлечем всеобщее внимание.

– Тайлер, – она не смогла удержаться от; смеха, – ты всегда знаешь, как меня развеселить.

– Говорят, смех – самое лучшее лекарство. Давай доедай свой салат и пойдем. Доктор прописывает тебе прогулку у реки перед тем, как он завезет тебя домой.

– Мы можем провести вечер у меня, – предложила Тесса. – Если будем сидеть в разных углах, то беды не случится.

– Не очень удачная идея, душа моя, слишком сложно избежать той беды, о которой ты говоришь. В любом случае у меня на сегодня назначена встреча, которую я не могу отменить.

Тайлеру не нравилось обманывать Тессу, пусть даже частично. Но настало время прояснить все между ним и Бартом и расставить все точки над «i». Он не позволит бывшему тестю все испортить во второй раз.

Мистер Ливингстон дождался, когда стемнело, оставил свою машину на дороге недалеко от поместья Барта, и подошел к дому по узкой тропинке через старые конюшни. Он хорошо помнил эту дорожку еще с тех пор, когда тайком прокрадывался к дому на встречу с Тессой, в то время как ее папаша думал, что его дочь в безопасности мирно спит в своей комнате.

Особняк Уизерспунов, построенный еще в начале века, тихо возвышался на фоне ночного неба. Темные окна уныло смотрели на освещенные луной газоны, по стенам, как змея, вился английский плющ, который теперь казался чернильно-черным. Дом не выказывал никаких признаков жизни, но, когда Тайлер позвонил в дверь, за стеклянными панелями на стене с обеих сторон от парадного входа зажегся свет. Через секунду дверь открыл дворецкий, который служил у Уизерспунов уже много лет, и, увидев позднего гостя, немного отпрянул.

– Добрый вечер, Эндрю, – приветливо улыбнулся Тайлер. – Его Величество дома?

– Не думаю, что мистер Уизерспун захочет принять вас, сэр.

– Придется. Скажите ему, что это ненадолго. Я все равно не уйду, пока не поговорю с ним.

– Одну минуту, сэр. – Оставив дверь приоткрытой, Эндрю удалился.

Спустя несколько мгновений показался «Барт в ковровых тапочках, бордовом парчовом халате, с сигаретой во рту:

– Какого черта тебе здесь надо?

– Я тоже рад тебя видеть, Барт, и с удовольствием зайду.

– Убирайся из моего дома, Тайлер Ливингстон, пока я не вызвал полицию! – Старый грубиян попытался захлопнуть дверь.

Но Тайлер, предупредив его намерение, подставил ногу:

– Сначала мы кое-что обсудим. Где бы ты предпочел это сделать, здесь, где Эндрю сможет все услышать, или в другом месте?

Они не мигая смотрели друг на друга. Тайлер не собирался отступать, и Барт это понимал.

– У тебя пять минут, – сдался он, направляясь через холл к заднему крылу дома. – Мы поговорим в моем кабинете.

Его кабинет представлял собой полугостиную, полубиблиотеку, там работал телевизор, на ковре около камина были разбросаны книги и газеты за всю неделю, а рядом на столе стоял графин с бренди и бокал.

– Ну выкладывай, что у тебя. – Барт опрокинул остатки бренди из бокала, не предложив Тайлеру.

– Перейду сразу к делу. Мы с Тессой решили начать все сначала, и я не хочу, чтобы ты или кто-нибудь еще вмешивался в наши дела. В первый раз тебе удалось нам все испортить, но я не потерплю этого снова. Да, она навсегда останется твоей дочерью, но она не маленькая девочка, Барт. У нее есть право на собственное мнение. Так что позволь ей вести такую жизнь, которую она сама выберет.

– А если я не соглашусь?

– Тогда тебе придется соперничать со мной, и можешь быть уверен, я выиграю.

– Кажется, ты забыл, с кем разговариваешь, Ливингстон. Одно мое слово, и ты вылетишь из этого города, подпрыгивая как резиновый мячик.

Тайлер рассмеялся.

– Еще не оставил свои командные замашки. Нет, приятель, тебе придется предоставить веские доказательства моей некомпетентности как врача или нарушения мной уголовного кодекса, иначе ты ничего не сможешь сделать. Я уеду отсюда, когда захочу, и заберу Тессу с собой.

– И ты называешь себя врачом! – Старый плут вернулся к своему любимому трюку: прижав руку к груди, он опустился в кресло. – Даже медсестра бы поняла, что я не совсем здоров, а ты являешься сюда со своими угрозами, рассчитывая на мое благословение, когда практически загоняешь меня в гроб.

– Ты не так плох, как пытаешься казаться. В общем, так, я собираюсь сделать Тессу счастливой, и если ты ее действительно любишь так сильно, как говоришь, докажи это.

– И сколько ваш роман продлится на этот раз? До тех пор, пока ты не предложишь ей уехать с тобой в какое-нибудь Богом забытое место, где ни один нормальный человек не захочет жить? До тех пор, пока она не перестанет вскакивать по твоей команде? До тех пор, пока не наградишь ее еще одним ребенком, за которого не готов взять ответственность?

– Я наделал кучу ошибок в прошлом, а кто их не совершает? – признал Тайлер. – Но они были моей школой.

– А она за них расплачивалась! Ты говоришь о счастье Тессы, но оно гораздо возможнее с Джеффри Райтом. Зачем тебе понадобилось возвращаться сюда и все портить?

– Если она была с ним счастлива, почему так долго не выходила за него замуж? Почему с такой легкостью бросила его и вернулась ко мне?

Барт откинулся в кресле, и устало закрыл глаза.

– Кто их поймет, этих женщин.

– А может, тебе не надо и пытаться это делать? Займись своими делами для разнообразия. Если ты действительно хочешь дождаться внуков, позаботься о своем здоровье.

– Вы немного запоздали с вашим медицинским советом, доктор. – Барт вздохнул и в его взгляде кроме презрения появился слабый оттенок уважения. – Но ты не боишься борьбы, надо отдать тебе должное. И, по крайней мере, ты всегда даешь понять, как себя вести с тобой. Хорошо, делай, как знаешь, пока. А я буду за тобой присматривать. Только попробуй причинить вред моей девочке, я использую все свои связи, чтобы стереть тебя в порошок. А сейчас, поскольку твои пять минут истекли, сделай одолжение, проваливай.

Нельзя назвать это победой, но, по крайней мере, это больше, чем Тайлеру когда-либо удавалось достигнуть с ее отцом, и ему вдруг захотелось поделиться этим с Тессой. Насвистывая себе под нос, Ливингстон отправился вниз по дороге, к ее дому. По равномерным всплескам воды в бассейне за беседкой он догадался, где ее можно найти.

Перешагнув через клумбу, он обогнул дом справа и перепрыгнул через аккуратно подстриженные кусты. Кроме луны ничто не освещало задний садик, но он разглядел полотенце на шезлонге.

Тесса изящным кролем рассекала бассейн голышом. Когда она уже выходила из воды, что-то подсказало ей, что за ней наблюдают. Вскрикнув, она опять прыгнула в бассейн, и только одна голова, как поплавок, осталась над водой.

– Это я, Тесс, – признался Тайлер. – Извини. Я тебя напугал?

– Напугал? У меня чуть сердце из груди не выскочило!

В фосфорических зеленых отблесках прекрасная женщина казалась темноглазой нимфой.

– Что-то я сегодня вечером на всех произвожу такой эффект, – произнес он, как загипнотизированный глядя, как Тесса садится на край бассейна и отжимает мокрые волосы.

– Консультация прошла не очень удачно?

– Вообще-то, даже успешнее, чем я ожидал.

Решив, что чем скорее она прикроет свое роскошное тело, тем будет лучше для них обоих, Тайлер взял полотенце и протянул его ей.

– Я встречался с твоим отцом.

– О, Тайлер, зачем? Разговор шел обо мне?

– О нас, – поправил он. – Вот, завернись в полотенце, а то замерзнешь.

– Сейчас плюс двадцать пять. При такой температуре вряд ли можно простыть. Как все прошло?

– Неплохо. Нам с Бартом никогда не стать друзьями, но мы поняли друг друга. Давай вытру тебе волосы.

Он обернул ее голову полотенцем и промокнул влажные кончики. Тесса немного наклонила голову и положила ее к нему в ладони.

– Почему ты не сказал, что собираешься к нему? Я бы пошла с тобой.

– Нам нужно было кое-что прояснить в личной беседе, с глазу на глаз.

– Ох, мужчины! – Она усмехнулась, и ее тело подалось немного вперед. Ее грудь коснулась его рубашки.

– Не надо было приходить сюда, – хрипло вымолвил он.

– А зачем же ты пришел? – спросила она, обвивая его шею руками.

– Потому что у меня мозгов нет. – Его голос напоминал карканье вороны. – Лучше отойди, душа моя, а то…

– А то что? – прошептала она, приближая свои губы к его губам.

– Тесс, мы ведь договорились.

– Я знаю, – вздохнула она.

Но даже если бы они подписались под своим соглашением кровью, это вряд ли помогло сейчас. Намеренно или бездумно, его язык проник в ее рот, и до него дошел весь смысл поговорки о запретном плоде. Он вкушал сладость ее губ и чувствовал, что теряет контроль над собой, когда они сомкнулись вокруг его языка.

Полотенце соскользнуло вниз, его руки последовали за ним, остановившись на талии. Кончиками пальцев он описывал по ее животу нестерпимо жгучие круги. Тесса чуть не задохнулась, почувствовав, как его руки продвигаются все ниже и ниже, скользя по спирали.

– Сними свою одежду, – умоляюще шептала она, ее пальцы пытались справиться с пуговицами на рубашке.

Это была настоящая пытка! Легко и проворно ее пальцы проникли под рубашку, скользнули по гладкой коже вдоль плоского живота вниз, очертили контур вздымавшейся от желания плоти.

У Тайлера мелькнула мысль, успеет ли он донести ее до спальни, и в следующую секунду понял, что нет, когда может взять ее прямо здесь, на траве, как в первый раз. В первый раз все было не так…

– Милая, – прошептал он, поморщившись от страданий и отстраняясь от нее. – Прости меня, любимая.

– За что? – Тесса готова была закричать от отчаяния. – Тайлер, пожалуйста. Мы же оба этого хотим.

– О да, – простонал он. – Поддаться своим желаниям слишком легко, но неразумно. Каждый раз, когда раньше у нас возникали проблемы, мы пытались найти их решение в сексе. Это уже стало универсальным средством, легким выходом, чтобы не смотреть в корень проблемы. Я не хочу снова повторять эту ошибку, Тесса.

Она не знала, куда деться от разочарования. Обхватив себя за плечи, посмотрела в сторону, на петунии, которые белели в темноте, как звезды. Несмотря на то, что ночь была жаркой, ее пробрала дрожь.

– Никогда не думала, что доживу до того дня, когда мне придется умолять тебя заняться со мной любовью! – Ее голос был бесцветным. – Раньше, неважно, как шли у нас дела, тебя не надо было упрашивать.

– Но этого недостаточно, Тесс. – Он накинул полотенце ей на плечи и нежно обнял ее.

Она положила голову ему на плечо. Ее дыхание щекотало ему шею.

– Я понимаю, что ты прав, просто не думала, что это так тяжело.

– Так не будет длиться вечно, душа моя, – произнес он, удивляясь, где набрался такой глупой банальности.

Она отступила на шаг назад.

– Ну все, хватит себя жалеть. Угостить тебя кофе?

– Нет, спасибо за предложение. – Он взял ее одной рукой за подбородок и крепко поцеловал. – Хватит испытывать судьбу. Я позвоню тебе завтра.

 

8

Хорошо, что подготовка к ежегодному карнавалу Бал Солнца занимала практически все ее время, иначе Тесса сошла бы с ума. Новый Тайлер, хотя и очаровательный, и милый, и такой волнующий, немного пугал ее своей сдержанностью. После того случая у бассейна они проводили очень мало времени вместе, и ей приходилось довольствоваться случайными встречами, в основном в госпитале.

Они сталкивались в лифте или в очереди в буфете, и он всегда улыбался ей так, как обычно любовники улыбаются друг другу. Тепло и заговорщически. И Тесса чувствовала, как любовь к нему переполняет ее сердце.

– Не позволяй мне быть эгоистом и поглощать все твое время, – говорил он ей. – Я знаю, как ты сейчас занята.

Но я хочу, чтобы ты эгоистично занимал все мое время! – кричала ее душа. И только воспоминание о том, как он отверг ее тогда у бассейна, заставляло ее молчать. У нее еще осталось немного гордости.

Тесса видела, когда Тайлер разговаривал с пациентами, на его лице отражалось сочувствие и понимание. Она удивлялась, как он мог так сострадать чужим страхам и горестям, и в то же время быть таким равнодушным к ней.

За неделю до праздника он предложил ей пойти на карнавал вместе.

– Ты так долго откладывал свое приглашение, что я уже решила, будто ты пригласишь Рейчел, – сказала она и тут же пожалела. Прежняя обеспокоенность опять закралась в его взгляд.

– Я надеялся, что мы уже оставили позади такие глупости, Тесса. Если ты все еще не поняла, что мне до Рейчел Кэрч такое же дело, как до мухи на стене, то ради чего мы стараемся?

– Извини, – произнесла она примирительно. – Сама не знаю, зачем я это сказала. Просто… Тайлер, я так хочу, чтоб у нас все получилось, но время не на нашей стороне, оно утекает, как вода сквозь пальцы. Зак возвращается уже через две недели, а что дальше?

– У меня есть некоторые соображения, – загадочно произнес он.

Этой фразы оказалось достаточно, чтобы мечты снова ожили.

За три дня до карнавала к ней заглянула Мэган.

– Что ты наденешь на праздник? – спросила она, когда подруги лениво нежились в лучах заходящего солнца у бассейна.

– Я купила кое-что новенькое.

– Кое-что новенькое? Тесса, да в твоем гардеробе и так платьев достаточно, чтобы одеть полгорода. Зачем тебе «кое-что новенькое»?

Она и сама себя об этом спрашивала после того порыва в прошлый понедельник. Дорогое и более элегантное, чем того требовало мероприятие, платье заставило ее просто прилипнуть к витрине бутика «У Моники». С глубоким вырезом, без бретелек, облегающее, усыпанное хрустальными бисеринками, оно явно предназначалось не для плоскогрудых, страдающих одышкой барышень.

– Я же иду с Тайлером, – объяснила Тесса.

Мэган рассмеялась.

– Кажется, это ловушка. А бедняга хоть догадывается, что ты ему приготовила?

– Не имеет ни малейшего представления, Я хочу его удивить.

Ей это удалось, хотя не совсем так, как она ожидала…

– У меня нет слов! – воскликнул Тайлер после минуты благоговейного молчания, заехав за ней в субботу.

– Ну как?

Она покружилась в предвкушении комплимента, шелковая кашемировая накидка развевалась, как крылья ангела.

Он откашлялся.

– Очень мило.

