Казалось, это пространство было бескрайним: она парила высоко в небе над необыкновенными просторами. Внизу мелькали города, реки, а Дженнифер летела все дальше, все больше отдаляясь от своих воспоминаний. Она купалась в бесконечности, и так хорошо, так свободно было в небе, что возвращаться на землю совсем не хотелось…

Дженни осознала себя снова сидящей в комнате, совсем пустой, без единого стула. Только огромное, до пола, окно открывало вид на прекрасный сад. Распускающиеся цветы вызвали грусть: ее погибшие друзья – Антонио, Джек, Оливия – уже никогда не смогут насладиться этими яркими красками и душистым благоуханием…

– Дженни! – позвал ее вдруг кто-то знакомым голосом, и девушка вздрогнула от неожиданности.

Рядом с ней улыбаясь стоял Джек – тот самый Джек, который готовил ей пирожные и так мечтал о коронном блюде, сделанном с помощью японских ножей…

– Джек! Но ведь ты же… умер… Тебя нет! – сказала она призраку. Слезы прокладывали дорожки по ее щекам.

– Кому, как не тебе, знать, что смерть – просто дверь в другую жизнь, – улыбнулся Джек, протягивая к ней руки.

Ухватившись за его ладонь, девушка поднялась к нему.

– Спасибо тебе, малышка! – снова улыбнулся бывший повар.

– За что?! Ты погиб из-за меня. Это я в долгу перед тобой…

– Никаких долгов! Ты вернула мне мою душу, маленькая бесстрашная колдунья, не побоявшаяся вызвать на поединок самого сильного мага. Ты помогла тем, кого считала друзьями, и заставила вспомнить меня о моей истинной сути… Последним поступком я искупил свои прошлые ошибки, и теперь… Теперь я свободен! – Джек подхватил Дженнифер на руки и закружил ее, словно маленькую девочку.

Она перестала плакать.

– Ты говоришь правду, Джек?

– Ну конечно! И я рад, что нашел тебя. Теперь мы можем попрощаться как старые друзья. – Он наконец опустил ее на землю, но задержал ладони в своих. – Прощай, моя маленькая храбрая Дженни! Я всегда буду помнить тебя.

– И я тебя, Джек! Прощай…

Она смотрела, как он неспешно идет к двери, распахнувшейся перед ним. Неожиданно рядом с Джеком в дверном проеме возник Антонио. Ничего не говоря, он лишь улыбнулся и помахал Дженни рукой. Вместе они исчезли в потоке сияющего света.

«Так это и есть… смерть? – думала девушка, глядя вслед этим двум людям, успевшим стать для нее дорогими. – Значит, я тоже когда-то уйду через эту дверь… Но куда?…»

Дверь закрылась, и Дженни снова осталась одна. Однако теперь на душе у нее посветлело, как светлеет небо после отшумевшей грозы.

– Я буду помнить вас, помнить всегда, – промолвила она, все еще глядя на закрывшуюся дверь.

– И не только их. Меня ты тоже не забудешь, маленькая убийца, – прошелестело прямо над ухом Дженнифер, и она с ужасом обернулась. Рука сама собой потянулась за мечом. Меча не было, но и ее враг тоже стоял безоружный.

Бенджамин Руфф изменился с их последней недавней встречи – теперь перед ней предстал средних лет мужчина с серебристыми ниточками седины в волосах. Почти такой же, каким она запомнила его в роскошном кабинете главврача еще до сражения, будучи пациенткой клиники. Только сейчас доктор Руфф уже не вызывал у нее того подспудного ужаса, ореол которого обычно окружал его особу. Теперь перед ней стоял обыкновенный человек с усталыми глазами. Дженни чувствовала, что больше не боится его.

– Встретимся в твоих кошмарах, дорогая, – язвительно прошелестел его голос.

Дженнифер сама удивилась своему спокойствию.

– Нет! У меня больше не будет кошмаров. Ты был моим кошмаром, но я победила тебя, он закончился. Ты мертв!

Руфф качнулся и вмиг словно выцвел на ярком солнце, став почти серым, теряя цвет. Теперь и лицо, и волосы темного мага казались пепельно-дымчатыми.

Высокий силуэт мужчины отдалялся от нее, приближаясь к той же двери, открытой в другую реальность, но вместо потоков света за ней сейчас поднималась, сплетаясь жадными клубками, белая мгла.

Он отдалялся, унося с собой вопрос, ответ на который ей так необходимо было знать…

– Но почему, Руфф? Почему ты сделал все это, зачем? Ведь ты же когда-то любил ее! – выкрикнула вдруг Дженни.

Бенджамин, остановившись, бросил на девушку взгляд через плечо. Одна его бровь удивленно приподнялась.

– Почему? Ты действительно хочешь знать это?

