Мерцающее цветными огнями колесо, унизанное множеством антенн, разных типов.

Оно висело в звёздном пространстве, неспешно поворачиваясь вокруг своей центральной оси. Цилиндрический обод, составленный из сегментов, и такие же, но чуть тоньше, спицы.

Это станция «Линия-7», пункт назначения.

Волин, одетый в скафандр, запросил у станционного компьютера стыковочный вектор. И бот сориентировался днищем к стыковочному узлу, сигналы вспыхнули на торце оси, быстро замедляющей движение относительно сегментов.

Экран показал, что массивная центральная часть колеса уже не вращалась. Привычные, хотя и неприятные ощущения при вхождении в чужое гравитационное ноле.

Стыковка традиционная, в автоматическом режиме.

Донеслись скрежет и лязг металла. Вздрогнул бот.

Внешний облик станции, работа автоматики — в норме.

Тревожного пока ничего. Может, и нет проблем, всё примерещилось кому-то. Выровнялось давление. В полу раскрылся люк бота.

Люк шлюза был распахнут. Там сейчас невесомость, как на боте.

Дмитрий сунулся в отверстие, хватаясь за ручки, перебрался в шлюз. Приходилось контролировать положение сумки, висящей у него через плечо. Люк закрылся.

Осевая часть тронулась, начала вращаться, порождая искусственную гравитацию и давая чувство тяжести. Потянуло к вогнутой стене, которая вот-вот станет полом, непонятно где. Он встал на ноги, поправил сумку, чувствуя, как растёт её вес.

Зашипел нагнетаемый воздух, и струи поначалу напоминали пар.

Когда угловые скорости шлюза и станции уравнялись, сам отворился люк, на «потолке». И гость сместился на три шага влево, добиваясь правильной ориентации.

Сила тяжести немного превышала ту, что на Луне. Позволяла управлять движениями. На ободе вес больше, обеспечивает нормальную жизнедеятельность, предотвращает возможную атрофию.

Невольно вспомнив «Солярис», пилот ступил в коридор, почти цилиндрический.

Нет, здесь ничего не искрило, не потрескивало, не пугало запустением. Порядок образцовый. Нормальное освещение.

Кроме того, пилота встречали Дмитрий увидел начальника станции Брэда Ханнигана и заместителя начальника Виктора Ливанова.

Первые лица научного подразделения. Какое внимание оказано пилоту.

Волин отжал крепления, чуть повернул шлем на шейном ободе, снял.

Медленно вдохнул теплый воздух, как всегда на станциях, немного отдающий химией, — неизбежное следствие замкнутой регенеративной системы. Учёные приветливо улыбались, поёживаясь в своих куртках и свитерах. Наверно, им холодно. Дмитрий, в лёгком скафандре, холода не чувствовал. Да и был озабочен тем, как себя вести с Виктором.

Захочет Виктор узнать друга или не захочет? Был риск, что не захочет.

— Приветствую! — заговорил гость на принятом здесь английском.

Широко улыбнулся хозяевам.

— С прибытием! Ханниган, крупный мужчина с лысиной в полголовы, протянул руку. Прошу вас, коллега, возьмите у нашего гостя сумку.

Ливанов, склонный к полноте шатен, покачнулся, намереваясь выполнить распоряжение.

Впрочем, не подавал виду, что узнал. Держался нейтрально. Благожелательный, воспитанный человек, не более того.

— Нет, что вы, спасибо, я сам!.. — Волин стиснул ремень сумки, висящей на плече, слегка опасаясь, что звякнут бутылки внутри герметичного контейнера с постоянным давлением.

— Насколько я понимаю, вылет через сутки… Начальник сделал приглашающий жест. — Вам приготовлена комната, в ней вы сможете хорошо отдохнуть. Через полчаса — ужин.

— Поесть не мешает.

Начальник станции был само радушие. В дверях пропустил гостя вперёд.

Для пилота — королевские почести.

Затворники соскучились по новым людям? Уже перегрызлись тут между собой?

— Я вас представлю коллективу за ужином, — сказал по дороге Ханииган. Тоже любезность.

На английском, в американском варианте, Ханииган изъяснялся бойко и чисто.

Ливанов молчал, но прежде, как было известно Дмитрию, говорил с заметным акцентом.

Может, на станции немного язык подтянул…

Волина проводили до комнаты, приготовленной для него, пожелали спокойного, уютного пребывания.

Войдя в комнату, обнаружив в ней идеальный порядок, гость усмехнулся. Кажется, Брэд Ханииган очень хочет прослыть душкой.