Тесса относилась к этому вечеру, как к определенной вехе в их отношениях. Четыре недели они шутили друг с другом, вместе обедали, делились мнениями и сплетнями и анализировали свое прошлое с такой тщательностью, что могли бы даже вызвать зависть психологов. Они многое сделали, чтобы стать друзьями. Им пришлось потрудиться, прежде чем они узнали, что доставляет каждому из них радость или, наоборот, выводит из себя.

Но ей этого было мало. Интимная близость – существенная часть отношений, если женщина и мужчина собираются посвятить себя друг другу. И, хотя Тесса была уже не в том возрасте, когда рассчитывают шокировать возлюбленного особо модным, экстравагантным нарядом, она все-таки воспринимала это платье как талисман, который поможет ей привести их отношения к кульминационной развязке. Поэтому его вялый, невыразительный ответ вызвал у нее разочарование.

– Мило? – переспросила она. – И это все, что ты можешь сказать?

Тайлер отпрянул от нее, как будто она была диким зверем, собирающимся наброситься на него.

– Ты мне в нем тоже очень нравишься.

Тесса чуть не закричала. И это все, чего им удалось достичь? Они, оказывается, до сих пор всего лишь нравились друг другу? И ни на йоту не сдвинулись с этой точки? Стараясь скрыть досаду, она произнесла:

– Я рада. Выпьешь что-нибудь?

– Нет, спасибо.

– Тогда пора ехать.

– Пора, – согласился он.

Пока они добирались до городского клуба, Тайлер вел себя так, что могло сложиться впечатление, будто ему заплатили за то, чтобы он пригласил ее на карнавал. За всю дорогу он не проронил ни слова, и на месте постарался поскорее от нее избавиться.

– Вон к тебе направляется та самая женщина, которая возглавляет социальный комитет. Хелен… как ее там… Думаю, ей не терпится обсудить с тобой насущные вопросы, раз уж это самый большой праздник, посвященный инвестициям, – бросил он, с нескрываемым воодушевлением поглядывая на коктейли, как будто напитки было единственное, за чем он сюда явился.

– Я подожду тебя в баре.

– Мне казалось, тебе интересно, как продвигаются дела. Ведь деньги, которые будут собраны сегодня, пойдут прямо в кардиоцентр. Помню, как на совещании ты довольно-таки настойчиво пытался заполучить средства на новое оборудование.

Брови Тайлера поползли вверх от ее язвительного тона.

– Но все эти инициативы были проявлены мною исключительно из желания помочь другим. К моим делам они имеют весьма косвенное отношение. Ты же помнишь, что я всего лишь заменяю представителя кардиоцентра. Я сделал, что смог, но не собираюсь оставаться здесь навсегда и дожидаться благотворных перемен, которые нужны в принципе не мне, а пациентам, которых я временно наблюдаю. Так что сегодняшнее действо – для меня всего лишь социальное мероприятие.

– Тогда не рассчитывай на светскую беседу со мной.

Тесса развернулась и ушла так быстро, насколько ей это позволяло узкое платье и высокие каблуки. И когда он последовал за ней, призывая не придираться к словам, она обогнула группу гостей, беседовавших в фойе, и скрылась в дамской комнате.

Позже, когда Хелен Ганн все же присосалась к ней как пиявка с нудными разговорами о деньгах, о кардиоцентре, она не только не попыталась избавиться от нее, но и с притворным интересом выслушала. И даже время от времени кивала в знак согласия, предоставив, таким образом, Тайлеру Ливингстону возможность наслаждаться своим обществом целых двадцать минут.

Когда самообладание было восстановлено, она медленным прогулочным шагом направилась в бар.

Гости прибывали. В толпе Тесса заметила отца и Джеффри. Тайлер стоял у окна и увлеченно разговаривал с группой врачей. Он даже не заметил ее возвращения.

Тесса в знак приветствия кивала и улыбалась всем, но так натянуто, что у нее заболели мышцы лица.

– Платье – просто отпад! Ты выглядишь сногсшибательно, и не осталось ни одного мужчины, который не согласился бы отдать полжизни за то, чтобы сопровождать тебя сегодня, – сказала ей Мэган. – Только я не пойму, если вы с Тайлером действительно решили снова встречаться, почему избегаете друг друга? Вы что, поссорились?

– Нет, – ответила Тесса излишне весело.

– Так почему бы тебе ни подойти к нему и не подарить очаровательную улыбку, которой ты столь щедро одариваешь всех остальных? Он все время косится в твою сторону.

Тогда пусть сам подходит! Еще не хватало унижаться перед ним, выпрашивая хоть толику его драгоценного внимания. Не будет она этого делать, чтоб ей провалиться!

Им удалось поговорить только за столом, час спустя.

– Как тебе праздник? – поинтересовался Тайлер таким тоном, каким обычно спрашивают о погоде, пытаясь поддержать разговор.

– Все просто замечательно, – сухо ответила она. – А тебе?

– Для меня весьма необычно находиться в одной комнате с твоим отцом и обходиться без колкостей. Барт ведет себя сегодня очень цивилизованно. Представь себе, он даже поинтересовался, куда я поеду, когда вернется Зак. Если бы я не знал, как он ко мне на самом деле относится, то, пожалуй, подумал бы, что мистер Уизерспун собирается пригласить меня вернуться и недельку-другую погостить у него.

Его глаза смеялись, но напоминание об отъезде привело Тессу в уныние. Чтобы не демонстрировать свое настроение, она повернулась к человеку, сидящему за ее спиной. Тому было уже под пятьдесят. Оказалось, что он женат, имеет троих детей и в силу меланхоличного характера не представляет опасности для ее спокойствия.

После обеда Тайлер из вежливости пригласил ее на танец. Они держались, как малознакомые люди, на приличном расстоянии друг от друга. Тесса смотрела куда-то поверх его плеча, холодно улыбалась и на его скупые замечания реагировала краткими односложными ответами. Облегчение было взаимным, когда музыка закончилась, и на следующий танец ее увлек более веселый партнер.

Тайлер то болтал с кем-нибудь, то приглашал потанцевать других женщин. Один раз под звуки блюза он увлек Рейчел Кэрч. Тесса сделала вид, что не замечает этой пары.

Ей пришлось признать, что эти двое прекрасно смотрятся вместе. Рейчел достаточно высокого роста, и ей не приходится подниматься на цыпочки, чтобы заглянуть ему в глаза. Возбужденная девушка с обожанием разглядывала лицо своего партнера.

Тесса понимала ее. В зале не было другого, столь прекрасно сложенного мужчины. Дома Тайлер предпочитал носить выцветшие джинсы, но в дорогом костюме он был еще более неотразим.

Вдруг он перехватил взгляд Тессы. Улыбнулся и закатил глаза, как бы говоря: «Спаси меня!» Она холодно улыбнулась в ответ и отвела взгляд.

Это могло продолжаться еще долго, если бы Тайлер не решил, что с него уже хватит. Расставшись с очарованной партнершей, он тут же решительно увлек Тессу на танцплощадку и прямо спросил:

– Объясни, что происходит?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Лучше прямо скажи, на что сердишься. Мне не понятно, какая муха тебя укусила с того самого момента, как я заехал за тобой, да и весь вечер ты вежливо холодна со мной. Либо выскажи мне все в лицо, либо забудь об этом.

– Хорошо, я скажу тебе. – Тесса едва сдерживалась от гнева. – Мне надоело быть твоим друганом. Если тебе не с кем прогуляться вдоль реки, купи себе собаку, лучше всего дрессированную. Если хочешь обсудить проблемы в мировой политике, запишись в дискуссионный клуб. Но, если тебе нужна я, так покажи мне это. Я купила это платье, чтобы произвести на тебя впечатление. Думала, хотела верить, что оно заставит тебя наконец взглянуть на меня, как на женщину. Какая же я была глупая, когда надеялась, что может быть… – Она осеклась, пока не сболтнула лишнее.

– Так вот в чем дело? – Тайлер был потрясен. – Ты считаешь, я здесь единственный, кто не заметил, как соблазнительно ты выглядишь? Боже, женщина, нельзя же быть такой наивной! Неужели так трудно догадаться, что я держу дистанцию, только потому, что не доверяю себе. Мы же тысячу раз говорили об этом.

– В этом-то вся проблема. Мы только и делаем, что разговариваем, обычно в помещениях, битком забитых людьми. С меня довольно. Я хочу стать ближе к тебе, а вместо этого чувствую, как отдаляюсь все дальше и дальше. Ты отталкиваешь меня, и сдается мне, однажды утром я проснусь, ничего не подозревая, а тебя уже и след простыл. Если действительно, мистер Ливингстон, у вас это на уме, пожалуйста, скажите мне сейчас, потому что я так больше не могу.

Он отпрянул и с ужасом уставился на нее. Потом в первый раз за столь долгий период, прижал ее к себе, да так крепко, что чуть не сломал ей ребра, и зарылся лицом в ее волосы.

– О, любимая! Радость моя! Я совсем не хотел, чтоб ты себя так чувствовала.

В танце он незаметно вывел ее в сад, затем, взяв за руку, провел к стоянке. Вскоре они уже притормозили у дома Тессы.

В холле его ладони скользнули вверх по ее плечам, волосам, спустились на спину… В полутьме она все же заметила, как в его лице одновременно отражается и раскаяние, и желание.

– Я обещал самому себе, что не допущу этого, – хрипло сказал он. – Пытался убедить и тебя, что секс не будет доминирующим фактором в наших отношениях.

Боясь, что Тайлер опять задумает отложить неизбежное, Тесса прервала его:

– Молчи! – Она приложила палец к его губам. – Мне все равно, что принесет с собой завтрашний день. Хватит анализировать все «почему» и «если». Я прошу всего лишь одну ночь, Тайлер, а не гарантии счастливого будущего.

– Гарантии? Но мне трудно обещать их тебе как в жизни, так и в любви.

В любви… Он произнес это слово. Пусть не в том контексте, в котором она бы предпочла, но это уже был прогресс.

– Я знаю, – прошептала Тесса. – Но если на одной чаше весов окажется мое разбитое сердце, а на другой – будущее с тобой, я готова рискнуть.

– Даже если твоя жизнь пойдет кувырком?

– Я уже один раз потеряла тебя и выжила. Сумею и еще, если придется. А сейчас ты мне нужен, Тайлер.

Он поцеловал ее так страстно, как не целовал уже давно. Тесса услышала сдавленный стон, как будто все те барьеры, которые он воздвиг между ними для их же блага, рухнули. Она тонула в его желании, которое он не мог больше скрывать.

Тайлер поднял ее на руки и понес в спальню, где опустил на кровать, обхватил ее лицо ладонями и начал целовать.

– Сдаюсь! – прошептал он, срывая с себя галстук, как будто он мешал ему дышать.

Тесса улыбнулась, закрыла глаза и, подавшись вперед, прижала губы к его шее. И тут же почувствовала, как его тело сотрясает дрожь. Ночной воздух был прохладен, но ее спина, грудь и живот горели от его прикосновений, а кровь быстрее бежала по жилам.

Она хотела больше этого огня, хотела чувствовать его обнаженное тело, исследовать каждый его дюйм. Лихорадочно пытаясь справиться с пуговицами на его рубашке и жемчужными запонками на манжетах, она не выдержала, резко рванула материю, и пуговицы тут же разлетелись в разные стороны. Его кожа была живой и теплой.

– Я так мечтал о тебе весь этот месяц, Тесс, – прошептал Тайлер, его дыхание сбилось. – Это настоящий ад видеть желанную женщину и не сметь.

– Можешь прикоснуться ко мне сейчас, – сказала она, скользя губами по его мускулистой груди и касаясь языком его пупка.

Одним рывком он снял с нее платье. Тесса замерла, почувствовав, как его пальцы проникли под тонкую ткань ее трусиков. Она хотела вспомнить каждую черточку его тела, каждую родинку, каждое его интимное движение. Как и много лет назад этот мужчина по-прежнему великолепно владел искусством возбуждения. С восторгом, как та юная жена, она опять погружалась в неистовое наслаждение, когда он губами прокладывал дорожку от голубой жилки, бьющейся у нее на шее, до живота. Или когда пальцами выводил круги по внутренней стороне ее бедер…

Она хотела запомнить все до мелочей. И то, как Тайлер закрыл глаза и одними губами произнес ее имя. И то, как в конце все его тело содрогнулось в бурном восторге, который он не мог, да и не хотел сдерживать.

Тесса хотела запомнить все, потому что в последний раз, когда они любили друг друга, она воспринимала это как должное, думая, что радость обладания друг другом никогда не закончится. Она тогда полностью была поглощена своими чувствами и не заботилась о том, чтобы запечатлеть все в памяти. И впоследствии, в долгие одинокие вечера ей оставалось довольствоваться только отдельными обрывками сохранившихся впечатлений.

И все же, как Тесса ни старалась, она не могла сохранить ясность ума и беспристрастную отчужденность. Ее тело отвечало на его ласки как всегда несдержанно. Попытки уцепиться за трезвые мысли стоили ей нечеловеческих усилий, но она все равно чувствовала, что улетает в далекую сказочную страну. Наслаждение усиливалось, захватывало ее целиком и погружало в чудесный водоворот, уносящий ее в космические глубины экстаза.

После они лежали в лунном свете, прижавшись друг к другу, упиваясь своей близостью. Время от времени Тайлер осыпал ее поцелуями. Или они просто смотрели друг на друга, как будто никак не могли насмотреться.

 

9

На следующее утро ее разбудил запах свежесваренного кофе. Накинув короткий махровый халат, Тесса спустилась на кухню.

– Ты не могла бы взять небольшой отпуск на пару недель? – спросил Тайлер, когда они, сидя у бассейна, завтракали горячими булочками с шоколадным маслом.

– Да, вполне. А что?

– Я подумал, может, ты захочешь поехать со мной в Майами? Мы бы погрелись на пляже, присмотрелись друг к другу вдали от золотой клетки, именуемой Гринфилдом.

Ее лицо засияло.

– О, Тайлер! Замечательная идея! А что заставило тебя пригласить меня? – легкий румянец залил ее щеки. – Прошлая ночь?

– Эта мысль давно зрела в моей голове, но то, что между нами произошло, подтолкнуло меня поделиться ею с тобой именно сейчас.

– Я никогда не была в Майами, но слышала, там красиво.

– Да, туда стоит съездить, – заметил Тайлер. – Но жизнь в тех краях, как бы это сказать, ну что ли несколько отличается от того, к чему ты привыкла. Вопрос в том, смогла ли бы ты там чувствовать себя нормально, если бы мы вдруг решили снова пожениться и поехать туда надолго? И я подумал, что самый подходящий способ проверить это – провести там пару недель.

С сияющими глазами она прыгнула к нему на колени.

– Пожениться?! – воскликнула Тесса, крепко обнимая его. – Тайлер, я не ослышалась?

Сейчас она напоминала ребенка в Новый год, бегущего к елке посмотреть, что за подарок ждет его там, и, конечно, рассчитывающего на приятный сюрприз. Это немного беспокоило Тайлера. Пока их отношения не угрожали ее размеренному стилю жизни. А что, если вдруг она не захочет обрывать узы, связывающие ее с Гринфилдом? Сможет ли он пойти на уступки?

