Мессир Реми радостно потирал руки. Честно говоря, способность чему-то радоваться проявлялась у него с годами все реже и реже. Все возможные виды радости он давно проверил на себе и счел их совершенно пустым делом, отвлекающим от более важных занятий.

Но сейчас он ощущал радость, именно радость, как удачливый игрок, придумавший хитрую комбинацию, чтобы обойти своих противников. Надо было просто помочь их жалким умишкам преодолеть запретную черту, и весь мир оказался у него на ладони. К радости добавлялись еще и азарт борьбы, и желание показать всем свою силу, и… вмешаться в ювелирную работу судьбы! Короче, Николя Реми вновь пробудился для эмоций, окрасивших его однообразное существование яркими тонами.

Ему удалось невероятно много – не только приблизить своего человека к чертовой ведьме Маргарите, но и заставить ее поступать так, как мессиру было бы желательно.

Итак, ведьма прибыла в Аркону и уже успела вступить в конфликт с местным князем. Скоро у нее будет там много, очень много врагов, готовых свести с ней счеты, и настанет момент для появления на сцене самого мессира Реми.

Аркона, на счастье, для Реми открыта, и он может разыграть там славное действо. Этакое в старинном эпическом вкусе.

Правда, путь туда, на остров Буян, в обход королевства Мерлина получается долгим. Зато Реми может застать ведьму врасплох. Пора собираться в дорогу…

Еще один человек, вернее не совсем человек, а волшебное существо, проявлял признаки беспокойства о судьбе Маргариты. Это был старый цверг…

Считать ли гномов и цвергов людьми или не считать – каждый решал для себя сам. С одной стороны, они так давно жили плечом к плечу с человеческими особями, что успели перенять людские нравы и привычки и почти перестали отличаться от заурядных хомо саниенсов. С другой стороны, и люди тоже всегда считали гномов своими – вампиров или оборотней принято было бояться, и не без оснований. Но для кого из людей старый добрый садовый гном воплощал бы ужас, летящий на крыльях ночи?

Вот и Эрик, как существо совершенно очеловечившееся, испытывал эмоции, сходные с эмоциями любого дедушки, тревожившегося за любимую внучку.

Ему наконец удалось при помощи своего прибора обнаружить место пребывания Маргариты – она оказалась в Арконе (по мнению Эрика Витольдовича, далеко не лучшее место среди сопредельных миров), а то, что там происходило и что удалось ему разглядеть в хрустальном шаре, не понравилось старику еще больше.

Связи с Маргаритой не было, и передать ей настоятельный совет немедленно вернуться в Москву или хотя бы в Камелот оказалось невозможно.

Побродив по дому в глубоком раздумье, цверг кинулся к клавиатуре своего магическо-технического гибрида и быстро настучал сообщение:

«Надеюсь, наша договоренность остается в силе и вы следите, чтобы девочке не угрожала опасность?»

Электронное послание снова ушло куда-то без всякого адреса, но ответа старик так и не дождался…

Маргарита с тремя московскими ведьмами и тремя рыцарями – Гарольдом, Персивалем и замаскированным иод рыцаря беоритом – отправилась искать пристанище. Чары личины, напущенные на Беорфа, пора было подправить, они уже стали слабеть. А это лучше было бы сделать в уединении.

По дороге гости рассматривали Аркону. Город был красивым и, как многие приморские города, каким-то приветливым, если так можно сказать о городе. Если бы не развешанные там и сям дацзыбао с призывами любить и слушаться князя, он казался бы просто очаровательным.

Горожане были веселыми и нарядными, но вот что настораживало – вокруг расхаживало множество военных патрулей, которые бесцеремонно прочесывали толпу и проверяли каждого, кто казался им подозрительным.