Осмотревшись, не увидев холодильника, свою тяжёлую сумку Дмитрий сунул в шкаф — хотя бы с глаз долой. Не подумал заранее о портативном холодильнике, сам виноват.

Ужин прошёл в такой же светлой, приятной атмосфере.

Блюда, конечно, приготовлены автоповаром, но их набор явно праздничный. Коллектив учёных казался дружной семьёй, в которой нет секретов и нет зависти. У всех душа нараспашку. Все проявляли искреннюю, тёплую заинтересованность друг в друге. Если подтрунивали, то беззлобно, совсем не обидно.

Тишь да гладь на станции «Линия-7». Бывший друг смотрел в глаза Волину чистым, незамутнённым взглядом, без какого бы то ни было смущения. Что и смущало. Виктор никогда не блистал актёрским мастерством.

Собираясь на станцию, Волин планировал осмотр доступных помещений. Теперь же представлялось, что осмотр не обязателен.

Гораздо важнее поговорить с Виктором.

После ужина, в коридоре, гость подошёл к Ливанову, обратился по-русски:

— Уделишь мне час времени? Давай посидим у тебя, вспомним старое… Или забыл всё?

— Я?.. Забыл?.. — Искренний взгляд затуманился на мгновение, словно мелькнули шторки фотоаппарата. Нет, конечно. Приходи, я буду рад.

— Кое-что захвачу, твоё любимое. По — молчок… Я мигом.

— Хорошо.

* * *

В комнате Ливанова холодильника тоже не было.

На станциях питание строго централизованное — под контролем систем, установленных в столовой.

Увидев бутылки, вынутые гостем из сумки, Виктор засуетился.

Пиво классическое, в классических бутылках и с классическими же крышечками.

Волин, не без лихости, сковырнул две крышечки специальной открывалкой. Думал, Ливанов вцепится и припадёт. Ливанов поставил на стол два стакана. И сам, на правах хозяина, быстро наполнил их.

Пиво, разумеется, вспенилось, полилось через край.

Виктор смутился.

Вскочив, достал из встроенного шкафа чистую серую майку, стал вытирать лужицу. Это выглядело как-то…

Волин поднял стакан, хлебнул.

Теплое, гадость. В шкафу работает нагреватель. И сумка возле него оказалась.

Делать нечего. Бегать, холодильник искать, нарушать конспирацию не будем.

Интересно, как на тёплое пиво отреагирует хозяин комнаты?

Хозяин тоже поднял стакан, хлебнул. Расплылся в довольной улыбке:

— Да, моё любимое… Вкус — неповторимый…

Кивнув. Дмитрий понимающе осклабился в ответ.

Над столом висела фотография, знакомая Волину. Дома у него такая на столе.

Но есть некоторые отличия.

На домашней изображены трое: Виктор и Дмитрий, между ними — Вика. Здесь же только Виктор и Вика. Дмитрия нет, вместо него — стена бревенчатой избушки: снимались в тайге.

Фото обработано компьютером, изображение Дмитрия вычищено. И должно быть, Волин исчез со всех снимков в личном фотоархиве Ливанова. Навсегда.

В памяти всплыл разговоре шефом. Задание казалось не соответствующим профилю: забрать с дальней космической станции пожилого учёного Брэда Ханнигана, её начальника.

— Только забрать? — спросил Волин, ожидая, что у задания будет второе дно или какой-то профильный довесок. Шеф коснулся рукой своих редких пегих волос, пригладил их:

— Все, кто находится вблизи Рубежа, твердят о скрытом приближении «соседей» к нашей зоне Пространства. Есть признаки. А на «Линии-7» тишь да гладь.

— Там есть наш человек?

— Разумеется. Но в его рапортах картина столь же благостная. Ослепли, что ли? А может, в их секторе правда спокойно? В общем, надо посмотреть. Инспекцию посылать хлопотно. И людей ни к чему лишний раз дёргать… У Ханнигана вышел срок контракта, о продлении он не заикался… Прибудешь в сектор на патрульном крейсере. С эвак-ботом, в качестве пилота, явишься на станцию. Покинешь станцию вместе с Ханниганом. Доставишь на борт крейсера. Времени у тебя сутки, чтобы сделать выводы. Сведения о «Линии-7», о коллективе найдёшь в папке.

— Никого не смутит, что используется бот, а не беспилотная капсула?

— Ну, заслуженный учёный… Можно уважение проявить.

— Тот самый Ханинган?

— Да, консультант Совета обороны. Вернувшись, он будет участвовать в работе Совета. У всех на «Линии-7» истекает срок. И скоро все окажутся на Земле. А станцию укомплектуют новыми кадрами.