Он вдруг оказался рядом с ней; его голос звучал отовсюду, и вся гамма чувств этого голоса передалась вдруг и ей. Словно граница между ними стерлась и на какое-то мгновенье она сама стала Бенджамином Руффом…

– Я рано почувствовал вкус силы… Мне всегда сопутствовали успехи и достижения, однако я хотел большего, пока в какой-то момент ощутил, что преград нет вообще… Умница Николь… Она была слишком юной, слишком наивной. И никогда не умела скрывать своих чувств. О ее любви ко мне не знал разве что слепой… Принять этот подарок было бы слишком просто… Хотя, может быть, я оценил бы ее по-другому, не будь рядом ее – Элисон… Девушка, в которую влюблялся едва ли не каждый, кто ее видел. Умная, красивая, недоступная… Лучше всех. Она просто обязана была стать моей! Но выбрала другого… Неужели ты думаешь, что я простил бы ей это оскорбление, эту пощечину? Я должен был во что бы то ни стало доказать – ей, себе и другим магам, – что она сделала ошибку… Ради этого я отважился на такое, о чем раньше не решался даже подумать… Я продал свою душу самому исчадию зла – Черному Демону. Стал его рабом, только чтобы заполучить неведомую ранее силу. Но он обманул меня – особой силы я не получил, зато навсегда попал в плен. И я вынужден был принять новые условия игры, чтобы вернуть себе могущество. Я видел, что с каждым днем душа моя мертвеет, но меня это не беспокоило. Наоборот, мне хотелось поскорее освободиться от всего человеческого, чтобы никакие эмоции не мешали мне жить… Я должен был постоянно приносить ему все новые и новые жертвы. И однажды мне понадобилось убить ребенка. Я готов был к этому, но они выследили меня – кучка этих никчемных магов. Я с легкостью мог бы уничтожить их. Но мой меч предал меня. Если бы не он, все они давно гнили бы в загробном мире. Я потерял всю свою силу и едва не умер. Меня спасла только любовь Николь… Она думала, что я снова буду прежним. Какая глупая наивность! Все эти годы я хотел заполучить одну лишь Элисон, она стала для меня идеей фикс. Она должна была выбрать меня, меня! Понимаешь?… И тогда, в приступе ярости, я решил убить их – Элисон и ее возлюбленного.

Он замолчал.

– Но зачем ты приносил людям столько зла? Неужели лишь по принуждению?

Бенджамин усмехнулся презрительно и горько.

– По принуждению? Конечно же нет. И что называешь злом ты, ведьма-недоучка? – Глаза его блеснули холодным огнем, и улыбка пропала с лица. – Тебе не понять этого. Играть в свою игру, где твоими марионетками становятся другие люди. Повелевать их судьбами, строить вокруг себя свою собственную реальность, свой мир! Чувствовать себя богом, творящим и уничтожающим согласно собственной воле… Нет ничего, что могло бы сравниться с этим! Я был счастлив по-своему… И не тебе меня судить за мои поступки. Как и никому иному. И это я заберу с собой… в тот мир, – он кивнул туда, где хищно клубился туман.

Бенджамин снова стал отдаляться, притягиваемый распахнутым проходом, который ждал его словно хищник с открытой пастью. Но за несколько шагов от него он опять остановился и обернулся к ней, будто размышляя, стоит ли говорить то, что хотел сказать.

– И последнее… Я знаю, что ты меня не забудешь. Как и воспоминания о тебе не сотрутся из моей памяти даже там, – хищная полуулыбка-полуоскал снова мелькнула на лице Руффа.

Сейчас, глядя на него, вместе с угасающей в сердце ненавистью, девушка ощутила что-то сродни доле уважения: он не боялся! И теперь, уходя за черту, в неизвестность, не страшился того, что ждало его впереди.

– Мы еще встретимся, Дженни! В следующей жизни или после нее. Ведь убийца и жертва связаны – больше, чем хотелось бы. Хотя я никогда бы не подумал, что судьба распределит нам такие роли. Но так даже интереснее… В общем – до встречи!

Он сделал шаг. Потом еще один – и белая мгла протянула к нему свои жадные щупальца.

Дрожа, Дженни наблюдала, как растворяется в ней знакомый силуэт.

– Передай ей… Нет, не надо. Пусть остается все как есть…

Эти слова долетели уже из тумана, который стал медленно таять, поглощая в себе Бенджамина Руффа. Проход захлопнулся, и в сумеречном царстве Дженнифер осталась одна… чтобы сразу же перенестись в залитую солнцем долину, где больше не было никакого Руффа, никаких волнений, а только свежие порывы ветра и радостный скрип качелей. Взобраться на них, весело раскачиваться, доставая до бесконечно голубого неба, такого голубого, как в детстве… И кто это рядом?

– Мама! Папа! Как же я соскучилась!..