А подозрительными, как поняла Маргарита, стражникам казались беориты и люди, на них похожие. Какое-то количество спустившихся с гор беоритов проживало в Арконе, и им было на это дано официальное разрешение княжескими тиунами, хотя славянское население города и племя человеко-медведей пребывали в состоянии перманентной войны. Что толкнуло беоритов поселиться в стане врага – то ли это шпионы, то ли люди, уставшие от боев и решившие обосноваться в тылу, то ли они считали себя парламентариями, через которых князь и его приближенные могли в случае необходимости вести переговоры с их племенем, – было неясно. Что толкнуло тиунов выдать им разрешение, также оставалось загадкой: денежная мзда или политические расчеты? Но в Арконе имелась крупная беоритская колония. Причем проживали человеко-медведи по всему городу, хотя им удобнее и практичнее было бы обосноваться где-нибудь в одном месте и устроить там свой Беорито-таун.

В настоящих зверей они превращались только в момент опасности, когда вступали в драку, а в спокойном состоянии походили на обычных людей, неуклюжих и наделенных грубоватой внешностью. И арконские стражники весьма тщательно просеивали всех проходящих по улицам, выхватывая взглядом неуклюжих, мешковато одетых, косолапых, волосатых людей и требуя, чтобы те предъявили доказательство, не медведи ли они. А если уж обнаруживались беориты, разговор становился еще более серьезным.

У легально проживающих в Арконе человеко-медведей должны были иметься княжеские ярлыки, удостоверяющие их личность. Если же по каким-то причинам ярлыка не окалывалось, на несчастного беорита сразу кидались несколько стражников (один на одни совладать с ним было трудно, уж очень человеко-медведи были сильны) и волокли в темницу.

Впрочем, у пойманного беорита был шанс избежать проблем, если он сразу же совал стражникам кошель с деньгами. Видимо, поэтому на дежурство по охране порядка в городе дружина выходила практически в полном составе и патрулировала улицы от темпа до темна, а го и ночью, боясь оторваться даже на сон и еду, ведь никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, – вдруг самый толстый кошелек пройдет в этот миг мимо тебя?

Служба в городе считалась настолько хлебной, что больше месяца ни одну дружину тут не держали – выводили на богатырские заставы, то есть в горы, меняя на свежую, призванную из лагерей. Там до предела вымотанные городской охотой дружинники отсыпались, а обитавшие в горах беориты тем временем спускались в долины и, проходя мимо почивавших дружинников, расползались по Арконе, где их ловили новые патрули, поправляя собственные денежные дела.

Когда же у беоритов случался кризис наличности, они прокрадывались на богатырскую заставу и воровали кого-нибудь из княжеской дружины, чтобы запросить выкуп. Дружинники, ругаясь на чем свет стоит, ссыпали в общий мешок деньги, которые настреляли у беоритов, и выкупали своего товарища. Беориты раскладывали монеты по кожаным кошелям, чтобы снова откупаться в Арконе от стражников, а дружинники мечтали, как опять пойдут в стражу и от души пощиплют наглых, разжиревших медведей, позволяющих себе грабить честных витязей.

Видимо, этим круговоротом наличных денег и достигалось гармоническое равновесие, не допускавшее открытой конфронтации и развязывания крупномасштабных военных действий, рассчитанных на полное истребление.

Пока Маргарита со спутниками разыскивала приличный постоялый двор, ей па глаза постоянно попадались живописные группы стражников, хищно бросавшихся па очередного человеко-медведя.

– Вы видите, как тут унижают мой народ? – тихо спросил ее Беорф. – II они еще хотят, чтобы мы платили им покорностью! Беориты не продаются и не терпят продажных тварей. Нам нужна настоящая война…

– Послушайте, сейчас вам трудно в это поверить, но вам нужна не война, а мир. Все вопросы лучше решать за столом переговоров, – попыталась переубедить его Маргарита. – Я из страны, где всегда очень много воевали и теряли бесчисленное множество жизней, и я знаю, о чем говорю.

– Я беорит, а беориты не отступают! – гордо ответствовал Беорф. – Мы слишком храбры, чтобы просить о мире прежде, чем отомстим арконцам.