Это будут кадры, подобранные с учётом нынешней обстановки, подумал Волин.

Не лучше ли заменить коллектив сразу полностью?

Вздохнув, шеф приоткрыл закрома:

— Наш человек на станции Клод Ренье. Дезавуировать не рекомендуется. Лишь в крайнем случае.

— Когда вылет?

— Завтра утром. Собственно — через двенадцать часов. Ещё вопросы?

— Нет.

Дмитрий изучил файл.

Главный объект внимания станции «Лииия-7» астрономия, некоторые частные разделы астрофизики. Хотя и было ясно, что на станции готовится материал для звёздных карт, лоций неосвоенной зоны космоса, в черновом, предварительном виде.

Список работников невелик, пять человек. Тем не менее список преподнёс сюрприз.

Заместитель начальника станции — Виктор Ливанов. Сокурсник. А пару лет — друг. Пока дружбу не разбила старая как мир история.

Вика, девушка с зелёными глазами, очень нравилась обоим.

Девушке пришлось выбирать. Девушка выбрала. Стала женой Волина.

Тогда Виктор замкнулся, отдалился. Потом вовсе исчез с горизонта.

И вот нашёлся, обиженный друг.

Чем не повод для примирения? Десять лет прошло с тех пор.

Виктор любил классическое светлое пиво, разлитое в классические бутылки.

Надо привезти в подарок. За пивом разговор двух мужчин наладится быстрее. На станциях даже лёгкое спиртное под запретом. Но иногда на запрет можно взглянуть и сквозь пальцы…

Но почему шеф не предупредил о Викторе?

Неужели забыл?

Стареет…

* * *

В комнате жарковато. Вообще на станции жарковато.

Много оборудования, техники. Без вопросов. Это всё нагревается и нагревает атмосферу станции. Только можно ведь сбрасывать излишки тепла за борт.

А в шкафах работают встроенные для комфорта нагреватели, одежду греют. Включаются они централизованно. Хозяева очень любят тепло. Очень. Виктор, как только что Волин, сковырнул крышечку с бутылки, разлил по стаканам.

Отхлебнул, закрыл блаженно глаза:

— Моё любимое…

Да, послали Дмитрия на станцию «Линия-7» — не зря.

Какие-то сомнения ещё могли оставаться. Но когда мужчина, вроде бы истосковавшийся но пиву, не припадает к горлышку, а разливает бутылочное светлое по стаканам и пьёт его — тёплым и нахваливает…

Что-то произошло с этим мужчиной, что-то не то произошло.

«Вспоминать старое» Волину расхотелось. Он, посидев три минуты, откланялся.

Навестил Ханнигана, с тёплым пивом. Навестил Ренье, сухопарого блондина. Оба не выразили удивления, как будто всё в порядке вещей. И на пиво реагировали — так же, в точности: «Моё любимое…».

Словно всем по душе именно светлое, причём — тёплое. Чушь.

К другим пилот не пошёл. Да и пить светлое тёплое — надоело.

В своей комнате и через свой коммуникатор подключился к третьему «чёрному ящику», надёжно скрытому от всех, с автономным питанием, и с безобидной, липовой сигнатурой. О нём и Клод не знает. Материалы «ящиков» номер один, номер два порой фальсифицировали. Материалы «ящика» номер три — никогда. Исключено по определению.

Волин пролистал записи.

Вот.

Продолжительное отключение всех систем, извне, дистанционное.

Подход и причаливание корабля. Стыковка принудительная.

Затем — несанкционированное проникновение.

Это могло означать только одно — «соседи» пожаловали на станцию. Виртуозы маскировки.

Неизвестно, как выглядят. Неизвестно, что могут ещё.

Все сведения косвенного характера.

Подавили сознание учёных? Подселили в их тела своих агентов, сохранив исходную базу данных? В этом случае уцелела бы также «оперативная память» человека. Теплое пиво сразу вызвало бы соответствующую реакцию. Копирование молекулярной структуры? Овладение культурологической информацией на основании документальных источников, всех тех, что оказались в распоряжении?

Вероятно.

Стоп.

Техногенное копирование молекулярной структуры вряд ли удалось бы осуществить, не оставив следов в «черном ящике» номер три.

Не пластическая хирургия, не какой-то вид мимикрии.

Дико прозвучит, но, похоже, они — метаморфы. Они принимают облик жертвы.

Получается — на «Линии-7» уже нет людей. Кроме Волина.

Абсолютный протеизм. Очень скверно. Контрразведка с таким пока не сталкивалась.

Жаль Виктора, жаль других учёных…

Противник серьёзный.