Тайлер подумал о занимаемой должности в госпитале Святого Луки, одной из престижных клиник на Южном побережье, о пентхаусе с видом на океан. Готов ли он сам бросить все это? Или, правильнее сказать, готов ли переехать на территорию Барта Уизерспуна со всеми вытекающими из этого раздражающими последствиями?

– Пока еще рано всерьез говорить о браке, Тесса. Давай продвигаться постепенно, а там видно будет, куда мы придем. Может, мое общество тебе надоест уже через неделю.

Она обвила ногами его талию и поцеловала. Ее рот нужно объявить запрещенным оружием. Он лишал Тайлера последней способности ясно мыслить, теперь он был целиком и полностью в ее власти. И по улыбке, расползающейся по ее лицу, он понял, что она вполне отдает себе в этом отчет.

– Я создал монстра, – простонал Тайлер.

– Бедняжка! – улыбнулась Тесса, ее пальцы сомкнулись вокруг его соска, мгновенно напрягшегося от прикосновения.

– Проказница! – сказал он, распахивая ее халат и касаясь ее груди. – Ты ничего под него не надела.

Она провела языком по его губам, соблазн, перед которым он явно не мог устоять.

– У нас еще есть немного времени, Тайлер, – промурлыкала Тесса, выгибаясь и обхватывая его шею руками.

Как может мужчина не поддаться на такую уловку? Он приспустил свои трусы и вошел в нее. Молодая прелестная женщина прижалась к нему так крепко, как только могла.

– О Боже, Тесса! Ты сводишь меня с ума! – прошептал он, его сердце учащенно забилось.

Утреннее солнце, легкий летний ветерок и Тесса в его объятиях – вот из чего делаются мечты.

К счастью, барабаны страсти били не настолько громко, чтобы Тайлер не смог услышать, как хлопнула дверца машины, и не уловил звук приближающихся шагов. Как он успел снять Тессу с коленей и натянуть трусы до того как перед ними вырос Барт Уизерспун – осталось загадкой.

– Я заметил твою машину у ворот, – прорычал незваный гость. Ничего не ускользнуло от его всевидящего ока. – Ты заскочил на завтрак?

– Нет, Барт. – Скрывать очевидное не было смысла. – Я провел здесь ночь.

Несколько мгновений тот пытался опять принять свою любимую позу разъяренного быка. Затем взглянул на светящееся лицо Тессы.

– Ты, наверное, забыл захватить с собой плавки, – грубовато заметил Барт.

– Среди прочих вещей.

Он также забыл захватить с собой презервативы, но молил Бога, чтобы ему не пришлось об этом пожалеть.

– Выпьешь кофе, пап?

Совершенно не показывая никакого смущения, Тесса заглянула в кофейник.

– Думаю, здесь хватит еще на одну чашку.

– Не стоит беспокоиться, спасибо. Я заскочил узнать, как ты. Вчера ты внезапно исчезла.

– Все шло очень хорошо, и я подумала, что по мне не будут особенно скучать. И нам с Тайлером захотелось побыть вдвоем. – Она улыбнулась. – А вообще, хочу тебе сказать, мы так мало виделись за последние недели, что я планирую поехать с ним в Майами, как только вернется Зак.

Барт изменился в лице, услышав такие новости, но промолчал.

– Значит в Майами? И как долго ты планируешь там задержаться?

Она пожала плечами.

– Пару недель, может быть. Я уже три года не брала отпуск, думаю, я его заслужила.

Немного обеспокоенный участившимся дыханием ее отца, Тайлер придвинул стул в тень.

– Садись сюда, Барт.

– Нет, спасибо. Через полчаса мы с друзьями встречаемся для игры в гольф.

– Тогда я провожу тебя до машины, – предложил Тайлер, направляясь в дом. – Только брюки надену.

Когда он вышел, Барт уже шел к машине. Догнав его, Ливингстон сказал бывшему тестю:

– Я знаю, ты не на седьмом небе от счастья оттого, что Тесса едет со мной, но я признателен тебе за то, что ты придержал свое мнение при себе.

– А если бы я его высказал, что-нибудь изменилось бы?

– Нет. Не думаю.

Тайлер открыл дверь машины и подождал, пока Барт сел за руль.

– Только раньше это тебя не останавливало.

Барт смерил Тайлера таким взглядом, каким змея смотрит на мангуста – взглядом, полным ненависти.

– Не стоит подкидывать шляпу вверх раньше времени. Если моя дочь согласилась поехать с тобой во Флориду, это еще не значит, что она останется там с тобой навсегда. Ее жизнь здесь, и она это знает, даже если ты этого не желаешь признавать.

– Такие вещи не нам с тобой решать, Барт. Тесса уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно делать выбор.

– Возможно. Но вот что хочу тебе сказать, Тайлер Ливингстон, если обидишь ее опять, я тебя в порошок сотру!

– Я не собираюсь этого делать, Барт.

– Для своего же блага, – кинул отец Тессы и укатил, оставив за собой клубы пыли.

Они уезжали из Гринфилда пятнадцать дней спустя, ранним августовским утром. Их провожали ее отец, Мэган и Сибил из продуктового магазина. Лучи восходящего солнца пытались пробиться сквозь туман и согреть остывший за ночь воздух. Может быть, первые отзвуки приближающейся осени сделали это прощание таким меланхоличным. У Тессы защемило сердце. Со слезами на глазах отец обнял ее так, как будто они виделись последний раз в жизни.

– Береги себя, дочка.

– Ты же знаешь, со мной все будет в порядке. А вот ты не забывай, пожалуйста, принимать лекарство, – попросила она, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. – Я буду звонить каждый день, и докладывать, где мы.

– Я буду ждать.

Отец и дочь еще раз обнялись. Затем Барт нехотя повернулся к Тайлеру и пожал ему руку.

– Будь осторожен за рулем. Не забывай, какой ценный груз ты везешь.

– Не упусти его на этот раз, – шепнула Мэган Тессе на ухо, когда Тайлер укладывал багаж в машину. – Вы созданы друг для друга.

– За отца не беспокойся, – вставила Сибил. – Я присмотрю за старым ворчуном. Вот, возьми, я положила здесь кое-что на ленч, а то знаю я эти забегаловки по дороге. Такой едой, как у них, даже крокодил подавится.

Последнее, что Тесса видела, когда машина уносила их вдаль, – три силуэта на фоне утреннего марева: отец и Мэган, махавшие руками, и Сибил между ними.

Вдруг у нее возникло такое чувство, будто ее опустили на воду в шлюпке и забыли дать весло.

– Уже жалеешь? – Хотя Тайлер улыбался, она чувствовала его выжидательный взгляд за темными стеклами солнечных очков.

– Нет, – сказала она. – Последние восемь недель с тобой перевернули всю мою жизнь. Отъезд – всегда штука болезненная, но это ничто по сравнению с тем, как бы я себя чувствовала, если бы ты уезжал без меня. Думаю, я просто ненавижу прощания.

– Никто их не любит, Тесс. Помню, когда я в прошлый раз покидал Гринфилд, настроение у меня тоже было не праздничное.

– А мне казалось, ты никак не мог дождаться, когда же наконец уедешь. Ты так загорелся работой на Аляске.

– Потому что возлагал на нее большие надежды. Я думал, это шанс для нас обоих начать все сначала, вдали от проблем, с которыми мы столкнулись в Гринфилде. Но все мои радужные мечты несколько поблекли, когда я обнаружил, что неправильно оценил ситуацию, и ты готова просто смыть наш брак в туалет. – Он вопросительно взглянул не нее. – Как часто я лежал ночью без сна и гадал, прилетишь ли ты ко мне, если я пришлю тебе билет на самолет. Прилетела бы?

– Наверное, нет, – вздохнула Тесса. – Я так злилась на тебя и так переживала из-за выкидыша. Кроме того, я была такой эгоисткой, считала, если ты любишь меня, то не увезешь из города, где прошла вся моя жизнь.

– Это я был эгоистом, Тесс, хотя и не осознавал сего прискорбного факта до тех пор, пока не приземлился в Форт-Юконе. Такой женщине, как ты, там делать нечего. Да и вообще, не каждая смогла бы там жить. Чтобы работать в таких условиях, нужно действительно быть преданным своей профессии, и у половины ребят, с которыми я там вкалывал, за плечами был развод.

Город уже остался далеко позади, и они выехали на трансамериканскую магистраль. Туман рассеялся, и выглянуло солнце. Тайлер поднял верх у машины, включил радио, и полились грустные звуки песни Уилли Нельсона «Опять в дороге». Мили летели за милями и уныние, омрачившее начало их пути, растаяло в жарких лучах.

Около четырех часов дня Тайлер свернул на какую-то узкую проселочную дорогу. Они тряслись по рытвинам и ухабам, пока не выехали на поляну, окруженную могучими, раскидистыми кленами, за которыми, отражая причудливой формы облака, несла свои воды небольшая речушка. Здесь они сделали остановку и насладились приготовленным Сибил ленчем: запеченным лососем, редисом с брынзой и маслом, паштетом из баклажанов, ягодно-творожным тортом, который запили виноградным соком.

После трапезы Тайлер растянулся на изумрудно-зеленой траве и жестом предложил Тессе сделать то же самое.

– Время для послеобеденного отдыха, душа моя.

Она не собиралась спать, но тихое, умиротворяющее журчание воды и ласковые лучи, проникающие сквозь листву, убаюкали ее. Проснувшись и не обнаружив Тайлера рядом, Тесса разглядела за кленами знакомую мускулистую фигуру и, идя по направлению к ней, вышла к тому месту, где-окруженная гладкими камнями речка образовывала маленькое озерцо.

– Вода теплая, как парное молоко, – сказал Тайлер, беря Тессу за руку. – Хочешь окунуться?

– Я не взяла с собой купальник.

Он окинул ее страстным взглядом.

– Ну и что, Тесса!

– Ты предлагаешь…

– Да, именно это я и предлагаю, – сказал он, снимая с нее топ.

– Но нас могут увидеть.

– Это укромное местечко отлично скрыто от дороги, да и по ней не проехала ни одна машина за все время, что мы здесь.

Тайлер скинул с себя всю одежду и с гиканьем и улюлюканьем прыгнул в воду. Затем брызгался, загребая воду руками.

– Ты сама зайдешь, или мне тебе помочь?

Так как он был решительно настроен искупать ее, Тесса сочла, что лучше сдаться на его милость. Раздевшись, она присоединилась к нему. Вода была божественной, нежной, как шелк, и прозрачной, как стекло.

– Обожаю, когда ты в таком настроении, – сказал он, заключая ее в объятия, – и в таком виде. Это напоминает те дни, когда мы были женаты и мне иногда удавалось улизнуть из госпиталя домой между сменами для…

– Для послеобеденных удовольствий, – закончила она. – Я тоже помню.

– Именно это я и хотел сказать, Тесс, – промурлыкал Тайлер, прижимая ее все ближе к себе. – Хочешь вспомнить былое?

Полетели золотые деньки. Тесса открывала для себя нового Тайлера, с которым было так легко и весело, общительного и открытого, совсем не похожего на замкнутого, угрюмого врача, за которым она была замужем. Никогда прежде не ощущали они такого взаимопонимания, такой близости, такого удовлетворения от уверенности, что на этот раз все получится.

– Это наш незабываемый второй медовый месяц, – сказала она ему как-то, когда они остановились в отеле недалеко от Блу-Маунтин. Построенный в викторианском стиле, опоясанный кольцом таинственных гор, чьи причудливые очертания смягчали сине-зеленые деревья на склонах, казалось, он сошел с картинки туристического проспекта.

Они сидели на крыльце, ужинали салатом из лангустов, за которым следовал запеченный перепел с картофельным пюре и торт с можжевельником на десерт.

– Это компенсация за первый, который состоял всего лишь из одной ночи в номере для новобрачных в «Голден Диаре».

– Дело не в том, где мы находимся, главное, что на этот раз нам весело.

– Да, – согласился Тайлер. – «Веселый» – не то слово, которым можно описать наш брак. Мы только ругались, времени посмеяться совсем не оставалось. А ты, хорошая моя, слишком много плакала.

Он повернул Тессу к себе лицом и провел указательным пальцем по ее щеке.

– Я никогда не говорил, но мне очень стыдно за это. Прости, любимая.

Далее их путь лежал вдоль реки Саванна. Проехав несколько миль, они увидели лежащую в кювете машину, из которой мужчина и женщина пытались вытащить ребенка. Тайлер остановился. Выругавшись, он достал с заднего сиденья сумку, в которой держал медикаменты.

– Надо оказать первую медицинскую помощь.

Тесса не выносила вида крови, но бросить людей в беде тоже не могла.

– Да, конечно.

Мужчину и женщину спасли воздушные подушки, поэтому они серьезно не пострадали, а ребенок спал на заднем сиденье, и ударом его отбросило вперед. Мальчик был без сознания, и из раны на голове сочилась кровь.

Тайлер положил ребенка на траву около дороги и укрыл одеялом. Женщина бегала туда-сюда, заламывала руки и рыдала.

– Рану нужно обработать перед тем, как зашивать, – сказал Тайлер, осмотрев голову ребенка. – Тесса, на дне сумки лежит марля и антисептик. И еще подай мне стетоскоп и постарайся успокоить мать.

Бедная женщина беспомощно суетилась вокруг сына и все время спрашивала:

– Он умрет?

– Нет, конечно нет, – заверяла ее Тесса, молясь, чтоб оказалась права.

– Ему только семь лет, – повторяла в ужасе мать. – Еще совсем маленький. Он – единственное, что у нас есть.

Отец стоял в стороне, тупо глядя в одну точку.

– Идите садитесь сюда, – настоятельно советовала Тесса. – Ваш сын в надежных руках. Мой муж – врач.

«Мой муж – врач…» Никогда еще она не произносила эти слова с такой гордостью. По горькой иронии, теперь только последняя часть фразы была правдой. Когда их брак шел ко дну, она относилась к его профессии, как к сопернице, как к другой женщине, с которой ее муж предпочитал проводить время.

– Ну как он? – тихо спросила Тесса у Тайлера, склонившегося над ребенком, все еще не пришедшим в сознание.

– Рана глубокая, но не думаю, что череп поврежден. Хотя никогда не знаешь, что ждать от травм головы, мальчику нужен более тщательный осмотр в больнице. Тесс, если ты мне поможешь, я наложу швы, а потом мы отвезем их до ближайшего города. Вот, промокни кровь этим тампоном. А потом посидишь возле него, пока я осмотрю родителей, ладно?

– Как они? – спросила Тесса, когда Тайлер вернулся.

– В шоке. Это вполне естественно. А как малыш?

Тесса отметила, с какой нежностью он смотрел на ребенка, с каким терпением успокаивал суетящихся родителей, постоянно спрашивавших, как скоро они доберутся до больницы.

– Он мог быть нашим сыном, – сказал Тайлер, когда они продолжили свой путь. – Ему бы сейчас тоже было семь. Ты когда-нибудь представляешь себе, как бы он рос, чем бы увлекался?

– Теперь стараюсь об этом не думать. А раньше, после выкидыша, все время витала в мечтах.

