Пупс Суит занял всю третью страницу в «Дэйли-Ньюс». В заметке под оглушительным заголовком «СВИРЕПОЕ РИТУАЛЬНОЕ УБИЙСТВО» я не нашел ни слова о том, что затолкали ему в глотку, зато приводился снимок кровавых рисунков на стене, и еще один, где Пупс играл на пианино. Тело обнаружил гитарист из трио, заехавший за боссом перед работой. Его отпустили после допроса. Подозреваемых не было, но в Гарлеме многие знали, что Пупс давно состоял в тайной секте вудуистов.

Я прочел утреннюю газету в вагоне подземки по дороге в центр, оставив «шеви» на стоянке в Челси. Моей первой остановкой была Публичная библиотека, где после нескольких неудачных попыток я все же нашел, к кому обратиться, и получил нужную книгу – свежий парижский телефонный справочник. М.Круземарк жила на улице Нотр-Дам де Шан. Я записал номер в записную книжку.

По пути в контору я заглянул в Брайант-парк: хотелось спокойно посидеть и подумать. Я чувствовал, что гоняюсь за тенью. Джонни Фаворит был замешан в зловещих делах подпольного мира вуду и черной магии. Вне сцены он вел тайную жизнь, включавшую в себя черепа в чемодане и гадалку-невесту. Он – посвященный, хунси-босал. Пупс сыграл в ящик за то, что болтал о нем. Каким-то образом имел к этому отношение и доктор Фаулер. Да, хотя никто и не видел Джонни Фаворита, он отбрасывал длинную-длинную тень.

Когда я отпер внутреннюю дверь своей конторы, время уже шло к полудню. Разобрав почту, я нашел чек на 500 долларов от фирмы «Макинтош, Уайнсэп и Спай». Всю прочую макулатуру я сразу бросил в корзинку и позвонил в свою телефонную службу. Сообщений для меня не было, хотя этим утром три раза звонила какая-то женщина, не пожелавшая назвать себя.

Затем я попытался дозвониться до Маргарет Круземарк в Париж, но заокеанская телефонистка не могла получить ответ, несмотря на двадцатиминутные старания. Я набрал тогда номер Германа Уайнсэпа на Уолл-стрит и поблагодарил за чек. Он поинтересовался, как продвигаются дела, и я ответил «прекрасно», намекнув, что хотел бы связаться с господином Сифром. Уайнсэп заметил, что днем у него назначена деловая встреча с хозяином, и он передаст мою просьбу. Я выразил ему признательность, мы тепло распрощались и повесили трубки.

Я уже взялся за пальто, когда зазвонил телефон. Это была Эпифани Праудфут, она казалась запыхавшейся.

– Я должна вас немедленно увидеть.

– Что случилось?

– Не хочу говорить по телефону.

– Где вы сейчас находитесь?

– В своем магазине.

– Не торопитесь. Я сейчас выйду перекусить, а через час мы можем встретиться у меня в конторе. Знаете, где это?

– У меня есть ваша карточка.

– Отлично. До встречи.

Она повесила трубку не прощаясь.

Заперев чек адвоката в конторский сейф, я уже собрался было уходить, как вдруг услышал звук открывающейся двери. Моя контора всегда рада клиентам; вот почему на дверях под названием фирмы написано «ВОЙДИТЕ». Но обычно – клиенты стучат. Ввалиться в контору без единого слова мог только легавый или какой-нибудь непрошеный гость. Иногда – оба в одном лице.

На сей раз это был коп в наброшенном на коричневый мохеровый пуловер сером габардиновом плаще и коротковатых брюках, манжеты которых не слишком скрывали грубые башмаки и белые спортивные носки.

– Вы Энджел? – рявкнул он.

– Да, точно.

– Я детектив, лейтенант Стерн. Этой мой напарник, сержант Деймос.

Он кивнул в сторону открытой двери, где стоял, нахмурившись, мужчина с бочкообразной грудью, в одежде портовика: вязаная шерстяная шапочка и куртка в черно-белую клетку. Щетина у него на лице была настолько темной, что – даже сбритая – смотрелась, как пороховой ожог.

– Чем могу служить, джентльмены? – спросил я. Стерн, верзила с квадратной челюстью и носом как у здорового ледокола, выпятил вперед свой «квадрат» и мрачно произнес сквозь зубы:

– Мы бы хотели задать вам парочку вопросов.

– Весь к вашим услугам. Я как раз собирался пойти позавтракать. Не хотите присоединиться?

– Лучше поговорим здесь, – предложил Стерн. Его напарник закрыл дверь.

– Ну что ж… – Я обошел стол и извлек бутылку канадского виски и коробку своих рождественских сигар. – Это все угощение, которое я могу вам предложить. Бумажные стаканчики – у водоохладителя.

– Никогда не пью на службе, – заметил Стерн, угощаясь пригоршней сигар.

