Аптека Праудфут находилась на северо-западном углу Ленокс-авеню и Сто двадцать третьей улицы. В витрине висела вывеска, выполненная из шестидюймовых неоновых букв синего цвета. Я оставил машину за полквартала и подошел поближе. На витрине, в прозрачном синем свете, лежали пыльные образцы. Маленькие круглые полки по обеим сторонам витрины заставлены выцветшими коробочками с гомеопатическими лекарствами. На задней стенке – прикрепленная кнопками многоцветная анатомическая схема человеческого тела; живот был вскрыт и можно было увидеть кишечную «набивку». Каждая картонная полка соединялась с соответствующим внутренним органом провисшими атласными лентами. На лекарстве, соединенном с сердцем, значилось: «Благотворный экстракт из белладонны Праудфут».

За задней стенкой витрины виднелась часть магазина. С жестяного потолка свисали лампы дневного света; старомодные застекленные стеллажи из дерева тянулись вдоль дальней стены. Единственным движущимся предметом был маятник настенных часов.

Я вошел внутрь. В воздухе витал едкий запах благовоний. Когда я закрыл дверь, над моей головой звякнул колокольчик. Я быстро огляделся. На вращающейся металлической подставке возле входа располагалась коллекция сонников и брошюр по любовным проблемам, соперничающих друг с другом в борьбе за покупателя своими яркими многоцветными обложками. Кроме того, пирамидальная горка демонстрировала «порошки удачи», расфасованные в высокие цилиндрические коробки из картона. «Утром насыпь немного порошка себе на костюм и номер, взятый наугад из сонника, обеспечит тебе на сегодня солидный куш».

Я разглядывал ароматизированные цветные свечи, гарантирующие удачу при длительном пользовании, когда из задней комнаты вышла симпатичная смуглокожая девушка девятнадцати-двадцати лет в белом халате. Волнистые волосы до плеч напоминали полированное красное дерево. На изящной кисти позвякивало несколько тонких серебряных браслетов.

– Чем могу помочь? – спросила она и, несмотря на тщательно поставленную дикцию, в голосе ее слышалось мелодичное «калипсо» [Песни негритянского происхождения у народов Вест-Индии.] Карибского моря.

Я сказал первое, что пришло в голову:

– У вас есть корень «Джон-Завоеватель»?

– В порошке?

– Мне нужен целый корень. Разве действие амулета не зависит от его формы?

– Мы не продаем амулеты, сэр. У нас гомеопатическая аптека.

– А как назвать эти штуки на витрине? Патентованными лекарствами?

– У нас есть кой-какие новинки, но немного.

– Я пошутил, извините. Не хотел вас обидеть.

– Ничего страшного. Скажите, сколько «Джона-Завоевателя» вам нужно, я взвешу.

– Нет ли поблизости мисс Праудфут?

– Я – мисс Праудфут.

– Мисс Эванджелина Праудфут?

– Я Эпифани. Эванджелина была моей матерью.

– Вы сказали «была»?

– Мама умерла в прошлом году.

– Мне очень жаль.

– Может, оно и к лучшему. Она долго болела. Лежала пластом несколько лет.

– Она оставила вам милое имя, Эпифани, – сказал я. – Оно вам идет.

Ее лицо цвета кофе с молоком порозовело.

– Она оставила мне гораздо больше. Эта аптека дает прибыль уже сорок лет. Значит, у вас дело к маме?

– Нет, мы никогда не встречались. Я надеялся, что она ответит на некоторые вопросы.

Топазовые глаза Эпифани потемнели.

– Вы что, легавый?

Я улыбнулся. На моих медовых устах уже отпечаталась было визитная карточка журналиста из «Взгляда», но я предположил, что девушка слишком умна, чтоб попасться на эту байку, и поэтому сказал:

– Частная лицензия. Могу показать фотокопию.

– Спрячьте вашу грошовую фотокопию. О чем вы хотели поговорить с мамой?

– Я ищу человека по имени Джонни Фаворит. Она напряглась. Словно кто-то прикоснулся к ее затылку ледяным кубиком.

– Он умер, – сказала она.

– Нет, он жив, хотя многие думают, что умер.

– Для меня разница невелика.

– Вы знали его?

– Никогда не встречались.

– Эдисон Суит сказал, что Джонни – друг вашей матери.

– Это было до моего рождения.

– А ваша мать говорила когда-нибудь о нем?

– Послушайте, мистер… как-вас-там, даже если мать мне что-нибудь говорила – с чего вы взяли, что я буду болтать об этом? Я пропустил ее реплику мимо ушей.

– Меня интересуют последние пятнадцать лет. Вы, или ваша мать, не встречали его?

– Повторяю, мы никогда не встречались, а меня, кстати, знакомили со всеми друзьями матери.

Я вытащил бумажник – тот, в котором носил наличные, – дал ей карточку своей конторы «Кроссроудс» и вздохнул:

– Ну ладно. На особую удачу я и не рассчитывал. Там, на визитке, номер телефона моего агентства. Я хочу, чтобы вы позвонили, если что-нибудь вспомните или услышите о ком-то, кто встречал недавно Джонни Фаворита.

Она улыбнулась, но весьма прохладно.

– Зачем вы его преследуете?

– Вовсе не преследую: просто хочу узнать, где он находится. Она сунула мою карточку в стакан, стоявший на кассовом аппарате.

– А если он умер?

– Мне заплатят в любом случае.

На этот раз на лице ее заиграла настоящая улыбка.

– Надеюсь, вы отыщете его под шестью футами земли.

– Меня это не опечалит. Пожалуйста, не выбрасывайте мою визитку. Никогда не знаешь, как повернутся обстоятельства.

– Это верно.

– Спасибо. Извините, что отнял у вас столько времени.

– Так вы не захватите с собой «Джонни-Завоевателя»?

Я расправил плечи.

– Неужели похоже, будто я в нем нуждаюсь?

– Мистер Кроссроудс… – начала она и рассмеялась от всей души, – вы похожи на человека, которому всегда нужна помощь, – чья угодно.