– Я тоже. Хотя мое признание немного запоздало. Я вел себя ужасно.

Первый раз за все путешествие они коснулись этой темы. До этого разговор больше шел о будущем. За окном пролетали хлопковые поля Джорджии. Тайлер рассказывал о годах, проведенных в Форт-Юконе.

– Суровые условия севера окончательно уничтожили во мне страсть к романтическим приключениям. Три года в трейлере среди снежной пустыни кого угодно научат ценить прелести комфортной жизни. И когда мне предложили работу в кардиологической клинике в Сиэтле, я с радостью согласился. Сначала я в основном заменял врачей, когда те уходили в отпуск, в декрет, или куда-нибудь еще в этом роде. Потом мне предложили место в одной из престижных больниц в Майами. Скорее всего, я соглашусь на эту должность.

Он искоса взглянул на нее.

– Куплю дом в пригороде. Ты, наверное, никогда не думала, что я решусь где-нибудь осесть?

– Да. Я удивлена. В тебе всегда было что-то цыганское, кочевое.

– Нелегко же тебе со мной из-за этого приходилось. Ты расплачивалась за мое безрадостное детство в Нью-Йорке. Как я завидовал своим друзьям, которые ходили в походы. Но чтобы у меня появилась возможность присоединиться к ним, моему отцу надо было поднять свою ленивую задницу с дивана и найти работу. Мама делала все от нее зависящее, работала до изнеможения на нескольких работах, но денег хватало только на еду и плату за квартиру.

– Как дела у твоей матери? – спросила Тесса. – Ты не упоминал о ней с тех пор, как вернулся.

– У нее все замечательно. Через год после смерти отца она выиграла кучу денег в лотерею и наконец-то узнала, что значит наслаждаться жизнью, а не влачить жалкое существование. Прихватив свою сестру, мою тетю, она немного попутешествовала, а теперь обе раскладывают пасьянс в довольно-таки уютном коттедже недалеко от Сан-Франциско.

Тесса вспомнила свою первую встречу со свекровью на свадьбе. Высокая, худощавая в простом платье, Мэрил Ливингстон, выделялась из толпы элегантно одетых гостей Уизерспунов, заполнявших церковь.

– Мне бы хотелось познакомиться с ней поближе. Мы встречались всего пару раз.

– У вас еще будет возможность узнать друг друга получше. Не все сразу.

Через три дня они приедут в Майами. Неделю Тесса собиралась потратить на то, чтобы ознакомиться с достопримечательностями, а потом полетит домой. А вдруг этой недели окажется недостаточно, чтобы понять, готовы ли они к совместному будущему? Смогут ли поддерживать отношения на расстоянии?

Он сжал ее колено.

– Не стоит расстраиваться раньше времени. Свода ограничивающих правил в нашем эксперименте нет, душа моя. Пока все идет хорошо. Даже очень хорошо. Но, думаю, мы меньше всего хотим вляпаться в еще один неудачный брак. Так что время – лучший судья в данном случае.

Он говорил о браке, как о чем-то очень реальном, и все же, несмотря на то, что они очень сблизились за последнее время, Тайлер ни разу не сказал, что любит ее. А Тесса не решалась спросить его об этом, она слишком хорошо знала сидящего рядом мужчину. За смехом и непринужденностью скрывалась осторожность, как будто он боялся, что одно неверное слово – и опять всплывут их старые разногласия.

– И где же мы остановимся сегодня? – Тесса решила не позволять пессимистичным мыслям отравлять такое идеальное путешествие.

Вместо ответа Тайлер указал на горизонт, где на фоне вечернего неба вырисовывались контуры большого здания.

– Вон там. Это Джэксонвилл. И завтра из окон нашего номера в отеле ты сможешь насладиться прекрасным видом на Атлантический океан. Потом мы пообедаем в Дейтон-Бич, а вечером… – Он хитро покосился на нее. – На вечер у меня приготовлен сюрприз. Надеюсь, ты взяла с собой одно из своих сногсшибательных платьев, потому что оно тебе пригодится.

Если заинтриговать ее входило в его планы, ему это удалось. И хотя попытки вытянуть из мистера Ливингстона хоть какие-нибудь детали оказались тщетными, все равно обещанный сюрприз заранее поднял ей настроение.

 

10

– Ну что? – спросил Тайлер, подойдя к Тессе сзади, когда она стояла в отеле у окна и любовалась открывающимся видом. – Стоило это того, чтобы приехать сюда?

Она улыбнулась. Они находились в роскошном номере отеля «Стаффорд», который Тайлер зарезервировал для них на три дня. За окном до самого горизонта раскинулась аквамариновая гладь океана. За спиной у Тессы благоухали цветы, на столике расположились шампанское со льдом и корзина с фруктами, в ванной большими стопками лежали сложенные толстые махровые халаты и полотенца, а также возвышались горы туалетных принадлежностей, какие стоят, наверное, на туалетном столике королевы. И этот список был бесконечен.

– Никогда в жизни не видела ничего прекрасней, – прошептала Тесса. – Это настоящий рай!

За последнюю неделю они любили друг друга и на природе, и в маленьких уютных отелях, но ничто не могло сравниться с тем, что произошло в последующие несколько часов. Окунув палец в бокал с шампанским, Тайлер провел им по ее плечам, дальше, по упругим холмикам грудей. Языком вычертил дугу по подъему ноги до мягких чувствительных подушечек у нее под коленками, потом прошелся между лопатками, вверх по шее, нащупал ртом ее ухо и стал покусывать мочку.

А она… О, она испытала на практике свою пытку, слегка касаясь его кожи, провела ногтем вверх по его длинной ноге и остановилась, не доходя до того места, где плоть ясно показывала его возбуждение. Тесса хотела, чтобы ему было так же хорошо, как и ей, и с несдерживаемой самоотверженностью дотронулась до самого чувствительного места. На мгновение она поколебалась, облизала неуверенно губы. Осмелится ли она?.. Она никогда раньше этого не делала. Как он к этому отнесется?

Тесса бросила на Тайлера неуверенный взгляд, едва заметная улыбка тронула его губы, озорные понимающие огоньки заплясали в глазах.

– Ты не сможешь! – мягко усмехнулся он.

– Смогу! – выдохнула она и, снова наклонив голову, обхватила губами его стальной крепости жезл.

Из его груди вырвался сдавленный стон, который вскоре превратился в мольбу. Она и не думала, что может быть такой дерзкой, и упивалась своей властью над ним.

Но над Тайлером не так-то просто одержать верх.

– Ты пахнешь диким медом, – хрипло проговорил он вскоре, когда она чувствовала, что уплывает в сладкое небытие.

– Войди в меня, – умоляюще прошептала она.

Он перевернул ее на спину, склонился над ней и накрыл своим телом. Тессу поглотила страсть, которую она знала только с ним и не хотела даже пытаться воспроизвести с другим мужчиной. Он – ее сердце. Он – ее душа. Он всегда будет ее жизнью.

Тесса так и заснула с блаженной улыбкой, и, хотя сквозь сон смутно осознавала, что Тайлер уходит, не могла заставить себя встать и поинтересоваться, куда тот направляется. Она пробурчала что-то невнятное, когда он поцеловал ее и сказал, что у него срочное дело, и уже сквозь дрему услышала стук закрывающейся двери.

Когда Тесса вновь открыла глаза, комната была окутана полумраком, Тайлер склонился над ней. Он даже не пытался скрыть эмоции, отразившиеся у него на лице, и она удивилась, как могла сомневаться в его любви.

Обвив его шею руками, Тесса притянула его к себе и выдохнула:

– Эта постель слишком большая для одного человека.

Позже Тесса нежилась в ароматической ванне, а Тайлер сидел на краю и кормил ее клубникой с шампанским.

– Ты меня совсем избалуешь, – засмеялась она, наслаждаясь его нежностью.

– Я наверстываю упущенное, душа моя.

– Но я тоже хочу сделать для тебя что-нибудь особенное.

– Ты уже сделала, Тесс. Ты здесь, а это больше, чем я осмеливался мечтать. – Он встал и потянулся. – У меня кое-какие планы на сегодняшний вечер. Пойду, побреюсь и приму душ. А ты веди себя хорошо в мое отсутствие.

– А что такого я могу натворить? – спросила она, перебирая в уме различные заманчивые варианты.

– Зная о твоем неуемном аппетите, от тебя можно ждать всего, что угодно, а места в душе хватит на двоих. – Он сверлил ее взглядом. – Но если не хочешь, чтобы меня вынесли отсюда на носилках, дай мне шанс перезарядить батареи.

– Боже сохрани, чтобы что-нибудь случилось с твоей батареей, – проворковала она, моргая длинными ресницами.

Тайлер запланировал что-то особенное на этот вечер. Неужели?..

Притормози! – приказала она себе, втирая шампунь в волосы. – Не гневи богов, мечтая о луне. Наслаждайся тем, что имеешь.

Завернувшись в огромное мягкое банное полотенце, Тесса высушила голову феном. Затем уселась перед зеркалом и занялась тем, чем обычно занимаются женщины, когда хотят доставить своим мужчинам удовольствие.

Она наложила бледно-зеленые тени, скулам добавила румянца, дотронулась бледно-розовой помадой до губ и капнула по две капли духов на запястья и за уши. А волосы завязала узлом.

Она надела темно-синее бархатное платье и туфли-лодочки. А из украшений выбрала золотой браслет и золотые серьги, которые Тайлер ей подарил в качестве свадебного подарка. Хотя Тесса не носила их уже семь лет, все же хранила, вместе с алмазным кольцом, которое он подарил ей в день помолвки. Когда бывший муж пригласил ее в путешествие, она снова достала на свет эти сережки и положила их в боковой карман своей сумочки с тайной надеждой, что если представится возможность надеть их снова, значит, и кольцо вскоре тоже понадобится.

Вспомнит ли он эти серьги и поймет ли их значение? Или она снова придает слишком большое значение мелочам, как на Балу Солнца?

Тесса тряхнула головой, отгоняя глупые мысли, и прошла в гостиную ждать Тайлера. Солнце уже садилось, и небосвод напоминал палитру художника.

– Готова? – донесся его голос из спальни. – Еще пока начало восьмого, а я зарезервировал столик в ресторане на восемь, может, прогуляемся по пляжу перед обедом?

Его слова напомнили ей, что в Гринфилде сейчас девять вечера, а она не звонила отцу уже несколько дней. После ужина будет слишком поздно, а Тесса знала, как отец ждет ее звонка.

– Прекрасная идея! Только дай мне пять минут, и идем, – крикнула она в ответ, снимая трубку.

Когда Тайлер вошел в гостиную, по лицу Тессы он догадался, что случилось какая-то неприятность. Она стояла у камина, на ее лице не было ни кровинки.

– Что произошло?

Он подошел к ней, взял трубку из ее рук и повесил на рычаг.

– Мой отец, – глухо сказала она.

В его сердце закрался ужас. Действительно, зачем спрашивать! Конечно же, дело в Барте. Все всегда возвращается к нему!

– Что с ним, Тесс? – Тайлер пытался, чтоб его голос звучал без эмоций.

– У него был сердечный приступ.

– Это он так сказал, сердечный приступ?

– Нет. Эндрю взял трубку, это он мне сказал.

Отличный ход – вмешать преданного слугу, чтобы тот выполнил всю грязную работу. Барт не теряет хватку!

– Он даже не хотел давать ему трубку, но отец настоял и… О, Тайлер! – В ее широко открытых глазах отразился испуг. – Ты бы слышал, он так слаб!

– Но не настолько, чтобы не взять трубку. Это должно уже о чем-то тебе сказать.

Тесса покачала головой и побежала в спальню.

– Нет, если бы я не знала, с кем говорю, я бы его даже не узнала по голосу.

Последовав за ней, Тайлер увидел на кровати раскрытый чемодан.

– Что ты делаешь, милая? – спросил он, удивляясь, как ему удается выглядеть таким спокойным, когда внутри все кипит.

– А разве не понятно? Я собираю вещи и возвращаюсь домой.

– Мне ясно только одно: ты все излишне драматизируешь. Успокойся и попробуй мыслить логически: если бы положение Барта было слишком серьезным, его бы положили в больницу.

– Ты не слышал его! – Ее голос срывался в истерике, она в беспорядке кидала вещи в чемодан. – Иначе ты бы понял.

Он слишком хорошо все понимал.

– Послушай, – крикнул Тайлер, схватив ее за плечи и тряся, чтобы прекратить глупую панику. – Ты все преувеличиваешь. По крайней мере, дождись завтрашнего утра. Я поговорю с Эндрю, а еще лучше с врачом Барта и все выясню.

Но она не желала слушать разумные доводы.

– Надо было чаще звонить, – причитала Тесса. – Я не разговаривала с ним четыре дня. Если бы звонила чаще, уже давно бы почувствовала неладное.

– Да, такое случается, – презрительно фыркнул Тайлер. – Это факт, что недостаточность телефонных звонков может привести к симуляции инфаркта миокарда.

– Что ты хочешь сказать? Что мой отец притворяется?

Она бросила на него испепеляющий взгляд, но он решил идти до конца.

– Барт способен на что угодно, лишь бы разлучить нас.

– Не могу поверить, что слышу такое от тебя, Тайлер. – Тесса была в шоке. – Я думала, ты оставил позади эти глупости.

– Как бы мне хотелось, чтобы я ошибался.

– Но считаешь, что прав.

Тайлер пожал плечами и отвернулся, не в состоянии выносить обвинение и боль в ее глазах.

– Опиши еще раз симптомы. Что конкретно он сказал?

– Он ничего не сказал. Только поинтересовался, счастлива ли я и… когда собираюсь возвращаться домой.

– Что и требовалось доказать. Неужели ты не видишь, что все это спланировано?

– Ничего я не вижу, – закричала Тесса. – Я знаю только, что должна сейчас решить, что делать, и прошу тебя помочь.

– Все очень просто, – ответил Тайлер. – Ты должна сделать выбор, Тесса. Кому ты доверяешь больше, мне или ему?

– Ты ничего не понял. Дело не в том, кого я люблю больше или с кем хочу быть. Дело в том, что где-то далеко близкий мне человек может умереть. Дело в том, что этот человек мой отец. Если бы это была твоя мать, я бы не ставила тебя перед выбором. Я была бы рядом с тобой, поддерживала в трудную минуту.

– Я не предлагаю тебе отказаться от него. Все, чего я прошу, – это дождаться утра и позвонить его врачу, а не бросаться сломя голову работать его нянькой.

– Ты думаешь, он врет. Признай это. Ты считаешь, что он специально пытается расстроить мой отпуск.

– Да, я считаю, что он способен на такое.

– Может, ты и прав. Все знают, что, если он захочет, то может манипулировать кем угодно…

Тайлер горько усмехнулся.

– Ха, открытие века!

– Но единственный способ все выяснить – это вернуться домой. – Тесса протянула к нему руки. – Дай мне несколько дней, чтобы успокоиться. Только об этом тебя и прошу. Как только я узнаю, что с ним все в порядке, первым же рейсом вылечу в Майами обратно.