– Вся проблема с вамп, беоритами, в том, что ваша храбрость вас же и ослепляет. Вы слишком безмозглы, чтобы выжить, – бросил ему Гарольд.

Беорф в ответ издал нечто, больше похожее на рык зверя, чем на звуки человеческой речи. Затихшая было вражда между молодыми людьми обещала вновь вспыхнуть ярким пламенем.

Ведьмам пришлось выступить в качестве миротворцев. Первой взяла слово Анна:

– Полагаю, кое у кого с великими идеями, волшебными палочками и магическими кольцами, не будем уточнять имен, найдется что сказать по этому поводу – какие-нибудь избитые идеи про мир во всем мире. Но я как педагог со стажем скажу просто – прекратите ссориться, мальчики. Это не идет на пользу делу.

– Что кое-кому не помешало бы, так это иметь побольше сердца, – отозвалась Жанна.

– А еще кое-кому не помешало бы иметь побольше мозгов, – внесла свою лепту Зоя.

– А вот что мне не помешало бы, так это пара глотков спиртного, – прозаично отозвался юный сэр Персиваль, устав от бесконечных иносказаний. – Мне сдается, что вон тот постоялый двор нам подойдет. И там наверняка могут налить приезжему человеку стаканчик-другой…

Вскоре разнородная компания расположилась в просторном зале трактира, откуда словно ветром выдуло всех посетителей. Хозяин порхал вокруг стола с отчаянным выражением человека, который догадывается, что от нынешних гостей ничего хорошего ждать не приходится. Уже весь город знал о прибывшей издалека чародейке, имевшей странную привычку выращивать на головах у мужчин рога, причем не в переносном, а в самом прямом смысле слова. Она успела поэкспериментировать даже с головой арконского великого князя, показав народу, что неприкасаемых для нее нет.

И теперь у хозяина постоялого двора положение было просто безвыходным – и принимать у себя чародейку страшно, и разгневать отказом невозможно…

А в княжеских покоях после полуночи, когда согласно обещанию Царевны Лебеди рога у князя отпали, были собраны особо доверенные лица.

Княжеское окружение втайне было уверено, что Путята еще легко отделался, ведь в общем и целом он сохранил прежнюю форму тела – слава богам, ни в козла, ни в осла, ни в лягушку его не обратили. А рога, что ж, как выросли, так и отпали. Да они князя не так уж и портили, напротив, придавали ему значительность.

Однако сам князь был после происшествия по-прежнему слегка не в себе и все время ощупывал голову, словно желал убедиться, не растут ли у него новые рога вместо предыдущих.

Вроде бы рога уже не росли, но голова болела невыносимо. Хотя еще сильнее болела душа: князю никогда не доводилось переживать такое горькое унижение, да еще на глазах лучших людей Арконы. И теперь его сжигали обида и ненависть…

В коротком вступительном слове Путята обрисовал приближенным ситуацию – в Арконе появилась могущественная ведьма, которая отличается злобным правом и совершенно непредсказуемыми настроениями. Что ей придет в голову в следующий момент: превратить всех арконцев в свиней или забросить город в неведомые миры, – угадать невозможно.

В любом случае эта особа несет угрозу порядку, благоденствию и твердости княжеской власти. Ситуация в княжестве становится критической… Хотелось бы предпринять какие-нибудь упреждающие меры (и лучше всего было бы утопить проклятую ведьму в нужнике), но вряд ли она это позволит.

Так что, исходя' из вышеизложенного, князю было бы желательно выслушать предложения советников и сподвижников.

