В последний день к нам в лагерь явился Бог.

Я-то уже ждал его.

Фельдфебель и мальчики как раз собирали палатки, когда он пришел.

Явление его было ужасно, фельдфебелю стало нехорошо, ему пришлось сесть.

Ребята застыли, как парализованные. Потом понемногу зашевелились, хотя еще совершенно ошарашенные. Вот только Ц. еле двигался.

Он уставился в землю и переступал ногами.

Потом все закричали разом.

Только Ц. молчал.

Что случилось?

Двое рабочих явились к нам в лагерь, два лесоруба с рюкзаками, с пилой и топором. Они пришли сообщить, что нашли мальчика, они захватили его школьное удостоверение.

Это был Н.

Он лежал недалеко от пещер, в канаве, на краю поляны. В голове у него зияла рана. От камня или от удара тупым предметом.

Его убили, сказали лесорубы. Я спустился с ними вниз, в деревню. В жандармерию. Мы бежали быстро. Бог от нас поотстал. Жандармы позвонили в прокуратуру близлежащего городка, а я отправил телеграмму директору нашей гимназии. Прибыла следственная комиссия и отправилась на место преступления.

Там в канаве лежал Н.

Он лежал на животе.

Его сразу же сфотографировали.

Полиция обыскала ближайшие окрестности. С большим пристрастием. Искали орудие убийства и хоть какие-нибудь следы. Было установлено, что Н. убили не в этой канаве, а приблизительно в двадцати метрах от нее. Его тащили в канаву, чтобы никто не нашел, и на земле от тела остался след. Нашли также орудие убийства, острый камень со следами крови. Еще нашли карандаш и компас.

Врач констатировал, что камень бросили в голову Н. с небольшого расстояния и с очень большой силой. Причем по-предательски, сзади.

Преступлению предшествовала ожесточенная борьба: куртка на Н. была порвана. И руки исцарапаны…

Как только комиссия пришла в лагерь, я сразу приметил Ц. Он держался в сторонке.

И у него порвана куртка, и руки тоже исцарапаны — пронеслось в мозгу.

Но говорить об этом я остерегался! Моя куртка была цела, и на руках ни ссадины, но все равно во всем, что случилось, я тоже был виноват!..

Нас допросили.

Как произошло это преступление, никто из нас не знал.

В тот момент, когда следователь спрашивал меня, кого я подозреваю, я опять увидел Бога. Он выходил из палатки Ц. и держал в руке дневник.

Вот он говорит с Р., не спуская при этом с Ц. глаз.

Кажется, малыш Р. Бога не видит, зато, похоже, слышит его хорошо. Его глаза расширяются, как будто он вдруг узрел новую землю.

Следователь повторяет:

— Подозреваете ли вы кого-нибудь?

— Нет.

— Господин следователь, — вдруг вскрикивает Р., — Н. и Ц. все время дрались. Н. прочел у Ц. дневник, и из-за этого Ц. — его смертельный враг, он на самом деле ведет дневник. Дневник лежит в синей жестяной шкатулке.

Все смотрят на Ц.

Он стоит понурив голову, лица не видно. Он бледен, покраснел? Медленно делает шаг вперед, останавливается перед следователем.

Делается очень спокоен.

— Да, — говорит он тихо, — я это сделал.

Он плачет.

Я бросаю взгляд на Бога.

Он улыбается.

Отчего?

И, задав этот вопрос, я перестаю Его видеть. Опять Его нет.