– Нет, – отрезал Тайлер. – Если ты уедешь сейчас, можешь не возвращаться. Я позволял ему вмешиваться в наши семейные дела семь лет назад, но не сойти мне с этого места, если я еще раз смирюсь с его причудами.

Тесса вздохнула.

– Мы больше не семья, если ты еще не заметил.

– Могли бы быть семьей, прояви ты больше благоразумия.

– Благоразумия? Я не слепая, Тайлер, – выкрикнула она. – С самого нашего отъезда из Гринфилда ты постоянно наблюдаешь за мной, как кошка за мышкой, так и ждешь, где я оступлюсь. Ждешь, чтобы доказать всем, и в первую очередь самому себе, что ты был прав и я не достойна стать другом и соратником всемогущественного доктора Ливингстона.

– И я ведь оказался недалек от истины? Один звонок домой, и еще до того как ты успела повесить трубку, наши отношения полетели в тартарары, потому что я не согласен с твоим мнением.

– Если ты еще не понял, доверие порождает доверие, а это значит, что обе стороны должны полагаться друг на друга. А у нас выходит, что только я должна это делать. Я отдала тебе все, что смогла, – свое сердце, всю свою любовь! А тебе все равно мало!

– В этом твоя беда, Тесса, – сказал он резко. – Ты всегда готова все отдать. И если что-то выходит не по-твоему, ты без задней мысли забираешь все назад.

На ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Тогда, думаю, нам больше не о чем разговаривать. Когда я упакую чемодан, вызову такси до аэропорта.

– Не глупи, – устало выдохнул Тайлер. Единственное, что ему сейчас хотелось, чтобы все это было уже позади. – Завтра утром первым делом я отвезу тебя в Джэксонвилл.

– А до этого как предлагаешь коротать время? – холодно поинтересовалась Тесса. – Лечь в постель и заниматься любовью? Спасибо, но я пас. В любом случае, мне нужно улететь первым рейсом.

– Хорошо! Как прикажете, герцогиня! Пусть будет по-твоему, как обычно. Дай мне только пять минут, чтобы собрать вещи, и через три часа мы будем в Джэксонвилле.

– Благодарю за предложение, но не стоит так беспокоиться и прерывать свой отпуск из-за меня. – Она присела в реверансе. – Ты, наверное, столько сил и денег потратил на этот номер и все прочее, что просто глупо, если все пропадет даром.

Тайлер подумал о кольце с большим изумрудом, обрамленным мелкими бриллиантами, которое лежало в нагрудном кармане пиджака. Он купил его в магазинчике в фойе отеля, пока она спала.

Это не то кольцо, которое он хотел бы подарить Тессе по случаю помолвки, но оно сыграло бы свою роль до тех пор, пока они не доберутся до Майами. Там он собирался купить ей дорогое кольцо с большим алмазом, которое она будет носить до конца жизни.

Он хотел сделать ей предложение на пляже, где только звезды и серебряная луна станут свидетелями их любви. Этот вечер должен был стать незабываемым.

Да уж, то, чем все это обернулось, они точно никогда не забудут!

– Возможно, это будет для тебя сюрпризом, душа моя, – съязвил Тайлер, указывая на окружающую их обстановку. – Но все свои силы и деньги я потратил на нас обоих, а не на себя одного.

В ней проснулась надежда.

– Тогда дождись меня здесь, я вернусь спустя несколько дней.

Заманчивое предложение, ничего не скажешь. Как было бы прекрасно забыть свои сомнения, перенести неудавшуюся помолвку на следующую неделю, или следующий месяц, или год, или вообще на то время, когда ей заблагорассудится вспомнить о том, что они строили планы, мечтая о совместном будущем. А если вообще никогда не вспомнит? И однажды он наберет ее номер только затем, чтобы услышать, что она больше в этом не заинтересована…

Почти полгода он провел, гадая, не жалеет ли она об их неудачном браке, не мучается ли, как он, по ночам, размышляя, где он, счастлив ли… Вообще говоря, хоть когда-нибудь вспоминает его? Ответ пришел одним ноябрьским утром в виде бумаг о разводе. Он не готов пройти через это снова.

– Не думаю, что смогу это вынести, Тесса.

– Мне показалось, мы хотим, чтоб все получилось, – она закусила губу, чтобы не разрыдаться от отчаяния. – Я надеялась, мы из тех, кому удастся второй раз вытянуть счастливый лотерейный билетик.

Он отвернулся, чтобы не видеть боли в ее глазах, ему хватало своей.

– Чудеса бывают только в сказках, моя милая.

Тессе казалось, все в отеле знали, что счастливая пара, приехавшая сюда несколько часов назад, покидала теперь его под покровом тайны. Она видела приподнятые в удивлении брови администратора. Швейцар услужливо открыл дверь, избегая смотреть на нее.

Тайлер был похож на мужчину, пытающегося подавить кипящую ярость. Губы поджаты, ноздри трепещут, глаза холодные и безжизненные, как камень. Он шел по вестибюлю с таким мрачно-гордым видом, будто это дорога на эшафот.

– Может, я все же поеду на такси, – предложила Тесса, когда он подогнал машину к главному входу.

– Замолчи и садись. Давай поскорее покончим с этим.

Путешествие до Джэксонвилла показалось настоящим кошмаром. Тайлер ни разу не взглянул в ее сторону и всем своим видом показывал, что ему неприятно даже само присутствие этой взбалмошной женщины. Как только они выехали за территорию курорта, автомобиль прибавил скорости и летел так, будто их преследовали все исчадия ада.

Вот уже проехали мимо того места, где только вчера останавливались на пикник и за деревьями наслаждались солнцем и любовью. Тесса осознала, что теперь не сможет вдыхать терпкий запах дикой травы или сосновой смолы, чтобы воспоминания не резали ее сердце сильнее ножа.

Слишком быстро они добрались до окраины Джэксонвилла. В свете мелькающих мимо фонарей его профиль был четкий, словно выгравированный на камне.

Почувствовав ее взгляд, он спросил:

– Хочешь переночевать в каком-нибудь мотеле?

Можно подумать, она в состоянии сейчас уснуть!

– Нет. Высади меня возле аэропорта. До утра посижу в комнате отдыха.

– Думаешь, там круглосуточно работают в ожидании тебя?

– Если нет, найду другое место. Можешь не волноваться, я найду, где провести эту ночь.

– А я и не волнуюсь. С тех пор как ты предпочла мне своего милого папочку.

Как можно быть таким упрямым! Хотя бы попытался встать на ее место! Но когда пришло время прощаться, ее охватило отчаяние. Покатились слезы, не давая рассмотреть его любимое лицо и навсегда запомнить черные, ровные брови, длинные пушистые ресницы, страстный жесткий изгиб губ, непокорную линию подбородка.

А через мгновение Тесса осталась одна с чемоданом у ног и кровоточащей раной внутри от окончательно разбитых надежд.

Через три недели после ее возвращения на пороге дома показалась Мэган.

– Слышала, ты вернулась. От кого ты хочешь спрятаться? Что случилось?

Тесса отложила папку, над которой работала, и провела рукой по волосам.

– Ничего. Я вернулась раньше, потому что у папы был сердечный приступ, а как только он поправился, стала заниматься организацией рождественских праздников в клинике.

– Ну и?..

– И все.

– Не юли. Что у вас с Тайлером? Почему он не вернулся с тобой?

– У него много дел в Майами.

На какое-то мгновение воцарилась тишина, пока Мэган переваривала информацию. Затем деловито сказала:

– Одевайся, поедем куда-нибудь пообедаем.

– Нет, спасибо, не сегодня.

– Это был не вопрос. Так что собирайся. После того как они уселись в тихом уголке ресторана «Сильвер Лейк» и заказали омлет с креветками, Мэган посмотрела на Тессу пристальным взглядом, как бы говоря: «Никакие увертки тебе не помогут, я вижу тебя насквозь» и произнесла:

– Итак, рассказывай. И если опять скажешь «ничего», я закричу, и тогда тебе придется объясняться перед всем рестораном.

– У нас ничего не вышло.

– Это я уже поняла. Объясни, как тебе удалось испортить то, что так хорошо начиналось?

Тесса безразлично смотрела в окно. Клены над рекой уже пожелтели. Скоро наступит Рождество, за ним придет следующий год, который пролетит незаметно, потом еще один и еще один. Сколько их должно пролететь, пока боль пройдет?

– Отношения должны строить оба.

– Прости, Тесса. Я не то имела в виду. Просто мне действительно хотелось верить, что Тайлер – тот, кто тебе нужен. Не ждать же тебе до вставных зубов сказочного принца!

– Мне тоже. Но ему оказалось недостаточно того, что я могла ему предложить.

Тесса проглотила комок, подступивший к горлу.

– Он хочет, чтобы моя жизнь крутилась только вокруг него. Для него существует только черное и белое, больше никаких оттенков – четкий выбор: он или мой отец. Как ему объяснить, что в моем сердце хватит места обоим.

– Позвони и скажи ему все прямо. А еще лучше, поезжай в Майами и поговори с ним лично. Мужчины иногда такие упертые в своей глупости.

– Нет. – Тесса отодвинула тарелку с омлетом, к которому даже не притронулась. – Он достаточно ясно дал понять, что не желает ничего слушать.

– Тогда пусть поварится в собственном соку какое-то время. Возможно, остыв немного и все обдумав, этот упрямец прислушается к голосу разума, потому что он так же без ума от тебя, как и ты от него. А сейчас ешь. Если доведешь себя до истощения, никакой пользы от этого не будет.

Но в последние дни у Тессы совсем пропал аппетит, ее организм питался собственным горем. Как она ни пыталась, никак не могла стереть из памяти выражение лица Тайлера, в аэропорту в Джэксонвилле. Он выглядел так, как будто его предали. Таким далеким она и запомнила его, теперь до него никак не достучаться.

– Есть вещи, которые уже не исправить, – отрезал он, когда она в последний раз умоляла его одуматься…

– Не хочу есть, – призналась Тесса. – Меня вообще тошнит от еды в последнее время.

Мэган пристально посмотрела на подругу.

– Я бы предложила поехать к тебе и напиться в доску, но в таком состоянии ты отключишься уже после второй рюмки. Поэтому дам тебе совет, хотя ты и не просила. Не сдавайся без борьбы. Такие мужчины на дороге не валяются.

– Поздно, – выдохнула Тесса. – Мы слишком много наломали дров.

– Никогда не бывает слишком поздно, – фыркнула Мэган. – По крайней мере, пока человек жив, он должен надеяться. Вы любите друг друга, и глупо упускать шанс помириться и быть счастливыми.

Ее слова падали не на бесплодную почву. Сколько раз за прошедшую неделю Тесса брала трубку телефона и набирала заветный номер. Разум говорил ей, что все кончено, но сердце отказывалось в это верить.

– Зачем пытаться строить какие-либо отношения, чтобы при первом же разногласии разорвать их снова? Поезжай к нему, Тесса. Заставь поверить, что все серьезно. Не позволяй ему наказывать вас обоих непонятно за что.

Она долго размышляла над советом Мэган и уже почти решилась последовать ему, когда ее врач открыл ей глаза на то, что отсутствие аппетита и сонливость вызваны вовсе не стрессом, а двухмесячным сроком беременности.

Эта новость упала как снег на голову. Тесса задрожала как в лихорадке.

– Странно, что вы не подумали об этом, – удивился врач, видя ее реакцию. – Это ведь уже не первый раз.

– Но у меня тогда не было таких симптомов! Мне и в голову не пришло…

– В принципе, симптомы всегда разные, и, возможно, в прошлый раз зародыш держался не слишком крепко, поэтому и случился выкидыш. Но на этот раз все в порядке.

После небольшой паузы он поинтересовался:

– Это хорошая новость для вас?

– Да, – ответила Тесса. – Почему вы спросили?

– По-видимому, вы не планировали заводить ребенка. И если вы живете без мужа, без проблем в дальнейшем не обойтись. Для некоторых это могло бы послужить причиной для аборта.

Избавиться от ребенка Тайлера?

– Нет! – воскликнула она. – Возможно, сложившаяся ситуация и не идеальна, но я собираюсь рожать. Как-нибудь справлюсь.

Но ей придется преодолевать все трудности одной, без отца ребенка. Как негодующе он отреагировал на ее первую беременность, а ведь тогда они были женаты…

– Мои слова только зря поколеблют воздух, – обосновала Тесса свой отказ сообщить новость Тайлеру. – Единственный раз, когда мы не предохранялись – это был вечер Бала Солнца. Он тогда хотел подождать, а я…

– А ты соблазнила его, и ему не нужны твои объяснения, – закончила за нее Мэган. – И все же я считаю, ты должна ему сказать. Кто знает, может, он только и ждет повода вернуться к тебе.

– Скорее всего, опять обвинит меня в корыстных планах.

– Ох, как же с тобой тяжело! Ты утверждаешь, что, если он начнет продавать свое упрямство, станет богаче Рокфеллера, а на себя посмотри!

Опять слова подруги подтолкнули Тессу попытаться сделать первый шаг. Действительно Тайлер имеет право знать о своем ребенке. И если дать ему понять, что это не обязывает его ни к чему, не исключено, что он смягчится.

– Может, я позвоню ему сегодня.

Мэган пренебрежительно фыркнула.

– Всегда ищешь легкий способ. Почему бы тебе, не сесть на самолет и не обрадовать его, глядя прямо в глаза? В этом случае он не сможет прервать разговор, повесив трубку.

Тесса уже заказала билет. Но в день отлета, у отца случился еще один приступ, гораздо сильнее предыдущего, врачи даже не могли поручиться за его жизнь.

 

11

В тот год зима в Майами выдалась на редкость пасмурной и прохладной. Низкие серые тучи висели на небе, целыми днями моросил мелкий дождик, землю укрывали мокрые прелые листья, ничего не было видно за завесой тумана. Погода полностью отражала настроение Тайлера. Сначала ему казалось, что достаточно недели, чтобы его жизнь снова вошла в привычное русло после фиаско в Дейтон-Бич. Сколько раз нужно наступить на одни и те же грабли, чтобы наконец усвоить урок?

Дни летели за днями, за ноябрем пришел декабрь, скоро уже Рождество. Он встречался с разными женщинами, приятными, ничего не требующими, просто наслаждающимися жизнью. Но, однажды вкусив острых экзотических яств, простой корочкой белого хлеба уже не насытишься. Тесса, со всеми ее недостатками и достоинствами, была той заморской пищей, которой ему не хватало.

Он не щадил себя, работал сверхурочно. Однажды главврач «Скорой помощи» поинтересовалась, не собирается ли он переехать жить в поликлинику. В принципе, ее шутка была не так уж далека от истины. Квартира в пентхаусе потеряла всю свою прелесть. Его совершенно не впечатляла идея созерцать уныло-серый морской пейзаж за окном, и людей на улице, укутавшихся в шерстяные свитера, спешащих куда-то сквозь пронизывающий ветер.

Им всем есть куда идти. Их кто-то ждет в уютных теплых домах. А у Тайлера были только воспоминания, от которых он бы с радостью избавился, но они пристали к нему, как насморк, и никак не хотели отпускать.