– Сочувствую. А мне пора позавтракать. – Я поднес бутылку к охладителю, налил полстакана и добавил на палец воды. – Ваше здоровье.

Стерн сунул сигары в нагрудный карман.

– Где вы были вчера утром, около одиннадцати?

– Дома. Спал.

– Завидую тем, кто работает сам на себя, – процедил Стерн напарнику. Тот хрюкнул в ответ. – А почему вы дрыхнули, когда все давно работали, Энджел?

– Я работал допоздна позавчерашней ночью.

– И где же это было?

– В Гарлеме. А в чем дело, лейтенант?

Стерн извлек из кармана плаща одну вещицу и показал ее мне.

– Узнаете?

– Одна из моих визиток, – кивнул я.

– Может, потрудитесь объяснить, как она оказалась в квартире убитого?

– Пупса Суита?

– Вот-вот, расскажите-ка об этом. – Стерн сел на краешек моего стола и сдвинул шляпу на затылок.

– Да рассказывать-то не о чем. Я отправился в Гарлем, чтобы повидать Суита.

Мне нужно было расспросить его по поводу работы, которой я занимаюсь. Как я и ожидал, он оказался бесполезен. Я дал ему свою визитку на случай, если что-то прояснится.

– Не слишком убедительно, Энджел. Попробуйте-ка еще раз.

– Ладно. Мне поручено найти пропавшего человека. Объект моего внимания исчез более двенадцати лет назад. Одной из немногих ниточек было старое фото, где парень снялся вместе с Пупсом. Прошлой ночью я поехал в центр, чтобы попросить его помочь мне. Вначале, когда я заговорил с ним в «Красном петухе», он начал осторожничать, и я решил проследить за ним. После работы он отправился в Парк. Они там устроили какую-то церемонию вуду, возле Меера, – потусовались и убили петуха. Я чувствовал себя туристом.

– Кто это «они»? – спросил Стерн.

– Цветные, человек пятнадцать – мужчины и женщины, я никого из них раньше не видел, кроме Пупса.

– И что вы сделали?

– Ничего, Пупс покинул парк один. Я ехал за ним до дома, а там… убедил его поговорить со мной. Он сказал, что не видел парня, которого я ищу, с тех самых пор, как был сделан снимок. Я дал ему визитку и попросил позвонить, если он что-нибудь вспомнит… Сейчас вам понравилось больше?

– Не намного. – Стерн равнодушно обозревал свои толстые ногти. – Интересно, а как вы его убедили?

– Психология, – скромно объяснил я. Стерн поднял брови и оглядел меня с тем же равнодушием, с каким только что рассматривал ногти.

– И кто же объект вашего интереса? Тот, что исчез?

– Я не могу дать вам эту информацию без согласия моего клиента.

– Чепуха, Энджел. Вы вряд ли поможете своему клиенту, если я заберу вас с собой, а именно это я и собираюсь сделать.

– К чему сердиться, лейтенант? Я работаю на адвоката по имени Уайнсэп. У меня такое же право на конфиденциальность, как и у него. Не стоит тратить городские деньги на мою доставку в участок, ведь я не пробуду там и часа.

– Номер телефона этого адвоката? Я записал его в своем конторском журнале и, вырвав страничку, подал ее Стерну.

– Я рассказал вам все, что знаю. Судя по тому, что напечатано в газете, с Пупсом разделались его друзья-сектанты, любители куриных потрохов. Если вы прихватите кого-нибудь из них, я рад буду помочь в опознании.

– Очень благородно, Энджел, – усмехнулся Стерн.

– Что это такое? – Деймос, бродивший по конторе, засунув Руки в карманы и посматривая по сторонам, остановился у стены: там, в рамке, над шкафчиком с досье, висел диплом, выданный Йельским университетом Эрни Кавалеро.

– Это диплом ученой степени магистра права, – объяснил я. – Когда-то принадлежал парню, который начал этот бизнес. Он уже умер.

– Сентиментальность? – пробормотал Стерн – опять сквозь губы, как чревовещатель.

– Придает солидность.

– А что в нем сказано? – захотел узнать Деймос.

– Понятия не имею, Я не читаю на латыни.

– Вот оно что. Латынь.

– Именно.

– Будь это даже иврит, тебе какая разница? – осведомился Стерн. Деймос пожал плечами.

– Еще какие-нибудь вопросы, лейтенант? – спросил я. Стерн вновь уставился на меня свои безучастным взглядом. По его глазам видно было, что он никогда не улыбался. Даже во время допроса третьей степени. Он просто делал свою работу.

– Нет. Можете отправляться завтракать вместе со своим правом на конфиденциальность. Беспокоиться вам особо нечего, подумаешь, помер какой-то черномазый. Всем насрать на него.

– Угу. Позвоните, если понадоблюсь.

– Да ух не преминем. Нет, каков принц, а, Деймос? Мы вместе втиснулись в крошечный лифт и спустились вниз, не произнеся ни слова.