Советники и сподвижники почесали в затылках и погрузились в задумчивость. Хорошенькое дельце – князь опять норовит снять с себя ответственность и ждет инициативы снизу. Инициатива – она всегда наказуема… Но князю-то что? Он стратег, а не тактик…

Положение осложнялось тем, что в Арконе из поколения в поколение передавалось древнее пророчество о том, что рано или поздно верховная правительница Царевна Лебедь вернется в свой город и вся власть вновь будет сосредоточена в ее руках. На базаре народ так и шептался: было, дескать, древнее пророчество, дед, дескать, рассказывал. Явится к нам Царевна Лебедь и принесет с собой Закон, Порядок и Справедливость, и не будет знать ничего, кроме Истины…

В окружении князя никто об этом не говорил, но и здесь не было человека, который бы не знал об этом… Ведь в каждом мифе есть доля правды. Некогда Царевна Лебедь явилась в Арконе и привела ее к невероятному процветанию. Разумеется, это случилось много веков назад. Но люди верили, что она явится вновь и опять все наладит. Надо было только ждать и готовиться.

Арконские князья считались лишь наместниками Лебеди, даже те, что правили в прежние времена и были умерщвлены во время бунта. А нынешние, самозваные, и вовсе перед Лебедью были практически никем, пустым местом… Если бы Лебедь сочла необходимым вернуться, княжеской власти пришел бы конец: у правительницы, скорее всего, были бы собственные взгляды на устройство арконской жизни.

Но ведь пророчества далеко не всегда сбываются! Почему надо им безусловно верить?

Однако, как бы то ни было, и князь, и правящая верхушка Арконы отчетливо ощущали, что их власть заколебалась и становится все более призрачной.

В конце концов предложения были высказаны следующие: глава Тайного приказа намеревался собрать секретную дружину из местных колдунов и волхвователей, дабы лишить ведьму магической силы и по возможности уничтожить. Дескать, нет человека – нет проблемы…

И князь, и воевода восприняли предложение скептически: действия арконских волхвов они совсем недавно наблюдали воочию. Но глава Тайного приказа клялся, что на этот раз подберет кандидатуры сам, согласно особым секретным спискам, составленным в его ведомстве, поэтому никаких неумех, обманщиков и бездарей к княжескому двору и близко не подпустят…

Воевода (как многие военные, мужчина вольных нравов и большой любитель женского пола) предложил более легкий и приятный способ – князю следует обольстить пришлую ведьму и жениться на ней, после чего полностью подчинить своей воле, что с влюбленной женщиной сделать не так уж сложно. Этот путь сулил, помимо всего прочего, определенные приятности для князя, так как ведьма была очень и очень недурна собой, просто красавица, хотя и рыжая…

Княжеский казначеи считал такой способ слишком неоднозначным (попробуй-ка поживи с настоящей ведьмой; нельзя же требовать от князя столь безграничного самопожертвования, он тоже живой человек!). Он предложил еще один выход – для видимости покориться ведьме, как бы признать ее власть и как бы предложить ей принять участие в управлении Арконой, чего она, вероятно, и жаждет. Обладание большой властью – это очень серьезно. Такой шанс введет в искушение даже святую, а казначей всерьез сомневался в святости пришлой особы.

Приобщить же ее к власти не столь и страшно, потому что при налаженной бюрократической машине найдется тысяча способов загрузить колдунью делами выше головы и при этом с милыми улыбками и совершеннейшим почтением волокитить все ее распоряжения и приказы, сведя к нулю практический смысл ее деятельности.

Рано или поздно все это ей надоест, она устанет и уберется туда, откуда пришла. Естественно, под огромным впечатлением от маленького, но гордого островного государства…

Теперь пришел черед призадуматься князю – какой из предложенных путей избрать. Почесывая места отлома рогов, он пришел к выводу, что, пожалуй, не помешает испробовать все три предложенных способа борьбы одновременно как взаимодополняющие. Никогда не знаешь, где именно повезет.

Итак, была разработана программа действий, состоявшая из трех альтернативных планов. Вариант «аз»: ввести ведьму в искушение властью и замучить этой властью до полной потери сил. Вариант «буки»: соблазнить ведьму горячей княжеской любовью, выдать замуж за Путяту и прижать к ногтю. Вариант «веди»: мобилизовать чародейские силы Арконы и наслать на ведьму неискоренимую порчу.

Заинтересованные лица тут же приступили к активным действиям по реализации намеченного…