Перед глазами постоянно стояло лицо Тессы, каким он видел его в последний раз: белое от холода и горя, с измученными глазами. Ее образ преследовал Тайлера, как приведение, в тихих больничных коридорах, в проходах супермаркета, на людных улицах и в тихих скверах. Она мерещилась ему на каждом углу. Его словно из сна выдергивало то похожее лицо, мелькнувшее в окне проезжающего мимо автобуса, то фигура переходящей дорогу девушки, за которой он готов был бежать только потому, что она своей стремительной, порывистой походкой напомнила ему Тессу… То в толпе ему слышался знакомый голос… Он искал ее повсюду, но не находил.

Свою боль он пытался заглушить ненавистью к Барту, который второй раз украл у него любимую женщину. По крайней мере, с ненавистью было легче жить, чем с пустотой в душе.

В декабре он проводил в больнице по два-три дня подряд и, полностью выбившись из сил, еле-еле добирался до квартиры, надеясь, что сон наконец-то благословит его своим блаженным забытьём.

И так могло продолжаться до тех пор, пока однажды он сам бы не оказался на больничной койке с диагнозом нервное истощение.

Но как-то январским утром зазвонил телефон и на другом конце провода раздался голос Зака Брауэра.

– Так ты, значит, твердо решил обосноваться в Майами? – спросил он сразу после обычного обмена приветствиями.

– Я еще ничего не решил, – ответил Тайлер.

– Хорошо, потому что у меня есть заманчивое предложение. Как ты смотришь на пост заведующего кардиологическим отделением в «Гринфилд Медикейер»? Доктору Кларку предложили хорошую работу в Бостоне, а я собираюсь заняться частной практикой, чтобы больше времени проводить с Вив. А после прошлого лета ты уже в курсе всех наших дел.

– Чтобы Барт Уизерспун указывал, что мне делать? Никогда. Но все равно спасибо, что вспомнил обо мне.

Повисла пауза, и Тайлеру на какое-то время показалось, что их разъединили. Когда Зак ответил, в его голосе послышалось какое-то напряжение.

– Я думал, ты знаешь. Барт больше не председатель попечительского совета «Гринфилд Медикейер». Прошлой осенью он ушел на пенсию.

– И неужели клиника еще стоит и без него! Подумать только!

– Вообще-то это новый председатель выдвинул твою кандидатуру. Тебя все рекомендовали, приятель, и я подумал… Ну эта ситуация с Тессой, и все такое…

Тайлер не хотел ничего спрашивать о Тессе, но когда представилась такая возможность, не смог удержаться.

– Ах, Тесса! – протянул он с деланным безразличием. – Как у нее дела?

Опять последовало молчание.

– Неплохо для ее состояния.

– Какого состояния? – у него внутри все замерло.

– Ты разве не знаешь?

– Хватит говорить загадками, Зак. Если бы знал, то не спрашивал. Мы с Тессой уже давно не общаемся. Так что, она решила выйти замуж за того банкиришку?

Зак издал такой смешок, который указывал, что собеседник сморозил невероятную глупость.

– Она беременна, старик!

Тайлеру показалось, будто его облили холодной водой. Он едва смог выдавить из себя:

– И какой срок?

– Почти пять месяцев. Уже заметно, и это ни для кого не секрет.

– А банкиришка?..

– Рядом с ней только один мужчина – ее отец. Два месяца назад она переехала к нему.

Как все удачно складывается! Блудная дочь возвращается к милому, доброму папочке, который снова сможет распоряжаться ее жизнью и воспитывать внука на свой лад. Вот Барт, наверное, посмеивается!

Ну уж нет! Не нужно быть великим математиком, чтобы высчитать, что это его ребенок! Он скорее отправит Барта в ад, чем позволит ему вырастить своего сына или дочь. А что касается Тессы… О! Он ей все выскажет! Мисс Уизерспун напрасно думает, что сокрытие столь важной вести ей просто так сойдет с рук… Это надо же – не сообщить ему о таком событии! Неужели она таким образом решила отомстить за прошлое?

Тайлер с трубкой в руках подошел к окну. Солнце уже садилось, в небе над Флоридским проливом летящий самолет оставлял за собой белую полосу.

– Возможно, я приму твое предложение насчет работы. Я перезвоню, чтобы обговорить детали с новым председателем.

Когда однажды воскресным утром Эндрю сообщил, что Тессу дожидается гость в библиотеке, она решила, что это Мэган заехала узнать, как растет ее будущий крестник или крестница. Мисс Уизерспун ждала с нетерпением визитов подруги, которая поддерживала ее, когда она бывала на грани отчаяния.

– Привет, – весело защебетала она, останавливаясь в дверях, пока ее глаза привыкали к яркому свету в комнате. Два дня назад на Гринфилд обрушился настоящий снегопад, и теперь солнечные лучи, отражаясь от сугробов, слепили даже сквозь оконное стекло. – Я так рада снова тебя видеть, Мэг. Выпьешь ко…

Через мгновение она осознала, что фигура у окна слишком высока и широка в плечах, чтобы принадлежать Мэган. А голос… Господи, она узнала бы его из тысячи других.

– Здравствуй, Тесса! Как дела? – спросил Тайлер с подчеркнутой вежливостью.

– Привет! Как видишь…

Зачем вилять, если ее положение и так заметно.

– Понятно. Поздравляю вас троих!

– Троих?

– Ну да, – сказал Тайлер, подходя к ней и разглядывая Тессу так, словно она скаковая лошадь, которую он собирался купить. – Арифметика несложная: мама, папа и малыш – всего три. Если ты, конечно, не посетила банк спермы, тогда донор не считается.

– Я не посещала банк спермы.

Она слегка поежилась под его пристальным взглядом.

Тайлер засунув руки в карманы брюк, чуть ссутулился и, секунду-другую полюбовавшись сияющими сугробами за окном, вновь взглянул на нее исподлобья.

Как загипнотизированная, Тесса смотрела на него, отмечая произошедшие перемены. Несмотря на толстый свитер из ангоры, она заметила, как он похудел и осунулся. Сошедший загар и темные круги под глазами свидетельствовали о том, что он не бывает на свежем воздухе.

Вдруг он протянул руку и взял со стола крошечную вышитую распашонку.

– О Боже, Тесса! Недолго же ты скучала по мне после нашего разрыва, быстро нашла утешение в объятиях другого любовника.

Он дразнил ее и наслаждался производимым эффектом. Совершенно очевидно, кто-то сказал ему о малыше, и только глупый не догадался бы, кто отец.

– У меня не было другого любовника, и ты прекрасно это знаешь, – устало выдохнула она. – Я ношу твоего ребенка.

– На самом деле? И когда же ты собиралась сообщить мне эту радостную новость, дорогая?

Он никогда не называл ее «дорогая», и сейчас вложил в это слово все свое презрение. – Я…

– Не утруждай себя очередной ложью, Тесса. Ответ известен: «никогда».

– Неправда. Я собиралась тебе сказать рано или поздно. Мне бы и в голову не пришло лишить ребенка права знать, кто его отец.

Тайлер взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

– Довольно убедительно. Любой, кто тебя не знает, купился бы на твои заявления. Я и сам почти поверил, но мне известно, как ловко ты умеешь обводить людей вокруг пальца, убеждая, что целиком на их стороне, играть их чувствами, чтобы добиться своего.

Он отпрянул от нее с пренебрежением, как будто дотронулся до чего-то неприятного, и подошел к окну.

– Ты все правильно рассчитала, дорогая, надо отдать тебе должное.

– Рассчитала? Думаешь, я заранее все спланировала?

– Скажем так, поставила на удачу. Ты общаешься с врачами, Тесса, и прекрасно знаешь, как функционирует женский организм. Тебе не сложно было рассчитать, когда у тебя овуляция. Ну а остальное – проще простого. Платье, которое упало бы и без моей помощи, под которым не было практически никакого белья… Ты все предусмотрела! И даже позаботилась о том, чтобы ни один презерватив не оказался под рукой в роковой момент.

– Считаешь, я способна на такое? – ошарашенно спросила она. – Значит, когда ты думаешь обо мне, представляешь образ этакой расчетливой стервы?

– Нет, – вымолвил Тайлер. – Когда я совершаю такую глупость, то есть думаю о тебе, то как-то упускаю из виду все эти грязные вещи. Мне видится прекрасная молодая девушка, которая зашла в кабинет к молодому неопытному студенту в «Гринфилд Медикейер». Она вручила ему, то есть мне, медицинские карты пациентов, которым нужно было измерить давление, тогда как мое собственное тут же резко подскочило при виде этого ангельского создания, сошедшего со страниц детской сказочной книги.

– О, Тайлер! – выдохнула Тесса, ее сердце разрывалось от боли, и стало тяжело дышать. – Прошу, не надо.

Но он все равно продолжал:

– Была ли она красивой? Мягко сказано! Невинной? Как младенец! И все же проскальзывала в ней какая-то чувственность, которая делала ее безумно привлекательной еще и потому, что сама она, казалось, не подозревала о ней. Я знавал разных женщин, старше и моложе себя, но ни одна не была похожа на ту фею. Хочешь знать, что я почувствовал тогда?

– Нет. – Голос Тессы слегка дрогнул, боль разрывала ее на части.

Он повернулся и посмотрел на нее. В лучах солнца Тайлер казался таким ранимым и несчастным от эмоций, которые пытался скрыть.

– Ее светлые, цвета соломы, волосы ниспадали на плечи, и приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы сдержаться и не дотронуться до них. А глаза – два бездонных омута. Нужно издать закон, запрещающий женщинам иметь такие глаза, заглянув в которые мужчины готовы продать свою душу дьяволу, только бы утонуть в них навсегда. Ну и еще одна маленькая деталь – ее чувственные губы… – Он ударил кулаком по оконной раме, чуть не задев стекло. – Единственное сравнение, которое приходит на ум, – это спелый, согретый солнцем персик, глядя на который нельзя удержаться, чтобы не вонзить в него свои зубы и не упиваться его соком с привкусом терпкого вина и сладкого сиропа. Колдовское очарование, которое невозможно забыть.

– Зачем хранить все эти воспоминания о человеке, которого ты презираешь? – спросила Тесса, удивляясь плохо подавляемой страсти в его голосе.

– Потому, что этот образ приятнее тебя сегодняшней: женщины, которая преднамеренно скрыла, что я скоро стану отцом. Когда я думаю о сегодняшней Тессе, у меня перед глазами также возникают судья и присяжные. А такие мысли мне неприятны.

У нее закружилась голова.

– Так вот зачем ты вернулся? Чтобы попытаться отнять у меня ребенка?

– Нет, – холодно ответил он. – Чтобы узнать твое отношение к тому факту, что у меня тоже есть право на его воспитание.

– Как заговорил! А кто в прошлый раз радовался выкидышу?

– Я уже говорил, что мое поведение тогда оставляло желать лучшего, и я раскаиваюсь в этом.

– Оставляло желать лучшего! У тебя плохая память, Тайлер Ливингстон! Я совершенно отчетливо помню слова, которые ты бросил мне, когда я сообщила о своей беременности: «Нам сейчас это не нужно. Наш брак и так превратился в груду развалин, не стоит вмешивать сюда еще и ребенка». Ты считал, что появление детей обяжет тебя стать домоседом, в то время как ты мечтал о приключениях.

Тесса провела ладонью по своему животу.

– И знаешь, почему я не спешила сообщать тебе о второй беременности? Честно говоря, будет лучше, если эта крошка никогда не узнает о том, что ты существуешь, чем будет обременена раздражительным отцом, который не хотел ее рождения.

– Поэтому ты ушла от меня? – холодно поинтересовался Тайлер. – Чтобы придумать красивую идеальную сказку об отце, вместо того, чтобы представить ребенку настоящего?

– Нет. Хотя я совсем не удивлена, что именно это пришло тебе на ум. Интересно, а какие у тебя самого были мотивы? Ты знал, что я не принимаю противозачаточные таблетки, так почему же не позаботился о контрацепции в день Бала Солнца, как начал делать потом. Почему ты решил все свалить на меня? Потому что неважно, кто виноват, раз не ты. А обвинение, что я всеми правдами и неправдами затащила тебя в постель и заставила сделать то, что привело к таким последствиям, оправдывает твое мерзкое поведение? А вы разве не знали, доктор, что у мужчин всегда заметно, хочет он женщину или нет, это женщины могут притворяться.

– Так ты, значит, притворялась? – язвительно поинтересовался он.

У нее перехватило дыхание, как будто ее ударили.

– Мерзкая свинья! Это единственное, что всегда было прекрасным в наших отношениях, ты и это решил испоганить своими…

– Я уже ничего не соображаю! – Тайлер выглядел пристыженным. – Помоги мне, Тесса. Почему с тобой я всегда веду себя так, что мне даже самому противно? Ты как всегда права, мои обвинения несправедливы.

– Слишком поздно!

Она ударила по его протянутой в миротворческом жесте руке, и, будто это прикосновение дало волю всей ее сдерживаемой ярости, принялась колотить его, куда попало: по рукам, по плечам, по груди.

– Я правильно сделала, что ушла от тебя в сентябре и попыталась забыть о том, что мы вообще когда-то были знакомы. Жаль, что я вообще встретила такого типа, как ты, на своем пути. Ты разрушаешь все, до чего дотрагиваешься. Но меня тебе не сломить. Я не позволю тебе сделать это!

– Успокойся ради Бога! – сказал Тайлер приказным тоном и крепко прижал ее к себе. – Послушай! Так ты навредишь себе и ребенку.

– Как будто тебе есть до нас дело! Ты, наверное, рассчитываешь, что у меня опять будет выкидыш!

Он замер и отстранился.

– Если ты действительно считаешь, что я способен желать подобное матери и ее ребенку, тогда нам не стоило и пытаться начинать все сначала. Удивительно даже, зачем ты попробовала это сделать. Возможно, я не относился с достойным уважением к моим свадебным клятвам, но, можешь быть уверена, я никогда не предам клятву Гиппократа.

Как ей хотелось верить ему. Но зачем тогда все эти оскорбления? Тесса не знала, что и думать. Ей стало нехорошо.

– Пожалуйста, уходи, – сказала она. – Я больше не вынесу.

– Уйду, но это не изменит того факта, что я тоже имею отношение к появлению на свет этого ребенка, и что я собираюсь принимать участие в его воспитании. Вообще-то мое возвращение в Гринфилд неслучайно. Мне предложили здесь работу, так что я собираюсь обосноваться в этом городе и играть огромную роль в судьбе нашего сына или дочки.

Тайлер вернулся в этот город, который так ненавидит, только из-за нее и их будущего младенца? У Тессы подкосились ноги и, ухватившись за спинку кресла, она опустилась в него, как размякшая макаронина. Нет, глупо надеяться, что есть шанс исправить то, что случилось между ними. Он ведь ясно сказал, что хочет защитить свои права на отцовство.

Тайлер внимательно посмотрел на нее.

– У тебя усталый вид. Ты ничего не скрываешь от меня? Беременность протекает нормально?

– Если опустить тот факт, что стресс для меня сейчас не лучшее тонизирующее средство.