Да и задумано хитро.

«Сосед» в обличий доктора Ханнигана попадёт на Землю.

Станет участвовать в работе Совета обороны. Раскроет немало земных секретов.

Вскоре ещё четверо внедрятся в людское общество, начнут агентурную деятельность.

Способны обрести внешнее сходство с кем угодно, хоть с главой Совета, предварительно уничтожив копируемый оригинал.

Наверняка у них тщательно разработан план. Вероятно, «соседи» хотят прибрать к рукам несколько станций, вблизи Рубежа.

А потом — небольшие колонии.

Оборот специалистов в колониях больше. На два-три порядка. Создание агентурной сети ускорится.

Но всё учесть трудно.

«Соседи» выяснили критерии человеческих стандартов. При этом слабо ориентируются в отклонениях от статистической или заявляемой нормы.

К примеру, на станции пива не было, как его пьют люди — «соседям» невдомёк. Тёплое? Может, так принято. Вот и прокол.

У Виктора в личном фотоархиве нет лица Дмитрия, вот нынешний, мнимый Виктор и не узнал разлучника. Прокол.

Да и микроклимат в коллективе. Сахару переложили в микроклимат. Конечно, в экипажи станций набирают людей с учётом психологической совместимости, уживчивости… Но если группа находится долгое время в замкнутом пространстве — неизбежно, как уж тут ни крути, накапливаются обиды, противоречия. Усталость, раздражение, дурной характер, мало ли что. Скрывают от постороннего, только всё равно проявится фальшь. Прокол.

Они привыкли к более высоким температурам. Наверное, материнская, родная планета — весьма горяча. Или же, для поддержания чужого облика, требуется гораздо больше энергии, больше тепла. Стоят в шкафах обогреватели, надо их включить… На станции жарко. Прокол.

Судя по всему, это первая и поэтому не вполне совершенная попытка «соседей» попасть на Землю, внедриться. Языковых проблем нет. С английского на русский мнимый Ливанов переключился легко, без напряжения, говорил свободно, вполне сходил за носителя языка.

То же и с другими работниками станции.

Мысли читают вряд ли. Давно прикончили бы.

Разбираться в деталях — не время. А то засекут его неуместное любопытство, с помощью техники.

Дмитрий скачал на коммуникатор нужные куски — с момента отключения систем. Перед тем как лечь, установил в дверях нанодатчики сигнализации, компактную ловушку.

Ночь прошла спокойно. Пилота не тронули.

Он был нужен чистенький. Ведь с ним связывали надежды на успешное внедрение.

Тем лучше.

Ханниган не должен попасть на Землю в добром здравии.

У «соседей» метаболизм сходный с людским, по крайней мере — в облике человека. Разве что немного ускорен. Дышат воздухом.

Полчаса Волин повозился в боте и подготовил его к полёту с важным пассажиром.

* * *

Когда стартовали, Ханниган вышел на связь — захотел дать какие-то наставления своему заместителю. А на самом деле сигнализировал, что первый этап внедрения идёт нормально.

Волин ожидал чего-либо в этом роде. И поэтому в скафандр Ханнигана, подключённый к бортовой системе жизнеобеспечения бота, пустил усыпляющий газ — за несколько секунд до стыковки. Ханниган впал в забытьё, не успев ничего предпринять. Хотя и в беспамятстве он сохранял облик человека, доктора Ханнигана. Протеизм высшего уровня.

Для столь важных пассажиров на крейсере есть прочная камера. Сбежать из неё — просто невозможно.

Охрану камеры ужесточили. Комплекс следящей аппаратуры был задействован в полном объёме. Кроме того, Ханнигану время от времени добавляли снотворного, чтоб крепче спал.

На Земле доктора взяли в оборот. Вдоль и поперёк исследуют, с применением лучшей техники, Душеспасительные беседы с ним ведёт шеф, лично. У шефа талант. Всех раскалывает — и людей, и нелюдей. Угадывает психологию и точно струны перебирает чувства. Направляет клиента в нужную сторону.

Потом руководство найдёт способ уверить «соседей», что внедрение прошло успешно.

Ханнигана вынудят сотрудничать с земной контрразведкой.

Начнётся игра с дальним прицелом…

До Волина постепенно дошло: о Викторе шеф умолчал намеренно.

Если бы заговорил — подчинённый тогда не решился бы, в нарушение правил, тащить на станцию пиво. Неизвестно, чем бы всё обернулось.

Выходит, шеф и Дмитрия направил в нужную сторону. Шеф знал, кого послать на станцию «Линия-7».

Шеф мудр, как змей. ТМ