Тесса жестом остановила Тайлера, когда тот захотел вновь приблизиться к ней. Если он дотронется до нее сейчас, она совсем расклеится. Даже на расстоянии запах лосьона для бритья, сексуальный изгиб его губ, который не портила злость, заставляли ее трепетать от желания утонуть в его объятиях.

– Я хочу отдохнуть, что-то стала быстро уставать.

– Ухожу, но я вернусь, нравится тебе это или нет. Нам предстоит решить, что же делать дальше.

Он откашлялся. Тесса могла подумать, что он нервничает, если бы не знала, что этот черствый сухарь не способен на такую человеческую слабость.

– Как ты смотришь на то, чтобы пообедать сегодня со мной? Помнишь то заведение, что тебе очень нравилось, как оно называется?

– «Фавола Фьюме».

– Точно, «Фавола Фьюме», если его еще не закрыли.

– Не закрыли.

– Хорошо. Мы просто поговорим и получим наслаждение от прекрасных блюд. Хоть раз в жизни обсудим все разумно, как взрослые люди, вместо того чтобы мучить и оскорблять друг друга. Что скажешь?

Тайлер мог быть самым убедительным человеком на земле, когда хотел. Он знал, как нужно посмотреть, каким тоном сказать. Позволит ли она ему опять сыграть на ее податливости? Сможет ли вынести интимную обстановку в этом милом, уютном местечке с остроконечной крышей и длинными узкими цветными окнами и не утонуть в потоке воспоминаний, которые лучше не ворошить?

Она откинулась на спинку кресла.

– Может, не сегодня, Тайлер?

– Откладывание ничего не облегчит. Рано или поздно нам все равно придется прийти к какому-либо компромиссу.

– Ну, хорошо. – Тесса тяжело вздохнула. Она устала с ним спорить. – Пусть будет по-твоему.

Удовлетворенный своей победой Тайлер стал любезным, он нежно сжал ее плечи:

– Ты не пожалеешь. Я заеду в семь.

 

12

Тайлер попросил дать ему время подумать насчет работы до понедельника, но уже знал, что подпишет контракт. Нельзя сказать, что он остался недоволен тем, что ему предложили. Вакантная должность считалась довольно-таки престижной. И чтобы быть поближе к Тессе, он согласился бы и на худшие условия. Ее беременность пробудила в его душе неведомые до сих пор ощущения.

Он отъехал от особняка Уизерспунов, но по пути его воображение было захвачено вовсе не деревьями, усыпанными переливающимся снегом, кроны которых уходили высоко в чистое голубое небо. Перед глазами стояло зеленое поле, на котором мальчик играет с мячом и кричит ему: «папа». Или девочка, точная копия мамы, смотрит на него своими огромными любящими глазами, как будто он Бог и сможет остановить Землю, если она его попросит.

Единственным недостатком в его мечтах был тот факт, что он, так называемый, воскресный папа, который приносит игрушки и сладости, а каждодневным воспитанием ребенка занимается Барт Уизерспун.

Вынесет ли он это? Когда Тесса носила их первого ребенка, Барт дал Тайлеру понять, что сам будет принимать решения, как воспитывать внука: «Мой внук будет делать то-то, мой внук станет тем-то».

Тайлер уже тогда чувствовал, что единственный способ спасти их брак с Тессой – это увезти ее подальше из Гринфилда. Еще поэтому он и подписал двухгодичный контракт с больницей на Аляске.

На Тессу и Барта это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Слезы, холодная презрительная ярость, угрозы… Тайлер оказался в тупике. Денег было мало, но перед ним открывались заманчивые перспективы, ему требовалась лишь моральная поддержка со стороны жены.

Но он не нашел ее в Тессе. Когда ему выпала возможность поехать на очень важную медицинскую конференцию в Чикаго, она отказалась сопровождать мужа, заявив, что поездка плохо скажется на ее беременности.

Глупо было настаивать, хотя ему очень хотелось, чтобы они отправились вместе. Но пока он отсутствовал, у нее случился выкидыш, что дало доброму милому папочке шанс подлить масла в огонь, уговорами положить конец браку, который, по его мнению, с самого начала был большой ошибкой.

Сейчас дела обстояли немногим лучше. Они с Тессой по-прежнему так далеки, словно находятся на разных планетах. Единственное, о чем им удалось договориться, это о совместном обеде. Так не может продолжаться, если им не хочется, чтобы страдал ребенок. Тайлер сам готов попробовать все изменить. Готов, чего бы это ни стоило. Вопрос оставался прежний, готова ли она?

– Не торопись, приятель, все постепенно, – пробормотал Тайлер себе под нос, сворачивая на больничную стоянку. – Сначала найди себе приличное жилье. Если она поймет, что ты здесь надолго, то станет, возможно, относиться к тебе более благосклонно.

Но беременность Тессы произвела на него куда большее впечатление, чем он ожидал. Она стала еще милее, еще соблазнительнее, еще женственней, если такое возможно. Как ему хотелось прикоснуться к ней. Ощутить, как налились ее груди, и поцеловать их. Приложить ухо к ее животу и услышать, как там бьется маленькое сердечко.

Но Тесса выглядела такой хрупкой. По ее собственному признанию, она слишком утомлялась в последние дни и слишком много нервничала. Не совсем удачная комбинация для женщины, у которой уже был выкидыш.

Постепенно злость, переполнявшая его всю дорогу от Майами до Гринфилда, истощилась, место агрессии заняла нежность. Тайлер пересмотрел свои позиции.

Поймав себя на мысли, что вместо простой холостяцкой квартиры, которую планировал подыскать, он уже подумывает о просторном домике для большой семьи, окруженном живой изгородью, с несколькими спальнями и кухней, мистер Ливингстон улыбнулся. И вдруг его осенила еще одна идея, единственно правильная.

Не слишком ли много он потребует от нее, если предложит выйти за него замуж?

Это решение рассеяло неопределенность, в которой, как в тумане, Тайлер находился последние месяцы. Вдруг ему захотелось этого больше всего на свете.

Конечно, в разговорах о любви не было смысла – они не растопят ее сердце после того, как он с ней обошелся. Надо избрать другую тактику.

– Подумай о ребенке, – скажет он. – У малыша должны быть оба родителя и, кроме того, нельзя допустить, чтоб беспомощное существо расплачивалось своим благополучием за наши ошибки. Мы все обязаны сделать ради его здоровья и счастья.

Тайлер Ливингстон не оставит ее в покое, пока Тесса не согласится. Во-первых, никогда, ни один его ребенок не будет носить печального клейма незаконнорожденного и страдать от того, что родному отцу на него наплевать. А во-вторых, мисс Уизерспун нужен муж.

Да, ей пришлось вернуться домой за поддержкой, но там она получила лишь временную передышку. Молодая женщина, ждущая ребенка, должна быть как за каменной стеной. В сложившейся ситуации трудно рассчитывать на помощь старины Барта. Так что Тайлер резонно посчитал свою кандидатуру на роль защитника единственной и вполне подходящей.

Когда он вернулся в свой номер в «Голден Диаре», то первым делом проверил автоответчик: сообщений не было, что уже являлось хорошим знаком. По крайней мере она не передумала. Он зарезервировал столик в «Фавола Фьюме» и плеснул себе виски, прикидывая, каким образом лучше сделать ей предложение.

Когда Тайлер свернул к холму, за которым располагались старинные поместья, вроде особняка Уизерспунов, ему пришлось резко сбавить скорость. На дорогах из-за сильного гололеда образовались ужасные пробки. Машины ехали гуськом, одна за другой, и обогнать того, кто был впереди, практически никому не удавалось.

Даже «скорой помощи», завывающей сиренами, было сложно пробиться сквозь ряд машин. Тайлер, как и все, свернул на обочину, уступая ей дорогу, а потом пятнадцать минут потерял на то, чтобы вытолкнуть машину из канавы. Он приехал почти на двадцать минут позже условленного срока.

– Добрый вечер, Эндрю, – поздоровался он с открывшим дверь дворецким. – Я заехал за Тессой.

Старик выглядел очень встревоженно.

– О, сэр, мисс Уизерспун нет дома.

Неужели Тайлер забыл, что они договорились встретиться в кафе? Может, он что-то не так понял? Или она?

– Как это нет? А где она?

– В больнице. «Скорая помощь» недавно уехала. Вы должны были ее встре…

Тайлер не дослушал дворецкого. Он вообще ничего не слышал, кроме громкого биения своего сердца и застрявшего в ушах пронзительного воя сирен. Ему вспомнился звук работающих внутри приборов, который он успел расслышать, когда машины встретились в пути. Помощь по дороге в больницу оказывают при действительно острой необходимости.

Он бросился к своей машине, заскочил в нее и направился к госпиталю, едва осознавая, что все время повторяет:

– О Боже, пожалуйста, не допусти этого снова! – Вряд ли отдавая себе отчет в том, что первый раз в жизни просит Бога помочь.

Это его вина. Сам натворил, своими преследованиями, угрозами, оскорблениями. «Ты разрушаешь все, до чего дотрагиваешься», – сказала Тесса и была права. Но только не в этот раз, Боже, пожалуйста! Он же врач! И кровь его ребенка на его руках; разбитое сердце и разрушенный покой единственной женщины, которую он когда-либо любил на его совести!

Так как Тесса была дочерью Барта Уизерспуна, ей предоставили отдельную палату. Принесли чай, дали на подпись какие-то бумаги и заверили, что волноваться не стоит. Врачи пообещали сделать все возможное и невозможное, чтобы помочь, но ей следовало набраться терпения. Они извинились, что в данный момент никто не сможет составить ей компанию. Субботние дни – самое жаркое время в отделении «Скорой помощи», а сегодня из-за гололеда на дороге больше аварий, чем обычно.

Врачи, медсестры, их белые халаты слились в единый поток, сквозь который она четко видела одно лицо. Ее не оставляло сознание непоправимой ошибки, – не стоило говорить отцу, что Тайлер вернулся, и она идет с ним обедать. Бедняга и так слишком ослаб. Даже спуститься в гостиную было для Барта тяжелым испытанием. Он умирал, Тесса знала это, но упрямо хотел дожить до рождения внука или внучки.

В коридоре скрипели резиновые подошвы больничной обуви, громыхало провозимое мимо оборудование, со стуком открывались и закрывались двери лифта.

Неожиданно все вокруг засуетились. Из-за стен больницы донесся сигнал тревоги – подкатила очередная машина с пациентом. Послышались голоса: тихие успокаивающие, принадлежавшие медсестрам, и требовательный мужской… Ей показалось, что кто-то произнес «мистер Уизерспун»…

Воздух вокруг наэлектризовался. Тесса хотела встать, броситься в операционную, где пытались, она поняла это, привести в чувство ее отца. Но тело словно стало каменным, оно не слушалось свою хозяйку, и при этом мозг ее лихорадочно работал.

А потом распахнулась дверь, и на пороге возник Тайлер. Измученный, он подбежал к ней, крепко обхватил и срывающимся голосом почти прокричал ее имя.

О, плохие новости, даже он так расстроен!

От этой мысли у нее все поплыло перед глазами. Тесса вцепилась в Тайлера, чтобы не упасть, но ее обволакивал туман, она задыхалась в нем, пока, в конце концов, вязкая серая мгла не поглотила все вокруг.

– Открой глаза, Тесс! – Голос Тайлера, глубокий, нежный, успокаивающий, проникал сквозь темноту, звал за собой к свету.

Она послушалась и увидела его, склонившегося над ней.

– Вот умница… – Он гладил ее по голове и улыбался. – Ты предупреждай, если еще раз захочешь упасть в обморок. Такие пике привлекают внимание противоположного пола, но как бы мужчина сам потом не лишился чувств.

– Как можно лишиться того, чего нет? – язык еще заплетался. – Ты сделан из железа.

– Уже нет, хорошая моя. Ты его расплавила.

Страх опять сковал все ее члены, когда улыбка сошла с его лица. По привычке, появившейся у Тессы пару месяцев назад, она обхватила живот руками и почувствовала прилив сил, ощутив его выпуклость.

– Все на месте, – успокоил ее Тайлер.

– Отец, – прошептала она, пытаясь сесть. – Я слышала сигналы тревоги. Скажи, это его привезли?

– Они касались не Барта, любимая, – заверил Тайлер. – Старый вояка держится молодцом.

Тесса увидела его напряженный взгляд.

– Ты мне что-то недоговариваешь. Дай я встану, хочу его увидеть сама.

– Нет. – Тайлер заставил ее снова лечь в кровать. – Тебя все равно сейчас не пустят к нему. И к тому же что ты можешь сделать из того, что еще не сделано? Так что успокойся, подумай лучше о себе и ребенке.

– Он ведь не серьезно болен. Да? – с сарказмом спросила Тесса. – Я зря волнуюсь по пустякам?

– Нет, любимая, просто опасность в данный момент уже миновала. – Тайлер взял ее руки в свои и поцеловал их, а затем с чувством, которому он редко позволял выходить наружу, пробормотал:

– Мне так стыдно. Я столько всего натворил. Если бы я понимал… – Он потряс головой, на его лице отразилось отчаяние и отвращение к себе. – Почему же ты не сказала, что опять переехала к отцу, чтобы ухаживать за ним?

– А ты бы поверил?

– Конечно!

– Так же, как в Дейтон-Бич, когда я пыталась объяснить, что он плох.

Тайлер какое-то время изучал ее лицо, затем опустил глаза.

– Да, я заслужил твое осуждение. Но теперь хочу помочь. Не буду скрывать, состояние Барта не самое прекрасное. Если он продержится следующие несколько дней, то поправится, что, впрочем, произойдет не скоро. Положись на меня, милая, ты слишком долго несла это бремя одна.

– Кто-то должен ухаживать за ним.

– Мы будем заботиться о нем сами. Я найму сиделку, прослежу за процессом лечения, проконсультируюсь с его врачом.

–. Зачем тебе это, Тайлер? Ты чувствуешь себя виноватым?

– Да, черт возьми! Я испытал такой страх, что постарел лет на десять. Решил, что у тебя опять выкидыш, и все из-за меня.

– Как это?

– Видел же, видел, идиот, как плохо ты выглядела утром, но это не остановило меня, я надавил на тебя. Какой я, к черту, врач? Ведь понимал, что тебе не пойдут на пользу мои нравоучения, и все же продолжал изводить…

Тайлер спрятал голову в ее ладонях.

– Когда Эндрю сказал… Я так испугался, Тесс. За тебя и за ребенка.

– Никогда бы не подумала, что тебя может что-то напугать.

Он горько усмехнулся.

– Ты не видела меня час назад. Я чуть не посбивал все машины, когда мчался сюда, и с ужасом представляю, какая у меня теперь будет репутация среди персонала «Скорой помощи».

– Я рада, что ты здесь со мной! – Тесса дотронулась тыльной стороной ладони до его щеки. – Мне так легче выносить неизвестность.

– Но теперь мне от тебя никуда не деться, – сказал он. – Тесс, выходи за меня замуж. Я хочу, чтоб мы поженились как можно скорее. У нас все получится, обещаю. С сегодняшнего дня все изменилось. Ты увидишь сама.

Как долго ей пришлось ждать эти слова! Но не в такой ситуации она мечтала их услышать. Непонятно было, что сейчас им двигало больше: страх и раскаяние или любовь?

– Нет, – отрезала Тесса. – Я единственный близкий человек, оставшийся у ненавистного тебе Барта Уизерспуна. Он всегда любил меня, пусть по-своему, неотлучно был рядом и старался помочь, пусть и заблуждаясь в чем-то. Теперь моя очередь доказать ему свою преданность.

– Но я тоже тебя люблю! – воскликнул Тайлер.

– И наверняка жалеешь об этом.

– Без любви жить гораздо проще, не спорю. Но я ничего не могу с собой поделать. Ты стала частью меня, и теперь, когда у нас будет ребенок, я посмотрел правде в глаза.

Его слова прозвучали так, как будто ему пришлось посмотреть в глаза неизбежной и нежелательной реальности, что было невыносимо. Выходит, все, чего они добились, это жалкой пародии на счастье, тогда как оно само неизменно ускользало от них.

– Я понимаю, здесь не самое подходящее место строить планы на будущее, – продолжал Тайлер, видя застывшее на ее лице сомнение. – Но я действительно считаю, что будет только лучше, если мы поженимся.

– Этого мало. Даже в браке по расчету должен присутствовать элемент романтики, чтобы совместная жизнь не стала совсем отвратительной.

– Думаю, у нас будет не только элемент. Наша любовь сможет озарить все небо.

– Вероятно, но если ты действительно меня так любишь, как утверждаешь, то не должен давить, особенно сейчас. Пока не время принимать такие решения.

Тесса поднялась с кровати и направилась к двери.

– Мне не нужен муж, соединивший свою судьбу с моей только из сострадания. А из прошлого горького опыта я знаю, что меньше всего тебе подходит жена, докучающая своими проблемами.

– Люди меняются, Тесс, – в отчаянии воскликнул Тайлер. – Я действительно изменился, и докажу это.

Вместо ответа она стремительно вышла в коридор.

– Ты куда? – Ливингстон схватил ее за руку у лифта.

Тесса подняла на него свои прекрасные глаза, во взгляде которых застыла мука.

– Ты как думаешь? К отцу.

– Нет. – Он преградил ей дорогу, хорошо зная, какие картины можно увидеть в реанимационном отделении. Содрогающееся в конвульсиях от электрошока тело – зрелище не для слабонервных. Рвота, испражнения, абсолютная потеря человеческого облика… Чтобы вынести все это, нужны стальные нервы. А из того, что он слышал, Барт мог находиться как раз в таком состоянии. Лучше дочери его сейчас не видеть.

– Давай я схожу, все выясню, а ты подожди меня здесь.

– Нет. Как я узнаю, что ты от меня ничего не скрываешь?

– Несмотря на все мои остальные грехи, я никогда не врал тебе, Тесса. Пошли со мной в реанимацию, но, пожалуйста, подожди меня у двери.

Она слегка пожала плечами, и Тайлер принял это за знак согласия. Часы посещения в кардиологическом отделении уже закончились, и холл был пуст. Усадив Тессу в кресло, он направился в реанимационное отделение.

Барт находился в первой палате, но если бы медсестра не указала на него, Тайлер не узнал бы старика. Фигура, лежавшая на кровати, была бледным подобием упитанного мужчины, которого Тайлер видел в последний раз. Только годы опыта помогли ему сохранить спокойствие, когда он придвинул стул и взглянул на своего старого врага.

Тайлер считал, что единственное, на что он способен – это почувствовать к необычному пациенту профессиональную жалость. И теперь не мог понять, почему при взгляде на этого живучего, непокорного бульдога, находящегося в столь жалком состоянии, вдруг испытал необъяснимую грусть.

– Ну что, Барт, – тихо начал Ливингстон. – Вот до чего дошел! Сдаешься, потому что не можешь вынести мысли, что твой внук может быть похож на меня?

– Размечтался! – слабым голосом, но с упрямой ноткой произнес Барт. – Я не уйду со сцены, пока вы с Тессой не исправите то, что натворили. Я же не такой, как ты, Тайлер Ливингстон. Я не бросаю работу недоделанной.

– Если бы я не знал тебя, Барт, то решил бы, что ты хочешь снова увидеть нас вместе, – сказал Тайлер, глядя на монитор у кровати и радуясь тому, что там видит. Старик крепко держится за жизнь, он не сдастся просто так, без борьбы.

У Барта промелькнуло нечто вроде улыбки.

– Может, это не такая уж плохая идея. Кто-то же должен сделать из тебя человека, чтобы твой сын не стыдился тебя.

Тайлер посмотрел прямо в глаза своего бывшего тестя.

– Здесь я с тобой согласен. Поэтому и предложил Тессе выйти за меня замуж. Но она мне отказала, поскольку считает, что мы с тобой никогда не поладим. Так что можешь сдать свой билет на тот свет, старый лис, потому что я не позволю тебе умереть и тем самым нарушить все мои планы.

На этот раз Барт отчетливо рассмеялся.

– Умереть? Черта с два, Ливингстон, я не доставлю тебе такой радости.

– Отлично, – сказал Тайлер, ошарашенный тем, что вот-вот расплачется. – У всех детей должны быть дедушки, а с моей стороны не осталось кандидатов на это звание. Так что тебе придется отдуваться за двоих, хочешь ты этого или нет, и я за этим прослежу. Подумай об этом, а я схожу за твоей дочерью. Она хочет поцеловать своего папу и напомнить ему, как она его любит. Вернусь утром, а пока оставлю в регистратуре записку, чтобы мне позвонили, если тебе что-нибудь понадобится.

– Позаботься о Тессе, – бросил Барт вдогонку. – Здесь и так полно медсестер, чтобы присмотреть за мной.

 

13

На кленах уже набухли почки, когда Барта выписали из больницы. Тесса понимала, что не вынесла бы это тяжелое время выздоровления отца; если бы не Тайлер.

Он постоянно возил ее в госпиталь, давал советы по поводу курса лечения. Угадывал все ее желания, потакал любому капризу, держал за руки, массировал плечи, целовал… Но после той ужасной ночи, когда Тесса думала, что потеряет отца, Тайлер больше не поднимал вопрос о браке.

Как будто тот первый порыв прошел, и он отмел безумную идею жениться на ней.

– Нужно оборудовать спальню для Барта на первом этаже, – заявил он за две недели до возвращения выздоравливающего домой. И сразу же принялся осуществлять свой план, нанял плотников и заставил их переделать библиотеку в просторную комнату с примыкающей к ней спальней для сиделки.

Иногда он приглашал Тессу пообедать с ним в какой-нибудь ресторан, иногда заказывал обеды прямо на дом. Однажды, когда ему предстояла сложная операция в больнице, он чуть было не позвонил Джеффри и не попросил его сопровождать Тессу на курсы для беременных.

Мне не нужен Джеффри, мне нужен ты. Хватит строить из себя галантного джентльмена, хотела она ему сказать.

Может это из-за беременности ее так тянет к нему?

– Я читала, многие женщины становятся такими чувствительными, – хмыкнула Мэган, когда Тесса поделилась с ней своими переживаниями. – Некоторые начинают испытывать отвращение к сексу, а у некоторых, наоборот, просыпается неуемное желание. На твоем месте, я бы набросилась на него, думаю, он был бы не против.

Если бы у нее хватило духу! Но Тесса чувствовала существование какой-то преграды между ними.

– Ты приедешь, когда папу привезут домой? – спросила она чуть погодя у Тайлера.

– Может, не стоит? Думаю, ему будет не до гостей.

– Ты не просто гость, и, по-моему, он обрадуется. Отец так к тебе привязался за последнее время.

– Такое часто случается с пациентами, которые прошли через тяжкое испытание. Он должен снова привыкнуть к своему дому.

– Значит, я тебя тоже не увижу? – спросила она тихим голосом.

Он погладил ее живот:

– Ничего не изменится между нами, Тесса.

Но это все ради ребенка, с горечью подумала она.

Прошла еще неделя. И хотя Тайлер регулярно звонил справиться о состоянии ее отца, ни разу не зашел.

В конце концов, терпение Тессы лопнуло, она позвонила ему и прямо спросила:

– Ты избегаешь меня, Тайлер?

– Конечно нет, – спокойно ответил он.

– Хорошо. Тогда жду тебя в субботу к обеду. Я соскучилась.

– Твой отец присоединится к нам?

– Нет, если не хочешь.

– Если честно, хочу. Даже настаиваю на его присутствии.

Казалось, ее должна бы радовать такая перемена, но она почему-то почувствовала досаду.

Утром в субботу Тесса сходила в парикмахерскую, днем перекусила с Мэган, затем заскочила в продуктовый магазин Сибил сделать заказ на вечер, так как Эндрю, обычно занимавшийся приготовлением пищи, сейчас постоянно спорил с сиделкой, доказывая, что лучше ему самому ухаживать за Бартом.

Ближе к вечеру Тесса расслабилась в ароматической ванне, затем надела новое платье из голубого королевского шелка и золотую цепочку, на которую вместо кулона повесила кольцо, подаренное Тайлером восемь лет назад, по случаю их помолвки, и спрятала его в лиф платья, а цепочку прикрыла жемчужным колье.

Тайлер приехал пораньше и привез с собой две бутылки искрящегося безалкогольного вина.

– Конечно, содержимое не одурачит такого знатока вин, как ты, Барт, но по вкусу это напоминает шампанское и, думаю, подойдет, чтобы отпраздновать твое возвращение домой, – сказал он, чмокнув Тессу в щеку и подавая бокал ее отцу. – За твое здоровье!

– За здоровье внука, – предложил Барт. – Не могу дождаться, когда усажу этого сорванца к себе на колени. Имя уже выбрали?

– Только не Барт, если ты на это надеялся, – засмеялся Тайлер. – И не Тайлер.

– Естественно, если родится девочка, – вмешалась Тесса, обиженная, что ее игнорируют. – И, если вы позволите, у меня тоже есть тост.

Она сглотнула, борясь с приступом нервозности из-за того, что теперь все внимание приковано к ней, затем продолжила:

– Вообще-то это скорее предложение, Тайлер. В январе ты просил меня выйти за тебя замуж, и я тогда не ответила. С тех пор ты почему-то не хочешь повторить свою попытку, поэтому я решила сделать все сама. Ты все еще готов поступить, как порядочный мужчина, или идея потухла?

– Вот так-так! – воскликнул Тайлер, чуть не поперхнувшись безалкогольным шампанским. – Ты застала меня врасплох, душа моя. У меня с собой и кольца-то нет.

– Ничего. Зато я приготовилась.

Тесса сняла золотую цепочку, на которой болталось бриллиантовое кольцо.

– До сих пор храню. Если не возражаешь, надень мне его второй раз.

Он выпучил глаза.

– И ты мне доказывала, что ты не романтик!

– Нет, но все же некоторые вещи стоят того, чтобы их хранили. Это кольцо относится к таким реликвиям. Ну что скажешь, Тайлер Ливингстон?

– Как она тебя поймала! Отвечай за свои слова, – прокряхтел Барт.

– Папа, пожалуйста, – пригрозила Тесса отцу. – Ну что, Тайлер? Так и будешь сидеть с открытым ртом, как истукан?

– Тебе не кажется, что сначала нужно обсудить кое-какие вопросы?

– Какие?

Тесса чувствовала себя полной дурой: предложить ему свое сердце и получить вежливое «Нет, спасибо» в ответ.

– В прошлый раз, когда я поднял вопрос о браке, ты не была уверена, что этот эксперимент стоит повторить. Что же заставило тебя изменить свое мнение?

– Ты. Если я и нуждалась в доказательстве, что ты меня действительно любишь, то уже его получила. Я не хочу растить нашего ребенка одна, Тайлер. Пусть он знает не понаслышке, какой замечательный у него отец. Но не рассчитывай, что буду умолять тебя жениться на мне, так что соглашайся сразу или сейчас, же покончим с этим.

Тайлер сосредоточенно свел брови.

– Хм, – произнес он, кидая хитрый взгляд в сторону Барта. – А где мы будем жить?

– Думаю, мой дом вполне уютный, и в нем три спальни. Я знаю, как ты относишься к папиной помощи, но он все равно не сможет остаться в стороне.

Тайлер покачал головой.

– Боюсь, что не могу с этим согласиться.

Тессу охватило разочарование.

– Что же… Все твои разговоры о том, что люди меняются, о том, что ты готов идти на компромисс, на самом деле оказались пустой болтовней! Мой отец пригласил тебя в свой дом, показал, что больше не держит на тебя зла, а ты упрямо цепляешься за прошлые обиды!

– Я разве сказал что-либо подобное? – Он повернулся к старику и театрально развел руками. – Ты слышал, Барт?

– Насколько я слежу за ситуацией, ты вообще не успел еще ничего сказать, – ответил тот, разглядывая пузырьки в своем бокале. – Говорит в основном Тесса, и что-то не складно у нее получается. Может, наконец, уже скажешь ей, что у тебя на уме.

– Ты прав.

Тайлер подошел к Тессе, взял из ее рук бокал, поставил его на стол и упал на одно колено.

– Давай покажу тебе, как надо делать предложение, душа моя.

Его глаза оказались на уровне ее огромного живота, который он погладил и произнес:

– В свете того, что наш ребенок родится уже через шесть недель, я падаю ниц. Да, я женюсь на тебе, Тереза Уизерспун, но забудь про свой домик, так как я присмотрел кое-что получше. В этом доме полно пустых комнат, и я собираюсь убедить тебя как можно больше из них переделать в детские.

Она не ослышалась?

– Ты предлагаешь жить здесь? С моим отцом?

– Вообще-то я не собирался выселять его отсюда, если ты на это намекаешь. Особняк все еще принадлежит ему.

– Но вы же никогда не могли прийти с ним к согласию, ни по одному вопросу.

– Думаю, теперь мы пришли к некоторому компромиссу, по крайней мере, в одном. Мы оба хотим видеть тебя счастливой, любовь моя. И не будем кидаться друг на друга каждый раз, когда окажемся рядом.

– Не спорь с ним, Тесса, – вмешался отец. – Если мужчина задумал чего-то добиться, женщине вряд ли удастся его отговорить.

– Помолчи, Барт, пока ты еще ничего не испортил, – попросил будущий зять.

К огромному удивлению, ее отец послушался. Тайлер еще держал ее руки в своих ладонях.

– Что скажешь, Тесса?

От охвативших ее чувств, она была не в состоянии вымолвить ни слова. Неправильно расценив ее молчание, приняв его за сомнение, Тайлер сжал ее пальцы.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское, душа моя, помнишь?

– Я знаю. – По ее щекам покатились слезы счастья.

– Она не должна плакать, Тайлер Ливингстон, – сказал Барт. – Это часть нашего договора.

– Это всего лишь разыгравшиеся гормоны, такое бывает во время беременности, – заявил тот. – Успокойся, старина, со мной она в безопасности.

Тесса знала, что так оно и есть.

– Давай рискнем, – пробормотала она, улыбаясь сквозь слезы.